На рубеже XIV-XV веков, после Куликовской битвы, перед Русским

государством вновь открылись пространства и для восстановления всего

утраченного, и для нового развития. Наступили благоприятные времена

серьёзного, одухотворённого осмысления прошлого и настоящего.

Замечательный художник Андрей Рублёв в честь огромных заслуг Сергия

Радонежского и в память о нём написал знаменитую икону «Троица» –

Об уважительном отношении к российским водам – рекам, озёрам,

морям – свидетельствуют с древнейших времён основательность работы

на них, внимание к их жизни, добротность их описания и

картографирования. Современная наука отчётливо сформулировала

вывод, что самостояние и самосознание русского человека при самом

зарождении Руси утверждалось благодаря причастности восточных славян

к освоению великого водного торгового пути «из варяг в греки», то есть к

тогдашней мировой системе торговли, судостроения, мореплавания,

военных действий, государственного строительства. Наиболее

аргументированное объяснение самоназвания племени Русь – это

наименование княжеских дружинников, самым долговременным и

трудоёмким занятием которых была гребная работа на реках и море.

Самый древний и самый краткий перевод заимствованного у норманнов

слова «русь» – это вечные в земной истории труженики-гребцы,

противостоятели живой воды, водной стихии. В летописях и рукописных

книгах помещены многочисленные гидрографические сведения о реках и

озёрах Древней Руси, свидетельства о засухах и мелководьях рек, о

суровых похолоданиях и громадных наводнениях.

Академик Д.С. Лихачёв обратил наше внимание на тот факт, что в

произведениях древнерусских авторов вода по-человечески активна, она

участвует в событиях, то замедляя, то ускоряя их ход: «Реки то зовут

Троица

Икона. Андрей Рублёв.

1422-1427

Нестор-летописец. XI век

М.М. Антокольский.

Статуя. 1890

На левой сцене:

игумен Никон упрашивает

Андрея Рублёва (в центре)

и Даниила Чёрного

работать в Троице-

Сергиевом монастыре

На правой сцене:

Даниил и Андрей

(справа) расписывают

Троицкий собор

Миниатюра XVI века

символ возрождающейся России. Художник не имел возможности отойти

от традиционного сюжета Троицы современной ему иконописи, но

придал этому сюжету ярко выраженное отечествоведческое содержание.

По существу на иконе изображены три ангела-хранителя России, три

небесных крылатых существа, нашедших между собой полное понимание

и согласие. Круг цельности и крепости единства обозначен Рублёвым

очень отчётливо. Художник не убоялся нарушить иконописный канон,

создав из ритмического чередования ангельских крыльев горные и

духовные вершины России, изобразил дуб как древо силы и вечности,

здание как знак труда, строительства, созидания. Но ещё более

насыщенный образ отечества Рублёв поместил в самый центр иконы.

Подобно священным нимбам, белоснежный престол между коленями

ближних ангелов превратился у великого художника в символ

возвышенного источника, своеобразного горного и горнего озера,

низвергающегося в мир дольнего красивейшим водопадом. Рублёв показал

и источник, питающий эти возвышенные воды – родник бьёт между двумя

тесно сомкнутыми крыльями ангелов. Расширяя круг изобразительных

средств столь гениально задуманной и исполненной иконы, художник

обрушил свободно ниспадающие ярколазоревые складки плаща среднего

ангела ещё одним высшим, покровительствующим, водопадом над главным

источником вод России. Этот водопад стал поистине историческим. Образ

его передавали не только мастера художеств, но и другие великие

деятели Государства Российского...

Очень похожим на Андрея Рублёва творцом важнейших исторических

обобщений был сибиряк-тобольчанин Семён Ремезов. Только точкой

отсчёта новой отечественной истории была для него не Куликовская

битва, а Ермакова эпопея – покорение Сибири русскими людьми. Хорошо

представляя тонкости, значение и возможности речного и морского

корабельного искусства, Ремезов в своей летописной работе искренне

удивлялся тому, что местное население многоводнейшей Сибири

довольствовалось в своей исторической жизни на богатейших водах столь

малыми судёнышками. Удивлялся, почему местные люди почти совсем

ничего не знали о Тихом океане, омывающем Сибирь с востока. Ведь

пространство земли – это слепок большой истории, а история – ничто

иное, как созидание нового пространства. Стремление российского

человека «навстречь солнцу» с детства волновало Ремезова.

