ВОПРОСЫ УРАЛИСТИКИ 2014 · 2019-11-26 · УДК 811.51 ББК 81.2 В74 В74...
Post on 08-Aug-2020
4 Views
Preview:
TRANSCRIPT
-
Российская академия наукИнститут лингвистических исследований
Российский государственный педагогический университет им. А. И. ГерценаИнститут народов севера
ВОПРОСЫ УРАЛИСТИКИ 2014
НАУЧНЫЙ АЛЬМАНАХ
СанктПетербург«НесторИстория»
2014
-
УДК 811.51ББК 81.2
В74
В74 ВОПРОСЫ УРАЛИСТИКИ 2014.Научный альманах / Инт лингв. исслед. – СПб.: НесторИстория, 2014. – 816 с.
ISBN 978–5–4469–0278–1
Второй выпуск альманаха продолжает публикацию статей иматериалов, относящихся к различным разделам уралистики. Вработах освещаются общие вопросы уралистики, вопросыфонетики, грамматики и лексикологии различных языковуральской семьи. В ряде статей анализируются проблемыфольклористики, литературоведения и истории. Определенноеместо в альманахе занимают публикации языковых материалов,научная полемика и дискуссии.
Альманах предназначен для специалистов по финноугорским и самодийским языкам, может быть интересенширокому кругу читателейносителей уральских языков.
Печатается по решению Ученого совета ИЛИ РАН,Ученого совета Института народов Севера РГПУ им. А. И. Герцена
РЕДКОЛЛЕГИЯ:С. А. Мызников (отв. редактор), И. В. Бродский,
Р. В. Гайдамашко (отв. секретарь), М. Д. Люблинская
РЕЦЕНЗЕНТЫ:А. М. Певнов, А. И. Гашилов
ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВЛЕНО ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕгранта РГНФ № 140400501 «Лингвокультурологический атластерминов оленеводства народов уральской языковой семьи
(саамский, ненецкий, коми, хантыйский, мансийский)»
ISBN 978–5–4469–0278–1 УДК 811.51 ББК 81.2
© Коллектив авторов, 2014© ИЛИ РАН, 2014
-
К 80-летию
Марии Яковлевны Бармич
-
Содержание
От редактора 9
Общие вопросы уралистики
О финно-пермском вокализме 11В.В. Понарядов
Категория личной принадлежности в самодийских языках 32И.П. Сорокина, А.П. Володин
Названия оружия в прасамодийском языке 86Ю.В. Норманская
К вопросу о булгарско-пермских взаимоотношениях и их ин-терпретации по данным лексики 116
Г.В. Федюнёва
Вопросы фонетики, грамматики и лексикологии
Этимологии названий яичных блюд в марийском языке 134Т.А. Албахтина
Лексическая характеристика языка канинских ненцев 148М.Я. Бармич
Номинация растений по признаку места их произрастания вфинно-пермских языках 300
И.В. Бродский
Еще раз о самодийской этимологии тунгусо-маньчжурского са-ман ‘шаман’ 362
А.А. Бурыкин
-
Погребальный обряд манси и семантика лексики, связанной сэтим обрядом 369
В.С. Иванова
Некоторые лингвистические особенности первого переводаЕвангелия от Луки на удмуртский язык 383
Л.М. Ившин
Модальные и эвиденциальные слова и сочетания в хантыйскомязыке и их представление в словаре 397
А.Д. Каксин
Названия дорог и тропинок в удмуртских диалектах 406Л.Е. Кириллова
Терминология снега и льда в ненецком языке 423Р.И. Лаптандер
Координация адъективного предиката в коми языке 429В.М. Лудыкова
Единицы фонологии в ненецком языке 442М.Д. Люблинская
О некоторых вепсских этимологиях в SKES в балто-славянскомконтексте 466
С.А. Мызников
Еще раз к вопросу о происхождении компаратива в коми языке 474Г.А. Некрасова
Фрагменты концепта «природа» в языковой картине мира: наматериале обско-угорских языков 485
В.Н. Соловар, М.В. Кумаева
Фонетические особенности гыданского говора ненецкого языка 498Г.П. Сэротэтто
Дифтонги и дифтонгоиды йоканьгского диалекта саамскогоязыка 502
С.Н. Терёшкин
-
Некоторые особенности формирования наименований месяцевв восточных диалектах хантыйского языка 506
М.Н. Тоноян
Заметки о гастрономических интернационализмах финно-угорского происхождения: штрихи кулинарной лингвистики 515
Силард Тот
Синтаксис наречий в удмуртском языке 520А.А. Шибанов
Вопросы фольклористики, литературоведения и истории
Мотив «зверь, перегрызающий тетивы луков» в русском, си-бирском и дальневосточном фольклоре 539
А.А. Бурыкин
Традиции И. Куратова в коми прозе конца ХХ – начала ХХIвеков 548
Т.Л. Кузнецова
Карелы Боровичского уезда Новгородской губернии в концеXIX – начале XX века и ранее 557
Н.М. Шварёв
Публикации языковых материалов
Исторические предания, мифы, традиционные рассказы ненцев,энцев, нганасан 613
М.Я. Бармич
Вепсские названия растений: материалы для словаря 639И.В. Бродский
Шурышкарский диалект хантыйского языка: лексика живот-ного мира 696
М.Е. Лонгортова
Первая отечественная научно-популярная статья о самоедах(1732 г.) 702
А.А. Малышев
-
Дискуссии и обсуждения
К статье В. В. Понарядова «О финно-пермском вокализме» 723М.А. Живлов
О важности внутренней реконструкции и методике выявле-ния независимых инновационных процессов в истории финно-угорских языков: дискуссионная заметка к статье В. В. Пона-рядова «О финно-пермском вокализме» 728
Ю.В. Норманская
О сильных и слабых аспектах разных подходов к праязы-ковой реконструкции: ответ на замечания М. А. Живлова иЮ.В. Норманской 749
В.В. Понарядов
Некоторые комментарии к статье Ю. В. Норманской «Названияоружия в прасамодийском языке» 760
В.И. Молодин, А.И. Соловьёв
Комментарий к статье Ю. В. Норманской «Названия оружия впрасамодийском языке» 764
Н.В. Фёдорова
О статье Ю. В. Норманской «Названия оружия в прасамодий-ском языке» 766
Ю.П. Чемякин
К статье Ю. В. Норманской «Названия оружия в прасамодий-ском языке» 770
А.П. Зыков
Заметки на полях книги Е. Б. Маркус и Ф. И. Рожанского «Со-временный водский язык: Тексты и грамматический очерк: мо-нография в 2-х т.» 772
М.З. Муслимов
Фонология и грамматика водского языка в контексте проблемописательной лингвистики: в порядке дискуссии с М. З. Мусли-мовым 801
Ф.И. Рожанский
-
От редактора
Второй выпуск научного альманаха «Вопросы уралистики» какрегулярного совместного издания Института лингвистических иссле-дований РАН и кафедры уральских языков, фольклора и литерату-ры Института народов Севера РГПУ им. А. И. Герцена продолжаеттрадиции, намеченные в первом выпуске.
На его страницах получили освещение различные вопросы урали-стики, в том числе общие теоретические проблемы этногенеза, исто-рии, этнографии уральских народов, литературоведения и фолькло-ристики, при доминировании работ по языкознанию.
Нашли место научная полемика и дискуссии по некоторым про-блемам вокализма финно-пермских языков, истории самодийскихязыков, языковой ситуации в Ингерманландии.
Публикуются в альманахе языковые материалы по вепсскому,ненецкому и хантыйскому языкам.
Надеемся, что второй выпуск альманаха привлечет внимание спе-циалистов по различным отраслям гуманитарных знаний.
