Die Zeitschrift von Tataren, Baschkiren und Ihren Freunden

Üz xalqıňnıň kiläçägen, Ütkänen, bügengesen, Qayğısınıň, şatlığınıň, Zurlığın beler öçen, Yıraqqa kitep qara sin, Yıraqqa kitep qara!

Räşit Äxmätcanov

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

2

Menä tağın yaqtı, ilebezgä ciñü kitergän may ayı tabığättä xökem sörä. Ciñü könen kürmiçä, äsirlektä hälak bulğan tatarnıñ böyek ulı – şağir Musa Cälil 1943 yılda ‘Suğıştan soñ’ şiğerendä bolay dip yaza:

May ayında tağın cıynalırbız, Qızıl şärab kiler tabınğa. Bokallarnıñ kömeş çıñı belän, Tabın cırı yañğırar tağın da. Sovetlar soyuzı faşist ğäskärlären

tar-mar itügä altı distädän artıq yıl ütep kitte, häm berniçä buın alışındı. İle dä bütän inde anıñ. Läkin xalıq xäterendä älege waqıyğa mäñge saqlanır. Suğış näticäse turında närsä genä söyläsälär dä, sovet xalqı ciñde,

gärçä ciñügä, böek yuğaltular aşa, millionnarça keşe ğomere bärabärenä bulsa da. Böek ciñü – ayırım şäxesneñ ciñüe genä tügel, bu ciñü – ğadi sovet soldatları ciñüe. Jurnalnıñ bu sanında uquçılar legendar tatar razvedçigınıñ faşistlarnı ciñügä kertkän zur öleşe turında uqıy alasız.

May – Qırım tatarları öçen qayğılı ay. Älege tuğandaş xalqıbız tarixına qağılışlı materiallarnı Qırımdağı korrespondentlarıbızdan aldıq.

Härwaqıttağıça, bezneñ traditsion “Nomer yöze”dip atalğan rubrikabız İ z r a i l ' d ä wl ä t e nd ä y ä şä gä n millättäşlärebezneñ berse turında xäbär itä.

Tabiğättä may ayı .... Bäyräm belän sezne, xörmätle uquçılarıbız!

AlTaBaş redaktsiyäse

И опять на дворе май, победный, светлый месяц. Не дожив до победы, сложил голову в плену великий сын татарского народа Муса Джалиль, но провидческим оказалось его стихотворение «После войны», которое он написал еще в 1943 году: В мае опять состоится сбор, Съедутся все друзья. Звучно ударит в дно хрусталя Алой дугой струя...

Прошло более шести десятилетий с тех

пор, как Советский Союз разгромил фашистские войска, сменилось несколько поколений его граждан. Нет и той страны. быстро появились новые, конъюнктурные оценки событий тех лет. Но все эти спекуляции ничто перед памятью народа. И

что бы ни говорили некоторые «специалисты» о результатах войны, победа досталась советскому народу, заплатившему за нее высокую цену: миллионы жизней, неимоверная концентрация воли и духа. Это – Победа не отдельных личностей, это – Победа простых советских солдат. В этом номере читатели узнают о легендарном татарском разведчике, который также внес свой вклад в дело победы над фашизмом.

Май – трагический месяц для братского крымско-татарского народа. Материалы об истории депортации мы получили от наших корреспондентов из Крыма.

И, как всегда, наша традиционная рубрика – «Лицо номера» - представляет на этот раз весьма незаурядную личность, женщину, татарку, поведшую за собой соплеменников в Израиле.

И все-таки на дворе май... С праздником всех вас, дорогие читатели!

Редакция АлТаБаш

Der Mai beherrscht wieder die Gemüter, der siegreiche, der helle Mai. Der große Sohn des tatarischen Volkes Musa Dshalil erlebte diesen lang ersehnten Tag nicht mehr. Er starb in der Gefangenschaft, aber sein Gedicht „Nach dem Krieg“, das er noch 1943 geschrieben hatte, war eine wahre Prophezeiung.

Wir treffen uns wieder im Monat Mai, die Freunde kommen von weit

zusammen, in Gläser fließt spritziger Rotwein herein, wir stoßen und lassen es klirrend hallen.

Über sechs Jahrzehnte zurück liegt

nunmehr das Ereignis, als die UdSSR die faschistischen Feindtruppen endgültig zerschlagen hatte, mehrere Generationen sind in diesem Land ohne Kriegserlebnisse groß geworden. Heutzutage existiert das Land nicht mehr. Neue, konjunkturelle Bewertungen und Einschätzungen der Geschehnisse jener schweren Jahre sind zu Marktware geworden. All diese Spekulationen jedoch halten dem Volksgedächtnis nicht stand. Was auch die vermeintlichen „Fachleute“ über die Kriegsergebnisse zu verlautbaren versuchen, war und bleibt der Sieg vom sowjetischen Volk, das dafür Millionen von Menschenleben geopfert hatte, in einer unglaublichen Konzentration des Willens und Geistes schwer errungen worden. Es ist kein Sieg der einzelnen Personen oder Persönlichkeiten, es ist ein Sieg der einfachen sowjetischen Menschen, des ganzen Volkes.

In dieser Ausgabe werden die Leser einige Einzelheiten über den legendären tatarischen Aufklärer erfahren, der seinen eigenen Beitrag zum Sieg über den Faschismus geleistet hatte.

Der Mai ist aber auch ein traurig gefärbter Monat für das krim-tatarische Volk. Die Unterlagen über die Deportierung der ursprünglichen Bewohner des Gebiets haben wir von unseren Korrespondenten aus der Krim bekommen und hier veröffentlicht.

Und wie immer ist unsere herkömmliche Rubrik – „Porträt„ dabei, in der wir diesmal über eine herausragende Persönlichkeit – eine Frau, eine Tatarin – berichten, die unsere tatarischen Landesleute in Israel vereinigt und betreut.

Aber der Mai bleibt der Mai – bessere Laun e , gu te S t i mmung , neu e Hoffnungen…

Herzlichen Glückwunsch, liebe Leser, und viel Spaß beim Lesen…

Redaktion von AlTaBash

Qäderle uquçılarıbız! СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ

Liebe Leserinnen und Leser!

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов публикаций .

При перепечатке ссылка на „A l T a Ba sh “ и на автора публикаций обязательны .

D i e Me inu ng d er

R eda k t ion kann vo n der Me in un g d er A ut o r en de r

A r t i ke l abwe ichen . Be i N a ch dr uck i n Pa p ier - u nd

e l ek t r on is c he r Fo rm i s t de r H in we i s au f d ie Z e i t s ch r i f t

„A lT a Bash“ un d au f d ie Au to re n d er Tex te

o b l i ga to r i s ch . D ie Redak t i on behä l t s i ch d as Re ch t vo r , Lese r zu -s c hr i f t en r ed ak t i on e l l zu b ear be i t e n und auszug s -we i se zu ve rö f f en t l i ch en .

3

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

In d ieser Ausgabe:

In d ieser Ausgabe:

Lieder, die durch Jahre fliegen... S. 3 S. 4

Im Hinterland des Feindes

S. 5

18. Mai—Tag der Deportation... S. 6 S. 8

„Şüräle“ qırım-tatarça S. 7

Kazan’s thousandth anniversary in Boston

S. 9 S. 10

Das Mädchen Arzy S. 11 S. 14

Porträt: Zakira Zaripova S. 12 S. 15

Das Hydyrlez-Fest auf der Krim S. 13 S. 16

Treffen auf historischem Feld S. 17 S. 18

Şağir S. 19

Новости

Теплым апрельским днем в Берлин прибыл поезд из Мо-сквы с не совсем обычными пассажирами. Встречающие довольно долго стояли у ваго-на, уже сомневаясь, а здесь ли гости? Но проводник успоко-ил: там, в вагоне, еще делега-ция – делегация из Татарстана и Москвы, приехавшая для продолжения торжественных мероприятий, посвященных юбилею Мусы Джалиля. В составе делегации – дочь по-эта Чулпан Залилова, биограф и исследователь судьбы и творчества Джалиля Рафаэль Мустафин, историк, профес-сор МГИМО Абдулхан Ах-тамзян, руководитель пресс-службы полпредства Татарста-на в Москве Рафис Измайлов, директор музея поэта-героя в Казани Гузель Сакаева, а так-же активист татарской общи-ны Мос к вы , г е н е р а л -полковник МВД Мансур Ха-кимов. Вечером этого же дня в Российском доме науки и культуры состоялось торжест-венное мероприятие, которое уже несколько месяцев гото-вили чл ены общес тв а «Берлинские друзья народов России» совместно с общест-вом «Татарлар Дойчланд» при поддержке РДНК и посольства РФ в ФРГ, особую окраску которому придал также тот факт, что в этот день чествова-ли двух великих поэтов татар-ского народа – Габдуллу Ту-кая и Мусу Джалиля. Два по-эта, две судьбы, два имени... Когда-то Тукай открыл татар-скому народу мир, познакомив его с произведениями поэзии представителей других наро-дов. А несколько десятилетий спустя Джалиль открыл миру

ГДР бывший инициатором переводов и публикации сти-хов Джалиля на немецкий язык, был так тронут этим порывом, что выразил жела-ние осуществить высокопро-фессиональный перевод сти-хов Тукая на немецкий язык. В свое время он руководил известнейшим издательством "Фольк унд Вельт", которое тогда издало большинство переводов на немецкий язык произведений советских по-этов и писателей.

На следующий день деле-гация посетила Плётцензее, возложив цветы к месту гибе-ли поэта и его соратников. Здесь никто не говорил речей, все молча стояли у этого лоб-ного места Третьего рейха. Затем гости побывали на ули-це, где когда-то стоял дом Ш. Алмаса, в котором несколько месяцев жил М. Джалиль. По-сле этого делегация присоеди-нилась в Тиргартене к ветера-нам войны, прибывшим в этот день из Москвы поездом Па-мяти, где приняла участие в митинге и возложении и цве-тов и венков к мемориалу пав-шим советским воинам. Узнав, что среди них находится дочь легендарного поэта, многие ветераны не могли не подойти и не высказать то, что они, пережившие войну воочию, чувствовали сердцем: главное завещание Мусы Джалиля – п о м н и т ь к у л ь т у р н о -исторические корни своего народа, не забывать нашу Ро-дину, а там, где необходимо, бороться за ее свободу и неза-висимость. Он сам – пример неподражаемого гражданского мужества и героизма. Поэт воевал с неприятелем не толь-ко в бою. Его «Моабитские тетради» и другие произведе-ния были не менее действен-ным оружием в борьбе с гер-манским нацизмом – смер-тельным врагом цивилизации. Песни Джалиля – призыв к нам, поколениям XXI столе-тия, хранить и создавать атмо-сферу искренней дружбы и согласия, жить в мире между собой. Только так народы раз-ных стран и вероисповеданий могут успешно противостоять угрозам нового века, и прежде всего – международному тер-роризму.

(Продолжение на стр. 21)

татарскую поэзию. Тем отрад-ней был факт, что все присут-ствовавшие имели возмож-ность первыми поздравить Рафаэля Мустафина с вруче-нием ему Тукаевской пре-мии – за большой вклад в то дело, которому он посвятил всю жизнь: распутыванию запутанной судьбы Джалиля, поиску новых фактов и доку-ментов, защите чести и досто-инства поэта. Зал был так по-лон, что в конце вечера при-шлось открыть все окна и две-ри. Во втором отделении был показан татарский концерт, подготовленный силами мест-ных татарских активистов и талантов, покоривших всех зрителей: были не просто ис-полнены стихи Джалиля, – звучали песни и романсы на его стихи, на стихи Тукая, песни, посвященные Татарста-ну и Казани, подарившим ми-ру двух замечательных поэтов, имена которых продолжают жить в народе уже в виде пе-сен. Джалиль и Тукай – они ушли из жизни такими моло-дыми! Сколько еще могли бы они создать! Но их наследие, которое пережило их смерть и вот уже которое поколение покоряет души и сердца – это символ того, что они выиграли спор с вечностью. В этот день состоялась премьера песни на стихи Джалиля «Одной де-вушке» – музыку к стихам написал татарский композитор Ибрагим Харисов, и потрясен-ный профессор Ахтамзян рас-троганно сказал: «Никогда даже представить себе не мог, что услышу премьеру этого романса в Германии, в Берли-не».

Традиционно там, где со-бираются татары, всегда зву-чит «Туган тел» – «Родной язык». Когда раздались звуки родной мелодии в исполнении баяниста-виртуоза Айдара Гайнуллина, весь зал встал: дети и взрослые, татары и рус-ские, немцы и евреи – все пе-ли этот великий гимн татар или пытались подпевать. Как когда-то Пушкин создал себе своим поэтическим творчест-вом «нерукотворный памят-ник», так и это стихотворение Тукая стало ему памятником. Присутствовавший на вечере Л. Кошуц, один из лучших литературных переводчиков Германии, еще во времена

Am 26. April war der Musiksalon voll. Foto: S. Shurawljow

Песни, летящие сквозь годы…

Nachrichten

das Haus von Sch. Almas stand, in dem M. Dshalil einige Monate lang wohnte. Danach schloss sich die Delegation im Tiergarten den Kriegsveteranen an, die mit dem „Gedenkszug“ aus Moskau kamen; man nahm am Meeting sowie an der Blumen- und Kranzniederlegung am Denkmal für die gefallenen sowjetischen Soldaten teil. Als die Veteranen erfuhren, dass in der Delegati-on die Tochter der legendären Dichters ist, kamen sie zu ihr und sagten, was sie, die den Krieg überlebten, im Inneren fühlen: für sie ist das Hauptvermächtnis Dshalils, sich an die historisch-kulturellen Wurzeln des eige-nen Volkes zu erinnern, die Heimat nicht zu vergessen und, falls es nötig ist, für ihre Freiheit und Unabhängigkeit zu kämpfen. Dshalil selbst war ein Beispiel einzigartiger Tapferkeit und Heldentums. Der Dichter kämpfte mit dem Feinden nicht nur auf dem Schlachtfeld. Seine „Moabiter Hefte“ und andere Werke waren nicht weniger wirksa-me Waffen im Kampf gegen den Faschis-mus, dem tödlichen Feind der Zivilisation. Dshalils Lieder sind ein Aufruf an uns, die Generationen des XXI. Jahrhunderts, eine Atmosphäre wahrer Freundschaft und des Einvernehmens zu schaffen und zu bewah-ren, miteinander im Frieden zu leben. Nur so können die Völker der verschiedenen Län-der und Religionen den Gefahren des neuen Jahrhunderts widerstehen, vor allem der Gefahr des internationalen Terrorismus.

Nach dem Treffen im Tiergarten erwar-tete man die Gäste in der Botschaft der RF: dort fand ein Empfang im Namen des Bot-schafters statt; am Abend hielt Professor Achtamsjan einen Vortrag in der Gedenk-stätte des deutschen Widerstands über die Geschichte des Widerstands und die Gruppe von Kurmaschew-Dshalil. Der Abend ende-te besonders angenehm: der Direktor der Gedenkstätte des deutschen Widerstands Herr Dr. J. Tuchel wurde mit dem Lomonos-sow-Orden samt Ehrenurkunde und Ehren-band ausgezeichnet. Die Auszeichnugn wur-de vom Generaloberst Mansur Hakimow verliehen.

Während des Aufenthalts in Berlin be-suchten die Gäste Potsdam, wo sie San-Soussie, Cecilienhof und die russische Kolo-nie Alexandrowka besichtigten. Eine echte Entdeckung für viele von ihnen wurde der Besuch des Ehrenfriedhofes in Wünsdorf, wo die sterblichen Überreste von 209 unse-rer Landsleute ruhen. Ihr Schicksal ver-schlug sie vor 90 Jahren im Ersten Welt-krieg hierher. Außerdem wurden das Garni-sonmuseum zu Wünsdorf und die Bunkeran-lage besichtigt. Ein Mitglied der Delegation sagte aufgeregt, dass er vor 28 Jahren hier seinen Militärdienst geleistet hat und sich nie vorstellen konnte, dass er irgendwann wieder hierher kommt.

(Fortsetzung auf S. 21)

An einem warmen Apriltag kam der Zug aus Moskau in Berlin mit ungewöhnli-chen Fahrgästen an. Die sie empfangenden Gastgeber standen ziemlich lange am Wa-gen und wurden schon unsicher, ob die Gäs-te wohl drinnen sind. Aber der Schaffner beruhigte sie: Dort, im Wagen ist noch eine Delegation – die Delegation aus Tatarstan und Moskau. Sie kam nach Berlin, um hier an Festmaßnahmen anlässlich des 100. Ge-burtstags von Mussa Dshalil teilzunehmen. Zur Delegation gehörten Tschulpan Salilo-wa, die Tochter des Dichters, der Biograph und Erforscher des Schicksals und des Wer-kes Dshalils Rafael Mustafin, der Historiker und Professor der Moskauer staatlichen Hochschule für Internationale Beziehungen (MGIMO) Abdulhan Achtamsjan, der Leiter des Presse-Dienstes der Vertretung der Re-publik Tatarstan in Moskau Rafis Ismajlow, die Direktorin des Dshalil-Museums in Ka-san Gusel Sakajewa sowie das aktive Mit-glied der tatarischen Gemeinde von Moskau, Generaloberst Mansur Hakimow. Am selben Abend fand im Russischen Haus der Wis-senschaft und Kultur (RHWK) eine festliche Veranstaltung statt, die schon monatelang von den Mitgliedern des Vereins „Berliner Freunde der Völker Russlands“ zusammen mit dem Verein „Tatarlar Deutschland“ und mit Unterstützung des RHWK sowie der Botschaft der Russischen Föderation vorbe-reitet worden war. Der Fakt, dass an diesem Tag zwei große Dichter des tatarischen Vol-kes geehrt wurden – Gabdulla Tukai und Mussa Dshalil, verlieh der Veranstaltung eine besondere Nuance. Zwei Dichter, zwei Schicksale, zwei Namen... Als erster ent-deckte Tukai für das tatarische Volk die gro-ße Welt der Poesie, indem er es mit den Werken der Dichter anderer Völker bekannt machte. Jahrzehnte später schenkte Dshalil der Welt die neue tatarische Poesie. Desto erfreulicher war es, dass die Anwesenden als

erste Rafael Mustafin zur Tukai-Prämie (Literatur-Prämie in Tatarstan) gratulieren konnten. Er erhielt sie für dein Lebenswerk: das Klären des komplizierten Schicksals Dshalils, die Suche nach neuen Fakten und Dokumenten, der Verteidigung der Ehre und Würde des Dichters. Der Saal war so voll, dass man zum Schluss sogar alle Fenster und Türen öffnen musste. Im zweiten Teil des Abends wurde ein tatarisches Konzert dargeboten, das von den hier ansässigen aktiven Tataren vorbereitet wurde. Ihr Ta-lent eroberte die Herzen der Zuschauer. Es wurden nicht nur einfach Dshalils Gedichte vorgetragen, - da ertönten Lieder und Ro-manze nach seinen und Tukais Dichtungen sowie Lieder über Tatarstan und das wun-derschöne Kasan, unsere Heimat, die der Welt zwei wunderbare Dichter geschenkt hat. Ihre Namen leben noch immer im Volk als Lieder. Dshalil und Tukai mussten die Welt verlassen, als sie noch so jung waren! Wie viel hätten sie noch schaffen können! Aber ihr Werk hat ihren Tod überlebt und die Herzen und Seelen von bereits mehreren Generationen erobert. Das ist ein Symbol dafür, dass sie den Streit mit der Ewigkeit gewonnen haben. An diesem Abend wurde zum ersten Mal das Lied von Dshalils Ge-dicht „Einem Mädchen“ dargeboten, die Musik stammt vom tatarischen Komponisten Haris Ibragimov. Professor Achtamsjan sag-te gerührt: „Ich hätte mir nie vorstellen kön-nen, dass ich die Erstaufführung dieser Ro-manze in Deutschland, in Berlin erlebe“.