Ребёнком Семён наблюдал за дедом Мосеем, составлявшем чертежи

новой слободы на реке Туре. Дед видел многих оставшихся в живых

спутников Ермака, разговаривал с ними. В год смерти деда на государеву

службу поступил отец Семёна – Ульян Мосеевич Ремезов,

князя Игоря на победу, то сочувствуют и помогают ему, то «затворяют» в

своих струях юношу князя Ростислава». Князь Игорь разговаривает с

Донцом, и река ему отвечает. Ярославна обращается за помощью к

могущественному Днепру, пробившему на своём пути половецкие

каменные горы. Огромные живые речные и морские пространства

являются фоном поэмы «Слово о полку Игореве». Здесь названы Дон,

Волга, Днепр, Донец, Дунай, Западная Двина, Рось, Сула, Стугна, Немига.

Есть даже «синее море» с причерноморскими городами Корсунью,

Сурожем и Тмутараканью. Русская земля в поэме очерчена огромным по

территории государством – от Новгорода до Дуная, от Карпат до Дона.

В 1466 году тверской купец Афанасий Никитин спустился по Волге к

Каспийскому морю и не только первым из европейцев добрался до

Индии, но и сумел красочно описать это путешествие в своих записках

«Хождение за три моря». Название книги-летописи Никитин объяснил так:

«Первое море Дербентское, море Хвалынское; второе – Индийское, море

Индостанское; третье – Чёрное, море Стамбульское». На этом пути,

растянувшемся более чем на шесть лет (в арабском Маскате «шестую

Пасху встретил»), Никитин пережил ограбление в Астрахани, бурю на

Каспии, многомесячный путь по Персии в Индию. Лишившись в самом

начале всех своих первоначальных спутников, шёл и ехал один. Был

многотерпелив и тщетно надеялся трудом купеческим со временем

«Преподобный

Андрей Рублев»

(ок. 1360-1370 – 1427)

1990

Андрей Рублёв

и Даниил Чёрный

Н. Чернышев. 1960

Месяц март прошел, и яз

заговел з бесермены в

неделю да говел есми месяц,

мяса есми не ел и ничего

скоромнаго, никакие ествы

бесерменские, а ел есми по

двожды на день хлеб да воду

разрабатывавший чертежи на освоение бассейнов рек Ишима и Тары.

Ульян служил тобольским стрелецким сотником, слыл, по летописным

воспоминаниям сына, «находчивым и мудрым в делах». Когда Семёну было

девять лет, царь Алексей Михайлович поручил Ульяну Ремезову

ответственное задание. Это произошло в год строительства Ерофеем

Хабаровым на границе с Китаем Албазинского острога. России нужна

была безопасная дорога в Китай, а контролировал её калмыцкий тайша

Аблай со своим немалым войском. Возник вопрос, каким способом

добиться его благоприятного расположения к России. И тут помог

случай.

В 1650 году пришли в Тобольск от Аблая послы и просили себе две

кольчуги Ермака. Послы назвали владельцев этих кольчуг – наследников

служилого мурзы Кайдаула и кондинского князя Алата. Тобольский

воевода тут же обратился к великому государю за разрешением и

получил указание взять эти кольчуги и послать их Аблаю. Одна кольчуга

была найдена, вторая пропала бесследно. 18 июля 1651 года из Тобольска

в южные степи вышел стрелецкий отряд, которому было доверено

восстановить утраченное богатство. Жалел не столько отобранные

товары, сколько книг, взятых с собою из Твери. За время странствий

изучил разные восточные языки. Во всей повести Никитина нет ни

единого места, где бы упоминалось о трудностях общения в

многоязычной среде, никаких языковых препятствий в благожелательных

разговорах с местными людьми Никитин не знал. Много раз талантливому

русскому купцу советовали перейти в мусульманскую веру, но он

вежливо и всегда убедительно отклонял эти предложения.

Подружился Никитин и с индусами, несмотря даже на то, что «в

Индии 84 веры», ходил с ними паломником к Парвату, к главным

индийским святыням. Пришлось много плавать по Индийскому океану. И

всякий раз дотошно, по-купечески, Никитин расспрашивал «плавающих

людей» о портах-пристанях. Сама собой получилась целая их

классификация: «немалая», «большая», «весьма великая», «очень большая»,

«пристань всего Индийского моря», где «со всего света люди бывают» и где

«всякий товар есть: все, что на свете родится». Из Индии на родину

Никитин возвращался через Эфиопскую землю, Аравию, Иран, Турцию,

пережил страшное плавание по бушующему Чёрному морю. Странствиям

своим по многим землям и странам подвёл такой итог: «Христианства я не

оставил. Да станет Русская земля благоустроенной, а порядок в ней

справедлив!»