Данный выпуск посвящен восьмидесятилетию Марии ЯковлевныБармич, педагога, лингвиста, специалиста по самодийским языкам.
Мария Яковлевна родилась в Канинской тундре в семье олене-вода. После окончания Ленинградского педагогического институтаим. А. И. Герцена и аспирантуры защитила кандидатскую диссерта-цию по теме «Лексика канинского говора ненецкого языка». МарияЯковлевна Бармич является автором десятков книг, учебно-методи-ческих пособий, учебников по ненецкому языку.
С.А. Мызников
-
Вопросы уралистики 2014. Научный альманах. — СПб., 2014. — С. 11–31.
В.В. Понарядов | Сыктывкар
О финно-пермском вокализмеВведение
Все современные концепции исторического развития финно-угорских гласных имеют в своей основе реконструкцию праязыковойвокалической системы, которая была впервые предложена в серединеXX века финским исследователем Э. Итконеном [Itkonen 1953; 1969].В соответствии с ней в праязыковую эпоху в первом слоге различа-лись краткие гласные *a, *o, *u, *ä, *e, *i, *ü и долгие *ō, *ū, *ē,*ī, а в последующих слогах могли наличествовать только гласные*e, *a, *ä, причем два последних находились в отношениях дополни-тельной дистрибуции согласно действовавшему в праязыке правилусингармонизма и, таким образом, они составляли единую гиперфоне-му *a/*ä. Характерной особенностью долгих гласных первого слогабыло то, что они встречались только в составе открытого слога (т. е.употребление их в позиции перед консонантными кластерами былозапрещено) и только в e-основах (т. е. если последующим гласнымв составе обычно двусложного праязыкового корня был *e, но не*a/*ä).
В действительности эта реконструкция является ничем иным,как проекцией на прафинно-пермский и прафинно-угорский уровнипервичной протосистемы, которая выводится почти исключительноиз прибалтийско-финских данных и, таким образом, более коррект-но может считаться лишь праприбалтийско-финской [Helimski, 1984,243]. Хотя некоторые основания считать прибалтийско-финские во-калические системы особенно архаичными действительно существу-ют, методологическая слабость такого подхода очевидна. Поэтомунеудивительно, что теория Э. Итконена оказывается неспособнойобъяснить многие факты восточных финно-угорских языков. Частоподчеркиваются проблемы, возникающие при попытках выведенияиз постулируемых в соответствии с ней реконструкций пермских имарийских рефлексов, но в действительности ее объяснительная си-ла оказывается невелика даже для мордовских языков, генетическаядистанция которых от прибалтийско-финских значительно короче.
То же самое относится и к более поздним модификациям этойтеории, как, например, предложенная венгерским ученым К. Ре-деи [Rédei, 1968], который позднее использовал ее в ставшем стан-
-
12 В.В. Понарядов
дартным руководством по прауральской и прафинно-угорской лек-сике «Уральском этимологическом словаре» [UEW]. К. Редеи от-метил, что прибалтийско-финская долгота гласных в большинствеслучаев не находит никаких особых корреспонденций в восточныхфинно-угорских ветвях и, следовательно, нет оснований для про-ецирования ее на более глубокий хронологический уровень, чемпраприбалтийско-финский. Поэтому он ввел в реконструируемуюпраязыковую систему лишь один дополнительный гласный *e̮, ко-торый дает специфические рефлексы в угорских и пермских языкахи рутинно соответствует долгому гласному *ō у Э. Итконена. По-скольку никаких других модификаций в реконструкцию не вносится,не удивительно, что теория К. Редеи объясняет восточный финно-угорский вокализм ничуть не более успешно, чем у Э. Итконена.
Более перспективный путь избрали финские исследователиЮ. Янхунен и П. Саммаллахти. В 1977 г. Ю. Янхунен впервые со-здал прасамодийскую реконструкцию [Janhunen, 1977]. Она моглабыть использована как ценный новый источник для прояснения исто-рии уральского вокализма, чем автор не замедлил воспользоваться.Путем сопоставления прасамодийской реконструкции с прафинно-пермской, принимаемой в виде, предложенном Э. Итконеном, быларазработана особая, относящаяся к более глубокому хронологическо-му уровню прауральская реконструкция [Janhunen, 1981]. Ю. Янху-нен продемонстрировал, что прибалтийско-финские долгие гласные,спроецированные в прафинно-пермскую реконструкцию Э. Итконе-на, часто имеют в прасамодийском особые соответствия в виде ди-фтонгов. В качестве их прауральского источника Ю. Янхунен пред-полагает не долгие гласные или дифтонги, но сочетания кратких(точнее, не различающихся по фонологической долготе) гласных сособым «ларингальным» сегментом *x, который предположительноимел консонантную природу. Другим нововведением стало постули-рование существования на прауральском уровне особого гласного *i,̮который в финно-угорской ветви стал неотличим от *a, но обнару-живает особые рефлексы в самодийских языках. Было предложенотакже некоторое перераспределение других гласных, восстанавлива-емых более традиционно.
Прауральская реконструкция Ю. Янхунена подверглась дальней-шей разработке в трудах П. Саммаллахти, который попытался про-следить развитие гласных от прауральского языкового состояния досовременных языков-потомков [Sammallahti, 1988]. Однако оба ис-
-
О финно-пермском вокализме 13
следователя принимают прафинно-пермскую вокалическую системув том виде, как она реконструирована Э. Итконеном (хотя П. Самм-аллахти и вносит некоторые небольшие уточнения на прафинно-угорском уровне, предполагая, в частности, сохранение в угорскихязыках особых рефлексов прауральского *i)̮, и потому никакого про-гресса в объяснении развития гласных в восточных финно-пермскихязыках достигнуть не удается. Следует отметить, что в последнеевремя в разработанной Ю. Янхуненом и П. Саммаллахти концеп-ции прауральского вокализма обнаруживается все больше слабыхмест, и она подвергается серьезной критике [Reshetnikov, Zhivlov,2011; Aikio, 2012; Kallio, 2012, 166–169; Понарядов, 2012, 79–80].
Реконструкция Э. Итконена принимается также и Ю. В. Нор-манской, которая пытается решить проблему путем введения новогофактора просодического характера, а именно места праязыковогоударения, которое, по ее мнению, было словарно закреплено за пер-вым или вторым слогом древних лексических основ и в некоторыхязыках повлияло на развитие гласных [Норманская, 2008]. Хотя этагипотеза выглядит довольно перспективной, она, несомненно, нужда-ется в дальнейшей разработке и верификации. В современном виде еепринятие наталкивается на определенные трудности по крайней ме-ре в свете данных пермских языков, где ударение в коми-язьвинскомидиоме лучше объясняется как инновационное в соответствии с клас-сической теорией В. И. Лыткина, а не как архаическое, что предпо-лагает эта гипотеза.
Как ни странно, до настоящего времени никто не попытался вы-явить полную систему регулярных фонетических соответствий меж-ду отдельными финно-пермскими языками, хотя согласно стандарт-ной методологии сравнительно-исторического языкознания ее уста-новление должно предшествовать любым попыткам реконструкциифонетической прасистемы.
Как первый шаг в этом направлении, в настоящей работе мырассмотрим рефлексацию прафинно-пермских гласных первого сло-га в четырех представляющих разные генетические ветви современ-ных языках-потомках: финском, эрзянском, (луговом) марийском икоми-зырянском1. Исследование производится на основе материала,собранного в составленном К. Редеи «Уральском этимологическом
1Ниже используются следующие сокращения: ф.-п. – прафинно-пермский;фин. – финский; эрз. – эрзянский; мр. – (луговой) марийский; кз. – коми-зырянский; кп. – коми-пермяцкий.