Es ist schon eine Tradition, dass über-all, wo sich Tataren versammeln, immer das Lied „Tugan Tel“ („Muttersprache“) ertönt. Als die ersten Töne der bekannten Melodie gespielt von dem Bajan-Virtuosen Aydar Gainullin erklangen, erhoben sich alle im Saal: Kinder und Erwachsene, Tataren und Russen, Deutsche und Juden – alle sangen diese Hymne der Tataren oder versuchten mitzusingen. Einst schuf Puschkin sich selbst mit seiner Dichrkunst ein Denkmal, „wie nicht von Menschenhand geschaffen“. Ebenso wurde dieses Gedicht von Tukai zu seinem Denkmal. Unter den Gästen befand sich einer der besten Übersetzer Deutsch-lands Leonhard Kossuth, der zu DDR-Zeiten Initiator der Übersetzung und Veröffentli-chung der Gedichte von Dshalil war. Er war so von der Begeisterung im Saal gerührt, dass er den Wunsch äußerte, die Gedichte Tukais uns Deutsche zu übersetzen. Seiner-zeit leitete er den bekannten Verlag „Volk und Welt“, der damals die meisten deut-schen Überstzungen von Werken herausgab.

Am nächsten Tag besuchte die Delega-tion die Gedenkstätte in Plötzensee und legte Blumen an der Hinrichtungsstätte des Dich-ters und seiner Mitkämpfer nieder. Niemand hielt hier Reden, schweigend standen alle an diesem Richtplatz des Dritten Reiches. Dann suchten die Gäste die Straße auf, wo einmal

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Lieder, die durch Jahre fliegen...

Die erste von rechts– Dshalils Tochter Tschulpan. Foto: S. Shurawljow

4

В тылу врага...

Als wir Kinder waren, liefen wir so schnell uns unsere Beine trugen nach Hause zum Fernseher, wenn Filme über Aufklärer gezeigt wurden. Alles in der Welt vergessend saßen wir mit dem Buch in den Händen und lasen über die Heldentaten der Kämpfer an der unsichtbaren Front. Wenige Leute wissen, dass auch die Tataren ihren legendären „Stirlitz“ hatten. Sein Name war Ibrahim Aganin.

Er wurde geboren und war aufgewachsen in der Nähe von Moskau. Seine Eltern waren einfache Arbeiter. Außer Ibrahim gehörten zur Familie noch zwei Schwestern und sein älterer Bruder. Sie alle waren Teilnehmer des Großen Vaterländischen Krieges. Der ältere Bruder blieb für immer auf dem Schlachtfeld.

Schon als Schüler hob sich Ibrahim von seinen Altersgenossen ab, er lernte sehr gut, sprach gut Deutsch. Als der Krieg begann, trat er schon am nächsten Tag in die Reihen der Roten Armee. Bis zum Ende des Krieges hör-ten seine Verwandten und Freunde nichts von ihm. Manchmal hörte man Gerüchte, er sei im besetzten Donezgebiet gesehen worden, sich

losen Terrors gegründet, für die totale Unter-drückung der antifaschistischen Tätigkeit in den okkupierten Ländern), spielte Rudolf seine Rolle eines Sonder-Führers ausgezeichnet und erhielt Zugang zu geheimen Dokumenten und zur Aktentasche seines Chefs.

Einmal rief der Chef Rudolf zu sich und sagte: „Wir fahren nach Braschow, dort findet eine große Beratung der Feldpolizei über die Einrichtung unserer Agenturen in der UdSSR statt. Hier sind Dokumente, achte auf die Ak-tentasche. Apropos, eine Überraschung wartet auf dich in Braschow: Das Treffen mit einem alten Bekannten, der dich staunen lassen will, über seine neuen Schulterstücke und über sei-nen hohen Posten in Berlin.“

Ibrahim verstand: Er muss fliehen. In derselben Nacht unterwegs nach Braschow tauchte er unter, dabei nahm er die Aktentasche des Chefs mit. Einige Tage später erschien er bei den sowjetischen Truppen... Ibrahim war Teilnehmer vieler Operationen im Rücken des Feindes. Seine Bemühungen halfen, den guten Namen vieler Patrioten wiederherzustellen, die ungerecht als „Verräter und Helfer des Fein-des“ beschuldigt wurden. Und wenn man ihn fragte, warum er für alle seine Verdienste nicht den Titel eines Helden der Sowjetunion bekam, antwortete er einfach: „Meine Verdieste sind Soldatenverdienste“.

Farit Aganin Zur Veröffentlichung von

Gusel Tschulmanly vorbereiteе Übersedtzung: Horst Herrmann

umarmend mit den Feinden. Erst nach dem Krieg erfuhr man, wie und wo er kämpfte.

Er begann als Aufklärer an der Front, dann waren seine Deutschkenntnisse während der Befragung der Gefangenen von Nutzen. Da kam jemandem die Idee, dass Ibrahim in das Hinterland des Feindes eingeschleust werden könnte. Diesem Plan wurde zugestimmt. Ibra-him verbrachte einen Monat in einem Lager für deutsche Kriegsgefangene, um mit den „Eigenen“ zu verkehren.

Am 23. Februar 1943 wurde Ibrahim zu Rudolf Klüger, zu einem Deutschen, der bis in das Knochenmark dem Führer treu war. Mit Erfrierungen und mit Fieber erschien „Klüger“ vor dem deutschen Kommandanten, der ihn sofort ins Lazarett schickte.

In der Unterhaltung mit dem deutschen Kommandanten sagte er, dass er buchstäblich unter den Raupen der sowjetischen Panzer hervorkommen konnte, die unerwartet die Front durchbrochen hätten.

Man schlug Ibrahim-Rudolf vor, im Stab als Dolmetscher zu arbeiten. Aber er spürte doch, man vertraue ihm nicht. Nicht zufällig waren auf dem Tisch des Chefs wichtige Do-kumente und Karten liegengeblieben.

Rudolf war gezwungen, sich als eine ge-mütliche Haut darzustellen: er trieb Wodka auf, sorgte für eine fröhliche Gesellschaft, machte Geschenke.

Als Adjutant des Polizei-Kommissars der Geheimen Feldpolizei (die Feldpolizei wurde von Hitler als geheimes Instrument des grenz-

Im Hinterland des Feindes...

румент безграничного террора для тоталь-ного подавления антифашистской деятель-ности в оккупированных странах), Рудольф отлично исполнил роль зондер-фюрера и получил доступ к секретным документам и портфелю своего шефа.

Как-то шеф Рудольфа вызвал его к себе и сказал: «Мы едем в Брашов, там будет большое совещание полевой полиции по внедрению агентуры в СССР. Вот докумен-ты, береги портфель. Кстати, в Брашове тебя ждет сюрприз: встреча со старым при-ятелем, который хочет удивить тебя новы-ми погонами и высокой должностью в Бер-лине».

Ибрагим понял: нужно бежать. В ту же ночь по дороге в Брашов он скрылся, при-хватив с собой портфель шефа. Через не-сколько суток он появился в расположении советских войск... Ибрагим был участником многих операций в тылу врага. Его усилия помогли восстановить доброе имя многих патриотов, несправедливо обвиненных в «измене и пособничестве» врагу. А когда у него спрашивали, почему за все его заслуги ему не дали звания Героя Советского Сою-за, он просто отвечал: «Заслуги у меня сол-датские».

Фарит Аганин По материалам «Татарских новостей»

Подготовила к публикации Гузель Чулманлы

Будучи детьми, мы бежали со всех ног домой к телевизору, когда показывали фильмы про разведчиков. Забыв обо всем на свете, часами сидели и читали книги о под-вигах бойцов невидимого фронта. Мало кому известно, что был и у татар свой ле-гендарный Штирлиц. И звали его Ибрагим Аганин.

Родился и вырос он в Подмосковье, родители его были простыми тружениками. В семье, кроме него, было еще две сестры и старший брат. Все они были участниками Великой Отечественной войны. Старший брат так и остался лежать на полях сраже-ний.

Еще школьником Ибрагим выделялся среди сверстников, отлично учился, непло-хо говорил по-немецки. Когда началась вой-на, он на следующий же день встал в ряды Красной Армии. И до самого окончания войны ни родственники, ни друзья ничего о нем не слышали. Порой доходили слухи о том, что видели его в оккупированном Дон-бассе в обнимку с врагами. И лишь после

войны стало известно, где и как довелось ему воевать.

Начал он разведчиком, потом знание немецкого языка пригодилось во время до-просов языков. И тут кому-то пришла идея, что Ибрагима можно было бы забросить во вражеский тыл. План одобрили, Ибрагим месяц провел в лагерном бараке для немец-ких военнопленных, чтобы пообщаться сре-ди «своих».

23 февраля 1943 года Ибрагим превра-тился в Рудольфа Клюгера, в немца, до моз-га костей преданного фюреру. Обморожен-ный, с температурой, «Клюгер» предстал перед немецким комендантом и был немед-ленно отправлен в госпиталь.

В беседе с немецким комендантом он сказал, что ушел буквально из-под гусениц советских танков, которые неожиданно про-рвали фронт.

Ибрагиму-Рудольфу предложили пора-ботать переводчиком в штабе. Должность переводчика открывала немалые возможно-сти. Но он чувствовал, что его проверяют. Не случайно же на столе у шефа остаются важные документы и карты.

Рудольфу приходилось изображать из себя своего парня: доставать водку, состав-лять веселую компанию, дарить подарки.

Будучи адъютантом полицай-комиссара тайной полевой полиции (полевая полиция была создана Гитлером как секретный инст-

5

D I E SE R S I E GE S TA G

ЭТОТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

I b rah i m Aga n in —Rud o l f K l üge r . Ko l l age : M i kha i l

Us taev

18. Mai - Tag der Deportation... Eine tragische Seite aus der Geschichte

des krim-tatarischen Volkes

6

G E S C H I C H T E

Jedes Volk hat bestimmte wichtige nationale Daten, die alle seine Vertreter vereinigen, unabhängig von ihren politi-schen und religiösen Anschauungen, ih-rer Angehörigkeit zu diesen oder jenen Vereinigungen. Für viele Völker sind es die Tage der nationalen Unabhängigkeit oder anderer freudigen Ereignisse. Aber das Schicksal gestaltete sich so, dass für das krim-tatarische Volk der schreckliche Tag vom 18. Mai zu einem Datum von besonderer Bedeutung wurde – der Tag der Zwangumsiedlung und des Versu-ches, die krim-tatarische Nation völlig zu vernichten.

Vor 62 Jahren nahm man einem gan-zen Volk seine Heimat weg, es wurde verleumdet, des Verrats beschuldigt so-wie der Hilfe für die deutsch-faschistischen Truppen und zum Leiden verurteilt.

Der gesegnete Boden der Krim wurde in zwei Tagen entvölkert , „starb“ ohne sein Volk im Laufe von 48 Stunden – so viel Zeit brauchte die Macht, um alle Krim-Tataren umzusiedeln, alle bis zum letzten Menschen. In Viehwaggons, ohne Wasser und Essen, brachten die Todeszü-ge Zehntausende zur ewigen Verbannung in die heißen Steppen Mittelasiens. Doch die Vollstrecker des grausamen Befehls übersahen zufällig die Einwohner eines Dorfes im Nordosten der Krim. Die Men-schen bestiegen einfach einen Lastkahn und versanken damit im offenen Meer. So starben sie an der Heimatküste ohne zu verstehen, was ihre Schuld war.

Während des Großen Vaterländischen Krieges kämpften Krim-Tataren tapfer gemeinsam mit den anderen Völkern für ihre Heimat, und ihre Verwandten star-ben 1944-1945 während der Fahrt mit dem „schwarzen“ Zug und später in den Spezialsiedlungen an Hunger, Kälte und Krankheiten. Nach dem Großen Sieg im Jahre 1945 strebten alle Kämpfer danach, schnell zurückzukehren in ihr heimatli-ches Haus. Das wollten auch die Krim-Tataren. Niemand von ihnen konnte den Gerüchten glauben, die unter den Solda-ten zu hören waren: die Krim ist leer, ihr ursprünglich ansässiges Volk, von Stalins Befehl zermalmt, war zwangsweise in die asiatischen Steppen umgesiedelt worden. Aber diese schrecklichen Gerüchte bestä-tigten sich. Wie schwer war es für die krim-tatarische Soldaten, die bis zum letzten Tag tapfer kämpften, ohne ihre Leben zu schonen, noch einen Schlag des Schicksals zu überleben; sie glaubten, bald heimzukehren in ihre eigenen Häu-

Die Kinder, die in jenem für die Krim-Tataren schrecklichen Jahr 1944 geboren wurden und die im Leben blie-ben, sind selbst schon lange Großmütter und Großväter, aber die Folgen des Verbrechens gegen die Krim-Tataren waren so tragisch und unvergesslich, dass dieses Datum für immer im Ge-dächtnis des Volkes bleibt.

Aus den Erinnerungen von Augen-zeugen:

„Von der Heimat träumte man von 1944 bis 1989. In den ersten Jahren baute man sogar keine Häuser...“ (Kadri Dshe-lilow)

„1948 wollte ich selbst allein auf die Krim fahren. Aber auf einer Station in Kasachstan hat man mich aus dem Zug gesetzt, und so kam ich zurück... Das ganze Leben lang dachten wir, dass man uns zurückbringen muss...“ (Eswet Bari-jew)

„Im ersten Sommer sorgten sich die hungrigen Menschen darum, irgendetwas zum Essen zu finden. Aber bezwang man ein bisschen den Hunger, so war immer die Krim das Gesprächsthema...“ (Aidyn Schemji-Sade)

„Manchmal verbreiteten sich Gerüch-te, dass man uns in die Heimat zurück-bringt, und so schliefen wir wochenlang angezogen, um uns nicht zu verspäten. Mama sagte: ‚Geht nicht ins Bett, plötz-lich ruft man uns, und dann verspäten wir uns’. Dann verstummten die Gerüchte und verbreiteten sich erneut. Das war richtig schwer. Wir mussten auch fauli-ges Wasser trinken, ich erinnere mich, der letzte Wunsch von jedem Sterbenden war, ein Schlückchen sauberes Heimat-wasser zu trinken...“ (Pascha Halid)

„Ich werde nie vergessen, wie mein 54-jähriger Vater starb und wie er begra-ben wurde. Am 30. Dezember 1944 wur-de ihm sehr schlecht und wir brachten ihn ins Krankenhaus. Am Morgen be-suchte ich ihn und fragte, ob er irgend-was wünsche. Vater schwieg lange, dann weinte er und flüsterte: ‚Ein Stückchen K e b a b u n d e i n S t ü c k c h e n Krim’...“ (Ismet Achajewa-Bekirowa).

Aliye Yasyba, Krim Speziell für AlTaBash

Übersetzung: Horst Herrmann (Russisch auf S. 8)

ser, zu ihren Familien. Aber schreckliche 24 Stunden warteten auf sie, in denen sie die Krim verlassen sollten; würden sie gegen diesen Befehl verstoßen, so drohte jedem von ihnen, egal ob Soldat oder Offizier, das Kriegsgericht. Viele ehema-lige krim-tatarische Kriegsgefangene, die aus Polen und Deutschland zurückkehr-ten, erreichten die Krim nicht. Kaum hat-ten sie die sowjetische Grenze überquert, wurden sie mit den anderen Krim-Tataren ohne Erklärungen nach Usbekis-tan und weiteren Orten der Spezialum-siedlungen zwangsweise abgeschoben.