Чертёж Сибирской земли

Российская карта Сибири и

Дальнего Востока, которую

в 1667 году по царскому

указу составил тобольский

воевода П.И. Годунов

Знамя дружины Ермака

в период покорения Сибири

От Первати же приехал

есми в Бедерь, за пятнадцать

ден до бесерменьскаго

улубагря... А со мною нет

ничего, никоея книги...

А иду я на Русь

вручить Аблаю царские подарки и ермакову кольчугу. Руководил отрядом

Ульян Ремезов. Семён как начинающий летописец подробно записал

отцовский рассказ о таком уникальном в истории России событии. Вот

как звучит эта запись в переводе с древнеславянского на древнерусский

язык:

«Когда Ульян доехал до Урги, то была устроена ему встреча с честью

по обычаю Аблая и угощение. Когда же принесли подарки, [данные] по

наказу, Аблай спросил Ульяна: «Числится ли панцирь Ермака – ему

недостойно быть среди [других] даров». Тут Ульян зачитал список

[подарков]. Аблай тогда весь порядок передачи подарков нарушил,

[сказав]: «Подайте мне панцирь». И [ему] подали. Он принял его с

почтением, поцеловал и над головой своей поднял, воздавая хвалу

царскому величеству и любви, потому что получил большое утешение.

Панцирь же кован искусно в 5 колец, длиной в 2 аршина, в плечах –

аршин с четвертью, на груди и на спине – печати царские, золотые орлы,

по подолу и рукавам – опушка медная на 3 вершка.

И опять Аблай спрашивает: «Знаешь ли Ульян, где ваш Ермак лежит?».

Ульян же, находчивый и мудрый в делах, на вопрос отвечал: «Не знаем до

сего дня и где похоронен, и как погиб». И начал Аблай повествовать о

нём [Ермаке], по своим преданиям: как приехал в Сибирь и от Кучума на

перекопе побежал и утонул, и найден, и стрелян, и кровь текла, и

панцири разделили и развезли, и как от панцирей и от платья чудеса

были, и как татары смертью поклялись, что про него русским не

говорить. И Аблай, приняв панцирь, рассказал о Ермаке стоявшему здесь

Ульяну. Ульян же попросил у Аблая письменную грамоту за его подписью

и печатью; он [Абай] обещал о Ермаке всё подробно изложить.

Приняв и остальные подарки, закончили церемонию и сели. [Аблай]

обрадовался вместе с родом своим, потому что великий государь любезно

послушал его, послал 4 сентября 1651 года подробную повесть на своём

языке о Ермаке: как жил и как погиб, «согласно нашим историям», как

был найден и творил чудеса. «Я-де много лет [панциря] добивался. Когда

был я ещё мал и утробой болен, то дали мне пить с земли, взятой с его

могилы, и здоров стал до сих пор. Когда же еду на войну с землёй, взятой

Чертёж всех сибирских

градов и земель

Из атласа Ремизова,

составленного в 1701 году.

Чертёж ориентирован на юг

(юг-наверху). На юго западе

– озеро Балхаш, море

Аральское и Хвалынское

(Каспийское). На севере

«земля Лопарская», «Море

мангазейское» (Обская губа).

На востоке – «остров

Камчатка», южнее – река

Амур с притоками. В юго-

восточном углу карты за

китайской стеной –

«Китайское царство»

Русское посольство проходит

через ворота Великой

китайской стены

Гравюра из книги И. Идеса.

Нач. XVIII века

с этой могилы – побеждаю; если же нет земли – почти пустой

возвращаюсь, без добычи. И потому просил панцири у государя, чтобы

пойти [войною] на Казачью Орду. Ермак же ваш лежит на Баишевском

кладбище под сосной, и в родительские ваши дни столб огненный над ним

[Ермаком], а в иные [дни] – свеча кажется татарам, а русским не кажется».

В этом и печать свою приложил».

