Государственный архив новейшей истории и общественно-политических движений Пермской области

Пермский государственный университет им. А.М. Горького (кафедра общей отечественной истории)

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ

В ИСТОРИИ РОССИИТезисы научно-практической

конференции 13 ноября 1999 года

Пермь 2000www.perm-book.ru

Государственный архив новейшей истории и общественно-политических движений Пермской области

Пермский государственный университет им. А.М. Горького (кафедра общей отечественной истории)

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ В ИСТОРИИ РОССИИ

Тезисы научно-практической конференции 13 ноября 1999 года

Пермь 2000

www.perm-book.ru

Тезисы научно-практической конференции

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ В ИСТОРИИ РОССИИ

13 ноября 1999 года

614068, г. Пермь, ул. Большевистская, 162, Государственный архив новейшей истории и общественно-политических

движений Пермской области Тел.: 33-71-23, 33-39-24 Тираж 100 экз.

www.perm-book.ru

3

В.Г. СветлаковГосударственный архив новейшей истории и общественно-политических движений Пермской области

ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В ОБЪЕКТИВЕ СОВРЕМЕННОСТИ

Два года назад госархив новейшей истории и кафедра общей отечественной истории Пермского госуниверситета выступили ини­циаторами проведения научно-практической конференции «Политические репрессии в истории России». Организаторы конфе­ренции ожидали, что со стороны ученых, преподавателей вузов, краеведов, местного отделения «Мемориал» будет проявлен боль­шой интерес к теме, учитывая богатый опыт страны в проведении репрессий с незапамятных времен. Поступление заявок для участия в конференции, как и тезисов, проходило медленно. Поэтому и конференция прошла с опозданием на год.

К сожалению, не обошлось без организационных накладок и по изданию тезисов конференции. За все это организаторы прино­сят извинения участникам конференции.

Учитывая, что часть тезисов поступило в 1998 году, а время вносит поправки в оценки и прогнозы событий, организаторы реши­ли издать тезисы в том виде, как они поступили, ограничившись не­значительными редакционными поправками.

Проблема репрессий не нова для современной исторической науки. Она не менее древна, как и проституция. Разделение обще­ства на классы, с появлением частной собственности на средства производства, с неизбежностью породила такую меру социальной защиты господствующего класса от посягательств на его положение и власть со стороны эксплуатируемых им людей, социальных групп и классов, как репрессии.

Сменялись формы общественного устройства государств, од­ни эпохи уступили место другим, но одно оставалось неизменным, несмотря на усложнение форм жизни народов, катаклизмы в обще­стве, взлеты и падения цивилизации, репрессии, которые, как кара­тельное средство государства, постоянно совершенствовалось. Расширялись и масштабы применения репрессий.

Репрессии - это средство самозащиты господствующего клас­са своих интересов со стороны общества, закрепленное в законах. Если в первобытно - общинном обществе царило естественное

www.perm-book.ru

4

право, ограждавшего интересы всех от посягательств на них сторо­ны отдельных членов, то история Древнего Вавилона, Древнего Египта, Рима дает обширный материал для глубоких обобщений по применению репрессий в небывалых масштабах и разнообразных формах: уничтожение знатных семей (родов), изгнание(экстрактизм) с родной земли, четвертование «врагов государства», «врагов народа» (авторство выражения по злому умыслу, приписы­ваемое Советской власти).

Религия и церковь не только не отмежевались от репрессий, но и были активными их проводниками. Сам Иисус Христос посто­янно нагнетал страх, призывая к гонению и наказанию всех инако­мыслящих. Как сказано в Евангелие от Матвея; «Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вивсаида!» или «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бро­сили его в море». Как сказано в Евангелие от Луки: «И всякому, кто скажет слово на Сына Человеческого, прощено; а кто скажет хулу на Святаго Духа, тому не простится» и т.д.

Божье слово было услышано: гонению и истреблению подвер­гались государства и народы («крестовые походы», контрибуции). Россия, как всегда, была «впереди планеты всей»: насильственное крещение, опричнина, «стрелецкий бунт», восстание декабристов, ссылка поляков, расправа с народниками, реакция царизма 1907 - 1917 годов, знаменитые «столыпинские галстуки» и «столыпинские вагоны», депортация немцев в первую мировую войну и т.д. и т.п.

Использовала репрессии и Советская власть. Многие аспекты этой сложной проблемы с разной степенью аргументированности, изложены в тезисах данного сборника. Наверное, ни один из них нельзя проигнорировать, отмахнуться от фактов и цифр, приводи­мых авторами, если есть стремление разобраться в существе про­блемы, увидеть минувшее с разных сторон и позиций, выражающих широкий спектр мнений и взглядов, царящих в обществе.

Возможно, одним из достоинств данного сборника является полемичность тезисов, а, как известно, истина рождается в научной дискуссии.

Так, В.Л. Семенов разделяет точку зрения Канта, рассматри­вая террор в контексте соотношения целей общественного развития и средств их достижения. В этом отношении террор выступает как неадекватное средство достижения благородной цели.

На наш взгляд, террор - это политическое и даже неизбежное средство для решения задач, продиктованное конкретной экономи­

www.perm-book.ru

5

ческой и политической ситуацией в обществе и в стране. Не было в истории мировой цивилизации такой общественно-политической формации, при которой не применялся бы террор. В обществе, раз­дираемым классовым антагонизмом, не может быть единой воли, решимости и действий добиваться единой цели, ибо полюса инте­ресов классов и социальных групп разные.

Исходя из рассуждений профессора Семенова, можно сделать вывод: если используется террор, то цель не благородна. Если на­род пассивен, то «данная высокая по намерениям цель обществен­ного развития является утопической».

Но так ли это?Даже враги Советской власти признают, что ее цель в строи­

тельстве нового общества была благородной. Репрессии не могут служить критерием ценности идей и благородных устремлений. Как известно, дорога в ад вымощена благими намерениями.

Да, в августе 1991 года народ безмолвствовал. Но не потому, как считает В.Л. Семенов, «большинство не верило в эффектив­ность социалистической общественной системы» и воспринимало социализм как утопию, а потому, что народ верил Горбачеву и Ель­цину. Разве Горбачев заявлял тогда, что он не коммунист? Разве тогда он не ратовал с пеной у рта, чтоб больше было социализма? Разве Ельцин проявил себя в тот период как ярый антисоветчик? Принимая присягу, как президент, он клялся на Конституции РСФСР блюсти ее законы. Вот почему рассуждения о причинах не приме­нения террора в августе 1991 года беспочвенны.

Трудно согласится или оспорить тезис В.Л. Семенова о «неэффективности террора 20-х - начала 50-х годов», не зная, что имеет в виду автор.

В соответствии с концепцией датского мистика С. Кьеркегора, В.Л. Семенов уделяет большое внимание разновидностям страха, играющим разную роль в развязывании или предотвращении тер­рора, но эти рассуждения не убеждают.

Почему? Каждый год на дорогах России погибают несколько десятков тысяч людей. Однако люди без боязливости каждый день пользуются автобусами и личными транспортными средствами.

Если верить, что Советская власть только тем и занималась, что репрессировала людей, то выходит: репрессии не привили об­ществу страха и неуверенности в завтрашнем дне. И, действитель­но, общество не онемело от страха. Как долго и сколько надо ре­прессировать людей, чтобы превратить их в трусливых зайцев?

Из истории, практики жизни советских людей, наших близких и родных того периода мы знаем, что в обществе царил социальный

www.perm-book.ru

6

оптимизм, на каждом шагу проявлялась социальная активность. Ка­кой уж тут страх?!

Вряд ли найдется много сторонников у профессора Семенова, кто согласится с его утверждениями: террор, как государственная политика, возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку представители тех социальных сил, которые находятся у власти, не обладают цивилизованными средствами разрешения социальных противоречий.

Как отмечалось выше, использование, применение террора зависит от соотношения классовых сил в обществе, от конкретной политической ситуации.

Наверное, из числа тех, кто познакомится с тезисами Е. Н. Шумилова «Русский менталитет как фактор репрессий», не всеми они будут приняты, т.к. при желании набор отрицательных черт и свойств, приписываемых Е.Н. Шумиловым русским, можно обнару­жить у других народов планеты.

Предметом исследования А.Б. Кудымова стала тема «О поло­жении и быте ссыльных, каторжан и военнопленных на территории Пермской губернии в конце XVIII - первой половины XIX веков», ко­торая, независимо от воли автора, затрагивает и проблему мента­литета русского народа, оспаривая, таким образом, утверждения Е.Н. Шумилова.

Представляют большой интерес тезисы профессора С.В. Ма- карчука «Политический сыск в Сибири, Июнь 1907 - февраль 1917гг.» и доцента С.Л. Звягина «Объект политических репрессий при А.В. Колчане», насыщенные фактами и примерами, убедитель­ным и аргументированным раскрытием темы, точностью формули­ровок и выводов.

Безусловно, политический сыск был хорошо налажен в Рос­сии. Жандармы и полиция хлеб даром не ели: провалы явок, аресты революционеров следовали друг за другом, парализуя на время деятельность революционных и оппозиционных самодержавию пар­тий и движений. Но опыт России также показал: полицейские мето­ды борьбы бесполезны, когда идеи овладевают массами.

Доцент Н.В. Подпрядов предпринял попытку осветить генезис репрессивной политики в Пермской губернии в годы Гражданской войны.

Нельзя согласится с мнением автора, что необходимость за­ставить весь народ признать власть коммунистов вызвала приме­нение репрессивных мер. Во первых, историку надо быть точным в своих формулировках. Большевики никогда не требовали признать их власть. Автор, вероятно, подразумевал Советскую власть, за ко­

www.perm-book.ru

7

торую боролась РСДРП(б). Во-вторых, не надо считать большеви­ков за придурков: они понимали, что родшильды, рябушинские и им подобные никогда не примирятся с установлением Советской вла­сти. Ленин считал, что в интересах дела лучше было бы откупиться от них. Нет необходимости говорить о мерах Советской власти по налаживанию контактов с бывшим правящим классом. Протянутая им рука, была отвергнута этим классом в расчете, что из-за тяжело­го экономического положения страны, мятежей генерала Краснова, атамана Дутова и других, бойкота, непризнания Советской власти заграницей, эта власть не продержится долго, падет.

Нельзя согласиться с тезисом Н.В. Подпрятова: «Выбрав силу и внезаконное принуждение в качестве основного способа достиже­ния своих целей в политике, большевики, тем самым, вызвали к жизни ответную реакцию и вооруженное сопротивление населе­ния».

Такой вывод ученого все ставит с ног на голову. Ни одна власть не может существовать без создания юридической базы для функционирования своих органов, без регламентации отношений между человеком и государством.

Одной из самых распространенных форм сопротивления Со­ветской власти являлся саботаж ее политики бывшим господ­ствующим классом. Поэтому создание комбедов и продотрядов - это реакция Советской власти на ситуацию в стране, сложившуюся в тот период. Ежели придерживаться логики автора, то Советская власть должна была ничего не предпринимать, ожидая у моря пого­ды.

Как известно, процесс установления Советской власти на Ура­ле затянулся на несколько месяцев. Так, только в январе 1918 года в Красноуфимске власть перешла в руки Советов. Однако Красно­уфимская уездная земская управа оказала вооруженное сопротив­ление новой власти. Да, была наложена контрибуция в размере 750 тыс. рублей, но она легла на плечи имущих и зажиточных слоев на­селения.

Эту тему развивает в своих тезисах Е.Н. Шумилов «Красный террор на Западном Урале 1918 г.: его начало и адресная направ­ленность». Одним из примечательных мест в его тезисах являются слова: «в списках расстрелянных большевиками в 1918 г. почему-то отсутствуют имена лидеров пермских отделений общероссийских партий...».

Вот до чего приучили нас думать, что большевики могли вести «диалог» со своими противниками не иначе, как истязать и убивать их, что мы не можем допустить другого исхода.

www.perm-book.ru

Аспирант Пермского госуниверситета М.В. Рубинов предложил нашему вниманию исследование «Становление советской пенитен­циарной системы 1918-1921 гг. (по материалам Пермской губернии). Надо отдать должное автору, использовавшего для раскрытия темы многочисленные источники, архивные документы, цифры и факты.

Вместе с тем представляется: сопоставление цифр, о содер­жащих в местах заключения при царском режиме и Советской вла­сти, не оправданным и не корректным.

Что такое революция 1905-1907 годов?Это разрозненные, порой достаточно массовые выступления

рабочих и крестьян, чаще всего без применения оружия со стороны народа, по всей территории необъятной России. Репрессиям под­верглись так называемые зачинщики беспорядков и бунтов и, преж­де всего, лидеры и активисты революционных партий и часть их членов.

Что касается гражданской войны, то уровень и размах классо­вой борьбы, классового противостояния был иным, чем в годы пер­вой русской революции, не говоря о периоде первой мировой вой­ны. Поэтому и масштаб репрессий был тоже иным.

Разговор на эту тему продолжил Е.Н. Шумилов в своих новых тезисах «О составе заключенных Оханского концентрационного ла­геря в 1921 году». На основе анализа состава заключенных, содер­жащихся в этом лагере, имеющих «социальную однородность узни­ков - почти исключительно одни крестьяне - бедняки, т.е. те, кто традиционно считался социальной опорой большевиков в деревне», автор считает, что «позиции большевиков в крестьянских массах не были достаточно прочными, как это считалось до последнего вре­мени».

Поскольку этот вывод Н.Е. Шумилов сделал на основании то­го, что только 13% от числа заключенных были осуждены по поли­тическим мотивам, а остальные за воровство, убийство, изнасило­вание и дезертирство, то следуя логике господина Шумилова, мож­но смело утверждать: каждый жулик - своего рода революционер, он не поддерживает существующую власть и, конечно, самый большой революционер - это олигарх. Не сапоги ли это в смятку?

В.Г. Светлаков и М.Г. Суслов в представленном ими материа­ле выразили свою точку зрения на исторические корни репрессий 20-30х годов в СССР.

Очень серьезную и важную тему попытался раскрыть А.Б. Су­слов в тезисах «К вопросу о подсчетах количества жертв политиче­ских репрессий в Пермской области (1929-1953 гг.)».

www.perm-book.ru

9

Автор справедливо отмечает: «приступая к подсчетам(репрессированных - В.С.), необходимо, прежде всего, определить­ся, кого считать жертвами политических репрессий». Нельзя не со­гласиться с его мнением, правда, не без оговорки, когда он пишет: «Без всяких сомнений жертвами политического террора признаются репрессированные... органами ОГПУ - НКВД - МГБ по политическим мотивам (по крайней мере, получившие реабилитацию), а также раскулаченные и выселенные жители».

Формулировка чеканная, лаконичная, но слова «по крайней мере, получившие реабилитацию» ставят в недоумение: при чем тут реабилитация? Вопрос стоит так: сколько людей было репрес­сировано? А сколько из них законно или незаконно, это уже другой вопрос, хотя он тоже относится к числу дискуссионных, т.к. одна власть репрессировала людей по своим законам, другая - реабили­тирует их тоже по своим. Что касается массовой реабилитации во времена Хрущева и Горбачева, то учитывая их «вклад» в ликвида­цию Советской власти, можно сомневаться в объективности реаби­литации многих из числа репрессированных.

Возвращаясь к формулировке А.Б. Суслова, кого считать ре­прессированными, приходится указать на непоследовательность в его рассуждениях, когда он пытается причислить к числу репресси­рованных «категорию лиц, осужденных не по политическим стать­ям» и завершает свою мысль пассажем: «Речь не идет о том, чтобы зачислить в политические закоренелых мошенников и убийц. По всей видимости, их следует учитывать в числе подвергшихся ре­прессиям в сталинское время с той оговоркой, что они не были по­литическими преступниками».

В сборнике представлены материалы, освещающие конкрет­ные события, в их числе тезисы В.И. Якунцова «Восстание» в Чум- не: миф и реальность», В.Ф. Гладышев «Заговор попов (о контрре­волюционной повстанческой фашистской организации церковников в Свердловске и в Кунгурском районе), Г.С. Мурсалимова «1937-й год в истории Кояново», или конкретные судьбы людей, в их числе тезисы С.Ф. Алексеева «Личное дело Я.И. Горячева», А.Н. Юзефо­вича «Строители - Герои - «Клиенты ГУЛАГа», В.В. Семянникова «Михаил Танич, Усольлаг, «Лесоповал», Е.Е. Бобровой «Архив ар­хитектора Ф. Тольцинера как источник по исследованию проблем истории и культуры советского периода» и другие.

В ряде тезисов, в частности, В.И. Якунцова, приводятся факты невинно пострадавших людей. Такое, конечно было, но нельзя ис­ключать и другое, что в органах власти и в НКВД были те, кто пы­тался навредить Советской власти, скомпрометировать ее, вызвать

www.perm-book.ru

К)

недовольство ею, в том числе и арестами ни в чем неповинных лю­дей.

Колхозники одного из колхозов Нытвенского района написали жалобу на секретаря райкома партии, который недовольный сдачей хлеба государству приехал в колхоз вместе с начальником райот­дела НКВД и приказал последнему арестовать 20 колхозников и держать их под стражей до тех пор, пока колхоз не рассчитается по хлебопоставкам с государством. В коллективном письме колхозни­ков дана правильная оценка этому факту: таким не место в партии и на руководящей работе, поскольку они бросают тень на Советскую власть и ВКП(б). Колхозники потребовали наказать виновных.

Необходимо отметить целый блок тезисов по вопросам депор­тации народов и репрессий в Красной Армии, в их числе тезисы Б.Л. Дементьева «Депортации: мифы и реальность», А.А. Кузнецова «Депортация народов СССР в 1943-1944 годах», А.А. Кузнецова иА.А. Константинова «Репрессии в Красной Армии в период Великой Отечественной войны», И.Я. Якунцова «К вопросу о сталинских ре­прессиях и современность», А.Б. Суслова «К изучению пермских проверочно фильтрационных лагерей» и другие. Следует сказать , что многие из авторов, представивших материалы на эту тему, при­вели новые данные, заставляющие внести коррективы в официаль­ную позицию по этому вопросу.

Из общего ряда выбиваются тезисы О.Л. Лейбовича «О взаи­моотношениях партийных и карательных территориальных органов на рубеже 1940-1950-х годов», поскольку они не касаются в «чистом виде» проблемы репрессий. Но в отличие от автора, считаю, что все элементы системы, в том числе взаимоотношения между пар­тийными и карательными органами, «действовали в такт в соответ­ствии со своим предназначением».

Можно сожалеть, что О.Л. Лейбович не во всех случаях, вы­двигая те или иные положения в своих тезисах, позаботился о их аргументации, что дает возможность их оспорить.

Например, Олег Леонидович пишет: «Чиновники МГБ облада­ли привилегиями, вызывающими зависть у партийных функционе­ров. Так, начальник райотдела получал оклад, вдвое превышающий зарплату секретаря райкома». Странно, почему бы автору было не добавить к «чиновникам МГБ» сталеваров, шахтеров (и зарплата еще больше и дополнительное питание), хозяйственных руководи­телей (и оклад больше, и премии по всякому случаю) и т.д.

По словам О.Л. Лейбовича: «В ведение МГБ находилось ин­формационное обеспечение кадровой политики», что «органы МГБ имели преимущества перед партийными учреждениями, прежде

www.perm-book.ru

I I

всего, в том, что именно им принадлежало решающее слово при на­значении на номенклатурные должности».

Позволю себе не согласиться с автором.Действительно, органы МГБ, но не только они, но и органы

МВД участвовали, как выразился О.Л. Лейбович, «в информацион­ном обеспечении кадровой политики», но в каждом отдельном слу­чае это зависело от конкретной ситуации, но не было обязательным требованием.

Странно, что нормальную реакцию одного из руководителей МГБ на местном уровне на конкретную ситуацию, автор выдает за «покровительственно-командный тон по отношению к партийным секретарям равного им ранга».

Во-первых, как известно, одна ласточка весны не делает. Что­бы делать выводы, нужна совокупность факторов, а не отдельные примеры.

Во-вторых, что это за «табель о рангах» существовавший при Советской власти?

Не выдерживает критики и утверждение о предварительной цензуре со стороны МГБ, «которой подлежали также все партийные издания». Не надо путать разные вопросы: одно дело изучать, ана­лизировать подшивку газет и другое дело - просматривать каждый номер газеты до ее выхода в свет.

Как говорится, правда не ночевала и в другом утверждении О.Л. Лейбовича: «... органы МГБ имели своих осведомителей в пар­тийных комитетах». Еще в конце 30-х годов была запрещена прак­тика использования партийных фукнционеров в качестве осведоми­телей НКВД.

Удивляет другое. О.Л. Лейбович считает из рук вон выходя­щим, обсуждение персонального дела сотрудника МГБ: «Здесь важно другое. Управление МГБ ставит в известность обком о про­ступках собственных сотрудников». К сведению автора, это было в порядке вещей, обычным рутинным делом, связанным с амораль­ным поведением коммунистов.

Естественно, освещением этих проблем, затронутых в кратком обзоре, не ограничивается содержание материалов научно­партийной конференции.

Безусловно, еще рано ставить точку в изучении проблем поли­тических репрессий, несмотря на многочисленные публикации, про­цесс их познания продолжается.

www.perm-book.ru

12

В.Л. СеменовПермский государственный педагогический университет

ТЕРРОР В ИСТОРИИ (некоторые философские проблемы

возникновения и проведения)

В философской традиции, идущей от Канта, террор обычно рассматривается в контексте соотношения целей общественного развития и средств их достижения. В этом отношении он выступает как неадекватное средство достижения благородной цели. Если цель общественного развития является гуманной, величественной- например, создание общества всеобщего благоденствия или по­строение бесклассового коммунистического общества, то средства достижения такого общества должны быть адекватными целям. В противном случае неадекватные средства деформируют саму цель.

Как это происходит? Для того, чтобы ответить на данный во­прос, надо проанализировать и учесть ряд обстоятельств: 1) если для достижения благородной цели необходим террор, необходима нейтрализация политических противников, 2) других способов их убеждения в благородстве поставленной цели нет. А если этих, бо­лее высоких и благородных ценностных ориентаций нет, следова­тельно, возникает одно из двух состояний духовной жизни общест­ва: а) данная высокая по намерениям цель общественного развития является утопической, вообще недостижимой, по крайней мере, значительная часть народа в нее не верит и на штурм «твердынь старого мира» идти не намерена. Так, в конце концов, случилось с идеей построения в СССР коммунистического общества; б) данная цель общественного развития является дискредитированной прак­тической политикой, проводимой в предшествующий период. В ре­зультате чего часть народа перестала верить в прокламируемые КПСС ценности и отвернулась от них. Так, произошло с идеей со­циализма в СССР в начале 90-х годов. Возникает вопрос: почему в этих условиях не был применим террор. Потому что, 1) его нужно было применять против большинства народа. Именно большинство не верило в эффективность социалистической общественной сис­темы; 2) террор некому было применять. Сколько-нибудь широких общественных сил и движений готовых пойти на него в СССР в кон­це 80-х - начале 90-х годов не было; 3) в этом плане эффективно действовало то обстоятельство, что террор 20-х - начала 50-х годов показал свою неэффективность. Над головами чиновников власт­

www.perm-book.ru

13

ных структур разного уровня вплоть до самых высоких витала мысль "все это уже было и показало свою неэффективность".

На чем же основано действие террора как одного из средств политической борьбы? Прежде всего на страхе. Последний пред­ставляет психологически отрицательную эмоцию, возникающую в результате нависшей над человеком и его ценностями угрозы их уничтожения.

Видный предтеча философии экзистенциализма датский мистик С. Кьеркегор выделил два вида страха, по нашему мнению, играю­щие разную роль в развитии политики террора: 1) "страх-боязнь", вызываемый конкретным предметом или обстоятельством. Напри­мер, страх критики действий Сталина во второй половине 30-х го­дов, поскольку за это полагалось или 10-летнее тюремное заключе­ние «без права переписки», или расстрел. Иногда первое фактиче­ски означало второе. «Страх-боязнь» парализовал деятельность противников сталинского курса на всех уровнях и внутри партии и вне ее и позволил Сталину беспрепятственно проводить свой поли­тический курс. "Лес поднятых рук" на собраниях, посвященных "проработке" "врагов народа", оказывал на них деморализующее действие.

Вторым видом страха, выделенным С. Кьеркегором, является "страх-тоска", этот неопределенный метафизический страх, неиз­вестный животным, предметом которого является "ничто". Он обу­словлен тем, что человек конечен и он знает об этом. Как нам пред­ставляется, этот вид страха не связан с действием террора. Наобо­рот, чем выше он развит, тем меньше шансов проведения политики террора. "Страх-тоска"- это размышления человека в контексте про­тиворечия "Я" и "Вселенная". Это предельно широкая точка зрения на мир, на понимание и объяснение его, на место человека в нем. Это стремление к слиянию с Универсумом, с природой и одновре­менное понимание невозможности этого. Это совесть человека в ее скрытом, неотчетливом понимании, которая включает способность человека осуществлять нравственный самоконтроль над своими действиями и поступками, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков, это одно из вы­ражений неясно понимаемого самосознания личности. В конечном счете "страх-тоска"- это неотчетливо выраженное субъективное осознание личностью своего долга и ответственности перед обще­ством. Поэтому, чем больше развит в обществе страх-тоска, тем меньше в нем возможности развития террора.

www.perm-book.ru

14

Террор, как социальный феномен, как государственная полити­ка возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку предста­вители тех социальных сил, которые находятся у власти, не обла­дают цивилизованными средствами разрешения социальных проти­воречий. В этом проявляется гносеологическая слабость тех соци­альных сил (классов, партий, политических лидеров), которые ис­пользуют террор. Кроме того, террор с точки зрения больших пе­риодов общественного развития несостоятелен политически, ибо не решает проблемы общественного развития, создает временную ка­жимость их решения, основанную на страхе. Последующее общест­венное развитие, основанное на потребностях, интересах и ценно­стных ориентациях людей расставляет все по своим общественно­необходимым местам.

Террор в обществе возникает тогда, когда происходит переход от одних ценностей к другим. Он характеризуется тем, что 1) распа­дается старая система ценностей; 2) одновременно формируется новая; 3) падает значение нравственной регуляции общественного поведения; 4) возрастают темпы общественных изменений; 5) воз­растает роль молодых людей в общественной жизни.

М.Г. СусловПермский государственный университет им. А.М. Горького

РЕПРЕССИИ В ПРОШЛОМ И БУДУЩЕМ

Проблема репрессий имеет такую же продолжительную исто­рию, как и история человечества. Для современной исторической науки проблема репрессий не нова. Она обращает на себя внима­ние лишь своей избирательностью. Сегодня актуальна тема совет­ских и сталинских репрессий. Их изучение и описание требует вре­мя, точнее, запросы власти и существующей политической системы.

Желая сохранить и утвердить себя, существующая политиче­ская система стремится оттенить и противопоставить себя другой- советской, на смену которой она пришла. С этой целью она показы­вает и будет показывать жестокость и бесчеловечность советской системы, стимулировать и поощрять тех, кто этой темой занимает­ся.

Тема советских репрессий выполняет и еще одну важную соци­альную функцию. Дело в том, что современная политическая сис­тема в России пришла без войн и революций. Она пришла благода­

www.perm-book.ru

15

ря отказу коммунистов от власти, сдачи ими всех своих позиций во всех сферах жизни общества. Это породило для современной поли­тической системы дефицит в героях и жертвах.

Чтобы компенсировать этот недостаток произошедших соци­альных подвижек, современная политическая система находит жертв и героев в репрессированных и ничего, что в герои и жертвы иногда попадают убийцы, воры, полицаи, каратели и прочие не очень почтенные граждане. Это издержка производства. Зато сколько тех, которых по разным причинам действительно можно от­нести к "невинным жертвам" сталинизма.

Возводя памятники, открывая мемориальные доски и мемори­альные музеи, отмечая юбилеи невинных жертв или превознося их заслуги, власть и политическая система в целом не дают уйти от темы репрессий, стимулируют писателей и историков на постоянное обращение к теме. И все же работы, проходящие как социальный заказ, по большей части носят описательный характер, акцентируют внимание на трагичности и морально-нравственной стороне ре­прессий.

Исследователи, журналисты, писатели и публицисты мало вни­мания уделяют сущности и причинам репрессий, их историческому аспекту. Сколько угодно можно писать о репрессиях, но понять это явление можно только с позиций историзма и системности. Дело в том, что всякая общественно-политическая система защищает себя от разрушителей или тех, кто представляет для нее опасность.

Уже в древнем обществе при первобытнообщинном строе "неугодные лица" изгонялись из общины, рода, племени и станови­лись жертвой хищников или попадали на обед к каннибалам. Среди изгонявшихся по "факту вины" были и те, кого изгоняли по подозре­нию и ошибке, т.е. невинные жертвы общинного права и существо­вавших традиций.

С появлением частной собственности в рабовладельческом и феодальном обществе власть более жестко карала всякого, кто представлял хотя бы малейшую угрозу системе, кто покушался на частную собственность. Одних продавали в рабство, других от­правляли на тяжелые работы, третьих казнили. А кто сегодня под­считает число репрессированных народов в древнем мире и в средние века. Один Чингис-хан покорил 720 народов, истребляя значительную часть их граждан. В более позднее время один анг­лийский король Генрих VIII казнил 72 тыс. человек (Бушков А. Рос­сия, которой не было. М. 1997.С.67).

Остались в памяти российских народов репрессии Ивана Гроз­ного, Петра I и других царей из рода Романовых. Лишь в царствова­

www.perm-book.ru

16

ние Николая II многие сотни тысяч рабочих, крестьян и интеллиген­тов были обречены на каторгу, ссылку, административный надзор и другие виды репрессий. Только в 1900 году в России было 11359 политических ссыльных, т.е. наказанных за инакомыслие и оппози­ционность существующему политическому строю. По современным подходам их вполне можно отнести к числу невинных жертв режи­ма. Но это лишь часть итогов деятельности репрессивной машины царской администрации.

В начале XX века в России было 19513 тюрем, 495 этапов и по- луэтапов, 704 арестных домов в Европейской части страны, 61 ис­правительное заведение для несовершеннолетних, 20 дисципли­нарных частей, 23 крепости, 16371 арестное помещение при воло­стных судах МВД, 93 арестных помещения при ссыльных отделени­ях, 20 монастырских тюрем. В них содержались не только те, кто имел вину, но и невинные жертвы доносов и провокаций, жертв ошибок карательных органов. Масса людей попадала под репрес­сии и по подозрению.

Есть данные и о числе жертв в отдельных эпизодах и в целом во времена Николая II. За период с 1894 по 1917 гг. только в вос­станиях и демонстрациях было убито 17582, ранено 28051 человек. Лишь в карательной экспедиции в годы первой российской револю­ции было расстреляно 6107 человек. Министр внутренних дел П.Н. Дурново в телеграмме от 3 января 1906 г. в войска Сибирского во­енного округа требовал: Избегать арестов и истреблять мятежников на месте или немедленно судить военным судом и казнить, чтобы сокрушить мятеж так, чтобы больше никогда ничего подобного не повторилось".

Не менее жесткое заявление по поводу Ленского расстрела сделал и другой министр внутренних дел Макаров. Он говорил: "Так было и так будет” (Газ. «Омский телеграф». 13 апреля 1912). К чис­лу невинных жертв николаевской России можно отнести и жертвы погромов. В погромах было убито 21 тыс. и ранено 31 тыс. человек.

Не осталась в стороне от репрессий в обществе и церковь. Она не только не отмежевалась от репрессий царей и правителей, но и сама внесла немалый вклад в репрессии своих и "чужих" народов. Крестовые походы и костры инквизиции испепелили судьбы мил­лионов людей. И это тоже не случайность. Читая Библию и Еванге­лия, находишь много мест, где содержаться призывы карать за ина­комыслие. Сам Иисус Христос неоднократно призывал к гонениям и наказаниям всех, кто отступает от христианского вероучения. В Евангелии от Матфея сказано: "Всякое дерево, не приносящее доб­рого плода, срубают и бросают в огонь".

www.perm-book.ru

17

Новое время и буржуазные отношения обострили классовую борьбу и сделали репрессии более масштабными и изощренными. Стали репрессировать не только отдельных людей, но и целые на­роды. Депортации народов стали практиковаться в годы первой ми­ровой войны в России, Германии и других странах. В годы Второй мировой войны депортацией и интернированием народов занима­лись не только в Советском Союзе, но и в Соединенных Штатах Америки, в Англии, Германии, Японии и других государствах.

Таким образом, проблема репрессий в прошлом не так проста и однозначна, как представляется в современных публикациях. Одна­ко знание прошлого позволяет предвидеть будущее. Речь не только об общих тенденциях развития российского общества и мировой цивилизации, но и в вопросе о репрессиях. Ключом к вопросу о бу­дущих репрессиях является такое явление, как оппозиция.

Из четырех видов оппозиции проблему будущих репрессий проясняют два основных вида оппозиции- системная и несистем­ная. Системная оппозиция- это та, которая находится в оппозиции существующей власти, которая критикует власть за те или иные решения, за тот или иной политический курс или полученные при этом результаты, как правило, она критикует частности, отдельные недостатки и упущения существующей власти, но не затрагивает критикой систему в целом. Отношения власти и системной оппози­ции могут быть острыми, но они очень и очень редко доходят до серьезного выяснения отношений и тем более до физических ре­прессий.

Другое дело несистемная оппозиция. Ее борьба направлена не только против существующей власти, но против всей политической системы и ведется она по принципу "кто - кого”. Итогом такой борь­бы может быть только одно. Либо власть уничтожит оппозицию, ли­бо оппозиция сметет власть и существующую политическую систе­му. В этой бескомпромиссности заложена основа крайних форм борьбы со стороны оппозиции и репрессивная политика власти, за­щищающей политическую систему.

Существующая в России демократическая власть в настоящее время избегает сколько-нибудь значительных репрессий, но это бу­дет до тех пор, пока несистемная оппозиция крайне слаба и не представляет реальной угрозы ни власти, ни системе в целом. Од­нако, как только несистемная оппозиция обозначит силу и влияние в обществе, будет представлять хотя бы какую-то угрозу системе и власть с неизбежностью отбросит всякие разговоры о демократии и возьмется за репрессии. Масштабы и формы репрессий будут зави­сеть от соотношения сил внутри страны и на международной арене.

www.perm-book.ru

18

В настоящее время общественно-политическая ситуация в Рос­сии показывает рост нужды определенной части населения, что бу­дет подпитывать силы оппозиции и пополнять ряды несистемной оппозиции. Из этого мы можем дать стопроцентную гарантию неиз­бежности в России политических репрессий.