In den Orten der Siedlungen wurde ein sehr strenges Kommandanturregime geschaffen, es gab kein Recht, sie zu ver-lassen. Sogar bei einer kurzen zeitweili-gen Abwesenheit in eine andere Stadt oder ein anderes Dorf ohne Erlaubnis der örtlichen Macht drohten 20 Jahre Zwangsarbeit. Aber keine Prüfungen bra-chen den Willen der Menschen, die sich in ihren Gedanken nicht eine Minute von der Krim trennten. Jeder Tag im fremden Lande war voller Kampf für das Recht der Rückkehr, für das Recht auf dem ei-genen heimatlichen Boden zu leben. Ein Kampf, der unmöglich war ohne Einig-keit, ohne den Wunsch, gemeinsam die eigene Zukunft zu schaffen. Gerade die Einigkeit und Geschlossenheit ermög-lichte den Krim-Tataren, die schreckli-chen Deportationsjahre zu überleben und in die Heimat, auf die Krim, zurückzu-kehren. Trotz Verbote, nochmalige Ver-bannungen, Erniedrigungen und Verhöh-nungen, kehrten die Krim-Tataren zu-rück. Der Kampf für jedes Stückchen der Heimaterde, für jedes Wort, das in der Muttersprache geschrieben ist, jedes Kind, das seine Mutter „ana“ nennt, – das alles ist die Bewährung der Einheit, der wahren Liebe zur Heimat und zum eige-nen Volk. „Viele unserer Landsleute sind in den Verbannungsorten geblieben“, - sagt Salije Seidametowa, Einwohnerin aus Simferopol, die die Schrecken der Deportation als kleines sechsjähriges Mädchen überlebte. – „Die meisten von ihnen haben keine Mittel, um auf die Krim zu umsiedeln. Jeden Tag bitte ich Allah in meinen Gebeten, ihnen zu helfen heimzukehren. Das ist das Glück, das mit nichts zu vergleichen ist – in der Heimat zu leben!“

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

ŞURALE

(poemadan parça) I Tam Qazan artında bardır bir avul – Qırlay, deyler, Yırlağanda atta ki, ‘tavuqları yırlay’, deyler. Ebet anda doğmasın da, men biraz turğan edim, O avulnıň, hiç unutmam, etrafı orman edi. O yaylâ, yeşil olenler sanki bir yorğan edi, Büyük deseň büyük degil, bu avul pek kiçkene, Çoqrağınıň suvu şerbet kibi kele içkene. Anda pek salqın ve pek sıcaq degil, orta ava, Yel de vaqtında esip, yağmur da vaqtında yava. Ormanında qırmızı ahu dudu ve dağ cilek, Köz açıp yumğanğace yığıp alırsıň bir çelek. Pek quvançlı! Öse mında, öse mında arça, narat, Diblerinde yatqanım bar, yal alıp, kökke qarap. Yüke, qayınlar tübinde atqulaqlar, mantarlar, Yan-yanaşa öse mında çeşit güller, zambaqlar. Aq, qırmızı, al, sap-sarı, mavı, yeşil çeçekler, Her tarafqa qoqu saça, aytqanlarım kerçektir. Öpip, öpip çeçeklerni çeşit tüslü köbelekler Kelip ketken kibi yaşaylar mında ebet. Her vaqıt toyıp-toyıp sayray hudaynıň quşları, Yüreklerni ohşay olarnıň acayip davuşları. Mında bulvarlar, klub ve oyun, tsirk binaları, Mında orkestr, teatr hem de kontsert zalları. Büyük orman: çetleri körünmey, deňiz kibi, Benihaye, ad-hesapsız, askeri Çıňğız kibi. Bir kereden eske tüşe, adları, devletleri, Qart babaylarnıň irişken yeňiş ve erlikleri. Açıla aldıňda tarihtan teatr perdesi: -Ah, - deseň, neçün böyle soň? Biz de Allah bendesi.

II Yaz künün yazdım biraz: yazmayım qış, küzlerin, Alsu yüzlü, qara qaşlı, qara közlü qızların. Bu avulnıň cıyın, meydan hem de saban toyların Yazmayım qorqıp, uzaqlarğa keter, dep oylarım... Toqta, men yoldan adaşqan ekenim, körmeli, Ve atta esten de çıqqan, ya söz başım ‘Şurale’. Azaçıq sabır etiňiz! A, şimdiçik men yazam, Oylasam avulımnı, tap bir türlü olam bazan.

Qırımtatar tiline tercime etken Ablâziz Veliyev.

Tuvğan til Ey tuvğan til, ey güzel til, ana-babamnıň tili! Dünyada çoq şeyler bildim, sen, tuvğan til arqalı.

Eň evelâ bu til ile anam maňa yırlağan, Geceleri qartanayım çoq masallar söylegen.

Ey tuvğan til! Her vaqıtta yardımıň ile seniň, Gençligimden aňlaşılğan şadlığım, qayğım menim.

Ey tuvğan til! Sennen oldı ilk kere yapqan duam: Sen medet ber, sağ-selâmet olsın babam ve anam.

Ketmemiz! Qara yüzler bizni olmaz işke teklif ettiler, Sizge mında yoq serbestlik, sultanlıqqa ket! – deyler.

Ketmemiz biz, bizge mındakinden de qıyın, Mındaki on yerine o yerde on beş hain.

Mındaki tüstedir anda da kazaklar askeri, Qamçılar – şu eski qamçı, başqadır tek fesleri!

Anda da bardır hazineni talayıcılar, şükür. Aç mujikten soň kesekni tartqalağan bar, şükür!

Biz ahmaqmı, özümizni otqa atıp tip-tiri? Bu sıcaq yerden çıqıp, cennemge kirmek ne kerek? Biz köçermiz, başta bir, köçsin bizim kentlerimiz, Hem de qaytsın mında keçken biňlernen yıllarımız.

Mında doğdıq, mında östik, mındadır bizim ecel, Bağlamış bu yerge bini taňrımız evel-ezel.

Eň büyük maqsadımız: ür memleket, ür Rusiye! Biz öyle qolay ketmemiz, eşittiňmi ru siya!*

Ap-açıq bu bir cevaptır, sözde degil, basmada: Yesli lutşe vam, Tuda sami pojalte, gospoda! ---------- *Ru siya – yüzü qara, demektir (farsice). A. Tuqaynıň izaatı.

Abdulla TUQAY

7

P O E T I S C H E S E I T E

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Ablâziz Veliyev.

Yıraq Qırımnan ber şatlıqlı xäbär kilde: qırım-tatar telenä Ğabdulla Tuqaynı tärcemä itkännär. Tärcemä ituçe - qırım-tatarlarınıñ tanılğan publıtsıstı, jurnalistı, yazuçısı A. Väliev. Anıñ yärdäme belän qırım tatarları tuğan tellärendä Tuqay şiğereneñ muzıkasın toya aldılar. Räxmät Sezgä, Abläziz äfände!

AlTaBaş redaktsiyäse

8

ИСТОРИЯ

У каждого народа есть какие-то важ-ные общенациональные даты, которые объединяют всех его представителей, независимо от их политических и религи-озных воззрений, принадлежности к тем или иным объединениям. Для многих народов такими днями являются дни на-циональной независимости или какие-то другие радостные события. Но так сло-жилась судьба крымских татар, что наи-более знаковой для них датой стал страшный день 18 мая – день депортации и попытки полного уничтожения крым-ско-татарской нации.

62 года назад целый народ в одноча-сье лишили Родины, оклеветали, обвини-ли в предательстве и пособничестве не-мецко-фашистским войскам, обрекли на страдания. Благодатная земля Крыма опустела за два дня, «умерла» без своего народа за 48 часов – ровно столько пона-добилось властям, чтобы вывезти всех

крымских татар, всех до единого. В ваго-нах для скота, без воды и еды, эшелоны смерти везли десятки тысяч крымских татар на вечное поселение в знойные сте-пи Средней Азии. Но исполнители звер-ского указа случайно не учли жителей одного села северо-восточного Крыма. Людей просто погрузили на баржу и зато-пили в открытом море. Так они погибли у родных берегов, не понимая, в чем их вина.

Во время Великой Отечественной войны крымские татары наряду с други-ми народами мужественно сражались за Родину, а их родные в 1944-1945 гг. гиб-ли на пути следования «черного» поезда и позднее – в спецпоселениях от голода, холода и болезней. После Великой побе-ды в 1945 году все воины стремились поскорее вернуться в родные дома. Хоте-ли этого и крымские татары. Никто из них не мог поверить уже ходившим среди солдат слухам, что Крым опустел, что его коренной народ, раздавленный сталин-

земли, каждое слово, написанное на род-ном языке, каждый ребенок, называющий свою маму «ана» – это испытание единст-ва, искренней любви к родной земле и к своему народу. «В местах ссылки оста-лось еще много наших соотечественни-ков, – говорит Салие Сейдаметова, жи-тельница Симферополя, пережившая ужас депортации маленькой шестилетней девочкой, – У большинства из них нет средств, чтобы переехать в Крым. Каж-дый день в своих молитвах я прошу Ал-лаха помочь им вернуться на Родину. Ведь это ни с чем не сравнимое счастье – жить на родной земле!»

Уже и дети, родившиеся в том страшном для крымско-татарского наро-да 1944 и оставшиеся в живых, давно ста-ли бабушками и дедушками, но последст-вия совершенного против крымских та-тар преступления были столь неизглади-мы и трагичны, что эта дата останется навсегда в памяти людей.

Из воспоминаний очевидцев: «О Родине мечтали с 1944 до 1989.

Первые годы даже дома не строили…» (Кадри Джелилов)

«В 1948 году хотел в Крым ехать сам, один. На одной станции в Казахста-не меня с поезда высадили, и я назад приехал… Всю жизнь думали, что нас должны вернуть…» (Эсвет Бариев)

«В первое лето голодающие люди были озабочены поиском хоть какой-нибудь еды. Но когда голод удавалось хоть немного на короткое время смирить, темой разговоров был Крым…» (Айдын Шемьи-Заде)

«Иногда проносились слухи, что нас вернут на Родину, и мы неделями спали одетыми, чтобы не опоздать. Мама при-говаривала: «Не ложитесь, а то позовут, и мы опоздаем». Потом слухи утихали, вновь появлялись. Это было тяжело. Пить нам приходилось гнилую воду, и помню, у всех умирающих последним желанием было испить глоток чистой воды с Роди-ны…» (Паша Халид)

«Никогда не забуду, как умер мой 54-летний отец и как его похоронили. 30 декабря 1944 года отцу стало очень пло-хо, и мы отвели его в больницу. Наутро я пришла проведать его и спросила, может, он чего-нибудь хочет? Отец долго мол-чал, потом заплакал и прошептал: «Кусочек кебаба и кусочек Крыма…» (Исмет Ахаева-Бекирова)

К публикации подготовила

Алие Ясыба, Симферополь Специально для АлТаБаш

(Deutsch auf S. 6)

ским указом, был насильственно выслан в азиатские степи. Но эти ужасные слухи подтвердились. Как же было трудно пе-режить еще один удар крымско-татарским воинам, которые до последне-го дня отважно сражались, не жалея сво-их жизней, и верили, что скоро они вер-нутся на Родину, к родному очагу, к сво-им семьям. Но их ждали страшные 24 часа, в течение которых им следовало покинуть Крым, в случае нарушения каж-дому, от рядового солдата до офицера, грозил военный трибунал. Многим крым-ско-татарским военнопленным, возвра-щавшимся из Польши и Германии на род-ную землю, так и не удалось доехать до Крыма. Едва они пересекали советскую границу, как вместе с остальными крым-

скими татарами без объяснений были этапированы в Узбекистан и другие места спецпоселения.

По месту поселения был создан же-сткий режим комендатуры без права вы-езда за его пределы. Даже временная от-лучка с места поселения в другой город или село без разрешения местных вла-стей грозила 20-ю годами каторжных работ. Однако никакие испытания не смогли сломить волю людей, которые в мыслях ни на минуту не отделяли себя от Крыма. И каждый день жизни на чужби-не был борьбой за право возвращения, за право жить на своей родной земле. Борь-ба, которая была бы невозможна без единства, без желания вместе создавать свое будущее. Именно единство и спло-ченность позволили крымским татарам выжить в годы депортации и вернуться на Родину – в Крым. Невзирая на запре-ты, повторные выселения, унижения и издевательства, крымские татары возвра-щались. Борьба за каждый клочок родной

18 МАЯ – ДЕНЬ ДЕПОРТАЦИИ… ТРАГИЧЕСКАЯ СТРАНИЦА ИСТОРИИ КРЫМСКО ТАТАРСКОГО НАРОДА

Рустем Эминов «Черныe поезда»

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

KAZAN’S THOUSANDTH ANNIVERSARY CELEBRATION

IN BOSTON LEAVES LASTING MEMORIES

It's never too late to celebrate a birth-day, especially if it's a thousandth anniver-sary! On March 18th, members of the Tatar and Russian communities of Boston and other US cities gathered in Boston College to celebrate Kazan 's thousandth anniver-sary. And what a celebration it was!

The original idea to organize an event dedicated to Kazan 's millennium came from Margaret (Peggy) Coleman, director of the Russian-American Cultural Center in Boston and was further supported by a Boston Tatar Layla Zakirova. It took several months of planning and a team of talented organizers to carry it through. And finally, Kazan cele-brated its thousandth birthday once again, this time on March 18th, 2006, in Boston, U.S.

Over a hundred guests, who came from as far as Ohio and Wisconsin, first attended the photo exhibition “1000 years of Kazan: Where East Meets West.” The exhibition was organized by Larissa Lezina and fea-tured photographs of such talented artists as Aygul Akmanova, Faat Garifullin, and Vladimir Gurianov. Peaceful Tatar nature, as well as scenes from daily Tatar life, came alive in these beautiful photographs. They brought warm memories of home and set a special tone for the rest of the night. Aygul Akmanova came to the celebration all the way from Kazan, treating us not only to her beautiful art, but also to ten kilograms of chak-chak, which she brought all the way with her.

The photo exhibition was followed by the most informative part of the evening - presentations about Tatar history and cul-ture. The university of Wisconsin-Madison professor Uli Schamiloglu kept us capti-vated as he shared his knowledge about the ancient Volga Bulgaria and modern Tatar-stan. Kazan exchange student Dilyara Shari-fullina took us on a tour around the Kazan Kremlin. Timur Zyapparov, one of the or-ganizers, helped us learn more about the history of one of the best universities in Rus-sia – Kazan State University. And Ildar Agish spoke on behalf of the American Tatar Association and the Tatar community in New York. Ildar Agish and Saide Haci, president of the American Tatar Association (NYC), presented the Russian-American Cultural Center in Boston with two beautiful Tatar dolls as tokens of friendship and ap-preciation.

We were also treated to delicious homemade Tatar food. Guests had a chance to socialize and take pictures as they tasted chak-chak, och-poch-maks, belish, pahlava, gubadia, and all kinds of pies and pastries.

with Tatar dance and beautiful costumes, reminded us that love can be tricky at times. Timur also performed “Niga Yana Yore-gem,” while Alsu Garifullina accompanied him. Rozaliya Garipova-Akarca beautifully rehearsed Gabdulla Tukai's poem "Allouki", as Alsu Garifllina accompanied her on the keyboard. We greatly enjoyed listening to Shan Agish's beautiful voice as he sang “Kerim Ale Urmannarga” and “Par At” for us. Asiye Agi reminded us the main reason for our gathering with her performance of “Kazanym, Kazanym.” Arslan Cabbar showed everyone that not only American cowboys, but also Tatar yegetlyar can play harmonica. The entire auditorium sang “I

Tugan Tel” with him, which served as a beautiful closing to this wonderful celebra-tion.

We were leaving the celebration of Kazan 's millennium in Boston with new friends, lasting memories, and hopes for similar gatherings in the future. Our sincere thanks go to these event organizers for mak-ing this celebration possible and successful: Margaret (Peggy) Coleman , Larissa Lezina, Layla Zakirova, Veronika, Lyudmila, Leonid, and Timur.

Liliya Karimova, Boston, USA

(Russisch auf S. 10)

This potluck was made possible thanks to the culinary artistry of everyone who brought homemade Tatar food to the cele-bration. We were able to enjoy the food and each other's company in the presence of beautiful paintings by Layla Zakirova, Zufar Bikbov, Larisa Lezina, and Vladimir Guri-anov, whose artistic work once again re-minded us of homeland.

And, of course, no celebration is com-plete without music, songs, poems, dances, and colorful costumes! There was no short-age of Tatar artistic talent that night. Dressed in a bright, colorful Tatar dress, Laylya Zakirova announced the evening's

performances and also sang a song. Profes-sional musician Liliya Bikbova, accompa-nied by Sayar Abdulkhakov, opened the second part of the evening with a beautiful performance of Rostam Yahin's "Onyta Al-myym" and a Tatar folk song " Tugan Il ." Dilyara Sharifullina also sang and played guitar for us. Ildar Khudeyev impressed eve-ryone with his superb violin performance of “Urman Kyzy.” Kalman Brin entertained the audience with his violin improvisations of famous Tatar melodies. Five-year old Kadria Bikbova, one of the youngest guests, liked his performance of “Apipa” so much that she joined Kalman on stage and danced for us.

Timur Zyapparov and Larissa Lezina,

9

DIASPORA

Tatarische Leckereien. Und unsere Mädchen sind die Schönsten. Boston.

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

БОСТОНСКОЕ ПРАЗДНОВАНИЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ КАЗАНИ

ОСТАВИЛО НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

мах напомнили гостям, что любовь часто играет с нами шутки. Тимур также испол-нил для гостей «Нигэ яна йорегем». Роза-лия Гарипова-Акарджи и Алсу Гарифул-лина подготовили музыкально -поэтическую композицию по мотивам стихотворения Габдуллы Тукая «Эллуки». Шан Аги, уроженец Америки, произвёл на гостей вечера особенно яр-кое впечатление своим профессиональ-ным исполнением песен «Керим Але Ур-маннарга» и «Пар Ат». Асия Агиш, пред-

ставительница Татарской диаспоры в Америке, исполнив песню «Казаным, Казаным» напомнила гостям об основном поводе торжества – праздновании тыся-челетия Казани. Арслан Джабар, также представитель Татарской Американской диаспоры, виртуозно сыграл на губной гармошке, показав всем, что татарские джигиты в этом деле нисколько не усту-пают американскими ковбоями. Весь зал подпевал Арслану Джабару и его испол-нению «Туган Тел», что явилось прекрас-ным завершением торжества.

Гости вечера покидали празднование

тысячелетия Казани с новыми друзьями, незабываемыми впечатлениями и надеж-дой на подобные встречи в будущем. Большое спасибо организаторам этого успешного торжества: Маргарет (Пегги) Колман, Ларисе Лезиной, Ляйле Закиро-вой, Веронике, Людмиле, Леониду и Ти-муру.

Лилия Каримова, Бостон, США

(Englisch auf S. 9)

Отметить день рождения никогда не поздно, особенно если это тысячелетний юбилей! 18-го марта в Бостон-Колледже (Бостон, США) члены Татарской и Рус-ской общин города Бостона и других го-родов Америки собрались вместе, чтобы отпраздновать тысячелетие Казани. И празднование это удалось на славу!

