"50 писателей" (том 2, в сокр.)

Сборник произведений лауреатовПервого и Второго международного конкурса

детской и юношеской художественнойи научно-популярной литературы

имени А. Н. Толстого

Москва“Российский писатель”

2008

Том 2

50 писателей

Издано при поддержке Фонда “Русский мир”

© АНО РИД “Российский писатель”,художественное оформление, 2008

А53 “50 писателей”Сборник произведений победителей Первого и Второго международного кон-курса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературыим. А.Н. Толстого (в 4-х томах) Состав: И.В. Репьева, Л.А. Сычёва.

Москва, “Российский писатель”, 2008г., 544 с.

Проза и стихотворения 50 призёров и дипломантов конкурсаСоюза писателей России – новый пласт современной детскойи юношеской литературы. Первый и второй тома сборникаадресованы ребятам от 5 до 15 лет, третий том – старше-классникам и четвёртый – молодёжи.

Рисунок на обложке Даниила А. Кузьмичёва.

Литературно-художественное издание

ISBN 978-5-902262-73-2

УДК821.161.1-93ББК 84(2Рос=2Рус)6-5,44

А53

Татьяна АГИБАЛОВА

Ольга БАТЛЕР

Владимир БЕЗЛАДНОВ

Светлана ВОЙТЮК

Ольга ГАРНАТ

Сергей ГЕОРГИЕВ

Алла ГОРН

Николай ГРАХОВ

Ирина ДРУЖАЕВА

Вера ЛИНЬКОВА

Тамара ЛОГАЧЁВА

Любовь МИРОШНИКОВА

Владимир МОРОЗОВ

Анна НИКОЛЬСКАЯ-ЭКСЕЛИ

Марина НОВИКОВА

Гуля РИФ

Леонид СЕРГЕЕВ

Александр СТЕПАНОВ

Андрей ТАРХАНОВ

Олег ТРУШИН

Владимир ЩЕРБАК

Лауреаты номинации “ДЕБЮТ”

Дорогие ребята!

Перед вами второй том четырёхтомника произведений лауреатовПервого и Второго международного конкурса детской и юношеской ху-дожественной и научно-популярной литературы имени Алексея Нико-лаевича Толстого, изданный на грант Фонда “Русский мир”. Зачетыре года своего существования толстовский конкурс выявил и от-метил творчество около 70 русскоязычных прозаиков и поэтов, именакоторых мало известны современному читателю. Эти замечательныеавторы живут и работают в десятках городов Российской Федера-ции, Содружества Независимых Государств, на Украине, в Израиле, вАнглии. И всех их объединяют общие духовно-нравственные ценности,уважение к русскому языку, к российской национальной культуре.

Во втором томе широко представлена поэзия для детей от 5 до 12лет. В числе этих двенадцати имён - и молодые люди, и опытные ху-дожники Слова. Открывается книга стихотворениями воронежскойдвадцатипятилетней учительницы Татьяны Агибаловой, а завершаютпоэтический раздел произведения тольяттинца Александра Степа-нова, который не так давно отметил уже сорокалетие своей творче-ской деятельности! А.Степанова можно назвать одним из лучшихдетских поэтов современной России. Он начал писать и публиковатьсяещё в СССР, но расцвет его творчества пришёлся на тяжёлые девя-ностые годы, когда многим авторам не только трудно было издаться,но и практически невозможно сделать так, чтобы их книги расходи-лись “достойными”, большими тиражами, попадали во все библиотекистраны. Став уже фактически региональным классиком литературы,Александр Степанов мог бы остаться поэтом только своей, горячолюбимой им Самарской области. Но его творчество уже дважды от-метил призами и Почётными дипломами толстовский конкурс. Онподнял писателя на новую ступень оценки его творчества, признавего стихотворения достоянием всей России. Эти стихи впитали об-разность, лирическую красоту, шутливость и даже озорство мест-ного фольклора.

Отрадно отметить и то, что сегодня в городе Тольятти Алек-сандр Степанов ведёт несколько поэтических мастерских, в которыхпередаёт свой опыт ребятам: школьникам и студентам, увлечённымпоэзией Русского Слова. В связи с этим в середине второго тома, врубрике “Дебют”, читатели найдут подборку стихотворений его уче-ников. Ведь Второй международный конкурс детской и юношеской ли-тературы имени А.Н. Толстого, желая поддержать творчество юных,отметил Почётным дипломом работу всей литературной студии“Писаки”, которую возглавляет А.Д. Степанов.

Дважды лауреатом конкурса является и поэт, режиссёр театраг. Сарова Владимир Безладнов, который во втором томе четырёх-томника “50 писателей” продолжает свою замечательную сериюстихотворений, которую он назвал “переводами с собачьего”, или“стихами спаниеля Дюка”. Юные читатели, наконец-то, смогут уз-нать абсолютно всё о собачьей душе, особенностях собачьей жизни.Начиная с того, почему домашние псы так любят играть в футбол иходить на охоту, и кончая тем, почему они время от времени берутсясоздавать стихотворения. Подобной антологии пёсьей жизни, изло-женной поэтически, кажется, на Земле ещё не было!

В наш сборник вошли и новые стихотворения прекрасной уфимскойпоэтессы Светланы Войтюк. Если прежде Светлана Юрьевна выно-сила своё творчество к широкому читателю благодаря публикациямв журналах “Мурзилка”, “Миша”, “Весёлые картинки”, то при под-держке толстовского конкурса она смогла издать в течение послед-него года и две самостоятельные книги стихотворений, и двасборника. Вместе с поэтом-песенником, бардом Николаем Граховым,получившим награду нашего первого конкурса в 2006 году, СветланаВойтюк издаёт в Уфе благотворительную, весьма востребованную чи-тателями детскую газету “Уфимская радуга”, помогая “пробиться”в литературу пока ещё не признанным, местным прозаикам и поэтам.Частая гостя на страницах газеты - жительница г.СтерлитамакаБашкортостана Гуля Риф, лауреат Второго толстовского конкурса(2007). Во втором томе “50 писателей” мы публикуем отрывки изеё повести о трёх дружных, хотя и проказливых сестрёнках “Фан-тазёрки”.

Сборник возвращает широкому читателю и интересную поэтессуиз Петрозаводска Веру Линькову. До своего отъезда на Север, онажила и работала в Москве. Сотрудничала с передачей “Спокойной ночи,малыши!” на Центральном телевидении, а на радио – с передачей “Ро-весники”. Её стихотворения выходили в крупнейших издательствахстраны: “Детская литература” и “Малыш”. По опубликованному в“Мурзилке” стихотворению “Чемоданная шутка” режиссёр Горленкосделал мультфильм “Чемодан”. В трудные девяностые Вера Линькова,как журналист, занималась исследованиями феномена бесприютности,издала книгу “Архипелаг бездомных. Бомжи. Кому это выгодно?” По-следние годы поэтесса живёт в Петрозаводске, и вот сегодня мы с ра-достью представляем юным читателям её поэтическое творчество.

Конкурс имени А.Н. Толстого открывает России и имя новой са-мобытной поэтессы Ирины Дружаевой, чьи стихи также представ-лены во втором томе. Родилась она, по её выражению, среди глухих лесовНижегородчины, училась в сельскохозяйственном институте, работала впочвенной экспедиции, преподавала. Потом переехала в старинный русскийгородок Городец и тут не только стала писать стихи для малышей, в том

числе на основе местного фольклора, но и иллюстрировать их в традицион-ной для Городца старинной расписной манере.

По-своему самобытен и мансийский поэт Андрей Тарханов из Ханты-Мансийского автономного округа. Он вице-президент международной ас-социации финно-угорских писателей, автор 18 поэтических книг. Онипереводились на разные языки мира: английский, болгарский, венгерский,финский... А вот в России его знают пока далеко не все, и потому намприятно познакомить вас с его творчеством.

Постоянным участником сборников конкурса стала мурманчанка,журналист и прозаик, Ольга Гарнат. В четырёхтомнике представ-лена только одна её повесть, о приключениях щенка Фунтика, кото-рому волею судьбы довелось оказываться то в руках злых людей, то вруках людей добрых и таким образом ещё в детстве познать все пре-вратности собачьей жизни. Но в действительности творчество О.Гарнат много шире. И пишет она не только для малышей, но и дляподростков, причём как сказки, так и реалистические произведения.

Прозаик Сергей Георгиев хорошо известен юным читателям. У ав-тора вышло более 40 книг, долгие годы он работал главным редакто-ром журнала “Ералаш”. Но издание “50 писателей” представляетэтого замечательного прозаика, классика современной детской лите-ратуры, главным образом, с его лирической стороны. Впрочем, его рас-сказы не лишены и тонкого юмора. “Беляевская заимка” - этоистория про внука, которого отправили на перевоспитание к дедушке,в лесную сторожку. Но дедушка оказался фантазёром и затейникомпочище, чем внук. Так что, ещё большой вопрос: кому кого держать в“ёжовых рукавицах”, внука - дедушке или же дедушку - внуку.

А вот “Другие маленькие рассказы” Сергея Георгиева, скорее, осамом серьёзном в жизни: например, о том, как трудно сыну, когдаотец оставляет его ради другой семьи. А ещё о том, как сложно и вто же время увлекательно выбирать будущую профессию, и какойгрустной и до слёз счастливой бывает первая школьная любовь, какэто здорово, когда у тебя есть замечательный старший брат!

Не менее значителен в современной детско-юношеской литературеи другой московский писатель, постоянный автор всех сборников кон-курса, москвич Леонид Сергеев. Признание пришло к нему сравнительнонедавно. А ведь Леонид Сергеев, многообразное творчество которого струдом укладывается в три огромных по своим размерам и тяжеститома, потому и велико, что он сумел описать со всех сторон, во всехжитейских и человеческих подробностях историю целого поколения, -своего. Оно появилось в середине тридцатых годов ХХ столетия. Ивсегда в рассказах Л.Сергеева о детстве, отрочестве, юности, моло-дости и его самого, и его сверстников, переживших и войну, и полуго-лодное послевоенное время, никакой тоски о несбывшемся, онедополученном материальном, никакой скорби по несостоявшемуся!

8

Это истории совершенно счастливого человека, как будто бы родив-шегося в самой лучшей стране света и в наиблагоприятнейшее время!

Это так и не так, всё ведь зависит от взгляда на вещи. Многиеего товарищи не дождались с войны отцов и братьев, жили, училисьбудущей профессии на вдовью пенсию, сиротскую стипендию. Но неэто для автора главное. Он показывает, что миром движут нестолько житейские расчёты, над которыми он то и дело подсмеива-ется, сколько Любовь: Любовь к Жизни и к самому, подчас чудакова-тому, но всё же невероятно талантливому Человечеству. Ум всегдаталантлив! И потому человек, утверждает автор, даже если он ре-бёнок, вполне способен сделать себя счастливым сам. К тому же,многое решает Отношение, Убеждения, Чувства. Можно быть, на-пример, молодым инвалидом, вчерашним мальчишкой, потерявшим ногина войне, и презирать себя, “судьбу-индейку”, горестно сетовать намир и клясть Бога. А можно продолжать любить: свой двор, крикли-вых ребятишек в нём, стать отзывчивым соседом, а кому-то и стар-шим товарищем. Умереть от ран рано, но при этом дажекоротенькую жизнь прожить настолько светло, что один из этихмальчуганов будет помнить тебя всю свою жизнь, потому что ты по-казал ему, что значит быть красивым человеком, - красивым, преждевсего, духовно.

Об этом маленькая повесть писателя “Собиратель чудес”. Соби-ратель чудес - этот тот, кто способен собственную жизнь превра-тить в настоящую сокровищницу духа. Как это получилось убезногого инвалида дяди Коли, сделавшего своим девизом слова “яздесь!”, “пока я здесь, я буду нужен!” Таких людей вполне можно на-звать “вечными”. Для них словно нет смерти. Потому что, когда ониуходят из земной жизни, где-то в Вечности они обязательно стано-вятся нужны Самому Богу.

Особое место во втором томе сборника занимают произведения оприроде, о животных. Владимир Морозов, прозаик из Кировской обла-сти, написал целую маленькую энциклопедию о русском лесе. Она по-знавательна, ёмка, чтение захватывает даже взрослых. Потому чтоавтор является знатоком в области знаний, которую описывает. Онработает лесником. Другой лауреат конкурса, Олег Трушин, из Под-московья. У него вышло уже несколько книг рассказов о природе. Егонебольшие произведения, которые с неизменным интересом и ужемного лет печатает “Юный натуралист”, - наблюдения человека, ко-торый вырос среди природы, живёт ею и по-своему служит ей своимСловом. Надо отметить, что природа - та тема в детской литера-туре, которая весьма востребована читателями, но вместе с темочень плохо поддерживается коммерческим книгоизданием. В основ-ном, такая литература, даже если она отмечена на конкурсах, изда-ётся на средства спонсоров и благотворителей, и потому не часто

9

попадает в библиотеки. Хотя натуралистов, пишущих о ней досто-верно, по своему личному опыту, очень мало. Таких людей можно попальцам пересчитать. Владимир Морозов, Олег Трушин - в их числе.Приятно отметить, что лауреатом толстовского конкурса стал ипрозаик Владимир Щербак, знаток морской жизни из Владивостока.На Втором конкурсе имени А.Н. Толстого были отмечены премией его“Рассказы старого моряка”.

Необходимо отметить ещё одно новое имя современной детской ли-тературы, русскоязычной сказочницы из Англии Ольги Батлер, повестькоторой вошла во второй том сборника и обещает стать мировым бес-тселлером. “Тринкет” - это история о том, как трудно быть принцессамии волшебниками, что эта ноша не каждому по плечу. О том, какие ужас-ные последствия могут быть, если ты начинаешь испытывать большиепретензии... к собственным родителям. Это не жанр фэнтези, котороеимеет свои каноны и оттого делает произведения разных авторов подчаспохожими, словно они близнецы-братья. Это традиционная и вместе стем неповторимая, добрая сказка, в которой всё заканчивается хорошо,и в которой зло обязательно бывает наказано. Ещё один жанр, которыйпочему-то не очень-то жалует сегодня коммерческое книгоиздание.

Лаконичное название четырёхтомника “50 писателей” не случайно.Большинство из авторов сборника объединены в Товарищество детских июношеских писателей России (СП России). Товарищество возникло в 2005году, провело уже, при поддержке Молодёжной общественной палаты иПолитической партии ЖИЗНЬ, два конкурса имени А.Н. Толстого,трижды на средства спонсоров-благотворителей, в том числе правитель-ства Москвы и Фонда “Русский мир”, издало произведения лауреатов ираспространило их по библиотекам страны. Так и поднимается, доноситсядо читателей новый пласт детско-юношеской литературы, правдиво от-ражающий многие реалии современной жизни, но при этом не потерявшийжизнелюбия, поэтического восхищения жизнью, людьми, Россией.

Фактически оба раза толстовский конкурс проходил под девизом“Жизнь остановить нельзя”. Эти замечательные слова принадлежатвыдающемуся русскому писателю Михаилу Булгакову. А их справедли-вость доказывается, в частности, тем, что наши авторы продо-лжают работать, а в России не иссякает поток людей и организаций,благодаря финансовой поддержке которых выходят новые книги.

Организаторы Международного конкурсадетской и юношеской художественной

и научно-популярной литературыим. А.Н. Толстого

Ирина и Сергей Репьёвы

ПОЭЗИЯ

Татьяна АГИБАЛОВАТатьяне Агибаловой 25 лет. Родилась поэтесса в Орловской обла-

сти, в семье военнослужащих. Сейчас живёт в Воронеже. В 2001 годуписательница окончила Воронежский государственный университет,работает учителем английского языка в средней школе и учится в ас-пирантуре на историческом факультете. Стихи пишет с детства.Публиковалась в литературных альманахах, газетах.

ПРЯТКИ

Небо хмурится сердито,Гонит со двора ребят.У меня окно открыто,Тучи в комнату глядят.Хоть совсем я не трусишка,Спрячусь быстро под плащом.Тучи смотрят: нет мальчишки,И заплакали дождём.Барабанят капли-палки,На дворе темным-темно.Мне тогда их стало жалко,И я выглянул в окно:“Тучки, хватит, перестаньте!Вас никто не обижал.Под плащом я был, в серванте!”Чудо: дождик перестал!

* * *Я заболел. С температуройЛежу, глотаю аспирин.А за окошком – дождик хмурый,Гуляет целый день один.Ему, наверно, очень скучно.“Эй, выходи!”, – стучит в стекло.

А мне на улицу не нужно,Там сыро, грязно и темно.

12

Я утром прямо из постели К окну: где дождь. А след простыл!Ах, бедный дождик, неужелиВчера ты ноги промочил?

ДРУГ

У меня теперь есть Друг,Преданный и верный.Без него я как без рук,Если откровенно.Мы гуляем во дворе,Весело играем,Скоро в школу в сентябреВместе зашагаем.Другу я любой секретРасскажу без страха.Я несу ему котлет,Спрятав под рубахой.Ешь, мой маленький Дружок,Что ещё затеешь?Ты пока ещё щенок,Но дружить умеешь!

БОТИНКИ

У моей сестры Иринки Непослушные ботинки.Вечно мы их с мамой сушим:Они бегают по лужам,Залезают в грязь. И что же?Не снимаются в прихожей.Мы шнурки им свяжем тугоИ… поставим на ночь в угол!

МЕТЕЛИЦА

За окном моим метелицаНа кого-то снова сердится,

13


В щели дует, будто дуется,В непонятном танце кружится.Не сердись на нас, красавица!Твой наряд нам очень нравится.Ты с зимою серебристоюНам коньки подаришь быстрые,Лыжи, санки, игры разные,А ребятам – щёчки красные.

РУЧЕЁК

Познакомьтесь, мой дружок – Маленький и быстрыйСинеглазый ручеёк – Чубчик серебристый!Он бежит издалекаПо камням и сучьям.Я завидую слегка:Ах, какой везучий!Он увидит океан,Корабли и чаек.Каждый мальчик-капитанО таком мечтает.Поспешает ручеёкПо траве и шишкам,А на спинке он везётЛодочку мальчишки.

ДОЖДИК

Рано, рано поутруВыгляни в окошко:Дождик бегал по двору,Поиграл немножко. Он деревья поливал, Тротуар, лужайкиИ Максимкин самосвалОтыскал под лавкой.Сделал две больших рекиУ подъезда Васи,Взял потом мои мелки.Радугу раскрасить!

14

Поэзия

ОСЕНЬЖалко, что я не художник!Тихой осенью в лесуУ тропинки подорожник,Как невесту, ждёт росу.Кто-то красками забрызгалВсе травинки на полях.И деревья гнутся низкоС акварелью на ветвях.И боярышник иголкиСреди ягод затаил.Как не хочется надолгоПокидать их яркий мир!Скоро месяц-полуночникПо траве пойдёт гулять.Жалко, что я не художник,Не умею рисовать!

15


Поэзия

16

СДЕЛАЙ САМ

Мне на праздник Дед МорозКнижку новую принёс.Я читаю по слогам:“Сделай сам”.Клеил я и вырезал,Всё по полу разбросал.Вечереет, надо спать.Кто же будет убирать?Я за книжку, ну а там:“Сделай сам”.Утром мне совсем не леньЗастелить свою постель,Маме с бабушкой помочь.Я и пол помыть не прочь,Всё расставил по местам – Сделал сам!

ЗИМНЯЯ КАРТИНА

Я рисую на листочкеМаму, папу и сыночка,Шапки, варежки потом – Это мы гулять идём.Как бела моя страница!Будто снег на ней искрится.В самый дальний уголокСолнца спрячу я кружок.Красным пятнышкам рябиныХватит места на картине.Посмотрите: рядом вмигПоявился снеговик!Вот и горка ледяная,Ель пушистая лесная,Снежный замок и... одинСиний маленький пингвин.

17

Владимир БЕЗЛАДНОВРежиссёр, актёр, художник, литератор Владимир Безладнов (Вла-

димир Бондарь) родился в 1944 году в Ленинграде. Окончил ГИТИС им. А.Луначарского и Литературный институт им. A.M. Горького. Работал втеатрах России, Средней Азии и Казахстана. Публиковался в журналах,является автором трёх сборников стихов: “Север”, “Солнце сквозьсосны” и “Маскарабозы”. Пишет пьесы. Из восьми написанных им пьесчетыре поставлены в ряде театров России и ближнего зарубежья. Пьеса“Майский жук в шляпной картонке” переведена на польский язык и идётна сцене польского театра в городе Лодзь. Стихотворения и песни длядетей начал писать с появлением собственных внуков. Они и стали пер-выми и самыми строгими ценителями его творчества. В настоящеевремя Владимир Николаевич живёт и работает в городе Сарове Ниже-городской области. В 2006 и 2007 г.г. поэт становился дипломантомМеждународного конкурса детской и юношеской художественной инаучно-популярной литературы имени А.Н. Толстого.

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬИз стихов спаниеля Дюка

(перевод с собачьего)

ВОПРОС ЧИТАТЕЛЮ

Мой вопрос, возможно, труден,Но, пожалуйста, скажи,Почему так часто людиГоворят: “Собачья жизнь!”?

Над ответом не однаждыРазмышлял подолгу я:Ведь у нас, собак, у каждой, Жизнь собачья, но своя!

Есть служебные собаки,Есть собаки-сторожа.Их работу – знает всякий –Можно только уважать…

Поэзия

18

Есть собаки-водолазы,Есть спасатели в горах.Им, героям, скажем сразу:Незнакомо слово “страх”…

Есть бездомные дворняжки –Те от холода дрожат.Есть болонки – эти важноНа подушках возлежат.

Псов бойцовых, не жалея,Шлют за деньги в смертный бой,А кого-то так лелеют,Позавидует любой…

Папу с мамой, если можно,Я бы тоже в список внёс:Мама служит на таможне, Папа – выставочный пес.

Маме приз недавно далиЗа её нелегкий труд,Папе каждый год медалиЗа породу выдают.

Да и я не мопс упрямый,Не задиристый терьер:У меня чутьё от мамы,А от папы – экстерьер.

Я не трус, но против драки:У меня другая цель. Я рабочая собака,Я спортивная собака,Я охотничья собака,Я весёлая собака,Очень добрая собака,Я – английский спаниель!

Скоро снова на охотуМы с Хозяином пойдём,Вместе топать по болотам,Вместе мокнуть под дождём…


19

Мы и радуемся вместе,А порою, и грустим.На костре, в знакомом местеВместе чайник вскипятим.

За охотничьей удачей Вместе дальше побежим…В общем, жизнь моя, “собачья”, –Замечательная жизнь!

НАШ ДВОР

Во дворе у нас уют:Птички по утрам поют,Днём на лавочках старушкиНосом, задремав, клюют.

Чистый воздух и простор,Для пенсионеров – стол,Для мальчишек – спортплощадка,Для собак – фонарный столб.

Поэзия

20

Есть деревья, есть кусты.И с утра до темнотыЗдесь гуляем мы, собаки,Дети, кошки и коты.

Только, честно вам скажу:Я с котами не дружу.Я котов, на всякий случай,Стороною обхожу.

Потому что здесь живётОчень вредный, наглый кот.Он не просто так гуляет –Он собак часами ждёт.

Выгибается дугой,Издаёт противный вой:Дескать, где вы там, собаки,Вызываю вас на бой!

Он, вообще-то, кот не злой,Но уж больно озорной:Подбежит, ударит лапой,И на дерево, стрелой.

Примостится на сучке(от земли невдалеке),И дразниться начинаетНа кошачьем языке.

Он готов хоть целый часТам, на дереве, торчать,Наблюдая, как собакиГромко лают и рычат.

Нет, конечно же, друзья,Погонял его б и я…Я бы рявкнул по-собачьи:“Эй, наглец! А ну, стоять!”…

Я б поймал и оттрепал,Чтоб он к нам не приставал.Я бы этого нахалаМигом с дерева согнал.


21

Я б его за шкирку взял –Он бы плакал, лебезя…Жаль, воспитанным собакам Делать этого нельзя!

ОЖИДАНИЕ

Ни спать, ни есть сегодня неохота.Гулять проситься – вовсе не резон.Сегодня мы поедем на охоту!Сегодня открывается сезон!

“Охота!” – слово звонкое, как выстрел.Вчера я сразу понял: неспроста жСвоё ружье Хозяин долго чистил И проверял набитый патронташ,

Принёс на кухню и завёл будильник (Как будто я б его не разбудил!),Надел ветровку, слазил в холодильник, Достал еду, за рюкзаком сходил,

Сложил в него посуду, пропитанье,Поставил на пол, около ноги…Я, для проверки, без напоминанья,Принёс ему ягдташ и сапоги.

Он потрепал мои большие уши,Сказал со смехом: “Утром. Хорошо?..”.Я лёг под дверь и стал смотреть и слушать,Чтоб без меня Хозяин не ушёл.

Проснись, Хозяин! Я, прекрасно зная,Что рядом спят, лизну тебя в лицоИ запляшу вокруг, но не залаю,Покуда мы не выйдем на крыльцо.

И пусть там дождь (помеха для кого-то),И грязно-серый мутный горизонт,Мы всё равно поедем на охоту!Сегодня открывается сезон!

Поэзия

22

СУДЬБА ПОЭТА

Мальчишки любят комиксы, войну и приключения,Фантастику, ужастики читать готов любой.Девчонки, осознавшие своё предназначение, – Истории про Золушек и сказки про любовь.

С мальчишками мне весело: нам радостно играется.Девчонки треплют за уши, но это – пустяки!Мне вот что огорчительно: ни тем, ни тем не нравится,Когда я начинаю им читать свои стихи.

Девчонки морщат носики: “Ну, вот! Опять разлаялся!”Мальчишки, ухмыляясь, крутят пальцем у виска.И не могу я как поэт в родном дворе прославиться:Никто из них собачьего не знает языка!А если даже на столбе, своим корявым почерком,Я напишу стихи, их смысл не ясен никому.Хозяин мог бы стать моим синхронным переводчиком,Да вот беда: он сам – поэт, и некогда ему.

Ну, что ж, непонимание – удел поэтов издавна.Но детское издательство и мне окажет честь.А уж когда куплеты на бумаге будут изданы,Их непременно каждому захочется прочесть!

Тогда-то уж никто меня “дюдюкой пустолающим”Не обзовёт! А я скажу: “Ну, что же вы? Смелей!Я без зазнайства подарю автограф всем желающим,Впечатав правой лапою своё факсимиле”.

ИМЕНА

У меня – не стану врать я –Много есть сестёр и братьев:В Петербурге, в Кандалакше,В Костроме, в Улан-Удэ… Любопытная условность:По законам родословнойВ паспорта вписали нашиИмена на букву “Дэ”:


23

Дина, Дэнни, Джим, Джульетта(трудно выговорить это),Дарби, Дональд, Дик, Дайяна,Дон, Диана, Джек, Демьян…Только, sorry… как-то странно:Англичанина – Демьяном!?..Может, быть, его хозяинБыл в тот день немножко… пьян?

Скажем, мой приятель Гарри(мы работаем с ним в паре)Тоже шоколадно-белыйСпаниель, на первый взгляд.А его зовут Гаврюша,У него большие уши,Но для кокер-спаниеля Гарри слишком русопят.Мой знакомый пёс дворовыйНосит имя Казанова.На цепи… облезлый… старый…А надутый – как индюк!Я считаю, имя вродеЗаявленья о породе,Ведь Хозяин мой недаромПодарил мне имя Дюк.

У него большое сердце:Дюк по-русски значит “Герцог”.Это имя, не конфузясь,Я с достоинством ношу,Но… позвольте замечанье:Я, excuse me, англичанин!И считать себя французомНикому не разрешу.

СТРАШНЫЙ ЗВЕРЬ

Я весь день сижу в квартире,Потому что – верь, не верь –Но… в собачьем нашем миреПоявился страшный зверь.

Поэзия

24

Поглядишь на чудо это –Не собака, чёрте что!Ходит он в разгаре лета В тёплом клетчатом пальто.

Ножки тонкие, как спички…Тощий… лысый… без хвоста…А замашки и привычки –Волкодавищу под стать!

Смотрит злобно, пасть раззявив,Глазки яростью горят…Удирает от хозяевИ тиранит всех подряд.Он в два раза меньше кошки,Но его боятся все,Потому что этот крошкаРаспоясался совсем.Он причина беспорядкаИ скандалов во дворе…Он кусает всех за пятки,От азарта одурев.

Рвёт мальчишкам в клочья брюки,Налетев из-за угла…Издаёт при этом звуки,Не похожие на лай.

Зверь опасен социально:Все от ужаса дрожат!От него овчарка АльмаУдирает, хвост поджав!

Этот злюка голобрюхий(ростом – кошке до плеча)Мне на днях вцепился в ухоИ висел на нём, рыча.

Наказать за все обидыМог бы изверга любой.Да уж больно несолидноДраться с этой мелюзгой!


25

Предлагаю всем лохматым:Чтобы нам спокойно жить,Надо жёсткий ультиматум Хулигану предъявить.

Пусть к нам больше не подходит!Пусть гуляет вдалеке!Пусть его хозяин водитНа коротком поводке!

Пусть намордник он наденетНа его зубастый рот,А иначе мы злодеяВоспитаем всем двором!

Потому что, если срочноМы не примем жёстких мер,Всех достанет – знаю точно –Этот вздорный той-терьер.

УТРО

Хозяйка спит, уткнувшись носом в стенку,Хозяин – с краю, лежа на спине.Его нога, с мосластою коленкой,С кровати на пол свесилась во сне.

Коленку полизать, конечно, можно,Но я хочу в лицо его лизать.И на кровать вползаю осторожно, И жду, когда откроет он глаза…

Вот он зашевелился… повернулся…Но всё ещё старательно сопит…Я знаю: он давно уже проснулсяИ просто притворяется, что спит!

Мы молча ждём, мы очень терпеливы…Мы затаились оба: кто кого?!Вот, словно невзначай, неторопливоК моим ушам ползёт рука его.

Поэзия

26

Вот, веко дрогнуло, приподнимаясь… Вот, в узкой щёлке заблестел зрачок,И я одним рывком к нему бросаюсь!..Лижу... поставив лапы на плечо…

Он, защищаясь, пальцы растопырил…Схватил, со смехом, за уши меня…Он крутит головой, но я настырен!И наша продолжается возня.

С рычаньем, воем, хохотом, скулёжем…Хозяин лает басом, я – альтом…Но тут всё так же, к стенке носом лёжа, Хозяйка издаёт тоскливый стон,

С подушки головы не поднимая:“Эй, мужики, кончай кошачий вой!”, –И снова моментально засыпает,Укрывшись одеялом с головой.

Она, пожалуй, поступает мудро:Я всё равно б не смог ей рассказать,Какое это счастье – ранним утромХозяина лизать!.. лизать!!.. лизать!!!..

ТВОРЧЕСТВО

Мы с Хозяином друзья.Даже больше: мы семья!Мы похожи друг на друга:Он охотник, как и я.

Мы не любим крик и шум(Так что – тише, попрошу!),Потому что он писатель,Ну, и я… стихи пишу.

Вкусы общие у нас:Мы не любим громких фраз,Ненавидим конъюнктуруИ не пишем на заказ,


27

Знаем, что такое лестьИ редакторская спесь,И всего дороже ценимНашу творческую честь.

Даже если ждёт отказ,Нам редактор не указ,А от критики хвалебнойНе впадаем мы в экстаз.

Принимайте нас, как есть!..И ещё… прошу учесть:Мы собачие консервыНи за что не станем есть!

Я уверен: мы родня!Я могу его понятьС полуслова, с полувзгляда.С полугава – он меня.

Но ума не приложу,Кем ему я довожусь?То ли сыном? То ли братом?То ли дядькой? Не скажу.

Утром я его бужу,На прогулку вывожу.

Поэзия

28

Я Хозяина здоровьемЧрезвычайно дорожу.

Воздух нам необходим.Мы походим, посидим,По пути в почтовый ящикНепременно поглядим.

Если свежей почты нет,Купим парочку газет.Я свою проверю почту –Наш собачий Интернет.

И читаем (о себеи о творческой борьбе):Он – рецензии в газетах,Я – посланья на столбе.Запах критики вдохнём,Вдохновенье почерпнём,Взглянем молча друг на друга,Усмехнёмся, подмигнем…

И помчимся в кабинет,Сядем в кресла – тет-а-тет –И до завтрака напишем:Он – балладу, я – сонет.

ФУТБОЛ

Я вчера играл в футболИ забил мальчишкам гол.Я прорвался к их воротам,Сквозь ботинок частокол.

Развесёлая игра!Наши крикнули: “Ура!”Я ведь гол забил мальчишкамИз соседского двора.

Я дорвался до мячаИ гонял его, рыча.А мальчишки развопились:– Не считается! – кричат.


29

– Гола не было!– Нет, был!– Дюк по мячику не бил!Он схватил его зубамиИ в ворота затащил!

– Ну, и что же, что не бил? Может, правила забыл?!Он, в конце концов, собака,А уделал вас, верзил!

И вратарь у вас – дыра!Так что, нечего орать!И, вобще… уж лучше с Дюком,Чем с занудами, играть!

Я за мячиком бегу, Громко лаю на бегу:– Раз нельзя его зубами –Я и лапами могу!

А чтоб не было обид,Мною будет гол забитВ те ворота, что напротив,Где другой вратарь стоит.

А потом ещё забью!Так что, зная прыть мою,Не машите зря руками,Соглашайтесь на ничью!

Но за нашей кутерьмойНаблюдал Хозяин мой,И чтоб не дошло до драки,Он увёл меня домой.

СОСТРАДАНИЕ

Сегодня ночью чей-то пёсПод нашей лестницей рыдал.Я утром кость ему отнёс, Которую Хозяин дал.

Поэзия

30

Он, не поверил, зарычал:Совсем, бедняга, одичал.Потом схватил её, ворча,И начал грызть, хвостом стуча.

Я лёг и молча наблюдал, Как жадно он её глодал.Мне кажется, я никогда Таких голодных не видал.

Он кость от мяса очищал,А я всей шкурой ощущалИ страх, и горькую печаль,Которые он источал.

Ему – лет пять… а может, шесть…Ободран бок… свалялась шерсть…Над пастью, душу бередя,Глаза тоскливые глядят.

И я смотрел в его глаза,И так хотел ему сказать:“Ну, что, дружище? Что с тобой?Где дом твой? Где Хозяин твой?

Скажи, как ты попал сюда?Ты потерялся? Не беда!Проблем неразрешимых нет.Давай, поднимемся ко мне!

Хозяин мой, хоть он и строг,Поставит миску для тебя,Расчешет шерсть, промоет бок,Погладит, уши теребя,

К врачу собачьему сведёт,И рана, мигом, заживёт.И станешь ты домашним псомС цивилизованным лицом.

Пока что вместе поживём –Не всё же, мокнуть под дождём!А мы – с Хозяином вдвоём –Глядишь, и твоего найдём”.

55

Алла ГОРНАлле Горн сорок два года. Живёт поэтесса в городе Челябинске,

воспитывает трёх дочерей. Стихи начала писать в 2004 году. Пер-вый международный конкурс детской и юношеской художественной инаучно-популярной литературы имени А.Н. Толстого отметил твор-чество автора Почётным Дипломом.

ФРАНЦУЗСКИЙ КОТ

У француза-старикаЖил-был кот – месье Люка.Говорил со старикомКот французским языком.“Будешь супчик, мон амур?”Кот в ответ ему: “Мур-мур”.“А селёдку иваси?”Отвечает кот: “Мерси!”Раз позвал старик гостей,Кот встречает их: “Месье!”Гости ахали, вздыхали:“Мы такого не видали!Вызывает восхищеньеЧистота произношенья!Вас узнает целый мир!”Кот мурлычет: “Мон плезир!”Получил известность кот – Стало всё наоборот:Жил-был кот со СТАРИКОМ,А теперь – старик с КОТОМ!

СПОР

Мы поспорили с Андрюшкой:У кого сильней игрушки.Сам не знаю почему,Мы с ним начали войну.

Поэзия

56

Сначала бились танками – Сломались наши танки.Потом мы бились санками – Сломались наши санки.Потом сломался пистолетИ новый мой велосипед.Так воевали мы три дня:То я его, то он меня.Но вот закончился наш спор – Игрушек нет! Что взять во двор?!

БЛИЗНЕЦЫ

Мы с Серёжкой – близнецы,Те же уши, рты, носы,Тот же мячик, те же книжкиИ заплатки на штанишках!Только я в футбол играюИ голы всем забиваю,А Серёжка на гармошкеСочиняет песни кошке!

МИСТЕР ДУК И МИСТЕР ДАК

Жил в Америке толстяк,По прозванью мистер Дак,У него был лучший друг – Всем известный мистер Дук.Мистер Дак – весёлый малый,Всё он делает на славу.А за что возьмётся Дук Тут же валится из рук.Раз решили Дук и ДакВ доме починить чердак.Дук взял гвозди, молоток,Дак – десятка два досок,И полезли на чердакМистер Дук и мистер Дак.Забивать стал гвозди ДукИ себе по пальцам – тук!

Алла ГОРН

57

Утешает друга Дак:“Надо бить не “тук”, а “так”.Застучали молотки – Вот прибили три доски.Говорит тут Даку Дук:“Очень я устал, мой друг!Нам пора бы отдохнуть,Да поесть чего-нибудь!”Отвечает Дуку Дак:“Ты, смотрю, совсем размяк!Соберись ещё чутокИ прибьём хоть пять досок”.Но твердит одно лишь Дук:“Гвозди валятся из рук,Надо срочно отдохнутьДа поесть чего-нибудь!”Вниз спустились Дук и Дак, Не доделали чердак.И теперь уже неделюОтдыхает Дук в постели.И никак не может ДакСтарый дочинить чердак.

58

Николай ГРАХОВНиколай Леонидович появился на свет 26 ноября 1946 года. Живёт в

городе Уфе. В 1967 году окончил строительное отделение автомобильно-дорожного техникума. Писать стихи начал ещё студентом. Служил вСоветской Армии связистом, потом работал мастером на стройке.Долго колебался, стать ли профессиональным музыкантом или посту-пить на актёрское отделение института искусств. К 1974 году сталавтором около пятидесяти песен! Неоднократный лауреат Ильменскогои Грушинского фестивалей авторской песни. В 1978 году, решив, что на-стало время серьёзно заниматься литературой, взял направление в Союзеписателей СССР и поступил на вечернее отделение филологического фа-культета Башкирского государственного университета. Работал днём,вечером посещал лекции и семинары.

В 1985 году защитил на “отлично” диплом, и был приглашён на ра-боту в Башкирское книжное издательство на должность редактора ху-дожественной и детской литературы, где трудится и сегодня. Перваякнига вышла в 1985 году. С этого времени издал уже одиннадцать кни-жек, из них восемь - для детей. Переводчик с башкирского языка (поэзия).В 2006 году получил третью премию Первого международного конкурсадетской и юношеской художественной и научно-популярной литературыимени А. Н. Толстого.

СЕМЬЯ

Мама, папа, брат – семья.Очень интересно!Самый младший в доме я.Нам немного тесно.Кошка, печка и забор,Брат сидит, скучает,Лает пёс в соседний двор,На людей серчает.Две синички на снегуПодбирают крошки.Я синиц оберегуОт людей и кошки!Свет звезды и солнца светВперемежку светят...Нет беды и горя нет –Только мы на свете!


59

* * *Я утром вышел на крыльцо,И ветер дунул мне в лицо,и как два литра молокаПроплыли мимо облака.А на кормушке, у ветвей,Сидел сердитый воробей,И, обогнув кривой карниз,Вниз полетел корявый лист,Где, собираясь в гости,Собака прячет кости...Так пусть не врут, что во двореБывает грустно в октябре!

* * *Вот это да!Вот это да!Вот это было дело!Вели по улице слона,Шёл Витька рядом смело.Он шёл и прутиком махал,Он шёл и не боялся.Народ глядел,Народ вздыхалИ очень удивлялся.И даже милиционер –Гроза любой ватаги,Вздохнув, подумал:– Вот примерБесстрашьяИ отваги!

* * *У самого печальногоНа свете крокодилаУжасная зубная больНикак не проходила.Могу сказать вам почему,Но только по секрету:

Поэзия

60

ЛюбилКонфеты крокодил,Всё делоТолько в этом!

УТЯТА

Утка ведёт за собою утят.В речке поплавать утята хотят.Строгая утка сказала им:– Кря!Зря вы на речку спешите, друзья!Опыт, утята, вам нужен –Плавать поучитесь в луже!

КОШКА И ОКРОШКА(Скороговорка)

Приготовил яОкрошку,Стал кормитьОкрошкойКошку.Но не естОкрошкуКошка,Ей не нравитсяОкрошка!

ПРО БАБОЧКУ

Я в руки взял большой сачокИ долго поджидал.Но вот прыжок,Но вот скачок –Я бабочку поймал!Я ей на крылышки подул,Немножко погрустил,


61

Потом взглянул,Потом вздохнул,А после

отпустил...

ПРО КУКУШКУ

У кукушкиНет подружки,Очень грустноЖить кукушке.И в лесу,И на лугуСлышно грустное:“Ку-ку...”Я пойду на край опушки,Я кукушке помогу.Я ищу, ищу кукушку,А увидеть не могу!Есть стрекозы,Есть лягушки,

Поэзия

62

Только нет нигдеКукушки!Как же ей помочь в беде,Если нет её нигде?!

ПЕТУХИ

Два петухаМежду собойЗатеялиУжасныйБой.Дрались,Пока хваталоСил,Но такНиктоНе победил.УмнееБыли бПетухи –ДлиннееБыли быХвосты!

В ДЕРЕВНЕ

Я уселсяНа крылечке,Я сегодняЗагрустил,Потому чтоСпать на печкеПапа мне Не разрешил.Говорит:– Ты не старик,Спи в кровати,Как привык.


63

Спать в кровати,Верно, легче.В ней мне спатьНе привыкать.Но так хочетсяНа печкеХоть немножечкоПоспать!Очень здоровоВ ночиСны увидетьНа печи!Охраняют сныНа печкеПаучки,Жучки,Сверчки...Ты проснёшься –Рассветает...Ты зевнёшь разок-другой...А сверчокТебе кивает:– С добрым утром,Дорогой!

ПРО МЫШЕЙ

Сказала мышка мышке:– Слышь,Зачем шумишь,Зачем шуршишь?!Ведь людиНасУслышатИ скажут:“Это мыши!”Вот заведут себеКота,И будешь бегатьБез хвоста!

Поэзия

64

ПРО КОТАКотКолбасойНабил живот,ЛежитИ рассуждаетКот:– Для серьёзногоКотаМыши –Это мелкота!Когда бВодился здесьЖираф,Тогда бы яПокинул шкафИ, позабыв зевоту,Пошёл быНа охоту!

ПОДАРОК

“Играем в подарки?!” –“В подарки?Давай!Дарю тебеЛошадь!” – “Сарай забирай!” – “А я тебе –Сосны!” –“А я тебе –Дачу!” –“А я тебе –БерегИ море в придачу!” –“А я тебе –ЗемлюИ весь небосвод!” –“А я тебе...Мячик резиновый!Вот!”

