Annotation

Летом 1954 года судебные приставы Тедди Дэниелс и Чак Аулеприезжают в больницу для невменяемыхпреступников «Эшклиф», чтобыразобратьсявзагадочномисчезновенииоднойизпациенток—детоубийцыРейчелСоландо.Врасследованиевмешиваетсяураган,отрезавшийостровотвнешнегомира.ПостепенноТеддиначинаетпонимать,чтов«Эшклифе»всенетак,какможетпоказатьсянапервыйвзгляд…

ДеннисЛихэйнПрологДеньпервый

123456

Деньвторой78910111213

Деньтретий141516171819

Деньчетвертый202122

232425

notes12345678910111213141516171819

ДеннисЛихэйнОстровпроклятых

КрисГлисониМайкуЭйгену.Которыеслушали.Ислышали.Ипоройвзваливалинасебя

…Наммаловидетьсны,мыещедолжныснимижить?

ЭлизабетБишоп.

Вопросыпутешественника

ПрологИздневниковдоктораЛестераШина

3мая1993года

Я не видел острова несколько лет. Последний раз — с яхты моегоприятеля, вышедшей из бухты в залив, — остров был виден вдали, завнутренней грядой, в саване из летней дымки, такой случайный мазоккраскинафоненеба.

Больше двух десятилетий на него не ступала моя нога, но Эмилиговорит (иногда шутя, иногда нет), что ей сдается, будто я оттуда и неуезжал. Как-то она сказала, что для меня время— это серия закладок, спомощью которых я гуляю вперед-назад по тексту моей жизни, снова иснова возвращаясь к событиям, которые, с точки зрения моихпроницательныхколлег,показываютменяклассическиммеланхоликом.

Возможно,Эмилиправа.Онатакчастобываетправа.Скоро я и ее потеряю.Вопрос несколькихмесяцев, как сказал нам в

четверг доктор Аксельрод. Совершите это путешествие, посоветовал он.То, о котором вы постоянно говорите. Флоренция, Рим, Венеция весной.Вы,Лестер,тожевневажнойформе,добавилон.

Пожалуй.Впоследнеевремяясталчастенькокластьвещиненасвоеместо,особенноочки.Иключиотмашины.Явхожувмагазининепомню,зачемпришел.Выхожуизтеатраитутжезабываю,очембылспектакль.Если время для меня и вправду это серия закладок, то ощущение такое,будтокто-тотряханулмоюкнижкуивсеэтипожелтевшиеполоскибумаги,оторванныеспичечныеэтикеткиипластиковыепалочкидляразмешиваниякоферассыпалисьпополу,азагнутыеуголкираспрямил.

Поэтому я хочу все записать. Не отредактировать текст, чтобывыставитьсебявболеевыгодномсвете.Нет,нет.Онбыэтогонепозволил.Ведь он по-своему ненавидел ложь, как никто другой. Просто хочетсясохранить текст, перенести его из нынешнего хранилища (в котором,откровенноговоря,сталовлажноиначалисьпротечки)наэтистраницы.

Больница«Эшклиф»располагаласьнацентральнойравниневсеверо-западной части острова.И вид, добавлю, имела самый благопристойный.Меньше всего она была похожа на больницу для невменяемых

преступников и тем паче на военные казармы, каковыми являлисьизначально ее корпуса. Если на то пошло, она нам напоминала школу-интернат.Ввикторианскоймансардепососедствусглавнымзданиемжилсмотритель, а в красивом замке эпохиТюдоров, где когда-то квартировалкомандующий северо-восточным прибрежным отрядом армии северян,проживалнашкадровик.Застенойрасполагалисьжилыедомасотрудников— причудливые коттеджи из дранки для клинических врачей, триприземистых общежития из шлакоблоков для санитаров, надзирателей имедсестер. Основную территорию больницы украшали лужайки иподстриженные живые изгороди, огромные тенистые дубы, шотландскиесосны, аккуратные клены и яблони, плоды с которых поздней осеньюбомбардировали крепостные стены и рассыпались по траве. А по бокамбольницы, величественного здания из добротного гранита и темно-серыхплит, стояли краснокирпичные близнецы в колониальном стиле. Дальшепросматривались отвесные скалы и образованные приливами болота иполоса долины, где некогда возникла общественная ферма, захиревшаявскорепослеамериканскойреволюции.Посаженныеещетогдадеревья—персиковые, грушевые, арония — выжили, но давно не плодоносили, иночныеветра,налетавшиенадолину,поройзавывали,какбродячиекоты.

Ну и конечно форт стоял здесь задолго до появления больничногоперсонала и по-прежнему стоит, возвышаясь над южным мысом. И чутьпоодаль маяк, потухший еще до Гражданской войны и ставшийанахронизмомиз-задействующегобостонскогособрата.

Состороныморявродебыничегоособенного.НопосмотритеглазамиТеддиДэниелса,увидевшеговсеэтотихимсентябрьскимутром1954года.Поросший кустарником пятачок посреди бухты. Не столько даже остров,сколькоидеяострова.Какоеунегоможетбытьпредназначение,вероятно,подумалон.Вотименно,какое.

Самой большой популяцией у нас были крысы. Они шебуршали вкустах, по ночам выстраивались боевыми порядками вдоль берега,взбирались на мокрые скалы. Некоторые размером с камбалу. После техчетырех странных дней летомпятьдесят четвертого я не один год изучалповедение крыс из ложбины в холме с видом на северное побережье. Ксвоемуудивлениюя обнаружил, что отдельные крысыпытались доплытьдоостроваПаддок, в сущности, скалывпесочнице, двадцатьдвачасаиздвадцати четырех остававшейся под водой. Всякий раз, когда во времяотливаостровокпоявлялсянадводойначас-полтора,онипредпринимализаплыв,этикрысы,десяток,небольше,ивсегдановыйприливзаставлялихвернутьсявосвояси.

Я сказал «всегда», но это не так. Я видел, как одна доплыла таки.Всего один раз. В полнолуние перед осенним равноденствием, в октябрепятьдесят шестого. Я явственно разглядел черную тушку водяногощитомордника,прошмыгнувшегопоотмели.

Илитакмнепоказалось.Эмили,скоторойяпознакомилсянаострове,сказаламне:«Лестер,тынемогееразглядетьстакогорасстояния».

Онаправа.И тем не менее я видел своими глазами. Толстый щитомордник

шмыгнул по жемчужно-серому песку, уходящему снова под воду свозвращениемприлива, готовогопроглотитьостровПаддоквместес этойкрысой,ибоназадонауженеприплыла.

И в ту минуту, когда она бежала по отмели (и все-таки я ее видел,видел, разразименя гром), я подумалоТедди.ОТеддии егонесчастнойпокойной жене ДолоресШаналь и их клонах, Рейчел Соландо и ЭндрюЛэддисе,этойжуткойпарочке,устроившейунасформенныйпогром.ЕслибыТедди тогда сидел рядом со мной, подумал я, он бы тоже увидел этукрысу.Наверняка.

Скажувамбольше.Тедди…Онбыейпоаплодировал.

ДеньпервыйРейчел

1

ОтецТеддиДэниелсабылрыбак.Егомоторкузадолгизабралбанквтридцать первом, когда Тедди было одиннадцать лет, и в дальнейшем оннанималсяначужие,когдабыларабота,акогданебыло,что-торазгружалвдоках,ачаще,ужевернувшисьдомойкдесятиутра,сиделвкресле,тупоразглядывалсвоирукидиковатымимутнымиглазамиичто-тошепталсебеподнос.

Дэниелс-старший брал с собой Тедди рыбачить у островов ещеребенком, когда проку от него было не много. Все, что он умел,— этораспутывать леску и отвязывать крючки. Случалось, он ранился, кровьвыступаланапальцах,размазываласьналадонях.

Онивыходиливморезатемно,ивотнадокоемомпоявлялосьсолнце,словно вырезанное из холодной слоновой кости, и тогда из отступающейтемноты выплывали острова, сбившись в кучу, как будто их поймали зачем-топредосудительным.

ВзоруТеддиоткрывалсярядприземистыхсветловатыхлачугнаодномиз островов, полуразрушенная усадьба из известняка на другом. Отецпоказывалпальцем:вонтюрьманаДиэре,аэтомощныйфортнаДжордже.На острове Томпсон в кронах высоких деревьев гнездились птицы, и ихгомонпоходилнаударыградинпостеклу.

ДальшезанимилежалостровПроклятых,словноброшенныйвмореспроплывающего испанского галеона. Весной далекого двадцать восьмогоего оставили один на один с собственной буйной растительностью, ирасположенный на самой верхотуре форт был удушен вьющимисяпобегамиипокрытцелымишапкамимха.

—ПочемуПроклятых?—поинтересовалсяТедди.Отецповелплечами:—Вопросы.Вечнотысосвоимивопросами.—Нет,нуправда?—Дапростотакназвали,исловоприжилось.Может,пираты.—Пираты?—Звучалокрасиво.Теддисразуувиделрослыхмужчинс

повязкойнаглазу,ввысокихсапогах,сблестящимисаблями.Отецпояснил:— В старые времена они тут прятались. — Его рука обвела

горизонт.—Наэтихостровах.Самипрятались,золотопрятали.Тедди представил себе кованые сундуки и как из-под крышки

высыпаютсямонеты.Через какое-то время его начало выворачивать наизнанку, снова и

снова,черныепотокиполилисьзаборт.Отец смотрел озадаченно, ведь прошло уже несколько часов, и

океанскаягладьбезмятежнопоблескивала.Онсказал:— Все нормально. Твой первый выход в море. Так что нечего

стыдиться.Теддикивнулиобтерроттряпицей,которуюемупротянулотец.Атотпродолжал:—Инойразкачкуинепочувствуешь,покаонанезаберетсяктебев

кишки.Теддисновакивнулотневозможностисказатьотцу,чтокачка тутни

причем.Этовсевода,простиравшаясявокруг,кромекоторойбольшеничегов

миренеосталось.Емуказалось,чтосейчасонаинебопроглотит.Доэтойминутыонинедумал,чтоонинасвететакодиноки.

Онгляделслезящимисякраснымиглазаминаотца,повторявшего,чтовсебудетнормально,ипыталсявыдавитьизсебяулыбку.

ЛетомтридцатьвосьмогоегоотецвышелизБостонанакитобойцеине вернулся. Лишь следующей весной на отмель Нантакета возле городаХалл, где Тедди вырос, выбросило обломки корабля. Часть киля,нагревательнаяплитасвыгравированнымнадонцеименемкапитана,банкис консервированными помидорами и картофельным супом, пара ловушекдлялобстеров,продырявленныеибесформенные.

Траурная церемония по четырем погибшим рыбакам состоялась вцеркви Святой Терезы, задней своей стеной почти упиравшейся в море,унесшее стольких ее прихожан. Тедди стоял рядом с матерью и слушалслова про капитана, и первого помощника, и третьего рыбака, старогоморского волка по имениДжил Рестак, терроризировавшего бары городаХалластехпор,каконвернулсясбольшойвойнысраздробленнойпяткойи ворохом страшных картин в башке. Но смерть, как сказал один изпострадавшихотнегобарменов,емувсепростила.

ВладелецкитобойцаНикосКостапризнал,чтоонпочтинезналотцаТеддиичтовзялеговпоследниймомент,когдачленкомандысломалногу,упавсгрузовика.Капитантогдавысокоотозвалсяоновичке,мол,любойвгороде вам скажет, что свою работу он делает на ять. Разве может бытьпохвалавышеэтой?

Стоявцеркви,Теддивспомнилтотденьнаотцовскоймоторке,послекоторого вместе в море они уже не выходили. Отец повторял, что они

обязательновыйдут,ноТеддипонимал,скакойцельюэтоговорится:чтобыпомочьемусохранитьостаткигордости.Отецникогданевспоминалотомзлополучном дне, но когда они возвращались через архипелаг,— островПроклятыхосталсясзади,Томпсонвпереди,адоихродногогородарукойподать,ивесьонвидентакотчетливо,что,кажется,можноратушуподнятьвверхзашпиль,—что-тотакоепромелькнуловеговзгляде.

—Этоморе,—сказал отец, легонькопотирая сыну спину, пока онистояли, прислонившись к корме.—Одни здесь себя находят.Других оносебеподчиняет.

ИприэтомонтакпосмотрелнаТедди,чтонетруднобылодогадаться,вкакуюкатегориютот,скореевсего,попадет.

Чтобы сюда попасть в пятьдесят четвертом, им пришлось сесть нагородскойпаромиминоватьчередубогомзабытыхостровков—ТомпсониСпектэкл,ГрейпиБампкин,РэйнфордиЛонг,—лепившихсянаморскомскальпе песчаными заплатками, пучками цепких деревцев и скалистымигрядами, выбеленными, как кости. Если не считать планового завозапродовольствияпочетвергамисубботам,паромходилотслучаякслучаю,и в такие дни вельбот был совершенно гол — лишь обшитоеметаллическим листом днище да две железные скамьи по бортам подиллюминаторами. Скамьи были прикручены болтами к днищу идополнительнокмассивнымчернымбоковымстойкам,скоторыхэтакимивермишелямисвисалиручныекандалынацепях.

Нонынчепаромвезнедушевнобольных,атолькоТеддииегоновогопартнераЧакаАуле,атакжемешкиспочтойиящикисмедикаментами.

Для Тедди путешествие началось в обнимку с унитазом, а мотортарахтел и пыхтел, и у него в ноздрях маслянистый запах бензинасмешивался с запахом августовского моря. Хотя из него не выходилоничего, кроме жалких водянистых струек, горло продолжали душитьспазмы, и желудок ощущался где-то под пищеводом, а перед носомкрутилисьипомаргиваливоздушныепылинки.

В качестве заключительного аккорда вместе с застрявшим в немкислородным пузырем из него с грохотом разорвавшейся бомбы, похоже,вылетел кусок грудной клетки, после чего он уселся нажелезный пол и,вытираялицоносовымплатком,подумал,чтоэтонесамыйлучшийспособначинатьпартнерскиеотношения.

Онпредставил себе, какЧак, вернувшись домой, говоритжене, еслионаунего,конечно, есть—всущности,ониещеничегодругодругенезнали,—вспоминаяопервомзнакомствеслегендарнымТеддиДэниелсом:

«Яему,милая,такпонравился,чтоеговывернулонаизнанку».С той памятной рыбалки в детстве Тедди никогда не испытывал

радости от нахождения на воде, от этого тотального отсутствия земли,которая емувсюду грезилась, отневозможностипотрогатьнечто твердое,чтобы при этом твоя рука не растворилась в текучей субстанции. Тыговорил себе «все нормально»— без этих слов как преодолевать водныепространства?—нокакбынетак.Дажевразгарвойныбольшевсегоегострашилонебоевоедесантирование,апоследниеметрыотплавсредствадоберега,когдаботинкивязнутвилеинепонятныесуществаюркаютмеждуног.

Исейчасонбыпредпочелнаходитьсянапалубе, встретить вызовнасвежемветру,анездесь,скрюченный,влипкомпоту.

Убедившись, что приступ миновал, что желудок больше не пучит иголованекружится,онвымыллицоирукиипридирчивоосмотрелсебявзеркальце над раковиной, изъеденном морской солью, так что осталась всередке лишь крохотная туманность, в которой отражался еще довольномолодой человек с казенной короткой стрижкой правительственногочиновника. Лицо же его несло на себе печать военных действий ипоследующихлет,аглаза,которыеДолоресоднаждыназвала«тоскливыми,какусобаки»,выдавалиегодвойнуюсклонность—кпогоняминасилию.

Откудастолькосуровостивмои-тогоды,подумалпросебяТедди.Онпоправилременьтак,чтобыкобураоказаласьнабоку.Взялшляпу

со сливного бачка, нахлобучил на голову и сдвинул немного набекрень.Затянулпотужеузелнагалстуке.Цветастыйяркийгалстукизтех,чтоужегодкаквышлиизмоды,ноонпо-прежнемуегоносил,таккакэтобылееподарок:вденьсвоегорожденияонсиделвгостиной,когдаонаподошласзадиизакрылаемуглазаэтимгалстуком.Прижаласьгубамикегокадыку.Положилаемунащекутеплуюладонь.Ееязычокпахнулапельсином.Онаоседлала егои только тогдаубрала галстук,ноТеддипродолжалдержатьглаза закрытыми. Чтобы чувствовать ее запах. Рисовать ее в своемвоображении.Создаватьиудерживатьвсвоихмыслях.

Он до сих пор не утратил этой способности: закрыть глаза и ясноувидеть ее перед собой. Правда, в последнее время то мочка уха, торесницы, токонтурыволоссталипокрыватьсябелымипятнами.Покаэтонемешалоеевосприятиювцелом,ноужезакрадывалсястрах,чтовремяхочетееукрастьунегоимало-помалуобгладывает,разъедаетэтикартинкиунеговголове.

—Япотебескучаю,—сказалонвслухиотправилсянабак.Хотяздесьбылотеплоиясно,вводепросматривалосьчто-тотемное,

тронутоержавчиной,что-тозловещесерело,намекаянапридонныебуйныезаросли.

Чак отхлебнул из фляжки и повернул лицо с вопросительновздернутой бровью в сторону приближающегося напарника. Теддиотрицательно покачал головой, и Чак сунул фляжку обратно в карманпиджака,запахнулполыплащаипосмотрелнаморе.

—Тыкак?—спросилон.—Малостьсбледнул.Теддипожалплечами:—Явпорядке.—Уверен?Теддикивнул:—Ещенеобвык.Они молча постояли, вокруг них покачивались волны, и отдельные

темныесегментыказалисьгладкими,какбархат.— Знаешь, когда-то там был лагерь для военнопленных, — сказал

Тедди.—Наострове?—уточнилЧак.Теддикивнул:—ВГражданскую.Тамвозвелифорт,построиликазармы.—Акакониегоиспользуютсейчас?Теддипожалплечами:—Понятиянеимею.Тутбылифортынаразныхостровах.Вовремя

войны артиллеристы пристреливали по ним орудия. Так что не многиеуцелели.

—Абольница?—Насколькояпонимаю,онапомещаетсявбывшихказармах.—Вродекаквозвращениевучебку?—сказалЧак.—Лучшененадо.—Тедди,опираясьнапоручень,повернулкнему

лицо.—Расскажипросебя.Чак улыбнулся. Он был коренастее и приземистее своего напарника,

где-то сто семьдесят пять, вьющиеся черные волосы, оливковая кожа,изящныемаленькиеруки,которыекак-тоневязались с егофактурой,какбудтоонодолжилихнавремя,покаизмастерскойнепришлютнастоящие.Налевойщекеунегобылкосойшрам,которыйонсейчаспотыкалперстом.

—Явсегданачинаюсошрама,—сказалон.—Всераноилипоздноспрашивают.

—Нуи?—Этоневойна,—продолжалон.—Мояподружкаговорит:«Скажи,

война,— и закрой тему», но…—Он передернул плечами.—На самом

деле, игра в войну. Мальчишки. В лесу палили друг в друга из рогаток.Приятельстрельнулвменяинепопал,значит,явпорядке,правильно?—Тутонпомоталголовой.—Каменьпопалвствол,иотлетевшийкусоккорыполоснулпощеке.Отсюдашрам.

—Войнушка,значит.—Вот-вот.—ТысюдаперевелсяизОрегона?—ИзСиэтла.Натойнеделе.Теддиждалпояснения,ноононепоследовало.—Авсудебныхприставахдавно?—Четвертыйгод.—Тогдатывкурсе,какойэтоузкийкруг.—Нуда.Тыхочешьуслышать,почемуяперевелся.—Чакпокивал,

что-тодлясебярешая.—Аеслияскажу,чтоменядосталидожди?Теддиразвелладонивстороныпримирительнымжестом:—Какскажешь…—Нотыправ,этоузкийкруг.Вседругдругазнают.Такчтораноили

поздно—какэтоговорится?—сорокапринесетнахвосте.—Точно.—ЭтоведьтыпоймалБрека?Теддикивнул.—Кактыдогадался,гдеегоискать?Полсотниследаковотправилисьв

Кливленд,итолькотыодинвМэн.—Однаждымальчишкойонтамотдыхалссемьей.Помнишь,чтоон

проделывалсосвоимижертвами?Обычноэтопроделываютсжеребцами.Япоговорил с его теткой. Она мне рассказала: в детстве он был по-настоящему счастлив один раз— на ферме, где выращивали племенныхжеребцов, неподалеку от коттеджа, который снимала его семья в штатеМэн.Поэтомуяотправилсятуда.

—Пятьпульвнеговсадил,—сказалЧак,разглядываяпенувнизу.—И еще столько же всадил бы,— сказал Тедди.—Но больше не

понадобилось.Чакпонимающекивнулисплюнулчерезперила.—Подружкауменяяпонка.Тоестьродилась здесь,но…Вырослав

лагередляинтернированных.Втехкраях—Портленд,Сиэтл,Такома—досихпорсохраняетсянапряжение.Людямненравится,чтоясней.

—Поэтомутебяперевели.Ещекивок,ещеплевок.Чакпроследил,кактотупалвбурлящуюпену.—Говорят,этобудетнечто,—сказалон.

Теддисняллоктиспериливыпрямилсявовесьрост.Лицоегобыломокрым,на губахсоль.Удивительно,чтоморееговсе-такидостало,хотяон не помнил, чтобы брызги до него долетали. В поисках пачки«Честерфилда»онпохлопалсебяпокарманамдождевика.

—Ктоговорит?Иочем?—Газеты,—ответилЧак.—Про будущийшторм.Обещают что-то

особенное.Грандиозное.—Онмахнулрукой в сторонунеба, белого, каккипящаяпенаподносовойчастью.Там,вдольюжнойкромки,выстроилисьшеренгойпунцовыебарашки,расползавшиесячернильнымипятнами.

Теддипотянулносомвоздух.—Тыведьпомнишьвойну,Чак?Видя ухмылочку своего партнера, Тедди подумал: быстро же мы

настроилисьнаоднуволнуисмекнули,какподначиватьдругдружку.— Смутно, — ответил Чак. — В основном помню строительный

мусор.Кучимусора.Обычнолюдиговорятомусорепренебрежительно,апо-моему,он занимает свое законноеместо.Внеместь своя, так сказать,эстетическаякрасота.Ибовсевглазахсмотрящего.

—Прямокакпописаному.Тебеэтоникогданеговорили?—Случалось.—Перегнувшись через перила, чтобы размять спину,

Чакподарилморюочереднуюулыбочку.Тедди похлопал себя по карманам брюк, порылся во внутренних

карманахпиджака.— Бывало, боевые задания зависели от прогнозов погоды, ты

помнишь?Чакпотерщетинунаподбородкетыльнойсторонойладони.—Какнепомнить.—Икакчастоэтипрогнозысбывались?Чак нахмурил брови, давая понять своему напарнику, что он всерьез

обдумываетэтотвопрос.Потомпочмокалгубамиисказал:—Процентовтридцать,пожалуй.—Влучшемслучае.Чаккивнул:—Влучшемслучае.—Итеперь,когдамывернулисьнагражданку…—Ещекаквернулись,—ввернулЧак.—Можносказать,угнездились.Тедди с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Этот парень

нравилсяемувсебольше.Восказанул.—Угнездились,— согласился он.— Так почему ты должен верить

этимпрогнозамсейчасбольше,чемверилтогда?

Надгоризонтомпоказаласьверхушкатреугольничка.—Вообще-тоянеуверен,чтомоявераизмеряетсявтакихпонятиях,

как«больше»или«меньше»,—сказалЧак.—Датьсигаретку?Тедди, который уже по второму разу похлопывал себя по карманам,

неожиданнозамер,поймавнасебевзглядЧака.Ухмылочкаотпечаталасьналицеегонапарникааккуратподшрамом.

— Когда мы садились на паром, пачка была в кармане, — сказалТедди.

Чакмотнулголовойвсторонуберега:—Чиновныйлюд.Обчистят,инезаметишь.Он вытряхнул сигаретку из пачки «Лакиз», протянул товарищу и

щелкнул медной зажигалкой «зиппо». Пахнуло бензином, который сразузабил солоноватый морской воздух и проник Тедди в самое горло. Чакзащелкнул крышку зажигалки, тут же снова открыл одним движениемкистиизакурилсам.

Тедди выдохнул, и треугольничек острова на мгновение исчез всигаретномдыме.АЧакпродолжалфилософствовать:

— На Заокеанском театре военных действий, когда от метеосводкизависело,отправяттебядесантироватьсяспарашютомилиморемвысадятнаберег,ставки-тобылиповыше,а?

—Дауж.—Атутможнобезособогорискасомневатьсячтоводнусторону,что

вдругую.Такмнесдается,босс.То, что прежде казалось верхушкой треугольничка, постепенно

разрасталось, уже прорисовывалось основание, а когда морская гладьсомкнулась вокруг островка земли, они стали различать и цвета, словнокто-то поработал кистью: матовая зелень дикой растительности,коричневатаяполоскаотмели,охряныескалынасевернойстороне.Акогдаониподобралисьещеближе,навозвышенностиобнаружилисьплосковатыекоробочкидомов.

—Жаль,—сказалЧак.—Тыочем?—Оценепрогресса.—Онпоставилоднуногунабуксирныйканати

приналег на перила бок о бок с Тедди; они оба наблюдали за попыткойострова самоопределиться. — При нынешних подвижках в областидушевного здоровья—аподвижкиесть,можешьнесомневаться,причемкаждый день,— больница вроде этой исчезнет. Через двадцать лет людиназовут это заведение варварским. Побочным продуктом Викторианскойэпохи.Исчезла, скажут они, и слава богу.Слияниеипоглощение, скажут

они. Таково веяние времени. Сворачивайте лавочку. Мы вас успокоим.Возродим к жизни. Мы, судебные приставы общей юрисдикции. Мы—новоеобщество,вкоторомнетместадляисключений.ЗабудьтепроЭльбу.

Хотядомасноваспряталисьзадеревьями,Теддимогразглядетьпоканеясные очертания конической башни, а затем и жесткие прямые углыстарогофорта,какемупоказалось.

—Нодолжнылимыотброситьнашепрошлое,дабыобеспечитьсебебудущее?—Чак выкинул окурок в морскую пену.—Вот в чем вопрос.Скажи мне, Тедди, что ты теряешь, подметая пол? Правильно: пыль.Крошки, привлекающие муравьев. А как насчет серьги, которую онапотеряла?Считатьеетожемусором?

—Ктоэто«она»?Иоткуда«она»вдругвзялась,Чак?—Вкаждойисторииприсутствуетона.Развенет?Воймотора сменил тональность,палубадернуласьподногами,и,по

мере того как паром стал заходить с западной стороны острова,обрисовались очертания форта на вершине южной скалы. Пушкиотсутствовали, но орудийные башни хорошо просматривались. Земляпростиралась до подножия холмов позади форта, и где-то там, подумалТедди, сливаясь с пейзажем, высятся стены, а за утесами западногопобережьядолжнанаходитьсябольница«Эшклиф».

—Утебяестьдевушка,Тедди?—спросилЧак.—Илитыженат?— Был. — Тедди увидел картинку: на него, обернувшись, смотрит

Долоресвовремяихмедовогомесяца,ееподбородокпочтикасаетсягологоплеча,ивидно,какиграютплечевыемышцы.—Онаумерла.

Чакотстранилсяотперил,шеяегопорозовела.—Огосподи.—Даладно,—сказалТедди.—Нет,нет.—Чакпротестующеподнялперед собойладонь.—Как

же…яведьпроэтослышал.Непонимаю,какямогзабыть.Этослучилосьпарулетназад,да?

Теддикивнул.—Господи,Тедди.Ячувствуюсебяидиотом.Правда.Извини.Новаякартинкапередглазами,Долорессоспины:что-тонапевая,она

уходитпокоридорувегостаройармейскойрубашке,апотомсворачиваетвкухню,ананегообрушиваетсязнакомаятяжесть.Чегобытолькоонсейчасне сделал— даже поплавал бы в этой воде,— только бы не говорить оДолорес,отом,кактридцатьодингодонажиланаэтойземлеивдруг—пуфф! Исчезла, словно и не существовала. Утром, когда он уходил наработу,была.Авечером,когдавернулся,уженет.

Но это как со шрамом Чака — история, которую надо рассказать,чтобыдвигатьсядальше,иначеонабудетпостоянномеждунимивозникать.Как?Где?Почему?

Долоресушладвагоданазад,новегоснахонанеизменнооживала,апоутрамемуинойразказалось,чтоонахлопочетнакухнеилипьетсвойкофенакрыльцеихмногоквартирногодомавБаттонвуде.Мозгигралснимзлые шутки, что правда, то правда, однако Тедди давно свыкся с этойлогикой— в конце концов, пробуждение сродни появлению на свет. Тывылезалнаповерхность,неимеязаспинойникакогошлейфа,ипотомещедолго моргал и зевал, собирая по крупицам свое прошлое и складываяосколки в хронологическом порядке, прежде чем храбро войти внастоящее.

Кудажестчебылиассоциациисженой,которыевродебыалогичныйперечень предметов или свойств мог вызвать в его голове в одномгновение, подобно вспыхнувшей спичке. Поди угадай, что окажетсяпровокацией в следующий раз: солонка на столе, походка незнакомки наоживленной улице, бутылка кока-колы, след губной помады на стакане,декоративнаяподушка?

Но из всех спусковых механизмов ни один не выглядел менеелогичным, если говорить о смысловых ассоциациях, и не разил больнее,если иметь в виду эффект воздействия, чем вода, — текущая из крана,барабанящая с небес, в виде лужи на тротуаре или, как сейчас,раскинувшаясянамногиемиливокруг.

—Внашемжиломдомеслучилсяпожар,—началТедди.—Ябылнаработе.Четыре человека погибли.Включая ее.От дыма,Чак, не от огня.Так что боли перед смертью не было. Страх? Наверно. Но не боль. Этоважно.

Чакещеотхлебнулизфляжкиисновапредложилеенапарнику.Теддипомоталголовой.

— Я завязал. После пожара. Ее это, знаешь, напрягало. Солдаты икопы слишком много пьют, говорила она. Так что… — Он чувствовалсмущениеЧака,каконоеготяготит,идобавил:—Современемнаучаешьсятянутьлямку.Утебянетвыбора.Этокаксовсемэтимдерьмомнавойне,правильно?

Чак кивнул с отрешенным лицом и легким прищуром — ушел ввоспоминания.

—Такужповелось,—выдохнулТедди.— Ну да, — не сразу отозвался Чак. Он был все еще красный от

смущения.

Причал возник, словно в результате светового трюка, издали такаяполоскажевательнойрезинки,крошечная,серенькая.

После тошниловки Тедди ощущал обезвоженность организма, а ещенекоторуюусталостьотразговора.Онхотьинаучилсятянутьлямку,авсеженет-нетдаивыбивалсяизсил.Залевымглазомпоселиласьтупаяболь,как будто к веку кто-то приложил ложку. Пока трудно было сказать,побочный ли это эффект от обезвоживания, первые признаки обычнойголовной боли или намек на кое-что похуже — одну из тех мигреней,которыетерзалиегосюношескихлетипоройдостигалитакойсилы,чтоон переставал видеть левым глазом и свет превращался в градопадраскаленных гвоздей, а однажды (слава богу, лишь однажды) на полторадняоноказалсячастичнопарализован.Этимигрени,покрайнеймеревегослучае, никогда не приходили в разгар напряжения или работы, толькопотом,вминутыпокоя,послепаденияснарядов,послеокончанияпогони.Пикажедостигаливбазовомлагереиликазармах,нуавмирноевремя—вмотелях или в машине по дороге домой. Как Тедди уже давно успелусвоить, хитрость заключалась в том, чтобы не сбавлять обороты исохранятьконцентрацию.Покатыбежишь,онитебяненастигнут.

—Что-нибудьслышалпроэтоместо?—поинтересовалсяонуЧака.—Психбольница,вотвсе,чтоязнаю.—Дляневменяемыхпреступников,—уточнилТедди.—Иначенасбысюданенаправили,—сказалЧак.Опятьэтасухаяухмылочка.— Как знать, Чак. Ты не производишь впечатление стопроцентно

уравновешенногочеловека.— Может, пока мы здесь, я забронирую себе кроватку на будущее.

Пустьподержат.—Неплохаямысль.Мотор ненадолго заглох, пока паром разворачивался вправо вместе с

течением, а затем снова затарахтел. Перед ними теперь было открытоеморе,апаромкормойподплывалкпричалу.

—Насколькомнеизвестно,ониприменяютрадикальныеподходы,—сказалТедди.

—Краснаязона?—Нет.Просторадикальные.Естьразница.—Впоследниегодыонастирается.—Бывает,—согласилсяТедди.—Аэтасбежавшаяпациентка?—Пронееямалочтознаю,—сказалТедди.—Прошлойночьюона

слиняла. Ее имя записано у меня в блокноте. Остальное, надеюсь, намрасскажут.

Чакогляделбескрайнееводноепространство.—Кудаейдеваться?Поплыладомой?Теддипожалплечами:—Навернякаихпациентынаходятсявпленуразныхиллюзий.—Шизофреники?— Почему нет. Сомневаюсь, что ты здесь увидишь обычных

монголоидов. Или какого-нибудь типа, которого пугают трещины васфальте, или беспробудную соню. Насколько я мог понять из дела, тутнастоящиепсихи.

—И сколько из них, по-твоему, придуриваются?— спросилЧак.—Меня это давно занимает. Помнишь «восьмерок»

[1] на войне? Сколько из

них,кактыдумаешь,былидействительнопсихами?—Былунас,вАрденнах,одинтип…—ТыбылвАрденнах?Теддикивнул.—Однаждыонпроснулсяизаговорилзадомнаперед.—Слова?—Предложения.Например: «Крови следы тут, глядите, сержант».А

вечером,сидявокопе,онохаживалсебяпоголовекамнем.Методичнотакстучал. Мы офонарели и даже не сразу поняли, что он выцарапал себеглаза.

—Идиты.Теддипокачалголовой,словносамсебеневеря.—Черезнескольколетмнерассказалодинпарень,чтовгоспиталедля

ветеранов вСан-Диего вместе с ним был слепой, который говорил задомнаперед.Егоразбилпаралич,иврачинемоглиустановитьпричину.Пареньсиделуокнавинвалидномкреслеивесьденьразглагольствовалпросвойурожайзерновых.Авыросон,междупрочим,вБруклине.

—Да,когдапареньизБруклинасчитаетсебяфермером,это,пожалуй,тянетнавосьмуюстатью.

—Ятожетакдумаю.

2

НапричалеихвстретилМакферсон,помощниксмотрителязаведения,достаточномолодойдля своейдолжности, с длинноватыми,непоуставу,блондинистыми волосами, а в его движениях сквозила томная грация,котораяуТеддиассоциироваласьстехасцамилибослошадниками.

Онстоялвокружениисанитаров,восновномнегров,убелыхжелицабыликаменные,какбудтовмладенчествеихнедокормилиионивыросличахлымиинедовольными.

Санитарывбелыхрубашкахибелыхбрюкахходилистадом.НаТеддис Чаком они даже не посмотрели. Они ни на что не смотрели, простоподошликпаромуиостановилисьвожидании,покаегоразгрузят.

ПопросьбеМакферсонаТеддииЧакпредъявилисвоибляхи,ионихдолгоизучалсприщуром,сравниваяфотографиислицамивладельцев.

—Кажется, до сих пор я никогда не видел удостоверение судебногопристава,—призналсяон.

—Атутсразудва,—сказалЧак.—Знаменательныйдень.Макферсонответилемуленивойухмылкойивернулбляху.Над береговой линиейморе хорошопоработало за эти две-триночи:

она была вся завалена ракушками, сплавным лесоматериалом, остовамимоллюсков и полуобглоданными дохлыми рыбешками, над которымипотрудилисьнеизвестныепадальщики.Теддиобратилвниманиенамусор,прибитый течением из внутренней гавани, — пустые банки, размякшиебумажки, номерной знак с номером, вытравленным водой и солнцем. Восновномнаостроверослисосныиклены,худосочные,побитыеветрами,а сквозь просветы деревьев, на вершине склона, можно было разглядетьотдельныестроения.

Долорес, любившая загорать, наверное, оценила бы это место подостоинству, ну а что касается Тедди, то он воспринимал нестихающийбриз как угрозу океана, что тот готов в любой момент вцепиться в негокогтямииуволочьнадно.

Санитары снесли на причал мешки с почтой и коробки смедикаментами и погрузили их на ручные тележки, а Макферсонрасписался в акте за полученный товар и передал его одному изпаромщиков.

—Ну,мытогдаотчаливаем,—сказалтот.Макферсонщурилсянасолнце.

—Шторм,—продолжалпаромщик.—Никтоне знает, чего отнегождать.

Макферсонпокивал.— Мы свяжемся со станцией, когда придет время нас забирать, —

сказалТедди.Паромщиксогласнокивнул.—Шторм,—повторилон.—Да,да,—подалголосЧак.—Мыучтем.Макферсон вел их вверх по тропинке, полого поднимавшейся среди

деревьев. Когда они кончились, тропинка уткнулась в мощеную дорогу,этакуюухмылочкунаихпути,вуголкахкоторойстоялидвадома.Тот,чтослева, попроще, представлял собой красно-коричневый викторианскийособнячоксмансардойималенькимиоконцамивчернойоправе—такиеместныедозорные.Тот,чтосправа,смахивалнатюдоровскийзамок.

Они двинулись дальше вверх по крутому склону, поросшему буйнойармерией,поканевышлиназеленоетравчатоеплато,авскореинавполнетрадиционнуюлужайку,растянувшуюсянанесколькосотенярдов,вплотьдостеныизоранжевогокамня,которая,какказалось,тянетсявокругвсегоострова.Этутрехметровуюстенувенчалапроволокаподтоком,и,глядянанее, Тедди почувствовал внезапную жалость к тем, кто находился по тусторону стены и, прекрасно понимая ее назначение, отдавал себе отчет втом, что мир всеми правдами и неправдами желает удержать их взаточении. Двигаясь вдоль стены, мужчины в синей униформе что-торазглядывалиназемле.

—Тюремныеохранникивклиникедлядушевнобольных,—заметилвслухЧак.—Тоещезрелище,мистерМакферсон,ужизвините.

—Унасбольницастрогогорежима,—отозвалсяМакферсон.—Мыработаем по двум лицензиям — от Массачусетского департамента поохранедушевногоздоровьяиотфедеральногоуправлениятюрем.

— Я понимаю, — сказал Чак. — Просто интересно… вам, ребята,наверно,естьочемпоговоритьзаужином?

Макферсонулыбнулсяипокачалголовой.Тедди обратил внимание на брюнета в такой же униформе, что и

остальные охранники, только с желтыми эполетами и стоячимворотничком,атакжесзолотойбляхойнагруди.Онединственныйшагалсподнятой головой, заложив руку за спину, и Тедди сразу вспомнилвстречавшихся ему во время войны полковников, считавших своекомандование ношей, которую на них взвалила даже не армия, а самГосподьБог.Втораярукаприжималакгрудичернуюкнижицу.Онкивнулв

ихсторонуиначалспускатьсяпотомужесклону,иникакойбризнемогпошевелитьегоежик.

— Смотритель, — сказал Макферсон. — Вы с ним познакомитесьпозднее.

Теддикивнул,асамподумал,чтоемумешалопознакомитьсяснимисейчас.Атемвременемсмотрительскрылсязагребнем.

Одинизсанитаровоткрылключомворотавстенеираспахнулствор,после чего тележки въехали на территорию. КМакферсону подошли дваохранника и встали по бокам. Он же распрямился во весь свой рост и,обращаяськсудебнымприставам,официальнымтономпроизнес:

—Ядолженввестивасвкурсдел.—Давайте.—Господа,выбудетепринятысовсемуважением,вамбудетоказана

необходимая помощь. Ну а вы во время своего короткого визита будетевестисебяврамкахпротокола.Ясно?

Теддикивнул,аЧаксказал:—Такточно.Макферсонсфокусировалвзгляднаточкеповерхихголов.—ДокторКоулинавернякаразъяснитвамдеталипротокола,нохочу

сразу подчеркнуть: бесконтрольные контакты с пациентами запрещены.Ясно?

Тедди чуть не сказал «да, сэр», как будто дело происходило втренировочномлагере,новрезультатеотделалсякоротким«да».

— Корпус А, для мужчин, за моей спиной, справа. Корпус В, дляженщин,слева.КорпусСзаэтимискалами,позадикомплексаиказармдляперсонала, в помещении бывшего Уолтонского форта. Вход в корпус СтолькосписьменногоразрешенияивприсутствиисмотрителябольницыидоктораКоули.Ясно?

Оба пристава кивнули. Макферсон протянул свою лапищу, словнообращаясьсмольбойксолнечномусветилу.

—Асейчаспрошувассдатьоружие.ЧакпосмотрелнаТедди.Тотпокачалголовойисказал:— Мистер Макферсон, мы являемся официально назначенными

судебными приставами и по уставу обязаны находиться при оружиидвадцатьчетыречасавсутки.

ГолосМакферсонаразрезалвоздух,какстальнойкабель:— Статья триста девяносто один федерального закона о

пенитенциарных учреждениях и заведениях для невменяемыхпреступников гласит, что требование о ношении оружия гражданскими

лицамиможетбытьотмененокакихнепосредственнымначальством,такилицами, отвечающими за работу и меры предосторожности в тюрьмах ипсихлечебницах.Господа,вынаходитесьподюрисдикциейэтойпоправки.Соружиемвыневойдетевэтиворота.

Тедди посмотрел на Чака. Тот уставился на протянутую ладонь ипожалплечами.

—Мыхотим,чтобыэтобылозафиксировано,—сказалТедди.Макферсонповернулсякодномуизсопровождающих:— Охранник, прошу зафиксировать факт применения поправки в

отношениисудебныхприставовДэниелсаиАуле.—Есть,сэр.—Господа?—повторилМакферсон.Охранниксправаотнегораскрылнебольшуюкожануюсумку.Теддиподнялполуплащаивытащилизкобурыслужебныйревольвер.

Движениемкистиоткрылбарабаниположилоружиевпротянутуюладонь.Макферсонпередал его охраннику, тот спрятал оружие в кожаную сумку,Макферсонжеповторнопротянулладонь.

Чак, в отличие от Тедди, какое-то время возился с кобурой, ноМакферсон, не выказывая нетерпения, ждал, пока тот неуклюже вложитревольвервегоширокуюдлань.

Макферсон передал оружие охраннику, тот пополнил содержимоесумкиипрошелвворота.

— Ваше оружие будет храниться в комнате личных вещей рядом софисом смотрителя, — голос Макферсона прошелестел, как листья наветру,—вглавномздании,котороенаходитсявцентрекомплекса.Выегозаберете в день отъезда. — Он снова позволил себе ковбойскуюухмылочку.—Нучто,официальнаячастьнасегоднязакончена.Незнаю,как вы, а лично я вздохну с облегчением. Как вы насчет того, чтобыпознакомитьсясдокторомКоули?

Онповелихвперед,воротазанимизакрылись.Пообе стороныот главнойдорожки, вымощеннойтемжекирпичом,

из которого была сложена стена, раскинулись лужайки. За травой идеревьямииклумбамиидажезакустамироз,высаженнымивдользданиябольницы, ухаживали садовники с кандалами на ногах, под присмотромсанитаров. Другие пациенты, тоже в кандалах, прохаживались потерритории утиными шажками. В основном мужчины, лишь несколькоженщин.

—Виделибывыстарыефотографии,—сказалМакферсон.—Когдасюда приехали первые врачи, тут были сплошные заросли армерии и

кустарник.—Асейчас…Справаислеваотбольницыстоялидваодинаковыхкраснокирпичных

зданиявколониальномстилесцоколем,выкрашеннымвяркийбелыйцвет,зарешеченными окнами и переплетами, пожелтевшими от морскихиспарений.Самабольница,изотполированногоморскойстихиейкамняивыкрашенная в угольно-черный цвет, имела шесть этажей, и сверху кгостямвнимательноприглядывалисьмансардныеокна.

— Здание построили перед Гражданской войной для штабабатальона,—пояснилМакферсон.—Очевидно,былипланыиспользоватьего как тренировочную базу, но, когда война стала неизбежной, всепереключилисьнафорт,аздесьпозднееразместиливоеннопленных.

Тедди смотрел на башню, которую заприметил еще с парома. Еемакушкавыглядывалаиз-заверхушекдеревьеввдальнемконцеострова.

—Чтозабашня?— Старый маяк, — ответил Макферсон. — В этом качестве не

используется с начала восьмисотых годов. Я слышал, что армия северяндержала на нем сторожевых наблюдателей, ну а теперь мы тамобрабатываем…

—Пациентов?Онпомоталголовой:— Сточные воды. Вы не поверите, какую только дрянь к нам не

приносит. С парома все выглядит красиво, но отходы целого штата,попадающиеизреквэтугавань,вконцеконцовоказываютсяунас.

— Потрясающе, — сказал Чак, щурясь на солнце, и затянулсясигаретой,чтобыподавитьзевок.

—Там,ближекстене,—МакферсонмахнулрукойвсторонукорпусаВ, — стоит дом командующего северян. Вы могли его заметить, когдаподнимались на гору. Тогда он обошелся в кругленькую сумму, и, когдадядяСэмполучилсчет,командующегоснялисдолжности.Этотдомстоитпосмотреть.

—Иктотамсейчасживет?—спросилТедди.—ДокторКоули,—ответилМакферсон.—Исмотрительбольницы.

Этидвоесоздализдесьнечтоуникальное.Ониогибаликомплексстыла,встречаяподорогеновыхсадовниковв

кандалах, за которыми присматривали санитары; многие мотыжилисуглинок возле задней стены. Одна садовница, женщина средних лет сжиденькими пшеничными волосами, просвечивавшими на макушке,вытаращиласьнаТеддииприложилапалецкгубам.Наеешеевыделялсябагровый шрам размером с лакричную конфету. Она улыбнулась ему, не

отнимаяпальцаотгуб,имедленно,взнакзапрета,покачалаголовой.— Коули в своей области человек легендарный, — говорил

Макферсон,покаониогибализданиебольницы.—Лучшийстудент,чтовДжоне Хопкинсе, что в Гарварде, опубликовал свою первую работу попатологии бреда в двадцать лет. Многократно консультировал Скотленд-Ярд,МИ-6иУСС.

[2]

—Зачем?—Зачем?—переспросилМакферсон.Теддикивнул.Вопросказалсяемулогичным.—Ну…—Макферсонбылвзамешательстве.— Взять УСС, для начала, — сказал Тедди. — Зачем им

консультироватьсяспсихиатром?—Военнаяобласть,—наконецответилМакферсон.—Допустим.—Теддиговорилсрасстановкой.—Аконкретнее?— Информация засекреченная, — сказал Макферсон. — Так я

предполагаю.—Какаяжеоназасекреченная,еслимыобэтомговорим?—заметил

Чак,переглянувшисьснапарником.Макферсон,ужепоставившийногунаступенькулестницы,чтовелак

дверям больницы, застыл в растерянности. Он скользнул взглядом поизгибуоранжевойстены,азатемсказал:

— Спросите у него сами. У него как раз должно было закончитьсясовещание.

Ониподнялисьпоступенькамивошливотделанноемраморомфойе,увенчанное купольным сводом с кессонами. Перед ними с характернымзвуком открылись автоматические двери, и они очутились в большойприемной,гдезастолами,справаислева,сиделисанитары,авглубьуходилдлинный коридор, упиравшийся в еще одни автоматические двери. Уподножиялестницы,уходящейнаверх,покаМакферсонзаписывалвсетрифамилии в реестр, они предъявили свои бляхи санитару, тот сравнил ихфото с подлинниками и вернул удостоверения владельцам. За спиной усанитара, в зарешеченной клетушке, обнаружился мужчина в такой жеуниформе,каксмотрительбольницы;заним,настене,виселиключи.

Они поднялись на второй этаж и свернули в коридор, пропахшийлесным мылом. Дубовый пол блестел, отражая свет, проникавший черезбольшоеокновконцекоридора.

—Секьюритиувасхватает,—сказалТедди.— Мы принимаем все меры предосторожности, — ответствовал

помощниксмотрителя.— За что общественность вам благодарна, мистер Макферсон, не

сомневаюсь,—вставилЧак.—Поймитеоднувещь.—МакферсонсноваобращалсякТедди.Они

шлимимозакрытыхофисовсименамиврачейнасеребряныхтабличках.—Другого такого заведения в стране просто нет. Мы принимаем самыхсложныхпациентов.Тех,скембольшениоднабольницанесправится.

—ЗдесьнаходитсяГрайс,верно?—спросилТедди.Макферсонкивнул:—ВинсентГрайс,да.ВкорпусеС.—Грайс—этотот,который…—обратилсяЧаккнапарнику.—Да.Укокошилвсюсвоюродню,потомскальпировалисделалсебе

изихскальповголовныеуборы.—Ивнихразгуливалпогороду,—продолжилЧак.—Есливеритьгазетам.Они остановились перед двустворчатой дверью. Медная табличка

гласила:

НАЧМЕДДОКТОРДЖ.КОУЛИ

Макферсон,взявшись заручкудвери,повернулсякнимипосмотрелпронзительнымвзором.

—Вменеепросвещенныйвек,—сказалон,—этогоГрайсапосадилибы на электрический стул. А здесь его изучают, выявляют патологию,возможно, даже сумеют купировать отклонения в мозгу, заставившие егостольрадикальнонарушитьобщепринятыенормыповедения.Еслитак,томожно надеяться, что наступит день, когда подобные аномалии в нашемобществебудутполностьюискоренены.

Его пальцы застыли на дверной ручке. Казалось, он ждал ответнойреплики.

—Мечтатьневредно,—сказалЧак.—Нетакли?

3

ДокторКоулибылдотогохуд,чтоказалсяистощенным.Неточтобыходячийскелет,каковыхТеддинасмотрелсявДахау,нонемногооткормитьегонемешалобы.Егомаленькиетемныеглазасиделиглубоковглазницах,на лицо легли тени. Егощеки даже не ввалились, а провалились, и кожавокруг была вся в застарелых прыщах. Тонкость губ и носа моглапоспорить с его собственной худобой, подбородок практическиотсутствовал. Остатки волос были такими же темными, как глаза и тениподними.

Зато он обладал яркой взрывной улыбкой, в которой сквозилауверенность в себе, отчего радужницы делались светлее, и ее-то он ипустилвход,выходяиз-застолаимнавстречуспротянутойрукой.

— Пристав Дэниелс. Пристав Ауле. Рад, что вы смогли так быстровыбраться.

Егорукаоказаласьсухойигладкой,какустатуи,апожатиежестоким,докостей,ионоотозвалосьуТеддидосамогопредплечья.ВглазахКоулизажегсяогонек—дескать,неожидал,да?—азатемонповернулсякЧаку:

— Очень рад, сэр. — Улыбка пулей улетела, он уже обращался кпомощникусмотрителя.—Покавсё,Макферсон.Спасибо.

—Да,сэр,—откликнулсятот.—Моепочтение,господа.—Исэтимисловамивышелизкабинета.

Улыбка вернулась на лицо Коули в клейкой версии, напомнившейТеддипленкунасупе.

—Хорошийчеловек.Макферсон.Неравнодушный.—Кчему?—спросилТедди,присаживаясьвозлестола.Улыбкатрансформировалась,съехавнаоднусторонуитамзастыв.—Простите?—Оннеравнодушный,—повторилТедди.—Кчему?Коули,севзастолизтиковогодерева,развелруки:—Кработе.Внашемслучаеэтоморальныйсплавзакона,порядкаи

врачебноговнимания.Ещепятьдесятлетназад,атоименьше,отношениектакимпациентам,какнаши,былооднозначное:влучшемслучаезаковатьвкандалы и пусть гниют в собственном дерьме. Их систематическиизбивали,какбудтопсихозможновыбитьизчеловека.Ихдемонизировали.Ихистязали.Подвешивалинадыбе.Загонялишурупывчерепнуюкоробку.Иногдатопили.

—Асейчас?—спросилЧак.— Сейчас мы их поддерживаем. Морально. Мы пытаемся их

вылечить,поставитьнаноги.Аеслиэтонеудается, то,покрайнеймере,обеспечиваемимнеобходимыйпокой.

—Акакжеихжертвы?—спросилТедди.Коулиподнялброви.Онждалпродолжения.—Этоведьлюди,совершившиежестокоенасилие,—сказалТедди.—

Так?Коуликивнул:—Весьмажестокое,да.—Оникого-томучили,—продолжалТедди.—Кого-тодажеубили.—Подавляющеебольшинство.—Тогдапочемуихпокойважнеепокояихжертв?Коулиподбиралслова:—Мояработасостоитвтом,чтобылечитьэтихлюдей,анеихжертв.

Их жертвам я уже не в силах помочь. В любой работе существуют своирамки. В моей тоже. Она ограничена кругом моих пациентов. — Онулыбнулся.—Развесенаторнеобъяснилвамситуацию?

ТеддииЧакобменялиськороткимивзглядами.—Мы ничего не знаем ни о каком сенаторе, доктор. Нас назначила

окружнаясудебнаяпалата.Коули поставил локти на зеленую книгу записей, сложил ладони и,

положивнанихподбородок,воззрилсянанихповерхочков.—Сталобыть,яошибся.Ичтовамсказалинаинструктаже?— Нам известно, что пропала заключенная. — Тедди положил на

колениблокнотиперелистнулнесколькостраниц.—РейчелСоландо.—Пациентка,—поправилегоКоулисзастывшейналицеулыбкой.— Пациентка, — согласился Тедди. — Прошу прощения. Если мы

правильно поняли, с момента побега еще не прошло двадцати четырехчасов.

Коуличутьнаклонилподбородоквместокивка.—Побегбылсовершенпрошлойночью.Междудесятьюиполуночью.—Идосихпореененашли,—уточнилЧак.—Верно,пристав…—Докторподнялруку,какбыизвиняясь.—Ауле,—напомнилЧак.ЛицоКоуливытянулосьповерхсложенныхрук.Обоконноестеклоза

его спинойшлепнулось несколько капель. То ли с неба, то ли с моря—Теддинесмогопределить.

—Аимя—Чарльз?

—Да.—ЯбудувасзватьЧарльз,еслиневозражаете,—сказалКоули.—Мнеповезло.—Всмысле?— Имена не выбирают, — сказал Чак. — Хорошо хоть с именем

угадали.—Иктожееговыбрал?—Моиродители.—Нет,фамилию?Чакпожалплечами:—Ктознает.Нампридетсявернутьсянадвадцатьпоколенийназад.—Илинаодно.Чакподалсявперед:—Простите?—Выгрекилиармянин,—сказалКоули.—Ктоже?—Армянин.—АфамилияАуле…—Когда-тобылаАнасмаджан.Коулиперевелсвойприщурнавторойобъект:—Аваша?—Дэниелс?Ирландскаяфамилиявдесятомпоколении.—ГубыТедди

тронулаулыбка.—Иязнаювсехсвоихпредков,доктор.—Аполноеимя?Теодор?—Эдвард.Коулиотвалилсянастуле,рукиупалинастол.Онпостучалножичком

по краю столешницы; звук был тихий и настойчивый, как падающий накрышуснег.

— Имя моей жены Маргарет, но, кроме меня, никто ее так неназывает,— сказал он.— Для старых друзей она Марго, и в этом естьсмысл, все же прочие зовут ее Пегги. И вот это мне совершенно непонятно.

—Что?—КакизМаргаретполучиласьПегги.Иведьэтораспространенный

случай. Или как из Эдварда получается Тедди. ВМаргарет нет «п», вЭдварденет«т».

Теддипожалплечами.—Каквашеимя?—Джон.—ВасникогданеназывалиДжеком?

Коулипокачалголовой:—Длябольшинствалюдейяпросто«доктор».Вода поплевывала в оконное стекло. Коули как будто прокручивал в

умеихразговор,глазаегосделалисьблестящими,авзглядотсутствующим.ИтутголосподалЧак:

—МиссСоландосчитаетсяопасной?— Все наши пациенты склонны к насилию, — ответил Коули. —

Поэтому они здесь. Как мужчины, так и женщины. Рейчел Соландо —вдоваубитогонавойне.Онаутопилатроихсвоихдетейвозерезадомом.Отводила по очереди и удерживала их головы под водой, пока они незахлебнулись.Потомпринеслаих обратнодомой, рассадила за кухоннымстоломиспокойноела,когдакнейзаглянулсосед.

—Онаиегоубила?—спросилЧак.БровиКоулиприподнялись,онтиховздохнул.—Нет.Пригласиласнимипозавтракать.Он,естественно,отказалсяи

позвонил в полицию. Рейчел по-прежнему считает, что дети живы идожидаютсяеедома.Этоможетобъяснитьмотивеепобега.

—Желаниевернутьсядомой,—уточнилТедди.Коуликивнул.—Агдееедом?—спросилЧак.— Маленький городок в Беркшире. Приблизительно сто пятьдесят

миль отсюда. — Коули мотнул головой в сторону окна за спиной. —Отсюда вплавь до материка одиннадцать миль. А на север пришлось быплытьдосамогоНьюфаундленда.

—Островпрочесали?—спросилТедди.—Да.—Достаточнотщательно?Коулипоигралсеребрянойстатуэткойлошади,чтостоялавуглустола,

преждечемответить.—Смотрительбольницыиеголюдивместессанитарамивсюночьи

почти целое утро осматривали остров и каждое здание больничногокомплекса.Никакихследов.Ещетревожнеетообстоятельство,чтониктонеможет объяснить, каким образом ей удалось ускользнуть из палаты.Комната запирается снаружи, а единственное окно забрано решеткой.Никаких признаков того, что кто-то ковырялся в замке, мы необнаружили.—Онперевелвзглядсостатуэткинагостей.—Впечатлениетакое,будтоонаиспариласьсквозьстены.

Теддизаписалусебявблокнотеслово«испарилась».—Авыуверены,чтововремяотбояонанаходиласьвсвоейпалате?

—Абсолютно.—Накакомосновании?Коулиоставилвпокоелошадьинажалнакнопкуселекторнойсвязи.—СестраМарино?—Да,доктор.—Пожалуйста,попроситекомнемистераГантона.—Сиюминуту,доктор.Уокнастоялстолик,ананемкувшинсводойичетырестакана.Коули

подошелкстоликуинаполнилтристакана,двапоставилпередгостями,астретьимвернулсянасвоеместо.

—Увасздесьненайдетсяаспирина?—спросилТедди.Главврачедвазаметноулыбнулся.— Думаю, найдем. — Он порылся в выдвижном ящике и достал

флакон«Байера».—Две,три?—Лучшетри.Тедди уже чувствовал пульсирующую боль в глазу. Коули протянул

емутаблетки,онбросилихвротизапилводой.—Подверженыголовнымболям,пристав?—Морскойболезни,увы.Коулипонимающекивнул:—Обезвоживаниеорганизма.Тедди подтвердил кивком, а Коули открыл сигаретницу из грецкого

орехаиподнесеегостям.Теддивзялодну,Чакже,мотнувголовой,досталсобственнуюпачку,ивсетроезакурили.Главврачподнялфрамугу.

Он снова сел и протянул через столфотографию:молодаяженщина,чье красивое лицо портили круги под глазами, такие же черные, как ееволосы. Глаза широко раскрыты, как будто их распирало от внутреннегожара.А то, что им открывалось за объективом камеры, зафотографом, авозможно, и за пределами видимого мира, не предназначалось дляпостороннихглаз.

Что-товеелицевызвалоуТеддитревожнуюассоциацию,апотомонсообразил: паренек в концлагере, отказывавшийся от еды, которую емупредлагали. Он сидел у стены на апрельском солнышке с застывшимвыражениемглаз,покаеговекинезакрылись.Бездыханноетелодобавиликгоретруповнажелезнодорожнойплатформе.

Чактихоприсвистнул:—Огосподи.Коулисделалзатяжку.—Этореакциянаеебесспорнуюкрасотуилибесспорноебезумие?

—Итоидругое,—ответилЧак.Эти глаза, думал Тедди. Даже застывшие во времени, они кричали.

Хотелосьзалезтьвнутрькартинкиисказатьей:«Ну,ну,ну.Всехорошо,всехорошо.Шшш».Хотелось держать ее за плечи, поканепройдет озноб, ипроизноситьутешительныеслова.

Дверьоткрылась,ивошелвысокийнегрсседымипрядками,вбелойуниформесанитара.

—МистерГантон,—сказалКоули,—этоджентльмены,окоторыхявамговорил.ПриставыАулеиДэниелс.

ТеддисЧакомвсталииобменялисьсГантономрукопожатиями.Теддипочувствовал,какотэтогочеловекабуквальноисходитстрах,возможно,оттого, что он пожимает руку представителям закона, а у него дома лежитпарочкаповестоквсуд.

—МистерГантонработаетунасвотужесемнадцатьлет.Онглавныйсанитар.ЭтоонсопровождалРейчелвеепалатупрошлойночью.МистерГантон?

Гантон, усевшись, скрестил лодыжки, положил на колени руки инемногоподалсявперед,глядянасвоиботинки.

—Вдевятьсобираласьгруппа,апосле…Коулиегоперебил:—Речьосеансахгрупповойтерапии,которыепроводятдокторШини

сестраМарино.Гантон подождал, не захочет ли Коули еще что-то добавить, а затем

продолжил:—Нувот.Значит,вдесятьонизакончили,ияповелРейчелвпалату.

Она вошла. Я запер дверь снаружи. После отбоя, каждые два часа, мыделаемобход.Вдвенадцатьприхожу.Заглядываювглазок,акойкапустая.Может, думаю, на полу лежит. Пациенты, они часто на полу спят.Открываюдверь…

ИсноваКоуливмешался:—Своимключом,правильно,мистерГантон?Тоткивнул,разглядываясобственныеколени.—Своим,ага,дверь-тозаперта.Вхожу.МиссРейчелнигденевидать.

Я закрыл дверь и проверил решетку на окне и само окно. Вроде крепкозаперто.—Онпередернул плечами.—Тогда я позвонил смотрителю.—ОнподнялглазанаКоули,которыйпо-отеческиемукивнул.

—Естьвопросы,господа?Чакмотнулголовой.Теддиоторвалсяотблокнота.

—МистерГантон,высказали,чтовошливпалатуиубедилисьвтом,чтопациенткинетнаместе.Вынеразовьетесвоюмысль?

—Сэр?— Там есть стенной шкаф? Есть место под койкой, где она могла

спрятаться?—Всеесть.—Ивытамитампроверили?—Да,сэр.—Притомчтодверьоставаласьоткрытой.—Сэр?— Вы сказали, что вошли в палату и не увидели там пациентки. А

потомзакрылидверь.—Вообще-то…Ну…Теддиподождализатянулсясигаретой,которуюемудалКоули.Дым

былмягчеинасыщеннее,чемуего«Честерфилда»,и запахтожедругой,сладковатый.