Идея организации мероприятия, по-свящённого тысячелетию Казани, была предложена Маргарет (Пегги) Колман, директором Российско-Американского Культурного Центра в Бостоне, и далее поддержана Ляйлёй Закировой, житель-ницей Бостона. Над организацией данно-го мероприятия в течении нескольких месяцев работала талантливая организа-торская команда. И вот Казань снова от-праздновала свой тысячелетний юбилей, но на этот раз 18-го марта 2006 года в Бостоне, США.

Более ста гостей, многие из которых

приехали из таких отдалённых штатов как Огайо и Висконсин, сначала посетили фотовыставку «1000 лет Казани: на стыке Востока и Запада». Фотовыставка была организована Ларисой Лезиной (уроженкой Казани, которая с семьёй проживает в Бостоне) и представила ра-боты таких талантливых фотографов как Айгуль Акманова, Фаат Гарифуллин и Владимир Гурьянов. Умиротворённая природа Татарстана и сцены из повсе-дневной Татарстанской жизни словно ожили на этих фотографиях, которые навеяли тёплые воспоминания о доме и задали особенный тон всему вечеру. Ай-гуль Акманова приехала на празднование из самой Казани, привезя с собой не толь-ко свои прекрасные работы, но и 10 кило-граммов чак-чака для чаепития.

За фотовыставкой последовала самая

познавательная часть вечера – выступле-ния о Татарской истории и культуре. Гос-ти, затаив дыхание, слушали выступле-ние Юлэя Шамилоглу, профессора уни-верситета Висконсин-Медисон, который поделился своими знаниями о древней Волжской Булгарии и современном Та-тарстане. Казанская студентка Диляра Шарифуллина, находящаяся в Америке по обмену, своим рассказом словно про-вела гостей по закоулкам Казанского Кремля. Тимур Зяппаров, один из глав-ных организаторов мероприятия, также находящийся в Бостоне по студенческо-му обмену, поделился с гостями историей одного из лучших университетов Рос-сии – Казанского Государственного Уни-верситета. Ильдар Агиш, житель США, выступил от имени Американской Ассо-циации Татар и Татарской общины горо-да Нью-Йорка. Ильдар Агиш и Саидэ

Хаджи, президент Американской Ассо-циации Татар, подарили Русско-Американскому Культурному Центру в Бостоне две сувенирные куклы в нацио-нальных татарских костюмах – в качестве знака признательности и дружбы.

На чаепитии, последовавшем за по-

знавательной частью вечера, гостям уда-лось отведать такие блюда татарской на-циональной кухни, как чак-чак, эчпочма-ки, беляши, пахлаву, губадию и много других сладостей и выпечки. Чаепитие с интересными разговорами и новыми зна-комствами состоялось благодаря самим гостям вечера, которые, принеся на празднование татарские национальные лакомства, продемонстрировали свои кулинарные способности. Во время чае-пития гостям вечера также удалось озна-комиться с картинами таких татарских и Татарстанских художников как Ляйля Закирова, Зуфар Бикбов, Лариса Лезина и Владимир Гурьянов, чьи живописные работы многим напомнили о родине.

Ну и какое же празднование прохо-

дит без музыки, песен, стихов, танцев и красочных костюмов? На Бостонском вечере не было недостатка в талантах. Конферансье музыкальной части вечера, Ляйля Закирова, облаченная в красочный татарский национальный костюм, не только объявляла номера программы, но и также спела для гостей. Профессио-нальная казанская певица и музыкант Лилия Бикбова под аккомпанемент казан-ца Саяра Абдулхакова открыла музы-кальную часть вечера незабываемым ис-полнением песни Рустема Яхина «Онытта Алмым» и татарской народной песни «Туган Ил». Диляра Шарифуллина также спела для гостей под гитару. Про-фессиональный скрипач Ильдар Худеев впечатлил гостей своим виртуозным ис-полнением «Урман Кызы». Калман Брин, коренной казанец, повеселил аудиторию своими шутливыми импровизациями на скрипке известных татарских мелодий. А пятилетней гостье Кадрие Бикбовой так понравились импровизации Калмана, что она просто не могла удержаться и пусти-лась в пляс под «Эпипэ» к восхищению и поддержке зала.

Продолжили танцевальную тему

вечера Тимур Зяппаров и Лариса Лезина, которые своим шутливым татарским тан-цем в красочных национальных костю-

1 0

ДИАСПОРА

Tatarische Geigespieler in Boston

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Das Mädchen Arzy Das Skulpturenensemble Arzy nach

den Motiven der krim-tatarischen Legen-de Das Mädchen Arzy wurde von dem be-rühmten Pariser Bildhauer Aronson auf Be-stellung der Fürsten Jussupow angefertigt und in Mishor auf der Krim aufgestellt. Die Schöne, auf der Krim geborene Arzy vereinte in sich den Geist und die Mentalität des krim-tatarischen Volkes. Sie lehnte das Leben in Reichtum in einem prachtvollen Palast in der Fremde ab, besiegte den Tod und kehrte zu den Ufern der Heimat zurück. Auch wenn Arzy sich äußerlich schon ver-ändert hatte, so war ihre Seele doch rein geblieben, und ihre Liebe zum Vaterland, zur Krim noch größer geworden.

Im Mai 1944, nach der Deportation der Krimtataren, nach dieser schrecklichen Ver-bannung des Volkes aus dem eigenen Lan-

de, war Arzy die einzige Krimtatarin, die auf der Krim geblieben war. Viele Jahre lang zog es ihren Blick immer wieder zur Küste hin in der Hoffnung, die Muttersprache zu hören. Ihr wortloser Aufruf, in die Heimat zurückzukehren, überwand das Getöse der Wellen und das Rauschen der Bäume sowie Raum und Zeit hallte im Herzen jedes Krim-tataren wider, egal, wie weit er von der Krim entfernt war. Und das Volk kehrte zurück... Nach vielen langen schweren Jahren betrat es wieder das Vaterland...

Arzy ist das Symbol grenzenloser Lie-be und Treue zur Heimat. Sie ist die lebendi-ge Legende und das Symbol des krim-tatarischen Volkes, das Sinnbild des Grund-charakterzuges des krim-tatarischen Volkes: wie gut man in anderen Ländern auch leben mag, der Krimtatare kommt früher oder spä-ter doch heim, ins Vaterland, weil das Herz des Volkes, seine Seele und Gedanken hier, auf der fruchtbaren Krimerde sind.

Die Legende

In alten Zeiten, als die Südküste der Krim unter der Herrschaft des osmanischen Sultans stand, lebte im Dorf Mishor ein ein-

ber nahmen die teure Beute und machten sich schnell zum Boot. Ali-baba jubelte! Endlich war es ihm gelungen, seinem gieri-gen Herzen Freude zu schenken: solch ein Mädchen zu rauben, das zum Schmuckstück des Palastes des Sultans höchstpersönlich wird. Und es wird ihm Reichtum bringen, viel Gold.

Vor Schreck und Unglück toll gewor-den, rannte der Vater von Arzy zum Ufer, als er das Geschrei seiner Tochter hörte, auch der Bräutigam und die Gäste setzten den Räubern nach, aber es war schon zu spät: die Feluke von Ali-baba taumelte auf den Wellen und schwamm in Richtung Is-tanbul davon. Im ganzen Dorf war das Jam-mern und Wehklagen zu hören, alle trauer-ten um Arzy.

Ali-baba brachte die Schöne nach Is-tanbul. Auch hier war ihm das Glück hold. Kaum hatte er das weinende Mädchen auf den Sklavenmarkt geführt, da erschienen sofort die Eunuchen des Sultans. Sie befan-den Arzy des Harems vom Statthalter des Propheten für würdig. So brachte man sie in den Palast. Arzy weinte, sehnte sich nach Hause, konnte sich nicht im Harem einle-ben, scheute sich vor den anderen Frauen, Sklavinnen, Eunuchen. Nichts brachte ih-rem Herzen Freude und die Schöne verzehr-te sich vor Gram immer mehr.

Die Zeit verging, und Arzy brachte einen schönen Jungen zur Welt. Dieser aber gab ihrer Seele keine Erleichterung. Genau ein Jahr später, als sie von den Räubern an der weiten Krimküste neben ihrem Lieb-lingsbrunnen verhaftet wurde, stieg Arzy mit dem Jungen im Arm den Eckturm im Palast des Sultans hinauf und stürzte sich in die Untiefen des Bosporus hinab. Sie hatte trotz Reichtum nicht in Gefangenschaft in der Fremde ohne ihre heimatliche Krimküs-te leben können. Am selben Tag schwamm ein trauriges Mädchen zur Quelle am Ufer in der Nähe von Mishor.

Seit jener Zeit fängt der Brunnen ein-mal im Jahr an dem Tag, als Arzy entführt worden war, stärker an zu fließen. Und in derselben Stunde erscheint aus den stillen Wellen des Schwarzen Meeres die traurige Meeresjungfrau mit dem kleinen Jungen im Arm. Sie nähert sich dem Brunnen, trinkt durstig das Wasser, spielt mit dem Wasser-strahl, befeuchtet ihre Haare und Hände, sitzt am Ufer, berührt zärtlich die Steine, betrachtet nachdenklich die Meeresweite und beobachtet ihr Heimatdorf. Danach sinkt sie leise ins Meereswasser zurück und verschwindet bis zum nächsten Jahr...

Aliye Yasyba, Simpferopol Übersetung: Anna Thyrolf

(Russisch auf S. 14)

facher Arbeiter namens Abij-aka. Er war als sehr weiser Mann berühmt, aber noch be-kannter war er als Vater seiner schönen Tochter. Alle bewunderten die hübsche Ar-zy. Besonderes Interesse an der Schönen zeigte jedoch der alte listige Ali-baba. Er fand keine Ruhe mehr seit der Zeit, als er sie zum ersten Mal an der Küste am Brun-nen erblicket, wo sie das Wasser mit einem Kupferkrug geholt hatte. Ali-baba war der Inhaber einer Feluke mit bunten Segeln, die oft von Übersee von der türkischen Küste nach Mishor mit Waren kam. Der alte Tür-ke hatte den Ruf, dass er nach schönen Mädchen in Dörfern an der Südküste Aus-schau halte, sie entführe und sie in seiner Feluke nach Istanbul bringe, wo er sie in Harems türkischer Paschas und Beys ver-kaufe.

Die Zeit verging, Arzy wurde mit je-dem Tag schöner. Mehrere junge Männer von Mishor warben um sie bei Abij-aka, aber der Alte lachte nur leise, und seine schöne Tochter versteckte sich. Sie konnte einen fröhlichen Burschen aus einem ent-fernt gelegenen Dorf von den Krimsteppen nicht vergessen, den sie einmal am Brunnen getroffen hatte. Und dann endlich kam der Tag, an dem dieser Bursche Brautwerber zu Arzy sandte. Abij-aka schüttelte den Kopf, für ihn war es zu schade, die Tochter in ein weit entferntes fremdes Dorf zu geben. Die Mutter weinte. Aber die Eltern geben den Brautwerbern auch kein Nein -Wort.

Der Frühling kam, die Bäume neben dem Haus von Abij-aka erblühten. Das gan-ze Mishor-Dorf feierte fröhlich die Hochzeit der Schönen, Lachen und Lieder erklangen, Arzy aber war traurig und nachdenklich. Eines machte ihr Herz so traurig, der nahen-de Abschied von den Eltern, vom Heimat-dorf, von den Freundinnen und dem Brun-nen an der Küste. Sie erhob sich von ihrem Kissen, immer noch hatte sie die bunte Braut-Kleidung an. Leise verließ sie das Haus. Zum letzten Mal wollte sie den Brun-nen sehen, der ihr so lieb war und sich von der Meeresweite verabschieden. Sie nahm ihren Kupferkrug und stieg zum Ufer hinab, nicht ahnend, dass heimtückische Augen sie beobachteten, jedem ihrer Schritte folgten. Sie wusste nicht, dass Fremde sich im Ufer-gebüsch versteckt hatten. So näherte sie sich der Quelle, beugte sich hinab und stellte den Krug auf den Boden. Plötzlich bewegte sich etwas über ihrem Kopf, zwei Hände um-fassten das Mädchen wie zwei eiserne Klammern. Hoffnungsloses Geschrei ertön-te aus der Brust von Arzy, aber zwei Hände verschlossen ihr den Mund, warfen ihr ei-nen Mantel über den Kopf, banden sie zu-sammen, dass sie nicht mehr imstande war, auch nur einen Laut ertönen zu lassen. Räu-

1 1

L E G E N D E N

Arzy kyz, Krim, Mishor

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

организациях , поддерживающих Израиль, Закира с горечью отмечает, что, не зная ислам, они видят в мусульманах только врагов. «Это неверная и более того, очень опасная точка зрения. На самом деле, именно мусульмане и, прежде всего, турки-османы приняли еврейских изгнанников, которых в конце пятнадцатого века католическая Испания изгнала из страны. Долгое время защиту европейских евреев также брала на себя мусульманская Турция. На рубеже девятнадцатого-двадцатого веков турецкое правительство не раз выступало против погромов в Румынии и в России».

Если говорить о терроризме, Закира не одинока в своем мнении: у терроризма нет национальности и религии. Так, мно-гие исламские деятели активно выступа-ют против так называемых «борцов Алла-ха». В США Валид Шубата, уроженец Вифлеема (Бейт-Лехема), бывший

палестинский террорист, резко изменил свои взгляды. Созданный им фонд поддерживает финансово борьбу с экс тремизмом и проявлением антисемитизма. «Еще один пример с "мусульманской улицы" - Абдул Хади Палаччи, суфийский шейх, глава Ассоциации мусу льман Италии . Палаччи убежден, что ваххабизм убивает не только христиан и евреев, но и мусульман . И действительно , террористы – враги человечества. Палаччи – интеллектуал в самом высоком смысле этого слова. Он изучал философию в Римском университете, а потом учился в исламском университете Аль-Ахзар у Саида Аш-Шарави. Заметьте, всякие там ахмеды ясины, напялившие на себя одежды духовных лидеров, толком нигде не учились». Закира не одинока в своей

д е я т е л ь н о с т и : е й п о м о г а ю т единомышленники – татары и евреи, другие представители народов СНГ.

Конечно, не всем может быть по ду-ше такая ориентированность наших со-племенников, но! – эти люди помогают стране, которая стала для них второй ро-диной. Пусть же им сопутствует удача. А мы пожелаем им оставаться татарами в любой ситуации, чтобы их потомки, даже служа в ЦАХАЛе, помнили «Туган тел»

Подготовила к публикации:

Венера Вагизова

(Deutsch auf S. 15)

Татары в Израиле? Многие, услышав подобное сочетание, удивленно вскиды-вают брови. Но это – истинная правда. Говорят, что по самым скромным подсче-там в Израиле проживает около 15 тысяч татар, равно как и представителей других мусульманских народов бывшего СССР. Они переехали в Израиль будучи в большинстве случаев супругами или ближайшими родственниками тех, кого на доисторической родине называли "лицами еврейской национальности". В отличие от арабов, наших "двоюродных братьев", бывшие советские мусульмане настроены вполне мирно.

А вот повела за собой татар, организовав форум «Татары за Израиль», хрупкая женщина: Закира Зиннуровна Зарипова живет в Ришон ле-Ционе. Она родилась в далекой Киргизии, а ее родители – уроженцы татарской деревни из-под Казани. Закира долго жила в Ташкенте, а в Израиль приехала из Киева вместе с мужем , евреем по национальности. Закира – истинная патриотка Израиля, переживающая за его судьбу. Ее сын, Павел, отслужил срочную в боевых частях, ее дочь готовится к службе в ЦАХАЛе. Закира считает, что честные мусульмане, где бы они ни жили, обязаны поднять свой голос в борьбе с международным террором. Она убеждена, что тюркские народы, которые никогда не враждовали с евреями, должны открыто выступить против застрельщиков террора и разномастных террористов.

Закира говорит, что основной целью Форума является привлечение к б о р ь б е с т е р р о р и змом мусульманских организаций, а также развертывание сотрудничества со всеми, кто не приемлет экстремизм и ксенофобию. Конечно, таких среди бывших народов СССР немало. Но почему именно татары оказались в авангарде? Вот как ответила Закира на этот вопрос:

«Дело в том, что татары – самый большой по численности этнос на территории России, исповедующий ислам. К слову говоря, татарами до сих пор именуют азербайджанцев, а также другие тюркские народы. Разумеется, наше движение открыто для всех... Нельзя забывать и еще один важный факт ...именно евреи, чаще других оказывались жертвами предрассудков и р епрес сий , со в ершавшихся по национальному и религиозному признакам. В прошлом веке гитлеровская ставка на человеческую подлость во многом оправдалась. И сегодня находятся лидеры государств, готовые обрушиться на Израиль и убивать

евреев. А как реагирует мир? Просто журит этих негодяев. Мир с опаской относится к исламу, хотя опасаться следует экстремистов, рядящихся в одежды праведных мусульман».

В 2004 году в Москве вышла книга идеолога политического ислама Гейдара Джемаля «Освобождение ислама», в которой он называет арабо-израильский конфликт спором «за наследство Авраама», а палестинских арабов называет "потомками местного населения иудеев, которые перешли в ислам". Тут Закира бескомпромиссна: «Вне всякого сомнения, этот человек – враг евреев и еврейского государства. Но он и враг мусульман, ибо именно ученые, подобные Джемалю повинны в радикализации ислама. В классическом исламе нет враждебного отношения к иудаизму и христианству. В Средние века исламская цивилизация характеризовалась терпимостью и плюрализмом .

Открытость мусульманской мысли стимулировала межрелигиозные дискуссии. Замечу, что, если в средневековой Европе евреи могли жить только в специально отведенных для них местах – гетто, то мусульмане не ограничивали представителей других конфессий в выборе места жительства и профессии».