Впрочем, репрессии в России уже не столько будущее, сколько настоящее. В последние годы политические репрессии применены к ряду юношей, содержавшихся в Лефортовской тюрьме. Это Игорь Губкин, Валерий Скляр, Геннадий Ольховиков и четверо других мо­лодых людей, которым предъявлено обвинение в подготовке госу­дарственного переворота путем вооруженного восстания и в терро­ризме.

Репрессивная политика властей начинает проводиться и будет проводиться под гуманнейшим предлогом борьбы с экстремизмом и терроризмом. Известна информация о суде над 18-летним моло­дым человеком, Андреем Соколовым, которого после полутора лет сидения в тюрьме судили по обвинению в терроризме. Протестуя против намерений выноса из Мавзолея тела В.И. Ленина, он взо­рвал на кладбище закладной камень на том месте, где намерева­лись поставить памятник Николаю II. Поскольку он взорвал не па­мятник, а лишь закладной камень, то ущерб от взрыва составил 188 рублей. По Перми и другим городам известны многочисленные слу­чаи вандализма, особенно на еврейских кладбищах, когда разбива­ют десятки дорогостоящих памятников и учинившие погром прохо­дят, как правило, по статье хулиганство. Здесь же судили юношу как террориста и присудили 4 года лишения свободы. Это уже яркий пример того, как власть реагирует на первые признаки появления несистемной оппозиции.

Семерка заключенных- это первая ласточка будущих репрес­сий, которые неизбежны. Особых затруднений у власти с репрес­сиями уже не будет. Дело в том, что правовая основа для политиче­ских репрессий в России уже создана и если репрессии в полную меру не применяются, то только потому, что несистемная оппози­ция слаба и сил у нее не столько, чтобы представлять хотя бы ка­кую-то угрозу власти или существующей системе.

В последнее десятилетие, прошедшее под знаком безудержно­го осуждения репрессий, появилось немало людей, которые призы­вают и готовы призывать к новым расправам и репрессиям. “Раздавить гадину!"- вопила актриса Ахиджакова. “Давите! Давите! Раздавите гадину!”- взывал Ю. Черниченко. Не раз звучали требо­вания: “Призвать к ответу! Судить коммунистов и компартию!". Та­

www.perm-book.ru

19

ким образом, активно осуждая одни репрессии, некоторые россияне готовы начать другие.

Это плохо, но это естественно. Это закон общественного разви­тия, когда сталкиваются крупные интересы классов или больших социальных сил. Это азбука, которую, к сожалению, сегодня уже многие не знают или забывают. Становление буржуазной системы, появление крупной частной собственности и имущественной диф­ференциации поведет к озлоблению и борьбе одних и желанию по­давить недовольных- других. И всякие рассуждения о безнравст­венности репрессий останутся лишь пищей для моралистов.

Е.Н. ШумиловПермская региональная организация ВОС

РУССКИЙ МЕНТАЛИТЕТ КАК ФАКТОР РЕПРЕССИЙ (нетрадиционный взгляд на традиционную тему)

В последние годы много спорят, говорят и пишут о русском менталитете. Но обычно все сводится к одному- коллективизму рус­ских, их терпению, состраданию к ближнему, готовности помочь ему и т.п. Одним словом, создается образ этакого народа-ангела, по ка­ким-то неизвестным причинам обиженного богом или судьбой. Во всех бедах обычно винят большевиков и их лидеров.

Но давайте посмотрим правде в глаза. Давайте разберемся, а действительно ли так хорош образ этого народа, как малюют его мастера поэтического и политического слова. Еще раз обратимся к вопросу о русском менталитете и попытаемся высказать свой не­предвзятый, без ссылок на авторитеты, взгляд на традиционную тему.

Начнем с истоков. Предками славян являлись иллирийцы (венеды), состоявшие в близком родстве с кельтами и италиками. Не случайно поэтому русскому обществу присущи те же черты, что и некогда кельтам- преклонение перед чужестранным и неспособ­ность консолидироваться в трудной ситуации. В конечном итоге эти черты национального характера помешали кельтам устоять перед напором меча и культуры римлян и германцев, в современном рус­ском обществе они тоже играют негативную роль.

В процессе исторического развития, посредством многовековых контактов с кочевниками, русские обрели новые не известные ранее черты- двуличие, лживость, склонность к коварству, вымогательств

www.perm-book.ru

20

ву, взяткам. В этом “искусстве" они даже превзошли своих "учителей" - татар, которые в XVII в. относились к ним с подозрени­ем, упрекая в лживости. А ведь еще в XII арабские путешественники отмечали удивительную честность и порядочность русских: если русский не мог вернуть долг, он, спасая свою честь, продавал в рабство жену и детей.

В целом, характеризуя современный русский менталитет как образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных уста­новок, можно заметить, что он представляет собой соединение женского начала и подростковой психологии. Русскому обществу всегда был присущ не коллективизм, а индивидуализм, но иного по­рядка, чем западно-европейский (германский). Коллективизм рус­ских, о котором так любят рассуждать разного рода русофилы, на деле- стадность, низшая форма коллективизма, присущая и живот­ным, в том числе баранам. В стаде каждый сам по себе, каждый думает о себе и собственной выгоде, стремится обогатиться за счет такого же как он “барана". Несмотря на тысячелетнюю "промывку мозгов", церкви так и не удалось привить русским главную христи­анскую заповедь- “возлюби ближнего, как себя самого". Они оста­лись в душе язычниками, восприняв преимущественно обрядовую сторону православия.

Женские черты- неспособность постоять за себя, терпение, стремление “пострадать" в сочетании с подростковыми- агрессив­ность, жестокость, нетерпимость, максимализм, желание “отыграться" на более слабом- делают русский народ одновременно жертвою и палачом. Это ярко проявилось в годы террора, когда жертва и палач нередко менялись местами. Нечто подобное проис­ходит и в современной российской армии в форме “дедовщины". Таким образом, русский менталитет может быть фактором репрес­сии, что весьма опасно в наше “смутное время".

А.Б. КудымовПермский государственный университет им. А.М. Горького

О ПОЛОЖЕНИИ И БЫТЕ ССЫЛЬНЫХ, КАТОРЖАН И ВОЕННОПЛЕННЫХ НА ТЕРРИТОРИИ ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ

В КОНЦЕ ХУШ-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКОВ

Пермская губерния в это время, занимая своеобразное погра­ничное Положение между Европейской и Азиатской частями России, и через которую проходил Сибирский тракт, была не только терри­

www.perm-book.ru

торией этапирования ссыльных и каторжан в Сибирь, но и сама яв­лялась одним из важнейших в России того времени местом сосре­доточения различных учреждений пенитенциарной системы, в кото­рых осужденные отбывали свое наказание, но большая часть из них содержалась здесь временно для определения их дальнейшей судьбы и назначения другого места лишения свободы в Сибири. Так, по данным М.Н. Гернета, в 1843 году в тюрьмах губернии со­держалось 51509 осужденных, следовавших в Сибирь на крепост­ные, портовые и другие работы1, что было одним из самых высоких показателей по России. Помимо этого данный регион стал также местом ссылки политически неблагонадежных для царского прави­тельства лиц. А.И. Герцен писал по этому поводу, отбывая ссылку в г. Перми в 1834 году, что здесь находилось около 40 человек, кроме того, в каждом уездном городе Пермской губернии проживало по несколько поляков, сосланных сюда-после известных событий 1831 года в Польше2.

Что касается положения и быта осужденных в Пермской губер­нии, то их краткое описание на примере каторжан, работавших на Богословских заводах Верхнетурского уезда, составил профессор физики Казанского университета А.Ф. Купфер, совершивший с на­учными целями в 1828 году поездку по Уралу3. Он писал, что приго­воренные к ссылке отправлялись к месту заключения под сильным конвоем, состоявшим обычно из башкиро-мещерякской стражи или вооруженных местных крестьян. Этапирование производилось пар­тиями по 40-50 человек. На ночь осужденные закрывались в специ­ально построенных зданиях с 4-мя комнатами для них, обнесенных по периметру высоким забором. Еще в этих зданиях имелась не­большая 5-ая комната для жен осужденных, решивших доброволь­но сопровождать своих мужей. Им разрешалось следовать за свои­ми мужьями в повозках.

Этапы, по А.Ф. Купферу, находились друг от друга на расстоя­нии 25-30 верст. На содержание осужденных в пути отпускалось по 12 коп. в день на каждого человека. Далее автор пишет, что мест­ные власти с “отеческой заботливостью” пеклись о здоровье ссыль­ных, что их одежда просматривалась в каждом губернском городе, заменялась новою или чинилась по необходимости, через 5 или 6 остановок (этапов- А.К.) ссыльных ждала готовая русская баня и т.д., что на самом деле чересчур идеализировало положение эта­пируемых, ибо из многих других высказываний современников из­вестно далеко не лучшее их положение в рассматриваемое время.

Например, польский писатель и драматург А. Коцебу, сослан­ный в Курган, писал в 1800 году при следовании к месту ссылки:

www.perm-book.ru

22

«От Перми до Казани веселое настроение моего духа часто преры­валось встречами с колодниками, которых гнали в Сибирь. Одни из них сидели в телегах и кибитках; другие же большей частью шли пешком, закованные попарно, в сопровождении вооруженных мужи­ков, которые сменялись в деревнях. На некоторых ссыльных была надета деревянная колодка с рукояткою, висевшей на груди; в этой рукоятке были проделаны 2 отверстия, в которые продевали руки несчастных и затем заковывали их. Это было ужасное зрелище! Все шедшие пешком просили милостыню"4.

Положение ссыльных, отбывающих свое наказание в Пермской губернии, варьировалось в зависимости от социального положения и степени тяжести содеянного со стороны осужденного. Участь на­казанных была также разной и во многом определялась отношени­ем к ним со стороны местных властей. В частности, А. Купфер пи­сал, что осужденные на каторжные работы в Богословских заводах люди при хорошем поведении и исправном выполнении трудовых норм освобождались тюремным начальством от тяжелых работ в рудниках5. Более способные из них и обладавшие различными профессиональными навыками или специальностями, на которые был спрос, и особенно каким-либо ремеслом, переводились иногда на положение рабочих и устраивали свою личную жизнь, обзаво­дясь семьями, при чем отдельные из этих лиц попадали в число домашней прислуги у представителей местной власти. Но были среди каторжников и такие, которые постоянно находились в цепях и строго охранялись.

Несколько отличным от общей массы осужденных в Пермской губернии было положение большинства политических ссыльных, пользовавшихся даже иногда симпатиями со стороны отдельных персон, стоявших у власти, о чем в описаниях современников пе­риода конца 18-первой половины 19 веков имеется несколько сви­детельств. В частности, польский аббат Я.Д. Охотский, проезжая в 1796 году к месту ссылки в Сибирь, отзывался об утешавшем его пермском наместнике А.А. Волкове как о добром и достойном ува­жения человеке6. Они, как правило, расселялись по крупным насе­ленным пунктам; селам, уездным городам и в губернском центре, где занимались ремеслом и торговлей и частью подвизались на различных низших должностях в местной администрации, а богатые жили за счет имевшегося состояния, находясь при этом под посто­янным надзором полиции и властей, бывшим, однако, даже и по меркам того времени не столь уж строгим. По свидетельству А.И. Герцена, в 1834 году ссыльные, жившие в г. Перми, должны были

www.perm-book.ru

раз в неделю по субботам являться к дому губернатора к 10-ти ча­сам утра для "какого-то непонятного контроля и порядка"* 2 3 4 5 * 7.

Отношение местного населения к ссыльным было в целом по­ложительное и характеризовалось глубоким сочувствием к их поло­жению, хотя и оно было немного отлично в зависимости от катего­рии осужденных. Так, по словам А.И. Герцена, “опасных людей, за мнения сосланных", т.е. политссыльных, местные жители немного боялись, но не избегали, чему причиной, вероятно, были широко распространенные в 19 веке среди народных масс процаристские настроения и иллюзии, а на сосланных в Пермь поляков "жители смотрели, как на посторонних, но без ненависти". Он же писал, что в Пермской губернии слово “ссыльный" заменялось словом “несчастный" и по всему Сибирскому тракту крестьяне добровольно снабжали осужденных на каторгу и ссылку различным продовольст­вием8.

Об отношении пермяков к военнопленным свидетельствует учитель Пермской гимназии Ф.А. Прядильщиков. Он писал: "В конце января /1813 года- А.К./ в страшный холод приведены были в Пермь первые партии военнопленных французов. Жалостное зрелище! Полумертвые от стужи и голода, несчастные почти не походили на людей. Одежда их состояла из ветхих мундиров и шинелей, едва прикрывавших наготу; обувью служили всякого рода обноски. Тут видны... французы, поляки, немцы, итальянцы, даже обитатели Пи­ренейского полуострова. ... Иностранцы вели себя здесь хорошо, трезво; никто из пермских граждан не оскорблял ни словом, ни де­лом бывшего неприятеля. Русские не злопамятны”9.

Данные тезисы о положении и быте ссыльных и сосланных в Пермской губернии периода конца 18- первой половины 19 веков не является исчерпывающим по своему содержанию, и любой желаю­щий может найти еще много интересных сведений по этой теме. Вышеизложенный материал лишь свидетельствует, что одними из главных черт характера рядового русского человека в прошлом бы­ли милосердие и сострадание к ближнему.

' Гернет М Н. История царской тюрьмы 1825-1870.М., 1961, Т.2,- С .5382 Герцен А.И. Былое и думы М.,1982, ч 1 -3.-С.224.3 Купфер А Ф. Из путешествия на Урал //Пермские губернские ведомости 1882 № 944 Коцебу А Воспоминания. Слб.. б г., ч 2,- С 34.5 Купфер А.Ф Указ. соч.8 Охотский Я Д Из записок аббата Охотского.//Рассказы о польской старине Спб . 1874 т 2.- С 1407 Герцен А.И. Былое и думы //Красноперов Д Я увез из Перми Воспоминание Пермь. 1989.- С 758 Герцен А.И. Былое и думы. М., 1982. ч 1-3,- С .224.9 Прядильщиков Ф.А. Летопись губернского г.Перми. 1781-1844. Пермь. 1883,- С 18

www.perm-book.ru

24

С.В. МакарчукКемеровский государственный университет

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СЫСК В СИБИРИ.ИЮНЬ 1907- ФЕВРАЛЬ 1917 ГГ.*

После поражения революции 1905-1907 гг. правоохранитель­ные органы усилили натиск на революционные политические орга­низации. Разгрому подверглись, прежде всего, структуры партий социал-демократов и социалистов-революционеров. Проводились массовые обыски, аресты, ликвидации типографий, военных орга­низаций, незарегистрированных профсоюзов. На каторге и в ссылке оказалась большая часть как эсеровского, так и эсдековского акти­ва. Быстрыми темпами увеличивалось количество заключенных. Если на 1 января 1906 г. только в тюрьмах Западной Сибири их на­считывалось 3054 чел., то к 1914 г. - 9578 человек. Значительная часть узников находилась в тюрьмах по политическим мотивам. Из 107 заключенных Тобольской каторги, чья политическая партий­ность доподлинно установлена, 37 являлись эсерами и 33- социал- демократами. Установившийся в тюрьмах режим по отношению к политическим заключенным А.П. Михеев определяет как террори­стический1.

Многим объединениям ЦСР и РСДРП пришлось расстаться с фактическим статусом полулегальных организаций, который они имели в годы революции и подвергнуться испытаниям правительст­венными репрессиями. В конце июня- начале июля 1907 г. вместе с типографией ликвидируется Красноярский комитет ПСР, а вскоре Томский, Омский комитеты и Мариинская группа. В начале 1909 г. одновременно подвергаются разгрому эсеровские типографии в Восточной Сибири. В декабре 1911 г. массовые обыски и аресты вновь проведены в эсеровской среде Иркутска, Читы, Верхнеудин- ска, Черемухово, Новониколаевска, Омска, Бийска, Барнаула. В Ир­кутске в 1907 г. комитет РСДРП трижды подвергался разгромам. В Новониколаевске 3 октября были проведены аресты и ликвидиро­вана типография РСДРП. В 1907 г. прекратили существование То­больская и Верхнеудинская группы, а в 1908 г. Курганская, Илан- ская, Канская, Минусинская, Иркутская, Обская, Красноярская орга­низации РСДРП2.

Массовый “провал” революционных организаций и репрессии в отношении их членов стали возможны в результате отлаженной системы государственного политического сыска. Его осуществляли

www.perm-book.ru

на местах районные охранные отделения и губернские жандарм­ские управления (ПЖУ). Сибирь входила в сферу деятельности Ир­кутского охранного отделения и лишь Тобольская губерния относи­лась к Пермскому районному охранному отделению. Охранные от­деления руководили деятельностью ГЖУ, в штате которых и нахо­дилась сыскная агентура. Существовали две разновидности аген­тов: внутреннего и наружного наблюдения3.

Агенты наружного наблюдения (филеры) неустанно следовали за членами организаций, выявляя их явки, связи, конспиративные квартиры, адреса проживания. В своих сведениях филеры сообща­ли места проведения сходок, массовок, партийных собраний, адре­са партийных типографий. Иногда местные филеры “засвечивались" или не справлялись с работой, тогда им на помощь посылались со­трудники из других городов. В архиве сохранилось письмо началь­ника Пермского ГЖУ помощнику Тобольского ГЖУ в Тюменском уезде от 15 марта 1910 г.: “Для усиления наружного наблюдения по местной организации РСДРП мною вместе с ним командируются в Ваше распоряжение филеры вверенного мне Районного Охранного Отделения: Ефим Дюков, Дмитрий Родионов и Федор Аверкин, о прибытии коих прошу меня уведомить”4. Такие “летучие отряды” филеров действовали иногда очень эффективно, например, при­бывшему из Томска филерскому отряду удалось за короткий срок установить наблюдение за всеми членами комитета Барнаульской организации РСДРП, результатом которого явилась ее ликвидация в ночь с 21 на 22 декабря 1908 года5.

Сведения, поставляемые филерами, представляли для’охран­ных отделений и жандармских управлений “сырой", первичный ма­териал. Они должны были провести “разработку” этих сведений, т.е. выяснить действительное значение указанных филерами “лиц" и “мест”. В этом отношении неоценимую услугу оказывали агенты внутреннего наблюдения- секретные сотрудники (сексоты), вне­дряемые непосредственно в организационные структуры политиче­ских группировок. Сексоты, прикрепленные практически к каждой партийной организации, в немалой степени способствовали затуха­нию деятельности подполья. Особо крупные специалисты в области секретного сыска, действовавшие в Сибири (И. Успенский, С. Беда, Е. Крутиков, Д. Крут), отслеживали связи и способствовали провалу целого ряда подпольных организаций. Пользуясь конспиративным сотрудничеством, установившимся между эсдековскими, эсеров­скими и внепартийными политическими организациями, некоторые сексоты одновременно доставляли сведения о каждой из них6.

www.perm-book.ru

26

В целях обеспечения объективности информации сексотов, ох­ранные отделения применяли различные способы ее проверки. В крупных подпольных организациях, как правило, действовали одно­временно несколько секретных сотрудников, не подозревающих об агентурной деятельности друг друга. Провалу Томской организации РСДРП 15 января 1909 г. способствовала деятельность секретных сотрудников, внедрившихся в группу. Местным жандармским управ­лением особо отмечалась “весьма полезная” деятельность сотруд­ницы “Черновой”. Сексотом являлся также ее муж- “Сидоров". Вспомогательными сотрудниками по перлюстрации писем состояли “Тонконогий" и “Плотный"7. В 1912 г. деятельность возродившейся организации кроме указанных агентов, “освещали" - “Большой" и “Петров". В этом же году, учитывая роль студентов в организации, в Томское охранное отделение был принят "сотрудником по партии с- д" студент-технолог В.А. Казаков под кличкой “Филигиринг"8. Подоб­ная тактика применялась в отношении всех сибирских подпольных организаций.

Поступающая от секретных сотрудников информация сравни­валась и анализировалась. Сексот наказывался, если при обыске у указанного им члена подполья не находили улик и поощрялся за доставку "вещдоков"- конспиративных писем, подписных листов, членских билетов, печатей. Доверием жандармерии пользовались не все агенты. Из секретной переписки 1909 года, явствует, что приобретенный в Тюмени для освещения дел в социал- демократической организации сотрудник Петр Петухов - «Известен району, как не имеющий положительно никаких связей с революци­онными организациями, вследствие чего является совершенно бес­полезным и, кроме того, по своим нравственным качествам совер­шенно не заслуживает никакого доверия. Ввиду чего желательно было бы теперь же отказаться от услуг названного лица»9. Такая же участь ждала агентов, дававших ложную информацию.

Отлаженная система политического сыска позволяла охрани­тельным органам отслеживать и репрессировать наиболее влия­тельных деятелей подполья. Это являлось одной из главных причин неуклонного спада революционных настроений и подпольной рабо­ты в рассматриваемое время. Стабилизация политической обста­новки достигалась путем увеличения числа заключенных в тюрьмах, а также отправляемых на каторгу и в ссылку. * 1

* Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 98- 01-004461 Михеев А Л . Борьба социал-демократического подполья Западной Сибири против террористи­ческого режима царских тюрем. 1905- 1914 гг. Автореф дис. ...канд. ист. наук - Томск, 1988 - с 12.14

www.perm-book.ru

27

2 См :Шиловский М В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX- начала XX века Вып.З. Социалисты революционеры Новосибирск. 1996 - с.38-39.; Он же. Об­щественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX- начала XX века. Выл.4. Со­циал-демократы,- Новосибирск. 1997.- с.72-73.3 См : Макарчук С.В. Агенты губернских жандармских управлений Сибири как субъекты полити­ческого сыска. 1907- февраль 1917 гг.//Политический сыск в России: история и современность. - СПб.. 1997 - с. 113.4 ГАТюмО. Ф 239. Оп.1. Д 95. Л.36.5 ГААК Ф П-1061. Оп.З Д 4. Л.6.бСм Макарчук С В Совершенствование специальных форм внутренней государственной охра­ны в Сибири 1907- февраль 1917 гг.//Из истории спецслужб Бурятии М-лы науч.-практ. конфе­ренции - Улан-Удэ. 1997.-С .17.ТАПО. Ф.411. Оп 1. Д 391. Л.32, 34-358 Там же. Д 398. Л.4.; Д 391. Л.20.9 ГАТюмО. Ф.239 Оп.1. Д.71. Л.68-95.

С.П. ЗвягинКемеровское отделение заочного обучения Омского юридического института МВД РФ

ОБЪЕКТ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ ПРИ А.В. КОЛЧАКЕ

Репрессивный характер правления адмирала А.В. Колчака по­лучил свое отражение в отечественной исторической и мемуарной литературе, в работах зарубежных авторов. Обращался к этой про­блеме и автор данного сообщения1. Уместно заметить, что для по­давляющего большинства советских историков было характерно обращение к фактам террора лишь против активистов и членов большевистской партии. Действительно, острие репрессивной по­литики А.В. Колчака было направлено против них и их сторонников. Об этом откровенно говорили и сами руководители режима. Так, в первом своем заявлении, ставшим своего рода манифестом, Вер­ховный правитель России адмирал А.В. Колчак прямо заявил о том, что его"...цель, первая и основная- стереть большевизм и все с ним связанное с лица России, истребить и уничтожить его”2.

Однако, здесь, на мой взгляд, следует разобраться, кого в ус­ловиях "белой" Сибири считали "большевиком". Ответ на этот во­прос лишь кажется простым. По мнению очевидцев, это понятие оз­начало не столько организационно закрепленную принадлежность кого-либо к РКП(б), сколько его явную или, чаще всего, мнимую оп­позиционность правящему режиму.

Подобную точку зрения высказал генерал-майор У. Гревс, ко­мандовавший тогда американской бригадой на российском Дальнем Востоке. В своих воспоминаниях он писал, что: "в Сибири словом

www.perm-book.ru

28

“большевик" называли каждого человека, который на словах или деле не содействовал реставрации монархической власти в Рос­сии". Автор книги обратил внимание на то, что в Сибири больше­визм трактовался настолько широко, что применялся и к земствам. У. Гревс попытался дать определение этого понятия- “большевики- все, кто с оружием не пошел воевать за Колчака добровольно"3. Ос­тавлю без обсуждения мнения генерала о монархических устрем­лениях Верховного правителя, т.к. это выходит за рамки заявленной темы. В остальном же американский очевидец прав.

"Социальный состав" приверженцев большевиков попытался дать X. Кенэ, бывший французким эмиссаром в Сибири. "Говорят,- доносил он в Париж, - что все рабочие, за исключением стариков, большинство крестьян, даже часть казаков- большевики"4.

Довольно широко и весьма произвольно трактовали понятия “большевик” должностные лица, журналисты. Генерал-майор И.Г. Акулинкин, командовавший в годы гражданской войны Оренбург­ским казачьим корпусом, впоследствии писал в мемуарах: "казаки...совершенно искренне считали всех крестьян большевика­ми или, во всяком случае, не без основания подозревали их в со­чувствии большевикам"5.

В рапорте от 30 октября 1919 г. походному атаману Дальнево­сточных казачьих войск начальник Читинской городской милиции сообщал о том, что 13 октября нарядом милиции на Линейной ули­це деревни Шебенко в перестрелке были убиты большевики: анар­хист Зверев- известный агитатор, дезертир и хулиган Таранов6 (курсив мой- С.З.).

Автор одной из казачьих газет, писавший под псевдонимом “Остап”, в статье “Начала законности и порядка" писал так: "Кто действует самочинно, по личному произволу- тот тоже большевик, только справа и играет на руку врагам"7.

Действительная или вымышленная принадлежность к рабочим была в те годы отягчающим обстоятельством. Известный правый эсер, член ЦК этой партии Д.В. Раков не без основания считал, что “в колчаковщине всякий рабочий- непременно большевик и злост­ный заговорщик"8. Как вспоминал И.Е. Щетинкин, в городе Ишим рабочего расстреляли лишь за то, что у него на руках были мозоли. Поэтому начальник карательный отряда посчитал, что перед ним- коммунист9.

Советский историк 20-30-х годов Н. Жигалин был противопо­ложного мнения. Он считал, что в условиях "колчакии" большевика­ми были восставшие крестьяне, "вооруженные самодельными пи­ками"10.

www.perm-book.ru

29

Еще шире трактовал названное понятие очевидец тех событий И. Кукушкин. В своих неопубликованных воспоминаниях он писал: мв настоящее время под категорию “большевиков" в Омске подходили все кто хоть чем-нибудь не соглашался в действиях, как Верховного правителя, так и его ставленников”11. По военному коротко и доход­чиво эту мысль изложил в своем “объявлении" к населению Перми командир 1-го Среднесибирского армейского корпуса генерал- майор А.Н. Пепеляев: “восстановим законную ответственность в полной мере! Кто не с нами- тот против нас!"1 .

Совсем просто, по мнению офицера сибирской армии Н.П. Дау- реца, поступали в, контролируемой Г.М. Семеновым, Чите. Там просто хватали кого хотели, а потом называли свои жертвы боль­шевиками13.

По-видимому!, у американского генерала Блисса были основа­ния доложить военному министру Бейкеру о том, что в России "большевизм существует повсюду"14. Причем для Сибири он исклю­чения не сделал.

В этой связи весьма спорным и недостаточно аргументирован­ным представляется утверждение Ю. Фельштинского о том, что бе­лые “воевали не с народом, а с большевиками"15.

Нельзя не обратить внимание и на то обстоятельство, что вы­лавливание большевиков имело не только политическую или идео­логическую, но и корыстную подоплеку. Так, народный учитель уд­муртского села Зура Смирнов убит пьяным белогвардейцем, кото­рый по хорошей одежде (!- С.З.) принял его за коммуниста. Жертва была изрублена саблей и раздета16. Участник гражданской войны, ставший позднее ее известным историком, П.С. Парфенов писал по этому поводу:"... в некоторых случаях карательные отряды в спосо­бах поисков и вылавливания большевиков отличались большой виртуозностью. Достаточно было крестьянину быть богатым и иметь деньги, и его подозревали в большевизме”17. Причем, - отме­чал автор, - имущество присваивалось и редко отходило в доход казны.

Можно предположить, что в этом заключалось весьма своеоб­разное достижение некоей социальной справедливости. По канонам “белой" пропаганды все большевики были падки до чужого добра. Одна из сибирских газет в те дни так и писала: "Важнейшей задачей государственной власти служит полное уничтожение всех так назы­ваемых большевиков, т.е. всех убийц и грабителей"18.

До сих пор остается малоизученной тема борьбы колчаковского режима с представителями социалистических и некоторых других партий. Колчаковской контрразведке было дано указание

www.perm-book.ru

30

“наблюдать" за меньшевиками, эсерами, народными социалиста­ми19. Однако за ними не только следили, но и преследовали.

Так, в ноябре 1918 г. в Екатеринбурге колчаковцами был аре­стован известный эсер В.М. Чернов и только заступничество чехо­словаков спасло его от расправы20. Позже арестовывался бывший председатель Временного правительства автономной Сибири эсер П.Я. Дербер. Было дано распоряжение об аресте "в случае обнару­жения" бывшего депутата Учредительного собрания, члена Госу­дарственного экономического совещания, председателя Амурской областной земской управы также эсера А.Н. Апексеевского21.

Более трагическая участь постигла депутатов Учредительного Собрания, эсеров: редактора самарской социалистической газеты Девятова, известного в Сибири деятеля кооперации Фомина, Басо­ва, Брудерера, Марковецкого, их товарищей по партии Сарова и Лиссау; меньшевиков: депутата 2-й Государственной Думы Кириен­ко, редактора челябинской газеты "Власть труда" Е. Маевского (Гутовского)22. Все они были расстреляны 23 декабря 1918 г. в Ом­ске. Становились жертвами режима и анархисты23.

Подобная практика существенно сузила политическую, идеоло­гическую и, что немаловажно, социальную базу режима А.В. Колча­ка. Это, в свою очередь, во многом обусловило поражение омской администрации и личную трагедию самого Верховного правителя.

' Звягин С.П. Правовые и политические аспекты преследования инакомыслящих в условиях “белой" Сибири//Из прошлого Сибири. Межвуз. сб. научн. тр. Вып.1. Ч.2.- Новосибирск, 1994. С.45-50; Эсеры и репрессивная политика режима А.В. Колчака//История партий эсеров, анар­хистов и меньшевиков в России. М-лы 4-й междунар. научн. конф. Ч.2.- Владимир, 1995. С.76-81; О формах участия интервентов в борьбе с оппозицией колчаковскому режиму//Из прошлого Сибири. Межвуз сб. научн тр. Вып.1.4 .1- Новосибирск. 1994. С 66-77.

2 Правительственный вестник (Омск).1918. 20 нояб.3 Гревс У. Американская авантюра в Сибири- М., 1932. С .75,49.76, 122.4 Кенэ X. Сибирский тыл/Славянский мир (Прага). 1926. N«8. С.5.

Акулинкин И Г. Уральское казачье войско в борьбе с большевиками//Белое дело. Летопись белой борьбы. Т.2.- Берлин. 1927. С .142.

* Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф.П.44. Оп.1. Д.202. Л 92.7 Оренбургский казачий вестник (Троицк). 1919. 20 мая.8 Раков Д.В. В застенках Колчака Голос из Сибири- Париж, 1920. С.35.9 Бровко М.А. Ишимские коммунисты в годы гражданской войны- Тюмень. 1960. С .59.10 Жигалин Н. Партизанские движение в Западной Сибири// Пролетарская революция. 1930. №

11(106). С.99.11 Кукушкин И. Черные дни при белой власти// Центр документации новейшей истории Омской

области (ЦДНИОО). Ф.19. Оп.1. Д.300. Л.2.12 Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО). Ф.41.

Оп.1. Д.119. Л .95.13 Даурец Н.П. Семеновские застенки (Записки очевидца)- Харбин, 1921. С. 10.14 доЮЛигз! Я. ТЬе ткЯ п1дГК ууаг: Тйе Агпелсап 1п1еп/еп1юп т Яиз51а. 1918-1920 - 1Ч.У., 1978. Р.221.15 Фельштинский Ю.Родина. 1990. № 10.С.40.16 Ижевская правда 1919. 17 июля.17 Парфенов П С. Гражданская война в Сибири. 1918-1920 гг. Изд. 2-е.-1925. С .63.18 Родина (Тара). 1919. 14 окт.19 Государственный архив Российской Федерации(ГАРФ). Ф.236. Оп.1. Д.1а. Л .69-70.

www.perm-book.ru

31

?о 4Алексеева Г.Д . Гусев К.В.. Маныкин А В Чернов Виктор Михайлович// Политические деятели России 1917. Биограф словарь - М . 1993. С .351.

2’ Каменская мысль (Камень) 1918 4 окт ; ГАРФ. Ф 3352. Оп.1. Д.30.Л.1.22 Вибе П.П Между двумя большевиэмами//Сибирская газета (Новосибирск) 1992. №33. С .5;

Красный архив. 1924. Т.7. С 201-246. Арестант пятой камеры- М., 1990 С 476-477; Святицкий Н К истории Всероссийского Учредительного собрания. Т.З.- М .1921 С 990

23Штырбул А А. Анархическое движение в Сибири в 1-й четверти XX века - Омск. 1996. С .24-65.

Н.В. ПодпрятовПермский институт ракетных войск стратегического назначения

ГЕНЕЗИС РЕПРЕССИВНОЙ ПОЛИТИКИ ВПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Приход к власти большевиков в октябре 1917 г. был недоста­точно легитимен и поэтому признавался законным не всеми слоями общества. Необходимость заставить весь народ признать власть коммунистов вызывала применение репрессивных мер. Давали о себе знать неумение руководить людьми и склонность к “простым", в основном силовым методам решения насущных задач. Так, уже в январе 1918 г. советские органы наложили на жителей Красно­уфимского уезда Пермской губернии, не признавших Октябрьского переворота, контрибуцию в размере более 750 тысяч рублей. Вес­ной 1918 г. предпринимается большой вооруженный поход продот­рядов в деревню за хлебом, а также вводится всеобщее военное обучение. Ставка на силу при проведении этих мероприятий вызва­ла ответную, стихийную реакцию в основном сельского населения. По уездам губернии прокатилась волна террора против советских работников. Во время Сепычского восстания весной 1918 г. продот­ряд А.Лузина был закопан в землю живьем. Возникают трения на религиозной и на национальной основе, как, например, восстание в Оханском уезде в апреле 1918 г., вызванное стремлением защитить церковь, или в Осинском уезде, где столкнулись на религиозной почве башкирские сторонники Советской власти и их противники из д. Елпачихи.