-
14 В.В. Понарядов
словаре» [UEW], который остается наиболее полным и авторитет-ным источником реконструкций праязыковых лексем в современнойуралистике. (Как указано выше, К. Редеи при восстановлении пра-языкового вокализма использует немного модифицированную клас-сическую теорию Э. Итконена, исключив из нее лишь фонематиче-ский признак долготы гласных; при этом в необходимых случаяхпраформы с долготой в его словаре тоже приводятся на правах аль-тернативных вариантов реконструкции.)
Учтены в основном лишь те случаи, которые К. Редеи считаетнадежными и не сопровождает соответствующие словарные статьивопросительными знаками или альтернативными вариантами рекон-струкции. Из представленного в словаре корпуса финно-пермскихэтимологий нас интересуют только те, в которых межъязыковые со-ответствия гласных систематически повторяются, ибо только такоесистематическое повторение и может служить основой для выявле-ния регулярности, позволяющей строго реконструировать праязыко-вые архетипы.
Реконструкция прафинно-пермского *aПрафинно-пермский *a в a-основах
Реконструкция ф.-п. *a в a-основах основывается на сохраненииего в фин. a, эрз. a и обычном развитии в мр. o, кз. u.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*ala ala alo (ül-) uv ‘низ’*amta- anta- ando- – ud-2 ‘давать’*jaka- jaka- javo- – juk- ‘делить’*kaδ'a- katoa- kado- koδe- (kol'-)3 ‘оставаться’*kakta kaksi kavto kok (kik̮) ‘два’*karwa karvas – – kurid̮ ‘горький’*maksa maksa makso mokš mus[k] ‘печень’*para paras paro poro bur ‘хороший’*śata sata śado (šüδö)4 (śo)5 ‘сто’*waŋka vanka – – vug ‘крюк’
2‘давать пить, поить’.3Необычный рефлекс вызван позицией перед палатальным согласным.4Марийское слово, по-видимому, восходит к форме с переднерядным вокализ-
мом *śetä, вторично развившейся под влиянием начального палатального соглас-ного *ś.
-
О финно-пермском вокализме 15
Прафинно-пермский *a в i-основах6
При реконструкции ф.-п. *a в i-основах надо различать позициив открытом слоге (перед одиночным согласным) и в закрытом слоге(перед сочетаниями согласных). В первом открытом слоге i-основгласный *a нормально развивается в фин. uo, эрз. u, мр. o, кз. u.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*ćaδi- suoti- – – ćue̮d- ‘течка’*kali- kuole- kulo- kole- kul- ‘умирать’*ńali- nuole- (nola-)7 (nule-) ńul- ‘лизать’*pali puola – – puv ‘ягода’*śali suoli śulo šolo śuv ‘кишка’
Если прафинно-пермские трехсложные основы претерпевали вфинском языке сокращение до двухсложности за счет выпадениясрединного гласного *i, то ф.-п. *a, вторично оказавшись в закры-том слоге, дает в финском особый рефлекс aa8.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*parimɜ paarma puromo pormo purim̮ ‘слепень’*tarinɜ taarna – – turun ‘трава’
5Вероятно, необычное развитие в результате стяжения гласных первого и второ-го слогов после утраты интервокального согласного. С другой стороны, возможновозведение к той же ассимилированной форме с переднерядным вокализмом, чтои в марийском.
6На месте гласного, реконструируемого Э. Итконеном и его многочисленны-ми последователями как полуширокий *e, мы по типологическим соображени-ям предпочитаем вслед за П. Саммаллахти, М. А. Живловым и А. Айкио вос-станавливать узкий *i, хотя это решение, конечно, во многом носит формально-конвенционный характер и не является для прафинно-пермской вокалической ре-конструкции принципиальным вопросом.
7Необычные рефлексы в мордовском и марийском указывают на локальныйволжско-финский архетип *ńuli-. Представляется вполне убедительной возмож-ность его появления в результате раннего проникновения из пермского праязыка,в котором закономерный переход *o > *u в первом открытом слоге i-основ к мо-менту заимствования уже совершился.
8Вероятно, в данном случае правильнее говорить не о сохранении в финскомязыке качества исходного финно-пермского гласного, а об инновационном разви-тии aa < *uo во вторично образовавшемся закрытом слоге. В пользу такого реше-ния говорит случай фин. paahta- ∼ кз. pe̮ž- ‘печь’, который объясним только изпраформы *poši(-ta) c регулярным развитием в первичной i-основе кз. e̮ < ф.-п.*o > фин. *uo > aa.
-
16 В.В. Понарядов
Перед сочетаниями согласных, т. е. в первом закрытом слоге,ф.-п. *a в i-основах восстанавливается на основе соответствия фин. a,эрз. a, мр. o, кз. a, т. е. имеет место сохранение качества прафинно-пермского гласного во всех языках, кроме марийского, в которомф.-п. *a отражается как o всегда, независимо от типа основы.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*akki akka – – akań ‘старая женщина’*ańći- – – ońće- aʒʒ́-́ ‘видеть’*lappi lappea lapuža lop lap[t]9 ‘плоский’*rańći- – – rońće- raź- ‘распутывать’*takki- takka- – – take̮d- ‘прицеплять’*tal'li- tallaa- – – tal'al- ‘топтать’*tappi- tappa- tapa- – tapki-̮ ‘топтать’*wanši vanha – – važ ‘старый’*śalki salko śalgo- – ʒáv[j]10 ‘шест’
Реконструкция прафинно-пермского *oПрафинно-пермский *o в a-основах
Реконструкция ф.-п. *o в a-основах основывается на регулярномсохранении в фин. o и развитии в эрз. u, мр. u, кз. u.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*kočka kotka kućkan kučkǝ̑ž kuč ‘орел’*kolma kolme11 (kolmo)12 kum kuim ‘три’*kopa – kuvo13 kuwo14 ku15 ‘кора, кожа’*lowna lounas16 – – lun ‘день’*oδa-mз – udoma (omo)17 un[m] ‘сон’*oja oi- uje- (ije-) uj- ‘плыть’
9‘ветвь хвойного дерева; (диал.) ступня ноги’.10‘дранка’.11Ср. сохранение a-основы в производном kolmas ‘третий’.12Необычный рефлекс можно объяснить нерегулярным уподоблением гласному
второго слога в высокочастотном слове.13‘корка’.14‘кожура, скорлупа’.15‘кожа, шкура’.16‘юго-запад’.17Необычный рефлекс вызван, видимо, стяжением сочетания гласных *oa после
выпадения интервокального *δ.
-
О финно-пермском вокализме 17
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*ora orava ur ur ur ‘белка’*pola – pulo18 pulǝ̑š19 puli-pom ‘плечо’*śoδka sotka śulgo20 – śuvće̮ž ‘вид утки’*śoka – śuva šu śu21 ‘мякина’*śokćaj – suvoźej22 – ćukći ‘глухарь’*tola – tulo – tuv[j]23 ‘клин’*wosa- osta-24 – užale- vuzal- ‘продавать’
Прафинно-пермский *o в i-основахВ первом открытом слоге i-основ ф.-п. *o регулярно развивается
в фин. uo, эрз. a, мр. ö, кз. e̮:
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*kori kuori kaŕ – (kir̮ś)25 ‘кора’*ńoli nuoli nal nölö ńe̮v[j] ‘стрела’*ńori – – nörǝ̑ ńe̮r[j] ‘прут, ветка’*soni suoni san šön se̮n ‘жила’*śomi suomu śav (šüm)26 śe̮m ‘чешуя’*δ'omi tuomi (l'om)27 (lombo)28 l'e̮m[j] ‘черемуха’*woli- vuole- vala- – ve̮lal- ‘строгать’*wori vuori (víŕ)29 – ve̮r ‘гора, лес’
18‘хвост’.19‘предплечье’.20Слово обычно приводится в этимологических словарях, однако ни в одном
эрзянско-русском словаре мы его не нашли.21‘рожь’.22С депалатализацией начального *ś по диссимиляции с последующим *ć.23Вставочный j при присоединении аффиксов с вокалическим началом в коми
языке обычно указывает на историческую e-основу, но в данном случае как мор-довский вокализм, так и переход гласного первого слога в коми u определенноуказывают на первичность a-основы.