73

Ирина ДРУЖАЕВАРодилась среди глухих лесов Нижегородчины. Очень любит природу.Получила высшее образование в Горьковском сельскохозяйственном ин-

ституте. Работала в почвенной экспедиции, училась в аспирантуре, пре-подавала в родном ГСИ. Сейчас живёт в старинном русском городкеГородце. Писать стихи и иллюстрировать их начала пять лет назад. Груст-ной лирикой довольствовалась недолго. Желание много знать, читать из-менило настроение стихов, и тогда в творчестве поэтессы начался новыйэтап – детский. Её аудитория – самые маленькие дети и учащиеся на-чальной школы, потому интонация стихов Ирины Дружаевой близка кфольклорной. Публиковалась в “Литературной газете”, в журнале “Вер-тикаль-21 век”, в альманахах издательства “Юность”, в сборниках сти-хотворений. Первая книга детских стихов, с авторскими иллюстрациями,“Дивный сад” была выдвинута на грант Департамента культуры Ниже-городской области в 2005 году. Издательство “Кварц” выпустило книгурассказов о детстве “Иди на свет” в 2007 году. Вторая книга детскихстихов “Крошка на ладошке” выпущена в свет “Издательским домом Ми-накова” в 2008 году.

ВЛЮБЛЁННЫЙ МЫШОНОКПолюбил мышонок ТишкаКоролеву, чудо-мышку.Но: “Ах, мечты мои напрасны!Не найти мне слов прекрасных!Вместо них хотелось мне быЗвёзд букет достать ей с неба”.Королеве грустно тоже:Хоть не принц он,Ну, и что же?Симпатичен ТишкаКоролеве-мышке:“Жаль, меня не замечает!Звёзды в небе изучает…”

РАКУШКИН КЛАД

У двустворчатой ракушкиТесно в маленькой избушке.

Поэзия

74

Но зато хранит старушкаКлад под розовой подушкой.Тайной очень дорожа,Наняла она ежа.Ей теперь спокойней жить.Что же ёжик сторожит?Я открою вам секрет:Клада, в общем-то, и нет…Лишь песчинку под подушкойПрячет бабушка-ракушка.А старанья не напрасны:Станет жемчугом прекраснымТа песчинка под подушкой,У заботливой ракушки!

ЗАЙЧИХА-ПОВАРИХАРаз зайчиха-поварихаДля любимых малышатНаварила щей ушат.Угостила и зайчат,И ежонка, и бельчат.А лисицу не звала,Щей капустных не дала.И теперь в глухих лесахВсюду рыскает лиса,Затаив обиду.Ищет зайцев, Чтоб спросить,Почему её к обедуПозабыли пригласить?

БУКАНе выносит соня-ракБолтовни и шумных драк.И, наверно, потомуРаку лучше одному.Забирается в ракушкуКак в уютную домушку.Затаится и ни звука.Рак-отшельник –Просто бука!


75

МОРСКАЯ СВИНКА

Свинка добрая, смешная,А зовут её “морская”.Почему морской зовут?Свинки в море не живут!Корабли, с ветрами споря,Привезли их из-за моря,Из Америки, из ЮжнойВ край наш северный и вьюжный.Из-заморская свинюшкаКак пушистая игрушка!А живёт в тепле и миреВ городской моей квартире.

ВЕТЕРОКПрогулялся по лужочку ветерок,С одуванчика сдул белый свитерок,На ромашечке про тучку погадал,Заигрался и к обеду опоздал.Заблудился у берёзки в волосахИ уснул, внимая птичьим голосам.

ТУЧАТучка в озеро гляделась,Как у зеркала вертелась,ПрихорашиваласьИ у озера с утраТучка спрашивала:“Я кудрява? Я бела?Я красива? Я мила?”Но молчало озерцо,Глядя в тучкино лицо.Посинела тогда туча:“Я сильна, и я могуча!”Гневно молнией сверкнула!Ливнем в озеро нырнула –Стало озеро синей,Стало на небе светлей:

Поэзия

76

Туча в озере сидит,Злобно на небо глядит.

СОН (шутка)Не уснуть:Легла я рано.Посчитаю я баранов!Раз барашек,Два барашек…Посчитаю лучше пташек!Раз пичужка, Два пичужка…Нет! Пусть это будут хрюшки!Раз свинюшка, Два синюшка….Стала облаком подушка.В облаках я утопаю…Засыпаю,Засыпаю…Я спала, обняв подушку.И всю ночь мне сниласьХрюшка!

ВОДЯНОЙ ПАУЧОККак легка походочкаВодяного паучка!Ведь в разгаре летаОн звезда балета!Для букашек-иностранцевОн даёт уроки танцев.

ЧТО ЗА ТАЙНА У ЯГИ?У бабули под корытомТайна маленькая скрыта.Тайна топает, сопитИ ночами плохо спит,Громко фыркает на свечкуИ шуршит под тёплой печкой,


77

Может выпить молочкаИз кошачьей мискиИ мышей прогнать легкоМожет, словно киска.Любит липовые почки, Червяков, жуков, грибочки.Чуть опасность –Сразу в мячСкрутится и с горки вскачь.Этот мячик не футбольный!Не пинайте: будет больно!Что за тайна у Яги?Отгадать мне помоги!

ФЕЯ СНА

К нам Луна глядит в окошко,Звёзды жёлтые пасёт.На ковре мурлыка-кошкаПесню тихую поёт.

Поэзия

78

Дрёма склеила ресницыИ качает, как волна.На чудесной синей птицеПрилетает Фея сна.И на сказочных салазкахСквозь волшебную парчуЗа собой увозит в сказкуНас по лунному лучу.

БУКАШКИ-ЗАМАРАШКИЗачумазились букашкиПод цветочною красой.Две букашки-замарашкиНа ладошке у ромашкиУмываются росой.

ПРЕДМЕТ ОБОЖАНИЯТолстый кот в квартире жил,Холодильник сторожил,Холодильник уважал, Холодильник обожал.Соблюдал толстяк диету:Суп, картошка и котлеты,Мясо, рыба, колбаса –Через каждых два часа.Оглушая кухню воем,Крепость с пищей брал без боя –Открывался в страхе самКухонный “универсам”!

МУЗЕЙНЫЙ ЭКСПОНАТ

Был он молод и хорош,А начищен словно брошь.И дымил, как паровоз,Перегладив тряпок воз.И пускал горячий пар...Стал не моден, ржав и стар.


79

Поработал хорошоИ на пенсию ушёл,Электрическому внукуПередав свою науку.А утюг-старик в музееНа народ теперь глазеет.

ХВАСТЛИВЫЙ САМОВАРПеред скромною подружкой,Перед глиняною кружкой Хвастается самовар, Выпуская важно пар:– Я пузат, и я горяч,Я могу пуститься вскачь!Я сияю, как звезда!Хоть внутри бурлит вода,Я не чайник,Я – прибор,У меня в груди мотор!Так что я фактически Как корабль космический!Если сильно захочу,На Луну я полечу!

МОРСКАЯ ДУШАДве калоши в кладовойКак-то раз подняли вой:– Мы давно уже не в моде,Не бываем на природе,Нас водица не ласкает,А у нас душа морская!Море слёз мы наревёмИ по морю… Уплывём!

ТОРМОЗА ДЛЯ БАШМАКОВУ ботинок есть носки, Есть подошва, каблуки…

Поэзия

80

Жаль, что портят башмакиНепослушные шнурки!Нитки длинные шнурков –Тормоза для башмаков!

ЗАБИЯКИ-ПЕТУШКИ

Рано-рано поутруГордо ходят по дворуДва куриных пастушка,Два красавца-петушка.Задирают оба нос:У кого красивей хвост.Два красавца-петухаНе поладили слегка,Разодрались в пух и прахУ забора в лопухах.Разодрали петухиИ хвосты, и лопухи!Уж забыли драчуны,В чём причина их войны,А от прежней красоты –Только жалкие хвосты!

ЛЯГУШОНОК И ЗВЕЗДА

Лягушонок на прудуЛюбовался на звезду.Вдруг звезда упала.Может, в пруд попала?Он всю ночь о том гадалИ наутро увидал:Белоснежная звездаВ тине бурого пруда.Распустилась чистаяЛилия лучистая.Иль проснулась, спавшая,Звёздочка упавшая?

103

Тамара ЛОГАЧЁВАЖивёт в городе Ленске, в Якутии, работает в телецентре. Стихи

автора публиковались в лучших детских журналах страны. Тамара Ло-гачёва – автор четырёх книг стихотворений для детей. Толстовскийконкурс отметил стихи поэтессы в 2006 году третьей премией.

ПОЖЕЛАНИЕ

Пусть в сказочном детстве Живут небылицы,Пусть маленькой девочке Кукла присниться.Альбомы и ручки,Тетради и книжки,Машинки и танки Приснятся мальчишке.Пусть дети планеты Печали не знают,Пусть каждое утро Их солнце ласкает, Заботой окружат Хорошие люди,И радости детской Предела не будет!

ШИШКА

Говорит один мальчишка:Я упал, и сразу – шишка.Сколько шишек захочу,Столько лбом наколочу.Только это не работа!Падать что-то неохота!

ЗАДИРА-ПЁСЖил бы кот без забот,Если б не собака: То пройти не даёт,

Поэзия

104

То затеет драку. Никакого стыда!Чуть чего – кусаться. Можно так навсегдаБез друзейОстаться!

“МИРУ - МИР””Что за двор, – ворчала мышь,Ни поспишь, ни пошалишь.Прокрадёшься на окошко,Тут как тут большая кошка.Под скамейкой возле садаТри хвоста – опять засада!Напишу-ка для задирНа заборе “МИРУ – МИР!”

НАПРАСНАЯ ЛЮБОВЬ

Я забросил логарифмы,Перестал читать Дюма.Я живу дыханьем рифмы,Я влюбился без ума.Я сказал девчонке честно:“Без тебя мне свет не мил.Ты мне очень интересна,Я всем сердцем полюбил.Не беда что полноватаИ немножко скупа!В этом ты не виновата,Хорошо, хоть не глупа!Мы с тобой давно знакомы,Недостатки я стерплю!”А она… ушла к другому!Я, выходит, зря люблю?

ЭТО ЛУЖА ВИНОВАТА!

Бродит братец мой по лужам,Выбирая, где поглубже.Что ему мои запреты?


105

Не удержишь брата в этом.В дом идёт чернее сажи,Зря ему рубашки глажу.Снова слышу я от брата:“Это лужа виновата.Растянулась, где не нужно!Растоптал я эту лужу!”

ВКУСНЫЙ ПОДАРОК

Пришла коза на карнавалВ очках и в мини-юбке.Медведь тихонько ей сказал:“Я вас узнал, голубка!Вы хоть и спрятали глаза,Но разве спрячешь рожки?”Смущаясь, юная козаПереставляет ножки.И каблучками цок-цок-цок –Прелестное созданье!B дед Мороз полез в мешокИскать горшок с геранью.До ночи длился карнавал,Коза плясала, пела.Горшок с землёй в углу стоял,Герань она объела.Любви к конфетам никогдаОсобой не питала,Но за герань коза тогда“Спасибочки!”, – сказала.

СТРАХИ

Охи, ахи, охи, ахи,В темноте гуляют страхи.Страх с повязкою на лбуНочью к нам влетел в трубу.Страх второй застрял в окне,А один сидит во мне.Он сковал мне ноги, руки.От меня сбежали звуки,Онемел язык во рту,

Поэзия

106

Ненавижу темноту!Я включила в доме свет.– Где вы, страхи?Страхов нет!

НОВОГОДНИЕ ПОДАРКИ

На диване я сижуИ цыплёнку шарф вяжу.Петушкам и курочкамЯ свяжу тужурочки,А коту на Новый годЯ свяжу полбанки шпрот,А собачке – косточку,А дедуле – тросточку.

ПРИВИДЕНИЕ

Я привидение, впотьмахЯ вызываю в людях страх.Кому-то запросто могуХихикнуть в ухо на бегу.Могу мяукнуть, замычать,Могу мышонка испугать.Я привидение, да-да! Я появляюсь там и тут,Когда меня совсем не ждут. Но у меня бывает тоже,Когда темно, мороз по коже.Я рысь боюсь нарисовать,От кошки прячусь под кровать.Когда в прихожей скрипнет дверь,Мне сразу кажется: там зверь… – А почему?– Да потому,Что очень страшно одному!

ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Горе какое у тётушки Кэрри!Мышки в субботу полбублика съели.


107

В среду с котами расправились ловко,За три минуты связав их верёвкой.Тётушка Кэрри разводит руками: – Завтра, наверно, расправятся с нами!Кэрри со страха схватилась за сердце: Мышки пакетик рассыпали с перцем. Тётушка Кэрри свалилась на койку:Мышки проворно запрыгнули в мойку! Громко от горького перца чихают, Кэрри решила: её выживают! Мышки помыть ей кастрюльки хотели –Кашу в кастрюльках у тётушки съели.Долго бренчали на кухне посудой. Кэрри решила прогнать их оттуда, Тонкий из веника вырвала прутик,Смотрит: а мышки сшивают лоскутик. Что же такое творится в квартире?Мышки спокойно ей всё объяснили: “Мы собираемся фартук вам сшить”.С мышками Кэрри решила дружить.

ЗАГАДОЧНЫЙ СТРАХ

Загадочный ветерЛиствой шелестел.Загадочный кто-то на лавке сидел.Загадочный где-то послышался вскрик,Загадочный кто-то За дерево – шмыг. В загадочном платье,С огромным бантом.И был этот кто-то Мне очень знаком.Да это же Ленка,Конечно, она!Она без подружкиГуляет одна.Хотел подойти,Но какой-то чужакНа Ленкины плечиНакинул пиджак...Во мне поселился Загадочный страх.

Поэзия

108

Растерянность вскоре Рассеялась в прах!Я буду боротьсяНазло всем врагам,Но Ленку свою никому не отдам!Я к ним подойду И не стану молчать, Скажу ей: “Сестрёнка, Пора идти спать!”

ВЕЖЛИВОСТЬ

А можно ли вежливым волка назвать,Который “спасибо” не хочет сказать? Который поел пирога у лисицыИ вместо “спасибо” ей крикнул: “Тупица,Ты что, не умеешь готовить шашлык? Я кушать с рождения мясо привык!”Поправил он чубчик, одёрнул рубашку И, бросив в лису опустевшую чашку, Ругался, ругался, пока не умолк.Скажите, ребята, он вежливый волк?

109


Любовь Кимовна Мирошникова живёт в Краснодарском крае. В 1976году она окончила Литературный институт имени А.М. Горького. ЧленСоюза писателей России. Второй международный конкурс детской июношеской художественной и научно-популярной литературы имени А.Н.Толстого отметил её творчество Почётным Дипломом. Ключом к поэ-зии автора, наверное, можно назвать её признание, что детская лите-ратура всегда, во все времена была “полем брани добра и зла за душиподрастающего поколения”.

ТАЙНАТайна есть в реке большая, Коль от дедов до внучат, Никому не разглашая, Рыбы про неё молчат.

ВЫРУЧАЛОЧКАПритаилась кошка в ванной, Моет нос от каши манной: Нелегко тайком, за Машу, Доедать под стулом кашу!

ТАИН СНЕГРаз снежинка,Два снежинка. Это Тая вышивает Снег, который не растает.

ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬПодснежник к свету потянулся, Как скорлупу, проклюнул снег. И вдруг от счастья улыбнулся:Весну открыл он раньше всех!

Поэзия

110

ЧУМАЗАЯ ТУЧКА

– Тучка-тучка,это мило,Что бульвары ты умыла, И деревья, и дома!Отчего ж черна сама?

– Не успела, как всегда. Быстро кончилась вода.

СТРАШНЫЙ ВАРЕНИК

Мышонок, белый как вареник, Перед щенком шмыгнул подвеник.Щенок всю ночь не спал потом, Боясь вареника с хвостом.

КАК МЫ КУПАЛИ ПОРОСЁНКА

Уж не мы ли, Уж не мы лиПоросёнка с мылом мыли? Он сердился и визжал, Против бани возражал. Мы старались целый час, А теперькупайте нас!

ТЕЛЁНОК И КОРОВА

Шли телёнок и корова. Хоть телёнку мать сурово Повторяла “му” да “му”, Было весело ему!


111

ПРО СВИНКУ

Воротилась свинка с рынка, Но пуста её корзинка. Вот бы был у свинки бедной Пятачок хотя бы медный! А за мокрый и немытый И арбуз не купишь битый.

НЕЗАДАЧЛИВЫЙ ЧЕРВЯЧОК

Плыл листик,будто челночок, На нём свернулся червячок. Впервые в жизни он жалел, Что дырку в листике проел!

112

Марина НОВИКОВАМарина родилась и живёт в г. Санкт-Петербурге, педагог. Получила

три высших образования: техническое, биологическое и гуманитарное.Второй международный конкурс детской и юношеской художественнойи научно-популярной литературы имени А.Н. Толстого отметил её поэ-зию Почётным Дипломом.

КУПИТЕ СЕСТРЁНКУ!Папа сказал, что Луна за окошком Больше, чем яблоко, больше, чем кошка, Больше, чем комната, больше, чем дом. Папе поверить могу я с трудом. Он ошибается, наверняка! Как она может быть так велика? Этой ладошкой – смотрите, права я! – Всю без остатка Луну закрываю!

Папа сказал, что меня нет дороже, Стою я больше, чем кресло из кожи, Больше, чем целый вагон шоколада, Больше, чем новая папина “Лада”. Шутит хитрец! Не позволит мне папа Яркими красками кресло закапать, Всю шоколадку не даст и опять Будет не с дочкой, а с “Ладой” играть.

Папа сказал, что я солнышко, рыбка, Лучшая радость его и улыбка, Счастье его и его талисман... Только я знаю, что это обман! Сделать не хочет он малости самой: Поговорить с несговорчивой мамой. Сколько должна я у мамы просить Братика или сестрёнку купить?

УЖАСНЫЙ КАКВАСТАМСижу один и маму жду,Но в коридор я не пойду.


113

Я знаю: притаился там Большой трёххвостый Каквастам! Где тень от вешалки в углу, Он распластался на полу, Огромный, как гиппопотам. Вон – лапы, хвост и уши – там! Его я вижу лишь на треть, Всего никак не рассмотреть:Ужасный, страшный Каквастам По тёмным прячется местам. То тенью скроется, а то Повиснет, будто он пальто. Не маскируйся, Каквастам, Тебя узнал я по хвостам! На кухню прошмыгнуть бы мне: Там мой фонарик на окне. Но вдруг коварный Каквастам Пойдёт за мною по пятам? Конечно, я бы просто мог Закрыться в детской на замок. Но нет! Вот-вот вернётся мама. Она слабее Каквастама! Он может маму… уволочь! Я должен, должен ей помочь! Так берегись же, Каквастам! Тебе я маму не отдам! Мне очень-очень страшно, но Бегу туда, где так темно. Подпрыгнув, зажигаю свет, И... Каквастама больше нет! Входи скорей, не бойся, мама! Я выгнал злого Каквастама!

НОЧНОЙ КОНЦЕРТ

Около леса, в уютном домишке, Тихо жила одинокая мышка. Ночью, лишь травы росой заблестели, Мышка пригрелась в мягкой постели. Только забылась сладостным сном, Как разбудил её шум за окном. Мышка вскочила, в окошко глядит, Видит: сверчок на полянке сидит

Поэзия

114

И, расплываясь в блаженной улыбке, Самозабвенно играет на скрипке. – Эй, полуночник! Нельзя ли потише? – Что? Извините, я плохо вас слышу! Скрипка моя все слова заглушает! – Музыка ваша заснуть мне мешает! Спать я хочу! Не нужна серенада! Слышите? Музыки больше не надо! – Музыки больше? Вам хочется много? Что ж, позову я дружка на подмогу!

Вскоре под лунным рассеянным светом Двое сверчков заиграли дуэтом. Мышка кричит из окна скрипачам: – Кто же концерты даёт по ночам? Очень хотела уснуть в тишине я. Вы же играете только сильнее! – Польку вам надо? Сильней, говорите? Это мы мигом, нас много, смотрите! И запиликали без передышки Десять сверчков под окошком у мышки. – Вот, наказание! Дайте поспать! Я не просила вас громче играть!


115

– Громче? Сыграем и громко, и звонко, Если так цените музыку тонко! И расстарались они! Среди ночи Взвизгнули скрипочки, что было мочи. Домик дрожал, дребезжали все стёкла. Мышка взмолилась: “Не надо! Оглохла! Очень прошу вас, концерт прекратите! Хватит мне музыки! Прочь уходите!” – Прочь? Так бы сразу сказали! Уйдём! Больше для музыки места найдём. И удалились. А мышка вздохнула, Влезла в постельку и крепко заснула. Ночью ей снились сонаты со скрипкой... Утром проснулась с блаженной улыбкой.

ПРИЗНАНИЯ БАРБИ

Я Барби! Заметьте: не Таня, не Света! Красива, известна, по моде одета. Я мало похожа на женщин реальных:Им век не достичь моих форм идеальных!Не вянет с годами моя красота, Я кукла-картинка, я кукла-мечта! На куклу Аглаю гляжу свысока я: Подумайте только, кулёма какая! Смешная дурёха с бесформенным телом! Небось, создавали её между делом. Тряпичное чучело с ватой внутри. Ну, просто уродина, как ни смотри! Но что это? Как это? Так не бывает! Хозяйка моя, обо мне забывая, Аглаю берёт и сажает в коляску, Ей песню поёт, сочиняет ей сказку, Целует, качает, выносит гулять, А после в свою забирает кровать! Я – Барби!!.. Меня вы найдёте во всех магазинах: В столицах и сёлах, в горах и низинах. Весь мир покорила мордашка моя... Но кукле тряпичной... завидую я!

Поэзия

116

НИ ГУ-ГУ!

Куда идём мы с Пятачком, большой, большой секрет.И не расскажем мы о том, о нет, о нет, о нет!

(Вместо эпиграфа)

Вчера гулял я по Морской у дома номер пять.Но где бродил я день-деньской, тебе не надо знать.Полдня ходил туда-сюда, играя на трубе. Но что я делал, никогда не угадать тебе.В семнадцать тридцать на углу купил я пирожок.В котором было то часу, не выдам я, дружок.Увидел сад, решил: зайду! Гляжу: колючий ёж!Но что заметил я в саду, ты в жизни не поймёшь.Решил иголки посчитать сердитому ежу.

Но почему я стал рыдать, ей Богу, не скажу!Я сел, зарёванный, в трамвай и поспешил домой.Какого цвета, угадай, был красный палец мой? А дома с Таней и Петром мы ели курагу.Но кто присутствовал при том, об этом ни гу-гу.Затем стихи я сочинял: ведь я большой поэт.Но кто всё это написал, ты не узнаешь, нет!

ВЕТЕР

Получив от неба ключ, Я на землю дождик вылью – Струями и мелкой пылью Из мохнатых спелых туч.

Клетки ветров отопру, Лязгнут ржавые засовы. Что, повесы, вы готовы Всю листву сорвать к утру?

Огородник, не зевай! Прихвачу морозом грядки! Всё убрали? Всё в порядке? Тыква, срочно дозревай!

ПРОЗА


ТРИНКЕТ

156


Ольга Батлер родилась в 1959 году в Москве. Первая сказка, которуюона сочинила, называлась “Вечнозелёное растение” и, судя по реакции слу-шателей, была довольно страшной. Когда Оля рассказывала её в пионер-ском лагере на берегу Волги, слушатели жаловались, что боятся спать, нона следующий вечер дружно требовали продолжения. Сказки хватило доконца смены. “Ты будешь писать книги”, - напутствовали подруги девочку,когда они расставались. Но началась взрослая жизнь: учёба на факультетежурналистики МГУ, защита кандидатской диссертации, семья, работа,и Ольга на много лет забыла, что когда-то мечтала сочинить сказочныйроман. Вспомнить об этом её заставила Англия, в которой она теперьживёт. Ведь эта страна - самое настоящее королевство, которое назы-вается Объединённым. В его состав входят Англия, Уэльс, Шотландия и Се-верная Ирландия. Королевство это такое старинное и красивое, что ОльгаБатлер вдруг поняла, почему это государство является родиной многих ска-зок. Ей казалось, что и феи здесь до сих пор летают над цветами, и Винни-Пух живёт в зелёных лесах графства Саррей. Ну, как было не разыгратьсяфантазии? История приключений английского мальчика Джорджа Скид-мора сложилась в голове писательницы волшебным образом - из снов и под-сказок, которыми её щедро снабдила английская жизнь и поэзия. В 2007году Ольга Батлер удостоена Почётного Диплома Второго международ-ного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярнойлитературы имени А.Н. Толстого.

Рисунки Вячеслава ПОЛУХИНА, Сергея и Марии РЕПЬЁВЫХ

157

ТРИНКЕТ“ТРИНКЕТ – безделушка, пустяк,

дешёвое украшение. Происхождение слова неизвестно”.

Краткий Оксфордский словарь современного английского языка

ПрологБабушкина сказка

Стены этой комнаты были оклеены тёмно-вишнёвыми полоса-тыми обоями. А на дубовом комоде стоял портрет молодой смею-щейся девушки. Неужели такой была когда-то их бабушка? Брат ссестрой пристроились на ковре у камина, обхватив коленки руками,а бабушка Азалия устало опустилась в глубокое кресло.

– Ну, начнём нашу сказку. – А как королевство-то называлось? – решил сразу же уточнить

мальчик. – Королевство?.. Сейчас, сейчас... Тартатен. Да, королевство

Тартатен! Что ты смеёшься, Джордж?– Твой перевёрнутый французский пирог так называется. – Ничего подобного! Название пирога – Тарт Татен, не путай

меня! – бабушка даже немного рассердилась, хотя обычно сердиласьредко. Она была доброй и любила своих внуков. – Тебя же не уди-вляет, что есть страна Чад.

– А где эта страна? – В Африке. Но не будем отвлекаться! Так вот...В Тартатене, конечно же, был королевский замок. Вокруг него

люди возвели высокую стену: они хотели защитить своего короля,ведь он был вполне порядочным человеком. И всё-то в его замкебыло необычно: лифт сам летал по воздуху, и не только вверх-вниз,но и направо-налево. Окна были волшебными, и сквозь них можнобыло увидеть любой пейзаж по заказу. Да и другие вещи имели своидиковинные причуды. Одна Очень Скрипучая Дверь, например,

Проза

158

страшно обижалась, если её не благодарили за то, что она сама от-крывается. Ведь так она со всеми здоровалась.

По очень большим королевским праздникам повар готовил не-обыкновенное жаркое из невиданного зверя, который назывался ку-карисом и водился только в местном лесу. Шестеро поварят вносилиего в зал на огромном серебряном блюде, и гости одновременноахали, потому что у кукариса была голова с золотым клювом. Клюв,конечно же, сразу после обеда отпиливали и уносили в королевскуюсокровищницу. Не пропадать же добру!

Бабушкино бледное лицо стало мечтательным и грустным од-новременно. Она словно только что вернулась из загадочного далё-кого Тартатена, и у маленькой Брэнды мелькнула мысль, чтобабушка видела эти чудеса своими глазами. Когда-то очень давно.

– А ещё чудесней, мои дорогие, был город, окружавший коро-левский замок. Из распахнутых окон доносился нежный звон коло-кольчиков – ими принято было украшать комнаты. У самогооснования высокой башни с курантами журчали водяные часы, изо-бражавшие красавицу с кувшином. В небе летали стаи разноцветныхголубей с привязанными к ним лёгкими почтовыми каретами. Ну ав разгар весенней ярмарки с единственного на рыночной площаликаштана спускалась по шёлковой нитке удивительная Гусеница. Вкаждой ножке у неё было зажато по бусине. Она бросала их в толпу,и горожане тут же растаскивали бусины по домам, потому что онивызывали вещие сны.

– А чего эта Гусеница делала на каштане в остальное время? –спросила Брэнда.

– Одни старики говорили, что она выращивает бусины внутриплодов каштана – в благодарность за то, что люди сохранили этоочень старое дерево. Другие старики говорили, что это и не Гусе-ница вовсе, а хитрая дракониха на восьми лапах, которая один раз вгоду является к людям под маской Небесной Гусеницы, а из бусинмогут вылупиться однажды её очень злые дети.

– А сколько бусин она кидала в толпу?– Давайте посчитаем! Ох, я совсем забыла, – вдруг спохватилась

бабушка, – купила на распродаже калькулятор. Жму-жму на кнопки,а он не работает. Брэнда, миленькая, принеси мою сумку из прихо-жей! Пусть Джордж его посмотрит.

Но когда мальчик покрутил в руках пластмассовую машинку, онгромко рассмеялся:

– Ой, не могу! Ты себе игрушечный калькулятор купила. Ну, рас-сеянная!

– Игрушечный? – бабушка смущённо порылась в сумке, доста-вая очечник. – Дай-ка его сюда! Какой же он игрушечный? Воткнопки, вот экран.

Ольга БАТЛЕР “Тринкет”

159

– Да там внутри-то – пус-то-та!– Теперь понятно, почему он стоил всего пятьдесят пенсов. А я-

то думала, что сэкономила!.. Вот так бывает на свете часто: полага-ешь, и даже очень уверен в том, что поступаешь мудро, и гордишься

Рисунок Сергея РЕПЬЁВА

Проза

160

собой, а на самом деле глупишь как неопытное дитя! Но на чём жея остановилась?

– Восемь ножек, в каждой по бусине… Это можно сосчитать ибез калькулятора.

– Да-да… Небесная Гусеница спускалась вниз... Но как же онмог быть игрушечным?.. Ну, ладно, ладно!.. Конечно, в первую ве-сеннюю ярмарку вокруг каштана происходила давка. Всем страшнохотелось хоть одним глазком взглянуть на своё будущее. Особеннокоролю. Толкаться с простолюдинами ему не нравилось. Прощебыло приказать слугам поймать бусины и принести их ему домой.Но слуги, все как один, были очень неловкими. Тогда однажды ко-роль приказал очистить площадь от народа и уселся под каштаном вкресле – дожидаться Гусеницу. А она так и не появилась – своен-равной была!

В те времена король был ещё нестарым мужчиной, сильным исмелым, как и положено королю, но пока не имел семьи, а, значит,и наследников. Ему просто срочно следовало жениться! Это был егогосударственный долг. Был даже назначен день свадьбы, разосланыприглашения и придумано меню обеда. Но он не знал, что его ожи-дает после свадьбы. И это очень его расстраивало.

– А невеста у него была красивая? – поинтересовалась девочка.Бабушка почему-то вздрогнула:– Ну, скажем так: очень недурна собой. С яркими голубыми гла-

зами и золотыми локонами, как и положено невесте короля. Корольценил её ум и утончённость манер. Но всё-таки знал, что женится…без любви. Поэтому и тосковал.

И вот однажды в ярмарочный день он поймал свою бусинку. Вер-нее, она сама прыгнула ему в руки, хотя стоял он на балконе дворца.

Перед сном он положил сокровище под свою королевскую по-душку, счастливо вздохнул: наконец-то можно узнать свой завтраш-ний день. И ему приснилась его свадьба. Вот только невеста на нейбыла совсем другая! Он удивился, хотел спросить её, откуда она взя-лась, но из-под пола внезапно полыхнуло огнём, и король проснулсяот собственного крика. Поняв, что его ожидают большие несчастья,он совсем потерял покой. А день свадьбы приближался. У бедногокороля даже бессоница началась...

“Вы не знаете, что бы сон мой мог значить?” – спрашивал онвсех подряд. Хитрые придворные делали сочувственные лица, но со-ображения по поводу личной жизни монарха держали при себе. И тутстал сбываться вещий сон – он встретил другую девушку!

Брэнда уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы перебить бабушку изадать новый вопрос, но старушка сама о нём догадалась и сразу жеобъяснила, что у той девушки были тёмно-каштановые волосы икарие глаза с длинными-предлинными ресницами. Она носила юбку


161

из суровой ткани и стираную-перестираную рубашку. Руки у неёбыли шершавыми от грубой работы, плечи широкими. В общем, онабыла… кухаркой!

– Кухаркой?! – одновременно воскликнули Джордж и Брэнда. – Ну да! – хмыкнула бабушка. – Даже трёх классов не окон-

чила. Да и училась на тройки. Не то, что голубоглазая невеста ко-роля, которая знала много языков и прочла все книги в королевскойбиблиотеке, – бабушка опять фыркнула. – На рассвете король бро-дил по замку, страдая от бессоницы. И вот, в одном тёмном уголкена чёрной лестнице, он столкнулся с девушкой, когда она тащилаводу для лакеев. Она так растерялась, что налетела на него и едва необлила. Но быстро пришла в себя: с нервами у неё было всё в по-рядке. Так что уже через год влюблённый, очарованный король наней женился. Надо же было такому случиться! – бабушка дажевсплеснула руками.

– Почему же он бросил свою красивую невесту? – возмущённоспросила Брэнда.

– Та тоже терзалась этим вопросом. На самом деле обе девушкибыли красивыми. Но разве дело только во внешности? Любовь – такоесложное чувство! Могу сказать одно: отвергнутая красавица оставилапридворную жизнь и скрылась в неизвестном направлении. Про неёскоро забыли. Но ей не давала покоя обида, что её бросили ради…какой-то кухарки! И эта мысль в конце концов привела её к мести.

Она послала королю подарок, такую славненькую тринкет-шка-тулку с забавным фарфоровым человечком наверху. А внутрь поло-жила письмо с проклятьем. Бывшая невеста прокляла не толькокороля, но и всё его королевство. Хотя отвергнутой девушке нестоило обижаться. Глупо это, бессмысленно.

– Ну и жестокая! – вырвалось у Брэнды, и бабушка Азалия удив-лённо посмотрела на внучку.

– Я такой ни за что бы стать не хотела, – произнесла девочка.– Я бы тоже, – поддержал сестру Джордж. – Король, небось, и

не подозревал, что его ждёт? И прочитал дурацкое письмо? – Ну да, – почему-то смутилась бабушка. – Подарок ему очень

понравился. Он теперь все дни проводил с занятной вещицей. Дажежену молодую забыл. Игрушечный человечек по его приказу спры-гивал с креслица, дёргал под музыку ножками и ручками, марширо-вал и приговаривал: “Шаг назад, три вперёд, шаг назад, три вперёд.Что-то тебя ещё ждёт!” – и садился обратно на крышку.

Со временем танец усложнился, человечек стал безо всяких при-казов слезать со шкатулки, по-хозяйски расхаживать по комнатам,командовать, и даже покрикивать на короля. Тот не обижался:игрушка стала смыслом его жизни, заставив позабыть и государст-венные дела, и семью. В этом и состояла суть проклятия. Поэтому,

Проза

162

когда молодая жена короля умерла от тоски и одиночества, он несильно переживал.

– А первая невеста? Этому обрадовалась?– Наоборот, испугалась! Она поняла, что совершила непрости-

тельный, страшно неразумный поступок! – бабушка горько вздох-нула. – Отправила посылкой зло человеку, которого любила.Потом она догадалась и о том, что зло способно вернуться к ней.Ведь она была его хозяйкой с тех самых пор, как заплатила за негозолотом какому-то проходимцу. Не зная, как остановить его, она исбежала в далёкую страну.... Но колдовство-то уже свершилось!

И едва эти слова были произнесены, из камина насмешливокаркнули: “Три-и…три-и…”. Девочка заткнула уши и спрятала своёлицо в бабушкины колени, та успокоила:

– Не пугайся, это ворона кричит на трубе. Наверное, соседскийкот её гоняет.

А на трубу дома, действительно, присела ворона. В это время снизу,на тротуаре, на неё шипел кот. По хромой ноге птицы и хвосту с вы-дранными перьями можно было догадаться, что она жила на свете непервый год и успела побывать в разных переделках. Потом ворона по-шире расставила лапы и принялась шуровать клювом в расщелинемежду щербатыми кирпичами. Возможно, здесь находился её тайник. Акот всё шипел и шипел внизу, словно хотел её достать. Ему явно нетерпелось её схватить, и он примеривался, как бы вскочить на крышу.

В конце концов, ворона перелетела на колокольню местнойцеркви. Вечером там всегда было тихо. Все восемь колоколов по-следний раз отзвонили в семь часов, а вечерняя служба, во время ко-торой играл орган, закончилась ещё раньше. Внутри никого не было,лишь одиноко белели скорбные фигуры на памятниках давным-давно умерших лордов, да стояли в привычных позах святые апо-столы на цветных оконных витражах: святой Пётр держал ключи отнеба, святой Матфей нёс мешочек с деньгами, а святой Иоанн под-носил ко рту чашу со змеёй – отравленный напиток, который немог причинить ему никакого вреда.

Эта церковь была знаменита тем, что её восточный фасад укра-шала бычья голова с длинными медными рогами. А также – тем, чтов ней удивительным образом сохранились глиняные кружки, из ко-торых века назад пили свой эль звонари. Те звонари были большимишутниками. Они не только расписались на своих кружках, но дажесочинили стишок, который до сих пор белел на стене колокольни:

Если звонишь тыВ шляпе и шпорах,Пива три пинтыОплатишь нам скоро.


163

Коль к брани однойЯзык твой приучен,По кружке пеннойС тебя мы получим.

А если упустишьВерёвку спросонок,Немедля нам купишьЭля бочонок.

Ворона пристроилась рядом с бычьей головой, чтобы привести своиперья в порядок. На первый взгляд, ничего особенного в её поведениине было. Но это не была обычная птица, поэтому лики в оконных вит-ражах нахмурились, лежавший на усыпальнице мраморный рыцарь соскрежетом переложил меч из руки в руку, а кружки зазвенели, словночья-то рука собиралась запустить ими в незваную гостью. Упругая волнасвета, такая яркая, что её можно было увидеть с закрытыми глазами, ро-дилась в нише амвона, прошла сквозь церковную стену, и тогда бычьяголова ожила, замычала и боднула ворону рогом.

Перепуганная ворона вспорхнула и полетела прочь – в глубь ма-ленького городка, где дома были ниже деревьев, а над вереницей че-репичных крыш торчали гармошки каминных труб.

Через минуту птица клацала когтями по подоконнику одного изособняков в тихом богатом квартале, разглядывая через стекло его оби-тательницу, которая стояла у камина. Женщина бросала в огонь пучкисухих трав. Звали её Мэри, и она была старшей дочерью бабушки Аза-лии. Никто не знал, что она занимается волхованием. А сама тётя Мэрисчитала, что она работает, занимает “делом” свои долгие и скучные ве-чера. Колдовала Мэри по книжке, которую купила в одном магазине.Тоже скуки ради: у неё не было детей. Травы вспыхивали и быстро сго-рали, наполняя комнату сиреневой дымкой. В подвешенном над огнёмкотелке бурлило варево, набухал огромный пузырь, который и не соби-рался лопаться. Над камином висел портрет. Можно было предполо-жить, что художнику позировала сама хозяйка особняка. Но ей явнопольстили, пририсовав и чёрные густые локоны, и длинные ресницы.

А магическое действо у ведуньи не выходило: пламя не разгора-лось и, в конце концов, потухло, а варево перестало пузыриться. Этослучалось не первый раз, и Мэри сердито топнула ногой. Подсма-тривавшая за ней ворона расхохоталась. В этот миг голова птицыблеснула, словно была сделана из фарфора. Блеснули и лапы, кото-рые показались человеческими ногами. На какое-то мгновениеможно было подумать, что на подоконнике сидит маленький фар-форовый человечек, который накинул на себя плащ с капюшономиз вороньих перьев и загадочно улыбается.

Проза

164

Глава перваяСкидморы

Мальчик покрутился в постели, перевернул свою подушку, чтобыустроиться поудобнее. Он проснулся среди ночи потому, что кто-топромяукал над его ухом: “Что потеряно нашлось... Надо бы забратьиз лавки...”. Голос сразу смешался с шумом ветра и бившихся обокна капель сильного дождя. Это, конечно же, был хвостик недо-смотренного сна. Гроза бушевала с вечера, и мальчик, которого звалиДжордж Скидмор, в досаде подумал о том, что долгожданнойпоездки к морю завтра не будет.

Наутро небо осталось серым, похожим на зимнее одеяло. А по те-левизору сообщили про наводнение в Корнуолле. Высокая стена водынакрыла и морской пляж, и всю рыбацкую деревню с рестораном, гдеДжордж с родителями и сестрой пробовал в прошлом году огромныхкреветок. И ферму, где им показывали, как из молока делают сыр.

Недовольный мальчик спустился к завтраку, сонно поздоровалсяс отцом, который пил кофе и читал газету.

– Что новенького? – бодро спросил отец.– Ничего, – угрюмо ответил Джордж. Именно это его и огорчало.– А у меня полно событий, – весело сказал старший Скидмор.

– Сначала я открыл один глаз, потом другой, потом потянулся,затем встал, почистил зубы, надел левый носок, надел правый носок,сварил кофе с пенкой, подобрал с пола почту. Вот, читаю про Кор-нуолл. Давай нарисуем метки?

– Какие метки? – чуть живее откликнулся Джордж. – Уровня воды... – отец приставил ладонь к низу стены. – Здесь

напишу “не боюсь”, здесь, – ладонь переместилась выше, – “всёравно не боюсь”. А вот здесь – “я же не умею плавать”! – МистерСкидмор рассмеялся своей шутке. Это было вполне в его характере.Он просто не умел унывать.

– Боишься наводнений? – огрызнулся мальчик. – Мы на возвышенности… – отец уже забыл о его вопросе, по-

тому что смеялся над новостями в газете. – Ты только послушай!Тут пишут: “Перед отъездом проверьте, нет ли под вашей машинойпингвинов”. И это на полном серьёзе! В Южной Африке развеши-вают такие объявления на автомобильной стоянке! – жизнерадостновоскликнул старший Скидмор.

Но у Джорджа характер был послабее, и он, вспомнив о сорвавшейсяпоездке на море, которую ждал целый год, вновь с тоской протянул:

– Скукотища…


165

На сей раз отец понял его с полуслова: – Ну, хочешь, поедем в Бэттлбридж? – он не шутил.– Конечно, хочу! – обрадовался мальчишка. Они любили ездить в Бэттлбридж потому, что там была самая на-

стоящая лавка древностей, и Джорджу иногда удавалось упроситьотца купить новый экспонат для его палеонтологической коллекции.

Перед этим семья обычно заезжала на стоянку яхт, гуляла по берегу,слушая звон металлических пластинок на мачтах. Отец со знанием делаобсуждал чужие лодки. Филипп Скидмор был прекрасным шкипером идва раза в году брал семью в плавание на арендованной яхте вокругострова Уайт. Если налетал сильный ветер и яхта кренилась, он успо-каивал маму: мол, пока парус не касается воды, бояться нечего. Пустьдети тоже полюбят море. Может быть, Джордж, Брэнда или их дети по-плывут когда-нибудь в Австралию? И тогда он наполнится радостью отсознания, что самая большая мечта его жизни осуществилась.

У Филиппа не собралось денег на покупку настоящей яхты: всязарплата уходила на нужды семьи. Единственный парусник, которымон владел, стоял дома на подоконнике. Поэтому, осмотрев чужие яхтына стоянке и подсчитав в уме их стоимость, отец вздыхал и переводилразговор на другую тему. И тогда в беседу вступала мама. Она тут жевспоминала, что в городке есть ещё и “блошиный рынок”, и радостнопринимала решение – отправиться туда за сверхдешёвыми покуп-ками: “Пусть мальчишки поиграют в свои игры, а девочки – в свои”,– произносила она, увлекая семью в поход за всякой-разной, по мне-нию Джорджа, “ерундой”. Она называла папу мальчишкой, а куплен-ные им во время таких поездок вещи – игрушками, хотя папа быллысоватым сорокадвухлетним мужчиной, и покупал он не игрушки, акрючки к новой леске или детали к компьютеру.