Динамика репрессивных действий по отношению к противникам шла с нарастанием, как бы подпитывая сама себя. Гнев вызывал ответную злость, а злость провоцировала ненависть. Конфискации, реквизиции и контрибуции привели к пролитию крови, утолить кото­рую могла только еще большая кровь. Внутренняя логика развития братоубийственной войны раскрутила маховик взаимных репрессий и истреблений и привела к небывалому в обычных войнах с ино-

www.perm-book.ru

32

земцами ожесточению и пагубным последствиям. Выбрав силу и внезаконное принуждение в качестве основного способа достиже­ния своих целей в политике, большевики, тем самым, вызвали к жизни ответную реакцию и вооруженное сопротивление населения. В результате масштаб и взаимная жестокость только усиливались в течение всего лета 1918 г., вызывая к жизни все новые и новые формы и способы проведения репрессивной политики.

В июне 1918 г. вспыхнуло восстание в Кунгурском уезде. В с. Воскресенске были схвачены сын и невестка, считавшегося крас­ным А. Одинцова, а также его жена. Всех их живьем закопали в яму. В Ординской волости был разгромлен волисполком в ответ на объ­явление мобилизации и убит секретарь исполкома1.

Жестокость одной стороны вызывала ответную реакцию другой. Так, посланный из Перми в Красноуфимск, отряд красноармейцев не застал самого восотания. Злоба была вымещена на священнике Л. Ершове, который был расстрелян. Перестали действовать сдер­живающие моральные нормы. Красноармейцы стреляли и из-под белого флага во время переговоров, и добивали безоружных, ране­ных противников2 и т.д.

Проведение мобилизации в Красную Армию летом 1918 г. вы­звало новую вспышку выступлений и появления антисоветских от­рядов. С осени 1918 г. с установлением фронтов проявления тер­рора и репрессий приобретают централизованную, упорядоченную форму, проводимую органами государственного управления как “белых", так и “красных". Проявлений стихийности становится меньше, но зато сами репрессии приобретают массовый характер. Особенно при отступлениях армий противоборствующих сторон, ко­гда стремились уничтожить всех, кто сотрудничал с противником.

В сентябре 1918 г. ВЦИК принял решение о красном терроре. Согласно приказу НКВД из числа офицеров и буржуазии брались заложники и расстреливались все замеченные в белогвардейской деятельности и скрывающиеся под чужими фамилиями. Уже в ночь на 1 сентября в Красноуфимске было арестовано 40 человек, семе­ро их которых тут же расстреляны. За лето-осень 1918 г. в Перм­ской епархии было убито 32 священника. Волостные советы ввели для кулаков трудовую повинность по обработке полей и уборке урожая крестьян, находящихся в Красной армии. При отступлении из Осы большевики оставили до 1800 расстрелянных, а после по­давления восстания в с. Юрла в январе 1919 г. красноармейцы рас­стреляли 240 человек3 и т.д.

Аналогично вели себя и белые. Во время занятия г. Перми, не успевших эвакуироваться красноармейцев и советских работников с

www.perm-book.ru

33

семьями, белогвардейцы закрыли в вагонах на заброшенном пути, оставив в 40-а градусные рождественские морозы на несколько дней. Вагоны быстро превратились в кладбища, заполненные “статуями” и “изваяниями” женщин, детей, стариков4. В Кизеловских копях под руководством князя Вяземского было расстреляно и сброшено в шахты до 2 тысяч человек.

С окончанием широкомасштабных боевых действий на Урале летом 1919 г. волна репрессий не прекратилась. Но значительно ослабело сопротивление Советской власти: часть противников бы­ла уничтожена в гражданской войне, часть отступила вместе с бе­лыми. Однако большевики, чувствуя вкус победы, не склонны были уменьшать натиск на "контрреволюционные" элементы в 1920-21 гг., что вызывало закономерную, ответную реакцию населения. И толь­ко переход к нэпу привел к снижению накала страстей и взаимному уменьшению репрессий.

1 ГАЛО. Ф.р-29. Оп.1. Д.223. Л.39.2 ЦДООСО. Ф.41. Оп.2. Д.25. ЛЛ.88,89.3 ГАЛО. Ф.р-793. Оп.1. Д.1. Л.86; Современная Пермь.1919, 3 апреля.4 РЦХИДНИ. Ф.70. Оп.З. Д.656. Л.6.

Е.Н. ШумиловПермская региональная организация Всероссийского общества слепых

КРАСНЫЙ ТЕРРОР НА ЗАПАДНОМ УРАЛЕ В 1918 г.:ЕГО НАЧАЛО И АДРЕСНАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ

Ныне некоторые защитники Советской власти признают: в 1918 г. в России белому террору предшествовал красный1. Однако, начало его и адресная направленность вызывают споры и до конца не изучены.

Принято считать, что начало красному террору положили собы­тия 30 августа 1918 г.: убийство председателя Петроградской ЧК М.С. Урицкого и ранение В.И. Ленина. 5 сентября официально было объявлено о введении в стране красного террора1 2.

Попытаемся разобраться в этом непростом вопросе, обратив­шись к истории Западного Урала. Как свидетельствуют источники3 4, уже в июне 1918 г. большевики стали брать в заложники представи­телей оппозиционных им партий. Тогда же был арестован и вскоре убит архиепископ Пермский и Кунгурский Андроник4. Левоэсеров-

www.perm-book.ru

34

ский мятеж, предпринятый 6-7 июля, позволил большевикам акти­визировать свои действия против сил, именуемых ими “контрреволюцией”. В 20-х числах июля органы Пермской губерн­ской ЧК содержали под стражей 116 человек, в том числе 60 залож­ников, 41 кадета и 15 железнодорожников5. С объявлением красно­го террора репрессивная машина была пущена на полную мощ­ность.

Против кого большевики направили основной удар своих ре­прессий? На этот вопрос не дает ответа даже В.И. Ленин: он пред­почитает оперировать общими понятиями- “контрреволюционеры” и "белогвардейцы”6. Принимая во внимание обстоятельство, что убийство Урицкого и покушение на Ленина организовали эсеры, можно предположить: именно они, а также меньшевики, кадеть}, и прочие "контрреволюционеры" должны были стать главным объек­том репрессий.

Действительно, среди жертв красного террора на Западном Урале отмечены члены всех вышеуказанных партий, порой играв­шие заметную роль в общественной и политической жизни края. Но, если число погибших меньшевиков и правых эсеров исчислялось единицами, то потери пермских кадетов были весьма значительны­ми. Только Кунгурская организация этой партии потеряла не менее 16 своих членов7. С другой стороны, в списках расстрелянных большевиками в 1918 г. почему-то отсутствуют имена лидеров пермских отделений общероссийских партий: кадета В.П. Иванова, меньшевиков Н.П. Бусыгина, А.И. Гавриловича, Л.И. Каменева, А.А. Шнеерова, эсеров И.В. Бабушкина, С.И. Бондарева, Я.Ф. Зверева. Одни из них продолжали жить и работать на Западном Урале во второй половине 1918 г. Другие заблаговременно скрылись или уе­хали за пределы региона8. Возникает подозрение, что все они были заранее предупреждены о готовящихся репрессиях. Это подозрение еще больше усиливается, когда мы узнаем о судьбе эсера Ф.Я. Дьякова, являвшегося в ноябре 1917-марте 1918 г. председателем Пермской губернской земской управы. Он был арестован 30 августа “за контрреволюционную деятельность" и после четырех суток со­держания приговорен к расстрелу. Однако уже 7 сентября был ос­вобожден и уехал в Москву9. И только против заложников больше^ вики применили некоторые меры воздействия, исключая расстрел. Так, видный пермский меньшевик- плехановец В.В. Южаков был из­бит в тюрьме до такой степени, что полностью потерял слух10. Дру­гой известный меньшевик- В.Ф. Якубов, находясь в пермской тюрь­ме, согласился сотрудничать с чекистами. Позднее, в 20-е гг., он

www.perm-book.ru

35

сыграл важную роль в разложении остатков меньшевизма на Ура- 11ле .

Таким образом, предположение, что главным объектом красно­го террора большевики выбрали представителей оппозиционных им партий, в целом не подтверждается.

В списках расстрелянных во второй половине 1918 г. на Запад­ном Урале представлены широкие слои пермского общества: быв­шие полицейские, офицеры, чиновники, кулаки и др. И все же не­пропорционально много среди них лиц духовного звания: священ­ники, монахи, епископы (всего 101 человек)1 2 3 4 * * * 8 9 * II 12.

Вместе с православным духовенством печальную участь раз­делили носители русской национальной идеи- монархисты разных оттенков и взглядов, лидеры и активисты региональных черносо­тенных организаций, запрещенных еще Февральской революцией 1917 г. Только в г. Кунгуре за один раз было расстреляно 9 членов “Союза русского народа”13. Нередко монархисты являлись людьми преклонного возраста. Но даже это не спасало их от расправы. Ха­рактерен случай с бывшим председателем Чердынской уездной земской управы и депутатом Государственной Думы России 80- летним Н.С. Селивановым. Он был арестован 12 июля 1918 г. и проговорен к принудительным работам на Кизеловских угольных копях, но по дороге туда убит14.

Приведенные факты свидетельствуют, что красный террор на Западном Урале начался в июне 1918 г. и был в основном направ­лен против главных идейных врагов большевиков- русской право­славной церкви и монархистов- сторонников русской национальной идеи. В то же время вне поля зрения организаторов красного тер­рора оказались те, кто был нужен в тот период большевикам и в ком они видели союзников: мусульманское духовенство, народные (мировые) судьи, профессура Пермского университета и др.

1 Дементьев Б. Красный и белый террор//Коммунист Западного Урала.- 1996.- 8 июня.2 Там же.3ГАДПРПО. Ф.1. Оп 1. Д 6527.4 Королев В. Любовью побеждая страх//Гребневкий листок,- 1995 - № 10 - С. 13-14.'Известия Пермского губисполкома.- 1918 - 3 июля (20 июня).* См : Дементьев Б. Красный и белый террор...I Известия Пермского губисполкома - 1918 - 3. 9 окт.8 Освобождение России (г Пермь).- 1919 - 30 марта.9 Там же.,0 ГАДПРПО. Ф.1. Оп. 1 Д 8676. ГАПО. Ф.р- 1251. Оп.1. Д.106.II ГАПО. Фр-404. Оп 1. Д 84. ГАНИОПДПО. Ф.2. Оп.1. Д 26. Л.47, 8812 Пермские епархиальные ведомости - 1919. № 1 (алр ).13 Известия Пермского губисполкома - 1918 - 3 окт.14 ГАПО. Ф.р-833. Оп.1. Д.1.

www.perm-book.ru

36

М.В. РубиновПермский государственный педагогический университет

СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ 1918-1921 гг.

(по материалам Пермской губернии)

В ходе окончательного оформления советского тоталитарного режима карательные структуры стремятся к возрождению, хотя и с существенными модификациями, многих методов в репрессивной практике, опробованных в годы гражданской войны, в том числе и в пенитенциарной системе (системе исполнения наказаний). В этих условиях складывалась система ГУЛАГа

Прежние представления о скором отмирании Государства, в том числе тюрем, в связи с ликвидацией эксплуататорских классов были вскоре после прихода к власти отброшены большевистскими лиде­рами. В первые месяцы после захвата большевиками власти на местах продолжали действовать прежние пенитенциарные структу­ры: губернские и уездные тюрьмы, тюремные инспекции, которые постепенно переводились в подчинение местных Советов. После ухода левых эссеров из комиссариата юстиции были предприняты меры для перестройки пенитенциарной системы в соответствиями с представлениями большевиков. В мае 1918 г. был учрежден Цен­тральный карательный отдел при Наркомате юстиции и губернские карательные отделы на местах, в ведении которых состояли места заключения при этом комиссариате: губернские и уездные тюрьмы, переименованные в исправительные рабочие дома, а также сель­скохозяйственные колонии.

Для борьбы с “классовыми врагами” и для исполнения наказа­ний во внесудебном порядке в отношении нарушителей большеви­стских хозяйственных мероприятий, представителей различных со­циальных групп, создаются концентрационные лагеря Всероссий­ской чрезвычайной комиссии и лагеря принудительных работ на­родного комиссариата внутренних дел. Впервые концлагеря упоми­наются в связи с событиями, предшествовавшими выступлению че­хословаков. Летом 1918 г. эти пенитенциарные учреждения исполь­зуются в борьбе с антибольшевистскими выступлениями, что было законодательно закреплено в принятом 5 сентября 1918 г. поста­новлении "О красном терроре”. В мае 1919 г. публикуется постанов­ление ВЦИК “О лагерях принудительных работ", которые должны были создаваться губернскими ЧК во всех губернских городах и по-

www.perm-book.ru

37

еле организации переходить в подчинение местных структур НКВД- отделов управления. Лагеря принудработ не должны были предна­значаться для подозрительных в политическом отношении “лиц, подлежащих по постановлениям Всероссийской Чрезвычайной Ко­миссии к заключению в особые лагери на все время гражданской войны”1.

На территории Пермской губернии лагерь принудработ (в мате­риалах отдела управления эти учреждения часто именовались концлагерями, поскольку точные наименования учреждений в офи­циальных материалах не всегда выдерживались и состав заклю­ченных в этих лагерях не был однородным) был создан в сентябре 1919 г. в Перми, затем такие лагеря были созданы в уездных цен­трах- после августа 1920 г.- в Кунгуре, в феврале 1921 г.- в Оханске. В связи с уклонением от трудовой повинности- основной хозяйст­венной меры большевиков в рассматриваемый период, с помощью которой они намеревались восстановить разрушенную гражданскую войной экономику, - в августе 1920 г. было решено открыть еще один концлагерь в Перми. Однако это решение, по-видимому, не было реализовано. В материалах отдела управления в апреле 1920 г. упоминается лагерь при губернской ЧК2.

Представители старой тюремной администрации в местах за­ключения Пермской губернии, находившиеся на своих постах в пер­вые месяцы после прихода большевиков к власти, нередко сочувст­венно отзывались о жертвах нового режима. Но значительная часть старых кадров шла на сотрудничество с большевиками, получив различные должности в Центральном карательном отделе при НКЮ, который возглавил большевик Л.А. Саврасов. После восста­новления власти большевиков в Пермской губернии в июле 1919 г. руководителями губернского карательного отдела и губернского от­дела управления были поставленные большевиками служащие с опытом работы в ревтрибуналах, партийных органах, однако многие надзиратели, занимавшие свои посты еще в местах заключения при царском министерстве юстиции, сохранили работу и при большеви­ках в 1918 г., и при Колчаке, и вновь при окончательном утвержде­нии большевиков в 1919 г. Недостаток надзора восполняется мест­ными рабочими и крестьянами, а также мобилизованными красно­армейцами. В материалах губкаротдела можно найти косвенные признаки произвола по отношению к заключенным со стороны над­зора. Вместе с тем некоторые надзиратели (по-видимому, из кре­стьян) призывали заключенных к отказу от работы или даже крити­ковали правящую партию3.

www.perm-book.ru

38

В течение 1918 г., особенно во второй половине года, по сооб­щениям источников из антибольшевистских кругов, наблюдалось переполнение тюрем политическими противниками большевиков и лицами, признанными подозрительными по своей классовой при­надлежности, которыми нередко оказывались крестьяне. В уездной тюрьме, особенно поблизости от активных военных действий, могло находиться около 1000 чел. (уездный город Сарапул соседней Вят­ской губернии после ухода ижевско-воткинских повстанцев). В сен­тябре число заложников в губернии, среди которых находились “представители крупной буржуазии, правых партий и бывшие офи­церы", согласно большевистскому официальному заявлению, со­ставило около 80 человек4.

После восстановления власти большевиков в местах лишения свободы НКЮ состояло от 411 чел. в июле 1919 г. до 2231 чел. в ноябре 1921 г. (0,4% трудоспособного населения губернии). Общая численность заключенных в 1921 г. значительно меньше, чем в го­ды ГУЛАГа, но на 28,6% выше, чем в расположенных на сопостави­мой территории тюремных учреждениях царского министерства юс­тиции во время первой русской революции в мае 1907 г. Доля полу­чивших приговор за контрреволюцию среди осужденных в местах заключения губкаротдела в течение 1920 г. составила от 32,0% (39 чел.) до 11,2% (60 чел.), в 1921 г. - от 14,3 (148 чел) до 22,7% (175 чел.). Максимальное число осужденных за контрреволюцию в мес­тах лишения свободы губкаротдела составило 213 чел. (17,0% об­щего числа осужденных). Такое количество осужденных за контрре­волюцию состояло в этих местах заключения на 1 сентября 1921 г. В мае 1907 г. доля политических (по-видимому, как осужденных, так и подследственных) среди общего количества заключенных в тех же местах заключения царского министерства юстиции составила 7,6% (116 чел.)5.

При этом следует отметить, что максимальных значений чис­ленность лишенных свободы в местах заключения царского мини­стерства юстиции достигла в 1912 г. - рост по сравнению с 1907 г. на 32,8%. В 1914 г. количество заключенных в этих местах заключе­ния выше, чем в 1907 г., на 28,1%. В Пермской губернской тюрьме количество арестантов с учетом пересыльных к концу июля 1914 г. выросло по сравнению с маем 1907 г. на 34,0%. В мае 1908 г. появ­ляются политические заключенные в Пермском исправительном арестантском отделении, в августе их число составило 30 чел., в то время как в мае 1907 г. их в этом месте заключения не было со­всем. В 1915 г. царскими тюремными властями для добычи угля был создан Кизеловский арестантский рабочий отряд, восстанов­

www.perm-book.ru

39

ленный большевиками в ноябре 1920 г. и вошедший в состав мест заключения, подчиненных губкаротделу. В октябре 1915 г. количе­ство заключенных в Кизеловском арестантском отряде было дове­дено до 408 чел. Количество следственных и подсудимых, обви­няемых в государственных преступлениях, в 1915 г. возросло по сравнению с 1910 г. на 30,6%, число задержанных по распоряжению административных властей выросло более, чем в 2 раза. Вместе с тем необходимо учитывать, что население на территории, соста­вившей Пермскую губернию в границах 1920 г., уменьшилось на 12,8% по сравнению с 1914 г. и было несколько меньше количества жителей в 1907 г., причем существенно уменьшилась доля работо­способного населения6. Нужно учесть и появление новых мест за­ключения, прежде всего, концлагерей, подчиненных ВЧК и НКВД.

В июле 1920 г. число заключенных Пермского лагеря принудра- бот составило 348 чел. (в инструкции предусматривалось открывать лагеря на 300), в течение 1921 г. количество лишенных свободы в Пермском концлагере было несколько ниже, от 156 чел. на 1 января до 256 на 1 октября. Резко, до 30 чел., число заключенных в этом лагере сократилось только к концу августа 1922 г. Концлагерь в Кун- гуре был рассчитан на 300 чел., в Оханском лагере в августе 1921 г. содержалось 99 чел., в октябре количество заключенных возросло до 121 чел. Самой значительной группой лишенных свободы в Пермском лагере принудительных работ были осужденные за тру­довое дезертирство- 25,5% всех заключенных, удельный вес осуж­денных за контрреволюцию в Пермском концлагере в среднем за 1921 г. - 21,2%. Из 275 заключенных, содержащихся в Кизеловском рабочем отряде к июлю 1921 г., 123 чел. были высланы с Дона и Кубани, 22,2% всех заключенных отряда были осуждены за контр­революцию, 20,0%- за дезертирство7.

В августе 1920 г. в Пермском концлагере было 42 чел., лишен­ных свободы до конца гражданской войны. Подобный приговор мог даваться не только по политическим обвинениям, но и за уклонение от трудовой повинности. Н.В. Крыленко, один из руководителей со­ветской репрессивной системы, в конце 20-х гг. восхвалял практику приговоров к заключению до конца гражданской войны и предлагал учесть этот опыт в пенитенциарном законодательстве8.

В постановлениях НКЮ говорилось об определенных правах лишенных свободы, которые иногда предоставлялись довольно ши­роко, например, отпуска на полевые работы для заключенных из крестьян. Однако до 1920 г. в концлагерях и в общих местах заклю­чения запрещались индивидуальные передачи, к обязательным ра­ботам привлекались даже подследственные. Уже в начале 1918 г.

www.perm-book.ru

40

власти могли изменять условия содержания для давления на за­ключенных. В 1921 г. представители НКЮ и ВЧК требуют привле­кать к физическому труду заключенных из служащих и интеллиген­ции, многие из которых были осуждены по политическим мотивам, вместо работы по специальности, которая имела место в силу по­требности в квалифицированных специалистах хозяйственных структур и даже тюремных учреждений. Органы самоуправления заключенных, если в них “входили только представители интелли­генции и буржуазии", ликвидировались9. В рассматриваемый период были заложены существенные предпосылки для возникновения ГУ­ЛАГа, которые в полной мере проявились позднее при наличии ряда дополнительных факторов.

Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву. 1917-1959. М, 1959, с.37.

2 См.: ГАПО. Ф.р- 56. Оп.З. Д.З. Л.7, 22. 33. 36; Ф.р-301. Оп.1. Д 16. Л.8-9; Д.104 Л 22. 25. 29; Ф.р-320. Оп.1. Д 73. Л .199.

3 См.: ГАРФ. Ф.р-3524. Оп.1. Д.39. Л.39. 105; Д.40. Л.5-6, 8-14; ГАПО. Ф.р-56. Оп.З Д.З. Л .33; Д.7..Л.7; Ф.р-320. Оп.1. Д.43. Л.7-9, 18,22; Д.89. Л .11, 13; Д.ЗОЗ; Д.354; Д.383. Оп 2. Д 2. Л.21-24. 27- 28; Д 23. Л.41-42; Д 25; Оп.З. Д.1. Л.5; Ф.р-436. Оп.1. Д 32. Л.58-60; Д.37. Л 162.

4 См.: Современная Пермь. 1919. 14 мая. Мельгунов С.П. Красный террор в России.1918- 1921.М. 1990. с.93; Известия ВЦИК. 1918. 18 сентября.

5 См.: ГАПО. Ф.р-320. Оп.1. Д.ЗЗ. Л .133; Оп.2. Д.7. Л.66; Подсчитано по: ГАПО Ф 164 Оп 2. Д.58.Л .179, Ф.р-320. Оп.2. Д.7-8; Статистический сборник на 1923 г. Издание Пермского губиспол- кома. Оханск. 11923. С .36.

в См.: ГАПО. Ф.164. Оп.1. Д.260. Л .1-2. 34; Д 270. Л .143.170; Оп.2. Д 74. Л 47-52.60-66.72-78, Под­считано по: Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т.4. Петропавловская крепость. 1900-1917. М.1962, с.23,25; ГАПО. Ф.164. Оп.1. Д 260. Л .1-2; Оп.2. Д 58. Л .179; Адрес- календарь и па­мятная книжка Пермской губернии на 1908 г.Пермь, 1908 4 П, с.55; Статистический ежегод­ник России. 1914. Изд Центр, статист, комитета. Пг, 1914 Отдел I. с 41.90; Статистический сборник на 1923 г. Издание Пермского губисполкома. Оханск, 1923. с.9.36.

7 См.; ГАПО.Ф.р-56. Оп.З. Д.2. Л.49; Оп.З. Д.З. Л.22; Ф.р-301. Оп.1. Д.104. Л 8.22.25,29.31-33; Ф.р-320. Оп.1. Д.237. Л .70; Оп.2. Д.26. Л .15.

8 См.; ГАПО. Ф.р-320. Оп.2. Д.7. Л .142.144; Д 23. Л.8-15; Д.27. Л.2,21,23,27.29-32; Крыленко Н.В.Принципы переработки Уголовного Кодекса РСФСР.//Еженедельник советской юстиции. 1928. № 22. С 642-643.

9 См.:ГАПО.Ф.р-320. Оп.1. Д.ЗЗ. Л .133; Оп.2. Д 5. Л.5; Д 23. Л. 58.64.100-103. Д 26 Л 8-15

Е.Н. ШумиловПермская региональная организация Всероссийского общества слепых

О СОСТАВЕ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ОХАНСКОГО КОНЦЕНТРАЦИОННОГО ЛАГЕРЯ В 1921 ГОДУ

История концентрационных лагерей в Прикамье - тема новая и по существу еще только разрабатывается. Одним из первых, кто обратился к ней, был Е.Н. Шумилов, подготовивший краткую исто-

www.perm-book.ru

41

рическую справку о концлагерях для "Материалов по Пермской об­ласти к Уральской исторической энциклопедии”1.

Новый серьезный шаг в данном направлении сдела^ своей статьей "Становление советской пенитенциарной систем ы х^^в- 1921 гг. (По материалам Пермской области)" М.Рубинов2. Несмотря на широкий охват исторических событий и информационную насы­щенность, статья последнего не лишена недостатков. В частности, в ней нет сведений о Чердынском концентрационном лагере, не­верно указаны дата образования Кунгурского лагеря и причина за­крытия концлагерей на территории Прикамья, занижена общая чис­ленность заключенных и т.д.

Наше сегодняшнее выступление касается только частного во­проса и представляет попытку анализа состава заключенных кон­центрационных лагерей. В качестве примера взят Оханский лагерь, который был образован в феврале 1921 г. и закрыт 16 ноября того же года из-за отсутствия продовольствия для заключенных3. Как и другие концентрационные лагеря Прикамья, он фактически являлся лагерем принудительных работ и предназначался для осуществле­ния наказания классовых врагов и лиц, сопротивлявшихся новым советским экономическим начинаниям, во внесудебном порядке.

В нашем распоряжении два списка заключенных Оханского ла­геря, датируемые июнем и июлем 1921 г. В них приведены имена кандидатов на краткосрочные отпуска и досрочное освобождение. Список № 1 (июньский) состоит из 69 фамилий, список № 2 (июльский)- из 62 фамилий4. Возможно, что оба списка включают в себя не всех заключенных, но других источников о численности уз­ников Оханского лагеря за этот период нет. Позднее, 1 ноября 1921 г., их было здесь 214 человек5.

Остановимся подробнее на списке № 1 и попытаемся рассмот­реть состав заключенных по социальному, половому, возрастному и другим признакам. Согласно списка, 97,1% заключенных Оханского лагеря являлись по своему социальному происхождению крестья­нами. Причем 94% из них были бедняками, 3%- середняками, 1,5%- "ниже среднего” и 1,%-”совершенно пролетариями". 2,9% узников приходилось на рабочих-пролетариев. Как видим, среди заключен­ных полностью отсутствуют представители бывших господствую­щих классов. Весьма высоким среди пребывавших в лагере оказал­ся процент женщин- 20,3%. Моложе 18 лет никого не было. Моло­дые (до 30 лет составляли 43,5% узников, люди среднего поколения (до 50 лет)- 34,8%, пожилые (до 60 лет)- 17,4%, старики (свыше 60 лет)- 4,3%, т.е. основная масса заключенных являлась людьми тру­

www.perm-book.ru

42

доспособного возраста, которых использовали на поденной работе (поденщине) в учреждениях г. Оханска.

Перейдем к срокам заключения. Диапазон их довольно широк- от 2 месяцев до 15 лет. Небольшой срок (до 1 года) имели 34,8% заключенных, до 5 лет- 52,2% , 5 и более лет-13%.

И самое главное- за что же были осуждены люди. Опираясь на данные обвинительных актов, можно разделить их на несколько групп. Правда, деление это будет, как увидим ниже, весьма услов­ным. Первую группу составили “узники совести”. Чисто политиче­ские мотивы прослеживаются в обвинениях 9 человек (13% всех за­ключенных). Это антисоветская -деятельность и агитация, хула на Советскую власть, обыск у семей красноармейцев в период граж­данской войны, саботаж, служба у белых (данное преступление ка­ралось особо жестоко). Таким образом, репрессиям подвергались не только совершившие недавние.проступки, но и имевшие “старые грехи”. Сроки у политических заключенных были большими- от 1 го­да до 15 лет.

К чисто уголовным преступникам можно отнести 14 человек (20,3% заключенных), осужденных за воровство (кража сена, муки, зерна, имущества), а также за убийство чужой овцы (5 человек), по­кушение на убийство и изнасилование. Интересно, что за изнасило­вание давали лишь 1 год и 8 месяцев, т.е. на 4 месяца больше, чем за убийство чужой овцы. Воровство каралось сроком от 2 месяцев до 5 лет.

Особую и самую многочисленную группу лагерников (28 чело­век или 40,6%) составляли дезертиры и их укрыватели. Это были просто дезертиры, трудовые дезертиры и жены, укрывавшие мужей- дезертиров. Дезертиров наказывали сроком от 2-х месяцев до 5 лет, т.е. так же как воров.

Несколько особняком стояли пьяницы и самогонщики (4 чело­века). Кумышковарение в период “сухого закона” наказывалось не очень большим сроком- от 2 месяцев и чуть выше.

У остальных заключенных причины их ареста неясны: ”за доку­менты”, “за пакет”, “за скрытие" и т.д.

В списке № 2 в основном новые имена- осужденные в июне 1921 г. Но мотивы арестов те же- антисоветская агитация, дискре­дитация Советской власти, служба у белых, трудовое дезертирство (самовольный уход с работы) и т.п. Были и новации- стрижка чужих овец, халатное отношение к службе, своеручная переписка воззва­ний патриарха Тихона6.

В ц'елом, характеризуя состав заключенных Оханского концен­трационного лагеря в 1921 году, можно отметить социальную одно­

www.perm-book.ru

43

родность узников- почти исключительно одни крестьяне-бедняки, т.е. те, кто традиционно считался социальной опорой большевиков в деревне. Это говорит о том, что позиции большевиков в крестьян­ских массах не были достаточно прочными, как это считалось до последнего времени.

1 Материалы по Пермской области к Уральской исторической энциклопедии. - Вып.2.- Пермь.1994.

2 Рубинов М. Становление советской пенитенциарной системы. 1918-1921 гг. (По материаламПермской губернии)//Годы террора. - Пермь. 1998 - С. 17-29.

3 ГАПО. Ф.р-301. Оп.1. Д.180. Л.436(об).4 Там же. Ф.р-320. Оп.2. Д.38. Л 2(об.)- 7.5 Там же. Ф.р-301. Оп.1. Д.180. Л.436(об ).6 Там же. Ф.р-320. Оп.2. Д.38. Л.41(об.)-50(об ).

В.Г. СветлаковГосархив новейшей истории и общественно-политических движений Пермской области М.Г. СусловПермский государственный университет им. А.М. Горького

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ РЕПРЕССИЙ 20-30-х ГОДОВ В СССР

Массовые репрессии в Советском Союзе имеют множество причин внутренних и внешних, объективных и субъективных. У них есть и свои глубокие исторические корни, уходящие в дореволюци­онную Россию.

Известно, сколь решительно царское правительство подавляло революционное, рабочее и национально-освободительное движе­ния. Многие сотни тысяч их участников были посажены в тюрьмы, отправлены на каторгу и в ссылку, взяты под надзор полиции. В на­чале XX века в России действовало 19513 тюрем и 704 арестных дома, через которые прошли миллионы людей.

Тысячами исчисляются акты гражданской войны царского пра­вительства против своего народа в конце XIX- начале XX вв. Для подавления так называемых "фабричных беспорядков" царское правительство нередко использовало войска. В 1893 г. войска при­менялись 19 раз, в 1899- 50, в 1900- 133, в 1901- 271, в 1902 - 522, в 1903 г . - 1427 раз.

При наведении порядка войска нередко применяли оружие. Речь не только о шашках и нагайках казаков, чеченцев, ингушей, но и о применении огнестрельного оружия. От пуль солдат гибли рабо­

www.perm-book.ru

44

чие 9 января 1905 г. в Петербурге, на Ленских золотых приисках в 1912 г. и в других местах. Николай II не церемонился с рабочими. Первыми жертвами стали рабочие Ярославля, попавшие под рас­стрел в 1895 г. В марте 1903 г. на Урале в Златоусте во время стач­ки уфимский губернатор Богданович применил войска и в результа­те 69 убито, 250 ранено. Таких эпизодов можно назвать много.

После революции среди тех, кто прошел тюрьмы, каторгу и ссылку, среди родственников, пострадавших от царизма, находи­лось немало желающих отомстить своим обидчикам, что создавало благоприятные условия для расширения репрессий, для доносов и расправ.

Сказывалась и инерция ожесточенной классовой борьбы, кото­рая велась на рубеже XIX и XX веков. Она подпитывалась силами социального реванша, которых было достаточно много и в Совет­ском Союзе и за рубежом в эмиграции. Многие из них не сложили оружие, что влияло и на классовую борьбу в СССР и на масштабы репрессий.

Среди сил социального реванша были целые институты сохра­нившиеся с царских времен. К их числу следует отнести самую кон­сервативную силу российского общества- церковь. Все годы Совет­ской власти, за исключением разве что периода Великой Отечест­венной войны, она занимала вполне определенные, далеко не дру­жественные позиции в отношении новой власти. Это делало уязви­мыми священнослужителей и просто верующих, разделявших взгляды церкви на происходившее в обществе.

От прошлого остался и низкий уровень образования, политиче­ской грамотности, низкий уровень общей и профессиональной куль­туры, что многих приводило к ошибкам, которые расценивались властью как проявления злонамеренности, вредительства и т.п.

К историческим корням репрессий следует отнести и социаль­ный состав населения России. Будучи аграрно-индустриальной державой, Россия была преимущественно крестьянской страной. В крестьянской стране вполне естественное проявление крестьянской демократии, т.е. анархии, что приводило к низкой трудовой, произ­водственной, государственной и прочей дисциплине. А это больше­вистской властью каралось как преступление.

Мелкобуржуазная масса при низком уровне жизни, доставшем­ся от прошлого, продуцировала зависть к тем, кто имеет власть, не­нависть к тем, кто был умнее и самостоятельнее. Эта масса проду­цировала накопительство, жажду власти и обогащения даже ценой доноса.-К ним надо добавить и силы старого общества, ненавидев­ших Советскую власть, но проникавшие в партию, карательные ор­

www.perm-book.ru

45

ганы, органы государственной власти и другие сферы. Они немало сделали для того, чтобы заметить и использовать промахи и ошиб­ки партийных, советских и хозяйственных руководителей, а то и создать ситуацию, за которую расплачивались другие.