Форум «Татары за Израиль» готов сотрудничать со всеми, кто разделяет убеждения его членов. Эта организация не относится ни к левым, ни к правым, здесь не делят людей по их религиозным или светским убеждениям, да и национальность не имеет значения. Говоря о европейских христианских

(Редакция АлТаБаш выражает благодарность героине статьи за предоставленные материалы и за помощь в подготовке публикации)

Татары за Израиль

1 2

ЛИЦО НОМЕРА

Zak i ra Za r ipova Ko l lage : M ik ha i l Us taev

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

1 3

Der Name des Festes „Hydyrlez“ kommt von den moslemischen Namen der beiden Heiligen Hydyr und Ilias. Hydyr oder Hydr (arabisch al-Hidr oder al-Hadir; türkisch Hızır, Hadrati Hisr, Hodja Hisr) ist der isla-mische Heilige. Im Koran steht, dass Hydyr der Prediger ist und ihm das ewige Leben vom Allerhöchsten Allah geschenkt ist. Au-ßerdem beschützt Hydyr Moslems, unter-stützt ihr Glauben in Allah, leistet Hilfe den im Meer Ertrinkenden, hilft Feuer zu lö-schen, beschützt vor bösen Geistern und Diebstählen. Allah hilft ihm, richtige Ent-scheidungen zu treffen, er unterweist und beschützt ihn.

Der heilige Ilias (genauso wie in der christlichen Tradition Elias) ist Prediger und einer der Bibelpropheten. Der Überlieferung zufolge schenkte ihm Allah die Macht über Donner. Er beschützt Quellen und das Vieh. Ilias und Hydyr reisen ständig durch die ganze Welt um Menschen zu helfen. Hydyr beginnt mit Erderundgang nach rechts, und Ilias nach links, und sie treffen sich mitein-ander an jenem Ort der moslemischen Welt, wo die Landwirtschaftsarbeiten schon zu Ende sind, Schafe bekamen Lämmer, und die ganze Natur wacht auf. Der Tag der An-kunft von Hydyr und Ilias ist ein gesegneter Tag für alle Leute. Auf der Krim gilt als dieser Tag der Freitag der ersten Woche des Monats Qurulai (Mai). In diesem Jahr feiert man es am 5. Mai. Mit der Zeit wurde das Hydyrlez-Fest nur als Besuch des islami-schen Heiligen Hydyr gefeiert. In der mosle-mischen Mythologie stellt man sich Hydyr in grüner oder weißer Kleidung mit Früh-lingsblumen gemustert (dshupe) vor, mit einem grünen Turban auf dem Kopf.

Vor dem Fest bringt man das ganze Haus in Ordnung, da man glaubt, dass Hy-dyrles keine schmutzigen Häuser besucht. Man meint, verletzt eine schwangere Frau diese Tradition, so wird die Geburt schwer sein. Am Vorabend backen die Hausfrauen runde Brote (qalaqai) sowie Kuchen

Die Krimtatarische Legende von Hydyrlez

Der Frühling war da. Auf der Krim

erblüten Gärten, Felder und Wälder wurden grün. Dorfbewohner bereiteten sich auf das Fest vor. Jeder hatte eigene Hoffnungen, eigene Träume, die mit Hydyrlez verbunden waren. In der Umgebung des Dorfes Kosu (im Kreis Sudak) erschien unbemerkt Hy-dyrlez. Er näherte sich dem Fluss, wusch sein Gesicht, sah in den Bach, lächelte und dachte: „Wie viele Jahre sind vergangen, ich bin wieder jung. Wie die Erde – jedes Jahr schläft sie als Alte ein und wacht als Junge auf“. Er sah um sich herum: Der Himmel wurde blau, der Wald wurde grün, im Bach ist jedes Steinchen zu sehen. „Es scheint, ich bin nicht zu spät...“, dachte Hydyrlez und ging den Berg hinauf, dabei beobachtete er und hörte zu, wovon die Dorfbewohner träumten und woran sie dachten.

Am Fuße des Berges weidete ein Hirt ein Schafherde. Junge Schafe blökten, riefen Hydyrlez: „Warum berührt man an diesem Tag Pferde, Ochsen nicht, und wir werden für Schaschlik genommen?“ Als Hydyrlez jung war, tötete er auf einem Pferd sitzend eine Schlange. Seit jener Zeit kriechen Schlangen immer weg, wo Hydyrlez geht (Christen auf der Krim setzten Hydydrlez mit dem Heiligen Georg gleich). Der Hirt hob einen Stein, um eine Schlange zu töten. Da rief ihm Hydyrlez: „Töte lieber Lüge in Dir als eine Schlange auf dem Wege!“ Aber dieses Wort erreichte das Herz des Hirten nicht, er tötete die Schlange. „Gut ist es, Hydyrlez wird zufrieden sein“, sagte der Hirt, dann seufzte er auf und dachte: „Es scheint mit, ich habe etwas falsch gemacht. Lasse ich Allah darüber urteilen“. Unten, auf der Wiese bereiteten sich Dorfbewohner auf das Treffen mit Hydyrlez vor. Aus dem Fleisch des jungen Hammels machten sie Schaschlik. Alle freuten sich, tanzten und sangen. Alle warteten auf Hydyrlez.

Auf einem Felsen abseits von anderen saß der Bewohner des Dorfes Kosu Abibul-lah, er war traurig und schwieg. „Warum schweigst du, Abibullah? Bist du alt gewor-den? Früher hast immer ein gutes Lied ge-sungen“, rief man ihm zu. Und da begann Abibullah zu singen: „Der goldene Tag kam zum Armen, – Hydyrlez lässt Leute nicht beleidigen...“ sang er und hörte plötzlich auf. Hatice liebt ihn nicht, obwohl sie manchmal sagt, sie liebe ihn. Aber sie liebt einen jungen Reichen. „Hilf mir, Hydyrlez“ Gib mir Reichtum, und ich kriege die Liebe von Hatice zurück!“ flehte Abibullah. Hy-dyrlez hörte, was Abibullah brauchte, schüt-telte den Kopf, dachte: „Diejenigen, die in

(Fortsetzung auf S. 20)

(Russisch auf S. 16)

(kobete). In Dörfern neben den Mo-scheen bereiten die Jugendlichen das Feuer vor. Am Abend versammeln sich alle Dorfbewohner an diesem Feuer. Nachdem Abendgebet zündet der geehrteste Dorfbewohner das Feuer an und springt als erster dar-über. Dann springen weitere Männer, Burschen und Knaben. Beim Sprin-gen sagt man folgendes: „Ağırlığı yavurğa, yengilligi ozüme” – “ S c h w i e r i g k e i t e n d e m Andersgläubigen, das Wohlhaben mir”. Dann gehen die Männer, und das Feuer erlöscht langsam, und da springen über das Feuer die Frauen, zuerst die älteren, dann die Jüngeren, danach Mädchen. Die Kinder haben Angst vor den Albtraum-Träumen

und beschmieren sich in der Nacht zum Fest ihre Köpfe, Lippen und Füße mit Knob-lauch, lesen vor dem Schlafengehen Gebete vor, um sich vor den bösen Geistern zu be-schützen. Am Abend streuen die Frauen auf das Fensterbrett Weizen, lassen das Vieh aus dem Stall herausgehen, beräuchern den Stall, um das Vieh vor dem bösen Auge zu schützen.

Am Festtag versucht jede Familie einen Baum zu pflanzen: Männer pflanzen einen Apfelbaum, die Frauen einen Birnbaum oder Blumen. Krimtataren bevorzugen an diesem Tag im Grünen zu sein, in der Nähe einer Quelle. Auf einer Wiese wird eine Schaukel gestellt, Mädchen beschmücken sie mit Blu-men und schaukeln. Frauen bestreuen einan-der mit Grün und Blumen, rutschen von der Rutschbahn. Ein untrennbarer Teil des Fes-tes ist das Rutschen der Brote von der Bahn. Fällt das Brot mit der oberen Seite nach o-ben, so wird die Ernte gut, und falls umge-kehrt, dann steht eine Missernte bevor. Män-ner messen ihre Kräfte im Ringkampf (kuresch). Während dieses Festes nutzen die Burschen und Mädchen die Gelegenheit, einander kennen zu lernen, man sucht sich eine Braut aus. Die gemeinsame Heiterkeit endet mit dem Volkstanz Choran (das ist ein Gruppentanz im Runde). Krimtataren der Süd-Küste ließen an diesem Tag auch ein Boot ins Meer. Die Zeremonie war wie fol-gend: vorne trugen Männer ein Boot, hinten ging ein Mann und trug ein bisschen Sand. Hinter diesem Mann bewegte sich ein Mul-lah und las Gebete vor, und alle weiteren Männer schlossen sich dieser Prozession an. Den Takt der Bewegung und des Gebetes haltend warfen sie langsam volle Hände Sand vor das Boot.

Die Sitten und Bräuche des Hydyrlez-Festes wurden darauf gerichtet, Naturkräfte gütig zu stimmen, um eine reiche Ernte und mehr Vieh zu bekommen. Man glaubte, Hy-dyr erfüllt Wünsche und hilft nur jenen, die ihn ehren.

Das Hydyrlez-Fest auf der Krim

B R Ä U C H E , S I T T E N . . .

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Ko l lage : M ik ha i l Us taev

АРЗЫ КЫЗ Али-баба привез красавицу в Стам-

бул. Удача и здесь не оставила его. Не успел он вывести плачущую девушку на невольничий рынок, как явились туда евнухи самого султана. Они на-шли Арзы достойной гарема наместни-ка пророка на земле. И девушка была приведена во дворец. Тосковала, плака-ла Арзы, не находила себе места в гаре-ме, дичилась жен, рабынь, евнухов, ничто не радовало ее сердце, красавица таяла не по дням, а по часам.

Прошло время, родила Арзы слав-ного мальчика, но не принес сын облег-чение ее душе. Ровно через год с того дня, когда руки разбойников схватили ее на далеком крымском берегу у лю-бимого фонтана, поднялась Арзы с ре-бенком на угловую башню султанского дворца и бросилась в пучину Босфора. Не смогла она жить в неволе на чужби-не в роскоши и богатстве без родного

крымского берега. В тот же вечер гру-стная девушка с младенцем на руках подплыла к источнику у берегов Мис-хора. С тех пор один раз в год, в тот день, когда была похищена Арзы, начи-нал фонтан струиться сильнее, и в этот же час из тихих волн Черного моря по-являлась печальная русалка с малень-ким мальчиком на руках. Она подходи-ла к фонтану, жадно пила прозрачную воду, играя со струей, смачивала руки и волосы, сидела на берегу, ласково гладила камни, задумчиво всматрива-лась в морской простор, глядела на родную деревню. А потом, тихо опус-тившись в воды морские, исчезала до следующего года…

Алие Ясыба, Симферополь, Крым

Специально для АлТаБаш

(Deutsch auf S. 11)

Скульптурная композиция «Арзы» по мотивам крымскотатарской легенды «Арзы кыз» была выполнена извест-ным парижским скульптором Аронсо-ном по заказу князей Юсуповых и уста-новлена в Мисхоре.

Рожденная в Крыму, красавица Ар-зы воплотила в себе дух, менталитет крымско-татарского народа. Она, пре-зрев богатую жизнь в роскошном двор-це на чужбине и поборов смерть, «вернулась» к родным берегам. Пусть выглядела она уже иначе, но душа ее осталась чистой, а любовь к Родине – к родному Крыму, стала еще сильней.

В мае 1944 года, после депортации крымских татар, после этого чудовищ-ного изгнания народа с родной земли Арзы была единственной крымской татаркой, оставшейся в Крыму. Долгие годы она пристально вглядывалась в берег, надеясь услышать родную речь. А ее немой призыв вернуться на Роди-ну, преодолевая рокот волн, шум де-ревьев, расстояние и время, острой бо-лью отдавался в сердце каждого крым-ского татарина, как бы далеко от Кры-ма он не был. И народ вернулся… Че-рез много долгих тяжелых лет снова ступил на родную землю…

Арзы – это символ беззаветной любви и верности к родному краю, к своей Родине. Она –живая легенда и символ крымско-татарского народа, олицетворение основной характерной черты крымских татар: как бы хорошо ни жилось в других местах, крымский татарин рано или поздно возвращается домой, на родину, ведь сердце народа, его душа и мысли здесь, на благодат-ной крымской земле.

ЛЕГЕНДА ОБ АРЗЫ КЫЗ

В очень древние времена, когда Южный берег Крыма был под властью турецкого султана, жил в деревне Мис-хор скромный труженик Абий-ака. Славился Абий-ака своей мудростью, но еще больше славился он своей кра-савицей-дочкой. Все любовались пре-лестной Арзы. Но внимательнее всех присматривался к ней хитрый старик Али-баба. Он потерял покой с тех пор, как впервые увидел ее у фонтана на берегу моря, набиравшей воду в мед-ный кувшин. Али-баба был хозяином фелюги с пестрыми парусами, которая приходила часто из-за моря с турецко-го берега в Мисхор с товарами. И еще шла о старом турке темная молва, буд-то высматривает он красивых молодых девушек в деревнях Южного берега, похищает их и увозит на своей фелюге

в Стамбул для продажи в гаремы ту-рецких пашей и беев.

Время шло, и хорошела с каждым днем Арзы. Много мисхорских жени-хов присылало сватов к Абий-ака, но посмеивался старик, и пряталась его красавица-дочь. Не могла она забыть веселого парня из дальней деревни степного Крыма, которого встретила однажды у прибрежного фонтана. И вот пришел день, когда парень прислал сватов к Арзы. Покачал головой Абий-ака, жаль ему было отдавать дочь дале-ко в чужую деревню, поплакала мать. Но не отказали сватам родители.

Пришла весна, цвели деревья у хи-жины Абий-ака. Весело праздновала вся деревня Мисхор свадьбу красави-цы, звенели смех и песни, но Арзы бы-ла грустной и задумчивой: только одно печалило ее сердце – близкая разлука с отцом и матерью, с родной деревней, с подругами и с милым фонтаном у бере-га моря. Вот спустились весенние су-мерки на берег, вот в синюю тень по-грузилось подножие горы Ай-Петри. Поднялась со своей подушки наряжен-ная в пестрое одеяние невесты Арзы и тихонько вышла из дома. В последний раз захотела она повидаться с дорогим для нее фонтаном и попрощаться с морским простором. Взяла она свой медный кувшин и спустилась к берегу. Не подозревала девушка, что коварные глаза наблюдали за ней, следили за ка-ждым ее шагом. Не знала она, что в прибрежных кустах прятались чужие люди. Арзы подошла к источнику, на-гнулась и поставила кувшин на землю Вдруг… что-то шевельнулось над са-мой ее головой, и две цепкие руки об-хватили несчастную девушку. Отчаян-ный крик вырвался из груди Арзы, но две руки закрыли ей рот, набросили плащ на голову, скрутили так, что она не в силах была издать больше ни зву-ка. Разбойники подхватили драгоцен-ную добычу и бросились к лодке. Али-баба торжествовал! Наконец-то ему удалось доставить радость своему жад-ному сердцу, похитить такую красави-цу, которая станет украшением дворца самого султана, а ему принесет богат-ство, много золота.

Обезумев от ужаса и горя, прибе-жал отец Арзы на крик дочери, броси-лись за ним жених и гости, но было уже поздно – фелюга Али-бабы, пока-чиваясь на волнах, уносилась к Стам-булу. Деревня огласилась воплями. Все оплакивали любимую Арзы.

1 4

СКАЗАНИЯ

Arzy kyz, Krim, Mishor

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Tataren für Israel

nisationen spricht, die Israel unterstützen, bemerkt sie bitter, dass sie den Islam über-haupt nicht kennen und in den Moslems nur Feinde sehen. „Das ist eine falsche und so-gar sehr gefährliche Anschauung. In Wirk-lichkeit nahmen gerade die Moslems - und allen voran die Osmanen – die jüdischen Verbannten auf, als sie Ende des 15. Jahr-hunderts aus dem katholischen Spanien ver-trieben worden waren. Lange Zeit verteidig-te die muslimische Türkei europäische Ju-den. Um die Jahrhundertwende (19.-20. Jh.) sprach sich die türkische Regierung mehr-mals gegen Pogromhetzen in Rumänien und Russland aus“.

Spricht man über Terrorismus, ist Zakira nicht alleine mit ihrer Meinung: Terrorismus hat keine Nationalität und keine Religion. So stellen sich mehrere Persönlichkeiten des Islam gegen die sogenannten „Kämpfer Al-lahs“. In den USA änderte der ehemalige palästinensische Terrorist Walid Schubata- ein gebürtiger Bethlehemer – seine An-schauung. Er gründete eine Stiftung, die den Kampf gegen Extremismus und Antisemitis-mus finanziell unterstützt. „Noch ein Bei-spiel des „muslimischen Weges“ ist Abdul Hadi Palacci, der Sufi-Scheich, das Haupt der Vereinigung der Muslime Italiens. Pa-lacci ist überzeugt, dass der Wahhabismus nicht nur Juden und Christen, sondern auch Moslems tötet. Es ist wirklich so, Terroristen sind Feinde der Menschheit. Palacci ist In-tellektueller im reinsten Sinne des Wortes. Er studierte Philosophie and der Universität zu Rom, dann studierte er an der islami-schen Universität Al-Achsar bei Said Al-Scharawi. Notieren Sie sich, dass verschie-dene Achmeder und Jasiner, die sich als geistige Führer verkleidet haben, nirgendwo richtig studiert haben“.

Zakira ist nicht alleine in ihrer Tätigkeit: Tataren und Juden sowie Vertreter anderer GUS-Völker, die ihre Ansichten teilen, hel-fen ihr.

Bestimmt kann nicht jeder diese Orien-tierung unserer Landsleute akzeptieren, aber diese Leute helfen dem Land, das für sie zur zweiten Heimat wurde. Sei das Glück und der Erfolg mit ihnen. Und wir wünschen ihnen in jeder Situation immer Tataren zu bleiben, damit ihre Nachfolger sich immer an ihre „tugan tel“ [= Muttersprache, Anm. d. Übersetz.] erinnern, selbst wenn sie ihren Militärdienst bei ZAHAL absolvieren.