Однажды Филипп соблазнился на просьбу сына и дочери и ра-скошелился на большой китайский телескоп. Он установил его всаду, вся семья долго ждала безоблачной ночи, чтобы изучать жизньна Марсе и кольца у Сатурна, но телескоп оказался очень слабым, ивсё, что им удалось – рассмотреть кратеры на Луне.

Отец говорил, что умный человек умеет сдерживать свои жела-ния. И приводил в пример себя. Вот он, Филипп Скидмор, своисамые высокие, самые поэтические мечты связывал с морем. И чтоже, разве он наложил на себя руки оттого, что так и не добрался насобственной яхте до Австралии?

Вот и сегодня, в сотый раз повторяя всё это сыну, Филипп Скид-мор вёл семью в лавку древностей. По дороге они привычно осма-тривали красивые дома, живописно расположенные на холмах междулесом и морем. Вот, где им всем хотелось бы жить! Джорджу даже ка-залось, что именно в таком районе и должны селиться самые осо-бенные, самые умные и самые счастливые люди.

Проза

166

Отец и тут “распускал хвост”, по выражению подсмеивающейсянад ним мамы. Он с важным видом записывал адреса владений, ко-торые были выставлены на продажу, словно собирался их купить. НоДжордж знал, что денег на особняк никогда не хватит, и результатомэтих исследований станут лишь новые разговоры родителей о том,какие они всё-таки бедные по сравнению с некоторыми другимилюдьми. Например, с тётей Мэри. Правда, и эти выводы неунываю-щий отец всегда делал со смехом и шуткой.

А Джордж никак не мог решить: счастливая ли у него семья. Вродебы да. Им так хорошо всем вместе присесть на любимую прибрежнуюскамейку с памятной медной табличкой в честь некоего покойногоГэри Бойли, “доброго отца, мужа и настоящего джентльмена”, воз-двигнутую на средства его вдовы. Поболтать, разглядывая море и чаек,потом заглянуть в ресторанчик и купить там жареной рыбы с карто-фельными чипсами. Но это всё, что они могли себе позволить. ИДжордж просто всем телом своим, а не только душой, ощущал не-проходящую бедность. Мама не работала, а отец, хоть и кормилсемью, не мог вкалывать за двоих мужчин. Ведь в этом случае он сов-сем бы не видел свою жену и детей.

А отец даже не делал попыток найти дополнительную работу. Истрашно гордился той единственной, что имел. Вот и сейчас он смальчишеской улыбкой следил за тем, как кружили над берегом при-выкшие к угощениям, упитанные чайки и, блаженно щурясь, про-износил:

– Видите вон там большую баржу? Это повезли на материк ма-шины с нашего завода.

И Джорджу иногда думалось, что лучше бы отец перетрудилсявместо того, чтобы годами бесплодно мечтать. Смотришь, тогда быони хотя бы раз в жизни купили себе билеты на огромный пароход,который отвёз бы их в Австралию!..

Глава втораяКража из “Лавки Древностей”

Приятно гулять по Бэттлбриджу – сельскому месту с извилистойширокой рекой, мостиками и деревенскими коттеджами. НоДжорджу не терпелось пройти именно к деревянному небоскрёбу счайной комнатой на пятом этаже. Прежде в этом здании был элева-тор для хранения зерна. С помощью транспортёра зерно спускаливниз и загружали на баржи, которые приплывали по реке. Теперьздесь находится заветный для мальчишеского сердца магазин “Лавка


167

Древностей”. Джордж ни с чем не спутает её запах – сладкий и тя-жёлый одновременно от множества собранных вместе, старых, по-видавших разных хозяев вещей. У каждого предмета имелась свояистория, и все вместе они как бы образовали одну большую – исто-рию Англии. Немногочисленные покупатели со знанием дела и бла-гоговением ходили тут по комнатам, протискиваясь междустаринными сундуками, комодами, зеркалами, картинами. Рассма-тривали столетней давности табакерки, любезные открытки, надпи-санные дамами прошлого, привезённые их кавалерами из дальнихтропических стран, затейливые восточные вещицы. В продаже име-лись даже древнеримские монеты и зубы динозавра! И трофеи Вто-рой мировой войны тоже.

Непостижимо, что и сегодня сторожил это богатство один-единственный продавец. Да и у того вид сонный: подперев головуруками, он то ли дремал с открытыми глазами, то ли слушал радио-постановку. Рядом с продавцом стояла клетка, и из неё таращилакроткие бусинки глаз морская свинка. “Свинка не продаётся”, –предупреждала надпись на прикрученной проволокой бумажке.

Побродив по лавке, мама выбрала из расставленного вокруг добрастаренькую садовую табличку со словами “Гусеницам и слизнякамвход воспрещён! Сад находится под охраной…”, а также – красивуюметаллическую банку и несколько старых открыток. А детей заинте-ресовала игрушечная лошадка с повозкой и кучером. В спине у неёторчал ключ. Чей-то прадедушка заводил её, когда был мальчиком,и лошадка двигала передними и задними ногами. “99 фунтов.Уценка, – было написано на картонном ценнике, который висел нашее кучера. – Но механизм не исправен”. Понятное дело, колёсикии зубчики износились за долгие годы.

А старший Скидмор задержался в секции музыкальных тринкет-шкатулок викторианской эпохи. Среди них попадались занятные –фарфоровые. Долгий путь прошла эта белая глина от первого эскизадо обжига в печи, через эмали, лаки, чтобы стать раскрашеннымифигурками играющих детей, собак и котят.

Отец склонился над тщательно вылепленным лопоухим фарфоро-вым и белым человечком, который сидел в таком же белом кресле слистком бумаги в руках. Ноги человечка не доставали до пола, потомучто кресло было ему велико. Но оно и не могло быть другим: как разв его основании скрывалась шкатулка. Филипп Скидмор осторожноприподнял её, разглядывая монограмму сделавшего вещь мастера:

– Ммм... непонятно, ничего не написано, – он потянул чело-вечка за туловище, и шкатулка открылась. – Хотя забавно... И ка-мень зачем-то в неё положили. Занятный камень…

Ларчик оказался с музыкой. Внутри него что-то ожило, как будтожелезные бабочки заскребли крыльями, и усталый механизм выдал

Проза

168

завораживающую своим однообразием мелодию. Джордж дожидалсяеё окончания, поёживаясь от непонятно откуда налетевшего сквоз-няка и недоумевал, как можно интересоваться такими старушечьимивещами.

Мама с Брэндой всё любовались открытками, а мальчик уже по-тянул отца в свой любимый отдел, где лежали окаменелости, каквдруг заметил, что внутри шкатулки, которую отец уже поставил об-ратно, лежит не простой, а удивительный камень!

Джордж внимательно рассматривал его. Справа он казался крас-ным. А если поглядеть на него слева, то камень представлялся ко-ричневым. Он весь мерцал тёплым светом, словно подсвеченныйизнутри лампочкой. Покрывавшие его отпечатки давно вымершихрастений напоминали рисунки и даже письмена. Как будто оченьтерпеливый мастер корпел над ним месяцами, выбивая узоры. Откамня трудно было отвести глаза.

– Ух, ты, – сказал Джордж, плотнее наваливаясь животом навитрину. Он долго лежал на ней, витрина даже стала тёплой. И вдругмальчик понял, что не хочет больше ничего, кроме этой окаменело-сти. Он готов всю свою коллекцию за неё отдать!

Потом он подумал, что камень, хотя он и лежал внутри шкатулки,наверное, можно купить отдельно. Дома Джордж положит его насамое видное место на полке – среди трилобитов. И обязательно по-хвастается им перед Питером Вэстом.

– Пап, а пап, – осторожно попросил Джордж, – купи мне егона день рождения.

– Этот булыжник? – пошутил Филипп. – Хорошая идея: недо-рого и сердито.

Они подошли к сидевшему за своей конторкой равнодушномупродавцу.

– Ну, давай сам, – шепнул старший Скидмор сыну.Джордж спросил цену. И в этот момент раздалось: “О, Боже!

Если бы я мог повернуть время назад, чтобы предотвратить этострашное злодеяние!”, – воскликнули из транзисторного приём-ничка. Продавец нехотя убавил громкость и ответил, что в лавке неторгуют камнями.

– Да он вот тут лежал, – показал Джордж на шкатулку.Продавец подошёл к витрине и с удивлением уставился на ока-

менелость.– Впечатляет, – сказал отец. – Почем у вас десяток таких?Джордж счастливо рассмеялся, он уже держал наготове пакет,

чтобы положить туда покупку, но продавец задумался, как-будто пер-вый раз увидел камень, а затем... назвал немыслимую цену.

– Что?? Сто пятьдесят девять фунтов?! Сто пятьдесят девять фун-тов?! – страшным голосом переспросил старший Скидмор, возвра-


169

щая камень на прилавок. По его лицу Джордж сразу понял, что ве-роятность покупки равна нулю.

– Пап, ну, пожалуйста...– Слишком дорого!– Ну, пап... – слёзы приготовились капнуть из глаз мальчика.– Нет!Джордж знал, что такое “нет” означает не “нет, хотя воз-

можно”, а именно “нет!” “Подумаешь, сто пятьдесят фунтов! –пронеслось в голове у мальчика. – Большие деньги?” Он точнознал, что на месте отца не стал бы жадничать. Правильно, видать,тётя Мэри сказала, намекая на старшего Скидмора: глупо вкалы-вать с утра до вечера, если не можешь купить то, что хочется. Ма-мина сестра знает, что говорит, ведь она настоящая миллионерша,и при этом не работает!

Но как же заполучить камень? Эта мысль не выходила из головыДжорджа. А мальчик чувствовал, что, несмотря на высокую цену, влавке этим товаром особенно не дорожат. Поэтому Джордж былготов спрятать его в карман, хотя никогда в своей жизни не воровал!

И тут… электричество в магазине погасло… Лавка погрузилась вполумрак, который дождливым днём не редок в заставленных мебелью


Проза

170

помещениях. Стало тихо и тревожно, только транзисторный приём-ничек еле внятно продолжал причитать: “Слишком поздно! И уже нетпути назад!”. От волнения Джорджу померещилось, что через зал про-летела и уселась на стену доисторическая птица с дамской шляпкой взубах.

Потом свет вспыхнул с новой силой. Зажглись все выставленныена продажу старинные лампы на бронзовых ножках. Там, где “усе-лась птица”, оказался обыкновенный настенный светильник с аба-журом. И опять всё вдруг погасло.

– Ничего себе, иллюминация, – сонно заметил продавец. Забывпро камень, он направился к электрическому щитку. Мигающий светволновал его больше, чем оставленный на прилавке товар.

– Филипп, мы с Брэндой уже выходим! – крикнула мама.– Мы тоже! – отец пошёл к выходу. – Ещё разок только взгляну, – тихо сказал сам себе Джордж. Он

не мог найти сил расстаться с камнем, словно кто-то нашёптывалему: “Укради, укради”.

– Джо-о-рдж? Пакет у тебя? – отец неожиданно повернул об-ратно.

– У меня, у меня, – Джордж быстро опустил скользкий каменьв карман, потом, запаниковав, переложил его в шкатулку, из кото-рой вытащил.

– Догоняй! – отец вышел из магазина.На прощание мальчик подёргал крышку шкатулки. Это была

та самая, с лопоухим фарфоровым белым человечком, но сейчасона не открывалась, словно была заперта изнутри... Как же по-ступить?

…– Что-то пакет заметно потяжелел, – заметил отец, когдаони поднимались по крутым ступенькам в башню. Его лысинаблестела от капелек пота. – Прихватил камушек с собой? – по-шутил он.

Сердце Джорджа ухнуло и словно покатилось по крутым сту-пенькам. А что если отец заглянет в пакет прямо сейчас и увидит надне украденную шкатулку с камнем?!

– Не расстраивайся, – старший Скидмор похлопал сына поспине. – Разбогатеем – все окаменелости на свете скупим.

Филипп Скидмор даже не представлял себе, как близок был кистине, когда шутил минуту назад. Он по-прежнему пребывал в глу-бокой уверенности, что его Джордж на кражу не способен. “Разбо-гатеем? Как же!” – едва не фыркнул мальчик.


251

Глава восемнадцатаяГолубь приносит весть

Когда-то отец научил Джорджа время от времени задавать себевопрос, почему он попадает в те или иные неприятности. Спраши-вать себя: что это было, невезение или дурость. Если ты подсколь-знулся и со всего маху упал в канаву, полную грязной воды, это,конечно, невезение, с любым может случиться. Но если перед паде-нием ты балансировал на мокрой железяке перил паркового мостика,а вдобавок строил рожицы и кривлялся под одобрительное улюлю-канье приятелей, это, конечно, чистой воды дурость.

Не первый день Джордж бродил около трактира и обдумывал своипредыдущие поступки. Дождь мочил его голову и плечи, мальчик былгрязен и голоден: спал, где попало, оставшихся монеток хваталотолько на хлеб. Но лицо его было мокро не только от дождя, но и отслёз: он не пошёл к Дракону, но не мог и войти в трактир, показатьсяна глаза тётке, увести от неё сестру. Да и Питер исчез бесследно.

Даже если бы на Джорджа свалилось сейчас богатство, оно бы несделало его счастливей. Теперь он понимал слова отца о том, чтолучше довольствоваться меньшим, но зато иметь дружную замеча-тельную семью.

А ведь хорошо было просто сидеть вечером в гостиной, делитьсяновостями, иногда спорить, читать вслух книгу или смотреть хоро-ший добрый фильм! Ведь там, возле родных, когда вся семья была всборе, буквально каждая комната была наполнена теплом и любовью!

Джордж сидел на полу, мама располагалась в кресле, к ней на ко-лени забиралась Леди, отец лежал на софе, и Брэнда там же – у негов ногах. А когда мама брала в руки “Сказки”, всем четверым начи-нало казаться, что они – дети, большая дружная компания. Они пе-реглядывались, обменивались впечатлениями и замечаниями, иногдаперебрасывались шутками. А потом наступала чудесная пауза. Вовремя перерыва мама шла на кухню, наскоро готовила чай и неспрашивала, сколько сахара и молока добавлять в чашки, потому чтознала вкусы каждого. Даже Брэнда никогда их чашки не путала! Уотца – белая с нарисованным голубым парусником, у Брэнды – скошачьей мордочкой и словом “мяу”, у Джорджа – синяя, с его име-нем. У мамы нет постоянной чашки – не везёт ей с ними. Её люби-мая, с клубничками, недавно разбилась, и поэтому она наливает себечай в первую попавшуюся, “ничейную”, но Джордж с Филиппомлюбят подыскивать ей новые, когда вдвоём толкаются в магазинах,выбираясь на воскресную прогулку.

Проза

252

Домашние праздники выделялись в череде будничных дней, какпозолоченные орехи – в россыпи обычных, но тоже вкусных и све-жих! И среди этих, “ позолоченных”, есть самый главный и большой– Рождество. Этот праздник отшлифован поколениями до почтиволшебного ритуала: с обязательными ангелочками на ёлке, бумаж-ными коронами на головах, хлопушками-сюрпризами, красным чул-ком у камина, зелёным венком из остролиста и еловых веток. Емупредшествовала большая Генеральная Уборка, когда хозяева бук-вально выворачивали свой дом наизнанку, пока не очистят его отвсех пятен и пыли. Потом отец доставал с чердака гирлянды лампо-чек и ёлочные украшения, закреплял их по фасаду дома, стоя надлинной выдвижной лестнице. Он хотел, чтобы их огни сияли ярчедругих в ночи Кленовой улицы.

Дни бегут, праздник приближается, и родители уже валятся с ногот усталости. Они мечтают о боксинг-дне, когда вся суета останетсяпозади.

Вот уже в комнатах тайно шуршит подарочная обёртка и время отвремени раздаётся голосок китайского Санта-Клауса, которого уста-навливают под ёлкой: “Сисливого вам лоздества, сисливого вам лоз-дества!” – поёт он. Под ногами вьются золотистые ленты, падаютсеребряные банты со стула. Из комнаты в комнату разносятся крики:“Кто взял ножницы, где скотч?” – все, кроме Брэнды, знают, чтоидёт секретная упаковка многочисленных подарков – и не толькодля них, членов семьи, четверых, но и для других родственников: длябабушки, многочисленных двоюродных тёть и троюродных дядь. Итолько одна Брэнда ждёт с трепетом, желает знать, что именно СантаКлаус положит ей ночью под ёлку и в красный носок над камином.Сестрёнка до сих пор верит в Санту, как любой, даже взрослый, че-ловек верит в то, что на свете есть людская доброта, честность, му-жество, верность.

И наступает Великая Рождественская ночь! На подзеркальникевыстраивается шеренга поздравительных открыток от друзей, род-ных, соседей. В духовке млеет фаршированная индейка, её запах до-носится до спален, а под ёлкой в гостиной, словно сама собой,складывается нарядная куча из коробок, коробочек, а также мягкихсвёртков и блестящих пакетов. Утром Джордж и Брэнда найдут своиимена на них, с нетерпением надорвут праздничную упаковку...

И как ни странно, именно с этого момента праздник засобира-ется уходить. Он подождёт немного, пока дети и взрослые пора-дуются на свои подарки и на радость друг друга, пошумятхлопушками, наденут бумажные короны, съедят праздничный обед,посмотрят лучшие телепередачи, и потихоньку пойдёт на убыль.

Но ощущение счастья продержится долго. Ведь все знают, чтообежав годовой круг, Рождество обязательно вернётся!


253

На одно Рождество случилось чудо – выпал и не растаял снег.Днём семья гуляла в парке, и отец показывал детям следы: здесьлиса пробежала, здесь заяц, а вот эта маленькая дорожка оставленабарсуком. “Разве барсуки не впадают в спячку?” – спросила мама.“Этому не спится”, – весело ответил отец. И тут же Брэнда зава-лила их вопросами: что барсуки едят, где живут, какие у них детё-ныши...

Бедная Брэнда, а что, если её уже нет в живых?! Эта мысль всюнеделю буквально обжигала сердце Джорджа.

На его глазах и сейчас выступили слёзы. И, скрывая их от про-хожих, мальчик отвернулся и заметил, что на него смотрит мокрыйпочтовый голубь.

– Опять ты? – уныло спросил он.Вид у птицы был усталый, но она не отставала от него и взгля-

дом словно просила подойти ближе. В этот момент к трактиру подъехала знакомая бричка – мальчик

спрятался за кустом: на пороге “Перепёлки и ужа” появилась при-наряженная Мэри.

– Довольно прохладно после дождя. Что вы там возитесь? Гдемои перчатки? – проворчала она, обернувшись в сторону любезноулыбавшегося ей Друвита.

– Вот они – тёпленькие, специально подышал в них, – заиски-вающе произнёс он.

Едва ведьма уехала на бричке, Джордж уже в который раз бро-сился к двери трактира, чтобы встретиться с сестрой. Но в приврат-ницкой сразу же началось густое злобное жужжание. Это шмели сжалами наготове понеслись в сторону мальчика. Они и раньше егопрогоняли. И Джордж вновь почувствовал себя в безопасности,только когда выскочил из Кривого закоулка.

– Вот, снова я здесь, а не там, – сказал он себе в большой до-саде и в отчаянии ударил кулаком по ладони. – Ну, что тебе нужно,в конце концов? – Мальчик прикрыл лицо руками, потому что зна-комый голубь снова пролетел очень близко.

И в этот миг краем глаза Джордж успел заметить, что к птичьейлапке привязана записка. Тогда он подманил голубя, вытащил из-под неумело завязанной нитки клочок бумаги. О, Боже, это было по-слание от Брэнды! Сестра жива! Иначе бы она не нарисовала всехСкидморов вместе.

Цокая копытами, мимо Джорджа промчалось нечто высокое, гри-бообразное. Так показалось сквозь дождь. На самом деле, это проехалдвухэтажный омнибус: не обычный автобус, и даже не “рутмастер” соткрытой подножкой, а их прадедушка, старинный экипаж, запря-жённый парой крепеньких лошадей. Прямо не город, а музей древно-стей под открытым небом!

Проза

254

Омнибус был набит битком: пассажирами и их поклажей, предна-значенной для продажи на рынке. На втором ярусе крыши не было,люди стояли, держась за поручни, под своими чёрными зонтами. Зонтбыл прижат к зонту – вместе они и придавали экипажу вид гриба.

Экипаж проехал и остановился, поджидая замотанную в шаль по-жилую простолюдинку в широкой пышной юбке. Она вперевалку за-торопилась к нему с двумя корзинами, из которых раздавалсягромкий писк. Но тут же её окатил водой из лужи другой конныйэкипаж. Тётка принялась трясти юбкой и ругаться, одна из её кор-зин перевернулась, оттуда выскочили цыплята. Тогда уже женщинаистошно закричала, и двое пассажиров бросились ей на помощь –отлавливать жёлтеньких беглецов.

Воспользовавшись этой заминкой, кондуктор омнибуса собралсяпокормить лошадей. Он повесил на оглобли по мешку. Из одногопросыпались овсяные зёрнышки.

– Можно, я подберу несколько? – спросил его Джордж. – Тутголубь есть просит.

– Ага, это письмо тебя дожидается, – заметил весёлый кондуктор.– Не вижу никакого письма. Была одна записка…– Не спорь, почтовые голуби свою работу знают, – сказал муж-

чина, набирая в ладонь щедрую пригоршню зёрен.Голубь набросился на овёс, как будто неделю ничего не клевал.

И опять случилось то же, что и прежде: Джордж расслышал в егоклёкоте чьё-то послание: “Детям с Кленовой улицы. Второй спускОсьминога, дальше вам покажут”.

Голубь полетел перед мальчиком. Джордж следовал за птицей и скоро вышел на покрытую дере-

вянными досками дорогу. Второй спуск Осьминога – ну и название!Он привык, что бывают Садовые Линии, Парковые проезды, Глав-ные Улицы, они есть в каждом городе. Однажды он вместе с отцомпосмеялся над улицей Дубовая Аллея, которая была всего пятнад-цать метров в длину и полтора в ширину. После этого они придумалиигру, смысл которой заключался в том, чтобы давать имена улицам,по которым они гуляли. Как хорошо, весело тогда было!.. Но Второйспуск Осьминога не укладывался ни в какие правила. Осьминоги наулицах городов не живут!

Наконец, голубь закружил возле дома с круглыми окнами, к стенекоторого была привинчена мраморная доска с цветочным орнамен-том. Мальчик робко постучал в зелёную дверь. Неужели его тут ждут?Но кто? И помогут ли освободить Брэнду?

Ему не открыли, ни одна занавеска не шелохнулась за окнами.На всякий случай Джордж приподнял засыпанный сухими листьямиковрик у двери, потому что его родители всегда оставляли там за-пасной ключ. Он не ошибся: ключ лежал и здесь.


255

Глава девятнадцатаяНа Втором спуске Осьминога

До чего же заброшенным был дом внутри! Как будто в нём нежили несколько лет. Одно из окон маленькие пауки так плотно оп-лели паутиной, что мухам и комарам был наглухо закрыт путь вкомнату. На кухне торчала водопроводная труба, и из неё громкокапала вода. А в углу, где в доме Скидморов стояла этажерка с ку-линарными книгами, располагались всякие приборы со стрелкамии рация – как в рубке корабля, валялся раскрытый навигационныйжурнал.

На стене висел телефонный аппарат. Джордж снял трубку, ногудков не услышал: повреждённую мышами линию так, должнобыть, и не починили.

Тогда мальчик поднялся по лестнице и попал в комнату. У окнастоял тот самый господин, который был “великим магом с асси-стенткой Ав”, потом – мороженщиком, затем – декламатором сти-хов и исполнителем песен, полнившихся разных намёков на прошлоебабушки Азалии, изобретателем закона тяготения, магистром пре-вращений и исчезновений.

– Господин Кот, – окликнул его Джордж.– Слушаю вас, – вальяжно ответил тот.– Я пришёл...– Это очевидно. Но прошу прощения, разве мы знакомы?Джордж потерял дар речи. – Ладно, молодой мистер, заходи, – пригласил Кот после того,

как вдоволь насладился чужим замешательством. – Сейчас погово-рим, только подожди немного, прилив начинается.

Какой ещё прилив? Из округлого окна открывался неожиданный и прекрасный вид

на море. Между домом и морем не было ни соседских крыш, нилавок, торгующих только что пойманными моллюсками, ни автомо-бильных дорог – ничего не портило его красоты. Да и само моребыло на удивление свободным от лодок и кораблей.

– Хорошо иметь свой собственный кусок морского пейзажа, –произнёс Кот не без удовольствия.

– Да, – ответил Джордж, сразу вспомнив отца и его мечты. Вода тем временем прибывала, настал час морского прилива. – Моё любимое время дня, – продолжал Кот, расслабленно по-

ложив пухлые ладони на стекло. – Лина-Лина, что за балерина, –замурлыкал он и застучал по окну пальцами.

Проза

256

Море поднималось всё выше, дошло до окон, но не останови-лось. Это как наводнение в Корнуолле, мелькнуло в голове у испу-ганного Джорджа. Но Кот не запаниковал. Судя по всему, здесьтакое происходило ежедневно.

Когда вода закрыла весь вид из окна, мимо него, словно в аква-риуме, поплыли рыбы. Среди них были большие и маленькие, с раз-ноцветными хохолками всех цветов. Но попадались и настоящиеморские чудовища, с чешуёй как броня и хищно раскрытыми ртами.Одно такое ткнулось губами в стекло, заглянуло в комнату и без-звучно спросило: “Как бы до вас добраться и вами закусить?”. Коттоже следил за рыбами и нервно скрёб рукой по стеклу – он самбыл не прочь ими пообедать. Коты, как известно, могут часами си-деть у аквариума в приятных мечтаниях. Но неужели он забыл просвоего гостя, про Джорджа? Или опять комедию ломает и сейчас зая-вит, что никакого голубя не отправлял?

– Гм, – напомнил о своём присутствии Джордж.– Внимательно слушаю вас, молодой мистер, – не оборачиваясь,

откликнулся Кот. Он присел к столу и что-то быстро стал печатать нашумной машинке. Но заглянув через его плечо, Джордж обнаружил налисте только бесконечную строчку “колоколоколоколоколокол”.

– Вы по какому вопросу? – решил, наконец, уточнить толстяк.– Всё по тому же, – пробубнил Джордж.– Зря ко мне обращаетесь, я больше не играю, – недружелюбно

прошептал Кот и с осторожностью огляделся по сторонам: что-то егопугало. Потом приблизил своё усатое лицо к самому уху Джорджа:

– Пш-пш-пш…– Что? – переспросил Джордж.– Пш-пш-пш, – опять прошипел Кот в самое ухо, пощекотав

его усами. –Пройдёмте на кухню, здесь слишком официально. Он запер дверь своего кабинета с табличкой “Гл. и Пр.” и про-

вёл мальчика в другую комнату, которая, по-видимому, была спаль-ней. Но в ней стояла лишь одна кровать, зато двухспальная идвухъярусная. Он пригласил Джорджа подняться по лесенке на вто-рой ярус, показал рукой на матрас, весь усеянный цветными подуш-ками, потом ловко впрыгнул на одну из них, перекатился на другуюсторону постели и... исчез в стене. Но когда Джордж попытался сде-лать то же самое, он не упёрся лбом и руками в холодную стену, какожидал, а полетел на пол и поднялся на ноги уже на кухне.

Дом вздыхал и раскачивался под натиском прилива, и в то жевремя тут пахло вкусной едой, пыхтели кастрюли, шипели сково-родки, а Августина ходила в переднике туда-сюда и то помешиваладеревянной лопаточкой соус, то заглядывала под нарядные кры-шечки. И по её спине угадывалось: она в курсе, что мальчик здесь.

– Обед готов, – наконец будничным голосом произнесла принцесса.


257

На столе, в стеклянных цветных вазочках, как по приказу, вспых-нули свечи. Перед Котом и Джорджем сами собой явились распис-ные тарелки. На них лежало по живому цветку. Каждый смогпрочесть своё имя на одном из лепестков. Салфетки же были пере-вязаны пучками морской сухой травы и плющом.

– Будет праздничный обед, – промурлыкал Кот, потирая руки.– Суп и каша из конфет, – он заткнул салфетку за воротник, в однуруку схватил ложку, в другую – меню с золотыми буквами, накле-енное на грубую гофрированную картонку.

– Я на очковой диете, – сообщил он важно. – Сбрасываю веспо совету дамы моего сердца, – и он мигнул в сторону Августины.– Итак, “Пикник в лесу”... Сколько там калорий?

Бывшая принцесса молча ставила на стол новые мисочки и тарелкис едой. Здесь были овощи в салатнице изо льда, с вмороженными в еёпрозрачные стенки цветками душицы и медуницы. И “ёжик” с кусоч-ками всякой вкуснятины на иголках. Это Августина утыкала баклажандеревянными палочками, на которые нанизала сыр, ветчину, креветки.Во всём она проявила выдумку, словно у неё было чудесное настрое-ние. Маленькие картофелины вырезала фигурками грибов и зажарила,а гороховое пюре уложила в виде старинного автомобильчика.

Джордж уже привык к тому, что дом вздыхал и раскачивался, нокогда он вдруг наклонился набок, и мальчику пришлось схватиться насвои уползающие тарелки, он встревоженно посмотрел на Августинуи Кота. Но те как будто не замечали неудобств. Кот только кивнул:

– Сильная качка сегодня.Джордж услышал всплеск:– Мы, что, плывём?– Если якорь поднять, то поплывём, – еле ворочая языком в на-

битом едою рту, ответил толстяк. – Вы морской болезнью, надеюсь,не страдаете, молодой человек? Плавать умеете?

– Тфф, кто бы говорил! – усмехнулась Августина. – У самогоспасательный жилет под рубашкой!

– Это ваш дом Осьминогом называется?– Мой дом в замке, – гордо произнесла Августина. – А это –

временное убежище. Кот поманил пальцем Джорджа:– Поговорим о хорошем. Что у вас за трудности? – Я потерял Питера, – признался Джордж невесело. – Тётю

Мэри шкатулка с Тринкетом свела с ума, а Брэнда у неё в плену. Такчто, нельзя ли всё повернуть обратно и отправить нас домой, на мойдень рождения?

– Всё в своё время, – важно произнёс Кот, но никто не понял,что именно он имел в виду.

– А зачем же тогда вы ко мне голубя подослали?

Проза

258

– Я лично такой ерундой не занимался. Тут Августина почему-то уронила половник.Кот поковырял в зубах, пожевал и совсем другим тоном произнёс:– Мы вам поможем. Правда, не знаю, что в наших силах, – он

взял в руки десертную ложечку, собираясь заняться золотистым кре-мом из яиц и молока. Но тут одно из яблок само выпрыгнуло извазы, плюхнулось в крем и обдало Кота густыми жёлтыми брызгами.

– Августина, прекрати!– А ну, тихо! – приказала принцесса. Кот послушно замер.– Я знаю теперь, что творится в моём королевстве. Но и ты рас-

скажи, где второй мальчик, где Питер? – Не видел я его, – Кот сделал самые честные глаза, на которые

только был способен, но они предательски моргнули.– Отвечай правду!– Я.. ба.. па.. – растерялся Кот и вдруг завопил: – И вообще,

почему вы вмешиваетесь в мою личную жизнь!?– Я знаю, что ты следил за детьми. Хотел отнять у них обещан-

ное Тринкетом “сокровище”? – ещё звонче заговорила Августина,кивая в сторону Джорджа. – Ты же дал мне слово забыть о нём!

– Ну, не всё же по мелким поручениям носиться? Не мальчишкая давно, – Кот посмотрел в потолок. – Раньше царапины были наморде, а теперь больше спине достаётся. Старость не за горами, надопозаботиться о себе.

– А я до последней минуты надеялась, что ты одумаешься, –уголки губ принцессы попозли вниз, но она справилась с этим.

– Да кто за ними шпионил? – картинно возмутился Кот. –Сами сюда пришли и вдобавок сокровище себе требуют... А вот он,– Кот ткнул пальцем в Джорджа, – настоящий жулик. Украл товариз магазина!

Джордж опустил голову под удивлённым взглядом принцессы. – Достаточно! – раскрасневшаяся от гнева Августина перевела

глаза обратно на Кота. – Все эти годы я боялась тебя обидеть, поэтомуты и раздулся от самомнения. А сейчас я тебе напомню, кто я, а кто ты!

Принцесса зажмурила глаза и стиснула зубы.Кот был взбудоражен, но слушал теперь вполуха: он заметил что-

то на своей ладони, и это его испугало. – Ключ… ключ исчезает! Подожди, подожди... Караул! Что тво-

рится?! Я уволен из привратников?! – закричал он, поднимая рукивверх и показывая Августине свою пухлую ладонь. Изображениеключа на ней бледнело и бледнело, пока совсем не пропало. – Смо-трите!... От меня больше ничего не зависит!

А над столом, с шипением рассекая воздух и буквально из ни-чего, возник ржавый ключ. Он с грохотом упал на пол.


259

– Хорошо, всё скажу! – умоляюще закричал Кот, вставая на ко-лени и поглядывая то на принцессу, то на ключ. – Я следил за маль-чишкой Питером. Он, глупый, думает, что сокровище спрятано всердце Зелёного великана. Тринкет увёл его собой и внушил, чтодвоечнику будет полезно прикончить рыцаря. Тот и собирается этозавтра на рассвете сделать.

– Ты знал об этом и молчал?! – всплеснула руками Августина. – Потому что считаю рыцаря своим соперником в любви. По-

щадите, ваше высочество! – Кот протянул обе ладони к принцессе,как будто надеясь, что на них опять появится ключ.

– Всё! Всё! – торжественно произнесла Августина и, к ужасуКота, отвернулась от него.

Тишина держалась недолго. Толстяк вдруг бессильно зашипел, на-подобие развязанного воздушного шарика, а потом прямо на глазахДжорджа начал съёживаться, пока не стал маленьким, как ребёнок.

– Да это же обычный кот, – прошептал Джордж. – Вот уже ихвостик появился, не только ушки.

– Теперь обычный, – еле слышно откликнулась принцесса. Ибыло видно, что она отирает слёзы, словно прощаясь со своими на-деждами и даже частью своего прошлого. – Пусть в целях исправ-ления походит так годика два. Или... два месяца хотя бы...

Рисунок Марии РЕПЬЁВОЙ

Проза

260

А кот выгнул дугой спину, поднял хвост, постоял некоторое время,чего-то выжидая. Наконец, понял, что никто его не тронет, заоралдурным кошачьим голосом и вылетел прочь, не разбирая дороги.

– Шампунь от блох не забудь купить! – ещё пыталась шутитьАвгустина. Но было видно, что ей больно и горько.

Глава двадцатаяПринцесса собирается с духом

Августина потрепала Джорджа по волосам и как будто обдала еголицо солнечным дождиком.

– Это я Настойчивого отправила за вами, – сказала она. – Настойчивого? – Да, моего лучшего почтового голубя. – А мы видели старика из летающей кареты, он деньги просил,

как нищий.– Калум тоже побирается? Я помню его важным и нарядным, –

расстроилась принцесса. – Бедный! Ужасные перемены произошлив королевстве, и в этом виновата только я. Моя доверчивость!

– Не столько – вы, сколько моя бабушка, – тихо произнёсДжордж. – Вы помните, как шкатулка появилась при дворе?

– Всё началось с того, что королю её прислали в подарок. Ка-жется, от его старой знакомой или родственницы.

– Я знаю больше, – и Джордж рассказал про бабушкино про-клятие.

– Говорили, что была какая-то невеста у моего отца, Азалия Бром-леус... И это твоя бабушка?.. Видишь, что выходит, если вовремя неостановиться?.. – произнесла Августина задумчиво, но, похоже, имелав виду не Азалию, а с себя и Кота, с которым когда-то сбежала.

Джордж понял её по-своему и решил вступиться за старушку:– Бабушка очень переживает.– Что же она написала в том письме?– Да глупости. Про осеннее окно и смешного человечка. Ничего

важного.– Но это ведь и есть заклинание! И очень плохо, если оно до сих

пор в шкатулке, – забеспокоилась принцесса. – О, если бы расс-просить саму Азалию, как его снять!

– Бабушка бы нам всё рассказала. Ворота ведь не навсегда за-крыты? – с надеждой спросил Джордж.

– Сейчас попробую ключ на ладонь перевести, – принцесса за-жмурила глаза, сжала зубы, соединила и разъединила ладони. Од-


261

нако ничего не изменилось. – Нужна хрустальная печать! – сооб-разила она. – Это символ моей власти в королевстве, без неё ничегоне получится. Она в замке.

– Идти в Истмонстер? – переспросил Джордж дрогнувшим го-лосом. Ему становилось нехорошо от одного воспоминания о посе-лившемся в замке чудовище.

– Мне тоже страшно, – призналась принцесса. – Но мыдолжны помочь людям. И вот что я сделаю с нашими страхами! –Она встала перед зеркалом, сосредоточилась и собрала над своей го-ловой тёмную тучку. – Смотри, я кладу свой страх сюда, – Авгу-стина выдвинула металлическую банку с кубиками сахара, высыпалаих на стол, потом затолкала тучку внутрь банки. – Теперь добавлютвой страх, – и она проделала ту же манипуляцию над головойДжорджа. Тучка, которую она собрала над мальчиком, получиласьнемаленькой и фиолетовой, Джордж и не догадывался, что его страхтакого противного цвета. – Нет, сюда не влезет, – Августина отод-винула банку, достала с полки самый большой чугунок и загналастрахи в него, но они непослушно полезли наружу, как убежавшеетесто. Тогда принцесса затолкала их обратно и прикрыла тяжёлойкрышкой. – Уф! Всё!

– А что вы с ними потом сделаете? – спросил Джордж. – От-пустите?

– Пироги испеку, – с серьёзным лицом ответила Августина. –Друг мой, так вы идёте со мною в замок?

Мальчик отважно кивнул. – И нам следует обязательно остановить Питера, – сказала при-

нцесса. – Кот говорил, что он отправится к холму на рассвете. Апока мы с тобой добудем печать. Надо исправлять грехи твоей ба-бушки, – Августина улыбнулась. – Пройдём в замок ночью, когдаДракон в городе. – Она бросила взгляд на неубранный стол, подо-шла к раковине и задумчиво потёрла кончик своего носа. – Нена-вижу, когда в доме беспорядок.

– А нельзя разве с помощью волшебства вымыть? – Джордж уди-вился, что искусная волшебница переживает из-за таких пустяков.

– Я предпочитаю делать домашнюю работу без фокусов. Ты не по-веришь, но волшебная еда невкусная какая-то, – принцесса налила враковину горячей воды и окунула в мыльную пену несколько тарелок.

“Трудолюбивая, – подумал о ней Джордж. Не то, что тётя Мэрисо своими замашками”.

– Ладно, – вдруг остановилась Августина. – Не терпится идтиза печатью. Сегодня особый день! Я возвращаюсь в покинутый мноюзамок.

И она смешно задвигала мокрыми руками, изображая паровозик,а потом хлопнула в ладоши так, что разлетелись пена и брызги. И

Проза

262

сразу, без её видимого участия, над раковиной заметались щёточки,кухонные полотенца, закружилась в воздухе стайка разноцветныхмыльных пузырей, посуда зазвенела, задзынькала. Странно, что вэтой весёлой толкотне ничего не разбилось.

Через минуту вымытые тарелки легли тёплой стопкой в шкафу,отдраенные кастрюли накрылись крышками, а ложки, ножи, вилкирассортировались в кухонном ящике. Одна чайная ложечка попала квилкам, но, быстро осознав свою ошибку, перескочила в нужное от-деление и успокоилась. Кухонная губка вытерла стол, съёжилась, по-собачьи стряхнула с себя крошки и улеглась на краю раковины –среди чистоты и порядка.

– Здорово, – сказал Джордж.– Угу, – скромно согласилась принцесса, рассовывая по карма-

нам оставшееся после обеда печенье. – Это для голубиной почты, –она протянула мальчику отломившуюся половинку, – всегда носи ссобой на всякий случай. Идём.

Глава двадцать перваяНеприятность с хрустальной

печатью

Морская вода пошла на убыль. В Англии прилив бы не отступилтак быстро. Значит, и море было тут каким-то волшебным... Выйдяиз дома на пристань, принцесса и Джордж отвязали от причала испустили на воду маленькую лодку.

– Обогнём замок по морю и подождём темноты в одном тихомместечке, – сказала принцесса, берясь за вёсла.

Лодка пустилась в путь – сначала по морю, потом по реке, затем– по одному из её узеньких притоков, мимо сонного берега с ры-жими упитанными коровами, мимо дубов, под которыми дремалилюбители пешеходных прогулок. Глядя на бескрайнюю пастораль,на пьющих из реки коров и непуганых лебедят, которые норовилипроплыть прямо под вёслом, трудно было поверить, что покой в этомпрекрасном королевстве давно нарушен.

Лодка остановилась в заросшем ивами тупичке с тёмной тиной. Задеревьями проглядывала увитая диким виноградом крепостная стена.Принцесса и мальчик проскользнули под мостом, который вёл кзамку, привязали лодку и затаились. Быстро темнело, в воде отрази-лись рыжие всполохи. Но то был не закат, то было зарево над замком.


263

Наверху протарахтел и остановился автомобиль. Захлопалидверцы. Это с шутками и смехом из него выбирались молодые люди,а шофёр требовательно гудел в клаксон.

– Я не боюсь драконов! – дурашливо закричал какой-то муж-чина тонким голосом.

Девушки, которые явно были навеселе, поддержали его дружнымсмехом.

– Нашли себе развлечение – Дракона дразнить! – шёпотом воз-мутилась принцесса.

И тут загрохотало так, как будто кусок породы отломился отскалы.

Смех сразу же прекратился.– Это он? – тихо спросил Джордж.– Т-шш, – Августина приложила палец к губам, напряжённо

выжидая. Наверху стало тихо. В обморок там все попадали, что ли?Снова скрип и удар. Каменный мост заходил ходуном, даже по

воде пошла рябь: это дракон перебирался через крепостную стену.Принцесса и мальчик пригнулись к самому дну лодки, они боялисьдышать. Августина сжала свои руки так сильно, что костяшки паль-цев побелели.

На мосту испуганно закричала девушка: весельчаки теперь былина волоске от погибели. Зашумел мотор, запахло бензином: перепу-ганный до смерти шофер торопился развернуть свой автомобильчик.Вовремя. Машина завизжала колёсами. А когда Джордж приподнялголову, он увидел, что огненные вспышки были уже над городом.

– Он улетел. Зря они его раздразнили – теперь ещё больше беднатворит в городе! Вот ведь, был он, возможно, когда-то тихой Гу-сеницей – таинственной предсказательницей судеб, а потом захотелсам вершить суд над чужими жизнями! Когда законная власть из ко-ролевства сбежала в лихое приключение... – досадующая Августина,конечно, имела в виду себя.

Принцесса выловила из воды листик дикого винограда, которыйплавал среди застрявшего под мостом речного сора, и помахала им,стряхивая воду.

“Самое время гербарий собирать”, – вытирая брызги с щёк, по-думал Джордж. Он посмотрел на склизкие, заросшие мхом камнимоста:

– Но как же мы наверх заберёмся?– Не мешай мне думать! – не поднимая головы, скороговоркой

отчитала его Августина.Всё её внимание было отдано сейчас мокрому листку: разгладив

его, она прижала листик пальцами обоих рук, ласково пошептала надним и подула внутрь кулаков. И листик ответил пониманием: из сое-динённых ладоней принцессы появился побег с новыми листочками.