—Дело-тонапятьсекунд,сэр,—пояснилГантон.—Глянулвшкаф,глянулподкойкуизакрылдверь.Гдеейтампрятаться-то?Напятачке?

—Априжатьсякстене?Справаилислеваотдвери?— Да ну. — Гантон помотал головой, и, хотя глаза были опущены

долу,Теддивпервыеощутилисходившуюотнеговолнудосадыиглухогонедовольствапривсехэтихуслужливых«да,сэр»и«нет,сэр».

—Маловероятно,—обратилсяКоуликТедди.—Явижу,пристав,кчему вы клоните, но когда вы увидите эту комнатку, то поймете, чтомистеруГантонубылобыкрайнетруднонезаметитьпациентку,гдебыонавтотмоментнинаходилась.

—Вотименно.—Гантонужесмотрелприставувлицо,ивеговзглядесквозили вызов и гордость за безупречно сделанную работу, которую он,Тедди,своимивопросамипоставилподсомнение.

— Благодарю вас, мистер Гантон, — сказал Коули. — Покадостаточно.

Гантон поднялся, еще на пару секунд задержавшись взглядом наприставе,исословами«Спасибо,доктор»покинулофис.

Сминутуонимолчадокуривалисвоисигареты,преждечемзатушитьихвпепельницах.ПослечегоЧакпроизнес:

—Ядумаю,намследуетосмотретьпалату,доктор.— Разумеется. — Коули встал из-за стола. В его огромной пятерне

быласвязкаключей.—Следуйтезамной.

Это была клетушка с открывавшейся внутрь железной дверью;благодаря хорошо смазанным петлям она открывалась до самого конца.Слева от входа, за небольшим простенком, находился деревянныйчуланчик, где на пластмассовых вешалках висели блузы и брюки назавязках.

—Похоженаправду,—призналТедди.Коуликивнул:—Отчеловека,стоящегонапороге,здесьспрятатьсянегде.—Ана потолке?— сказалЧак, и все трое задрали головы, аКоули

позволилсебеулыбнуться.Главврачзакрылзасобойдверь,иТеддипозвоночникомпочувствовал

себя узником. Над узкой койкой зарешеченное окошко. У правой стеныкрошечныйкомод.Цементныестеныиполказенногобелогоцвета.Вэтойкаморкетричеловеканеизбежнотерлисьлоктями.

—Ктоещеимелсюдадоступ?—спросилТедди.—Срединочи?В такое времянетникомурезона заглядывать в этот

корпус.—Этопонятно,—сказалТедди.—Ноктосюдаимеетдоступ?—Санитары,естественно.—Лечащиеврачи?—спросилЧак.—Медсестры,—уточнилКоули.—Уврачанетключей?—спросилТедди.—Есть.—В голосеКоулипочудилось легкое раздражение.—Но в

десятьвечеравсеврачирасписываютсявжурнале.—Исдаютключи?—Да.—Этозафиксировано?—гнулсвоеТедди.—Янепонимаю.—Онидолжнырасписыватьсязаполучениеисдачуключей,доктор.

Правильно?—Разумеется.—Имыможемпроверитьросписивжурналезавчерашнийвечер,—

уточнилТедди.—Да-да.Конечно.— Журнал хранится в зарешеченной будке на первом этаже? —

уточнилЧак.—Там,гдесидитохранник,анастеневисятключи?Коулибыстрокивнул.— А еще личные дела медицинского персонала и охранников. Нам

понадобитсядоступкним,—сказалТедди.

Коулиуставилсянанеготак,словнонаеголицероилисьмошки.—Зачем?—Иззапертойпалатыисчезлаженщина.Онапрячетсянамаленьком

острове,иниктонеможетеенайти?Доктор,яневправеисключатьтого,чтокто-тооказывалейпомощь.

—Посмотрим,—сказалКоули.—Посмотрим?—Да,пристав.Мненадопереговорить со смотрителемикое-кемиз

персонала.Мырассмотримвашупросьбу,основываясьна…—Доктор,—перебил егоТедди.—Это не просьба.Мынаходимся

здесь в соответствии с правительственным указом. Это федеральноеучреждение,изкоторогоопасныйпреступник…

—Пациент.— Опасный пациент совершил побег. — Тедди старался говорить

ровным голосом. — Если вы, доктор, не оказываете содействияамериканским судебным приставам в поимке такого пациента, эторасцениваетсякак…Чак?

—Воспрепятствованиеотправлениюправосудия.Коули попытался прочесть в глазах Чака, не потому ли тот

поддакивает,чтоопасаетсянаездасосторонынапарника,ноихвзглядыневстретились.

—Могусказатьодно.—ГолосКоулибыллишенвсякихэмоций.—Ясделаювсе,чтобывыполнитьвашупросьбу.

Приставыпереглянулисьисновапосмотрелинаголыестены.Наверно,Коули не привык, чтобы после того как он выказал свое неудовольствие,емупродолжализадаватьвопросы,такчтоонирешилидатьемукороткуюпередышку.

Теддизаглянулвчуланчик, гдевиселитрибелыеблузыистоялидвепарыбелыхтуфель.

—Сколькопаробувивыдаютпациентам?—Две.—Тоестьонасбежалабосая?— Да. — Коули поправил галстук под лабораторным халатом и

показалпальцемналистбумаги,лежащийнакойке.—Мынашлиэто закомодом. Смысл непонятен. Мы надеемся, что кто-то сумеет намобъяснить.

Тедди взял лист. Оборотная сторона представляла собойоптометрическуютаблицуввидепирамидыбукв,уменьшающихсяпомереприближения к основанию. Он перевернул лист и поднес текст к глазам

Чака.

ЗАКОН4

Я47ИМ80

+ВАС3

НАС4НОКТО67?

Этот листок не вызывал у Тедди приятных чувств. Края бумагиподрагиваливегопальцах.

—Херпоймешь,—сказалЧак.СзадикнимподошелКоули.—Нашдиагнознедалекотвашего.—Настрое,—сказалТедди.Чакбросилповторныйвзглядналисток.—Чего?— Это может относиться к нам, — пояснил Тедди. — Мы втроем

стоимздесь.Чакпомоталголовой:—Каконамоглаэтопредсказать?Теддипожалплечами:—Этовсеголишьгипотеза.—Нуда.—Гипотезагипотезой,ноРейчелвесьмаизобретательнапочастиигр.

Еегаллюцинации—особенноубеждение,чтотроееедетейпо-прежнемуживы,— зиждутся на шатком, но замысловатом фундаменте. А сшиваетона эту структуру затейливой повествовательной нитью своей жизни,выдуманнойотначаладоконца.

ЧакмедленноподнялвзгляднаКоулиисказал:—Боюсь,чтобезученойстепениваснепонять.Коулихмыкнул:—Вспомните,скольконебылицвырассказывалиродителямвдетстве.

Какими они были изощренными. Вместо того чтобы дать простоеобъяснение, почему вы пропустили школу или забыли про домашние

обязанности,вычто-тонакручивали,изобретали.Развенет?Чак,подумав,кивнул.—Да,—сказалТедди.—Преступникипоступаюттакже.— Совершенно верно. Напускают туману. Запутывают слушателя,

чтобытотповерил,—непотому,чтоэтоправда,апростоотусталости.Атеперь представьте, что эти небылицы вы рассказываете сами себе. КакРейчел.Зачетырегодаонаниразунепризналасьсебевтом,чтонаходитсяв клинике. Она полагает, что живет в своем доме, в Беркшире, а мы—разносчики,молочники,почтовыеслужащие—простоходиммимо.Какойбы ни была реальность, усилием воли она делает собственные иллюзииубедительнее.

— Но как может не доходить до нее истинное положение дел? —спросилТедди.—Какникрути,онавбольницедлядушевнобольных.Онаженеможетэтогосовсемнезамечать?

— А-а. — Коули поднял вверх указательный палец. — Вот она,пугающая красота параноидального мышления настоящего шизофреника.Если ты веришь в то, что ты единственный знаешь правду, то из этогоследует,чтовсепрочие—лгуны.Аеслионилгуны…

—Толюбаяправдавихустахстановитсяложью,—закончилзанегоЧак.

Коули оттопырил большой палец, а указательный направил на Чака,какдулопистолета:

—Смыслухватили.— И это каким-то образом нашло отражение в данных цифрах? —

предположилТедди.—Скорее всего. За ними наверняка что-то стоит. У Рейчел ни одна

мысль не бывает праздной или случайной. Ей важно уберечь мозг отраспада,адляэтогоонадолжнапостояннодумать.Мыимеемдело,—онпостучал пальцем по оптометрической пирамиде,— с некой структурой.Которая,убежден,содержитинформациюоееместонахождении.

На мгновение Тедди показалось, что криптограмма с нимразговаривает,понемногупроясняясь.Сдвумячислами—47и80—выводнапрашивался, что-то такое брезжило в мозгу, как забытая мелодия,которую пытаешься вспомнить, пока по радио передают нечто совсемдругое.К47ключик,вотон.Рукупротяни.Этотакпросто.Нуже…

Нологическиймостикрухнул,всеразомстерлосьизпамяти,исталопонятно, что надо ловить заново — и ключ, и связь, и мостик. Теддиположиллистокбумагиобратнонакойку.

—Бред,—сказалЧак.

—Чтоименно?—поинтересовалсяКоули.—Кудаонамоглапропасть.По-моему,бред.—Нуда,—согласилсяКоули.—Этоданность.

4

Они вышли. От лестницы в обе стороны уходил коридор. ПалатаРейчелбыласлеваотлестницы,примернопосрединекоридора.

—Этоединственныйвыход?—спросилТедди.Коуликивнул:—Скрышисюданельзяпроникнуть?—спросилЧак.Коулипомоталголовой:—На крышуможнопопасть толькопо пожарной лестнице сюжной

стороны здания. На лестницу ведет специальная дверь, которая всегдазаперта.Ключиотнееестьтолькоуперсонала.Чтобыпопастьнакрышу,ей пришлось бы спуститься вниз, выбраться наружу, воспользоватьсяключомипопожарнойлестницезалезтьнакрышу.

—Нокрышупроверяли?Кивок.— Как и все комнаты в этом корпусе. Сразу же. Как только

обнаружили,чтоонаисчезла.Тедди показал пальцем на санитара, сидевшего возле лестницы за

столиком.—Этокруглосуточныйпост?—Да.—Значит,кто-тоздесьсиделпрошлойночью.—СанитарГантон,кстатисказать.Ониподошликлестнице.— Короче… — сказал Чак, глядя на напарника с вопросительно

поднятымибровями.—Да,—согласилсятот.— Короче, — повторил Чак. — Мисс Соландо из запертой палаты

попадает в коридор, спускается по ступенькам… — Они спустились наодин пролет, и Чак показал большим пальцем на другого санитара, чтодежурил на лестничной площадке второго этажа.—Незаметно проходитмимовторогосанитара,непонятнокак,вероятносделавшисьневидимкой,спускаетсяещенаодинэтаживыходитнаружу…

Спустившисьнанижнийэтаж,ониувиделипередсобойпросторнуюкомнату с несколькими кушетками вдоль стен, большим раскладнымстолом и складными стульями в центре. Через эркеры комнату заливал

уличныйсвет.—Комната отдыха,— сказалКоули.— Здесь пациенты в основном

проводят вечера. Вчера здесь состоялась групповая терапия. Вы видитепортик,азанимпостмедицинскойсестры.Послеотбояздесьсобираютсясанитары.Вообще-тоонидолжныдраитьпол,мытьокнаитомуподобное,ночащевсегомыихзастаемзакартами.

—Апрошлойночью?—Посвидетельствутех,ктовчеранаходилсянадежурстве,карточная

игра была в самом разгаре. Семеро мужчин, сидя за столом у подножияэтойлестницы,резалисьвпокер.

Положиврукинабедра,Чаксшумомвыпустилизлегкихвоздух.—Итутнашчеловек-невидимкаповорачиваетнаправоилиналево.— Повернув направо, она попала бы сначала в столовую, потом в

кухню, а за ней зарешеченная дверь с сигналом тревоги, которыйвключается вдевять,послеуходакухонногоперсонала.Повернувналево,она должна была бы пройти мимо поста и комнаты отдыха для врачей.Оттуданетвыходанаружу.Ихтолькодва:впротивоположномконцеилипокоридорузалестницей.Уобоихвыходоввчерадежурилилюди.—Коулиглянул на часы. — Господа, у меня совещание. Если у вас возникнутвопросы, пожалуйста, обращайтесь к медперсоналу или лично кМакферсону.Оннепосредственнозанимаетсяпоискамиирасполагаетвсейнеобходимой информацией. Ужин для персонала — ровно в шесть, вбольшой столовой, она находится в подвальном этаже общежития длясанитаров. После ужина все соберутся здесь, в комнате отдыха, и высможете поговорить с любым, кто дежурил прошлой ночью, когдапроизошелинцидент.

Онвышелвдверь,ионисмотрелиемувслед,покаоннескрылсяизвиду,свернувналево.

—Без«крота»тутявнонеобошлось,чтоскажешь?—спросилТедди.— А мне нравится версия человека-невидимки. Может, она знает

магическуюформулу.И сейчас наблюдает за нами.А?—Быстро глянувназад через плечо, он снова обратился к Тедди. — Есть над чемпоразмыслить.

Во второй половине дня они присоединились к поисковой партии идвинули в глубь острова. Бриз потеплел и словно тяжестью налился.Большаячастьтерриториибылавовластидикойприроды:поля,поросшиесорнякамиивысокойтравой,заногицеплялиськорнистарыхдубов,втеловпивались колючие побеги. Эти буйные заросли в основном были

непроходимыми, даже если ты держал в руке мачете, как некоторые изохранников.УРейчелСоландонебыломачете,нодажееслибибыл,самаприродавытолкнулабыеенаберег.

В глазах Тедди вся поисковая экспедиция выглядела бессмысленной,таккаккроменегоиЧакавконечныйуспех,кажется,никтоневерил.Людиугрюмо прочесывали периметр, глядя себе под ноги. В какой-то момент,обогнув россыпь черных валунов, они увидели перед собой утес,уходивший в море. Слева, за травостоем, где мох, репейник и кусты скраснымиягодамиобразовалинемыслимыйклубок,виднеласьпрогалина,тянувшаяся до подножия низких холмов. Холмы постепенно подрастали,такчтокаждыйследующийбылвышепредыдущего,ипоследнимврядубыл зазубренный утес. Тедди обратил внимание на овальные проемы набокуутеса.

—Пещеры?—обратилсяонкМакферсону.Тоткивнул:—Естьнесколько.—Выихосмотрели?Макферсон, вздохнув, сложил «домиком» ладони от ветра и закурил

тонкуюсигарету.—Унеедвепарыобуви,пристав,иобеосталисьвчулане.Какможно

босиком пройти по этим джунглям, через которые мы-то кое-какпродрались,потомпоэтимвалунам,даещевзобратьсянаутес?

Теддипоказалнасамыйпологийхолмзапрогалиной:— А если она выбрала обходной маршрут и поднялась наверх с

западнойстороны?Рядомспальцемприставапоявилсявторой.—Видите,гдеобрываетсяпрогалина?Укончикавашегопальца?Это

болотина. А подножие холмов поросло ядовитым плющом, виргинскимдубом,сумахомитысячьювсякихсорняков,укоторыхколючкиразмеромсмойчлен.

—Такиежебольшиеилитакиежемаленькие?—полюбопытствовалшедшийвпередиЧак,обернувшисьчерезплечо.

Макферсонулыбнулся:—Средние.Чакпонимающекивнул.—Чтояхочусказать,господа?Унеенебылодругоговыхода,кроме

какдержатьсябереговойлинии,которая,вкакуюсторонунииди,довольноскорообрывается.—Онпоказалнаутес.—Итыутыкаешьсявскалу.

Часом позже они уткнулись в ограждение на противоположнойстороне острова. За ним виднелись старый форт и маяк, обнесенныйсобственным забором. У ворот стояли два охранника с винтовкаминаперевес.

—Водоочистка?—спросилТедди.Макферсонподтвердилкивком.ТеддиперевелвзгляднаЧака.Тотвопросительноподнялброви.—Водоочистка?—повторилсвойвопросТедди.

Заужиномкнимниктонеподсел.Онисиделиоднивволглойодеждеотслучайныхкапель,заброшенныхтеплымбризомсокеана.Всумеркахзаокномпогромыхивало—бризперерасталвнастоящийветер.

—Иззапертойпалаты,—сказалЧак.—Босая,—сказалТедди.—Мимотрехвнутреннихпостовохраны.—Икучисанитаров.—Босая,—вторилемуЧак.Теддиповозилпотарелкеволоконцакартофельнойзапеканкисмясом.—Поверхстеныспроволокойподтоком.—Иличерезохраняемыеворота.—Вэтусвистопляску.Ветерсотрясалзданиеисамутьмузаокном.—Босая.—Никемнезамеченная.Чакпожеваледу,отпилглотоккофе.—Есликто-тонаостровеумирает,—небезтого,правильно?—куда

егодевают?—Хоронят.Чаккивнул.—Тысегоднягде-нибудьвиделкладбище?Теддипокачалголовой:—Может,где-тозазабором.— Ага. Как и их водоочистка. — Чак отодвинул от себя поднос и

откинулсянаспинкустула.—Ктонаочереди?—Медперсонал.—Думаешь,отнихбудеттолк?—Аты?Чак усмехнулся.Он закурил, не спуская глаз сТедди, а его усмешка

перешлавтихийсмех,втакткоторомуизортаповалилдым.

Тедди стоял посередине комнаты, а медперсонал сидел вокруг него.Руки он положил на спинку металлического стула. Рядом Чак, руки вкарманы,привалилсяспинойкбалке.

— Я полагаю, вы все в курсе, зачем мы здесь собрались, — началТедди.—Прошлой ночью совершен побег. Насколько мыможем судить,пациентка исчезла. У нас нет доказательств, подтверждающихпредположение, что пациентка исчезла без посторонней помощи. Вы сомнойсогласны,Макферсон?

—Угу.Оценкаситуациинаданныймоментточная.Теддиужесобиралсяпродолжать,когдаподалголосКоули,сидевший

рядомсбольничнойсестрой:—Господа,вынепредставитесь?Невсемоиколлегисвамизнакомы.Теддивсталвовесьрост.— Федеральный судебный пристав Эдвард Дэниелс. А это мой

партнер,федеральныйсудебныйприставЧарльзАуле.Чакпомахалприсутствующимисноваубралрукувкарман.АТедди

продолжил:—Макферсон,высвашимилюдьмипрочесалиостров.—Такточно.—Ичтовынашли?Макферсонраспрямилсянастуле.— Ничего, что указывало бы на женщину в бегах. Ни оторванного

лоскутка, ни отпечатков ног, ни примятой травы. Течение вчера былосильное из-за мощного прилива, поэтому о заплыве говорить неприходится.

—Онамоглапопытаться.Это подала голос медсестра Керри Марино, худенькая, с копной

рыжих волос, которые она распустила при своем появлении, вытащившпильку у самого загривка. Она положила белую шапочку на колени ипальцамиобеихруклениворасчесывалагриву,чтоможнобылобыпринятьзажестусталости,но, судяпореакциимужчин,исподвольбросавшихнанее взгляды, сигнал, который она посылала, означал приглашение впостель.

—Чтовысказали?—переспросилМакферсон.Расчесываниепрекратилось,иоберукиупалинаколени.—Может,онапопыталасьотправитьсявплавьиутонула?— Тогда бы ее уже выбросило волной на берег. — Коули зевнул в

кулак.—Вонкакойприлив.

Мариноподняларуку, словнособираясьпопроситьувсехпрощения,носказаладругое:

—Яподумала,чтоэтозаслуживаетвнимания.—Спасибо,—сказалКоули.—Пристав,пожалуйста,задавайтесвои

вопросы.Увсехпозадидолгийтрудовойдень.Тедди оглянулся на Чака, и тот ответил выразительным взглядом.

Пропавшая пациентка, известная своими насильственными действиями,разгуливает на свободе, а все думают только о том, чтобы поскорейзавалитьсяспать.

— Мистер Гантон сообщил нам, что в полночь он заглянул к миссСоландоинеобнаружилееусебя.Замкинаоконнойрешеткеинадвериосталисьнетронутыми.МистерГантон,прошлойночьюмеждудесятьюидвенадцатьювашенаблюдение закоридоромнатретьемэтажениразунепрерывалось?

Несколько голов повернулось в сторону Гантона, и Тедди несколькосмутился; в насмешливых взглядах читалось: и этот учителишка задаетвопросылучшемуученикукласса!

Гантонотвечал,разглядываясобственныеколени:—Толькокогдаязаглянулкнейинезасталвпалате.—Тоестьсекундтридцать.—Еслинепятнадцать.—ОнподнялглазанаТедди.—Комнатка-то

крошечная.—Авостальном?—А в остальном… В десять всех заперли. Она была последней. Я

сиделнапосту,возлелестницы,изадвачасаниктонепроходил.—Ивыниразунеотлучались?—Нет,сэр.—Зачашкойкофе,например?Гантонпомоталголовой.— Вот что, ребята, — сказал Чак, отрываясь от балки. — Давайте

пофантазируем. Допустим… это не более чем предположение и ничеголичного, мистер Гантон… допустим, каким-то образом мисс Соландопрошмыгнулапопотолку…

Раздалисьсмешки.—…иоказаласьналестнице,ведущейнавторойэтаж.Мимокогоей

пришлосьбыпройти?Санитар-альбиносскрашенымиоранжевымиволосамиподнялруку.—Васзовут?..—спросилТедди.—Глен.ГленМайга.

—О'кей,Глен.Выбылинапостувсюночь?—Нуда.—Глен,—снапоромсказалТедди.— Чё? — Санитар оторвал взгляд от ногтя, из-под которого он

выковыривалгрязь.—Какнадуху?ГленпосмотрелнаКоули,потомснованапристава.—Всюночь.—Глен,яжду.Под пристальным взглядомТедди у санитара расширились зрачки, и

наконецонизсебявыдавил:—Втуалетразоксходил.Коуливсемтеломподалсявперед:—Ктовасзаменил?—Ятолькоотлить,сэр.По-быстрому.Извиняюсь.—Идолговыотсутствовали?—спросилТедди.Гленповелплечами:—Минуту.Небольше.—Минуту.Выуверены?—Яженеверблюд.—Неспорю.—Зашел-вышел.—Вынарушилипротокол,—сновавмешалсяКоули.—Господи.—Да,сэр.Я…—Сколькобылоначасах?—спросилТедди.— Одиннадцать тридцать. Около того. — Страх Глена перед

главврачом перерастал в неприязнь к Тедди. Еще пара вопросов, и делокончитсяоткровеннойвраждебностью.

—Спасибо,Глен.—Кивком головыТеддидалпонятьпартнеру, чтопришлаегоочередь.

— В одиннадцать тридцать или около того игра в покер была вразгаре?—вступилЧак.

Несколькоголовповернулисьдругкдругу,потомкЧаку,потомкакой-тонегркивнул,азанимзакивалииостальные.

—Ктоещеигралвкартывэтовремя?Четыренеграиодинбелыйподнялируки.Чак сосредоточился на самом активном, на том, который первым

кивнулипервымподнялруку.Такойсбитыйтолстячок,чьябритаяголовасиялавлучахсвета.

—Имя?—Трей,сэр.ТрейВашингтон.—Гдевывсесидели,Трей?Толстячокткнулпальцемвпол:— Примерно здесь. В центре комнаты. Лестница была прямо перед

нами.Иобедвери,передняяизадняя,просматривались.Чаквсталрядом,чтобыудостовериться,хорошоливидныобедверии

лестница.—Да,всевидно.Трейпонизилголос:— Сэр, вы вот всё про пациентов. А врачи, сестры? Они нас

недолюбливают. Вот в карты играть не дают. Ежели кто идет, то сразухватайсязашвабру.

Чакулыбнулся:—Икак,успеваете?—Молниювидали?—Ну?—Противменясошвабройонатихоход.Санитарыпокатилисьсосмеху,двоенегровтыкалипальцамисоседей

вбока,дажемедсестреМаринонеудалосьскрытьулыбки.Тут-тоТеддиипонял, что, пока они здесь, Чаку отведена роль доброго следователя. Онумел находить с людьми общий язык вне зависимости от их социальнойпринадлежности,цветакожииязыка.Непонятно,каконитамвСиэтлеегоотпустили,дажеприподружке-японке.

Теддижебылтакойбычок.Те,ктопринималеготаким,какэтобылона фронте, довольно быстро становились его корешами. Но поначалучувствовалосьнапряжение.

— Ну всё, всё. — Чак поднял руку, чтобы утихомирить честнуюкомпанию, хотя сам посмеивался. — Итак, Трей, вы все сидели возлелестницыииграливкарты.Вкакоймоментвыпоняли,чточто-тонетак?

—Когда Айк… то есть мистер Гантон… закричал сверху: «Звонитесмотрителю!Унаспобег!»

—Ивосколькоэтобыло,помните?—Двенадцатьнольдвеитридцатьдевятьсекунд.УЧакабровиполезливверх.—Вычто,циферблат?—Нет,сэр,нояпервымделомнанегосмотрю,ежеличтонетак.Как

ЧП, так мы все заполняем СОП… сообщение о происшествии… а тампервыйвопрос:«Восколько?»Сами-тоихнеразнебосьзаполняли?Этоу

наснаавтомате.Ежеликакаянеприятность,сразусмотришьначасы.Несколько санитаров согласно покивали, сопроводив это дружными

«ага»,какпевчиевхоре.Чакпогляделнанапарника,словноспрашивал:«Воразошлись,да?»—Значит,двенадцатьнольдве,—повторилЧак.—Итридцатьдевятьсекунд.ТеддиГантону:—Этидвелишнихминутыпослеполуночипоявилисьиз-затого,что

вы успели проверить несколько палат до того, как добрались до миссСоландо?

Гантонкивнул.—Еепалата—пятаяпокоридору.—Когдапоявилсясмотритель?—спросилТедди.—ПервымпоявилсяХиксвилл,охранник.Кажется,ондежурилперед

входной дверью. Это было в двенадцать ноль шесть и двадцать двесекунды. А смотритель пришел через четыре минуты, и с ним шестьчеловек.

ТеддиповернулсякмедсестреМарино:—Выуслышалишуми…— Я заперла пост медицинской сестры и направилась в комнату

отдыха,какразкогдатудачерезпереднююдверьвходилХиксвилл.—Онапожалаплечамиизакурила.Остальныевоспринялиэтокаксигналитожезасмолили.

—Никтонемогпрошмыгнутьмимоваснапосту?Положив подбородок на тыльную сторону ладони, она взирала на

приставасквозьоблакодыма.—Прошмыгнуть куда? В отделение гидротерапии? Чтобы оказаться

запертойвцементнойкоробкесредиваннималенькихкупален?—Аэтупалатуосматривали?—Да,пристав,—ответилМакферсонусталымголосом.—СестраМарино,выведьучаствоваливгрупповойтерапиинакануне

вечером,—сказалТедди.—Да.—Тамнеслучилосьничегонеобычного?—Смотрячтовыподразумеваетеподнеобычным.—Простите?—Этопсихбольница,пристав.Дляневменяемыхпреступников.День

унасредкопроходитв«обычном»режиме.Теддивответкивнулсослабойулыбкой.

—Спрошу иначе. Не произошло ли во время вчерашней групповойтерапиичего-тотакого,чтобыотличалосьот…гм…

—Нормы?—подсказалаона.ЭтовызвалоулыбкууКоулиинесколькосмешков.Теддикивнул.Сминутуонадумала,атемвременемпепельныйкончикеесигареты

серелиуженачалзагибаться.Заметивэто,онастряхнулаеговпепельницуивскинулаголову.

—Нет.Ужпростите.—АмиссСоландовчерачто-нибудьговорила?—Кажется,парураз,да.—Натему?Маринобросилавзгляднаглавврача.—Ввидеисключения,радиприставов,мыможемнарушитьправило

конфиденциальности.Она кивнула, хотя было видно, что она не в восторге от такого

решения.— Мы говорили о том, как сдерживать свою ярость. В последнее

времяунасбылонесколькослучаевнеподобающихвспышек.—Аименно?— Шум-крики, выяснения отношений и тому подобное. Ничего

экстраординарного, так, небольшие стычки, связанные, вероятно, снедавней тепловой волной. Так что вчера мы обсуждали подобающие инеподобающиеспособыпроявлениябеспокойстваинедовольства.

—УмиссСоландовпоследнеевремябылиприступыярости?—УРейчел?Нет.Тольковдождьприходилаввозбуждение.Ивчера

на терапииоб этом говорила. «Яслышудождь.Я слышудождь.Его ещенет,носкоропойдет.Ачтобудетседой?»

—Седой?Маринозагасиласигаретуипокивала:—Рейчелраздражалакормежка.Онапостоянножаловалась.—Поделу?—спросилТедди.Маринововремязаморозилаполуулыбкуиопустилавзгляд.— Кто-то, возможно, согласится с такой точкой зрения. Мы не

оцениваем мнения и мотивы в моральных категориях «хорошо» или«плохо».

Теддипонимающекивнул.— Вчерашнюю групповую терапию вел доктор Шин. Он здесь

присутствует?

Никто не отозвался. Несколько мужчин затушили свои сигареты впепельницах,стоявшихмеждустульями.

ВконцеконцовКоулисказал:— Доктор Шин уехал сегодня на утреннем пароме. На том самом,

которымвыпотомприехали.—Почему?—Плановыйотпуск.—Нонамнадоснимпоговорить.—Уменяестьегообзорыгрупповыхзанятий.Скомментариями,—

сказалКоули.—Вчеравдесятьвечераонушелизглавногокорпусаксебе.Апоутрууехал.Егоотпускдавнопланировалсяивсевремяоткладывался.Мыневиделипричиныегозадерживать.

ТеддиобратилсякМакферсону:—Свашегоодобрения?Тоткивкомподтвердил.—Объявленастрогаяизоляциявсвязиспобегом,—сказалТедди.—

Каквымоглипозволитькому-топокинутьтерриторию?— Мы проверили, где он находился прошлой ночью, — сказал

Макферсон. — Мы все взвесили и не нашли причин, чтобы егозадерживать.

—Онврач,—подчеркнулКоули.— Мать честная, — тихо выдохнул Тедди. Грубейшее нарушение

предписаний, установленных для всех учреждений пенитенциарнойсистемы,авсеведутсебятак,будтоничегонепроизошло.

—Кудаонуехал?—Простите?—Высказали,чтоонуехалвотпуск.Кудаименно?Коули,припоминая,поднялглазакпотолку.—Нью-Йорк,по-моему.Тамегосемья.Парк-авеню.—Мненуженегономертелефона,—сказалТедди.—Янепонимаюзачем…—Доктор,—перебилегоТедди,—мненуженномертелефона.— Вы его получите, пристав. — Коули смотрел в потолок. — Что-

нибудьеще?—Дауж,—сказалТедди.Коулиопустилвзгляднапристава.—Телефон,—сказалТедди.

Из телефонной трубки на посту медицинской сестры раздавалось

тихоешипение.Застекломбылоещечетыреаппарата,но,когдадоступкнимоткрыли,результатоказалсятакимже.

Тедди и доктор Коули отправились к центральному коммутатору напервомэтажеглавногобольничногокорпуса.Операторподнялглаза,когдаонивошливдверь.Гарнитурависелаунегонашее.

—Сэр,—обратилсяонкглавврачу,—связинет.Дажепорадио.—Погодавроденичего.Операторпожалплечами:—Япытаюсьпрорваться.Проблеманевтом,какаяпогодаунас,ав

том,чтотворитсянаматерике.—Продолжайте,—сказалКоули.—Еслисвязьвосстановится,дайте

мнезнать.Этомуджентльменунадосделатьважныйзвонок.Операторкивнули,отвернувшись,наделнаушники.Воздухзаокномнапоминалзадержанноедыхание.— Что произойдет, если вы не появитесь в положенное время? —

поинтересовалсяКоули.— В головном офисе? — уточнил Тедди. — Сообщат об этом в

вечернемдокладе.Аеслинепоявлюсьвтечениесорокавосьмичасов,всезадергаются.

Коулипонимающекивнул.—Может,ктомувременивсезакончится.—Закончится?—удивилсяТедди.—Ещеничегоненачалось.Коулипередернулплечамиинаправилсякжелезнойдвери.— Часов в девять я собираюсь пропустить стаканчик и выкурить

сигару-другую. Можете заглянуть ко мне домой вместе со своимпартнером.

—Воткак,—сказалТедди.—Значит,мысможемпоговорить?Коули притормозил и развернулся в его сторону. Темные деревья за

окномраскачивалисьишелестелилиствой.—Ачеммы,пристав,занимаемся?

ЧакиТеддишлипотерриториивсгустившихсясумерках,физическиощущая, как надвигающийся шторм накапливает в себе духоту, словноприродазабеременелаиеевсебольшераспирает.

—Чушькакая-то,—сказалТедди.—Угу.—Товарсгнильцой.—Какбаптистговорютебе«аминь,брат».—Поповоду,брат?

—Давсейэтойболтовни.ЯгодпроработалвМиссисипи.—Дану?—Аминь,брат.Теддистрельнулунегоещеоднусигареткуизакурил.—Позвонилвголовнойофис?—спросилЧак.Теддимотнулголовой.—Неттелефоннойсвязи.—Онмахнулвсторонунеба.—Штормовой

фронт.Чаквыплюнултабачнуюкрошку.—Штормовойфронт?Где?—В воздухе, не чуешь?— сказал Тедди.—Хотя чтобы вырубился

центрком…—Центрком,—хмыкнулЧак.—Тыдембельнулсяиливсеещеждешь

соответствующиебумаги?— Коммутатор, — поправился Тедди, отмахнувшись сигаретой. —

Называйкакхочешь.Радиосвязи,кстати,тоженет.—Чего-чего?—УЧака округлились глаза.—Ирадиосвязи?Уних

нетирадиосвязи,босс?Теддикивкомподтвердил.—Мызапертынаострове,гдеразыскиваетсяженщина,бежавшаяиз

запертойпалаты…—…миновавшаячетырепостасохраной…—…икомнату,гдекучасанитароврезалисьвпокер.—Перемахнулачерезтрехметровуюкаменнуюстену…—…поверхкоторойпротянутапроволокаподтоком.—Проплылаодиннадцатьмиль…—…противгневливоготечения…—…чтобыдобратьсядоматерика.«Гневливого»—хорошосказано.

Ихолодного.Градусовдевять?—Тринадцатьмаксимум.Ктомуженочью…—Считай,девять.Тедди,вотчтоятебескажу.Всяэтаистория…—ДаещеотсутствующийдокторШин.—Тебеэтотожепоказалосьстранным?Яужзасомневался.Могбыи

большерасковырятьзадницуэтомуКоули.Тедди засмеялся, и его смех, унесенный ночным ветром, растаял в

волне далекого прибоя, словно его и не было, словно этот остров ипросоленноеморехваталито,чтовродебыпринадлежалотебеи…

—…еслимынужны,чтобыэтаисторияпопаланаобложкужурнала?—А?

— Что, если мы нужны, чтобы эта история попала на обложкужурнала? — повторил Чак. — Что, если нас сюда вытащили для того,чтобыпомочьимпоставитьвсеточкинадi?

—Конкретнее,Ватсон.Очереднаяулыбка.—Ладно,босс,следитезамоеймыслью.—Ну-ка,ну-ка.—Предположим,некийврачпоушивлюбилсявнекуюпациентку.—МиссСоландо.—Вывиделиеефото.—Привлекательнаяособа.—Привлекательная?Да этодевушка с картинкив личномшкафчике

американского солдата. И вот она обработала нашего паренька, Шина…Поняли,кудаяклоню?

Теддиотбросилнедокуреннуюсигаретку,искоркивспыхнулинаветруивместесокуркомунеслисьпрочь.

—Шинпривязываетсяирешает,чтонеможетбезнеежить.—Здесьключевоеслово«жить».Вдвоем,вбольшоммире.—Иониделаютногисэтогоострова.—Авэтиминуты,можетбыть,сидятнаконцертеТолстякаДомино.

[3]

Тедди остановился перед оранжевым торцом общежития дляперсонала.

—Нотогдапочемуониневызвалиищеек?— Они и вызвали. По протоколу. А на материке подумали, кого

броситьна такоедело, и решилипослатьнас.Еслиони здесьпокрываютсоучастника побега, то мы им нужны в качестве алиби — дескать, всесделаносогласнобуквезакона.

—О'кей,—согласилсяТедди.—НозачемимпокрыватьШина?Чак уперся подошвой ботинка в стену, чтобы поразмять колено, а

заодноприкурил.—Незнаю.Этоещенадообмозговать.—ЕслиШин действительно увез ее отсюда, то он должен был кой-

когоподмазать.—Какпитьдать.—Многихлюдей.—Несколькихсанитаров.Парочкуохранников.—Кого-тонапароме.Может,инеодного.—Еслионуехалнапароме.Унегомоглабытьсобственнаяяхта.

Теддинапарусекундзадумался.—Ончеловекнебедный.Парк-авеню,сказалКоули.—Значит,собственнаяяхта.Тедди поднял глаза к тонкой проволоке поверх стены. Атмосферу

распирало,какпузырькивоздуха.—Вопросовбольше,чемответов,—промолвилТеддипослепаузы.—Тоесть?—ЧтозначитэтотшифрвпалатеРейчелСоландо?—Онажесумасшедшая.—Но зачем показывать его нам? Я хочу сказать, если это операция

прикрытия, то не проще ли, чтобы мы подписали рапорт и уехаливосвояси?«Сиделкауснула».Или«Мынезаметили,чтозамокнаоконнойрешеткепроржавел».

Чакприжалладонькстене.—Аможет,ониэтоотодиночества.Соскучилисьпокомпанииизвне.—Почемунет.Сочинилиисторию,чтобызаманитьнассюда.Будето

чемпоговорить.Вполнеправдоподобно.Чак,повернувшись,разглядывал«Эшклиф».—Шуткивсторону…Тедди тоже повернулся, и теперь они вдвоем смотрели на здание

больницы.—Да?—Мнездеськак-тонепосебе,Тедди.

5

—Ониназывалиэто«большойзалой»,—сказалКоули,ведяихчерезвыложенную паркетом прихожую к двустворчатой дубовой двери смеднымиручкамиразмеромсананас.—Серьезно.МояженаобнаружиланачердакепачкунеотосланныхписемполковникаСпайви,владельцадома.Внихонпостояннорассказываето«большойзале»,которуюстроит.

Коулипотянулза«ананас»,истворкаоткрылась.Чактихоприсвистнул.ЧтокасаетсяТедди,тоихсДолоресквартирав

Баттонвудевызывалазавистьудрузей,вихприхожейможнобылоигратьвфутбол,ноэтазалавместилабывсебядветакихприхожих.

Мраморныйполздесьитампокрываливосточныековры.Каминбылвыше среднего человеческого роста. Одни только шторы — три ярдапурпурного бархата на одно окно, а всего их было девять — навернякастоили больше, чем годовая зарплата Тедди. Если не две. Один уголзанимал бильярдный стол, а за ним, над громадным камином, виселикартинымаслом:мужчинавсинейформеармиисеверян,женщинавбеломплатьесрюшами,онивместеисобакавногах.

—Полковник?—спросилТедди.Проследивзаеговзглядом,Коуликивнул.— Его освободили от должности вскоре после того, как были

написаны эти картины. Мы их нашли в подвале вместе с бильярднымстолом, коврами и стульями. Вы бы видели этот подвал, пристав. Тамможноигратьвполо.

Вдругучуявзапахтрубочноготабака,ТеддииЧакразомповернулись,осознав, что в зале находится еще кто-то.Человек сидел к ним спиной вкресле-качалке с высокой спинкой, лицом к камину, положив вытянутуюногунаколенодругойногивкачествеподставкидляраскрытойкниги.

Коули подвел их к камину и пригласил жестом сесть на один изповернутыхкочагустульев,асамнаправилсякбару.

—Какойядпредпочитаете,джентльмены?—Ржаноевиски,еслиувасесть,—сказалЧак.—Думаю,найдется.Авы,приставДэниелс?—Содовуюсольдом.Незнакомецпосмотрелнанего.—Вынеупотребляетеалкоголь?Теддиопустилвзгляд.Маленькаякраснаяголовкасиделавишенкойна

грузномтеле.Внемчувствовалсякакой-тоособыйлоск,какбудтопоутрамон нежил себя в ванной, умащивая тело ароматическими маслами иприпудриваятальком.

—Авы?..—протянулТедди.—Мойколлега,—подалголосКоули.—ДокторДжеремайяНэринг.Мужчина моргнул в знак подтверждения, однако не протянул руки,

поэтомунесделалиэтогоигости.—Простолюбопытно,—сказалНэринг,когдаониселислеваотнего.—Радибога,—отозвалсяТедди.— Почему вы не пьете? Разве в вашей среде не склонны к

возлияниям?Взяв у Коули стакан, Тедди встал и прошелся к книжным полкам

справаоткамина.—Пожалуй,—ответилон.—Аввашей?—Простите?— В вашей среде? — уточнил Тедди. — Только и слышишь, как

поддаютврачи.—Янезамечал.—Может,неоченьприглядывались?—Яневполневаспонимаю.—Увасвстаканечто,холодныйчай?Отвернувшисьоткниг,Теддинаблюдалзатем,какНэрингвзглянулна

свойстакан,иегомягкиегубытронулаулыбка.—Отлично, пристав.У васпревосходноразвит защитныймеханизм.

Вы,наверное,мастердопросов.Тедди,отметивпросебя,чтоуКоулинакнижныхполках,покрайней

мере в этой комнате, не так уж много медицинской литературы,отрицательно покачал головой. Главным образом романы, несколькотоненькихкнижечек,вероятностихов,атакжемногобиографийикнигпоистории.

—Действительномастер?—спросилНэринг.— Я федеральный пристав. Наша задача — доставить человека. А

вопросыемузадаютдругие.—Яо«допросах»,авымнео«вопросах».Да,пристав,увасвсамом

делепотрясающаязащитнаяреакция.—Онпостучалостоликдонышкомстаканасвиски,словноаплодируя.—Вмужчинах,склонныхкнасилию,естьчто-тоинтригующее.

—Вкакихмужчинах?—Теддиподошелближеиустремилвзглядначеловечкавкресле-качалке,погромыхиваякубикамильдавстакане.

Нэринг,откинувголовуназад,пригубилсвойскотч.—Склонныхкнасилию.—Неслишкомлисмелоепредположение,док?—сказалЧак.Таким

откровеннораздраженнымТеддиегоещеневидел.—Предположение?Этонепредположение.Теддиещеразоквстряхнулстакансольдом,преждечемегоосушить.

УлевогоглазаНэрингапульсировалажилка.Теддиселсословами:—Немогунесогласитьсясмоимнапарником.—Не-е-ет.—Односложное словоНэрингпревратил в три.—Явас

назвал мужчинами, склонными к насилию. А это не то же самое, чтообвинитьвасвнасилии.

Теддивстретилегозаявлениеширокойулыбкой.—Просветитенас.За их спинами Коули поставил пластинку на диск проигрывателя,

послышался скрип иглы, а затем отдельные щелчки и шипение,напомнившие Тедди звуки в трубке мертвого телефона. А дальше —бальзам для слуха — звуки струнных и фортепьяно. Какая-то классика,определил Тедди. Что-то прусское. Вспомнились кафешки за границей, атакжеколлекцияпластиноквкабинетепомощникакомендантаДахау,однуизкоторыхонслушал,когдавыстрелилсебеврот.Офицербылещежив,когдавошлиТеддииещечетыресолдата.Онбулькалкровьюивсепыталсядотянуться до пистолета, выпавшего из рук после первого выстрела.Бархатная музыка расползалась по комнате, как пауки. Он умирал минутдвадцать,покадвоесолдатобыскиваликомнату,попутносправляясьуderKommandant, не больноли ему.КогдаТедди забралунегофотографиюврамке,накоторойтотбылизображенвместесженойидвумядетишками,он округлил глаза и потянулся за фото. Тедди же, отступив на шаг,переводил взгляд с фотографии на лежащего, туда-обратно, туда-обратно,до тех пор пока тот не испустил дух. И все это время звучала музыка.Звенелавушах.

—Брамс?—спросилЧак.—Малер,—ответилКоули,садясьрядомсколлегой.—Выхотели,чтобыяваспросветил,—напомнилНэринг.Теддиразвелрукивстороны—дескать,милостипрошу.—Ручаюсь,—началНэринг,—что со временокончанияшколыни

один из вас не уклонился от физической стычки. Это не значит, что выполучали удовольствие, а лишь то, что вариант отступления вы даже нерассматриваете.

ТеддибросилвзгляднаЧака,тотответилемусмущеннойулыбочкой.

—Он не привык обращаться в бегство, док. Воспитание,— сказалЧак.

—Ах,нуда…воспитание.Иктожевасвоспитывал?—Медведи,—сказалТедди.ГлазаКоулипросветлели,онодобрительнокивнул.А вот Нэринг явно не оценил юмора. Он разгладил брючины на

коленях.—ВБогаверуете?Теддизасмеялся.Нэрингвесьподалсявперед.—Выэтосерьезно?—спросилТедди.Тотмолчаждалответа.—Влагересмертибывали,доктор?Нэрингжестомпоказал«нет».— Нет? — Тедди тоже подался вперед. — Ваш английский хорош,

почтибезупречен.Ивсежесогласныеувасвыходяттвердоватыми.—Развелегальнаяиммиграцияявляетсяпреступлением,пристав?Теддисулыбкойпомоталголовой.—ТогдавернемсякБогу?— Как-нибудь познакомьтесь с лагерем смерти, доктор, а потом

спрашивайтеменяотом,чтоядумаюоБоге.ВместокивкаНэрингмедленноприкрылвеки,апотомсноваоткрыл,

ужеобращаяськЧаку:—Авы?—Янезнакомсконцлагерем.—ВБогаверуете?Чакпожалплечами:—Давнокак-тоонемнедумал,нивкакомкачестве.—Стехпоркакумервашотец,да?Теперь и Чак подался вперед, глядя в прозрачно-стеклянные глаза

толстячка.—Ведьвашотецумер?Какиваш,приставДэниелс?Готовпобиться

обзаклад,чтовыобалишилисьглавногомужскогоавторитетавдоме,когдавамещенебылопятнадцатилет.

—Пятеркабубей,—сказалТедди.—Простите?—Нэрингещесильнееподалсявперед.—Этовашочереднойтрюк?—сказалТедди.—Вымнесообщаете,

какая карта у меня в руках. Хотя нет, подождите… вы распиливаетепополаммедсеструидостаетекроликаизшляпыдоктораКоули.

—Никакихтрюков.— Еще вариант, — продолжал Тедди, у которого руки чесались

оторвать эту голову-вишенку на жирных плечах. — Вы учите женщинпроходить сквозь стены, воспарять над больницей, напичканнойсанитарамииохранниками,иулетатьчерезморскуюбухту.

—Отличносказано,—подалголосЧак.Нэринг в очередной раз медленно моргнул, что напомнило Тедди

домашнегокотапослекормежки.—Повторюсь,увасотменныйзащитный…—Та-ак,приехали.—…механизм.Носутьвтом…—Сутьвтом,—перебилегоТедди,—чтовэтомучреждениивчера

ночьюсовершенодевятьсерьезныхнарушенийправилбезопасности.Уваспропалапациентка,иниктодаженедумает…

—Мыищем.—Бездураков?Нэринг откинулся назад и взглянул на Коули так, что невольно

возникалвопрос,ктожетутглавный.КоулиперехватилвзглядТедди,иегоподбородокслегкапорозовел.— Доктор Нэринг, кроме всего прочего, является главным

координаторомпосвязямснашимнаблюдательнымсоветом.Поэтомуяегопопросилрассмотретьвашипросьбы.

—Какиеименно?Нэринг чиркнул спичкой и, сложив ладони домиком, реанимировал

потухшуютрубку.—Мыневыдадимличныедосьенашегоперсонала,—отрезалон.—КонкретноШина,—сказалТедди.—Ничьи.—Решилинастормознуть?—Янезнакомсэтойтерминологией.—Может,вамстоитбольшепоездить?—Пристав,продолжайтесвоерасследование,имывампоможем,чем

можем,но…— Нет, — рубанул Тедди. — Расследование закончено. Первым же

паромом мы возвращаемся в город и подаем рапорт, после чего делопередадут,ятакпонимаю,гуверовскимребятам.Ноэтоужебезнас.

Трубка Нэринга повисла в воздухе. Коули потягивал из стакана. ВушахзвенелМалер.Где-тотикалинастенныечасы.Заокнамиусиливалсядождь.

Коулипоставилнастоликпустойстакан.—Каквамбудетугодно.

Когдаонивышлииздома,ужелилокакизведра,дождьбарабанилпочерепичной крыше, по камням внутреннего дворика, по черной крышеподжидавшего их автомобиля. Черноту разрезали косые серебристыелезвия. Машина стояла всего в нескольких шагах от крыльца, но ониуспеливымокнутьдонитки.Макферсон,обойдякапотибыстрошмыгнувза руль, встряхнул головой, отчего приборный щиток тут же сделалсямокрым,изавелсвой«паккард».

— Хороша ночка. — Он возвысил голос, чтобы перекрыть лязг«дворников»ибарабаннуюдробьдождя.

Обернувшись назад, Тедди через заднее стекло увидел на крыльцеразмытые очертания двух фигур, провожающих взглядами отъезжавшуюмашину.Мимоветровогостекласосвистомпролетелаветка,оторваннаяотдерева.

—Втакуюпогодусобакунаулицуневыпустят,—сказалМакферсон.—Давновыздесьработаете?—спросилЧак.—Четырегода.—Раньшепобегибывали?—Нет,богмиловал.—Акакнасчетнарушениядисциплины?Скажем,человекпропална

часилидва?Макферсонпомоталголовой:— Тоже не бывало. Нужно быть совсем уж ненормальным. Куда

отсюдаподаться?—АдокторШин?—спросилТедди.—Выснимзнакомы?—Самособой.—Давноонздесь?—Пришелнагодраньшеменя,еслинеошибаюсь.—Значит,пятьлет.—Вродетак.—ОнплотноработалсмиссСоландо?—Яневкурсе.Вообще-тоееведетдокторКоули.—Этовпорядкевещей—главврачведетделопациентки?—Ну…—Макферсонсделалпаузу.Ониждали, покашлепали «дворники» и темные ветки склонялись к

ветровомустеклу.— По-разному бывает. — Макферсон помахал рукой охраннику у

ворот, в которые въезжал «паккард». — Доктор Коули ведет многихпациентоввкорпусеС.Иещенескольковдругихкорпусах.

—КогокромемиссСоландо?Макферсоностановилмашинупередмужскимобщежитием.—Невозражаете,еслиянестанувыходить,чтобыоткрытьвамдверь?

Поспите.Яуверен,докторКоулиответитутромнавсевашивопросы.—Макферсон,—обратилсякнемуТедди,открываядверь.Тотобернулсякнемучерезспинкукресла.—Увасэтонеслишкомудачнополучается,—сказалпристав.—Что«это»?Тедди ответил ему мрачноватой улыбкой и выбрался наружу под

проливнойдождь.

ИхпоселиливместесТреемВашингтономиещеоднимсанитаромпоимени Бибби Люк. Комната была приличная, с парой двухъярусныхкроватей и столом, за которым Трей и Бибби играли в карты, когда онивошли.Вытеревмокрыеголовыбелымимахровымиполотенцами,—кто-тооставилцелуюстопкунаверхнейкровати,—ТеддисЧакомпридвинулиещепарустульевиприсоединилиськигрокам.

Играливпокер«помелочи»,и,еслизаканчивалисьмонеты,входшлисигареты.Теддираскрутилвсехтроих,взявхорошийприкуп,иврезультатезаработалпятьбаксовивосемнадцатьсигаретнапиковомфлеше.Сигаретыонспряталвкарманивдальнейшемигралсоглядкой.

Чак оказался настоящим игроком при всей своей внешней легкости,совершенно непредсказуемым, перед ним быстро выросла горка монет исигарет,апотомибумажек,иподконецонвоззрилсянанеесудивлением,словнонепонимая,откудачтовзялось.

— Пристав, у вас что, рентгеновские аппараты вместо глаз? —спросилТрей.

—Дапростовезуха.—Черта с два. Чё-то нам, сучкам, так не везет.Небось занимаетесь

вуду.—Может,простосучкамнестоитдергатьсебязамочку.—Чего?—Каждый раз, когда у вас на руках быломеньшефула, вы дергали

себязамочку,мистерВашингтон.—ЧакпоказалпальцемнаБибби.—Аэтотсучок…

Всетроетакипокатились.—Он…погоди…он…унегозенкиделаютсякакубелки…иперед

темкакблефануть,онпроверяет,сколькоукогожетонов…Акогдаунегосильнаякарта?Онсидиттакойтихий-тихий,весьвсебе…

Трейвзорвалсягромкимхохотомихлопнулладоньюпостолу.—АприставДэниелс?Онкаксебявыдает?Чакусмехнулся:—Хотите,чтобыясдалсвоегонапарника?Нетуж,дудки.—Колитесь!—Биббитыкалпальцемвнихобоих.—Нет,увольте.—Ага,ясно,—сказалТрей.—Всебелыезаодно.Чак потемнел лицом и так на него посмотрел, что в комнате вдруг

стало нечем дышать. У Трея запрыгал кадык, он уже было поднял руку,чтобыизвиниться,каквдругЧакпроизнес:

—Ато.Однакомпашка.—Иротегорастянулсядоушей.—Восучок!—Трейхлопнулегопоруке.—Сучо-ок!—поддакнулБибби.— Сучара, — сказал Чак, и все трое захихикали, как маленькие

девочки.Теддиподмываловключиться в общеевеселье,ноонрешил, что это

выйдетненатурально, вродекакчужакхочетпоказаться своимвдоску.АкакжеЧак?Унегоэтовыходилокак-тосамособой.

—Ичтожевыдаваломеня?—спросилТеддиуЧакавтемноте,когдаони лежали в своих кроватях. В другом конце комнаты Трей и Биббисоревновались в храпе. Дождь за окном в последние полчаса несколькоутих,словнокопясилыилидожидаясьподкрепления.

—Вкарты?—уточнилЧакснижнейкровати.—Проехали.—Нет.Яхочузнать.—Тыведьсчиталсебяхорошимигроком,да?Признайся.—Ясчиталсебянеплохимигроком.—Ошибочкавышла.—Тыменясделал.—Дану,заработалнесколькобаксов.—Твойотецбылигрок,яправильнопонимаю?—Мойотецбылпридурок.—Извини.—Тытутнипричем.Атвой?—Отец?—Нет,дядя.Отец,ктожеще.Тедди попытался представить его в темноте, но увидел лишь руки в

шрамах.— Он был всем чужой,— сказал Тедди.— Даже моей матери. Он

себя-то не понимал. Отождествлял себя со своей моторкой. И когда еепотерял,тоисампотерялся.

Чак никак не отреагировал, и Тедди решил, что его напарник спит.Вдруг он увидел отца целиком, сидящимна стуле днинапролет, когда небыло никакой работы, — человека, которого всосало окружающеепространство.

—Эй,босс!—Тыещенеспишь?—Мыправдапакуемчемоданы?—Да.Тыудивлен?—Никакихобвинений,просто…незнаю,каксказать…—Ну?—Яещеникогданеотступал.Теддикакое-товремялежалмолча,азатемпроизнес:—Мыне услышалини слова правды.Не приблизились к ней ни на

шаг,незачтозацепиться,неизвестно,какзаставитьихговорить.—Дазнаю,знаю.Логикажелезная.—Но?—Простояещеникогданеотступал.—РейчелСоландонемоглаускользнутьбосикомиззапертойкомнаты

безпостороннейпомощи.Инеодногочеловека.Всегозаведения.Язнаюиз опыта. Невозможно переломить сообщество людей, если они все нежелают тебя слышать. А нас всего двое. Наилучший сценарий: угрозаподействовала,исейчасКоули,сидявсвоемособняке,пересматриваетвсюстратегию.Можетбыть,утром…

—Тактыблефуешь?—Яэтогонеговорил.—Вотииграйстобойвкарты,босс.Онипомолчали.Теддислушалморскойприбой.— Ты надуваешь губы, — наконец заговорил Чак уже слегка

заплетающимсяязыком.—Что?— Когда у тебя на руках сильная комбинация. Всего на какую-то

секунду,нотыделаешьэторегулярно.—Воткак?—Спокойнойночи,босс.—Спокойнойночи.

6

Онаидетпокоридоруемунавстречу.Долорес.Вглазах—понесколькукаратовгнева.Откуда-то,вероятно

изкухни,БингКросбипроникновеннопоет«EastSideofHeaven».[4]

—Богмой,Тедди.ГосподиИисусе!Ее захлестывают эмоции.Унее в рукепустаябутылкаиз-подвиски.

Еговиски.Онпонимает,чтоонаобнаружилаегозаначку.— Ты хоть когда-нибудь бываешь трезвым? Хоть один день, блин?

Отвечай.Но это невозможно. Тедди не в силах говорить. Он онемел. Он не

ощущаетдажесобственноготела.Онотчетливовидит,каконаидеткнемупо длинному коридору, но себя он не видит, не чувствует. За спинойДолорес, в конце коридора, висит большое зеркало, в котором он неотражается.

Она сворачивает налево, в гостиную, и открывается обгорелая,дымящаяся спина. В руке уже нет бутылки, а из волос тянутся вверхленточкидыма.

Онаостанавливаетсяпередокном.—Гляди.Каконикрасивосмотрятся.Словнопоплавки.Теддиужестоитрядомсней,ионаникакаянеобгорелая,а,наоборот,

насквозьмокрая,вчемонубеждается,положиврукуейнаплечоиощущаяподпальцамиеепозвонки,аонаповорачиваетголовуибыстроцелуетегопальцы.

—Чтотыделала?—Онзадаетэтотвопроссамнезнаязачем.—Поглядинаних,вонтам.—Детка, ты почему вся мокрая?— спрашивает он и не удивляется

тому,чтоеговопросыостаютсябезответа.Видизокнаоказываетсядлянегонеожиданностью.Вместопейзажа,

открывающегосяизихквартирывБаттонвуде,переднимозерцо,котороеможнобылоувидетьизхибарки,гдеонижилираньше.Авозередрейфуюттригладкихбревнышка,поворачиваясьпочтинезаметнодляглаза,аводнаягладьподернутамелкойрябьюисеребритсяподлуной.

—Симпатичнаябеседка,—говоритона.—Такаябелая.Дажеотсюдачувствуетсязапахсвежейкраски.

—Да,симпатичная.—Нуи?—вопрошаетДолорес.

—Ямногихубилнавойне.—Поэтомутыпьешь.—Возможно.—Оназдесь.—Рейчел?Долорескивает.—Онаникуданепропала.Тыпочтидогадался.Почти.—Закончетыре.—Этошифр.—Да,ночтоонозначает?—Оназдесь.Тебенельзяуезжать.Онобнимаетеесзади,зарываетсялицомвеешею.—Янеуеду.Ятебялюблю.Ятактебялюблю.Из-подегорук,лежащихунеенаживоте,потекластруйка.—Тедди,ятруп.—Нет.—Да.Проснись.—Тыздесь.—Неправда.Откройглаза.Оназдесь.Тыздесь.Ионтоже.Посчитай

койки.Онздесь.—Кто?—Лэддис.Этоимяпродираетегодокостей.—Нет.—Да.—Оназакидываетголовуназадисмотритемувглаза.—Тыведьзнал.—Нет.—Знал,знал.Тебенельзяуезжать.—Тыпостояннонапряжена.Он начинает разминать ей плечи, и в ответ, от неожиданности, она

издаеттихийстон,вызывающийунегомгновеннуюэрекцию.—Уженет,—говоритона.—Яжедома.—Этонедом,—говоритон.—Ачтоже?Этомойдом.Оназдесь.Ионздесь.—Лэддис.—Лэддис,—повторяетоназаним.Ипослепаузы:—Ядолжнаидти.—Нет.—Онплачет.—Нет.Останься.— Господи. — Она снова прижимается к нему. — Отпусти меня.

Отпусти.

— Пожалуйста, не уходи. — Его слезы капают ей на живот исмешиваютсясвытекающейизнеежидкостью.

—Позвольтебяещенемногоподержать.Ещечуть-чуть.Пожалуйста.С ее губ слетает пузырек звука— полувздох, полустон, отрывисто-

прекрасный в своей отчаянности, и она прикладывается губами к егосогнутымпальцам.

—Хорошо.Держикрепко.Изовсехсил.Онобнимаетсвоюжену.Идержит,держит.

Впятьутра, когда землюполивалдождь,Тедди спустился с верхнейкровати, достализ карманаплащаблокнот, сел за стол, где онинаканунеиграливпокер,ираскрылегонастраницесзаписью«закона4»отРейчелСоландо.

Трей и Бибби продолжали храпеть так же громко, как барабанилдождь.Чакспалтихо,наживоте,иегокулаккакбудточто-тонашептывалемувухо.

Тедди смотрел на страницу. Все так просто, если знать ключ. Всущности,детскийшифр.Ивсе-такишифр,какойниесть,такчтоТеддидошестичасовснимразбирался.

Оторвавшисьотблокнота,онувидел,чтоснижнейкровати,подперевкулакомподбородок,нанегоглядитЧак.

—Мыуезжаем,босс?Теддипомоталголовой.— Счас хрен уедешь, — раздался голос Трея, который вылез из

кровати и поднялжалюзи: пейзаж тонул вжемчужнойпелене.—Вон чёдеется.

Удерживать сновидение становилось ему все труднее, ее запахулетучился одновременно с поднятием жалюзи, с сухим покашливаниемБибби,сгромкимзевотнымпотягиваниемТрея.

Теддидумал,иотнюдьневпервыйраз,отом,нестанетлиэтотдень,еще один день тоски по ней, для него последним. Если бы он могповернутьвремявспятьивернутьтоутроитотпожар,чтобывнемпогибон, а не она, он бы это сделал. Без вопросов. Такого вопроса несуществовало. Но шли годы, а тоска не убывала, только росла, и егопотребностьвнейпревратиласьвнезаживающую,кровоточащуюрану.