24‘покупать’.25Коми слово скорее отражает ф.-п. *käri или *kurɜ.26По-видимому, марийская форма продолжает архетип *śümi, нерегулярно раз-
вившийся из *śomi в результате опереднения гласного под влиянием начальногопалатального согласного *ś и последующего переднерядного гласного *i.
27Ср. более регулярный вокалический рефлекс в мкш. lajmaŕ.28Предположительно из *löm-pu (pu ‘дерево’) с ассимиляцией гласных.29Необычный вокализм заставляет сомневаться в принадлежности мордовского
слова к данному этимологическому гнезду. Возможно, прав К. Редеи, которыйисключает его из сопоставления.
-
18 В.В. Понарядов
Перед сочетаниями согласных, т.е. в первом закрытом слоге i-основ, было бы естественным ожидать фин. o при сохранении в дру-гих языках того же ряда соответствий, что и в первом открытомслоге, т. е. эрз. a, мр. ö, кз. e̮. Однако в действительности подобноесоответствие не встречается. Поэтому на отражение ф.-п. *o в пер-вом закрытом слоге i-основ претендуют немногочисленные случаисоответствия фин. o, эрз. o, мр. u, кз. a:
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*čučki – čočko – ǯaǯ[j]30 ‘бревно’*komri31 koura32 komoro – kabir̮ ‘горсть’*kowti (kuusi)33 koto kuδ kvajt ‘шесть’*loppi – lopode-34 lups35 lapid̮ ‘сырой’
Реконструкция прафинно-пермского *uПрафинно-пермский *u в a-основах
Развитие ф.-п. *u в a-основах приводит к ряду соответствий фин.u, эрз. o, мр. u, кз. i.̮ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*čukka hukka – – čik̮- ‘портиться’*kuma- kumoa- koma-36 kumǝ̑kte- kim̮iń̮t- ‘опрокидывать’*kumpa kumpu37 – – gib̮al-38 ‘волна’*kuwra kuura – – gie̮̮r ‘иней’*muwra muurain – – mir̮pom ‘морошка’*puna- puno- pona- pune- pin̮- ‘вить, плести’
30‘полка’.31В коми и финском вероятно развитие через промежуточную форму *kombri с
вставкой эпентетического взрывного согласного между двумя сонорными, причемв финском согласный *-m- выпал в связи с запретом на трехсогласные кластеры,а в коми языке сочетание *-mb- в соответствии с регулярной закономерностьюпретерпело деназализацию.
32Переход в финском в a-основы, очевидно, вторичен.33Непосредственным источником финского слова должен быть локальный вари-
ант *kuwti.34‘намокнуть, промокнуть’.35‘роса’.36‘нагибаться’.37‘бугор’.38‘плескаться (о рыбе)’.
-
О финно-пермском вокализме 19
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*puńća – – punčale- pić̮ki-̮ ‘выжимать’*pura pura – – pir̮iʒ ́ ‘пешня’*sula- sulaa- sola- šule- sil̮- ‘таять’*tulka – tolga – tiv̮ ‘перо’*turpa turpa (turva) (türwö) tir̮p ‘губа’
Рефлексы ф.-п. *u в i-основах зависят от того, находился ли этот*u перед одиночным согласным, т. е. в открытом слоге, или передсочетанием согласных, т. е. в закрытом слоге. В первом открытомслоге i-основ его рефлексы полностью аналогичны рефлексам в a-основах, т. е. фин. u, эрз. o, мр. u, кз. i.̮
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*kuli- kulke- kol'ge-39 – kil̮al-40 ‘идти, ехать’*luki- luke- lovo- luδe- lid̮'d'i-̮ ‘считать’*lumi lumi lov lum lim̮[j] ‘снег’*puri- pure- pore-41 pure-42 (pur-)43 ‘кусать’*tuli tuli tol tul tiv̮ ‘огонь’*tuni- – tonado- tuneme- (tun)44 ‘учиться’*uči (uuhi)45 – užγa46 iž̮ ‘овца’*wuδ'i (uusi)47 od u vil̮' ‘новый’
В первом закрытом слоге i-основ рефлексы ф.-п. *u в финском иэрзянском языках прежние, но в марийском и коми языках обнару-живаются особые расширенные рефлексы соответственно o и e̮, такчто в общем наблюдается ряд соответствий фин. u, эрз. o, мр. o, кз. e̮.
39‘капать, течь, протекать’.40‘плыть’.41‘грызть’.42‘грызть, кусать’.43Лабиализация гласного объясняется влиянием предшествующего губного со-
гласного p.44‘колдун’. Необычность семантики и необъяснимость лабиализации гласного за-
ставляет сомневаться, действительно ли коми слово этимологически связано с мор-довским и марийским.
45Причина появления долготного рефлекса не ясна.46‘шуба’.47Здесь финская долгота, видимо, из-за стяжения сочетания *wu. На былое на-
личие в этом слове начального *w- указывают пермские рефлексы, где этот звукв виде v- сохранился.
-
20 В.В. Понарядов
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*čukki – – čoka če̮kid̮ ‘частый, густой’*kuwli- kuule- – kole- (kil̮-)48 ‘слышать’*kuwsi kuusi (kuz) kož (koz[j])49 ‘ель’*tumpi- – tomba-50 – de̮be̮d- ‘трогать’*tumti- tunte- – – te̮d- ‘знать’*tuwli tuuli – (taul) te̮v ‘ветер’*uksi uksi – – e̮ʒ-́e̮s ‘дверь’*utri udar odar woδar ve̮ra ‘вымя’
Реконструкция прафинно-пермского *äПрафинно-пермский *ä в ä-основах
Реконструкция ф.-п. *ä в ä-основах опирается на сохранение егов фин. ä и развитие в эрз. e, мр. e, кз. e̮.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*čänčä – šenže – će̮ž ‘утка’*kärä- – keŕksa- kere-51 ge̮re̮d52 ‘нанизывать’*kältä – – kelδe ke̮vte̮m ‘невод, бредень’*kämä – kem kem ke̮m53 ‘сапоги’*pälä (pieli)54 pel' pel pe̮v ‘половина’*räppä räppänä – – re̮pe̮d ‘дымник’55*säppä (sappi) sepe – se̮p[t] ‘желчь’*särä – – šer56 vir-se̮r ‘вена’*säksä – seks (šakše)57 se̮s ‘грязный’
48Очевидно, в пермской ветви на каком-то этапе развития сочетание *uw здесьстянулось в гласный *u, который оказался перед одиночным согласным и в даль-нейшем изменялся по правилам открытого слога.
49Ср. кп. ke̮z с более регулярным рефлексом.50‘ушибить; мять; толочь’.51‘вдевать; втыкать; засовывать’.52‘узел’.53‘обувь’.54‘край, сторона’.55‘дымовое отверстие в бане’.56‘пульс’.57‘безобразный, скверный’. В этимологических словарях обычно в соответствии
с коми и мордовским приводится это марийсое слово, однако ср. также мр. šekš‘желчь’ с лучше подходящим вокализмом.
