CELLAR BOOK

ПОДВАЛЬНАЯ КНИГА

…ИЗ РАССКАЗОВ ПЛЕННИКОВ ДОНБАССА

…FROM STORIES OF DONBASS CAPTIVES

-И они мне дали в плену погоняло "АВАТАР".- Почему Аватар?- Ну меня так били,что я такой же синий был.

-And they gave me the moniker of “AVATAR”.-WHY Avatar?-Well, I was beaten so hard that I was that blue.

Мне очень сильно давила изолента. Я перетер изоленту на руках о трубу, находившуюся в помещении, и ослабил изоленту на глазах, чтобы не было так больно. В комнате был окно. Можно было залезть на трубу и заглянуть в окно, благодаря чему я мог понять, день или ночь на улице.

Duck tape squeezed my neck badly. I tore the tape from my hands with the help of a piece of pipe that was in a room, and loosened the duck tape on my eyes, so it didn’t hurt so much. There was a window in the room; one could climb up and look out. I was thus able to understand, if it was day or night outside.

– Я буду бить тебя, пока ты не перестанешь молиться.В ответ на это «наводчик» начинал молиться еще громче.

I will beat you until you stop praying.As a response to this, «Gun-layer» started to pray even louder.

Приходили разные люди посмотреть на «правосека». Один из пришедших кидался на меня с ножом и хотел срезать татуировки.

Different people came to look at “pravosek” [a member of the Right Sector - a far-right Ukrainian nationalist political party]. One of the newcomers rushed at me with a knife and wanted to cut tattoos on me.

– Что ты тут делаешь? – спросили меня. Человека я не видел из-за повязки. – Не знаю. Меня посадили, и я сижу.– Тебе повезло, что мы тебя нашли. А то они тебя забыли. Там ты был на курорте. А сейчас мы начнем с тобой работать.

- “What are you doing?” one asked me. I didn't see this person through the blindfold. - “I have no idea. I was put here, so now I'm sitting.”- “You're lucky that we have found you. They forgot about you. You were in a resort there. And now we'll start to work on you”.

В последний день моего плена я работал на кухне, и после ужина один из командиров сказал нам, что одного из нас надо расстрелять, а одного отпустить.

During the last day of my captivity I was working in the kitchen, and after supper one of the commanders told us that one of us must be shot, and one released.

Мене один раз викликав начальник. Він запитував мене, чи можуть мене обміняти на ліки?

One of the commanders summoned me. He asked me if I could be exchanged for medications.

За это время мне не разрешали сходить в туалет. Стояло две бутылки воды «Ситро» и «Дюшес». Мне девочка-наркоманка сказала, что это моча. Некоторые новые привозили, они не знали, пили это, их рвало.

During all this time I was not allowed to use the toilet. Two bottles of «Sitro» [Soda pop] and “D uchess” [duchess pear] were standing there. The drug-addicted girl told me this was piss. Some newcomers arrived. They didn’t know, drank it, and they puked.

У меня было повышенное глазное давление, глаукома. Я боялся, что лопнут сосуды глаза. Я попросил охранника, чтобы мне ослабил скотч. Он ножом разрезал на правом глазу скотч. Я даже начал видеть правым глазом немного свет. Через минут 20 группа человека 3 стали меня бить ногами с претензиями на то, что у меня был открыт глаз.

I had ocular hypertension, glaucoma. I was afraid that my eye blood vessels would burst. I asked the guard to loosen the adhesive tape. I even began to see the light with my right eye. In about 20 minutes the group of three men began to kick me, accusing me of opening my eye.

Слышал, как один боевик по телефо-ну говорит кому-то, что все идет не по плану. И он с товарищем хочет слинять на машине скорой помощи.

I heard when one militant told someone on the phone that nothing was going as planned. And he and his friend wanted to slip away in an ambulance.

Бойцу давали в руки пистолет и говорили, что если он хочет осво-бодиться, пусть стреляет в своих. Несколько человек нажали на курок. Пистолет был не заряжен.

The militant was given a gun and told that, if he wanted to be released he should shoot his fellows. Several others had pulled the trigger. The gun was not loaded.