Яобнималее,хотелосьемусказатьЧакуиТреюиБибби.Яобнималее,покаБингКросбипроникновеннопелпорадионакухне, я вдыхалеезапахвместесзапахаминашейквартирывБаттонвудеиозера,гдемыснейжиливтолето,иеегубыкасалисьмоихсогнутыхпальцев.

Яобнималее.Вотто,чегоэтотмирмнедатьневсостоянии.Этотмирможетмнетольконапомнитьотом,чегоуменянетиникогданебудетичтоуменябылотакнедолго.

Мы должны были вместе состариться, Долорес. Вырастить детей.Гулять под старыми деревьями. Я хотел видеть, как морщинкиотпечатываютсянатвоемлице,ибытьсвидетелемпоявлениякаждойновойморщинки.Мыдолжныбылиумеретьвместе.

Анетак.Нетак.Я обнимал ее, хотелось ему сказать, и если бы знать наверняка, что

мненадотолькоумереть,чтобыонасноваоказаласьвмоихобъятиях,ябывыстрелилсебевголовубыстрее,чемобэтомможноподумать.

Чакждал,глядянанего.—Яразгадалшифр,—сказалТедди.—Да?Иэтовсё?

ДеньвторойЛэддис

7

Коули встретил их в вестибюле корпусаВ.Он весь промок, и вид унего был такой, будто ночь он провел на автобусной остановке,примостившисьнаскамейке.

—Вся хитрость, доктор, заключается в том, чтобыне просто лечь вкровать,асцельюпоспать,—сказалЧак.

Коуливытермокроелицоносовымплатком.—Вот как?Мне тоже показалось, пристав, что я что-то упустил из

виду.Значит,поспать.Нуконечно.Ониподнялисьпопожелтевшимступенькамикивкомпоздоровалисьс

дежурнымнапервомпосту.—АкакнынчепоживаетдокторНэринг?—спросилТедди.БровиКоулиподнялисьиусталоопустились.— Приношу свои извинения. Джеремайя гений, но ему не хватает

хорошихманер.Онобдумываетидеюкнигипромужчину-воинависториицивилизации. И упорно заводит разговор на эту тему, пытаясь подогнатьлюдейподготовыесхемы.Ещеразпрошупрощения.

—Ичастовы,ребята,этопрактикуете?—Чтопрактикуем,пристав?—Попиваетевсвоеудовольствие,азаодно,гм,прощупываетелюдей?—Профессиональныйинтерес,яполагаю.Скольконужнопсихиатров,

чтобывкрутитьлампочку?—Незнаю.Сколько?—Восемь.—Почемувосемь?—Ой,толькодавайтебезпсихоанализа.Теддиперехватилвзгляднапарника,иобарассмеялись.—Психиатрышутят,—сказалЧак.—Ктобымогподумать!—Вывкурсетекущегоположенияделвнашейобласти,господа?—Безпонятия,—ответилТедди.— Война. — Коули спрятал зевок в мокром носовом платке. —

Идеологическая,философскаяидаже,представьте,психологическая.—Выже доктора,— заметилЧак.—Должныиграть в безобидные

игры,делитьсяигрушками.Коули улыбнулся. Они миновали второй пост. Эхо принесло крик

пациента.Этобылжалобныйвой,вкоторомслышаласьбезнадега,точное

знание:кричинекричи—желаемогонеполучишь.—Стараяшколаверитвшоковуютерапиюилоботомию,лечебныеже

процедурытолькодляочень смирныхбольных,—рассказывалКоули.—Мы ее называем психохирургией. Новая школа увлеченапсихофармакологией. За ней будущее, говорят они. Может, и так. Я незнаю.

Он остановился, держась за перила, на полдороге между вторым итретьим этажом, и его усталость представилась Тедди в виде отдельногоживогосущества,котороевместеснимиодолеваетподъем.

— И как эта психофармакология находит практическоеприменение?—поинтересовалсяЧак.

— Недавно было одобрено новое средство, литий, он расслабляетпсихотических больных, укрощает их, как выразились бы некоторые.Кандалы уходят в прошлое. Цепи, наручники. Даже решетки, говорятоптимисты. Представители старой школы, естественно, отвечают, чтозаменыпсихохирургиинет,ноихоппоненты,думаетсямне,сильнее,и занимистоятбольшиеденьги.

—Чьиденьги?— Фармацевтических компаний, чьи ж еще. Купите пакет акций,

господа,ипотомотдыхайтенасобственномострове.Старыешколы,новыешколы.Кажется,яначинаюзаговариваться.

—Асами-товыккакойпринадлежите?—осторожноспросилТедди.Коулиулыбнулся:—Как вам сказать,многиепациентынуждаются вмедикаментозном

лечении, а кого-то надо заковывать в кандалы. Бесспорно. Скользкаятропка.Подбросьядвколодец,иэтуводууженеочистишь,так?

—Так,—согласилсяТедди.—Во-от.Ито,кчемуследуетприбегатьвкрайнемслучае,постепенно

становится стандартной процедурой. Ко всему прочему, я, кажется,путаюсь в метафорах. Поспать. — Он кивнул Чаку. — Правильно. Вследующийразпопробую.

— Я слышал, здорово помогает, — ободрил его Чак, и они сновадвинулисьвверх,осталсяпоследнийпролет.

В палате Рейчел главврач тяжело опустился на край койки, а Чакпривалилсяккосяку.

—Эй.Скольконужносюрреалистов,чтобывкрутитьлампочку?Коулипосмотрелнанего.—Сдаюсь.Сколько?—Рыба.—Чаквеселозаржал.

—Когда-нибудьвыповзрослеете,пристав,—сказалКоули.—Сомневаюсь.Тедди, державший перед собой лист бумаги, постучал по нему

пальцем,дабыпривлечьихвнимание.—Взглянитеещераз.

ЗАКОН4

Я47ИМ80

+ВАС3

НАС4НОКТО67?

Подумавнемного,Коулисказал:— Я слишком устал, пристав. По мне, так полная белиберда.

Извините.ТеддипосмотрелнаЧака.Тотпомоталголовой.— Этот плюс, он заставил меня еще раз задуматься. Обратите

внимание на первое подчеркивание. Это подсказка, что надо сложитьцифрывдвухстрочках.Чтомыполучаем?

—Стодвадцатьсемь.— 1, 2 и 7, правильно. Теперь прибавляем 3. Строчки отделены

пробелом.Онаотделяетцелыечисла.Тоесть1+2+7+3.Чтомыимеемврезультате?

—13.—Коулислегкараспрямился.Теддикивнул.—Тринадцатьимееткакое-тоотношениекРейчелСоландо?Родилась

тринадцатого?Вышлазамуж?Убиласвоихдетейтринадцатого?— Мне надо проверить, — сказал Коули. — Но вообще 13 для

шизофреников—значимоечисло.—Почему?Онпожалплечами:— По той же причине, что и для многих. Предвестник несчастий.

Большинство шизофреников живут в состоянии страха, что их роднит.Поэтомуониглубокосуеверны.13играетимнаруку.

—Вэтомчто-тоесть,—сказалТедди.—Возьмитеследующеечисло.Четыре.1+3=4.А1и3,еслиихнескладывать…

—13.—Чакотделилсяотстеныиуставилсяналисток.—Инаконецпоследнеечисло,—сказалКоули.—67.6+7=13.Теддикивнул.—Этоне«закончетырех».Скореезаконтринадцати.ВимениRachel

Solando—тринадцатьбукв.Он наблюдал, как его собеседники в уме подсчитывают буквы.

НаконецКоулисказал:—Продолжайте.—Стоит с этим согласиться, какмы увидим, что Рейчел разбросала

для нас множество тайных знаков. Ее шифр основан на элементарномпринципе буквенно-цифровых соответствий. Единица равна А. ДвойкаравнаВ.Следитезамной?

Коуликивнул,азаним,сопозданием,иЧак.—ПерваябукваееимениR.Вцифровомвыражении—восемнадцать.

А—единица.С—три.Н—восемь.Е—пять.L—двенадцать.18,1,3,8,5,12.Сложитевместе,ичтополучится?

—Матьчестная,—тихосказалКоули.—47,—выдохнулЧак,глядяналисток,прижатыйкгрудиТедди.—Эточтокасается«Я»,—сказалКоули.—Ееимя.Теперьпонятно.

Нуа«ИМ»?—Еефамилия,—ответилТедди.—Точнее,их.—Их?—Еемужа,егопредков.Еедевичьяфамилиядругая.Может,этонамек

на ее детей. Так или иначе, это несущественно. Теперь это ее фамилия.Соландо.Возьмите цифровое обозначение каждой буквы, сложите вместеи,можетемнеповерить,всуммеполучится80.

Коули встал с койки и тоже подошел к Тедди, так что теперь онивдвоем разглядывали загадочный листок. После паузы Чак встретилсяглазамиснапарником.

—Тычто…Эйнштейн,матьтвою?—Вамраньшеприходилосьразгадыватьшифры,пристав?—спросил

Коули,несводяглазслистка.—Вовремявойны?—Нет.—Таккакжеты?..—началЧак.Уставдержатьлистокпередсобой,Теддиположилегонакойку.—Незнаю.Ячасторешаюкроссворды.Люблювсякиеребусы.—Он

пожалплечами.

— Но вы служили в армейской разведке за границей? — спросилКоули.

Теддиотрицательнопокачалголовой:—Вобычныхвойсках.Авы,доктор,служиливУСС?—Нет.Толькоконсультации.—Какогородаконсультации?Коулиодарилегосвоеймимолетнойулыбочкой,которая,появившись,

черезмгновениеисчезла.—Изсерии«сказализабыл».—Этодовольнопростойшифр.—Простой?—изумилсяЧак.—Тывсеобъяснил,ауменядосихпор

головатрещит.—Авычтоскажете,доктор?—поинтересовалсяТедди.Коулипожалплечами:—Чтовамсказать,пристав?Разгадываниешифров—этонепомоей

части.Главврачсновапереключилвниманиеналисток,потираяподбородок.

АЧаксмотрелнаТедди,ивегоглазахчиталисьновыевопросы.—Итак,мырасшифровали—точнее,вы,пристав,расшифровали,—

47и80.Мысошлисьнатом,чтовсеключиявляютсякомбинациямичислатринадцать.Нуа3?

— Либо это намек на нас, и в таком случае ее можно считатьясновидящей…

—Врядли.—…либоэтоотноситсякеедетям.—Готовповерить.—ДобавьтекэтимтремсамуРейчел…—Имыполучаемследующуюстрочку,—закончилзанегоКоули.—

«НАС4».—Актотогда67?Онивстретилисьвзглядами.—Этонериторическийвопрос?—спросилглавврач.Теддипокачалголовой.Коулипробежалпальцемпоколонкецифр.—Никакиечиславсумменедают67?—Нет.Коулипровелладоньюпомакушкеирасправилплечи.—Естьпредположения?—Эточисломненеудаетсярасшифровать.Видимо,оноотноситсяк

чему-то такому, с чем я незнаком. Что наводит на мысль: это «что-то»находитсянаострове.Аувас,доктор?

—Чтоуменя?—Естьпредположения?—Никаких.Ябызастрялнапервойжестроке.—Да,выговорили.Усталиивсетакое.—Устал—нетослово,пристав.—ОнсказалэтоТеддивглаза,после

чего отошел к окну понаблюдать за тем, как стекают по стеклу потокиводы, такие мощные, что перекрывают весь ландшафт. — Вы сказаливчера,чтоуезжаете.

—Первымпаромом,—подтвердилТедди,продолжаяблефовать.—Сегодняпароманебудет.Почтинаверняка.— Значит, завтра. Или послезавтра, — сказал Тедди. — Вы по-

прежнемусчитаете,чтоонагде-тонаострове?Когдатакоетворится?—Нет,—ответилКоули.—Недумаю.—Тогдагдеже?Главврачвздохнул:—Незнаю,пристав.Этонепомоейчасти.Теддисновавзялскойкилисток.— Это шаблон. Руководство по расшифровке будущих кодов. Готов

поставитьсвоюмесячнуюзарплату.—Ичтоизэтогоследует?— Что это не побег, доктор. Она не случайно привела нас сюда. Я

думаю,насждутновыешифровки.—Ноневэтойпалате,—сказалКоули.—Нет.Возможно,вэтомздании.Илигде-тонаострове.Коули втянул ноздрями воздух, держась одной рукой за подоконник,

этакий полутруп, и у Тедди невольно закрался вопрос, чем он всю ночьзанимался.

—Онапривеласюдавас?—спросилКоули.—Скакойцелью?—Этовымнескажите.Коулитакдолгостоялс закрытымиглазами,чтоТеддиужеподумал,

неуснуллионстоя.Наконецонихоткрылиобвелвзглядомобоихприставов.—Уменяплотныйрабочийграфик.Планерка,обсуждениебюджетас

наблюдательным советом, принятие экстренных мер на случай, если мыокажемсявэпицентреурагана.Долженвасобрадовать:васждетвстречаспациентами,которыебылинагрупповойтерапиивместесРейчелСоландов день ее исчезновения. Вы сможете поговорить с каждым из них через

пятнадцатьминут.Господа, ярад,чтовыздесь.Правда.Не знаю,какэтовыглядитсостороны,нояделаювсеотменязависящее.

—ТогдаотдайтемнеперсональноедосьедоктораШина.— Этого я сделать не могу. При всем желании.— Он прислонился

затылком к стене. — Пристав, мой человек на коммутаторе все времяпытается с ним связаться. Но ни с кем нет связи. Насколько мы можемпонять,всеВосточноепобережьенаходитсяподводой.Терпение,господа.Это все, о чем я вас прошу.Мы найдем Рейчел или выясним, что с нейслучилось.

Онпогляделначасы.—Яопаздываю.Ещечто-тосрочное,илиэтоможетподождать?

Они стояли под навесом у входа в больницу, ничего не видя передсобойиз-застеныдождя.

—Думаешь,онвкурсе,чтозначит67?—спросилЧак.—Ага.—Думаешь,онразгадалшифрещедотебя?—Ядумаю,чтоонработалвУСС.Ядумаю,унеготаместьпарочка

знакомыхспецов.Чакутерсяладоньюистряхнулкаплинаасфальт.—Сколькоунихтутбольных?—Нетакужмного.—Да.—Двадесяткаженщин,тридесяткамужчин,что-товэтомроде.—Немного.—Нет.—Дошестидесятисемиточнонедотягивает.ТеддипосмотрелнаЧака.—Но…—сказалон.—Вотименно.Но.И оба устремили взгляды мимо силуэта дерева вдаль, на макушку

форта, словно унесенную еще дальшешквалистым ветром, сделавшуюсярасплывчатой, почти неразличимой, как рисунок углем в задымленнойкомнате.

Теддивспомнил,чтосказалаемуДолоресвсновидении—«посчитайкойки».

—Сколькоунихвсегокоек,какдумаешь?— Не знаю, — сказал Чак. — Надо будет спросить у любезного

доктора.

—Дауж,прямо-такирассыпаетсявлюбезностях.—Послушай,босс.—Что?— Тебе когда-нибудь приходилось видеть столько бесхозной

государственнойнедвижимости?—Тоесть?— В двух корпусах — пятьдесят больных. Сколько, по-твоему, там

можнобылобыразместить?Ещепарусотен?—Минимум.— А соотношение персонала к пациентам? Два к одному в пользу

персонала.Тыкогда-нибудьтакоевидел?—Ответбудетотрицательным.Онисмотрелинапузырящуюсягладь,подкоторойисчезлаземля.—Чтоэтозажопа,вкотороймыстобойоказались?

Беседы с больными проходили в кафетерии. Приставы сидели застолом; в отдалении, так что их можно было окликнуть, сидели двасанитара, а Трей Вашингтон приводил поодиночке пациентов и уводилпослебеседы.

Первымоказалсянебритый,беспрерывноморгающийтипснервнымтиком. Он втянул голову в плечи, как краб-мечехвост, и почесывался,избегаявстречатьсясприставамиглазами.

Тедди взглянул на верхнюю страницу предоставленного главврачомфайла; это не было личное дело больного, скорее некие общиехарактеристики,которыеКоулинабросалпопамяти.Парня,проходившегопервым, звалиКенКейдж,ипопалон сюдапосле того, какнабросился впроходемагазинананезнакомогочеловекаиначализбивать своюжертвубанкойсзеленымгорошком,приэтомтихоприговаривая:«Нечитаймоюпочту».

—Нучто,Кен,—началЧак,—каквыпоживаете?—Ногизябнут.Уменязябнутноги.—Сочувствую.— Больно ходить, да. — Кен поскреб края струпа на руке, сначала

осторожно,словнонащупываяподходы.—Позавчеравечеромвыбылинагрупповойтерапии?—Ногизябнут,ибольноходить.—Датьноски?—предложилТедди, заметив, как ухмыльнулись два

санитара.— Да, я хочу носки, я хочу носки, я хочу носки, — бормотал он,

опустивголовуислегкаподпрыгивая.—Сейчасполучите,носначаламыдолжныуточнить,былиливы…—Сильнозябнут.Ноги.Зябнут,ибольноходить.Тедди глянул на Чака, а тот в это время улыбался откровенно

хихикавшимсанитарам.—Кен,—сказалЧак.—Посмотритенаменя.Но Кен продолжал смотреть в пол, еще больше подпрыгивая. Он

расковырялногтемструп,иволоскинарукеокрасилакровь.—Кен?—Немогуходить.Никак,никак.Зябнут,зябнут,зябнут.—Кен,нуже,посмотритенаменя.Кенположилкулакинастол.Тутжеподнялисьобасанитара.— Не должны болеть, — бормотал Кен. — Не должны. Они это

нарочно.Онинапускаютвпалатухолод.Ивколенныечашечки.Санитары приблизились к их столу и через голову больного

воззрилисьнаЧака.Белыйпареньсказал:—Ребята,вызакончилиилихотитеещепослушатьпроегоноги?—Ногизябнут.Учернокожегосанитараподняласьоднабровь.— Все нормально, Кенни. Мы отведем тебя в душ, там ты быстро

согреешься.Белыйпареньвставил:—Яздесьужепятьлет.Однаитажепластинка.—Пятьлет?—спросилТедди.—Больноходить.—Пятьлет,—подтвердилсанитар.—Больноходить,онинапускаютхолодвноги…

Следующий, Питер Брин, двадцати шести лет, оказался маленькимплотнымблондином.Онхрустелсуставамиигрызногти.

—Чтопривеловассюда,Питер?Блондин посмотрел на приставов, от которых его отделял стол,

глазами,казавшимисяперманентновлажными.—Япостояннобоюсь.—Чего?—Разного.—Ясно.Питерзабросиллевуюногунаправоеколенои,взявшисьзалодыжку,

подалсявперед.

—Этопрозвучитглупо,ноябоюсьчасов.Онитикают.Ипроникаютвмозг.Аещебоюськрыс.

—Ятоже,—призналсяЧак.—Правда?—просветлелПитер.—Ещекак.Писклявыесволочи.Уменяотодногоихвидаморозпо

коже.—Тогдавамлучшеневыходитьночьюзаэтистены,—посоветовал

Питер.—Ихтамтьма.—Спасибо,чтопредупредили.—Карандашей,— продолжал больной.—Когда грифелем— чирк-

чирк—побумаге.Васбоюсь.—Меня?—Нет.—ПитермотнулподбородкомвсторонуТедди:—Его.—Интересно,почему?—спросилТедди.Тотпожалплечами:—Больноздоровый.Иэтакороткаястрижка.Можетзасебяпостоять.

Шрамынакостяшках.Мойотецбылтакой.Безшрамов.Гладкиеруки.Нотожезлобный.Имоибратья.Онименячастобили.

—Янебудувасбить,—заверилегоТедди.—Новыможете.Развенет?Высильнее.Этоделаетменяуязвимым.

Вотмнеистрашно.—Ичтовыделали,когдавамстановилосьстрашно?Держась за лодыжку, Питер раскачивался взад-вперед, прядь волос

упалаемуналоб.— Она была милая. Я не желал ей зла. Но она пугала меня своей

большой грудьюи тем, как она вертела задомв своембеломплатье.Онаприходилакнамкаждыйдень.Игляделанаменя,как…Знаете,какглядятнаребенка?Вотстакойулыбкой.Притомчтоонабыламоеговозраста.Ну,немоего,нанескольколетстарше,всеравно,двадцатьснебольшим.Унееуже был огромный сексуальный опыт. По глазам видно. Ей нравилосьдемонстрироватьсебяголой.Онанеразделаламинет.Итутонапроситуменястаканводы.Мыснейоднивкухне.Ничеготак,да?

Теддинаклонилфайл,чтобыЧакмогпрочитатьзаметкиКоули:

Больнойскускомстекланабросилсянасиделкусвоегоотца.После этого женщина находилась в критическом состоянии,шрамы у нее остались на всю жизнь. Больной отрицает своювинувсодеянном.

—Авсе потому, что онаменя напугала,—объяснялПитер.—Онахотелаувидетьмоюштуковину,чтобынадомнойпосмеяться.Сказать,чтоу меня никогда не будет женщины, и детей не будет, и что я никогда нестанумужчиной.Аиначезачембыя,правильно?Вынаменяпоглядите,даямухинеобижу.Ятихий.Ноеслименянапугать…Охужэтотмозг.

—Ачто?—спросилегоЧакуспокаивающимтоном.—Выкогда-нибудьобэтомзадумывались?—Отвоеммозге?—Омозгевообще.Моем,вашем,любом.Всущности,этодвигатель.

Ну да. Тонко отлаженный мотор. С кучей разных деталей — передачи,болты,пружины.Мыдаженезнаем,зачемнужнаполовинаизних.Ноеслиоткажетодна…нужнаполовинаизних.Но еслиоткажетоднамаленькаядеталь,всегоодна…Вызадумывалисьобэтом?

—Дакак-тонет.— А вы задумайтесь. Это как с автомобилем. То же самое. Одна

передача полетела, один болт треснул, и вся система накрылась. Ну какжить,когдатыэтопонимаешь?—Онпостучалсебяпальцемповиску.—Всеспрятаноздесь,итынеимеешькэтомудоступаи,всущности,ничегонеконтролируешь!Этооноконтролируеттебя.Аесливодинпрекрасныйдень оно решит не выходить на работу? — Он подался вперед, и ониувидели напрягшиеся жилы на шее.— Тогда считай, что ты в глубокойзаднице,правильно?

—Интересныйвзгляд,—сказалЧак.Питерсноваоткинулсянаспинкустула,вдругсделавшисьапатичным.—Этопугаетменябольшевсего.Тедди, чьи мигрени награждали его способностью улавливать чужие

флюиды,идущиеотневозможностиконтролироватьсобственныемозговыепроцессы, готов был в целом признать правоту Питера, однако большевсего сейчас ему хотелось схватить за горло этого маленького засранца,припечатать к печке у задней стены кафетерия и вытряхнуть из него всепронесчастнуюсиделку,которуюонпорезал.

Ты хоть имя-то ее помнишь, Пит? А как насчет ее страхов? А? Еестрахомбылты.Оначестностараласьделатьсвоедело,чтобызаработатьнажизнь.Может, у нее были дети.Может, она откладывала деньги сынуилидочеринаколледж,налучшуюдолю.Такаяскромнаямечта.

Нокакой-топсихопатимаменькинсынокизбогатенькойсемьирешилиначе. Мечта отменяется. Как и нормальная жизнь для вас, мисс.Отменяетсяразинавсегда.

ТеддиразглядывалсидевшегонапротивнегоПитераБрина,иеготаки

подмывало врезать этой гниде в лицо так, чтобы врачи потом не смоглисобратьвсехкосточекунеговносу.Такврезать,чтобыэтотзвукзастрялунеговголоведоконцадней.

Вместоэтогоонзакрылфайлсословами:— Вы ведь были прошлой ночью на групповой терапии вместе с

РейчелСоландо?—Да,сэр.—Вывидели,каконаушланаверхксебевпалату?— Нет. Сначала ушли мужчины. Она еще сидела вместе с Бриджет

КирнсиЛеоноройГрантиэтойсестрой.—Сестрой?Питеркивнул:—Рыжей.Иногдаонамненравится.Вродекакнастоящая.Аиногда,

самизнаете…—Нет.—Теддистаралсяговоритьтакимжеровнымголосом,какего

напарник.—Незнаю.—Выжееевидели,да?—Да.Какеефамилия?Запамятовал.— Ей фамилия ни к чему, — отмахнулся Питер. — Зачем такой

фамилия?ГрязнаяДевка—вотеефамилия.—Погодите,Питер,—остановилегоЧак.—Выжесказали,чтоона

вамнравится.—Когдаяэтосказал?—Минутуназад.—Не-е.Онадешевка.Подстилка.—Тогдаещеодинвопрос.—Дрянь,дрянь,дрянь.—Питер…ОнподнялглазанаТедди.—Ямогузадатьвамвопрос?—Ладно.— В тот вечер, на групповой терапии, произошло что-нибудь

необычное?—Онанепророниланислова.Сиделакакмышь.Междупрочим,она

убила своих детей. Троих.Представляете?Кто на такое способен?Я вамскажу:толькобольныенавсюголову.

—Людисталкиваютсяспроблемами,—заметилемуЧак.—Иногдаоченьсерьезными.Почемумыиназываемихбольнымилюдьми.Имнужнапомощь.

—Имнуженгаз,—возразилПитер.—Простите?—Газ,—повторилПитер, обращаяськТедди.—В газовуюкамеру

слабоумных.Убийц.Утопиласвоихдетей?Вгазовуюкамерусучку.Застоломвоцарилосьмолчание.Питерсветился,какбудтооноткрыл

имглазанаокружающиймир.Новотонпогладилстолешницуивстал.—Радбылсвамипознакомиться,ребята.Ещеувидимся…Тедди принялся водить карандашом по обложке файла. Питер

остановилсяипосмотрелнанего.—Питер?—сказалТедди.—Да?—Я…—Вынемоглибыперестать?Тедди выводил по картону свои инициалыширокими замедленными

движениями.—Ятутподумал…—Пожалуйста,выможете…Теддиподнялглаза,продолжаякорябатьпокартону.—Что?—…такнеделать?— Как? — Тедди опустил глаза и, оторвав карандаш от картонки,

вопросительноподнялброви,глядянаПитера.—Да.Так.Спасибо.Теддибросилкарандашповерхфайла.—Таклучше?—Спасибо.—ВамзнакомпациентпоимениЭндрюЛэддис?—Нет.—Нет?Здесьнеттакого?Питерпожалплечами:— По крайней мере, в корпусе А. Может, он в С? Мы с ними не

пересекаемся.Онитамвсезаконченныепсихи.— Ну что ж, спасибо тебе, Питер. — С этими словами Тедди взял

карандашипродолжилвыводитькаракули.

ПослеПитераБринапришелчередЛеонорыГрант.Леонораполагала,чтоонаМэриПикфорд,Чак—ДугласФэрбенкс,аТедди—ЧарлиЧаплин.А кафетерий представлялся ей офисом «Юнайтед артистс» на бульвареСансет, куда онипришлиобсудитьпредложение государственныхценных

бумаг. Она беспрерывно поглаживала руку Чака и спрашивала, кто ведетпротокол.

В конце концов санитары вынуждены были оторвать ее от Чака,Леонораженапоследоквоскликнула:

—Adieu,moncheri.Adieu.[5]

Дойдя до середины кафетерия, она вырвалась из клещей санитаров,сноваподбежалакнимисхватилаЧаказарукусословами:

—Незабудьпокормитькота.—О'кей,—пообещалтот,глядяейвглаза.СледующимпривелиАртураТуми,которыйнастаивална том,чтобы

егоназывалиДжо.Групповуютерапиюон в общем-топроспал.Джо, каквыяснилось, был нарколептиком. Он и сейчас два раза уснул, причемвторойразпрактическисконцами.

Тедди ощущал атмосферу больницы всеми фибрами души. От всегоэтого мороз подирал по коже, и, сочувствуя больным, за исключениемБрина,онотказывалсяпонимать,какможноработатьвтакомзаведении.

Трей привел к ним миниатюрную блондинку с лицом похожим накулон.Ееглазаизлучалиясность.Нету,котораяможетобнаружитьсяивовзгляде безумца, а нормальную будничную ясность умной женщины,живущей в безумном мире. Она улыбнулась им, а когда садилась, слегкапомахалакаждомурукой.

ТеддисверилсясзаметкамиКоули.БриджетКирнс.—Мнеотсюданевыйти,—сказалаонапослезатянувшейсяпаузы.Ее

отличалтихийуверенныйголоси то,чтоона гасиласигареты,докуриваяих до середины. А чуть больше десяти лет назад она зарубила мужатопором.—Может,иненадо,—добавилаона.

—Почему?— удивился Чак.—Вы уж простите, что я это говорю,миссКирнс…

—Миссис.—Простите,миссисКирнс,новыпроизводитенаменявпечатление,

гм,нормальногочеловека.Она откинулась на спинку стула с непринужденностью, котороймог

быпозавидоватьлюбойвэтомзаведении,итихорассмеялась.—Наверно.Ноятакойнебыла,когдасюдапоступила.Спасибо,хоть

фотографий моих не делали. Мне был поставлен диагноз «маниакально-депрессивныйпсихоз»,которыйяподсомнениенеставлю.Уменябываютчерныеполосы.Как,вероятно,укаждого.Разницавтом,чтобольшинствоженщиннезарубилисвоихмужейтопором.Мнеговорят,чтоядосихпор

не изжила глубокий, неразрешенный конфликт с моим отцом, и с этим ятоже согласна. Сомневаюсь, что если бы я вышла отсюда, то снова кого-нибудьубилабы,ногарантииниктонедаст.—Онанаправилавихсторонукончик зажженной сигареты.—Мне кажется, когдамуж тебя избивает итрахаетчерезоднупостороннихженщин,иприэтомпомощиждатьнеоткого,томожнопонять,еслитыеговконцеконцовзарубишьтопором.

Она встретилась взглядом с Тедди, и что-то в ее зрачках — слегкаприкрытаябеспечностьшкольницы,чтоли,—заставилоегорассмеяться.

—Чтотакое?—спросилаона,подхватываяегосмех.—Может,вамдействительноненадовыходитьотсюда.—Вытакговорите,потомучтовымужчина.—Тутвыправы.—Тогдаявасневиню.После Питера Брина смех был отдушиной, хотя с моей стороны,

подумал Тедди, пожалуй, присутствует легкий флирт. И с кем! Сдушевнобольной,бросающейсяналюдейс топором.Видишь,Долорес, дочегоядокатился.Ноособыхугрызенийсовестионнеиспытывал.Последвухдолгихчерныхлеттраураразвеоннезаслужилправанабезобиднуюсловеснуюдуэль.

—Чтоябудуделать,есливыйдуотсюда?—спросилаБриджет.—Ясебенепредставляю,чтотворитсявэтоммире.Говорят,появилисьбомбы.Бомбы, способные превращать целые города в груды пепла. А ещетелевизоры.Ихведьтакназывают,да?Поговаривают,чтоунасвкаждомкорпусескоропоявятся,имысможемсмотретьпьесы.Неуверена,чтомнеэтопонравится.Голосавящике.Лицавящике.Яитаккаждыйденьслышудостаточноголосовивижудостаточнолиц.Лишнийшуммненикчему.

— Вы можете что-нибудь нам рассказать о Рейчел Соландо? —спросилЧак.

Онамолчала.Словновдругспоткнулась.Теддипристальнонаблюдалзадвижениемее зрачков.Онакакбудторыласьу себя вмозгу впоискахнужногофайла.Онпоспешилчеркнуть«ложь»усебявблокнотеинакрылрукойстраничку.

Теперьонаговорилавзвешенноикакбызаученно:—Рейчелдовольноприятная.Но закрытая.Оналюбитпоговоритьо

дожде,новосновномонамолчит.Онасчитает,чтоеедетиживы.Чтоонапо-прежнему живет в Беркшире, а мы все — ее соседи, почтальоны,разносчики,молочницы.Снейтрудносойтись.

Она сказала это с опущенной головой и, даже закончив, не поднялаглазнаТедди.Онаразглядываластолешницу,апотомзакурилаочередную

сигарету.Размышляя над услышанным, Тедди понял, что ее описание мании

Рейчелпочтислововсловосовпадаетстем,чтоимвчераговорилКоули.—Давнооназдесь?—Что?—Рейчел.ДавноонасвамивкорпусеВ?— Три года? Что-то около этого. Я теряю счет дням. Это

неудивительновтакомместе.—Адоэтогогдеонабыла?—спросилТедди.—Кажется,вкорпусеС.Потомеевродеперевеликнам.—Новывэтомнеуверены?—Нет.Я…яжеговорю,здесьтеряешьсчетдням.—Ясно.Когдавыеепоследнийразвидели,незаметиличего-нибудь

необычного?—Нет.—Нагруппе.—Что?— Вы ее там последний раз видели, — напомнил Тедди. — На

групповойтерапии.Позавчера.— Да-да. — Она несколько раз кивнула, смахнув пепел с края

пепельницы.—Нагруппе.—Ивывсепотомотправилисьпосвоимпалатам?—СмистеромГантоном,да.—КаквелсебядокторШинвтотвечер?Она подняла глаза, на ее лице была написана растерянность,

возможно,дажестрах.—Янепонимаю,очемвы.—ДокторШинбылнагруппевтотвечер?ОнапосмотреланаЧака,потомнаТедди,закусилаверхнююгубу.—Да.Был.—Какойон?—ДокторШин?Теддикивнул.—Нормальный.Онмилый.Красивый.—Красивый?—Да.Какговориламояматушка,естьначтопосмотреть.—Онсвамифлиртовал?—Нет.—Делалсексуальныенамеки?

—Нет-нет,чтовы.ДокторШинхороший.—Автотвечер?— В тот вечер? — Она подумала. — Все как обычно. Мы

разговаривалипро,м-м-м, про то, какподавлять гнев. Рейчелжаловаласьнадождь.ПотомдокторШинушел,нашугруппуразделили,мистерГантонразвелнаспопалатам,имылеглиспать,ивсе.

Теддиподсловом«ложь»написал«натаскали»изакрылблокнот.—Все?—Да.АутромРейчелнеоказалосьнаместе.—Утром?—Да.Утром,проснувшись,яузнала,чтоонасовершилапобег.—Акакженочью,околополуночи?Развевынеслышали?—Неслышалачего?—Онанедоконцазатушиласигаретуиразвеяла

рукойструйкудыма.—Суматоху.Когдаеенеобнаружилиусебя.—Нет,я…—Выкрики,шум,топотног,сигналтревоги.—Ярешила,чтоэтосон.—Сон?Онабыстрокивнула:—Нуда.Ночнойкошмар.—ОнаповернуласькЧаку:—Можномне

стаканводы?—Разумеется.Чак встал и, осмотревшись, заметил возле железного чана с водой

стопкупластиковыхстаканов.Тутжеодинизсанитаровпривсталсостула:—Пристав?—Язаводой.Всевпорядке.Чакподошелкавтомату,взялстаканчик,подумалнесколькосекунд,из

какогокраникатечетмолоко,аизкакоговода.Ивтотмомент,когдаонподнялпатрубокввидежелезнойподковки,

БриджетКирнссхватиласостолаблокнотиручкуи,намигвстретившисьглазамисТедди,что-тонаписаланачистойстранице,послечегозакрылаблокнотивернулаеговместесручкойвладельцу.

В глазах у Тедди застыл знак вопроса, но она уже опустила взгляд,празднопоглаживаясигаретнуюпачку.

ВернулсяЧаксводойизанялсвоеместо.Онисмотрели,какБриджетосушилаполстакана.

—Спасибо,—сказалаона.—Увасестьещевопросы?Атоянемногоустала.

—ВывстречалисьспациентомпоимениЭндрюЛэддис?—спросилееТедди.

Наеелиценичегонеотразилось.Ровнымсчетом.Онопревратилосьвгипсовую маску. Ее ладони, казалось, давили на столешницу, словно онаопасалась,чтовпротивномслучаестолвзмоеткпотолку.

Тедди готов был поклясться, что она сейчас заплачет, хотя и непонималпричины.

—Нет,—сказалаона.—Неслышалаотаком.

—Думаешь,еенатаскали?—спросилЧак.—Атытакнедумаешь?—Какая-тонарочитостьвэтомчувствовалась,пожалуй.На этот раз защищенные от дождя, они шли по крытому переходу,

соединявшему«Эшклиф»скорпусомВ.— Какая-то? Она употребляла те же слова, что и Коули. Когда речь

зашла о теме последней групповой терапии, она задумалась, а потомсказала: «Как подавлять гнев?» Словно не была уверена. Словно онапришланаэкзаменпосленочизубрежки.

—Икакэтопонимать?—Спросичто-нибудьполегче.Покауменяоднивопросы,икаждые

полчасаихстановитсябольше.—Дауж,—согласилсяЧак.—Слушай,воттебеещеодин:ктотакой

этотЭндрюЛэддис?—Что,уловил?—Теддизакурилсигареткуизтех,чтоонвыигралв

покер.—Тывсехбольныхпронегоспрашивал.—КенаиЛеоноруГрантнеспрашивал.—Онибынесмоглитебесказать,накакомонисвете.—Тожеверно.—Мыкак-никакпартнеры,босс.Тедди привалился спиной к каменной стене, Чак последовал его

примеру.Повернувголову,Теддипристальнопосмотрелвглазанапарнику:—Мыедвазнакомы.—Значит,тымненедоверяешь?—Ятебедоверяю,Чак.Правда.Ноятутнарушаюкое-какиеправила.

Я сампопросил, чтобыменяпослалина этодело.Как тольков головнойофиспоступилсигнал.

—Ичто?—Ато,чтомоимотивынесовсембеспристрастные.

Чак кивнул, закурил и на несколько секунд задумался, перевариваяуслышанное.

—МоядевушкаДжулия,ДжулияТакетоми,такаяжеамериканка,каки я. Совсем не говорит по-японски. Блин, ее родители родились в этойстране. И вдруг она оказывается в лагере для интернированных…—Онпомотал головой, выкинул недокуренную сигарету под дождь и задралрубашкунадправымбедром.—Вот,взгляни.Ещеодиншрам.

Теддиопустилглаза.Рубецбылдлинный,багрово-темный,какжеле,итолстый,какегобольшойпалец.

— Тоже получен не на войне. Это я уже был в приставах. Дом вТакоме.Когдаятудавошел,этотпарень,закоторыммыгонялись,полоснулменя саблей. Веришь, нет? Гребаной саблей. Я три недели провалялся вгоспитале,покаонисшивалимоивнутренности.Явсеотдалэтойслужбе,Тедди.Этойстране.Ипослевсегоменяпогналиизмоегородногоокругатолько потому, что я запал на американку с раскосыми глазами! — Онсновазаправилрубашкувбрюки.—Дапошлионивсекудаподальше.

—Знайятебячутьполучше,—сказалТеддипослекороткойпаузы,—ябыпобилсяобзаклад,чтотыпо-настоящемулюбишьэтуженщину.

—Умеретьзанееготов,—сказалЧак.—Инепожалею.Теддикивнулсознаниемдела.Самоечистоеизизвестныхемучувств.—Неупустиэтуверевочку,парень.—Ладно,Тедди.Вэтомвсеидело.Нотыдолженмнесказать,чтонас

сюдапривело.ИчтозафруктэтотЭндрюЛэддис.Теддибросилокурокнакаменныйполираздавилегокаблуком.Долорес,подумалонпросебя,ядолженемурассказать.Водиночкуу

меняничегоневыйдет.После всех моих прегрешений — пьянства, этих отлучек, когда я

надолгооставлялтебяодну,случаев,когдаятебяподводил,когдаразбивалтвоесердце,—это,может,мойпоследнийшансискупитьсвоювину.

Яхочувосстановитьсправедливость,дорогая.Яхочупокаяться.Иты,какникто,должнаменяпонять.

—ЭндрюЛэддис.—Словазастряливпересохшемгорле.Онсобралнемного слюны, сглотнул и попробовал еще раз: — Эндрю Лэддисзанимался техобслуживанием многоквартирного дома, где жили мы сженой.

—Ясно.—Аещеонбылподжигатель.Чаксмотрелвглазанапарнику,пытаясьосмыслитьэтуинформацию.—Тоесть…

—ЭндрюЛэддисзажегспичку,котораявызвалапожар…—Господи.—…вкоторомпогибламояжена.

8

Тедди прошел до конца перехода и, высунув голову из-под крыши,подставиллицоподдождь.Секундуназадвэтойпеленеблеснулеесилуэтитутжерастворился,стоилоТеддикнемуприкоснуться.

Втоутроонанехотела,чтобыонуходилнаработу.Впоследнийгодсвоей жизни она стала необъяснимо капризной, склонной к бессоннице,награждавшей ее тремором и дурманом. После того как прозвенелбудильник, она пощекотала его и предложила закрыть ставни, дабыотгородитьсяотвнешнегомираиневылезатьизпостели.ОбнимаяТедди,она стискивала его чересчур крепко и чересчур долго, ее косточкивпивалисьемувшею.

Онакнемуприльнула,когдаонпринималдуш,ноонужеспешил,ужеопаздывал и ко всему прочему, как частенько бывало в последнее время,страдалотпохмелья.Вмозгуодновременнопомутнелоипокалывало.Ееприжавшееся тело казалось наждачной бумагой.А струя душа— градомшарикоподшипников.

—Останься,—просилаона.—Одинденек.Чтоотэтогоизменится?Онвымучилулыбкуиосторожноубралеесдороги,чтобывзятькусок

мыла.—Детка,янемогу.—Почему?—Еерукаоказаласьунегомеждуног.—Даймнемыло.Я

тебяпомою.—Ееладошкаскользнулаподмошонку,зубкипокусывалиегогрудь.

Оннесталееотпихивать.Простовзялзаплечиитихонькоотодвинулотсебя.

—Нувсе,—сказалон.—Мнеправданадоидти.Онарассмеяласьисновапопробовалакнемуприжаться,новееглазах

светилосьотчаянноежелание.Бытьсчастливой.Бытьнеодной.Ивернутьстарыевремена,когдаонещенеработалтакмного,непилтакмного,ивсеэто изменилось, когда однажды она проснулась и увидела, что мирслишкомярок,слишкомгромок,слишкомхолоден.

—Ладно,ладно.—Онанемногоотстранилась,чтобыонмогвидетьеелицо, так как от горячих струй, барабанивших по его плечам, вокруг нееклубилсяпар.—Яуступаю.Нецелыйдень,милый.Нецелыйдень.Одинчас.Тыопоздаешьнаодинчас.

—Яуже…

—Одинчас,—повторилаона,гладяегомыльнойладонью.—Одинчас, а потом можешь идти. Я хочу, чтобы ты в меня вошел. — Онапривсталанацыпочки,чтобыпоцеловатьего.

Ончмокнулеевгубыисказал:—Детка,янемогу.—Иповернулсякструеводы.—Авдругониопятьтебяпошлют?—спросилаона.—Куда?—Воевать.— Эти пигмеи? Детка, война закончится раньше, чем я успею

зашнуроватьботинки.—Не знаю,— сказала она.—Зачеммы вообще туда полезли?Сам

посуди…— Затем, что Корейская народная армия получила оружие не из

воздуха, детка. Они получили его от Сталина.Мы должны показать, чтоусвоилиурокМюнхена.МыдолжныбылиостановитьГитлераещетогда,атеперьмыостановимСталинаиМао.ВКорее.

—Итыполетишь.—Еслименяпризовут?Акудаяденусь.Нонепризовут,детка.—Почемтызнаешь?Онмолчанамыливалголовушампунем.— Ты когда-нибудь задумывался, почему они нас так ненавидят?

Коммунисты? — спросила она. — Почему они не оставят нас в покое?Скоромирвзлетитнавоздух,арадичего,спрашивается?

—Невзлетит.—Взлетит.Почитайгазеты…—Атынечитай.Онпромылволосы,онаприжаласьлицомкегоспине,еерукигуляли

внизуегоживота.—Я вспомнила, как в первый раз увидела тебя в «Роще».Ты был в

форме.Вот чего Тедди не выносил. Экскурсы в Прошлое. Она не могла

принять настоящее, принять их такими, какие они есть, с бородавками ивсемпрочим,ипоэтомупетлистымидорожкамивозвращаласьназад,чтобысогретьдушу.

— Ты был такой красивый. Линда Кокс сказала: «Я первая егоувидела».Изнаешь,чтояейнаэтоответила?

—Детка,яопаздываю.—Вотэтогояейточнонеговорила.Ясказала:«Линда,может,тыего

и первая увидела, зато я его увижу последняя». Вблизи ты ей показался

злюкой.Аяей:«Дорогая,тыегоглазавидела?Внихнетникаплизлости».Тедди выключил воду, развернулся и увидел, что его жена успела

выпачкаться.Здесьитамостровкимыльнойпены.—Может,сновавключить?Онапомоталаголовой.Обернув чресла полотенцем, он брился над раковиной, а Долорес,

прислоняськстене,наблюдалазаним,имыльнаяпенавысыхаланаеетелебелымиостровками.

—Почемубытебеневытеретьсяиненадетьхалат?—спросилон.—Уженичегонеосталось,—отозваласьона.—Ещекакосталось.Всякакбудтовбелыхпиявках.—Этонемыльнаяпена.—Ачтожтогда?—«Кокосоваяроща».Забыл?Сгореладооснования,утебянаглазах.—Да,детка,яслышал.— У тебя на глазах, — выпевала она, чтобы как-то развеять

атмосферу.—Утебянаглазах.Унеевсегдабылпрелестный голос.Когдаонвернулся с войны,они

раскошелились на одну ночь в отеле «Паркер хаус» и, после того какзанялисьлюбовью,онвпервыеуслышал,каконапоет.Мотивчик«BuffaloGirls»

[6] проникал из ванной вместе с паром, просачивавшимся из-под

двери.—Эй,—окликнулаонаегопослепаузы.— Что? — Он поймал в зеркале отражение ее левого бока с

практическивысохшеймыльнойпеной.Чем-тоэтоегонеустраивало,что-тоздесьбылонетак,хотяоннемогпонять,чтоименно.

—Утебякто-нибудьесть?—Что?—Другаяженщина?—Чтозабред?Яработаю,Долорес.—Ятрогаютвойхуй…—Непроизносиэтогослова.Матьчестная.—…аутебядаженевстает.— Долорес. — Он развернулся к ней. — Ты говорила о бомбах. О

концесвета.Онапожалаплечами,словноэтислованеимелиникакогоотношенияк

ихразговору.Онауперластопувстенкуипальцемвытерласляжкикапливоды.

—Тыменябольшенеебешь.—Долорес,ясерьезно.Непроизноситакихсловвэтомдоме.—Изчегоследует,чтотыебешьдругую.—Никогоянеебу,иперестаньупотреблятьэтослово,слышишь!—Какоеслово?—Онаположилаладоньнатемныйлобок.—Ебать?— Да. — Он упреждающе поднял одну руку, а второй продолжил

бриться.—Значит,этоплохоеслово?—Тысамазнаешь.—Онвеллезвиемвверхпогорлу,подскребывая

напененнующетину.—Акакоетогдахорошее?—А?—Онобмакнулбритвуислегкавстряхнул.— Какое слово, если говорить о моей анатомии, не заставит тебя

показыватьмнекулак?—Янепоказывалтебекулак.—Толькочто.Покончивсгорлом,онвытерлезвиесалфеткойиприготовилсябрить

левующекуотвиска.— Нет, детка. Ничего подобного.— Он поймал в зеркале ее левый

глаз.—Чтотутскажешь?—Онапровелаоднойрукойповерхнимволосам,

а другой по нижним.—То есть ее можно лизать, ее можно целовать, ееможнотрахать.Можносмотреть, какизнеевыходитноворожденный.Нонельзяееназывать?

—Долорес…—Пизда.Дернувшееся лезвие вошло под кожу чуть не до кости. У него

мгновеннорасширилисьзрачки,алевуюполовинулицаохватилпожар.Акогдавоткрытуюранупопалкремдлябритья,егомозгпрошилидесяткиигл,икровь,смешавшисьсбелойпеной,хлынулавраковину.

Она протянула ему полотенце, но он ее оттолкнул, всасывая воздухсквозь стиснутые зубы и чувствуя, как боль застилает глаза и выжигаетмозг.Емухотелосьрасплакаться.Неотболи.Неотпохмелья.Аоттого,чтооннепонимал,чтопроисходитсегоженой,стойдевушкой,скоторойонкогда-тотанцевалв«Кокосовойроще».Оннепонимал,кудакатитсяонаикудакатится этотмирс егомаленькимигрязнымивойнамиивспышкамипламенной ненависти, с его шпионами в Вашингтоне и Голливуде,противогазамившколахибомбоубежищамивподвалахдомов.Ивсе этобылокак-тосвязаномеждусобой—егожена,этотмир,егоалкоголизм,его

участие в войне с искренней верой в то, что она положит всему этомуконец…

Онистекал кровью, а за его спинойДолорес все повторяла «прости,прости,прости»,ионвзялизеерукполотенце,когдаонапротянулаегововторойраз,ноприэтомизбегаяфизическогоконтактаинеглядянанее.Онслышал,чтоееголосдрожит,ондогадывался,чтопоеелицутекутслезы,иненавиделэтотмир,такойжебессмысленныйинепотребный,какивсевнем.

В газетной заметке были процитированы его последние слова,сказанныежене,—отом,чтоонеелюбит.

Вранье.Анасамомделе?Держась одной рукой за дверную ручку, а другой прижимая к щеке

третьеполотенце,вответнаищущиеглазаженыонпроизнес:—Господи,Долорес,дасоберисьтыуже,вконцеконцов.Утебяесть

обязательства. Подумай о них хотя бы иногда, о'кей? И приведи своидурацкиемозгивпорядок.

Это было последнее, что она от него услышала.Он закрыл за собойдверь, спустился по лестнице и остановился на последней ступеньке.Может, вернуться? Вернуться и сказать правильные слова. Ну, если неправильные,тохотябыпомягче.

Помягче.Вотбылобыхорошо.

Попереходукнимприближаласьженщина:сошрамомнашеецветалакрицы, в кандалах на запястьях и щиколотках, справа и слева посанитару. Она со счастливым видом махала локтями, как крыльями, икрякалапо-утиному.

—Чтоонанатворила?—спросилЧак.—СтарушкаМэгги?—уточнилсанитар.—ЗдесьееназываютМэгги-

Суфле.Давот,ведемвводолечебницу.Занейнуженглаздаглаз.Мэггиостановиласьпередприставами,санитарыпредприняливялую

попытку продолжить движение, но она отпихнула их локтями и занялатвердую позицию. Один из санитаров закатил глаза к небу и со вздохомизрек:

—Сейчасначнетпроповедовать,готовьтесь.Мэгги сверлила их своими зрачками, а ее набок склоненная головка

ходилатуда-сюда,какучерепашки,что-товынюхивающейпередсобой.—Яесмьпуть,—возглашалаона.—Яесмьсвет.Иянебудупечь

вашигребаныепироги.Ясно?—Ясно,—подтвердилЧак.—Какскажете,—согласилсяТедди.—Никакихпирогов.—Вы как были здесь, так и пребудете.—Она понюхала воздух.—

Вашебудущееивашепрошлоесовершаютцикл,какЛунавокругЗемли.—Да,мэм.Онаподаласьвпередиобнюхалаих.СначалаТедди,потомЧака.—Онискрытничают.Тайнамиустланадорогавад.—Ипирогами,—сказалЧак.Она улыбнулась ему, и на миг почудилось, будто в ее зрачках

наступилопросветление.—Смейтесь,—сказалаонаЧаку.—Этополезнодлядуши.Смейтесь.—О'кей,мэм,—согласилсяон.—Ястараюсь.Онатронулаегоноссогнутымпальцем.—Яхочувастакимзапомнить.Смеющимся.Тутонаразвернуласьипошладальше.Санитарыбыстропристроились

побокам,ивскореониисчезлизабоковойдверью,ведущейвбольницу.—Веселаядевушка,—сказалЧак.—Такуюможноисмамойпознакомить.— Чтобы она ее убила и сплавила в сортир во дворе. — Чак

закурил.—Значит,Лэддис…—Убилмоюжену.—Тыэтоговорил.—Онбылподжигателем.—Этотытожеговорил.— А еще занимался техобслуживанием нашего дома. Поцапался с

домовладельцем,итотегоуволил.Натотмоментизвестнобылотолькото,что это поджог. Кто-то щелкнул зажигалкой. Лэддис был в спискеподозреваемых,нонашлиегонесразу,акогданашли,унегообнаружилосьалиби.Личноуменяонтогданевызывалподозрений.

—Ичтотебязаставилоизменитьсвоемнение?—Годназадоткрываюгазету,ивотонсобственнойперсоной.Спалил

школу, где работал. Та же история: его уволили, позже он вернулся,пробрался в подвал и устроил там поджог, предварительно раскочегаривбойлерный котел, чтобы тот взорвался. Почерк один к одному. Детей вшколенебыло,толькоработавшаядопозднадиректриса.Котораяисгорела.Лэддисасудили,онзаявил,чтослышалголосаивсетакое,иврезультатеоказался в психушке города Шаттака в Оклахоме. Позднее там что-топроизошло—незнаю,чтоименно,—нополгоданазадегоперевелисюда.

—Ноздесьегониктоневидел.—НивА,нивВ.—ТоестьонможетбытьвкорпусеС.—Да.—Еслинеумер.—Тожевариант.Лишнийповодпоискатькладбище.—Предположим,онжив.—О'кей…—Еслитыегонайдешь,Тедди,чтотыснимсделаешь?—Незнаю.—Ненадоля-ля,босс.Зацокали каблучки. Две медсестры шли по переходу, прижимаясь к

стене,чтобынеугодитьподдождь.—Мальчики,выжемокрые,—сказалаоднаизних.— Везде? — спросил Чак, и та, что держалась ближе к стене,

миниатюрнаябрюнеточка,засмеялась.Когдаониужепрошли,брюнеткаобернулась:—Вывсегдатакзаигрываете,приставы?—Этозависит…—ответилЧак.—От?—Качестваобслуживанияперсонала.Медсестры притормозили, и, когда до них дошел смысл сказанного,

брюнеточкапрыснулавплечоподруги,итакониобе,хихикая,скрылисьзадверью.

Боже, как Тедди завидовал Чаку. Его способности верить в то, чтоговорит. Этим примитивным заигрываниям. Этой солдатской привычке сходу жонглировать словами. А больше всего — какому-то воздушномушарму.

Сшармом у Тедди всегда были проблемы. После войны они толькоусугубились.ПослеДолоресотшарманеосталосьиследа.

Шарм был роскошью для тех, кто все еще верил в справедливостьмиропорядка.Вчистотупомысловиштакетниквокругучастка.

—Знаешь,—сказалонЧаку,—втопоследнееутрооназаговориласомнойпропожарв«Кокосовойроще».

—Да?—Таммыпознакомились.В«Роще».Онапришлатудасбогатенькой

подружкой, а меня пустили, потому что военнослужащим полагаласьскидка. Это было перед самой отправкой на фронт. Я всю ночь с нейтанцевал.Дажефокстрот.

УЧакавытянуласьшеяивыкатилисьглаза.—Тыифокстрот?Япытаюсьсебеэтопредставить,но…—Э, приятель, видел бы ты в ту ночьмою будущуюжену!Она бы

поманилатебяпальцем,итыбыпрыгалвокругнеекузнечиком.—Короче,выснейпознакомилисьвклубе«Кокосоваяроща».Теддикивнул:—Апотомонсгорел,покаябылв…Италии?Точно,вИталии…она

посчитала это, как сказать, чуть ли не знаковым событием.Она страшнобояласьпожара.

—Иотпожарапогибла,—тихопромолвилЧак.—Невероятно,да?—Теддивдругувидел,каконастоялавтоутров

ванной комнате, прижав стопу к стене, совершенно голая, с засохшимипятнамибелоймыльнойпенынателе.

—Тедди?Онвскинуллицо.Чакразвелрукивстороны.—Тыможешь на меня рассчитывать. Что бы ни случилось.Хочешь

найтиЛэддисаиубитьего?Зекински.— Зекински. — Тедди улыбнулся. — Забыл, когда последний раз

слышалэто…—Толькоодно,босс.Ядолжензнать,чегождать.Нет,серьезно.Мы

должныразгрестиэтупомойку,чтобкомарносанеподточил,иначеновые«Кефоверскиеслушания»

[7]намобеспечены.Внашидниприглядываютсо

всехсторон.Закаждым.Двадцатьчетыречасавсутки.Мирсъеживаетсяскаждой минутой. — Чак откинул назад густые волосы, упавшие ему налоб.—Ядумаю,тымногочегознаешьпроэтоместо.Ядумаю,тызнаешьмного такого, о чем не говоришьмне.Я думаю, ты приехал сюда, чтобыустроитьмаленькуюзаварушку.

Теддиприложилрукукгруди.—Янешучу,босс.—Мымокрые,—сказалТедди.—Икакойотсюдавывод?—Выводтакой.Невымокнутьлинамещесильнее?

Онивышлизаворотаивзяликурсвдольберега.Дождьшелстеной.Наскалыобрушивалисьволныразмеромсдоми,разбившись,уступалиместоновым.

—Яне хочу его убивать.—Теддипытался перекричать вселенскийгрохот.

—Нет?—Нет.—Веритсяструдом.Теддипожалплечами.—Еслибыэтобыламояжена?—сказалЧак.—Ябыегоубилдва

разаподряд.— Я устал от убийств. — сказал Тедди. — На фронте я сбился со

счета.Неверишь,Чак?Яговорюправду.—Ивсеже.Твояжена,Тедди.Они дошли до россыпи острых черных валунов, за которыми

поднималисьдеревья,исвернуливглубьострова.— Послушай, — сказал Тедди, когда они выбрались на небольшое

плато, окруженное густыми кронами, частично спасавшими от дождя.—Для меня по-прежнему работа на первом месте. Мы выясним, чтопроизошло с РейчелСоландо. Если по ходу дела я обнаружуЛэддиса—темлучше.Тогдаяемускажу:язнаю,чтотыубилмоюжену.Аещескажу,что будуждать на материке, когда его выпустят. Скажу, что, пока я жив,свободойонненадышится.

—Иэтовсе?—спросилЧак.—Все.Чакрукавомвытерлицо,откинулсолбапрядьволос.—Ятебеневерю.Неверю,ивсе.Взгляд Тедди был устремлен в обход сбившихся в круг деревьев к

навершиюбольницы«Эшклиф»,кеенедремлющимслуховымокнам.—Неужели,по-твоему,Коулинепонимает,чтотебясюдапривело?—МенясюдапривелаРейчелСоландо.— Тедди, блин, если этот тип, убивший твою жену, был переведен

сюда,то…—Оннебылосужден за это.Такчтонетничего,чтонассвязывало

бы.Ничего.Чак присел на камень посреди поляны и опустил голову, по которой

лупилдождь.—Остаетсякладбище.Почемубынамегоненайти,разужмыздесь?

ЕслиувидимтамплитусименемЛэддиса,этобудетозначать,чтополделасделано.

Теддиперевелвзгляднакружокмрачночернеющихдеревьев.—Отлично.Чаквстал.—Кстати,чтоонатебесказала?

—Кто?— Пациентка. — Чак, вспомнив имя, прищелкнул пальцами. —

Бриджет.Онапослаламенязаводой.Ичто-тотебесказала,язнаю.—Ничего.—Ничего?Неври.Язнаю,чтооначто-тотебе…—Онанаписала.Теддипохлопалсебяпокарманамплащавпоискахблокнота.Вконце

концовнашелвовнутреннемкарманеипринялсялистать.Чак, насвистывая, гусиным шагом протаптывал дорожку в мягком

грунте.Тедди,нашедшийнужнуюстраницу,невыдержал:—Адольф,может,хватит?Чакприблизился.—Нашел?Тедди,кивнув,повернулблокноттак,чтобыЧакубылавиднастраница

с одним-единственным словом, написанным убористым почерком и уженачинающимтерятьочертанияиз-задождя:

беги

9

Онинаткнулисьнакамни,пройдяоколополумиливглубьострова,атемвременемнебопотемнелоиз-засгустившихсяплоскихтуч.Послетогокакприставывскарабкалисьпоскалистымуступам,покрытымраскисшимгрунтом и худосочной скользкой морской руппией, оба основательновымазалисьвгрязи.

Ихглазамоткрылосьполевнизу,такоежеплоское,кактучи,иголое,если не считать редких кустиков, наметанных бурей палых листьев дамелких камней, видимо тоже заброшенных сюда ветром.Они спустилисьдо середины обратного ската, и тут Тедди остановился, чтобы еще разприглядетьсякэтимкамням.

Те лежали небольшими кучками, которые разделяло сантиметровпятнадцать.ТеддитронулЧаказаплечоипоказалнанихпальцем.

—Сколькокучектывидишь?—Что?—непонялЧак.—Видишькамни?—Ну?—Онилежатотдельнымикучками.Сколькоих,можешьпосчитать?Ответомемубылхарактерныйвзгляд.Ужнеподействовалалибуряна

егорассудок…—Этообыкновенныекамни,—сказалЧак.—Ясерьезно.Чак еще пару секунд изучал его с тем же выражением, а затем

сфокусировалсявнужномнаправлении.Послепаузыонпроизнес:—Янасчиталдесять.—Ятоже.У Чака поехала по грязи нога, он беспомощно замахал руками, но

напарниквовремясхватилегозарукуипомогудержатьравновесие.—Мысможемспуститься?—НалицеЧакапоявиласьгримасалегкой

досады.Когдаониспустилисьвнизиподошликкаменнымпирамидкам,Тедди

убедился, что они образуют две параллельные линии. Одни кучки былименьше,чемдругие.Вкаких-тобыловсегочетырекамня,тогдакаквиных—десять,еслиневседвадцать.

Теддипрошелмеждурядамии,остановившись,обратилсякЧаку:—Мыпросчитались.

—Тоесть?— Между двумя рядами, видишь? — Он подождал, пока товарищ

подойдетближеипоглядитсеготочки.—Вотещекамень.Этоотдельныйряд.

—Притакомветре?Данет.Онпростосвалилсясоднойизкучек.—Он находится на одинаковом расстоянии от ближайших пирамид.

По пятнадцать сантиметров от этой и от этой. И за следующим рядом,смотри:ещедваотдельнолежащихкамня.

—Тоесть?—Тоестьвсего,Чак,каменныхкучек—тринадцать.—Тысчитаешь,чтоэтоонаихоставила.Тывсерьезтаксчитаешь?—Ясчитаю,чтокто-тоихоставил.—Очереднойшифр?Тедди присел на корточки. Он надвинул плащ на голову, а полы

растянулпобокамтак,чтобыобезопаситьблокнототдождя.Вдальнейшемон передвигался точно краб, останавливаясь возле очередной пирамидки,чтобысосчитатькамниизаписатьрезультат.Когдаонсэтимпокончил,унегонабралосьтринадцатьчисел:18–1–4–9–5–4–23–1–12–4–19–14–5.