-
О финно-пермском вокализме 21
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*säsä säsy – – se̮z58 ‘костный мозг’*śälä säle59 – šele-60 će̮liš̮t- ‘резать’*tälwä (talvi) t'el'e telǝ̑ te̮v ‘зима’*wärkkä – – werγǝ̑ ve̮rk ‘почки’
Прафинно-пермский *ä в i-основахКак и в случае с ф.-п. *a, *o и *u, в некоторых языках ф.-п.
*ä в i-основах обнаруживает различное развитие в открытом первомслоге (перед одиночным согласным) и в закрытом (перед сочетаниемсогласных).
Особенностью нашей реконструкции является восстановление *äво всех случаях, когда финский язык демонстрирует в первом от-крытом слоге i-основ дифтонг ie. В реконструкции Э. Итконена иего последователей здесь обычно восстанавливается долгий гласный*ē, противопоставленный в этой позиции краткому *e. Однако досих пор не была замечена лакуна в системе, выражающаяся в по-чти полном отсутствии надежных примеров на наличие гласный *äв первом открытом слоге i-основ61. Таким образом, появляется воз-можность исключить из реконструкции отдельный долгий гласный*ē, предположив, что фин. ie регулярно развивается из *ä в этойпозиции. Данный вывод находит подкрепление в самодийских соот-
58‘сок, лимфа’; ср. также se̮za li̮ ‘кость с губчатым веществом на конце, мозговаякость’.
59‘обрывок нитки; нитка’.60‘откалывать, расщеплять; делить’.61Единственный хороший пример – ф.-п. *käte (так реконструируется по Э. Ит-
конену) ‘рука’ с рефлексами фин. käsi, эрз. ked', мр. kiδ, кз. ki. Невозможно от-рицать возводимость это слова не только на прафинно-пермский, но и уральский идаже доуральский (ср. хорошее монгольское соответствие kötö-le- ‘вести за руку’ сполной семантической и фонетической выводимостью и продуктивной морфологи-ческой деривацией). Однако наблюдающийся в этой этимологии ряд вокалическихсоответствий фин. ä, эрз. e, мр. i, кз. i оказывается совершенно уникальным; онбольше нигде не встречается. Поскольку невероятно, чтобы здесь были представ-лены отдельные рефлексы особого, нигде более не встречающегося праязыковогогласного, остается заключить, что развитие вокализма в этом слове оказалось покаким-то неизвестным причинам совершенно нерегулярным. В связи с этим мыне можем быть даже уверены, что прафинно-пермским гласным первого слога вэтом слове был именно *ä; тем более невозможно использовать его как контрар-гумент против постулируемого нами развития этого ф.-п. *ä в i-основах с первымоткрытым слогом.
-
22 В.В. Понарядов
ветствиях, на основании которых Ю. Янхунен предлагает возведениеф.-п. *ē (восстанавливаемого в соответствии с теорией Итконена) кпрауральскому сочетанию гласного с ларингалом *äx.
Таким образом, мы принимаем, что ф.-п. *ä в первом открытомслоге i-основ регулярно развивается в фин. ie, эрз. e, мр. e, кз. i.̮
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*käli kieli kel' – kiv̮ ‘язык’*käri(-kз) (kärki)62 keŕgata kerγǝ̑ kir̮ ‘вид дятла’*lämi liemi l'em63 lem (l'em)64 ‘суп, бульон’*mäli mieli mel' – miv̮kid̮ ‘желание; ум’*mäni- – meńe- – min̮- ‘освобождаться’*näri – neŕ65 ner nir̮ ‘нос’*ńäli- niele- (ńil'e-) nele- ńiv̮ni̮ ‘проглатывать’*säli (silava)66 – šel siv̮ ‘жир, сало’*šäŋiri (hiiri)67 čejeŕ – šir̮ ‘мышь’*täwi – t'evel'av – ti̮ ‘легкие’
В первом закрытом слоге i-основ, т.е. перед сочетаниями соглас-ных, наблюдается развитие в фин. ä, эрз. e, мр. ǝ̑, кз. e̮.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*jälti jälsi68 – – je̮v69 ‘сок’*jäsni jäsen eźńe jǝ̑žǝ̑ŋ je̮z-vi70 ‘сустав’*käski- käske- – (küšte-) ke̮sjin̮i ̮ ‘велеть’*käwδi köysi – kǝ̑l71 ke̮v[j]72 ‘веревка’
62В финском языке после выпадения срединного гласного развитие вокализмаподчинилось правилам для i-основ с первым закрытым слогом или любых a-основ.
63‘сало, жир’.64Не является ли коми форма древним заимствованием из мордовских или ма-
рийского? Ср. удм. lim̮ ‘бульон’ с более регулярным развитием.65‘рыло; клюв; острие’.66Развитие неясно. Возможно, метатеза гласных первого и второго слогов?67Нерегулярно из-за выпадения срединного согласного и последующего стяже-
ния гласных.68‘сок дерева’.69‘молоко’. Вероятно, коми форма продолжает ф.-п. *jälä, а финское слово вос-
ходит ко вторичному суффиксальному образованию *jälä-ti > *jälsi.70Коми форма, не имеющая n-овой суффиксации, позволяет предположить ф.-п.
*jäsä, от которого в финно-волжском праязыке было образовано производное*jäsä-ni > *jäsni.
71‘струна; дужка (ведра); ручка (двери и др.); связь’.72‘шнур, шнурок; завязка’.
-
О финно-пермском вокализме 23
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*säwni säynäs seńej73 – (sin̮)74 ‘вид рыбы’*tälśi – – tǝ̑lźe te̮liś̮ ‘луна, месяц’*täwδi täysi – (tić)75 de̮la76 ‘полный’
Реконструкция прафинно-пермского *eПрафинно-пермский *e в ä-основах
После того, как мы установили, что фин. ie развивается не изпредложенного Э. Итконеном ф.-п. *ē, а в особых позиционно опреде-ляемых условиях из ф.-п. *ä, оказывается, что ф.-п. *e в марийскоми пермских языках обычно дает только лабиализованные гласные(мр. ü77, кз. o). Этим снимается не имевший ранее решения вопрособ условиях лабиализации ф.-п. *e в марийском и пермских.
В ä-основах ф.-п. *e регулярно развивается в фин. e, эрз. i, мр. ü,кз. o.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*ćečä setä – ćüćö ćož ‘дядя’*elä- elä- – (ile-) ov- ‘жить’*ertä – iŕd'ez78 (örδǝ̑ž) ord ‘бок, сторона’*kerä- kerä- – – kor- ‘просить’*mertä – miŕd'e79 – mort ‘человек’*ńeljä neljä ńil'e (nǝ̑l) ńol' ‘четыре’*pe(n)čä petäjä piče pünčö pože̮m ‘сосна’*perä perä piŕe80 – (be̮r)81 ‘задняя часть’*pesä pesä pize (pǝ̑žaš) poz ‘гнездо’*terä terä82 – tür dor ‘край, сторона’
73‘сом’.74‘язь’. Коми вокализм объясняется ранним выпадением согласного *w, в связи
с чем регулярное развитие для первого открытого слога i-основ.75Необычное развитие из-за стяжения сочетания *äw?76‘совсем, полностью’.77В марийском есть довольно многочисленные исключения, однако они должны
быть признаны нерегулярными.78‘ребро’.79‘муж, супруг’.80‘огород; хлев’.81Вероятно, из ассимилированной по вокализму формы *pärä.82‘лезвие, острие’.