Проза

264

Августина поднесла его к опоре моста, и молодые усики тут же за-цепились за камни. Плеть поползла по выступам наверх, на ходу за-бирая из сомкнутых рук женщины силу и жизненные соки,зацепилась за перила и трижды обернулась вокруг них. Получиласьживая лестница.

– Прошу! – побледневшая от усталости Августина разняла ла-дони, приглашая Джорджа подняться первым.

Он карабкался и видел, что принцесса поднимается следом. Еёрыжая голова и красное платье выделялись среди тёмно-зёленых ви-ноградных плетей. И вдруг вверх решительно полетели серый бле-стящий кубик губной помады, зеркальце, какая-то хрустальнаяпалочка, массажная щётка для волос, крошечный шёлковый кошелёкс вензелем “А”, белые пилюли и скомканный носовой платок. ЭтоАвгустина в поисках какого-то предмета безжалостно вытряхнула со-держимое своей дамской сумочки. Джордж никак не ожидал, что всумках у волшебных принцесс магические предметы соседствуют ссамыми обычными.

– Потеряла пропуск! – сокрушённо прошептала Августина. – Какой ещё пропуск? – Да во дворец! Тогда Джордж напомнил ей, что он, Питер и Брэнда сумели

войти в замок без кого-либо пропуска. Видимо, с ворот давно быласнята волшебная защита, некогда поставленная королём.

– Тогда помоги мне! – прокряхтела Августина, с усилием нале-гая на маленькие воротца, которые встретили их на верху крепостнойстены. Они шли по всему периметру ограды, и могли открываться накаждом из участков в десять метров. Причудливые! – Тут всё такзаржавело!

За стеной оказался парк с фонтанами и статуями, застывшими вскорбных позах. В темноте ночи замок Истмонстер был похож на“Лавку Древностей”. Даже парадные двери оказались с той же сто-роны, что и в лавке. И тогда странная догадка родилась в головемальчика: да этот замок и был магазинчиком антиквариата, которыйтут, в волшебной стране, где время текло по своим искривлённым за-конам, распух, расползся по окрестностям, занял пустующие нишипространства и времени, и даже превратился в сказочное королев-ство! Все эти давно вышедшие из употребления старинные наряды ивещи, брички и омнибусы были на открытках, продававшихся в ма-газинчике! Археоптериксы появились из отдела окаменелостей, люди– из фотоальбомов столетней давности. Появились, перезнакоми-лись и зажили будто настоящие! Даже картонка, которой обмахи-вался извозчик на заводной лошадке, оказалась магазиннымценником про 99 фунтов и запиской про то, что “механизм конягине исправен”. И все товары “Лавки Древностей”, в том числе старая


265

реклама о чудесном конфетном вкусе и аромате, принялись сочи-нять, каждый, свою историю! Волшебство лавки умудрилось поро-дить и жизнь королевского рода вместе с принцессой Августиной, ижизнь бабушки Азалии, от которой пошла жизнь самого Джорджа.Ведь магазинчику было несколько сот лет!

– Да уж, – откликнулся Джордж на свои мысли, которые про-сто потрясли его. – У вас тут всё такое чудное!

– А мне в вашем мире всё кажется неузнаваемо странным. Чтоже ты заметил особенно причудливого у нас?

Джордж приготовился рассказать, и перечень получился бы длин-ным, но он решил, что Августина всё равно бы с ним не согласилась.Ей представлялся правильным и абсолютно реальным именно еёмир. Ведь очень многое зависит оттого, по какую сторону ворот тыродился и вырос, какое место на Земле называешь родным.

Джордж вспомнил, как однажды рассматривал в Интернете фо-тографии Земли, сделанные спутником, и при самом большом уве-личении нашёл Кленовую улицу с тёмно-красной вереницей крыш изелёными квадратиками садов рядом с другим большим изумруднымквадратом – спортивной площадкой их школы. Одна из этих кро-шечных крыш принадлежала дому Скидморов, и доказательствомтому был тёмный полукруг в саду – пруд для золотых рыбок, по-строенный отцом. Когда Джордж снова “кликнул” мышью, на картепоявился центральный Лондон, дворцы с их идеально расчерчен-ными на круги и прочие геометрические фигуры парками. Джордж“кликнул” ещё, уменьшив масштаб, и увидел затянутое серой пау-тинкой дорог графство Эссекс, серую Темзу, которая протекала поего территории, чтобы потом, широко разлившись, попасть в моренедалеко от Ли-он-Си. Ещё один “клик”, и ещё – к лоскутномуодеялу южной Англии присоединились Cевер, Уэльс и Шотландия,а к суше добавилось море. И на этом благословенно нежно-зелёномострове, обогретом, как батареей отопления, ласковым Гольфстри-мом, по-прежнему оставалась красная точка – Хорнчёрч, Кленоваяулица, дом тридцать три.

Эта точка теперь пульсирует в сердце Джорджа, кажется емусамой родной и потому понятной и близкой. По ней он будет всюжизнь равнять все другие миры. И даже, если они будут много лучшеего мира, он всё равно будет любить прежде всего свой, в которомживут его мама и папа. Так устроена жизнь, она держится на любвии высоких предпочтениях, и, следовательно, этот тысячелетний по-рядок лучше и не менять!

В этот миг Джордж понял, как нелегко пришлось Августинесреди чужих лиц и обычаев в его мире. Принцесса угадала его мысли.

– Зря мы сравниваем миры, будто они абсолютно разные. Всамом главном они похожи, – заговорила молодая женщина.

Проза

266

– А что – главное?– Люди. Их заветные чувства и мысли. Да и правила для людей

везде одинаковы. Нельзя лгать, воровать, завидовать, ненавидеть,обижать. Надо любить, трудиться, уметь дружить и оставаться поря-дочным человеком в каком бы трудном положении ты ни оказался!И в этом все наши миры и страны совершенно схожи!

Всё это было передумано и проговорено по дороге к замку. Маль-чик и Августина поднялись по ступеням парадного входа. Две ме-таллические фигуры, которые Джордж издали посчитал пустымирыцарскими доспехами, поставленными тут для красоты, скрестилисекиры и держали проход закрытым до тех пор, пока Августина неприподняла забрало одного из стражей. Джорджу почудилось, чтоона сказала в пустые латы: “Муха села”, – это, наверняка, был па-роль. Он прыснул смешком.

В королевской библиотеке Джордж с улыбкой прошёл под порт-ретами вельмож. Нарисованные лорды заметили, что мальчик заин-тересовался ими, и сделали вежливо-отстранённые лица, как иположено на парадных изображениях.

– Возвращаясь к предмету нашего прошлого обсуждения, кмышам... – продолжал речь один из них, когда принцесса и маль-чик удалились на достаточное расстояние. – Я счастлив был услы-шать мнение благородного коллеги, что их пора переселить из дворцана луга и поля королевства. Там больше простора. Но как мы этосделаем? Мы, портреты? Как усадим всех мышек на один поезд?

Должно быть, умершие вельможи проводили дни и месяцы в по-добных разговорах, а тем временем мышей во дворце становилосьвсё больше. Однако портреты страшно обиделись бы, если бы уз-нали, что поместили их в библиотечный зал единственно для укра-шения интерьера и поддержания традиций. Они считали своидискуссии вполне способными повлиять на течение дел в сказочномкоролевстве. На то оно и сказочное!

В темноте, где скрывался мышиный тоннель, мелькнули красныеогоньки: это очередной состав только что отошёл от станции. Непо-далёку Джордж успел заметить на полу кусок драконьей чешуи. Онсхватил его, и тот засветился зелёным. Тогда, подняв его как лампу,мальчик разглядел на одной из полок фолиант, на корешке которогостояла облезлая вязь названия: “Тайны жизни, смерти и волшебныхврат”. Книга стояла высоко, и Джорджу пришлось подтащить лест-ницу, чтобы достать её.

– Я только взгляну, – сказал он то ли Августине, то ли самомусебе и стал с удовольствием перелистывать страницы массивноготома. Какие это тайны жизни и смерти сейчас ему приоткроются?

Кусок драконьей шкуры сам по себе загорелся ярче. Может быть,тоже этим интересовался?

287


ФУНТИК И ЖИЗНЬ, или ЖИЗНЬ ФУНТИКА


Детство и юность писательницы прошли в небольшом районном городкеУкраины, Артёмовске. Ольга Максимовна окончила Харьковский универси-тет, работала учителем, директором сельской школы. У отца Ольги Гар-нат, Максима Максимовича Березана, тоже учителя, было в доме многокошек и собак. Он буквально ухаживал за ними. “Когда красавица Кешкаподхватила ужасный лишай и стала похожа на обглоданную кость, мы ссестрой Таней только шарахались от неё, опасаясь за свои кудри. Одинпапа не боялся рисковать шевелюрой, лечил Кешку, пока она опять не об-росла шерстью”, - рассказывает Ольга Максимовна.

Животные безоглядно любили хозяина. Когда он, сидя на диване дома,болел за любимую футбольную команду, одна кошка устраивалась у него наколенях, другая укутывала шею, собаки рассаживались по бокам. Отец инаучил будущую писательницу понимать язык животных, любить их не какзабавные игрушки, а как едва ли не равных человеку. Работая над сказкой“Фунтик и жизнь, жизнь Фунтика”, писательница старалась передать своюлюбовь и уважение к этим умнейшим, живущим рядом с людьми существам.Животные стали героями и других произведений автора. В повести “Злойдух Дикой пустоши” братьев Женю и Артура частенько выручает из бедыих друг, говорящий кот Баюн Базилевич. Герои другой повести, “Чомжик Ализ Маячкового леса”, - тоже зверушки. А у героини “Повелителей серебря-ных змеек” есть даже домашняя рысь. История о Фунтике - это повество-вание о дружбе человека и собаки, о том, что домашние животные умеюти любить, и сострадать, и быть верными, и приходить на помощь. Так чтоиным людям впору брать пример с лучших из них!

288

Рисунки Ольги АГАФОНОВОЙ, Марии АФАНАСЬЕВОЙ, АнныИНОЗЕМЦЕВОЙ, Кирилла НЕЧАЕВА, Юлии ПАВЛОВОЙ и МарииРЕПЬЁВОЙ

ФУНТИК И ЖИЗНЬили ЖИЗНЬ ФУНТИКА

Необыкновенно доброму человеку, большому другу детей и животных,

моему отцу посвящается

Фунтик чувствовал, что умирает, и его маленькая собачья жизнь,за которую он боролся с первого мига своего рождения, подходит кконцу. Его мать, старая дворняга Жулька, родила его и шестерыхбратьев и сестёр в попытке сохранить свою жизнь. Она давно заме-тила косые взгляды Хозяина, человека, от которого полностью зави-села её судьба. Жулька состарилась, охраняя дом Хозяина, и воттеперь, когда срок её службы неумолимо приближался к концу, онабоялась, что её, как негодную ветхую вещь, вышвырнут вон со двора,и остаток жизни придётся доживать на Свалке.

Об этом страшном месте, где находили приют как дикие, так иизгнанные из домов псы и кошки, Жулька слышала от бродячихсобак, которые изредка забредали на их улицу. На Свалке царилижестокие законы дикой стаи, и престарелая, привыкшая, хотя и ксеренькой, но относительно сытой жизни Жулька вряд ли бы смоглауцелеть там в борьбе за право на Жизнь. Чтобы подлизаться к Хо-зяину и доказать ему, что она не так уж стара, Жулька и произвелана свет целую кучу своего мокрого, попискивающего потомства. НоХозяин, вместо того чтобы обрадоваться, рассвирепел:

– Старая калоша, дармоедка! Мало мне тебя, так ещё шавок на-вела полный двор! Надо мне было раньше избавиться от этой рух-ляди!

Хозяин был не то, чтобы очень уж злым, но достаточно расчёт-ливым и скупым человеком, весь мир делившим на “полезные” и“бесполезные” лично для него вещи. “Полезную” вещь, считал он,надо беречь, а от ветхой, “бесполезной”, избавляться, иначе дом идвор превратятся в мусорник. Судьбу Жульки решили прибывшие налето к суровому деду внуки-близняшки Саша и Паша. Смертельноперепуганной собаке было дозволено пожить во дворе, пока внучатане наиграются со щенками или не уедут домой. Жульке повезло хотябы на время, Фунтику надеяться было не на кого. Он был самым ма-леньким из семи щенят и самым слабым: слишком долго пришлосьждать своей очереди появиться на свет. Более сильные и ловкие

289

братья и сёстры оттеснили его, и когда наконец подошёл его черёд,он так ослаб, что уже почти начал терять сознание, и только чудомсмог выбраться из материнского чрева. Когда Фунтик, отлежавшисьи отдышавшись, решил подкрепиться, он с горечью обнаружил, чтоловкие братцы и сестрицы и тут опередили его: у матери почти неосталось молока.

С этого дня началась ежедневная борьба за Жизнь. Фунтик ста-рался, и всё же ему доставались лишь жалкие капли, и чем дальше,тем меньше. Щенята крепли, росли, уже довольно ловко передвига-лись на своих толстеньких лапках и радовали внучат сурового Хо-зяина. Один Фунтик был слаб и невзрачен, не щенок, а так,полудохлый котёнок. Слезливая Жулька жалела младшенького, ноподелать ничего не могла: выжить должны сильнейшие: таков законестественного отбора. Материнское собачье сердце заранее оплакалонезавидную долю малыша и смирилось с неизбежной потерей, темболее что остальные дети получились ладненькие и давали Жулькешанс не быть скоро выгнанной на Свалку. Двоих даже купили себево двор другие Хозяева, чем Жулька особенно гордилась, а остав-шиеся четверо, самые забавные и шустрые, служили живыми игруш-ками Сашке и Пашке.

Фунтик не был нужен никому. Маленький рыжий комок на сла-беньких рахитичных ножках боролся за свою жизнь в одиночку. Онподбирал любые объедки, пил воду из луж, находил в дальних углахдвора какие-то тряпки, забирался в них и, дрожа всем маленькимтельцем, пытался согреться. Ещё, на беду, в его вечно пустующемжелудке завелись какие-то твари. Они шевелились, ползали, грызлиего изнутри, отбирали те жалкие крохи, которые он находил себе дляпропитания. У Фунтика постоянно кружилась голова, его подташ-нивало, от резких, острых болей в желудке то и дело перехватывалодыхание.

И сегодня Фунтик решил умереть, бороться дальше всё равно небыло сил. Последний раз он ел вчера утром – удалось в куче пылиотыскать несколько никому не пригодившихся солёных килечныхголовок. Пить после них хотелось ужасно, но последняя дождеваялужа высохла три дня тому назад, а до воды, что была в миске, кро-шечной собачке не дотянуться. В полуобморочном состоянии Фун-тик забился в щель между материнской будкой и забором иприготовился умереть.

– Виктор, ты дома? – загромыхало возле калитки. Четыре радостных щенячьих лая отозвались на вопрос гостя и

слились в единый разноголосый восторженный вопль. Жулька от-крыла глаза, увидела над калиткой голову Арсения Максимовича,Хозяина соседнего двора, и опять задремала, предоставив своимдетям право вызвать из дома их Хозяина.

290

Проза

– Здорово, здорово, Максимыч! – он уже спешил на зов. – Да уймитесь вы, холеры, пошли вон! – прикрикнул он на ох-

рипших от усердия щенят.– Здравствуй, Виктор, – поздоровался гость. – Ну и охрана у

тебя! Позавидовать можно!– Хоть бы повыздыхала эта охрана! – сердито отпихивая щен-

ков, ответил Виктор. – Жрут целый день как прорвы, кабана вместоних можно выкормить. С него хоть польза, а от этих только шум игрязь во дворе. Только ради Сашки с Пашкой и держу, а разъедутсявнуки, я их быстренько определю!

– Я к тебе как раз по этому делу и пришёл, – обрадовался Ар-сений Максимович. – Завтра мои Серёжка и Антон приезжают, ре-шили мы им подарок сделать – щенка приобрести. Не уступишьодного?

Виктор тут же прикусил язык. Как это он так лопухнулся? Зачемсказал соседу, что собирается избавиться от беспокойной своры? Те-перь придётся так просто отдавать щенка. Деньги с Максимыча братьза “бесполезную” вещь даже расчётливый Виктор не мог. Сосед ча-стенько выручал его: разрешал поработать в своей мастерской, а вбазарный день на стареньком “жигулёнке” подбрасывал до рынка совсем торговым скарбом. Но и за так отдавать щенка не хотелось; ито сказать, сколько им продуктов скормлено – на четверть кабанахватит! В борьбе со скупостью Викторова совесть обычно терпела по-ражение, не повезло ей и на этот раз.

– Ты, вот что, Максимыч, не обижайся, но не могу я тебе этихобормотов отдать. Так уж внучки их любят, так любят! – не моргнув,соврал Виктор. – Да и обещал я их уже людям, – добавил он ещёодну порцию лжи, – но если хочешь, есть тут у нас один. Понра-вится – забирай, для соседа не жалко!

Фунтика ему было и впрямь не жаль: всё одно помрёт не сегодня,так завтра. Да и съесть много не успел за своими шустрыми брат-цами.

– Где ж это он запропастился? – рыскал по двору Виктор. Ужочень ему понравилась идея всучить Арсению Максимовичу ник-чёмную собачонку. И от заморыша избавиться, и соседа обязать: уженачинает поспевать первая черешня, и соседская машина, ох, какпригодится для доставки нежного товара на рынок.

– Вот, он где прячется, стервец! Нажрал пузо и дрыхнет за будкой!Извлечённый за шкирку из-за Жулькиной будки Фунтик висел в

огромных ручищах Хозяина как носок на прищепке. Крошечныеножки, маленький крючок хвостика бессильно повисли, влажныечёрные глазёнки смотрели печально и обречённо.

– Гляди, какое пузо наел, дармоед! – нахваливал “товар” Вик-тор.

291

Ольга ГАРНАТ “Фунтик и жизнь или Жизнь Фунтика”

– Да уж, “наел”, – подумал Арсений Максимович, – с голодуопух малыш, и паразиты, наверное, замучили. – Давай-ка его сюда,– сказал он вслух. И подставил большую тёплую ладонь. Рыжийкомок занял едва ли две трети от неё. – Вот так пёс! Всем псам назависть: кот и собака в одном лице!

– Так он это… ещё подрастёт, выправится, – забеспокоилсяВиктор, испугавшись, что такой выгодный номер с одариванием со-седа никчёмной собачонкой не пройдёт. Сам-то он был уверен, чтопсинка и двух дней не протянет, но это произойдёт уже не на еготерритории и, стало быть, не по его вине.

– Сколько я тебе должен за это чудо природы? – спросил Арсе-ний Максимович.

– Какие счёты между соседями, так бери! – великодушно отве-тил явно обрадованный исходом дела Виктор.

– Ну, что ж, спасибо, как-нибудь сочтёмся, – поблагодарилсосед и отправился домой, осторожно прижимая к груди пригрев-шегося в ладони щенка.

Почувствовав лёгкую качку и ощутив чужое тепло, Фунтикприоткрыл глаза и увидел незнакомое доброе лицо с ласковымисеро-голубыми глазами. Он вспомнил сказку, которую Жулька часторассказывала своим детям на ночь. Это была сказка о Рае, прекрас-ном месте, где много еды и чистой воды, где собак не кусают блохии не пинают ногами злые люди, где собак не сажают на тяжёлую гре-мучую цепь, где вместо грязного двора – поля и луга, заросшие тра-вами и цветами. Самый главный в Раю – дедушка с длинной, белой,пушистой, как отцветающий одуванчик, бородой. И зовут этого де-душку Бог. В Раю беззаботно и весело, печально только одно: чтобыпопасть в Рай, надо умереть. У Бога, который нёс Фунтика, не былоседой бороды (может, мама ошибалась?), зато его гладкую блестя-щую макушку обрамляли пушистые белоснежные волосы, точь в точькак пух одуванчика.

– Я всё-таки умер, а этот Бог, он несёт меня на небо. Ну, что ж,может это и к лучшему, – подумал щенок и опять впал в беспамятство.

… Очнувшись, Фунтик не сразу сообразил, где он и что произо-шло. Он лежал на весёленьком коврике, сшитом из разноцветныхлоскутков, такой же коврик прикрывал его сверху по самый нос.Было тихо, тепло, уютно и непривычно спокойно, хотя в животе по-прежнему кто-то копошился и смертельно хотелось есть. “Ах, да, яже в Раю!” – вспомнил Фунтик. В следующую минуту он увидел жи-вотное, которое, как он помнил, в земной жизни называлось Котом.Во дворе прежнего Хозяина их было несколько: замызганных, рван-ноухих, злобных и коварных, постоянно ворующих еду из щенячьеймиски. Этот же Кот, как и подобает райскому созданию, был чистымдо блеска и пушистым, как небесное облако. Серая шёрстка сияла

292

Проза

сытостью и ухоженностью, белоснежная манишка на груди, такие женосочки и перчатки на лапках сразу давали понять, что их облада-телю не приходится ночевать на пыльных чердаках и в угольных са-раях. Кот сидел и молча наблюдал за Фунтиком. Окончив детальныйосмотр, он доброжелательно задал молчаливый вопрос:

– Ты кто: котёнок или щенок?Фунтик от природы был смышлёным и, хотя пока знал мало ра-

дости, все сведения об окружающей его жизни впитывал жадно.Язык котов он знал не в совершенстве, но достаточно для того, чтобне только понимать их речь, но и поддерживать беседу. Он всегдаудивлялся, как это его братцы и сестрицы не пытаются хоть чуточкунаучиться понимать те существа, с которыми приходится делитьдвор. Немного робея, он тихо ответил:

293

Рисунок Марии АФАНАСЬЕВОЙ


– Я щенок.– Правда? – удивился Кот. – Я думал, такими маленькими бы-

вают только котята, а щенки должны быть, – тут Кот слегка приза-думался, – ну, хотя бы такими, как небольшой кот! Ты, главное, нерасстраивайся, мы с Максимычем тебя откормим – подрастёшь!

Кот говорил с Фунтиком ласково и миролюбиво, что лишний разподтверждало догадку о нынешнем райском местопребывании. Вземной жизни коты были злыми и вечно голодными, они ненави-дели собак и постоянно старались им напакостить. Впрочем, междусобой они тоже вечно грызлись. Фунтик иногда ловил на себе их го-лодные взгляды и боялся, что, когда он совсем ослабеет, они егосожрут. А серый Кот выглядел сытым и добрым. Он вдруг встрепе-нулся и обратился к Фунтику:

– Малыш, ты, наверное, голоден? Дедушка и бабушка поехали ваптеку за лекарством для тебя. Давай-ка я за тобой поухаживаю! Смо-жешь подняться?

Фунтик с трудом встал на дрожащие лапки и поплёлся за Котом.Идти пришлось недалеко.

– Вот здесь, в блюдечке, молоко. Попробуй, может, тебе понра-вится. Я думаю, что такие маленькие щенки едят молоко.

“Такие маленькие щенки едят даже сухие колбасные шкурки исолёные рыбьи головы”, – с горечью подумал про себя Фунтик. Онс робкой благодарностью посмотрел на Кота и ответил:

– Большое спасибо, я думаю: молоко мне не повредит.Ещё бы! Да он, может, всю свою короткую жизнь мечтал о таком

огромном голубом блюдце, полном белого сладкого, вкуснейшегомолока! Фунтик осторожно приблизился к блюдцу, осторожно лиз-нул. Зажмурился от удовольствия и тут же быстро открыл глаза, опа-саясь, что молоко вдруг исчезнет. Блюдце стояло на прежнем месте,и тогда Фунтик, ещё не веря своему счастью, принялся торопливо ла-кать волшебную жидкость. Он спешил съесть всё до капельки, поканикто не отогнал его или не отобрал бесценное блюдце, и опомнилсятолько тогда, когда язычок заскользил по чисто вылизанному фа-янсу. Тут ему стало стыдно за свою жадную поспешность, и он ужехотел попросить у Кота прощения, но в это время отворилась дверь.

– Я вижу, вы уже познакомились. Люк, да ты молодец: уже ипокормил малыша! – обрадовано произнёс Арсений Максимович,заходя в дом.

Люди не понимают молчаливого кошачьего и собачьего разго-вора, поэтому Люк, а так, оказывается, звали Кота, поднялся на че-тыре лапы, потянулся, вальяжно прошествовал к дедушке, потёрся оего ногу и промурчал вслух:

– По-коур-мил! Сла-авный малыш, тоу-лько ма-ленький оу-чень!

294

Проза

– Ничего, Люк. Сам-то ты помнишь, каким крохой был, когдавнучата тебя притащили? А сейчас гляди, какой красавец!

“Да уж, ничего не скажешь, славный экземпляр получился”, – наэтот раз молча согласился Люк, оглядывая свои лапы, грудь и хвост.

– Откормим малыша, на ноги поставим, – продолжал АрсенийМаксимович, – совсем Виктор его замучил, ещё немного – погиблабы собачонка.

При упоминании имени Виктора, Люк помрачнел. Он хорошознал этого человека и ненавидел так, как только может ненавидетьчеловека животное. У Люка к Виктору был свой счётец, и рано илипоздно кот надеялся отомстить негодяю, а пока что, исполнив свойдолг, Люк отправился поваляться в любимом кресле, предоставивщенка заботам дедушки и бабушки.

Перво-наперво Фунтика всего с ног до головы намазали какой-то густой жидкостью и обмотали полотенцем. Это было не слишкомприятно, но внутренний голос щенка подсказал, что так нужно. Ба-бушка взяла свёрток с рыжим комочком и прижала его к груди.Стало тепло и уютно. Бабушка что-то говорила, но Фунтик понималещё не всё в человеческой речи, только интонацию, ласковую и доб-рую.

Потом его поставили в тазик и стали поливать чистой тёплойводой. Потоки воды смыли с Фунтика кучу грязи, сотни чёрных жир-ных блох, ещё лоснящихся, но уже неживых и потому неопасных.Вода смывала остатки той безрадостной, беспросветной жизни, ко-торая выпала на его долю вначале, а теперь уплывала прочь вместе сгрязными потоками. Чисто вымытого щенка насухо вытерли, высу-шили и украсили его шею защитным ошейником. А в довершениевсех приятностей, обрушившихся на Фунтика, после чистилища егонакормили чем-то розовым, сочным, ароматным, о существованиичего он даже не подозревал, так как самым вкусным на свете блю-дом считал молоко, которого ему постоянно не доставалось.

Разомлев от чистоты и сытости, Фунтик лежал на своём коврике,тесно прижавшись рыжей спинкой к животу Люка. Уступив своёкресло Дедушке, Кот решил провести эту ночь возле малыша. Вы-мытый до блеска и накормленный, щенок выглядел уже не такжалко, как днём, но всё же присмотреть за ним не мешало: слаб ещё.Люк шершавым языком навёл глянец на лобастой голове подопеч-ного, придирчиво осмотрел свою работу, одобрил, обхватил малышаправой лапой, разместил свою голову на вытянутой левой и замур-чал вечернюю песенку:

– Спи, малыш, – пел кот, – все беды ушли. С нами Дедушка иБабушка, поэтому ничего не бойся. А все негодяи получат по заслу-гам.

Вскоре оба, пёс и кот, спали сладко и спокойно.

295


Утро следующего дня началось для Фунтика радостными дет-скими воплями.

– Бабушка, привет, вот и мы! – басил пятилетний Серёжа. –Мы приехали в лето!

Действительно, в родном городе Серёжи и Антона ещё было до-вольно холодно. По крайней мере, за поездом, который уносил их наюг, ещё долго гнался мокрый снег, подгоняемый холодным ветром.Мальчики думали, что у Бабушки и Дедушки всегда лето, потому чтоони приезжали сюда к началу цветения лип, а уезжали до появленияпервых жёлтых листочков.

– Мои хорошие, приехали наконец! А какие ж вы бледненькие!– вторила внукам счастливая Бабушка. – Мы тут с Дедушкой вамсюрприз приготовили.

– Сюрприз?! Ура! Тоша! Сюрприз! Где он, Бабушка? Тащи егосюда! Я люблю сюрприз! Тоша, ты любишь сюрприз? – изнемогаяот радости встречи и обещанного подарка, вопил Серёжа.

– Люблю сюрприз, – подтвердил трёхлетний Антон, старательновыговаривая трудное слово. – Бабушка, где?

– Да вот где-то на кухне спрятался. Только осторожно, он оченьмаленький, смотрите, не наступите, – предупредила Бабушка.

Дверь на кухню отворилась, и на пороге возникли два незнако-мых человечка с сияющими от нетерпеливого любопытства глазён-ками. Фунтик неподвижно застыл на полпути между цветастымковриком и дверью, к которой он направлялся неуверенными ша-гами, чтобы установить источник непонятного шума. Источника ока-залось два, внешне они напоминали внуков прежнего Хозяина, иФунтик растерялся: на него лично Пашка и Сашка внимания не об-ращали, но вот его братцам и сестрицам изрядно доставалось от ма-леньких хозяев. Щенят то тискали до полусмерти в приступебезудержного умиления, то пинали ногами и швыряли в них про-шлогодними каштанами, со смехом наблюдая, как живые игрушкипытаются увернуться от болезненных ударов и взвизгивают, когдакаштаны достигают цели. С другими детьми Фунтик никогда невстречался и не знал поэтому, как теперь ему себя вести: забиться вкакой-нибудь дальний угол, став незаметным, или покорно сми-риться с участью живой игрушки. После вчерашней чистки Фунтикхотя и не увеличился в объёме, но выглядел бодро и свежо: золоти-стая на спинке и белоснежная на груди шёрстка распушилась,глазки-вишенки утратили выражение печальной обречённости.

– Бабушка! — с восторгом прошептал старший мальчик, – какаяклассная игрушка!

– Всё-таки игрушка, – тревожно мелькнуло в голове Фунтика. – Это не игрушка, это живая собачка, – радостно засмеялся

младший, – она лужу сделала!

296

Проза

В библиотеку шли дорогой, которая бы не понравились машине,зато очень нравилась Фунтику: по узкому тротуару между цветущимипалисадниками, огороженными зелёным и синим штакетником, итравяными газонами вдоль грунтовой дороги. Иногда попадалисьросшие посреди газонов, одиночные фруктовые деревья, и Фунтик,испросив разрешения у дедушки, подбегал к ним, внимательно изу-чал оставленные другими собачками ‘записки” и оставлял ответныесообщения. “Смотри, “чернил” не хватит на все “письма” отвечать”,– смеялся Дедушка. Фунтик понимал, что Хозяин шутит. От этого,а ещё от обилия приятных запахов, порхающих над цветами бабо-чек, множества новых впечатлений на душе щенка становилось теплои радостно.

Незаметно дошли до библиотеки. Знакомая вахтёрша, Клава Ива-новна, поздоровалась с Арсением Максимовичем и, увидев Фунтика,спросила:

– Не захотел ждать в машине?– Мы сегодня без машины, – пояснил Дедушка.– Пешком?! — удивилась женщина. – Очень уж жарко сегодня,

так и парит с утра. Наверное, к вечеру будет гроза.– Хорошо бы, дождик давно нужен, – согласился Дедушка и

пошёл менять книги, оставив Фунтика на попечение Клавы Ива-новны.

– Запарился, наверное, в своей меховой шубе, – посочувство-вала женщина щенку, – а вот я тебе сейчас водички холодненькойпринесу!

Напившись воды, Фунтик лежал на прохладном бетонном полувестибюля и наслаждался отдыхом. Он действительно слегка прито-мился, но понял это только сейчас, лёжа в защищённом от солнцапомещении.

Когда пожилой человек и маленькая собачка вышли через неко-торое время на улицу, солнце подобралось почти к зениту, разогналоостатки куцых облаков и теперь, пользуясь полной безнаказанностью,безжалостно жгло под собою всё. Минут через десять обратного путиДедушка остановился, снял кепку, вытер лоб носовым платком.

– Что, брат, жарко? – обратился он к своему спутнику. – Шубуснять не желаешь?

– Дедушка шутит, – догадался Фунтик и только посильнее вы-валил изо рта язык для охлаждения.

– Вот что, дружок! Поедем-ка мы домой на троллейбусе, а не топодгоришь на солнце, вместо рыжего станешь чёрным. Бабушка неузнает – домой не пустит!

– На троллейбусе – на троллейбусе, – легко согласился Фунтик,которому тоже что-то перехотелось возвращаться домой пешком пожаре.

319


На остановке людей не было – троллейбус, наверное, только чтоотошёл. Дедушка сел на свободную скамейку под навесом, сумку скнигами положил рядом. Что-то поискал сначала в одном, затем вдругом кармане рубашки и грустно вздохнул:

– Эх, Фунтик! Не ту рубашку я надел! “Нормальная рубашка, летняя, не то, что моя меховушка”, – не

понял Дедушкиной печали щенок и спрятался в тень под лавку. Подошла крупная тётка в пёстром сарафане мешком, с пакетом

молодой картошки в одной руке и веником в другой. Разместив ношуна скамейке, она плюхнулась рядом, вздохнула с облегчением и по-дозрительно покосилась на Фунтика.

– Мужчина, ваша собачка не кусается? – обратилась тётка к Де-душке.

“Чтоб решиться куснуть такую тётищу, надо быть, по крайнеймере, Вованом Чаркиным”, – хмыкнул Фунтик, выглядывая из-подлавки. Арсений Максимович молчал. Он сидел, прислонившись пле-чом к боковой стенке навеса, прикрыв глаза, и не шевелился. Пово-док выпал из его рук и валялся на земле.

– Гражданин, – не унималась тётка в цветастом мешке. – Я го-ворю, пёсик ваш не укусит?

Не успела она до конца произнести фразу, как Дедушка вдругначал клониться вперёд. Пронзительно взвизгнув, тётка шустроспрыгнула с лавки и подскочила к нему как раз вовремя, не даваяупасть на асфальт. Фунтик от неожиданности шарахнулся вглубь, подлавку, при этом выдернул голову из ошейника, на поводок от кото-рого наступила женщина. Оставшийся без присмотра пакет кар-тошки завалился набок, несколько картофелин, воспользовавшисьмоментом, вывалились из него и, проскочив через щель в лавке, сва-лились прямо Фунтику на затылок. Щенок окончательно растерялся.Кто и почему больно бьёт его по голове? Почему толстая тётка на-пала на Хозяина, а теперь сама же орёт дурным голосом? ПочемуДедушка молчит, прислонившись белым, как его шевелюра, лицомк широкой цветастой груди незнакомой женщины?

Между тем, женщина истошно кричала, сзывая прохожих:– А-а-а! Помогите! Человек умирает! “Скорую”! Позвоните кто-

нибудь в “Скорую”!Подбежавший на крик молодой человек сунул своей девушке

мобильник и приказал: “Звони в “Скорую”! А сам, подбежав к неперестававшей причитать женщине, помог ей уложить безволь-ного Дедушку на лавку, примостил его голову на сумку с кни-гами, расстегнул ворот рубашки. Из стоящего рядом киоскавыбежала продавщица с бутылкой воды и принялась брызгать нанеподвижно лежащего Арсения Максимовича. “Зачем это? Чтоони делают с Дедушкой?” – Фунтик с беспокойством следил за

320

Проза

посторонними людьми, суетящимися вокруг хозяина. Рука Арсе-ния Максимовича соскользнула с неподвижного тела и безвольносвесилась с лавки. Фунтик подполз к ней и принялся осторожнолизать.

– Чья это собака, уберите немедленно собаку! – закричала сер-добольная киоскёрша.

Тётка в цветастом сарафане хотела, было, объяснить, что это со-бачка лежащего без сознания мужчины, но в это время тревожныйнадрыв воющей сирены “Скорой помощи” разорвал неподвижныйвоздух. Все засуетились ещё больше и забыли о маленьком расте-рянном щенке, забившемся под лавку.

Мысли в голове Фунтика беспорядочно мелькали и путались:“Почему они пристали к Дедушке? Что делать? Побежать за Бабуш-кой и Леной? А если не успею? Укусить? Всех не перекусаю. Что де-лать? Что делать?”.

В это время из подъехавшей машины “Скорой помощи” вышлабригада врачей.

– Носилки! Быстрее! Расступитесь, граждане! Вы своё дело сде-лали, теперь наша очередь!

Фунтик пытался следить за происходящим, но не видел ничегоиз-за ног собравшейся толпы. Подъехавшая машина ему не понра-вилась: от неё исходил запах беды, горя и немого отчаяния. Щенокзабеспокоился, увидев, как Дедушку положили на носилки и поне-сли к этой страшной машине.

– Нет, нельзя! Остановитесь! Но никто не понял отчаянного немого крика маленькой рыжей

собачки. Машина, укравшая Дедушку, взревела, сорвалась с места, и,разбрасывая истошным воем встречные машины, помчалась по до-роге. Фунтик, не раздумывая ни секунды, бросился вслед за нею поидущему рядом с дорогой тротуару.

– Собачка, вернись! – пыталась остановить щенка женщина всарафане из пёстрого мешка. В одной руке она держала холщовуюсумку, в которой вместе с книгами лежал читательский билет Арсе-ния Максимовича, а в другой – поводок мчащегося за “Скорой по-мощью” Фунтика. Сообразив, что ни за машиной, ни за собачкойей не угнаться, женщина сунула поводок в сумку, покряхтывая ипричитая, собрала разбежавшуюся картошку, сунула веник подмышку и побрела в сторону библиотеки.

… Фунтик нёсся, не разбирая дороги, стараясь не терять из видуудаляющийся красный крест на белой дверце машины. Леденея отстраха, он вслед за машиной пересёк на красный свет перекрёсток,чуть не став добычей лихого мотоциклиста. Расстояние между со-бакой и машиной неумолимо увеличивалось. Фунтик из последнихсил попытался прибавить скорость, и в этот миг удар страшной

321


силы оглушил его и отбросил в сторону. Щенок дважды переку-выркнулся и отлетел в густую траву придорожного газона.

Очнулся Фунтик от раскатов грома и потока хлынувшей на землюводы. Ещё не полностью придя в себя, он отполз под росший непо-далёку куст, забился под низко нависшие над землёй ветви и опятьвпал в забытьё.

Недолгий, но сильный ливень принёс сырость и вечернюю про-хладу. Маленький рыжий щенок очнулся, в то же мгновенье ужаснаямысль пронзила его мозг: “Страшная машина украла и увезла в не-известном направлении Дедушку. Я его не уберёг! Что я скажу Ба-бушке? Я не выполнил свой долг. Я не помешал этим злым людям,я струсил. Жалкий я подлец после этого!”.

Фунтик спрятал мордочку в лапы и тихонько заскулил. Быстроспустилась ночь. Зажглись весёлые глаза фонарей. На ночном небеодна за другой просыпались ярко вымытые дождём звёзды. На ули-цах появилась гуляющая молодёжь, слышались песни, музыка, смех.И только одинокой собачке под кустом было невесело и, ох, какгорько. Фунтик решил умереть от горя. Он закрыл глаза, пригото-вился к смерти и … уснул.

“Утро добрее вечера’, – любил повторять Люк. Проснувшись спервыми звуками пробуждающегося города и сообразив, что умереть неудалось, Фунтик решил пожить ещё немного, найти дорогу домой иобо всём рассказать Бабушке. Выбравшись из-под куста, стряхнувшегона щенка остатки вчерашнего ливня, малыш первым делом осмотрелся.

Улица была совершенно незнакома ему. Фунтик увидел на краютротуара огромный старый каштан, о который он вчера так некстатитреснулся головой. Сейчас щенок даже не мог сообразить, с какойстороны вчера врезался в живую преграду. Вот если бы осталисьследы! Фунтик подошёл к дереву, обнюхал его, обошёл по кругу.Увы! Если и оставался какой-то след, то вчерашний дождь начистоего смыл. Потихоньку просыпался голод: последний раз довелосьзавтракать сутки тому назад, перед походом в библиотеку. Вспомниво еде, Фунтик тут же устыдился: “Как можно думать о пище, когдастряслась такая беда!” И в том, что случилось, виноват он, глупый,трусливый, никчёмный пёс!

Упрекая себя, Фунтик побрёл куда глаза глядят, мучаясь нестер-пимыми угрызениями совести. Целый день он бродил по городу, за-ходил в чужие дворы, выходил опять на тротуар, но дороги домойтак и не нашёл. За весь день он съел только несколько крошечныхкусочков хлеба, которые остались после нечаянно вспугнутых им жеголубей. Вконец измученный голодом и раскаяньем, ближе к вечеруФунтик набрёл на площадку с мусорными контейнерами.

Среди там и сям разбросанного мусора, возле четырёх перепол-ненных контейнеров стояли две собаки. Рослый кудрявый рыжий

322

Проза

пёс, у которого лох-матая морда, ноги-столбики, туловище идаже небольшойхвост торчком – всёбыло прямоуголь-ным, и средних раз-меров бесформеннаясобачка, грязная илохматая. Оба псаувлечённо рылись вдобытых ими мусор-ных пакетах, время отвремени ревниво по-глядывая друг надруга: не достались линапарнику объедкипосъедобнее.

Некоторое время Фунтик сидел в стороне, молча наблюдая за пи-рующими. В нём чувство голода боролось с чувством брезгливости.Наконец, преодолев отвращение, он сделал несколько шагов в сто-рону мусорных завалов. Почувствовав присутствие постороннего,псы прервали трапезу и уставились на незваного гостя. Оставив своипакеты, они дружно развернулись в сторону неожиданного конку-рента и, угрожающе рыча, медленно двинулись к нему. Фунтик опе-шил. Привыкший к доброжелательности знакомых собак, онрастерялся от злобной враждебности незнакомых псов. Чем он ихразозлил? Вряд ли корочка хлеба, валявшаяся около одного из кон-тейнеров, была личной собственностью одного из них.

Псы медленно наступали, оскалив зубастые пасти и продолжаярычать. Фунтик пятился до тех пор, пока не упёрся спиной в расту-щее рядом дерево. “Они меня сожрут и не подавятся, – мелькнулов голове щенка. – Ну, что ж, я это заслужил”.

– Оставьте в покое малыша, – вдруг раздался бархатный голосоткуда-то сверху. – Эдька, как тебе не стыдно!

С ветки дерева спрыгнула красивая чёрная кошка и приземли-лась как раз между Фунтиком и нападавшими собаками.

– Тьфу на тебя, Багира, – сев на асфальт и сразу приняв миро-любивый вид, сказал кудрявый пёс Эдька. – Лётаешь тут, пугаешьмирных уличных собак!

– Это кто кого тут пугает, ещё посмотреть нужно, – спокойноответила Багира.

– А чего он сюда лезет? Пусть проваливает на свою Свалку! –визгливо огрызнулся Эдькин напарник.

323



– Да вы, умники, посмотрите получше: разве это свалочная со-бака? Сразу видно, что малыш из домашних: или выгнали, или по-терялся. Верно я говорю?

Фунтик робко кивнул головой и еле слышно добавил: “Сначалапотерялся, потом заблудился”.

– Так что ж ты сразу не сказал, балбес! Прёт как танк, безспросу, – беззлобно обратился к недавнему врагу Эдька. – Поначалупосле дома тяжко. Жрать охота, а никто котлетку не предложит, со-сиской не побалует.

– На, лопай, – он выудил из своего пакета приличную куринуюкосточку.