Глубокие исторические корни репрессий находятся и в нацио­нальном вопросе. Национальные движения, начавшиеся задолго до трех российских революций в России, продолжались развиваться и в годы Советской власти. Они сопровождались ростом националь­ного самосознания, который порой приобретал оттенок национа­лизма, а это в свою очередь расширяло базу для репрессий.

Есть и другие факторы репрессий имеющие глубокие историче­ские корни.

Н.И. МорозовПермский государственный технический университет

РЕПРЕССИИ И МОЛОДЕЖНОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ (1917- НАЧАЛО 1930-х годов)

Негативно оценивая советский период отечественной истории, многие авторы сегодня чаще всего упоминают о репрессиях, и, в частности, о репрессированных в сталинские времена руководите­лях комсомола, молодых меньшевиках, скаутах и т.д. Тем самым подразумевается, что у большевиков имелся лишь один способ коррекции складывавшейся модели организованного молодежного движения и примерно такой же молодежной политики- политики предельно грубого принуждения. Но при этом пишущие не утруж­дают себя вопросом ни о природе репрессий, ни выявлением их ро­ли в развитии конкретных организаций молодежи.

Действительно, руководство комсомола и стоявшая за ним (и во многих случаях над ним) Коммунистическая партия достаточно жестко отсекали небольшевистские политические воззрения, в силу целого ряда объективных причин проникавшие в комсомольскую среду. По мере того, как этот союз молодежи становился единст­венной молодежной организацией и все более вовлекался в приня­тие политических решений, росла и ответственность его руководи­телей самого разного уровня. За малейшие прегрешения в “проведении генеральной линии партии" они подвергались не про­сто жестким, а зачастую откровенно жестоким наказаниям. Опреде­

www.perm-book.ru

46

ленную роль в их применении сыграла традиционное в России пре­небрежение к человеческой личности и т.д.

Но комсомол, как известно, не являлся единственной молодеж­ной организацией на территории нынешней Российской Федерации. Существовали на рубеже 10-х- 20-х гг. и иные молодежные союзы самых разных политических направлений и религиозных ориента­ций. Как обстояло дело там? Всегда ли во взаимоотношениях соот­ветствующих политических партий, общественных организаций и государственных органов с союзами молодежи обходилось без при­нуждения, без борьбы с "инакомыслием" и без "крайних мер"?- Довольно многочисленные сектантские союзы молодежи (христомолы), неплохо конкурировавшие в течение первой полови­ны 20-х гг. с комсомолом, никаких мер физического воздействия к своим членам не применяли. Система воспитательного воздействия была здесь отлично отлажена и функционировала почти без сбоев. В литературе рассмотрены случаи, когда “христомольцев” не ис­ключали из союзов даже за вскрывшийся откровенный и изощрен­ный разврат, что полностью противоречило заповедям религии. В принципе, по своей значимости это было сопоставимо с “политическим инакомыслием" в комсомоле. Однако об исключи­тельной гуманности "религиозников" на фоне "кровожадных боль­шевиков" говорить все же не приходится. Если член христомола принимал малейшую попытку порвать с сектантами и соответст­вующим союзом молодежи, то против него применялась целая сис­тема мер. Они включали самые разнообразные комбинации идеоло­гического воздействия и экономического принуждения, что действо­вало весьма эффективно.

Если же христомолец желал изменить свое мировоззрение, от­казаться от веры и более того- начинал активную борьбу против ре­лигии, то ситуация для него становилась еще хуже. В этом случае применялись исключительно меры экономического нажима- вплоть до настоящего бойкота со стороны молодых и взрослых сектантов. Во многих случаях это, фактически, означало голодную смерть, ес­ли на помощь не приходили органы Советской власти. Экономиче­ский диктат, таким образом, оказывался вполне эквивалентной за­меной физического наказания (лагеря, тюрьмы, расстрела), однако выглядел гораздо демократичнее.

Аналогичная ситуация складывалась и в отношении членов мо­лодежных кружков, созданных под эгидой Русской православной церкви. Здесь “отступники" подвергались экономическому нажиму, который позволял неплохо корректировать их поведение в наруж­ном направлении.

www.perm-book.ru

47

Несколько специфичной была ситуация в Христианской Ассо­циации молодых людей (ИМКЕ). В этой иностранной организации, создававшей филиалы в России, не репрессировали физически и не оказывали явного экономического нажима. Но жесткие требова­ния при вступлении в организацию и ее значительные экономиче­ские возможности, делали почти исключительной любую “оппозиционность” - необходимость кого-либо наказывать просто отпадала. Кроме того, ИМКА могла позволить себе определенный мировоззренческий и конфессиональный "плюрализм", так как в ус­ловиях ее проникновения и закрепления на российской территории он работал в пользу данной организации.

Разного рода национальные молодежные организации приме­няли к своим членам, которые нарушали какие-либо их правила, чаще всего меры идейного и экономического воздействия. Однако жесткими эти меры не были, поскольку в условиях национальной консолидации выгоднее было изолировать “отступников" от осталь­ной молодежи без привлечения излишнего внимания к ним.

Союзы молодых меньшевиков (РСДСРМ) и эсеров подверга­лись жестким репрессиям со стороны Советской власти, поскольку деятельность этих организаций объективно наносила ей вред. Но за "повышенный активизм", т.е. за откровенно компрометирующие РСДРП и ПСР перед этой властью действия, члены соответствую­щих молодежных организаций наказывались лишь взысканиями по партийной линии. Естественно, в условиях, когда деятельность оп­позиционных партий была направлена на ослабление РКП(б) и ее последующее отстранение от власти, наказывать чересчур актив­ных борцов с большевиками было просто нерационально: даже на­неся вред своим партиям, они приносили им пользу, так как будучи репрессированными, становились знаменем борьбы против боль­шевистского режима.

В тех регионах страны, где действовали различные “белые” ре­жимы, репрессии, откровенно жесткие, применялись довольно часто против коммунистических и “революционных" союзов молодежи, по­скольку политическая ориентация их однозначно не сочеталась с избранной моделью общественного развития. Но не менее жесткие меры принимались и в отношении “нетрадиционных" религиозных организаций, вполне "системных” по отношению к “белой" власти.

Подведем итог. Объяснение широкой применимости репрессий как приоритетного средства предельно простое: любая достаточно слабая общественная система не могла позволить себе “роскоши” терпеть малейшую социально-политическую оппозиционность в мо­лодежном движении.

www.perm-book.ru

48

А.Б. СусловПермский государственный педагогический университет

К ВОПРОСУ О ПОДСЧЕТАХ КОЛИЧЕСТВА ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В ПЕРМСКОЙ ОБЛАСТИ

(1929-1953 гг.)

Подсчет количества репрессированных в рамках того или иного региона- задача чрезвычайно сложная и с точки зрения поиска фак­тического материала, и с точки зрения подбора соответствующих методик, и с точки зрения методологической. Затронем некоторые аспекты рассматриваемой проблемы.

Приступая к подсчетам, необходимо, прежде всего, опреде­литься^ кого считать жертвами политических репрессий. Сразу же наталкиваемся на возможность неоднозначного толкования этого понятия. Без всяких сомнений жертвами политического террора признаются репрессированные на территории области органами ОГПУ- НКВД- МГБ по политическим мотивам (по крайней мере, по­лучившие реабилитацию), а также раскулаченные и выселенные жители области. У некоторых возникают сомнения: включать ли в число пострадавших от репрессий в области отбывавших здесь на­казание или выселенных из других регионов, не приведет ли это к искусственному приумножению числа репрессированных по стране? Думается, было бы кощунственно и методологически неправильно исключать тех, кто страдал на нашей земле, из этого числа. Другое дело, что подсчеты необходимо вести раздельно, четко разделяя репрессированных в Прикамье и прибывших из других краев.

Далее серьезнейший вопрос о включении в рассматриваемую категорию лиц, осужденных не по политическим статьям. Конечно, доля политических была значительной среди заключенных. В 1929- 1953 гг. она колебалась от 18 до 56 процентов и в среднем превы­шала треть от общего числа всех осужденных. Однако признав не­политических обоснованно репрессированными мы признаем спра­ведливость сверхжестких наказаний за незначительные хищения государственной и колхозной собственности, за прогулы, за само­вольную смену места работы и т.д. В таком случае мы вынуждены будем отказаться и от общей характеристики советской пенитенци­арной системы тридцатых-сороковых годов как репрессивно­террористической и антигуманной. Напротив, мы должны будем признать ее целесообразность и гуманизм. Вероятно, следует при­знать бесчеловечное обращение с любыми спецконтингентами об­

www.perm-book.ru

49

щей частью репрессивной политической системы того времени. Речь не идет о том, чтобы зачислить в политические закоренелых мошенников и убийц. По всей видимости, их следует учитывать в числе подвергшихся репрессиям в сталинское время с той оговор­кой, что они не были политическими преступниками.

Не обойтись без оговорок и при рассмотрении вопроса об узни­ках проверочно-фильтрационных лагерей. С точки зрения государ­ственной безопасности, проверка побывавших в плену военнослу­жащих была, конечно, оправданной. Однако следует ли считать це­лесообразным долговременное их пребывание в унизительных ус­ловиях, принуждение к труду, фактическое уравнивание с уголовни­ками? И нет никакого сомнения, что оставленные еще на несколько месяцев в ПФЛ после прохождения фильтрации (т.е. признанные незамеченными в преступлениях и связях с зарубежными развед­ками) чисто по экономическим мотивам должны рассматриваться как пострадавшие по политическим мотивам.

Существует также целый ряд проблем, связанных с подсчетами в рамках Пермского региона. Много трудностей встречается в под­счетах, связанных с периодом 1930-1938 гг. Для этого времени мы зачастую имеем цифры в целом по Уралу, из которых достаточно трудно вычленить количественные показатели, относящиеся только к Прикамью. При этом, если подсчет арестованных ОГПУ-НКВД и заключенных в лагерях и колониях на территории соответствующей современной Пермской области еще не так сложен, то подсчитать количество раскулаченных и спецпереселенцев значительно слож­нее, т.к. данные по районам отложились не по всем годам.

Имеют место разночтения подсчета заключенных и спецпере­селенцев по различным источникам. Здесь не обойтись без тща­тельного сопоставления и анализа степени достоверности источни­ков. Есть опасность недоучета находящихся в пути заключенных и спецпереселенцев и опасность повторного учета перемещаемых в рамках области контингентов. Однако при внимательном рассмот­рении вполне можно установить и учесть степень погрешности.

Кстати, вряд ли можно согласиться с доводами представителей радикального направления, подвергающих сомнениям статистику репрессивных органов. Исследования целого ряда современных ис­ториков показали, что этой статистике, с учетом весьма несущест­венной погрешности, доверять можно. Действительно, подсчеты эти велись для "внутреннего употребления" и не предназначались для "введения в заблуждение" общественности, тщательно секретились от всех непосвященных, от точности подсчетов спецконтингента за­висело многое: планирование производства и снабжение всем не­

www.perm-book.ru

50

обходимым промышленных объектов, обеспечение продовольстви­ем и товарами как репрессированных, так и тех, кто их "обслуживал”, определение штатов пенитенциарных учреждений и прочее. Искажение этой внутренней статистики вряд ли было на ру­ку политическому руководству.

Автор достаточно занимается проблемами политических ре­прессий в Прикамье и накопил большой цифровой материал. Тем не менее, количественные данные, имеющиеся в нашем распоря­жении на сегодняшний день, еще не достаточны для того, чтобы представить точные расчеты числа репрессированных в области. Исследования продолжаются и будут в основном завершены через два года. Поэтому представляется целесообразным сейчас обозна­чить тот минимум, который позволяют определить уже изученные автором источники и литература. Это позволит очертить минималь­ный контур явления. Реальные очертания явно будут более значи­тельными.

Количество арестованных по политическим мотивам и реабили­тированных превышает 30 тысяч человек. Об этом можно судить на основе общего количества дел и учетных карточек хранящихся в Государственном архиве по делам политических репрессий Перм­ской области. Точное число нам станет известно уже скоро- после окончания составления компьютерной базы данных. Пока вести бо­лее-менее точные подсчеты трудно: среди дел- значительное число групповых, среди карточек- многие составлены на тех, кто не реа­билитирован.

По раскулачиванию и высылке в связи с ним приведем лишь некоторые данные. По подсчетам М.А. Ивановой к лету 1930 г. только в Пермском округе было раскулачено и выслано 3325 чело­век1. За 1930-1932 гг. по Уралу было выслано 30 тыс. семей, т.е. около 150 тыс. человек, существенная часть которых приходится на Прикамье. Однако еще больше раскулаченных спецпереселенцев прибыло на Урал из других регионов. В июне 1931 г. на Урале было насильственно расселено 47157 семей. Проведенная порайонная выборка показывает, что из них в Прикамье находилось 9003 семьи (около 45 тыс. чел.)2. Только за 1930-1931 гг. Урал принял 123,5 тыс. кулацких семей (571,3 тыс. чел.)3. Спецпереселение продолжалось и позже. По подсчетам С.П. Постникова, в общей сложности в Пермском крае бедовало около 140 тысяч спецпереселенцев (раскулаченных 1-й и 2-й категории)4.

В годы войны и послевоенные годы к этой категории спецпере­селенцев, именуемой теперь "трудпоселенцы” добавились новые: выселенные из Крыма, с Северного Кавказа, с членами семей укра­

www.perm-book.ru

51

инских и прибалтийских антисоветских воинских формирований и другие. В похожей ситуации оказались и мобилизованные при по­средстве органов НКВД в "трудовую армию" советские немцы. В го­ды войны их положение мало отличалось от положения спецпосе- ленцев, а после ее окончания их стали учитывать в качестве одной из категорий спецпоселенцев. Всего за годы войны на предприятия Пермской области было завезено минимум 28 тысяч мобилизован­ных немцев5. Спецпоселенцы начали прибывать в Пермскую об­ласть с 1943 года в дополнение к 56317 трудпоселенцам, зарегист­рированным на 1 января 1943 года. На 1 апреля 1945 года в Перм­ской области числилось 47556 бывших кулаков, 19847 переселен­цев из Крыма и 1043 "оуновцев". Эшелоны со спецпоселенцами прибывали в Прикамье и в послевоенные годы. В июле 1950 года на учете областного отдела спецпоселений стояло .,90860 человек. К 1953 году их число сократилось совсем ненамного. На 1 января 1953 года в Пермской области числилось 87171 спецпоселенец, 42 ссыльно-поселенца, 6 ссыльных и 287 выселенцев7.

Количество заключенных в колониях и других местах заключе­ния Пермской области до начала "великого перелома" можно оце­нить цифрой не превышающей 5 тысяч человек. Даже после значи­тельного увеличения этого контингента на 1 июля 1931 года в мес­тах заключения, подведомственных Наркомюсту находилось 5376 заключенных и 2660 ссыльных, приговоренных к принудработам8. Но начиная с конца 1929 года резко увеличивается число заклю­ченных в лагерях ОГПУ. Один из первых лагерей промышленного ГУЛАГа был заложен на Вишерской земле. В 1930 году его населе­ние составляло около 20 тыс. человек9. В 1934 году Вишерлаг рас­формировали. Несколько лет спустя в Прикамье появляется новый остров "архипелага ГУЛАГ"- Усольлаг. За первый год существова­ния этого лагеря количество его обитателей возросло весьма суще­ственно. На 1 февраля 1938 года здесь насчитывалось 873 заклю­ченных, в апреле их было уже 10749, в октябре- 18192, а 1 февраля 1939 года-3440310. В том же году (на 1 августа 1939 года) за Моло- товским отделом исправительно-трудовых колоний числилось 5359 заключенных11. За годы войны и послевоенные годы лагерное на­селение существенно увеличилось. По подсчетам, сделанным на­кануне амнистии 1953 года (на 5 мая), в Пермской области содер­жалось 112238 заключенных: 24201 в Усольлаге, 22120 в Кизеллаге, 27425 в Ныроблаге, 12267 числилось за Молотовстроем, 3468- за Усольгидролесом, 22757- за УИТЛК12.

Таким образом, исходя из самых минимальных оценок, к 30 ты­сячам арестованных в Пермской области мы можем добавить еще

www.perm-book.ru

минимум 360 тысяч жертв политических репрессий, страдавших на Пермской земле в 1929-1953 годах: не менее 130 тысяч узников ла­герей, находившихся на территории области, не менее 140 тысяч раскулаченных и выселенных на Западный Урал крестьян и не ме­нее 90 тысяч насильственно переселенных в военные и послевоен­ные годы. И это еще без учета ссыльных и военнопленных ПФЛ...

Материал представлен для "Книги Памяти жертв политических репрессий Пермской облас- ти"(публикация планируется на октябрь 1998 г.)

2 ЦДОО СО. Ф.4. Оп.9. Д.253. Л 346-348.3 Там же.4 Постников С.П. Спецпереселенцы на Урале//Уральский следопыт. - 1993 - №5-6 С 355 См : Суслов А Б. Трудовая мобилизация советских немцев в годы Великой Отечественной

войны (на примере Пермской области)//История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917- 1980-е годы). Н.Тагил. 1997 С 187-188

6 ГА РФ Ф 9479 Оп.1. Д 119. Л .74; Д 254 Л 167 7ГА РФ Ф.9479 Оп.1. Д 641. Л.4. 377 об.8 ГАСО. Ф р-148. Ол.5. Д.26. Л.75.9 Хлевнюк.О. Принудительный труд в экономике СССР. 1929-1941 годы//Свободная мысль -

1992 - № 13 С .76.’° ГАРФ Ф.9414 Оп.1. Д.1139. Л 57. Д 1140. Л 7.140 ” ИЦ Пермского УВД.12 ГА РФ Ф 9414 Ол 1 Д 686 Л 9

В.И. ЯкунцовЧайковский филиал Пермского технического университета

«ВОССТАНИЕ» В ЧУМНЕ: МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ

С 1990 г. “Пермские новости"(ПН) ведут публикацию списков жителей Прикамья, реабилитированных по Указу Президента ВС СССР от 16 января 1989 г. “О дополнительных мерах по восстанов­лению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших ме­сто в период 30-40-х и начала 50-х годов"1. Подсчеты показывают, что почти 60% осужденных составляли рабочие, более 28% (примерно поровну)- колхозники и крестьяне- единоличники, а около 5%- лица духовного сословия2. Приняв во внимание, что на протя­жении 30-х годов в социальной структуре Пермской области рабо­чие отнюдь не составляли еще большинства, доля единоличников на селе многократно снизилась ввиду сплошной коллективизации, а священноцерковно- служители и в царские времена не были столь многочисленны, следует отметить "особое" внимание карательных органов Соввласти именно к этим категориям соотечественников.

В Ф'окинском (ныне - Чайковском) районе Всесоюзная демогра­фическая перепись 1926 г. отнесла к городским поселениям лишь

www.perm-book.ru

поселок Михайловского лесотехнического завода- 651 чел., или 2,5% жителей района3. Однако анализ списков “ПН" выявляет высо­кую долю рабочих- до 1/5 от числа осужденных. Колхозники состав­ляли 33,3%, единоличники- 25,6%. К последним следует, вероятно, отнести 10,3% лиц, обозначенных как “без определенных занятий", поскольку следственные дела показывают: практически все они от­носили себя до 1929 г. к хлеборобам. Публикация “ПН" назвала также имена реабилитированных спустя полвека священников Ф.В. Брюхова (с. Марково) и В.А. Бузанова (с. Михайловка). Уже в 1939 г. в этом районе не осталось зарегистрированных служителей культа4.

Средний возраст фокинских "врагов народа" составлял 46-47 лет, т.е. многие из них помнили "старорежимные" времена, не гово­ря уже о более поздних, доколхозных. Самые пожилые из репрес­сированных- Гребенщиков Я.С. (д. Дедушкино, 1865 г.р.) и Гребен­щиков М.К. (д. Ивановка, 1869 г.р.). А 20-летний уроженец д. Ама- неево нормировщик С.Ф. Коробейников в 1945 г. был осужден во Владивостоке на срок 5 лет. И ему, можно сказать, еще повезло: в 1936-1938 гг. 64,7% всех ныне реабилитированных были пригово­рены к высшей мере наказания (ВМН), остальные 35,3% получили по 10 лет лишения свободы5. Получивший ВМН среднестатистиче­ский фокинец родился в 1891 г., колхозник- в 1888 г., а единолич­ник- в 1882 году. К последним относится 37-летняя крестьянка из с. Сайгатка М.С. Овчинникова (1900 г.р.). Так же, как расстрелянные 66-летний Н.Я. Киселев (д. Зипуново) и 30-летний И.М. Котов (д. Ясны), все они признаны безвинно пострадавшими...

Снятие режима секретности со следственных дел в отношении лиц, реабилитированных по Указу от 16 января 1989 г., позволило пролить свет на одну из самых загадочных страниц истории Фокин- ского района. Речь идет о т.н. "чумнинском восстании”. О нем из­редка и невнятно упоминали в районной печати к юбилеям Октября в 50-60-е гг. некоторые из местных участников Гражданской войны. Автор много лет безуспешно старался найти подробности этого со­бытия, изучая фонды РК ВКП(б) и РИКа в пермских архивах. В пе­риод создания Чайковского отделения "Мемориала" столь же безре­зультатной оказалась попытка бывшего начальника ГО КГБ В.С. Крылова, поскольку отсутствовала хотя бы малейшая “зацепка" - дата "восстания", имена участников его, номер следственного дела.

Обвинительное заключение, составленное уполномоченным особого отделения (00) Сарапульского оперсектора Полномочного правительства (ПП) ОГПУ по Уралу Мингалеевым и направленное для внесудебного рассмотрения на "Тройке" при ПП ОГПУ, рисует впечатляющую картину масштабов контрреволюционной повстан­

www.perm-book.ru

54

ческой организации. Ко дню ликвидации в августе 1930 г. она охва­тывала 10 населенных пунктов Фокинского, Б.-Усинского и Еловско- го районов Сарапульского округа. При этом в д. Нижняя Чумна пов­станческая группа состояла из 18-ти членов, в с. Фоки- 6, д. Карша- 5 чел., а одиночки- по ближайшим селениям (Сарапулка, Поша, Мартьяново, Аптугай и т.д.)6.

Всего было арестовано и привлечено к ответственности 41 чел., из них "офицеров- 4, кулаков- 21, зажиточных- 5, середняков- 9 и служащих- 2 чел.". Кавычки ставлю по той причине, что "кулак” Маркел Юрков на время раскулачивания, а также и до революции имел одну корову и одну лошадь при семье 8 чел. Правда, в 1925 г. 13 граждан д. Н. Чумна выстроили на паях двухпоставную водяную мельницу, которую в 1929 г. потребовалось отнять для передачи в колхоз. Так М.Е. Юрков и остальные 12 "мельников" стали кулаками.

Сарапульский "офицер" В.И. Соловьев в юности окончил Ви- ленское военное училище, а с 1896 по 1917 гг. в качестве лесничего управлял Каменно-Ключевским удельным имением. В 20-е годы ему было присвоено редкое в РСФСР звание- Герой Труда. Но так как Вильна (г. Вильнюс) до 1939 г. входила в состав Польши, а сын Со­ловьева Георгий к моменту событий проживал эмигрантом в Харби­не, то следователи считали доказанной связь чумнинских "контрреволюционеров" с антисоветской заграницей.

Сохранившееся в Госархиве по делам политических репрессий обвинительное заключение полностью выстроено на показаниях малограмотных крестьян. Увезенные для допросов в Сарапул, они "признались" следователям, что планировали в момент хлебозаго­товок свергнуть Советскую власть, убивать коммунистов и, завла­дев их оружием, соединиться с базой в Боткинском и Ижевском за­водах. И что торопил их специально приехавший в Фокинский район "поляк-организатор", т.к. Польша уже готова объявить войну СССР. Так органы госбезопасности сорвали кулацкое восстание в Чумне. И "осудили" людей без суда... по статье 58-11 УК РСФСР. 1

1 Возвращено доброе имя//Пермские новости (Пермь).-1990-1998.2 Здесь и далее расчеты процентных соотношений сделаны автором: сведения из публикаций

"ПН” выявлены методом сплошного просмотра3 Слисок населенных пунктов Уральской области: Том IX Сарапульский округ. - Свердловск,

1928 - С.X.4 ГАПО - Ф р-1205 Оп 2 Д 92. Л 825 В первоначальных публикациях "ПН” не указана мера наказания/Прим.В Я6 ГАДПРПО - Ф 2 Оп 1. Д 25989.

www.perm-book.ru

В. Ф. ГладышевРедакция газеты "Пермские новости"

ЗАГОВОР ПОПОВ

В 1937 году органами НКВД был раскрыт в Свердловске и Кун- гурском районе «заговор попов»- дело о «контрреволюционной повстанческой фашистской организации церковников» под руково­дством епископа Свердловского и Кунгурского Петра Савельева, в которую входило девять человек- служителей культа и их прислуж­ников. Они ставили своей задачей «свержение Советской власти путем вооруженного восстания, с этой целью проводили вербовоч­ную работу, нелегальные собрания, связались с Французским по­сольством, распускали антисоветские слухи, дискредитировали в похабной форме проводимую партией и правительством политику, агитировали против колхозов, хранили холодное и огнестрельное оружие ... подрывали финансовую политику Советской власти, изы­мая из обращения разменную серебряную монету, зажимая ее у се­бя»...1.

Так жестоко и вероломно (в буквальном и переносном смысле) велась война против церкви, негласно объявленной «внутренним врагом». Война была объявлена на уничтожение, направлялась , координировалась она из центра и достигла невиданных масшта­бов. Как и во всей стране, в уральской глубинке нагнеталась атмо­сфера всеобщей подозрительности, недоверия к «социально чуж­дым»...По материалам дела Савельева, Басанова и др. нетрудно увидеть, как цепко пытались следователи выжать пользу даже из неодобрительного отношения подозреваемых и обвиняемых к ми­трополиту Сергию. Неприятие «сергианства» -то есть курса Москов­ского митрополита и его сторонников на сотрудничество с Совет­ской властью -наметилось в массе верующих сразу после Деклара­ции 1927 года2.

Более того. В материалах, хранящихся в уральских архивах и практически остающихся невостребованными, нас ждала настоя­щая сенсация. Оказывается, кунгурско-свердловское дело- лишь часть, первое звено широко разветвленной, многоходовой операции тайных спецслужб, увенчать которую должен был еще один показа­тельный процесс, на этот раз над церковниками.

И появляется еще одно следственное дело N015580, чтобы кунгурскую «контрреволюционную повстанческую фашистскую группу Басанова» превратить в «организацию», руководимую епи­

www.perm-book.ru

56

скопом Савельевым из Свердловска. А в деле "повстанцев- церковников" появился особый пункт о том, как участник группы Мамонтов Михаил Васильевич (священник церкви села Колпащико- во Кунгурского района) «давал задание участнику названной группы гражданину Ладейщикову связаться с Французским посольством в Москве для получения помощи в борьбе против Советской власти».

Теперь уже трудно установить, была ли это провокация, запу­щенная с помощью какого-нибудь агента-расстриги, или действи­тельно кто-то из верующих высказал такую мысль, решив апелли­ровать к Западу только для того, чтобы не отбирали у них церкви. Но с этого времени Франция то и дело фигурирует в материалах “следствия". Хотя идея, конечно, наивная и губительная: «заявить там (то есть в посольстве), что Советская власть без согласия ве­рующих закрыла церковь и попросить, воздействовать на Совет­скую власть в деле открытия церквей». Скорее всего, это была про­вокация.

Но в протоколе тройки УНКВД по Свердловской области апел­ляция «заговорщиков» к Франции осталась фигурировать, и «допрашиваемые в качестве обвиняемых признали себя полно­стью»...

Что делали в застенках НКВД с епископом Савельевым, не­трудно догадаться. Мог ли архиерей добровольно давать на себя и других столь дикие показания? Что им завербованы в повстанче­скую организацию еще два священника для террористических и ди­версионных заданий...Что служителю православной церкви на станции Чернушка Калашникову И.Ф. он дал задание выяснить, ко­гда через станцию будет проходить поезд с кем-либо из членов правительства, чтобы разобрать путь для совершения круше­ния...Что священник Петров, «настроенный против Советской вла­сти очень агрессивно, по моему заданию создавал террористиче­скую группу для теракта над Сталиным»...

Ни Петров, ни Калашников виновными себя не признали, тем не менее расстрел в том страшном 37-м для них был неминуем....

Тот же епископ Петр , а также его подельник Холмогорцев дали архинужные показания о том, что, «являясь руководителями пов­станческой организации церковников на Урале, поддерживали пре­ступные связи с «Объединенным церковно-политическим центром», назвав в числе руководителей этого центра митрополитов Сергия и Алексия...

Этот самый «ОЦПЦ» поддерживал преступные связи с ино­странными разведорганами, а также «Уральским повстанческим центром», созданным лично секретарем Свердловского обкома ВКП

www.perm-book.ru

57

(б) Кабаковым3. Вот она - смертоносная сеть, накинутая на Русскую православную церковь. По данному делу в мае-октябре 1937 года были арестованы еще 22 человека. Решением тройки УНКВД по Свердловской области от 17 октября 1937 года четверо (в том чис­ле и епископ Савельев) расстреляны, остальные приговорены к 10 годам.

После смерти Сталина, как известно, были пересмотрены сот­ни тысяч дел «врагов народа», но опять же их пересматривали в спешке, часто казенно, допуская новые ошибки.

«Никаких данных о существовании в Москве «объединенного церковно-политического центра» в КГБ при СМ СССР не имеется, - читаем мы в материалах проверки УКГБ в октябре 1955 года. - Со­гласно сообщению КГБ при СМ СССР, митрополиты Сергий и Алек­сий репрессиям не подвергались. Сергий в 1945 году умер, а Алек­сий в настоящее время является патриархом РПЦ...»

В разоблачениях того времени правда еще дозировалась, а суть дела нередко выхолащивалась. В материалах проверки 1955 года можно прочитать, что бывшим работником УНКВД Кричманом в заявлении на имя секретаря Свердловского обкома указано: «...Создавались липовые дела с громкими названиями и крупными масштабами, так дело так называемого «Уральского повстанческого центра» было создано бывшим начальником УНКВД Дмитриевым, его помощником Дашевским и бывшим начальником 3 отдела Бо­ярским...» О том же, как, какими способами выбивались из “церковников” самые чудовищные показания, оговоры и самоогово­ры, мы узнаем еще не скоро.

Удавка на шею русской православной церкви была заготовлена впрок. Кобра НКВД, раскручиваясь и угрожающе вырастая из коль­ца, уже всматривалась в свои будущие жертвы в Москве и отда­ленных сельских церквушках...Помешала смертельному броску сталинской кобры, как ни странно, война- необходимость собира­ния всех сил, чтобы выстоять в противоборстве с фашистской Гер­манией. И еще. Сталин и его окружение вынуждены были частично повернуться лицом к церкви, так сказать, взглянуть на нее искоса, придержав своих воинствующих безбожников, чтобы показать За­паду: в стране права верующих не нарушаются, у нас тут все хо­рошо...

Не приходится удивляться новой волне разоблачений совре­менных “отцов церкви”, иерархов Московской патриархии как “агента КГБ". Стоит ли удивляться и тому, что среди самых ярых ра­зоблачителей также есть священники- тот же отец Глеб Якунин, бывший политзаключенный лагеря Пермь-35. Да, церковь по сути

www.perm-book.ru

58

никогда не была отделена от государства- от органов госбезопасно­сти. Недавние свидетельства православных пастырей о попытках их вербовки, предпринимавшихся в разные годы органами КГБ (среди них- священник Русской православной зарубежной церкви Сергей Костарев, отец Валентин (Андреев) и даже сам архиепископ Пермский и Соликамский Афанасий, которого также пытались “приручить” чекисты)- лишние свидетельства продолжения пере­ломной политики в худших традициях большевиков. 1 2 3 4

1 ГАДПРПО. Ф. № 6841, № 15580...2 Р Плаксин. "Тихоновщина и ее крах". Лениздат. 1987 г.3 “37-й на Урале". Ср.-Уральское изд-во. 1990 г.4 Личный архив автора.

В.Ф. ГладышевРедакция газеты «Местное время - Культура»"

КАК СОЗДАВАЛАСЬ АГЕНТУРНАЯ СЕТЬ ЧЕКИСТОВ

В 1937 году органами НКВД был раскрыт «заговор попов». Речь идет о деле «контрреволюционной повстанческой фашистской ор­ганизации церковников» под руководством епископа Свердловского и Кунгурского Петра Савельева, в которую входило девять человек- служителей культа и их прислужников. Они ставили своей задачей «свержение Советской власти путем вооруженного восстания, с этой целью проводили вербовочную работу, нелегальные собра­ния...1

Посмотрим, как это делалось, и почему, прежде всего, чекистам удалось накинуть на жителей округи обширную сеть агентуры. «Стучали» друг на друга односельчане, верующие из одного и того же прихода, даже родственники. Агентов немало: «Перо», «Жало», «Стрела», «Доронина», «Москвин», «Пермский», «Конева»... Оста­валось только руководить, направлять, давать нужную политиче­скую оценку...

Вершиной всей оперативной работы местных энкавэдэшников стало разоблачение контрреволюционной повстанческой фашист­ской организации церковников Басанова, Гладышева и др., создан­ной по заданию епископа Петра Савельева. Взятые по этому делу были очень разными людьми, несмотря на принадлежность к одно­му сану «длинногривых». И даже среди осужденных участников

www.perm-book.ru

59

«заговора» был агент НКВД. (Выяснилось это совершенно случай­но, когда не поладили друг с другом два агента)2.

Так хитроумно, жестоко и вероломно (в буквальном и перенос­ном смысле) велась война против церкви, негласно объявленной «внутренним врагом»3.

Ни от чего не отрекаясь в своей истории, в новейшей истории своего Отечества, мы внимательно перелистываем сегодня папки с грифами «Хранить вечно», «Совершенно секретно». И особое вни­мание привлекают, конечно, не примеры слабости человеческой, но случаи противоборства системе оболванивания, идеологическому промыванию «мозгов». Пожалуй, этих людей, умевших держать удар, как говорят боксеры, было даже немало...

Были люди, которые выдерживали чекистский прессинг, сохра­няя в душе, в образе жизни верность библейским заповедям... Зи­мой 1930 года священника Коноплева вызвали в ГПУ. После раз­говора с начальником Евграф Яковлевич пошел к оперуполномо­ченному Р., которому дал подписку о сотрудничестве с органами. Но уже на следующий день Коноплев сказал односельчанину: «Подписки этой я никогда выполнять не буду, пусть хоть сошлют меня на Соловки. Спустя семь лет он , конечно, стал кандидатом в «лагерную пыль», по тому самому делу о «попах-повстанцах»...