...нас заставляли становиться на колени, вокруг была пресса, ходили местные, кричали, оскорбляли нас, бросали яйца, камни, что придётся. Если попадали по ногам, то было больно, поскольку я был ранен...

... we were forced to kneel, the press was around; locals walked by, shouted, insulted us, threw eggs, stones, all that came to hand. If they hit legs, it hurt, because I was wounded.

Також надрізали пальця до кістки, штрикнули шилом в живіт тричі, і шилом в пальця на нозі. Вважали, що долар в моєму гаманці це пароль.

Also they cut fingers to the bone, three times jabbed the awl into the abdomen, and one time into the toe. They thought that the dollar in my wallet was a password.

Всім заборонялось спати. Якщо бачив охоронець, що хтось спить – бив кийком або електрошокером. Або якщо хтось змінив своє місце – те ж саме.

Everyone was prohibited to sleep. If a guard saw that someone slept, he was beaten with baton or electric shock machine. Or if someone changed his location, he received the same.

Тоді привели ще одного, ми дали йому позивний «Макулатура», бо його здали сусіди за те, що у нього була література «Спільної справи».

Then they brought one more person. We gave him the callsign «Makulatura» [Waste Paper], because the neighbours informed on him, telling that he had publications of “Spilna Sprava” [“Common Cause” - a Ukrainian radical opposition group, which came into existence in December 2010 during the 2010 Maidan protests].

Еще одна девушка говорила при мне по телефону и хвасталась кому-то, что сломала 4 палки о какую-то жертву, а я для нее «задрот».

One girl spoke on the phone when I was there and bragged to someone that she broke four sticks while beating one of the victims, and she thinks I am a “jerk”.

Начали одевать на меня ватную куртку – мой поддоспешник (я зани-маюсь реконструкцией доспехов), который нашли в моей машине, наклеили на лоб наклейку UA там же найденную, связали руки ремнем и приказали стоять прямо и держать ноги вместе, по струнке. Меня в таком виде поставили под флаг ЛНР и шутили, что хорошая вышла бы аватарка.

They started to put the padded jacket on me – my doublet (I reconstruct armour)--,which they found in my car, pasted on my forehead a UA sticker, also found in the car, tied my hands with a belt and ordered me to stand up straight and hold my feet together, to stand at attention. They placed me looking like that under the LPR flag and joked that it could be a good avatar [profile photo in social media].

Пока меня проводили по коридору одна из женщин выбегла и начала меня бить чайником по голове, кричала что это мы во всем винова-ты. У них там в одной из комнат целая семья жила, с детьми. Она была в черной повязке, видимо убили кого-то родного.

While I was carried along the corridor one of women ran out and started to beat me on the head with a kettle, screaming that it was all our fault. A whole family with kids lived in one of the rooms there. She wore a black bandage - apparently one of her natives was killed.

...вечером в субботу зашел помощ-ник замкомвзвода и сказал либо пишешь, либо если не напишешь тебя расстреляют. В воскресенье меня повели копать яму для себя. Выко-пал яму. Замкомвзвода в тот день поехал на рейд и ранение получил.

On Saturday evening the deputy platoon commander`s assistant walked in and said, “Write, and if you don’t write, you’ll be shot.” On Sunday I was taken to dig a grave for myself. I dug a grave. The deputy platoon commander went on a raid that day and was wounded.

Он меня заставил, там стеклянные двери, он принес самоклеющеюся ленту и краску, чтобы я сделал флаг России. Я не правильно назвал порядок цветов, и он ударил при-кладом.

There were glass doors, and he brought self-adhesive tape and paint and forced me to make a Russian flag. I did not get the order of colours correctly and he hit me with a rifle butt.

Тих, кого полонили за комендант-ську годину взяли, називали «рОботи», бо їх постійно змушували до роботи.

Those who were captured during the curfew they called “robots”, because they were forced to work all the time.

Тримали мене в полі. Посеред поля стояло залізне ліжко з пружинами, на якому я й жив. Мене не приковували, тікати не було куди. Зав’язані очі, озброєні люди. Куди ж тікати.

They kept me in a field. In the middle of the field stood an iron bed with springs, on which I stayed. They did not chain me, as there was nowhere to escape. Blindfolded eyes, armed men. How could I escape?