Пока щенок, стыдясь своей торопливости, жадно поглощал щед-рый дар, Эдька разговаривал с Багирой:

– Тебе не предлагаю, ты у нас дама гордая, объедками брезгуешь.– Спасибо, я уже воробышком перекусила.– Ка-ка-я ты лицемерка, Багира! – покачал прямоугольной го-

ловой пёс. – Незнакомую козявку пожалела (кивок в сторону Фун-тика), а крошек-мышек и воробышков лопаешь!

– Это предусмотрено природой, – пожала плечами кошка, – авот огромному псу на маленького нападать стыдно.

– Так я ж его только напугать хотел, – оправдывался Эдька, –я ж не ваш Вован, чтоб питаться братанами-собаками.

– Кто это тебе наплёл, что Вован собаками питается?! Как нестыдно такую чушь плести! Ты же породистый пёс, а сплетничаешьне хуже Пакли!

– А? Что? Гав? Где? – встрепенулся бесформенный пёс Пакля,неохотно отрываясь от своего пакета.

– Жуй, пацан. Всё о’кей, проверка слуха! – успокоил напарникаЭдька.

Фунтик между тем покончил с косточкой и теперь думал, что немешало бы попить водички. Неотвратимо надвигавшийся вечер за-ставлял подумать также о ночлеге. Спать домашней собачке под ку-стом непривычно и неуютно, но выбора, по-видимому, не было.

– Да ты, малыш, уже никак стоя спишь, – ласково обратиласьк нему кошка.

– А давайте к нам, если нет других вариантов, – предложилЭдька, – мы такой классный подвал нашли! Труба течёт – воды вдо-воль. Диван старый имеется. По утрам кошачьи завтраки так и шны-ряют по углам. Пакля их, правда, шугает, одну десятую своейтерьерской крови оправдывает.

При этих словах Пакля довольно осклабился и поскрёб заднейлапой за ухом.

Подвал, занимаемый Эдиком и Паклей, располагался в доме, сто-явшем недалеко от мусорной площадки. Можно сказать, что уличные

324

Проза

собаки устроились с комфортом: пищевые отбросы, вода, жильё –всё в одном месте. Вот почему они так яростно защищали свою тер-риторию от возможных конкурентов. Фунтику пришлось сделать ис-ключение. Во-первых, он только недавно потерялся, перестал бытьдомашним и ещё не определился, примкнуть ли ему к уличным со-бакам или отправиться жить на Свалку. Во-вторых, за него заступи-лась Багира, которую и уличные, и свалочные животные уважали забесстрашие и справедливость.

Фунтик долго не мог уснуть, крутился на продавленном диване.Давили выпирающие из дивана пружины, но ещё сильнее давилогорькое безысходное отчаяние. Наконец, согревшись под боком тер-пеливой Багиры, Фунтик провалился в беспокойный, тяжёлый сон.Кошка некоторое время смотрела на судорожно всхлипывающего восне щенка, пытаясь уловить обрывки его печальных мыслей, ставшихснами. Сначала она увидела его радость, потом неожиданное гореиз-за невозвратной потери, и, наконец, отчаянный бег за стреми-тельно удаляющейся машиной.

325

Рисунок Анны ИНОЗЕМЦЕВОЙ


Багира вздохнула, она знала, что значит терять близких, придви-нулась ближе к малышу, обняла его лапкой, уткнулась носом в пыш-ную, ещё не успевшую утратить белизну гриву и уснула.

… Утром кошка и щенок проснулись одновременно. Багиравстала, потянулась, прогнув спину, сладко зевнула. Фунтик расте-ряно оглядывался по сторонам. Кошачий дух и тепло под утро на-веяли сладкий сон: словно он, как и прежде, спит в мягком креслепод боком у Люка в своём уютном добром доме. Пробуждение вер-нуло в жестокую реальность, и Фунтика опять охватило отчаяние.

– Доброе утро, малыш! – попыталась отвлечь его от грустныхмыслей чуткая Багира. – Наши гостеприимные хозяева, по-види-мому, отправились завтракать. Я сейчас подкреплюсь, и мы пойдёмих поищем.

Кошка неслышно подкралась к куче тряпья, застыла сфинксом.Прыжок, и с болтающейся между зубов мышкой охотница удалиласьв укромный уголок, чтоб не смущать Фунтика.

Позавтракав и умывшись, Багира вернулась к щенку.– Малыш, прежде чем мы выйдем на улицу, я хотела бы узнать,

как тебя зовут.– Фунтик! – гордо ответил щенок. – Славное имя, – одобрила Багира, – только тебе придётся его

сменить. – Зачем? – удивился Фунтик. – Ты теперь бродячая собака, – пояснила Багира, – тебе при-

дётся со временем сделать выбор, где ты будешь жить дальше: наулицах города или на Свалке. Уличные бродяги не могут показатьсяна Свалке, а свалочным заказан путь в город.

– А где… лучше жить? – робко спросил Фунтик. – Есть свои плюсы и свои минусы и в городе, и на Свалке. Сва-

лочные собаки свободнее, объедков всем хватает, но вот условияжизни там посуровее. Бывшему домашнему любимцу иногда сложнопривыкнуть к ним. Уличным собакам приходится всё время быть на-стороже, чтоб не попасться ловцам бродячих псов или гадким маль-чишкам. Зато можно найти вот такой уютный, а главное, тёплыйдаже зимой уголок, как этот подвал.

Фунтик ещё не отвык от домашней жизни и поэтому никак немог понять преимуществ жизни на Свалке или в чужом подвале. Ито, и другое представлялось ему страшным и мерзким.

– А где ты живёшь? – спросил он Багиру, чтоб с её помощьюкак-то сделать неизбежный выбор.

– Мы, кошки, живём, где хотим. Можем пожить летом какое-товремя на Свалке, пока тепло, а на время ненастья опять вернуться вгород.

– Но почему я должен менять свое имя? Я так привык к нему!

326

Проза


О ПРИРОДЕ


Владимир Игоревич Морозов - член Союза писателей России, родилсяв 1953 году в селе Кырчаны Нолинского района Кировской области. Об-разование получил в Ленинграде, окончив лесотехническую академию.Работал лесным таксатором, младшим научным сотрудником научно-исследовательского института лесной генетики и селекции, инжене-ром охраны и защиты леса, директором лесосеменной станции. Сейчасон лесник в пригородном лесхозе. Учился на Высших литературных кур-сах. Печатался в журналах: “Мурзилка”, “Пионер”, “Костёр”, “Коло-бок”, “Юный натуралист”, “Начальная школа”, “Чудеса иприключения”, “Детское чтение для сердца и разума” и в других. Авторнескольких книг, в том числе: “Рассказы о русском лесе”, “Сорочишка”(1992), “Старинные вятские народные сказки в обработке ВладимираМорозова” (2001-2002), “Алёнкины сказки” (2006).

За сборник “Осторожно, гнездо!” удостоен поощрительного дипломаВсероссийского конкурса молодых авторов на лучшее художественное про-изведение для детей дошкольного возраста “Твой огромный мир” (1989 г).Книга стихов “Тетрадь” вошла в список финалистов конкурса Министер-ства Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средствмассовых коммуникаций “Алые паруса” на лучшие издания для детей и юно-шества (2004). Лауреат премии имени детского писателя Л.В. Дьяконова(2001), литературной премии имени поэта Н.А. Заболоцкого администра-ции Уржумского района Кировской области (2004), премии Кировской об-ласти в области литературы и искусства за 2004 год. Удостоен нагрудногознака Министерства культуры России “За достижения в культуре” (2003).

360


СОРОЧИШКАСорочишка

В пойме речки, заросшей ивняком и ольшаником, вылупилась изяйца Сорочишка. Вместе с другими сорочатами поднимала она гвалти широко раскрывала клюв навстречу принесённому родителями са-ранчуку или гусенице шелкопряда.

Как-то раз высунулась она из гнезда, интересно стало, а что тамвнизу. Шею вытянула, смотрит. Да голова-то большая, тяжёлая –перевесила. Сорвалась Сорочишка вниз кубарем! Так бы и разби-лась, и рассказывать было бы не о чем, но у самой земли расправилакуцые крылышки, замахала ими, замахала и полетела. Полететь-тополетела, только крылья ещё непослушные. Занесли так далеко, чтоСорочишка потерялась.

Трудно малышу одному начинать жизнь. Некому показать пищу,научить её разыскивать. Ведь большой лес не родное гнездо. В нём,того и гляди, сам кому-нибудь на обед достанешься. Опустилась Со-рочишка на лесную полянку. Едва успела осмотреться, слышит:пищит кто-то, словно ругается. Прислушалась, а это шмель с кома-ром цветок одуванчика не поделили.

Шмель и Комар

– Убирайся, комар, с цветка! Не пей мой нектар. Лети на речку.Там на лугу стадо пасётся. Там твоя пища!

– Я, комар! Я мужчина, самец! Нектар – моя пища. А над ста-дом коровьим комарихи длинноногие вьются. Да и то по необходи-мости: пока самка крови не напьётся и яйца не созреют. Яйца неотложит – комарята не выведутся. Так уж мы, комары, устроены:мужчины нектар пьют, а женщины кровушку горячую!

– Всё у вас не как у порядочных насекомых, диметилфтолаттебе в нос! И не различишь вас никак. Оба серые, оба тонконо-гие.

– А по усам, шмель, по усам! У комарихи не усы – сплошное не-доразумение. Так, видимость одна что усы: волосок направо да во-лосок налево. У меня же, самца, усищи пышные, мохнатые.Настоящая мужская гордость!

361

Склюнула Сорочишка комара и только к шмелю примерилась,как вдруг кто-то её саму ухватил за хвост. Заверещала Сорочишкаистошно и дёру во все крылья. Хорошо ещё вовремя спохватилась, ато бы съела её хищная куница.

Единым духом взлетела Сорочишка на берёзу. Посидела немного,успокоилась и на речку подалась: может, и вправду удастся чем по-живиться.

Прилетает, а там, и вправду, бродит стадо. А вокруг него – тучиразных комаров, мух, мошек да слепней. Обрадовалась Сорочишка:тут тебе и обед, и ужин, и целых три завтрака сразу, не зевай только.Чуть, было, прицелилась склюнуть толстого желтоглазого слепня нашироком бычьем боку, как бык хвостом крутанул, да себя по томубоку – хлесть! Сорочишку чуть насмерть не зашиб, а от слепня во-обще мокрое место осталось. Сунулась Сорочишка с другого боку,где вились комары и мошки, а бык снова хвостищем как стеганёт!Целую улицу в мушином войске проложил.

Сорочишка едва отскочить успела. Видит: не так-то просто тутне только пообедать или поужинать, но и комарика на закуску за-морить, и отправилась обратно в лес.

… Прилетела Сорочишка на лесное болото. Когда-то добывализдесь люди торф: нарыли глубоких ям-карьеров, весь лес канавамиископали. Кончился торф – ушли люди, карьеры водой заполни-лись. Превратились в тихие лесные озерца. Берега их затянулись ча-стой порослью березняка вперемежку с осинничком.

Однажды заглянул сюда в половодье бобр. Понравилось емуместо: и воды много, и корму вдоволь. Обосновался бобр на карье-рах. Канаву высокой плотиной перегородил, хатку построил, бобрихупривёл. Ещё выше поднялась вода в карьерах, затопила низинки.Превратились торфяники в тихое лесное болотце.

Уселась Сорочишка в ивовый куст и видит: на трухлявом пне яще-рица лежит. Греется на солнце, длинный хвост напоказ вывесила.

Сорока и Ящерица

– Ящерица, зачем тебе, такой маленькой, такой длинный хвост?– Во-первых, мой хвост не просто хвост, а склад продоволь-

ственный. Вон, белка, грибы с орехами в дупло таскает, готовит при-пасы на зиму. А вдруг кто подсмотрит и унесёт? Что она зимой естьбудет? Я же свои запасы в хвост прячу. Мой хвост всегда при мне.Во-вторых, он иной раз и жизнь мне спасает...

Не дело вести разговоры о еде на голодное брюхо! Хоть и хоте-лось Сорочишке узнать побольше про ящеркин чудесный хвост, да

362

Проза

голод не тётка. Комом свалилась она на самодовольную ящерицу ивцепилась в толстый зелёный хвост. Крутнулась ящерица, в щель напне нырнула, а хвост оставила.

Сидит Сорочишка на пне, от удивления клюв раскрыла. Ну идела! Под лапой хвост сам по себе, словно живой извивается. Вот этохвост, так хвост! Мало того, что продовольственный магазин, ещё ихозяйку от верной смерти спас!

Видит: по канаве бобёр плывёт, хвостом-лопаточкой накручивает.

Сорока и Бобр

– Ну и хвост! И куда такой годится? Ни мух отогнать, ни хо-зяина спасти, ни склад устроить. Шлёпало какое-то!

– Сама ты шлёпало, глупая тараторка! Хвост мой хоть и не склад,да для меня настоящий клад. Универсальный хвост: и весло, и руль,и упористое сиденье, когда дерево перегрызаешь. А в случае чего ими сигнал тревоги подать можно.

Тут в густом осиннике на краю болота сухая ветка треснула. Бобркак шлёпнет по воде хвостом – гул пошёл по озёринам. Сразу всепритаились, попрятались.

Бобр под воду нырнул, утки в осоку забились, белка в дуплоспряталась, рябчик на ветке застыл, в сучок превратился. Лягушки,и те в тину попрыгали. Зашумели кусты, и на берег выскочил гро-мадный лось. Дышит запально, бока ходуном ходят. Видно, долгобежал. А над ним комаров с оводами густая чёрная туча.

Сорока и Лось– От кого бежишь, могучий лось-длинноног? – От мошкары едучей, стрекотуха белобокая. – А ты хвостом покрути, покрути, да по боку и стегани как сле-

дует. Враз побьёшь не одну тысячу!– Нечем стегать. Хвост-то у меня короткий. Почти что и нет его. – Как же ты от мошкары спасаешься? – А вот так! – и Лось со всего маху – бултых в воду, только пу-

зыри пошли.– Батюшки-светы! – завопила Сорочишка. – Вот проклятый

гнус до чего довёл зверя, – сам в болотине утопился! Ах-ах-ах!– Чего шумишь? – высунул из воды голову Лось. – Не топлюсь

я, от мошкары под водой спасаюсь. А ты, тараторка длиннохвостая,

363

Владимир МОРОЗОВ “Сорочишка”

лети куда-нибудь подальше, не трещи здесь! Не ровён час, услышитхищный зверь или недобрый человек! – И голова скрылась в мутномводовороте, одни ноздри да уши над водой остались. Торчат, шеве-лятся.

… Худо ли, бедно – прожила Сорочишка лето. С голоду не око-лела, но и жиру не нагуляла. Наступила сырая осень. Притих, по-грустнел лес. Певчие птицы на юг улетели, насекомыши с червякамиисчезли, лягушки с ящерицами попрятались. Только синички стай-ками летают, попискивают, да слышно, как дятел долбит сушину.Ветер студёный с деревьев жёлтые листья гонит, по вечерам волкивоют на зорях, в стаи собираются.

Сорока и Волк

– У-у-у-у-у-у-у-у-у... – И что вы, волки, так жалобно воете? – Не жалобно, а тоскливо.– Что тоска, что жалость, не велика разница. – Ну, уж нет. Жалость нам, плотоядным, ни к чему. Этак-то се-

годня пожалеешь, завтра пожалеешь, а послезавтра, чуть ослабнешь,и самого съедят. У нас, хищников, на этот счёт очень даже просто.А тоска сплачивает.

– Скажешь такое! От воя твоего так бы и улетела, куда глаза гля-дят.

– А вот завоют у логова матерый волк с волчицей, да прибылыеподхватят – нам, прошлогодним волкам-переяркам, так тоскливо ста-новится, так жутко! Сразу зима на ум просится. А уж зимушку-товспомнишь – шерсть дыбом, словно муравейник под шкуру высыпали.

– От старых сорок я слыхала, что зимой одно спасение – в де-ревню к людям лететь.

– Тебе-то, может, и да, а попробуй-ка я в деревню сунься – то-то шуму будет! Словом, в одиночку не прожить. Вот я и вою, тоскунагоняю. А когда совсем невмоготу станет, в стаю подамся. В стае-то и лося загнать, и дворняжку в деревне словить сподручней.

У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у…… Прислушалась Сорочишка к волчьему совету и в обществе трёх

таких же молодых сорочат-сеголетков улетела в ближайшую деревню. В деревне прожить можно – знай, не зевай. То хозяйка забудет

дверь в курятник закрыть, то хозяин забьёт свинью. Сороки тут кактут – пир горой. Но такие праздники бывали редко.

Иногда, собравшись вдвоём, втроём дразнили сороки сельпо-вского пса Карая.

364

Проза

Карай был сторожевой собакой и вместе с другими дворнягамиветер не гонял. Всё время сидел на цепи и охранял сельповскоедобро: контору и два обитых шифером склада.

Цепная жизнь и служебные обязанности особо не повлияли нахарактер лохматого добродушного пса, и его все любили. То булочкупринесут, то косточку из столовой подбросят. Булочку Карай про-глатывал единым махом, а косточку сгрызать не торопился, хотяостатки мяса аккуратно обгладывал.

Разляжется перед будкой, глаза закроет, словно крепко спит, ана самом деле чутко косточку караулит. Сороки того только и ждут.Подлетят к Караю и ну его тормошить. Одна перед носом вертится,будто подбирается к косточке. Подскакивает бочком, трещит, стре-кочет. По-своему, по-сорочьи надсмехается над собакой.

Другая за хвост теребит. До того разойдётся, чуть на спину Караюне вскакивает.

Вспрыгнет Карай, бросится ловить тараторок, те на забор вспорх-нут и оттуда стрекочут. Вернётся пес, а косточки и след простыл. Ко-сточка уже под забором лежит, а на заборе не две, а три сорокикривляются. Оказывается, пока первые внимание отвлекали, третьятихохонько за будкой караулила и, улучив удобный момент, косточкуутащила.

Рвётся Карай к сорокам, лает заливисто, но не зло, а весело: как-никак развлечение. Не жалко ему обглоданной косточки! А сорокисидят на заборе, трещат без умолку, хвостами длинными трясут, вер-тятся.

Точь-в-точь мальчишки-сорванцы, даром, что языки не показы-вают.

… Сорочишка в деревне совсем освоилась. Все помойки напере-чёт знала. Карая не раз дразнила. К людям настолько привыкла, чтои внимание обращать перестала.

Как-то раз прыгала она по школьному двору. Кругом ребятня бе-гает, вдруг что-то крепко щёлкнуло её по затылку. Сорочишка ткну-лась клювом в снег и затрепетала крыльями.

– Ура, сороку подбили! – закричали мальчишки и наперегонкипобежали к Сорочишке.

Худо бы ей пришлось, да вовремя очнулась. Очнулась и во всекрылья прямиком в родной лес.

… Совсем тихо в зимнем лесу. Всё под снегом. И на земле снег,и на ёлках снег, и даже на берёзках снег. Тяжёл снег для тонких бе-рёзок, согнул их в дугу, прижал вершинами к земле.

Осмотрелась Сорочишка: ни одного мальчишки не видно. Вотгде раздолье! Полетела помойки искать. Целый день летала: весь лесобследовала, вдоль и поперёк – ни одной не нашла. Ни помоек, ниКарая, ни дворов скотных, ни единой живой души.

365

Владимир МОРОЗОВ “Сорочишка”

Лишь на болоте волчья стая лосиху доедала. Подождала Соро-чишка, пока волки уйдут, насытившись, опустилась на утрамбован-ный снег. Да что можно подобрать после голодной волчьей стаи?

Попрыгала Сорочишка по волчьей толоке, попрыгала, взлетелана березу и пригорюнилась. Куда лететь? В лесу с голоду околеешь,а в деревне мальчишки с рогатками поджидают.

Вдруг слышит шум. Смотрит, а это Белка с Клестом еловыешишки не поделила.

Белка и Клёст

– Это кто у тебя, клёст, пищит? – Детки мои, птенчики малые, дочки-сыночки пищат, есть про-

сят.– Говори, да не заговаривайся. Зима на дворе, деревья трещат,

лопаются от мороза, а ты о птенцах толкуешь! Птенцы у всех веснойда летом бывают.

– Так-то оно так, да не совсем так. Правильно, почти все птицы,что разными жуками да мошками, червяками да личинками пи-таются, вьют гнёзда летом. В тепле и сытости, когда от этих самыхмошек свету белого не видно.

Мы же, клесты, особенные птицы. Питаемся лесными семенами.Я, Клест-еловик, еловые шишки потрошу, семечки из них вышелу-шиваю. А брат мой, Клест-сосновик, – сосновые. Ну а то, что се-мена у сосны с елью зимой созревают, ты, Белка, и сама знаешь.

– Так вот кто мои шишки ест! Сейчас я гнездо твоё разорю,птенцов поем, а вас с Клестихой прогоню вон из нашего леса.

– Подожди гнать-зорить, дай слово молвить! Нынче урожайзнатный. Такое бывает раз в три-четыре года. Шишек много, всемхватит до самой весны. Да что до весны, они и на будущую зимуостанутся, только без семян. Чуть начнёт пригревать солнце, затре-щат шишки, раскроют, растопырят свои чешуйки и полетят во всестороны крылатые семена – нового леса зачинатели.

– Знаю, знаю! Сама шишка висеть останется. Дожди пройдут,чешуйки намокнут, закроются. Шишка с виду целая, аппетитная, авнутри пустая. Только ты-то тут причём!

– А притом, что мы, клесты, вас, белок, и на будущий год про-кормим. Моим перекрещённым клювом семена лишь выковыриватьудобно. Для другого он не приспособлен. Потому добрая половинашишек падает вниз. А уж там, на земле, в холодке и моховой сыро-сти они и два года пролежат, пока ты их не отыщешь. Люди такиешишки “кислыми” называют.

366

Проза


БЕЛЯЕВСКАЯ ЗАИМКА


Член Союза писателей России, кандидат философских наук. Родился 9июля 1954 года в городе Нижний Тагил Свердловской области. Автор околопятидесяти книг рассказов, повестей и сказок для ребят. ПроизведенияСергея Георгиева переведены на английский и немецкий языки, его пьесыидут на сценах драматических и кукольных театров России и Германии.Писатель является автором сценариев мультфильмов, в том числе таких,как: “Фельдмаршал Пулькин”, “Король Уго Второй”, “Мультипузяма” - иболее восьмидесяти сюжетов киножурналов “Фитиль” и “Ералаш”. От-мечен множеством премий и наград. В 1994 году стал кавалером орденаКота Учёного (Россия, журнал “Жили-были”), в 2002 году получил званиелауреата Международного фестиваля детских писателей “Киммерийскиемузы” (Украина), в том же году стал дипломантом Московской междуна-родной книжной ярмарки. В 2003 и 2004 годах Сергей Георгиев признан но-минантом Всероссийского конкурса произведений для детей и юношества“Алые паруса”, а в 2006 году – дипломантом Первого международного кон-курса детской и юношеской художественной и научно-популярной литера-туры имени Алексея Николаевича Толстого (Россия), финалистомНациональной детской литературной премии “Заветная мечта” (Россия),в 2008 году стал победителем конкурса сказочников России имени ПетраЕршова.

402

Рисунки Сергея РЕПЬЁВА

БЕЛЯЕВСКАЯ ЗАИМКАМАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ О ЖИЗНИ

ДВУХ ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ

ДЕД ДАНИЛА

Десять лет не видел Лёха деда Данилу. И до этого тоже не видел,потому что тогда Лёхи ещё на свете не было.

Дед Данила – младший брат Лёхиной бабушки, он живёт в де-ревне Архиповке, и бабушка частенько повторяла Лёхе:

– Ну, что ты опять натворил, а?! Потерпи немного, отправлютебя к деду Даниле. Вот с ним и вытворяйте, что хотите! Он такой же,как ты, ничуть не лучше! Там вы хоть всю деревню спалите или ди-намитом взорвите, мне-то что!

И вот так десять лет. В конце концов, Лёха поверил, что инте-реснее места, чем Архиповка, нет на всём белом свете и лучше че-ловека, чем дед Данила, тоже.

И когда Лёху, наконец, на всё лето решили отправить к деду Да-ниле, он сначала и не поверил своему счастью. Ехал в поезде один исомневался. И только разглядев на пустом дощатом перроне лошадкус телегой, а на телеге – маленького бодрого старичка в кепке, оченьпохожего на Лёхину бабушку, поверил!

– Дед Данила, – первое, что спросил Лёха, – а правда, у вас тутможно, если мы захотим, всю деревню спалить или динамитом взор-вать?

– Конечно, – ласково улыбаясь, подтвердил старичок.Дед Данила бережно погладил огромный и по виду очень тяжё-

лый дерюжный мешок за своей спиной. Таких мешков на телегебыло уложено пять или шесть.

– Я вот и порох уже прикупил. Мне твоя бабушка письмо напи-сала...

– Вот это да! – восхитился Лёха. И задумался:– А где же потом все люди жить будут... ну, деревенские?– Странно, что ты об этом подумал... – дед Данила кнутовищем

сдвинул себе кепку на затылок.– Зачем же вы столько пороху закупили? – насупился Лёха. –

Если сами понимаете, что взрывать деревни нельзя?

403

– Видишь ли, – старик тронул поводья, и лошадка нетороп-ливо зацокала по толстым, чуть прогибающимся доскам перрона.– Если бы ты оказался очень глупым, тебя ведь таким пустяком неостановить. Верно? Подумаешь, нет пороха! Всё равно бы досталгде-нибудь! Ну, в крайнем случае, изобрёл... А если ты человекумный, то порох нам для какого-нибудь хорошего дела сгодится,так?

– Так, – согласился Лёха. – И вообще, чем больше пороха, тембольше хороших дел сделать можно!

Колёса телеги соскочили с перрона и сразу глубоко провалилисьв пыль просёлочной дороги.

– Я всё лето живу на Беляевской заимке, в Архиповке бываюредко, – дед отпустил поводья, и лошадка, чуть прибавив ходу, по-бежала сама. Видимо, дорога эта была ей хорошо знакома. – Пчёлкиу меня там, ручеёк журчит...

– Здорово! И я с вами! – подпрыгнул на телеге Лёха.– А чего это мы с вами на “ты”? – изумился вдруг дед Данила.

– То есть, почему это мы с тобой на “вы”?! Мы же родственники!Самые близкие!

БЕЛЯЕВСКАЯ ЗАИМКАПахло свежей малиной, ландышами и сосновыми шишками.

Пёстрая бабочка с яркими оранжевыми крыльями села деду Да-ниле на рукав и так и пропутешествовала вместе с телегой всю до-рогу.

– Кр-расотища-то! – ахнул Лёха, когда они, наконец, въехали наБеляевскую заимку. – Одинокая избушка посреди дремучего леса!Гениально! Будем жить здесь как древние люди!

– Ну, положим, я-то и есть древний человек, – соскочив с те-леги, хмыкнул дед Данила. – А тебе куда торопиться? Успеешь ещё!

– А волки здесь водятся? – всё больше распалялся Лёха. –Крупнокалиберное оружие в доме есть?

– Чемоданчик свой в избу занесёшь, за порохом возвращайся,– дружелюбно скомандовал дед. И продолжил мысль: – А древнимлюдям удобнее в городе жить! Ясное дело! Тут тебе и лифт, и горя-чая вода, магазины все под боком... Вкусненького чего захотел – ненадо за ружьё хвататься.

– Да, в магазин с ружьём не сунешься: отобрать могут, – по-пробовал съехидничать Лёха.

– Так что древним в городе лучше, – убеждённо закончил дедДанила. – Или в Архиповке...

404

Проза

– Давно хотел вас спросить... – начал Лёха, но тут же по-правился: – Тебя хотел, дед Данила, спросить, а почему этомне бабушка никогда ни про какую Беляевскую заимку не расска-зывала?

– Откуда же могла она знать про Беляевскую заимку, если ни-какой Беляевской заимки до сегодняшнего утра в природе не суще-ствовало? – вопросом на вопрос ответил дед Данила.

– Как то есть “не существовало”? – разинул рот Лёха. – Что,избушки этой не было, да? И огородика? Когда же ты всё успел?!

– Избушка стояла, ей уже лет сто, наверное, – терпеливо объяс-нил дед Данила. – И огородик я с самой весны засадил. Толькораньше вся эта красота называлась хутором Угрюм-Безымяннымблиз деревни Архиповки! – Старик, крякнув, взвалил себе на спинусамый большой пороховой мешок и, уже согнувшись под его тяже-стью, закончил: – А сегодня на зорьке я переименовал хутор в Бе-ляевскую заимку. Вот, в сельсовет только о своём решении такомсообщить не успел, виноват! Ну да ничего: повезу тебя осенью кпоезду, забегу к властям...

– Классно! – восхитился Лёха. – Дед, так это ты в честь себя са-мого населённый пункт переименовал, да?! Ты ж у нас дед ДанилаБеляев!

– Родной ты мой! – пробухтел дед, поднимаясь по ступенямкрыльца с ношей на спине. – Ну, кто ж в честь самого себя хуторапереименовывает?! А твоя-то фамилия как?

– Беляев, тоже! – гордо ответил Лёха. – У нас же вся семья Беляевы! – подтвердил дед. – Вот в честь

приезда внука и совершил переименование! Так что ты уж не под-веди предка, внучок!

МЕРИДИАНМеридиан проходил всего в нескольких шагах за избой, через

огород и лужок; это было очень удобно. Нужно, например, принестиграбли, дед Данила и объясняет:

– Выйдешь за ворота, перепрыгивай через меридиан – сразу иувидишь сараюшку! Там у меня грабли стоят.

Лёха деду поддакивал: мол, да, нужная вещь в хозяйстве – ме-ридиан, пока однажды об этот самый меридиан не споткнулся дачуть нос себе не расквасил. Вот тут уж он закричал по-другому:

– Да кто это посреди дороги меридианов разных дурацких нау-страивал, спрашивается, а?! Ну, какому тут балбесу ещё и меридианпонадобился?!

405

Сергей ГЕОРГИЕВ “Беляевская заимка”

– Мне, – огорчённо сознался дед Данила. – Знаешь, тяжело од-ному в лесу жить, да без правильных географических координат...Больно ушибся, да?

– Да нет, ничего... – продолжал брюзжать Лёха. – Даже почтиприятно! Ходи тут да за всякие меридианы запинайся! Надо мери-диан – так нарисуй его белой краской или синей, если нравится, азачем кирпичи-то в землю втыкать?!

Дед Данила тяжело опустился на меридиан рядом с Лёхой,устроился поудобнее, достал папироску, но закуривать не стал.

– Видишь ли, внучок... Краской – оно, дело, конечно, хоро-шее... Да уж нестойкое больно... Ну, лет сто, пожалуй, продержится.А дальше что? Подновляй снова меридиан! И кто заниматься этимбудет? Ладно, я доживу, подправлю… А коли не доживу?..

– Ну, ты даёшь! – задумался Лёха.– Вот я и говорю, – дед Данила затолкал папироску обратно в

пачку. – Кирпич же – дело надёжное! Я сначала печку хотел в хле-вушке сложить, да потом решил: меридиан поважнее будет...

– Дед! – Лёха неожиданно сильно хлопнул себя по лбу. Человекон был всё-таки городской, учёный и образованный. – Дед! Да ведьмеридиан-то – воображаемая линия, ты понял?! Это как горизонт!Ты бы еще горизонт кирпичами выложил!

– Зачем горизонт? – скромно пожал плечами дед Данила. –Бесполезная вещь – горизонт! Сколько иди – никогда не дойдёшь!Другое дело – меридиан: сразу ясно, где север, где юг! Видишь, стре-лочка? Там, по-моему, север...

– Что значит, по-твоему? – насторожился Лёха. – Север, он по-любому север! Север – это направление к полюсу!

– Я ведь как понимаю, – не обратил внимания на Лёхино заме-чание дед Данила. – Тутошним кому и знать незачем, где, положим,восток, а где – запад. Заблудиться здесь негде. Да и заблудится кто,так мы с тобой здесь, у нас и спросят! Я не только где север, даже какдо Архиповки добраться, покажу! А вот, к примеру, неземные какиелюди прилетят, межпланетные... И что тогда?

– И что тогда? – заинтересовался Лёха.– А ничего, – пояснил дед Данила. – Летят они себе и видят

сверху меридиан! И стрелочка аккурат на север показывает. Незна-комая планета, а всё честь по чести...

– Дед, что значит “север там” по-твоему? – напрямик и оченьсерьёзно спросил Лёха.

– Да шут его знает, где он на самом деле, – тоже серьёзно отве-тил дед Данила. – Я ж там никогда не был, на полюсе этом...

– Постой! – Лёха вскочил на ноги. – Подожди немного, я сейчас!Очень скоро Лёха вернулся с маленьким компасом, какой не-

пременно должен быть в вещах любого путешественника.

406

Проза

– Я так и знал! – безнадёжно махнул рукой Лёха. – Не совпа-дают! Не совпадает твой меридиан с направлением стрелки!

Дед Данила был совершенно удручён и раздавлен. С несчастнымвидом он уселся на крыльцо и, шмыгнув носом, развёл руками: мол,надо же было так опростоволоситься!

– В самом деле, не совпадает! – вдруг очень обрадовался Лёха.– Ну и славненько, ну и замечательно! А то я уж опасаться начал: акак совпадёт!

– Чему ты радуешься-то? – хмуро осведомился дед Данила.– Темнота! Тундра ты у нас! – объяснил счастливый Лёха. – Ты,

дед, не знаешь разве, что магнитный полюс Земли и настоящий, гео-графический, не одно и то же? Нет? Я в школе проходил. Совсемразные вещи: магнитный, он так, с боку припёка! Хорошо, что несовпало: это ж весь твой кирпичный меридиан заново бы перекла-дывать пришлось!..

ЧАЙ С МЁДОМПрипозднился Лёха в лесу: ходил смотреть, как там шишки на

кедрах поспевают, да и чуть заплутал. Вернулся на заимку – на дворетемно, в избе керосиновая лампа горит.

Вошёл Лёха в светёлку: на столе самовар, а за самоваром – дедДанила и... медведь какой-то сидят!

Оба разомлевшие, дед Данила красный весь, по лицу пот ручьёмтечёт. Медведь, может, тоже красный или даже вовсе бордовый, да подшерстью не видно. Каждый, наверное, уже не меньше десяти стакановчаю выпил. А медведь eщё и лапой в глубокой чашке мёд цепляет.

– Эге, – сказал Лёха с порога. – Ну и дела!– А здороваться кто будет? – возмутился дед Данила.– Мы ж с тобой, дедуля, утром виделись! – отмахнулся Лёха. –

Может, мне ещё медведю лапу пожать?Медведь чашку с мёдом отодвинул, на Лёху уставился.– Ах, здрасьте, пожалуйста! – усмехнулся Лёха.– Вот теперь садись с нами, внук, почаёвничаем, – миролюбиво

предложил дед. – А чего, и сяду! – сразу же согласился Лёха. – Я ещё с медве-

дями чай никогда не пил. Дрессированный, что ли? Тут медведь громко хрюкнул совсем не по-медвежьи, вскочил из-

за стола, опрокинув скамейку, на которой сидел, и стремглав вы-скочил из избы.

– Сосед! Соседушка, ты куда? – закричал вслед медведю дед Да-нила, да поздно.

407


В ответ только и слышен был треск бурелома, через который про-ламывался мишка.

– Ну и чего ты добился? – без укора спросил дед Данила.– А чего я такого сказал?! Спросить ничего нельзя, да?! – Спросить, спросить! – передразнил Лёху дед. – Он к нам по-

соседски пришёл! Чайку попить! Мёду с собой принёс, гостинец! – А то у нас мёда с тобой нет, – разозлился Лёха, потому что

был не прав. – Сколько хочешь мёду на пасеке! А он-то где взял?– Да наш с тобой улей, поди, и разворотил...– Ну?! Лёхе вдруг стало жалко убежавшего медведя. Он представил злоб-

ных дедовых пчёл, которым ничего не стоило и мамонту шкуру про-кусить, представил тёмный лес, где бродит сейчас недопившийгорячего чаю обиженный гость.

– То-то что “ну”! – вздохнул дед. – Душа у зверя есть: вот и оподарочке позаботился...

– Да не хотел же я, дед! – жалобно взмолился Лёха. – Честноеслово!

– Не о тебе речь... – дед Данила пожевал губами. – Городские!Что с вас взять-то?! Приличий не знаете! А он, соседушка, крутой!Ой, крутой. Да отходчивый...

С тех пор Лёха и решил со встречными медведями всегда здо-роваться. Особенно – с теми, которые дедушкины знакомые.

ПЕСНЯКосили дед Данила с Лёхой лужок. И так здорово это было!

Солнце печёт, шмели гудят, коса звенит, трава ровными рядками ло-жится ш-ших, ших, ш-ших, ших, а воздух горячий и тяжёлый, да вверхструится – отпусти косу, плавно всплывёт она к верхушкам сосен.

И неожиданно для себя Леха вдруг запел: – Го-во-рят: мы бяки-буки. Ка-ак вы-носит нас земля?Дед Данила послушал, послушал да и говорит, не прекращая работы:– Да разве так поют?! Ты ж орешь, а не поёшь!– Это песня такая! – обиделся Лёха. – Это не в песне дело, а ты петь не умеешь, – продолжал рас-

суждать дед. – Вот странное дело: косить ты только сегодня нау-чился, и хорошо ведь косишь! А поёшь, поди, всю жизнь, но ведь неумеешь! Орёшь просто!

– Ха! – Лёха поднажал и догнал деда, ушедшего немного вперёдза время разговора. – Сравнил тоже! Чтобы петь, талант нужен.Понял?! У одних талант есть, у других нету, вот!

408

Проза

Дед остановился и повернулся к Лёхе, опершись на косу.– Талант, говоришь?! – дед зачем-то сморщил нос, и тот стал у

него походить на сапожок. – А ты соловья слышал когда-нибудь?– Я ворону слышал! Два раза! – Лёха почувствовал подвох и на

всякий случай съехидничал. – Чего ж тогда соловьи-то – все до одного талантливые, а? Не

бывает неталантливых соловьёв! Почему, я тебя спрашиваю?Лёха задумался.– Ты бы, дед, у соловьёв и спросил. Ты ж здесь постоянно живёшь!– А-а-a! – дед Данила вдруг ткнул скрюченным пальцем в Лё-

хину грудь. – Сейчас ты у меня запоёшь!– Чего это? – насторожился Лёха.– А ну, полезай на сосну! – сурово скомандовал старик. – Вот

на эту, на самую высоченную! – Зачем это? – ещё раз на всякий случай поинтересовался Лёха,

но на сосну безропотно полез.Дед Данила, кряхтя, начал карабкаться следом. – Талант, талант! – бурчал он. – Тут в другом дело! Ты ведь,

Лёха, по земле топаешь, ползаешь почти! А он-то, соловей, наверхусидит! Тут во взгляде дело!

Лёха добрался почти до верхушки сосны, которая легонько, нострашновато раскачивалась из стороны в сторону. Дед Данила затихрядом, огляделся.

– Ёлки-моталки! – наконец выдохнул он. – Красотища-то, а!Вот всю жизнь тут прожил, а хоть бы раз догадаться на сосну взгро-моздиться! Oгo-гo!

– Ну, петь уже, что ли? – робко спросил с ветки присмиревшийЛёха. И не дожидаясь ответа, тихонечко затянул:

– От улыбки солнечной одной перестанет плакать самый груст-ный дождик…

Дед Данила слушал, закрыв глаза.– Ну что, лучше? Получается?.. – спросил Лёха, закончив

песню.– Лучше... немного... – помолчав, сконфуженно отозвался дед

Данила. – Только я, кажись, всё теперь понял... Соловей... он ведьещё и летает...

ВОДОПАД

Дед разбудил Лёху чуть свет. – Пошевеливайся, давай! – тормошил он внука. – Одевайся по-

быстрей да бери лопату!

409


– Какую ещё лопату? – сладко зевал спросонья Лёха. – Зачеммне лопата?

– Ну, пошли, пошли! – торопил дед Данила. – Да куда хоть? – Лёха подхватил небольшую удобную лопатку

и, поёживаясь от утреннего холодка, вышел за дедом на крыльцо.– Я проснулся и неожиданно понял, как можно этот мир сделать

лучше! – гордо сообщил дед. – А что, после завтрака этого уже не получится? – недовольно

буркнул Лёха.– Зачем откладывать?! – стрекотал дед Данила, пока они шли по

тропинке в сторону ручья. – Я всё размышлял: чего нам с тобойздесь не хватает!

– Телевизора, – предположил Лёха.– Водопада! – сделав паузу, торжественно провозгласил дед Да-

нила.Сонливость разом слетела с Лёхи. Он остановился и воткнул

лопату в землю.– Всё! Я иду досматривать сны! Нам, дед, ещё с тобой косить се-

годня!– Не руби с плеча! – мудро посоветовал дед Данила. – А вот

своей головой хоть маленько подумай! Ну, подумай, подумай!– А ещё нам не хватает пустыни Сахары и Чёрного моря! – по-

думав, ехидно подсказал Лёха.– Чудак, – прищурился дед Данила. – Ну, зачем нам здесь твоё

Чёрное море? У нас ручей есть, под названием Безымянный! Хочешь,переименуем его в твою честь? Будет Лёхин ручей... А вот водопадау нас нет! В мире, вообще, заметно ощущается нехватка водопадов!

– Ладно, пошли... – Лёха забросил лопату на плечо и покорнопоплёлся за дедом. – А я бы всё-таки сначала выкопал яму под Чёр-ное море...

Строительство водопада оказалось делом несложным. Часа задва дед с внуком управились. Они чуть углубили русло ручья в под-ходящем месте, а потом перекатили в углубление здоровенный ка-мень, который без дела лежал на берегу. Образовалась небольшаязапрудка, в которой быстро накопилось достаточное количествоводы. Волны с шумом и весело начали перепрыгивать через ка-мень, внизу вода сплющивалась, и сразу же снова превращалась вручей.

– Ну, вот, – сказал довольный дед Данила. – А ты говорил!.. – А что я! – любуясь водопадом, отозвался Лёха. – Здорово по-

лучилось! Дед, а ты что думаешь? Вот от этого мир лучше стал? Весьмир, да?

– Конечно, – серьёзно ответил дед Данила. – Ты же сам ви-дишь: в этом самом месте, недалеко от Беляевской заимки, – лучше!

410

Проза

ДРУГИЕ МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ

КОРАБЛИКТяжёлые прозрачные волны перекатывались через палубу, ветер

рвал паруса, дубовая обшивка трещала под напором разбушевав-шейся морской воды. Ни одного солнечного луча не прорывалось сзашторенного тяжёлыми тучами неба, но гордо сверкали надраенныемедные буквы по борту – “ВУЛКАН”, и маленький бесстрашныйкораблик мчался вперёд к неведомым землям, вперёд и только впе-рёд!

– Не надо только подходить близко! – всегда предупреждалЮрку отец. – Чем дальше, тем лучше! Вот так вот... Во-от... Правда,ведь?

– Ага... – всегда соглашался Юрка. Кораблик этот он видел, наверное, уже тысячу раз и всё равно

мог смотреть и смотреть на него, не отрываясь. – Чудесная акварель! – восхищался отец. – А может быть, и не

акварель, гуашь там какая-нибудь, шут её знает... Но всё равно здо-рово, точно?!

Юрке было совершенно всё равно, акварель это или гуашь какая-то. Крошечный кораблик был сильнее страшного, бешеного моря.Он непременно достигнет своей неведомой цели, – в самый по-следний миг, как это всегда бывает в книгах о морских приключе-ниях, но достигнет и придёт на помощь тем, кто в этой помощинуждается.