Zur Veröffentlichung

von Venera Vagizova vorbereitet Übersetzung: Elif Dilmac

(Russisch auf S. 13)

Tataren in Israel? Viele Menschen, die von solch einer oder einer ähnlichen Verbin-dung hören, heben verwundert die Augen-brauen. Aber es ist tatsächlich wahr. Be-scheidenen Schätzungen nach leben jetzt ungefähr 15 Tausend Tataren in Israel, gleichwie Vertreter anderer muslimischer Völker der ehemaligen UdSSR. Sie wander-ten in den meisten Fällen als Ehegatten nach Israel aus oder als nächste Familienangehö-rige derer, die in der vorgeschichtlichen Hei-mat als „Personen jüdischer Nationalität“ bezeichnet wurden. Im Unterschied zu den Arabern, unseren „Cousins“, sind die ehe-malig sowjetischen Moslems friedlich einge-stellt.

Eine zierliche Frau führt die Tataren an und organisierte das „Forum für Israel“; ihr Name ist Zakira Zaripova, sie wohnt in Ri-schon le-Zion. Sie wurde im entfernten Kir-gisien geboren, ihre Eltern stammten aus einem tatarischen Dorf in der Nähe Kasans. Lange Zeit lebte Zakira in Taschkent und kam mit ihrem Mann aus Kiew nach Israel: Ihr Mann ist Jude. Zakira ist eine wahre Is-raelpatriotin, sie macht sich Sorgen um das Schicksal Israels. Ihr Sohn Pawel absolvierte seinen Militärdienst im Kampfregiment, ihre Tochter bereitet sich zum Dienst in der ZA-HAL (der israelischen Armee) vor. Zakira ist der Meinung, dass redliche Moslems - egal wo sie leben – ihre Stimme im Kampf gegen den internationalen Terrorismus erhe-ben müssen. Sie ist davon überzeugt, dass die Turkvölker, die mit den Juden nie auf Kriegsfuß standen, den Anstiftern von Ter-rorismus und anderen Terroristen offen ent-gegen treten müssen.

Zakira sagt, das Hauptziel des Forums ist die Einbeziehung der muslimischen Or-ganisationen zum Kampf gegen den Terro-rismus sowie die Entwicklung einer Zusam-menarbeit mit all denen, die Extremismus und Xenophobie ablehnen. Selbstverständ-lich gibt es genügend solcher Menschen unter den ehemaligen Völkern der UdSSR. Aber warum sind gerade Tataren in Avant-garde? Hier die Antwort Zakiras auf diese Frage:

„Die Tataren sind das größte Volk auf dem Territorium Russlands, das sich zum Islam bekennt. Es sollte erwähnt werden, dass Aserbeidschaner sowie andere Turkvöl-ker immer noch als Tataren gezählt werden. Es ist klar, dass unsere Bewegung für alle offen steht... Aber eine wichtige Tatsache darf man nicht vergessen... Gerade Juden waren oft Opfer verschiedener Vorurteile und Repressalien, die auf religiösen und nationalen Merkmalen basierten. Im vorigen Jahrhundert ging Hitlers Einsatz in die menschliche Niedertracht auf. Und heute gibt es immer noch Staatsführer die bereit sind, Israel anzugreifen und alle Juden zu vernichten. Und wie reagiert die Welt dar-

auf? Man tadelt diese Schurken einfach. Die Welt verhält sich zaghaft in Bezug auf den Islam, obwohl man vor allem mit denjenigen Extremisten vorsichtig sein muss, die sich als aufrichtige Moslems verkleiden“.

2004 wurde in Moskau das Buch von Gejdar Dshemal, dem Ideologen des politi-schen Islam, veröffentlicht. In dem Buch, das den Titel „Befreiung des Islam“ trägt, bezeichnet der Autor den arabisch-israelischen Konflikt als Streit „um das Erbe Abrahams“, palästinensische Araber werden dort als „Nachfolger der ansässigen jüdi-schen Bevölkerung“ bezeichnet, die „zum

Islam konvertierten“. Hier ist Zakira kom-promisslos: „Ohne Zweifel ist dieser Mann ein Feind von Juden und des hebräischen Staates. Aber er ist gleichzeitig auch ein Feind der Moslems, da gerade solche Ge-lehrten wir Dshemal an der Radikalisierung des Islam schuld sind. Im klassischen Islam findet man keine feindliche Stimmung dem Juden- und Christentum gegenüber. Im Mit-telalter war die islamische Zivilisation cha-rakterisiert durch Toleranz und Pluralismus. Die Offenheit des muslimischen Denkens stimulierte interreligiöse Diskussionen. Ich muss anmerken, dass im Mittelalter Juden in Europa nur in speziell zugewiesenen Orten – Ghettos – wohnen durften; Moslems be-grenzten Angehörige anderer Konfessionen bei der Auswahl des Wohnorts und des Be-rufs nicht so“.

Das Forum „Tataren für Israel“ ist bereit mit allen zusammenzuarbeiten, die seine Überzeugung teilen. Diese Organisation gehört nicht den Rechten oder Linken an, hier unterteilt man Leute nicht nach ihren religiösen oder gesellschaftlichen Ansichten, Nationalität ist genauso unwichtig. Als Zaki-ra über die europäischen christlichen Orga-

1 5

(Die Redaktion von AlTaBash dankt der Protagonistin des Artikels für die zur Verfügung gestellten Materialen und für die Hilfe bei der Vorbereitung der Publikation)

P O R T R Ä T

Zakira Zaripova und der Botschafter der Ukraine in Israel

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

ниматься в гору, оттуда он наблюдал и прислушивался, о чем мечтают и думают жители села.

У подножья горы чабан пас ота-ру овец. Молодые барашки блеяли, звали к себе Хыдырлеза: «Отчего в этот день коней, волов не трогают, не запрягают, а нас на шашлык берут?» По тропинке ползла змея. Увидев змею, чабан поду-мал: «Наверное, Хыдырлез близок: змея уползает». Когда Хыдырлез был молод, он, сидя на коне, убил копьем змею. С тех пор, когда он идет, змея всегда упол-зает от него (христиане Крыма отождест-вляют Хыдырлеза со Святым Георгием Победоносцем). Поднял чабан камень, чтобы убить змею. Крикнул ему Хыдыр-лез: «Лучше ложь в себе убей, чем змею на дороге!» Не коснулось слово сердца чабана, и убил он змею. «Хорошо вышло, Хыдырлез будет доволен» – сказал чабан, а потом вздохнул и подумал: «Кажется неправильно я поступил. Пусть Аллах рассудит». Внизу, на поляне селяне гото-вились к встрече Хыдырлеза. Из мяса молодого барашка готовили шашлык. Народ веселился, танцевал и пел песни. Все ждали прихода Хыдырлеза.

В стороне от сельчан на утесе сидел житель села Козы Абибулла, сидел печальный и молчал. «Отчего молчишь, Абибулла? Старым стал? Прежде всегда хорошую песню пел» – кричали ему лю-ди. И запел Абибулла: «Золотой день пришел к бедняку, – Хыдырлез не обидит людей…». Пел и вдруг затих. Не любит его Хатидже, хоть говорит иногда, что любит. Полюбила она молодого богача. «Помоги мне, Хыдырлез! Дай мне богат-ство, и я верну любовь Хатидже!» – мо-лил Абибулла. Услышал Хыдырлез, что хочет Абибулла, покачал головой, поду-мал: «Те, кто пьют и едят по садам, счаст-ливее этого». Пили и ели люди по садам, веселились, забыли об Абибулле, не за-метили, как пришла ночь. Зажег Абибул-ла на старом камне свечу, ждет Хыдырле-за. Верит, что, когда появится Хыдырлез, свет от свечи укажет направление на клад с золотом. Поднялась золотая луна. Вдруг Абибулла услышал шорох в кус-тах, заметил, как шевельнулись ветки, как осветил их дальний огонь, появился Хыдырлез, и Абибулла услышал такие слова: «Ты хотел меня видеть? Я пришел! Знаю, зачем звал. Молодым был, только песню любил, старым стал – теперь жен-щину хочешь. Для нее золото ищешь. Слышишь, как шумит ручей, молодой ручей, как колышется трава, свежая тра-ва. Только старый ты – не услышишь зав-тра. Слышишь, как твое сердце бьется,

(Продолжение на стр. 21)

Название праздника Хыдырлез включает два мусульманских имени свя-тых: Хыдыр и Ильяс. Хыдыр или Хыдр (по-арабски: аль-Хидр или аль-Хадир; тюркское: Хизр, Хадрати Хизр, Ходжа Хизр), – исламский святой. В Коране го-ворится, что Хыдыр является проповед-ником и ему дарована вечная жизнь Все-вышним Аллахом. Кроме того, Хыдыр покровительствует мусульманам, посто-янно поддерживает у них веру в Аллаха, оказывает помощь тонущим в море, по-могает тушить пожары, ограждает от краж и злых духов. Аллах же помогает ему принимать правильные решения, на-ставляет и опекает его.

Святой Ильяс (в христианской традиции: Святой Илья) – проповедник – один из библейских пророков. По преда-нию, Аллах даровал ему власть над гро-мом. Он хранит источники, оберегает скот. Ильяс и Хыдыр непрерывно путе-шествуют по всему свету, помогая лю-дям; только Хыдыр начинает обход земли справа, а Ильяс – слева, и встречаются они вместе в той точке земли мусульман, где уже завершились хозяйственные ра-боты, окот овец, и началось пробуждение природы. День прихода Хыдыра и Илья-са – благословенный день для всех лю-дей. В Крыму таким днем считается пят-ница первой недели месяца къурулай (май). В этом году праздник отмечается 5 мая. С течением времени праздник Хы-дырлез стал восприниматься только как приход исламского святого Хыдыра. В мусульманской мифологии Хыдыра пред-ставляют одетым в зеленый или белый халат (джупе) с рисунком весенних цве-тов, в чалме на голове, обвитой зеленым шарфом.

Накануне праздника хозяйки затевают тщательную уборку, так как, по поверью, грязный дом Хыдырлез не посе-щает. Считается, что если беременная женщина нарушит эту традицию, то роды могут быть трудными. Вечером, накануне праздника хозяйки выпекают круглые хлебцы (къалакъай), а также пироги (кобете). В селах рядом с мечетью (джами) молодежь приготавливает кос-тер. Вечером к этому месту собираются жители всего села. После вечернего нама-за самый уважаемый житель села разжи-гает костер и первым прыгает через него, а за ним остальные мужчины, затем юно-ши и мальчики. Прыгая, произносят: «Агъырлыгъы явургъа, енгиллиги озю-ме» – «Трудности иноверцу, благополучие мне». Потом мужчины уходят, пламя ко-стра угасает, и женщины начинают пры-гать через него. Первыми начинают пры-гать пожилые, затем помоложе, после них девушки и девочки. По поверью, в ночь перед праздником дети, боясь страшных сновидений, мажут себе голо-

вы, губы и ступни чесноком, читают на ночь молитвы, что защищает от злых ду-хов. Вечером хозяйки рассыпают по по-доконнику горсть пшеницы, скот выводят из хлева, окуривают помещение и живот-ных дымом – от дурного глаза.

В день праздника каждая семья старается посадить деревце: мужчины – яблоню, женщины – грушу, или цветы. В основном этот праздник крымские татары стараются проводить на природе, вблизи родника. На поляне заранее устанавлива-ются къараджа салынджакъ (качели). Де-вушки увивают их цветами и качаются на них. Женщины обсыпают друг друга зе-ленью и цветами, скатываются с горки. Неотъемлемая часть праздника – это спуск с горки заранее испеченных хлеб-цев (къалакъай). Если хлебец упадет ли-цевой стороной вверх, то будет хороший урожай, а если наоборот, то год будет неурожайным. Мужчины состязаются в борьбе (куреш). На этом празднике парни и девушки знакомятся друг с другом, происходят смотрины невест, их выбор. Всеобщее веселье завершается обязатель-ным исполнением народного танца хоран (групповой танец, образующий круг). Крымские татары Южного побережья, кроме того, спускали с берега в этот день в море лодку. Церемония проходила сле-дующим образом: впереди мужчины не-сли лодку, сзади один человек нес немно-го песка. За этой процессией шел мулла, читая молитвы, потом шли остальные мужчины. В такт движения и звучания молитвы постепенно, горстями бросали песок перед лодкой.

В праздник Хыдырлез комплекс обрядов и обычаев крымских татар был направлен на задабривание сил природы с целью получения богатого урожая и увеличения поголовья скота, считалось, что Хыдыр исполняет желания и помога-ет только тем, кто уважительно относится к нему.

КРЫМСКО-ТАТАРСКАЯ ЛЕГЕНДА О ХЫДЫРЛЕЗЕ

Пришла весна. Уже давно в Крыму зацвели сады, зазеленели поля и леса. Селяне готовились к встрече празд-ника. У каждого свои надежды, свои меч-ты, связанные с приходом Хыдырлеза. В окрестности села Козу (Судакский район) незаметно появился и сам Хыдырлез. Он подошел к речке, омыл лицо, посмотрел в ручей, улыбнулся и подумал: «Сколько лет прошло, опять молодой. Как земля, – каждый год старой засыпает, молодой просыпается». Посмотрел вокруг: синим стало небо, зеленым лес, в ручье каждый камешек виден. «Кажется не опо-здал…» – подумал Хыдырлез и стал под-

ПРАЗДНИК ХЫДЫРЛЕЗ В КРЫМУ

1 6

ТРАДИЦИИ , ОБРЯДЫ N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Treffen auf historischem Feld und engagiert sich wie auf dem Seminar in Kreisau für junge Wissenschaftler, die sich mit der Aufarbeitung sowjetischer Ge-schichte und für engere Zusammenarbeit einsetzen. Hier einige Themen des Seminars als Illustration: Terezie Holmerova, Prag: „The role of Russia in the war in Abkhazia and South Ossetia“; Henryk Alff, Almaty: „Turkey, its policy and interests in Caucasus region”; Marek Porzycki, Krakow: “Effects of the Conflict in Nagorny-Karabagh and possible advantages of its resolution”; Hid-cran Aliyeva, Baku/Warschau: “Transit of Caspian petroleum by pipeline Baku-Odessa-Gdansk”; Andrzej Kula, Krakow: “Islamic terrorism as an instrument of Rus-sian policy”. Das Ergebnis des Treffens wird in Buchform von der East European School of Democracy (EESD) veröf-fentlicht. Auch Gäste der Tagung, wie der Orientalist Dr. Freitag-Wirminghaus aus Hamburg, werden in diesem Buch Beiträge veröffentlichen. Warum schrieb ich anfangs von histori-schem Feld in zweierlei Hinsicht? Nun, das Schicksal wollte es so, das ich mich – allein mit dem Auto nach Kreisau/ Krzyzowa in Schlesien unterwegs – kurz vor Krzyzowa verfuhr. Ich dachte noch bei mir: „Legnica, Legnica, muss ich hier von der Autobahn abbiegen?“. Die nächste Abfahrt nahm ich dann, da der größere Ort Richtung Krzyzo-wa, den ich suchte, nicht ausgeschildert war. Und siehe da ich landete in Legnickie Pole. Als ich anhielt und einen Polen nach dem Weg fragte, wurde mir schlagartig klar, wo ich mich befand. Der Mann, der mir weiter-half, stand genau vor dem Straßenschild mit der Aufschrift „ul. Tatarska“. Ja! Daher kannte ich dieses Legnica, es ist das alte deutsche Liegnitz, und Legnickie Pole ist nichts anderes als das Liegnitzer Feld (Wahlstatt), auf welchem sich vor fast genau 755 Jahren, am neunten April 1241, das mongolisch-tatarische Heer Batu Khans und die vereinigten christlichen Truppen ihre letzte blutige Schlacht lieferten. Nach der Eroberung weiter Gebiete von China bis Persien machten sich die Mongo-len ab 1237 an die Eroberung Rußlands und Europas. Unter der Führung von Dschingis Khans Enkel Batu, dem der nordöstlische Teil des Reiches, Reich der Goldenen Horde genannt, zugesprochen worden war, gelang bis 1240 die Unterwerfung der russischen Fürstentümer. Daraufhin wurde der Krieg weiter in den Westen getragen, dessen erstes Hauptziel die Eroberung Ungarns war. So wandte sich Batu Khan mit 50.000 Kriegern gegen Ungarn, während eine weitere Abtei-lung mit 10.000 Mann weiter im Norden die Flanke des Hauptheeres sichern sollte.