К нам зашел охранник с автоматом, положил пачку сигарет и сказал: «Это вам. Без обид, но если будет штурм, мне приказано вас расстре-лять.

A guard came to us with a machine gun, put a pack of cigarettes in front of us and said: “It’s for you. No offence but if the assault starts, I have an order to kill you.”

Мы были так слабы, что не могли даже вставить лопату в землю. Тогда нам начали давать тушенку, мивину, чтобы у нас были силы копать...

We were so weak that we could not even stick a shovel into the ground. Then they gave us tinned meat and mivina [cheap instant noodles], so that we had strength to dig.

Хотіли відрубати руку, але я її забрав і боєць сокирою потрапив по асфальту. Літав я по всьому примі-щенню, бо мої 53 кг, а він… Потім вже вночі прийшли сказали, що мене більше бити не можна. Його це розчарувало і він сидів похму-рий...

They wanted to cut off my hand, but I took it away and the axe hit the asphalt. [The blows I received were so strong that] I flew across all the room, because of my 53 kilos of weight, compared to his… Later at night they came and said that I should not be beaten anymore. He was disappointed and sat gloomily…

На прощанье они крикнули моему мужу, что привезут тушенку из жены.

In parting, they shouted to my husband that they would bring him tinned meat of his wife.

Посадили так, чтобы муж видел и главный кричал: «Давай прозрачный пакет, я люблю смотреть, когда глаза закатываются». Он надел мне пакет на голову и начинал душить с криками:«Говори, говори», пакет держал все время дольше и дольше, пока я уже не начинала терять сознание.

They sat me in the way so my husband could see, and the main person shouted: “Bring me the transparent plastic bag, I love to watch when the eyes roll”. He pulled the plastic bag over my head and started to choke me, shouting, “Speak, speak.” Each time he held the bag longer and longer, until I started to black out.

Они приказали выйти лицом к стене, я отказалась поворачиваться лицом к стене, думала, что прямо здесь и расстреляют. Стена была прямо как для расстрела.

They ordered me to come out and turn my face to the wall. I refused to turn my face to the wall; I thought that they would shoot me right there. The wall was just for shooting.

Когда ехали в машине, главный приказал этому парню жечь мне ухо до барабанной перепонки. Парень возражал, сказал, что будет в машине вонять.Он поднес зажигалку к уху, я начала верещать и я поняла, что он мне жжет не ухо, а просто волосы. Я поняла, что мне надо подыграть.

When riding in the car, the leader ordered this guy to burn my ear to the eardrum. The guy protested, saying that the car would stink. He brought a lighter to my ear. I started to squeal and understood that he burned not my ear but only hair. I realized that I had to play along.

…он подошел к камере и сказал: «Ну что, пойдем, мне очень интересно с тобой работать». Я спросила: «А смысл в пытках?». Он ответил, что ему нравится сам процесс.

… He came up to the camera and said: “Well, let’s go, it’s interesting to work with you”. I asked: “It’s all about torture?” He answered that he liked the process itself.

…всю ночь нас били, пытали, использовали електрошокер, об наши ладони тушили окурки, делали елек-трический стул с помощью динамома-шины, душили до потери сознания. Вот он меня когда душил, он увидел цепочку, не золотую, а под золото, позолоченную. И он меня душил до тех пор, пока я не потерял сознание. Когда я очнулся — цепоч-ки уже не было.

They beat us all night long, tortured us, used electroshock, extinguished cigarette butts on our palms, staged electric chair executions with the help of dynamo, choked us until we lost consciousness. When he choked me, he saw a small chain, not golden, but gilded. He choked me until I lost consciousness. When I came to, the chain was gone.

…сказал, что усадят меня за ком-пьютер, чтобы я искала в соцсетях патриотов Украины, назначала им встречи, а они их будут ловить. Когда наловят 4-5 человек, то их расстреляют, а нас с мужем выпу-стят.

…He told me that they would make me sit down at the computer and search for Ukrainian patriots in social media, set up meetings, and that they would catch these people (patriots). When they caught 4-5 people, they’d shoot them and release my husband and me.