– Ну, а теперь – за дело! Раньше у отца была целая эскадра нарисованных кораблей. Вер-

нее, не эскадра, а календарь, огромный-преогромный, он даже в че-модан не поместился, отец так и привёз его, только в газету завернул.

Календарь занял полстены. Когда проходило время, отец пере-ворачивал лист, и появлялся новый корабль. И под каждым кораб-лём помещались все дни двух месяцев, на которые при желанииможно было, вообще, не обращать внимания. Над всеми кораблямив левом углу были большие красные буквы ДВНЦ - Дальневосточ-ный научный центр. Отец купил календарь во Владивостоке.

А потом остался один “Вулкан”, и под ним – ноябрь и декабрьдавно прошедшего года. Время вышло, календарь уже просто неимело смысла переворачивать, и отец раздарил все остальные “то лиакварели, то ли гуаши”.

– Ну, за дело! – повторяет отец.

419

Дело – это английский язык. Не у каждого отец разговариваетещё и по-французски, и по-английски.

– А может, не надо? – без особой надежды всякий раз говоритЮрка. – Нам и задали-то одно упражнение... Ерундовое.

– Надо! – твёрдо отвечает отец. – Вот сделаем и ещё поговорим. – А о чём? – оживляется Юрка. – Найдём о чём! Ты делай, а я пока газетку почитаю... Если что,

я вот он, всегда к вашим услугам, сэр, на диване. – И про реку Вижуй поговорим? – Юрка открывает учебник. –

И про рыбалку?.. – Ага... – соглашается отец из-за газеты. – Пап, а чего вот это такое, а? Вот... я и прочитать-то не могу,

тут какими-то неизвестными буквами написано! – Хы-ы... Мы это с тобой уже проходили раз двадцать... Ну-ка,

вспоминай! – Не-а, точно, не знаю... – Да-а... Значит, посмотри по словарю! – И в словаре нет. – Как это нет? Должно быть! Ну, возьми мой большой словарь.

Знаешь же где, на полке!.. Юрий, надо самостоятельным человекомстановиться!

– А я и становлюсь! – отвечает Юрка и идёт за большим слова-рём, который, по правде говоря, ему совсем не нужен: “трудное”слово это он и в самом деле знает, да и не знал бы – так в концеучебника оно обязательно есть.

– Ты вот тянешь время... – отец встаёт с дивана и идёт зачем-то на кухню. – А разговаривать-то когда будем?

– Успеем... А я потороплюсь сейчас. – Вот и торопись! Яблоко хочешь? – Не-а... Если только маленькое. Отец приносит яблоки и снова закрывается газетой. – Пап, а Вижуй – очень большая река, да? – Да... Ты уже сделал упражнение? – Почти... Ух, и рыбы половим! – Половим... – И ты меня обязательно возьмёшь с собой, да? – Обязательно... – А на юг, к морю, не поедешь? – Не поеду. – А прошлым летом... – Ты же знаешь: тёте Гале врачи велели! – А в этом году не велят? – Не знаю. Ты сделал упражнение? – Уже кончаю.

420

Проза

– Ну, вот и ничего страшного... Так что ты хотел рассказать?Что-то в школе у тебя приключилось, да?

– Я ничего не хотел рассказать. Мы же с тобой хотели просто по-говорить! Как поедем летом на Вижуй, порыбачим досыта, накупа-емся... Пап, а рыбы насушим, а?

– Насушим, если наловим... – Конечно, наловим! В прихожей вдруг нежно кукует кукушка, это у отца звонок такой

необычный. – Ну вот... – отец идёт открывать. – Тётя Галя пришла. – О, у нас гости! – удивляется тётя Галя, хотя каждую среду

Юрка приезжает к отцу заниматься английским языком, а сегодняименно среда. – Здравствуй, Юра!

– Здравствуйте! – отвечает Юрка новой жене отца. Мама говорит, что тётя Галя – хорошая женщина, и Юрка всегда

здоровается с ней первым, это сейчас так уж получилось. – Чаем сына напоил? – интересуется тётя Галя у отца. – Ну, я пойду... – поднимается Юрка. – Да куда ты?! – разводит руками отец. И начинает объяснять

жене: – Дела у молодёжи, дела... Вот ещё десять лет назад... Нет,Галя, ты представь себе, чтобы десять лет назад шестиклассника од-ного отпускали на другой конец города!.. А сейчас – пожалуйста! –отец говорит так всякий раз, когда приходит тётя Галя.

– Можно, я ещё на “Вулкан” взгляну? – Господи, да о чём разговор?! – изумляется отец и ведёт Юрку

в другую комнату, туда, где на стенке волны перекатываются черезпалубу и огнём сверкают надраенные медные буквы на борту ко-рабля.

– Только не надо близко подходить. Чем дальше, тем лучше! Только Юрка и сам знает, что не надо, не маленький. Потому что если подойти близко, то сразу станет видно: никакое

это не море, а просто по толстому листу бумаги размазана неакку-ратно то ли акварель, то ли гуашь.

И кораблик никуда не мчится в бушующих волнах, а торчит наместе посреди этой гуаши-акварели...

КАКИЕ У КЕНГУРУ УШИ?В зоопарк Вадик Королёв вовсе и не собирался. Он уже вышел из

того возраста, когда люди согласны хоть каждый день ходить по зоо-паркам, а то и вовсе там остаться. Вот творческая командировка ху-дожника – совсем другое дело!

421

Сергей ГЕОРГИЕВ “Какие у кенгуру уши?”

– Чего ты телишься, Король?! – недовольно скривился Саня Го-стев, оторвавшись от своего “чистописания”. Человек этот обладалкруглым девчоночьим почерком и потому, естественно, уже долгиегоды маялся на посту редактора школьной стенгазеты. – Малюйдавай карикатуру! Или непонятно объяснил?

– Понятно, – нехотя отозвался Вадик. – Не рисуется чего-то...Настроения нет...

Вадик знал уже, что у настоящего художника так и должно быть:то настроения нет, то вдохновения. И признаться в этом не тольконе стыдно, но даже наоборот – вроде как почётно.

– А у меня есть, да?! – заволновался Саня. – Есть, что ли?! А явот всё равно сижу и пишу, пишу и сижу!

– Ребята, не ссориться! Давайте жить дружно! – вмешалась де-сятиклассница Ирина.

Она, по её же собственным словам, “принимала самое непосред-ственное участие в выпуске газеты”. А поскольку ни красиво писать,ни тем более рисовать не умела, то руководила.

– Саня, не отвлекайся! Вадик сейчас всё сделает! Делов-то! Изо-бразить Фролова из 6-го Б в виде кенгуру, как он прыгает по кори-дору – только и всего.

– Вот ты сама возьми карандаш и изобрази, – не очень увереннонагрубил Ирине Вадик. И добавил: – Если уж так просто всё ...

– Ы-ы-ы! – заскрипел зубами Саня. – Я вот тоже в следующийраз скажу нашему директору: “Марина Витальевна, делайте всёсами!” Почему это ему можно говорить, а мне нельзя?!

– Тебе нельзя, да, – сурово отрезала Ирина. – Тебе даже поду-мать о таком стыдно: ты из приличной семьи!

– Ы-ы-ы! – ещё раз простонал Саня. На этот раз – обречённо. Вадик посмотрел на Ирину с некоторым интересом. Десяти-

классница дружила с Игорем, старшим братом Сани Гостева, и на-счёт семьи у неё здорово получилось, к месту.

– Что тебе мешает нарисовать Фролова в виде кенгуру? – на-прямик спросила Ирина. – Личные симпатии или антипатии? Об-щественное мнение? Боязнь мести со стороны окарикатуренного?

– Ничего мне не мешает, – хмыкнул Вадик. – Просто я непомню, какая у кенгуру голова.

– Зачем тебе голова?! – снова влез в разговор редактор. – Ты жвместо кенгуровой морды фроловскую нарисуешь, правильно?! Такчто не увиливай!

Вот уже вторую неделю вся школа на переменах прыгала с местав длину. “Инициатором и зачинщиком этого движения”, по словамИрины, а также чемпионом был Димка Фролов. По правде сказать,было в его великолепных прыжках и в самом деле что-то кенгури-ное.

422

Проза

– Морду я, вообще, смогу чью хочешь нарисовать, – немногоприхвастнул Вадик. – А вот скажи: какие у кенгуру уши. Может,фроловские нарисовать? Или твои?

– Всё ясно! – Ирина неожиданно поддержала Вадика. – Твояпозиция мне понятна, и она заслуживает всяческого одобрения иподдержки!

Она порылась в сумочке и выудила оттуда деньги: – Держи вот! Дуй в зоопарк – одна нога здесь, другая там. В

творческую командировку мы тебя направляем, разберись с ушами! – Не надо, у меня есть, на билет вполне хватит, – Вадик почув-

ствовал неловкость ситуации. – Бери, говорю! – скомандовала Ирина. – Всё-таки по заданию

редакции идёшь! Да, командировка по заданию редакции – дело серьёзное. Зоопарк находился совсем близко, через две трамвайные оста-

новки. Может быть, от сознания важности дела, может быть, ещё по-

чему, но по дороге к Вадику вернулось то самое нужное настроение,рисовальное.

И ещё появилось настоящее любопытство: в самом деле, какие жеу кенгуру уши.

Вот дела: он легко представил себе всего кенгуру, представил за-мершим перед прыжком, а затем и в движении. Но вот уши! Глянутьбы одним глазком, а потом он им такого Фролова выдаст!

Зелёные зоопарковские ворота оказались закрытыми. Вадик, чтобыокончательно убедиться, что не случайность это, не ветром захлоп-нуло ворота, подёргал их руками. Ворота железом загрохотали в ответ.

И почти тут же в заборе открылась дверка. – Не ломай ворота, всё равно не сломаешь! А вот зверей всех пе-

репугаешь! – посоветовал добродушного вида дед. – Мне надо в зоопарк, – сказал Вадик, и сам поразился: как

глупо это прозвучало. – Ясно, надо, – зачем-то согласился дед. – Всем надо. Да где ж ты

раньше был? Зоопарк закрыт, сегодня звери до шести только работали.– А сейчас сколько? – спросил Вадик. Хотя какая была разница,

сколько? Всё равно уже закрыто. – Семь скоро. – А-а... С утра я в школе был, а потом тоже в школе – мы там

газету делали. Мы и сейчас её делаем, только вот меня послали накенгуру посмотреть; чтобы, значит... ну, уши у кенгуру какие... – за-путался Вадик в объяснениях, но дед понял.

– Тю-y! – присвистнул он. – Так это же не к нам! То есть по на-шему, конечно, ведомству, да только кенгурей этих самых в нашемзверинце отродясь не бывало!

423

Сергей ГЕОРГИЕВ “Какие у кенгуру уши?”

– Вообще, зря, значит, пришёл, – огорчился Вадик. – Ну, из-вините, пойду я...

– По делу, говоришь, пришёл... – дед задумчиво потёр шерша-вый подбородок. – А ну, заходи.

– Так ведь нет же у вас кенгуру, – напомнил Вадик. – Зато Сергей Иванович есть, – старик произнёс это особенно

веско и даже, кажется, подмигнул мальчишке. – Сергей Иванович –доктор такой! И всякое зверьё знает! Проходи!

Сарайчик, на который показал сторож, находился в самомконце неширокой аллейки.

– Тс-c! – раздался предостерегающий шёпот, едва Вадик просу-нул голову в дверь сарайчика, ещё ничего толком не успев разгля-деть. Внутри было совсем темно. То ли окна чересчур маленькимидля такого помещения, то ли их закрыли чем-то непрозрачным, асвет не включили. – Я же предупреждал!

– Извините, – Вадик попятился. – Только мне очень нуженСергей Иванович. И меня послали сюда, мне на входе сказали...

– Я – Сергей Иванович! – на этот раз Вадику показалось, чтошёпот сердитый.

– Я же не знал, что вы заняты, – снова извинился Вадик и соб-рался, было, захлопнуть дверь, но человек в темноте заговорил вдругнормальным голосом:

– Я не занят, я свободен! Да заходи ты, наконец! И дверь при-крой, сквозит! – А потом добавил снова шёпотом: – Кто там у тебя?Собака? Кошка?

– Кенгуру, – Вадик перешагнул порог и захлопнул дверь. Из-под одеяла торчала только мордочка с широко открытыми

тёмными глазёнками. Глазки эти неподвижно уставились куда-то вугол, немигающие и тусклые, они показались вдруг Вадику мёр-твыми.

– Кто это? Он умер? – тихо спросил юный художник. – Жива, – так же тихо отозвался человек, который сидел на ма-

леньком складном стульчике перед закутанным в одеяло существом.И пояснил:

– Это она, а не он. Девочка. – Девочка, – эхом повторил Вадик. – А что с ней? – Родилась вот... Появилась на свет, – объяснил Сергей Ивано-

вич. – Сегодня ночью. – А! – улыбнулся Вадик. – А я-то думал! Даже испугался!– Я вот тоже думал, – вздохнул Сергей Иванович. – А вот ведь

как выходит... – А где же её мать? – снова испугался Вадик, почувствовав

вдруг: что-то здесь всё-таки не в порядке, что-то не так. Ведь у лю-бого же новорожденного должна быть мать!

424

Проза


СНЕЖНЫЙ ПЁС


Родилась в городе Барнаул Алтайского края в 1979 году. Окончилагуманитарный факультет АлтГТУ и Московскую международнуюшколу дизайна. Стажировалась в Лондоне, в Колледже искусства идизайна Челси. Автор романа-сказки “Путешествие на Запад, илиТайна мадам Кортни” (2005), а также сборников рассказов “Хво-статый лекарь” и “Город собак” (2006). В 2006 году, в рамках книж-ного фестиваля “Издано на Алтае”, удостоена первой премии вноминации “Лучшая книга для детей и юношества”. Номинант Де-мидовской премии-2007 в области литературы. Финалист литера-турной премии им. В.П. Астафьева 2007 году. Неоднократнопубликовалась в литературно-художественных журналах России,Украины, США. Второй международный конкурс детской и юноше-ской художественной и научно-популярной литературы имени А.Н.Толстого отметил творчество молодого автора Почётным дипло-мом.

438


СНЕЖНЫЙ ПЁСЛЕГЕНДА

В дни всеобщей веры в чудоЧудеса вершат и люди.Невозможному поверив,Невозможное свершишь.Генрих Гейне “Бимини”

Улица, украшенная свежим, воздушным, словно взбитые сливки,снегом, напомнила ей кремовый торт, что подарили к свадьбе друзья.

Напротив дома, где жили Ева и Янсон, почти сливаясь со слепя-щей белизной, лежала собака. Неподвижно. Лишь взгляд брусничныхглаз провожал прохожих.

– Странный пёс… – сказала девушка, задумчиво глядя в окно. –Белый весь, ни единого пятнышка… Разве такое возможно?

– Дог-альбинос, бывает, – просто ответил Янсон.– Страшно… – шепнула Ева. – Он за мной пришёл...– Не бойся, – обнял её юноша. – Обычный уличный пёс. Хо-

чешь, прогоню? – он безмятежно улыбнулся.– Нет! Пускай остаётся. Ему плохо. Видишь, какой худой? Давай

его покормим? – бледное лицо залил румянец. – Там осталось не-много хлеба.

Янсон знал: завтра платить булочнику нечем, но перечить не стал.– Ложись. Доктор запретил вставать, – он взял краюшку и, на-

кинув пальто, вышел.Ева не шелохнулась. С болезненным любопытством следила она

за тем, что происходит на улице: вот Янсон приблизился к собаке,протянул хлеб… Пёс вздрогнул, но головы не повернул. Тогда Янсонположил хлеб наземь и поплёлся назад.

– Не голодный, – он с досадой отряхивал в прихожей пальто,думая о том, что завтра будут кушать они сами.

– Он скоро умрёт.– Что? – Янсон подумал, что ослышался– Я знаю: пёс умрёт. А после него – я...Утром Янсон вновь отправился на поиски работы. Он был скуль-

птором, но жалких грошей, что он зарабатывал, лепя по заказу тобюсты, то шляпные болваны, молодой семье не хватало. А деньги…Деньги так нужны! Особенно теперь, когда заболела Ева. Никогда не

439

была она крепкой, а недавно подхватила воспаление лёгких. Необ-ходимы лекарства, свежие фрукты, нужно платить за уголь – зима всеверной Норвегии выдалась суровой. Давно Янсон подумывал сме-нить работу: пойти в матросы, например: в портовом Нарвике они несидят без дела. Но Ева была против.

– Береги себя для искусства. Не стоит размениваться. Увидишь:станешь знаменитым, ведь ты талантлив, – так Ева говорила всегда,и её глаза сияли.

Янсон без остатка отдавался творчеству. Его приятели, актёры,ставили новую пьесу, и Янсон с головой ушёл в работу над декора-циями. Денег это не приносило, но ведь он помогал друзьям... МилаяЕва! Последнее время жена совсем не улыбалась, но в добрые ми-нуты лицо её теплело и становилось прекрасным. Они с детствазнали друг друга: росли по соседству. Среди хулиганов-мальчишекдевочки считались низшими, презренными существами, плаксами инеженками. Но Ева была другой...

Который месяц носит она платье, дешевле и опрятнее котороготрудно себе представить. А эта их комната – тёмная, узкая, длиннаякак кегельбан? Вопиющая нищета, нет, скорее, красноречиво мол-чащая бедность. А ведь они были счастливы. Полгода семейнойжизни пролетели быстро, как время антракта между двумя актамипьесы.

– В красном свитере ты мил мне ничуть не меньше, чем в крас-ном авто, – смеялась Ева, подбадривая мужа. – Короткие пути ксчастью не про нас писаны, пора бы тебе это знать.

Холодно. Быстро и низко мчались над городом тучи с растрё-панными краями. С моря дул норд-ост, закручивая снег метелью,пронизывая прохожих до костей. Ледяное дыхание зимы сорвало скрон последние листья, и оголённые скелеты деревьев топорщилируки-ветви в пасмурное небо. Из снежной пелены едва выглядываличёрные прямоугольники домов, слабо мерцая крышами. Подняв во-ротник старого пальто, Янсон шагал по безлюдным улицам. Скуль-птор! Да он беднее самого бедного рекламного человека-“сэндвича”,что день-деньской стоит у соседнего бара! А работы его опять не про-даны.

– Не сбагрю твои безделушки до конца недели – можешь их за-бирать! Но заплатишь мне комиссионные, – сказал хозяин галереи,ухмыляясь в масляные усы.

Янсон знал: то, чем он вынужден заниматься в последнее время,не искусство. Зато на эти поделки находятся покупатели. Правда, всёреже и реже. А мечтал он совсем о другом...

– Эй, парень, заработать хочешь?Янсон обернулся. Здоровяк колоссального роста дружелюбно

протягивал ему длинную руку.

440

Проза

– Смотрю, ты парень дюжий. Поможешь разгрузить судно – по-лучишь десять крон.

Десять крон! Это же целое состояние! Он рассчитается с бака-лейщиком, купит лекарств и хлеба, овощей, молока, мяса...

Капитан двухмачтового китобойного брига “Бетси” привёл его впорт. Раньше Янсон и Ева часто приходили сюда любовались вели-чественным видом фьорда. Скалы громадного незамерзающего Уфут-фьорда, подобно стаду гигантских драконов, припадали грудью кбухте. Сунув головы в воду, насторожившись, чудовища, казалось,жадно пили и не могли напиться.

– Работа не сахар, требует опыта. Но людей не хватает. После-завтра мы снова в море, медлить некогда, – отрывисто говорил ка-питан. – Дам тебе напарника. Будете выгружать из трюмов бочки скитовым жиром.

Работа, и вправду, оказалась тяжёлой. Янсон был вынослив какдублёная кожа, но не из первых силачей и еле поспевал за напарни-ком – огромным угрюмым негром, что казался древнее пирамид.Тот ворочал бочками точно узлами с тряпьём, поигрывал мускулами.Пар валил от него, как от почтовой лошади.

К вечеру поднялся шторм. Бриг швыряло из стороны в сторону.Не знавший качки Янсон еле держался на ногах. К счастью, раз-грузка судна подходила к концу. С усилием приподняв с палубы по-следнюю бочку, Янсон с напарником медленно, осторожно, широкорасставив дрожащие ноги, подтаскивали её к трапу. Рванул ветер.Напарник неуклюже покачнулся и выпустил бочку из рук. Боль,зверская, неистовая, пронзила пальцы – Янсон потерял сознание.

В окошко заглядывала зеркальная луна. Босая, с болезненнымлицом на пороге стояла Ева:

– Что с тобой?! – она закрыла рот ладошкой, заметив окровав-ленные бинты Янсона.

– Ерунда, – через силу улыбнулся он. – Смотри, сколько явсего накупил! Сегодня мы богачи! Лекарства, апельсины. Теперьпойдёшь на поправку.

Припав к груди мужа, Ева заплакала. Потом они устроили празд-ник. Два часа пролетели как на крыльях. Но на утро Ева не встала.День ото дня становилось ей хуже. И каждый день белый пёс при-ходил под их окна и ни разу не принял еды. Появляясь утром, онлежал в снегу до самого вечера.

“Зачем он приходит и куда уходит, когда на город спускаетсяночь?” – спрашивал себя Янсон. Панический страх Евы со време-нем убедил его в том, что между женой и собакой существует не-объяснимая связь. Очевидно, собака умирает. Дог исхудал, волочиллапы, глаза гноились. И чем хуже становилось ему, тем быстрее уга-сала сама Ева. Скоро она была уже не в силах ходить, но каждый

441

Анна НИКОЛЬСКАЯ-ЭКСЕЛИ “Снежный пёс”

день просила мужа поднести её к окну, и тогда подолгу смотрела напса.

И однажды он не пришёл. Была пурга. В надежде отыскать псаЯнсон выскочил на улицу. Не обращая внимания на непогоду, кру-жил по городу: обшарил окрестности, но собака исчезла бесследно,словно растворившись в снежной буре.

– Что ты делал? – прошептала Ева, когда он вернулся.– Вот, прикупил апельсинов. Твоих любимых.– Отнеси меня к окну.– Послушай, на улице метель. Ты всё равно ничего не увидишь,

– избегая взгляда жены, отозвался Янсон. – Его больше нет?– Поверь мне, твой пёс по-прежнему на улице. И мне кажется,

ему гораздо лучше, – чужим голосом проговорил Янсон. Сердце егопохолодело и давно уже тосковало: слишком часто в последнее времяему приходилось лгать.

Ева уснула, но спала беспокойно и долго. Её то охватывал жар,то бил озноб. Непогода улеглась, снег лежал на тротуаре, белея слабои плоско, как бумага. Янсон выскочил на улицу. Пугая редких про-хожих, с безысходной неистовостью спрашивал он их, не встречалли кто белоснежного пса с брусничными глазами. Люди шарахалисьв стороны.

Отчаявшись найти собаку, Янсон повернул назад. Брёл по пу-стынному скверу и думал о том, что сказать Еве, когда та очнётся.Откуда он только взялся и куда подевался, этот проклятый пёс? Чтоон? Знак свыше? Предвестник беды?.. В темноте замаячила сгорб-ленная фигура. Человек впереди был пьян. Янсон узнал его: дворникдоходного дома, что неподалёку. Лишь они поравнялись, пьяницаспросил:

– Нет ли немного денег – промочить горло? Господин хороший,я ведь дружка давеча лишился – пёсика дорогого.

– Какого пёсика? – замер Янсон.– Да, пёс у меня был, Тодом звали. Неужто не видали? Самостоя-

тельный, на ночь только и приходил, гулёна. Беленький такой. Он,бедняжка, глухой с детства, – дворник шмыгнул носом, глаза напол-нила влага. – Схоронил сегодня Тода, один он у меня был, друг-то...

Опять пошёл снег. Янсон сидел во дворе на скамейке, наблюдаяза тем, как дети, звонко скрипя валенками, лепят снеговика. Скатаводин за другим снежные комья, они устанавливали их пирамидой, дохрипа споря друг с дружкой. Давным-давно так же строили снеговикаЯнсон и Ева. А ведь именно тогда он и решил, что вырастет и ста-нет скульптором.

Поразительно, как зима с помощью такого, казалось бы, простогосредства, как белый снег, подчёркивает красоту природы…

442

Проза

Янсон вдруг очнулся. Стало совсем темно. Юноша с трудом по-шевелил замёрзшими пальцами. В его душе ожила надежда.

... В комнате было тихо, лишь тикали часики. – Родная, – Янсон с нежностью смотрел на жену. Впервые за

несколько дней она открыла глаза.– Покажи мне его, – попросила девушка.– Конечно, – Янсон поднял невесомое тело и сделал ровно три

шага. – Смотри, он по-прежнему здесь, – голос его дрожал тёплымглубоким тоном.

В тусклом свете фонаря, не обращая внимания на снегопад, нато, что ночь и пора домой, лежал белоснежный пёс.

– Видишь, ему гораздо лучше. Вчера, пока ты спала, мне дажеудалось покормить его.

– Янсон, у нас ещё есть апельсины? – спросила вдруг жена.И это было самое лучшее, что могла она сделать для него…Утром Янсон был уверен, что жизнь возвращается к Еве. Снего-

пад перестал. По улицам, тротуарам и крышам раскинулось белос-нежное море. Солнце светило застенчиво и робко, как улыбаетсяженщина после долгих слёз.

Янсон подбежал к собаке и, сжимая непослушными пальцамистек, подправил чуть подтаявшее ухо. “Только бы не потеплело”, –подумал он и оглянулся. В окне стояла улыбающаяся Ева.

КЕШКАБольше всего на свете любил Кешка прижаться к тёплому мами-

ному животу, свернуться калачиком, закрыть глаза и помечтать. Дажевечно голодные братья и жалобно пищащие сёстры не мешали. Кеш-кины мечты были просты: хотелось пробраться в избу, залезть нажаркую печку и там под толстым ватным одеялом отогреться вволю. Нынешняя зима выдалась лютой. Полуразвалившаяся, щербатаябудка от холода не спасала – насквозь пронизывал обжигающийветер. Ночами Кешка слушал его протяжный, голодный вой и крепчежался к матери. Зима лежала на полях, носилась по улицам, выла втрубах. За забором, окружавшим избу, Кешка видел лишь какие-тосмутные прутья, сквозь них слабо вырисовывались далёкие крыши,нахлобученные, точно толстые шапки, на низенькие домишки. А ещёдальше – меж белым снегом и тёмным небом – тоненькая полосказари.

Зато по утрам, когда неугомонные братья затевали игру, ночныестрахи забывались, и Кешке становилось жарко и весело. Точно сцепи сорвавшись, носился он по блестящему молодому снегу, жадно

443

Анна НИКОЛЬСКАЯ-ЭКСЕЛИ “Кешка”

хватая его ртом. Мороз со злющим ветром отступал, а сердце шири-лось от счастья.

Ещё Кешка мечтал о конфетах. Однажды откопал одну за домом,принюхался – пахнет вкусно, съел, и чуть язык не проглотил. С техпор каждое утро в поисках вкуснятины отправлялся он за дом, кудахозяйка выбрасывала отходы.

А молока у матери становилось всё меньше, аппетит детей рос, имать худела на глазах. Всё чаще, когда Кешка жалко скулил, тычаносом в горячий живот, собака ворчала и отпихивала его в сторону.Кешка ходил голодным, но клянчить у хозяйки, как это делалиостальные, боялся. Хозяйку Кешка остерегался: не любил её резкогозапаха и мрачного лица. Когда под вечер, пьяная, она возвращаласьдомой, ругаясь хриплым, деревянным голосом, Кешка прятался вбудке. Иногда в хорошем настроении женщина подходила к его убе-жищу и звала:

– Кешка! Кешенька, иди сюда! – но Кешка лишь сильнее вжи-мался в стену, прячась за мохнатым боком матери. Это приводилохозяйку в ярость: она отчаянно колотила по будке ногами, отчегощенков била мелкая дрожь.

Иногда женщине удавалось выманить голодного Кешку хитро-стью – плошкой с горячей едой. Повинуясь голоду, он выходил избудки робко, ступая с осторожностью. Тогда хозяйка хватала его,прижимала к себе крепко и что-то спрашивала зловонным шёпотом.Кешка сидел смирно, не рычал и немигающим взглядом смотрел всамые глаза человека. Белки этих глаз были жёлтыми, точно нали-тыми грязью. Женщина свирепела и била собаку, ругаясь и плачапьяными слезами. Кешка вертелся как щепка, попавшая в водоворот,пытаясь ускользнуть, спрятаться от страшного лица с остеклене-вшими глазами, с губами, искажёнными криком. Мать пыталась за-щитить Кешку, но цепь была слишком короткой.

Однажды во двор пришли чужие люди. По привычке Кешкаполез в будку, но люди прошли мимо, его не заметив. Долго ходилипо дому, о чём-то говорили с хозяйкой. В тот день она была трезвой,с униженной гримасой заглядывала чужим в глаза.

Люди вышли из избы и, звонко скрипя по утоптанному снегу ва-ленками, стали осматривать двор. Что-то подсказало Кешке: боятьсяне надо. По праву хозяина он вылез из будки и устрашающе тявк-нул. Это произвело сильное впечатление. Одна женщина схватиласьза сердце, а хозяйка жалобно зашептала что-то, размазывая по гряз-ному лицу слёзы.

Щенка завернули в колючее, пахнущее чужим одеяло и понесликуда-то. Сердчишко его трепетало – вот-вот взорвётся и остано-вится. Он плакал, скулил, не понимая, почему его уносят от матери.

444

Проза


ИЗ ЛЕСНОГО ДНЕВНИКА


Родился 20 февраля 1969 года в семье служащих в посёлке Саматиха,что находится в Шатурском районе. Здесь, на земле подмосковной Ме-щёры, воспетой Георгием Паустовским, прошли детство и ранняя юностьОлега Дмитриевича. Любовь к природе и малой родине сыграли основнуюроль в его литературном творчестве, в выборе темы. После окончанияшколы пошёл учиться в Шатурское медицинское училище, потом в госу-дарственный Коломенский педагогический институт (исторический, пси-хологический, юридический факультеты). Работал медбратом,экскурсоводом, преподавателем. Юрист. Стремление писать о природевозникло ещё в ранние школьные годы под влиянием рассказов ВиталияБианки, Георгия Скребицкого, Михаила Пришвина. Первые впечатления освоих наблюдениях за поведением животных и птиц стал записывать вспециальном дневнике ещё школьником. Но ведёт этот дневник и сегодня,вот уже более двадцати пяти лет. Потом из этих записей рождаютсязамечательные рассказы прозаика. Автор книг: “Когда цветёт багуль-ник”, “Зов леса”, “Рассказы о Московском Кремле”, “Снегириная ме-тель”. Ведёт большую общественную работу по сохранению природыподмосковной Мещёры, один из создателей “Карты культурного и при-родного наследия Шатурского района Московской области”. Печатаетсяв российских журналах. Член Союза писателей России, Союза краеведовРоссии. Живёт в городе Шатура Московской области. Первый междуна-родный конкурс детской и юношеской художественной и научно-популяр-ной литературы имени А.Н. Толстого отметил творчество прозаикаПочётным Дипломом, а Второй конкурс – премией.

454

Рисунки Веры ГОРЯЧЕВОЙ

ИЗ ЛЕСНОГО ДНЕВНИКА

СЕЗОН ТРЁХ ОХОТВремена года, каждый сам по себе, несут со своим приходом и

свою особинку. Но есть в природе такая пора, когда времена года,сменяющие друг друга, сходятся меж собой. Словно соперничают,стараются друг другу показать: кто краше. И бывает, что так “сой-дутся”, что и “расстаться” не могут. По-календарному такое времязовётся межсезоньем.

Незаметно, словно один день, пролетело лето. На пороге осени унастоящих охотников _ праздник, тройной. “Какой же?!” _ спроситевы удивлённо. А вот какой! В эту пору три охоты меж собою схо-дятся: хочешь с ружьишком в угодья за луговой или болотной дичьюотправиться, аль за ядрёными подосиновиками, боровыми или ка-кими другими грибками путь держи: их в это время во всём лесу слихвой насобирать можно. В такую пору говорят: “Лишь ленивыйлес без грибов стоит”. Ну, а если эти две охоты по боку, то можноотправиться ранним утречком или на вечерней зорьке на озерцо илиречку порыбачить: рыба в преддверье листопада “в большой охоте”,и можно с успехом рассчитывать на хороший улов.

Вот так и получается: охотнику хоть разорвись, не знаешь за ко-торым “зайцем погнаться”. А предугадать эту пору в природе доста-точно просто: посмотрите в небесную высь. Тишина, стрижиулетели? И ласточки плотной стайкой сбились: вон, по проводам це-почкой расселись, с домом прощаются, со дня на день в путь-дорогутронутся? Наступает в природе таинственная пора: вроде бы и осеньпришла, на календаре как никак сентябрь, а лето, всё одно, не от-ступает, словно торопится своё тепло поскорее выдать. Даже берёзыв золотой наряд не подёрнулись, по-летнему зелены, хотя в пышнойлистве хорошо чувствуется определённая усталость. Потускнела, за-пылилась за лето. Вспомните, какой она в июне была!

Лишь листву лип да тополей к земле по полной потянуло. Чтони день, так всё новый лист к земле прибывает. Слаба их листва к хо-лодным сентябрьским ночам. А по утрам плотный, сырой туман поопушкам, лесным полянам, дорогам тянется, оставляя после себястоль обильную росу на траве, что до полудня не сходит. Ярким ко-стром зардели рябины, добрый урожай рябиновых ягод, плотныекисти грузно повисли на гибких ветвях, крепко склоняя их к земле.

455

Покрылись в плотную медь крупные листья папоротника, и лёгкийветерок, прогуливаясь по лесному полу, слегка теребит их.

Нежно-голубое небо с белесоватой наволокой. Прозрачны дали,открывающие бескрайность. Предосенняя пора в самом разгаре.

Хорошо пройтись в такую пору узкими лесными тропками, тяну-щимися светлым березняком или говорливым осинником, пригляды-вая по пути: не попадётся ли “на глазок” крепкийосиновик-подберёзовик. А то, может быть, и беленький тёмно-буройшляпкой-панамкой к себе поманит. Найдёшь такой грибок, аккуратносрежешь его под самый корешок, а от него нежно-ароматный дух ис-ходит: грибным лесом, осенью пахнет. И взгляд вновь сам по себе на-чинает по лесной подстилке сновать: может быть, ещё где-нибудьтакой же красавец притаился. Не любят грибники сразу, сиюминутноуходить с того места, где грибы нашли: ещё в одну надежду веруют.

В перелеске, что с краю вырубки, тонко посвистывают рябчики.Изредка слышится их всполошное хлопанье: видимо, жируют набрусничнике, ягодники которого тянутся широкой бровкой по всейвырубке до самой речки.

Паутиновые нити плотно прилипли к берёзовым ветвям, переки-нулись с одной берёзки на другую. Заденешь – потянутся за тобойнезримой вязью, и сразу не поймёшь, что в паучьи сети попался.Смахнёшь рукой раз, другой, а паутина, цепкая, осенняя, никак от-стать не хочет, так и принесёшь её “клок” домой.

А на пути вновь подарок: обильные ежевичные заросли. А вот инизкие кустики костяники к себе зазывают. Необычная ягода костя-ника, многие мимо проходят, а зря. Нежно-сочные ягоды костяникихорошо жажду утоляют. Любят костянику лесные обитатели, тяне-тся к ней пернато-лохматая лесная братия.

Из-под раскидистой ёлочки ярко охристой молнией срываетсяосенний вальдшнеп и, виртуозно проскочив меж деревьев, скрыва-ется. Вальдшнепиная высыпка – мечта любого охотника.

На пути – орешник, и его пройти никак нельзя. В сентябре тутполная “распродажа”: орех поспел, налился, едва-едва в чашечкедержится, того и гляди выпадет. В это время все окрестные белки ворешнике собираются. Был у меня однажды такой случай: оказав-шись в орешнике в ореховую пору, привёл в изрядное беспокойство“гостивших” тут белок. Всюду беличье цоканье слышалось. Тогда янасчитал в орешнике с десятка два бельчат. Наверное, мог бы ибольше, но белки, почувствовав, что я не собираюсь уходить изорешника, стали просто-напросто меня избегать, прятаться. Коне-чно, и я, чтобы особо не навредить беличьей компании, прихватил ссобой орешек и поскорее удалился восвояси: незваный гость! Чемгуще ореховые заросли, тем больше он к себе гостей зазывает. Всеспешат сытных орешков на зиму запасти. Только бы не опоздать, а

456

Проза

то с земли спелые орешки не скоро соберёшь: коричневые, под статьлесной подстилке, они теряются из виду.

Вот большой пёстрый дятел по сушине наколачивает. Такуютрель выдаёт, словно весна на дворе. А оно и, действительно, по-хоже. Световой день в сентябре равен апрельскому. И в природе в этупору что-то такое происходит, что некоторые лесные обитатели себяпо-весеннему начинают чувствовать: тетерева с глухарями в тока уда-рились, дятлы зазывно поют.

А за дорогой лес, как следует, грибками наполнился. Есть в нёмгрибок всякий: и белый и чёрный. Но, самое главное, в свою осен-нюю пору осенний гриб вошёл: чернушки с гладышами, волвёнки смоховиками, болотовики с опятами … и много-много других трофеев“третьей охоты” в лесу появилось. Только не ленись, иди и охоться.

Так с полной грибной кошёлочкой и доберёшься до дома. Крепконарежет плечо тугой ремень, а дорога, всё одно, лёгкой покажется,и усталость не чувствуется. Хороши трофеи, хоть вновь за грибамиотправляйся, но … день уже за свою середину перевалил, скоровечер, и, значит, время другой охоты наступает, утиной. Самое времяна вечёрку куда-нибудь, на потаённое лесное болотце, собираться.Уже собрано ружьё, плотно набит патронами патронташ, и охот-ничьи сапоги давненько дожидаются у порога хозяина. А вскоре васуже вновь встречает лес, но уже в новом охотничьем качестве, охот-ника-утятника.

Плавно, словно исподволь, зажигается зорька. Зорька на утинойохоте занимает особое место. Хорошо, когда небо открыто, и закат свосходом можно наблюдать во всей красе! Зорька для охотника какмаяк: будь внимателен, скоро утиный лёт начнётся.

Едва солнце скрылось за горизонтом, как восток наполнилсянежной, розово-голубой, с фиолетовым оттенком зарёй, а на западезагорелся ослепительным золотом закат. Но с каждой минутой егосвет угасает, и вот он уже отдаёт малиновыми красками, наполнилсябагрянцем, который так же вскоре начал тускнеть, и на его местепоявилась лиловая полоска позднего вечера. Но и та в конце концовпропала, уступив место размытой белесоватой заре, отблескам сол-нечных лучей ушедшего на покой дневного светила. А с противопо-ложной стороны неотступно надвигается ночь. Плотная стена теменизависла на востоке. Наступает пора утиного лёта. И начинается он,как правило, нежданно-негаданно. Утки, одна за другой, начинаютбарражировать над болотом. Вот выдали себя приглушённым жва-каньем пара крякв. И их чётко очерченный силуэт наплыл на тем-неющий небосвод. И вскоре всплеск воды от осевшей на неё птицыдалеко разнёсся по болоту. Свист чирочьих крыльев то и дело слы-шится в вышине. Но многие из них так и остаются недосягаемыми:уж больно быстр их лёт! Вот уже плотная ночная мгла опустилась на

458

Проза

лесное болотце, и стала едва различимой прибрежная растительность.А утиный лёт всё продолжается и продолжается. Но наступает ночь,и время отправляться домой. Прихватив пару, добытых ещё по свет-лому, жирных крякашей, не спеша отсвечивая путь фонариком, от-правляетесь к дороге, приведшей к этому болотному омутку чутьранее. Закончилась охота, а уходить не хочется. Уж очень хорошаночь: полная луна на фоне звёзд, тишина леса изредка прерываетсязычным урчанием ночного странника, козодоя. Шаги глухо отдаютсяв ночной тиши, и лес нехотя провожает тебя, указывая дорогу к дому.А завтра… А завтра можно вновь придти на затерявшееся в леснойчаще болотце, чтобы отстоять зорьку под свист утиных крыльев.

Ну, а кто из охотников половчее, так те на утиную охоту отпра-вляются, на раздольные карьеры да озёра. Там и рыбалка есть, да иесть, где разгуляться охотничьей душе. Лодку накачал, и вперёд поплёсу, огибая прибрежный тростник, забирая курс на дальние рисо-вые поля. Вот, где истинное раздолье для уток. Всякий охотник меч-тает в такие угодья попасть, да не всем удаётся. Ну, а уж еслиповезло, то держись, утка! Без трофея охотник точно не уйдёт.

А пока утка в покое, можно и на рыбалке удачу попытать, если ссобой удочка есть. Хотя редкий охотник, почитающий рыбалку иохоту, с собой на карьеры удочку не берёт. Ушица на привале - доб-рое дело. Так и денёк скоротать можно до утиного вечерка, при-строившись где-нибудь на отлогом бережке или на открытой воде, слодки потаскивая из карьерной глубины серебристых карасей или, нахудой случай, большеголовых бычков, последние бывают наиболееуловистыми.

Играет зыбкой волной водная гладь, подгоняя в поклёвку попла-вок. И вот уже чувствуется: не волна с ним заигрывает. Слегка при-лёг, качнулся в обратную волне сторону, замер и вдруг, ни с того, нис сего приподнявшись на месте, разом лёг плашмя на водную гладь.Осторожный натяг лески, и вскоре над водой, отливая чешуёй, по-казался соблазнившийся наживкой карась. Начало есть, а дальше,как повезёт. Загад не бывает богат. На охоте и рыбалке успех и не-удача – ровня меж собой.

И вот уже с берега терпким дымком потягивает, свежей ушицей,перемешанной с запахом костерка, огонёк которого ласкает подве-шенный на костровище котелок …

Вот такая она, пора сезона трёх охот. Быстротечная, как и всёмежсезонье. День ото дня осень в свои крепкие объятья природуприбирает: холодает, листопад пошёл полным ходом, смолклиптичьи голоса, грибы на убыль пошли, а там глядишь: и первый сне-жок ненароком грянет – предзимьем осень задышит, другим межсе-зоньем, позабыв о поре трёх охот до следующего года.

459

Олег ТРУШИН “Сезон трёх охот”

ДЕНЬ В ЗИМНЕМ ЛЕСУОднажды один мой хороший знакомый заметил, что не любит

бывать зимой в лесу: “ Что там интересного? Всё кругом белым-бело.Хорошо, если ещё денёк морозный, солнечный. Ну, а если пасмур-ный, мрачный, и серое небо, того и гляди, накроет тебя? Не выбе-решься. В лесу тишина. Не то, что весной, когда всё кругом поёт,теплу радуется”.

Выслушал я тогда его и не согласился: “ Как же так?! Без зимы игода нет. Год с зимой приходит”.

… Пройдёшь по глубокому снегу километр-другой, и дух из тебявон. Прокладка лыжни – дело трудоёмкое, сезонное. А уж потом,как проложил, так чудесно по ней всю зиму ходить, с каждым шагомлистая “белую книгу”. Тут лисья цепочка следов протянулась по са-мому краю лесной полянки. Задержалась рыжая плутовка на заячьихшажках, покружила и ушла под покров раскидистого ельника выи-скивать себе добычу. А здесь пролез по глубокому снегу кабан, оста-вив за собой след-колею. Тяжело вепрю в многоснежье.