Также «обманул» органы, но не свою судьбу , и отец Степан, священник Петропавловской единоверческой церкви в селе Бым. Уполномоченный районного ОГПУ написал такое заключение: «...Гладышев, будучи дал обязательство РО ОГПУ об информации (в 1931 г. -авт.) задания не выполнял, проявив сознательно контр­революционный саботаж, заявив, что он морально был разложен, вследствие его раскулачивания в 1930 г. Поэтому делать не мог, другими словами не выполнял в силу враждебного настрое­ния...Виновным себя не признал, за исключением по вопросу ин­формации с невыполнением работы в этой области (то есть доно­сительства- авт.) берет вину на себя...» Проходил священник по тому же делу №6841, получил, как и другие «повстанцы», свои де­сять лет, оказавшиеся смертельными (умер буквально через не­сколько месяцев после осуждения в лагере Томской области). Од­нако даже после смерти Сталина, после XX съезда партии отец Степан (Гладышев) не был полностью реабилитирован (произошло это лишь в августе 1997 года)4. Единственный из девя­ти был признан самым настоящим антисоветчиком - за антиколхоз- ную пропаганду, за то, что смог вновь открыть храм, в котором служил настоятелем, «распропагандировав» односельчан. Люди ему верили...

www.perm-book.ru

60

Пожелтевшие документы, протоколы выдают желание следо­вателей выдать этого непокорного священника за «кулака-мироеда и паразита». А он, чтобы выжить и прокормить многодетную се­мью, всегда пахал, крестьянствовал. Старушка, которая в детстве причащалась у отца Степана, на всю жизнь запомнила такую де­таль: ладонь у этого священника была твердой, в буграх мозолей...5

Трудно смириться с мыслью, что явление фискальства, доноси­тельства у нас было развито столь же хорошо, как и в нацистской Германии, как, впрочем, при всяком тоталитарном режиме. Но ведь важно понять, почему распространилось, укоренилось «стукачество» в российской «глубинке» Чужая душа - потемки... Не надо, разумеется, из районных чекистов делать больших психоло­гов. Конечно, им везло, когда попадались искренние помощники: лучшие осведомители тайной службы появлялись в среде молоде­жи, комсомольцев. Чаще всего чекисты играли на низменных чув­ствах, инстинктах, собирали компромат для шантажа.

Не последнюю роль играл страх. Священный ужас перед «карающим мечом пролетариата», как называли большевистскую охранку, толкал людей на сотрудничество с дьяволом. В ряде слу­чаев чекисты подстегивали, инспирировали стихийный антиклери­кализм русского мужика. Давно было подмечено: «народ-богоносец» умел и сильно грешить, и страстно каяться, ни в чем не зная полумеры.Успешной оказалась и политика, направленная на раскол церкви, уже и без того страшно обескровленной и деморализованной ( об­новленчество, сергианство, потакание антисемитским настроениям и т. д.).

'Здесь и далее впервые публикуются выписки из дел Ф.1. №№ 6841, 15580, хранящихся в ГАД- ПРПО.

2 “Агент “Жало" сообщает...". Пермские новости. - 2 января.3 Религия в истории и культуре. Уч. для вузов под ред. проф. М.Г. Писманика. М., “Культура и

спорт". 1998. С .354-371.4 “Заключение по уголовному делу Ф1, № 6841..." от 1 августа 1997 г.(Личный архив автора).5 См. «Прошение Степана Л. Гладышева об увольнении заштат», ввиду невозможности прокор­

мить многочисленное семейство (8 человек). ГАПО. Р1. Оп.1. Д. 125.

www.perm-book.ru

61

Г.С. МурсалимовПермский государственный университет им. А.М. Горького

1937-й ГОД В ИСТОРИИ СЕЛА КОЯНОВО

Село Кояново не было замшелой деревенькой, затерянной в дремучей тайге. Ураганные ветра 30-х гг. коснулись и его.

Страна переживала социальные потрясения, спровоцирован­ные и навязанные высшим руководством. Сильным гонениям под­верглось духовенство, прежде всего сельские священники. Пик мас­совых антицерковных репрессий пришелся на 1937-1938 гг., когда уральские чекисты сфабриковали дело о “церковно-повстанческой организации”. Аресту подверглись не только наставники, но и все мало-мальски сведущие в церковной службе люди. В тот период на Урале было репрессировано не менее 180 священнослужителей и около 500 активных членов приходских советов1.

В задуманный в верхах сценарий был включен и национальный компонент: будто Уральскому повстанческому штабу, созданному троцкистами, правыми и др. контрреволюционными партиями, уда­лось в г. Перми сколотить (наряду с церковной православной контр­революционной организацией) ряд подпольных формирований из мусульманского актива во главе с местным муллой Афлятуном Ха­литовым и инженером “Камнефти” Габбасом Мурзакаевым2. На од­ном из совещаний начальник Пермского горотдела НКВД Лево- цкийВ.Я.3 утверждал: “...Возьмем г. Пермь, город оборонный, но в нем много живет татар, мы должны его сделать русским городом, всех татар переарестовать, это такой народ, который нас, русских, предаст"4. И, действительно, на другой день был санкционирован арест ни в чем не повинных 300 татар, в т.ч. 20-из с. Кояново Перм­ского района.

В начале августа 1937 в селе арестовывают шестерых жителей, в сентябре еще семь человек.

В данном случае мы остановимся на судьбе арестованных в ав­густе и обвиненных "в членстве контрреволюционной национали­стическо-повстанческой организации”.

Итак, в ночь на 6 августа в с. Кояново были арестованы: мулла Муллазян Тайсин (1882 г. рожд.), председатель совета мечети Габ- дулхай Апкин (1870 г.рожд.) активисты мечети Габдулгазиз Апкин (1885 г. рожд ), Закарья Апкин (1898 г.рожд.), Габдулхай Мурсали­мов (1877 г. рожд.) и сын муллы, репрессированного в 1931 г., орга­нами ОГПУ, Зуфар Бактиков (1904 г. рожд.).

www.perm-book.ru

62

Социальное положение арестованных: М. Тайсин (инвалид, был хромым)- служитель культа, Габдулхай Апкин- крестьянин- едино­личник, Габдулгазиз Апкин и 3. Апкин - крестьяне-колхозники, Г. Мурсалимов - крестьянин-единоличник, 3. Бактиков - нормировщик ремонтно-строительной конторы Пермского горкомхоза. Люди эти, в основном, были малограмотными, за исключением Габдулая Апкина и 3. Бактикова, имевших соответственно, 4 и 8 классов образова­ния. Но они располагали богатым жизненным опытом. Закарья Ап­кин, к примеру, на заре своей юности прошел солдатскую службу в1917- 1918 гг., в качестве рядового 109-го полка старой армии и ря­дового 21-го мусульманского стрелкового полка Красной Армии в1918- 1921 гг.,( кстати, он единственный из арестованных, который не сломался на допросах и категорически отверг все обвинения)7.

Семейное положение арестованных: М. Тайсин имел семью из четырех человек: жена Гельсем 40 лет, Дочь Малика 14 лет, сын Хикматулла 7 лет; у Габдулхая Апкина была жена Гильмизамал 55 лет, сын Габдулла 12 лет, сын Габдулхак 2 лет; Габдулгазиз Апкин имел жену Мансурур 47 лет, дочь Зубайду 21 года, сына Забира 15 лет, дочь Минзамал 13 лет, сына Габдуллу 10 лет, дочь Мусатику 7 лет, сына Габдулкадыр 4 лет; 3.Апкин имел жену Рахилю 37 лет; семья Г. Мурсалимова состояла из трех человек, кроме него была жена Майсафа 62 лет и дочь Сабига 13 лет; 3. Тактиков был хо­лост8.

Конечно, арестованные, когда они были на свободе, не были кроткими, как агнцы. Они имели свое мнение о происходящем в стране и открыто его высказывали. К тому же арестованные при­надлежали в прошлом к зажиточному слою жителей села. Местная власть их недолюбливала. Это просматривается из справок, подпи­санных 7-8 сентября 1937 г. председателем сельсовета Нурнисой Имайкиной и представленных в Пермский горотдел НКВД.

"Бактиков Зуфар- сын муллы. Отец раскулачен. Сослан за контрреволюцию, Бактиков ведет агитацию за развал колхозных ра­бот”;

"Апкин Габдулгазиз в прошлом сын кулака. Состоит в колхозе "VII съезда Советов”. Апкин - участник совета мечети, ведет агита­цию за развал колхозной работы”;

“Апкин Габдулхай- бывший мулла, также был кулаком. Обла­гался твердым заданием, является председателем совета мечети. Ведет среди населения религиозную агитацию против Советской власти”9.

www.perm-book.ru

63

26 августа в качестве свидетеля допросили бывшего председа­теля сельского совета Шарифа Беляева. В частности, о М. Тайсине он сообщил следующее:

"... Тайсин Муллазян в прошлом кулак, подвергался к выселе­нию, но по каким-то причинам остался. Кроме того, Тайсин служил муллой Кояновской мечети и, используя свое положение муллы, ве­дет контрреволюционную пропаганду, группируя вокруг мечети ан­тисоветский элемент с. Кояново, ...Ведет контрреволюционную аги­тацию, дискредитируя руководство и политику Советского прави­тельства, вел пропагандистскую агитацию о якобы нападении на Советский Союз капиталистических стран и что якобы Советскую власть скоро свергнут. Кроме того, Тайсин пропагандировал в мече­ти о том|, чтобы колхозники больше ходили в мечеть, никого не боялись, в праздники (религиозные- Г.С.М.) не выходили на работу. Кроме того, призывал мусульман использовать новую Конституцию и в состав сельсовета выбрать из числа верующих. Эту пропаганду Тайсин вел во время религиозного праздника “Ураза-Байрам" в де­кабре 1936 г.”12.

Правда, Ш. Беляев, когда 17 декабря 1957 г. речь зашла о реа­билитации незаконно репрессированных, на новом допросе в УКГБ по Пермской области не подтвердил свои показания двадцатилет­ней давности, заявив: "22 августа 1937 г. протокол допроса мной был подписан, но, видимо, при ознакомлении меня с этим протоко­лом такие показания о Тайсине мне прочитаны не были, поэтому я и подписал протокол”13.

В августе-сентябре 1937 на допросах сотрудники НКВД пыта­лись приписать арестованным пропаганду панисламизма14. В ко­нечном итоге им предъявили обвинение по статьям: 58-10, 58-11 УК РСФСР в том, что они являлись активными участниками контррево­люционной, националистическо-повстанческой организации, в со­ставе которой вели работу против ВКП(б) и Советской власти, при­зывали мусульман к вооруженному восстанию, развалу колхозов и т.д.15 Постановлением тройки при УНКВД Свердловской области от 11 сентября 1937 г. все шестеро арестованных были приговорены к расстрелу с конфискацией принадлежащего им имущества. Приго­вор вскоре привели в исполнение16.

Но уже через два года выяснилось, что сотрудники НКВД, доп­рашивавшие осужденных, заставляли их, путем применения запре­щенных методов, подписывать протоколы с вымышленными пока­заниями. Стало ясно, что постановление о расстреле принято по материалам, сфальсифицированным следствием.

www.perm-book.ru

64

Перед военным трибуналом Московского округа войск НКВД, заседавшем 21-23 августа 1939 г.17, предстали сотрудники Пермско­го горотдела НКВД Каменских А.М., Окулов С.Н. Они были осужде­ны по статье 193 п.17"б" УК РСФСР за фальсификацию следствен­ных дел. Каменских присудили к 3 годам, Окулова- к 6 годам испра­вительно-трудовых лагерей. Еще раньше, приказом НКВД СССР от 13 мая 1938 г., был уволен из органов с формулировкой "за невоз­можностью дальнейшего использования" Г.Н. Марфин. А вот Д А. Бурылов, сфабриковавший дело на Г. Апкина, 3. Апкина, и М. Тай- сина, из органов был уволен "по служебному несоответствию" при­казом МГБ СССР только 18 октября 1952 г.18.

Казалось, справедливость восторжествовала; фальсификато­ров разоблачили, хотя и наказали их число символично. Но честное имя несправедливо осужденных и расстрелянных не восстановили. Даже их родным судьба арестованных долгие годы была неизвест­на.

Лишь в 1958 г. дело в отношении М. Тайсина, Габдулхая Апки­на, Габдулгазиза Апкина, 3. Апкина, Г. Мурсалимова, 3. Вактикова по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организа­ции было прекращено за недоказанностью состава преступления. Их судьба- это история страны, народ не имеет права забывать своих сынов.

Репрессии не обошли стороной ни один народ, населяющий СССР. Под воздействием жестокости режима деформировалось общественное сознание. В нем удивительным образом уживались вера в светлые идеалы и во всемогущество насилия, революцион­ный романтизм и пренебрежение человеческой жизнью. * 11

’ Труд. 1997.-3 апреля.3 ГАДПРПО. Ф 2 Оп. 26356. Т.1. Л.27-28.3 Левоцкий Василий Яковлевич, он же Гурин, 1894 г рождения, уроженец г.Киева, начальник

Пермского горотдела НКВД. В мае 1939г. был признан военной коллегией Верховного суда СССР виновным в преступлениях, предусмотренных статьями 58-7 и 58-11 УК РСФСР, при­говорен к лишению свободы в ИТЛ на 20 лет (ГАДПРПО. Ф.1.0п,1. Д .7029.Л. 111).

4 ГАДПРПО Ф 2 Оп 1 .Д 26356. Т.2. Л.312.5 Там же.6 Там же. Т.1. ЛЛ.143, 154, 191, 205, 213, 228.7 Там же. Л. 223-230.* Там же Л.Л. 143, 154, 191. 205, 213, 228.9 Там же. Л.Л. 145.206.217.10 Там же. Ф 1. Ол.1 Д 6857. Т.1. Л .133; Ф.2. Оп.1. Д.26356. Т.1. Л.30.11 Там же Ф. 1. О Ш . Д.6857. Т.1. Л.134.12 Там же Ф 2. Ол.1.Д 26358. Т.1. Л.30-31.13 Там же Т 2 Л.271.14Там же Л 211 Панисламистами считалось, в частности, противники перехода с арабской

письменности, существовавшей у мусульманских народов СССР более тысячи лет и вплоть до конца 20-х гг XX в . на латиницу (янгалиф), но арестовать могли не только того, кто дока­зывал. что переход на другую письменность ведет к разрыву со своим культурным наследи-

www.perm-book.ru

65

ем и вносит дополнительные трудности в борьбе за ликвидацию неграмотности, поскольку переучиваться приходилось и тем, кто уже владел грамотой, но и того, кто просто хранил у себя книги на арабице.

15 ГАДПРПО. Ф.2. Оп.1. Д 26356. Т.2. Лл 246. 251, 252, 314.16 Там же.17 Ф.1 Оп.1. Д.6857.Т.6. Л .148-149.18 Там же. Ф. 2. Оп.1. Д. 26356. Т.2. Л .313.19 Там же. Л.Л. 353-354, 375-378.

А.Н. ЮзефовичПермский Государственный технический университет

СТРОИТЕЛИ - ГЕРОИ - «КЛИЕНТЫ» ГУЛАГА

Советский ГУЛАГ никогда не знал запрета на профессии- через его застенки прошли и маршалы, и солдаты, наркомы, директора заводов и рабочие, академики и студенты, директора совхозов и просто крестьяне, люди всех возрастов, национальностей и образо­вания: от профессоров до полностью неграмотных.

Изучая биографии выдающихся строителей Западного Урала, автор этой статьи пришел к неожиданному выводу: войдя в ГУЛАГ обычными рабочими и инженерами, некоторым впоследствии уда­лось стать Героями Социалистического Труда и получить высокие звания заслуженных строителей России.

1 октября 1936 года на базе отдела капитального строительст­ва Березниковского химкомбината был создан государственный строительный трест. С этого времени начинается славная история старейшего на Урале строительного коллектива. Первым управ­ляющим треста "Березникихимстрой", а именно такое название по­лучил трест, был назначен Арнольд Янович Баяр, награжденный за строительство Березниковского химкомбината орденом Трудового Красного знамени. По этому Указу орденом Ленина был награжден и бригадир землекопов, член ЦИК СССР, известный в то время всему Уралу, Мирсаид Ардуанов. В 1938 году трест получает новое наименование- "Севуралтяжстрой”, но первого управляющего тре­стом уже не было на этом свете- А.Я. Баяр был приговорен к выс­шей мере наказания. Через пятнадцать лет он будет реабилитиро­ван.

В 1929 году пятнадцатилетний подросток Кирилл Вилькот бе­жал из панской Польши в Белоруссию. Имея четыре класса поль­ской церковно-приходской школы, он окончил ликбез, курсы тракто­ристов и стал трудиться в одном из совхозов Минской области. Здесь же он стал комсомольцем. Но это не спасло его от беды-

www.perm-book.ru

66

пришел 1937 год и “польский шпион” Кирилл Вилькот был отправлен по этапу на Колыму. Здесь он освоил профессию экскаваторщика и работал на золотых приисках, пополняя "золотой запас" страны. Пришло время реабилитации, но Кирилл Григорьевич не торопился уезжать с Колымы. В 1960 году он даже вступил в партию, а на сле­дующий год, 9 июня 1961 года бригадиру машинистов экскаватора прииска “Бурхала” К.Г. Вилькоту было присвоено звание Героя Со­циалистического Труда.

В 1963 году знатный экскаваторщик перебрался в Пермь и с 1963 по 1976 год трудился в СМУ № 1 треста “Спецстрой”. Он был делегатом XIII съезда профсоюзов. В 1976 году, после выхода на пенсию, К.Г. Вилькот уехал на свою вторую родину, в Белоруссию.

В 1941 году главный инженер Краснокамской конторы Пермско­го треста № 29 Леонид Липатов (в 1939 году с отличием окончил строительный факультет УПИ в Свердловске и получил назначение в Краснокамскую строительную контору треста “Севуралтяжстрой”) был арестован по ст.58 за контрреволюционную деятельность. По­пал он в так называемую промышленную колонию на ул. Карла Маркса в Перми, туда, где сейчас находится кукольный театр. До войны заключенные этого “учреждения” делали гвозди, скобянку и другую продукцию. Осужденный Л. Липатов возглавил проектную группу, привлекая для работы высококвалифицированных специа- листов, которых в колонии имелось предостаточно, и они в крат­чайшие сроки организовали здесь производство корпусов мин.

В октябре 1942 года Л.П. Липатов был освобожден, и “в связи с отсутствием состава преступления" он возвратился в Закамск, где оставшиеся годы войны работал прорабом СМУ № 4 треста № 29.

После войны Леонид Петрович работал главным инженером своего СМУ, а в 1952 году становится главным инженером треста № 29. Он был непосредственным участником и организатором строи­тельства многих крупных объектов в Перми, Краснокамске, уголь­ных шахт в, фанерного комбината в п. Уральском, курорта Усть- Качка. С 1959 года в связи с организацией Пермского совнархоза- Л. Липатов - главный инженер Управления строительства совнархо­за, а с 1963 года- заместитель начальника Главзападуралстроя. С 1967 года, вплоть до выхода на пенсию в 1982 году Леонид Петро­вич начальник Главзападуралстроя. С его участием бурно разви­вался промышленный потенциал Западного Урала: построены но­вые калийные комбинаты в Березниках и Соликамске, предприятия черной и цветной металлургии в Чусовом, Лысьве, Березниках, сложные объекты машиностроения в Перми, Краснокамске, Лысьве, бумкомбинаты в Перми, Соликамске, Краснокамске. Огромное вни­

www.perm-book.ru

67

мание он уделял развитию жилищного строительства, именно при нем получила свое наибольшее развитие производственная база строительной индустрии Прикамья.

Л.П. Липатов был депутатом Верховного Совета 8-го и 9-го со­зывов, делегатом трех съездов партии. Он награжден двумя орде­нами Ленина, тремя орденами Трудового Красного знамени, 10 ме­далями. 19 апреля 1974 года Л.П. Липатову было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он был заслуженным строителем России и почетным гражданином г. Перми.

Л.П. Липатов умер 31 декабря 1992 года и его именем названа одна из улиц Кировского района Перми.

В 1942 году после окончания седьмого класса школы был аре­стован шестнадцатилетний Толя Тарновский. По статье 58, часть вторая (политические мотивы) он получает 10 лет лишения свобо­ды. Наказание ему пришлось отбывать на стройках МВД в Соли­камске и Березниках. Самоотверженный труд и примерное поведе­ние в зоне позволили ему досрочно освободиться (в июне 1951 го­да, через десять лет отсидки).

13 августа 1960 года Пленум Верховного суда СССР пересмот­рел его уголовное дело, и в связи с отсутствием состава преступле­ния, он был реабилитирован.

А в июне 1951 года Анатолий Николаевич поступил на работу слесарем- монтажником тогда треста "Союзпроммонтаж”, в Берез- никовское управление. С 1954 года он становится бригадиром, и с участием его бригады монтировалось сложнейшее оборудование на титано-магниевом и калийных комбинатах Березников и Соликам­ска, предприятиях минеральных удобрений в Перми. Он был награ­жден орденом Ленина (1971 год), медалью “За трудовую доблесть”, а 12 апреля 1974 года ему было присвоено звание Героя Социали­стического Труда.

9 января 1989 года Анатолий Николаевич Тарновский умер в Перми.

В годы войны с помощью ГУЛАГа была организована еще одна форма принудительного труда- “трудармия". Это была особая фор­ма репрессий по национальному признаку и в первую очередь “русских немцев". 10 января 1942 года ГКО приняло постановление о "мобилизации” 120 тыс. немцев. Затем последовала еще серия подобных постановлений. Пермская область не являлась местом расселения немцев, но с ноября 1942 года по август 1943 года на Западный Урал прибыло 16467 немцев.

Э.Г. Мартин, “как лицо немецкой национальности на основании постановления ГКО СССР от 22.09.41 года был выселен из Запо­

www.perm-book.ru

68

рожской области, мобилизован в трудармию для работы на про­мышленных предприятиях Пермской области, где работал с 1941 по 1946 год; с 1947 по 1956 год находился с семьей на спецпоселении в Пермской области. На основании Закона Украины от 01.04.1991 года вся семья Мартина реабилитирована'’1 2 3.

До войны Э. Мартин окончил два курса Мелитопольского инсти­тута инженеров сельского хозяйства по специальности “конструктор”, и будучи интернирован в Прикамье начал свою тру­довую деятельность десятником в "Соликамскстрое” системы НКВД, позднее он стал начальником производственного отдела. С 1950 года вся трудовая деятельность Эрвина Готгильфовича связана с трестом № 1 и управлением строительства “Березникихимстрой". Окончив в Березниках вечерний строительный техникум, он прошел в тресте и в управлении строительства все ступеньки инженерного роста, а с 1971 года возглавил самое крупное строительное под­разделение на Западном Урале, трест № 1. Именно при нем были реализованы многие крупнейшие стройки Березников, да и не толь­ко Березников. Он отмечен самыми высшими правительственными наградами: орденами Ленина и Трудового Красного знамени. Э.Г. Мартин- заслуженный строитель России ушел на пенсию в 1985 ГО­

ДУ-Заслуженные строители России- управляющий трестом Губаха-

промстрой Р.Ф. Мецгер и управляющий БПСО Э.А. Вильдеман тоже вместе со своими родителями были интегрированы в Пермскую об­ласть.

В 1983 году заслуженным строителем России стал Г.Я. Татау- ров, начальник пермского управления “Востокпромсвязьмонтажа”. И только случайно, 1998 году из беседы с ним, когда отмечали 10- летие пермского Мемориала, он рассказал, что тоже провел свои молодые годы в лагерях. Он попал в ситуацию, подобную той, что стряслась с Солженицыным- из молодого офицера он превратился в заключенного и только в середине пятидесятых был амнистиро­ван.

Даже краткий перечень упомянутых имен позволяет судить о том, какие люди России попадали в ГУЛАГ и глубоко сожалеть, сколько талантов мы потеряли в эти годы за колючей проволокой.

1 А. Ничиперович Леонид Липатов//Звезда.-29 мая.2 Годы террора (Книга памяти жертв политических репрессий). -Пермь. - 1998.3 И.А. Неверов. Никому не отдам свою биографию - Березники -1998.

www.perm-book.ru

69

С.Ф. АлексеевКраснокамское отделение Пермского областного Совета ВООПИиК

ЛИЧНОЕ ДЕЛО Я.И. ГОРЯЧЕВА

Яков Иванович Горячев был первым директором Краснокамско­го целлюлозно-бумажного комбината. Еще весной 1932 года по на­значению правительства он стал начальником строительства круп­нейшего гиганта отечественной бумажной промышленности1. Мало кто из нынешних старожилов Краснокамска помнит Я.И. Горячева. Однако в документах архива Камского бумкомбината сохранились записи воспоминаний сотрудников предприятия об этом замеча­тельном организаторе и руководителе производства.

Вот что вспоминает о своем первом директоре экономист пла­нового отдела бумкомбината А.И. Костарева: “Горячева я помню. Это был человек 45-48 лет, среднего роста, всегда скромно и оп­рятно одетый. Он был заботливым руководителем. Тотчас же ста­рался помочь каждому, с кем случалась беда. Работники Камбумст- роя при нем стали жить лучше”2.

“Якова Ивановича? Как же? Знаю, помню, - читаем мы в архив­ных документах следующую запись воспоминаний, оставленных бывшим геодезистом бумкомбината А.Ф. Чунтоновым, - хороший был мужик, простой и не чванливый, как другие. В те времена все инженеры доставлялись к месту работы в пролетках, запряженных лошадьми. В такой же пролетке ездил на работу и Горячев. Но ез­дил он не один, а всегда по дороге подсаживал в свою пролетку ко­го-нибудь из работников Камбумстроя. По дороге расспрашивал своего попутчика о жизни, о работе, обещал ему помочь, в чем бы­ло необходимо. И никогда не забывал выполнить обещанное”3.

Н.Я. Дроздовский, работавший в тридцатые годы переплетчи­ком в типографии бумкомбината, привел в своих воспоминаниях следующий эпизод, случившийся с Горячевым: “Заболел как-то один мастеровой человек, живший на Новом поселке, и поехал к врачам в Пермь. А там его сразу же направили на операцию. Через неделю со справкой из Пермской больницы на руках и с неснятыми послеоперационными швами на брюхе вернулся мастеровой домой. Смотрит, комендант барака, в котором он жил, выселил его семью вместе с пожитками на улицу и вселил в опустевший кубрик своего родственника. Узнав про это мастеровой сразу же пошел к Горяче­ву. Так тот знаете что сделал? Предложил коменданту с его родст­

www.perm-book.ru

70

венником в течение 24 часов убраться со стройки, вызвал милицио­нера и велел проследить ему за выполнением приказа. Вот такой был человек Горячев. В обиду рабочих не давал”4.

Люди, которым доводилось работать вместе с Горячевым, зна­ли его как очень грамотного и толкового специалиста, опытного и умелого руководителя. Еще до приезда на строительство бумком- бината он познал мир, что называется не понаслышке, побывал во многих странах Европы и в Соединенных Штатах Америки. Работе инженера целлюлозно-бумажной промышленности Я.И. Горячев обучался в основном в США. Там же он перенимал и современные по тем временам методы управления производством.

Шли годы. Строительство Камского целлюлозно-бумажного комбината подходило к своему завершению Приближалось время пуска предприятия в эксплуатацию. 14 июня 1935 года Нарком лес­ной промышленности Лобов издал Приказ № 373 следующего со­держания: “В связи с предстоящим пуском первой очереди Камского целлюлозно-бумажного комбината исполнение обязанностей дирек­тора комбината возлагаю на Горячева Я.И."5.

Но недолго пришлось Горячеву поработать в должности дирек­тора крупнейшего по тем временам гиганта целлюлозно-бумажной промышленности страны.

На запрос о судьбе Я.И. Горячева, высланный в МВД СССР, заведующей музеем бумкомбината Г.З. Великановой, был получен ответ следующего содержания: "Горячев Яков Иванович арестован ГЧГБ НКВД СССР в г. Москве 16 декабря 1937 года по обвинению в том, что, якобы, являлся активным участником правотроцкистской организации, действовавшей в Свердловской области.

Постановлением особого Совещания НКВД СССР от 27 августа 1940 года Горячев Я.И. был подвергнут восьми годам лишения сво­боды.

31 мая 1949 года УМГБ по Архангельской области ему вновь было предъявлено обвинение в том, что работая в 30-х годах ди­ректором Краснокамского бумкомбината, Я.И. Горячев проводил вредительскую работу по созданию диспропорции производства между цехами и аварийности, проводил активную троцкистскую деятельность.

Особым Совещанием при МГБ от 6 августа 1949 года он был подвергнут ссылке на поселение в Красноярский край.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Вер­ховного суда СССР от 26 октября 1955 года постановление особого Совещания при НКВД СССР от 6 августа 1949 года в отношении Го­

www.perm-book.ru

71

рячева Я.И. отменено и делопроизводство прекращено за недока­занностью преступления’’6.

Наталья Николаевна, жена главного инженера бумкомбината Павла Павловича Мельцера, подвергнутого аресту 2 декабря 1937 года, прислала в музей Краснокамского бумкомбината письма Я.И. Горячего и М.С. Айзенштадта, работавшего начальником бумажной фабрики комбината, датированные 1957-1960 годами. По содержа­нию писем можно понять, что семьи Я.И. Горячева, П.П. Мельцера и М.С. Айзенштадта по возвращении из лагерей до конца своих дней поддерживали переписку и дружеские отношения.

О смерти Якова Ивановича Горячева мы узнаем из следующих строк письма М.С. Айзенштадта, присланного Н.Н. Мельцер:

"Москва, 24 февраля 1960 г.Дорогая Наталья Николаевна!Не хотелось бы огорчать Вас, но считаю своим долгом поста­

вить Вас в известность об очень печальном событии: сегодня в 4 часа утра скончался в больнице наш общий друг Яков Иванович Го­рячев от рака печени"7.

1 К С. Гунько: Очерк истории Камбумкомбината; фонд музея Трудовой Славы КЦБК.-С.44.2 Там же. С.45.3 Там же. С.454 Там же. С.45.5 К С. Гунько: Очерк истории Камбумкомбината, - С. 129.6 Г 3 Великанова: Бумстрой: тень репрессий/Жамский бумажник, 1990 г. - 17 января.1 Там же.

В.Н. БатяновскийПермский государственный университет им. А.М. Горького

ДЕПОРТАЦИЯ ПОЛЬСКИХ ГРАЖДАН В ПЕРМСКУЮ ОБЛАСТЬ(1940- 1941 гг.)

Пермский край традиционно был местом политической ссылки в силу своей отдаленности и неосвоенности территории. Пермская область1 оказалась в числе районов, где были размещены в 1940 году депортированные из западных районов Украины и Белоруссии.

Источниками, при исследовании темы, послужили материалы из архива ИЦ при УВД Пермской области. К ним относятся эшелон­ные списки на "осадников" и "беженцев”- Ф.21. Оп.1.Ед. хр.543. Л.1- 400, дела на спецпереселенцев- Ф.4, а также документы из ГАРФ. Ф.9479. Оп.1. Д.60. Д.78.

www.perm-book.ru

72

В область поступили спецпереселенцы с двух депортационных потоков “осадники, лесники" и “беженцы”. Первый контингент спец- переселенцев прибыл в конце февраля- начале марта. Их числен­ность составили 8400 человек из 1716 семей. 23 мая 1940 года еще поступили осадники из Горьковской области в количестве 938 чело­век из 198 семей. Итого в Молотовскую область выслано "осадников и лесников" 9338 человек из 1914 семей2, что составило около 7% от всего количества депортированных в первую акцию депортаций. Поступившие спецпереселенцы в подавляющем большинстве, око­ло 80%, высланы из западных областей Украины, преимущественно из Тернопольской области, а также с Львовской, Дрогобыцкой, Во­лынской. 20% депортированных приходилось на Западную Бело­руссию (Брестскую, Пиинскую области)3.

В середине июля 1940 года (с 11 по 16 число) в область посту­пили спецпереселенцы- беженцы в количестве 1523 человек из 518 семей, что составляло около 2% от общей их численности. "Беженцы” были сосредоточены в трех спецпоселках, на территории трех районов. Таким образом, в Молотовскую область было выве­зено 10861 человек, из них 54% в трудоспособном возрасте. Они были размещены в 35 спецпоселках; в 13 районах на севере облас­ти.

По договорам с НКВД 80% спецпереселенцев передавались в систему Наркомлес. Остальная часть была трудоустроена в систе­ме Наркомбумпром, Наркомстройматериалов и на предприятиях Наркомчермета. Общий процент используемых на работах трудо­способных составлял 92%. Из числа занятых мужчины составляли 60%, женщины 30%, подростки 10%4.

Производительность труда спецпереселенцев была невысока. В среднем по хозорганизациям выполняемость норм не превышала 80%. Основными причинами низкой производительности являлись отсталые формы технической оснащенности лесной промышленно­сти, плохая организация труда и низкий уровень квалификации из- за отсутствия профессионального обучения. Средняя зарплата в день в системе Наркомлес составляла 6 руб. 50 коп., Наркомчер- мет- 6 руб. 10 коп., Наркомбумпром- 4 рублям

Депортированные были размещены в деревянных неблагоуст­роенных домах и часть в общих бараках. Жилая площадь лишь к маю 1941 года в среднем была доведена до 3 кв.м.6 на человека. Ощущалась нехватка продуктов питания, одежды, обуви, предметов домашнего обихода. Объяснением этому служит неудовлетвори­тельная работа райлеспродторгов в отношении спецпереселенцев и недостаток денежных средств для приобретения одежды и обуви.

www.perm-book.ru

73

Обеспеченность теплой одеждой и обувью в среднем по районам составляла 50%7.

В системе обучения доминировал принцип всеобщего началь­ного образования, которым было охвачено 88,6% детей. Хуже об­стояло дело с обучением в неполных и полных средних школах. Среди “осадников” охвачено было 17%, а дети “беженцев” вообще не обучались. Работники народного образования школы не посеща­ли и не контролировали ход учебы8.

В медицинском обслуживании также наблюдались серьезные недостатки. Обеспеченность медперсоналом неполная. Медпункты располагались не во всех спецпоселках, в результате помощь ока­зывалась не своевременно. Медицинский персонал- малоквалифи­цированный. Не проводились профилактические работы. Среди спецпереселенцев были случаи заболевания брюшным тифом, ту­беркулезом.