Весной 1667 года царь Алексей Михайлович сместил очередного

тобольского воеводу и назначил на этот пост гораздо более

образованного чиновника в собственном вкусе. Широко известно было

влечение великого государя к географической науке: на крыше его

царских палат красовался на всеобщее обозрение подаренный

голландцами огромный медный глобус. Новый воевода, служивший ранее

в Брянске, доводился роднёй царю Борису Годунову и в традициях той

семьи был не только просвещённым чиновником, но и сведущим в

картографии. Звали его Петром Ивановичем Годуновым. Сразу же он

приступил к генеральной переписи всех городов и уездов Тобольского

разряда, составлению более чем двух десятков региональных чертежей,

которые в совокупности образовали бы единую карту всей Сибири. Для

защиты сибирской земли с юго-запада Годунов задумал создать почти

пятисоткилометровую засечную черту, а ещё он писал отдельный учёный

труд «Ведомости о китайской земле». Естественно, что новому воеводе

приглянулся и такой опытный чертёжник, как Ульян Ремезов, которого

он взял под своё покровительство и озадачил многими неотложными

картографическими и иными всякими административными делами. При

нехватке специалистов-краеведов в массовом порядке составлялись

опросные листы по природному устройству разных местностей, прежде

всего строению речных бассейнов, расположению населённых пунктов,

занятиям и составу местного населения, по природным богатствам

Сибири. В течение полугода немыслимая по сложности и трудоёмкости

работа была всё-таки выполнена. На региональных картах обозначились

долины важнейших рек Сибири, а общий чертёж Сибири показал

взаимное расположение главных речных бассейнов по отношению к

морям Северного Ледовитого и Тихого океанов. В ноябре 1667 года все

чертежи были отвезены в Москву, а в первые дни января общая карта

Сибири была «взнесена в Верх» – в царские палаты, то есть передана

царю. Это была первая у нас в стране карта, на которой Россия показана

с северными, восточными и южными границами.

В том году своеобразное учёное испытание вместе с отцом прошёл и

помогавший ему во всех работах Семён. Кроме того, в 1668 году

состоялось посвящение Семёна Ульяновича в государственную службу: он

Иван Грозный

Скульптурный портрет,

выполненный по черепу царя

М.М. Герасимовым

Так, за четверть века до Васко де Гамы была открыта для европейцев

Индия. Пятнадцатое столетие, в котором жил и странствовал Афанасий

Никитин, не только обозначило эру великих географических открытий,

но и эпоху новой картографии, доступной специалистам всех государств.

В 1483 году при выдаче псковскому Снетогорскому монастырю

грамоты на проезд по реке Перерве была сделана дошедшая до нас

запись, свидетельствующая, что боярин и сотский «воды досмотрели, да и

на луб выписали», то есть составили чертёж.

Как выяснили историки мировой картографии, карты Московии А.

Дженкинсона и Г. Герритса, выпущенные соответственно в 1562-м и в

1613-м годах, составлены на основе русских чертежей 1497 и 1523 годов,

а карта России Г. Делиля 1706 года издания восходит к русскому чертежу

1526 года. На карте Московии, опубликованной С. Герберштейном в 1546

году, реки Пинега, Западная Двина, озёра Ильменское, Ладожское и

Чудское также перечерчены с русских карт и притом переданы близко к

действительности.

В 1551 году царь Иван Грозный поручил Стоглавому Собору не только

учесть собственно хозяйственные земли, но и вымерить, сличить, по

определённым правилам описать реки, озёра, пруды, рыбные ловли,

мосты, перевозы. И составить на основании этих работ генеральный

чертёж государства со «списком разводным на всю землю» – от

Народы Сибири и способы

их передвижения

Миниатюра из Ремезовской

летописи. Статья 9:

Слыша Ермакъ отъ многихъ

Чюсовлянъ про Сибирь, яко

царь владелецъ, за Каменемъ

реки текутъ на двое, въ Русь

и въ Сибирь, съ волоку реки

Ница, Тагилъ, Тура пала в

Тоболъ, и по нихъ живутъ

Вогуличи, ездятъ на оленяхъ;

по Туре же и по Тоболу

живут Татара, ездятъ въ

лодках и на коняхъ. А

Тоболъ пал въ Иртышъ, и на

Иртыше царство близь устья

и многие Татара, и Иртышъ

палъ в Обь, а Обь река пала

въ море двема устьи, а по

ней живутъ Остяки и

Самоедь, ездят на оленяхъ и

псахъ и кормятся рыбами; а

по степи Калмыки и Мунгалы

и казачья орда, ездят на

вельбудахъ, а кормятся

скотомъ.

был принят простым казаком в стрелецкую сотню отца. Нередко

стрельцы сопровождали по рекам и дорогам Сибири караваны с

хлебными запасами, ясаком, деньгами, товарами и другими грузами,

поэтому всегда были в курсе всех сибирских новостей. В 1674 году в

Китай проследовала вереница подвод с товарами соликамского купца Г.