— Может, это комбинация для самого большого в мире амбарногозамка,—предположилЧак.

Теддизакрылблокнотиспряталеговкарман.—Отличнаяшутка.—Спасибо.Япланируюучаствоватьввечернемток-шоу«Катскилл».

Приходи,гостембудешь.Тедди стянул плащ с головы и встал, а дождь снова забарабанил по

макушке,иветервновьобрелголос.Теперь они двигались на север, скалы остались справа, а «Эшклиф»

смутно прорисовывался слева сквозь стену ливня. За полчаса погодазаметно ухудшилась, и им приходилось подпирать друг друга плечом,точнодвумпьяницам,чтобыэлементарноподдерживатьразговор.

—Коулиспросил,служиллитыввоеннойразведке.Тысолгал?—Идаинет,—ответилТедди.—Яуволилсяизрегулярныхвойск.—Апотом…—Меняпослаливрадиошколу.—Иоттуда?—Послеускоренногокурсаобучения—разведка.—Какжетыврезультатеоказалсявкоричневомприкиде?—Облажался.—Из-за сильного ветра Тедди пришлось кричать.—

Напуталсрасшифровкой.Координатырасположениянеприятеля.

—Ичемэтообернулось?Теддиисейчасслышалзвукипорации.Крики,атмосферныепомехи,

стоны, атмосферныепомехи, автоматные очередии снова крики, стоныиатмосферные помехи. И на фоне всего этого голос паренька: «Ты видел,кудаотлетелимоиконечности?»

— Полбатальона положил. — Тедди перекрикивал вой ветра. —Своимирукамипреподнес,какмяснойрулетнатарелке.

Сминутувегоушахзавывалветер,илишьпотомвклинилсяЧак:—Сочувствую.Жуткоедело.Ониподнялисьнахолм,откудаихчутьнеснеслообратнопорывами

ветра, но Тедди вовремя ухватил Чака за локоть, и они устремилисьдальше, опустив головы вниз, и так медленно продвигались, споря состихией,идаженезаметилипервыхнадгробий.Водазаливалаимглаза,ивконце концов Тедди просто налетел на плиту, вырванную с корнем илежавшуюлицевойсторонойвверх.

ДЖЕЙКОБПЛАГ

ПОМОЩНИКБОЦМАНА

1832–1858

Слева от них сломалось дерево с таким треском, будто обвалиласькрыша, Чак лишь успел крикнуть «ёпт!», и в это время здоровенныйобломок просвистел у них под носом. Они шли по кладбищу, закрываялица локтями, комки грязи, листья и ветки летали как живые,наэлектризованные,приставынесколькоразпадали,ничегопередсобойневидя, потом Тедди разглядел угольно-черный силуэт впереди и сталпоказыватьнанегопальцем,посколькукричатьбылобесполезно.Какой-топролетевший обрубок шоркнул его по волосам. Они побежали, а ветерлупилпоногам,иразлетавшаясягрязьоблеплялаколени.

Мавзолей. Петли стальной двери сломаны, порог зарос сорняками.Теддипотянулдверьнасебя,ивэтомгновениеветеротшвырнулеговлевовместесдверью,онрухнулназемлю,дверьжесорваласьснижнихпетельи с воем шандарахнула о стену. Проехав по грязи, Тедди поднялся, номощныйпорывветраобрушилсяемунаплечистакойсилой,чтоонупалнаодноколенопередзияющимчернымпроемом.Онпросунулсявнутрь.

— Ты когда-нибудь такое видал? — спросил Чак, когда они стоялирядомнапороге,наблюдая за тем,какостровбеснуетсяв слепойярости.Вокруг них вихрем носились комки грязи, листья, сломанные ветки икамни,дождьженеутихалнинаминуту,игулстоялтакой,словностадокабановнеслосьпоземле,выворачиваяеекопытами.

—Никогда,—призналсяТедди,отступаянашаг.Чак нашел сухой коробок спичек во внутреннем кармане плаща и

чиркнул сразу тремя спичками, закрывая ладони всем телом. Стоя впроеме,ониувиделипустуюцементнуюраку;есликогда-товнейистоялгробстелом,тоондавноисчез.Поканедогорелиспички,ониподошликкаменной скамье за ракой и сели. Ветер продолжал носиться вокруг,громыхаядверью.

— По-своему даже красиво, — сказал Чак. — Вон какое небо.Кажется,природасошласума.Тывиделэтунадгробнуюплиту,сделавшуюсальто?

—Вообще-тояееподтолкнул,новсеравновпечатляет.—Ух ты!—Чак сжал в кулаках отворотыбрючин, и подним сразу

образовались две лужи. Он попытался отлепить от тела насквозьпромокшуюрубашку.—Зрямынеосталисьвдоме.Теперь,скореевсего,придетсяпересиживатьздесь.

Теддикивнул.—Я,конечно,неспециалистпоураганам,ноуменятакоеощущение,

чтоонещераскочегарится.—Есливетеризменитнаправление,этокладбищедоберетсяидонас.—Помне,лучшебытьздесь,чемтам.— Это да, вот только искать твердую почву под ногами в разгар

урагана…считаешь,мыпоступилиумно?—Неочень.—Всепроизошлотакбыстро.Толькочтолилдождь,ивотужемы,как

Дороти,очутилисьвстранеОз.—Этобылторнадо.—Что?—Тогда.ВКанзасе.—А-а.Завываниядостиглипронзительнойноты.Ветер,обнаруживкаменную

стенумавзолея,обрушилсянанеескулаками,стеназадрожала,иэтадрожьпередаласьТедди.

—Ещераскочегарится,—повторилон.—Чтотамсейчасделаютпсихи,какдумаешь?

—Воютвответ.Какое-товремяонимолчакурили.Теддивспомнилтотдень,когдаонс

отцомвышелвморенамоторкеивпервыевжизниосознал,чтоприродакнему безразлична и что она гораздо могущественнее, чем ему казалось.Нынешнийураганпредставилсяемуэтакимястребомсзагнутымклювом,склекотомналетающимнамавзолей.Этотмонстрвздымалволнывысотойсбашню,переламывалдомакакспичкиимогбызапростозашвырнутьеговКитай.

— В сорок втором я был в Северной Африке, — сказал Чак. —Пережил там парочку песчаных бурь. Но это будет покруче. Хотя всезабывается.Может,итогдабылочто-топодобное.

—Личноянепротив,—откликнулсяТедди.—Тоестья,конечно,неотправилсябысейчаснапрогулку,ноэтолучше,чемхолод.ВАрденнахтывыдыхал, и пар тут же превращался в иней. Говорю, а у самого озноб.Пальцызамерзалитак,чтогореликакобожженные.Ничеготак,да?

—ВСевернойАфрикенасдоставалажара.Ребятабуквальнопадали.Только что человек стоял, и вот уже валяется. У многих случаласькоронарнаянедостаточность.Однаждыявыстрелилвпарня,такунегоотэтогозноятелодотогоразмякло,чтоонуспелповернутьсяипроследить,как пуля вылетела из него с другой стороны. — Чак для большейубедительности пару раз ткнул пальцем в скамейку. — Вот так онавылетает,аонпровожаетееглазами,—тихосказалон.—КлянусьБогом.

—Единственный,коготыубил?—Вблизи.Аты?— У меня не так. Я убил многих и все это видел невооруженным

глазом.—Теддиприжалсязатылкомкстенеиуставилсявпотолок.—Еслибыуменябылсын,ябы,наверно,непустилегонавойну.Даженатакую,кактогда,когдаунаснебыловыбора.Янеуверен,чтоотчеловекаможноэтотребовать.

—Что?—Убивать.Чакподтянулкгрудиодноколеноисказал:— Родители, подружка, друзья, не прошедшие медобследование в

военкомате,всезадаютмнеодинитотжевопрос,самзнаешькакой.—Да.—Чтоячувствовал?Онихотятзнать.Аянезнаю,чтоячувствовал.

Этопроисходилоскем-тодругим.Аянаэтосмотрелоткуда-тосверху.—Онразвелруками.—Незнаю,какещеобъяснить.Тыменяпонимаешь?

— В Дахау нам сдались пятьсот эсэсовцев,— начал Тедди.— Там

были репортеры, которые, как и мы, видели мертвые тела, сложенныештабеляминажелезнодорожнойплатформе.Они,какимы,всепонимали.И взглядами одобряли то, что мы сделали. А уж как мы хотели этого.Короче,мы расстреляли этих гребаныхфрицев. Разоружили, поставили кстенке и расстреляли. Из ручных пулеметов. Триста с лишним, одниммахом.Апотомпрошлисьвдольтелидобиливголовутех,ктоещедышал.Военноепреступление,верно?Ноэтобылолучшее,чтомымоглисделать,Чак.Репортеры,сукиныдети,намаплодировали.Алагерникиплакалиотсчастья.Поэтомунесколькихэсэсовцевмыпередалиим.Иониразорвалиихнакуски.Кконцуднямыочистилиэтуземлюотпятисотживыхдуш.Прикончили всех до единого. Никакой самообороны, никаких военныхдействий. Убийство чистой воды. И при том никаких сомнений. Онизаслуживалихудшего.Значит,всевпорядке—нокакдальшесэтимжить?Какобъяснитьжене,детям,родителямто,чтотысовершилтакое?Казнилбезоружных людей. Пусть даже врагов. Невозможно. Они никогда непоймут. Хотя ты это сделал во имя справедливости. И все же поступиламорально.Итебеуженеотмыться.

Чакзаговорилпослепаузы:—Покрайнеймере,этобыловоимясправедливости.Апосмотрина

этих несчастных болванов, возвращающихся из Кореи. Они так и непоняли, что они там делали. Мы остановили Адольфа. Мы спаслимиллионыжизней.Так?Этоужекое-что,Тедди.

—Да,кое-что,—согласилсяон.—Иногдаэтогобываетдостаточно.—Дауж.Мимо входа в мавзолей пронеслось целое дерево, вниз макушкой,

вверхкорнями,похожиминарога.—Тывидал?—Ага.Оноочнетсяпосредиокеанаискажет:«Секундочку.Тутчто-то

нетак».—«Яжедолжностоятьвонтам,нахолме».—«Скольколетямечталоувидетьегосостороны!»Они тихо посмеялись, наблюдая за тем, как остров летает вверх

тормашками,словновночномкошмаре.—Имноголитызнаешьпроэтоместо,босс?Теддипожалплечами:—Кое-чтознаю,хотяхотелосьбыбольше.Ноиоттого,чтоязнаю,

мнеделаетсястрашно.— Ого. Тебе страшно. Что тогда должен испытывать обычный

человек?

Теддиулыбнулся.—Предельныйужас?—Васпонял.Считай,чтояужаснулся.—Это заведение считается экспериментальным.Я тебе уже говорил

—радикальнаятерапия.Егофинансируетчастичногосударство,частичноуправление пенитенциарной системы, но главные средства поступают изфонда,основанногоКРАДом

[8]впятьдесятпервомгоду.

—Класс,—сказалЧак.—Борьбапротивкоммунистовтеперьведетсясостровавбостонскойгавани.Интересно,какимжеобразом?

— Здесь проводят эксперименты на мозге, я так подозреваю. Арезультаты исследований Коули передает в ЦРУ через своих старыхдружков по УСС. Наверно. Я не знаю. Про фенилциклидин что-нибудьслыхал?

Чакпомоталголовой.—ЛСД?Мескалин?—Тоженет.— Это галлюциногены, — объяснил Тедди. — Наркотики,

вызывающиегаллюцинации.—Ясно.—Дажеприминимальныхдозахабсолютноздоровыелюдивродетебя

илименяначинаютвидетьразныевещи.—Например,пролетающиемимовверхтормашкамидеревья?—А, в том-то и всяштука. Еслимы оба это видим, то нет никакой

галлюцинации.Каждыйвидитсвое.Прикинь,тыопустилглазаивидишь,чтотвоирукипревратилисьвкобр,которыеготовытебясожрать.

—Веселенькаяперспектива.—Иликаплидождяпревратилисьвгорящиеугли,аобычныйкуст—

втигра,изготовившегосякпрыжку.—Ещевеселее.Лучшеужневставатьспостели.Итыговоришь,что

эти наркотикимогут тебе внушить, что такие вещи происходят на самомделе?

— Не «могут», а внушат. При правильной дозе ты обязательноначнешьгаллюцинировать.

—Теещенаркотики.—Вот-вот.Иихдействиемалочемотличаетсяоттого,чтопроисходит

с законченными шизофрениками. Вспомни этого… как его… Кена. Схолодныминогами.Онвэтоверит.АЛеонораГрант,котораявиделавтебеДугласаФэрбенкса?

—АкактынасчетЧарлиЧаплина,дружище?—Могуизобразить,воттольконезнаю,каконразговаривает.—Сойдетитак,босс.Покажешьсявмоемток-шоу«Катскилл».— Существуют задокументированные случаи, когда шизофреники

сдиралисебелицо,принимаясобственныерукизадикихзверей.Онивидятто,чегонет,слышатголоса,которыхбольшениктонеслышит,прыгаютскрыши, посчитав, что дом охвачен огнем, и все в таком духе.Галлюциногенывызываюттакиежеглюки.

ЧакнаставилнаТеддиуказательныйпалец.—Похоже,тызнаешьгораздобольше,чемделалвид.—Нучтотебесказать?Яизучалданныйвопрос.Чак,что,по-твоему,

произойдет,еслидаватьгаллюциногеннастоящимшизофреникам?—Наэтониктонепойдет.—Этоузаконеннаяпрактика.Шизофрениябываеттолькоулюдей.Ни

укрыс,ниукроликов,ниукоров.Еслипоявилисьновыелекарства?Накомихбудуттестировать?

—Начеловеке.—Правильно.«Воттебесигара».—Ноэтопростосигараинеболеетого?—Считайтак,еслитебехочется.Чак встал и, положив руки на края раки, наблюдал за тем, как

беснуетсяураган.— Значит, они дают шизофреникам наркотики, от которых те еще

большешизеют?—Этооднатест-группа.—Адругая?—Галлюциногены дают нормальным людям, чтобы посмотреть, как

отреагируетихмозг.—Бред.—Естьдокументальныеподтверждения,дружище.Загляникак-нибудь

наконференциипсихиатров.Язаглянул.—Тысказал,чтоэтоузаконено.—Такиесть,—подтвердилТедди.—Какиисследованиявобласти

евгеники.—Ноеслиэтоузаконено,томыничегонеможемсделать.Теддиоперсянараку.—Ктобы спорил.Но я здесьне для того, чтобыкого-то арестовать.

Меняпослали,чтобыясобралинформацию.Вотивсе.—Постой…послали?Тедди,яхочузнать,чертвозьми,глубоколимы

увязливэтомдерьме.Теддисовздохомперевелвзгляднанапарника:—Глубоко.— Вернемся назад. — Чак поднял вверх руку. — Давай с самого

начала.Кактыоказалсявтянутвэтуисторию?—НачалосьсЛэддиса.Годназад,—сказалТедди.—Яотправилсяв

психбольницу«Шаттак»подпредлогом,чтомненадоснимпобеседовать.Мол,известныйегоподельникнаходитсявфедеральномрозыске,иЛэддисможет пролить свет на его возможное местонахождение. Вот толькоЛэддиса тамне оказалось.Его ужеперевели в «Эшклиф». Звонюсюда, амнеговорят,чтоунихтакогонет.

—И?— И это разожгло мое любопытство. Я позвонил в несколько

психиатрических больниц. Все знают про «Эшклиф», но никто не хочеткасаться этой темы.Я встречаюсь со смотрителемРентонского госпиталядляневменяемыхпреступников,скоторыммыужепересекалисьраньше,испрашиваю его: «Бобби, что за дела? Это больница и тюрьма в одномфлаконе,какитвойгоспиталь?»Аонкачаетголовой:«Тедди,этосовсемдругое.Засекреченноезаведение.Черныйящик.Несуйтудасвойнос».

— А ты сунулся, — сказал Чак. — И меня определили тебе впомощники.

—Этонебылочастьюплана,—возразилТедди.—Моеначальствосказало,чтомненуженнапарник,иявзялнапарника.

—Значит,тыпростождалпредлога,чтобыпопастьсюда?—Вобщем,да,—сказалТедди.—Толькояиподуматьнемог,что

этослучится.Дажесучетомпобегапациентки.Аеслибыябылнадругомзадании? Или сюда послали бы не меня? Миллион «если». Мне простоповезло.

—Повезло?Нихренасебе.—Что?— Это называется иначе, босс. Везение выглядит не совсем так.

Окружающий мир выглядит не совсем так. Ты считаешь случайным, чтотебянаправилинаэтозадание?

—Конечно,выглядитнемногостранновато,но…—Когдатыпервыйразпозвонилв«Эшклиф»поповодуЛэддиса,ты

представился?—Естественно.—Воттебеи…—Чак,этобылоровногодназад.

—Ичто?По-твоему,ониневедутучета?Особеннокогдаречьидетопациенте,которогоякобыунихнет?

—Повторяю—двенадцатьмесяцевназад.—Господи,Тедди.—Чакположилладонинакраяракии,вдохнувв

легкиепобольшевоздуха,тихимголосомпродолжил:—Предположим,ониздесь занимаются грязными делишками. А если они тебя «вели» еще дотого,кактыступилнаэтотостров?Аеслиэтоонинаправилитебясюда?

—Дану,фигня.—Фигня?ГдеРейчелСоландо?Гдехотьодносвидетельство,чтоона

вообще существовала? Нам показали фото какой-то женщины и досье,котороеничегонестоитсфабриковать.

—Нопослушай,Чак…Даже если они ее придумали, даже если этосплошной спектакль, они никак не могли предвидеть, что именно меняпошлютнаэтозадание.

— Тедди, ты наводил справки. Ты интересовался их заведением,расспрашивалонем.Ониобнесливодоочистительноесооружениезаборомспроволокойподнапряжением.Ониустроилибольницуввоенномфорте.Они содержат чуть не сотню пациентов в заведении, рассчитанном натриста коек.Это гиблоеместо,Тедди.Нив однойбольниценепожелалиотвечать на твои вопросы, тебе это ни о чем не говорит? А главврач сосвязями в Управлении стратегических служб? А финансирование из«смазочногофонда»КРАД?Тут,куданикинь,всюду«правительственныеоперации». И ты еще удивляешься тому, что целый год не ты следил заними,аонизатобой?

—Чак,сколькоразтебеповторять:откудаимбылознать,чтоименномнепоручилиделомиссСоландо?

—Тычто,блин,тупой?Тедди расправил плечи и поглядел на Чака сверху вниз. Тот

извинительнымжестомподнялруку:—Пардон.Нервы.—Ладно.— Все, что я хочу сказать, босс: они знали, ты сюда рванешь под

любым предлогом. Раз здесь убийца твоей жены. И они придумали этотпобег. Отлично понимая, что ты, если надо, хоть с шестом перемахнешьчерезбухту.

Дверь наконец слетела с одной-единственной петли и рухнула передмавзолеем. Они смотрели, как она погромыхала на каменном пороге, азатемвзлетеланавоздухиунесласьпо-надкладбищемкуда-товдаль.

Приставытупопроводилиеевзглядами,ипослепаузыЧаксказал:

—Мыведьобаэтовидели,правда?—Онииспользуютлюдейкакподопытныхморскихсвинок,—сказал

Тедди,думаяосвоем.—Утебяэтоневызываетбеспокойства?—Уменя это вызывает ужас, Тедди.Но откуда такие сведения? Ты

сказал,чтотебяпослалисобратьинформацию.Ктотебяпослал?—В нашу первую встречу с Коули, помнишь, он спросил меня про

сенатора?—Да.— Сенатор Херли, демократ от Нью-Хэмпшира. Возглавляет

подкомитет по общественному финансированию психического здоровья.Онобратилвниманиенаканалы,покоторымсюдапоступаютденежки,иемуэтонепонравилось.АещеяпознакомилсяспарнемпоимениДжорджНойс.Онкакое-товремяпровелздесь.ВкорпусеС.Черездвенеделипослетого,какегоотсюдавыпустили,онвошелвбарвгородеАтлбороиначалпырять ножом людей. Незнакомых. В КПЗ он заговорил о драконах вкорпусе С. Адвокат заявил о невменяемости своего подзащитного. Есликого и подводить под эту статью, тоНойса. Законченный псих. НоНойсотказался от адвоката, в суде полностью признал свою вину и умолялотправитьеговтюрьму,любуютюрьму,тольконевпсихушку.Дажепослегода в заключении он периодически всем рассказывает истории про«Эшклиф». Истории вполне безумные, однако сенатор полагает, что,возможно,нетакиеужониибезумные,каквсемкажется.

Чак уселся на раку и закурил. С минуту он дымил, поглядывая нанапарника.

—НокаксенаторвышелнатебяикаквыобанашлиНойса?НамгновениеТеддипоказалось,чтоонвидитогненныеразрядысреди

штормовыхпротуберанцев.— На самом деле все было наоборот. Нойс нашел меня, а я потом

сенатора. Бобби Фаррис, смотритель Рентонского госпиталя дляневменяемыхпреступников,позвонилмнеоднаждыутроми спросил,по-прежнемулияпроявляюинтереск«Эшклифу».Да,ответиля,итогдаонрассказалмнепрозаключенноговДедхаме,которыйраззвонилнасчетэтойбольницы.ЯсъездилнесколькоразвДедхам,поговорилсНойсом.Как-товколледже, вспоминал он, во время экзаменов, у него случился стресс.Наорал на преподавателя, в общежитии выбил кулаком окно. Делокончилось беседой с кем-то на психфаке. Короче, он согласилсяучаствоватьвэкспериментеизаоднозаработатьнамелкиерасходы.Спустягод, благополучно вылетев из колледжа, он уже был классическимшизофреником:несвсякуюоколесицунаперекрестках,галлюцинировали

всевтакомдухе.—Иэтотпарень,тыговоришь,ещенедавнобылнормальным…Тедди снова увидел огненные разряды и, подойдя к проему,

пригляделся.Молнии?Вполневозможно,хотяпреждеихнебыло.—Какореховыйторт.Может,унегоибылинебольшиепроблемыс…

как это называется?.. «самоконтролем»… но в целом в здравом уме. Аспустя год— совершенный безумец. Однажды на Парк-сквер он увиделчеловека и решил, что это тот профессор, который порекомендовал емуобратитьсянапсихфак.Короче,Нойсобознался,ночтоонизнегосделал,лучшенепересказывать.Послеэтогоонипопалв«Эшклиф».ВкорпусА.Но там он не задержался. К тому времени он сделался буйным, и егоперевели в корпус С. Они накачали его галлюциногенами и сталинаблюдать за тем, как его пожирают драконы и как он сходит с ума.Видимо,онималостьпереборщили,посколькуподконец,чтобыегокак-тоугомонить,онипошлинаоперацию.

—Операцию,—повторилЧак.Теддикивнул:— Трансорбитальная лоботомия. Веселая штуковина, Чак. Ты

получаешь порцию электрошока, а затем они вводят тебе в глаз —внимание! — пестик для колки льда. Кроме шуток. Без анестезии.Потыкали там и тут, вытащили из мозга парочку нервных волокон, и досвидания.Зашибись.

—Нюрнбергскийкодексзапрещает…—…экспериментировать на людях в интересах науки, да.Мне тоже

казалось,чтоможновозбудитьдело,ссылаясьнаНюрнбергскийкодекс.Исенатор так думал. Полный запрет. Эксперимент допустим только какспособ воздействия на конкретную болезнь. То есть врачу достаточносказать: «Послушайте, мы же пытаемся помочь бедняге, вдруг этотнаркотикприостановитразвитиешизофрении?»—источкизрениязаконакнемуникакихпретензий.

— Секундочку, секундочку, — перебил его Чак. — Ты только чтоговорил,чтоэтомуНойсусделалитранс…

—Трансорбитальнуюлоботомию.— Но если цель хирургического вмешательства, пусть даже такого

средневекового,состоитвтом,чтобыуспокоитьбольного,почемужетогдаонухайдакалчеловеканаПарк-сквер?

—Очевидно,несработало.—Ичастотакоепроисходит?Тедди снова увидел в небе яркую дугу и сквозь грохот явственно

расслышалревмотора.—Приставы!—Голосзвучалслабо,новсе-такидолетелдоихушей.Чакперекинулногичерезраку,вскочилиподошелкпроему,гдестоял

Тедди.Вдальнемконцекладбищаониразгляделисветавтомобильныхфар,услышалисухойтрескмегафона,азатемусиленныйкрик:

— Приставы! Если вы здесь, пожалуйста, подайте сигнал. Этопомощниксмотрителя,Макферсон.Приставы!

—Кактебеэтонравится?Онинаснашли.—Мынаострове,босс.Онинасвсегданайдут.Их взгляды встретились. Впервые за время их знакомства Тедди

увидел в глазах Чака страх, который тот пытался подавить, стиснувчелюсти.

—Всеобойдется,дружище,—подбодрилегоТедди.—Приставы!Выздесь?—Незнаю,—сказалЧак.—Язнаю,—сказалТедди,вовсенебудучивэтомуверен.—Держись

заменя.Мывыберемсяизэтойхрени,Чак.Даженесомневайся.Ониперешагнуличерезпорог.Ветервстретилихжестко,какмощная

линия нападения в американском футболе, но они устояли на ногах и,держасьдругзадруга,медленнодвинулисьнавстречугорящимфарам.

10

—Вычто,офонарели?—прокричалМакферсон,состязаясьсветром,пока джип громыхал по самодельной дорожке вдоль западного краякладбища.

Он сидел на пассажирском сиденье, глаза красные, все очарованиетехасского деревенского парня смыло с лица. С водителем они былинезнакомы.Молоденькийпаренек,худаямордашка,острыйподбородок—воти все, чтоТедди сумелразглядетьиз-под капюшона.Ноджипон велкак профессионал, лихо продираясь сквозь кустарник и груды обломков,какбудтоничегоэтогоинебыло.

— Только что скорректировали прогноз: не тропический шторм, аураган.Скоростьветраоколостамильвчас.Кполуночиожидаютдостапятидесяти.Авы,ребята,решилипрошвырнуться?

—Откудаизвестно,чтопрогнозскорректировали?—спросилТедди.— Радиолюбитель, пристав. Еще пару часов, и эту связь мы тоже

потеряем.—Наверняка.— Вместо того чтобы прочесывать территорию, мы разыскивали

вас.—Он отвернулся, хлопнув ладоньюпо спинке своего сиденья и темкакбысказав,чтоониегобольшенеинтересуют.

Джипподпрыгнулнакочке,имгновениеТеддиневиделничегокроменеба и не чувствовал земли под собой, но после жесткого контакта сгрунтомджипвместесдорогойсовершилкрутойповорот,итутемуслеваоткрылся океан: вода вспенивалась, как от взрывов, и разбегаласьогромнымигрибовиднымиоблаками.

Джип перемахнул через гряду невысоких холмов и врезался в гущудеревьев.ТеддисЧаком,сидевшиесзади,вцепилисьвсиденья,ихмоталоизсторонывсторонуисталкивалодругсдругом,когдажеонивырвалисьна открытое пространство, то увидели перед собой обратный фасадособнякаКоули.Джиппреодолелещечетвертьакраземли,усеяннойщепойисосновымииголками,ивыбралсянаподъезднуюдорожку.Тутводительнаконец похерил первую передачу и с ветерком подкатил к главнымворотам.

— Мы идем к доктору Коули, — объявил Макферсон, сноваразвернувшись к седокам на заднем сиденье. — Ему не терпитсяпоговоритьсвами,ребята.

— А я уж тут подумал, что моя мамочка вернулась в Сиэтл, —мгновенноотреагировалЧак.

Онипринялидушвподвальномпомещенииобщежитиядляперсоналаиполучиличистуюформуизстопки,предназначеннойдлясанитаров,аихсобственную одежду отправили в прачечную. Зачесав волосы назад, Чакогляделсвоибелыебрюкиибелуюрубашкусословами:

— На карту вин взглянуть не желаете? Сегодня наше фирменноеблюдо—говядинапо-веллингтонски.Рекомендую.

В душевую просунул голову Трей Вашингтон. Он с трудом сдержалулыбкупривидеихновогооблачения,азатемсказал:

—МнепоручилиотвестиваскдокторуКоули.—Намвсыплютпопервоечисло?—Покрайнеймереповторое.

—Радвасвидеть,господа,—приветствовалихКоули.Он явно благодушествовал, глаза его сияли. Трей оставил их, и они

вошливзалзаседанийнаверхнемэтажебольницы.Вокруг длинного стола тикового дерева сидели врачи, кто в белом

халате,ктовкостюме,передкаждымстоялилампысзеленымабажуромипепельницы, в которых дымились сигареты и сигары, и только Нэринг,сидевшийвоглавестола,курилтрубку.

— Коллеги, позвольте вам представить федеральных судебныхприставов,окоторыхмыздесьвелиречь.ДэниелсиАуле.

—Почемувыневформе?—спросилкто-то.—Хорошийвопрос,—подхватилКоули,явнонаслаждаясьситуацией,

какпоказалосьТедди.—Мырешилипройтись,—ответилон.— В такую погоду? — Доктор показал пальцем на высокие окна,

крест-накрест заклеенные толстым скотчем, слегка вибрирующие, словнодышащие. По стеклам барабанили пальцы дождя, здание скрипело поднапоромветра.

—Представьте,—сказалЧак.— Садитесь, господа, — предложил им Нэринг. — Мы уже

заканчиваем.Онивысмотрелидвасвободныхстулавконцестола.—Джон,—Нэринг обратился к Коули,— нам нужен консенсус по

этомувопросу.—Вызнаетемоемнение.

—И мы все относимся к нему с уважением, но если нейролептикипомогутнамснизитьдисбаланссеротонина,боюсь,чтоунаснетдругоговыхода. Мы должны продолжить исследования. Наш первый тестовыйпациент, э, Дорис Уолш, отвечает всем критериям. Я не вижу здесьпроблемы.

—Менятревожит,какойценоймыэтогодобьемся.— Она в любом случае не столь высока, как хирургическое

вмешательство,ивыэтознаете.—Яговорюовозможномрискедлянервныхузловикорыголовного

мозга. Первые исследования в Европе показали опасностьневрологического разрушения, аналогичного тому, которое вызываетсяэнцефалитомиинсультом.

Нэринготмахнулсяотэтоговозраженияиподнялруку.— Тех, кто поддерживает обращение доктора Бротигана, прошу

проголосовать.Все,заисключениемКоулииещеодноговрача,поднялируки.— Это можно назвать консенсусом, — сказал Нэринг. — Мы

обратимся к наблюдательному совету с просьбой о финансированииисследованиядоктораБротигана.

Молодой врач, видимо тот самый Бротиган, кивками поблагодарилпроголосовавших. Квадратная, типично американская челюсть,гладковыбритые щеки. На Тедди он производил впечатление человека,который сам нуждается в присмотре, слишком уж уверен в своейспособностиосуществитьсамыедерзновенныемечтысвоихпациентов.

— Что ж. — Нэринг закрыл лежащую перед ним папку и перевелвзгляднаприбывших:—Какдела,приставы?

Коулиподнялсяиподошелкбуфету,чтобыналитьсебекофе.—Говорят,васнашливмавзолее,—добавилНэринг.Застоломраздалисьсмешкивкулачок.—Вызнаетеместополучше,гдеможнопереждатьураган?—спросил

Чак.—Например,здесь,—сказалКоули.—Вподвале.—Мыслышали,чтоветерможетдостичьскоростистопятьдесятмиль

вчас.Коуликивнул,стоякнимспиной.— Сегодня утром в Ньюпорте на Род-Айленде было уничтожено

тридцатьпроцентовдомов.—Надеюсь,Вандербильтынепопаливихчисло,—сказалЧак.Коулиселнасвоеместо.

—ДнемураганпронессячерезПровинстауниТруро.Оразрушенияхничего не известно, поскольку дороги не функционируют. Как ирадиосвязь.Но,судяповсему,мынаочереди.

—Сильнейшийшторм в этих местах за последние тридцать лет,—заметилодинизврачей.

—Окружающийвоздухпревратилсявстатическоеэлектричество,—продолжал Коули. — Поэтому вчера наш коммутатор накрылся, арадиоприемникипочтиничегонеулавливали.Еслинасждетпрямойудар,незнаю,какиестроенияуцелеют.

— Вот почему я настаиваю,— сказал Нэринг,— что все пациенты«синейзоны»должныбытьприкованынаручниками.

—«Синейзоны»?—переспросилТедди.— Корпус С, — уточнил Коули. — Пациенты, представляющие

опасность для себя, для этого заведения и для общества в целом.—Онповернулся к Нэрингу: — Мы не можем пойти на это. Если больницузатопит,ониутонут.Самизнаете.

—Тольковслучаенастоящегонаводнения.— Вокруг океан. Нас ждет ураган, несущийся со скоростью сто

пятьдесят миль в час. «Настоящее наводнение» — это реальность. Мыудвоим охрану. Мы будем вести круглосуточное наблюдение за всемипациентами«синейзоны».Безисключений.Ноониитаксидятподзамком,поймитеже.Мынеможемприковыватьихккойкам.Этоужеперегиб.

— Джон, тут или— или.— Это было тихо сказано темноволосыммужчинойвсерединестола.ПомимоКоули,онединственныйвоздержалсяво время голосования, когда Тедди и Чак только появились. Уткнувшисьвзглядом в столешницу, он беспрерывно щелкал шариковой ручкой,открываяееизакрывая.ПотонуегоголосаТеддисразудогадался,чтоонисКоулиприятели.—Безвариантов.Что,есливырубитсясвет?

—Естьрезервныйгенератор.—Аеслиионвырубится?Тогдавсепалатыоткроются.—Этоостров,—возразилКоули.—Кудаимподаться?Нетотслучай,

когда можно сесть на паром, добраться до Бостона и устроить тамзаварушку.Еслиприковатьихккойкамибольницузатопит,онипогибнут,господа. Двадцать четыре живых существа. А если, не дай бог, что-тослучится с другими корпусами? Еще сорок два пациента? Страшноподумать.Высможетесэтимжить?Я—нет.

Коулиогляделприсутствующих,иТеддивдругпочувствовал,впервыеза все время, что этот человек способен на сострадание. Он понятия неимел, почему Коули позвал их на это совещание, но невольно

закрадываласьмысль,чтоуглавврачадрузейздесьнемного.—Доктор,—подалголосТедди.—Извините,чтопрерываю.—Ничего,пристав.Этомызаманиливассюда.Теддичутьнесказал:«Кромешуток?».—КогдамыутромтолковалисвамиошифреРейчелСоландо…—Всевкурсетого,очемговоритпристав?—«Закончетырех».—Бротиганрасплылсявулыбке,которуюТеддис

удовольствиемподправилбыспомощьюпассатижей.—Высшийкласс.—Так вот, утром вы сказали, что у вас нет никаких предположений

относительнопоследнейкомбинации.—«Кто67?»—включилсявразговорНэринг.—Правильно?Теддикивнули,откинувшисьнаспинкустула,взялпаузу.Всевзглядыобратилисьнанего.Людивыгляделиозадаченными.—Выправданепонимаете?—спросилТедди.—Непонимаемчего,пристав?—спросилприятельКоули.Теддиприсмотрелсякбейджунабольничномхалатеипрочелегоимя:

Миллер.—Увасздесьшестьдесятшестьпациентов.Врачигляделинанегововсеглаза,какдетинаднерождениясмотрят

наклоунавожидании,чтоутоговрукесейчаспоявитсяочереднойбукетцветов.

—Сорокдва,суммарно,вкорпусахАиВ.ДвадцатьчетыревкорпусеС.Всегошестьдесятшесть.

Тедди заметил на отдельных лицах проблески озарения, нобольшинствовыгляделопо-прежнемуозадаченным.

—Шестьдесятшестьпациентов,—повторилон.—Такимобразом,навопрос «Кто 67?» напрашивается ответ: здесь содержится шестьдесятседьмойпациент.

Сидящиезастоломпереглядывалисьвполноммолчании.—Янепонимаю,—наконецизрекНэринг.— Что тут непонятного? Рейчел Соландо намекает, что есть

шестьдесятседьмойпациент.—Ноэтонетак,—сказалКоули,держарукинастолепередсобой.—

Идеяинтересная,пристав,и, будь это так,можнобылобысчитать, что сшифроммыразобрались.Нодваплюсдваникогданеравняютсяпяти,какбы вам этого ни хотелось. Если на острове всего шестьдесят шестьпациентов, то вопрос о шестьдесят седьмом сам собой отпадает. Вы сомнойсогласны?

— Нет. — Тедди старался говорить спокойно. — Тут мы с вами

расходимся.Прежде чем заговорить, Коули тщательно подбирал слова, словно

подыскиваясамыепростые.— Если бы не этот ураган, сегодня утром к нам поступили бы два

новых пациента. Тогда общее число составило бышестьдесят восемь. Аесли бы вчера ночью какой-то пациент, не дай бог, умер, их стало бышестьдесят пять. Число больных постоянно меняется в зависимости отобстоятельств.

—Нуавночь,когдамиссСоландонаписаласвойшифр,ихбыло…— Шестьдесят шесть, включая ее. Но никак не шестьдесят семь,

пристав.Этоназывается«притягиватьзауши».—Этоеевзгляднавещи.—Да,японимаю.Ноеевзгляднавещиможетбытьошибочным.Здесь

нетшестьдесятседьмогопациента.—Выпозволитенамизучитьличныеделабольных?Его вопрос заставил сидящих за столом нахмуриться, а то и

оскорбиться.—Исключено,—отрезалНэринг.—Извините,пристав,номынеможемвамэтогопозволить,—сказал

Коули.Тедди,опустивголову,разглядывалсвоюдурацкуюбелуюрубашкуи

не менее дурацкие белые брюки. С виду официант. И такой жеавторитетный. Если он подаст им мороженое, может, они скорее найдутобщийязык…

—Унаснетдоступакличнымделамперсонала.Унаснетдоступакличным делам больных. И при этом вы хотите, чтобы мы нашлипропавшуюпациентку?

Нэрингзадралголову,откинувшисьназад.Коулизастыл,недонесясигаретудорта.Врачизашептались.Теддипосмотрелнасвоегонапарника.— Не гляди так, — прошептал Чак. — Думаешь, я что-нибудь

понимаю?—Смотрительвамничегонесказал?—вышелизоцепененияКоули.—Унаснебылотакойвозможности.НаспривезМакферсон.—Господи,—воскликнулКоули.—Чтотакое?Главврачокруглившимисяглазамиогляделколлег.—Чтотакое?—повторилсвойвопросТедди.

Коулигромковыдохнулипосмотрелнаприставов:—Мыеенашли.—Вы…что?Главврачкивнулисделалзатяжку.—РейчелСоландо.Сегодняднеммыеенашли.Оназдесь,господа.За

этойдверьюидальшепокоридору.ТеддииЧакодновременнооглянулисьнадверь.—Выможетерасслабиться,приставы.Вашипоискизакончены.

11

Коули и Нэринг вели их по коридору, выложенному черно-белойплиткой, через двустворчатые двери в главный больничный корпус. Ониминовали пост медицинской сестры по левую руку, свернули направо вбольшую комнату с флуоресцентными лампами и висящими на крючкахпалками для штор и увидели ее, сидящую на койке в светло-зеленомбольничномхалатикечутьвышеколен, со свежевымытымикаштановымиволосами,зачесанныминазадиоткрывающимилоб.

—Рейчел,—обратилсякнейКоули,—мыктебепришлиснашимидрузьями.Надеюсь,тынепротив.

Она расправила под собой халатик и подняла на гостей глаза, вкоторыхзастыловыражениепо-детскинаивногоожидания.

Наоткрытыхчастяхтеланикакихследовнасилия.Кожацветапесчаника.Чистенькиелицо,руки,ноги.Набосыхступнях

ницарапинкиотколючекилиострыхкамней.—Чемямогувампомочь?—обратиласьонакТедди.—МиссСоландо,мыприехалисюда…—Что-топродать?—Мэм?—Надеюсь,недлятого,чтобычто-топродать.Нехочубытьрезкой,

нотакимивещамизанимаетсямоймуж.—Нет,мэм.Мынесобираемсяничегопродавать.—Этохорошо.Чемямогувампомочь?—Вынескажете,гдевыбыливчера?—Здесь.Всвоемдоме.—ОнаповернуласькКоули.—Ктоэтилюди?—Этоофицерыполиции,Рейчел,—ответилглавврач.—Что-тослучилосьсДжимом?—Нет,—успокоилееКоули.—Нет,нет.СДжимомвсевпорядке.—Асдетьми?—Онасталаозираться.—Ониводворе.Ониничего

ненатворили?— Нет, мисс Соландо, — сказал Тедди. — Ваши дети ничего не

натворили.Исвашиммужемвсехорошо.—ОнперехватилвзглядКоули,которыйодобрительнокивнул.—Просто,э,донасдошлаинформация,чтовчера в вашем квартале появился человек, ведущий подрывнуюдеятельность. Люди видели, как он на вашей улице раздавалкоммунистическуюлитературу.

—Огосподи,толькоэтогонехватало.Детям?—Нет,наскольконамизвестно.—Внашемквартале?Нанашейулице?—Боюсь,чтотак,мэм.Есливынамрасскажете,гдевчерабыли,мы

поймем,непересекалисьливашипутисэтимтипом.—Выменяобвиняетевтом,чтоякоммунистка?—Онаоторваласьот

подушекисжалавгорстяхпростыню.КоулипосмотрелнаТедди,ивегоглазахчиталось:самивырылияму,

самиизнеетеперьвыбирайтесь.—Вы?Коммунистка?Какому нормальному человеку придет такое в

голову? Вы истинная американка. Просто Бетти Грейбл.[9] Нужно быть

слепым,чтобыэтогоневидеть.Онавыпустилапростынюизодногокулака,чтобыпочесатьколено.—НоясовсемнепохожанаБеттиГрейбл.— Только в смысле патриотизма. А внешне вы скорее похожи на

ТерезуРайт,мэм.Помнитефильм,гдеонасыграласДжозефомКоттономлетдесять-двенадцатьназад?

— «Тень сомнения». Да, меня с ней сравнивали.—Ее улыбка былаодновременно любезная и чувственная. — Джим воевал. Он вернулся сфронта со словами «Мир стал свободным, так как все увидели, чтоамериканскийпутьединственноверный».

—Аминь,—сказалТедди.—Ятожевоевал.—ВызналимоегоДжима?—Боюсь,чтонет,мэм.Янесомневаюсь,чтоонпрекрасныйчеловек.

Сухопутныевойска?Онапоморщиланосик.—Морскаяпехота.— «Верный навсегда», — произнес он слова клятвы морпехов. —

МиссСоландо,намважнознатькаждыйшагэтогочеловека.Вымоглиегои не заметить. Он очень хитер. Нам важно уяснить, где были вы, чтобысравнитьсегопередвижениямиипонять,непересеклисьливысним.

—Какночьюкорабли?—Вот-вот.Выменяпонимаете?—Ода.—Онаприподняласьизасунулаподсебяноги,отчегоуТедди

произошлодвижениевнизуживота.— Так не расскажете мне подробно про свой вчерашний день? —

попросилон.—Дайте подумать. Я приготовила завтрак Джиму и детям, сложила

ему еду в ланч-бокс, потом Джим ушел, я отправила детей в школу ирешилапоплаватьвозере.

—Вычастоплаваете?— Нет. — Она со смехом подалась вперед, как будто он с ней

флиртовал. — Просто, не знаю, на меня что-то нашло. Знаете, как этобывает?Натебявдругчто-тонаходит.

—Понимаю.—Воттакбылосомной.Явсессебяснялаиплавалавозере,пока

руки-ноги не отяжелели, тогда я вышла, немного обсушилась, сноваоделась и пошла по берегу далеко-далеко. Я собирала камешки искладывалаизнихтакиемаленькиезамки.

—Сколько,помните?—спросилТеддиисразупочувствовалнасебевзглядКоули.

Онаподумала,закативглазакпотолку.—Да.—Сколькоже?—Тринадцать.—Довольномного.—Некоторыесовсеммаленькие,—сказалаона.—Размеромсчашку.—Апотом?—Потомядумалаотебе.Тедди заметил, как Нэринг, стоявший по другую сторону койки,

переглянулсясКоулиивнедоуменииподнялвверхруки.—Почемуобомне?—спросилТедди.Ее улыбка обнажила зубы, которые могли бы показаться сжатыми,

еслибынеторчащиймеждунимикрасныйкончикязыка.— Потому что ты мой Джим, глупенький. Ты мой солдат. — Она

встала на колени, подалась вперед и, взяв Тедди за руку, принялась еегладить.— Такая грубая. Мне нравятся твои мозоли. Как они скачут помоейкоже.Яскучаю,Джим.Тысовсемнебываешьдома.

—Ямногоработаю,—сказалон.—Сядь.—Онапотянулаегозаруку.Коуливзглядомподбодрилпристава,тотпозволилейпритянутьсебя,и

вотонужесиделрядомснейнакойке.Внутреннийжарвглазах,знакомыйемупофотографии,куда-тоисчез,покрайнеймеренавремя,исейчас,сидяподле нее, невозможно было не отдать должное ее красоте. Онапроизводилавпечатлениекакой-тотекучейсреды:еетемныеглазамерцаликак прозрачная вода, ее томные изгибы струились в воздухе, ее губы иподбородокказалисьслегкаприпухшими.

— Ты слишком много работаешь. — Ее пальцы скользнули кподвздошнойямке,словноразглаживаяморщинкунаузлеегогалстука.

—Кто-тодолженприноситьвдомхлебнасущный,—сказалон.—Мывполномпорядке,—сказалаона,ионщекойпочувствовалее

дыхание.—Намвсегохватает.—Покахватает.Ядумаюобудущем.—Никогдаегоневидела,—сказалаРейчел.—Помнишь,чтоговорил

мойпапа?—Забыл.Онапальцамирасчесалаеговолосынависке.—«Будущее—этотовар,которыйоткладываетсядолучшихвремен.

Аяплачуналичными».—Онапрыснулаиприжаласькегоплечу,такчтоон почувствовал ее упругие груди. — Нет, милый, мы должны житьсегодняшнимднем.Здесьисейчас.

ЭтижесловаговорилаемуДолорес.Игубы,иволосыунихпохожи,так что, если бы Рейчел совсем приблизила лицо, он бы грешным деломмогподумать,чтоговоритсосвоейпокойнойженой.Ихродниладажеэтачувственная дрожь, о которой сама Долорес, даже после стольких летсовместнойжизни,возможно,инедогадывалась.

Он пытался вспомнить, о чем собирался ее спросить. Необходимовернуть ее назад. Заставить рассказать о вчерашнем дне… да… чтопроизошлопослетого,каконапрошласьпоберегуипостроилазамкиизкамешков.

—Чтотыделалапослепрогулкивдольозера?—спросилон.—Атотынезнаешь.—Незнаю.—Тыхочешь,чтобыясказалаэтовслух?Да?—Онанаклониласьтак,

чтоеелицооказалосьнауровнеегоподбородка;еетемныеглазасмотрелина него в упор, ее дыхание смешалось с его дыханием. — Так ты непомнишь?

—Нет.—Лгунишка.—Ясерьезно.—Неверю.Еслитыдействительнозабыл,тотебя,ДжеймсСоландо,

ждутнеприятности.—Атынапомни,—прошепталТедди.—Тыхочешьуслышатьэтоотменя?—Яхочууслышатьэтооттебя.Онапровелаладоньюпоегоскулеиподбородку,акогдазаговорила,ее

голосзвучалхрипло:— Я вернулась домой еще мокрая после купания, и ты меня всю

облизал.Тедди взял ее лицо в ладони, чтобы не дать ей возможности еще

большесократитьрасстояниемеждуними.Егопальцыскользнуливверх,квискам,иобнаружилитамиспарину.Онзаглянулейвглаза.

— Расскажи, чем еще ты вчера занималась, — прошептал он изаметил,чтовеекристальночистыхглазахпромелькнулонечто.Пожалуй,страх,которыйзатемраспространилсядоверхнейгубыипереносицы.Онпочувствовал,каконадрожит.

Онаблуждалавзглядомпоеголицу,глазаделалисьвсеширеишире,зрачкиметалисьпоорбите.

—Ятебяпохоронила,—наконецсказалаона.—Давотжея.—Ятебяпохоронила.Впустомгробу.Потомучтотвоетелоразметало

надСевернойАтлантикой.Яположилавгробтвойсолдатскийжетон,этовсе, что удалось найти. А твое прекрасное тело, твое обгоревшее телосъелиакулы.

—Рейчел,—вмешалсяКоули.—Каккусокмяса.—Нет,—сказалТедди.—Каккусокпрожаренногожесткогомяса.—Этобылнея.—ОниубилиДжима.МойДжиммертв.Аты,блядь,ктотакой?Она вырвалась из его рук, отпрянула к стене и, пригвоздив его

колючимвзглядом,наставилананегоуказующийперст.—Ктоон,блядь,такой?—ОнаплюнулавТедди.Он был не в силах пошевелиться. Эта ярость, буквально

выплеснувшаясяизееглаз,парализовалаего.—Хотелменявыебать,морячок?Да?Засунутьвменясвойхуй,пока

моидетииграютводворе?Язнаю,чтоутебянауме!Убирайся!Тыменяслышишь?Убирайсяк…

Онанакинуласьнанего,чтобывцепитьсявлицоногтями,ноонуспелвскочить с койки, и тут же два санитара, выскочив из-за его спины скожаными ремнями наготове, поймали Рейчел подмышки и повалили напостель.

Теддитрясло,егопрошибпот,крикиРейчелзвенелиунеговушах:— Сексуальный маньяк! Гнусная тварь! Мой муж, когда узнает,

перережет тебе горло! Ты понял? Он отрежет твою голову к чертовой

матери,имыбудемпитьтвоюкровь!Мыбудемвнейкупаться,извращенецгребаный!

Один санитар налег на нее всем телом, а другой своей лапищейнамертво прижал ее щиколотки, вдвоем они пропустили ремни сквозьпрорези в металлическом брусе над ближним краем койки, спеленалибольнуюкрест-накрест,грудьиноги,затемпроделиремнисквозьпрорезибрусанаддальнимкраемкойкиистянулипокрепче,акогдаконцыремнейвошли в пряжки, раздались характерные щелчки. Сделав свое дело,санитарыотошли.

—Рейчел,—обратилсякнейКоулипо-отеческимягко.—Всевыгребаныеманьяки.Гдемоидетки?Гдеони?Вернитемоих

деток,суки!Вернитемоихдеток!Ее вопль прошил позвоночник Тедди, словно в него вошла пуля.

Рейчел рванулась из пут с такой силой, что металлические брусызазвенели.

—Мыктебезайдемпопозже,Рейчел,—пообещалКоули.Она плюнула в него, но плевок, не долетев, упал на пол, она опять

завопила, на прикушенной губе выступила кровь, тут Коули кивнулприставам и двинулся к выходу, и они за ним, но Тедди еще успелоглянуться через плечо и встретиться глазами с Рейчел, которая всявыгнуласьнаматрасе,венынашеевздулись,губыбылимокрыеоткровиислюны, и вопила она так, будто по ее душу пришли все мертвецыпрошлого,пробравшисьвпалатучерезокно.

УКоуливофисебылбар,и,кактолькоонивошли,онтудасвернул,наминуту исчезнув из виду за белой марлевой занавеской, и Тедди успелподумать:«Тольконесейчас.Господи,пронеси».

—Гдевыеенашли?—спросилон.—Наберегу,возлемаяка.Кидалавморекамешки.Да вот же он: Тедди повернул голову налево и увидел Коули,

двигавшегося встречным курсом. Зато теперь марлевая ткань закрылавстроенныйкнижныйшкаф, а потоми окно.Теддипротерправый глаз внадежде, что это мираж, но не помогло, и тут в левую половину лица,сверхувниз,каквканьон,хлынулараскаленнаялава.Онбылорешил,чтоэтовсеРейчел,продолжавшаядиковопитьвдалеке,ноделообстоялохуже,боль пронзила мозг, словно в череп медленно втыкали десяток острыхлезвий,лицоегоисказилагримаса,апальцысамисхватилисьзависок.

—Пристав?Поднявглаза,онувиделКоули(ихразделялстол),чьялеваяполовина

расплывалась,какбудтопереднимбылпризрак.—Да?—струдомвыдавилизсебяТедди.—Выпобледнеликаксмерть.—Босс,тывпорядке?—НеожиданнорядомвыросЧак.—Да,—сновавыдавилон.Коули поставил на стол стакан с виски, и это было как отдача от

выстрела.—Сядьте,—сказалКоули.—Всенормально,—заверилегоТедди,нодваэтихсловапроделали

путьотмозгадоязыкапокакой-тонемыслимойвинтовойлестнице.Коули присел перед нимна стол, иТедди послышался хруст костей,

словноэтотрещаливогнеобгоревшиебалки.—Мигрень?Тедди хотелось кивнуть расплывающейся фигуре, но прошлый опыт

подсказывалему,чтолучшенестоит.—Да,—коротковыдавилонизсебя.—Яэтопонялпотому,каквытерливисок.—А-а.—Частоонаваспосещает?— Пять-шесть… — рот пересох, и ему понадобилось несколько

секунд,чтобысмочитьязыкслюной,—развгоду.—Вамповезло.Покрайнеймереводномотношении.—Тоесть?— У многих она циклична, повторяется каждую неделю. — Он

оторвался от стола, и треск обгоревших балок повторился снова. Коулиоткрылаптечку.—Какиесимптомы?—поинтересовалсяон.—Частичнаяпотерязрения?Сухостьворту?Вселенскийпожарвголове?

—Попаливточку.—Скольковековизучаеммозг,идосихпорниктонезнаетпричину

возникновения мигрени. Можете себе представить? Известно, что онаобычно атакует теменную долю. Известно, что она вызывает закупоркукровеносных сосудов. Вроде бы микроскопические отклонения, но когдаты имеешь дело с такой хрупкой материей, как мозг, это равносильновзрыву. В общем, куча исследований, а знаем мы о причинах илидолгосрочных последствиях не больше, чем о том, как лечитьобыкновеннуюпростуду.

Коулиподалемустаканводыиположилвладоньдвежелтыепилюли.—Этодолжнопомочь.Напаручасоввырубитесь,зато,когдапридете

всебя,будетесновакакогурчик.

Тедди опустил взгляд на желтые пилюли и на стакан воды вненадежнойруке.

ПотомподнялвзгляднаКоулиипопытался сфокусировать здоровыйглаз на фигуре, от которой безжалостно яркий свет расходился белымипучками.

Делайчтохочешь,зазвучалголосвмозгу.Тутчьи-тоногтивскрылилевуючастьчерепаи всыпали туда горсть

чертежныхкнопок,иТеддисосвистомвтянулвсебявоздух.—Господи,босс.—Всеобойдется,пристав.Исноваэтотголос:Делайчтохочешь…Сквозь черепной пролом кто-то вогналжелезныйштырь, и не успел

Тедди прикрыть здоровый глаз тыльной стороной ладони, как оттудахлынулислезы,авжелудкечто-тоначалопереворачиваться.

…тольконепринимайэтипилюли.Вжелудкевсеокончательноперевернулось,асамонсъехалкуда-тов

правый бок, пламя же добралось до извилин мозга,— еще минута этойпытки,ионпрокуситсебеязык.

Непринимайэтичертовыпилюли,зашелсявнутреннийголос,носясьвзад-впередпогорящемуканьону,размахиваяфлагомипризываяподнеговойска.

Теддиопустилголову,иеговырвалонапол.—Босс,босс…чтосвами?—Ой-ой,—пробормоталКоули.—Здоровожевасприхватывает.Теддиподнялголову.Не…Еголицозаливалосьслезами.…принимай…Впроломвставилипилу…эти…иначалипилитьмозг.…пилюли…Тедди заскрипел зубами, в желудке поднималась новая волна. Он

попробовалсконцентрироватьсянастаканевруке,заметилчто-тостранноенабольшомпальцеирешил,чтоэтоочереднойглюк.

непринимайэтипилюлиПила прошлась по розовым бороздам с особым размахом, и он с

трудомподавилрвущийсякрик,теперьвместесязыкамипламенивголовеметалиськрикиРейчел,асамаоназаглядывалаемувглаза,ончувствовал

на губах ее дыхание, а ее лицо в своих ладонях, большими пальцами онмассировалейвиски,ивсеэтовремяпилатрудиласьнепереставая,

непринимайэтипилюлии ладонь сама забросила их в рот, так что они чуть не влетели в

трахею, вдогонку он плеснул воду, сделал глотательное движение ипочувствовал, как пилюли проскочили пищевод, а он все глотал и глоталводу,поканеопустошилстакан.

—Выещескажетемнеспасибо,—проговорилКоули.СноварядомвыросЧак,наэтотразсносовымплатком.Теддиобтер

имлобирот,послечегобросилплатокнапол.—Помогитемнеегоподнять,—сказалКоули.Они помогли Тедди встать со стула, и, когда развернули, он увидел

передсобойчернуюдверь.—Никому не говорите,— попросил Коули.— За этой дверью есть

комната,гдеяиногдалюблюприлечьсредидня.Еслиужнатопошло,развдень. Сейчас мы вас там положим, и вы, пристав, поспите. Через паручасоввыпроснетесьвполномздравии.

Тедди поглядел на собственные руки, обвившие чужие шеи иболтавшиеся как плети у него на груди. Выглядело это смешно. А набольшихпальцах—оптическаяиллюзия?—явственновиднелись…Чтозахрень?Емузахотелосьсоскрестискожиэто«что-то»,ноКоулиужеоткрылдверь,иТеддивпоследнийразвзглянулна…

Черныепятна.Обувная вакса, подумал он, переступая с чужой помощью порог

темнойкомнаты.Какимобразомчернаяваксапопаланабольшиепальцы?

12

Такиекошмарыемуещенеснились.СначалаоноказалсянаулицахХалла,покоторымонходилбессчетно

в далеком уже детстве и юности. Вот он миновал старую школу. Вотпрошел мимо универсама, где покупал жвачку и крем-соду. Вот частныедома—Дикерсоны,Пакаски,Мерреи,Бойды,Верноны…Авнутриникого.И снаружи никого. Городок обезлюдел.Мертвая тишина. Даже океана неслышно,авХалле,влюбомместе,тывсегдаслышалокеан.

Это было страшно — город без жителей. Присев на волнолом,тянувшийся параллельно Океанскому проспекту, он обшаривал взглядомпустынный пляж и ждал, но никто так и не появился. Он понял: всеумерли, давно на том свете. И сам он — призрак, вернувшийся в этотгород-призрак. Нет города. И его здесь нет. Как нет самого понятия«здесь».

А потом он очутился в огромном мраморном зале, где было полнонароду, а еще больничные каталки и красные мешочки для переливаниякрови,исразукак-тосталолучше.Гдебыонсейчаснинаходился,онбылне один.Мимо него прошли дети— два мальчика и девочка, все трое вбольничныххалатиках.Испуганнаядевочка,вцепившисьвсвоихбратьев,сказала:

—Оназдесь,онанаснайдет!КнемунаклонилсяЭндрюЛэддисидалемуприкуритьсословами:—Дружище,тынаменяневобиде?Этобылмрачныйобразецчеловеческойрасы—перекрученноетело,

вытянутая голова с выпирающим подбородком, которому следовало быбыть вдвое короче, неровные зубы, отдельные пучки белесых волос нарозоватом, покрытом коростой черепе, — но Тедди все равно емуобрадовался.Этобылединственныйзнакомыйемучеловеквзале.

—Уменяприпасенабутылочка.—Лэддисподмигнулему.—Натотслучай,еслитызахочешькутнуть.—ОнпохлопалТеддипоспине,послечегопревратилсявЧака,чтобыловпорядкевещей.

—Намнадоидти,—сказалЧак.—Часытикают,дружище.НачтоТеддисказал:—Мойроднойгородвымер.Ниоднойживойдуши.Итутжесорвалсясместа,таккакчерезбальныйзалскрикомнеслась

Рейчел Соландо, вооруженная тесаком. Пока Тедди бежал, она успела

зарубитьтроихдетей:тесаквзмывалипадал,взмывалипадал,онжевсталкаквкопанный,завороженныйэтойкартиной,понимая,чтосделатьничегонельзя,детипогибли.

Рейчелподнялананегоглаза.Еелицоишеябылизабрызганыкровью.—Мненужнатвояпомощь,—сказалаона.—Что?—Онзамешкался.—Этогрозитмненеприятностями.—Еслитымнепоможешь,ястанутвоейженой.Долорес.Онактебе

вернется.— Да, конечно, — ответил он и бросился ей на помощь. Каким-то

образомонивдвоемподнялисразувсехдетейивынеслиихчереззаднююдверьводворидальше,ксамомуозеру.Нет,онинебросилиихвводу.Онинежноположилиихнаповерхность,итепошликодну.Одинизмальчиковнесколькоразотчаянновзмахнулрукой,ноРейчелуспокоилаТедди:

—Ничего.Оннеумеетплавать.Они стояли на берегу и смотрели, как мальчик идет на дно. Рейчел

обнялаТеддизаталиюисказала:—ТыбудешьмоимДжимом, а я твоейДолорес.Мысделаемновых

детей.Какоемудроерешение.Теддидажеудивился,каконсамдоэтогоне

додумался.Он последовал за ней в «Эшклиф», по дороге к ним присоединился

Чак,ионивтроемвошливкоридордлиноювцелуюмилю.—ОнаведетменякДолорес,—объяснилонЧаку.—Явозвращаюсь

домой,дружище.—Здорово!—сказалЧак.—Радзатебя.Амнесэтогоостроваужене

вырваться.—Невырваться?—Нет,ноэтоничего,босс.Ничегострашного.Моеместоздесь.Здесь

мойдом.—Амойдом—там,гдеРейчел.—ВсмыслеДолорес.—Нуда.Аячтосказал?—Тысказал«Рейчел».—Да?Извини.Тыправдасчитаешь,чтотвойдомздесь?Чаккивнул:—Яздесьссамогоначалаиникудаотсюданеуеду.Датыпосмотрина

моируки,босс.Тедди посмотрел. Руки как руки, о чем он ему и сказал. Но Чак

помоталголовой:

—Онинеправильные.Иногдамоипальцыстановятсямышами.—Ну,тогдаязатебярад,чтотыдома.— Спасибо, босс. — Чак похлопал его по спине и превратился в

Коули,Рейчелжеоказаласьдалековпереди,иТеддиускорилшаг.АКоулисказал:—Вынеможетелюбитьженщину,котораяубиласвоихдетей.—Могу.—Теддипошелещебыстрее.—Выничегонепонимаете.—Да?—Коули,даженепереставляяноги,держалсярядомсТедди.