А вот лосиный переход преграждает лыжный маршрут. Прошёлнемного стороной сохатый и вскоре свернул прямо на лыжню, из-ломав её на метр-другой. Перестук дятла в своей кузне, на высокойсосновой сушине, крики пары воронов, кружащих совсем низко надлесной вырубкой, дополняют впечатления зимнего дня. И вдруг, сов-сем неожиданно, взрыв снежной метели прямо перед лыжами: парарябчиков, с хлопаньем крыльев спланировав в ельник, скрываетсяпод его покровом. А уж если совсем повезёт, можно увидеть и глу-харя: шумно сорвётся он с одной из сосен, возвышающихся у до-роги, заставит вздрогнуть от неожиданной встречи.

Стайка какой-то птичьей мелюзги закопошилась в пушистойкроне молоденькой ёлочки. Это синичья братия: малые да хохлатыесиницы по лесу день-деньской кочуют, сообща себе пропитание до-бывают. И ночуют бок о бок. Пристроятся в каком-нибудь брошен-ном дупле, набьются в него – вместе-то теплее! А как только рассветстронет хорошенько ночную мглу, так сразу и на кормёжку отпра-вятся. На холоде голод в два раза крепче, сильнее и опаснее.

Стайки бойких, проворных синичек переместились дальше вглубь леса, а внимание уже привлекают шишки, падающие с самоймакушки огромной ели. Одна, вторая, третья... Кто же это так ловкоорудует? Но из-под самого ствола дерева не видно. А как отойдёшьподальше, так сразу и определишь. Это любители шишечных семян– клесты-еловики. Для них в хороший урожай шишек на каждойели столовая устроена. Вон, какие гирлянды из шишек по мохнатымлапам раскиданы – за раз не управишься. А клесты и не спешат. За-

460

виснут на ветке, отделят крепким, словно кусачки, клювом смоли-стую шишку и теребят её до основания, пока все питательные се-мечки не вытряхнут. А как выпотрошат, то и бросят пустую шишкуна снег за ненадобностью. Но случается и так, что не рассчитаютсил, откусят шишку, а она тяжелей их собственного веса окажется.Не удержит клёст её и обронит на снег. Порой под хорошей столо-вой-елью весь снег усеян обронёнными клестами шишками.

А вот тут над еловой шишкой белка поработала. Нашла на снегуполную ядрёную шишку, забралась с ней на ствол поваленной ве-тром огромной ели и обработала её по-своему, по-беличьи, до го-лого остова да кучки чешуек. Поэтому ту шишку, что на зуб белкепопала, легко отличить от всех других, которыми лакомились кле-сты или дятлы. После беличьего обеда она вовсе и не походит нашишку. Не прочь белка и сосновой шишкой угоститься, да только,если есть еловая, то ни на что её не променяет.

Но белочка не такой уж и вегетарианец. Не одни шишки любит.Может полакомиться и зазевавшейся синичкой. Мне не единождыудавалось находить в лесу следы таких беличьих пиршеств. Сначалая долго не мог в толк взять: неужто это белкины проделки. Но потомвсё-таки уяснил для себя: белка орудовала, никто другой.

Вот беличий следок пересёк лесную дорогу и ушёл в молодой ель-ник-подросток.

Направляюсь к лесной речке, уверенно пробираясь по заснежен-ному ольшаннику, заваленному ломовым буреломом. Старательно об-хожу встретившиеся на пути раскидистые черёмухово-калиновыезаросли и спускаюсь в ложбину. Речки ещё не видно, но уже хорошослышен шум водных перекатов бобровой плотины. Вскоре сама речкаоткрывается перед взором – заснеженная, таинственная, манящая.Чуть-чуть в стороне от плотины – бобровые выползы. Выходы хоро-шие, плотные, превратившиеся в ледяную горку. По ним бобры выхо-дят в прибрежный лес за свежей древесиной или просто прогуляться.Хотя и заготовки у них есть, но свеженькой древесинки, ой, как хо-чется! Посмотришь вокруг, и обязательно взгляд наткнётся на конусо-видный пенёк-сруб, оставшийся от молоденькой берёзки или осинки.Бобровая работа! Днём бобра увидеть – дело сложное, а вот к вечеруближе, когда сумерки едва начинают ложиться на лес, вполне воз-можно. Днём можно видеть только то, что бобры за ночь натворили.

Берег лесной речки убористо исписан следами ласки и горностая,мышей, зайцев и даже норок. Встречаются хоречьи и куньи нарыски. Мно-гих лесных обитателей тянет к воде. Оно и понятно: вода – это жизнь.

Прямо над речкой, с одного берега на другой, перепорхнулажелна – чёрный дятел. Шумное хлопанье её крыльев и посадка насушину были хорошо слышны из глубины ельника. Прокричалажутким голосом, нарушив тишину, попугав лесных обитателей, и

461

Олег ТРУШИН “День в зимнем лесу”

стихла. Слышно только, как отваливаются с дерева крепкие пластыкоры под напором её клюва. Ищет спрятавшихся на зиму личинокжуков-дровосеков.

Зимний день короток. Час-другой, и весь этот зимний просторпогрузится в ночь. Но и в ночи в заснеженном лесу будет кипетьжизнь его обитателей. А чтобы узнать о ней, нужно на следующийдень просто прогуляться по лесу, внимательно читая “белую книгу”,которую пишет для нас сама природа.

НА ПЕРЕКРЁСТКЕ СУДЬБЫМашина, резко сбавив скорость, притормозила. Впереди была

развилка дорожная. Обычный перекрёсток, вроде бы и не примеча-тельный, не отличавшийся от многих других, что раскинулись навсём протяжении бесконечной автомобильной дороги. Проедешь изабудешь, а впереди уже новый маячит. А этот, может быть, толькопосерьёзней с виду – широкий разъезд с массой дорожных знаков.

Проезжаю я этот перекрёсток практически каждый выходнойдень, когда еду в родительский дом, и каждый раз вижу одну и ту жекартину – стоящую на обочине дороги, небольшую лохматую соба-чонку, дворнягу. Она пристальным взглядом провожает снующиетуда-сюда большие и малые машины, иногда добродушно повили-вает хвостом-баранкой, а то и припускается за замедлившим свойбег автомобилем. Пытается со всей собачьей прытью настигнуть его.И, мало-мальски пробежав с десяток другой метров, вновь возвра-щается на своё прежнее место, продолжая упорно кого-то ждать.

Иногда, видя одиноко сидящую на перекрёстке собаку, машиныостанавливались и, подкинув что-нибудь съестное псу, уезжалипрочь в неизвестном направлении, оставляя дворняжку одну средисоснового бора на распутье дорог. Проходили дни, летели недели,бежали один за другим месяцы, сменяя времена года, лохматая двор-няжка по-прежнему не сходила со своего перекрёстка.

До ближайшей деревни было рукой подать – видны были окраинныеизбы. Ан нет, к людям не шла. Может быть, и приютил бы кто! Но своегохозяина ждала. Родного. Помнит его, не в обиде. Может быть, подбро-сил её кто сюда, или сама приблудилась и вышла на этот бойкий леснойперекрёсток. Кто знает? Сама не скажет! Кто-то из жалости, как тольконачалась зимняя стужа, смастерил бездомной конуру и поставил её прямона перекрёстке. Припорошило, как следует, боковинки, замела пурга со-бачий дом. Не идёт в него дворняга. Наверное, не руками любимого хо-зяина сделан! Запах не тот. И по-прежнему выжидающе посиживала наобочине и в погожий день, и в липучую пургу, и в зябкий дождь.

462

Проза

Судьба. Что собачья, что человечья не предсказуема, как весеннийдень: то солнышко высветит, то непогодь разыграется. На судьбу пе-нять – дело неблагодарное. Смотришь на бездомного пса, кажется,безмятежно сидящего на перекрёстке, перекрёстке своей судьбы, и ктознает, которая из этих дорог приведёт его в тёплый дом. Знал бы на-перёд, не сидел бы тут, не заблудился бы. Вот и у людей так бывает:бросит судьба на перекрёсток судьбы, и поступай как знаешь. Пра-вильно говорят: “От сумы и от тюрьмы не зарекайся”. А я бы ещё до-бавил: и от перекрёстка судьбы. Бывает, глянет цыганка карим глазомна руку избранника, посмотрит внимательно, потычет пальцем в ла-донь, на перекрёстки линий, мол, вот он, судьбы перекрёсток, недоб-рый знак, но так судьбе угодно. Так и жизнь человеческаяпритормозит на перекрёстке и дальше в путь, за судьбинушкой.

Перекрёсток. Распутье дорог. У каждого в жизни свой перекрё-сток судьбы – лихой и не очень. И, Боже упаси, решать: “Куда кри-вая вынесет”! Лучше подождать и осмыслить на этой обочине выборпути, вспомнить васнецовскую картину “Витязь на распутье”. Пере-крёсток, он и на картине перекрёсток. За сим поворотом – судьбыповорот!

463

Олег ТРУШИН “На перекрёстке судьбы”

КОРОСТЕЛИНАЯ ПОРАС окончанием мая закрывает свою последнюю страницу в при-

роде весна. Бежит день за днём летняя пора, и вот подходит июль, илето, казалось бы, совсем недавно наступившее, в эту пору далеко нев начале своего пути, а, скорее, наоборот. Жарит нещадно солнце:оно в эту пору в самом зените; выдают ночи к туманному рассветуплотные росы. Травы в лугах поднялись в самую пору, налилисьсоком, и звенит, надрывается в этой травяной некоси от самого за-ката до рассвета коростелиная перекличка.

Едва смолкнув, вновь раздаётся на весь окрест дергачиный скрип.Крэк-крэк-крэк, словно старое колесо несмазанной телеги, несётсянад погрузившемся в сон лугом коростелиная песня. Стелется полугу холодный, тоскливый туман, оседая в росы, а с придорожноголипняка доносятся бурлящие звуки загулявшего козодоя. В неболь-шом прудце, что за липовой аллеей, не умолкает говорливый хорозёрных лягушек. Ишь, как разгулялись после жаркого дня да наночной прохладе! Не слышно перепелов, и лишь один коростельпродолжает свою крикливую песню. А там, где успела пройтись коса,потягивает повядшей травой. В темнозорье, нет-нет, да и протянетнад луговой закрайкой поздний вальдшнеп, напомнив о таинствен-ной поре апрельского темнозорья, и пробьёт тишину уходящего дняне ушедшая ко сну кукушка, отсчитав кому-то по заказу долгий век.Потянул из садов тонким ароматом жасмин, и нежно пахнет липо-вая аллея распустившимся цветом. Макушка лета в разгаре.

“С коростелем травное лето наступает”, – гласит народная при-мета. Заиграл коростель – значит, и травы в силу пошли, есть, гдекоростелю спрятаться. Пора подумывать люду и о сенокосной поре.А покуда в лугах стоят травы некошеными, самая коростелиная пора,раздолье коростелю-дергачу. Прокричит где-нибудь на закате пере-пел и затихнет, а вот уж коростелю всю ночь подавай в песню. Не-угомонная птица. Особенно хороши для коростелей лунные ночи,когда луна зори сводит. “Как это так?!” – спросите вы. А так! В этупору одна зорька другую подпирает, словно друг за дружкой гонятся:не успела отыграть вечерняя заря, а тут на подходе уже и утренняя,а тут ещё и луна ночную темень разгоняет, зори сватает. Коростели-ные ночи короткие, скоротечные.

Увидеть коростеля в природе непросто: чуткая, скрытная птица,не любит на глаза попадаться. Услышать – пожалуйста, а вот по-смотреть… Не одну дорожку в лугах протопчешь, чтобы с коростелемповидаться. Вот он, вроде бы, в считанных метрах от тебя лыко пенидерёт, вот-вот на глаза покажется, да не тут то было – уже за пол-сотни шагов слышна его песня. И когда только успел отбежать? Ни

464

одна травинка не шевельнулась, ни одна былинка не качнулась, акоростель-дергач уж давно был таков. Ох, и проворен этот бегуннаших полей и лугов! На крыло подняться и пролететь – в редкихслучаях. Лучше пешком!

Коростелиная пора – особое время в природе. Примолкли пев-чие птицы, не слышно уж того многоголосого хора, что в мае-июне.Да уж, какие тут песни – одолевают заботы о потомстве! Поспеваетв лесу первая ягода, земляника – самое время отправиться за ней наобогреваемые солнцепёком полянки. Совсем скоро и черника с го-лубикой порадуют лесных обитателей. Выводки боровой дичи ужеподтягиваются к черничным зарослям. Набирает мощь и малина,спеет на ней ягода не по дням, а по часам. Совсем скоро поманит леси настоящим летне-осенним грибом, пора колосовиков уже прошла.Загуляют в светлых борах и березняках хороводами лисички с ры-жиками, да закраснятся в осинниках румяные подосиновики. Горде-ливо заявят о себе боровики, заманивая за собой суетливыхгрибников. Коростелиная пора – время многих ожиданий.

Но самое главное действо в эту пору происходит у рыболовов, авсё вот почему! Караси в самой поре! Лязгают губами поднявшиесяк поверхности воды караси, разгоняют волны крутыми спинами –заманивают рыболовов на воду. Не только на зорях, но днями и лун-ными ночами пропадают настоящие рыбаки у воды в надежде выу-дить хороший улов. Одна беда в эту пору – назойливое комарьё дамошкара. Уж и богата им наша Мещерская сторонка! Просто так уводы не высидишь – одолеют. Нужна хорошая защита.

А в лугах, прохладными ночами всё дерут свои задорные чудо-песни коростели-дергачи, и бушует зеленью макушка лета…

НОЧНЫЕ СТРАННИКИНе знаю, отчего так повелось – тянутся летучие мыши к белому.

Помнится, мальчишками, умыкнув в доме чистую простыню, мча-лись мы куда-нибудь на ночную лужайку или поближе к пруду: таммелькающих в тёмном небе летучих мышей было намного больше.Видимо, притягивало их обилие комарья над водой. И, расположив-шись поудобнее, старались мы подкинуть белое непременно так,чтобы летучая мышь наскочила на него в своём полёте. Бывало, чтои удавалось. Вот только, чтоб поймать этих ночных странников дарассмотреть поближе, всё как-то не получалось. Может быть, не такпроцедуру ловли осуществляли?

Летучие мыши. Их тёмные силуэты в сумеречно-ночном небемы начинаем наблюдать тогда, когда установится стабильно тёплая

465

Олег ТРУШИН “Коростелиная пора”

погода, когда отойдут крепкие ночные заморозки. Бывает это вовторой половине апреля. Начнёшь весенний охотничий сезон безмышиной суетни в небе, а закончишь уж с ней. И не поймёшьпорой, откуда они так быстро взялись. Несведущим в жизни лету-чих мышей кажется, что появляются они с … перелётными пти-цами. Так однажды пытался убедить меня один мой знакомый, ибыл очень разочарован, узнав обратное. Заберитесь поздней осеньюна чердак своего деревенского дома, осмотрите, как следует, все егоукромные местечки, и вы обязательно отыщите летучую мышь. Акуда же ей ещё деться – ведь ваш дом это и её дом!

Саму летучую мышь едва примечаешь в воздухе: уж больно онапроворна в полёте. А вот тонкий, режущий слух пронзительныйписк, что издают эти ночные летуны, примечателен сразу. Ультраз-вуковые волны и помогают ориентироваться летучим мышам в про-странстве.

Летучие мыши – сумеречно-ночные существа. Днём их не уви-дишь: висят себе где-нибудь на чердаке или в дупле вниз головамине живы, не мёртвы, дожидаясь прихода сумерек. Приходилось неединожды находить такие мышиные колонии на старых чердаках.Цепко держатся летучие мыши за свой присест, не оторвёшь. Нолучше и не пытаться это сделать! Вдруг перепутают они свою дре-весную присяду с вашей рукой! Тогда и беды не оберёшься – на-долго останутся на руке ссадины от мышиного рукопожатия.

Так однажды по неосторожности, подобрав с земли каким-то об-разом упавшую летучую мышь, подставил я ей рукав своей тело-грейки. И что вы думаете? Так и пришлось повесить эту самуюодёжку на заборный штакетник до темноты, дожидаясь, пока ночьсгонит летучую мышь. Снять руками ночного летуна у меня не по-лучилось.

Да и с виду летучие мыши красотой не блещут, а с лица и вовсестрашноваты: слегка приплюснутая мордочка, глаза-бусины в раскос,не в меру большие уши. Приснится, ей-богу, в ночи, хлопот не обе-рёшься. И всё равно без летучих мышей летняя ночь была бы пу-стой. Приятно выйти поздним вечерком во двор и полюбоватьсяполётом ночных странников-летучих мышей. Как виртуозно спра-вляются они с воздухом, проносясь молнией над погрузившейся вночь землёй! И как не натыкаются на препятствия, проскакиваямежду растущими деревьями, между крышами домов и сараев? А какпикируют к земле и, выправляя свой полёт, вновь устремляются ввысь! И, заметьте, кругом ночь, темнота. Не увернутся от них ноч-ной бабочке – обязательно поймают. Кстати, ночные насекомые иесть основная пища летучих мышей. Этим-то они и полезны для насс вами!

466

Проза

Гуля РИФ

ФАНТАЗЁРКИ

Гуля РИФ

Ариткулова Гузалия Рифгатовна родилась 6 июня 1965 году в по-сёлке Первомайский Башкирской АССР. В возрасте пяти лет перее-хала с родителями в город Стерлитамак, где проживает и поныне.Училась в кожевенном техникуме, писала сценарии к конкурсам, про-водимым в студенческой среде.

В 1991 году обрела профессию “воспитатель детского сада”. На-чиная с 1987 года, писала тексты для молодёжных команд КВН своегогорода. Сейчас работает кондуктором троллейбусного депо. Пишетсказки и рассказы о жизни детей. Публиковалась в журнале "Бельскиепросторы", уфимской газете “Истоки”, в детской газете "Уфимскаярадуга". Второй международный конкурс детской и юношеской худо-жественной и научно-популярной литературы имени А.Н. Толстогоотметил творчество молодого автора Почётным дипломом.

478

Рисунки Сергея РЕПЬЁВА

ФАНТАЗЁРКИПОВЕСТЬ В РАССКАЗАХ

“ЕЖИХИ”

За огородом у бабани, на небольшом участке, который протя-нулся вдоль плетня до оврага, процветал дикий сад. Между густыхшироколистых зарослей лопуха росла высокая мальва с большимирозовыми цветами, виднелся и чертополох.

Один его вид был очень колючим, и на нём красовались пунцо-вые цветки-пушистики. Пушистики оказались страшными недотро-гами. И на все попытки близняшек сорвать их, “отвечали”царапками и уколами. Чертополох другого вида имел сухие стебли,колючек на нём было меньше, но вместо цветков на кончиках егоразветвлений сидело множество голубых “ёжиков”, которые совсемне кололись. С этим чертополохом девочки дружили: брали у негодля игры “ёжиков”.

Это был самый притягательный для сестрёнок участок дикогосада. Не считая, конечно же, самого оврага. В диком саду близняшкииграли в принцесс: из бутонов мальвы и её пышных цветов они де-лали маленьких кукол. Как? Да очень просто: бутон-голову и распу-стившийся цветок-платье соединяли между собой спичкой.Получалась изумительная цветочная принцесса!

А под лопухами принцессам устраивали чудесные комнаты. Дляобустройства годилось всё: пустые спичечные коробки, кусочки сте-кла, красивые камушки, старая мыльница, крышки от пластиковыхбутылок, мелкие игрушки из киндер-сюрприза. Цветочные при-нцессы ходили друг к другу в гости и танцевали на балах. Хорошожилось им между лопухами. А если платье-цветок куклы приходилов негодность, его моментально меняли на другое – свежее и розовое.

Была у близняшек ещё одна интересная игра, которую они,правда, считали “страшной”. Называлась она необычно: “боятся ло-пушаню”, это придумала Улька. Смысл игры заключался в том,чтобы обвешать одну из сестрёнок широкими листьями репейника,который в диком саду рос в избытке, а потом, став “ужасной лопу-шаней”, гоняться за подружками.

479

Лопушаня громко рычала, таращила глаза, скалила зубы и, вы-ставив “когти”, грозилась загрызть того, кто попадётся в её “лапы”.Чем больше лопухов навешивали на одну из близняшек, тем страш-нее она казалась остальным двум сестрёнкам. Всего близнецов былотрое.

Сегодня в лопушаню превращали Алину. От её талии, прикрываяободранные коленки, свисали большие зелёные листья, прикреп-лённые к верёвочке. Улька критически осматривала сестрёнку. Лиляотыскивала наиболее широкие листья для того, чтобы обвязать имируки Алины.

– Я сильно страшная? – поинтересовалась Алина.– Не-а, – ответила Улька. – Ты похожа на вчерашнюю лопу-

шаню Лильку, а мы её уже боялись. Два раза бояться одного и тогоже не интересно.

– И что надо сделать, чтобы пострашнеть? – расстроиласьАлина. Ей очень хотелось стать самой жуткой лопушаней из всехранее существовавших в её семье.

– Не знаю пока, – задумчиво отозвалась Улька и принялась от-цеплять от подола платья прилепившиеся репьи.

– Ну-у, придумай, – протянула хнычущим голосом Алина. –Ты же умная.

– Придумаю… подожди… не мешай, – забормотала Улька, про-должая сосредоточенно отдирать репьи. – Ой, – вдруг вскрикнулаона радостно, – кажется, уже придумала!

– Что? Что? – запрыгала от нетерпения Алина. – Мы эти лопушиные липучки, – Улька показала комок слип-

шихся меж собой репьёв, – приделаем к твоим волосам.– Ура! – недослушала Алина сестрёнку и захлопала в ладоши. –

Я стану самой лопушистой!А надо вам сказать, что лопушаня из Алины, в самом деле, полу-

чилась что надо: вся обвешанная листьями, со всклокоченными во-лосами, в которых торчало множество репьёв-липучек, она наводиланастоящий ужас на своих сестрёнок. Громко рыча, расставляя ши-роко ноги, закатывая глаза, она ходила за ними без устали, а они,визжа, отскакивали от неё в сторону и убегали.

Прозрение, что они сделали что-то не так, пришло позднее.Когда бабушка через огород позвала их кушать… Совсем чуть-чутьповозившись, сняли с Алины листья, которые уже потрепались,увяли, порвались. Но когда очередь дошла до головы девочки, Улькавдруг поняла, что репьи из волос ни за что не вытащить. Однако про-молчала, обдумывая, как в более мягкой форме известить об этомсестру. Лиля же, беззаботно напевая себе под нос, продолжала тя-нуть запутавшиеся в волосах липучки, а Алина нетерпеливо переми-налась и всё спрашивала:

480

Проза

– Скоро вы? Много ещё осталось?– Ты сядь, – приказала Лиля, тоже начиная подозревать, что

быстро им от репьёв не избавиться. – В парикмахерской люди сидят,а парикмахер стоит.

Тогда Алина послушно села на землю, а Лиля с Улькой приня-лись нещадно тянуть её за “космы”, как говорила бабушка.

– А-а-а, – полетел высокий крик над оврагом. – Ы-ы-ы, – пе-решёл он в низкие тона. – У-у-у, – выла Алина от боли.

– Ещё капельку потерпи, – уговаривала сестрёнку Улька ласко-вым голосочком. – Осталось совсем мало, – и она красноречивопосмотрела на Лильку, которая хотела возразить: “Ничего и не мало– много!” Но Улька не спешила с признанием, надеясь выпутать бе-зобразные комки из прядей волос, крепко склеенные репьями. Онауже точно знала, кому попадёт за эту затею.

Однако слова “совсем мало” заставили Алину замолчать и на-строится на “ещё капельку потерплю”. Ульянка осторожно, так по-казалось ей самой, потянула за наиболее запутавшийся клочокволос…

– А-а-а, – завопила Алина с удвоенной силой, её терпение вразлопнуло. Резво вскочив на ноги и оттолкнув сестёр, она помчалась вобход плетня домой.

– У-а-у-а, – слышался летящий впереди неё звук.А бабаня уже накрыла на стол. Она собиралась выйти из дома,

чтобы ещё раз позвать внучек, но, услышав топот ног в сенях, про-говорила вполголоса, обращаясь сама к себе:

– Бегут мои непоседы, торопятся, проголо… Боже! – вдругвсплеснула бабушка руками, увидев в дверях запыхавшуюся внучку.– Что с тобой? – растерянно забормотала она вслед девочке, кото-рая пронеслась мимо неё прямо к зеркалу.

– И-ы-ы-ы, – раздался у зеркала усиленный вой. – Они обма-нули-и-и-и. У меня не “мало”, а много запутанок в волоса-а-ах.

А вскоре Алина сидела на стуле и её прежде красивые, слегкаволнистые, а теперь безнадёжно испорченные волосы падали кногам. Бабушка, хмурясь и что-то шепча себе под нос, стригла Алинумашинкой под “ёжика”. Машинку бабаня позаимствовала у соседа,который жил на горе. Девочка сидела втянув голову в плечи. Бес-шумные слёзы текли по её щекам. Часть из них она глотала, а частьуже успела намочить подол платья. Вид у Алины был очень и оченьнесчастный. Лилька печально взирала на сестрёнку, в её носу тожещипало, и она готова была разрыдаться в знак солидарности. Что жекасается затейницы Ульки…

Как только Лилька сказала ей, что Алину бабушка “бреет”,Ульянка надёжно спряталась, боясь показаться на глаза бабане. Сидяв укромном местечке за сараем, девочка убеждала себя: “И нисколечко

481

Гуля РИФ “Фантазёрки”

я не виновата. Я же не знала, что лопушиные липучки от волос не от-цепляются…” Но потом чувство вины захлестнуло всё её существо: “Давиноватая я, виноватая! Из-за меня Алинка в мальчишку превратилась”.

В это время Лиля пыталась растормошить остриженную под“ноль” сестру. Сначала предложила поиграть “в принцесс”, на чтосестра лишь отрицательно мотнула головой. Потом Лиля разрешилаей целых четыре дня играть с любимой куклой, которая давно нра-вилась Алине. Но “старшая” близняшка только грустно вздохнула иотвернулась, показав Лиле побритую макушку: “Какая из меня те-перь принцесса?” И сердце Лили сжалось от сочувствия. Она, уди-вляясь самой себе, выпалила:

– А хочешь, забери куклу насовсем!Но даже это предложение не оживило сестру.Целый день пряталась Улька от возмездия: некоторое время си-

дела за сараем, а потом тихо прошмыгнула через двор на улицу и по-мчалась в сторону “края” деревни, то есть к развалившемуся дому.Бабаня её обыскалась. Если с утра она и хотела поругать девочку, ток вечеру остыла, понимая, что не специально Улька спутала волосысестре. “Дети есть дети, – думала бабушка, – сами не ведают того,что беду творят. В следующий раз умнее будут”.

Вечерело. А Ульки всё не было. Лилька три раза бегала в дикийсад. Алина искала сестру в “тайном месте” за сараем. Но Улька про-пала. И бабаня, встревожившись уже не на шутку, собралась идтиискать внучку по всей деревне, когда увидела нечто такое, отчего тя-жело встала со стула. В дверях “нарисовалась” Ульянка.

– Ой! – вскрикнула Лиля, увидев сестрёнку.– У-улька?! – воскликнула вопросительно Алина и удивлённо

заморгала.– Батюшки! – села обратно на стул бабаня. Не окажись на этом

месте стула, она плюхнулась бы прямиком на пол: вся Улькина го-лова была сплошь утыкана репьями!

– А я в лопухи упала! – радостно возвестила она. – Нечаянно!– добавила она так же жизнерадостно. – Ходила, ходила, споткну-лась и прямо головой в лопушиные липучки. Вот! Теперь надо под-стричь и меня… как Алину.

Бабушка, слушая Ульку, старалась хмуриться, делать строгоелицо, но ничего у неё не получалось. Приложив неимоверное усилие,чтобы не заулыбаться во всю ширь, она произнесла:

– Ну, что же делать? – вздохнула притворно тяжело, как будтоогорчившись, и договорила: – Будешь и ты стрижена, как ёжик…

– И я! – вдруг выкрикнула Лиля. – И меня “ёжиком” сделай,бабаня! Мы же близнецы – должны быть похожими.

И вскоре уже три коротко остриженные макушки мелькали средизарослей дикого сада. А бабаня, приложив ладонь ко лбу козырьком

482

Проза

и вспомнив вдруг свои детские проказы, пристально смотрела наблизняшек через огород. На душе у неё было хорошо. “Молодцывнучки! – посмеиваясь, думала она о них. – Не потому, конечно,что глупость эту с волосами сотворили, а потому что друг друга вбеде не оставили. Бесстрашно и себя обрекли на стрижку под “ноль”.Дружбы ради. Кхе-кхе, кхе-кхе…!”

Но так бывало не всегда. Иногда фантазёрки ссорились.

РАЗ БАРАШЕК, ДВА БАРАШЕК...Небольшое стадо было музыкальным: оно шло мыча, блея и

мекая. Стадный “хор” не блистал стройностью голосов. Самые низ-кие ноты тянули тяжёлые быки и пёстрые коровы, их “му-у-у” раз-рывали высокие козлиные фальцеты. А драчливые рогатые бараныежеминутно вставляли вибрирующее “бе-э-э”. Им вторили пугливыеовечки, но чуть застенчивее и тише. Вместо ударных инструментовиспользовалась утрамбованная дорога. По нему стадо и топало, соз-давая глухой ритм. И над всей этой музыкальной какофонией летелчистый высокий голос пастуха: “Э-э-й! К-у-уда пшла? Ха-аэть!”

Возвращалось стадо со стороны бархатных холмов, куда каж-дый вечер неуклонно закатывалось круглое солнце-апельсин. Из-дали на фоне заката разномастные бурёнки, длиннобородыекозлики, барашки с закрученными рогами, освещённые бледнымилучами угасающего солнца, казались сестрёнкам-близнецам ска-зочными животными. Но стоило стаду “войти” в деревню, как ко-ровы и быки тут же теряли необычность: вблизи они выгляделистрадальчески и вызывали жалость. Со слезящимися глазами, гряз-ными ногами, хвостами и боками от постоянного лазания в речнуютину, изнурённые от жаркого солнца, от укусов слепней и другихнасекомых, коровы и быки понуро брели к своим домам, еле пе-реставляя копыта. Уставшее от беспрестанного поиска сочнойтравы, стадо растекалось, разбредалось, разбегалось по всей де-ревне.

Бабанина корова, по кличке Дочка, отличалась от остальныхсвободолюбивым характером. Никогда не спешила она домой, лю-била свернуть с положенного пути и забрести в чужой огород, еслипозволяла покосившаяся изгородь, или пряталась в бурьяне, оты-скивая там только ей ведомое. Бабаня, зная хулиганистый нрав ко-ровы, каждый раз спешила её встретить на входе в деревню, адевочки загоняли на скотный двор старого барана, трёх овечек, мо-лодого барашка и четырёх ягнят, безошибочно отыскивая их средиостальных животных. Алина, Лиля и Ульяна ужасно гордились тем,

483

Гуля РИФ “Фантазёрки”

что умеют отличать “своих” от “чужих”, но это умение пришло кним не сразу. С близняшками в самом начале лета даже произошёлсмешной случай…

Бабаня несколько вечеров подряд знакомила внучек со своимибаранами и овцами:

– Вот этот, что с огромными закрученными рогами и лежит всередине, глава бараньего семейства, а зовут его Витязь. Узнаетесреди других таких же?

– Ну-у, – затянула неопределённо Алина, а Улька нетерпеливовстряла:

– Конечно, узнаем! Мы уже всех запомнили, – она указала паль-цем на самого большого барана: – Витязь, папа. – Баран, услышавсвоё прозвище, приподнял голову, пристальным изучающим взгля-дом посмотрел на людей, стоящих за загородкой, и снова равно-душно прикрыл жёлтые глаза.

– Да, – подхватила бабаня. – Если погоните Витязя во двор, тоостальные сами потянутся за ним.

И уже на следующий вечер она попросила девочек встретить Ви-тязево семейство.

– А я за Дочкой пойду, – вздохнув устало, произнесла бабаня.– Вы можете дойти во-о-он до тех изб и не пускать баранов в со-седские дворы? – махнула бабушка рукой в сторону двух домов, чтостояли поперёк улицы, замыкая её собой. – Мои-то любят захажи-вать к соседям в гости.

– Ладно, бабулечка, – ответила громко в спину бабушке Улькаи тут же командирским тоном произнесла в сторону сестёр: – Под-нимемся на горку, разделимся и будем встречать бяшек с разных сто-рон. Не обязательно стоять там, где велела бабаня. Пока этих барановдождёшься, спать пора будет, и даже поиграть не успеем. А так за-гоним их быстренько и сходим в овраг.

– Опять ты, Улька, командуешь, – выпятив капризно губу, отоз-валась Алина. – Ты, главное, всегда главная такая! А мы с Лилькойпросто так, никогда не главные, хотя старше тебя, – договорила онауже возмущённо. – Да, Лилька?

Лилька промямлила что-то неопределённое в ответ, не зная, чьюсторону ей принять. Ей и бабаню ослушаться не хотелось, и стоятьна одном месте в ожидании бяшек казалось неразумным.

– Давай, Лилька, сразу говори! Хватит молчать, – поторопилаУлька сестру. – Я-то всё равно пойду на горку. Потом спущусь вовраг и буду откапывать там “секретики”. А вы хоть до ночи стойтеи ждите! Я вам ничего не скажу…

– Я, как ты сказала, сделаю, – сдалась Лиля. – А я – нет! – отрезала обиженно Алина и пошла, приподняв

гордо подбородок, в веленную бабаней сторону.

484

Проза


СОБИРАТЕЛЬ ЧУДЕС


Родился в Москве в 1936 году. Главной темой творчества СергеяАнатольевича стали Москва и москвичи. Взгляд автора на московскийхарактер, как пишут о нём литературные критики, “обусловлен двой-ственной и оттого загадочной, заколдованной природой русского чело-века – европейски-азиатской”. Его книги – взгляд умного человека надругих людей, тоже, по мнению самого писателя, далеко не глупых и по-тому страшно интересных. Ведь ум, по выражению Леонида Ана-тольевича, “всегда талантлив”. Автор перебрал много профессий изнает жизнь с разных её сторон. Работал грузчиком, шофёром, почто-вым агентом, чертёжником, фотографом, декоратором в театрах. Ли-тературой занимается с начала семидесятых годов. Сразу стал писатьдля детей. Его прозу отличает внимание к человеческим судьбам, лири-ческий тон и юмор. А выбранный им стиль письма сближает его прозус русской классической литературой, с произведениями Ивана Бунина иАнтона Чехова. Его герои тянутся от пошлости окружающей их жизник свету, доброте и милосердию.

Однако признание пришло к писателю не так уж и давно. Повесть“Железный Дым”, о путешествии старика с собакой по рекам России,получила первое место на Всероссийском конкурсе на лучшую детскуюкнигу о животных. К юбилею прозаика издан трёхтомник его произве-дений. А Первый международный конкурс детской и юношеской худо-жественной и научно-популярной литературы имени АлексеяНиколаевича Толстого отметил его прозу первой премией.

498


СОБИРАТЕЛЬ ЧУДЕСРАССКАЗЫ

ПРАЗДНИКИ

В детстве я любил пpаздники. Да и как их было не любить, еслина пpаздники даpили подаpки, а pодственников у нас было немало,и подаpков мне пpиносили целую кучу?

Я любил все пpаздники в календаpе, дни pождения всех pодствен-ников и их именины, дни pождения дpузей, пpиятелей и пpосто зна-комых. И знакомых моих знакомых. Но больше всего, конечно, свойдень pождения и бабушкины цеpковные пpаздники, потому что ихбыло много.

Сами пpаздники меня мало интеpесовали. Обычно я и не заме-чал, как они пpоходили. Все веселились, танцевали, а я сидел в углу,ждал подаpков.

Когда я немного подpос, то заметил, что пpаздников, даже бабуш-киных, не так уж и много. Веpнее, слишком мало – всего два-тpи вмесяц, а остальное вpемя – скучнейшие будни. И я pешил сам пpиду-мать несколько пpаздников. Сpазу же, не ломая голову, пpидумалпpаздники всего пеpвого: пеpвого подснежника, пеpвой бабочки, пеp-вого шмеля, пеpвого дождя, пеpвых гpибов и ягод, и многие дpугие.Пpидумал пpаздники всего хоpошего: хоpошей погоды, хоpошейкниги, хоpошей отметки; и пpаздники всего кpасивого: pадуги, закатасолнца, музыки по pадио. Затем пpидумал неинтеpесный пpаздникубоpки в комнате и гpустный пpаздник конца каникул.

О пpаздниках я сообщал pодственникам и тpебовал, чтобы онипpиносили подаpки. Если кто-нибудь из pодственников пpиносилплохой подаpок, я его стыдил или не бpал подаpок вообще, чтобы вследующий pаз он даpил более ценные вещи. А когда однажды дядязабыл пpо подаpок, я не pазговаpивал с ним целую неделю.

Скоpо я насочинял столько пpаздников, что их нужно было спpа-влять почти каждый день. С утpа, как только пpосыпался, выдумы-вал пpаздник. Pодственники возмущались:

– Ты нас пpосто pазоpил на подаpки! – кpичали они. – Ты без-дельник! У тебя не жизнь, а сплошные пpаздники. Займись делом!

Иначе из тебя ничего не выйдет. Ты будешь “ни с чем пиpог”!

499

А как я мог заняться делом, если у меня постоянно было пpазд-ничное настpоение?! Не успевало закончиться одно тоpжество, какначиналось дpугое.

Но стpанное дело – по какой-то неясной пpичине с каждымновым пpаздником моё настpоение становилось всё хуже и хуже; ви-димо, я пpосто-напpосто устал от пpаздников, и мне тpебовалсяотдых, но я уже навыдумывал слишком много знаменательных со-бытий. Были даже дни с несколькими пpаздниками сpазу. И тогда япpидумал пpаздник отдыха от пpаздников.

Однажды после очеpедного пpаздника, довольно усталый, явышел погулять на улицу – pешил пpоветpиться: вечеpом пpедстоялещё один пpаздник. Пpогуливаясь по улице, я случайно забpёл в ма-стеpскую к кузнецу дяде Толе.

В мастеpской было шумно, и от гоpна било жаpом. Дядя Толяpаздувал мехами огонь. Потом бpал щипцы, вынимал из пламенибелое pаскалённое железо и нёс его, pассыпая искpы, на наковальню,и бил по нему молотком, и оно становилось мягким, как глина.

– Заходи, заходи! – пpоговоpил дядя Толя, как только я загля-нул в двеpь. – Ты что такой кислый?

Я пожал плечами.– Хоpошо, что пpишёл! – пpодолжал дядя Толя. – Мне как pаз

нужен помощник. Деpжи-ка щипцы!Я подбежал к наковальне и кpепко ухватился за щипцы. А дядя

Толя удаpил по железной болванке несколько pаз молотком, и бол-ванка пpевpатилась в подкову.

– Тепеpь давай, зачищай вот эти пpутья, а я сделаю обpуч длябочки, – дядя Толя положил пеpедо мной pжавые железные пpуты,дал напильник, показал, как надо зачищать. – Из них мы сделаеммного pазных вещей: засовы, обухи, лапки, молотки.

Я стал зачищать, водить напильником по пpутьям. На пол посы-пались опилки, мелкие, как мука; вначале оpанжевые, потом сеpеб-pистые. Зачистив с одной стоpоны, я пеpевоpачивал пpуты и зачищалс дpугой. А pядом, на наковальне, стучал молотком дядя Толя и под-бадpивал меня:

– Давай, давай, pаботай! Pабота вылечивает от всякой хандpы!И я pаботал. Напильник нагpевался и жёг pуки, пот лил со лба,

но я зачищал, стаpался изо всех сил. Ещё бы! Сколько полезныхвещей из каких-то обыкновенных пpутьев! И сделаем эти вещи мы сдядей Толей вдвоём, он и я.

Когда я зачистил все пpуты, они блестели как зеpкало.– Из тебя выйдет мастеp! – сказал дядя Толя и пожал мне pуку.– Дядь Толь! – попpосил я. – А можно, я завтpа опять пpиду?– Ясное дело, пpиходи! И поpаньше! – дядя Толя хлопнул меня

по плечу.

500

Проза

Весь вечеp мне хотелось веселиться, и петь, и делать что-нибудьнеобыкновенное. И это был самый лучший пpаздник. Пpаздник безподаpков.

КЛОУН

В нашем двоpе у всех pебят были пpозвища. Как пpавило, их да-вали по фамилии. Напpимеp, Каpасёва Вовку звали Каpась, ДоскинаГенку – Доска. Но если фамилия была неинтеpесная и из неё никакне складывалось пpозвище, то давали кличку по виду или по какому-нибудь таланту. Так, длинноносого Филиппа наpекли Дятлом, тол-стяка Женьку одни звали “Пузыpь”, дpугие – “Жиртрест”, афантазёpа и вpуна Юpку – “Вpаль” или “Загибала”.

Я был самый счастливый: имел больше всех кличек и пpозвищ.Во-пеpвых, у меня хоpошая фамилия – Смехов. Во-втоpых, я от пpи-pоды pыжий и немного заикаюсь, и у меня огpомные, с блюдце, уши,котоpыми, кстати, я умел шевелить, но главное – я мог состpоитьтакую физиономию, что все падали от смеха. Pебята постоянно сове-товали мне выступать в циpке, говоpили, что я пpиpождённый клоун.Я и сам это знал, и за своё будущее был спокоен.

Однажды в соседний дом пеpеехали новые жильцы, а на дpугоеутpо во двоpе появился незнакомый мальчишка. Его звали Колька.Вот уж был неудачник так неудачник! Всё имел обыкновенное: пpо-стую фамилию Аникин, обычное лицо с ноpмальным носом иушами, и весь он был чеpесчуp ноpмальный: ни толстый, ни тонкий,не заикался, не каpтавил, даже совpать ничего не мог. Такой оказа-лся пpавильный и безликий, какой-то пpесный и скучный – он непpоизвёл на нас никакого впечатления. Веpнее, пpоизвёл унылоевпечатление, и мы долго не могли пpидумать ему пpозвище. Я хотелего окpестить Сухаpём, но подумал, что он обидится. И вдpуг Колькасам начал нам помогать:

– Вообще-то, я неплохо катаюсь на велосипеде, люблю петь, уменя есть хомяк, – так и сяк подсказывал нам, но всё это было нето. Всё, что он умел и имел, мы тоже умели и имели. Ну, не хомяка,так попугая или pыбок в акваpиуме. Коpоче, мы измучились с ним,и тогда я спpосил:

– А кем ты хочешь стать?И Колька внезапно бpякнул:– Клоуном.Вначале мы подумали, что ослышались или что он так по-дуpацки

шутит. Но когда Колька повтоpил свою глупость, сказал, что сеpьёзноподумывает пойти в клоуны, мы схватились за животы и покатились

501

Леонид СЕРГЕЕВ “Собиратель чудес”

от смеха. Особенно я. Я чуть не лопнул, даже пpипал к земле и долгоне мог отдышаться: такую Колька смоpозил глупость. Ведь каждомубыло ясно: уж если из кого и выйдет клоун, так только из меня. Уменя для этого были все данные: и фамилия, и внешность.

Колька невозмутимо подождал, пока мы отсмеёмся, потом пpиг-ласил к себе домой.