Никитина, а в следующем году Тобольск встречал русское посольство в

Китай Н.Г. Спафария, который, между прочим, вёз с собой и две больших

справочных дорожных книги – «Книгу Большому чертежу» и чертёжное

описание Сибири, выполненное под руководством стольника и воеводы

П.И. Годунова с участием Ремезовых. Просвещённый, исторически

настроенный Спафарий, грек по национальности, был опытным

дипломатом и высоко образованным человеком, любил и понимал

астрономию и геодезию. Сам проводил в пути астрономические

наблюдения для определения географической широты с помощью

специально заказанной и изготовленной астролябии. Составлялись

маршрутные чертежи и географические описания. Чертёжниками у

Спафария работали Никифор Венюков и Иван Фаворов, будущий

известный картограф. Спафарий по-своему содействовал расширению

номенклатуры картографируемых исторических объектов: он не только

обратил внимание на древние енисейские писаницы и иртышские

городища, но и показал интересный пример их вдумчивого описания. В

числе наибольших достижений миссии Спафария можно назвать

составление им общей карты Сибири, на которую горные системы были

нанесены не фоном, а штриховым рисунком.

В 1682 году Семён Ремезов был «повёрстан» тобольским воеводой в

служебный чин «боярского сына», чин, который в те времена обозначал

«служилых людей по отечеству», людей «разумных и сердцем рьяных».

Именно так толковали и реализовали государственную службу многие

сибирские боярские семьи, а в их числе и Ремезовы. В функции «детей

боярских» традиционно входило несение и собственно стрелецких и

многих административно-хозяйственных служб: сбор ясака, составление

смет на любые строительства и иные предприятия, описные земельные

дела и многое другое. Ремезовы, например, считали своей постоянной

обязанностью и изучение природы Сибири, и её истории, и природных

богатств, и промыслов, и быта, и обычаев местных народов. В 1687 году

Семён Ремезов составил «Чертёж всея Сибири... на запад по Тоболу и

Туре до Камени Уралу». Благодаря специальным трудам неутомимого

картографа, в 1683-1685 годы название «Урал» впервые появилось на

географических картах России и мира. Составитель карты заметил, что

новые чертежи приняли к сведению материалы П.И. Годунова и

Иван Васильевич

Грозный (1530-1584)

Неизвестный художник.

Иконописный портрет.

Темпера. 1560-1579

Национальный музей.

Копенгаген.

Ледовитого океана до Чёрного моря и от Финского залива до реки Оби.

В этом списке насчитывалось более тысячи гидрографических

наименований. Позднее список вошёл в историю отечественной

гидрографии и гидрологии как «Книга Большому Чертежу». Сохранилось

множество её списков. Описание в книге ведётся по главным речным

артериям, но детальность карты доведена не только до малых рек, но

даже до некоторых ручьёв. Особенно подробно составлено

гидрографическое описание Поморья, включая Карелию и Кольский

полуостров. Здесь, по мнению историков, уже в 1496 году были собраны

все необходимые, самые подробные гидрографические материалы.

В московских и петербургских библиотеках древних рукописей

хранятся редчайшие экземпляры книг, задуманных Иваном Грозным,

подготовленных и изданных по его указу. Книги эти – свидетельства

масштабных преобразований, которые, по царскому суждению, должны

были предшествовать созданию мощного Русского централизованного

государства. На таком пути грозный царь замыслил и осуществил издание

беспрецедентной по содержанию и исполнению исторической

библиотеки. До нас дошло всего лишь одиннадцать её томов. Три из них

посвящены всемирной истории, остальные восемь – истории России до

1567 года. Поражает тщательность этой работы. Летописный свод 1567

года не случайно назван «Лицевым», то есть богато иллюстрированным.

Серебряный глобус

царя Алексея

Михайловича

(1629-1676)

и царская подпись

Миниатюра из списка

«Казанской истории»

Рукописное собрание

Библиотеки РАН. Рисунок

начала XVIII века

составлены им в «пополнок». Наряду с Сибирью на картах Ремезова были

показаны Монголия, Тибет, Северный и Южный Китай, Корея, Япония,

Сиам, Камбодия, Восточная Индия, Ява. Впервые Ремезов дал наиболее

полную картографическую характеристику Каспийского и Аральского

морей с прилегающими территориями.

В середине и конце восьмидесятых годов состоялся новый обмен

России и Китая грамотами и посольствами, и снова были досрочно

востребованы свежие карты Сибири. После заключения стольником и

воеводой Ф.А. Головиным Нерчинского договора с Цинской империей,

центром караванной торговли с Китаем стали не верховья Иртыша, а

истоки Амура. Поле деятельности тобольских картографов существенно

отодвинулось на юг и юго-восток от восточных границ России.