Онкакбыскользилпоземле.—Ичегожеянепонимаю?—Вэтомкошмарноммиреодиняневыживу.Нет,нет.Толькосней.С

моейДолорес.—ЕезовутРейчел.— Я знаю. Но мы договорились. Она будет моей Долорес, а я ее

Джимом.Этохорошийуговор.—Ой-ой,—сказалКоули.Троедетей,мокрыенасквозь,сдикимикрикамибежалипокоридору

имнавстречу.—Какаяещематьспособнанатакое?—риторическиспросилКоули.Меж тем дети промчались мимо них, и тут то ли в воздухе что-то

изменилось, то ли еще что, но дальше, как эти трое ни тщились, онибежалинаместе.

—Убитьсобственныхдетей!—воскликнулКоули.—Онанехотела,—возразилемуТедди.—Ейпростосталострашно.—Какмне?—сыронизировалКоули,толькоэтобылуженеКоули,а

Питер Брин, пациент, который всего боялся. — Ей стало страшно, ипоэтому она убила своих детей, то есть к ней не может быть никакихпретензий?

—Нет.Всмыследа.Питер,тымнененравишься.—Ичтовывсвязисэтимсобираетесьделать?Теддиприставилкеговискудулотабельногопистолета.— Тебе сказать, сколько людей я отправил на тот свет?—По лицу

Теддитеклислезы.—Ненадо,—взмолилсяПитер.—Прошувас.Теддинажалнаспускиувидел,какпулявылетаетизголовысдругой

стороны, и тут дети, наблюдавшие за экзекуцией, заголосили какненормальные,аПитерБринсказал:

— Черт. — Он приткнулся к стене, закрыв ладонью входноеотверстие.—Наглазахудетей.

Ивэтусекундуизтемнотыраздалсякрик.Еекрик.Онаприближалась

покоридору.Онабежалазанимивовселопатки.—Тынасспасешь?—ДевочкаобращаласькТедди.—Янетвойпапа.Этонемойдом.—Ябудуназыватьтебяпапой.—Нухорошо.—Онвздохнуливзялеезаруку.Они шли по скалам, возвышавшимся над островом Проклятых, а

потомоказалисьнакладбище,иТеддивдругнашелбатонхлеба,иореховоемасло, и джем и сделал всем детям бутерброды в мавзолее. Девочка,сидевшаяунегонаколенях,быласовершенносчастлива,и,когдаонасъеласвой бутерброд, он вывел ее измавзолея и показал ей надгробнуюплитусвоегоотца,исвоейматери,исвоюсобственную:

ЭДВАРДДЭНИЕЛС

МОРЯК-НЕУДАЧНИК

1920–1957

—Почемутыморяк-неудачник?—спросилаегодевочка.—Ябоюсьводы.—Ятоже.Получается,чтомыдрузья,да?—Пожалуйчтотак.—Тыумер,разутебяестьэтот,какего…—Надгробнаяплита.—Вот-вот.—Значит,умер.Яневстретилникоговсвоемродномгороде.—Ятожеумерла.—Язнаю.Мнеоченьжаль.—Тыеенеостановил.— Что я мог сделать? Пока я добежал, она уже вас всех… сама

знаешь…—Ой!—Что?—Вотонаопятьидет.Идействительно,Рейчелшлапокладбищу,мимонадгробнойплиты,

которую Тедди случайно повалил во время урагана. Она не спешила.Невероятнокрасивая,смокрымиотдождяволосами,онаволоклапоземле

топор,сменившийтесак,иобратиласькнемубезпредисловий.—Онимои,Тедди.—Язнаю,—ответилон.—Ноянемогуотдатьихтебе.—Наэтотразвсебудетиначе.—Этокакже?—Явпорядке.С головойуменявсенормально.Япомнюпросвои

обязанности.Онзаплакал.—Ятактебялюблю.— Я тоже тебя люблю, малыш. — Она приблизилась и начала его

целовать,по-настоящему,запустивязычокемувротизажавлицовруках,из горла вырывался тихий стон, а ее поцелуи становились все болееглубокими,какиеголюбовькней.

—Атеперьотдаймнедевочку,—сказалаона.Онвыполнилеетребование.Однойрукойонавзяладевочку,адругой

взвалиланаплечотопор.—Ябыстро,—сказалаона.—Подождешь?—Конечно,—сказалон.Онпомахалдевочке.Разумеется,онаничегонепонимает.Вседелается

радиеежеблага.Он-тоэтознал.Иногдавзрослымнеобходимоприниматьзаещенесоображающихдетейтрудныерешения.Онпродолжалмахатьейрукой,нодевочкаемунеотвечала,увлекаемаяматерьювсторонумавзолея,просто смотрела на Тедди глазами, в которых уже не было надежды наспасение, а только покорность судьбе и жертвенность, и губы ее быливымазаныджемомиореховыммаслом.

—Господи!—Теддиселрывком.Пощекамтеклислезы.Унегобылотакое чувство, будто он заставил себя проснуться, вырвал свой мозг изподсознания,чтобытолькооборватьэтоткошмар.Атотупрямоподжидалего,держадверинараспашку.Надолишьзакрытьглазаиупастьголовойнаподушку,ионсновапровалитсявсон.

—Каквысебячувствуете,пристав?Онзаморгал,всматриваясьвтемноту.—Ктоэто?Коуливключилночничок,стоявшийрядомсостуломвуглукомнаты.—Простите.Янехотелваснапугать.Теддипоудобнееселнакровати.—Давнояздесь?НалицеКоулипоявиласьвиноватаяулыбка.

—Пилюлиоказалисьсильнее,чемядумал.Выпроспаличетыречаса.—Черт.—Теддипротерглазатыльнойсторонойладоней.—Вамснилиськошмары,пристав.Тяжелыекошмары.—Янахожусьвпсихушке,наострове,гдебушуетураган.—Touché,

[10]— сказалКоули.—После моего приезда сюда прошел

месяц,преждечемянормальновыспался.КтотакаяДолорес?—Что?—Теддиспустилногинапол.—Вывсевремяповторялиэтоимя.—Уменяпересохловорту.Коулиспониманиемкивнул,развернулсяна стулеи, взяв со столика

стаканводы,протянулегоТедди.—Побочныйэффект,надополагать.Держите.Онопорожнилстаканвнесколькоглотков.—Какголова?Теддивспомнил,каконоказалсявэтойкомнате,ипопробовалоценить

своенынешнеесостояние.Видитвсеотчетливо.Никакихкнопоквголове.Есть легкая тошнота, но это терпимо. Слегка побаливает правая стороналица,какбудтотамсиняк,впрочемдавешний.

—Явпорядке,—сказалон.—Мощныепилюли.—Фирмавениковневяжет.ТакктотакаяДолорес?—Мояжена,—ответилон.—Онаумерла.И,признаюсь,ядосихпор

немогусэтимсмириться.Что-тонетак?—Всетак,пристав.Моиискренниесочувствия.Онаумерлавнезапно?Теддизасмеялся,глядяемувглаза.—Чтотакое?—Янегорюжеланиемподвергнутьсяпсихоанализу,док.Коулискрестилвытянутыеногиизакурил.—Аянепытаюсьпромывать ваммозги, пристав.Хотите—верьте,

хотите— нет. Но сегодня в палате Рейчел что-то случилось. И дело нетолько в ней. Как ее терапевт я бы пренебрег своими служебнымиобязанностями,еслибынеспросил,какиедемонывасодолевают.

—Ачто,собственно,случилосьвеепалате?—спросилТедди.—Яейподыграл.

Коулихмыкнул:—«Познай себя».Пристав, увольте.Вы хотите сказать, что если бы

мы на время оставили вас наедине, то по возвращении застали бы васодетыми?

—Я офицер на страже закона, доктор. Вам может казаться все что

угодно.—Ладно.—Коулипримиряющимжестомподнялвверхруку.—Как

скажете.—Такискажу.Откинувшись на спинку стула, Коули молча курил, поглядывая на

Тедди,агде-тобушевалураган,проверялнапрочностьстены,вламывалсяв стрехипод крышей, аКоули все курил, не сводя с него глаз, и в концеконцовТеддисказал:

—Онапогиблавовремяпожара.Мнееенехватает,как…Больше,чемкислорода, если бы я тонул.— Он смотрел на главврача в упор.— Выдовольны?

Коулиподалсявперед,протянулемусигаретуиподнесзажигалку.—Когда-товоФранцииялюбилженщину,—сказалон.—Тольконе

говоритемоейжене,о'кей?—О'кей.— Я любил ее, как любят… не важно. — В его голосе прозвучала

ноткаудивления.—Такуюлюбовьведьнисчемнесравнивают,правда?Теддипомоталголовой.—Она—уникальныйдар,самапосебе.—Коулипровожалвзглядом

дымокотсигаретызапределыэтойкомнаты,куда-тозаокеан.—ЧтовыделаливоФранции?Коулисулыбкойпогрозилемупальчиком.—Вопросснимается.—Короче, как-то вечером онашла ко мне. Видимо, спешила. В тот

вечервПариженакрапывалдождь.Онапоскользнулась.Ивсе.—Оначто?—Поскользнулась.—И?—Теддивопросительногляделнанего.—Иничего.Она поскользнулась.Упала ничком.Ударилась головой.

Умерла на месте. Можете себе представить? Сколько возможностейпогибнутьнавойне,да?Атутпоскользнулась.

Вегоглазахбылаболь,дажепослестолькихлет,иотказпонимать,каконсталжертвойэтойкосмическойшутки.

— Бывает, что я по три часа кряду не вспоминаю о ней, — тихопродолжал Коули. — Бывает, что я целыми неделями не вспоминаю еезапах или взгляд, каким она меня одаривала, когда выяснялось, что мысможем провести вместе ночь, или ее волосы, которыми она играла зачтением книги. Бывает… — Он загасил сигарету. — Я не знаю, кудаотправилась ее душа. Может, есть такая дверца, которая открывается в

момент смерти, и в эту дверцу ее душа улетела? Я завтра же помчусь вПариж, если мне скажут, что дверца еще раз откроется, и отправлюсь занейследом.

—Какеезвали?— Мари. — Вместе с этим словом из Коули словно ушла часть

энергии.Теддизатянулсяинеспешавыпустилоблачкодыма.—Долоресвоснепостояннометалась,—завелонсвоюпесню,—и

черезраззаезжалапятернеймневлицо,кромешуток.Бац.Прямопоносу.Яубиралееруку,поройдовольногрубо.Тысладкоспишь,ивдругнатебе,получай. Спасибо, дорогая. Но бывало, я ее руку не трогал. Целовал,нюхал,всетакое.Вдыхалеезапахи.Ябыпродалдушудьяволу,док,чтобытолькоэтарукасновалежаланамоемлице.

Дрожалистены,ночьсотрясаласьотураганноговетра.Коули смотрел на Тедди так, как взрослые поглядывают на детей,

играющихнаоживленномперекрестке.—Всвоемделеякое-чтопонимаю,пристав.Да,эгоист.Мойай-кью

зашкаливает. Я с детства «читаю» людей. Как никто. Один вопрос… нехотелосьбывасобидеть…таквот,высклонныксуициду?

—Гм.Хорошо,чтовынехотитеменяобидеть.—Таккак,посещаютмысли?—Да,—призналсяТедди.—Вотпочемуябольшенепью,доктор.—Потомучтознаете…—…еслибпил,тодавнобыужевыстрелилсебеврот.Коуликивнул:—Покрайнеймере,выживетебезиллюзий.—Этоточно.— Перед отъездом я могу вам дать кое-какие фамилии. Классные

специалисты.Онимоглибывампомочь.Теддипомоталголовой.— Федеральные приставы не обращаются к специалистам по

душевным болезням. Уж извините. А если у меня поедет крыша, меняотправятнапенсию.

—О'кей,о'кей.Нетвопросов.Нознаетечто?Теддиждал,глядянаглавврача.— Если и дальше все пойдет своим ходом, то это уже не вопрос

«если»,авопрос«когда».—Вынеможетеэтогознать.— Я знаю. Уж поверьте. Я специализируюсь на душевных травмах,

вызванныхгорем,исамоедстве,связанномсчувствомвины.Ясамстрадаюэтими комплексами, потому их и изучаю. Я видел, какими глазами высмотрелинаРейчелСоландонесколькочасовназад.Таксмотритчеловек,желающий умереть. Ваш босс из главного офиса сказал мне, что из всехагентоввегоподчиненииувасбольшевсегонаград.Чтовашимибоевымимедалямиможнобылобынабитьполнуюшкатулку.

Теддипростоповелплечом.—Онсказал,чтовывоеваливАрденнахиосвобождалиДахау.Вответ—тотжежест.— А потом погибает ваша жена. Сколько насилия, по-вашему,

способенвынестичеловек,преждечемокончательносломаться?—Незнаю,док.Саминогдазадаюсебеэтотвопрос.Коулипридвинулсяближеиположилрукуемунаколено.—Возьмитесписочексфамилиямипередотъездом.О'кей?Ябыхотел

черезпятьлет, сидяна этомместе,небез основанияполагать, что где-тотамвыживыиздоровы.

Теддипосмотрелна руку, лежащуюунегона колене, потомКоули влицо.

—Ятоже,—тихосказалон.

13

СЧакомонсновавстретилсявподвалемужскогообщежития,гдедлявсех,ктосейчаснаходилсянаоткрытомвоздухе,поставилисборныекойки.Чтобы сюда попасть, Тедди пришлось идти по разным коридорам,связывавшим корпуса больницы. Его провожал санитар по имени Бен,этакая гора колыхающейся белой плоти. Они миновали четыре запертыедвери и три дежурных поста, блуждая по катакомбам, где о бушующемснаружи урагане можно было только догадываться. Эти серые, плохоосвещенныепереходынеприятнонапоминалиТеддикоридоризегоночныхкошмаров.Может,нестольдлинныеибезпугающихчерных«карманов»,нотакиежехолодные,грифельно-серые.

Он испытывал смущение перед товарищем. Еще никогда приступмигренитакойсилынеслучалсяунеговпубличномместе,ивоспоминаниео том, как его стошнило на пол, заставило его покраснеть. Оказатьсябеспомощным,какребенок,которогонадоподхватыватьнаруки.

НостоилоЧакувоскликнуть«Эй,босс!»вдругомконцекомнаты,ионвдругпонял, до чегожеприятно снова быть вместе.Ещенаматерике онпопросил разрешение на то, чтобы вести расследование в одиночку, иполучилотказ.Тогдаонбылраздосадован,носейчас,последвухднейнаострове, после мавзолея и дыхания Рейчел у него на губах и долбаныхкошмаров,оннемогнепризнать:хорошо,чтовэтойпередрягеоннеодин.

Ониобменялисьрукопожатиями,и,неожиданновспомнивсловаЧакаиз ночного кошмара:— «Я никогда отсюда не уеду»,— Тедди испыталтакое чувство, будто птица, запертая в его грудной клетке, отчаянновзмахнулакрыльями.

—Какдела,босс?—спросилЧак,похлопываяегопоплечу.Онсмущенноулыбнулся:—Лучше.Ещенемногопокачивает,новцеломнормально.—Матьчестная.—Чакотошелотдвухсанитаров,смолившихвозле

несущейбалки,ипонизилголос:—Ядажеиспугался,босс.Яужрешил,чтоутебяинфарктилиинсульт.

—Обычнаямигрень.— Обычная, — хмыкнул он, еще больше понижая голос, пока они

отходиликцементнойстенебежевогоцветаподальшеотпосторонних.—Сначала я подумал, что тыустроилмаленький театр, чтобыдобраться доличныхдел.

—Уманехватило.Чакгляделнанеговупор,глазазаблестели.—Ауменясразуродиласьидея.—Идиты.—Представьсебе.—Ичтотысделал?—ЯсказалКоули,чтопосижустобой.Нуиостался.Ачерезкакое-то

времяегопозвали,ионушелизофиса.—Атызаглянулвличныедела?Чаккивнул.—Ичтотытамнашел?Чаксразусник:—Даничегоособенного.Несмогзалезтьвегокартотеку.Тамкакой-

то особый замок, с которыммнераньшенеприходилосьиметьдела.А яразбирался с самымиразными замками.Ябыи этототкрыл,ноосталисьбыследы.Понимаешь?

—Тыправильнопоступил.— Ну да…— Чак кивнул проходящему мимо санитару, а у Тедди

возниклотакоесюрреалистическоечувство,будтоонисталиперсонажамикакого-то старого фильма с Джеймсом Кэгни, в котором заключенныепланируютпобег.—Авоткнемувстолятакизалез.

—Что?—Жуть,да?Можешьмнедатьпорукам.—Порукам?Ядамтебемедаль.— Не надо медали. Невелики находки, босс. Всего лишь его

календарь.Новотчтолюбопытно:четыредня—вчера,сегодня,завтраипослезавтра—онотчеркнулихчернымфломастером.

—Ураган,—отреагировалТедди.—Онзналоегоприближении.Чакпомоталголовой.— Отчеркнул все четыре дня. Это я к чему? Знаешь, как пишут:

«КаникулынамысеКод».Следишьзамыслью?—Да.КнимвразвалочкуподошелТрейВашингтон,мокрыйсголовыдоног,

сдешевойсигаройворту.—Что,приставы?Секретничаететут?—Самособой,—откликнулсяЧак.—Никакпрогулялись?—спросилТедди.—Ага.Жесть.Обкладывализданиемешкамиспеском,заколачивали

окна. Здоровых мужиков на хрен с ног сбивает.—Он поднес зажигалку

«зиппо»кпотухшейсигареиобратилсякТедди:—Каксам-то?Говорят,увасслучилсяприступ.

—Приступчего?—Ну,еслиястанупересказыватьвсеверсии,тонамночинехватит.Теддиулыбнулся:—Уменябываютмигрени.Серьезные.—Моятеткажутькакмучилась.Вспальнезапрется,светвыключит,

шторыопустит,исуткиееневидно,неслышно.—Моёейсочувствие.Трейпыхнулсигарой.— Она давно уж покойница, но я ей передам, когда буду молиться.

Вообще-то она была ведьма, хоть и маялась головой. Колошматила нас сбратом ореховым прутом почем зря. Бывало, просто так. «За что,тетушка? — спрашиваю. — Я же ничего не натворил». А она: «Значит,собираешься».Нучтотутсделаешь?

Он,кажется,ждалответанасвойвопрос,поэтомуЧаксказал:—Бежатьвовселопатки.Трейхохотнул,невынимаясигарыизорта.—Вот-вот,сэр.Всамуюточку.—Онвздохнул.—Пойдуобсушусь.

Увидимся.—Пока.Комната заполнялась мужчинами, возвращавшимися с улицы, они

стряхивали влагу с черных дождевиков и черных ковбойских шляп,прокашливались, закуривали, передавали друг другу, почти в открытую,фляжки.

Приставы,прислоняськстене,тихопереговаривались,поглядываянаокружающих.

—Значит,написалнакалендаре…—Да.—Нотамнебылонаписано«КаникулынамысеКод».—Нет.—Ачтобыло?—«Пациент67».—Всё?—Всё.—Ибольшеничего?—Большеничего.

Оннемогуснуть.Онслышал, какмужикихрапятипыхтят, какони

дышат, кто-то с присвистом, а кто-то разговаривал во сне. Одинпробормотал: «А чё ты не сказал? Надо было сказать…» Другойпожаловался: «Попкорн застрял в горле». Кто-то лягал простыню, кто-тобеспрерывно ворочался, а один даже сел на кровати, посидел немного исноварухнулнаматрас.Наконецвсяэтадерготнявошлавболееилименееспокойныйритм,чем-тонапомнившийТеддиприглушенныезвукигимна.

Звуки снаружи тоже доносились приглушенные, слышно было, какштормлапамироетсявземлеибьетсяголовойофундамент.Жаль,здесьнебылоокон,чтобыполюбоватьсянаневероятныесполохивнебе.

ОндумалословахКоули.Этоуженевопрос«если»,авопрос«когда».Склоненлионксуициду?Пожалуй.ПослесмертиДолореснебылодня,когдабыоннедумало

том, чтобы воссоединиться с ней, а иногда мысленно заходил дальше.Поройемуказалось,чтоегожизнь—этоакттрусости.Какойсмыслвтом,чтобы покупать продукты, заливать горючее в бензобак «крайслера»,бриться, надевать носки, стоять в очередной очереди, выбирать галстук,гладитьрубашку,умываться,причесываться,получатьпочекуналичность,продлевать лицензию, читать газету, мочиться, есть — одному, всегдаодному,—ходитьвкино,покупатьпластинку,платитьпосчетамисновабриться,умываться,засыпать,просыпаться…

…есливсеэтонеприближаетегокней?Он знал, надо перевернуть страницу. Прийти в себя. Оставить

прошлое в прошлом. Его редкие друзья и немногочисленная роднятвердили ему об этом, и, будь он человеком со стороны, сам сказал бы«другомуТедди»:возьмисебявруки,втяниживоти—вперед.

НопрежденадоубратьДолореснаполку,гдеонабудетсобиратьпыль,а ему останетсяжить надеждой, что толстый слойпыли смягчит остротуболи. Отдалит ее образ. И со временем из некогда живой женщины онапревратитсявмечтуотаковой.

Всеговорят,забудьее,тыдолженеезабыть,нозабытьрадичего?Радиэтойпаскуднойжизни?Какмневыкинутьтебяиз головы?Развеуменя это получится, если не получилось до сих пор? Как мне тебяотпустить,спрашиваюяих?Яхочусновадержатьтебя,вдыхатьтвойзапах,и,да,признаюсь,хочу,чтобытыушла.Прошу,прошутебя,уйди…

Лучше бы он не принимал эти пилюли. Три часа ночи, а сна ни водном глазу. А в ушах звучит ее голос со слабым бостонским акцентом,выдающим себя в окончаниях на «er», поэтому Долорес любила его

шепотом foreva and eva.[11] Он улыбался в темноте, слыша этот голос,

мысленно видя ее зубы и ресницы и этот томный плотоядный взгляд поутрамввоскресенье.

Тот вечер, когда они познакомились в «Кокосовой роще». Духовойоркестр играл со смаком, воздух серебрился от сигаретного дыма.Разодетаяпублика—морякиисолдатывпараднойформе,гражданскиевдвубортных костюмах с торчащими из нагрудного карманатреугольничками носовых платков и в цветастых галстуках, фетровыешляпы на столах и, конечно, женщины, женщины. Они пританцовывалидаже в дамской комнате. Они порхали от стола к столу, крутились наносочках,прикуриваясигареткуилиоткрываяпудреницу,подлеталикбаруи запрокидывали головы, разражаясь смехом, и их шелковистые волосыструилисьипереливалисьнасвету.

Тедди пришел туда вместе с Фрэнки Гордоном, тоже из разведки, вчине сержанта, и еще несколькими ребятами (через неделю им всемпредстоялаотправканафронт),но,увидевее,онвсехбросилнаполусловеи пошел на танцпол, где на минуту потерял ее из виду в толпе, котораярасступилась,освобождаяместодляморячкаиблондинкивбеломплатье,тотпрокатывалеечерезспину,перекидывалчерезголову,заставляяделатьсальто,тутжеловилввоздухеиставилнаполподаплодисментыпублики,азатемвтолпесновамелькнулоеефиалковоеплатье.

Красивое платье, и первым делом он обратил внимание на цвет. Нокрасивыхплатьеввтотвечербыломного,всехнесосчитать,такчтоделобыло не столько в платье, сколько в том, как она его носила. Нервно.Смущенно.Тоиделоопасливотрогая.Поправляяздесьитам.Прижимаяплечикиладонями.

Онаегоодолжила.Иливзяланапрокат.Онаникогдараньшененосилатакоеплатье.Ононаводилонанеетакойужас,чтоонанепонимала,почемунанеесмотрят—отвожделенияилиизжалостиисострадания.

Она выпростала большой палец, которым поправляла бретельку отлифчика,ивэтотмоментпоймаланасебевзглядТедди.Онаопустилаглазаивсязалиласькраской,отгорлаивыше,нопотомсноваподнялаглаза,иТедди,выдержавеевзглядиулыбнувшисьей,подумал:«Ятожечувствуюсебя по-дурацки в военном обмундировании». Эту мысль он постаралсяпередатьнарасстоянии.Ивидимо,сработало,таккаконаулыбнуласьемувответ,ивэтойулыбкебыласкорееблагодарность,чемкокетство.Тут-тоони покинул Фрэнки Гордона, разглагольствовавшего о хранилищах длякормов в штате Айова или о чем-то в этом духе, и протиснулся сквозь

плотныеипотныерядытанцующих,совершеннонепредставляя,чтоонейсейчасскажет.Милоеплатье?Могуявасугоститькаким-нибудьнапитком?Уваскрасивыеглаза?

—Потерялись?—спросилаона.Пришелегочередкрутитьсянаместе.Онгляделнанеесверхувниз.

Миниатюрная,стошестьдесятнакаблуках,отсилы.Вызывающекрасивая.Неправильнокрасивая,какбольшинствоженщинсихбезукоризненныминосами и губами и прической. Здесь же было что-то не так — то лислишком широко расставленные глаза, то ли чересчур крупные для ееличикагубы,толинетвердыйподбородок.

—Немного,—ответилон.—Икогожевыищете?Унегосорвалосьраньше,чемонуспелсебяостановить:—Вас.У нее расширились глаза, и он заметил маленький изъян, бронзовое

пятнышковлевойрадужнице,авследующуюсекундуегоохватилужас:онпонял, что все загубил, выставив себя эдаким дамским угодником,лощеным,самоуверенным.

Вас.Как,чертвозьми,этоизнеговыскочило?Ичего,чертподери,онхотел

этим…—Гм…—Онасделалапаузу.Ему захотелось бежать без оглядки. Он был больше не в силах

выдерживатьеевзгляд.—…покрайнеймере,вамнепришлосьдалекоискать.Егоротрастянулсявглуповатойулыбочке,отразившейсявеезрачках.

Придурок.Олухцарянебесного.Отсчастьяонбоялсядышать.—Да,мисс.Этоточно.—Божемой.—Она немного отстранилась, прижав к груди бокал с

мартини,чтобылучшеегорассмотреть.—Что?—Вы,наверное,чувствуете себя здесь такимжечужим,каки я, да,

солдат?

В такси она уселась на заднем сиденье рядом со своей подругойЛиндойКокс,икогдатанаклониласьвперед,чтобыпродиктоватьводителюадрес,онпросунулголовувокноипроизнесееимя:

—Долорес.—Эдвард,—сказалаона.

Онрассмеялся.—Чтотакое?—Ничего.—Нет.Скажите.—Менятакниктоненазывает,кромематери.—Ну…тогда—Тедди?Вееустахэтопрозвучалокакмузыка.—Да.—Тедди,—повторилаона,какбыпробуяэтоимянагубах.—Акаквашафамилия?—толькосейчаспоинтересовалсяон.—Шаналь.Унеговопросительноподнялисьброви.—Язнаю,—сказалаона.—Сомнойэтосовсемневяжется.Звучит

претенциозно.—Ямогувампозвонить?—Какувассцифрами?Теддиулыбнулся:—Вообще-тоя…—Уинтер-Хилл,64346.Оносталсястоятьнатротуаре,послетогокактаксиотъехало,ипамять

о ее лице в каких-то сантиметрах от него — через открытое окно, натанцполе — чуть не привела к короткому замыканию в мозгу, едва нестерлавнемэтипятьцифрисамоееимя.

Он подумал: так вот, значит, что это такое — полюбить. Никакойлогики—онведьее совершенноне знал.Итемнеменее.Толькочтоонвстретилженщину,которуюнепостижимымобразомзналещедотого,какродился.Онабыламериломвсеготого,очемонимечтатьнесмел.

Долорес. В эти самые минуты она думала о нем в полумракеавтомобиля,чувствуяеготакже,какончувствовалее.

Долорес.Все,чтобылоемунужновэтойжизни,обрелоимя.

Тедди перевернулся на другой бок, свесил ноги на пол и, пошариввокруг, нашелблокноти спички.Осветил страницу с записью, сделаннойво времяшторма. Он израсходовал четыре спички, прежде чем дал всемцифрамсоответствующиебуквенныеобозначения.

18–1–4–9–5–4–23–1–12–4–19–14–5R-A-D-I-E-D-S-A-L-D-W-N-E

Послеэтогоразгадатьшифрнепредставилобольшоготруда.Ещепараспичек,ионпрочелимяраньше,чемпламяподобралоськпальцам:

ЭндрюЛэддис.Уже ощущая жар пламени, он посмотрел на спящего напарника, от

которого его отделяли две койки.Надо надеяться, что служебная карьераЧака не пострадает. Тедди возьмет всю вину на себя, и Чак останется встороне.Такаяужунегопланида:чтобынислучилось,онбудетвыходитьсухимизводы.

Теддиуспелещеразброситьвзглядна страницу,преждечемспичкапогасла.

Сегодня, Эндрю, я тебя найду. Пусть я не отдал свою жизнь радиДолорес,но,покрайнеймере,этоядолжендлянеесделать.

Найтитебя.Найтииубить.

ДеньтретийПациент67

14

Двадомазапериметромстены—смотрителяиКоули—принялинасебяпрямыеударыурагана.Вдомеглавврачаснеслополкрышиичерепицуразнеслоповсейтерритории,словновназиданиекаждому.Вперемешкусчерепицей валялись дохлые крысы и раскисшие яблоки, заметенныепеском.В дом смотрителя больницычерез окно, для надежности забитоефанерой,влетелодерево,иегокорневищележалопосредигостиной.

Больничныйдвор,усеянныйракушкамииветками,былнатри-четыресантиметра затоплен водой. Фундамент самой больницы выглядел так,словно по нему прошлись отбойным молотком. Корпус А остался безчетырех окон, отдельные секции гидроизоляции на крыше загнулись инапоминали прическу с валиком в стиле мадам де Помпадур. Из всехкоттеджей для врачей от двух остались одни остовы, другие лежали набоку. Общежития для санитаров и медсестер тоже потеряли несколькоокон, частично пострадала сантехника. А вот корпус В буря обошластороной.Куданибросишьвзгляд,внебокопьямиощетинилисьдеревьясосрезаннымимакушками.

Неподвижныйвоздух угрюмо сгустился.Ливень сменился тоскливойморосью. На отмели остались дохлые рыбы. Одинокая камбала ещедышала и пошевеливала плавниками, озираясь на море печальнымвыпученнымглазом.

Выйдяпоутрунаружу,ТеддииЧакнаблюдализатем,какМакферсонсохранником ставилина колесаперевернутыйджип. Завестисьимудалосьтолькоспятойпопытки,послечегоджипсревомвыехалзаворотаичерезминутуполезнахолмзабольницей,берякурснакорпусС.

Коули,выйдяводвор,остановился,чтобыподнятьосколокснесеннойкрыши собственного дома, повертел в руке и бросил на подтопленнуюземлю. Его взгляд дважды скользнул мимо приставов, прежде чем он ихузнал в белой униформе санитаров, черных дождевиках и черныхковбойских шляпах. Он послал им ироническую улыбку и, кажется,собиралсяподойти,когдаиззданиябольницывыбежалврачсостетоскопомвокругшеиибросилсякнемусовсехног.

—Резервныйотказал. Завестине удается.Унас двое в критическомположении.Ониумрут,Джон.

—ГдеГарри?—Пытаетсяперезарядить,новсебезтолку.Срезервнымглухо.

—Японял.Пойдемте.Онинаправилисьвзданиебольницы.—Унихотказалрезервныйгенератор?—уточнилТедди.—Такойураган,чтотыхочешь,—сказалЧак.—Тыгде-нибудьвидишьсвет?Чакобвелвзглядомокна:—Не-а.—Думаешь,всяэнергосистемаотказала?—Вполневозможно.—Иограждение.Чак поднял подплывшее к его ногам яблоко, развернул корпус и с

резкимвыпадомвпередшвырнулеговстену.— Очко! — Только после этого он повернулся к напарнику. — И

ограждение,да.—Азначит,иэлектронныезамки.Двери.Ворота.— Господи, спаси и сохрани. — Он поднял еще одно яблоко,

подбросилипоймалусебязаспиной.—Тыникаксобралсяпроникнутьвфорт?

Теддизапрокинуллицо,подставляяегоподдождик.—Самоевремя.Во двор, взбивая колесами воду, въехал джип, а в нем смотритель

больницы и трое охранников. Заметив двух бездельников посреди двора,смотритель изобразил на лице недовольную гримасу. Очевидно, как иКоули, он принял их за санитаров и возмутился, что у них в руках нетграблейилинасоса.Впрочем,онпромчалсямимо,выставиввпередголовуиспешанавстречуболееважнымделам.Теддипоймалсебянамысли,чтодо сих пор еще ни разу не слышал его голоса. Интересно, голос у неготакойжечерный,какволосы,илибледный,каккожа?

— Тогда уж прямо сейчас, — сказал Чак. — Пока ситуация неизменилась.

Теддизашагалкворотам.Чакегонагнал.—Ябысвистнул,давортупересохло.—Страшновато?—поинтересовалсяТедди.—Нетослово,босс.—Онзапустилвстенуочереднымяблоком.Вворотахстоялохранникслицомподросткаиглазамисадиста.— Все санитары должны докладывать мистеру Уиллису в

администрации.Вам,парни,науборкутерритории.ЧакиТеддипосмотрелидругнадруга—вылитыесанитары.

—Бенедикт,[12]—сказалЧак.

Теддикивнул:—Ага.Атебечтоналанч?—Рубен

[13]тонкойнарезки.

Теддипоказалохранникусвоюбляху:—Нашеобмундированиеещеневернулосьизпрачечной.ОхранникизучилбляхуимолчаподнялглазанаЧака.Тот,вздохнув,

досталбумажникираскрылегопередсамымносомуохранника.— Какие у вас дела за периметром? — спросил охранник. —

Пропавшаяпациентканашлась.Любое объяснение, решил Тедди, только ослабит их позиции и даст

этой вонючке почувствовать свою власть. Во время военных действий унеговротебыломноготакихвонючек.Большинствоизнихневернулосьдомой,и,помнениюТедди,врядлиэтообстоятельствокого-тоособеннорасстроило.Законченныепридурки,донихнедостучишься,ихничемуненаучишь. Зато такого можно задвинуть, если ты вовремя осознал, что онпонимаеттолькосилу.

Тедди подошел вплотную к парню, сверля его взглядом и улыбаясьуголкамирта,идобилсясвоего:онисмотрелидругнадруга,глазавглаза.

—Мырешилипройтись,—сказалТедди.—Уваснетполномочий.— Еще как есть. — Тедди придвинулся так, что охраннику теперь

пришлось смотреть снизу вверх. Он чувствовал на своем лице дыханиепарня. — Мы федеральные приставы, а это федеральное учреждение.Считай,чтонасуполномочилсамГосподьБог.Мынедолжныпередтобойотчитываться. Мы не должны тебе ничего объяснять. Мы можемпрострелитьтвойчлен,малыш,иниодинсудвэтойстранедаженеприметэтоделокрассмотрению.—Онпридвинулсяещенапарусантиметров.—Такчтооткрывайдолбаныеворота.

Паренек усилием воли выдержал его взгляд. Сглотнул. Попробовалпридатьсобственномувзглядубольшежесткости.

—Повторяю:открывайэти…—О'кей.—Неслышу?—Да,сэр.Тедди еще секунду-другую посверлил его убийственным зрачком,

потомшумновыдохнулчерезноздри.—Вотихорошо,сынок.Ать-два!

—Ать-два!—наавтоматеповторилпаренек,ажподпрыгнулкадык.Он повернул ключ в замке и распахнул ворота. Тедди прошел через

нихнеоглядываясь.Онисвернулинаправоипрошлинемноговдольстены,преждечемЧак

заговорил:—Сэтим«ать-два»симпатичнополучилось.Теддивстретилсяснимвзглядом.—Мнетожепонравилось.—Вармиитынебосьникомуспускунедавал.— Батальонный сержант, под моей командой два десятка юнцов,

половинаизкоторыхполегли,такинепознавженщину.Словечкамивроде«симпатично» уважение у солдатне завоюешь.Тут надо рявкнуть, чтобыониусралисьотстраха.

—Такточно,сержант.—Чаклихоотдалемучесть.—Хотьунихиотказалаэнергосистема,нопроникнутьвукрепленныйфорт—этотебенехухры-мухры.

—Явкурсе.—Естьидеи?—Поканет.—Авдругунихтамровсводой?Вотбудетсюрприз.—Илибочкискипящиммасломназубчатыхстенах.—Лучники.Еслинастенахстоятлучники,Тедди…—Амыбезкольчуги.Онипереступиличерезповаленноедерево,подногамибылотопкои

скользко от мокрых листьев. Сквозь поредевшую растительность онивидели форт, его мощные серые стены, а также борозды, оставленныеколесамиджипов,которыесновалитуда-сюдавсеутро.

—Этотохранникбылнетакуждалекотистины,—заметилЧак.—Аименно?— После того как Рейчел нашлась, наши полномочия здесь, можно

сказать,закончились.Еслинасзастукают,босс,разумногообъясненияунасненайдется.

Вид этого бурелома отзывался в мозгу Тедди зеленым пожаром. Ониспытывал усталость, в голове легкий туман. Четырехчасовой сон поднаркотиком, да к тому же сопровождавшийся кошмарами, явно его неосвежил. Мелкий дождик тихо барабанил по тулье, собирался на поляхшляпы.Мозггудел,хотяислабо,нобеспрерывно.Еслибысегодняпришелпаром,чтоврядли,онбы,пожалуй,неслушаядоводоврассудка,прыгнулна борт и был таков.В гробу он видел эту скалу, окруженную водой.Но

вернуться без результатов, будь то собранные факты для сенатора Херлиили свидетельство о смерти Лэддиса, значило бы провалить задание. Итогда,помимосклонностиксамоубийству,егоещебудеттяготитьчувствовинызато,чтооннесумелисправитьситуацию.

Теддиоткрылблокнот.—Этикаменныепирамидки,которыеРейчелоставиланаберегу.Вот

раскрытыйшифр.ОнпротянулЧакублокнот.Тотподнесегокгрудиизакрылладонью

отдождя.—Значит,онздесь.—Здесь.—Пациентномер67?—Онсамый.Тедди остановился рядом с обнажившейся породой посреди

раскисшегосклона.—Чак,тыможешьвернуться.Тебенезачемвпутыватьсявэтодело.Чакпосмотрелнанегоизахлопнулблокнот,коснувшисьрукисвоего

напарника.—Мыфедеральныеприставы,Тедди.Ачтоделаютприставы?Теддиулыбнулся:—Мывходимвдвери.—Первыми,—уточнилЧак.—Мывходимвдверипервыми.Мыне

дожидаемся, пока отъевшиеся городские копы обеспечат нам тылы. Мырывкомоткрываемгребануюдверь.

—Точно.— Стало быть, вопрос снят. — Чак вернул ему блокнот, и они

двинулисьдальшевсторонуфорта.

Имхватилобеглоговзглядананеговблизи,когдаихотфортаотделялилишьполосадеревьевинебольшаяполяна,чтобыЧаксформулировалто,очемониподумалиодновременно:

—Этожопа.Целые секции ограждения из переплетенных металлических колец,

вырванныеизземли,разметалопоземле,остальныежеповисливразнойстадииненужности.

Зато по всему периметру расхаживали вооруженные охранники.Некоторые периодически объезжали территорию на джипах. Командасанитаровсобиралаводвореобломки,ещеоднагруппазаняласьмощнымдеревом,упавшимпрямонастену.Рваонинеобнаружили,затопопастьв

фортможнобылотолькочерезмаленькуюдверь,обитуюкраснымкованымжелезом. Охранники на бастионах стояли с винтовками наперевес.Маленькие оконца форта зарешечены. Ни одного пациента, в оковах илибез,ненаблюдалось.Толькоохранникиипримерностолькожесанитаров.

Вот двое охранников на крыше отошли в сторону, уступая местодюжимребятамвбелойформе,теподошликскатуикрикнулитоварищамвнизу, чтобы те очистили пространство. Затем они сдвинули макушкудерева ближе к краю и принялись ее раскачивать, а когда раскачали, всеразомсталитолкать,макушкаподаласьещенапаруфутов,ивотдеревострескомобрушилосьвнизподобщиекрики.Дюжиеребятасноваподошликскату,чтобывоочиюубедиться,чтоделосделано,адальше,самособой,последовализвонкиешлепкивскинутыхладонейипохлопыванияпоплечу.

—Тамгде-тодолженбытьтрубопроводдлясбросаводыилиотходоввморе,—сказалЧак.—Вдругчерезнегоможнопроникнутьвнутрь?

Теддипокачалголовой:—Зачемусложнять?Войдемкакположено.— А-а. Наподобие того как Рейчел выскользнула из корпуса В? Я

понял. Примем немного порошка, который сделает нас невидимыми.Отличнаямысль.

Видя озабоченное лицо напарника, Тедди тронул воротник своегодождевика.

—Мыодетынекакприставы,Чак.Догоняешь?Чак снова окинул взглядом санитаров, работающих по периметру,

заметил,какещеодинвышелчерезжелезнуюдверьсдымящейся,невзираянаморось,кружкойкофе,исказал:

—Аминь,дружище.

Они шли по дороге к форту, дымя сигаретами и болтая о пустяках.Выйдя на поляну, они столкнулись с охранником. Его винтовка ленивосмотреладуломвземлю.

—Нассюдапослали,—сказалТедди.—Вродекакдеревоупалонакрышу.

Охранникбросилвзглядназадчерезплечо.—Фигня.Сэтимужеуправились.—Здорово,—отреагировалЧак,ионибылоповернулиназад.—Эй,парень,—окликнулегоохранник.—Тамработыневпроворот.Ониразвернулись.—Настенеужечеловектридцатьвкалывают,—сказалТедди.—Внутритожебардакчтонадо.Стены,конечно,устояли,ночтотакое

ураган,немневамобъяснять.—Самособой,—подтвердилТедди.

—Буквенныйкодненапомнишь?—обратилсяЧаккпривалившемусякстенеохраннику.

Тотсделалдвижениебольшимпальцем,железнаядверьоткрылась,иони,пройдявнутрь,оказалисьввестибюле.

— Не хочу показаться неблагодарным, — сказал Чак, — но всеполучилосьслишкомужлегко.

—Нестоитмногорассуждать.Бываетещевезение.Дверьзанимизакрылась.— Везение? — Голос Чака слегка дрожал. — Теперь это так

называется?—Теперьэтотакназывается.Первое,чтоудариловносТедди,—этозапах.Запахпромышленной

дезинфекции,призваннойзабитьсмердящийбукетизрвоты,фекалий,потаи,главнымобразом,мочи.

Затемоткуда-тоиздалека, с верхних этажей, долетелшум: топотног,крики, отлетавшие гулким эхом от толстых стен и повисавшие в сыромвоздухе, внезапные взвизги, пронзающие уши и постепенно сходящие нанет, назойливый неумолчный гул, производимый несколькимиодновременнозвучащимиголосами.

Кто-тозавопил:— Ты не имеешь права! Слышишь? Ты не имеешь права, пидорас!

Убирайся…—Дальнейшиесловапрозвучалинеразборчиво.Где-тонадними,надпролетомкаменнойлестницы,мужчинапел«Сто

бутылок пива на полке». Он закончил куплет про семьдесят седьмуюбутылкуизатянулпросемьдесятшестую.

На карточном столе стояли два термоса с кофе, стопки бумажныхстаканов и несколько бутылок молока. За другим карточным столом, уподножиялестницы,сиделохранник,встретившийихулыбкой.

—Первыйразздесь?Тедди уставился на него, а тем временем прежние звуки сменились

новыми,иэтакакофониятерзаласлух,обрушиваясьсовсехсторон.—Ага.Слыхалразное,но…—Привыкнешь.Человекковсемупривыкает.—Этоточно.—Есливы,ребята,неработаетенакрыше,можетеповеситьплащии

шляпытам.—Охранникпоказалнакомнаткуунегозаспиной.

—Намсказалинакрышу,—уточнилТедди.—Комувытакнасолили?Тогдаполестнице.—Онпоказалпальцем

наверх. — Вообще-то психов мы приковали к койкам, но кое-кто ещебегает. Если такого увидите, крикните, ладно? Главное, не пытайтесь егосами обездвижить. Тут вам не А. Эти сукины дети сделают из васотбивные,ясно?

—Ясно.Ониначалиподниматьсяполестнице,итутихокликнулохранник:—Постойте-ка.Ониостановилисьипосмотреливниз.Он,улыбаясь,показывалнанихуказующимперстом.Ониждали.—Ая,ребята,васузнал,—почтипропелон.Ониобамолчали.—Узнал,—повторилохранник.—Да?—струдомвыдавилизсебяТедди.— Да. Это вы застряли на инструктаже. Из-за этого долбаного

дождя.—Онзахохоталихлопнулдругойрукойпостолешнице.—Точно,—сказалЧак.—Ха-ха.—Воттебеиха!Теддивсвоюочередьнаставилнанегоуказующийперст:—Кактынас,приятель.Втютельку.Онисновадвинулисьнаверх,аимвдогонкуполетелидиотскийсмех.На первой площадке остановились. Перед ними огромный зал с

арочнымпотолкомиз кованоймеди, темныйполнавощендо зеркальногоблеска. Тедди подумал, что если бы он швырнул через весь залбейсбольный мяч или одно из яблок, которыми жонглировал Чак, то допротивоположной стены, пожалуй, не добросил бы. Дверь в зал былаоткрыта нараспашку, и, когда они вошли, у Тедди кошки заскребли насердце,такэтопустоепространствонапомнилоемуогромныймраморныйзализнедавнегосна,гдеЛэддиспредлагалемувыпить,аРейчелубиваласвоих детей. Это не была его копия— в том, из ночного кошмара, быливысокие окна с плотными шторами, и потоки света, и паркетный пол, имассивныеканделябры,носходствовсеравноразительное.

Тутегопохлопалипоплечу.Нашееунеговыступиликапелькипота.— Могу еще раз повторить, — шепотом сказал Чак со слабой

улыбкой,—слишкомужлегко.Гдеохранник?Почемудверьнараспашку?АуТеддипередглазамирастрепаннаяРейчелсвоплемнесласьчерез

зал,вооруженнаятесаком.

—Незнаю.Чакнаклонилсяипрошипелемувухо:—Этозападня,босс.Тедди вошел в зал. Ломило виски от недосыпа. От дождя. От

приглушенных криков и топота над головой.На него оглядывались черезплечотроедетей—двамальчикаималенькаядевочка.Онидрожали.

Онсновауслышал,какмужчинараспевает:—…взялодну, пустилпокругу, осталосьпятьдесят четыребутылки

пиванаполке…Они мелькали перед его глазами, эти трое детей, колебались в

колеблющемся воздухе, а потом их сменили желтые пилюли, которыеКоули вчера положил ему на ладонь, и он ощутил приступ тошноты икакое-тодвижениевжелудке.

— Пятьдесят четыре бутылки пива на полке, пятьдесят четыребутылкипива…

—Давайвернемся,Тедди.Поканепоздно.Этооблом.Тычувствуешь,ячувствую.

Издальнейдверивыскочилмужчина.Босой,сголойгрудью,воднихпижамных штанах. При слабом свете можно было разглядеть бритуюголову,нонечертылица.

—Привет!—крикнулон.Теддиускорилшаг.—Пятна!Ты—оно!Мужчинаскрылся.Чакнагналсвоеготоварища.—Босс,Христаради…Онгде-тоздесь.Лэддис.Теддиподсказывалошестоечувство.В конце зала они обнаружили две широкие лестницы: одна крутым

загибом уходила вниз, в темноту, другая вела наверх, туда, где звучаликрикиибормотание, сделавшиеся громче,и теперькнимдобавилсялязгцепейиметаллическиеудары.

—Биллингс!—донессячей-тоголос.—Нувсё,парень!Угомонись!Отсюданекудабежать.Тыменяслышишь?

Теддиуслышалсовсемрядомучащенноедыхание.Онповернулголовуиувиделвсантиметрахотсвоеголицабритуюголову.

—Ты—оно!—Бритоголовый,весьсияя,ткнулеговплечопальцем.—Я—оно,—подтвердилТедди.—Конечно, если тымахнешьрукой, то я сновапревращусь в оно, а

потом я махну, и ты превратишься в оно, и мы можем этим заниматьсядолго, хоть целый день, без перерыва на обед, без перерыва на ужин,

превращаядругдругавоно,сноваиснова.—Азачем?—спросилТедди.—Знаешь,чтотам?—Типмотнулголовойвсторонулестницы.—В

море?—Рыба?—предположилТедди.—Рыба.—Типкивнул.—Молодец.Рыба,да.Многорыбы.Да,рыба,

молодец, рыба, а что еще? Субы. Ага. Точно тебе говорю. Советскиесубмарины.Двести,тристамильотнашихберегов.Мывродекаквкурсе,правильно? Нам сообщают. Да. И мы привыкаем к этой мысли. Всущности, мы забываем. Ну, то есть: «О'кей, там эти субы, спасибо заинформацию».Они стали частьюнашейповседневнойжизни.Мы знаем,что они где-то там, и не заморачиваемся по этому поводу.Правильно?Аониреальнотамплавают,оснащенныеракетами.ИэтиракетынацеленынаНью-Йорк и Вашингтон. На Бостон. Они сейчас там. Ждут своего часа.Тебяэтонебеспокоит?

Тедди слышал, как рядом размеренно дышит Чак в ожидании егоответа.

—Тыправильносказал.Ястараюсьнезаморачиваться.—Мммм.—Типкивнулипогладилщетинунаподбородке.—Донас

кое-что доходит. Трудно поверить, да? Доходит, будь спок. Поступаетновенький и рассказывает. Охранники болтают. Вы, санитары, тоже. Мызнаем, мы знаем. Про внешний мир. Про испытания водородной бомбы,проатоллы.Тызнаешь,какработаетводороднаябомба?

—Наводороде?— Молодец. Соображаешь. Да, да. — Тип кивнул несколько раз

подряд.—Наводороде,точно.Ночтоеще,чтоеще,этабомбанетакая,какдругие. Ты бросаешь бомбу, даже атомную, и она взрывается. Вовне.Правильно? Правильно. А водородная взрывается внутрь. В себя. Сериятакихвнутреннихраспадов.Ивсеэтираспадысоздаютмассуиплотность.Ярость самоуничтожения творит нового монстра. Врубаешься? Чемсильнее распад, тем больше саморазрушение, теммощнее эффект.И вот,прикинь,бабах!Вдруг—бенц,бум,бах.Самоговеществауженет,аононачинает распространяться.Из взрыва вовнутрь происходит взрыв вовне,который в сотни, в тысячи, в миллионы раз разрушительнее, чем любаябомбавпрошлом.Этонашенаследие.Помниобэтом.—Оннесколькораз,легонько так, постучал Тедди пальцами по плечу, как будто отбиваяритм.—Ты—оно!Вдесятойстепени.Хе-хе!

Он дунул вниз по темной лестнице с криком «бабах», повторенныммногократно.

—…сорокдевятьбутылокпива!Взялодну…Тедди взглянул на Чака. Лицо его было влажным от пота, и он

старательнодышалртом.—Тыправ,—сказалТедди.—Пошлиотсюда.—Другойразговор.Вэтовремясверхнейплощадкираздалсякрик:—Кто-нибудь,бля,помогите!Твоюмать!ТеддииЧакподнялиглазаиувидели,какдвоесцепившихсямужиков,

один в синей униформе охранника, другой в белой пижаме пациента,кубарем катятся вниз по лестнице. На повороте, на самой широкойступеньке,падение закончилось.Свободнойпятернейпациентвцепилсявлицоохранникаивыдралкусокщеки,тот,взвыв,отдернулголову.

Приставыкинулисьнаверх.Пациентужеготовбылкновомуподвигу,ноЧакуспелсхватитьегозакисть.

Охранник схватился за глаз и размазал кровь до подбородка. Теддислышал их общее учащенное дыхание и пение весельчака, ужедобравшегося до сорок первой бутылки, и вдруг увидел звериный оскалмужчинывбеломискриком«Чак,берегись»стукнулпациентаполбунамгновениераньше,чемтотуспелвцепитьсязубамиЧакувзапястье.

—Можетеегоотпустить,—сказалонохраннику.—Слышите?Охранник выпутался из сплетения ног и отполз на пару ступенек.

Тедди,нагнувшись,жесткопридавилплечопациентаккаменномуполуине успел поднять глаза, как в воздухе просвистела дубинка, сломавшаяпереносицулежащего.

Теддипочувствовал,кактелоподнимсразуобмякло,иуслышал,какчертыхнулсяегонапарник.

Когдаохранниксновазамахнулсядубинкой,Теддиприкрыллежащегоивыставиллокоть.

— Эй, эй! — обратился Тедди к окровавленному лицу. — Онвырубился.Эй!

Но охранник, опьяненный запахом собственной крови, готов былобрушитьдубинку.

—Глядинаменя!Наменягляди!—крикнулемуЧак.Охранникперевелвзгляд.—Отойдинахрен.Тыслышишьменя?Отойди.Всеподконтролем.—

Чакотпустил запястье, и рукапациента безжизненноупалана грудь.Чакпривалилсяк стене,не сводя глаз с охранника.—Тыменя слышишь?—тихоповторилон.

Охранник опустил свою дубинку, промокнул рану рубашкой и

уставилсянакровь.—Онпорвалмнелицо.Тедди наклонился, чтобы получше разглядеть рану. Он и не такое

видел. Жить будет. Но вид, конечно, тот еще. Никакой хирург уже несделаетизэтоголицаконфетку.Вслухжеонсказал:

—Непереживай.Пара-тройкашвов,ивседела.Сверху послышался грохот падения человеческих тел вместе с

мебелью.—Увастутбунт,чтоли?—спросилЧак.Охранник подышал полной грудью, постепенно восстанавливая цвет

лица.—Вродетого.—Пациентызахватилибольницу?—словноневзначайспросилЧак.ПареньвнимательнопосмотрелнаЧака,потомнаТедди.—Поканет.Чакдостализкармананосовойплатокипротянулохраннику.Пареньпоблагодарилиприжалплатоккране.Чак снова взял лежащего за запястье, проверяя пульс. Затем поднял

веко.—Житьбудет,—обратилсяонкТедди.—Надоегоподнять.Онизакинулибезвольныерукисебе заплечии,поставивпациентав

вертикальное положение, потащили его наверх, ведомые охранником.Весил больной не много, но лестница оказалась длинной, и носкицеплялисьзакраяступеней.Наверхнейплощадкеохранникобернулся.Закороткоевремяонтолипостарел,толипоумнел.

—Выприставы,—сказалон.—Тыочем?Онувереннокивнул:—Точно.Явиделваснапричале,когдавыприехали.—Онвзглянул

наЧакасулыбочкой.—Этотшрамналице.Чаквздохнулвответ.—Чтовыздесьделаете?—спросилпарень.—Заботимсяотвоемтоварномвиде,—сказалТедди.Пареньотнялотлицанамокшийносовойплаток,посмотрелнанегои

сноваприжалкщеке.— Знаете, кого вы тащите?— спросил он. — Это Пол Вингис. Из

ЗападнойВиргинии.Убилженубратаидвухегодетей,покатотвоевалвКорее. Трупы держал в подвале и, пока они разлагались, так сказать,

удовлетворялпотребности.Теддипреодолелжеланиеотпуститьвисящеенанемтелоипозволить

емускатитьсяподуклон.— Хотите знать правду? — Парень откашлялся. — Он и меня

поимел.—Пареньвыдержалихвзгляды,глазаунегобыликрасные.—Кактебязвать?—Бейкер.ФредБейкер.Теддипожалемуруку.—Послушай,Фред.Мырады,чтосмоглитебепомочь.Пареньпогляделнасвоизабрызганныекровьютуфли.—Ивсе-таки.Чтовыздесьделаете?—Осматриваемся,—сказалТедди.—Черезпаруминутмыуйдем.Парень задумался, а в голове Тедди пронеслись последние два года

жизни — потеря Долорес, хождение по следу Лэддиса, выход на этубольницу, неожиданная встреча с Джорджем Нойсом и его рассказы обэкспериментах с лекарствами и лоботомией, выход на сенатора Херли,ожидание подходящегомомента, чтобы пересечь бухту и попасть на этотостров, как когда-то они выжидали момент, чтобы пересечь Ла-Манш ивысадитьсявНормандии,—ивсеэтовместилосьвкороткуюпаузу.

—Знаете,—заговорилпарень,—мнедовелосьпоработатьвгорячихместечках. Тюрьмы, зона особого режима, такая же психушка дляневменяемых преступников… — Он покосился на дверь, и глаза егорасширились, словно он увидел за ней такое, для чего и слов-то несуществует. — Да, поработал. Но это место… — Он смерил долгимвзглядомихобоихпоочереди.—Тутживутпосвоимправилам.

Теддипыталсяпрочесть в его глазах вердикт, ноохранник, казалось,былгде-тодалекоотсюда,глазапустые,отсутствующие.

—Черезпаруминут,говорите?—Пареньсогласнокивнул:—Ладно.В этом бедламе никто все равно не заметит. Только через пару минутмотайтеотсюда,о'кей?

—Безвопросов,—сказалЧак.— Да, и вот что. — Парень, подойдя к двери, выдавил из себя

улыбку. — Постарайтесь за эти пару минут не отправиться на тот свет.О'кей?

15

Они миновали дверь и вошли в длинный коридор, по обе стороныкоторого тянулись камеры, погруженные в темноту. Стены и пол изгранита,арочныесводывысотойпочтипятьметровиширинойтриметра.Единственныйсветпроникалчерезвысокиеокна,спотолкакапалавода,наполуобразовалисьлужи.

— Наш главный генератор отказал около четырех утра. Замки вкамерах электронные, наша недавняя инновация. Классная идея, да? Такчто в четыре двери всех камер автоматически открылись.К счастью, ониеще закрываются вручную, поэтому мы загнали большинство пациентовобратноизаперли.Ноуодногостервецаестьключ,ивремяотвременионоткрываеткакую-нибудькамеру,преждечемсноваулетучиться.

—Бритоголовый?—спросилТедди.Бейкербросилнанегобыстрыйвзгляд:— Он самый. Один из сбежавших. Видимо, у него ключ. Фамилия

Личфилд.—Онигралвпятнашкивнизуналестнице,когдамыподнимались.Бейкерподвелихктретьейкамересправаиоткрылдверь.—Бросайтеегосюда.Им потребовалось несколько минут, чтобы найти в темноте койку, а

потомБейкервключилфонарик,иониуложилиВингиса.Тот застонал.Вноздряхпузыриласькровь.

— Мне понадобится подмога, чтобы повязать этого Личфилда, —сказалБейкер.—Вподвалесидятребята,которыхдажевовремякормежкистерегутшесть человек. Если они окажутся на свободе, это будет второйЛос-Аламос.

[14]

—Сначалаозаботьтесьврачебнойпомощью,—сказалЧак.Бейкер отыскал чистый уголок носового платка и прижал его к

пораненнойщеке.—Нетвремени.—Длянего.Бейкерпогляделнанихчерезрешетку.— Ладно. Поищу доктора. А вам… две минуты на все про все,

договорились?—Договорились,—сказалЧак.Онивышлиизкамеры.—Емунужен

врач.

Бейкерзаперкамеру.—Ужеиду.Он побежал трусцой по коридору, по дороге обгоняя троих

охранников,волочившихвклеткубородатоговерзилу.—Чтоскажешь?—спросилТедди.Удальнегоокнапросматривался

силуэт мужчины, вцепившегося в решетку, и охранники, тащившиебрандспойт.ГлазаТеддипостепеннопривыкаликсвинцовомуосвещениювкоридоре,толькокамерыпо-прежнемуоставалисьвкромешнойтьме.

—Где-тоздесьдолжныхранитьсяличныедела,—сказалЧак.—Все-такилечебныйкорпус.ТыищиЛэддиса,аяпоищудела,идет?

—Игдетысобираешьсяихискать?Чакоглянулсянадверь.—Судяпозвукам,чемвыше,тембезопаснее.Значит,администрация

должнабытьнаверхнемэтаже.—О'кей.Гдеикогдавстречаемся?—Черезпятнадцатьминут?Мощнаяструяизбрандспойтасбиламужчинусрешетки,иохранники

поволоклиегопрочь.Вкамерахкто-тозааплодировал,акто-тозастоналтак,будтоистекал

кровьюнаполебоя.—Пятнадцатьминут,отлично.Вбольшомзале?—Договорились.Они обменялись рукопожатиями. Ладонь Чака была влажная, как и

верхняягуба.—Смотривоба,Тедди.В дверь за их спиной ворвался пациент и через секунду промчался

мимо.Егобосыегрязныеступнимелькаливвоздухесинхроннослоктями,абежалонтак,словноемубылобещанприз.

—Постараюсь,—сказалТеддисулыбкой.—Ладнотогда.—Ладно.Чак повернул в обратную сторону. В дверях он обернулся. Тедди

ободряющекивнул.НеуспелЧак открытьдверь, какмимонегопрошлидвое санитаров.

Он же свернул на лестницу и скрылся из виду. Один из санитаровобратилсякТедди:

—ТутБольшаяБелаяНадежда[15]непробегал?

Теддиповернулголовуиувиделвдалипациента,пританцовывающего

наместе и изображающего бой с тенью.Показална негопальцем, и онивтроемпобежали.

—Онбылбоксером?—поинтересовалсянаходуТедди.Высокийнегрвлетах,бежавшийслева,ответил:—Ты,чтоль,спляжа?Изкорпусовдляотдыхающих?Нуда.Вообще-

то наш Вилли тренируется перед боем с Джо Луисом в Мэдисон-сквер-гарденс.Междунами,онсовсемнеплох.

Междутемониприближалиськпарню,которыйизовсехсилмолотилповоздуху.

—Боюсь,настроихнехватит,—засомневалсяТедди.Второйсанитарвответхохотнул:—Одного хватит. Я ведь его менеджер, ты разве не в курсе?—Он

закричал парню: — Эй, Вилли. Тебе надо на массаж, дружище. До бояосталсячас.

— Не нужен мне твой массаж. — Парень провел серию быстрыхджебов.

