Виктор Коровкин

СОНЯ ДЖЕЛЛИ

Глава 1

«Я шел к этому успеху тридцать четыре года», - подумал Фрэнк. - «Нет,звучит фальшиво... Как если бы я шел к успеху с пеленок. Доподлинно можнолишь утверждать, что в тридцать четыре года я его достиг». Сделав такоезаключение, Фрэнк Бэйли расплатился в ресторане и вышел на улицу. Онбродил по улицам Ливерпуля, где прожил последние шесть лет, работая в«Флэш Кроникл» и одновременно пробуя себя на литературном поприще.

«Свежо и возбуждающе, очень живо». Эту рецензию ему сужденопомнить всю жизнь. С нее для него начался новый отсчет времени. Теперьему уже не придется ограничивать себя в своих желаниях. Теперь он твердостоит на ногах. Теперь он с оптимизмом смотрит в будущее. Сейчас онраспростится с квартирой, которую снимал, сядет в новенький автомобиль иотправится в свой новый дом, который он приобрел в тихом Биркенхеде, гдевдали от суеты большого города он займется творчеством. Именно такимсловом Фрэнк называл свое призвание.

Чтобы мало что напоминало ему о годах не столь изобильных, из своейстарой жизни Фрэнк решил взять всего лишь одну вещь – старенькийкомпьютер, на котором он набирал текст романа, так круто изменившего егожизнь. Все остальное, что ему необходимо для новой жизни, что должно былопоказать прежде всего ему самому, что он добился успеха и поднялся сразу нанесколько ступенек по заветной лестнице, Фрэнк решил приобрести сызнова,не особенно заботясь об экономии средств. Ведь он заслужил это. Так онсчитал. А средства у него появились немалые. Дополнительные тиражи росли,а вместе с ними рос и его банковский счет.

Так что фортуна повернулась лицом к Фрэнку, и он был полон энергии иэнтузиазма не останавливаться на достигнутом. Волнения, связанные сграндиозными переменами в его жизни, несколько улеглись, и Фрэнк был всостоянии трезво планировать свое будущее. Купленный дом надлежалообставить, и не чем-нибудь, а соответствующей статусу Фрэнка мебелью. Ксвоему жилищу он должен подъехать на новом автомобиле. Сегодня должнакак раз наступить финальная часть вступления преуспевающего писателя всвою должность. Сегодня Фрэнк переселяется…

Повернув на ставшую уже почти родной улицу, что проходила по району,примыкающему к Биркенхед Парк, Фрэнк уже издали заметил свой новый дом.Дом был девятнадцатого века постройки и слегка отличался от своегоокружения некоторой излишней импозантностью, что, впрочем, не слишкомсмущало Фрэнка. Выйдя из автомобиля и оглядев фасад, Фрэнкудовлетворенно промурлыкал. Отперев дверь и войдя в гостиную, замурлыкалеще протяжнее. То, что он видел перед собой, несомненно нравилось ему. Онсам давал добро на вариант ремонта и стиль оформления, и уведенное,безусловно, удовлетворяло его отныне взыскательный вкус. Некотораятяжеловесность обстановки, считал Фрэнк, только подчеркивала всюсерьезность хозяина.

Недоставало лишь старинных часов с маятником и торжественным боем,приобретенных по случаю в антикварном магазине. Часы должны привезти

1

ему к концу дня. Картину своего возможного благополучия Фрэнк всегдарисовал в своих мечтах следующим образом: под бой часов внизу онпросыпается в полдень в своей уютной спальне, где оказывается посредиглубокой ночи после длительного бдения в своем не менее уютном кабинетеза работой над своим новым романом, который, как и все предыдущие, будетобречен стать очередным бестселлером.

Осмотрев кабинет наверху, где должны будут созданы в ближайшеевремя новые шедевры, и спальню, где после трудов будет отдыхать ихсоздатель, Фрэнк удовлетворился окончательно. Оставалось толькоустановить на стол в кабинете знаменитый инструмент – компьютер, которыйиспользовался для написания его первого романа. В отличие от часов Фрэнкпривез его с собой на машине и сейчас направился к ней, чтобы занестикомпьютер в дом.

Выйдя из дома, Фрэнк сразу заметил трех женщин и одного мужчинупожилого возраста, стоявших поблизости от его машины. Еще не в полноймере свыкшись с ролью «знаменитости», Фрэнк не сразу понял, что бы этозначило. Однако первые же услышанные слова вызвали приятно учащенноесердцебиение.