Вышеперечисленные причины, а также, тяжелые условия труда и быта вызывали смертность. На 1 апреля 1941 г. в Молотовской области находилось 9040 "осадников” и 1504 "беженцев”9. У депор­тированной категории “осадники и лесники” смертность составляла 3,2%, а у спецпереселенцев-беженцев около 1,5%. По данным НКВД в среднем по стране смертность среди "осадников” составля­ла 7,5%, а у "беженцев” - 2,3%. В Молотовской области смертность среди депортированных была примерно в два раза ниже среднего показателя.

После объявления амнистии от 12 августа 1941 г. значительная часть бывших спецпересеенцев осталась в области. Одни продол­жали работать в прежних хозорганизациях, но уже на правах воль­нонаемных рабочих, другие устраивались на работу в колхозах и в ближайших городах. Бывшая часть осужденных, в стремлении най­ти удобное местожительство, выехала в южные области (преимущественно на Южный Урал и республики Средней Азии), а также в пункты формирования польских частей.

5 апреля 1944 г. СНК СССР принял решение о переселении польских граждан в южные районы СССР. Из Молотовской области с мая по июль выехало 2500 человек в Саратовскую область.

11 июля 1944 г. СНК издал постановление "О частичном пере­селении бывших польских граждан". В результате из области на Ук­раину выселено 1984 человека. Среди переселенных 55,7% рабо­тали в колхозах и лесах, остальная часть в промышленности.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что де­портация в Молотовскую область обусловлена народно­хозяйственными потребностями. Лесные районы на севере области

www.perm-book.ru

74

были мало освоены, в силу низкой плотности населения и суровых климатических условий, обработка требовала рабочих рук. Депор­тированные являлись дешевой рабочей силой. Их существование протекало в тяжелых условиях труда и быта. Но нужно отметить, учитывая показатель смертности, относительно лучшее существо­вание спецпереселенцев в Пермском крае, чем в среднем по стра­не.

1 С 1940 по 1957 гг. Молотовская область2 ИЦ при УВД ПО. Ф.21. Оп.1. Д.543. Л.1-348.3 Там же.4 ГАРФ. Ф.9479 Оп. 1. Д.78. Л.29, 46.5 Там же. Д.60. Л.47. 53; Д.78. Л.30-31. в Там же. Д 78. Л 75.7 Там же. Д 60. Л.50-51.* Там же. Д.60. Л .54; Д.78. Л.38-39.9 Там же. Д.78. Л .27, 45.

Б.П. ДементьевПермский госуниверситет им. А.М. Горького

ДЕПОРТАЦИИ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Депортации (с латыни- изгнание, ссылка) нередко представля­ются изобретением Советской власти и прежде всего периода ста­линского правления.

Но депортации имели место задолго до Советской власти. В 15 в. из Испании высылаются арабы и евреи. В начале 16 в. по приказу Генриха VII из Англии были выселены все цыгане.

Да и 20-й век полон примеров депортаций. Во время первой мировой войны в России депортируются немцы. В 1915-1916 гг. бы­ли депортированы более 600 тыс. армян из Западной (Турецкой) Армении в бесплодные районы Ирака и другие малопригодные для жизни места. В 1924 г. из Греции и Болгарии депортируются турки. В период второй мировой войны Япония депортировала корейцев. 19 февраля 1942 г. президент США Франклин Рузвельт подписал приказ о выселении из западных штатов всех без исключения лиц японской национальности (120 тыс.) и размещения их в лагерях в центральной части страны.

После Второй мировой войны во второй половине 40-х годов проводились депортации немцев из Судетской и других областей Чехословакии. В конце 20 века, в 90-е годы депортируются пале­

www.perm-book.ru

75

стинцы из захваченных Израилем районов, вьетнамцы- из Филип­пин, и т.д.

О депортациях периода второй мировой войны в Советском Союзе. Очень сильное преувеличение имеет место в самых раз­личных изданиях о бесчеловечности Советской власти к спецпере- селенцам И в дороге-то они умирали в массовом количестве и бро- сали-то их в голое поле, а в постановлении СНК СССР от 12 августа 1941 г.(по немцам Поволжья) говорилось о разрешении переселяе­мым брать с собой бытовое имущество, хозяйственный инвентарь и деньги (сумма не ограничивалась, ценности тоже). Обязательно обеспечивалось медицинское обслуживание (санит*фный вагон), и питание - горячая пища и кипяток.

О смертности. Скажем, из 151720 крымских татар, направлен­ных в мае 1944 г. в Узбекистан, при транспортировке умерло 191 чел. (0,13%).

И еще интересные факты, в подразделениях фашистской ар­мии в Крыму было более 20 тыс. крымских татар, а среди партизан (воевавших против фашистов)- 391 чел. В мае 1944 г., когда было вывезено 180014 крымских татар, было изъято: винтовок- 13905, автоматов- 724, патронов- 326867, пулеметов (!)- 6212, гранат- 9884, 173диска к пулеметам, 49 минометов (!), 16932 мины (!) и 3 орудия (!). Это все для самообороны, защиты от хулиганов?

Чеченцы неоднократно поднимали восстания с целью выхода из Советского Союза (что они, кстати, и сделали- но уже из России). Только в 1944 г. были ликвидированы 232 террористические груп­пировки (1263 участника). При переселении чеченцев было изъято боевого оружия (винтовок, автоматов и пулеметов)- 30556, 19 ми­нометов (!) и 25 тонн (!) боеприпасов.

И в то же время спецпоселенцам выделялось (из централизо­ванных фондов и местных ресурсов) продукты питания (только че­ченцам 4800 т. муки, 2400 т. крупы и другие продукты- это без мест­ных ресурсов). Они обеспечивались землей, приусадебными участ­ками, давались ссуды и лесоматериал под строительство жилья. Выделялся скот.

Что касается возвращения депортированных в прежние места проживания- это тоже непростая проблема. Куда переселяться крымским татарам в Крым, а немцам в Саратовскую и Волгоград­скую область? там что, свободное жилье, готовые места для рабо­ты? Кто все это профинансирует в условиях нынешней экономиче­ской нищеты?

Современные реалии таковы: рынок и капитализм не опериру­ют категориями морали.

www.perm-book.ru

76

А.А. Кузнецовг. Пермь, военнослужащий

ДЕПОРТАЦИЯ НАРОДОВ СССР В 1943-1944 ГОДАХ

Депортации народов, т.е. их принудительное переселение для решения социальных, национальных или конфессиональных про­блем широко применялись, применяются и можно смело прогнози­ровать, что еще будут применяться в истории человечества.

Всем известно, описанное еще в Ветхом Завете, “Египетское рабство”, когда во втором тысячелетии до новой эры, с целью за­крепления завоеванных территорий Палестины, фараон приказал переселить евреев во внутренние районы Египта, а это было ни чем иным, как депортацией.

Без депортаций невозможно представить историю США: все ко­ренное население, которое не было уничтожено, насильственно переселили в резервации. Только во время второй мировой войны в качестве превентивной меры против возможного предательства, депортации подвергались миллионы людей. В 1940 году во Фран­ции из Эльзаса и Лотарингии выселили более 2 млн. немцев, а по­сле окончания войны немцы были изгнаны с территории Франции в ФРГ. В 1942 году из приграничных районов США вглубь страны пе­реселили более 200 тыс. жителей США, которые хотя бы на 1/16 были японцами (фашисты считали евреями тех, кто имел 1/8 еврей­ской крови). Английское правительство отправило в лагеря прожи­вавших в Великобритании немцев, членов их семей и даже тех, кто ранее состоял в браке с немцами и расторг его после 1933 года. Массовыми депортациями по религиозному и национальному при­знаку сопровождалось создание таких государств как Индия, Паки­стан. В 1992-1996 годах в Боснии взаимную депортацию провели сербы и мусульмане. Можно прогнозировать, что решение пробле­мы Косово по сценарию США и НАТО неизбежно приведет к изгна­нию сербов из этой республики1.

Широко применялись депортации в истории Советского госу­дарства. В данной работе рассматриваются только депортации как наказание народов за измену. Депортации такого типа применялись в 1943-1944 годы. Им были подвергнуты калмыки, чеченцы, ингуши, крымские татары, карачаевцы, балкарцы. Причины, которые приве­ли к тому, что измена и переход на сторону врага среди представи­телей некоторых народов, имела массовый характер не могут быть

www.perm-book.ru

77

поняты, если не проанализировать особенности развития этих на­родов.

В Западной Европе процесс формирования наций и создания национальных государств шел одновременно с формированием на­ционального рынка и занял несколько столетий. В Российской им­перии, при неравномерном развитии отдельных народов, наличии пережитков феодальных и дофеодальных отношений, формирова­ние наций началось с большим опозданием по сравнению с Запа­дом. Однако отмена крепостного права, развитие национального рынка, влияние европейских государств, ускорили развитие страны, рост самосознания отдельных народов. На протяжении XIX века правительству Российской империи приходилось самыми различ­ными путями решать проблему межнациональных отношений в за­висимости от степени развития тех или иных народов. Развитой Финляндии была предоставлена автономия в составе России в ка­честве "Великого княжества Финляндского”. Другая политика прово­дилась в отношении крымских татар, которых постепенно выдавли­вали из Крыма. Русское правительство стремилось заселить Крым переселенцами из Центральных районов России. Им и русским по­мещикам передавались лучшие земли, а татары оттеснялись в гор­ные районы. С другой стороны, только после Крымской войны, опа­саясь репрессий за поддержку турок, более 150 тыс. татар бежали с полуострова. В начале XX века в Крыму осталось только 200.000, из более чем 1.000.000 крымских татар. Остальные перебрались в Турцию.

Постоянное противостояние России отдельным народам,, дли­тельные войны, приводили к желанию решить национальный во­прос более радикальным способом. Так, в 1823 году анализируя взаимоотношения России с народами Северного Кавказа, декабрист Пестель П.И. писал в "Русской правде”: "Кавказские народы суть столь же опасные и беспокойные соседи, сколь ненадежные и бес­полезные союзники..” Пестель предлагал “ разделить все кавказ­ские народы на два разряда: мирные и буйные. Первых оставить в их жилищах и дать им Российское правление, а вторых силой пере­селить во внутренние районы России, раздробить их малыми коли­чествами по всем русским волостям..”

На протяжении многих веков образ жизни чеченцев, ингушей, крымских татар, калмыков балкарцев, карачаевцев формировался в постоянных войнах, которые эти народы вели с Россией, а русский народ являлся главным врагом. Военная добыча, получаемая от войн и набегов на Россию, была одним из источников существова­ния, а война- смыслом жизни. Вспомним, длившуюся более 500 лет

www.perm-book.ru

78

борьбу России с крымскими татарами или продолжавшуюся на про­тяжении почти всего XIX века войну на Северном Кавказе.

После покорения этих народов правительство России стреми­лось приспособить условия их жизни, отсталость и сохранившиеся родоплеменные отношения к интересам империи. В отличии от большинства инородцев, которые не имели права служить в армии, калмыки, крымские татары, чеченцы, ингуши и некоторые другие призывались на военную службу в национальные части и использо­вались в основном, для проведения карательных операций внутри страны, (например: подавление Мотовилихинского восстания в 1905 году воинскими частями состоявшими из ингушей). Этим самым консервировались общественные отношения, которые сложились у данных народов, и одновременно с этим они противопоставлялись другим жителям России, в частности, русским. Даже конвой Его Им­ператорского Величества состоял из представителей так называе­мых "диких народов”.

В период после Октябрьской социалистической революции до Великой Отечественной войны заметно поднялся уровень экономи­ческого и политического развития этих народов, большинство из них создали автономные республики (Чечено-Ингушская АССР, Кал­мыцкая АССР, Крымская АССР и другие). Вместе с тем, многие ря­довые представители местного населения имели очень низкий уро­вень развития и зависели от вождей родов не только экономически, но и морально, то это способствовало тому, что национальные пар­тийные и советские руководители, были, как правило, выходцами из эксплуататорских классов и духовенства. Появилась тенденция к формированию органов управления по клановому признаку. Кроме того, управленцы были недовольны ограничениями, которые накла­дывали аскетические условия диктатуры пролетариата, хотели вес­ти образ жизни баев и ханов.

Индустриализация, коллективизация, культурная революция несли слом многовекового уклада общественных отношений, смену условий жизни, а это не могло не вызывать отторжения у значи­тельной части населения. Репрессии в отношении духовенства, ку­лачества, которые являлись одновременно лидерами кланов, также порождали определенное недовольство. Появившаяся в ходе пре­образований национальная интеллигенция, слабо подготовленная профессионально и имеющая низкий уровень общей культуры, ста­ла мнить себя элитой общества и являлась носителем националь­ного чванства.

Парадокс истории состоял в том, что на определенном этапе, ускоренного развития отдельных национальностей, при постоянной

www.perm-book.ru

79

помощи, которую народы СССР, прежде всего, русский народ, ока­зывали чеченцам, ингушам, калмыкам, крымским татарам, карача­евцам, балкарцам и некоторым другим, вело к росту национального самосознания, которое было связано с борьбой против России, пропитано антисоветскими, антирусскими настроениями.

Начавшаяся Отечественная война и наступление фашистских войск, воспринимались значительной частью представителей этих народов, как возможность национального освобождения, а немцы- как естественные союзники против русских и России. Немецкое ко­мандование умело использовало сохранившиеся пережитки родоп­леменных отношений, сильное влияние духовенства, кровно заин­тересованного в ликвидации Советской власти. Гитлер писал: «На Кавказе, как нигде в другом месте России, адаты, мусульманские законы, шариат еще крепко держат;;в руках большую часть горского населения в повиновении. И это во многом облегчает задуманную акцию. Горцы по натуре очень наивны и легкомысленны. С ними работать легче, чем с другими национальностями».

В период оккупации крымскими татарами, калмыками, карача­евцами, балкарцами (Чечено-Ингушская АССР оккупации не под­вергалась) были созданы националистические комитеты и прави­тельства. Сформированные ими войска и полиция участвовали в боях против Красной Армии и партизан, массовых карательных операциях по уничтожению славянских народов, евреев, караимов (последних уничтожали, как иудеев) и других. Во время Крымской операции 1941 года измена 20.000 крымских татар, служивших в 51- й армии, предопределила разгром советских войск в районе Керчи. Действия карачаевских националистов при обороне Кавказа в 1942 году, привели к захвату немцами Эльбруса и поставили в тяжелое положение всю оборону советских войск. Калмыцкий карательный корпус “отличился” при “зачистках” от партизан в Молдавии, на Ук­раине и в Польше.

Среди народов, подвергшихся в последствии депортации был очень высок процент дезертиров и лиц, уклоняющихся от военной службы. Если в центральных районах страны бандитизмом явля­лись действия преступной группы состоявшей из 2-3 человек, то на Северном Кавказе банды нередко насчитывали 200-300 и более че­ловек, их действия приобрели характер партизанской войны. На сторону националистов переходили партийные и советские работ­ники. Например, на связи с руководителем “абреческих отрядов” в Чечено-Ингушетии и лидером Чечено-Горской национал- социалистической партии (ЧГНСП) Исраиловым, находился нарком внутренних дел республики Алболчагиев, информировавший его о

www.perm-book.ru

80

действиях НКВД. Операции по обезвреживанию банд с участием местных работников государственной безопасности и милиции бы­ли безрезультатны, так как они были с бандитами из одних кланов и стреляли друг в друга так, чтобы даже случайно не попасть. Для че­кистских операций против бандитов, пользовавшихся значительной поддержкой населения, необходимо было привлекать части НКВД, сформированные за пределами республики. Националисты Север­ного Кавказа активно действовали против тылов Красной Армии, оказывали помощь немецким парашютистам, забрасываемым для проведения диверсий.

Не все представители депортированных народов были измен­никами. Одним из лучших летчиков в истории советской авиации был крымский татарин дважды Герой Советского Союза Амет-хан Султан, 8 калмыков и 5 крымских татар стали Героями Советского Союза, но масштабы перехода на сторону врага были весьма зна­чительны и носили явление национально- освободительного дви­жения, когда немцы рассматривались в качестве союзника в борьбе за независимость, а не носители идей фашизма.

Так или иначе, но Советское правительство столкнулось с про­блемой, когда в условиях продолжавшейся войны, ему приходилось решать вопрос о подавлении повстанческого движения в тылу. Пер­спектива успешного подавления этих движений была весьма про­блематична, так как националисты, действуя в районах проживания своих народов, получали постоянную поддержку, а при наличии клановых отношений, всякие активные действия по подавлению мя­тежей неизбежно вовлекали в борьбу новых членов родов, предста­вители которых попали под удар.

Поэтому советское руководство применило принудительное выселение с мест постоянного проживания в качестве наказания за измену и как способ борьбы с националистическими движениями. В течении 1943- 1944 годов было депортировано: калмыков- 92.983, чеченцев- 387.229, ингушей- 91.250, крымских татар- 191.044, кара­чаевцев- 45.500, балкарцев- 37.618 человек. В последствии на спецпоселения прибыло еще некоторое количество представителей этих народов. Конечно, не все выселенные были предателями, де­портация обрекала сотни тысяч людей на лишения, на необходи­мость адаптироваться на новом месте, переносить ограничения связанные с проживанием на спецпоселении.

Однако, надо учесть, что благодаря переселению удалось до­вольно быстро подавить повстанческое движение в местах, где ра­нее эти народы проживали, были спасены многие, многие жизни и

www.perm-book.ru

81

не только тех, кто подавлял бы мятежи, но и представителей самих высланных народов. Многие были спасены от участия в бандах.

С этой точки зрения следует считать, что депортации чеченцев, ингушей, калмыков, крымских татар, балкарцев и карачаевцев име­ла и свою гуманную сторону. 1 2

1 Тезисы были представлены в Оргкомитет конференции в июле 1998 года.2 Первая и вторая Чеченские компании 90-х годов подтверждают этот тезис. - Примем, редакто­ров.

А.А. КузнецовВоенная прокуратура Приволжского военного округа А.А. Константинов Пермский институт Московского государственного университета коммерции

РЕПРЕССИИ В КРАСНОЙ АРМИИ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Актуальность темы, среди всего прочего, обусловлена тем, что по ней ведется острейшая полемика, наслаивается множество ми­фов и домыслов. Оценки часто ограничиваются морально- нравственными категориями, отсутствует исторический и правовой анализ.

Между тем, опыт всех войн учит, что армия, ведущая военные действия, не может обойтись без репрессий. Их использовали са­мые великие полководцы в мировой истории.

Так например заградительные отряды и штрафные подразде­ления были еще в армии Древнего Рима. Античных "штрафников” посылали в бой без щитов, с тем, чтобы они могли полагаться толь­ко на оружие и храбрость. Их прежний воинский статус, восстанав­ливался только после достойного поведения в бою. Существовала и практика коллективной ответственности: из легионов, не проявив­ших должной стойкости и бежавших в поля боя, казнили каждого десятого, подобное было в войсках многих государств древности. О том же свидетельствуют "Яса” Чингисхана, кодекс самурайской чес­ти "Бусидо”, многие другие средневековые источники.

"Артикул воинский" Петра I предусматривал самые жестокие наказания за преступления, совершенные военнослужащими. Так ст.94 гласила: “Которыя стоя пред неприятелем... знамя свое или

www.perm-book.ru

82

штандарт до последней капли крови оборонять не будут, оные име­ют шельмованы быть (лишены по суду всех прав - авт.), а когда по- имаются, убиты будут или... на первом древе, которое прилунится, повешены быть”1. е

Во время наполеоновских войн, для поддержания дисциплины и порядка в войсках, репрессивные акции осуществлялись, как во французской, так и в русской армии.

В годы Первой мировой войны, когда количество бежавших с поля боя и дезертиров исчислялось многими миллионами человек, выросли и масштабы применения репрессий. Во французской, бри­танской и германской армиях из задержанных дезертиров создава­ли специальные части, которые направляли на самые опасные уча­стки фронта, перекрывая возможность отхода пулеметами.

Царская Россия в этом отношении не отставала от «передовых» стран Запада. Ст. 248 книги XXII Свода военных по­становлений предусматривала, что добровольно сдавшиеся в плен, “...какого бы ни были чина и звания, по окончанию войны подлежали преданию суду. О сдавшихся в плен надлежало немедленно сооб­щать на родину, чтобы знали родные о позорном их поступке и что­бы выдача пособий сдавшихся была немедленно прекращена"2. Однако, несмотря на это Русская армия потеряла сдавшимися в плен около 3,5 млн. человек3. Нередки были случаи когда сдава­лись в плен целыми ротами и батальонами. В связи с этим коман­дование предписывало: "... Всякому начальнику усмотревшемусдачу наших войск, не ожидая ни каких указаний, немедленно от­крывать по сдающимся огонь орудийный, пулеметный, ружейный"4. Предписывалось проводить тщательное расследование всех слу­чаев сдачи в плен, чтобы после окончания войны, подвергнуть ви­новных суду5.

Из 16 млн. человек, призванных в армию, более 2 млн. дезер­тировало. Для борьбы с дезертирством и предотвращения само­вольного отступления частей фронта использовались казаки и “дикие" части, состоявшие из чеченцев, калмыков, крымских татар и некоторых других народов.

После Февральской революции Временное правительство из популистских соображений пыталось отменить смертную казнь на фронте, однако вскоре, по настоянию Главнокомандующего генера­ла Брусилова, вновь вынуждено было вернуться к ней. Во время Гражданской войны, репрессии применяли все противоборствую­щие стороны с целью укрепления стойкости своих войск.

В связи с этим, возможность и необходимость применения ре­прессий в действующей армии учитывалась советским политиче­

www.perm-book.ru

83

ским руководством при подготовке к войне. В Уголовном кодексе РСФСР и других союзных республик было предусмотрено усиление репрессивных мер в период военных действий.

Данные нормы Советского законодательства стали применять­ся после введения 22 июня 1941 года военного положения. Однако, война, особенно в период тяжелых поражений начального периода 1941-1942 годов, показала, что меры репрессий, предусмотренные законодательством требуют своего дополнения и уточнения. Этим было обусловлено издание отдельных законодательных актов, при­казов и распоряжений, исходивших от высших органов государст­венной власти и военного управления.

Приказы Наркома обороны СССР № 270 от 16 августа 1941 го­да и № 227 от 28 июля 1942 года, изданные в схожих условиях от­ступления, предусматривали возможность как судебного, так и вне­судебного наказания трусов, паникеров, дезертиров, отступавших без приказа вышестоящего командования вплоть до расстрела на месте.

Репрессии в действующей армии осуществляли особые отделы НКВД (в 1943 году они были переименованы в “Смерш"- “смерть шпионам” и переданы в состав Наркомата обороны), военные три­буналы, военная прокуратура, войска по охране тыла, заградитель­ные отряды НКВД и НКО СССР.

До войны и в первые месяцы после ее начала, право утвер­ждать приговор к высшей мере наказания принадлежало Военной коллегии Верховного Суда СССР, в последующем, такое право по­лучили Военные Советы фронтов и армий, командиры и комиссары дивизий. На практике командирам и комиссарам, в исключительных случаях, доводилось отдавать приказы о расстреле и на более низ­ком уровне.

Еще до войны (6 августа 1940 года) был принят Дисциплинар­ный Устав РККА, предоставивший командирам право, для поддер­жания дисциплины и порядка использовать все средства вплоть до применения оружия (Член Военного Совета Киевского военного ок­руга корпусной комиссар Н.Н. Вашугин говорил, что многие коман­диры поняли его, как право избивать своих подчиненных по малей­шему поводу: "Видишь, что койка не заправлена, вызови этого крас­ноармейца й дай в зубы”)5. В ходе войны эти необъятные права бы­ли еще более расширены. Приказом НКО- 1942 года № 0413 коман­дирам полков и дивизий разрешалось своей властью направлять в штрафные роты лиц сержантского и рядового состава за некоторые виды преступлений. К их числу были отнесены: самовольная отлуч­ка, дезертирство, неисполнение приказов, кража военного имущест­

www.perm-book.ru

84

ва, нарушение правил караульной службы и некоторые другие, кро­ме того, начальники гарнизонов имели право направлять в штраф­ные части дезертиров6.

Под репрессии подпадали самые различные категории военно­служащих: от рядовых красноармейцев до высшего военного руко­водства. В июле1941 года суду военного трибунала “за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распо­рядительности, развал управления войсками, сдачу оружия против­нику без боя и самовольное оставление позиций" была предана группа генералов и политработников Западного фронта: бывший Командующий фронтом генерал армии Павлов, генерал-лейтенант Клич, генерал-майоры Галактионов, Гончаров, Григорьев, Климов- ских, Коробков. Осенью того же года был признан виновным и осу­жден к 10 годам лишения свободы бывший Командующий Северо- Западным фронтом генерал-майор Собенников. После поражения под Керчью (ноябрь 1941 года) был осужден заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Левченко, заместитель наркома обороны мар­шал Кулик разжалован в генерал-майоры и лишен всех наград. Следует отметить, что после 1942 года высший командный состав не расстреливали. Многие, в том числе уже упомянутые Собенни­ков, Левченко, Кулик, а также генерал-лейтенант Тюрин, генерал- майоры Лазаренко, Кособуцкий, Семенов, Ермаков и некоторые другие, будучи осужденными за те или иные преступления, связан­ные с ведением военных действий, тем не менее получали возмож­ность реабилитировать себя на фронте.

Наиболее распространенными видами преступлений, совер­шавшихся военнослужащими, являлись: дезертирство, неисполне­ние приказов, кража военного имущества, нарушение правил кара­ульной службы. Наряду с этим были случаи перехода на строну врага, антисоветская пропаганда и другие виды “контрреволюционных" преступлений. Иногда возникали проблемы взаимоотношений с жителями освобожденных местностей, нередки были случаи грабежей, краж, изнасилований.

При этом, стремление покарать не было самоцелью. 26 августа 1942 года Нарком юстиции издал Приказ «О задачах военных три­буналов по проведению в жизнь приказа НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 года», в котором подчеркивалась необходимость четко и оперативно, так решать вопросы, чтобы, "...при меньшем количе­стве осужденных (выделено- авт.), добиться установления в час­тях строжайшего порядка и дисциплины. Для этого военные трибу­налы должны проводить свою работу на наиболее сложных участ­ках деятельности соединений и частей, чтобы о судебных мерах по

www.perm-book.ru

85

поводу нарушений порядка и дисциплины было известно всем во­еннослужащим”.

Одновременно с этим совершенствовалась система досрочного освобождения. В соответствии с примечанием 2 к ст.28 УК РСФСР, приговор, присуждавший военнослужащего к лишению свободы без поражения в правах, мог быть отсрочен исполнением до окончания военных действий. Если военнослужащий проявлял себя в составе действующей армии, то, по определению суда, вынесшего приго­вор, он освобождался от дальнейшего отбытия наказания. Данная мера использовалась очень широко. С 14 декабря 1941 года право досрочно освобождать от отбытия наказания было предоставлено Военным Советам фронтов (флотов), а 28 февраля 1943 года- во­енным трибуналам.

Вопросы о досрочном снятии судимости военные трибуналы рассматривали в расположении рот и батальонов. Иногда после выполнения задания командования или успешного завершения операций, весь личный состав штрафной части представлялся к снятию судимости. К примеру, за бои под Сталинградом, со всех военнослужащих 610-й отдельной штрафной роты, была снята су­димость, а сама рота расформирована7. Показателен пример писа­теля В. Карпова, который, как ранее судимый, в 1942 году был на­правлен в штрафную роту. Тем не менее он закончил войну капита­ном, Героем Советского Союза, слушателем военной академии им. М.В. Фрунзе.

Всего в 1941-45 годах, в составе армии и флота было осуждено 994,3 тыс. человек, в том числе оставлено в войсках (штрафные части, условная мера наказания)- 422.700 человек, направлено в места заключения- 436.600 человек8. В связи с тем, что в штрафные части направлялись не только судимые, а также осужденные в ты­лу, то общее количество прошедших через них составило около 1.500.000 человек. Приговорено к расстрелу 157.593 человека9.

Меры репрессий, применявшиеся в армии, можно оценить, как жесткие и даже жестокие, но необходимые и, в целом, обоснован­ные, вызванные характером и масштабами войны, степенью на­висшей над страной опасности. 1

1 Хрестоматия по истории государства и права СССР.- М. 1990. С .304.2 Первая мировая война.- М. 1989. С.401.3Там же. С.414-432.4Там же. С.403.5 См.: Русский Архив: Великая Отечественная. Т. 12(1). М.1993. С .63. в Муранов А.И., Звягинцев В.Е.: Досье на маршала. М. 1996. С .155.7 См.: военно-исторический журнал. 1992. № 8. С .53.“Людские потери СССР в Великой Отечественной войне.- Спб. 1995. С .75.9См.: Новая и новейшая история. 1996. № 2 С. 101.

www.perm-book.ru

86

И.А. ЯкунцовПермский государственный университет им. А.М. Горького

К ВОПРОСУ О СТАЛИНСКИХ РЕПРЕССИЯХ 0 СОВРЕМЕННОСТЬ

Интерес к Сталину, да и ко всей советской истории, значитель­но возрос за последние годы именно в связи с тем, что происходит в стране сегодня. Развал страны особенно резким контрастом ви­дится на фоне ее мощи в сталинский период. Уничтожение безус­ловных достижений с особой убедительностью подчеркивает пре­имущества советского строя, поднимавшего людей труда к достой­ной жизни и дававшим им реальную социальную защиту.

Выдающиеся заслуги Сталина перед Отечеством, перед Росси­ей абсолютно бесспорны. Это не устраивает нынешних “реформаторов”. Отсюда и затеяна ими усиленная антисталинская пропаганда, в том числе запущено муссирование вопроса о репрес­сиях. В том мощном пропагандистско-психологическом натиске “простому" человеку трудно, а порой и невозможно отличить ложь от правды.

Наиболее действенным пропагандистским кнутом в руках СМИ для поддержания стадного страха в народе является жупел репрес­сий 30-х годов.

Давно пора восстановить правду о тех, с кем боролся Сталин. Это были белогвардейцы, кадеты, черносотенцы, эсеры, меньшеви­ки, это были фашисты всех мастей и не только германские.

Пора разоблачить лжецов, например, Антонова-Овсеенко- младшего, по мнению которого Сталин уничтожил 110 млн. невин­ных людей.

В Советском Союзе в 1941 г. было лишь 45 млн. мужчин в воз­расте от 15 до 50 лет. Среди арестованных и осужденных мужчины составляли 92%. Факты же говорят о том, что с 1921 г. по 1953 г. (за 32 года) всеми органами к высшей мере наказания было приговоре­но 642 тыс.; но не все приговоры были приведены в исполнение1. Заметим, что по масштабам репрессий СССР в сталинское время был на предпоследнем месте в Европе. На последнем - карликовая республика Сан-Марино.

Нельзя отрицать, что коса репрессий 30-х годов больше задела партийцев первой волны. Многие из них явились невинными жерт­вами интриг и клеветы, многие принимали участие во фракционной борьбе. Когда говорят, что "Сталин... беспощадно уничтожил всю “ленинскую гвардию", то часто спекулируют на неосведомленности

www.perm-book.ru

87

людей. Коварство тут состоит в том, что, во-первых, приписывают Сталину не присущую ему жестокость, во-вторых, изображают “лениногвардейцами” подчас отпетых антисоветчиков.

Появилась версия, ложное суждение о том, что Сталин в канун войны уничтожил 40 тыс. командиров и политработников, в том чис­ле всех выдающихся полководцев гражданской войны. Заметим, что термин “уничтожить” по примеру мастеров психологической войны используется ныне по отношению ко всем, кто подвергся в 20-50-х годах хоть какому-нибудь наказанию- от профсоюзного или комсо­мольского выговора до расстрела.

Так вот относительно цифры 40 тыс. “уничтоженных” военных кадров поясним следующее: в действительности было увольнением 36898 военнослужащих, осуществленным Наркоматом обороны по следующим причинам: 1) возраст, 2) состояние здоровья, 3) дисци­плинарные проступки, 4) моральная неустойчивость, 5) политиче­ское недоверие. Из них было арестовано 9579 человек, или четвер­тая часть от общего числа. Естественно, что многие уволенные по­дали жалобы, которые рассматривала Комиссия Е.А. Щаденко (начальник Главного управления кадров НКО). В итоге на 1 мая 1940 г. в строй возвратился 12461 командир, в том числе 10700 увольнявшихся по политическим мотивам (к 1 января 1941 г. почти 15 тыс.); освобождено из-под ареста более полутора тысяч; приго­ворено к расстрелу до 70 человек2. "Товарища Ворошилова, конеч­но, можно понять, - комментировал Сталин эти события в мае 1941 г., - Однако чем бы ни оправдывали увольнение 40 тыс. команди­ров...- это мероприятие не только чрезмерное, но и крайне вред­ное... ЦК поправил тов.Ворошилова”3.

Но это была лишь одна, рьяно раздуваемая антисоветчиками сторона дела. Другая состояла все же в укреплении нашего тыла. На одном из совещаний конца войны Гитлер, оправдывая свои не­удачи на Восточном (советско-германском) фронте, говорил, что одной из главных причин этому было то, что Сталин в 1937 г. рас­стрелял его "пятую колонну" в России"4. Вот, к примеру, факт, свя­занный с поведением столь часто упоминаемого и желаемого Туха­чевского. Возвращаясь в 1936 г. с похорон короля Англии Георга V, Маршал сделал остановку в Париже. Здесь, встретившись с румын­ским министром иностранных дел, сказал ему: “Напрасно, вы свя­зываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами Велико­британии и Франции. Мы должны ориентироваться на новую Герма­нию... Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех". Ну что тут попишешь! Сталин был бы жалким несмышленышем, если бы

www.perm-book.ru

88

"не заметил", куда воротит нос "выдающийся полководец граждан­ской войны..."

Да, репрессии в стране не закончились 37 годом, они продол­жались и в последующем. Так "в 1938 г. по статьям о контрреволю­ционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52372 че­ловека. При рассмотрении их дел в судебных органах осужден был 2731 человек, из них расстреляно 89 человек и 49641 человек оп­равдан. Такое большое количество оправданных приговоров под­твердило, что бывший нарком НКВД Ежов арестовывал многих лю­дей без достаточных к тому оснований. За спиной ЦК творил произ­вол..."5.