—Да,плакалмойталоннаобед,—вздохнулсанитар.—Слышь?—Одинразплакал,когдаядралсясДжерсиДжо.—Ачемкончилсятотбой,забыл?Вилливдругопустилруки:—Твояправда.—Тренировочныйзалвотздесь.—Санитарпоказалналево.—Только ты комне не прикасайся.Не люблю, когда перед боем ко

мнеприкасаются,самзнаешь.—Ещебымненезнать,убивец.—Оноткрылдверькамеры.—Давай

заходи.Виллиприблизился.—Слышишь?Толпа-токакревет.—Всенаногах,парень.Всенаногах.Когдаонипродолжилипуть,«менеджер»протянулчернуюрукуТедди.—ЯЭл.Теддиеепожал.—Тедди.Радпознакомиться,Эл.—Зачемвас,ребята,сюдаприслали?Теддибросилвзгляднасвойдождевик.— На расчистку крыши. Но как увидел на лестнице пациента, так

сразупогналсязаним.Лишняяпарарук,решил,вамтутнепомешает.К ногам Тедди упала горсть испражнений, из темноты камеры

раздалсярадостныйхохот,ноТедди,глядявперед,несбавилшага.

—Старайся держаться посередке.И все равно какая-нибудь дрянь втебяпопадет.Тывидел,ктовтебякинул?

—Нет,я…—Бля!—Что?—Явотсвоеговижу.ТутиТеддиувиделидущегопрямонанихтипа,мокрогокакмышь,а

за ним, бросив брандспойт, бежали охранники. Это был щуплый рыжийпаренек с красными глазами в тон шевелюре и лицом в угрях, словнообсиженным мухами. В последний момент он рванул вправо, чтобынырнутьвчерныйпроем,которыйонипроглядели,ирукиЭласграбасталипустой воздух над его темечком, а дальше паренек сделал перекат, сновавскочилнаногиипобежал.

Эл рванул за ним, а тут и охранники пронеслись мимо с дубинкаминаготове,такиежемокрые,какпреследуемый.

Тедди,какбыподчиняясьинстинкту,кинулсябылозаними,нотутдонегодонессяшепот:

—Лэддис.Он остановился как вкопанный, ожидая повторения. Ничего. Только

коллективные стоны, на мгновение прерванные погоней за рыжим,возобновились с новой силой вперемежку с периодическим лязгомподкладногосудна.

Теддиопятьвспомнилисьжелтыепилюли.ЕслиКоулидействительнозаподозрил,чтоонисЧаком…

—Лэд.Дис.Он развернулся— справа перед ним были три камеры. Все темные.

Тедди ждал, понимая, что говорящий видит его, спрашивая себя, уж неЛэддислиэтособственнойперсоной.

—Тыобещалменяспасти.Голосзвучаллибоизкамерывсередине,либоизтой,чтослева.Явно

неголосЛэддиса.Нотемнеменеезнакомый.Теддиподошелкрешеткевсередине.Порывшисьвкарманах,достал

спички. Чиркнул одной, и высветились маленькая раковина и койка, накоторойстоялнаколеняхмужчинасввалившимисяребрамиичто-тописална стене. Он взглянул через плечо на Тедди. Не Лэддис. Незнакомыйчеловек.

— Вы не соблаговолите… Я предпочитаю работать в темноте.Премногоблагодарен.

Теддиотошелотрешетки,успевзаметить,чтовсястенацентральной

камерыбылаиспещренаписьменами,ниодногосвободногоместа,тысячиужатыхчеткихстрок,состоящихизтакихмелкихбуковок,чтоихпрочестьможнобылоразвечтовплотнуюприблизивкнимглаза.

Он перешел к соседней камере, тут спичка как раз погасла, а изтемноты,теперьсовсемблизко,прозвучалвсетотжеголос:

—Тыменякинул.Тедди дрожащей рукой чиркнул новой спичкой, но она сломалась

пополам.—Сказал,чтовытащишьменяотсюда.Тыобещал.Очереднаяспичка,незагоревшись,улетелавкамеру.—Исолгал.Четвертаяспичкасшипениемвспыхнулаяркимпламенем,онподнял

ее повыше и заглянул внутрь. В левом углу на койке сидел мужчина,опустив голову между колен и обхватив руками ляжки. Проплешину всередине обрамляли седые волосы. Сквозь кожу просвечивали кости. Онбылводнихбелыхтрусах.

Теддиоблизнулсухиегубыипозвал:—Эй!—Онименявернули.Ониговорят,чтояихклиент.—Яневижувашеголица.—Ониговорят,чтотеперьядома.—Вынемоглибыподнятьголову?—Ониговорят,чтоэтомойдом.Чтомнеотсюдауженевыйти.—Яхочуувидетьвашелицо.—Зачем?—Позвольтемнеувидетьвашелицо.—Что,неузналмойголос?Послевсехнашихразговоров?—Поднимитеголову.— Мне казалось, наши отношения выходят за рамки чисто

профессиональных. Что мы стали друзьями. Спичка, кстати, сейчаспогаснет.

Теддивзиралнаголоетемя,наподрагивающиеконечности.—Говорювам,дружище…— Что ты мне говоришь? Что ты можешь мне сказать? Очередную

ложь.—Явасне…—Тылжец.—Неправда.Поднимите…Когда пламя обожгло кончик указательного пальца и внутреннюю

поверхностьбольшого,онвыронилспичку.Камера погрузилась во мрак. Он лишь слышал скрип кроватных

пружин,корябаньегрифеляостенудахрусткосточек.Исноваонуслышалимя:—Лэддис.Наэтотразголосдонессяизправогоуглакамеры.—Тольконенадомнеоправде.Онвыдернулсразудвеспичкиисоединилихвместе.—Онатутнипричем.Он чиркнул спичками. Койка была пуста. Он перенес пламя правее.

Мужчинастоялвуглу,спинойкнему.—Согласен?—Выочем?—спросилТедди.—Насчетправды.—Несогласен.—Аяговорю,онатутнипричем.—Вправдевседело.Мыдолжныустановить…—Вседеловтебе,Лэддис.Ссамогоначала.Аятутсбокуприпека.

Однозвеновцепочке.Мужчина развернулся. И пошел на него. Лица у него не было.

Опухшее месиво пурпурно-черно-вишневых тонов. Сломанный носзаклеенкрест-накрестбелымпластырем.

—Господи,—вырвалосьуТедди.—Нравится?—Ктоэтосделал?—Ты.—Какимобразомямог…Джордж Нойс подошел вплотную к решетке. Его распухшие губы,

напоминавшиевелосипедныешины,быличерныотшвов.—Трепач.Наобещалстрикороба,аясноваздесь.Всеиз-затебя.Тедди вспомнил их последний разговор в тюрьме, в комнате для

свиданий. Даже несмотря на землистый цвет лица, это был здоровый,жизнерадостный человек, оптимистично глядящий в будущее. Он дажерассказаланекдот,что-топроитальянцаинемцавбареЭль-Пасо.

—Смотринаменя,—сказалДжорджНойс.—Неотводи глаза.Тыведьнесобиралсявыводитьихначистуюводу.

— Джордж,— он старался отвечать тихим ровным голосом,— этонеправда.

—Правда.

— Нет. Чем, по-вашему, я занимался последний год жизни?Планированиемэтоговизита.Ивотяздесь.

—Пошелты!ЕгокрикобжегТеддикакпощечина.—Пошелты!—ещеразвыкрикнулон.—Последнийгоджизниты

занималсяпланированием?Ага.ПланированиемубийстваЛэддиса.Вотвсятвоя игра. Убить Лэддиса. И чем она обернулась для меня? Вот этим. Ясноваоказался здесь.Аябольшенемогу.Этапыточнаянедляменя.Тыслышишь?Сменядовольно,довольно,довольно.

—Джордж, послушайте.Как они вас сюда вернули?Надо оформитьперевод. Провести психиатрические консультации. Затребовать личноедело.Джордж,всяэтабумажнаяволокита…

В ответ раздался смех. Джордж просунул лицо между железнымипрутьямиизаигралбровями.

—Раскрытьтебемаленькуютайну?Теддишагнулближе.—Так-тоонолучше.—Говорите,—сказалТедди.Итутжеполучилплевоквлицо.Он отступил на пару шагов, уронив при этом спички, и вытер лоб

рукавом.Изтемнотыраздалсяголос:—Знаешь,начемспециализируетсяКоули?Теддипровелладоньюполбуипереносице.Сухо.—Душевныетравмы,вызванныегорем,—ответилон.—Самоедство,

связанноесчувствомвины.—Неееет.—Это слово вырвалось уДжорджа с сухим смешком.—

Насилие.Конкретно—мужское.Онпроводитспециальноеисследование.—ЭтоНэринг.—Коули.ЭтимзанимаетсяКоули.Кнемупривозятбуйныхиманьяков

со всей страны. Почему, по-твоему, здесь так мало пациентов? Тысчитаешь, что кто-то будет вникать в обстоятельства перевода пациента,склонного к насилию и имеющего психические проблемы? Тыдействительнотаксчитаешь?

Теддисновачиркнулдвумяспичками.— Я отсюда уже никогда не выйду, — сказал Нойс. — Один раз

удалось.Второйнеполучится.—Успокойтесь,успокойтесь.Какониваснашли?—Онизнали.Неужелинепонятно?Все,чтоутебянауме.Весьтвой

план.Этоихигра.Отличноразыграннаяпьеса.Всеэто,—егорукаописала

широкийкруг,—придуманодлятебя.Теддиулыбнулся.—Иураганонитожеустроилидляменя?Отличныйтрюк.Нойсмолчал.—Объясните,развывсезнаете.—Немогу.—Естественно.Такчтодавайтебезпаранойи,о'кей?—Тычастооставалсяздесьодин?—спросилНойс,разглядываяего

сквозьрешетку.—Что?— Один. Как часто ты оставался здесь один с тех пор, как все

началось?—Постоянно.УДжорджабровьполезлавверх.—Сейчастыодин?—Спартнером.—Иктоон,твойпартнер?Теддиткнулпальцемвсторонуверхнегоэтажа.—ЕгозовутЧак,он…— Попробую угадать, — перебил его Нойс. — Ты с ним прежде

никогданеработал.Тедди вдруг почувствовал, как на него давит этот каземат. Холод

пробралегодокостей.Накороткоевремяонпотерялдарречи,какбудтомозгпересталподаватьсигналыязыку.Наконецонвымолвил:

—ОнфедеральныйприставизСиэтла…—Тыснимпрежденикогданеработал,так?— Это несущественно, — сказал Тедди. — Я знаю людей. Я знаю

этогочеловека.Яемудоверяю.—Иначемоснованотвоедоверие?Наэтотвопроснебылопростогоответа.Какобъяснитьприродуверы?

Вот она есть, и вот ее уже нет. Во время войны были люди, которым наполе боя он бы доверил свою жизнь, а в миру не доверил бы им свойкошелек.Абылилюди,которымбыондоверилсвойкошелекидажесвоюжену,нонедоверилбыимвбоюприкрыватьсвоюспину,нерискнулбыпойтисниминазадание.

Чак мог отказаться его сопровождать, мог отоспаться в мужскомобщежитии,покавсеразбирализавалыпослешторма,спокойнодожидаясьизвестияоприходепарома.Ихмиссиязакончена,РейчелСоландонашлась.УЧаканебылоникакогорезона,никакогоинтересапомогатьемувпоисках

Лэддисаиливегожеланиидоказать,чтов«Эшклифе»клятвуГиппократапревратиливпосмешище.Итемнеменееонздесь.

—Яемудоверяю,—повторилТедди.—Незнаю,какещесказать.Нойспечальнопогляделнанегочерезрешетку.—Считай,чтоониужепобедили.Теддипомахалввоздухедогорающимиспичкамиибросилихнапол.

Открывкоробку,онобнаружилтампоследнююспичку.Нойс,по-прежнемустоявшийурешетки,шумнопринюхивался.

—Пожалуйста,—шепталонсквозьслезы.—Пожалуйста.—Что?—Недаймнездесьзагнуться.—Недам.—Ониуведутменянамаяк,тыжезнаешь.—Намаяк?—Ивырежутмозг.Вспыхнула спичка, и Тедди увидел, что Нойс вцепился в железные

прутьяипоегораспухшемулицутекутслезы.—Онине…—Сходи туда. Погляди. И если вернешься живой, расскажешь, чем

онитамзанимаются.Пойдиудостоверься.—Ясхожу,Джордж.Обязательно.Иявытащувасотсюда.Нойс опустил голову и плакал, прижавшись к прутьям голым

темечком, а Тедди вспомнил, как во время их последнего свидания втюрьмеонсказал:«Еслименявернутвэтоместо,яналожунасебяруки»,начтоТеддиемуответил:«Этогонебудет».

Самаянастоящаяложь.ИбоНойс,вотон.Избитый,сломанный,дрожащийотстраха.—Джордж,посмотритенаменя.Нойсподнялголову.— Я вытащу вас отсюда. Держитесь. Не делайте ничего

непоправимого.Слышитеменя?Держитесь.Явернусьзавами.ДжорджНойсулыбнулся сквозь слезыимедленно-медленнопокачал

головой:—ТынеможешьодновременноубитьЛэддисаиоткрытьвсюправду.

Придетсяделатьвыбор.Тыэтопонимаешь?—Гдеон?—Скажи,чтотыэтопонимаешь.—Японимаю.Гдеон?—Тыдолженсделатьвыбор.

—Янебудуникогоубивать,Джордж.Глядя через решетку на Нойса, он сам поверил в сказанное. Если

такова плата за то, чтобы этот доходяга, жертва страшной системы,вернулся домой, он отложит свою вендетту. Не откажется от нее, аперенесетнапотом.Внадежде,чтоДолоресегопоймет.

—Янебудуникогоубивать,—повторилон.—Лгунишка.—Нет.—Онаумерла.Отпустиее.Он прижался к решетке заплаканным улыбающимся лицом, держа

Теддиподприцеломсвоихзапухшихглаз.Теддипочувствовалкомоквгорле.Вотонасидитвиюльскойдымке,

освещенная тусклым оранжевым светом фонарей, как это бывает летомпосле городского заката, и смотрит, как он паркуется у дома, и дети, напару секунд прервавшие уличный бейсбол, возобновляют игру, а над ееголовой выстиранное белье полощется на ветру, она смотрит, положивподбородокназапястьеиотведязажженнуюсигаретукуху,каконидеткней, в кои-то веки с цветами, и сразу видно, что она его единственнаялюбовь, его девушка, она смотрит, словно пытаясь запомнить егопоходочку, и эти цветы, и саму эту минуту, а ему хочется ее спросить, скаким звуком сердце разбивается от счастья, когда один вид любимогочеловеказаполняетвсетвоесущество,какнезаполнитнипища,никровь,нивоздух,когдатебекажется,чтотыбылрождендлякороткогомигаичтовотоннаступил,богзнаетпочему.

Отпустиее,сказалНойс.— Я не могу. — Слова вышли какими-то ломкими, неестественно

звучащими, а за ними, где-то в середине грудной клетки, уже готов былвырватьсякрикотчаяния.

Нойс,невыпускаяизрукжелезныхпрутьев,максимальноотклонилсяназад,аголовувывернултак,чтоухооказалосьнаплече.

—Значит,тыникогданепокинешьэтотостров.Теддипромолчал.Нойсзевнул,какбудтото,чтоонсобиралсяемусказать,навевалона

негосон.—ЕгоперевелиизкорпусаС.ЕсливкорпусеАегонет, тоостается

толькоодноместо.Онждал,когдадоТеддидойдетсмыслсказанного.—Маяк?Нойскивнул,ивэтотмигпогаслапоследняяспичка.

Целую минуту Тедди стоял, вглядываясь во тьму, а затем услышалскриппружин,этоНойссноваулегсянакойку.

Онповернулся,собираясьуйти.—Эй!Онзастыл,стояспинойккамере.—СБогом.

16

На обратном пути он увидел, что его поджидает Эл. Тот стоялпосерединегранитногокоридора,встречаяТеддиоценивающимвзглядом.

—Поймалипарня?—спросилТедди.Элпошелснимрядом.—Ато.Скользкийкакугорьсукинсын.Ноздесьдалеконеубежишь.Онишлипопроходу,ближекцентру,ауТеддивголовевсекрутились

словаНойса.«Какчастотыоставалсяздесьодин?»Интересно,давнолиЭлнаблюдает за ним.Тедди,мысленнопрокручивая эти тридняна острове,пытался вспомнить хотя бы один момент, когда он действительно был вполном одиночестве. Даже когда он принимал душ, кто-то находился всоседнейкабинкеилиподжидалувыхода.

С другой стороны, он с Чаком не раз оказывался на этом острове водиночестве…

ОнсЧаком.Что, собственно, он знал про Чака? Он вспомнил, как тот, стоя на

пароме,гляделнаокеан…Отличныйпарень,сразувызывающийсимпатию,изтех,скемхочешь

находиться рядом. Из Сиэтла. Недавно переведен на новое место.Картежник-ас. Ненавидит своего отца — единственный диссонанс. Нет,было еще что-то, засевшее в мозгу, откуда Тедди пытался это «что-то»выудить…Ну-ка?

Неуклюжий?Гм.Впрочем,вЧакенетничегонеуклюжего.Живчикотприроды.Проворен, как гусиные какашки. Излюбленное выражение отцаТедди. Где ты в нем заметил неуклюжесть? И все же. Разве не быломомента, когда это проявилось? Был. В этом у Тедди не было сомнений.Воттолькоподробностинемогвспомнить.Вданнуюминуту.Вэтомместе.

Хотя,побольшомусчету,какоеэтоимеетзначение?Онемудоверяет.ЧакзалезвстолКоули.

Атыэтовидел?ВэтиминутыЧак,рискуясвоейкарьерой,ищетличноеделоЛэддиса.Откудатызнаешь?Когдаонидостиглидвери,Элсказал:—Поднимешьсяполестницеипопадешьнакрышу.—Спасибо.Тедди помедлил, чтобы проверить, не останется ли Эл караулить у

дверей.Но тот развернулся и двинулся обратно по коридору, что укрепило

Теддивегопрежнихмыслях.Никтозанимнешпионит.ВглазахЭлаон—всего лишь санитар. А у Нойса паранойя. Его можно понять— поставьсебянаегоместо,—итемнеменее.

ПроводивЭлаглазами,Теддиповернулручкудвери—налестничнойплощадке его никто не поджидал, ни санитары, ни охранники. Он былодин.Совершенноодин.Дверьзанимсамазакрылась,онначалспускатьсяинаповороте,гдеониминутпятнадцатьназадстолкнулисьсБейкеромиВингисом,увиделЧака.Сжавсигаретумеждупальцев,онсделалнесколькобыстрыхзатяжеки,мелькомглянувнаприближающегосянапарника,вдругразвернулсяичутьнепобежалвниз.

—Мыведьусловилисьвстретитьсявзале,—заговорилснимсверхуТедди.

—Ониздесь,—сказалЧак,когдаТеддиегонагнал.Онивступиливпросторныйзал.

—Кто?—СмотрительиКоули.Несбавляйхода.Намнадопоскорееубраться

отсюда.—Онитебязаметили?—Незнаю.Явышелизрегистратурыдвумяэтажамивышеиувидел

ихвдальнемконцезала.Коулиобернулся,иятутжевышелналестницу.—Так,может,онинеобратилинатебявнимания.Чакпрактическиперешелнабег.— На санитара в дождевике и ковбойской шляпе, выходящего из

регистратуры на административном этаже? Да, нам, конечно, не о чембеспокоиться.

У них над головами несколько раз вспыхнул свет с таким треском,словно перемалывались кости. Донесшиеся издалека электрическиеразряды сопроводил взрыв воплей, свиста и завываний. Казалось, зданиеоторвалосьот землии затемопустилосьнапрежнееместо.Звукисиреныпронеслисьпокаменнымкатакомбам.

—Восстановиласьподачаэлектроэнергии.Каквовремя,—сказалЧак,выходяналестничнуюклетку.

Ониспускалисьполестнице,когданавстречуимпротопоталичетвероохранников,иимпришлосьприжатьсякстене,чтобыпропуститьих.

Закарточнымстоломсиделвсетотжетип,разговариваяпотелефону.Онподнялнанихслегкаостекленевшиеглаза,нопотомвзглядпрояснился.

— Секундочку, — сказал он в трубку и обратился к ним, как раз

сошедшимспоследнейступеньки.—Эй,выдвое,подождите-ка.В вестибюле образовалась толпа — санитары, охранники, двое

облепленныхгрязьюпациентоввнаручниках,—иприставыпоспешилисней смешаться, по дороге обойдя парня; тот вскочил из-за столика скружкой кофе, и этой кружкой широким жестом чуть не заехал Чаку вгрудь.

Апервыйохранникужекричал:—Эй!Выдвое!Эй!Они не сбавили шаг, а люди уже оборачивались на крик, пытаясь

понять,ккомувзываетохранник.Через пару секунд эти люди обнаружат объекты повышенного

интереса.—Ясказал—подождите!Теддитолкнулдверьнауровнегруди.Онанеподалась.—Эй!Онсхватилсязакруглуюмеднуюручку,этакийананасвродетого,что

былвдомеКоули.Ручкаоказаласьмокраяотдождя.—Мненадосвамипоговорить!Ручкаповернулась,Теддираспахнулдверь.Навстречупо ступенькам

поднималисьдвоеохранников.Теддипридержалдверь,даваявыйтиЧакуипропуская охранника, который кивнул в знак благодарности. Когда обавошливнутрь,Теддиотпустилдверь,ионисЧакомсбежалискрыльца.

Онувиделслевагруппуодинаковоодетыхмужчин:кто-токурил,кто-топилкофеподдождиком,прислонившиськстене,народперебрасывалсяшутками. Они с Чаком двинули в эту сторону, не оглядываясь назад,ожидая в любую секунду, что дверь, из которой они вышли, сноваоткроетсяиимвспинуполетятновыеокрики.

—Нучто,нашелЛэддиса?—спросилегоЧак.—Нет.ЗатонашелНойса.—Что?—Тыслышал.Поравнявшись с группой, они приветственно кивнули, в ответ одни

улыбнулись, другиепомахалирукой, а одинпареньдалТеддиприкурить.Онишли вдоль стены, которая, казалось, тянется на четвертьмили,шли,невзирая на крики, которые, вполне возможно, относились к ним, шли,поглядываянадулавинтовок,смотрящихсбастионоввниз.

Когда стена закончилась, они повернули налево, в заболоченноезеленоеполе, и увидели, чтоповаленныеветром секцииуспели заменить

новыми, рабочие заливалиопорыжидкимцементом, саможеограждениетянулось в оба конца, отрезая им путь, и было ясно, что так просто имотсюданевыйти.

Тогда они повернули назад, через открытое пространство. Это нашединственный шанс, решил Тедди. Лучше уж мимо охранников. Любоедругоенаправление,имыпривлечемксебеслишкомбольшоевнимание.

—Думаешь,прорвемся,босс?—Тольковперед.Тедди снял намокшую шляпу, и Чак последовал его примеру. За

шляпамипоследовалиплащи,которыеониперекинуличерезруку.Теперьониподставилисебяподредкийдождь.Ихподжидалзнакомыйохранник.

—Неостанавливаемся,—сказалТеддинапарнику.—Ладно.Теддипопробовалпрочестьполицунамеренияохранника.Ононичего

невыражалоиказалосьбезучастным,толиотскуки,толипареньпростонастраивалсянастычку.

Теддипомахалемурукой.—Естьгрузовики,—сказалохранник.Теддинаходуповернулголовуипереспросил:—Грузовики?—Чтобыотвезтивас,ребята,назад.Придетсяподождать.Одинуехал

минутпятьназад,носкоровернется.—Нуиладно.Разомнемпоканоги.Намгновение в глазах охранника что-то промелькнуло.Или уТедди

разыгралосьвоображение,илипареньунюхалзапашокдерьма.—Будьздоров,—сказалемуТедди,держакурснарощицуиощущая

спиной, что охранник смотрит им вслед и весь форт вместе с ним. Бытьможет, Коули и смотритель стояли сейчас на крыльце или на крыше. Исмотрелиимвслед.

Они достигли рощицы, никто не закричал, никто не сделалпредупредительного выстрела, и они благополучно скрылись междутолстыхстволовсобтерханнойлиствой.

—Славатебегосподи,—несколькоразпробормоталЧак.Теддиуселсянавалун,толькосейчасосознав,чтоонвесьмокрыйот

пота.Сердце учащеннобьется, в глазах резь, плечиишеяпокалывают, ивсеэтоотпереполняющихегоэмоций.

Ониспаслись.Тут их взгляды встретились, и через секунду они уже дружно

смеялись.

—Когдаяувидел,чтоограждениевосстановлено,яподумал:«Нувсе,песец»,—сказалЧак.

Тедди разлегся на камне, ощущая себя свободным как в детстве.Онсмотрел на небо, проглядывающее сквозь пелену облаков. Он вдыхалзапахимокрыхлистьевимокройземлиимокройкоры.Онслышалслабыйшорохуходящегодождя.Хотелосьзакрытьглазаиочнутьсяпотусторонугавани,вБостоне,всобственнойпостели.

Ончутьнезадремал,иэтолишнийразнапомнилоемуобусталости,итогда он сел, выудил сигарету из кармана рубашки и прикурил у Чака.Потомещепридвинулсяисказал:

—Будемисходитьизтого,чтоониузнаютотом,чтомыбыливфорте.Еслиуженезнают.

Чаккивнул.—Бейкернавернякарасколется.—И этот охранник у лестницы.По-моему, емупоручили следить за

нами.—Илионпростохотел,чтобымырасписалисьвжурналеприходаи

ухода.—Влюбомслучаенасзапомнили.На бостонском маяке завыла сирена; все детство Тедди в Халле

прошлоподэтиночныепротяжныезвуки.Ничегоболеетоскливогооннезнал. При этих звуках хотелось обнять все, что угодно, — человека,подушку,себя.

—Нойс,—напомнилЧак.—Да.—Ондействительноздесь?—Собственнойперсоной.—Господи,нокакимобразом,Тедди?И Тедди рассказал ему о Нойсе, о полученных им побоях, о его

враждебности,страхах,дрожащихконечностях,слезах.ОнрассказалЧакувсе,кроменамековНойсанасамогоЧака.Последнийслушалего,времяотвремени кивая и глядя наТедди так, как подростки глядят на вожатого вбойскаутскомлагере,когдавсумеркахвсесидятвокругкостраислушаютбайкипропривидения.

Ачемих история, в сущности, отличается от этих баек?—подумалТедди.

Когдаонзакончил,Чакспросил:—Тыемуверишь?—Яверю,чтоэтоон.Навсесто.

—Может,унегопсихологическийсрыв.Бездураков.Самговорил,впрошлом с ним такое уже бывало. Тогда все законно. В тюрьме онсрывается, и начальство говорит: «Слушайте, когда-то он был пациентом„Эшклифа“.Адавайтепошлемегообратно».

—Впринципевозможно,—сказалТедди.—Нокогдаяеговиделвпоследний раз, он производил впечатление абсолютно нормальногочеловека.

—Когдаэтобыло?—Месяцназад.—Замесяцможетмногоеизмениться.—Этоправда.—Акакнасчетмаяка?—спросилЧак.—Тыверишь,чтотамсидят

сумасшедшие ученые, которые, пока мы с тобой беседуем, вставляютэлектродывмозгэтогоЛэддиса?

—Ясомневаюсь,чтоонитамперерабатываютотходы.—Ятоже.Новсеэто,согласись,попахиваетгрангиньолем.

[16]

Теддинахмурился:—Эточтоещезахрень?—Ужастиками,—сказалЧак.—Сказочнымистрашилками.— Я знаю, что такое страшилки и ужастики. Я спросил про гран

гиньоль.—Этофранцузскоевыражение.Прости.Глядянато,какЧакпытаетсяспрятатьзаулыбкойсвоесмущениеили

простоподумываетотом,чтобысменитьтему,Теддисказал:—ВытамвсвоемПортленде,явижу,напиралинафранцузский?—ВСиэтле.—Ахда.—Теддиприложилрукуксердцу.—Прости.—Простоялюблютеатр,—сказалЧак.—Этотеатральныйтермин.—ЯзнавалодногопарняизнашейконторывСиэтле.—Серьезно?—Чакврассеянностипохлопалсебяпокарманам.—Да.Ты,наверно,тожеегознал.—Возможно.Показатьтебе,чтоянашелвдосьеЛэддиса?— Его звали Джо. Джо… — Тедди пощелкал пальцами и

вопросительнопосмотрелнатоварища.—Помогимне.Наязыкевертится.Джо,э-э…

—Имяраспространенное.—Чакдобралсядозаднегокармана.—Контора-томаленькая.—Вот.

Чак вытащил из заднего кармана пустую руку. Тедди заметил, чтосложенныйлистокосталсяторчатьизкармана.

— Джо Фэйрфилд, — сказал он, отмечая про себя неуклюжестьнапарника.—Тыегознаешь?

Чаксновасунулрукуназад:—Нет.—ОнточноперевелсявСиэтл.Чакпожалплечами:—Этоимямненичегонеговорит.—ИливПортленд?Всевремяихпутаю.—Язаметил.Пока он доставал свой листок, Тедди вдруг вспомнил, как в день их

приездана островЧакне сразу вручил свойпистолет охраннику, а долговозился с застежкой на кобуре. Совсем нехарактерно для судебногопристава.Еслинатопошло,из-затакой«мелочи»можнолишитьсяжизни.

МеждутемЧакпротянулемусложеннуюбумажку.— Это учетный листок, заполненный при поступлении Лэддиса.

Учетныйлистокиисторияболезни—этовсе,чтояобнаружилвегодосье.Ниотчетововсякихинцидентах,низаписейопрофилактическихбеседах,нифотографий.Оченьстранно.

—Да,—согласилсяТедди.—Странно.Листоктакизастылвпротянутойруке.—Держи,—сказалЧак.—Пустьостаетсяутебя.—Нехочешьвзглянуть?—Потом.Теддинеотрывносмотрелнасвоегонапарника.Повислапауза.—Вчемдело?—наконецспросилЧак.—Янезнаю,ктотакойДжо

как-его-там-по-батюшке,ипоэтомутынаменятаксмотришь?—Никакянатебянесмотрю,Чак.Яжесказал,чтопостояннопутаю

ПортлендсСиэтлом.—Этояпонял,и…—Пошли,—сказалТедди.Онвстал.Чакпосиделещенесколькосекунд,тупоглядяналистокв

руке.Посмотрелнадеревьявокруг.НаТедди.Наберегвдали.Сновапрозвучаласирена.Чаквсталисунуллистоквзаднийкарман.—О'кей,—сказалон.—Ладно.Какскажешь.Язатобой.Теддивзялкурсчерезлес,навосток.

— Куда ты? — спросил Чак. — «Эшклиф» в противоположнойстороне.

Теддимелькомнанегопоглядел.—Янев«Эшклиф».НалицеЧакапоявиласьгримасатолираздражения,толииспуга.—Икудажемытогдаидем,чертподери?Теддимолчаулыбнулся.—Маяк,—догадалсяегонапарник.

—Гдемы?—поинтересовалсяЧак.—Заблудились.Выйдяиз леса, ониоказалисьнепередограждениемвокругмаяка, а

гораздо севернее. В результате шторма на месте леса образовался рукавморского залива, а из-за поваленных или накренившихся деревьев онипостоянно сбивались с курса. Тедди подозревал, что они отклонятся всторону, но, судя по последним прикидкам, они вышли чуть ли не ккладбищу.

Впрочем,маякбылхорошовиден.Еговерхняятретьвыглядывалаиз-захолма,поросшегодеревьямиибуро-зеленымкустарником.Кполяне,накоторой они стояли, примыкала вытянувшаяся длинным рукавом топь, адальшезубчатыечерныескалыобразовалиестественнуюпреградунапутик холму. Тедди сразу понял, что им остается только одно — повернутьназад в лесипоискатьместо, где онине тудаповернули, иначепридетсявозвращатьсявизначальнуюточку.

Он объяснил это напарнику, который веткой стряхивал с брюкналипшиеколючки.

— А можем сделать крюк, зайти с восточной стороны, — сказалЧак.—Помнишь,какмысМакферсоном, вчераночью?Попроселочнойдороге?По-моему,заэтимхолмомкладбище.Нутакчто,делаемкрюк?

—Всёлучше,чемчерезлеспродираться.—Тебенепонравилось?—Чакпровелладоньюсзадипошее.—Ая

обожаюмоскитов. Кажется, у меня на лице еще осталась пара местечек,кудаонинедобрались.

Этобылихпервыйразговорзацелыйчас.УТеддибылоощущение,что им обоим хочется снять возникшее между ними напряжение. Номоментбылупущен.Оннадолгозамолчал,иЧакпошелвдольполяны,взявкурс на северо-запад, что неизбежно должно было вывести их кпобережью.

ТеддигляделЧакувспину,покаонишлиикарабкалисьисновашли.

Мой партнер, сказал он Нойсу. Я ему доверяю, сказал он. Но почему?Потому что иначе нельзя. Потому что никто не пойдет на такое дело водиночку.

Есливдругонканетвнеизвестность,еслиневернетсянаматерик,тонеплохоиметьтакогодруга,каксенаторХерли.Этоужточно.Егозапросыне останутся незамеченными. Их услышат. Другой вопрос, насколькогромким окажется голос малоизвестного демократа из маленькогосевероамериканскогоштатавнынешнейполитическойобстановке?

Департамент судебных приставов своих в беде не бросает. Онинаверняка пошлют людей. Но тут уже вопрос времени. Успеют ли они в«Эшклиф» до того, как здешние эскулапы окончательно разберутся с егомозгами, сделав из него второго Нойса. Или, того хуже, еще одногопридурка,играющеговпятнашки.

Хотелосьбыверить,потомучточемдольшеонсмотрелвспинуЧаку,темотчетливеепонимал,чтоонодин.Совершенноодин.

—Опятьскалы,—объявилЧак.—Нудела,босс.Онистоялинаузкоммысу,справаподнимиплескалосьморе,аслева

виднелась поляна, поросшая низкой растительностью, площадью околоакра. Ветер усилился, небо сделалось красновато-бурым, в воздухеощущалсяпривкуссоли.

Наполянепросматривалиськаменныекучки.Триряда,потрикамнявкаждом.Самаполянабыласовсехсторонзажатаскалами.

—Оставимихбезвнимания?—задалриторическийвопросТедди.Чакпротестующеподнялруку.—Через пару часов сядет солнце, а мы еще не добрались домаяка,

прошузаметить.Идажедокладбища.Ктомужебольшойвопрос,можноли вообще отсюда спуститься. И ты готов рискнуть головой, чтобывзглянутьнакучкикамней?

—Аеслиэтошифр…— Ну и что? Мы уже знаем, что Лэддис здесь. Ты разговаривал с

Нойсом.Намнадотольковернутьсядомойсэтойинформацией,совсемидоказательствами.Итвоязадачавыполнена.

Онбылправ.Теддиэтопонимал.Прав,еслионисообщники.А если нет, и если это шифр, и Чак не хочет, чтобы Тедди его

разгадал…—Десятьминутвниз,десятьнаверх,—сказалонвслух.Чак устало уселся на черную каменную плиту, достал из пиджака

сигарету.—Ладно.Тольконаэтотразяпосижуздесь.—Какскажешь.Чакзакурил,сложивладонидомиком.—Значит,договорились.Теддинаблюдал,какдымок,просачиваясьмеждупальцами,относится

ветромкморю.—Увидимся,—сказалон.Сидякнемуспиной,Чакбросилемувслед:—Постарайсянесломатьсебешею.Теддиуложилсявсемьминут,натрименьшеобещанного,поскольку

земляипесокбылимокрыеионнесколькоразпрокатился.Онпожалелотом,чтоутромограничилсяоднимкофе.Сейчасегопустойжелудокурчалот голода, а нехватка сахара в крови в сочетании с недосыпомпривели клегкимзавихрениямвголовеимельтешениювглазах.

Онпересчиталкамнив каждойкучке, ацифрыпереписалвблокнот,поставиврядомвскобкахсоответствующиебуквыалфавита.Получилось:

13(M)-21(U)-25(Y)-18(R)-1(A)-5(E)-8(H)-15(0)-9(I)

Он закрыл блокнот, засунул его в нагрудный карман и началвзбираться по песчаному склону, на крутых подъемах цепляясь за чтоможноивырываяклочьямитраву,оскальзываясьитоиделосъезжаявниз.Наобратныйпутьунегоушлодвадцатьпятьминут,ктомувременинебосталоцветатемнойбронзы,ионосознал,чтоЧак,начьейбысторонетотни находился, был прав: день быстро заканчивался, и, какой бы ниоказаласьразгадкашифра,онтолькозряпотерялвремя.

До маяка они сегодня, скорее всего, уже не доберутся, а если идоберутся?ЕслиЧакработаетнаКоулиикомпанию,тоидтиснимвместенамаяк—этовсеравночтоптицелететьнаоконноестекло.

Тедди видел над собой вершину холма с выступающим утесом иогромнуюаркубронзовеющегонебосвода,апросебядумал:«Долорес,этокосяк.Большеотменяничегонезависит.ЖизньЛэддисапродолжится.Каки всего „Эшклифа“. А нам останется утешать себя мыслью, что мызапустилипроцесс,которыйвконечномсчетеможетобрушитьэтугнилуюконструкцию».

Ближе к вершине он обнаружил трещину, узкую полость,образовавшуюся в результате эрозии породы. Тедди вжался спиной впесчануюстену,ухватилсяобеимирукамизаплоскуюскальнуюплитунад

головойи,подтянувшись,сначалалеггрудьюнаутес,азатемужезакинулнанегоноги.

Онлежалнабокуисмотрелнаморе.Какаясинь,какаяэнергетиканазакате дня. Лицо обдувал бриз, морская гладь под темнеющим небомпростиралась без конца и края, и он вдруг почувствовал себя песчинкой,маленьким человечком, но это его не умаляло. Скорее, как ни странно,наполняло гордостью. Он часть всего этого. Песчинка, да. Носоставляющаяснимодноцелое.Живая.

Лежанауступе,однойщекойнакамне,онокинулвзглядомвесьутес,итолькосейчасдонегодошло,чтоЧакисчез.

17

Еготелолежалоуподножияутеса,омываемоенабегающейволной.Для началаТедди спустил ноги с утеса и, нашарив ступнями камни,

убедился в том, что они выдержат его вес. Только сейчас он выдохнул, судивлениемузнав,чтозадерживалдыхание,затемеголоктисоскользнулисребраутеса,ионпрочноутвердилсянакамнях,нотутодинизнихпоехал,и правая лодыжка вместе с ним, тогда он прижался всем телом к скале,поканевосстановилравновесие.

Развернувшись,онсползнемноговниз,распластавшись,каккраб,наскале,азатемначалспуск.Процедуранебыстрая.Одникамниторчалиизскалы, надежные, как болты корабельной кормы. Другие держались начестномслове,иневозможнобылоопределить,гдекакой,поканеступишьнанегокакследует.

Минутчерездесятьнаглазаемупопаласьсигарета,однаизчаковских«Лакиз», наполовину выкуренная, с почерневшим кончиком, похожим назаточенныйкарандаш.

Что могло спровоцировать падение? Да, ветер усилился, но ненастолько,чтобысбитьсногвзрослогомужчинусровнойплощадки.

Тедди подумал о том, как Чак в одиночестве выкуривал своюпоследнюювжизнисигарету,подумаловсех,ктобылемунебезразличеникто умер, пока он нес службу.Конечно,Долорес. Его отец, где-то на днеэтого залива. Его мать, скончавшаяся, когда ему было шестнадцать лет.Тутти Вичелли. В Сицилии ему прострелили рот, и он улыбался Теддистранноватойулыбкой,какбудтопроглотилчто-тонеобычноенавкус,аизуголков рта текли струйки крови. Мартин Фелан, Джейсон Хилл, этоткрепыш поляк из Питтсбурга, пулеметчик — как бишь его звали? —Ярдак? Точно. Ярдак Джилибиовски. Блондинистый парень, веселившийих в Бельгии. Прострелили ногу. Вроде ничего угрожающего, вот толькотак и не удалось остановить кровотечение. И конечно, Фрэнки Гордон,которого он тогда оставил в клубе «Кокосовая роща». Спустя два годаТедди зажег спичку о его каску со словами «Ну что, жопа на выпасе,толстая короваизАйовы?», на чтоФрэнкибылоотреагировал: «Ну тыимастерзаверну…»—инаступилнамину.УТеддижевлевойикредосихпорсидиткусокшрапнели.

ИвоттеперьЧак.Узнает ли Тедди когда-нибудь, можно ли было доверять ему?

Следовалолиповеритьемунаслово?Чаку,которыйумелегорассмешитьиблагодаря которому головная боль, устроенная им на этом острове, былаболее-менее терпимой. Чаку, который всего несколько часов назадпредлагалвзятьналанчяйца«бенедикт»ирубентонкойнарезки.

Тедди задрал голову, чтобы свериться с ребром утеса. Примернополовинурасстоянияонодолел.Заэтовремянебосделалосьтемно-синим,какморе,ипродолжалоскаждойминутойтемнеть.

ТакчтожемоглосброситьЧакасутеса?Противоестественныеобстоятельства.Если,конечно,ончто-нибудьнеуронил.Инеполеззаэтимвниз.Если

оннеустал,каксейчасТедди,шагзашагомспускатьсясутеса,хватаясьзадерниощупываяногойкаждыйкамень.

Онсделалпередышку,полицукатилсяпот.Оносторожновысвободиллевую руку и провел по лицу, а пот обтер о брючину. Потом повторилпроцедуру,сменивруку.Когдажеонвновьухватилсязаскалистыйвыступ,торядомувиделсложенныйлисток.

Застрявшиймеждукамнемикоричневымкорнем,онслегкатрепетална ветру. Тедди извлек его двумя пальцами и, даже не разворачивая,догадался,чтоэто.

УчетныйлистокЛэддиса.Он сунул его в задний карман, вспомнил, как этот листок чуть не

выпализзаднегокарманаЧака,ивдругпонял,почемуЧакполезвниз.Заэтимлистком.ДляТедди.

Последниедвадцатьфутовсостоялиизвалунов,огромныхчерныхяицв бурых водорослях. Тедди пришлось развернуться на сто восемьдесятградусов, теперь он цеплялся сзади за скальные выступы, удерживая весоснованиями ладоней, так и передвигался с валуна на валун, мимопрячущихсяврасщелинахкрыс.

Вот и последний валун, а с ним и береговая отмель. Он прямикомнаправилсякбездыханномутелу, только этооказалосьникакоене тело, адлинный камень, выбеленный солнцем и увитый толстыми канатамиморскихводорослей.

Слава…ужнезнаюкому.Чакжив.Тедди сложил ладони рупором и, задрав голову к вершине, громко

позвал товарища. Он звал и звал, его крики уносились в море, металисьэхом среди скал, подхватывались ветром, а он всеждал, что над верхнейплощадкойутесапоявитсяголоваЧака.

Может,онкакразсейчасготовитсяспуститьсякнемувниз?Теддикричал,поканеосип.Онвзялпаузувожиданииответногокрика.Ужесталослишкомтемно,

чтобы разглядеть что-либо на утесе. В ушах свистел ветер. Доносиласьвозня крыс среди камней.Выкрикнула чайка.Плескались волны.Ачерезпаруминутсновапростоналасиренанабостонскоммаяке.

Когдаегоглазапривыкликтемноте,онувиделустремленныенанеговзгляды. Десятки глаз. Крысы влезли на валуны и разглядывали его безвсякогостраха.Ночьюэтапесчанаякосапринадлежалаим,анеему.

НоТеддибоялсянестолькокрыс,скольководы.Плеватьонхотелнаюрких грязных ублюдков. Их можно пострелять. Интересно, сколько изэтойсворывыстоит,глядя,какразноситвклочьяихтоварок?

Вот только у него не было с собой оружия, а число крыс успелоудвоиться. Длинные хвосты подметали камни. Вода лизала подошвы,маленькие глазки так и сверлили его, и что бы он там ни говорил оботсутствиистраха,поспинепробегалхолодок,алегкоежжениевступняхнамекалонато,чтопораотсюдасваливать.

Онмедленнодвинулсявдольберегаибыстроубедился,чтоих здесьсотни, они выползали на свет луны, как тюлени на солнце. Крысыспрыгнули на песок и оккупировали место, где он только что стоял. Онповернул голову в другую сторону, чтобы посмотреть, далеко ли тянетсяотмель.

Недалеко.Впереди,примерновтридцатиярдах,вморевдавалсяещеодин утес, который фактически обрубал береговую линию, а правее, воткрытомморе,виднелсяостров,окоторомТеддидаженеподозревал.Онпрочно лежал в лунном свете таким бруском коричневого мыла, словноотвоевавсебеместечко.ВденьприездаонистоялисМакферсономнаэтихутесахиникакогодругогоострованевидели.Онбылготовпоклясться.

Такоткуда,чертпобери,этотостровоктутвзялся?Он слышал, как сцепились несколько крыс, но большинство просто

царапалокоготкамикамнидапопискивало,иТеддипочувствовал,какзудвщиколоткахподнимаетсякколенямиляжкам.

Оглянувшись,оннеувиделпеска—всяотмельбылапокрытаэтимитварями.

Он поднял глаза к вершине утеса. Спасибо полной луне ибесчисленнымяркимзвездам.Итутвзглядотметилцвет,вкоторомбылонебольшесмысла,чемвострове,выросшемнапустомместе.

Оранжевоепятнопосерединебольшогоутеса.Сумерки.Черныйутес.Иоранжевоепятно.

Тедди уставился на него, пятно же, померцав, потухло, потом сноваожило,потухло,ожило.Этобылопохоженапульсацию.

Натрепетаниеогня.Тамбылапещера.Илиглубокаярасщелина.Авнейчеловек.Чак.Кто

ж еще. Наверно, полез вниз за тем листком. Может, поранился илиподвернулногуиушелвбок,вместотогочтобыпродолжитьспуск.

Тедди снял ковбойскую шляпу и направился к ближайшему валуну.Полдюжиныглазуставилисьнанего,онмахнулнанихшляпой,имерзкиетвари брызнули с валуна, а он быстро встал на камень и пуганулобитателей следующего, которые тут же разбежались, и так онпродвигался, с камня на камень, и крыс становилось все меньше, а напоследних черных «яйцах» их и вовсе не было, и затем он началкарабкаться вверх по склону, хотя его руки, ободранные еще во времяспуска,продолжаликровоточить.

Впрочем,подъемоказалсялегче,чемможнобылоожидать.Самсклонвышеиширепервого,затоестьуступыибольшерастительности.

Он карабкался полтора часа под немигающими взглядами звезд, какпреждекрыс,ивпроцессеподъемаонпотерялсвоюДолорес,уженемогмысленно ее увидеть, рассмотреть ее лицо, или руки, или большой рот.Впервые после смерти она по-настоящему покинула его. Конечно, эторезультатфизическогоистощенияиголодаинедосыпа,итемнеменее.Онапокинулаего,такчтоподэтимлуннымсветомонвзбиралсябезнее.

Но по крайней мере он слышал ее голос, звучавший в мозгу иговорившийему:«Давай,Тедди.Давай.Живидальше».

Неужелинаступилэтотмомент?Последвухлетблужданияподводойипосматриваниянапистолет,лежащийнастолике,втемнотегостиной,подпениеТоммиДорсиилиДюкаЭллингтона,иабсолютнойуверенности,чтоон не в силах сделать хотя бы одиншаг в сторону этой сучьейжизни, итакой тоски по ней, что однажды, скрежетнув зубами, он сломал кончикрезца,—неужелипослевсегоэтогодействительнонаступилмомент,когдаонпозволилейуйти?

«Тынепривиделасьмне,Долорес.Яточнознаю.Новданнуюминутукажется,чтопривиделась».

«Давнопора,Тедди.Давнопора.Отпустименя».«Да?»«Да,детка».«Япопробую.О'кей?»«О'кей».Теддиужеотчетливовиделоранжевые сполохи.Онявственно,пусть

еще слабо, ощущал тепловую волну. Положив руку на каменный выступнадголовой,онпосмотрелнаоранжевыеблики,пляшущиенакисти,затемподтянулсяиположиллоктинавыступ.Сталивидныотсветынаотвесныхстенах.Онвстал во весь рости чутьне уперся темечкомв сводпещеры,который уходил, загибаясь вправо. Тедди двинулся в эту сторону и черезсекундуувиделисточниксвета—костерокизсложенныхветок,лежащихвуглублении в каменном полу. У костра стояла длинноволосая женщина,держарукизаспиной.

—Ктовы?—спросилаона.—ТеддиДэниелс.Женщина была в казенной одежде пациентки больницы: светло-

розоваяполотнянаякурточка,брючкиназавязкахитапочки.—Этовашеимя.Апрофессия?—Якоп.Онасклониланабокголову,ионразгляделотдельныеседыеволосы.—Высудебныйпристав.Теддикивнул.—Вынемоглибывытащитьрукииз-заспины?—попросилон.—Зачем?—Хочупосмотреть,чтовытамдержите.—Зачем?—Хочузнать,чтомнеугрожает.Онаедвазаметноулыбнулась:—Ядумаю,вывсвоемправе.—Ярад,чтовытакдумаете.Она вытащила из-за спины руки, в которых обнаружился

хирургическийскальпель.—Яегоподержу,есливынепротив.Онподнялвверхладони,словносдаваясь.—Нетвозражений.—Вызнаете,ктоя?—Пациентка«Эшклифа».Еще один наклон головы, сопровождаемый касанием больничной

одежды.—Надоже.Интересно,чтоменявыдало?—Ладно,ладно.Уели.—Что,всефедеральныеприставытакиепроницательные?—Ядавноничегоел,—сказалТедди.—Туговатосоображаю.—Аспаликак?

—Простите?—Стехпоркаквынаострове,каквамспится?—Неочень,еслиэтовамочем-тоговорит.—Ещебы.—Онаподтянулабрючкии,усевшисьнапол,пригласила

егожестомсделатьтожесамое.Теддиселивсмотрелсявеелицо.—ВыРейчелСоландо,—произнесон.—Настоящая.Онамолчаповелаплечами.—Выубилисвоихдетей?—спросилон.Онаподтолкнуласкальпелемветку.—Уменяникогданебылодетей.—Нет?—Нет.Изамужемянебыла.Зато,выудивитесь,ябылаздесьбольше

чемпациент.—Какможнобытьбольшечемпациентом?Она подтолкнула толстую корягу, и та с хрустом осела, отчего над

костромподнялсяснопискр,ноонипогасли,недолетевдосводапещеры.— Я была членом медперсонала, — сказала она. — Сразу после

войны.—Выбылимедсестрой?Онапогляделананегосквозькостер.— Я была врачом, пристав. Первая женщина-врач в госпитале

«Драммонд»вДелавэре.Перваяженщина-врачв«Эшклифе».Передвами,сэр,настоящийпервопроходец.

Илибредящаядушевнобольная,подумалТедди.Онпоймалнасебееевзгляд,вкоторомсквозилидобротаиусталость

ипонимание.—Выдумаете,чтоясумасшедшая,—сказалаона.—Нет.—Чтоещеможнодуматьоженщине,прячущейсявпещере?—Яподумал,чтонаэто,вероятно,естьпричина.Онагрустноулыбнуласьипокачалаголовой:— Я не сумасшедшая. Нет. Хотя разве сумасшедший скажет что-

нибудь другое? Вот вам кафкианство в чистом виде. Если ты несумасшедший, но тебя объявили таковым, то все твои протесты толькоукрепятихвэтоммнении.Понимаете,очемя?

—Ну,вобщем…—Представьтеэтоввидесиллогизма.Теза:«Сумасшедшиеотрицают,

чтоонисумасшедшие».Следитезалогикой?

—Да,—сказалТедди.— Антитеза: «Боб отрицает, что он сумасшедший». И синтез:

«Следовательно,Бобсумасшедший».—Онаположиласкальпельназемлюрядом с собой и поворошила костер палкой. — Если тебя все считаютсумасшедшей,толюбыетвоидействия,которыевдругихобстоятельствахсработалибывтвоюпользу,вреальностиукладываютсяврамкидействийбезумца. Твои разумные протесты квалифицируются как отрицаниеочевидного.Твоиобоснованныестрахирассматриваюткакпаранойю.Твойинстинкт выживания награждается ярлыком защитный механизм.Ситуация заведомо проигрышная. По сути, это смертный приговор.Однажды сюда попав, ты остаешься здесь навсегда. Из корпуса С назадходунет.Никому.Нет,кто-то,конечно,вышел,неспорю,нотолькопослехирургическоговмешательства.Операциинамозге.Вжик—скальпелемвглаз. Самое настоящее варварство, в голове не укладывается, о чем я импрямо говорила. Я с ними боролась. Я писала письма. Они могли меняпросто убрать, правильно? Уволить или освободить от занимаемойдолжности,чтобыя,например,преподавалаилидажезанималасьлечебнойпрактикойвкаком-нибудьдругомштате,ноихэтонеустраивало.Онинемоглидопустить,чтобыяуехала,исключено.Нет,нетинет.

Во время своего монолога она все больше и больше отдаваласьэмоциям,приэтомтычапалкойвкостериобращаясьнестолькокТедди,сколькоксобственнымколеням.

—Выправдабылидоктором?—спросилТедди.—Да,правда.—Онаподнялананеговзгляд.—Собственно,былаи

есть. Я работала здесь вместе с другими врачами. А потом я началазадавать вопросы о крупных партиях барбитурата и опиумныхгаллюциногенов.Сталанедоумевать—к сожалению, вслух—поповодухирургических операций, носящих экспериментальный, мягко говоря,характер.

—Чемониздесьзанимаются?Онасморщилагубыиодновременноскривиларотвподобииулыбки.—Авынедогадываетесь?—Язнаю,чтоонинарушаютНюрнбергскийкодекс.—Нарушают?Онивытерлиобнегоноги.—Язнаю,чтоздесьприменяютрадикальныеметодылечения.—Радикальные—да.Лечения—нет.Здесь,пристав,никогонелечат.

Вамизвестно,ктофинансируетэтубольницу?Теддикивнул:—КРАД.

—Ивсякие«левые»фонды,—добавилаона.—Денежкисюдатекутрекой.Атеперьзадайтесебевопрос:откудавтелевозникаетболь?

—Зависитоттого,какоеместопоранено.—Нет.—Онакатегорическипокачалаголовой.—Плотьтутнипри

чем.Мозг посылает сигналы через нервную систему.Мозг контролируетболь. Он контролирует страх. Сон. Сочувствие. Голод. Все, что мыассоциируем с сердцемилидушойилинервной системой, на самомделеконтролируетсямозгом.Абсолютновсе.

—О'кей…Ееглазаблестеливотсветахкостра.—Аеслиустановитьнаднимконтроль?—Надмозгом?Онакивнула.—Создатьчеловека,которомуненуженсон,которыйнеиспытывает

боли. Любви. Симпатии. Человека, которого бесполезно допрашивать,потому что вся информация в его мозгу стерта. — Она поворошилагорящие ветки и снова подняла на него глаза.—Пристав, здесь создаютроботов.Чтобыонивозвращалисьвбольшоймиривыполнялиработукакроботы.

—Нотакимивозможностями,такиминаучнымизнаниями…— Овладеют еще нескоро, да, — согласилась она. — Этот процесс

растянется на десятилетия. Они начали с тогоже, с чего началиСоветы.Промываниемозгов.Экспериментыпо созданию экстремальныхусловий.Такнацистыподвергалиевреевиспытаниюпредельнойжаройихолодом,чтобыпотомприменитьксолдатамрейхаэтинавыкивыживания.Неужели,пристав,вынепонимаете?Черезпятьдесятлетсведущиелюдиоглянутсяназадискажут:«Вот,—онаткнулапальцемвземлянойпол,—вотгдевсеэто начиналось. Нацисты использовали евреев. Советы использовалиузниковГулага.Аздесь,вАмерике,мыиспользовалипациентовнаостровеПроклятых».

Теддиничегоне сказал ейна это.Слованеприходилив голову.Онаперевелавзгляднапламя.

—Онинемогутвасотпустить.Выжепонимаете?—Яфедеральныйпристав.Каконименяостановят?Онавстретилаэтозаявлениеширокойулыбкойиаплодисментами.— Я была видным психиатром из уважаемой семьи. Когда-то мне

казалось, что это гарантирует неприкосновенность. Не хочется васрасстраивать, но— увы. Позвольте вас спросить, у вас в прошлом былипсихологическиетравмы?

—Укогоихнебыло?—Разумеется.Ноэтонеабстрактныйразговоролюдяхвообще.Мы

говорим о конкретных вещах. О вас. У вас есть душевные слабости,которыеонимоглибыпротиввасиспользовать?Былиливвашейпрошлойжизни эпизоды, которые можно рассматривать как факторы,предопределившие потерю рассудка? Так что, когда вас поместят сюда, аониэтосделают,вашидрузьяиколлегискажут:«Нуконечно.Онсломался.Окончательно. Да и кто бы на его месте не сломался? Это все война. Ипотеряматери».Иликоговытампотеряли.Нуи?

—Такоеможносказатьокомугодно,—возразилТедди.— То-то и оно. Вы еще не поняли? Да, такое можно сказать о ком

угодно,ноониэтоскажутовас.Какувассголовой?—Сголовой?Онапожеваланижнююгубуипаруразкивнула.—Да,скотелком.Какон?Виделистранныеснывпоследнеевремя?—Былодело.—Головныеболи?—Яподверженмигреням.—Господи.Вышутите?—Нет.—Выпринимализдеськакие-нибудьтаблетки,хотябыаспирин?—Да.—Чувствуетесебяневсвоейтарелке?Будтоэтонесовсемвы?Ничего

страшного, успокаиваете вы себя, просто мне малость не по себе. Вот исоображаютуговато.Ноуваснеладысосном,самисказали.Непривычнаякойка,непонятнаясреда,даещеураганвпридачу.Таквысебеобъясняетесвоесостояние.Да?

Теддикивнул.— Вы наверняка ели в здешнем кафетерии. Пили там кофе. По

крайнеймере,успокойтеменя,чтовыкурилисобственныесигареты.—Моегопартнера,—призналсяТедди.—Аудоктораилисанитаранестреляли?Вкарманерубашкиунеголежалисигареты,выигранныевпокер.Он

вспомнил, как выкурил в день приезда сигарету Коули, и еще подумалтогда,чтотакойсладкийтабакпопалсяемувпервыйраз.

Онапрочлаответпоеголицу.—Обычнодлятого,чтобынейролептическийнаркотикпроявилсебяв

крови, требуется от трех до четырех дней. А до этого времени больнойпрактически не замечает никакого эффекта. Иногда случаются приступы,

которые легко спутать с мигренью, особенно если она периодическиповторяется. Но вообще приступы — явление редкое. Обычноединственное,начтообращаетвниманиебольной…

—Хватитназыватьменябольным.—…это на сны, они становятся все ярче и длятся все дольше, они

нанизываютсядругнадруга,выстраиваютсявцепочкиипревращаютсявэтакий роман сродни фантазиямПикассо. Еще один заметный эффект—больной начинает чувствовать себя немного как в тумане. Мыслистановятся несколько бессвязными.Но ведь это можно всегда списать нарасстройство сна и всякие кошмары, правильно? Нет, пристав, я неназываювас«больным».Пока.Этопростофигураречи.

— Если впредь я буду избегать местной пищи, сигарет, кофе итаблеток,окакомущербенаданныймоментможноговорить?

Онаубралаволосыслицаизакрутилаихвузелназатылке.—Боюсь,чтовесьмасерьезном.— Предположим, до завтра я не смогу уехать с этого острова, а

наркотикиначнутдействовать.Какяэтопойму?—Самыеочевидныеиндикаторы—сухость во рту в сочетании, как

этонипарадоксально,собильнымслюноотделением,нуиконечно,тремор.Вызаметителегкуюдрожь.Онаначнетсятам,гдесуставбольшогопальцасоединяется с запястьем, потом захватит палец и наконец овладеет всейкистью.

Овладеет.—Чтоеще?—спросилТедди.—Особая чувствительность к свету, боли в левомполушариимозга,

«застревание»слов.Выначнетезаикаться.До его слуха донеслись звуки океанского прибоя, разбивающегося о

скалы.—Чтопроисходитнамаяке?Онаобняласебязаплечииподаласькогню.—Операции.—Операции?Ихможноделатьвбольнице.—Операциинамозге.—Ихтожеудобнееделатьвбольнице.Онасмотреланаязыкипламени.— Экспериментальная хирургия. Не «давайте-вскроем-и-устраним-

проблему», а «давайте-удалим-и-посмотрим-что-будет». Незаконныеоперации, пристав. Так сказать, привет нацистам. — Она улыбнуласьему.—Именнотамониплодятсвоихпризраков.

—Ктообэтомзнает?Наострове,яимеюввиду.—Омаяке?—Да.—Все.—Нууж.Санитары,сестры?Она выдержала его взгляд сквозь пламя костра, и ее глаза были

чистыми,ясными.—Все,—повторилаона.

Самоннепомнил,какотключился,новидимо,все-такиуснул,потомучтоонатряслаегозаплечо.

— Вы должны уходить, — говорила она. — Они считают менямертвой.Думают,чтояутонула.Еслиони,разыскиваявас,забредутсюда,томнеконец.Япрошупрощения,новыдолжныидти.

Онподнялсяипротерглаза.— Там, — она показала наверх, — проходит дорога. Немного

восточнее этогоутеса.Потомповорачиваетна запад.Примерночерезчаспутионавыведетваскособнякубывшегокомандующеговойсками.

—ВыведьРейчелСоландо?—спросилонее.—Язнаю,та,которуюмнераньшепоказали,быласамозванкой.

—Почемувытакрешили?Кончики пальцев.Вчера перед сном он их разглядывал.Когда утром

проснулся,ониужебыличистыми.Обувнаявакса,подумалонсначала,нопотомвспомнил,каконкнейприкоснулся…

—Онавыкрасилаволосы.Передсамойвстречейсомной.—Выдолжныуходить.—Онамягкоподтолкнулаегоквыходу.—Аеслиязахочувернуться?—сказалон.— Вы меня здесь не застанете. Я постоянно перемещаюсь. Каждую

ночьнановомместе.—Ноябымогзабратьвас,увезтиотсюда.Онапечальноулыбнуласьиоткинулапрядисвисков.—Вынеуслышали,чтоявамсказала.—Услышал.—Вы отсюда никогда не уедете. Вы пополнили наши ряды.—Она

тронулаегозаплечоиещеразподтолкнулаквыходуизпещеры.Теддиостановилсянапороге,обернулся.— У меня есть друг. Сегодня вечером мы были вместе, а потом

потерялись.Выего,случайно,невидели?Вответвсетажепечальнаяулыбка.