Накануне первой своей поездки в Москву Семён Ремезов

характеризуется по службе многоопытным чертёжником, который

«многие чертежи по грамотам городу Тобольску, слободам и сибирским

городам в розных годех писал». 10 января 1692 года особые заслуги этого

незаурядного пятидесятилетнего человека признаются и по крупному

счёту: «боярским приговором» Ремезову поручается составление большого

чертежа всей Сибирской земли. Хорошо, что к этому времени подросли

сыновья Семёна Ульяновича – Семён и Леонтий, они стали настоящими

помощниками отца и продолжателями чертёжного дела семьи. Ещё

четыре года спустя и снова того же 10 января появился царский указ о

выполнении «большого чертежа Сибири», 17 апреля – ещё один указ о

«написании» чертежа степей «от Тобольска до Казачьи орды, и до Бухары

Болшей, и до Хивы, и до Еика [Яика] и до Астрахани». В конце октября по

«наказной памяти» Ремезов с помощниками начал съёмку Тобола и дальних

степей, затем перешёл на Исеть и другие зауральские реки. Были

исполнены многокрасочный «Чертёж Казачьей орды», «Чертёж земли всей

безводной и малопроходной каменной степи», «Чертёж земли Тобольской».

Осенью завершён атлас – «Чертёжная книга части Сибири» и историко-

этнографическая характеристика региона – «Описание о сибирских

народах и граней их земель». С 1696 года, после январского и

апрельского царских указов по поводу дальнейшего развития

отечественной картографии, Ремезов начинает работу над новым

географическим атласом Сибири – «Хорографической чертёжной

книгой». Одной из её задач стало построение каркаса картографического

изображения на сети речных и сухопутных маршрутов. В рамках этого

каркаса наносились средние и малые реки и речки, болота и озёра,

старицы, плёсы, острова, броды, мели, перевозы, волоки, мельницы,

мосты, пристани, колодцы. Сохраняя историко-культурную насыщенность

В одиннадцати томах его содержится около двадцати тысяч рисунков.

В числе главных действующих лиц этого свода была природа России и,

в частности, её реки. На книжной миниатюре под названием «Пермская

земля» реки вполне узнаваемы - картографическое мастерство тех лет

очевидно. Здесь изображены верхняя Кама, Вишера с Колвой и несколько

других важных по тем временам рек: Весляна, Кондас, Иньва.

Перед нами и символ Западного Урала, и в то же время карта-

картина. Среди могучих рек, напоминающих ещё узловатые,

перекрученные бурями веков ствол и ветви огромного дерева, помещено

множество людей. Люди все во внимании, в гуще беспокойной жизни, в

готовности к бурным событиям. Людей и событий много: скорее всего

художник изобразил разные народы, жизнь которых подобна

многоводным, богатым притоками рекам.

Значит, издавна многонаселённым был Камский бассейн, велики были

и проблемы экологические: иначе откуда бы взялось столько стихийных

природных мотивов, столько беспокойства и напряжённости в этом

психологически насыщенном изображении жизни древнего Приуралья?

Землю и воду по-всякому делили, за землю и воды воевали, но в то же

время на одной и той же уральской земле всегда жило множество

народов. Далеко не везде разные народы уживались вместе так же едино,

как на Урале.

Пермская земля

Миниатюра Лицевого

летописного свода. 1567.

Библиотека РАН, Ленинград.

Рисунок является наиболее

полным дошедшим до нас

старинным символом

уральской земли

В одном из своих атласов

Семён Ремезов написал

интересное стихотворение о

профессии картографа.

Эту профессию

подразделяли тогда на две

отрасли: географию – науку

о всём земном шаре и

хорографию – науку об

отдельных регионах:

Обаче никто в человецех

совершенство получил

Разве у кого сияют в

сердце

божественные лучи.

Таковой может

философию

постигнути

И всякого учения

в совершенстве

достигнути.

По моему убогому разуму

и сие зрится благо,

Понеже писание всегда

является драго.

И сверх того ваша

рачительная любовь да

покриет

И вся моя недоумения

да закриет

Хорография именуется

описание,

Держащим её немало

хранение.

О нелюбящих и

нехотящих

ничтоже будет рещи,

Токмо вкратце претещи

О сём философские

разумы

нас учат...

и местную специфичность картографического изображения, Ремезов

впервые в отечественной картографии применил несколько новых

способов генерализации разных географических показателей. Некоторые

историки прошлых времён полагали, что произведения тобольского

картографа носят преимущественно справочно-служебный характер. Со

временем же оказалось, что в этих картах сконцентрировались ещё и

замечательные исторические повествовательные материалы, которые по

разным причинам не смогли попасть в источники других исторических

жанров.