-
24 В.В. Понарядов
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*teškä (tähkä)83 t'ikše84 tüška85 toš[k]86 ‘растительность’
В праязыковых i-основах (независимо от открытости или закры-тости первого слога) ф.-п. *e регулярно развивается в фин. e, эрз. e,мр. ü, кз. o.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*keli- – kel'ge-87 küle- kol- ‘быть нужным’*keri keri keŕ kür kor[j] ‘кожура, кора’*keski keski-88 – – kos[k] ‘поясница’*lewli (löyly)89 – – lov ‘душа’*mekši mehiäinen mekš mükš mal'a-muš ‘пчела’*meti mesi med' müj (ma) ‘мед’*peli- pelkää- pel'e- – pol- ‘бояться’*peni penikka90 (pińe) (pij) pon[j] ‘собака’*weti vesi ved' wüδ (va) ‘вода’
Реконструкция прафинно-пермского *iПрафинно-пермский *i в ä-основах
Довольно необычно развивается ф.-п. *i в ä-основах. По-видимому, его нормальными рефлексами здесь являются фин. i, эрз.o, мр. u, кз. e.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*ilma ilma – – jen[m] ‘бог’*(j)iša – jožo juž91 ež ‘поверхность’*minä minä mon (mǝ̑j) me[n] ‘я’*mińä minia – – (moń)92 ‘невестка, сноха’*pićla pihlaja (piźol) (pizle) peliś̮ ‘рябина’
83‘колос’.84‘трава’.85‘толпа, группа’.86‘борода’.87‘помещаться’.88‘средний’.89‘банный жар’. В финском языке дифтонг öy регулярно из *ew.90‘щенок’.91‘воздух’.92Вероятно, из локального варианта *meńä.
-
О финно-пермском вокализме 25
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*tinä sinä ton (tǝ̑j) te[n] ‘ты’*wirtä- – – wurδe- verd- ‘кормить’*wiša vihanta ožo93 užar vež ‘зеленый’
Прафинно-пермский *i в i-основахНормальными рефлексами ф.-п. *i в i-основах являются фин. i,
эрз. e, мр. i, ü94, кз. i. Изредка финский язык демонстрирует дол-готный рефлекс ii; поскольку мы отказываемся от реконструкциидругих долгих гласных, естественным будет применить здесь староерешение М. Лехтинена, который предлагает восстанавливать в по-добных случаях сочетание *ij95.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*kiwi kivi kev kü iz-ki96 ‘камень’*nimi nimi l'em lüm ńim ‘имя’*nijni niini l'enge nij ńin ‘лыко’*niki97 (nyky-) ńej98 – ńin ‘теперь’*pilwi pilvi pel' (pǝ̑l)99 piv ‘облако’
93‘желтый’.94Рефлекс ü регулярен рядом с губными согласными.95Особое свидетельство в пользу такой реконструкции дают пермские рефлексы
кз. vit, удм. vit', необъяснимые из реконструируемой в соответствии с теориейЭ. Итконена праформы *wīte, ибо интервокальный *t в пермских языках нор-мально утрачивается (ср., например, *käti ‘рука’ > кз., удм. ki; *weti ‘вода’ > кз.va, удм. vu). Его сохранение можно регулярно объяснить, только предположив еговхождение в состав какого-то консонантного кластера, а палатализация в удмурт-ском является отдельным свидетельством в пользу того, что вторым элементомэтого кластера был *j, т. е. внутренняя реконструкция на пермском материаленезависимо приводит к реконструкции той же праформы *wijti. Относительновозможности вторичного происхождения *wijti < *wiδti, см. [Понарядов, 2011,27].
96‘жернов’.97Реконструкция условна. Восстановление интервокального -k- основано на фин-
ской форме, этимологическая связь которой с коми и мордовскими словами из-занеобычного вокализма проблематична. Если она на самом деле сюда не относится,то на основе мордовских и пермских рефлексов, возможно, лучше будет рекон-струировать ф.-п. *niŋi.
98‘уже’.99Необычный рефлекс ǝ̑ в марийском слове может указывать на восхождение к
локальной праформе *pälwi, где в первом слоге *ä вместо *ü мог появиться из-задиссимиляции с последующим *w.
-
26 В.В. Понарядов
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*piŋi – pej püj piń ‘зуб’*śilmi silmä śel'me śińća śin[m] ‘глаз’*wijti viisi vet'e wić vit ‘пять’*wiri (veri) veŕ wür vir ‘кровь’
Реконструкция прафинно-пермского *üПрафинно-пермский *ü в ä-основах
Развитие ф.-п. *ü в ä-основах приводит к ряду соответствий фин.y, эрз. e, мр. ü, кз. e̮.
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*δ'ümä tymä – lümö (l'em)100 ‘клей’*üškä – – üškǝ̑ž e̮š[k] ‘бык’*künä kynä – – ge̮n ‘перо, пух’*kürtä – (kšńi) kürtńö ke̮rt ‘железо’*lümä – l'em lümö le̮m ‘болячка, струп’*püśä – – püžwüδ pe̮ś ‘пот’*rümä – – rümbalγe101 re̮m ‘цвет’*śüδämi sydän śed'ej šüm śe̮le̮m ‘сердце’*śülkä- sylke- śel'ge- šüwǝ̑l102 śe̮vźi-̮ ‘плевать’*šürtä – – šürtö še̮rt ‘нитки, пряжа’*üktä yksi vejke (ik, ikte) e̮t'i(k) ‘один’*wüδä – vedrekš103 wül'ö104 ve̮v105 ‘телка, кобыла’*wüŋä vyö – üštö ve̮ń ‘пояс’
Прафинно-пермский *ü в i-основахРазвитие ф.-п. *ü в i-основах аналогично развитию в ä-основах
везде, кроме коми языка, в котором наблюдается отличающийся ре-
100Необычный вокализм коми слова может быть объяснен тем, что оно продол-жает огласовку *δ'imä, развившуюся из *δ'ümä в связи с диссимилятивной дела-биализацией исходного гласного *ü в соседстве с билабиальным сонантом m.
101‘сумерки’.102‘слюна’.103‘телка’.104‘кобыла’.105‘лошадь’.
-
О финно-пермском вокализме 27
флекс i,̮ т. е. в общем наблюдается ряд соответствий фин. y, эрз. e,мр. ü, кз. i.̮ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*jüri jyrsi- – – (jir-)106 ‘грызть’*külmi kylmä kel'me (kǝ̑lme)107 kin̮mi-̮108 ‘холод’*künči kynsi kenže küč giž̮[j] ‘ноготь,
коготь’*küsi – – küžγö kiz̮ ‘толстый’*lüsi – – lüs lis̮[k] ‘хвоя’*lüšti- – – lüšte- liś̮ti-̮ ‘доить’*lüwi- lyö-109 – lüje- lij̮- ‘стрелять’*mükti – – müktö110 mik̮111 ‘вид рыбы’*müŋi myös112 mejel'113 (möŋγeš)114 mis̮t'i115 ‘после’*nüški – (noška)116 nüškö niž̮ ‘тупой’*süli syli sel' šülö siv̮[j] ‘обхват,
сажень’*süri- – – šüre-117 zir̮- ‘гнать’*tüŋi tyvi – tüŋ (din), din̮ ‘комель’*türi tyrehty-118 – – tir̮ ‘полный,
целый’*ürkinɜ – – würγene ir̮ge̮n ‘медь’
106Диал. jir̮-. Сдвиг i ̮ > i в литературном коми языке объясняется влияниемпредшествующего палатального согласного j.