—Пристав,увасздесьнетдрузей.

18

К тому времени, когда он добрался до домаКоули, он уже с трудомпередвигалноги.

Обойдя особняк сзади, он вышел на дорогу, которая вела к главнымворотам, с таким ощущением, будто все расстояния успели с утраучетвериться, и тут рядом с ним, возникнув из темноты, вдруг оказалсямужчинаивзялегоподрукусословами:

—Амытутужегадали,когдажвынаконецобъявитесь.Смотрительбольницы.Кожа белая, как свечной воск, гладкая, как отлакированная, и будто

слегка прозрачная. Холеные ногти такой длины, что вот-вот начнутзагибаться,итожебелые,каккожа.Новототчегодействительноделалосьнепосебе,такэтоотегоглаз:шелковисто-голубоватые,глядящиенамирсдетскимудивлением.

—Раднаконец-тосвамипознакомиться,смотритель.Какпоживаете?—Тип-топ,—последовалответ.—Авы?—Лучшенебывает.Теддипочувствовал,какегорукустиснуличутьповышелоктя.—Приятнослышать.Мырешилипрогуляться?— Так как пациентка нашлась, я подумал, отчего бы не осмотреть

остров.—Надеюсь,получилиудовольствие.—Ода.—Прекрасно.Познакомилисьснашимистарожилками?Тедди напрягся, подбирая слова. Голова отчаянно гудела, ноги едва

держали.—Да…крысы.Смотрительпохлопалегопоспине:—Крысы,нуконечно!Внихестьчто-тоцарское,выненаходите?Теддипосмотрелемувглаза:—Крысы—онииестькрысы.—Вредители,нуда.Японимаю.Ното,каконисидятназаднихлапах

исмотрятнаваснемигающимвзглядомсбезопасногорасстояния,иликакониюркают вщель быстрее, чем вы успеваетеморгнуть…—Он задралголовукзвездам.—Можетбыть,«царский»—несовсемтослово.Акаквам«сноровистые»?Удивительносноровистыесущества.

Когда они достигли главных ворот, он, не выпуская локтя Тедди,развернулся вместе с ним, и впереди возник особняк Коули, а за нимморскаягладь.

—КаквампоследнийдарБожий?—Простите?—переспросилТедди,заглянуввглазасвоегоспутника

иобнаруживвдругпороквэтихкристальночистыхглазах.— Дар Божий, — повторил тот и широким жестом обвел

раскуроченнуюураганомземлю.—Выплескярости.Когдаяспустилсянапервый этаж у себя дома, это дерево, рухнувшее прямо в гостиную,тянулось ко мне, как Господня десница. Не буквально, конечно. Впереносномсмысле.Боглюбитнасилие.Выведьдолжныэтопонимать?

—Нет,—возразилТедди.—Непонимаю.Смотритель,пройдянесколькошагов,обернулся.—Иначеоткуданаземлестольконасилия?Оносидитвнасирвется

наружу. Оно дается нам естественнее, чем дыхание. Мы воюем. Мыприносим жертвы. Мы мародерствуем и истязаем наших братьев. Мызаваливаемполясмердящимитрупами.Азачем?ЧтобыпоказатьЕму,чтомыусвоилиЕгоурок.

Тедди заметил, как он поглаживает переплет книжицы, прижатой кживоту.Онулыбнулся,обнаживжелтыезубы:

— Господь дал нам землетрясения, ураганы, торнадо. Он дал намвулканы,извергающиенанашиголовыогоньисеру.Океаны,пожирающиенашикорабли.Вообщеприроду, этогоулыбающегосяубийцу.Ондалнамболезни,чтобынасмертномодремыокончательноосознали:всеотверстиявчеловеческомтелесуществуюттолькодлятого,чтобычерезнихуходилажизнь. Он дал нам вожделение, и ярость, и жадность, и грязные мысли,дабы мы совершали насилие во славу Его. Что может быть чище бури,которую мы только что пережили? Моральных устоев не существует.Толькоодно—сумеетлимоенасилиепобедитьваше?

—Янеуверен,что…—началТедди.—Сумеет?—Что?—Моенасилиепобедитьваше?—Янесторонникнасилия,—сказалТедди.Смотрительсплюнулназемлювсантиметрахотихботинок.— Ты тот еще насильник. Уж я-то знаю, потому что сам такой. Не

ставьсебявнеловкоеположение,сынок,отрицаято,чтоутебявкрови.Именя не ставь. Если мы сейчас отбросим общественные условности и яокажусь единственной преградой между тобой и пищей, ты размозжишь

мнеголовукамнемивонзишьзубывфилейнуючасть.—Онпридвинулсявплотную.— Если я сейчас захочу выгрызть твой правый глаз, ты меняостановишь?

В его по-детски голубых глазах вспыхнул огонек. Тедди представилсебе,какегочерноесердцебьетсявгруднойклетке.

—Авыпопробуйте,—предложилТедди.—Достойныйответ,—прошепталсмотритель.Теддипыталсяобрестипочвуподногами,чувствуяприливкрови.—Такинадо.—Всетотжегорячечныйшепоток.—«Сроднилсяяс

моимикандалами».— Что-что? — Тедди тоже перешел на шепот. В теле возникли

странныевибрации.— Байрон, — прозвучал ответ. — Эту строчку ты запомнишь, не

сомневаюсь.Теддиухмыльнулся,аегосопровождающийотступилнашаг.—Похоже,вытутломаетевсеканоны,смотритель.Вответтакаяжеухмылочка.—Онотноситсякэтомуспокойно.—Кчему?— К тебе. К твоей маленькой игре. Он находит ее достаточно

безобидной.Ноятакнесчитаю.—Несчитаете?— Нет. — Смотритель отошел на пару шагов, скрестил руки за

спиной,такчтокнижицаоказаласьприжатойккопчику,потомразвернулсяи,широко,по-военному,расставивноги,уставилсянасобеседника.

—Ты сказал, что решил прогуляться, номеня не проведешь.Я тебянасквозьвижу.

—Мытолькочтопознакомились,—напомнилемуТедди.Смотрительпокачалголовой:— Мы птицы одного полета и давно знакомы. Я знаю тебя как

облупленного.Втвоихглазахявижутоску.—Онвыпятилгубыипогляделна свои ботинки. — Это я как-нибудь переживу, хотя в мужчине онавызываетжалость.Переживу, потомучто онамненичемне угрожает.Нотыопасен.

—Каждыйимеетправонасвоемнение,—сказалТедди.Смотрительпотемнеллицом.— Ничего подобного. Мужчины — народ темный. Едят, пьют,

испускают газы, прелюбодействуют и плодятся. Последнее особенноприскорбно, ибо мир был бы намного лучше, будь нас меньше. Кого мы

плодим?Даунов,уличныхподонков,психов,аморальныхуродов.Воткеммы наводняем землю. На юге сейчас пытаются приструнить своихниггеров,новотчтоятебескажу.Бывалянаюге,всеониниггеры.Белыениггеры,черныениггеры,женщины-ниггеры.Онитамповсюду,итолкуотнихнебольше,чемотдвуногихсобак.Собака,покрайнеймере,можетпозапахувзятьслед.Итытожениггер,сынок.Тысделанизплохоготеста.Ясразуэточую.Позапаху.

Его голос страннымобразом зазвучал в высокомрегистре, почтикакженский.

—Чтож, завтраутромяперестанудоставлятьвамбеспокойство,—сказалТедди.

Смотрительулыбнулся:—Надеюсь,сынок.—Яосвобожувасиэтотостровотсвоегоприсутствия.Смотритель сделал двашага к нему, и с его губ сползла улыбка.Он

приблизил свое лицо, держа Тедди под прицелом глаз новорожденногоребенка.

—Никудаты,сынок,неуедешь.—Воттутяготовсвамипоспорить.— Спорь себе на здоровье.— Смотритель обнюхал воздух рядом с

лицомТедди—слева,справа.—Что-тоунюхали?—поинтересовалсяпристав.—Мммм.—Тотнемногоотстранился.—Чуюзапашокстраха,сынок.—Тогдавам,наверно,следуетпринятьдуш.Смытьссебяэтугадость.Обапомолчали,азатемсмотрительсказал:—Вспомни про кандалы, ниггер. Это твои лучшие друзья. Я буду с

нетерпением ждать нашего последнего танца. Ах, какое это будеткровопускание.

Онповернулсяизашагалподорогекдому.

В мужском общежитии было пусто. Ни одной живой души. Теддиподнялсявсвоюкомнату,повесилдождевиквстенномшкафуиосмотрелсявпоискахкаких-либопризнаковтого,чтоЧаквернулся.Ненашел.

Он хотел было сесть на кровать, но понял, что сразу вырубится ипроспит до утра, поэтому отправился в ванную, там плеснул в лицохолодной водой и прошелся мокрой расческой по своему «ежику».Ощущения такие, будто с костей содрали мясо, а кровь превратилась всолод. Запавшие глаза обведены красными кругами, кожа посерела. Онбросилвлицоещенесколькопригоршнейхолоднойводы,азатемвытерся

ивышелнаружу.Никого.Теплело, воздух сделался влажнымиклейким, загомонили сверчкии

цикады.Обходятерриторию,Теддидумалотом,что,может,Чаквсе-такиегоопередили сейчас точно такжебродитпо окрестностямвнадежде снимстолкнуться.

Еслинесчитатьтого,чтовворотахмаячилохранник,авокнахгорелсвет, жизнь вымерла. Он дошел до больницы, поднялся по ступенькам ипотянулнасебядверь.Заперто.Онуслышалскриппетельи,оглянувшись,увидел,чтоохранниквышелксвоемутоварищуиворотазанимзакрылись.Теддиразвернулсянаместе,шоркнувподошвамипобетоннойплощадке.

Он присел на ступеньку. Вот тебе и Нойс с его пророчеством. Тыосталсяодинкакперст.Запертыйвэтоймышеловке.Хотявродебынеподнаблюдением.

Он обошел здание больницы и с облегчением вздохнул, увидевсидящего на заднем крыльце санитара с зажженной сигареткой. Это былхудой поджарый чернокожий паренек. Он поднял взгляд на Тедди, а тотдостализкарманасигаретусвопросом:

—Прикуритьдадите?—Запросто.Их лица на секунду сблизились, пока парень подносил зажигалку,

Тедди ему улыбнулся, пробормотав слова благодарности, курнул, вдругвспомнил,чтоемунедавноговориливпещеренасчетчужихсигарет,и,незатягиваясь,медленновыпустилдымизорта.

—Какпоживаете?—поинтересовалсяон.—Ничего,сэр.Авы?—Нормально.Агдевсе?Паренекткнулбольшимпальцемпозадисебя.—Там.Какое-товажноесовещание.Очем,незнаю.—Всеврачиимедсестры?Паренеккивнул:—А также кое-ктоиз пациентовипрактически все санитары.Я тут

торчуиз-заэтойдвери—засовплохозакрывается.Атаквсетам.Тедди набрал в рот и через мгновение выпустил очередное облачко.

Авосьпаренекничегонезаметит.Апросебяподумал:непройтилипрямосейчас внутрь, на арапа? Глядишь, паренек примет его за санитара изкорпусаС.

Но тут он увидел в окно, что вестибюль заполняется людьми и всенаправляютсякглавномувыходу.

Он еще раз поблагодарил паренька за зажигалку, свернул за угол иувидел перед зданием толпу. Люди перемещались, закуривали, болтали.Сестра Марино, говоря что-то Трею Вашингтону, положила руку ему наплечо,аонзапрокинулголовуизахохотал.

Теддиуженаправился кним,но в этотмомент со ступенекраздалсяголосКоули:

—Пристав!Теддиповернулся,аглавврачспустилсяскрыльца,взялегоподрукуи

повелвсторону.—Гдевыбыли?—Гулял.Осматривалвашостров.—Правда?—Правда.—Что-толюбопытноеувидели?—Крыс.—Дауж,этогодобраунасхватает.—Какподвигаетсяпочинкакрыши?—полюбопытствовалТедди.Коуливздохнул:—Повсемудомустоятведрадлясбораводы.Чердакзагублен.Ипол

в спальне для гостей.Мояжена придет в ужас.На чердаке хранилось еесвадебноеплатье.

—Агдевашажена?—спросилТедди.— В Бостоне. У нас там квартира. Ей и детям надо было сменить

обстановку,вотиустроилисебемаленькийуик-энд.Такоеэтоместо,черезкакое-товремяначинаетдействоватьнанервнуюсистему.

—Наменяоноужеподействовало,доктор,хотяяздесьнеполныхтридня.

Коулипонимающекивнулседвазаметнойулыбкой.—Новыведьуезжаете.—Уезжаю?— Домой, пристав. Ведь Рейчел нашлась. Обычно паром приходит

сюдаоколоодиннадцатиутра.Такчтокполудню,яполагаю,выужебудетедома.

—Былобыхорошо.—Ещебы.—Коулипровелладоньюповолосам.—Хочувамсказать,

пристав,тольковынеобижайтесь…—Так,сноваприехали.— Нет, нет. Никаких личных оценок вашего эмоционального

состояния.Простохотелсказать,чтовашеприсутствиевозбудиломногих

наших пациентов. Кое-кто здорово завелся. Как если бы в город приехалДжонниЛоу.

[17]

—Мнеоченьжаль.—Тутнетвашейвины.Делонеличноввас,авструктуре,которуювы

представляете.—Ну,тогдавсенетакстрашно.Коули прислонился к стене. Он вдруг показался Тедди бесконечно

усталымвсвоемизмятомлабораторномхалатеираспущенномгалстуке.— Сегодня днем прошел слух, что в корпусе С, на этаже, где

расположены больничные палаты, появился неопознанный мужчина,одетыйкаксанитар.

—Правда?Коулисмотрелемувглаза:—Правда.—Какинтересно.Коулистряхнулпушинкусгалстука.—Этотнеизвестныйявнообладалопытомукрощенияособоопасных

индивидов.—Неможетбыть.—Может,может.—Вчемещебылзамеченупомянутыйнеизвестный?—Гм.—Коулистянулссебяхалатиперебросилегочерезруку.—Я

рад,чтовамэтоинтересно.—Ктоженелюбитслухиисплетни?—Инеговорите.Упомянутыйнеизвестный—доказательств,прошу

заметить, у меня нет — имел продолжительный разговор спараноидальнымшизофреникомпоимениДжорджНойс.

—Гм.—Представьте.—Такэтот,э…—Нойс.—Нуда,Нойс.Ончто,бредит?— Не то слово, — сказал Коули. — Своими россказнями и

небылицамионвозбуждаетдругих…—«Возбуждает».Кажется,выповторяетесь.—Извините.Скажеминаче,выводитлюдейизравновесия.Двенедели

назадондовелбольныхдотого,чтоегоизбили.—Надоже.

Коулипожалплечами.—Такоеслучается.— И какие же россказни? — поинтересовался Тедди. — Какие

небылицы?Коулипокрутилрукойввоздухе:—Обычныйпараноидальныйбред.Весьмирополчилсяпротивнего,

ивсев такомдухе.—ОнвстретилсявзглядомсТедди, глаза заблестели.Онзакурил.—Значит,уезжаете.

—Похоже,чтотак.—Первымпаромом.Теддихолодноулыбнулся:—Еслинасвовремяразбудят.Коулиответилемуулыбкой:—Мыпостараемся.—Отлично.—Сигарету?—спросилКоули.Теддиподнялладоньпротестующимжестом:—Нет,спасибо.—Пытаетесьбросить?—Хотябыподсократиться.— Это правильно. Если верить журналам, табак провоцирует

страшныеболезни.—Правда?Коуликивнул:—Вчастности,рак.—Внашиднисуществуетмножествоспособовумереть.—Да.Ноивсебольшеспособоввылечиться.—Вытаксчитаете?—Иначеябынезанималсяэтойпрофессией.—Коулипослалвверх

струюдыма.—Увасестьтакойпациент,ЭндрюЛэддис?—спросилТедди.Главврачсноваопустилголову.—Этоимямненичегонеговорит.—Ничего?Коулипожалплечами:—Адолжно?Теддипомоталголовой:—Язналэтогопарня.Он…—Где?

—Непонял?—Гдевыегознали?—Нафронте,—пояснилТедди.—А-а.— В общем, до меня дошел слух, что у него поехала крыша, и его

послалисюда.Коулинеспешазатянулся.—Этоложныйслух.—Выходит,так.— Бывает. — Главврач сделал паузу. — Вы сказали «нас» минуту

назад.—Что?—Выупотребилимножественноелицо.—Говоряосебе?—Теддиприложилрукукгруди.Коуликивнул:—Высказали:«Еслинасвовремяразбудят».Нас.—Нуда.Сказал.Выего,кстати,невидели?Главврачвопросительноподнялброви.—Нуполно.Онздесь?Коулирассмеялся,глядянанего.—Чтотакое?—спросилТедди.Коулипожалплечами:—Янемногоозадачен.—Чем?—Вами,пристав.Этотакаяоригинальнаяшутка?—Шутка?—переспросилТедди.—Япростопоинтересовался,здесь

лион.—Кто?—ВголосеКоулипрозвучаланотканетерпения.—Чак.—Чак?—тупоповторилКоули.—Мойнапарник,—сказалТедди.—Чак.Коули отлепился от стены, рука с зажженной сигаретой повисла в

воздухе.— У вас не было никакого напарника, пристав. Вы приехали сюда

один.

19

—Подождите…—началТеддииосекся.Ихлицасблизились.Онощущалкожейтеплыйлетнийвоздух.—Расскажитемнеонем,—попросилглавврач.—Освоемнапарнике.Такого холодного любопытства в глазах Тедди видеть еще не

приходилось. Испытующий, проницательный и убийственно вежливыйвзгляд.Взглядводевильногоактера,которыйсабсолютносерьезнымлицомделаетвид,будтоонзнатьнезнает,откудапоследуетубойнаяреплика.

Коули — это Стэн, а он — Олли.[18] Такой шут гороховый со

спущеннымиподтяжкамииколомстоящимиштанинами,докоторогосольанекдотадоходитвпоследнююочередь.

— Пристав? — Главврач сделал еще шажок к нему, как человек,подкрадывающийсяксидящейбабочке.

Если он начнет протестовать или требовать ответа, где же все-такиЧак, или станет доказывать с пеной у рта, что Чак действительносуществует,этобудетводанаихмельницу.

ГлазаКоулисмеялись.—Сумасшедшиеотрицают,чтоонисумасшедшие,—сказалТедди.Ещешажок.—Простите?—Боботрицает,чтоонсумасшедший.Коулискрестилрукинагруди.—Следовательно,Бобсумасшедший,—закончилТедди.Коулиоткачнулсянапятках,нагубахпоявиласьулыбка.Теддиулыбнулсявответ.Так они стояли друг против друга какое-то время, в то время как

ночнойбризшуршалкронамидеревьев.— Знаете, — начал главврач, опустив голову и ковыряя носком

траву.—Мне удалось здесь кое-что создать. Но такие вещи редко когдасразуоцениваютсяпозаслугам.Всехотятскорыхрезультатов.Мыустаемот страхов, мы устаем от депрессии, мы устаем от избытка чувств, мыустаем от усталости. Мы хотим вернуться в прошлое, которого уже непомним, и, парадокс, отчаянно подгоняем будущее. Терпение ивоздержанность — первые жертвы прогресса. Ничего нового. Так быловсегда.—Он поднял голову.— У меня много влиятельных друзей и неменьше влиятельных врагов.Тех, ктомечтает отнять уменямое детище.

Нобезборьбыяегонеотдам,понятно?—Всепонятно,доктор.— Вот и хорошо. — Коули разъял скрещенные руки. — А что до

вашегонапарника…—Какогонапарника?—удивилсяТедди.

Трей Вашингтон лежал на кровати и читал старый номер журнала«Лайф»,когдаТеддипришелвобщежитие.

ТеддибросилвзгляднакойкуЧака.Онабылазаправлена,апростынииодеяловстрункунатянуты,инедогадаешься,чтоещенедавновнейкто-тоспал.

Егопиджак, брюки, рубашкаи галстук, вернувшиесяиз прачечной вполиэтиленовомпакете,виселивстенномшкафу.Онснялссебяуниформусанитара и стал надевать свою одежду под шорох переворачиваемыхстраницглянцевогожурнала.

—Какдела,пристав?—Нормально.—Этохорошо.Онзаметил,чтоТрейизбегаетвстречатьсяснимвзглядом,ауткнулся

вжурнал,чистомеханическилистаястраницы.Тедди переложил во внутренний карман пиджака учетный листок

Лэддиса вместе с блокнотом, потом сел на койку Чака, прямо напротивТрея,завязалгалстук,шнуркиимолчазастыл.

Трейперелистнулочереднуюстраницу.—Завтрабудетжара.—Да?—Настоящаяпарилка.Пациентынелюбятжару.—Нелюбят?Трейпокачалголовойиперевернулстраницу.—Нет,сэр.Становятсябеспокойнымиивсетакое.Азавтрактомуже

полнолуние.Совсембеда.Намтолькоэтогонехватало.—Почему?—Что«почему»,пристав?—Почемувызаговорилиополнолунии?Выдумаете,онодействуетна

психику?— Я не думаю, я знаю. — Трей обнаружил загнутый уголок и

расправилегоуказательнымпальцем.—Этокакже?—Прикиньте.Лунавлияетнаприлив,так?

—Так.—Онадействуетнаводу,кактакоймагнит.—Предположим.—Ачеловеческиймозгбольшечемнапятьдесятпроцентов состоит

изводы.—Серьезно?— Серьезно. Если старушка Луна такое вытворяет с океаном,

прикиньте,чтоонаможетсотворитьснашиммозгом.—Какдавновыздесьработаете,мистерВашингтон?Трей,разгладивуголок,перевернулстраницу.—Дауждавно.Какдембельнулсявсорокшестом.—Отслужиливармии?— Отслужил. Пришел за пушкой, а получил поварешку. Вместо

немцевтравилсвоихплохойстряпней.—Идиоты.—Этоточно,пристав.Пустионинаснапередовую,войнабыксорок

четвертомуужезакончилась.—Неспорю.—Авас,наверно,пошвырялопосвету.—Инеговорите.Посмотрелмир.—Ичтовыонемдумаете?—Языкиразные,авсюдудерьмо.—Вот,значит,как.—Знаете,какменясегодняназвалсмотритель?—Ну-ка?—Ниггер.Трейоторвалсяотжурнала.—Как-как?Теддикивкомподтвердил.—Слишкоммноговокруглюдей,говорит,изплохоготеста.Уличные

подонки.Дауны.Ниггеры.Ияодинизних.—Ивамэтонепонравилось.—Трейхмыкнул,иэтотзвукумер,едва

слетевсгуб.—Хотявамневдомек,чтозначитбытьниггером.—Самособой,Трей.Ноэтотчеловек—вашбосс.—Оннемойбосс.Явмедперсонале.Мойбосс—БелыйДьявол.А

этотпотюремнойчасти.—Всеравноонвашсмотритель.—Нифига.—Трейприподнялсяналокте.—Слышали,чтоясказал?

Илимневамещеразповторить,пристав?

Теддиравнодушнопожалплечами.Трейопустилногинаполиселнакровати.—Хотитеменявывестиизсебя?Теддипокачалголовой.—Тогда почему вы спорите, когда вам говорят, что я не работаюна

этогобелогоговнюка?Теддисновапожалплечами.— В трудную минуту, если он отдаст приказ? Вы возьмете под

козырек.—Чтоясделаю?—Возьметеподкозырек.Какзаводнаяигрушка.Трей провел рукой по нижней челюсти, глядя на Тедди тяжелым

взглядом.Ондажеоскалился,словноневерясобственнымушам.—Этоневкачествеоскорбления,—сказалТедди.—Тэк,тэк,тэк.—Просто я заметил, что на этом острове люди научились создавать

собственную правду. Видимо, считают, что если повторять одно и то жемного-многораз,тотаконоиестьнасамомделе.

—Янеработаюнаэтогочеловека.Теддиткнулвнегопальцем:—Вот-вот.Тасамая«островнаяправда»,откоторойяввосторге.Казалось,ещесекунда,иТрейегоударит.—Сегодняпослевечернегособрания,—продолжалТедди,—комне

подошелдокторКоулии сказал, чтоуменянебылоникакогонапарника.Если я спрошу об этом вас, вы скажете мне то же самое. Вы станетеотрицать, что играли в покер с этим человеком и смеялись над егошутками.Чтоонвамсоветовалбежатьотвашейзлобнойстаройтетушки.Чтоонспалвотнаэтойкровати.Так,мистерВашингтон?

Трейопустилглазавпол.—Янезнаю,пристав,очемвыговорите.—Нуда,нуда.Уменянебылонапарника.Теперьэтоединственная

правда.Такрешили.Егонебылонаэтомостровеинет.Нираненого.Нимертвого.НизапертоговкорпусеСилинамаяке.Повторитезамнойдляполнойясности?«Уменянебылонапарника».Нуже.Давайте!

Трейподнялнанеговзгляд:—Уваснебылонапарника.—Ивынеподчиняетесьсмотрителюбольницы.Трей сомкнулпальцырукна коленях.Тедди видел, как онмучается.

Глазавлажные,подбородокдрожит.

—Вамнадосматыватьсяотсюда,—прошепталон.—Ядогадываюсь.— Не-ет.— Трей несколько раз мотнул головой.— Вы не в курсе.

Забудьте,чтовыслышали.Вамкажется,чтовычего-тознаете.Ониещевозьмутвасзажабры.Иобратногоходанет.То,чтоонисвамисделают,—этофиниш.

—Расскажите,—попросилТедди,хотяТрейсразузатрясголовой.—Расскажитемне,чтоздесьпроисходит.

—Янемогу.Нет.Выслышите?—Егобровипоползливверх,зрачкирасширились.—Я.Не.Мо.Гу.Выужкак-нибудьсами.Ипароманавашемместеябынесталдожидаться.

Теддихохотнул:—Янеточтосэтогоострова,язапределыэтойтерриториинемогу

убраться.Аеслибыимог,мойнапарник…—Забудьтепронего,—прошипелТрей.—Нетего.Усекли?Нетине

будет,зарубитесебенаносу.Выдолжныдуматьосебеитолькоосебе.—Трей,явмышеловке.Охранниквсталскроватииподошелкокну.Толионвсматривалсяв

темноту, то ли разглядывал собственное отражение, об этом Тедди могтолькодогадываться.

—Вамнельзявозвращаться.Иявамничегонеговорил.Теддиждалпродолжения.Трейобернулсякнемучерезплечо.—Лады?—Лады,—ответилон.— Паром приходит завтра в десять. Ровно в одиннадцать уходит в

Бостон.Этовашшанс.Иначепридетсяждатьещедваилитридня,когдасюга подойдет рыболовецкий траулер «Бетси Росс», чтобы сбросить кое-какой груз.—Он встретился взглядом с Тедди.—Не тот груз, которыйполагаетсяжителямострова.Учтите,траулеркберегунепричаливает.Нет,сэр.Придетсядонегоплыть.

—Совсем,чтоли?Триднянаостровемненепродержаться,—сказалТедди. — Я же не знаю все ходы и выходы. В отличие от вашегосмотрителяиеголюдей.Онименянайдут.

Трейпомолчал.—Значит,паром,—произнесонвконцеконцов.—Значит,паром.Нокакявыберусьзаворота?—И-эх!Везетженекоторым,—сказалТрей.—Ураганкчертувывел

из строя нашу энергосистему. Мы успели восстановить почти всюпроволоку,покоторойпропущенток.Почти.

—Агдепоканевосстановили?—спросилТедди.—Юго-запад. Две секции, сходящиеся под прямым углом. В другие

меставамлучшенесоваться—поджариткакцыпленка.Усекли?—Усек.Трейкивнулсвоемуотражению.—Тогдавперед.Времянетерпит.Теддиподнялся.—АкакжеЧак?—спросилон.Трейнахмурился:—НетникакогоЧака.О'кей?Нетинебыло.ВернетесьнаБольшую

землю, вот тамиболтайтеоЧаке скольковашейдушеугодно.А здесь…Неттакогочеловека.

Аведьонмогнаврать,подумалТедди,стояпередюго-западнымугломкаменногопериметра.Вотсейчасявозьмусьрукойзапроволоку, аутромонинайдутмоетело,обугленноекаксгоревшийстейк.Делосделано.Трейполучит звание «Лучший служащий года» и, возможно, золотые часы впридачу.

Оносмотрелся,поднялсземлидлиннуюветкуи,сразбегазапрыгнувна пристенок, стукнул ею по проводу правее угловой секции.Вспыхнулопламя,ветказагорелась.Онспрыгнулвниз.Пламяпогасло,новеткауспелапочернеть.

Он предпринял еще одну попытку, на этот раз опробовал проволокуправойсекции,примыкающейкуглу.Ничего.

Отдышавшись,онвскочилнапристенокслеваистукнулповерхнемупроводу.Ивновьнезаискрило.

Ограждение на стыке двух секций венчал металлический штырь, иТеддилишьстретьейпопыткиудалосьзанегоухватиться.Карабкаясьнастену, он задевал проволоку всеми частями тела — плечами, коленями,руками—икаждыйразхоронилсебязаживо.

Но его не убило током.Ипосле того как он взобрался на стену, емуоставалосьтолькоспуститьсявнизсдругойстороны.

Онстоялсредилиствыигляделна«Эшклиф».Он приехал сюда за правдой и не нашел ее. Он приехал сюда за

Лэддисом,иеготожененашел.АподорогепотерялЧака.В Бостоне у него будет время обо всем посожалеть. Прочувствовать

своювинуистыд.Оценитьвозможностии,посоветовавшисьссенаторомХерли, разработать план наступления. Он сюда еще вернется, и оченьскоро.Безвариантов.Желательносордеромнаобыскиповесткамивсуд.

Насобственномпароме.Кипящийправеднымгневом.А сейчас есть облегчение, оттого что он жив и находится по эту

сторонустены.Облегчениеистрах.

Через полтора часа он добрался до пещеры, но женщины уже следпростыл.Откостраосталосьлишьнесколько тлеющихугольков,иТеддиприсел возле них погреться, хотя воздух был не по сезону теплый, ивлажностьувеличиваласьнаглазах.

Онподжидалеевнадежде,чтоонапростовышлазановымхворостом,новглубинедушизнал,чтоонаневернется.Может,решила,чтоегоужепоймали и сейчас он рассказывает смотрителю и Коули о ее тайномубежище. А может, — конечно, маловероятно, но почему бы непомечтать?—ееразыскалЧак,ионивместеперебралисьвболеенадежноеместо.

Когдапоследнийуголекпогас,Теддиснялпиджакиукрылимгрудьиплечи, а затылком прислонился к стене. Как и накануне вечером,последнее, на что он обратил внимание, прежде чем провалиться в сон,былипальцы.

Ониначалидергаться.

ДеньчетвертыйПлохойморяк

20

Всемертвыеипредположительномертвыеразбирали своюверхнююодежду.

Всепроисходиловкухне,гденакрючкахвиселиразныепальто.ОтецТедди снял свой старый бушлат, влез в рукава, помог Долорес одеться иобратилсякТедди:

—Знаешь,чтояхочунаРождество?—Нет,папа.—Волынку.ИТеддидогадался,чтоонимеетввидусумкусклюшкамидлягольфа.—КакуАйка,—сказалон.—Точно,—подтвердилотеципротянулЧакуегопальто.Чакнадел.Классноекашемировоепальтодовоенногопокроя.Шрамс

левойщекикуда-тоисчез,заторукибыливсетакиежеизнеженные,словнонеего,ионнервношевелилпальцами.

—Тызакрутилромансэтойдокторшей?—спросилегоТедди.Чакпокачалголовой:—Хватилоума.Ябылнаскачках.—Сорвалкуш?—Проигралпо-крупному.—Сочувствую.—Передайженемойпрощальныйпоцелуй,—сказалЧак.—Вщечку.Тедди протиснулся между матерью и Тутти Вичелли с его

окровавленнымпростреленнымртомипоцеловалДолоресвщеку.—Детка,почемутывсямокрая?—спросилон.—Ясовершенносухая.—Онаадресоваласьегоотцу.—Будьяпомоложе,ябнаэтойдевушкеженился,—сказалтот.Онибыливсенасквозьпромокшие,дажеегомать,дажеЧак.Напол

стекалавода.Чакпротянулемутриполенасословами:—Длякостра.—Спасибо,—сказалТеддиитутжезабыл,кудаихположил.Долореспочесалаживот.—Чертовыкролики.Зачемихтолькоземляносит!В комнату вошли Лэддис и Рейчел Соландо. Без пальто. Точнее,

вообще без одежды.Лэддис передалТедди бутылку ржаного виски черезголовуматериипринялДолоресвсвоиобъятия.НоТеддидаженеуспел

его приревновать, так как в это время Рейчел опустилась перед ним наколени,расстегнуламолниюнабрюкахивзялаегочленврот,аЧак,иегородители,иТуттиВичеллипомахалиемувдверяхнапрощание,ЛэддисжесДолоресуединилисьвспальне,ионслышал,каконитамизбавлялисьотодеждыиучащеннодышали, и все это было абсолютнонормально, дажезамечательно, сам же он поднял Долорес с колен, а в спальне Рейчел сЛэддисомужетрахалиськакненормальные,аонпоцеловалженуинакрылладонью ее киску, за что она его поблагодарила, а он вошел в нее сзади,сшибивпри этомполенья с кухонного столика, а в это время смотрительбольницы и его люди распивали принесеннуюЛэддисом бутылку, и боссодобрительно подмигивал Тедди и, подняв стакан в его честь, говорилподчиненным:

—Уэтогобелогониггераелдачтонадо.

— Стреляйте в него не раздумывая. Слышите меня? Если этот типсвалитсострова,мывсеокажемсявглубокойжопе,господа.

Теддисбросилссебяпиджак,прикрывавшийгрудьиплечи,иподползквыходуизпещеры.

Смотритель и его люди стояли на вершине, прямо над ним. Солнцеужевзошло.Кричаличайки.

Теддипогляделнациферблат:8утра.— Учтите, риск смерти подобен, — обращался к подчиненным

босс.—Этотчеловекзакаленвбоях.Оннагражденмедалями«Пурпурноесердце» и «Дубовый лист». На Сицилии он задушил двоих противниковголымируками.

Теддизнал,чтоэтаинформацияестьвеголичномделе.Нокак,чертподери,онисумелиегораздобыть?

— Он владеет ножом и хорош в рукопашной. Не подходите к немуслишкомблизко.Простоприпервомудобномслучаепристрелитеего,какдвуногогопса.

Несмотрянавсюсерьезностьситуации,Теддиулыбнулся.Интересно,часто ли этим охранникам доводилось слышать сравнение с двуногимпсом?

Трое охранников начали спускаться на веревках по боковой стороненебольшогоутеса,иТедди,отойдяв глубьпещеры,наблюдал за тем,каконидостиглиотмели.Аспустянесколькоминутониподнялисьобратно,ионуслышал,какодинизнихдоложил:

—Внизуегонет,сэр.Какое-товремяонприслушивался,покаониобшаривалиокрестности

большого утеса и прилегающую дорогу и наконец ретировались, но онвыждалещечас,преждечемпокинутьпещеру,опасаясь,непослышатсялиголосастыла,гдеможетбытьвтораяпоисковаяпартия,инавсякийслучайдаваяейвремяудалитьсявоизбежаниенежелательнойвстречи.

Ктомумоменту,когдаонвыбралсянадорогу,начасахбылодвадцатьминут десятого. Он шел на запад в хорошем темпе, но стараясь бытьпостоянноначеку.

СпрогнозомпогодыТрейугадал.Ужепеклововсю,и емупришлосьснятьпиджак,которыйонперебросилчерезруку.Галстуконтожеснялисунул в карман. В рот словно кто-то положил каменную соль, от потагорелиглаза.

ИвновьонувиделвоснеЧака,надевающегопальто,ипочему-тоэтокольнулоегобольнее,чемкогдаЛэддисласкалегоДолорес.ДопоявленияРейчелсЛэддисомсоннаселялиоднипокойники.НесчитаяЧака.Ивотонтоже снял с крючка пальто и вышел вслед за остальными. Тедди дажедумать не хотелось о том, как это следует понимать. Если они схватили-такиЧаканаутесе,то,видимо,оникакразволоклиеговтотмомент,когдаТедди, покинув отмель, карабкался вверх по скалам. И те, кто сумелнезаметно к нему подкрасться, явно были профессионалами, так какЧакдаженевскрикнул.

Какойженадообладатьсилой,чтобыбесследноисчезлидаженеодин,асразудвафедеральныхпристава?

Неограниченной.Иеслиихплансостоялвтом,чтоТеддиповредилсярассудком,тодля

Чакаонидолжныбылипридуматьнечтодругое.Никтоведьнеповерит,чтоу двух федеральных приставов одновременно поехала крыша в течениекаких-точетырехдней.Значит,Чакдолженбылпогибнутьотнесчастногослучая.Возможно,вразгарурагана.Еслионидействительносоображают— а все говорит об этом, — то, скорее всего, смерть Чака будет имипредставленакакинцидент,послекоторогоТеддисвихнулсяокончательноибесповоротно.

Идеальнаясимметрия,ничегонескажешь.НоеслиТеддиневернетсясэтогоострова,вглавномофисевсеравно

непримутнаверуэтуверсию,какбылогичноонани звучала, апошлютновыхприставов,чтобыониразобралисьнаместе.

Ичтожеониздесьнайдут?Теддипогляделнасвоипальцыикисти.Треморявноусилился.Имозг

послебессоннойночилучшеработатьнестал.Головакакв тумане, языкплохо ворочается. Если к тому моменту, когда приедут новые приставы,

лекарствавозьмутсвое,то,вероятно,онизастанутегоходящимподсебя,стекущей изо рта слюной. И, таким образом, официальная версия«Эшклифа»полностьюподтвердится.

Онуслышалпротяжныйгудок,поднялсянавозвышенностьиувидел,какпаром, закончивразворотвбухте, заднимходомдвигаетсякпричалу.Онускорилшагичерездесятьминутвпереди,междудеревьев,показалосьзаднеекрыльцотюдоровскогоособнякаКоули.

Он свернул с дороги в лес и услышал, как мужчины разгружаютпаром,какящикисгрохотомшлепаютсянапричал,каклязгаюттележкинаколесиках, как громыхают ботинки по деревянному настилу. Он достигпоследнегорядадеревьевиувиделнапричалесанитаровидвоихребятспарома, прислонившихся к корме, а еще охранников, кучу охранников свинтовками у бедра, обращенных лицом к лесу, обшаривающих взглядомрощицыиполянаподступахкбольнице.

Покончив с разгрузкой, санитары ушли с причала, прихватив своитележки, охранники же остались, и Тедди понял, что нынче утром ихединственная задача заключается в том, чтобы он ни при какихобстоятельствахнепопалнапаром.

ОнпробралсячерезлесобратнокдомуКоули.Былослышно,какнаверхнем этаже трудятся рабочие, а один смолил крышу, сидя спиной кТедди. В гараже с западной стороны дома Тедди обнаружил автомобиль,«бьюикроудмастер»1947года.Красно-коричневогоцвета,сбелойкожанойобивкой. Надраенный до блеска, не прошло и двух дней послеразрушительногоурагана.Любимаяигрушка.

Тедди открыл водительскую дверь и почувствовал запах кожи, какбудто машина только сошла с конвейера. В бардачке лежало несколькокоробковспичек,ионзабралвсеразом.

Он вынул из кармана галстук, подобрал с земли камешек и обвязалвокругнегоузкийконец.Открутивкрышкугорловинытопливногобака,онзатолкал внутрь камешек и сам галстук, так что на виду, как водится,осталасьлишьегопараднаяцветастаячасть.

Он вспомнил, как Долорес подарила ему этот галстук, усевшись кнемунаколениизавязавгалстукомемуглаза.

—Прости, детка,—прошепталТедди.—Онмне нравится, так какэтотвойподарок.Носказатьпоправде,этодрянькакихпоискать.

Он улыбнулся небесам, словно извиняясь перед ней, и, чиркнувспичкой, зажег от нее целый коробок, а от него уже широкий конецгалстука.

Ибросилсябежатьсовсехног.

Онуспелуглубитьсявлес,когдараздалсявзрыв.Онуслышалкрикии,оглянувшись, увидел за деревьями поднимающиеся к небу огненныеклубы, а затемраздались взрывыпотише, вроде хлопковпетард,—это вмашинелопалисьоконныестекла.

Достигнув опушки, он свернул пиджак в комок и спрятал подкамнями.Онвидел,какохранникиипаромщикибежалиподорожкекдомуКоули, и понимал, что если делать задуманное, то делать это надо прямосейчас, без лишних трепыханий, и слава богу, потому что стоит тольконачать размышлять над тем, что ему предстоит, и все, на этом можноставитькрест.Онвыскочилизлесуипомчалсявдольберега,апередсамымпричалом,дабынепопастьсянаглазатем,ктовэтовремябежалназадкпарому,взялрезковлевоибросилсявводу.

Господи, ну и холодрыга. Он надеялся, что вода хоть немногопрогрелась,день-тожаркий,ноледяныеиглывонзилисьвтело,какбудтосквозьнегопропустилиэлектрическийток,аизгруднойклеткивышелвесьвоздух.Теддизагребал,стараясьнедуматьовсякойморскойживности—угрях, и медузах, и крабах, а то и акулах. Кто-то, возможно, толькопосмеялся бы, но он-то знал, что акулы в основном атакуют людей намелководье,тоестькаксейчас,водапопоясилидогорла.ОтдомаКоулидо него долетали крики, сердце в груди стучало как молот, но он, вочереднойразподныривая,необращалнаэтовнимания.

Онувиделдевочкуизсна—еетелотихопроплывалоподним,глазаоткрыты,взглядобращенвсебя.

Онвстряхнулголовой,видениеисчезло,авпередиобнаружилсякиль,массивная черная лопасть, гуляющая в зеленой воде, и он, подплыв,ухватилсязанего.Перебираяруками,ондобралсядоносаитогдазаставилсебявысунутьизводыголову.Онпочувствовалналицетеплыесолнечныелучи, набрал полные легкие воздуха и постарался отогнать от себямысленную картинку: вот он перебирает на глубине ногами, а какое-томорское существо сначала таращится на это диво, а затем подплываетпоближе,чтобыихобнюхать…

Трап оказался на своем месте— прямо перед ним. Он ухватился затретью перекладину и завис на ней. Донесся тяжелый топот подеревянномупричалу,азатемголоссмотрителя:

—Обыщитепаром.—Сэр,мыотсутствоваликаких-то…—Выоставилисвойпост,атеперьещеспорите?—Нет,сэр.Виноват,сэр.Подтяжестьюнесколькихмужчинтрапподалсявниз.Теддиуслышал,

какониоткрываютдвери,какотодвигаютмебель.Что-то,похожеенаруку,скользнулоунегомеждуног,онстиснулзубы

и заставил себя выкинуть из головы все мысли, чтобы не представлятьреальнойкартины.Влюбомслучаечудо-юдопроследовалосвоимходом,иТеддивыдохнул.

— Моя машина. Сукин сын взорвал мою машину. — Голос Коулизвучалпрерывисто,какузапыхавшегосячеловека.

—Делодалекозашло,док,—сказалсмотритель.—Мы,кажется,договорились,чторешениепринимаюя.—Еслиэтотчеловекпокинетостров…—Оннепокинетостров.— Точно так же вы не предполагали, что он превратит ваше авто в

адский столб пламени. Эту операцию надо остановить, не дожидаясьновогоущерба.

—Янемогувыкинутьполотенце,слишкоммногозатраченоусилий.Голоссмотрителявозвысилсясразунадватона:—Еслиэтотчеловекуедетсострова,намвсемкрышка.ТутиКоуливозвысилголосемуподстать:—Никудаонсэтогочертоваострованеуедет!С минуту оба молчали, только доски скрипели, когда они тяжело

переминалисьсногинаногу.— Ладно, док. Но пока мы его не найдем, этот паром отсюда не

двинется.Теддичувствовал,какотледяногохолодагорятноги.—Придетсяэтокак-тообъяснятьлюдямвБостоне,—сказалКоули.Теддипоспешилзакрытьрот,чтобыневыдатьсебязубнойдробью.—Вотвыиобъясняйте.Апаромбудетстоять.Что-тоткнулосьвлевуюногуТедди.—Пустьбудетпо-вашему.Еще тычок. В ответ он так дрыгнул ногой, что раздался громкий

всплеск.Послышалисьшагинакорме.—Здесьегонет,сэр.Мывсепроверили.—Таккудажеонделся?—спросилсмотритель.—Кто-нибудьзнает?—Черт!—Да,доктор?—Ондвинулкмаяку.—Этамысльмнетожеприходилавголову.—Яэтимзаймусь.

—Возьмителюдей.—Ясам.Унастаместьлюди.—Ихявнонедостаточно.—Сказалже,ясам.БотинкиКоулипротопалиподеревянномупричалу,адальшеподними

заскрипелпесок.—Маяк не маяк, но паром отсюда не уйдет, — сказал охранникам

смотритель больницы. — Заберите у кэпа ключ зажигания и принеситемне.

ИТеддипоплылназад.Плывявосновномподводой,оннескорорискнулобернутьсяилишь

вблизи берега нащупал ногами песчаное дно.Позади остались несколькосотметров,атемвременемохранникиоцепиливесьпричал.

Онсноваушелподводу,загребаявдольбереговойлинии,боясьплытьсаженкамиилидажепо-собачьи,дабывсплескамиводынепривлечьксебененужного внимания, и только через какое-то время, когда вместе сбереговымизломомушелвсторону,онотважилсявыйтиизводы.Немногопосиделнапеске,подставивтелосолнцуивесьдрожа.Потомвсталидолгошелпоберегу,покагустыезарослиснованезагналиеговводу.Онсвязалшнурки,повесилботинкинашеюи,опятьпустившисьвплавь,представилсебеотцовскиекости,лежащиегде-тоздесь,наднеокеана,представилакулс их плавниками имощными хлесткими хвостами, и барракуду с рядамибелоснежных зубов, и в очередной раз осознал, что проходит через этоиспытание только потому, что так надо, а меж тем тело уже онемело, итеперь ему ничего не оставалось, кроме как идти до конца, и ведь неисключено, что через пару дней придется это повторить, после того кактраулер«БетсиРосс»сброситсвоедобронаюжноммысу,ноонзнал,чтоединственныйспособпобедитьстрах—этовстретитьеголицомклицу,онхорошоусвоил этот урок во время войны, а всеже, будь его воля, он быникогдаинизачтодобровольноневошелвводу.Океаннаблюдалзаним,ощупывал его. Он физически ощущал, что океан древнее самих богов игордсобой,оттогочтоунесстолькожизней.

Было около девяти, когда он увидел маяк. Он не мог быть до концауверен, поскольку его часы остались в кармане пиджака, но, судя поположению солнца, это было так. Он выбрался на берег, над которымнависал тот самыйутес, и лежална большомвалунепод солнцемдо техпор,поканекончиласьдрожьисинюшнаякожанеприобреланормальныйоттенок.

Если Чак там, наверху, Тедди вывезет его отсюда, в каком бысостояниитотнинаходился.Живогоилимертвого,оннеоставитегоздесь.

Тогдатебесмерть.Он узнал голос Долорес и не мог не признать ее правоты. Два дня

ожиданиятраулеравместеснебоеспособным,нефункционирующимЧакомгарантировалипровал.Ихнакроют…

Теддиулыбнулся.…какдвуногихпсов.Янемогуегобросить,сказалонДолорес.Немогу.Другоедело,еслия

егоненайду.Ноонмойнапарник.Тыснимтолько-толькопознакомился.Всеравноонмойнапарник.Еслионнамаяке,еслиониегомучаюти

удерживаютпротивволи,ядолженегоосвободить.Дажеценойсвоейсмерти?Дажеценоймоейсмерти.Тогданадеюсь,чтоеготамнет.Он спустился с валуна и пошел по дорожке из песка и ракушек,

котораяогибалаостровокизводорослей,итутонпоймалсебянамысли,чтоКоулинесовсемправ,считаяегосклоннымксамоубийству.Скореетутнужноговоритьотягексмерти.Ужекоторыйгодонневиделрезонажить,это правда. Но в равной степени он не видел резона оборвать жизнь.Собственноручно? Даже по ночам, в минуты отчаяния, это казалось емунедостойнымвыходом.Постыдным.Мелочным.

Авот…Вдругпереднимвыросохранник,чейвидобескуражилегонеменьше,

чем того вид Тедди. Охранник стоял с расстегнутойширинкой, винтовказакинута за спину.Онпотянулсябылокширинке, а потомпередумал, ноТеддиужеуспелударитьегопокадыкуоснованиемладони.Тотсхватилсяза горло, а Тедди, пригнувшись, врезал ему ногой по спине, после чегоохранникрухнул,итогдаТедди,сновараспрямившись,сразмахупнулеговправоеухо.Убеднягизакатилисьглазаиотвалиласьчелюсть.

Тедди,склонившисьнадним,снялсплечаременьивытащилиз-подтелавинтовку.Дыханиепрослушивалось.Значит,живой.

Теперьонбылвооружен.

За ограждением он увидел небольшой барак, который и решилпроверить для начала. Внутри он обнаружил несколько коек, журналы сдевочками,кружкусостарымкофедадвакомплектауниформыохранниковнавбитыхвдверькрючках.

Он вышел из барака и направился прямиком к маяку. Толкнув дверьприкладомвинтовки,оноказалсявпустойсыроватойкомнатесцементнымполомиплесеньюнастенах.Спиральнаялестницавеланаверх.

Он поднялся по ней на второй этаж, тоже пустой. Наверняка здесьдолжен быть подвал, и немаленький, вероятно соединенный переходом ссамойбольницей.Хотя…маяк—ониестьмаяк.

Он услышал какое-то поскребывание наверху, поднялся по лестницеещенаодинпролетиувиделпередсобоймассивнуюжелезнуюдверь.Онткнулвнеедуломвинтовки,ионаслегкаподалась.

Кпоскребываниюдобавилисьзапахсигаретногодымаишумокеана.Здесь, на верхотуре, гулял ветер. Если смотритель сообразил разместитьохранниковпотусторонудвери,подумалТедди,томнекранты.

Милый,беги.Немогу.Почему?Потомучтовсенитиведутсюда.Чтотыимеешьввиду?Всё.Всёвместе.Янепонимаю…Ты.Я.Лэддис.Чак.ЭтотбедолагаНойс.Всенитиведутсюда.Илиэто

сейчаспрекратится,илиясамположуэтомуконец.Вспомниегоруки.ЯоЧаке.Неужелитыдосихпорнепонял?Нет.Ачтотакое?Егоруки,Тедди.Ониеговыдали.Онпонял,очемонаговорит.РукиЧака—да,этобыловажно,ноне

сейчас,когдаонстоялналестницепереджелезнойдверью.Ядолжентудавойти,детка.О'кей.Толькобудьосторожен.Вполуприседе,свинтовкойвлевойруке,упертойприкладомвбок,и

правой, лежащей на полу для большей устойчивости, Тедди долбанулногой в дверь, та распахнулась, он по инерции упал на одно колено и,быстровскинуввинтовку,взялподприцел…

Коули.Тот сидел за столом спиной к раскрытому квадратному оконцу, за

которым голубел и серебрился океан, легкий бриз наполнял комнатуморскимизапахамииигралеговолосами.

Коулиневыгляделудивленным.Илииспуганным.Онстряхнулпепелвстоявшуюпереднимпепельницуисказал,обращаяськТедди:

—Малыш,тыпочемувесьмокрый?

21

Стена за спиной Коули была вся закрыта розовыми простынями,соединеннымимятымиполоскамискотча.Нарабочемстолестоялаполеваярация, а еще там можно было увидеть разные папки, блокнот и пиджакТедди, учетный листок Лэддиса. На стуле в углу лежал магнитофон скрутящимися бобинами, стоящий сверху микрофончик был направлен вкомнату.НепосредственнопередКоулилежалатетрадьвчерномкожаномпереплете,вкоторойончто-тописал.

—Садитесь,—сказалон,оторвавшисьотписанины.—Чтовысказали?—Ясказал«садитесь».—Нет,передэтим.—Выменяотличнопоняли.Теддишагнулвкомнату.Хотяприкладвинтовкибольшенеупиралсяв

плечо,дулобылопо-прежнемунаправленонаглавврача.Коулипродолжилписатьвтетрадь.—Онанезаряжена.—Что?—Винтовка.Тамнетпатронов.Свашимбоевымопытоммоглибыи

заметить.Теддидернулнасебя затворипроверилпатронник.Онбылпуст.На

всякийслучайоннаправилдулонабоковуюстенуинажалнаспуск,новответуслышаллишьсухойщелчок.

—Можетепоставитьеевуглу,—сказалКоули.Теддиположилвинтовкунаполиподтянулксебесвободныйстул,но

несел.—Чтотамзаэтимипростынями?—Обэтоммыещепоговорим.Садитесь.Иснимитемокруюодежду.

Вот, держите. — Коули бросил ему через стол большое махровоеполотенце.—Оботритесьнемного,атоещепростудитесь.

Тедди просушил волосы, затем снял рубашку, скомкал и швырнул вугол,обтерторс.Закончивэтупроцедуру,онвзялсостолапиджак.

—Невозражаете?Коулиоторвалсяоттетради:—Нет,конечно.Берите.Теддинаделпиджакнаголоетелоиселнастул.

Коулиещенемногопописал,царапаяперомбумагу.—Сильновыпомялиохранников?—поинтересовалсяон.—Неочень,—ответилТедди.Коули, кивнув, бросил ручку на тетрадь и покрутил ручку рации,

чтобы ее подзарядить. Потом снял телефонную трубку, переключилрычажоккоммутатораисказалвтрубку:

— Да, он здесь. Пусть доктор Шин проверит ваших ребят, а затемпришлитеегокомне.

Онположилтрубкунарычаг.—НеуловимыйдокторШин,—сказалТедди.УКоулибровипоходиливверх-вниз.—Попробуюугадать.Онприехалутреннимпаромом.Главврачпокачалголовой:—Всеэтовремяонбылнаострове.—Прячасьувсехнавиду,—съязвилТедди.Коулиразвелрукиислегкапожалплечами:—Онблестящийпсихиатр.Молодой,номногообещающий.Этобыл

нашсовместныйплан,егоимой.Теддипочувствовал,какзадергаласьжилканашееслева.—Икак,сработал?Коулиподнялстраницутетради,чтобыброситьвзгляднаследующую,

затемразжалпальцы.—Неочень.Яожидалбольшего.ОнвстретилсявзглядомсТедди,ипоследнийувиделвегоглазахто,

что он уже видел когда-то на лестнице и на собрании персонала передураганом,иэтовыражениеникакневязалосьнисинформациейонем,нисэтимостровом,нисмаяком,нистойдьявольскойигрой,которуюонитутвсезатеяли.

Сострадание.ЕслибыТеддинезналистинногоположениядел,топоклялсябы,что

именноэтовыражениечитаетсявовзореглавврача.Теддиобвелвзглядомкомнатку,простынинастене.—Вотон,значит,какой.— Вот такой, — согласился Коули. — Маяк. Священный Грааль.

Великаяправда,которойвывзыскуете.Оноправдываетвашиожидания?—Яещеневиделподвала.—Здесьнетподвала.—Этомаяк.Теддивоззрилсянасвойблокнот,лежащийнастоле.

— Ваш блокнот с описанием разных историй болезни, да, —подтвердил Коули. — Мы обнаружили его в вашем пиджаке, в лесу,неподалекуотмоегодома.Вывзорвалимоюмашину.

Теддиповелплечами:—Сожалею.—Моялюбимаямашина.—Эточувствуется.— Я стоял в автомобильном салоне весной сорок седьмого и, когда

сделал выбор, помнится, сказал себе: «Ну вот, Джон, ты и поставилгалочку. Теперь тебе не понадобится другая машина по крайней мере вближайшиепятнадцатьлет».—Онвздохнул.—Скакимудовольствиемятогдапоставилгалочку.

Теддиподнялруки,какбысдаваясь:—Ещеразпримитемоисожаления.Коулипокачалголовой:—Неужели вы хоть наминуту поверили в то, чтомыпозволим вам

проникнуть на этот паром? Даже если бы вы устроили глобальнуюдиверсию,взорваввесьостров,что,по-вашему,этоизменилобы?

Теддипожалплечами.—Сегодняутромвсенашислужбызанималисьисключительновашей

персоной, а именно тем, чтобы не подпустить вас к парому, — сказалКоули.—Янепонимаю,начтовырассчитывали.

— Это мой единственный шанс. Я должен был попытаться, —объяснилТедди.

Коули разглядывал его в некотором замешательстве, а затем опустилглазаипробормотал:

—Какжеялюбилэтумашину.—Увасестьвода?—спросилТедди.Коули,несразуотреагировавшийнапросьбу,наконецразвернулсяна

стуле,изаегоспиной,наподоконнике,обнаружилсяграфинсводойидвастакана.Оннаполнилобаиодинпротянулчерезстол.

Теддиоднимглоткомосушилсвойстакан.—Сухостьворту?—сказалКоули.—Словнозуд,который,сколько

нипей,непроходит?—Онпододвинулграфинисмотрел,какТеддиснованаполняетстакан.—Итреморврукахусиливается.Акаквашамигрень?

Приэтихсловахзалевымглазнымяблокомегопронзилаостраяболь,какбудтотудавоткнулираскаленныйпрут,аоттудабольраспространиласьсначалаквиску,азатемещевыше,повсейчерепнойкоробке,атакжевниз,кскуле.

—Ничего,—выдавилонизсебя.—Будетхуже.Теддиотпилещеводы.—Несомневаюсь.Обэтомменяпредупредилаврач.Коулисулыбкойоткинулсяназадипостучалручкойпотетради.—Этоктоже?—Янеспросилееимя,ноонакогда-тоработаласвами.—Воткак.Ичтожеонавамконкретносказала?—Онасказала,чтонейролептикиначинаютдействоватьначетвертый

день.Онапредсказалаисухостьворту,иголовныеболи,итремор.—Хорошийспециалист.—Ага.—Толькоэтонеотнейролептиков.—Нет?—Нет.—Аотчеготогда?—Отвоздержания,—сказалКоули.—Воздержанияотчего?Еще одна улыбка, а затем взгляд Коули сделался отстраненным, он

открылблокнотнапоследнейстраницеипододвинулегоТедди.—Этоведьвашпочерк?Теддиглянулнастраницу.—Допустим.—Последнийшифр?—Нуда,шифр.—Которыйвынеразгадали.—Уменянебыловозможности.Началасьнебольшаязаварушка,если

вынезаметили.—Конечно,конечно.—Коулисновапостучалручкойпотетради.—

Может,сейчаспопробуете?Теддипосмотрелнарядиздевятицифрвперемежкусбуквами:

13(M)-21(U)-25(Y)-18(R)-1(A)-5(E)-8(H)-15(0)-9(I)

Араскаленныйпрутвсетыкализнутриглазноеяблоко.—Вообще-тояневажносебячувствую.—Ноэтожепросто,—сказалКоули.—Девятьбукв.—Сейчас…мигреньнемногоотпустит.—Хорошо.

—Воздержание от чего?—повторил свой вопросТедди.—Что вымнедавали?

Главврачпохрустелсуставамипальцевисширокимзевкомоткинулсянаспинкустула.

—Хлорпромазин.Ондаетпобочныйэффект.Ибоюсь,неодин.Яотнегоневвосторге.Вообще-тоясобиралсяпрописатьвамимипрамин,новсветепоследнихсобытийотэтойидеипридетсяотказаться.—Онподалсявперед.— В целом я не большой поклонник фармакологии, но в вашемслучаеэтонеобходимость.

—Имипрамин?—Ещеегоназываюттофранил.Теддиулыбнулся:—Ихлорпро…—…мазин,—кивнулКоули.—Этото,чтовыдолжныприниматьи

от чего вы пока воздерживаетесь.Мы вам даем хлорпромазин последниедвагода.

—Последние…чтовысказали?—Двагода.Теддихмыкнул:— Послушайте, я знаю, что у вас, ребята, длинные руки. Но зачем

набиватьсебецену?—Яненабиваюсебецену.—Вынакачиваетеменявтечениедвухлет?—Япредпочитаютермин«лечим».—Выхотите сказать, что в бюрофедеральныхприставов у вас есть

свой человек, который каждое утро подмешивает мне в кофе эту дрянь?Погодите, или он работает в киоске, где я по дороге на службу покупаюстаканкофе?Ещелучше.Значит,втечениедвухлетвашчеловеквБостонепичкалменялекарствами.

—НевБостоне,—тихопроизнесКоули.—Здесь.—Здесь?Главврачкивнул.—Здесь.Вотужедвагодавыявляетесьпациентомэтойбольницы.До слуха Тедди донесся звук прибоя, в ярости разбивающегося о

скалы.Онсцепилпальцы,чтобыкак-тоунятьдрожь,стараясьнеобращатьвнимания на пульсирующий глаз, а уколы становились все жарче инастойчивее.

—Яфедеральныйпристав,—сказалТедди.—Выбылифедеральнымприставом,—поправилегоКоули.

—Былиесть.ФедеральныйприставСоединенныхШтатов.ЯвыехализБостонавпонедельникутром22сентября1954года.

—Воткак?Может,вымнескажете,каквыдобралисьдопарома?—попросилКоули.—Намашине?Игдежевыприпарковались?

—Яприехалнаметро.—Веткаметронедоходитдопорта.—Япереселнаавтобус.—Почемуненамашине?—Онавремонте.—Ахтак.Ачтовыпомнитеобэтомдне?Овоскресенье?Выможете

мне рассказать, чем вы занимались? Что с вами было перед тем, как выочнулисьвтуалетенапароме?

Да, он мог рассказать. Точнее, мог бы, если бы не этот чертов прут,сверливший изнутри его глаз, откуда боль распространялась в гайморовуполость.

Ладно.Напрягись.Скажиему,чтотыделалввоскресенье.Тыпришелдомой с работы. В свою квартиру в Баттонвуде. Нет, нет. Квартира вБаттонвуде сгорела дотла, после того как ее поджегЛэддис. Тогда где тыживешь? Господи. Стоит перед глазами. Сейчас, сейчас. На… на…Каслмонт-авеню.Нуконечно.Уводы.

О'кей, о'кей. Расслабься.Ты вернулся к себенаКаслмонт, поужинал,потомвыпилмолокаилегспать.Так?Так.

—Акакнасчет этого?—спросилКоулиипододвинулемуучетныйлистокЛэддиса.—Успелипосмотреть?