(Fortsetzung auf S. 21)

Im März zu der Zeit des Frühlingserwa-chens, in der viele Völker des Ostens das Newroz-Fest begehen, fand in Polen ein wissenschaftliches Treffen statt, auf dem sich ebenfalls Vertreter verschiedener Völ-ker trafen, allerdings um sich auf wissen-schaftlichem Niveau über die Beziehungen der EU zum Kaukasus austauschen. Dieses internationale Seminar hatte das Thema „How far ist the Caucasus?“ und fand gleich in doppelter Hinsicht auf historischem Ter-rain statt. Der Tagungsort, das ehemalige Gutshaus der Familie von Moltke in Krzy-zowa/Kreisau ist der Ort, an dem der deut-sche Altkanzler Helmut Kohl und sein pol-nischer Amtskollege Tadeusz Mazowiecki nach einem gemeinsamen Versöhnungsge-bet in Anlehnung an die Geschichte des „Kreisauer Kreises“ 1989 beschlossen, ein gemeinsames Zeichen gegen Völkerhass und für Verständigung zu setzen: Die deutsch-polnische Stiftung „Kreisau für eu-ropäische Verständigung“ die Stiftung „Erinnerung, Verantwortung und Zukunft“ der deutschen Bundesregierung und die Freya von Moltke-Stiftung „Für ein neues Kreisau“ betreiben nun auf dem alten Guts-gelände eine Europäische Akademie, eine Jugendbegegnungsstätte und eine Gedenk-stätte für die von den Nationalsozialisten hingerichteten Mitglieder des „Kreisauer Kreises“. In diesem „Kreisauer Kreis“ wa-ren Intellektuelle Nazi-Gegner konspirativ vereinigt, man traf sich illegal in Kreisau auf dem Gut der Moltkes, um über ein Deutsch-land nach der Hitlerdiktatur zu beraten. Zu dem Treffen im März 2006 kam nun neben Wissenschaftlern, Journalisten und Menschenrechtlern aus Aserbaidschan, Po-len, der Tschechischen Republik, Kasachs-tan, Georgien und Deutschland auch der tatarische Wissenschaftler Rajmund Lapin. Er ist Doktor der Physik, beschäftigt sich aber auch mit den Themenfeldern Islam, Postsowjetische Geschichte und den Ent-wicklungen im Kaukasus und der Wolga-Ural-Region. Er wurde in Ufa in einer Professorenfa-milie geboren und wuchs in Baku, in Aser-baidschan auf. Sein Studium der Physik be-gann er in Ufa. Nach seinem zweiten Dip-lom studierte er Mitte der achtziger Jahre weiter an der Lomonossov-Universität in Moskau. Dort war er geschockt von dem vorherrschenden rassistischen Klima und von der Diskriminierung auch der Tataren. Nachdem er sich in den Zeiten von Perest-roika und Glasnost in der tatarischen Natio-nalbewegung engagiert hatte, unter anderem in der Democratic Union Party zog er sich aus der Politik zurück und ging enttäuscht wieder nach Ufa, weil trotz charismatischer Führer der Nationalbewegung wenig er-reicht wurde und er auch einfach überleben musste. Er arbeitete in technischen Berufen

bis er eine Stelle an der Akademie der Wis-senschaften bekam. An der Akademie trat der KGB an ihn heran. „Wenn Du kollabo-rierst und für uns arbeitest, kannst Du zum Aufbaustudium in die USA gehen.“ hieß es. Auch seine Eltern, renommierte Professo-ren, drängten ihn anfangs dazu. Er ging zum Schein auf die Angebote ein, lavierte um Zeit zu gewinnen. Nach vier, fünf Treffen mit KGB-Leuten 1988, bekam sein Vater einen Herzinfarkt: Er hatte, nachdem er sich dafür entschieden hatte, die ablehnende Hal-tung seines Sohnes zu unterstützen, massi-ven Druck zu spüren bekommen. Ende März 1989 starb dann der Vater unerwartet mit

einundsechzig Jahren. Nun überlegte Raj-mund Lapin, zu emigrieren. Die Heimat, die Gegend Baschkortostans, in der seine Fami-lie lebte, war von Abfällen der Chemie-Industrie verseucht, zu bleiben, hieße auch seiner Gesundheit zu schaden. Und auch politischer Druck aus der Administration, zwang ihn zu überlegen, wie er weiterleben möchte, denn zu sehr hatte er sich nun in seiner baschkirischen Heimat für die Auf-klärung der Umweltverbrechen eingesetzt. Zu dieser Zeit waren die Leiter der Akade-mie der Wissenschaften in Ufa ethnische Russen, auch von ihnen kamen Verbote, Wasser- und Bodenbelastungen zu prüfen. Als der Druck zu stark wird, reist er nach Polen, wo er einige Jahre illegal lebt und arbeitet. Nur Dank guter Freunde, kann er in der Fremde einen Neuanfang wagen. Über Katowice kam Lapin nach Krakow, wo er noch heute lebt. Nachdem ihm 1991 die Erlangung des Ph. D. in Moskau verweigert wurde, promovierte er in Krakow. Auch das lief nicht ohne Schwierigkeiten: Sein illega-ler Status, der bekannt war, wurde von eini-gen Dozenten ausgenutzt. Jetzt, nach 17 Jahren in Polen, fühlt er sich dort heimisch

1 7

DIE ÄLTERE UND JÜNGERE GESCHICHTE

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Tatarska-Str. in Legnice, Polen Foto: M. Hotopp-Riecke

ВСТРЕЧА НА ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЛЕ

лось на чужбине начать все с начала. Сначала Катовице, потом – Краков, где он живет до сих пор. После того как ему отказали в соискательстве на звание кандидата физических наук в Москве, он защитил диссертацию в Кракове. И здесь не обошлось без трудностей: его нелегальный статус, о чем было известно, был использо-ван некоторыми доцентами в своих целях. Сейчас, после 17 лет жизни в Польше, он чувствует себя здесь как дома, он востребован, как, например, на этом семинаре для молодых уче-ных в Крейсау, которые собрались здесь для анализа советской истории и обсуждения путей более тесного сотрудничества.

Вот в качестве иллюстрации неко-торые из тем семинара: Тереза Хол-мерова, Прага «Роль России в войне в Абхазии и Северной Осетии»; Хен-рик Альфф, Алматы «Турция, ее по-литика и интересы в Кавказском ре-гионе»; Марек Пожицки, Краков «Эффект конфликта в Нагорном Ка-рабахе и возможные преимущества его разрешения»; Хиджран Алиева, Баку/Варшава «Транзит каспийской нефти по трубопроводу Баку-Одесса-Гданьск»; Анджей Кула, Краков «Исламский терроризм как инстру-мент российской политики». Итоги встречи будут освещены и изданы отдельной к ни г ой Вос точно -европейской школой демократии. В этой книге будут также опубликованы доклады гостей заседания, например, ученого-востоковеда доктора Фрай-таг-Вирмингхауза из Гамбурга.

Почему в самом начале я упомя-

нул про историческое поле в двояком смысле? Ну, потому что судьбе было угодно, чтобы я (я ехал один на авто-мобиле в Крейсау/Кжыжов по Силе-зии) недалеко от Кжыжова ошибся дорогой. Я тогда еще подумал про себя: «Легница, Легница, должен ли я здесь съехать с автострады?» Тогда я свернул на следующем съезде, по-тому что более крупное поселение в направлении Кжыжова, которое я ис-кал, не было указано на дорожном щи т е . И т у т я в иж у , ч т о «приземлился» на Легницкое поле. Когда я остановился и спросил у про-ходившего поляка дорогу, меня вдруг словно током ударило: я понял, где я нахожусь! Мужчина, который мне все объяснил, стоял как раз под таблич-кой с названием улицы, на которой было написано «ул. Татарска».

(Продолжение на стр. 20)

В марте, когда начинается весен-нее пробуждение природы, когда мно-гие народы Востока отмечают Навруз, в Польше состоялась научная встре-ча, на которой встретились предста-вители различных народов, чтобы обменяться мнениями на научном уровне по вопросу отношения стран – членов ЕС с Кавказом. Этот междуна-родный семинар был посвящен теме «Как далек Кавказ?», и проводился он на историческом месте в двойном от-ношении. Место, где проходили засе-дания, было бывшим поместьем се-мьи фон Мольтке в Кжыжове/Крейсау – здесь, после совместной примирительной молитвы бывший канцлер ФРГ Гельмут Коль и его польский коллега Тадеуш Мазовец-кий, опираясь на историю «кружка Крейсау», приняли в 1989 году реше-ние показать пример, направленный против ненависти между народами и на укрепление взаимопонимания: был

основан германско-польский фонд «Крейсау за понимание между наро-д а м и в Е в р о п е » , ф о н д «Воспоминания, ответственность и будущее» немецкого правительства и фонд имени Фрейи фон Мольтке «За новый Крейсау», которые курируют работу Европейской Академии, нахо-дящейся в старинном поместье, мо-лодежный клуб и мемориал, посвя-щенный казненным жертвам нацио-нал-социализма, членам организации «кружок Крейсау». В этой организа-ции нелегально объединились пред-ставители интеллигенции, противники нацизма, они тайно встречались в поместье фон Мольтке, чтобы обсуж-дать будущее Германии после гитле-ровской диктатуры.

На встречу в марте 2006 года приехали ученые, журналисты и пра-возащитники из Азербайджана, Поль-ши, Чешской Республики, Казахстана, Грузии и Германии, а также татарский ученый Раймунд Лапин. Он – канди-

дат физических наук, но диапазон тем, интересующих его, гораздо ши-ре: ислам, постсоветская история и развитие Кавказа и Волго-Уральского региона.

Он родился в Уфе, в семье про-фессора, вырос в Баку, в Азербай-джане. Изучать физику он начал в Уфе. После получения второго дипло-ма он учился в университете им. Ло-моносова в Москве. Он был шокиро-ван господствовавшим там расист-ским климатом и дискриминацией та-тар. Во времена перестройки и глас-ности он присоединился было к та-тарскому национальному движению, вступил в Партию демократического союза, но затем отошел от политики и, разочаровавшись, вернулся в Уфу, потому что, несмотря на харизматич-ность лидеров национального движе-ния, достигнуто было очень мало, а ему надо было просто выживать в тех условиях жизни. Он работал по техни-ческим специальностям, пока не по-лучил место в Академии наук. В Ака-демии ему пришлось столкнуться с КГБ. «Если ты будешь сотрудничать и будешь работать на нас, то сможешь поехать на стажировку в США», – го-ворили ему. Его родители, известные и уважаемые профессора, тоже пона-чалу пытались склонить его к этому. Он делал вид, что раздумывает, ла-вировал, чтобы выиграть время. По-сле четырех-пяти бесед с сотрудника-ми КГБ в 1988 году у его отца случил-ся инфаркт: он решил поддержать сына, отказавшегося сотрудничать с КГБ, и на него стали оказывать масси-рованное давление. В марте 1989 го-да отец скоропостижно скончался, когда ему был всего 61 год. Тогда Раймунд Лапин стал подумывать об эмиграции. Его родина, Башкирия, место, где жила его семья – все было заражено отходами химической про-мышленности. Остаться здесь озна-чало поставить под угрозу свое здо-ровье. Да и усиливавшееся давление со стороны администрации вынужда-ло его задумываться на тем, как жить дальше, потому что он слишком рья-но взялся за просвещения своих зем-ляков в вопросах экологических пре-ступлений, загрязнения окружающей среды. В то время руководителями Академии наук в Уфе были этниче-ские русские, они запрещали осуще-ствлять контроль за уровнем загряз-нения воды и почвы. Когда давление стало слишком сильным, он уехал в Польшу, где нелегально жил и рабо-тал в течение нескольких лет. Только благодаря хорошим друзьям ему уда-

1 8

ИСТОРИЯ ДАЛЕКАЯ И БЛИЗКАЯ

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Tataren vor Liegnitz

Ş A Ğ İ R

Einladung zum Vortrag

„Kampf, Rückkehr und Neubeginn.

Zur aktuellen Situation der Krimtataren“

Bis zur Deportation des krimtatarischen Volkes am 18.Mai 1944 existierte trotz Assimilationsdruck, Russifizierung und katastrophaler ökonomischer Lage ein vielfältiges tatarisches Kulturleben auf der Krim. Einhergehend mit der Deportation wurden sämtliche Verlage, Druckereien, Redaktionen und Theater geschlossen, die Gebäude verbrannt, abgerissen oder anderer Nutzung zugeführt. Wie ist der Stand der Repatriierung heute, welche humanitären und sozialen Probleme gibt es trotz „Orangener Revolution“ und Demokratisierung? (Landbesetzung, Illegalisierung, Rassismus)

Herr Kurşutov ist Dozent am Lehrstuhl für Krimtatarische und Türkische Philologie an der Universität für Ingenieurswesen und Pädagogik in Simferopol und Redakteur der Zeitung „AVDET“ (Rückkehr), dem Organ des Meclis (Nationalversammlung) des krimtatarischen Volkes.

Referent: Dipl. Phil. Temur Kurshutov, KDMPU, Autonome Republik Krim

Gesellschaft für Osteuropa-Förderung e.V. Mühlenstraße 62-65 Berlin Pankow (schräg gegenüber ARAL)

Donnerstag 1. 6. 2006 19.30 Uhr Seminarraum 3 Veranstalter: GfbV Büro Berlin &

Qoyaş batqan. Böten şähär xalqı Küptän inde talıp yoqlağan. Tizdän inde yartı tön awışa, Ä ul nişläp haman yatmağan? Tışta cillär, Qışqı salqın cillär, Tärärzägä kilep suğıla. Ä küktäge aqsıl qar bolıtı Belmim, qaya şulay itep aşığa?... Morcalarnı quray itep cillär Ayırım ber moŋ belän cırlıylar. Yä bulmasa şaytan tuyı yasap, Tön qurqıtıp ükerep cırlıylar. Şähär yoqlıy, Tik ul ğına yalğız Yoqı qaçırıp uyğa kümelgän. Fikerlärne süzgä salu öçen Icatına kerep törengän. Bügen genä tügel, Ul gel şulay Tönnär buyı uylap utıra. Yaza. Boza. Uylıy... Tağın yaza... Ülmäs cırın şulay tudıra.

Ul ileneŋ, böek milläteneŋ Yaxşı belä böten ütkänen. Yaxşı belä ğasırlardan birle Xalqı taŋnan närsä kötkänen. Bügen cirdä barğan zur köräştä Urnı açıq: xalqın yaqlıy ul. Milläteneŋ tizdän ciŋüenä Qanında zur ömet saqlıy ul. Bügen genä tügel, ul gel şulay Tönnär bue uylap utıra. Yaza. Boza. Uylıy... Tağın yaza... Ülmäs cırın şulay tudıra! Taŋ atuğa anıŋ tönge uyları, Şiğer bulıp, ilgä tarala. Xalqı aldında cırı xörmät belän Altınnan da qıymmät sanala. Şähär yoqlıy, Şağir genä yalğız Yoqı qaçırıp uyğa kümelgän, Fikerlären süzgä salu öçen Icatına çumğan, törengän.

Y.Nauruz şiğerläre

Bu şiğer 1944 yılnıñ martında Berlında yazılğan häm basılıp çıqqan. Anıñ avtorı üzeneñ çın isemen atamağan, ä ‘Näwrüz’ psevdonimın qullanğan. Läkin bu yullarnıñ Cälildän başqa beräwgä bağışlanğan buluı mömkinme soñ? Bez professor Äxtämcanğa bezgä bu şiğerne bastırıp çığarırğa mömkinlek birgäne öçen zur räxmätebezne belderäbez.

AlTaBaş redaktsiyäse

мог, что когда-нибудь вернется сюда. Накануне отъезда активисты обще-

ства «Татарлар Дойчланд» организовали прощальный вечер для гостей, который оказался незабываемым для всех: звуча-ли татарские песни, воспоминания, об-суждались вопросы возможного сотруд-ничества. Но самое удивительное ждало дочь поэта Чулпан: в Берлине встрети-лись две Чулпан – Залилова и Рахимья-нова, и выяснилось, что когда-то, в кон-це 60-х годов, когда в семье Рахимьяно-вых в Йошкар-Оле на свет появилась дочь, мать дала ей имя в честь дочери Мусы Джалиля, назвав девочку Чулпан, «утренней звездой».

Поезд издал протяжный гудок, уно-ся в Москву гостей, а мы стояли на пер-роне и думали: каждое расставание – начало новой будущей встречи.

Венера Вагизова, Берлин

(Deutsch auf S. 4)

(Продолжение. Начало на стр. 3)

После встречи в Тиргартене гостей ждали в Посольстве РФ: там был орга-низован прием от имени Посла; а вече-ром в мемориальном комплексе немец-кого Сопротивления состоялся доклад профессора Ахтамзяна, посвященный истории Сопротивления и группе Кур-машева-Джалиля, в частности. Завер-шился вечер на более чем приятной но-те: директору мемориала г-ну Й. Тухе-лю был вручен орден М. Ломоносова вместе с почетной грамотой и лентой. Награду вручал генерал-полковник Мансур Хакимов.

Во время пребывания в Берлине гости съездили в Потсдам, где посетили Сан-Суси, Цецилиенхоф и русскую сло-боду Александровку. Настоящим откры-тием для многих из них стало посеще-ние мемориального кладбища в Вюнс-дорфе, где покоится прах 209 наших соплеменников, по прихоти судьбы по-

павших сюда еще 90 лет назад, в годы Первой мировой войны, а также визит в Гарнизонный музей Вюнсдорфа и ос-

мотр бункеров. Один из членов делега-ции взволнованно сказал, что 28 лет на-зад он нес службу в этих местах и нико-гда даже в мыслях представить себе не

Песни, летящие сквозь годы…

1 9

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

Zwei Tschulpan

Hydyrlez gab mir viel Gold. Ich brachte alles für Dich, meine Geliebte!“. Mit diesen Wor-ten fiel er tot um. Inzwischen schlief Hatice in den Armen ihres Geliebten und hörte die letzten Worte Abibullahs nicht.

Hydyrlez sah den armen Abibullah an und dachte: „Vielleicht, ist er besser, dass er starb, ohne das Schöne in die Hände zu neh-men. Hätte er es genommen, würde es nicht mehr so schön sein“.

Hydyrlez verließ jene Ortschaft und dacht: „Abibullah ist weg von dieser Welt. Aber das macht nichts, ein anderer kommt statt seiner. Dieser Frühling vergeht, aber es kommt der nächste. Und deswegen stirbt Hy-dyrlez nie. Alles ändert sich, das Leben er-neuert sich, aber Hydyrlez wird sich immer wiederholen!“

Ajschat Zijadin, Krim Übersetzung: Mieste Hotopp-Riecke

(Fortsetzung. Anfang auf S. 13)

den Gärten essen und trinken, sind glückli-cher als dieser“. Leute aßen und tranken in ihren Gärten, freuten sich, vergaßen Abibul-lah, merkten nicht, wie die Nacht kam. Abi-bullah zündete auf einem alten Stein eine Kerze an, wartet auf Hydyrlez. Er glaubte, wenn Hydyrlez kommt, zeige ihm das Ker-zenlicht, wo der Schatz ist. Der silberne Mond stieg auf am Himmel. Plötzlich hörte Abibullah ein Geräusch im Gebüsch, merkte, wie sich die Zweige bewegten, wie sie vom Mondlicht beleuchtet wurden, Hydyrlez er-schien. Da hörte Abibullah folgende Worte: „Wolltest du mich sehen? Ich bin gekommen! Ich weiß, was du willst. Als du jung warst, hast du nur Lieder geliebt, jetzt bist du alt und willst eine Frau. Für sie suchst du Gold. Hörst du, wie die Quelle gurgelt, wie Gräser rauschen? Aber alt bist Du, morgen wirst Du nicht hören. Hörst Du, wie Dein Herz schlägt, willst einem Anderen, Jüngeren gleich es

schaffen? Du schaffst es aber nicht. Erinnere Dich, nach der Jugend schafft man das nicht. Das Unglück kann man nur mit dem Volk zusammen überleben. Du hast in Dir selbst, in deiner Seele Gold gehabt, und es war leicht. Willst Du jetzt Gold aus der Erde? Aber hebst du es auf? Gut, Gold gebe ich dir“. Abibullah hörte nicht bis zum Ende zu, drehte den Kopf und merkte in der Ferne ein Licht. Da erblickte er unter den Buschen Goldhaufen. Er stürzte ins Gebüsch, griff das leuchtende Gold mit den Händen, versteckte es eilend auf seiner Brust, weinte vor Freude und Angst, rief nach der schönen Hatice. Habgier überwältigte ihn, er nahm so viel Gold, dass er es kaum wegbringen konnte. Er knickte zusammen, konnte das Gold kaum tragen, er erinnerte sich nicht, wie er ins Dorf kam. Kaum erreichte er die Tür des Hauses von Hatice, hatte er sogar keine Kraft mehr, um zu klopfen, er konnte nur rufen: „Hatice!