– Садитесь на диван, – сказал. – Я сейчас, – и ушёл в сосед-нюю комнату.

Чеpез некотоpое вpемя из той комнаты, шаpкая, вышел стаpичокс кpасным носом, в очках, с нахлобученной на лоб шляпой. Он былв телогpейке до пят и в валенках – не стаpичок, а каpлик, но какой-то гpузный, косолапый. Он кивнул нам и, кpяхтя, пpоследовал накухню; веpнулся оттуда со стулом и, только хотел на него пpисесть,как стул сам по себе, каким-то невеpоятным обpазом, отъехал в сто-pону, и стаpичок чуть не упал.

Мы впились глазами в необычный “живой” стул. А стаpичок, на-хмуpившись, зашёл к стулу сбоку и неуклюже пpыгнул на него. Ностул опять отъехал, и стаpичок плюхнулся на пол.

Мы пpыснули от смеха и хотели ему помочь подняться, но онвытянул впеpёд ладонь, как бы останавливая наш благоpодныйпоpыв, и, pассеpдившись, стал пpивязывать стул к тоpшеpу. Пpивя-зал, остоpожно сел на него и стал делать вид, что пpикpучивает к ва-ленкам коньки. Пpикpучивает, а сам пpовожает глазами кого-то, какбы конькобежцев – будто он на катке. Покончив с коньками, встал,но его ноги pазъехались в pазные стоpоны.

Мы pасхохотались. Стаpичок снова опустился на стул и пpигpозил нам пальцем. И

вновь стал pассматpивать катающихся. Заметил знакомых, попpи-ветствовал, пpиподняв шляпу и обнажив седые волосы и лысину, ивдpуг неумело, спотыкаясь и pазмахивая pуками, побежал за своимизнакомыми. Догнал, вцепился в чью-то куpтку и дальше покатилсякак на буксиpе. И вдpуг сбросил валенки, хлопнул в ладоши и сде-лал сальто. Потом неожиданно скинул телогpейку и маску, и ста-pичком оказался... Колька.

Несколько секунд в комнате стояла тишина – мы не на шутку былиошаpашены. Потом pебята опомнились, заохали и заахали, бpосилисьпоздpавлять Кольку. Все, кpоме меня. Мне почему-то стало тоскливо.

НА ГРУЗОВОМ ТРАМВАЕВовка Карасёв был жутко самоуверенным. Он думал, что снег

появляется только потому, что у него есть лыжи, а дождь сыплет по-

502

Проза

тому, что он обладатель пpозpачного плаща и галош. И, конечно, онбыл увеpен, что дядя Лёша pаботает вагоновожатым для того, чтобыего, Вовку, катать по гоpоду.

Дядя Лёша жил в нашем двоpе и, действительно, pаботал ваго-новожатым, но вовсе не для того, чтобы катать Вовку. Он вообще немог возить пассажиpов, так как pаботал на гpузовом тpамвае, pель-совозе.

Тpамвай дяди Лёши пpедставлял собой вагон с кабиной и отк-pытой платфоpмой – на ней возвышался подъёмный кpан. На плат-фоpме дядя Лёша возил pельсы, пpопитанные битумом шпалы,болты, гайки и огpомные гвозди – костыли, котоpыми кpепятpельсы к шпалам.

Много pаз Вовка упpашивал дядю Лёшу пpокатить его на pель-совозе.

– Никак не могу, Вовка, тебя пpокатить, – говоpил дядя Лёша.– Ты же пpекpасно знаешь, что я pаботаю ночью, когда ты спишьбез задних ног.

– А я не буду спать, – говоpил Вовка, – я, вообще, с вечеpаудеpу из дома и буду вас ждать во двоpе.

– Нет, это не годится, – твёpдо заявлял дядя Лёша. – Как-ни-будь днём. Днём – пожалуйста, а ночью – ни за что!

И вот однажды счастливый случай пpедставился, пpичём пpед-ставился не только Вовке, но и мне.

В тот жаpкий летний полдень мы с Вовкой ходили по двоpу взад-впеpёд и pазмышляли, каким бы важным делом заняться. Но ника-ких важных дел в голову не пpиходило. В какой-то момент из окнавыглянула наша соседка по кваpтиpе тётя Глаша.

– Мальчики! – кpикнула она. – Почему бы вам не пpибpать водвоpе?! Посмотpите, сколько валяется досок, бумаг! Не дай бог, за-гоpятся – вмиг все сгоpим!

– Неинтеpесное дело! – кpикнул Вовка, и я полностью с нимсогласился.

Вдpуг видим: из подъезда вышел дядя Лёша и, стpемительно пе-pесекая двоp, напpавился в стоpону паpка. Pазумеется, не паpка“Культуpы и Отдыха”, а тpамвайного паpка, депо. Мы сpазу поняли:у дяди Лёши кpайне важное дело.

Когда мы подбежали, дядя Лёша на ходу сообщил, что ему срочнонадо вести pельсовоз на окpаину, где pабочие пpокладывают новуютpамвайную ветку, и добавил, что готов пpихватить нас с собой. Мыдаже подпpыгнули от pадости.

– Только учтите, – сказал дядя Леша, – у pельсовоза механизмынежные и тpогать ничего нельзя!

В тpамвайном паpке, сpеди вымытых, свеpкавших яpкой кpаскойтpамваев, pельсовоз выделялся тем, что был весь пеpепачкан мазутом.

503


Его внешний вид как бы говоpил: я pаботяга, тpужусь без пеpедыха,мне некогда наводить маpафет; вот пойду на пенсию – на запасныепути – тогда и пpиведу себя в поpядок.

Вслед за дядей Лёшей мы с Вовкой забpались в кабину и всталиоколо колеса pучного тоpмоза. Дядя Лёша позвенел – известил pабо-чих паpка, что отпpавляется в путь, включил скоpость, и pельсовоз,pассыпая искpы и спотыкаясь на стpелках, тяжело выкатил на улицу.

Мы с Вовкой смотpели то на pельсы, то на дома по обе стоpоныулицы. На мгновенье мне показалось, что мы стоим на месте, аpельсы сами по себе бегут на нас, словно две блестящие нити; а домапpямо-таки на глазах увеличиваются и пpоплывают назад.

Мы ехали медленно, но встpечные пассажиpские тpамваи пpи-ветствовали нас звонками, почтительно пpитоpмаживали и, казалось,готовы были сойти с pельсов, постоpониться: так уважали наш pель-совоз.

Пpоехав улицу, мы pазвеpнулись на площади и дальше покатилипо шиpокому пpоспекту. Мимо нас пpоносились автобусы, гpузо-вики, легковушки; мы встpетили машину “Скоpой помощи” и ма-шину мусоpщиков, а когда пеpеезжали мост, по pеке пpошёл катеp,оставляя за собой длинные волны с обоpками пены.

Пеpед нами pазвоpачивалась жизнь всего гоpода: появился сквеp,где стаpушки подкаpмливали голубей, а стаpики читали газеты,потом откpылся двоp, полный мальчишек, гоняющих в футбол. За-метив pельсовоз, мальчишки моментально пpекpатили игpу и подбе-жали к тpамвайной линии, а увидев нас с Вовкой в кабине, pазинулиpты от удивления. Вовка показал им язык, но они не ответили, такбыли потpясены. Когда мы пpоехали, они ещё долго смотpели в нашустоpону, смотpели и жутко завидовали.

Постепенно дома стали ниже; pельсовоз миновал гpохочущийзавод с дымящейся тpубой, кондитеpскую фабpику, от котоpой тя-нуло сладким запахом... Пpиближалась окpаина. Уже появились де-pевянные дома с палисадниками и собаками, котоpые почему-тооблаивали наш pельсовоз. Видимо, побаивались подъёмного кpана.Может быть, пpинимали его за динозавра?!

Вскоpе дома кончились, и дальше потянулись огоpоды с чуче-лами: истуканы отчаянно гpомыхали консеpвными банками и склян-ками – явно pадовались нашему пpибытию и, видимо, кpана совсемне боялись.

– Пpиехали, – сказал дядя Лёша и остановил pельсовоз посpедипустыpя; впеpеди виднелась свежая насыпь и вpазбpод валялисьpельсы; несколько pабочих укладывали pельсы на шпалы, выpавни-вали их, пpибивали костылями.

– Там будут стpоить посёлок, – дядя Лёша показал на холмистоезелёное поле за насыпью. – Пока будем pазгpужаться, можете туда

504

Проза

сбегать. Запланиpуйте будущий кинотеатp, стадион, и не забудьте дляменя лично – пpостоpный двоpец с бассейном. Хочется пожить сшиком. Надоела коммунальная кваpтиpа, – дядя Лёша засмеялся иподтолкнул нас к выходу из кабины.

На холмистом зелёном поле дул свежий ветеp. Мы с Вовкой бе-гали по холмам, втыкали в землю палки – намечали будущие по-стpойки и уже вполне зpимо видели кинотеатp с яpкими афишами,многояpусный стадион, кафе-моpоженое, киоск с газиpовкой и pо-зовым сиpопом... Конечно, не забыли и пpо дядю Лёшу – для егодвоpца отвели самый обшиpный холм. А потом веpнулись к pельсо-возу и сообщили обо всём дяде Лёше.

– Вы толковые pебята, – сказал он. – Это видно и невооpу-жённым взглядом. И за двоpец спасибо! Но сказать по совести, онмне ни к чему. Ну, что там в нём делать?! Жиp нагуливать?! От скукиокочуpишься. А в общей кваpтиpе есть с кем побеседовать, обсудитьвсякие события, сpазиться в шахматишки... Я с соседями живудpужно. Так что отдайте мой двоpец под детский сад или под домпpестаpелых.

Обpатно мы ехали тем же маpшpутом, но стpанное дело – всеулицы видели словно заново. Может, потому что ехали по ним с дpу-гой стоpоны?

Веpнувшись домой, я обежал всех pодственников, pассказал опоездке и объявил, что, когда выpасту, стану вожатым тpамвая, и необычного тpамвая, а непpеменно pельсовоза.

– Ты же хотел стать капитаном дальнего плавания? – недоуме-вали pодственники.

– И капитаном тоже, – объяснял я бестолковым pодственни-кам. – Немного поплаваю, потом повожу pельсовоз, потом сновапоплаваю...

Pодственники только качали головами. Но наша соседка тётя Глаша сказала:– Я тебя отлично понимаю. Я тоже имею две специальности.

Днём pаботаю бухгалтеpом, а по вечеpам подpабатываю стоpожем.Иначе как пpожить, веpно?

– Угу! – откликнулся я и пpедложил тёте Глаше сpазиться в шах-матишки.

ФОТОГРАФ

Я любил фотогpафиpоваться. Увижу на улице фотогpафа и иду заним. Станет фотогpаф снимать какой-нибудь памятник, а я – pаз! –и встану около памятника в выигpышной позе.

505


Или фотогpафиpуются какие-нибудь туpисты, а я pастолкаю их ивстану впеpеди. И туpисты ничего, улыбаются только. Иногда,пpавда, пpогоняли. Но тогда я заходил к ним со стоpоны, пpистpаи-вался сбоку, и выглядывал. “Может, получусь где-нибудь в углу”, –думал.

Долго я пpосил мать купить мне фотоаппаpат, но она не поку-пала. “Учишься плохо, – говоpила. – Вот когда испpавишь всетpойки, тогда куплю”.

Засел я за учёбу, много тpоек испpавил, только по пению никакне мог.

– Да-а, эту тpойку ты, навеpное, никогда не испpавишь, – вздох-нула мать и на дpугой день купила мне фотоаппаpат “Любитель”.

Заpядил я в камеpу плёнку – целых двенадцать кадpов. “Вот по-снимаю!” – думаю. Вначале снял себя в зеpкале. Потом навёл объек-тив на диван, укpепил камеpу книгами и к спуску пpивязал бечёвку;сел на диван и дёpнул. Затем ещё pаз.

– Что ж ты плёнку зpя тpатишь? – сказала мать. – Ну, снял себяодин pаз, ну два – хватит. Пойди на улицу, сними пpиятелей, пей-заж какой-нибудь.

Вышел я на улицу, а там ни одного пpиятеля. И пейзажа никакогонет. Одни дома и забоpы. Пошёл по улице. “Что бы, – думаю, –снять такое, поинтеpесней?” Доpогу пеpебежала кошка. Я её – pаз! –и щёлкнул. К булочной подкатил фуpгон с хлебом. Я и его запечатлел.

Потом снял точильщика, лаpёк, деpево. Иду так по улице, сни-маю всё, что попадётся в поле зpения. Вижу: стоят две стаpушки, бе-седуют о чём-то. “Что если их снять? – подумал. – Вид у нихсмешной, стаpомодный”. Подошёл и говоpю:

– Бабушки! Я хочу вас сфотогpафиpовать. Встаньте, пожалуйста,поближе и повеpнитесь.

– С величайшим удовольствием! – сказала одна стаpушка, до-стала зеpкало из сумки и стала пpихоpашиваться.

– Фотогpафиpоваться – моя стpасть, – пpоговоpила втоpая ба-буся и попpавила шляпку. Затем они пpижались дpуг к дpугу и зау-лыбались.

Я навёл фотоаппаpат и щёлкнул.В этот момент мимо пpошёл какой-то pабочий с ящиком ин-

стpумента. “Гpупповой поpтpет – вот что надо сделать” – мелькнулов голове. Я догнал pабочего.

– Понимаете, – говоpю, – я снимаю пpохожих. Интеpесныхлюдей. Не могли бы вы встать на минутку pядом с этими бабуш-ками?

– Нет вопpосов, – пpобасил pабочий. Подошёл к стаpушкам,хотел обнять их, но пеpедумал; одёpнул комбинезон, вытянулся и за-стыл с каменным лицом.

506

Проза

– Пожалуйста, улыбайтесь, – сказал я ему.– Изобpазите pадость жизни, – поддеpжала меня одна из стаpу-

шек.Pабочий не успел изобpазить pадость – появилась шумная ватага

студентов; они шли, pазмахивая книгами, pулонами бумаги.– Пpистpаивайтесь! – обpатился к ним pабочий. – Здесь бес-

платно всех снимают.– Это идея! А почему бы и не увековечиться?! Может, попадём

в хpонику! Классно мыслишь, юный фотогpаф! – загалдели студентыи обступили pабочего со стаpушками.

И только я собpался нажать на спуск, как между студентами вы-ныpнул какой-то мальчишка и встал пеpед объективом. Да ещё в вы-игpышной позе!

– А ну, отойди! – кpикнул я. – Весь вид поpтишь!– Пусть стоит! – бpосил pабочий.– Сфотогpафиpуй мальчика тоже! – сказали стаpушки.– Щёлкай, чего там! – закpичали студенты. – Всё pавно не по-

лучимся.Я навёл фотоаппаpат и щёлкнул.– Спасибо, мы получили огpомное удовольствие! – сказали ста-

pушки и отошли.– Будь здоpов! – махнул pукой pабочий.– Пpишли каpточки! – кpикнули студенты, убегая. Остался только мальчишка. Он долго pассматpивал фотоаппаpат,

потом шмыгнул носом.– Дай сделать один снимок!– Ишь, чего захотел! – пpобуpчал я. – Лезешь, куда тебя не пpо-

сят, да ещё: “Дай поснимать!” Много хочешь! Слишком много! Ты итак уже испоpтил групповой портрет. И моё настpоение.

– Дай сделаю один снимок, – пpодолжал канючить мальчишка.– Всего один.

– Не дам! Да и кадpов мало осталось, – я pазвеpнулся и пошёлпо улице.

Настыpный мальчишка поплёлся за мной.– Ну, может, дашь снять разочек, а? Сделаю хоpоший снимок.Я усмехнулся.– Хоpоший?! Pазочек?! Ну, ладно, так и быть. Сейчас ещё кое-

что сниму, если останется кадp – дам. Посмотpю, какой ха-а-аpоший сделаешь!

В камеpе неснятых оставалось тpи кадpа. Я быстpо сфотогpафи-pовал pисунки на забоpе и чьё-то бpошеное колесо с каталкой и пpо-тянул фотоаппаpат мальчишке.

– Ну, на! Только давай быстpей, у меня мало вpемени. И еpундувсякую не снимай!

507


Мальчишка обpадовался, взял фотоаппаpат, стал веpтеть головойпо стоpонам, искал, что снять. Я стою pядом, посмеиваюсь.

По улице пpоехал самосвал с песком. Мальчишка не снял, pа-стяпа. Низко пpолетел голубь – он его вообще не заметил. Всё веp-тится, чего ищет – сам не знает.

– Давай быстpей! – тоpоплю его.– Сейчас, сейчас, – боpмочет и всё кpутится на месте. И вдpуг

подбежал к газону, нагнулся и стал наводить объектив.– Не вздумай снимать цветочки! – почти pявкнул я.Но он уже нажал на спуск. Я подскочил, выхватил у него фото-

аппаpат и пpоцедил:– Так и знал! Только кадp испоpтил!– Много ты понимаешь! – заносчиво откликнулся мальчишка и

пеpешёл на дpугую стоpону улицы.Когда я пpоявил плёнку, она вся оказалась тёмной; в кадpах еле

pазличались пpедметы. Pисунки на забоpе пpопали, колесо и каталкаслились с асфальтом. Кошка вышла без хвоста, от фуpгона виднелсяодин номеp, гpупповой поpтpет не получился вообще – так, какое-то сеpое бесфоpменное пятно. Одиннадцать кадpов были тёмными иpасплывчатыми и только один, последний, светлым и чётким. Вкадpе на тонких стеблях, как на нитках, стояли пушистые шаpы оду-ванчиков. И в воздухе замеpла стpекоза, словно маленький веpтолётнад аэpодpомом-листком.

БАЛБЕС

Мать всегда ставила мне в пpимеp Филиппа. Во всём. Однаждыя делал планёp, и мне нужен был клей; я полез в кухне на полку инечаянно pазбил две таpелки. Мать тут же сказала, что я неаккуpат-ный, непослушный, взбалмошный и так далее, и что вот Филипп ни-когда не pазбивает таpелки, он такой пpимеpный мальчик.Пpимеpный, вдумчивый, воспитанный, вежливый и так далее.

А между тем, Филипп был “ни с чем пиpог”, даже не умел игpатьв футбол – с мячом он был беспомощен, как пёс на забоpе.

Целыми днями Филипп пиликал на скpипке – его готовили ввеликие музыканты. Я не любил Филиппа. Он это пpекpасно знал.Да и как его можно было любить?! За что?! Всегда идёт по двоpу сосвоей скpипкой, намуpлыкивает что-то под нос и ничего не замечаетвокpуг, будто он на небе. Чтобы его опустить на землю, я подкpа-дывался сзади и хлопал его по плечу.

– Пpивет, Бетховен!– Пpивет, – вздpагивал Филипп.

508

Проза

– Ну, как? – усмехаясь, бросал я. – Всё пиликаешь?– Пиликаю, – говоpил Филипп и pобко улыбался.– Ну, пиликай, пиликай, – насмешливо кpивился я, а сам

думал: “Ну, и балбес”.– Настоящий мальчишка должен быть споpтсменом, – говоpил

я Филиппу, – а на скpипочках пиликают только маменькины сынки,pазные паpниковые цветочки. Неужели не понимаешь, что занима-ешься еpундой?

– Понимаю, – улыбался Филипп, – но ничего не могу с собойподелать. Пpивык уже.

Так и говоpил “пpивык”. Вот чудило!– Так у тебя вся жизнь пpойдёт, голова! – возмущался я.– Что поделаешь, – говоpил Филипп и всё улыбался.Это меня уже злило по-настоящему; я уже готов был на него наоpать,

но сдеpживался и снова начинал теpпеливо, доходчиво ему втолковыватьчто к чему. А Филипп смотpел на меня и уже смеялся как дуpалей.

– Ты всё понял? – под конец спpашивал я.Филипп хохотал и кивал:– Всё!Я вздыхал; ну, думал: “Слава богу, дошло”, а на дpугой день

опять встpечал его со скpипкой.Как-то я вполне сеpьёзно сказал ему:– Может, тебе помочь бpосить музыку и научить чему-нибудь

дpугому? Напpимеp, игpать в футбол?И Филипп неожиданно оживился.– Конечно, помоги! Что ж ты pаньше не догадался?! Всё только

pугаешься!Я немного pастеpялся – удивился поспешности Филиппа. Мне

даже стало жалко его.– Ну, ты совсем-то музыку не забpасывай, – сказал я. – Игpай

иногда. Может, из тебя что-нибудь и выйдет.– Да нет уж! Чего там! Бpошу совсем, – засмеялся Филипп. –

Футболистом быть лучше, это всем ясно. Только завтpа у нас в учи-лище концеpт. Отыгpаю его, и всё.

На следующий день с утpа я ходил по комнате и думал, чем бы за-няться? Змея делать не хотелось, да и нитки нужно было искать. Pисо-вать надоело – много pисовал накануне; к тому же, каpандаши были незаточены. Всё ходил и думал. Но ничего стоящего не лезло в голову, какназло. А тут ещё наш кот на полу нахально pазвалился. Пнул его, какследует; засунул pуки в каpманы; снова хожу, думаю, и всё выглядываюво двоp: не вышли ли pебята с мячом. Но pебят почему-то не было.

И вдpуг пpишла мать и сказала, что все pебята давно на концеpтев музыкальном училище и только я пpохлаждаюсь дома, потому чтоя невоспитанный, ленивый, взбалмошный и так далее.

509


Пpибежал я в училище, а там на самом деле все pебята с нашегодвоpа; сидят, слушают, как игpает на pояле какой-то мальчишка –запpокинул голову и колошматит по клавишам.

Я пpисел на кpайний стул pядом с Вовкой Карасёвым, тоже пpи-готовился слушать, но тут мальчишка пеpестал мучить инстpумент,и все ему захлопали.

Затем на сцене появился Филипп со своей скpипкой и объявил,что сыгpает пьеску, котоpую сочинил сам.

Я хихикнул. Все обеpнулись и посмотpели на меня, но как-то суважением: навеpно, подумали, что уж кто-кто, а я-то знаю, какаяэто “пьеска”.

Филипп начал игpать. Я отвеpнулся к окну и стал смотpеть насолнце, а оно, словно pыжий пpоказник, как pаз уселось на каpнизпpотивоположного дома и пpямо-таки pасплавляло огpадительнуюpешётку и, казалось, вниз сыпятся слепящие искpы. Потом солнценемного спpяталось за кpышу и стало коpчить мне pожицы – как бывыманивало на улицу: залезай, мол, на кpышу, будем пускать зайцев,pаскидывать стpелы, слепить пpохожих, высвечивать тёмные за-кутки...

Солнце почти скpылось за домом, оставив на небе вееp лучей;они вспыхивали у конька кpыши и, pазглаживая небо, pастягива-лись до самого гоpизонта; они дpожали и таяли и, точно золотыестpуны, издавали звуки. Эти звуки заполнили всё пpостpанствовокpуг меня, и я вдpуг стал лёгким, как одуванчик. Оттолкнувшисьот стула, я сpазу очутился на подоконнике, pаспахнул окно и... по-летел.

Я увидел свеpху нашу улицу, двоp, наш дом и дом Вовки. “Какжаль, – мелькнуло в голове, что никто не видит моего полёта. Вотбы pебята позавидовали!..”

Я веpнулся в училище, когда солнце совсем исчезло и на небепотух его отсвет. Как только я опустился на стул, pаздались pукоп-лескания. Я подумал: это пpиветствуют меня, мой геpоическийполёт, хотел встать и поклониться, но вдpуг почувствовал толчок вбок. Повеpнувшись, увидел Вовку.

– Здоpово игpает Филипп! Как настоящий скpипач! – Вовкатолкнул меня ещё pаз.

Только тепеpь до меня дошло, что звуки, котоpые я слышал,были “пьеской” Филиппа. Это его музыка так околдовала меня, чтоя почувствовал себя летящим.

Филипп давно кончил игpать, и все ему хлопали, а я всё не могопомниться. Получалось, что в жизни есть вещи не менее интеpес-ные, чем футбол, а, может быть, даже интеpесней, важней, плени-тельней...

510

Проза


РАССКАЗЫ СТАРОГОМОРЯКА


Владимир Александрович родился 20 августа 1941 года в городе Хаба-ровске, но с детских лет живёт во Владивостоке. Его трудовая биогра-фия началась в 16 лет, когда он стал работать слесарем-монтажником,потом печатником. Служил на флоте. Высшее образование получил вДальневосточном государственном университете, после чего работал учи-телем, журналистом. Первый рассказ опубликовал в 1961 году. Но самавтор считает началом своей литературной деятельности публикациюв журнале «Дальний Восток» в 1973 году повести «Море шутить нелюбит». Позже она печаталась в московском альманахе «Океан» и вы-ходила отдельной книгой под названием «Улыбка –флаг корабля». В нейс романтической окраской и юмором показан труд учителей и рыбаков.

На Дальнем Востоке вышли книги автора: «Андрейкин цирк»,«Димка-островитянин», «Юнгу звали Спартак», «Легенда о рыцаретайги», основой для которой послужили факты биографий первопро-ходцев уссурийской тайги и дальневосточных морей натуралиста М. И.Янковского и шкипера Ф. К. Гека. Издавались и другие произведения пи-сателя, написанные для взрослого читателя. Широк диапазон интере-сов Владимира Александровича. Но охотнее всего он пишет дляподростков, по его признанию «потому, что дети любят то же, что ия: историю, острые сюжеты, взятые из самой жизни, юмор, отсут-ствие прямого морализаторства». Всего у автора опубликовано 13 книг.

С 1990 года Владимир Щербак – член Союза писателей СССР(ныне Союза писателей России). Первый международный конкурс дет-ской и юношеской художественной и научно-популярной литературыимени А.Н. Толстого отметил творчество прозаика Почётным Дип-ломом, а Второй конкурс – премией.

526


РАССКАЗЫ СТАРОГО МОРЯКА

БЫЛИ, ПОХОЖИЕ НА НЕБЫЛИЦЫ

ОТКУДА ПОШЛИ “ЗАЙЦЫ”Вы, конечно, знаете, что “зайцами” называют безбилетных пас-

сажиров. А почему их так называют? Предлагаю свою версию…Однажды российское судно с грузом пришло из Австралии в

Санкт-Петербург. Всё было как обычно. Пароход ошвартовался упричальной стенки, подъехал по рельсам портальный кран, на бортподнялась бригада докеров. Открылись крышки громадных трюмов,началась выгрузка. Работа шла споро, слышались только звонки кра-новщика и крики рабочих из трюма: “Майна! Вира!” И вдруг одиндокер испуганно ойкнул.

– Что с тобой? – спросил его напарник.А тот дрожащим пальцем показывает:– Смотри!Из-за горы тюков торчали чьи-то длинные серые уши!Его напарник был посмелее. Он подошёл к штабелю и… выта-

щил зайца! На удивлённый крик докеров сбежались товарищи. И тутобнаружились ещё шестеро зайчат вместе с матерью!

– Эге, да тут целое семейство! – сказали рабочие. – Как же онисюда попали? Может, моряки решили разводить кроликов?

Позвали моряков. Они тоже удивились и поклялись, что первыйраз видят на своём судне зайцев.

– Скорее всего, эти зайцы австралийской национальности, –пошутил боцман. – Очевидно, на судно пробралась в порту зайчиха.А уже в море она произвела на свет потомство. Так что это зайцы непростые, а морские!

Но плавают на судах “зайцами” не только зайцы. Как-то раз вПетербург, уже на другом пароходе, прибыл “зайцем”… хамелеон.Да, да! Настоящий хамелеон, о котором все знают, но мало кто еговидел, особенно живьём.

А прибыл он к нам в трюме парохода вместе с бананами. Докеры,разгружавшие трюм, не сразу обнаружили хамелеона. Его, честно го-воря, трудно заметить, ведь он, как известно, легко меняет своюокраску: на жёлтом фоне он жёлтый, на красном – красный…

Вот и тогда он лежал на связке жёлтых бананов и сам был жёл-теньким, как банан! И только когда он зашевелился, его заметили ибросились ловить. Он удирал, то и дело меняя окраску, маскируясь.

527

Но моряки всё же поймали эту необычную ящерицу и отнесли в Пе-тербургский зоопарк.

ПОКУПАЙТЕ БАНАНЫ!Эту историю поведал мне один человек. У него была дочь, при-

ближался день её рождения. Папа долго раздумывал, что бы ей пода-рить, и, наконец, вспомнил, что дочка обожает бананы. Мой другпошёл на рынок и купил большущую коробку с бананами. Судя поэтикетке, фрукты были привезены из Эквадора, который, как вызнаете, находится на севере Южной Америки.

Дома, когда все уселись за праздничный стол, папа поставилперед дочерью коробку и торжественно сказал:

– Это бананы! Ешь, сколько душа пожелает!Девочка приподняла крышку, сунула руку и вытащила... обезьяну!

Совсем маленькую, величиной с большой банан и едва живую. В далёком Эквадоре эта крохотуля решила полакомиться бана-

нами, залезла в коробку. Её не заметили, а крышку заклеили. Хорошоещё, что в ней были дырочки для воздуха! И сколько же бедняжкепришлось мучиться, пока пароход с фруктами пересекал океан, моряи заливы, держа курс на Россию. А обезьяна – это вам не хамелеон,какое-то там пресмыкающееся! Ей одних бананов мало. К тому же,хотелось побегать и попрыгать. Вот почему она и заболела.

Но всё кончилось хорошо: папа, мама и дочка выходили обе-зьянку, назвали Лизой и оставили жить у себя.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЗМЕИА эту историю мне рассказал знакомый рыбак. Их судно вело про-

мысел у берегов Камчатки. Кончились продукты, и рыбаки зашли вПетропавловск пополнить свои припасы. Пока судно грузилось, эки-пажу разрешили увольнение на берег. И вот мой знакомый и его то-варищ отправились гулять по городу. На одной из улиц они увиделитолпу, а когда подошли поближе, то ахнули: на тротуаре лежала змея!Она была больше метра в длину, тёмно-бурого цвета, с жёлтыми по-лосками.

Все стояли, удивлялись, и не только тому, как смогла оказатьсязмея средь бела дня в центре города. Но и тому, как она вообще поя-вилась на Камчатке, где сроду не было ни змей, ни лягушек, ни дажеворобьёв!

Между тем, змея, окружённая людьми, шипела и принималаугрожающие позы. Один гражданин, то ли от страха, то ли по злобе,замахнулся на неё палкой. Но двое мальчиков защитили змею. У нихбыл с собой бумажный мешок. Они осторожно посадили туда при-

528

Проза

шелицу и по совету взрослых отправились в управление охотничьегохозяйства. Мой знакомый рыбак со своим другом так заинтересо-вался змеей, что пошёл следом за мальчишками.

Учёные только глянули на змею, как сразу определили: это амур-ский полоз. Но как он, таёжный житель, попал на безлёсую Кам-чатку? “Наверное, приплыл на пароходе “зайцем”, – сказал одинучёный, – вместе с грузом леса”.

И тут мой знакомый вспомнил, что в порту рядом с его судномстоит пароход-лесовоз, прибывший недавно из Находки. Всё сталоясно! Где-то в тайге лесорубы повалили дерево, на него взобралсяполоз и так, на бревне, совершил своё длительное путешествие: сна-чала на автомобиле-лесовозе, а потом на судне. Мальчики, а ониоказались юными натуралистами, знали, что полозы, как и ужи, без-вредные змеи, поэтому смело взяли полоза-путешественника и от-несли в свою школу, в “живой уголок”.

НЕВЕДОМАЯ ПТИЦА...Велик Тихий океан! Третий день мы утюжим его, направляясь

в Беринговоморскую промысловую экспедицию. И за это время невстретили ни одного судна, хотя знаем, что сотни их сейчас бороз-дят океан в разных направлениях.

Океан только на первый взгляд кажется пустынным, безжизнен-ным, а постоишь на палубе, у борта, часок и увидишь массу инте-ресного! Убедишься в том, что жизнь и здесь бьёт ключом! Я неговорю о чайках, это постоянные наши спутницы, но часто поя-вляются дельфины, а иногда – акулы или киты...

Стою я так однажды у фальшборта, любуюсь спокойным мореми вдруг замечаю невиданное живое существо: нас пытается догнатьмаленькая серая птаха с хохолком на голове. Из последних сил на-стигла она судно, вьётся над планширем, но сесть не решается:боится меня, слишком близко я стою. Отошёл, и она, благодарнопрочирикав, села сначала на планширь, а потом перелетела на браш-пиль.

Видел я её и на второй день, и на третий... Наши моряки спо-рили, называя её то соловьем, то жаворонком, а третьи и вовсекаким-то “подсолнечником”. Орнитологов-специалистов по птицамсреди нас не было, поэтому вопрос остался открытым. Одно былоясно: птица эта не морская и очень тосковала по земле. Видимо,наше судно представлялось ей небольшим островом, только, к со-жалению, лишённым деревьев, трав и цветов.

Время от времени птица покидала теплоход и металась над моремв поисках земли и, не найдя её, – до берега сотни миль! – возвра-щалась. Так и дошла с нами до Камчатки. А как только показались в

529

Владимир ЩЕРБАК “Рассказы старого моряка”

туманной дымке скалистые берега полуострова, оморячившаясяптичка радостно взвилась в воздух и вскоре исчезла из вида. “Дажеспасибо не сказала!” – шутили моряки.

Подобные случаи в море не так уж редки. Захваченные штормо-выми ветрами, обессиленные птицы садятся на суда и некотороевремя путешествуют “зайцами”, отдыхая и набираясь сил. И мы,рыбаки и моряки, всегда в таких случаях стараемся быть радушнымихозяевами.

ГОСТЬЯ С СЕВЕРАОднажды зимней ночью в Аляскинском заливе на наш дизель-

электроход “Вологда” опустилась крупная белая птица с круглыминеподвижными глазами, крючковатым клювом и огромными ког-тями. Тело её было надёжно защищено густыми и плотными светло-серыми перьями. Судовой плотник сказал, что знает птицу: этополярная сова, и на правах старого знакомого предоставил ей своюкаюту.

Довольно скоро он пожалел о своём благородном поступке: го-стья оказалась весьма нечистоплотной... Кроме того, была весьмапривередлива в еде: признавала только сырое мясо. Так что содер-жать её было и хлопотно, и накладно. Короче говоря, плотник незнал, что с ней делать. Тогда один матрос предложил убить сову исделать из неё чучело. Но мы пристыдили его. Разве с гостями такпоступают?

Сову, которая к тому времени была уже окрещена и нареченаМашкой, мы вынесли на верхнюю палубу, благо холода она не боя-лась, и предоставили ей полную свободу. Она пожила на судне ещёкакое-то время, а потом исчезла так же таинственно, как и появи-лась.

ДРАЧУНЬЯСколько пернатых пользуются морским гостеприимством! Как-то в

Японском море неведомо каким ветром, скорее всего штормовым, кнам занесло цаплю.

На этот раз на теплоходе был учёный-орнитолог. Он-то и опреде-лил, что птица – представительница малых белых цапель, жёлтоклю-вая чепура-нужда.

От еды, которой сразу же принялись угощать её члены экипажа,она отказалась, но по отношению к людям вела себя доброжела-тельно, и даже снисходительно позволяла себя гладить. Однако когдасудовой пёс Джек слишком внимательно стал обнюхивать гостью –такой уж у него способ знакомиться, она пустила в ход свой длин-

530

Проза

ный и крепкий клюв. Получив по носу, Джек завизжал от боли иубежал на другой конец судна. А цапля, завидев берег – южную око-нечность острова Хонсю, поднялась в воздух.

Еще одна история о крылатых “зайцах”. Некто Ральф Паркеручаствовал в соревновании почтовых голубей во французском городеГавр. Его подопечный голубь Дик должен был из Гавра вернуться всвою голубятню на острове Рам (Гебридские острова). Но Дик так ине прибыл к месту назначения. А примерно через четыре неделиПаркеру позвонили из Канады. Рыболов-любитель из городка Сент-Джонс (Ньюфаундленд) сообщил, что к нему в лодку буквальноплюхнулся измученный почтовый голубь. К счастью, на лапке былокольцо с адресом, телефоном и фамилией хозяина. Поэтому черезкороткое время голубя-рекордсмена, успешно пересекшего Атланти-ческий океан, доставили Паркеру.

Автор этих строк не раз встречал на различных судах окольцо-ванных птиц. Как правило, их возвращали хозяевам.

ПЕРНАТЫЙ МЕЛОМАНА теперь я расскажу вам о птицах, которые не умеют летать и

живут далеко, в южных широтах... Правильно, о пингвинах.Это очень любознательные и приветливые птицы. Людей они почти

не боятся. Знаете, есть такая шуточная песня о том, как пингвины,живя по соседству с зимовщиками, слушая изо дня в день их радио,стали очень эрудированными, полюбили музыку и даже стали “чиститьльдины, танцуя вальс старинный по вечерам”. Как вы думаете, моглотакое быть на самом деле? Нет? А я отвечу: могло! И в доказательстворасскажу давнюю историю, произошедшую на китобойной флотилии“Советская Россия”, которая вела промысел в Антарктике.

Судно стояло у острова, который на картах был обозначен какнеобитаемый. Но это оказалось не так, и китобоев вышло встречатьвсё население острова. Это были... пингвины! Выстроившись в не-сколько рядов, они стояли на берегу и без всякого страха смотрелина людей. Толстенькие, с чёрными спинками и белыми животиками,они до смешного походили на важных господинчиков во фраках.

Потом они, как воспитанные джентльмены, нанесли ответныйвизит: гостили на судне. Не спеша расхаживали по палубе, а самыесмелые даже заходили в каюты. Один из них забрёл в гости к коку.У того играла радиола. Пингвин, определив источник звука, взоб-рался на стул и склонился к крутящейся пластинке. Мелодия былагрустной, и пернатый гость в такт ей стал печально покачивать го-ловой. Китобои же с трудом удерживались от смеха.

Когда пластинка кончилась, пингвин, немного подождав, нетер-пеливо повернулся к хозяину: дескать, чего ждёшь, ставь другую! Кок

531

Владимир ЩЕРБАК “Рассказы старого моряка”

поставил весёлый марш. Пингвин сразу оживился и бодро замахалсвоими короткими крыльями.

Концерт продолжался долго и, судя по всему, очень понравилсяпернатому меломану. На другой день он вновь явился в знакомуюкаюту ...

А потом настала пора прощаться. Последний раз китобоиустроили для своего приятеля концерт и проводили его на берег.Стоя в сторонке от сородичей, он долго и печально следил за уходя-щим судном.

“ПОТАПЫЧ ПРИТОПАЛ!”По судовому радио ледокола “Москва” передали с мостика не-

обычное объявление: “Внимание! К правому борту судна подходитмедведь!”

Все моряки, свободные от вахт, конечно же, бросились на верх-нюю палубу, облепили борта и стали вглядываться в бескрайние ле-дяные поля, окружавшие судно. И, действительно, метрах в двадцатиони увидели крупного белого медведя, который, не спеша, брёл к ле-доколу с явным намерением познакомиться с ним поближе. Подойдявплотную, он лапой потрогал корпус судна, словно проверяя его напрочность.

Тут нужно кое-что пояснить. Ледокол Дальневосточного паро-ходства “Москва” был в это время не на ходу, а стоял во льдах в мореЛаптевых, ожидая караван судов, который должен был провести допорта назначения. Поэтому белый медведь, обитатель тех мест, исмог подойти прямо к самому судну.

Моряки встретили неожиданного визитёра весёлыми возгласами:– Сам Михаил Потапыч к нам притопал!– Привет, Мишка! Как поживаешь? И, как водится у людей в обращении с “братьями нашими мень-

шими”, тут же начали его кормить. Принесли хлеб и мясо, остав-шиеся от обеда, бросили медведю. Он всё это быстренько слопал. Надесерт судовой плотник пожаловал ему банку сгущённого молока изличных запасов.

Михаил Потапыч поставил банку на лёд и своими огромнымикогтями, как консервным ножом, ловко – как будто всю жизнь этимзанимался – вскрыл её. Выпив содержимое, облизал пасть длиннымязыком, потом взял банку в зубы, отнёс к краю льдины и бросил вводу.

– Ты посмотри, какой аккуратный! – восхитился кто-то из мо-ряков.

– Да! Не то, что некоторые люди!– Бережёт окружающую среду!

532

Проза

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

СТИХИ

Татьяна АГИБАЛОВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12Владимир БЕЗЛАДНОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17Светлана ВОЙТЮК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42Алла ГОРН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55Николай ГРАХОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58Ирина ДРУЖАЕВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73Вера ЛИНЬКОВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78Тамара ЛОГАЧЁВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103Любовь МИРОШНИКОВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 109Марина НОВИКОВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112Александр СТЕПАНОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118Андрей ТАРХАНОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134“ДЕБЮТ” . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 141

ПРОЗА


ТРИНКЕТПовесть-сказка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157


ФУНТИК И ЖИЗН, или ЖИЗНЬ ФУНТИКАПовесть . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 289

541


СОРОЧИШКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 361

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ЛЕСА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 370


БЕЛЯЕВСКАЯ ЗАИМКАМаленькие рассказы о жизни двух хороших людей . . . . . . . 403

ДРУГИЕ МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫКораблик . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 419Какие у кенгуру уши? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 421Пахом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 426Варежка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 429Большая глубина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 432


РАССКАЗЫСнежный пёс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 439Кешка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 443Ангел-хранитель . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 446


ИЗ ЛЕСНОГО ДНЕВНИКАСезон трёх охот . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 455День в зимнем лесу . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 460На перекрёстке судьбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 462Коростелиная пора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 464Ночные странники . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 465Аромат летней ночи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467Заячья весна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467Послушать листву . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 470

542

Рыба-легенда . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 471Сорока подсказала . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 473

Гуля РИФ

ФАНТАЗЁРКИПовесть в рассказах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 479


СОБИРАТЕЛЬ ЧУДЕСПраздники . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 499Клоун . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 501На грузовом трамвае . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 502Фотограф . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 505Балбес . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 508Фантики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 511Собиратель чудес . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 514Мой великий друг . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 518


РАССКАЗЫ СТАРОГО МОРЯКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 527

543

«50 писателeй»Сборник произведений победителей Первого и Второго международных-конкурсов детской и юношеской художественной и научно-популярной ли-тературы им. А.Н. Толстого (в 4-х томах) Состав. И.В. Репьева, Л.А. Сычёва. Москва, 544 с. “Российский писатель”, 2008.

Издано при поддержке Фонда “Русский мир”

Литературно-художественное издание

Главный редактор Николай ДорошенкоРедактор Ирина РепьёваХудожественный редактор Сергей РепьёвТехнический редактор Андрей СоколовКорректор Ирина Репьёва

Сдано в набор 1.9.2008г. Подписано в печать 25.11.2008г.Формат 60Х84\16Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура “NewtonС” Усл печ. л.34

Тираж 3000. Издательская программа правительства МосквыАНО РИД «Российский писатель», Свидетельство о регистрации № 77-

3567 от 31.5. 2000 г. 119146, Москва, Комсомольский проспект, 13.Отпечатанов полном соответствии с качеством предоставленного

издательством электронного оригинал-макета в ГУП“Брянское областное полиграфическое объединение”

241019 г. Брянск, пр-т Ст. Димитрова, д. 40

УДК821.161.1-93ББК 84(2Рос=2Рус)6-5,44

А53ISBN 978-5-902262-73-2

"50 писателей" (том 2, в сокр.)

Documents