107‘мерзлый; мерзлота’. Необычный рефлекс ǝ̑ в марийском слове может указы-вать на восхождение к локальной праформе *kälmi, где в первом слоге *ä вместо*ü мог появиться из-за диссимиляции с последующим *m.
108‘мерзнуть’. Ср. также kin̮ ‘мерзлый’.109‘бить’.110‘пескарь; малек, мальки’.111‘елец’.112‘тоже’.113‘последний’.114‘обратно’.115‘после, спустя; через’.116Мордовское слово, вероятно, отражает ранний вариант *niškä.117‘цедить; мазать’. К семантике ср. тюрк. sür- ‘гнать’ и ‘мазать’. Разумеется,
есть большая вероятность, что эта пермско-марийская лексическая параллель недолжна возводиться к прафинно-пермскому архетипу, а объясняется ранним па-раллельным заимствованием из тюркских языков.
118‘иссякать’.
-
28 В.В. Понарядов
ф.-п. фин. эрз. мр. кз.*wüli ylä119, yli120 vel'ks wülnö viv̮ ‘верх’
Обобщение результатовДля большей наглядности данные по развитию гласных первого
слога, которые обнаруживаются после принятия предлагаемого намипересмотренного варианта прафинно-пермской вокалической рекон-струкции, приведены в обобщенном виде в нижеследующей таблице.
Гласный Позиция фин. эрз. мр. кз.
*aв a-основах a a o u
в i-основах в откр. слоге uo u o uв закр. слоге a a o a
*oв a-основах o u u u
в i-основах в откр. слоге uo a ö e̮в закр. слоге o o u a
*uв a-основах u o u i̮
в i-основах в откр. слоге u o u i̮в закр. слоге u o o e̮
*äв ä-основах ä e e e̮
в i-основах в откр. слоге ie e e i̮в закр. слоге ä e ǝ̑ e̮
*e в ä-основах e i ü oв i-основах e e ü o*i в ä-основах i o u eв i-основах i e i, ü i*ü в ä-основах y e ü e̮в i-основах y e ü i̮
Как видим, получается весьма простая система, в которой каж-дый праязыковый гласный (в установленной фонетической позиции)имеет, как правило, только один закономерный рефлекс в каждомиз современных языков. Такой результат удается достигнуть путемустранения из исходного этимологического материала редко встре-чающихся типов межъязыковых вокалических соответствий. Надо
119‘верхний’.120‘через’.
-
О финно-пермском вокализме 29
думать, что в дальнейшем они частично смогут быть объяснены на-ложением на общие закономерности регулярного исторического раз-вития частных фонетических правил, действие которых ограниче-но лишь специфическими позициями в редких звуковых сочетаниях.Однако нам представляется в высшей степени вероятным, что зна-чительно большая часть из подвергшегося устранению нерегуляр-ного в фонетическом отношении лексического материала, фигури-рующего в этимологических словарях уральских языков, являетсядля праязыковой реконструкции недоброкачественным источником,ибо представляет собой или поздние взаимные заимствования меж-ду родственными языками, регулярность фонетических соответствийв которых, естественно, не выдерживается; или же вообще случай-но похожие слова, не имеющие в реальности ничего этимологическиобщего. Эти примеры, естественно, тоже подлежат отдельному эти-мологическому изучению, однако проецирование подобных слов напраязыковый (в нашем случае прафинно-пермский) уровень и ре-конструирование для них праязыковых архетипов, как это делаетсяв UEW и ряде других компаративистических работ121, представляет-
121Самый вопиющий случай подобного рода – уже за пределами уралистики – оче-видно, представляет собой «Этимологический словарь алтайских языков» (EDAL)С.А. Старостина, А. В. Дыбо и А. О. Мудрака, где стремление авторов обязательновозвести на праязыковый уровень огромный собранный ими сходный лексическийматериал отдельных алтайских групп привело к реконструкции (часто с делаемы-ми ad hoc предположениями о нерегулярности фонетического развития и, вероят-но, с неоправданным усложнением праязыковой звуковой системы) более двух споловиной тысяч праалтайских лексем – количества совершенно невероятного дляпраязыка столь глубокого хронологического уровня, ибо, как эмпирически сви-детельствует весь опыт мировой компаративистики, даже для значительно болеемолодых и хорошо изученных праязыков количество доступной для восстановле-ния лексики обычно оказывается более ограниченным (что обусловлено, разуме-ется, вовсе не бедностью словарного запаса древних людей, а природой языковойэволюции, в процессе которой часть информации о раннем состоянии языковойсистемы неизбежно безвозвратно утрачивается). Напомним, что для несомненноболее молодого уральского праязыка удается восстановить, по самым оптимисти-ческим оценкам, лишь около 600 лексем, а наиболее осторожные исследователисклонны сокращать количество надежно восстанавливаемых прауральских словдо 200 и даже до 130. К этому следует добавить, что многие возводимые в EDALна праалтайский уровень лексемы никак не могут относиться к нему по историко-культурным соображениям, так как обозначают хозяйственные реалии (например,земледельческие), появление которых в центрально-азиатском ареале произошло,по данным исторических наук, лишь через несколько тысячелетий после предпо-лагаемого распада праалтайской общности [Janhunen, 2008, 232].
-
30 В.В. Понарядов
ся в этой связи занятием более чем сомнительным. Их исследованиедолжно вестись в совершенно ином плане, заключаясь в тщательномотграничении подобных нерегулярных в фонетическом отношениилексических схождений от действительного праязыкового наследия,в фонетической рефлексации которого по современным языкам ожи-дается значительно большая регулярность, и в дальнейшем, если этовозможно, в определении хронологии о историко-культурных обсто-ятельств межъязыковых взаимных заимствований.
Литература
Норманская Ю.В. Реконструкция прафинно-волжского ударения. М., 2008.Понарядов В. В. Опыт реконструкции урало-монгольского праязыка. Сык-
тывкар, 2011.Понарядов В.В. Насколько достоверны современные реконструкции
прафинно-пермского вокализма? // Вопросы финно-угорской филоло-гии. Вып. 3(8). Сыктывкар, 2012. С. 78–91.
Aikio A. On Finnic long vowels, Samoyed vowel sequences, and Proto-Uralic*x // Per Urales ad Orientem. Iter polyphonicum multilingue. Festskrifttillägnad Juha Janhunen på hans sextioårsdag den 12 februari 2012. Helsinki,2012. P. 227–250.
EDAL – Etymological Dictionary of the Altaic languages. Vol. 1–3. Leiden,2003.
Helimski E. Problems of phonological reconstruction in modern Uraliclinguistics // Советское финно-угроведение. XX, № 4. Таллин, 1984.С. 241–257.
Itkonen E. Zur Geschichte des Vokalismus der ersten Silbe im Tscheremissischenund in den permischen Sprachen // Finnisch-Ugrische Forschungen. XXXI,heft 3. Helsinki, 1953. S. 149–345.
Itkonen E. Zur wertung der finnisch-ugrischen Lautforschung // Ural-AltaischeJahrbücher. 41. Wiesbaden, 1969. S. 76–111.
Janhunen J. Samojedischer Wortschatz. Gemeinsamojedische Etymologien.Helsinki, 1977.
Janhunen J. Uralilaisen kantakielen sanastosta // Journal de la Société Finno-Ougrienne. 77. Helsinki, 1981. P. 219–274.
Janhunen J. Some Old World experience of linguistic dating // Bengtson J.D.(ed.) In Hot Pursuit of Language in Prehistory. Philadelphia, 2008. P. 223–239.
Kallio P. The non-initial-syllable vowel reductions from Proto-Uralic to Proto-Finnic // Per Urales ad Orientem. Iter polyphonicum multilingue. Festskrift
-
О финно-пермском вокализме 31
tillägnad Juha Janhunen på hans sextioårsdag den 12 februari 2012. Helsinki,2012. P. 163–175.