Das Hydyrlez-Fest auf der Krim

2 0

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

тинцев Вальштатта. Вскоре после бит-вы, жертвы которого были объявлены мучениками, возникли традиции и ми-фы, в правдоподобность которых ве-рится с трудом. Так, татары, якобы, водрузили голову герцога на копье и привезли под стены Лигница. Поль-ский летописец XV века Ян Длугож вы-деляет польский вклад в битву и вкла-дывает герцогу в уста польские слова. Столетие спустя начинается фальси-фикация битвы – поражения! – препод-несение ее как спасительного акта для всего христианского мира. Польские и силезские дворяне поднимали свой престиж, ведя свои генеалогические корни к участникам битвы при Лигнице, а Блюхер был возведен в герцоги Вальштатта. Сказания до сих пор по-вествуют о битве и татарах. В книге сказаний Оскара Кобеля можно найти сказания «Как Бреславль был спасен от нападения татар», «Татарская месть» или «Князь земли монгольской на озере Коишвитц».

Какое это счастье – жить в сего-дняшнее время, потому что нам не пришлось стоять на Лигницком поле с оружием друг против друга, а напро-тив, татарин и немец встретились с молодежью, чтобы в атмосфере пони-мания и обмена мнениями, воспомина-ний о погибших округа Крейсау подис-кутировать о будущем Европы и Кав-каза.

Мисте Хотопп-Рике, Институт тюркологии

Свободного университета, Берлин

(Deutsch auf S. 17)

(Продолжение на стр. 19)

Да! Вот откуда мне была знакома эта Легница – это же старинный не-мецкий Лигниц, а Легницкое поле – не что иное, как «Лигницер фельд» (то же самое по-немецки, или Вальштатт), на котором почти 755 лет назад, 9 апреля 1241 года, состоялась последняя кро-вавая битва между монголо-татарским войском Батый-хана и объединенными христианскими дружинами.

После завоевания огромных про-странств от Китая до Персии монголы отправились в 1237 году на завоева-ние Руси и Европы. Под предводи-тельством внука Чингиз-хана Батыя, которому была обещана северная часть империи, названная Золотой Ордой, они поработили к 1240 году русские княжества. После этого война продвинулась дальше на запад, и пер-вой целью завоевания была Венгрия. С 50 тысячами воинов Батый-хан об-ратился против Венгрии, в то время как другая часть войска численностью в 10 тысяч человек обеспечивала безопасность основных сил на север-ном фланге.

Этот небольшой корпус разгромил выставленные против него дружины, спалил еще не укрепленный Краков и заставил жителей Бреславля бежать на Соборный остров и там укрепиться. Он поднялся выше по течению Одера и столкнулся 9 апреля у крепости Лиг-ниц с войском герцога Генриха II Си-лезского. Очень сильное богемское войско находилось в одном дне пути оттуда. И все-таки герцог вместе со своими двумя тысячами воинов, среди которых были силезские, великополь-ские, краковские, немецкие рыцари, йоханниты и тамплиеры, выступил против войска Батыя. По всей вероят-

ности, опытные степные воины ис-пользовали свою испытанную тактику и сымитировали паническое бегство, чтобы рассеять боевой порядок гер-цогского войска и под конец окружить его, рассчитывая на превосходство своих быстроходных лошадей и даль-нобойные луки. Большая часть рыца-рей и пехотинцев полегла в том бою, среди них – и герцог Генрих. После того как они тщетно атаковали кре-пость Лигниц, татары обратили своих коней в сторону Венгрии, чтобы воссо-единится там с основным войском; они мчались через Моравию, грабя и сжи-гая все на своем пути. Всего три дня спустя после битвы у Лигница Батый одержал победу у местечка Мохи над превосходящими по численности сила-ми венгерского короля Бела II и опус-тошил под конец другие области Венг-рии. Видимо, вскоре он отказался от дальнейшего похода на Запад, потому что и собственные потери тоже были ощутимы. Когда с далекой родины пришла весть о смерти великого хана Игедея, Батый окончательно вернулся в свою основную ставку на Волге, что-бы оттуда оказывать влияние на по-следующее развитие событий. Осо-бенно помешали дальнейшим попыт-кам продвижения монголов в Цен-тральную Европу внутренние раздоры. Место битвы получило вскорости на-звание Вальштатт, буквально «Поле павших», что отражает то глубокое впечатление, которое произвело на современников то событие. На том месте, где, по преданию, святая Ядви-га нашла тело своего сына-герцога, была воздвигнута часовня, давшая в XIV веке начало монастырю бенедек-

Встреча на историческом поле

Beitrag zur Schlacht hervor und legt dem Herzog polnische Worte in den Mund. Ein Jahrhundert später beginnt die historische Verfälschung der Schlacht – einer Niederla-ge! – zur Rettungstat für die gesamte Chris-tenheit. Polnische und schlesische Adelige mehrten ihr Ansehen, indem sie sich auf Teilnehmer an der Schlacht bei Liegnitz zurückführten, und noch Blücher wurde zum Herzog von Wahlstatt erhoben. Noch heute berichten Sagen von der Schlacht und den Tataren. Im Sagenbuch von Oskar Kobel finden sich etwa die Sagen „Wie Breslau vor dem Ansturm der Tataren gerettet wurde“, „Der Tataren Rachezug“ oder „Der Fürst vom Mongolenlande am Koischwitzer See“. Welch ein Glück, in heutiger Zeit zu leben, so waren wir nicht gezwungen uns auf dem Liegnitzer Feld mit Waffen gegenü-berzustehen, sondern ein Tatare und ein Deutscher trafen sich mit jungen Menschen, um im Geiste von Verständigung und Aus-tausch, in Gedenken an die Ermordeten des Kreisauer Kreises über die Zukunft Europas und des Kaukasus debattieren zu können.

Mieste Hotopp-Riecke, Institut für Turkologie,

Freie Universität, Berlin (Russisch auf S. 19)

(Fortsetzung. Anfang auf S. 17)

Dieses kleinere Korps besiegte die sich ihm entgegenstellenden Aufgebote, brannte das noch unbefestigte Krakow nieder und zwang die Bewohner Breslaus, sich auf der Dominsel zu verschanzen. Es zog weiter die Oder hinauf und stieß schließlich am 9. Ap-ril bei der Festung Liegnitz auf das Heer Herzog Heinrichs II. von Schlesien. Ein sehr starkes böhmisches Heer war nur einen Ta-gesmarsch entfernt. Trotzdem stellte sich der Herzog mit seinen. 2000 Mann, darunter schlesische, großpolnische, Krakauer, Jo-hanniter-, Templer- und einzelne Deutschor-densritter, den Truppen Batu Khans entge-gen. Aller Wahrscheinlichkeit nach wandten die erfahrenen Steppenkrieger ihre bewährte Taktik an und täuschten eine wilde Flucht vor, um die Schlachtordnung des herzogli-chen Heeres aufzulösen und es anschließend zu umzingeln, wobei sie auf die Überlegen-heit ihrer beweglichen Pferde und ihrer weit-tragenden Bögen bauen konnten. Der Groß-teil der Ritter und Fußsoldaten kam ums Leben, unter ihnen Herzog Heinrich. Nach-dem sie vergeblich gegen die Burg Liegnitz angerannt waren, zogen die Tataren plün-dernd und brandschatzend über Mähren nach Ungarn, um sich wieder mit ihrem Hauptheer zu vereinigen. Nur drei Tage nach der Schlacht bei Liegnitz besiegte Batu

bei Mohi das zahlenmäßig stärkere Aufge-bot des Ungarnkönigs Bela II. und verheerte anschließend weite Teile Ungarns. Offenbar gab er schon bald den Plan auf, noch weiter nach Westen vorzustoßen, da die eigenen Verluste beträchtlich waren. Als im fernen Stammland auch noch der Großkhan Ögö-dey starb, zog sich Batu endgültig in sein Hauptlager an der Wolga zurück, um von dort Einfluss auf die Nachfolge zu nehmen. Besonders innere Zwistigkeiten verhinder-ten, dass die Mongolen einen weiteren ernst-haften Versuch unternahmen, nach Mitteleu-ropa vorzustoßen. Der Ort der Schlacht er-hielt bald den Namen Wahlstatt, wörtlich „Leichenfeld“, was den tiefen Eindruck des Geschehens auf die Zeitgenossen widerspie-gelt. An der Stelle, wo die heilige Hedwig nach der Überlieferung den Leichnam ihres herzoglichen Sohnes fand, entstand eine Kapelle, aus der sich im 14. Jh. das Bene-diktinerkloster Wahlstatt entwickelte. Sehr bald nach der Schlacht, deren Opfer zu Mär-tyrern erklärt wurden, entwickelten sich Tra-ditionen und Mythen, deren Wahrheitsgehalt sehr unsicher sind. So sollen die Tataren den Kopf des Herzogs auf eine Lanze gespießt und vor die Mauern von Liegnitz getragen haben. Der im 15. Jh. schreibende polnische Chronist Jan Dlugosz hebt den polnischen

Treffen auf historischem Feld

лучше, что умер, не взяв в руки прекрас-ного. Если бы взял, может быть оно пере-стало быть таким».

Уходил Хыдырлез из тех мест, думая: «Ушел с земли Абибулла. Ничего, придет на его место другой. Пройдет од-на весна, наступит другая. Оттого нико-гда не умрет Хыдырлез. Все изменяется, жизнь обновляется, только Хыдырлез будет вечно повторяться!»

Айшат Зиядин, Крым Специально для АлТаБаш

(Продолжение. Начало на стр. 17) хочет успеть за другим, молодым. Не ус-пеет только. Помни, за молодым не уг-наться. Горе можно преодолеть только с народом. Имел в себе, в душе своей золо-то ты, было легким оно. Золото из земли захотел? А поднимешь? Ну что ж, золото я тебе дам…». Абибулла, не дослушав Хыдырлеза, повернул голову и заметил вдалеке свет. И увидел Абибулла, как под одним, вторым, третьим кустом загоре-лись в огне груды золота. Бросился он в кусты, стал хватать руками горящее золо-то, спешил спрятать у себя на груди, пла-кал от радости и страха, звал прекрасную Хатидже. Жадность одолела Абибуллу,

он взял столько золота, что едва ли мог унести его, ноги подкашивались, тяжело было нести, не помнил, как добрался до деревни. Еле-еле дошел до двери дома Хатидже, не было даже сил постучать, успел лишь крикнуть: «Хатидже! Хыдыр-лез дал много золота. Я принес все тебе, любовь моя!» – и упал замертво. В это время Хатидже сладко спала в объятиях любимого и не слышала последних слов Абибуллы.

Хыдырлез посмотрел на бедно-го Абибуллу и подумал: «Может быть,

ПРАЗДНИК ХЫДЫРЛЕЗ В КРЫМУ

2 1

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

hinweg, nach Moskau; wir standen auf dem Bahnsteig und dachten: jede Tren-nung ist auch der Anfang eines neuen künftigen Treffens.

Venera Vagizova, Berlin

Übersetzung: Anneliese Klostermann

(Fortsetzung. Anfang auf S. 4)

Am Abend vor der Abreise wurde für die Gäste von den Aktivisten des Vereins „Tatarlar Deutschland“ ein Abschiedsabend organisiert, der unvergesslich für alle war: da ertönten tatarische Lieder, Erinnerun-gen wurden ausgetauscht, man besprach Fragen und Wege möglicher Zusammenar-beit. Aber etwas was besonderes und un-gewöhnliches wartete auf Tschulpan, die Tochter des Dichters: in Berlin trafen sich

zwei des, als Namens Tschulpan – Salilo-wa und Rahimjanowa. Es stellte sich her-aus, dass einst, als Ende 60-er Jahre in der Familie Rahimjanow ein Mädchen zur Welt kam, dieses von der Mutter den Na-men zu Ehren der Tochter Mussa Dshalils bekam. Das Mädchen wurde Tschulpan genannt, „der Morgenstern“.

Der Zug pfiff und führte unsere Gäste

Lieder, die durch Jahre fliegen...

Söygän yarımnıñ irenennärennän kiterelgän ber tamçı yalqındır bu qänäfer - Ruxım sızlanunınnan monı belde.

Ähmät Haşim

Mozaffär Dilmaç tärcemäsendä

Die Zeitschrift von Tataren, Baschkiren und Ihren Freunden

ISSN 1614-9432

Die Zeitschrift AlTaBash wird in Berlin als elektronische Medien und als Druckausgabe herausgegeben.

Kontaktadresse „AlTaBash“

Postfach: 70 01 07 10321 Berlin

www.altabash.tk

Impessum

Weitere Beteiligte bei dieser Ausgabe: Mieste Hotopp-Riecke, Gusel Tschulman-ly, Muzaffer Dilmac, Abdulhan Achtams-jan, Ablaziz Veliyev, Farit Aganin, Horst Herrmann, Anna Thyrolf, Anneliese klos-termann, Ajschat Sijadin, Liliya Karimova

telen uqıta. Anıñ tormış iptäşe Görkan da tatarlağa qulınnan kilgänçä yärdäm itärgä tırışa: ike soñgı yılda Berlinda uzğan sa-bantuilarınıñ videoyazmasın kürüçelär belep torsınnar: bu professional filmnarnı töşerüçe näq menä ul.

Menä şulay tatar canlı Mo-zaffär äfändeneñ böten ğailäse. Ä küptän tügel bez Mozaffär äfändeneñ tağın ber talantı barlı-ğın açıqladıq: ul şiğri canlı da ikän – menä Sezgä anıñ tärcemä-sendä törek şağire Ähmät Haşim ber äsären täqdim itäbez. Ä Mo-zaffär äfändegä kiläcäk eşendä häm icatında zur uñışlar, nıq sälamätlek, ğailä iminlege teläp qalabız.

İlmira Miftakhova

Tatar xalqı - talantlarğa bay, tırış, qızıqsınuçan, üzen törle ölkälärdä sınap qarağa om-tıluçan xalıq. Menä bu nomerı-bızda bez Sezne, qäderle uquçı-larıbız, tağın ber şundıy küpqırlı talant iyäse bulğan millättäşe-bez – Mozaffär Dilmaç belän tanıştırabız. Aniñ babaları küp yıllar elek tuğan cirläre – Qazan artı, Arça yaqlarınnan ayırılıp, Törkiyägä kitärgä mäcbür bul-ğannar. Häzer Mozaffär äfände ğailäse belän Berlinda yäşi. Ul monda üz tırışlıgı belän zur uñış-larğa ireşkän: ul tanılğan tabib. Eşe bik küp, ä buş waqıtı bik az buluğa qaramastan, Mozaffär äfände üz xalqınıñ tarixı, mädä-niyäte belän qızıqsına, küp yıl-lardan birle tuğan telen – tatar telen kamilläşterä. Şul uq waqıtta anıñ töreklärneñ häm ğomumän törki xalıqlarnıñ tarixı ölkäsendä beleme tirän. Alai ğına da tugel, Mozaffär äfände Berlin tatarları cämğıyäteneñ aktiv äğzalarınıñ berse. Ul här kiçädä, mädäni

çarada qatnaşirğa waqıt taba; Berlin sabantuylarında anıñ tatar biyüe belän çığış yasağanın här-kem yaxşı xäterlilärder.

Süz uñayınnan äytep kitik: Mozaffär äfändeneñ tuğan tele-nä, xalqına bulğan xörmäte häm mäxäbbäte anıñ balalarına da küçkän: alar tuğan tellären onıt-mağannar, mömkinlek bulğan sayın, Tatarstanğa babalarınıñ tuğan cirlärenä qaytıp kilälär. Mozaffär äfändeneñ qızı – Älif Dilmaç (bezneñ gazetanı daymi uqıp baruçılar anıñ isemen yaxşı belälär: ul – redaktsiyäbezneñ ägzası, alman tele uquçılarıbız küp kenä mäqälälärne anıñ tärce-mäsendä uqıylar) üz tuğan telen Polşada, xätta yıraq Yaponiyädä dä uqıtıp qaytqan. Xäzer ul Ber-linnıñ Azat universitetında törek

2 2

Redaktion (in alphabetischer Reihenfolge)

Fax: +49 (0)40 3603 912039 E-Mail: altabashweb2@aol.com

V e n e r a V a g i z o v a — C h e f - R e d a k t e u r B a r i D i a n o v E l i f D i l m a c

L e v G e r a s i m o v I l m i r a M i f t a k h o v a

A l b i n a N u r u t d ı n o v a M i c h a e l U s t a e v

A l i y e Y a s y b a

V.I.P.

Gestaltung der Titelseite: Mikhail Ustaev

N r . 5 / 2 0 , 2 0 0 6

im Programm:

Sackhüpfen, Topfschlagen,

Ringkampf, Musik, Tanz,

fröhliche Stimmung und vieles Andere.

в программе:

Бег в мешках, битье горшков, борьба курэш, музыка, пляски,

веселое настроение, и многое другое.

SABANTUI-2006

im Lietzenseepark (Berlin-Charlottenburg)

24. Juni 2006 (Sonnabend) 24 июня 2006 (суббота)

Herzlich willkommen Добро пожаловать!

Räxim itegez! Transportverbindung:

U-2 Station “Sophie-Charlotte-Platz”, dann ca. 5 Min. zu Fuß Info: Tel. 030 47 36 59 82

E-mail: Sabantui2005@aol.com

Muzaffer Dilmaç. Foto: A. Anisimow