«В жизни символиста все – символ. Не-символов – нет.»

М.Цветаева

Андрей Белый

(1880— 1934)

Белый Андрей (настоящие имя и фамилия Борис Николаевич Бугаев) (1880— 1934), писатель, теоретик символизма.

Родился Борис 14 октября 1880 года в Москве в семье известного ученого, математика и философа Николая Бугаева. Первые годы своей биографии Андрей Белый прожил на Арбате. Образование получил в гимназии Поливанова. Там на последних курсах занялся буддизмом, литературой, оккультизмом. Затем поступил в Московский университет на физико-математический факультет, где занялся наукой, но не оставил литературу.

Николай Васильевич –

отец поэта

Александра Дмитриевна –

мать поэта

Борис Николаевич Бугаев

В 1902 году в биографии Андрея Белого совместно с друзьями был организован литературный кружок «Аргонавты». А спустя 4 года членами кружка были опубликованы два сборника «Свободная совесть».

Белый больше двух лет жил за рубежом, где создал два сборника стихов. Вернувшись в Россию, поэт женился на Асе Тургеневой и вместе с ней в 1911 году совершил ряд путешествий через Сицилию — Тунис — Египет — Палестину. В 1912 году в Берлине он познакомился с Рудольфом Штейнером, стал его учеником и без оглядки отдался своему ученичеству. Фактически отойдя от прежнего круга писателей, Белый работал над прозаическими произведениями. Когда разразилась война 1914 года, Штейнер со своими учениками перебрались в Швейцарию. В 1916 году Белый был вызван в Россию для проверки своего отношения к воинской повинности. Ася за ним не последовала. Рудольф Штейнер

После Октябрьской революции он вёл занятия по теории поэзии и прозы в московском Пролеткульте среди молодых пролетарских писателей. Белый как поэт написал ряд книг. Его стихи не менее значительны, чем художественная проза. Перу Белого принадлежит немало литературно-публицистических статей. Главнейшей его теоретической работой является книга «Символизм».

В 1917 году Борис Николаевич вновь уехал за границу. Он встретился с Асей, и для него стало ясно, что они разошлись навсегда. По стихам того времени можно почувствовать, что он очень переживал эту разлуку.

Со временем в его жизни появилась женщина, которой суждено было провести с ним последние годы. Клавдия Николаевна Васильева стала последней подругой Белого, к которой он не испытывал любовных чувств, однако держался за неё, словно за спасительницу. Тихая, покорная, заботливая Клодя, как называл её писатель, смогла уйти от законного мужа лишь в 1929 году и спустя несколько месяцев стала супругой Белого. Писатель умер у неё на руках 8 января 1934 года в Москве.

1905 год – начало нового периода творчества Андрея Белого. В это время Белый влюбляется в жену Блока, Любовь Дмитриевну Менделееву-Блок. Осенью 1906 года, жестоко отвергнутый, Андрей оказывается на грани умопомрачения и уезжает из Петербурга за границу, где в 1907-8 годах проходит период исцеления поэта. В эти годы огромное влияние на Белого оказывает творчество Некрасова. Памяти этого поэта посвящен сборник стихотворений «Пепел».

Сборник «Пепел»

Идея “Пепла” точнее всего сформулирована самим Белым: “Пепел” — книга самосожжения и смерти, но сама смерть есть только завеса, закрывающая горизонты дальнего, чтоб найти их в ближнем”. Сборник выстроен по принципу все большего и большего просветления “горизонта” (недаром один из последних разделов сборника называется “Просветы”).

Пространство “Пепла” — это система переплетенных друг с другом тем, составляющих разделы сборника.

Первый раздел посвящен “страшным”, голодным пространствам России, в которых обречен на рассеяние измученный болезнями, голодом и пьянством народ:

«Пролетают за селами села, Пролетает за весями весь... Там — убогие стаи избенок, Там — убогие стаи людей...»

В этом разделе особенно явно звучит тема хаоса — сквозная тема сборника. Естественная реакция человека на встречу с хаосом — первобытное чувство священного ужаса. Это чувство выражено в образах неизвестности:

«От голода, холода тут И мерли, и мрут миллионы...

Там Смерть протрубила вдали В леса, города и деревни...»

Пространство следующего раздела — “Деревни” — имеет более четкие контуры. Оно уже не пусто, а насыщено предметами:

«Красною струею прыснул Красной крови ток.

Ножик хрястнул, ножик свистнул, — В грудь, в живот и в бок.»

Пространство следующего раздела “Город” еще конкретнее: Москва “пира во время чумы”. Ритуальная пляска Смерти перенесена в “Городе” с открытых пространств России в замкнутый мирок квартир:

« ...Здесь хозяин гостье рад. Звякнет в пол железной злостью

Там косы сухая трость, — Входит гостья, щелкнет костью,

Взвеет саван: гостья смерть.»

Особое значение мотивы жертвенности и страдания приобретают в разделе «Безумие». Надежда же лишь слабо забрезжит в последнем стихотворении раздела «Друзьям», зато укрепится и усилится в следующем разделе — «Просветы»:

"Кто зовет благоуханной клятвою, Вздохом сладко вдаль зовет идти,

Чтобы в день безветренный над жатвою Жертвенною кровью изойти?"

Пепел Россия Отчаянье Довольно: не жди, не надейся -Рассейся, мой бедный народ!В пространство пади и разбейсяЗа годом мучительный год!Века нищеты и безволья.Позволь же, о родина-мать,В сырое, в пустое раздолье,В раздолье твое прорыдать:-Туда, на равнине горбатой,-Где стая зеленых дубовВолнуется купой подъятойВ косматый свинец облаков,Где по полю Оторопь рыщет,Восстав сухоруким кустом,И в ветер пронзительно свищетВетвистым своим лоскутом,Где в душу мне смотрят из ночи.Поднявшись над сетью бугров,Жестокие, желтые очиБезумных твоих кабаков,-Туда,- где смертей и болезнейЛихая прошла колея,-Исчезни в пространстве, исчезни,Россия, Россия моя!

В. П. СвентицкомуТе же росы, откосы, туманы,Над бурьянами рдяный восход,Холодеющий шелест поляны,Голодающий, бедный народ;

И в раздолье, на воле - неволя;И суровый свинцовый наш крайНам бросает с холодного поля -Посылает нам крик: "Умирай -

Как и все умирают..." Не дышишь,Смертоносных не слышишь угроз: -Безысходные возгласы слышишьИ рыданий, и жалоб, и слез.

Те же возгласы ветер доносит;Те же стаи несытых смертейНад откосами косами косят,Над откосами косят людей.

Роковая страна, ледяная,Проклятая железной судьбой -Мать Россия, о родина злая,Кто же так подшутил над тобой?