Rédei K. A permi nyelvek első szótagi magánhangzóinak a tőrténetéhez //Nyelvtudományi Közlemények. LXX. Budapest, 1968. P. 35–45.
Reshetnikov K., Zhivlov M. Studies in Uralic vocalism II: Reflexes of Proto-Uralic *a in Samoyed, Mansi and Permic // Вопросы языкового родства.№ 5. М., 2011. С. 96–109.
Sammallahti P. Historical phonology of the Uralic languages with specialreference to Samoyed, Ugric and Permic // Sinor D. (ed.) The UralicLanguages: Description, History and Foreign Influences. Leiden, 1988.P. 478–554.
UEW – Uralisches etymologisches Wörterbuch. Budapest, 1988.Zhivlov M. Studies in Uralic vocalism I: A more economical solution for the
reconstruction of the Proto-Permic vowel system // Вопросы языковогородства. № 4. M., 2010. С. 167–176.
-
Вопросы уралистики 2014. Научный альманах. — СПб., 2014. — С. 32–85.
И.П. Сорокина, А. П. Володин | Санкт-Петербург
Категорияличной принадлежностив самодийских языках
Категория личной принадлежности не всегда осознается как са-мостоятельная категория имени (как, например, число или падеж)и соответственно не всегда выделяется в качестве отдельной ка-тегории при описании самодийских языков1. М. А. Кастрен, опи-сывая лично-притяжательные формы, во всяком случае не выде-лял категории личной принадлежности [Castrén 1857]. В работахГ.Н. Прокофьева говорится обычно о «падежных формах лично-притяжательного склонения» [Прокофьев, 1935, 38; 1937а, 27]; изэтих описаний следует, что автор был не склонен разделять падеж иличную принадлежность на две самостоятельные категории. Проти-вопоставляя падежные формы безличного и лично-притяжательногосклонения, Г. Н. Прокофьев не проводит дальнейшего членения в
1Это же можно сказать и о финно-угорских языках. Вопрос о личной принад-лежности как самостоятельной категории имени связан прежде всего с традициейописания, но, возможно, также и с сохранностью лично-притяжательных формв разных группах финно-угорских языков. Так, в прибалтийско-финских языкахсистема этих форм разрушена очень сильно или почти полностью [ОФУЯ, 1975,62]. Полная лично-притяжательная парадигма из 6 форм сохранилась в финском,но как самостоятельная категория эти формы не трактуются [Хакулинен, 1953;Рenttilä, 1957]. Что касается саамского, волжских, пермских и обско-угорских язы-ков, то категория притяжательности Снаряду с категориями числа и падежа) вы-деляется в очерках, помещенных в [Языки народов …, 1966]; в более ранних ра-ботах, например, по мансийскому и хантыйскому языкам эта категория не выде-ляется [Чернецов, 1937, 174; Штейниц, 1937, 207] – в последнем случае показателиличной принадлежности рассматриваются отдельно от падежных), давление тра-диции описания сказывается в обобщающих трудах по финно-угроведению, издан-ных в Советском Союзе (ср.: [ОФУЯ, 1975; ОФУЯ, 1976], где говорится о лично-притяжательных формах падежа, но не о категории личной принадлежности).
В венгерском языке категория личной принадлежности описывается как отдель-ная грамматическая категория имени, наряду с числом и падежом [Майтинская,1955, 111–118; ср. также: ОФУЯ, 1976, 384; Хайду, 1985, 311 сл.].
-
Категория личной принадлежности в самодийских языках 33
лично-притяжательных формах падежей – эти формы, осложнен-ные, кроме того, числовыми показателями, выглядят необычайногромоздкими (ср. таблицы лично-притяжательного склонения в ра-ботах: [Прокофьев, 1935, 39] – для селькупского языка, [Прокофьев,1937а, 28–30] – для ненецкого языка, [Прокофьев, 1937б, 63–66] – длянганасанского языка, [Прокофьев, 1937в, 81–83] – для энецкого язы-ка). Такой же подход наблюдается в ранних работах Н.М. Терещен-ко [Терещенко, 1947, 97–99; Пырерка, Терещенко, 1948, 342–347]. Изпубликаций последних лет надо отметить работу Э. Г. Беккер, посвя-щенную селькупским падежам, где также говорится о безличном илично-притяжательном склонениях [Беккер, 1976, 19].
В более поздних описаниях самодийских языков Н. М. Терещенкоанализирует категории падежа и личной принадлежности как двесамостоятельные категории [Терещенко, 1965; 1966б; 1966в]; такимже образом трактуются эти категории в работе [Прокофьева, 1966]по селькупскому2 языку. Последнее по времени публикации описаниеселькупского языка также содержит отдельный анализ категорийчисла, падежа и посессивности [Кузнецова и др., 1980].
Осознание того факта, что категория личной принадлежностипредставляет собой самостоятельную грамматическую категориюнезависимую от падежа3, чрезвычайно важно для адекватного пред-ставления не только о грамматической системе имени, но и обо всейграмматической структуре в целом. Сказанное относится не только ксамодийским, но ко всем уральским языкам, однако к самодийскимв особенности, поскольку в них категория личной принадлежностисохраняет целый ряд структурных специфических черт, утраченныхполностью или в значительной степени финно-угорскими языками.
2Надо подчеркнуть, что в работах Н. М. Терещенко, опубликованных после1966 г., говорится о двух посессивных категориях имени: личной принадлежности(посессивности) и личного предназначения (дезидератива) [Терещенко, 1977; 1979].Специально об этом см. ниже раздел «О лично-предназначительных формах».
3В традиции описания самодийских (и финно-угорских) языков, как мы ужеговорили, категория личной принадлежности представляется связанной с паде-жом весьма тесно, но это не значит – неразрывно. В агглютинирующих языкахЕвразии, где выделяется категория личной принадлежности (кроме самодийскихи финно-угорских языков здесь следует назвать тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские и некоторые палеоазиатские языки), она сосуществует с категориейпадежа. Широко известны языки, имеющие падежы, но не имеющие личной при-надлежности. Однако теоретически возможны языки, имеющие личную принад-лежность и не имеющие падежей.
-
34 И. П. Сорокина, А.П. Володин
Речь идет о категории лица, которая пронизывает сферу как имен-ного, так и глагольного словоизменения. Материальное совпадениепарадигм личной принадлежности и личных парадигм разных под-классов глагольных слов было, разумеется, отмечено специалистамиуже давно. Тем не менее, на наш взгляд, необходимой теоретиче-ской интерпретации этот факт еще не получил. Когда примеры типаненецких:
Тюку тым хада=в’ и хасава=в’‘этого оленя убили’ ‘мужчина=мой’
тюку тым хада=р’ и хасава=р’‘этого оленя убил=ты’ ‘мужчина=твой’
тюку тым хада=ми’ и хасава=ми’‘этого оленя убили=мы (дв.)’ ‘мужчина=наш (дв.)’
тюку тым хада=ва” и хасава=ва”‘этого оленя убили=мы (мн.)’ ‘мужчина=наш (мн.)’
и т. д. трактуются как свидетельство «морфологической неразгра-ниченности именной и глагольной основы» [Прокофьев, 1937а, 16] и,следовательно, как пережиток древнего синкретизма имени и глаго-ла (ср. также: [Штейниц, 1937, 204] о хантыйском языке) – такаятрактовка, по сути дела, представляет собой взгляд на самодийские(и шире – уральские) языки с точки зрения индоевропейской грамма-тической структуры. Такой взгляд �
top related