Сейчас доподлинно известно, что за 1917-1970 гг. за политиче­ские убеждения пострадали 670 тыс. человек, что за 30 лет сталин­ского правления в тюрьмах, лагерях, поселениях пребывало 3,8 млн. человек.

Мы не идеализируем советский период жизни нашего народа, в том числе не оправдываем перегибы, имевшим место в репрессив­ной политике государства.

Однако, ошибочны и неверны утверждения, что во всех про­шлых и теперешних бедах страны повинен Сталин, тоталитарный режим, им утвержденный. Не пора ли кое-кому всмотреться в отра­жение своего лица в беспристрастном зеркале истории? Не пора ли понять, что расхристанный негативизм в отношении советского прошлого есть лишь нехитрое прикрытие собственной никчемности в настоящем?

Сегодня страна выглядит сплошным концлагерем, ГУЛАГом. Предприятия стоят, люди полуголодные обитают за железными дверями и зарешеченными окнами. Бастуют и голодают шахтеры, работники науки, ВПК, учителя и врачи. Перекрываются железнодо­рожные магистрали. Введено невиданное для XX века рабство на­рода - работу без оплаты. Страна вымирает голодной смертью, людские потери от непродуманных "реформ" превысили 8 млн. че­ловек. Свирепствуют социальные болезни-эпидемии, 4 млн. бес­призорников, уйма побитых безработицей молодых мужчин, поте­рявших себя женщин, а сколько наркоманов, бомжей, нищих и пре­ступников!

В стране господствует правовой беспредел. Банки-разбойники, биржи, фонды пустили по миру десятки миллионов вкладчиков. На­род потерпел поражение в правах на неопределенный срок, без суда и следствия, не чувствуя и не ведая за собой вины.

Сегодня в России нарушаются главные жизненные положения Хартии прав человека, принятых ООН 10 декабря 1948 г. : у россиян

www.perm-book.ru

89

нет не возможности трудиться, получать вознаграждение за труд, получать образование и учить детей, нет никаких гарантий на обес­печенную старость для трудового человека. Известно, что права человека- это тот оселок, на котором проверяются состоятельность власти и авторитет государства.

Основной аргумент в оправдание нынешней власти: нет денег! Как же у Советского государства, где все работали, хватало средств на развитие экономики, науки и культуры, на оборону и образова­ние, на здравоохранение и социальные блага для народа! У госу­дарства всегда были средства на зарплату, на пенсии и пособия. Мы не рыскали за “спонсорами” и не клянчили в долг у МВФ, что делают сейчас банкроты “реформ”.

Удивляет и другое, почему же самозваные правдолюбцы из-за рубежа не осуждают нынешний режим в России? Где же сегодня наши доморощенные борцы за права человека? В поношении про­шлого Советского Союза они не знали покоя, не сходили с экранов и газетных страниц. Куда же они попрятались сегодня, когда бес­правие в России достигло глобальных масштабов?! Где тот же Сер­гей Ковалев? В лучшем случае он навещает Кучино (Пермь-36), увековечивая место своей отсидки.

А где же наши, пермские правозащитники? Что-то их не видно рядом с бедствующими земляками. Почему же отдается предпочте­ние событиям шестидесятилетней давности, а не нынешним, самым злободневным для россиян? Взять бы под контроль и обличение виновников “создания” в стране цивилизованного и правового госу­дарства. 1

1 См.: Советская Россия.-1998.-11 июля.2 См.; Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.-М -

1951.3 Там же.4 Правда. Одна только правда. Клянемся!-Днепропетровск.-!991.-С. 108.5 И.В. Сталин. Соч.-Т.15.- С.32.

А.Б. СусловПермский государственный педагогический университет

К ИЗУЧЕНИЮ ПЕРМСКИХ ПРОВЕРОЧНО-ФИЛЬТРАЦИОННЫХ ЛАГЕРЕЙ

В последнее время в научный оборот вводятся новые комплек­сы документов, касающихся репрессивной истории нашего Отече­ства. В их число входят и материалы проверочно-фильтрационных

www.perm-book.ru

90

лагерей, появившихся в СССР в годы Великой Отечественной вой­ны. В них направлялись побывавшие во вражеском плену бойцы Красной Армии, а также служившие в гитлеровских военизирован­ных формированиях и оказавшиеся на оккупированной территории лица призывного возраста. В документации НКВД их стали обозна­чать как “спецконтингент"; в отношении заключенных, спецпоселен- цев и других категорий репрессированных этот термин теперь не используется.

С точки зрения государственной безопасности, проверка, побы­вавших в плену военнослужащих, была, конечно, оправданной. Во­прос в другом: следует ли считать целесообразным долговремен­ное их пребывание в унизительных условиях, принуждение к труду, фактическое уравнивание с уголовниками? Есть все основания рас­сматривать оставленных еще на несколько месяцев в ПФЛ по эко­номическим мотивам после прохождения фильтрации (т.е. признан­ные незамеченными в преступлениях и связях с зарубежными раз­ведками) пострадавшими по политическим мотивам.

Десятки проверочно-фильтрационных лагерей были разброса­ны по территории страны. Появился фильтрационный лагерь и на пермской земле. В июне 1943 г., на основании приказа НКВД, из ла­геря военнопленных № 241 выделяется ПФЛ № 0302, имеющий в своем составе 4 лагерных отделения: в Кизеле, Березниках, Боров­ске и Молотове.

Проходившие фильтрацию, размещались в бараках, традици­онных для исправительно-трудовых лагерей и лагерей военноплен­ных. С точки зрения обустройства, эти бараки мало отличались от зековских. Питание заключенных ПФЛ во многом зависело от пред­приятия, куда они направлялись для работы, поскольку именно на предприятии лежала обязанность прибавить к основной лагерной пайке дополнительное питание и, соответственно, физическое со­стояние контингента лагерного отделения № 1, работавшего на ки- зеловских шахтах, было значительно лучше, чем в других лаготде- лениях, обслуживающих другие отрасли промышленности.

Пока шла фильтрация, т.е. собирались сведения о благонадеж­ности узников лагеря и выделялись скомпрометированные в со­трудничестве с оккупантами, труд лагерников использовался в на­роднохозяйственных целях. Управление лагеря заключило догово­ры о предоставлении рабочей силы с Кизелшахтстроем, Березни­ковским калийным комбинатом, Березниковским содовым заводом, с Соликамскстроем и ИТЛ НКВД и с заводом № 172 в г. Молотове. На этих предприятиях во второй половине 1943 г. работало более 5500 человек1.

www.perm-book.ru

91

По действующим инструкциям заключенным в ПФЛ начисля­лась только половина от заработанных ими сумм. Другая половина направлялась на “возмещение расходов по содержанию спецкон- тингента". но сами работники могли получить на руки не более 50 руб. И лишь в случае особого благоволения начальника лагеря им могли выдать заработанные деньги полностью или перевести их родным2.

В марте 1944 г. лагерь принял еще 5481 человек, доставленных пятью эшелонами. Три из них находились в пути по 11 суток, один- 16 суток и еще один- целых 22 дня. В дороге людям пришлось пре­терпеть серьезные лишения. Люки в эшелонах задраивались наглу­хо. В пути, в большей части, приходилось довольствоваться сухим пайком. В трех из пяти эшелонов узники не обеспечивались кипяче­ной водой, в двух- обеспечивались нерегулярно. У многих отсутст­вовала необходимая по сезону одежда. В результате в лагерь при­был ослабленный физически контингент. Во многом поэтому смерт­ность в первом квартале 1944 г. несколько повысилась, достигнув 0,5% от среднесписочного состава против 0,25% в четвертом квар­тале 1943 г.3 Хотя в целом такой уровень смертности, по сравнению с ИТЛ, можно признать невысоким.

В 1944 г. лагерь предоставил в распоряжение предприятий об­ласти уже более 8000 работников.

Изучение документов наводит на мысль, что отнюдь не фильт­рация являлась главной задачей проверочно-фильтрационных ла­герей. В частности, налицо явная зависимость завоза спецконтин- гента в лагерь от потребности предприятий региона в подобной ра­бочей силе. К примеру, в своей справке, датированной 12 апреля 1944 г., исполняющий обязанности начальника управления лагеря 0302 Аксеньев пишет, что в дополнение к 8970 имеющимся лагер­никам требуется завезти еще 2800 человек с разбивкой их по пред­приятиям4.

А вот выдержка из справки НКВД о комплектации рабочей си­лой из военнопленных и спецконтингентов строек и предприятий по решениям ГОКО и СНК СССР от 12 мая 1943 г.: “В числе спецкон- тингента (12750 человек) имеется значительное количество про­фильтрованных Особым отделом. В отношении этих лиц райвоен­коматы ставят вопрос о немедленной передаче их в армию. В связи с тем, что спецконтингент направляется по решениям ГОКО на стройки и предприятия оборонного значения, необходимо догово­риться с НКО об оставлении этого контингента в лагерях НКВД"5.

Здесь явственно проявился цинизм подходов НКВД к решению хозяйственных задач. В тяжелое время коренного перелома, когда.

www.perm-book.ru

92

солдат на фронте был на счету, НКВД, исходя главным образом из своих ведомственных интересов, предлагает использовать прове­ренных и годных к военной службе людей на своих объектах. Ци­низм Системы проявляется прежде всего в том, что прошедших проверку на благонадежность людей не освобождают, не направ­ляют на фронт, а продолжают держать на положении арестантов, заставляют принять и унизительные условия существования и про­должают использовать на принудительных работах.

Таким образом, фильтрация становится еще одним из инстру­ментов, с помощью которых карательная политика государства увя­зывалась с хозяйственными задачами. Еще один контингент работ­ников удалось использовать там, где возникала потребность в де­шевой рабочей силе. Благо, что это продолжалось не так долго. К концу 1945 г. фильтрация в целом заканчивается, лагерь 0302 и многие другие фильтрационные лагеря расформировывают.

В Пермском государственном архиве по делам политических репрессий находится значительный комплекс документов по исто­рии Пермских ПФЛ. Углубленное изучение и количественный ана­лиз личных дел, проходивших фильтрацию, позволит точнее разо­браться в разнообразных аспектах истории проверочно­фильтрационных лагерей на пермской земле. 1 2 3 4 5

1 ЦХИДК. Ф.1/П. Оп.2и. Д 81. Л.86.2Там же. Оп. 1и. Д.2. Л.45.3Там же. Оп. 2и. Д 81. Л.54,78.4 Там же. Л .76.5 Там же. Оп.1и. Д.9. Л.55.

П.П. Петерс

РОССИЙСКИЕ НЕМЦЫ В ПЕРМСКОЙ ОБЛАСТИ

Немцы в Прикамье появились еще в XVIII веке, но их было не много. Так, по переписи населения в 1897 г. на территории Перм­ской губернии проживало 355 немцев, из них в Перми- 256 человек. В 1920 г. их насчитывалось уже 1533 человека1.

Основной приток людей немецкой национальности в Прикамье произошел уже после 1917 г., особенно он усилился в связи с поли­тикой раскулачивания, репрессиями в 30-ые годы и ликвидацией в августе 1941 г. автономной республики немцев Поволжья.

Молотовская (Пермская) область, особенно ее северная часть, стала местом массовой ссылки спецпереселенцев еще во времена “раскулачивания". Лагеря для политзаключенных и уголовников-

www.perm-book.ru

93

рецидивистов появились в этих краях в 1932 г., а двумя годами поз­же вошли в состав ГУЛАГа СССР. Они с самого начала специали­зировались на лесоповале и "славились” высокой смертностью. Чердынский район, где находился “Тимшер”, известен тем, что там в 30-е годы одну из своих ссылок отбывал поэт О.Э. Мандельштам. А вскоре глухие лагерные места оказались пристанищем многих российских немцев. К декабрю 1941 г. в молотовских "стройбатальонах”, т.е. в будущих трудармейских лагерях, находи­лось 748 немцев2.

После ликвидации автономной республики численность немец­ких лагерников начала расти как на дрожжах. Претворить в жизнь этот жестокий антигуманный указ выпал на плечи НКВД. В одноча­сье немцы потеряли все. По данным НКВД за годы войны в казах­ские степи, в воркутинские лагеря, в тайгу Сибири и на Урал были высланы несколько сот тысяч юношей, мужчин, девушек и женщин немецкой национальности. Примерно 40 тыс. из них оказалось на территории нашей области (цифры весьма приблизительные, т.к. учет был слабый и многие документы этого периода до нас не дош­ли)3.

Наиболее крупными местами сосредоточения людей немецкой национальности в Молотовской области были: Усольский лагерь, Соликамский лагерь, трест "Кизелшахтстрой", тресты "Кизелуголь” и "Коспашуголь", "Молотовнефтьстрой”, г. Краснокамск, Югокамский завод и т.д. В этих лагерях находилось трудоспособное как муж­ское, так и женское население. Жили и работали они в ужасных ус­ловиях, мужчины в большинстве своем за колючей проволокой. Одежду и обувь не выдавали, не хватало рукавиц, а морозы в те го­ды доходили до минус 40-45 градусов. Из отчета НКВД за октябрь 1943 года: "Спецодеждой большинство работающих немок г. Крас- нокамска не обеспечено. В зимний и весенний период из-за отсут­ствия обуви не работали 150-200 человек. В настоящее время 500- 600 человек работают босыми”4. Один из трудармейцев рассказы­вал, как он съел печень своего дяди. Люди были доведены до тако­го состояния, что вскрывали свежие трупы и съедали внутренно­сти5. По некоторым косвенным данным в этих лагерях погибло око­ло 40% трудармейцев, так и не дожив до светлого дня Победы6.

Лагеря в Молотовской области были одними из самых страш­ных в стране. В октябре 1945 г. Молотовская область опережала по количеству немцев- трудармейцев все республики, края и области СССР, не считая лишь Кемеровской области7. Где бы ни работали трудармейцы, какие бы лишения они не терпели, несчастье своей Родины они воспринимали как свое собственное горе. Они понима­

www.perm-book.ru

94

ли, что война есть война и все несправедливости списывали за ее счет.

Переселенные немцы верили, что после войны их жизнь улуч­шится, что им разрешат вернуться домой, но этого не произошло. Сразу после войны все бывшие трудармейцы получили статус спецпереселенцев без права выезда в др. районы. Спецпереселе- ние продолжалось до 1956 г. К бывшим трудармейцам тогда при­соединились их дети, которые приехали в Прикамье “на воссоеди­нение семей”, преимущественно из Казахстана, а также большая армия репатриированных. Это те российские немцы, которые нахо­дились под оккупацией и были отправлены на запад, в Польшу и Германию. Те из них, кто был освобожден Красной Армией верну­лись на Родину, но вернулись не на прежние места, а в восточные районы страны. Они тоже пополняли армию спецпереселенцев.

В конце 40-х - начало 50-х годов в Пермской области находи­лось на учете более двухсот тысяч спецпереселенцев, из них при­мерно 70-80 тысяч людей немецкой национальности8. В большинст­ве своем они добросовестно работали в разных отраслях народного хозяйства: в нефтяной и угольной промышленности, в лесной и целлюлозно-бумажной промышленности, в строительстве и т.д. Среди людей немецкой национальности было много учителей, вра­чей, инженеров, ученых и т.д.

В Пермской области проживало по данным переписи населения 1989 г. 3091481 человек, среди них 15326 немцев, что составляло 0,5% от общего числа жителей области. Учитывая тот факт, что в годы Великой Отечественной войны и после многие люди немецкой национальности вступали в брак с людьми др. национальностей и создавали смешанные семьи, на 01.10.96 г. в области проживало 28650 человек из смешанных семей (0,89% от всего населения об­ласти), из них: в Соликамске (9500человек- 8,5%), в Березниках (4000 человек- 2%), в Краснокамске (2600 человек- 3,4%), в Кизеле (980- 1,7%), в Перми (4100 человек-0,3%) и т.д.9

Нерешенность проблем восстановления государственности российских немцев ставит под угрозу их дальнейшее существова­ние как народа и порождает у многих ощущения безысходности, не­верия в готовность руководства решать практически вопрос их пол­ной реабилитации. Прежде всего это культурно-языковая проблема, отсутствие национальных школ приводит к исчезновению немецкого языка из повседневной жизни. Все это, к сожалению, приводит к массовой эмиграции большого количества людей немецкой нацио­нальности в Германию, в основном трудоспособного населения. Так, за три года (1994-1996 гг.) из Пермской области выехали в

www.perm-book.ru

95

Германию 4430 потомственных российских немцев, примерно каж­дый четвертый из живущих в нем в 1989 г.10. Этот процесс характе­рен как для области, так и для России в целом. Сегодня перед об­ществами немцев Пермской области стоит важная задача- духовно­го возрождения языка, культуры, традиций и обычаев немецкого на­рода, особенно той части населения, которая собирается жить в России. Но без помощи правительств Германии и России, област­ной администрации и местных органов власти этой задачи не ре­шить. • 1 2 3 4 5 * 7 8 9 10

1 Информация о состоянии и перспективах этносоциального развития, этносоциального положе­ния российских немцев на территории Пермской области (проблемно-аналитическая запис­ка).- 1993.- 22 февраля.

2 Дизендорф В. Прощальный взлет (Судьбы российских немцев и наше национальное движе­н и е -М о с к в а -1 99 7 -С .118.

3 Ремпель П.Б. Депортация немцев из Европейской СССР й трудармия по “совершенно секрет­ным" документам НКВД СССР 1941-1944// Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения. - Материалы международной науч. конф,- Анапа 20-25 сентября 1996.- Москва.- Готика.- 1996.- С.69-96.

4 Там же. С .77.5 Вомсбехер Г. В поисках утраченной души//Комсомольская правда.- 1989 - 17авг.8 Трактат о происхождении фамилии “Барталомей" и родственников по отцовской и материнской

линии//Звезда.-1997.- 14 февр.7 Дизендорф В. Указ. соч.8 Из беседы с представителями информационного центра МВД по Пермской области.9 Целевая комплексная программа социально-экономического культурного развития российских

немцев в Пермской области (1997-2006 гг.). С.З.10 Ильдус Закиров. Что ищет он в стране далекой//Звезда.-1996.- 2 окт.

Б.У. СеразетдиновСургутский госуниверситет

К ИСТОРИОГРАФИИ ВОПРОСА О ТРУДАРМЕЙЦАХ НА ЗАПАДНОМ УРАЛЕ В ГОДЫ

ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

В 90-е годы в поле зрения ученых появился вопрос об участии на трудовом фронте представителей тех народов, которые были лишены национальной государственности в 1941-1945 гг. и депор­тированы в восточные районы страны.

С начала войны в тылу возник острый дефицит рабочих рук. Выход из этой проблемы был решен благодаря усилию внеэконо­мического принуждения и, в частности, за счет милитаризации ма­неврирования трудовыми ресурсами. Наряду с партийными, комсо­мольскими, общегражданскими трудовыми мобилизациями рабочую силу поставляла также армия. ГКО и СНК СССР давали задания

www.perm-book.ru

Наркомату Обороны по использованию военнообязанных в про­мышленности, строительстве, на транспорте. Совместными уси­лиями НКО и НКВД была создана многочисленная трудармия, имевшая несколько разновидностей: стройбатальоны, рабочие ко­лонны, ГУЛАГ.

Работа Б.П. Дементьева относится к числу первых историко­партийных исследований о мобилизованных из Среднеазиатского округа в трудармии. По подсчетам автора, в годы войны из Средней Азии и Казахстана на Урал прибыло около 95 тыс. человек1. В числе первых был и В.Н. Тряхов, проанализировавший деятельность ГА- ЛАГа на Урале2. Автор отметил, что среди 10 исправительно- трудовых лагерей УЛЛП НКВД, из лесной промышленности был самым крупным Усольлаг. В сентябре 1944 г. в Усольлаге находи­лось около 32 тысяч заключенных, вольнонаемных и трудармейцев, которые производили лесозаготовки на территории площадью бо­лее 300 тыс. км. в Соликамском, Ныробском, Чердынском, Красно- вишерском районах Молотовской области. В составе Усольлага на­ходилось 16 отдельных лагерных пунктов (ОЛП), а со всеми лаг­пунктами и так называемыми производственными командировками число точек доходило до 813. Автор использует впервые в своем исследовании материалы ЦГАОР и ГАПО.

В статье Н.В.Бибарсовой4 приводится разносторонний матери­ал о жизнедеятельности мобилизованных немцев на Урале. Автор утверждает, что их труд в Пермской области использовался на шах­тах Кизела, Губахи, Коспаша, а также в лесной промышленности. Н.В. Бибарсова отмечает также, что эффективная система произ­водственного обучения трудармейцев сложилась на комбинате Ки- зелуголь, в которую входили 4 учебно-курсовых комбината и 10 учебных пунктов, в штате которых работало 12 горных инженеров, 13 техников. Она производит интересный цифровой факт. В 1943 г. шахтерским специальностям в комбинате Кизелуголь было обучено 945 немцев5.

Значительный интерес представляет работа Н.П.Палецких6. Автор впервые рассматривает социальный аспект проблемы ис­пользования трудармии на Урале. Н.П. Палецких приводит по это­му вопросу архивные материалы Государственного архива новей­шей истории и общественно-политических движений Пермской об­ласти (ГАНИОПДПО), Центрального государственного архива об­щественных организаций республики Башкортостан (ЦГАООРБ), Центра документации новейшей истории Челябинской области (ЦДНИЧО), Центра документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО). Она делает вывод, что анализ источников по­

www.perm-book.ru

97

казывает социальный статус немцев-трудармейцев в годы войны как государственное рабство7.

Этим же вопросом посвящена статья Б.У.Серазетдинова8. Ав­тор расширяет круг статуса мобилизованных. Это не только немцы, но и спецпереселенцы из Крыма и трудармейцы из Средней Азии.

Исследование А.Б.Суслова9 раскрывает быт трудармейцев в Пермской области. Он обращает внимание на ужасающую убогость жилищно-бытовых условий трудармейцев, и низводящую жизнь формально свободных людей до уровня узников ГУЛАГа. Автор также отмечает, что защитником социально-экономических прав трудармейцев становилось НКВД10. А.Б. Суслов увеличивает источ- никовую базу, используя архивный материал из Государственного архива Российской Федерации.

Проведенный историографический анализ статей, сборников и тезисов докладов позволяет сделать вывод о том, что в годы Вели­кой Отечественной войны трудармейцы на Западном Урале внесли определенный вклад в победу над фашистской Германией.

Из настоящего обзора литературы видно, что в изучении этой проблемы сделан определенный шаг. Однако она все же еще не позволяет составить полного представления о трудармейцах, об участии их в патриотических движениях помощи фронту. Мало вни­мания уделялось социальным вопросам трудармейцев. Требуют дальнейшего изучения вопросы партийно-организаторской и идео­логической работы в Гулагах, рабочих колоннах и трудармиях.

Необходимо также продолжить работу и по изучению настрое­ния трудармейцев, освещение трудового подвига трудармейцев, ис­токов его патриотизма- задача наших историков. 1 2 * 4 5 6 7 * 9 10

1 Дементьев Б.П. Идеологическая работа партийных организаций Урала в годы Великой Отече­ственной войны. Свердловск -1990. С 121.

2 Тряхов В.Н.ГУЛАГ на Урале: 1941-1945 гг.// Тезисы докладов научно-практич. конф . посвя­щенной истории Прикамья в годы Великой отечественной войны. Пермь. 1991.-С .57-60.

^Там же, С.60.4 Бибарсова Н.В. Трудармейцы на Урале в период Великой Отечественной войны.// Научно-

практическая конференция “Великая Отечественная война: уроки и проблемы", посвященная 50-летию Победы: тезисы докладов Пермь. 1995.-С .36-38.

5 Там же. С .37.6 Палецких Н.П. Социальные аспекты проблемы использования трудармии на Урале// Научно-

практическая конференция “Великая Отечественная война: уроки и проблемы", посвященная 50-летию Победы: тезисы докладов. Пермь, 1995- С .39-43.

7 Там же. С.42.в Серазетдинов Б.У. Спецпереселенцы и трудармии на Западном Урале в годы Великой Отече­

ственной войны// Научно-практическая конференция “Великая Отечественная война: уроки и проблемы", посвященная 50-летию Победы: тезисы докладов. Пермь. 1995 - С. 138-140.

9 Суслов А.Б. Быт трудармейцев в Пермской области// Тезисы докладов научно-практич конф."Взгляд на историю Прикамья на пороге XXI века", посвященной 200-летию Пермской губер­нии. Пермь, 1997,- С .74-77.

10 Там же С .76.

www.perm-book.ru

98

А.А. КонстантиновПермский институт Московского государственного университета коммерции Ружич Жарко Общество сербско-русской дружбы (Югославия)

ПОЛИТИКА СТРАН АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ В ОТНОШЕНИИ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТОВ

Вопрос о судьбах лиц и организаций, в годы Вторая мировой войны, сотрудничавших со странами “Оси”, поныне является объек­том острейшей полемики. Одни безоговорочно характеризуют кол­лаборационистов как предателей, другие заявляют об их правоте или, по крайней мере, благих идейных и нравственных мотивах, вы­боре “меньшего из зол” и т.п. Нередко высказываются упреки в ад­рес руководства западных стран антигитлеровской коалиции, кото­рое "отдало на заклание" людей, вина которых, якобы, заключалась лишь в том, что они, как могли, пытались противостоять сталинской (титовской и т.п. деспотии)1.

На начальном этапе войны условия диктовали необходимость ускоренного, с минимумом формальностей, судопроизводства и ис­полнения приговоров. Апелляция по ним, как правило, не допуска­лась, тем более при выносимых и приведенных в исполнение в форме самосудов и терактов. Так, во Франции в 1944 г. по обвине­нию в коллаборационизме было умерщвлено 10519 человек, из них 8348- без суда. Нередко это диктовалось военной целесообразно­стью, например, на захваченной неприятелем территории для пре­сечения провокаций и выдачи патриотов, предостережения, воздей­ствия на население и т.п. Свою роль при этом играли чувство не­нависти, жажда мести, переплетение освободительной борьбы с классовой (в Югославии и Китае). Одновременно, командование союзных войск, местных антифашистских и антияпонских формиро­ваний выпускало обращения к коллаборационистам, обещая про­щение тем из них, кто сдастся или повернет оружие против хозяев2.

Когда наметился, а затем и стал фактом, перелом, военно­политические и идеологические интересы отдельных стран антигит­леровской коалиции продиктовали особое отношение к коллабора­ционистам, в том числе, компромиссы и соглашения с ними, совме­стные действия и т.д. Так было в отношениях американцев и англи­чан к режиму Виши во Франции, правительству Цолакоглу и

www.perm-book.ru

99

"хитосам" в Греции. Иногда аналогичным образом складывались взаимоотношения и различных сил внутри оккупированных стран (между патриотическим Советом свободы и правительством "умеренных” коллаборационистов в Дании).

На заключительном этапе войны и непосредственно после по­беды эта тенденция еще более усилилась. Отсюда попытки скрыто­го противодействия со стороны западных союзников выдаче колла­борационистов, а то и прямого содействия им, вербовка, использо­вание для целей, идущих вразрез с общесоюзническими.

Почти везде последовали публичные (показательные) процес­сы над лидерами коллаборационистских режимов, организаций и формирований, рядовыми пособниками врага, совершавшими наи­более тяжкие злодеяния, - карателями, шпионами, диверсантами, участниками подрывных пропагандистских акций3. Суды Великобри­тании признали изменниками и приговорили к смертной казни ле­гионеров так называемого Британского свободного корпуса, агентов гитлеровских спецслужб, пропагандистов вроде "личного друга" Геббельса радиокомментатора У. Джойса ("лорда Хау-Хау"). Анало­гичным образом собирались поступить и с бойцами "Индийской на­циональной армии” Субхаса Чандры Боса4. Во Франции количество коллаборационистов оказалось столь велико (оккупанты поставили себе на службу почти весь чиновничий аппарат), что пришлось ог­раничиться "чисткой” учреждений от наиболее скомпрометировав­ших себя людей, процессами над Петеном и Лавалем, военными преступниками. Норвежская Фемида вынесла смертный приговор Квислингу, но крайне снисходительно отнеслась к "добровольцам” в составе войск СС воевавших на советско-германском фронте. Наи­более жестко поступили с коллаборационистами в СССР и странах находившихся под его влиянием. Лидеров, вроде Власова, Красно­ва, Тисо, деятелей "Независимого Хорватского государства" казни­ли через повешение, основной массе, "профильтровав", определили различные сроки заключения в лагерях усиленного режима.

Выявлявшиеся спустя десятилетия, коллаборационисты так же подвергались преследованию, ведь сроков давности по их преступ­лениям не устанавливалось.

Изменение политического строя и социально-экономической основы, становление суверенитета таких стран, как Украина, Лат­вия, Эстония, Литва, Словакия, Хорватия и Босния обусловили в них официальную реабилитацию лиц, сотрудничавших с нацистами, более того - они объявлены национальными героями.

Таким образом, в годы второй мировой войны и в первое время после нее, союзники, в целом, проводили согласованную политику,

www.perm-book.ru

100

предпринимали против коллаборационистов схожие меры, оказыва­ли друг другу содействие в их выявлении и задержании. Масштабы и суровость репрессий определялись, в первую очередь, накалом противостояния, опасностью, которую представляло пособничество противнику в военном, экономическом и идеологическом отношени­ях. Что касается действий властей указанных выше государств, по­пыток героизации предателей в определенных кругах... Вердикт, вынесенный историей, не отменить.

1 См.: Бетелл Н. Последняя тайна. - М. 1992. С .235*242. Аналогичным образом оцениваютсядействия союзников Н Толстым /"Жертвы Ялты"/. А. Солженицыным /"Архипелаг Гулаг"/.

2 Аналогичные обращения выпускались и в других странах3 См : Неотвратимое возмездие По материалам судебных процессов над изменниками Родины,

фашистскими палачами и агентами империалистических разведок. - М. 1984 и др.4 После провозглашения независимости Индии, президент Д Неру амнистировал, но не реаби­

литировал их.

О.Л. ЛейбовичПермский государственный технический университет

О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ПАРТИЙНЫХ И КАРАТЕЛЬНЫХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ОРГАНОВ

НА РУБЕЖЕ 1940 - 1950 -х ГОДОВ

Сталинский режим менее всего напоминал часовой механизм, в котором все элементы действовали в такт в соответствии со своим предназначением. Властные полномочия отдельных органов опре­делялись множеством факторов. Их границы фиксировались не только писаными правилами, к тому же весьма переменчивыми, но и обычаем, устоявшимся за десятилетия, а также и личными воз­можностями их непосредственных начальников, либо их высокопо­ставленных шефов из ближайшего сталинского окружения. Тем бо­лее что многочисленные властные инстанции часто имели одни и те же функции. В таких условиях взаимоотношения между партийной властью на местах и учреждениями союзного подчинения отлича­лись особой неопределенностью, чреватой многочисленными кон­фликтами. Отношения по линии партийный комитет - отдел МГБ не выходили за рамки общего правила.

Чиновники МГБ обладали привилегиями, вызывающими зависть у партийных функционеров. Так, начальник райотдела получал ок­лад, вдвое превышающий зарплату секретаря райкома1. В ведении МГБ находилось информационное обеспечение кадровой политики.

www.perm-book.ru

101

При назначении на номенклатурную должность секретарь райкома обращался в органы безопасности с просьбой проверить кандидата на предмет наличия "компрометирующих материалов". Только по­сле ответа: "Компрометирующих материалов нет" - назначение могло состояться. Окруженные плотной завесой секретности, со­трудники МГБ пользовались большей свободой в отправлении слу­жебных обязанностей, да и в повседневной жизни, нежели работни­ки партийных органов. Среди офицеров госбезопасности было мно­го людей молодых, избытком образования не отягощенных, к тому же физически развитых и в поступках не стеснительных. У партий­ных работников накопилось немало претензий к сытым бездельни­кам в погонах, которые "... от избытка физических сил (...) куроле­сят и ведут себя недостойно"2.

Заметим, что к концу войны начальники МГБ усвоили покро­вительственно-командный тон по отношению к партийным секрета­рям равного им ранга. В январе 1945 г. майор ГБ Пудченко в пись­ме, отправленном на имя секретаря Березниковского горкома Са­довского, буквально предписывает отстранить от работы секретаря редакции городской газеты на основании материалов, полученных от тайных осведомителей3. В компетенции "органов" находилась и предварительная цензура, которой подлежали также все партийные издания. Иначе говоря, органы МГБ на местах обладали не только некоторой автономией по отношению к территориальным партий­ным учреждениям, но и в некоторых важнейших пунктах контроли­ровали их деятельность.

С другой стороны, партийные комитеты также осуществляли сходные функции по отношению к органам безопасности. Дейст­вующие в их составе партийные организации формально подчиня­лись горкому. Более того, партийным комитетам было вменено в обязанность контролировать деятельность органов безопасности. В декабре 1952 г. ЦК КПСС вновь напомнил территориальным пар­тийным учреждениям об их руководящей роли: "Необходимо реши­тельно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов Министерства госбезопасности и поставить их работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии, ее ру­ководящих партийных органов, партийных организаций"4.

Кроме постановлений ЦК существовала еще традиция: ставить в известность партийные органы о беспорядках и несправедливо­стях во всех учреждениях, в том числе и специальных. Если орга­ны МГБ имели своих осведомителей в партийных комитетах, то и последние получали информацию, как от официальных лиц, так и от обиженных чекистов.

www.perm-book.ru

102

Так, в июле 1952 г. отдел кадров областного управления МГБ передал в Молотовский обком ВКП(б) "Справку” о капитане госбезо­пасности Ч., который не только неуважительно относился к непо­средственному начальству, но и пил горькую. Напившись, терял до­кументы, дрался с женой, приставал к осведомительницам, в об­щем, безобразничал. Руководство УМГБ приняло решение: " Все имеющиеся материалы на Ч. направить в первичную партийную ор­ганизацию для обсуждения его в партийном порядке"5. Чем дело кончилось, установить не удалось. Здесь важно другое. Управле­ние МГБ ставит в известность обком о проступках собственных со­трудников. Рядовые сотрудники в свою очередь пишут по тому же адресу о "недостойном поведении" начальства, иногда ставя под­пись, иногда анонимно. В январе 1952 г. в три адреса ("ЦК ВКП/б/ Л.П. Берия, Министру по МГБ тов. Игнатьеву, Секретарю обкома тов. Прасс") безымянные чекисты отправляют жалобу на начальни­ка управления милиции Милова: "Ни начальник УМГБ тов. Козачен­ко, ни Секретарь обкома тов. Прасс не прислушиваются к голосу низовых работников, с нами никто не разговаривает"6. По этому письму обком назначил расследование, за которым последовали оргвыводы.