—Нет.—Нет?—Главврачприсвистнул.—Выжерадиэтогоприехали.Если

выпринесетесенаторуХерлиэтубумажку—доказательствоотрицаемогонамисуществованияшестьдесятседьмогопациента,—выраскроетенашичерныеделишки.

—Этоправда.— Еще какая правда. И у вас за двадцать четыре часа не нашлось

временинанеевзглянуть?—Яжесказал,началасьнебольшая…—Заварушка,понимаю.Чтож,взглянитесейчас.Теддипрочел:имя,возраст,датапоступления.Икомментарии:

Пациента отличает высокий интеллект и в высшей степенибредовые идеи. Склонность к насилию. Повышеннаявозбудимость.Неиспытываетугрызенийсовестизасовершенные

преступления, поскольку отказывается их признавать. Пациентсочинил целую серию детально проработанныхфантастическихисторий, которые мешают ему осознавать свои реальныедействия.

Подпись:докторЛ.Шин

—Вполнеправдоподобно,—сказалТедди.—Вполнеправдоподобно?Теддикивнул.—Вотношениикого?—Лэддиса.Коуливстал.Онподошелкстенеисдернулоднуизпростыней.Прямонастенепятнадцатисантиметровымизаглавнымибуквамибыли

написанычетыреимени:

EDWARDDANIELS—ANDREWLAEDDISRACHELSOLANDO—DOLORESCHANAL

Тедди ждал продолжения, как, впрочем, и Коули, так что целуюминутуобахранилимолчание.

НаконецТеддиизрек:—Свойрезонвэтом,наверно,есть.—Вглядитесьвимена.—Явижу.—Вы,пациентномер67,пропавшаяпациенткаивашажена.—Да.Янеслепой.—Вотвамваше«правилочетырех»,—сказалКоули.—Всмысле?—Теддимассировалвисоквнадеждекаким-тообразом

выгнатьизнутриэтотогненныйпрут.—Выунасгенийпочастишифров,вотвымнеискажите.—Чтоядолженсказать?—ЧтообщегомеждуименамиЭдвардДэниелсиЭндрюЛэддис?Онуставилсянасобственноеимявпаресовторым.—Внихпотринадцатьбукв.—Верно,—сказалКоули.—Верно.Аеще?Теддидолговглядывался.—Незнаю.— Ну же. — Коули снял рабочий халат и перекинул через спинку

стула.Он пытался сконцентрироваться, уже успев устать от этой салонной

игры.—Неспешите.Очертаниябуквначалирасплываться.—Что-нибудьеще?—Ничегоневижу.Толькоодно,тринадцатьбукв.Коулихлопнулпоименамтыльнойсторонойладони.—Нуже!Тедди помотал головой, испытывая тошноту. Буквы прыгали перед

глазами.—Сосредоточьтесь.—Ясосредоточился.—Чтообщегомеждубуквами?—давилКоули.—Яне…Ихтринадцать.Тамитам.—Аеще?Буквыначалисливаться.—Ничего.—Ничего?—Ничего.Чеговыотменяждете?Какямогусказатьвамто,чегоне

знаю?Яне…—Одниитежебуквы!—выкрикнулКоули.Тедди подался вперед, стараясь сфокусировать взгляд, чтобы буквы

пересталиплясать.—Что?—Одниитежебуквы.—Нет.—Этовзаимосвязанныеанаграммы.—Нет,—упрямоповторилТедди.—Нет?—Коулинахмурилсяипровелпальцемповерхнемуряду.—

Одниитежебуквы.Всмотритесь.EdwardDaniels.AndrewLaeddis.Одниитеже.Выпочастишифровдока,дажеподумывалистатьшифровальщикомвовремявойны,неправдали?Ивымнеговорите,чтоневидитеполногосовпадениябукввэтихименах?

—Нет!—Теддитерзапястьямиглаза,тщетнопытаясьихпрочиститьилиизбавитьсяотлишнегосвета.

—«Нет»втомсмысле,чтоэтонеодниитежебуквы?Иличтовынехотите,чтобыониоказалисьоднимиитемижебуквами?

—Этоневозможно.

—Этотак.Раскройтеглаза.Смотритевнимательней.Тедди, ещешире раскрыв глаза, продолжалмотать головой, и буквы

подрагивалиипрыгалиизсторонывсторону.Коулихлопнулладоньюпонижнемурядубукв.— Тогда попробуйте это. Dolores Chanal и Rachel Solando. По

тринадцатьбукв.Нехотитемнесказать,чтомеждунимиобщего?Теддиотдавалсебеотчетвтом,чтовидит,ноонтакжепонимал,что

этоневозможно.—Нет?Этовамтоженепозубам?—Этогонеможетбыть.—И тем не менее,— сказал Коули.— Снова одни и те же буквы.

Взаимосвязанные анаграммы. Вы приехали сюда ради правды? Вот она,вашаправда,Эндрю.

—Тедди,—сказалТедди.Главврачсмотрелемувглазасужезнакомымфальшивымвыражением

участия.—ВашеимяЭндрюЛэддис,—сказалКоули.—Шестьдесятседьмой

пациент«Эшклифа»—этовы,Эндрю.

22

—Вранье!Теддивыкрикнулэто,икрикэхомотозвалсявегоголове.—ВашеимяЭндрюЛэддис,—повторилКоули.—Васпоместилив

этуклиникупорешениюсудагодидесятьмесяцевтомуназад.Теддидосадливомахнулрукой:—Этоужечересчурдажедлявас,ребята.—Факты,Эндрю,факты.Вы…—Неназывайтеменятак.—…поступиликнампочтидвагоданазад,послетогокаксовершили

страшноепреступление.Обществотакоепроститьнеможет,вотличиеотменя.Посмотритемневглаза,Эндрю.

Еговзгляддвинулсявверхпопротянутойруке,ещевыше,поторсу,инаконец встретился с глазами главврача, светившимися этим фальшивымсостраданием,этойимитациейучастия.

—МенязовутЭдвардДэниелс.— Нет. — Коули тряхнул головой с видом человека, теряющего

последниесилы.—ВасзовутЭндрюЛэддис.Высделалистрашнуювещьине можете себе этого простить, поэтому разыгрываете спектакль. Выпридумали насыщенный событиями сложный сюжет, в котором выявляетесь героем, Эндрю. Вы убедили себя в том, что вы по-прежнемуфедеральныйприставиприехали сюдапо заданию.А здесь выраскрылизаговор,и,сталобыть,чтобымывамтутниговорили,этотолькоработаетна вашуфантазию о заговорщиках.Наверно, можно было бымахнуть наэторукой,живитесебевсвоеммирефантазии.Я—за.Еслибывыбылибезобидны,ятолькоза.Новысклонныкнасилию,этовашастихия.Ктомуже, с учетомвашего военного опытаиподготовки в силовых структурах,вы здорово поднаторели. Вы самый опасный пациент в этой клинике. Свами не могут справиться. Вот почему было принято решение…посмотритенаменя.

Теддиподнялглаза.Коулипотянулсякнемучерезстолсмольбойвовзгляде.

—Былорешено,что,еслимынесумеемвернутьвамздравыйсмысл— сейчас, прямо сейчас, — будут приняты радикальные меры, чтобывпредьвыуженикомунепричинилизла.Японятновыражаюсь?

Насекунду—дажененаполнуюсекунду,надесятуюдолю—Тедди

емупочтиповерил.Нозатемонулыбнулся.— У вас, док, хорошо получается. А плохого полицейского сыграет

Шин?—Оноглянулсянадверь.—Непоралиемуужепоявиться?—Смотритенаменя,—сказалКоули.—Смотритемневглаза.Тедди посмотрел. Глаза главврача были красные от недосыпа, с

признакамиголовокружения.Ичего-тоеще.Чегоже?Онвглядывалсявэтиглаза, выдерживая пристальный взгляд Коули. И тут до него дошло. Онпонимал, что впечатление обманчиво, но взгляд выдавал человека сразбитымсердцем.

—Послушайте,—сказалКоули.—Кромеменя,увасникогонетинебыло.Вот уже два года, как я выслушиваю вашифантазии.Мне знакомакаждаядеталь,каждаяскладочка—шифры,пропавшийнапарник,ураган,женщинавпещере,бесчеловечныеэкспериментынамаяке.ЯвсезнаюпроНойсаипровымышленногосенатораХерли.ЯзнаюпроДолорес,котораярегулярно является вам во сне, мокрая до нитки. Я знаю про поленья накухонномстолике.

—Всё-товыврете,—перебилегоТедди.—Тогдаоткудамнеэтоизвестно?Теддивзвешивалфактынасвоихдрожащихпальцах.—Яелвашуеду,пилвашкофе,курилвашисигареты.Блин,япринял

тритаблетки«аспирина»,которыевымнедаливутромоегоприезда.Анаследующийденьвыменяусыпили.Когдаяочнулся,высиделивозлемоейкровати.Сэтойминутыяужебылсамнесвой.Вотсчеговсеначалось.Сэтоговечераимоеймигрени.Чемвыменянакачали?

Коули откинулся назад. Лицо его исказила гримаса, как будто онпроглотилкакую-токислятину,взглядуткнулсявокно.

—Моевремяистекает,—прошепталон.—Чтовысказали?— Время, — тихо сказал он. — Мне дали четыре дня, и они

практическиистекли.— Так отпустите меня. Я вернусь в Бостон и напишу отчет об

увиденном, но вы не бойтесь— ваши влиятельные друзья все равно недадутемуходу.

—Нет,Эндрю,—сказалКоули.—Уменянеосталосьдрузей.Восемьлетявелздесьбои,итеперьвесыкачнулисьвсторонумоихоппонентов.Япроиграюипотеряюсвоеположениеифинансирование.Япоклялсяпереднаблюдательнымсоветом,чтоудачнопроведуролевуюигру,какойещенезналапсихиатрия,ичтоонавасспасет.Вернетваскнормальнойжизни.Аеслияошибался?—Глазаунегорасширились,рукаподперлаподбородок,

словно он пытался поставить на место нижнюю челюсть. Но затем рукаупала, и он встретился взглядом с Тедди. — Эндрю, неужели вы непонимаете?Вашепоражение станетмоимпоражением.Амое поражениебудетозначатьконец.

—Да,делошвах,—подытожилТедди.За окном кричали чайки. До него долетали запахи соли, и солнца, и

мокрогопеска.— Подойдем с другого боку, — продолжал Коули. — Вы считаете

случайным совпадением, что имя Рейчел Соландо, являющейся, кстати,исключительноплодомвашеговоображения,содержиттежесамыебуквы,что и имя вашей покойной жены, и тот факт, что она тоже убила своихдетей?

Теддивстал,теперьунегодрожалирукиоткончиковпальцевдоплеч.—Мояженанеубиваласвоихдетей.Унаснебылодетей.—Небылодетей?—переспросилКоулииподошелкстене.—Нет,чертбываспобрал.—О'кей.—Главврачсдернулочереднуюпростыню.На стене открылись: диаграмма с места преступления, фотографии

озера, фотографии трех детских трупов.И их имена, написанные такимижекрупнымипечатнымибуквами:

ЭДВАРДЛЭДДИСДЭНИЕЛЛЭДДИСРЕЙЧЕЛЛЭДДИС

Тедди поглядел на свои руки; они подпрыгивали так, будто жилиотдельнойотнегожизнью.Еслибыможнобылосейчаснанихнаступить,онбысделалэтосудовольствием.

— Это ваши дети, Эндрю. Или вы будете отрицать, что онисуществовали?Неслышу?

Тедди наставил на него дрожащую руку с вытянутым указательнымпальцем:

—ЭтодетиРейчелСоландо.Этоозеровозлееедомаидиаграммасместапреступления.

—Этовашдом.Вытудапереехали,прислушавшиськрекомендациямлечащих врачей вашей жены. Помните? После того как она случайноустроилапожарввашейквартире.Увезитеееизгорода,сказалиони,куда-нибудьнаприроду.Можетбыть,онапоправится.

—Онанебылабольной.

—Онабыласумасшедшей,Эндрю.— И перестаньте, черт подери, называть меня так. Она не была

сумасшедшей.—Классическаядепрессия.Ейбылпоставлендиагноз:маниакально-

депрессивныйпсихоз.Онабыла…—Неправда.—…склоннаксуициду.Онамучиладетей.Вызакрывалинаэтоглаза.

Высчиталиееслабохарактерной.Высебеговорили:здравомыслие—этовопрос выбора, ей только надо вспомнить про свои обязанности. Поотношениюквам.Кдетям.Вызапили,дальше—больше.Вызатворилисьв своей раковине. Старались реже бывать дома. Игнорировали опасныезнаки.Пропускалимимоушейто,чтовамговорилприходскийсвященник,еесобственныеродные.

—Мояженанебыласумасшедшей!—Почемуигнорировали?Потомучтовыеестыдились.—Мояженанебыла…— У психиатра, один-единственный раз, она оказалась после

неудачной попытки самоубийства и была помещена в клинику. Даже выоказались тутбессильны.Вамбыло сказано, чтоонапредставляет угрозукакдлясебя…

—Мыникогданеобращалиськпсихиатру!—…такидлясвоихдетей.Васмногократнопредупреждали.—Унаснебылодетей.Мыговорилиобэтом,ноонаникакнемогла

забеременеть.Господи!Такоечувство,какбудтовголовуемувбиваютскалкойкуски

стекла.—Подойдитесюда,—попросилКоули.—Нуже.Подойдитеближеи

взгляните на имена и фотографии с места преступления. Вам будетинтересноузнать…

—Этоможетбытьподделка.Вымогливсёподделать.—Васпреследуюткошмары.Каждуюночь.Выникуданеможетеот

нихдеться,Эндрю.Вырассказывалимнесвоисны.Впоследнеевремявамне снились два мальчика и маленькая девочка? А? Она приводила вас квашемунадгробномукамню?Вы«плохойморяк»,Эндрю.Вамобъяснить,чтоэтозначит?Этозначит,чтовыплохойотец.Выневелиихправильнымкурсом. Вы их не спасли. Не хотите поговорить о «бревнышках»? А?Подойдитеипосмотрите.Развеэтонедетиизвашихночныхкошмаров?

—Ерунда.—Таквыгляньте.Подойдитеипосмотрите.

—Выменянакачали,выубилимоегонапарника,выговорите,чтооннесуществовал.Высобираетесьупечьменявклетку,потомучтоя знаю,чемвытутзанимаетесь.Язнаюпроэксперименты.Язнаюопрепаратах,которые вы даете шизофреникам, о бесконтрольном применениилоботомии, о полном игнорированииНюрнбергского кодекса. Я знаю всепровашиделишки,доктор.

— Вот как? — Коули скрестил руки на груди, привалившись кстене.—Просветитеменя,будьтетакдобры.Зачетыреднявыздесьвсеосмотрели. Вы проникли в каждый уголок. Где врачи-нацисты? Где вывиделисатанинскиеоперации?

Онсноваподошелкстолу,чтобызаглянутьвсвоизаписи.— Эндрю, вы все еще верите, что мы занимаемся промыванием

мозгов? Что мы давно проводим эксперименты по созданию… как вывыразились? ах да… солдат-призраков!Профессиональных убийц!—Онхмыкнул. — Я должен отдать вам должное, Эндрю. Даже в наш веквоинствующейпаранойималоктоможетсравнитьсясвашимифантазиями.

Теддинаставилнанегодрожащийпалец:— Это экспериментальная клиника с радикальными методами

лечения…—Всеверно.—Выпринимаетесамыхбуйныхбольных.—Исновавыправы.Однапоправка:исамыхпомешанных.—Аещевы…—Ну?—Проводитеэксперименты…— Да! — Коули хлопнул в ладоши и отвесил короткий поклон. —

Признаюсьвовсехгрехах.—Хирургические.Коулиподнялвверхпалец:— Вот это нет. Извините. В этой области никаких экспериментов.

Хирургическиеоперациипроводятсялишьвкрайнихслучаяхикаждыйразпримоемотчаянномсопротивлении.Ноуменятолькоодинголос,иневмоейвластисразуизменитьдесятилетиямисложившуюсяпрактику.

—Вылжете.Коуливздохнул:— Приведите мне один пример, подтверждающий ваши общие

рассуждения.Хотябыодин.Теддихранилмолчание.—Атефакты,которыепредставилвамя,выпредпочлиоставитьбез

комментариев.—Потомучтоэтоникакиенефакты.Всесфабриковано.Коулисложилладонииприложилихкгубам,словновмолитве.—Выпуститеменя с этого острова,— сказалТедди.—Как офицер

федеральной службы при исполнении обязанностей я требую, чтобы выменявыпустили.

Коули на секунду закрыл глаза. Когда он их снова открыл, взглядсделалсяяснееижестче.

—О'кей,о'кей.Выменяубедили,пристав.Яоблегчувамзадачу.Онподнялсполакожаныйдипломат,щелкнулзамочками—инастол

полетелпистолет.—Этовашпистолет?Теддимолчаразглядывалоружие.—Нарукоятивыгравированывашиинициалы,правильно?Теддипродолжалсмотреть,глазазастилалпот.—Даилинет,пристав?Этовашпистолет?Он видел щербинку на дуле от выстрела Филипа Стакса, который

метилвнего,апопалвстальиврезультатепогиботрикошетасобственнойпули. Он видел инициалы Э. Д. на рукояти пистолета, подарка местногоотделения приставов. А на защитной скобе, закрывающей спусковойкрючок,осталисьцарапины,послетогокаквовремяпогонивСент-Луисезимойсорокдевятогопистолетупалнаасфальт.

—Этовашпистолет?—Да.—Возьмитеего,пристав.Убедитесьвтом,чтоонзаряжен.Теддиперевелвзглядсоружиянаглавврача.—Нуже,пристав.Возьмитееговруки.Теддивыполнилпросьбу.Пистолетдрожалналадони.—Заряжен?—спросилКоули.—Да.—Уверены?—Ячувствуювес.Коуликивнул:—Тогдастреляйте.Этовашединственныйшанспокинутьостров.Тедди попробовал укрепить руку с пистолетом другой рукой, но та

дрожаланеменьше.Онсделалнескольковдоховсмедленнымивыдохами,глядя в прицел через пелену пота, застилающего глаза, но Коули,находившийся от него в каком-то метре, прыгал перед ним вверх-вниз ираскачивалсяизсторонывсторону,какбудтоониобастоялинапалубев

открытомморе.—Уваспятьсекунд,пристав.Коуливзялтрубкурации,покрутилручкуиподнеструбкукорту.—Трисекунды.Жмитенаспуск,иливыокончитесвоиднина этом

острове.Теддиощущалтяжестьоружия.Даженесмотрянатремор,унегобыл

шанс.УбитьКоули,убитьтех,ктосейчасждетзадверью.—Пришлитеегокомне,—сказалглавврачвтрубку.Новотзрениеегопрояснилось,итреморослабдомелкойдрожи,ион

увиделсквозьприцел,какКоуликладеттрубкунаместо.Лицоглавврачапринялоудивленноевыражение,словнотолькосейчас

донегодошло,чтоуТеддиможетхватитьсилдовестиделодоконца.Предостерегающимжестомонподнялрукувверх:—О'кей,о'кей.ИтогдаТеддивыстрелилемуточнехоньковсерединугруднойклетки.Азатемвзялчутьвышеивыстрелилвлицо.Водой.Коули нахмурился. Часто поморгал. Достал из кармана носовой

платок.ВэтовремязаспинойТеддиоткрыласьдверь,онрезкоразвернулсяна

стулеивзялвошедшегонамушку.—Нестреляй,—сказалЧак.—Язабылнадетьплащ.

23

Коули вытер лицо платком и сел на стул, а Чак обогнул стол иостановилсярядомсним.Теддивертелпередсобойстранныйпистолет.

ПотомонперевелвзгляднаЧака,которыйуспелсесть,итолькосейчасзаметилнанемрабочийхалат.

—Ядумал,тыпогиб,—сказалон.—Живкурилка,—ответилЧак.Вдруг Тедди стало трудно говорить. Он начал заикаться, как и

предсказывалаемуженщина-врач.— Я… я… готов… был… умереть, чтобы вытащить тебя… отсюда.

Я…—Онбросилпистолетнастол,чувствуя,чтоизнегоушлипоследниесилы.Онрухнулнастул,невсилахпродолжать.

— Мне очень жаль, — сказал Чак. — Мы с доктором Коулипромучились не одну неделю, прежде чем решили запустить этот план.Меньше всего мне хотелось оказаться предателем или тебя расстроить.Поверьмне.Номыпосчитали,чтоунаснетальтернативы.

— Времени у нас в обрез, — заметил Коули. — Это была нашапоследняя попытка вернуть вас к жизни, Эндрю.Идея радикальная дажедляэтогозаведения,ноянадеялся,чтоонасработает.

Теддихотелутеретьпотсглаз,нотолькоразмазал.ОнвглядывалсявЧакасквозьэтупелену.

—Ктовы?—спросилон.Чакпротянулемурукучерезстол:—ДокторЛестерШин.Теддиотрукопожатияотказался,ичерезпарусекундШинееубрал.—Значит…—Теддиноздрямивтянулвлажныйвоздух,—значит,вы

спокойновыслушивалимоисловаотом,какнамнеобходимонайтиШина,асами…асамиибылиэтимШином.

Шинмолчакивнул.—Называлименя«боссом».Травилианекдоты.Развлекали.Ивсеэто

времяследилизакаждыммоимшагом,да,Лестер?Шин,невыдержавеговзгляда,опустилглазанасобственныйгалстук,

которымонтихопоигрывал.— Я должен был присматривать за вами в интересах вашей же

безопасности.—Моей безопасности,— повторил Тедди.—Это меняет дело. Все

сразусталоморальным.Шиноставилвпокоесвойгалстук.—Мызнаемдругдругадвагода,Эндрю.—МенязовутнеЭндрю.—Явашпсихиатр.Вотужедвагода.Неужеливыменянеузнаете?Тедди манжетой пиджака провел по глазам, на этот раз зрение

прояснилось, и он отчетливо разглядел перед собой старину Чака с егонеумелым обращением с оружием и изнеженными руками, никак невязавшимисяспрофессиейсиловика.Этобылирукиврача.

— Вы были моим другом, — сказал Тедди. — Я вам доверял.Рассказывалосвоейжене.Оботце.Радивасякорячилсянаэтомчертовомутесе. А в это время вы за мной присматривали? В интересах моейбезопасности?Выбылимоимдругом,Чак.Ах,извините.Лестер.

Шин закурил, и Тедди не без удовольствия отметил про себя, что удокторатожедрожатруки.Несильно.Нетак,какунегосамого,новсеже.Правда, после того как доктор закурил и бросил обгорелую спичку впепельницу,треморпрекратился.

Надеюсь,тебямучиттажепроблема,подумалТедди.—Да,— заговорилШин,Теддиже зарекся с этойминутыдумать о

нем как о Чаке. — Да, я заботился о вашей безопасности. Моеисчезновение, если хотите знать, было частью вашей фантазии. Учетныйлисток Лэддиса вы должны были найти на дороге, но на вершине утесапроизошла неожиданность.Я вытащил бумажку из заднего кармана, и ееунес ветер. Я полез за ней вниз, понимая, что иначе по этой крутизнеполезетевы.Спустилсяподреброутеса,адальшенемогу.Захватилодух.Аминутчерездвадцатьвыспустилисьуменяподносом.Прижеланииямогдовасдотронуться.

Коулипрочистилгорло.— Когда вы полезли с обрыва, мы уже были готовы отменить всю

затею.Зрянеотменили.—Затея.—Теддиподавилсмешок,прикрывротладонью.—Да,Эндрю,этобылспектакль,—сказалКоули.—Такая…—МенязовутТедди.—…пьеса,междупрочим,ваминаписанная,амылишьпомогливам

еепоставить.Нопьесыбезфиналанебывает,афиналомвданномслучаебылдлявасмаяк.

—Какудобно,—покивалТедди,разглядываяголыестены.—Вырассказывалинамэтуисториюнапротяжениидвухлет.Прото,

как вы приехали сюда в поисках пропавшего больного и столкнулись с

хирургическими экспериментами в духе Третьего рейха и промывкоймозгов в советском духе.Про то, как РейчелСоландо убила троих своихдетей, в точности как вашажена.Про то, как у вас силой отняли вашегонапарника. Кстати, ну и имечко вы ему дали! Чак Ауле. С ума сойти.Попробуйтебыстропроизнестинесколькоразподряд.Шуткиувас,Эндрю,скажу я вам. Ну вот, отняли, значит, у вас напарника, и вам пришлосьборотьсяводиночку,нотутвасвзяливоборот.Чем-тонакачали.ИтеперьвынеможетерассказатьвсюправдусенаторуХерли.Тожевыдуманному.ВамперечислитьименасенаторовотштатаНью-Гэмпшир,Эндрю?Ониуменязаписаны.

—Таквывсёподстроили?—спросилТедди.—Да.Итутонзахохотал.Последнийразонтаксмеялся,когдаДолоресбыла

еще жива. Отголоски смеха, сталкиваясь друг с другом и возвращаясь кнему,смешивалисьсновымивзрывами,обтекалистеныивыплескивалисьнаружу,вокеан.

—Аураганвытожеподстроили?—Онхлопнулпостолуотизбыткачувств.—Интересно,доктор,каквамэтоудалось?

—Подстроитьураганневозможно,—ответилКоули.—Дауж,—сказалТедди.—Дажеуваснеполучится.—Иещеразсо

смехомхлопнулпостолу.Главврачпосмотрелнаегоруку,потомемувглаза.—Носуществуеттакаявещь,какметеопрогноз,Эндрю.Споправкой

наособенностиостровнойжизни.Теддипокачалголовой.Прилипшаякгубамулыбка,изкоторойушло

тепло,вероятно,выгляделаглупойибеспомощной.—Вы,ребята,неизтех,ктосдаетпозиции.—Ураганбылсоставнойчастьювашейфантазии,—сказалКоули.—

Нампришлосьегодожидаться.—Всевранье,—парировалТедди.—Вранье?Тогдаобъясните,откудамызнаеманаграммы.Объясните,

какимобразомдетинафотографияхиввашихснах—одниитеже.Ведьесли бы это были дети Рейчел Соландо, то вы их не могли видеть.Объясните мне, Эндрю, происхождение фразы, которую я произнес привашем появлении: «Малыш, ты почему весь мокрый?» Считаете, что ячитаюмысли?

—Нет,—сказалТедди.—Считаю,чтоябылмокрый.На момент показалось, что Коули сейчас взорвется. Но он сделал

глубокийвдох,сложилрукииположилихнастол.

—Вашпистолетбылнаполненводой.Вашишифры,Эндрю,говорятсамизасебя.Высамиссобойиграетевигры.Взятьхотябывашизаписивдневнике. Например, последнюю. Взгляните. Три строчки. Девять букв.Длявасрасшифроватьэто—парапустяков.Взгляните.

Теддиопустилвзгляднастраницу.

13(M)-21(U)-25(Y)-18(R)-1(A)-5(E)-8(H)-15(0)-9(I)

—Унаснетнаэтовремени,—вмешалсяЛестерШин.—Поймите,все изменилось. Я о психиатрии. Тут идет своя война, и мы еепроигрываем.

M-U-Y-R-A-E-H-O-I

—Воткак?Иктожеэти«мы»?—рассеянноспросилТедди.— Те, кто считают, что путь к сознанию лежит не через втыкание

пестика для колки льда в мозг или лошадиные дозы опасныхмедикаментов,ачерезчестноесведениесчетовсчеловеческим«я».

—Честноесведениесчетовсчеловеческим«я»,—повторилТедди.—Ухты,здорово.

Тристрочки,сказалКоули.Вероятно,потрибуквывстроке.—Послушайте,—сказалШин.—Еслимысвамипотерпимнеудачу,

этобудетнашеглобальноепоражение.Вданныймоментвластьнаходитсяврукаххирургов,ноэтоненадолго.Штурвалперехватятфармацевты,воттолько медицина от этого менее варварской не станет. Разве что наповерхности.Тожезомбированиеспомощьюмощныхпрепаратов,котороепроисходит сейчас, продолжится под более приемлемой публичнойвывеской.Здесьже,вэтойклинике,Эндрю,всеупираетсяввас.

—МенязовутТедди.ТеддиДэниелс.Перваястрока,подумалТедди,это,вероятно,«you».— Нэринг уже запланировал операционное исследование на базе

вашегодела,Эндрю.Теддиоторвалсяотстраницы.Коулиподтвердилэтуинформациюкивком.—Намдалинавсепровсечетыредня.Еслимыпотерпимнеудачу,вас

ждетоперация.—Какая?КоулипосмотрелнаШина,нототбылзанятизучениемсигареты.—Какая?—повторилсвойвопросТедди.

Коулиужехотелответить,ноШинегоопередил.—Трансорбитальнаялоботомия,—произнесонусталымголосом.Тедди сморгнул, опустил взгляд на страницу и отыскал в шифре

второеслово:«are».— Как Нойса, — отозвался он. — Сейчас вы мне скажете, что его

здесьтоженет.— Он здесь, — возразил Коули. — Многое из того, что вы

рассказывали о нем доктору Шину, правда. Но домой, в Бостон, он невозвращался.И в тюрьме вы с ним не встречались.Он в этой клинике савгустапятидесятого.В какой-томомент, видяположительнуюдинамику,егоперевелиизкорпусаСвкорпусА.Гдевыегоиизбили.

Теддиоторвалсяотшифра.—Я—что?—Выегоизбили.Двенеделиназад.Дополусмерти.—Зачто?КоулиглянулнаШина.—Зато,чтоонназвалвасЛэддисом,—сказалШин.—Неправда.Явиделеговчера,ион…—Да?—ОнниразуненазвалменяЛэддисом,ужточно.— Нет? — Коули перевернул страничку тетради. — У меня есть

распечатки ваших разговоров.Магнитофонная запись лежит в офисе, такчтообойдемсяраспечатками.Посмотрим,знакомливамэтоттекст.—Онпоправилочкиисклонилсянадстраницей.—Цитирую…«Вседеловтебе,Лэддис.Ссамогоначала.Аясбокуприпека.Однозвеновцепочке».

Теддипомоталголовой.—ОнненазывалменяЛэддисом.Высместилиакценты.Онговорил,

чтоделоввас…тоестьвомне…ивЛэддисе.Коулизасмеялся:—Нувыижук.Теддиулыбнулся:—Тожесамоеядумаюпровас.Коулисноваобратилсякраспечатке:—Как насчет этого?Помните, как вы спросилиНойса, что у него с

лицом?—Конечно.Яспросил,ктоеготакотделал?—Вашидоподлинныеслова:«Ктоэтосделал?»Правильно?Теддикивнул.—НачтоНойсответил—яцитирую—«ты».

—Да,но…Коулиразглядывалего,какэнтомологнасекомоеподувеличительным

стеклом.—Да?—Онвыражался…—Явасслушаю.Теддиникакнемогподыскатьправильныеслова,чтобывыстроитьих

вцепочку,втакойподвижнойсостав.—Онхотелсказать…—Теддиговорилмедленно,подбираяслова,—

то,чтоянесумелпомешатьеговозвращениювэтуклинику…косвеннымобразом…привелокегоизбиению.Оннеутверждал,чтояегоизбил.

—Онсказал:«Этосделалты».Теддипожалплечами:—Пустьтак,номысвамирасходимсявинтерпретацииегослов.Коулиперевернулстраницу.—А как насчет этого пассажа?Нойс говорит: «Они знали. Неужели

непонятно?Все,чтоутебянауме.Весьтвойплан.Этоихигра.Отличноразыграннаяпьеса.Всеэтопридуманодлятебя».

Теддипривалилсякспинкестула.— Столько пациентов, столько людей, с которыми якобы я прожил

вместепочтидвагода,иниктонесказалмненисловаотом,чтояцелыхчетыредняучаствуювэтоммаскараде?

Коулизакрылтетрадь.— Они к этому привыкли. Вы уже год как разгуливаете с этой

пластиковойбляхой.Сначалаяподумал,чтоэтобудетхорошийтест:датьее вам и посмотреть, как вы себя поведете. Но что вы с ней так далекозайдете, яипредставитьсебенемог.Откройтесвойбумажникискажитемне:онапластиковая?

—Дайтемнесначаларазгадатьшифр.—Выужепочтиразгадали.Осталисьтрибуквы.Вампомочь,Эндрю?—Тедди.Коулипокачалголовой:—Эндрю.ЭндрюЛэддис.—Тедди.Коулинаблюдалзатем,каконрасставляетбуквынастранице.—Очемтутговорится?Теддизасмеялся.—Скажитенам.Онмотнулголовой.

—Поделитесьснами,прошувас.— Вы это подстроили. Вы всюду расставили зашифрованные

послания.ВыпридумалиРейчелСоландо,использовавимямоейжены.Всеэтовашихрукдело.

—Очемидетречьвпоследнемшифре?—медленно,срасстановкойспросилКоули.

Теддиперевернултетрадь,чтобыониобамоглипрочесть:

YOUAREHIM

[19]

—Довольны?—спросилТедди.Коуливстал.Онвыгляделобессиленным.Дошедшимдоручки.Когда

онзаговорил,вегоголосебылаопустошенность,которойТеддипреждевнемнезамечал.

— Мы надеялись. Мы надеялись, что нам удастся вас спасти. Мыпоставилинаконсвоюрепутацию.Асейчаспойдутразговорыотом,чтомыпозволилибольномуреальноразыгратьсвойвеличайшийбред,взаменжеполучилинесколькотравмированныхохранниковисожженнуюмашину.К профессиональным насмешкам я отношусь спокойно.—Он присел наподоконник и выглянул в квадратное оконце. — Может, я перерос этозаведение. Или оно меня переросло. Но недалек тот день, пристав, когдамедицинавытравитизчеловекавсечеловеческое.Выменяпонимаете?

Теддинемногопомолчал.—Несовсем.—Неудивительно.—Коулисложилрукинагруди.Вкомнатенакакое-

то время воцарилась тишина, если не считать звуков бриза и океанскогоприбоя. — Вы солдат с отличиями, хорошо натренированный врукопашномбою.Завремя,проведенноездесь,выпокалечиливосьмерыхохранников, не считая сегодняшних двоих, четырех пациентов и пятерыхсанитаров. Мы с доктором Шином боролись за вас долго и упорно. Нобольшинствоперсоналаивсяверхушкапенитенциарнойсистемытребуютот нас результата, в противном случае вас сделают абсолютнонедееспособным.

Он слез с подоконника, снова подошел к столу и, опершись на негоруками, подался вперед, держа Тедди под прицелом своих пасмурно-печальныхглаз.

—Этобыланашапоследняяпопытка,Эндрю.Есливынепризнаете,

чтовытот,ктовыесть,исделалито,чтосделали,есливынепредприметеусилий, чтобыприплытьк берегу здравого смысла, тоне внашейвластибудетвасспасти.

Онпротянулемуруку.—Нучто?—сказал онохрипшим голосом.—Эндрю.Пожалуйста.

Помогитемнеспастивас.Тедди принял эту руку и ответил крепким, недвусмысленным

рукопожатиемитакимженедвусмысленнымвзглядом.Аещеулыбкой.—ХватитназыватьменяЭндрю.

24

ЕгоотвеливкорпусСвнаручниках.Тамегопрепроводиливполуподвальныйэтаж,гдебольныепровожали

его криками из камер. Они обещали его избить. Изнасиловать. Одинпоклялся,чторазделаетего,каксвиноматку,ибудетсмаковатьпокусочку.

В камере его с двух сторон караулили охранники, пока медсестраделалаемувплечоукол.

От ее волос пахло земляничным мылом. Когда она наклонилась, онощутилеедыханиеисразуееузнал.

—ВывыдавалисебязаРейчел,—сказалон.—Держитеего,—попросиламедсестра.Охранникивцепилисьемувплечиивытянулирукипошвам.—Этобыливы.Толькоскрашенымиволосами.Вы—Рейчел.—Недергайтесь,—сказалаонаивонзилаиглу.Онперехватилеевзгляд.—Выотличнаяактриса.Нет,яправдавамповерил.Всеэтисловапро

вашегопогибшегоДжима.Оченьубедительно,Рейчел.Онаотвелавзгляд.—Меня зовутЭмили,— сказала она и вытащила иглу.—А теперь

поспите.—Нупожалуйста,—позвалонее,когдаонапошлаквыходу.Онаобернуласьужевдверях.—Этожебыливы.Онапризналась—нет,некивком,аглазами,неуловимымдвижением

ресниц и одарила его улыбкой, такой безрадостной, что ему захотелосьпоцеловатьееволосы.

—Спокойнойночи,—сказалаона.Он не почувствовал, как охранники сняли с него наручники, не

слышал, как они ушли. Звуки из соседних камер сошли на нет, воздухзатвердел, превратившись в янтарь, а сам он лежал навзничь на влажнойтуче,иноги-рукисталигубками.

Онпогрузилсявсон.ВоснеонисДолоресжиливдоменаберегуозера.Импришлосьуехатьизгорода.Городдышалубогостьюинасилием.КтомужеонаспалилаихквартирувБаттонвуде.

Чтобыизбавитьсяотпризраков.Ему снилось, что их любовь — это сталь, которой не страшны ни

огонь,нидождь,ниударымолота.Емуснилось,чтоДолоресбезумна.Как-то маленькая Рейчел, когда он был уже пьяненький, но не

настолько,чтобынесуметьпрочитатьейсказкунаночь,перебилаего:—Папа?—Что,солнышко?—спросилон.—Мамаиногданаменястранносмотрит.—Странно—этокак?—Простостранно.—Тебестановитсясмешно?Онапокачалаголовой.—Нет?—Нет,—подтвердилаона.—Икакжеонатогданатебясмотрит?—Какбудтояеесильнорасстроила.Он поправил одеяло, поцеловал ее на прощание, потерся носом о ее

шеюизаверил,чтоонаникогонерасстроила.Простонеможетрасстроить.Нисейчас,нивбудущем.

Другаяночь.Онсобираетсялечьвпостель,аДолорес,ужележащаявкровати,потираетшрамыназапястьяхиговоритему:

—Когдатыуходишьвдругоеместо,однатвояполовинаостаетсятам.Онснимаетчасыикладетихнатумбочку.—Какоедругоеместо,детка?—Автораяполовина…—онаприкусывает губу,ивидунее такой,

словно она сейчас начнет бить себя по лицу кулаками,— лучше бы онасовсемневозвращалась.

Она считала местного мясника шпионом. Говорила, что он ейулыбается,покасножакапаеткровь,ичтоонзнаетрусский.

Онаговорила,чтоиногдачувствует,какэтотножвонзаетсяейвгрудь.

ОднаждымаленькийТедди, когда они смотрели бейсбольнуюигру вФенвей-парке,сказалему:

—Яхотелбыжитьздесь.—Мыздесьитакживем.—Нет,впарке.

—Ачемтебененравитсянашдом?—Слишкоммноговоды.Теддиотхлебнулизфляжкиизадумался.Егостаршийсындлясвоего

возраста был высокийи сильный, но он часто пускал слезу и пугался попустякам. Вот они, нынешние подростки, избалованные и изнеженные вэпоху экономического бума. Была быживамоямать, подумалТедди, онабынаучила внуковбыть твердымии сильными.Этотмирнанихплеватьхотел.Онникомуничегонедает.Толькозабирает.

Конечно,подобныеурокидолженпреподатьотец, нобезматерионинебудутдоконцаусвоены.

Долорес же забивала им головы всякими снами и фантазиями,слишкомчастоводилаихвкино,вциркинаярмарки.

Онотхлебнулещеизфляжкиисказалсыну:—Слишкоммноговоды.Ещечто?—Ничего,сэр.

Онспрашивалее:—Чтонетак?Чегоянеделаю?Чтоятебенедодаю?Какмнесделать

тебясчастливой?Начтоонаотвечала:—Ясчастлива.—Неправда.Скажи,чтоядолженсделать,ияэтосделаю.—Явпорядке.—Тотывсякипишь,атопорхаешь,какбабочка.—Чтоиздвухтебянеустраивает?—Этопугаетдетейименятоже.Тыневпорядке.—Ничегоподобного.—Постояннохандришь.—Нет,—возражалаона.—Этотыхандришь.

Онпоговорилсосвященником,итотпаруразкнимзашел.Поговорилс ее сестрами, и старшая, Далила, приехала к ним как-то на недельку изВиргинии.Накакое-товремяэтопомогло.

Ониобаизбегалиразговороводокторах.Докторнуженпсихам,аонанепсих.Простонапряженаинесчастна.

Втотвечернатротуаревозлеклуба«Кокосоваяроща»онзаглянулвтаксичерезоткрытоеокно,иониоказалисьлицомклицу.

Ионтогдаподумал:

Ятебязнаю.Язнаютебястолетитолькождал,когдаты,наконец,появишься.Долгиегоды.

Язналтебяещевутробематери.Воттак,небольшеинеменьше.Оннервалсяуложитьеевпостель,каклюбойотбывающийнафронт

солдат, так как точно знал, что вернется домой.Не для тогоже боги таквыстроилизвездыипомоглиемувстретитьсвоювторуюполовину,чтобытутжеунегоотнять.

Онпросунулголовувокномашиныисказалей:—Неволнуйся,явернусь.Онатронулапальцемеголицоисказала:—Тыужпостарайся.

Емуснилось,чтоонвернулсявихдомуозера.Двенеделионпреследовалодноготипа—отдоковвЮжномБостоне

до Талсы, с десятком остановок в промежутке, постоянно отставая наполшага,поканестолкнулсяснимноскносу,выйдяизмужскоготуалетаназаправочной.

Водиннадцатьутраонвошелвдом,радуясьтому,чтосегоднярабочийдень, мальчики в школе, а значит, он может сразу рухнуть на постель иотлежаться,сейчасжеонощущалусталостьвкаждойкосточке.ОнналилсебедвойногоскотчаигромкопозвалДолорес.Онабыланазаднемдвореивошласословами:

—Таммалооставалось.Онповернулсякнейсостаканомвруке.—Тыочем,милая?И тут он увидел, что она совершенно мокрая, как будто только что

вышлаиз-поддушавсвоемстаромтемномплатьесвыцветшимиузорами.Онабылабосиком,водакапаласволос,стекаласподола.

—Детка,тыпочемувсямокрая?—спросилон.—Таммалооставалось,—повторилаона,ставябутылкунарабочий

столик.—Янеуснула.Сэтимисловамионасновавышлаводвор.Тедди видел, как она, петляя и покачиваясь, направляется к беседке.

Онпоставилвыпивкунастоликивзялврукибутылку.Этобыланастойкаопия,прописаннаяейврачомпослебольницы.Уезжаявкомандировку,онотмерял нужную дозу, переливал во флакончик и оставлял для нее ваптечке.Бутылкужезапиралнаключвподвале.

Она осушила ее до дна, притом что в бутылке оставалась

шестимесячнаядоза.Доплетясь до беседки, она шагнула на ступеньку, упала на колени,

поднялась.Каконадобраласьдобутылки?Шкафчикбылзапертназамок,причем

не обычный замок. Даже крепкий мужчина, вооруженный болторезнымстанком,несумелбыегоснять.Открытьжеегоонанемогла,таккакунегоединственныйключ.

Он видел, как она уселась на качалку в беседке. Переведя взгляд набутылку,онприпомнил,какстоялнаэтомсамомместевденьотъезда,какперелил опий маленькими ложечками во флакон, при этом разок-другойотпивсвоевиски,какпоглядывалнаозеро,какубралфлаконваптечкуиподнялся наверх попрощаться с детьми, как потом спустился обратно иответил на звонок из регионального офиса, как взял плащ и походнуюсумку,поцеловалДолореснапорогеинаправилсяксвоеймашине…

…оставивбутылкунарабочемстолике.Он толкнул сетчатую дверь, пересек лужайку и поднялся по

ступенькам в беседку, она же следила за его приближением, насквозьмокрая,отталкиваясьоднойногойотполаитихораскачиваясьвзад-вперед.

—Детка,когдатывсеэтовыпила?—спросилон.—Утречком.—Онапоказалаемуязык,апотомсзадумчивойулыбкой

задрала голову к неровному потолку. — Там мало оставалось. Не могузаснуть,ахочется.Ужасноустала.

За ее спиной, в озере, плавали три бревнышка, и, хотя Тедди сразупонял, что это никакие не бревнышки, он поспешил перевести взгляд нажену.

—Отчеготытакустала?Онавздернулаплечикамииразвеларуками.—Отвсегоэтого.Ужасноустала.Хочудомой.—Тыдома.Онапоказалавверх.—Домой-домой.Теддиещеразпогляделвсторонубревнышек,медленнодрейфующих

поводе.—ГдеРейчел?—Вшколе.—Онаещеслишкоммаленькаядляшколы,детка.—Тольконедлямоейшколы,—сказалаегожена,оскалившись.Итутонзакричал.Крикбылтакойстрашный,чтоДолорессвалиласьс

качалки,аонперепрыгнулчерезнее,перемахнулчерезперилаипобежал,

выкрикивая «нет» и «господи» и «Христом богом» и «только не моидетки»,вопя,крича,стеная.

Он с ходу бросился в озеро, споткнулся, упал лицом вниз, воданакрыла его, как нефтяное пятно, но он все плыл и плыл и вынырнулаккуратсредитрехдрейфующихбревнышек.Егодеток.

ЭдвардиДэниеллежалилицомвводе,авотРейчелплаваланаспинесоткрытыми глазами, обращенными к небу и облакам, в зрачках та жеопустошенность,чтоивглазахеематери.

Он выносил их одного за другим и бережно складывал на берегу.Держал крепко, но нежно. Осязал все их косточки. Гладил по щекам.Оглаживалихплечи,грудь,ноги,ступни.Обцеловывал.

Потом рухнул на колени, и его рвало так, что в районе солнечногосплетения разгорелся пожар, а в желудке не осталось даже крошечногокусочка.

Онвернулсякутопленникам,чтобысложитьимрукинагруди,итутобратилвниманиенато,чтоуДэниелаиРейчелвокругзапястийследыотверевок, и тогда он понял, что Эдвард стал первой жертвой. А эти двоеждалинаберегусвоейочереди,всеслыша,зная,чтооназанимивернется.

ОнещеразпоцеловалвсехтроихвобещекиивлобизакрылРейчелглаза.

Брыкалисьлиони,когдаонанеслаихвводу?Кричали?Илиобмяклиилишьскулили,смирившисьснеизбежным?

Онвспомнил,какпервыйразувиделсвоюбудущуюженунатанцахвфиалковомплатье,увиделэтовыражениелица,вкотороесразувлюбился.Тогдаподумалось,чтооновызваноеенеуверенностью:вшикарномплатье,в шикарном клубе. Но он ошибся. Это был ужас, не очень-то изамаскированный,ужас,поселившийсявнейдавноинавсегда.Ужаспередвнешним миром — поездами, бомбами, громыхающими трамваями,отбойнымимолотками,темнымиулицами,русскимиподлодками,кабакамис буйными завсегдатаями, океанами с акулами, азиатами с краснымицитатникамиводнойрукеивинтовкамивдругой.

Всеэтоимногоедругоевызывалоунеесвященныйужас,нобольшевсего—то,чтосиделовнейсамой,этакийжучоксвысшиминтеллектом,который, засев в ее мозгу, затевал с ним рискованные игры: нажималлапкаминаразныеточки,отсоединялкабелипособственнойприхоти.

Оставив детей на берегу, Тедди долго сидел в беседке на полу исмотрел,какженараскачиваетсянакачалке,иужаснеевсегобылото,чтоеголюбовькнейничутьнесталаменьше.Еслибыонмогспастиееразум,пожертвовав своим, он бы сделал это. Отдать свои руки-ноги? Без

вопросов. Она была единственной любовью его жизни. Благодаря ей онвыстоялввойне,вэтомжуткоммире.Онлюбилеебольшежизни,большесобственнойдуши.

Но он оказался несостоятельным. Перед ней. Перед своими детьми.Перед семьей, которую они пытались вместе построить. Потому что онотказалсявидетьДолорестакой,какаяонаесть,то,чтоеебезумие—этонееевина,чтооноейнеподконтрольно,чтоононеявляетсясвидетельствомморальныхслабостейилиотсутствияволи.

Он отказывался это видеть. Ведь если она действительно егоединственнаялюбовь,егобессмертноеальтерэго,точтотогдаговоритьоегособственномразуме,еговменяемости,егоморальныхслабостях?

Вотпочемуонотстранилсяотпроблем,отжены.Онбросилее,своюединственнуюлюбовь,однуипозволилееразумупожратьсамогосебя.

Онсмотрел,каконараскачиваетсянакачалке.Какжеонлюбилеевэтуминуту!

Любил,стыдносказать,сильнее,чемсыновей.Сильнее,чемРейчел?Пожалуй,нет.Все-такинет.Онмысленноувидел,какДолореснесетРейчелкозеру,какопускает

еевводуиудевочкиокругляютсяглазаотужаса.Он смотрел на жену, мысленно видя дочь, а про себя думал:

Бессердечная,жестокаясучка.Онсиделнаполубеседкииплакал.Какдолго,оннезнал.Онвидел

сквозьслезыДолореснакрыльце,поджидающуюегосцветами;вовремяихмедовогомесяца, глядящуюна него через плечо; вфиалковом платье;беременнуюЭдвардом;снимающуюсвоюресничкусегощекииприэтомувернувшуюся от поцелуя; сжавшуюся в комок у него на руках ичмокающуюеговзапястье;улыбающуюсяемусвоейутреннейвоскреснойулыбкой, а также глядящую на него в упор, когда от ее лица оставалисьтолько эти огромные глаза, в которых читались страх и одиночество;всегда,всегдавглубинедушионаоставаласьсовершенноодинокой…

Онвстал,коленидрожали.Онприселрядомсженойнакачалку.—Мойдобрыймуж,—сказалаона.—Этоя-то?—возразилон.—Нет.—Да.—Онавзялаегозаруку.—Тылюбишьменя,язнаю.Да,тыне

идеален…О чем они подумали, Дэниел и Рейчел, проснувшись оттого, что

собственнаяматьсвязывалаимзапястья?Чтопрочливееглазах?

—Огосподи!—Японимаю.Нотымой.Итыстараешься.—Детка,прошутебя,неговорибольшеничего.АЭдварднавернякабросилсябежать,иейпришлосьгонятьсязаним

подому.Лицоеепросветлелоотсчастья.—Давайперенесемихвкухню,—сказалаона.—Что?Онаоседлалаегоиприжалаксвоемувлажномутелу.—Посадимихзастол,Эндрю.Онапоцеловалаеговвеки,аон,вжавшисьвнее,рыдалейвплечо.—Они будут нашимиживыми куклами,— говорила она.—Мыих

обсушим.—Что?—Егоголосутонулвтеплойплоти.— Переоденем их,— шептала она ему в ухо.— Возьмем к себе в

постель.—Неговориничего,прошутебя.—Тольконаоднуночь.—Пожалуйста.—Азавтравозьмемихнапикник.— Если ты меня любишь… — Он представил себе их лежащими

сейчаснаберегу.—Явсегдатебялюбила,милый.—Еслитыменялюбишь,умоляю,замолчи.Ему захотелось снова к детям — оживить их и увезти отсюда,

подальшеотнее.Долоресположиларукунаегопистолет.Онтутжесверхуположилсвоюруку.— Мне надо, чтобы ты любил меня, — сказала она. — Мне надо,

чтобытыменяосвободил.Онапотянуласькпистолету,ноонубралееладонь.Онзаглянулвее

глаза.Такиеяркие,смотретьбольно.Нечеловеческиеглаза.Скореесобачьи.Иливолчьи.

Послевойны,послеДахауонпоклялся,чтоникогобольшенеубьет,нуразве что в безвыходной ситуации. Если на него будет нацелен пистолет.Толькотогда.

Ещеоднойсмертионневыдержит.Непереживет.Онасновапотянуласькпистолету(глазасделалисьещеярче),иснова

онубралееруку.

Онбросилвзглядвсторонуберега—телааккуратносложенырядком,плечокплечу.

Онвытащилпистолетизкобуры.Ипоказалей.Закусив губу, она кивнула ему сквозь слезы. Потом подняла взгляд

кверхуисказала:—Мысделаемвид,чтоониснами.Мыискупаемихвванне,Эндрю.Онприставилпистолеткееживоту,рукадрожала,губыдрожали,ион

сказал:—Ялюблютебя,Долорес.Нодажевэтуминуту,когдадулоупиралосьвееживот,онбылуверен,

чтонесделаетэтого.Онаопустила взгляд, словноудивляясь тому, чтоона еще здесьи он

рядом.—Ятебятожелюблю.Очень.Ятебялюблю,как…Тут он нажал на спуск.Из ее глаз брызнул звук выстрела, а изо рта

воздух; глядя ему в глаза, она заткнула пулевое отверстие одной рукой, адругойсхватилаегозаволосы.

Ипокаизнееуходилажизнь,онприжималеексебе,аонаобмяклавегообъятиях,итакондолгоеедержал,выплакиваясловароковойлюбвивеестароевыцветшееплатье.

Сидя в темноте, сначала он учуял сигаретный запах и лишь потомразглядел тлеющийуголек— этоШин сделал затяжку, разглядывая его вупор.

Он сидел на кровати и плакал, не в силах остановиться и повторяясноваиснова:

—Рейчел,Рейчел,Рейчел.Онвиделееобращенныекнебуглаза,еелетящиеволосы.Когдаегопересталотрястиислезывысохли,Шинспросил:—ОкакойРейчелвывспоминали?—РейчелЛэддис,—ответилон.—Авытогда?..—Эндрю,—сказалон.—ЯЭндрюЛэддис.Шин включил маленький свет, и по другую сторону решетки

обнаружились Коули с охранником. Охранник стоял спиной, зато Коули,держасьзажелезныепрутья,внимательноследилзапроисходящим.

—Чтопривеловассюда?ОнвзялизрукШинаносовойплатокивытерлицо.—Чтопривеловассюда?—повторилсвойвопросШин.

—Язастрелилсвоюжену.—Почемувыэтосделали?—Потомучтоонаубиланашихдетейихотелапокоя.—Выфедеральныйпристав?—спросилШин.—Сейчаснет.Былкогда-то.—Давновынаходитесьздесь?—Стретьегомаяпятьдесятвторогогода.—КтобылаРейчел?—Моядочь.Ейбылочетырегода.—АктосейчасРейчелСоландо?—Еенесуществует.Яеевыдумал.—Зачем?Теддипокачалголовой.—Зачем?—повторилсвойвопросШин.—Янезнаю,янезнаю…—Вызнаете,Эндрю.Скажитемне,зачем?—Немогу.—Можете.Теддиобхватилголовурукамииначалраскачиватьсявзад-вперед.—Не заставляйте меня говорить это вслух.Пожалуйста, доктор.Ну

пожалуйста.Коулиещекрепчевцепилсявжелезныепрутья.—Ядолженэтоуслышать,Эндрю.Он посмотрел на главврача сквозь решетку с одним желанием —

броситьсянанегоиукуситьзанос.—Я…—началониостановился.Онпрочистилгорлоисплюнулна

пол.—Янемогусмиритьсястем,чтопозволилженеубитьмоихдеток.Яигнорировалвсезнаки.Яотгонялотсебянеприятныемысли.Янеповелеекврачам,ипоэтомуихсмертьнамоейсовести.

—И?—Иэтонеумещаетсявмоейголове.Янемогусэтимжить.—Новыдолжны.Выжепонимаете.Теддикивнул.Онподтянулколеникгруди.Шин бросил взгляд через плечо на Коули, прилипшего к решетке.

Главврачзакурил.ОннеотрывнонаблюдалзаТедди.— Вот чего я боюсь, Эндрю, — заговорил он. — Мы все это уже

проходили. Девять месяцев назад — точно такой же прорыв. А затемнаступилрегресс.Довольнобыстро.

—Мнежаль,чтотакполучилось.

—Приятно это слышать,— сказал Коули,— но ваши извинения кделу не пришьешь. Я должен твердо знать, что вы согласились среальностью.Мынеможемсебепозволитьещеодинрегресс,нивы,ния.

Тедди взглянул на Коули, исхудавшего человека с мешками подглазами.Этотчеловек—егоспаситель.Возможно,егоединственныйдруг.

Онувидел,какзвуквыстрелаотразилсявглазахжены,сноваощутилмокрыекистимальчиков,сложенныеунихнагруди,увиделпрядкуволос,которуюонубралуказательнымпальцемслицадочки.

— Регресса не будет,— сказал он.—Меня зовут ЭндрюЛэддис. ЯубилсвоюженуДолоресвеснойпятьдесятвторогогода…

25

Комнатуосвещалосолнце,когдаонпроснулся.Онселнапостелиипервымделомобратилвзоркрешетке,ноеене

было.Обыкновенное окно, разве чтонизковатое, и тутже сообразил, чтоэтооннаходитсявысоко,наверхнейкойкевкомнате,которуюещенедавноделилсТреемиБибби.

Комната была пуста.Он спрыгнул на пол и открыл дверцу стенногошкафа; внутри висели его шмотки, выстиранные и выглаженные. Оноделся, подошел к окну и поставил ногу на подоконник, чтобы завязатьшнурки. Выглянув в окно, он увидел во дворе пациентов, санитаров иохранников, примерно всех поровну; одни прогуливались перед зданиембольницы, другие завершали уборку территории, третьи обрабатывалирозовыекусты,аточнее,то,чтоотнихосталось.

Завязывая шнурки на втором ботинке, он присмотрелся к рукам.Никакоготремора.Зрениеясное,каквдалекомдетстве.Иголовавпорядке.

Онспустилсяполестницеивышелнатерриторию.ВкрытомпереходеонразминулсяссестройМарино,котораяемуулыбнулась.

—Доброеутро,—сказалаона.—Какоеутро!—откликнулсяон.—Великолепное.По-моему,этотураганнавсегдаунеснашелето.Опершись на перила, он обратил взор к небу, голубому, как глаза

младенца. В воздухе была разлита свежесть, которой не хватало с июнямесяца.

—Хорошего вам дня.—СестраМарино уходила по переходу, и онподумал:мне нравится следить за тем, как раскачиваются ее бедра, а этоверныйпризнаквыздоровления.

Он вышел на территорию. Несколько санитаров, свободных отдежурства,перекидывалисьмячом.Ониемупомахали:

—Доброеутро!—Доброе!—сказалонитожепомахалимрукой.Донесся гудок парома, подходящего к пристани. Посреди лужайки

разговаривалиКоулии смотритель больницы.Оникивнули емуиздалека,онответилимкивком.

Онселскраюнаступенькииокинулвзглядомтерриторию.Давноонтакхорошосебянечувствовал.

—Держи.

Онвзялпредложеннуюсигарету,потянулсякпротянутойзажигалкеиприкурил,послечегокрышка«зиппо»захлопнулась.

—Какпоживаешь?—Хорошо.Аты?—Теддивтянулвлегкиесигаретныйдым.—Нежалуюсь.Онзаметил,чтоКоулиисмотрительпоглядываютвихсторону.—Интересно,чтозакнижицутаскаетссобойсмотритель.—Такведьпомреминеузнаем.—Ажаль.— Может, есть на земле вещи, которые нам лучше не знать. Как

считаешь?—Интереснаямысль.—Ястараюсь.Он сделал очередную затяжку и обратил внимание на сладковатый

привкус табака. Сигаретка была покрепче, чем его, это ощущалось дажегортанью.

—Чтоделаемдальше?—спросилон.—Этотымнескажи,босс.Он улыбнулся Чаку. Они вдвоем сидят на ступеньках под утренним

солнышком и непринужденно болтают, как будто все нормально в этомлучшемизмиров.

—Линятьнадоотсюда,—сказалТедди.—Порадвигатьдомой.Чакпокивал:—Ятакидумал,чтотыэтоскажешь.—Естьидеи?—Даймнеминуткунаразмышления.Теддикивнулиоткинулсяназад.Минуткуонможетсебепозволить.И

даженеодну.Онзаметил,какЧакпомоталголовойикакКоулипокивалвзнак того, что все понял, после чего что-то сказал смотрителю, и онивдвоем направились в его сторону, а за ними четверо санитаров, один изнихдержалврукебелыйсверток,завернутоевтканьчто-тометаллическое,сверкнувшеевсолнечномлуче.

— Слушай, Чак, — сказал он. — Тебе не кажется, что они насвычислили?

—Дану.—Чак,запрокинувголову,щурилсянасолнце.Онулыбнулсянапарнику:—Кишкатонка.

—Этоточно,—сказалТедди.

notes

Примечания

1«Восьмерка» — солдат, комиссованный из американской армии по

восьмой статье: «Серьезное умственное расстройство». (Здесь и далееприм.переводчика.)

2УСС—УправлениестратегическихслужбСША.

3Домино Антуан Доминик по кличке Толстяк — чернокожий

исполнительблюзовирок-н-роллаизНовогоОрлеана.

4«Восточнаясторонанебес»(англ.)—мюзиклДэвидаБатлера(1939)с

БингомКросбивглавнойроли.

5Прощай,милый.Прощай(фр.).

6«ДевушкиизБаффало»(англ.),стариннаяамериканскаяпесня.

7Смая1950помай1951г.вамериканскомсенатепроходилислушания

под председательством сенатора Кефовера по делу об организованнойпреступности. На скамье подсудимых оказался Фрэнк Костелло, нью-йоркский мафиози по кличке «премьер-министр криминального мира».Слушаниявпервыетранслировалисьпообщенациональномутелевидениюивызваливстраненеслыханныйрезонанс.

8Комитетпорасследованиюантиамериканскойдеятельности.

9Кинозвезда 1940-х гг., фотомодель, чья фотография в купальнике

пользоваласьнеобычайнойпопулярностьюуамериканскихсолдатвовремяВтороймировойвойны.

10Туше—(фр.).Укол,ответныйудар(вфехтовании)—прим.верстальщика.

11Правильно:foreverandever—догробовойдоски.

вовекивеков—прим.верстальщика.

12Яйца-пашот на английском маффине с маслом и канадским беконом

подголландскимсоусом.

13Сэндвичизржаногохлеба,сыра,солониныикислойкапусты.

14ИмеетсяввидусекретныйМанхэттенскийядерныйпроект1942г.

Наверное,—фортАламо—тампроизошланаиболееизвестнаябитваТехасскойреволюции1835г.—прим.верстальщика.

15Кличка героя одноименного американского фильма, темнокожего

боксера.

16«Гран-Гиньоль»(фр.GrandGuignol)—парижскийтеатружасов,один

изродоначальниковипервопроходцевжанрахоррор.

17Американскийрок-музыкант.

18ЛорелиОливерХарди—популярныйамериканскийкомическийдуэт

20–40гг.XXв.

19Ты—этоон(англ.).