Зимой 1697-1698 годов Ремезов закончил обследование реки Тобола

на протяжении более полутора тысяч километров и его притоков – Туры,

Тавды и Исети, включая впадающие в них реки – Миасс и Пышму. Нанёс

на карту изученный ранее Иртыш от устья до места впадения реки Тары и

три его притока, в том числе реку Ишим почти до истоков. В 1698 году в

течение четырёх месяцев Ремезов с сыновьями по распоряжению

Сибирского приказа жил в Москве. Тобольские картографы

познакомились с огромным картографическим фондом этого приказа и

тут же изготовили новые карты-чертежи девятнадцати сибирских уездов,

а также «Чертёж всех сибирских градов и земель». Царь остался доволен

работой своих картографов и пожаловал Ремезову сукно и премию в

половину годового оклада. К началу октября 1698 года был составлен

чертёж всей Сибири на бумаге, на бязи и на хлопчатобумажной ткани –

китайке. Последний использовал Пётр Первый во время приёма

экзаменов по географии России.18 ноября вышел царский указ – задание

на составление карты «Великопермские и Печорские, Поморские,

Двинские страны» и о создании нового чертежа всей Сибири. А

руководитель Сибирского приказа А.А. Виниус дал, в свою очередь,

Ремезову тоже новую работу – составить «Чертёжную книгу Сибири» –

уникальный атлас сибирских карт, первый руский рукописный атлас.

В декабре Ремезова назначили руководителем работ по

реконструкции Тобольска. Ещё находясь в столице, Семён Ульянович

представлял Сибирскому приказу свой план каменного городского

строительства, который был утверждён. В Сибирском и Разрядном

приказах и в Оружейной палате Ремезовы прошли дополнительную

архитектурно-строительную подготовку. Новые градостроительные

работы в Тобольске под руководством Семёна Ульяновича начались в мае

1699 года. Спроектированный и построенный Ремезовым тобольский

белокаменный кремль на Алафеевских горах местные жители и

гости города ласково называли опустившимся на землю белым

облаком. Это был единственный за Уралом кремль, по-

домашнему, по-европейски напутствовавший русских

Первоначальное крестьянское заселение Среднего

Урала, по исследованиям известного пермского

историка Г.Н. Чагина, шло двумя путями –речным и

водораздельным, с четырьмя подтипами – прибрежно-

речным, прибрежно-озёрным, устьевым и волоковым.

Начиная с рубежа XVI-XVII веков по первую четверть

XVIII века на Средний Урал был направлен основной

поток русского населения. По Чагину, освоение

Среднего Урала носило земледельческо-промысловый

характер с тяготением населения к рекам и озёрам как

к транспортным путям и объектам рыбного промысла.

На раннем этапе русской колонизации наиболее

интенсивным был рост поселений по берегам крупных

рек, и особенно возле устьев притоков. В середине

XVI столетия Средний и Северный Урал начали

осваивать вотчинники Строгановы, содействовавшие

сложению здесь центра солеваренной промышленности

общероссийского значения. В 1581 году из

строгановского Орла-Городка водным путём по Каме,

Чусовой и Серебрянке вышла на покорение Сибири

хорошо снаряженная дружина Ермака.

М.М. Антокольский:

Ермак

1886

Иван Грозный

1871

первопроходцев, первостроителей и первопоселенцев Сибири. Как писал

сам Семён Ульянович о своих дальних предшественниках-

градостроителях: «Лета 7095 (1587), при царе Фёдоре Ивановиче, указ

воеводе Данилу Чулкову, прислано 500 человек поставити город

Тоболеск». Некоторое время этот стольный сибирский город называли

Тоболеском-Ладейным, построенным на месте богатого произрастания

ладейного дерева – сосны и ели.

Во времена основания Тобольска по рекам Сибири плавали русские

ладьи трёх типов: большие, средние и малые, имевшие длину

соответственно от 35 до 10 саженей. Суда быстро собирались стрельцами

и казаками из досок топорной работы, скреплялись между собой

деревянными связями без всяких гвоздей. В зависимости от сезона года,

назначения, маршрута плавания ладьи несколько различались

конструкцией, но непременными их достоинствами были быстрота

постройки и надёжность при интенсивной эксплуатации. Такие ладьи

были достаточно маневренны и хорошо ходили под парусами. Именно

такие ладьи из Тоболеска-Ладейного по Иртышу, Енисею, Лене и их

притокам доходили до Северного Ледовитого и Тихого океанов. В этих

плаваньях на ладейных палубах составлялись первые чертежи вновь

открываемых рек и речных бассейнов Сибири. Корабелы внимательно

следили за речными поворотами, скоростью течения, быстротой плавания

под парусами и во время гребли, вполне реалистично строили подробные

карты речного хода, отмечали все достопримечательности в русле и по

берегам рек, составляли росписи «племенам и рекам».