Секретари горкомов давали поручения органам МГБ проверить заявления, направленные в партийные комитеты, если в них содер­жались сведения о политической неблагонадежности граждан.

Таким образом, партийные комитеты и органы госбезопасно­сти на местах взаимно контролировали друг друга, а также обмени­вались информацией. Хотя деятельность территориальных отде­лов МГБ направлялась совершенно секретными приказами из ми­нистерства, партийные учреждения могли также вмешиваться в этот процесс, давая поручения по расследованию заявлений граж­дан, либо предлагая темы для оперативных разработок, иной раз, просто указывая на сомнительные или опасные элементы. Сотруд­ники МГБ находились под двойным надзором: со стороны собствен­ных начальников и партийных организаций. Правда, функции по­следних были резко сужены, так как инициатива в возбуждении персональных дел принадлежала руководству МГБ или его кадро­вой службе. Органы МГБ имели преимущества перед партийными учреждениями, прежде всего, в том, что именно им принадлежало решающее слово при назначении на номенклатурные должности. В их архивах накапливались агентурные сведения, могущие стать компрометирующими материалами против тех или иных партийных функционеров. Проверка заявлений, дискредитирующих сотрудни­ков госбезопасности, как правило, проводилась самими органами

www.perm-book.ru

103

МГБ, даже если эта проверка инициировалась обкомом или горко­мом. В областном, а тем более в городском масштабе партийные учреждения не могли в полном объеме контролировать деятель­ность карательных органов. * 2 * 4 5 6

'Пленум ЦК КПСС. Июль 1953 г. Стенографический отчет//Иэвестия ЦК КПСС. 1991.№ 1. С. 155.2 Пленум обкома КПСС. Июль 1953 г. Стенографический отчет// ГАНИОПДПО. Ф.105. Оп.20.

Д 21. С 451 Пудченко-Садовскому 24 01 1945 г//ГАНИОПДПО. Ф 59 Оп 2 Д 166 С.3-44 Постановление Президиума ЦК КПСС от 4.12.1952 г. "О положении в МГБ и о вредительстве в

лечебном деле"./Известия ЦК КПСС. 1991. № 1. С .142.5 Справка о результатах проверки фактов аморальных поступков начальника отделения Берез­

никовского ГО МГБ капитана Ч.М.М. 29.07.1952 Г.//ГАНИОПДПО. Ф.105. Оп.18. Д.206. С.17.6 ГАНИОПДПО. Ф.105. Оп.18 Д 205. С 22.

В.В. СемянниковГ. Пермь, краевед

МИХАИЛ ТАНИЧ. УСОЛЬЛАГ. “ЛЕСОПОВАЛ”

Поэт Михаил Танич в представлении не нуждается. Кто из нас не знает песен на его стихи: "Текстильный городок”, "Черный кот”, "Комарово”, "Сахалин", "Любовь-кольцо" и т.д.

Его биография типична для поколения наших отцов. Родился Михаил Исаевич в Таганроге в 1923 году. Среднюю школу окончил в Ростове-на-Дону. Аттестат получил 22 июня 1941 года. М.И. Танич участник Великой Отечественной войны. Был командиром противо­танковой пушки. Награжден орденами Славы и Красной Звезды.

Первая книга его стихов "Возвращение" вышла в Волгограде в 1959 году. Теперь он уже более 30 лет член Союза писателей и имеет почти полтора десятка поэтических книг и авторских сборни­ков песен.

Однажды, читая рассказы о К.П. Ротове, художнике- крокодильце, вдруг узнаю, что поэт оказывается в 40-х - начале 50-х годов отбывал срок в Соликамских лагерях.

Вот как он сам об этом пишет: «Сначала о том, как я попал в Усольлаг МВД СССР, в котором отбывал свой срок Константин Павлович [Ротов- Прим. В.С.]. Демобилизовавшись после войны из армии, я поступил в Ростовский инженерно-строительный институт на архитектурный факультет. Проучился я недолго. Вскоре меня арестовали. Был я молод, наивен и рассказывал однокурсникам о том, какие великолепные автострады в Германии, а потом на во­прос следователя: «Что ж, наши дороги хуже?» - признался, что, ко-

www.perm-book.ru

104

нечно, хуже. И все стало ясно: воспевание капиталистического об­раза жизни и клевета на социалистический»1.

Следователь на допросе сказал Таничу, зная, что он сын ре­прессированных: “яблочко от яблони недалеко падает". На суде прокурор требовал дать ему пять лет заключения, но судья не по­шел навстречу и дал все шесть.

М. Танич был осужден по 58-й статье, пункт 10. Правда, есть у поэта еще одна версия за что его посадили. Ее он высказал однаж­ды в интервью: “У меня был приятель, в свою очередь друживший с Солженицыным. После ареста Солженицына потянулась ниточка к нему, его арестовали, а от него- ко мне, хотя я лично Солженицына даже в глаза не видел"2.

Когда этап прибыл в лагерь, то к нему вышел человек то ли в телогрейке, то ли в бушлате (это был К.П. Ротов) и спросил: «Художники есть?». Танич, как бывший студент архитектурного фа­культета, поднял руку.

Как сообщал М. Танич автору тезисов в письме, он “был взят в художественную мастерскую К.П. Ротовым, в качестве подмастерья, как Ванька Жуков. Может быть, это спасло мне жизнь. Удалось в сравнительно сносных условиях пережить тяжелейшую зиму- пер­вую в неволе"3.

Зиму 1947-48 года он проработал в художественной-мастерской у Ротова. Там они занимались наглядной агитацией для лагеря, пи­сали копии с известных картин Шишкина, Айвазовского и других ху­дожников. Там же делались подарочные альбомы из цитат Сталина, а так же детские игрушки из папье-маше.

Михаилу Таничу запомнился такой эпизод во время работы в мастерской: “однажды Константин Павлович поручил мне расписать сани для начальства. Я покрасил их черным лаком. А по этому фону расписал желтыми и красными цветами, получилось очень красиво.

Ротов пришел принимать работу. Оглядел сани и сказал так: “Миша, вы добросовестно и со вкусом выполнили работу, но неуже­ли вам не пришло в голову, что это цвета флага Германии?" К сча­стью, лагерному начальству это тоже не пришло в голову"4.

В ротовской мастерской М. Таничу работать долго не при­шлось- за провинность его отправили в тайгу, на “общие работы", на лесоповал. Так он и валил лес среди бытовых уголовников все шесть лет.

Потом этот лагерный опыт, как и опыт войны, пригодился ему в жизни и в творчестве.

www.perm-book.ru

105

Для поэта ничего не проходит бесследно. И все же лагерной темы он долго не касался. Только в 1992 году его прошлое вдруг отозвалось в нем циклом стихов "Лесоповал".

Его "Лесоповал”- это явление чисто литературное и к "попсе" и рок-музыке не имеет никакого отношения.

Некоторые люди обвиняют поэта в любви к блатной культуре. Они не могут ему простить, что он в 60-е годы, сочинявший милые песни о ткачихах, теперь так низко пал, что пишет песни для группы "Лесоповал”.

Однако М. Танич не пишет песен для бандитов и насильников, для сегодняшнего криминалитета. Те, кто убивает людей, друг дру­га- не герои его стихов. Герой его песен бывший уголовник- мало­летка, бывший мелкий воришка. В песнях поэта нет романтики. Ге­рои его все несчастны, но с юмором и добрые. Они не способны на убийства и предательство.

Как говорит сам М. Танич; он не человек шоу-бизнеса, хотя он “за шоу-бизнес, но не за его оголтелость”5.

Действительно, когда читаешь стихи Михаила Исаевича Тани- ча, то ощущаешь, что они написаны искренним настоящим поэтом. Его стихотворения задевают за живое, будоражат душу:

Как долго, как долго Я ехал с войны,И то почему-то Не с той стороны.Фанерный баульчик,

Селедка залом,Всех тише в вагоне Сижу за столом.Бесплатный билет До родительских мест- Все как у солдат,Но столица- в объезд.Орехово-Зуево повременя Вздохнет-и в Егорьевск Отправит меня.По литеру еду В далекий Ростов С Урала, с повала,- вот с этих фронтов.Со справкой,А все жеИ с чувством вины,

www.perm-book.ru

106

Что больно уж долго Я еду с войны!6

1 Злополучная лошадь: Рассказы о Константине Ротове, художнике-крокодильце. СоставительЕ.А.Гуров. М. 1991.- С .22.

2 Деловой мир,- 1994.-18-24 апр,- 18-24 апр.- С .30.3 ГАНИОПДПО Ф.4599. Оп.1.4 Злополучная лошадь... С .25.5 Известия, 1 99 4 .- 25 ноября.* Михаил Танич. Мемуары. М .-1989.-С .23.

Е.Е. БоброваПермский областной краеведческий музей

АРХИВ АРХИТЕКТОРА Ф.ТОЛЬЦИНЕРА КАК ИСТОЧНИК , ПО ИССЛЕДОВАНИЮ ПРОБЛЕМ

ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА (ПО МАТЕРИАЛАМ ПОКМ)

В фондах Пермского областного краеведческого музея (ПОКМ) хранятся документальные материалы, поступившие из личного ар­хива архитектора Филиппа Тольцинера - одного из тех романтично настроенных молодых людей, которые в 1930-х гг. приехали из Ев­ропы и Америки в Советский Союз, чтобы принять личное участие в строительстве новой жизни, и столкнулись с реальностью, весьма далекой от их представлений о социалистическом обществе.

Родился Ф. Тольцинер в 1906 г. в г. Мюнхене. После оконча­ния реального училища занимался изготовлением плетеной мебе­ли, осваивал ремесло своего отца. Учился в Мюнхенской школе прикладного искусства, а в 1927 г. поступил в "Баухауз" в г. Дессау - высшую школу строительства и художественного конструирования, названную современниками "детищем Веймарской республики"1. Учеба в "Баухаузе" и определила дальнейшую судьбу Тольцинера, ибо 1925-1930 гг. - это период "Красного Баухауза", когда во главе школы стоял талантливый швейцарский архитектор Ханнес Мейер, считавший принципиально важными социальные проблемы архи­тектуры. Как вспоминал впоследствии Тольцинер, и он сам, и боль­шинство его сокурсников "пережили первую мировую войну, от вос­торженных приветствий до Ноябрьской революции", были свидете­лями "образования Баварской советской республики и ее подавле­ния, а также первой волны национал-социализма", и потому пред­ложенные близким по взглядам к компартии X. Мейером лозунги:

www.perm-book.ru

107

"Служить народу", "Удовлетворять народные потребности, а не рос­кошь", "Все, что мы делаем, должно быть высококачественно и не­дорого", были восприняты восторженно и как руководство к дейст­вию2.

Рост коммунистического движения среди учащихся "Баухауза" и их интерес к изучению марксистской литературы привели Ф. Тольцинера к размышлениям над тем, как люди будут жить в со­циалистическом обществе, что, в свою очередь, побуждало к созда­нию проектов домов для детей и взрослых под общим названием "Жилье при социализме"3. Однако, трудности, вызванные усилени­ем экономического кризиса в Германии на рубеже 1920 - 30-х гг., а также складывающаяся политическая ситуация, привели X. Мейера и его учеников к выводу, что в рамках капиталистической системы их устремления бессмысленны; и потому они "предоставили себя в распоряжение Советского Союза для социалистического строитель­ства"4.

В феврале 1931 г. в составе бригады "Рот фронт", возглав­ляемой X. Мейером, в числе других приверженцев рационалистской архитектуры, утверждавшей идеи художественно-технического про­гресса, Филипп Тольцинер прибыл в СССР, чтобы реализовать но­вые архитектурные решения, воплощавшие подъем инженерного творчества. В нашей стране Тольцинер занимался проектировани­ем технических школ, застройки и зданий первого жилого квартала "социалистического городка" Орска на Южном Урале, принимал участие в разработке одного из конкурсных проектов Дворца Сове­тов в Москве, а в 1936 г. даже получил премию за представленный на Всесоюзный конкурс совместно с Тибором Вейнером проект кре­стьянского двора для колхоза в республике немцев Поволжья5.

В 1938 г. волна политических репрессий накрыла иностранных специалистов, работавших в Советском Союзе, и им пришлось сполна расплачиваться за весь свой романтизм и наивную веру в идеалы справедливости, равенства, братства. Тольцинера аресто­вали в феврале 1938 г. как "немецкого шпиона", осудили на 10 лет и отправили в Усольлаг. К тому времени его "альма-матер" - "Баухауз" - уже был заклеймен как "оплот культурбольшевизма" и закрыт6.

В лагере Тольцинер занимался проектированием для нужд Управления ИТЛ Усольлаг. Выпускник строительного отделения знаменитого на весь цивилизованный мир "Баухауза" проектировал шкафы, столы, стулья, детские коляски и многие другие предметы ширпотреба, изготовлявшиеся в лагерных мастерских7. Он же - ав­тор проектов одно- и двухэтажных деревянных рубленых жилых до­

www.perm-book.ru

108

мов для вольнонаемного состава, интерьеров и оборудования клуба имени Дзержинского8. Самым же знаменательным, на наш взгляд, является проект монументальной доски соревнования для Усольла- га и Ныроблага9. Под некоторыми чертежами наряду с подписью архитектора Тольцинера стоит автограф знаменитого в свое время художника, мастера карикатуры Константина Ротова, отправленного по ордеру Берии в ИТЛ в 1940 г. и вышедшего лишь в январе 1948 г.

Выйдя из заключения, Филипп Тольцинер работал начальни­ком проектной мастерской главного архитектора г. Соликамска (1948-1950 гг.), затем главным архитектором Пермской специальной научно-реставрационной мастерской (1951-1961 гг.). Он с большим увлечением занимался исследованиями и проектированием ре­монтно-реставрационных работ памятников русской архитектуры. В его архиве сохранился большой комплекс фотодокументов, отра­жающих различные этапы реставрационных работ, проводившихся при его участии в г. Соликамске10.

Филипп Тольцинер был реабилитирован в 1956 г., а в 1961 г. переехал в Москву, где до 1968 г. работал в Центральном научно- исследовательском и проектном институте по градостроительству. Выйдя на пенсию, он продолжал работать самостоятельно над про­ектными предложениями по охране исторической части г. Соликам­ска, а в 1980-е - начале 1990-х, фактически вплоть до своей смерти в мае 1996 г., занимался систематизацией своего архива.

Политическая история и история культуры 1930 - 1940-х гг., в целом, тема репрессий и реабилитации жертв сталинизма, в част­ности, несомненно, занимает особое место в процессе познания прошлого, поиска истины. Архив архитектора Ф. Тольцинера в связи с этим представляет значительный интерес как уникальный в своем роде исторический источник.

Блехен Камилла."Баухауз": пятна на солнце.//К1ЛТОЯ СНЯОМ1К. 1992. № 1. с.46. ПОКМ. Фонд Ф.Тольцинера. 19929/38.Там же.Там же.Там же.Блехен Камилла Указ. соч.ПОКМ. Фонд Ф.Тольцинера. 19229/80/-81/.Там же. 19229//96-199,825-834.Там же. 19229/83/.

°Там же. 19229/40-/29

www.perm-book.ru

109

А.С. КимерлингПермский государственный технический университет

ДЕЛО М.Т. ДАНИЛКИНА.

Михаил Тихонович Данилкин был осужден 31 марта 1953 года Молотовским областным судом по статье 58-10 ч. 1 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы. Он работал корреспондентом областной газеты "Звезда” по городу Березники, был членом партии. Перед арестом он учился в областной партийной школе. Данилкин верил в коммунистические идеалы, однако полагал, что подлинного социа­лизма в нашей стране не состоялось: “Образ Ленина превращается в туманный призрак, в архивную пыль..., существующая доселе де­мократия превратилась в бутафорию... У нас очень велика прослой­ка чиновничества - людей, которые не делают ровным счетом ниче­го полезного, а потребляют очень многое"1. Своих убеждений Да­нилкин не скрывал: что мог, печатал в партийной прессе, остальное отправлял по начальству.

Осенью 1952 г. он посылает статью “Глазами классиков" в ад­рес И.В. Сталина, а автобиографическую пьесу "Жертва обстоя­тельств” в Союз писателей СССР А. Фадееву, а также в управление МГБ по Молотовской области и секретарю обкома партии И.А. Мельнику. В этих текстах М.Т. Данилкин бичует пороки существую­щего режима. “Он пишет о божествах из живых людей, так назы­ваемых вождях, над которыми возвысился свирепый неумолимый бог - деньги”2, о рабском труде заключенных, о цивилизованных хо­лопах, о социалистическом абсолютизме, о новой религии - "кастрированном марксизме”, о новом боге и новых апостолах и , естественно, о “наличии разгула и разврата”. Данилкин называл свою акцию самодоносом и даже предсмертным письмом. “Автор не настолько глуп и сер, - объяснялся позднее Данилкин, - чтобы не понимать: писать такие работы, тем более посылать их куда-то, равнозначно слабоумию. Но, зная нравы наших дней, зная глубину царящих заблуждений, автор решился сделать безумный шаг: при­делать к работам клыки, чтобы они могли прогрызть себе путь к то­му, кто способен здраво смотреть на положение дел, делать из фактов нужные выводы”3.

Заведующий отделом пропаганды и агитации М. Кокшарова по­лучила эти тексты на отзыв и нашла, что они "являются антипар­тийными, глубоко порочными произведениями, проникнутыми пес­симизмом и неверием нашему делу(...). Разглагольствования М.

www.perm-book.ru

Данилкина, пытающегося играть роль Гоголя в наше время, ничем не отличаются от злобной клеветы буржуазного писаки, всей душой ненавидящего все советское.(...) Грустные мысли, которые автор настойчиво пытается довести до среднего читателя, не являются ошибкой Данилкина, заблуждением, а протаскиваются вполне соз­нательно...”4.

На основании данной справки бюро обкома партии исключило Данилкина из КПСС, а органы МГБ возбудили уголовное дело. Ис­ключение из партии и задержание произошли в один день - 16 ян­варя 1953 года. Постановление на арест, подписанное начальником УМГБ Кремневым и прокурором области Яковлевым, было оформ­лено на следующее утро. Тогда же и произвели обыск на квартире.

Вся процедура дознания продолжалась недолго. У следовате­ля, старшего лейтенанта госбезопасности Фомичева, были на руках все материалы. Его задача сводилась к тому, чтобы убедить аре­стованного в том, что он повторяет буржуазную клевету, солидарен с троцкистами и проповедует буржуазную идеологию. Данилкин пы­тался объясняться, но, судя по протоколам допроса, не слишком настойчиво. Он признал на допросе 20 января 1953 года, что в пье­се "Жертва обстоятельств" "действительно излагал свои антисовет­ские мысли..., я допустил также антисоветское сравнение строи­тельства пирамид со строительством канала Волгодон, с целью до­казать, что "нечего гордиться этим строительством - и до вас строи­ли.... Увлекшись чтением Белинского, Гоголя, Чернышевского, Пи­сарева и Толстого, я не сумел по-марксистски зрело воспринять их идеи, их творческий метод, в силу чего допустил вредные историче­ские аналогии..., что, в конце концов, и породило на протяжении второй половины 1952 г. и в начале 1953 г. целую цепь путанных и вредных антисоветских мыслей, диких поступков и выходок, недос­тойных звания коммуниста”5.

Из тюрьмы, уже после вынесения приговора, Данилкин пишет письмо секретарям обкома КПСС Прассу и Мельнику, где называет все произошедшее с ним трагикомедией и "образцом людской ску­пости и фальшивой бдительности"6, а также просит не притеснять его семью.

Михаил Тихонович Данилкин находился в заключении четыре года, до 11 мая 1956, но не смирился. В сентябре 1958 года Данил­кин написал письмо членам Президиума ЦК КПСС, где прозвучали его прежние взгляды и убеждения.

ТАДПРПО. Ф.1. Оп.1. Д.9925. Т.З. С.25.285-293.2 Там же. Т.2. С .48.3 ГАНИОПДПО. Ф.105. Оп 20 Д 83. С.68.

www.perm-book.ru

I I I

* Там же. С.58, 62. 64-65.5 ГАДПРПО. Ф 1 Оп 1 Д 9925. Т.1. С 30-32* ГАНИОДПО Ф 105 Оп 4 Д 320. С 163.

А.Н. КабацкоеПермский государственный университет им. А.М. Горького

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ НА УРАЛЕ ЭПОХИ ПЕРЕСТРОЙКИ

Вторая половина восьмидесятых годов характеризуется изме­нением привычного, размеренного течения жизни советского обще­ства. Новации имели два источника. Они были “делом рук просве­щенного руководства во главе с Генеральным секретарем и народ­ного давления “Снизу"1.

В 1987-89г. движение “низов" выходит за пределы Москвы и приобретает публичный характер. Появляются, но не по разнарядке партийных инстанций, новые общественные организации. Дискус­сии на их собраниях моментально приобретают политическую ост­роту. Митинг становится наиболее доступной формой дискуссии и методом демонстрации своих политических взглядов.

Новые тенденции не оправдывали ожидания властей. На соб­раниях и митингах поднимались вопросы острые и неприятные. От­вета требовали не столько от центра, а от местных органов власти. Давление снизу встречало слабое сопротивление властей, и митин­гующие чувствовали себя все вольготнее и вольготнее. Ситуация выходила из-под контроля: областные начальники уже не могли реагировать с помощью традиционных методов - новые веяния де­мократизации не позволяли, а иных форм корректировки ситуации не знали. Репрессивные реакции сверху кажутся непонятными, за­поздалыми и запутанными.

Материалы Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО) позволяют более пристально взглянуть на те шаги, которые делали власти по отношению к акти­вистам демократического движения. Основные документы по дан­ной теме сконцентрированы в фондах Свердловского обкома КПСС (Ф.4. Оп. 113, 117, 118, 119, 120) за 1987-91 г.г.

Первое, к чему стремились партийные начальники города Свердловска - это поставить общественные движения под контроль силовых структур. Мы располагаем разрозненными данными о дея­тельности органов Госбезопасности и МВД в этом направлении.

www.perm-book.ru

112

Органы госбезопасности пытались проследить за собраниями и личными контактами активистов новых обществ. В архивах имеется расшифровка магнитофонных записей с собраний историко - куль­турного объединения “Отечество" (Ф.4. Оп.113. Д.460.) справки о конференции организации “Движение за демократические выборы” (Ф.4. Оп.118. Д.456.), информации с митингов, в которых были при­ведены конспекты речей выступавших (Ф.4. Оп.118. Д.455. и Оп.119. Д.452.) и справки с развернутыми биографическими сведениями о членах "координационного комитета демократических сил” (Ф.4. Оп.118. Д.478.). На основе агентурных данных была “пресечена подготовленная членами “ККДС" акция по массовому распростране­нию в г. Свердловске листовок (изготовлено около 350 штук), на­правленных на байкотирование выборов в ВС СССР.”2.

В сфере работы органов МВД было другое направление. Они обеспечивали порядок во время митингов и собраний, действуя в тесном контакте с КГБ. Вестник ИКО “Отечество” так описывал одну из их операций: "Усиленный наряд милиции под командой человека в штатском два часа держал в блокаде дом, почти никого не выпус­кая из него, а затем загнал всех на второй этаж и после оконча­тельного предупреждения стал грубо, выкручивая руки, растаски­вать сцепившихся друг в друга людей и заталкивать их в милицей­ский автобус. ...через полчаса задержанные были доставлены в РОВД г. Первоуральска и заперты в Ленинской комнате. ... В 11.45 ночи после неудачных попыток давления на задержанных и ряда грубых провокаций всю группу в 47 человек пришлось отпустить как совершенно невиновных"3.

Перед нами предстает очень противоречивая реакция власти по отношению к оппозиционным организациям и движениям. Власть располагала обширными источниками информации о деятельности демократических движений, но распорядится, этими данными была не в состоянии. Использовать старые методы подавления в полном объеме ей препятствовала Москва. К тому же размах общественных движений в г. Свердловске был таков, что эти меры все равно были бы неэффективны. Местная власть пыталась использовать пропа­гандистские методы, шельмуя в газетах лидеров демократических движений. Кроме этого, она побуждала органы правопорядка при­менять методы административного воздействия против отдельных активистов. В силу беспорядочности этих акций, нерешительности властей и беспомощности партийных пропагандистов все эти дей­ствия лишь усиливали оппозиционный лагерь.

' Согрин 6. Политическая история современной России. 1985-1994: от Горбачева до Ельцина - М . Прогресс-Академия 1994 С.29.

www.perm-book.ru

и з

2 Информация на 13 марта 1989 Г.//ЦДООСО. Ф.4. Оп.118. Д.478. С .161.3 Операция захвата, Вестник ИКО “Отечество", № 8// ЦДООСО. Ф.4. Оп.117. Д.486. С .82.

www.perm-book.ru

114

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

АЛЕКСЕЕВ Сергей Федорович

учитель школы, г. Краснокамск, краевед

БАТЯНОВСКИЙВ.Н.

студент истфака Пермского государ­ственного университета им. А.М. Горького

БОБРОВА Елена Евгеньевна

Заведующая сектором документаль­ных письменных источников Пермско­го областного Краеведческого музея

ГЛАДЫШЕВ Владимир Федорович

Журналист, сотрудник газеты «Пермские новости»

ДЕМЕНТЬЕВ Борис Петрович

Профессор кафедры общей отечест­венной истории Пермского государст­венного университета им. А.М. Горь­кого, доктор исторических наук

ЗВЯГИНСергей Павлович

Доцент Кемеровского отделения за­очного обучения Омского юридическо­го института МВД РФ, кандидат исто­рических наук

КАБАЦКОВ Андрей Борисович

Аспирант кафедры общей отечест­венной истории Пермского госунивер- ситета им. А.М. Горького

КИМЕРЛИНГ Анна Семеновна

Аспирант кафедры культурологии Пермского госуниверситета техниче­ского университета

КОНСТАНТИНОВ Аркадий Александрович

Заведующий кафедрой специальной и физической подготовки Пермского ин­ститута Московского государственного университета коммерции, кандидат исторических наук, заместитель пред­седателя Пермского областного коми­тета участников вооруженных кон­фликтов

www.perm-book.ru

115

КУДЫМОВ Андрей Борисович

Соискатель кафедры общей отечест­венной истории Пермского государст­венного университета им. А.М. Горь­кого

КУЗНЕЦОВ Андрей Алексеевич

Следователь прокуратуры Приволж­ского военного округа, соискатель ка­федры общей отечественной истории Пермского госуниверситета им. А.М. Горького

ЛЕЙБОВИЧ Олег Леонидович

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой культурологии Пермского государственного техниче­ского университета

МАКАРЧУКСергей Владимирович

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Рос­сии Кемеровского университета

МОРОЗОВ Николай Иванович

Преподаватель кафедры отечествен­ной истории Пермского технического университета, кандидат исторических наук

МУРСАЛИМОВ Ганс Салимович

Доцент кафедры новейшей истории Пермского государственного универ­ситета им. А.М. Горького, кандидат исторических наук

ПЕТЕРС Перт Петрович

Председатель Краснокамского город­ского общества немцев, краевед

ПОДПРЯТОВ Николай Вячеславович

Доцент кафедры психологии и педаго­гики Пермского института ракетных войск стратегического назначения, подполковник, кандидат исторических наук

РУБИНОВМихаил Владимирович

Аспирант кафедры отечественной ис­тории Пермского государственного педагогического университета

www.perm-book.ru

СВЕТЛАКОВ Вадим Григорьевич

Директор Государственного архива новейшей истории и общественно- политических движений Пермской об­ласти, кандидат исторических наук

СЕМЕНОВ Владимир Львович

Профессор кафедры философии Пермского государственного педаго­гического университета, доктор фило­софских наук

СЕМЯННИКОВ Виктор Владимирович

Руководитель краеведческого кружка школы-гимназии № 92, г. Пермь

СЕРАЗЕТДИНОВ Борис Уразбекович

Начальник отдела по внеучебной ра­боте Сургутского государственного университета, доцент, кандидат исто­рических наук

СУСЛОВАндрей Борисович

Старший научный сотрудник кафедры отечественной истории Пермского го­сударственного педагогического уни­верситета, кандидат исторических на­ук, доцент

СУСЛОВМихаил Григорьевич

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой общей отече­ственной истории Пермского государ­ственного университета

ШУМИЛОВ Евгений Николаевич

Директор музея Пермской областной организации Всероссийского общест­ва слепых

ЮЗЕФОВИЧ Александр Николаевич

Доцент кафедры строительных произ­водств Пермского государственного технического университета, кандидат технических наук, заслуженный строитель РФ, председатель правле­ния Пермского фонда поддержки пер­вого президента России

www.perm-book.ru

117

ЯКУНЦОВ Виктор Иванович

Заведующий кафедрой гуманитарных наук Чайковского филиала Пермского государственного технического уни­верситета, кандидат исторических на­ук

ЯКУНЦОВИван Александрович

Ветеран Великой Отечественной вой­ны, доцент Пермского государствен­ного университета, кандидат истори­ческих наук

www.perm-book.ru

118

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

вмн высшая мера наказания

вое Всероссийское общество слепых

ГААК Государственный архив Алтайского края

ГУЛАГ Главное управление исправительно- трудовых лагерей

ГАНИОПДПО (ГАНИ) Государственный архив новейшей исто­рии и общественно-политических движе-

ГАПО

ний Пермской области

Государственный архив Пермской облас­ти

ГАДПРПО Государственный архив по делам поли­тических репрессий Пермской области

ГАРФ Государственный архив Российской Фе­дерации

ГАТюмО Государственный архив Тюменской об­ласти

ГКО (ГОКО) Государственный Комитет Обороны

ГЖУ губернское жандармское управление

ИЦУВД информационный центр управления внутренних дел

МГБ Министерство государственной безопас­ности

НКВД Народный комиссариат внутренних дел

НКО Народный комиссариат обороны

нкю Народный комиссариат юстицииwww.perm-book.ru

119

О ГП У объединенное государственное полити­ческое управление при Совнаркоме СССР (1922-1934 гг.)

п о к м Пермский областной краеведческий му­зей

ПФ Л проверочно-фильтрационный лагерь

ПСР партия социалистов-революционеров

РСДРП Российская социал-демократическая ра­бочая партия

РЦ ХИ Д Н И Российский Центр хранения и изучения документов новейшей истории

У Н К В Д Управление НКВД

УП И Уральский политехнический институт

ц д о о с о Центр документации общественных орга низаций Свердловской области

www.perm-book.ru

120

СОДЕРЖАНИЕ

В.Г. СветлаковПроблемы политических репрессий в объективе современности.............................................................................................. 3

B. Л. СеменовТеррор в истории (некоторые философские проблемы возникновения и проведения)...............................................................12

М.Г. СусловРепрессии в прошлом и будущем........................................................ 14

Е.Н. ШумиловРусский менталитет как фактор репрессий (нетрадиционный взгляд на нетрадиционную тему)......................................................... 19

А.Б. КудымовО положении и быте ссыльных, каторжан и военнопленных на территории Пермской губернии в конце XVIII - первой половине XIX веков........................................................................................................20

C. В. МакарчукПолитический ссыск в Сибири. Июнь 1907- февраль 1917 ГГ....24

С.П. ЗвягинОбъект политических репрессий при А.В. Колчаке............. 27

Н.В. ПодпрятовГенезис репрессивной политики в Пермской губернии в годы гражданской войны................................................................................... 31

Е.Н. ШумиловКрасный террор на Западном Урале в 1918 г.: его начало и адресная направленность....................................................................... 33

М.В. РубиновСтановление советской пенитенциарной системы 1918-1921 гг. (по материалам Пермской губернии).................................................. 36

www.perm-book.ru

121

Е.Н. ШумиловО составе заключенных Оханского концентрационного лагеря в 1921 году...................................................................................... 40

В.Г. Светлаков, М.Г. СусловИсторические корни репрессий 20-30-х годов в СССР................ 43

Н.И. МорозовРепрессии и молодежное движение в России (1917- начало 1930-х годов)................................................................................................45

A. Б. СусловК вопросу о подсчетах количества жертв политических репрессий в Пермской области (1929-1953 гг.)................................48

B. И. Якунцов«Восстание» в Чумне: мифы и реальность..................................... 52

В.Ф. ГладышевЗаговор попов..............................................................................................55

B. Ф. ГладышевКак создавалась агентурная сеть чекистов..................................... 58

Г.С. Мурсалимов1937-й год в истории села Кояново......................................................61

A. Н. ЮзефовичСтроители-Герои - «клиенты» Гулага................................................ 65

C. Ф. АлексеевЛичное дело Я.И. Горячева.....................................................................69

B. И. БатяновскийДепортация польских граждан в Пермскую область (1940-1941 гг.)................................................................................................71

Б.П. ДементьевДепортации: мифы и реальность.........................................................74

А.А. КузнецовДепортация народов СССР в 1943-1944 годах.................................76

www.perm-book.ru

122

А.А. Кузнецов, А.А. КонстантиновРепрессии в Красной Армии в период Великой Отечественной войны.............................................................................................................. 81

И.А. ЯкунцовК вопросу о сталинских репрессиях и современность................86

А. Б. СусловК изучению Пермских проверочно-фильтрационных лагерей..89

П.П. ПетерсРоссийские немцы в Пермской области............................................ 92

Б.У. СеразитдиновК историографии вопроса о трудармейцах на Западном Урале в годы Великой Отечественной войны.............................................. 95

A. А. Константинов, Ружич ЖаркоПолитика стран антигитлеровской коалиции в отношении коллаборационистов.................................................................................98

О.Л. ЛейбовичО взаимоотношениях партийных и карательных территориальных органов на рубеже 1940-1950-х годов...........100

B. В. СемянниковМихаил Танич. Усольлаг «Лесоповал»............................................. 103

Е.Е. БоброваАрхив архитектора Ф. Тольцинера как источник по исследова­нию проблем истории и культуры советского периода (по материалам ПОНМ)...........................................................................106

А.С.КимерлингДело М.Т. Данилкина...............................................................................109

А.И. КабацковПолитические репрессии на Урале эпохи перестройки.............111

Сведения об авторах...............................................................................114Список сокращений.................................................................................118Содержание................................................................................................ 120

www.perm-book.ru

Реда кторы-соста в ител и:В.Г. Светлаков М.Г. Суслов

Компьютерная верстка:М.Г. Кислицына

Тезисы научно-практической конференции «Политические репрессии в истории России»

13 ноября 1999 годаwww.perm-book.ru