Семёну Ульяновичу Ремезову как профессиональному картографу

постоянно приходилось исполнять чертежи не только отдельных больших

и малых рек с их притоками, но и изображать в пространстве карт

громадные территории со многими материковых масштабов речными

бассейнами. Речные системы являлись опорной сетью обобщающих

ремезовских чертежей. Учёный стал первым исследователем Зауралья,

создавшим новую методологию изучения этого региона, в которой густая

речная сеть заменяла градусную географическую сетку, связывала между

собой все остальные топографические показатели. Ремезов создал новую

программу вычерчивания подробных планов рек, постоянно создавал

многолистовые атласы таких планов.

В объединении разных чертежей речных бассейнов Сибири в единое

целое Семёну Ульяновичу Ремезову помогла встреча в 1700 году с

известным сибирским первопроходцем В. Атласовым, который составил

одну из первых карт Камчатки и других восточных окраин России.

Рукопись «Чертёжной книги Сибири» по инициативе А.А. Виниуса была

подготовлена к типографской печати на русском и голландском языках.

Однако в связи с кончиной владельца амстердамской типографии И.А.

Тессинга и уходом из Сибирского приказа А.А. Виниуса , интереснейшая

издательская работа над итоговым картографическим документом Сибири

Ермак Тимофеевич

(?-1585)

Р. Монастырёв.

Фрагмент портрета

XVII века, к сожалению, оборвалась.

В 1702 году Семён Ульянович, Семён и Леонтий Ремезовы начали

работать ещё над одним уникальным географическим атласом –

«Служебной чертёжной книгой Сибири», состоящей из полусотни карт на

почти ста семидесяти листах.

В 1703 году после присоединения Кунгура к Верхотурскому уезду

Ремезов был командирован на реку Сылву, и во время этой поездки

изучил писанцы на Ирбитской скале и в Кунгурской пещере. Впервые в

России сделаны копии древних наскальных изображений – «тавры»,

которые впоследствии были опубликованы такими известными

путешественниками по Сибири, как Витсен, Купер, Мессершмидт,

Страленберг. Поездка Ремезова в Кунгур оказалась увенчанной

замечательным открытием Кунгурской летописи – редчайшего памятника

казачьего летописания. К этому времени Семён Ульянович уже создал

«Историю Сибирскую» – своеобразную книгу-альбом, где главным

содержанием были собственные его исторические рисунки, дополненные

небольшими, совмещёнными с рисунками статьями. В основу «Истории»

положены тобольские летописи, составленные при дворе Тобольского

архиепископа Киприана, а затем Нектария (при этом архиепископе был

установлен церковный обычай – провозглашать вечную память Ермаку и

его дружине). Однако объём ремезовской «Истории Сибири» получился

значительно большим, чем у старинных тобольских летописей. Семён

Ульянович дополнил, переработал и включил в книгу воспоминания

очевидцев, записи устных татарских и русских преданий, песен и плачей.

Ремезов хотел подарить эту «Историю» Петру Великому, а природная

скромность не торопила расставаться с задушевной работой и требовала

новых усовершенствований. После находки Кунгурской летописи Семён

Ульянович мастерски вплёл её в свой многолетний литературно-

художнический труд и получилось новое роскошное историческое

произведение – «Краткая Сибирская (Кунгурская) летопись» со ста

пятьюдесятью четырьмя авторскими рисунками. Эта летопись была взята

из Тобольска историком Г.Ф. Миллером, который ввёл её текст в свой

изданный в 1750 году труд «История Сибири». Историки Фишер и князь

Щербатов следовали в своих трудах Миллеру.

Летописные заслуги Ремезова высоко оценили последующие

исторические летописцы и историки Сибири И.Л. Черепанов, П.А.

Словцов и другие. Главные положения Ремезова о принципах и способах

изучения региональной и отечественной истории освоил, принял и

укрепил в своих обобщающих исторических трудах В.Н. Татищев.

Основные воззрения ремезовской летописи поддержал Д.И. Иловайский в

«Истории России». Многие исследователи творчества Ремезова выделяют

«ремезовский этап» изучения, картографирования Сибири и России,

ремезовские летописи, карты и пояснения к ним приобрели славу

памятников мировой науки и культуры.

Ермак и ермаковы струги

На стр.26-27: Детали

миниатюры из Ремезовской

летописи. Статья 3: И въ

каковой храбрости Германъ

въ дружине своей Ермакомъ

прослывъ и атаманомъ

нареченъ, яко зраченъ, воюя

бусы по Хвалынскому морю

и на Волге со многими

своевольными вои, яко и

царскую казну шарпалъ.

На стр. 28-29:

Здесь будет город заложен

Н.Ф. Добровольский