– Здравствуйте, мистер Бэйли! Извините за навязчивость, но мы не моглине поприветствовать вас лично. Мы вчера узнали, что вы решили поселиться внашем городе. У вас хороший вкус, раз вы выбрали это место и этот дом. Длянас большая честь быть вашими соседями. Я миссис Найтингейл. А это моймуж Вильям. Вильям, подойди поближе. А это мои подруги Бэсси Оуэн иМаргарет Хилтон. Вы такой молодой! Вы такой талантливый! Скажите, а высобираетесь написать продолжение?

Та, что произнесла эту речь, была женщиной лет за шестьдесят с явновыраженными чертами домохозяйки, все еще миловидной, а также полнойэнергии, из чего Фрэнк заключил, что акция приветствия была организованаименно ею. Миссис Оуэн и миссис Хилтон были под стать ей по возрасту, нооказались привлеченными к акции лишь для массовости. Во всяком случае,так показалось Фрэнку из их менее утонченных признаний в любви к еготаланту. Будь Фрэнк более сентиментальным, он бы прослезился от этойсцены, так как осознание того, что его роман читали, а его узнают на улицедаже в небольшом городе, не могло не польстить его самолюбию. Фрэнкучтиво поблагодарил собравшихся за внимание к его скромной персоне. Приэтом он несколько огорчил миссис Найтингейл тем, что не намерен писатьпродолжение своего первого романа. Впрочем, миссис Найтингейл воспрянуладухом, когда Фрэнк намекнул, что он полон иных творческих замыслов.

Полагая, что он дал понять, что торопится, Фрэнк открыл машину и начализвлекать свой компьютер. И тут Вильям, до сих пор хранивший молчание,вызвался помочь.

– Мне неудобно утруждать вас, мистер Найтингейл. Позвольте, я сам. –стал было упираться Фрэнк.

Бросив все же это бесполезное занятие, он смирился с наличиемпомощника и вручил Вильяму принтер. В сопровождении Вильяма Фрэнкподнялся наверх в свой кабинет. Там он водрузил компьютер на стол, после

2

чего, как ему самому показалось, сердечно поблагодарил Вильяма за помощь,ожидая процедуры прощания, чтобы остаться одному и заняться делом.Вильям почти правильно понял, что ему следует делать, но осталсянеподвижным, в нерешительности подбирая слова.

– Мистер Бэйли, моей супруге очень понравился ваш роман. Благодарювас. Но я хотел спросить…

– Конечно, мистер Найтингейл.– Дело в том, что я тоже иногда придумываю сюжеты…– Это похвально, - подбодрил собеседника Фрэнк.– Да, но я их придумываю во сне… А просыпаясь, начисто все забываю.

Бывает очень обидно, потому что мне кажется, что сюжеты непременнодолжны быть стоящими.

Фрэнк снисходительно улыбнулся и подтвердил, что такое бывает, что и сним такое случалось, но, как показывает опыт, сюжеты, придуманные во сне,на поверку вовсе не являются чем-либо примечательными, и по этой причинепосоветовал мистеру Найтингейлу впредь не расстраиваться.

– Вы полагаете?– Просто уверен.Было видно, что мистер Найтингейл нашел ответ на давно мучивший его

вопрос.– У нас тут не у всех одинаковые интересы, - продолжил он. - Миссис Оуэн

и миссис Хилтон, например, помешаны на убийствах.Фрэнк еще какое-то время продолжал по инерции улыбаться, начиная

сожалеть, что не приобрел дом где-нибудь в другом месте.– Я хотел сказать, что они предпочитают детективы всему прочему. Но это

их выбор.Фрэнк облегченно вздохнул и согласился, что каждый имеет право читать

то, что ему нравится.– Спасибо, мистер Бэйли. Желаю вам успехов. Мы теперь ваши соседи.

Вы можете во всем рассчитывать на нас. До свидания. Рад был с вамипознакомиться.

С этими словами новый сосед горячо пожал Фрэнку руку и покинул дом.«В сущности неплохой малый, этот Вильям», - подумал Фрэнк, опускаясь вкресло перед своим рабочим столом. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза,он погрузился в размышления, плавно перетекшие в мечтания. А мечтать емубыло о чем, и при этом его мечты имели солидный базис.

Приятный ход мыслей был прерван телефонным звонком. Потянувшись ктелефону, уже предусмотрительно стоявшему на столе и подняв трубку,Фрэнк, еще продолжая грезить, поприветствовал звонящего. Им оказалсяслужащий компании, которая должна доставить его старинные часы. Новостьсостояла в том, что часы уже подъезжают к дому. Мельком взглянув на своеотражение в стеклянной дверце книжного шкафа, Фрэнк спустился вниз ивышел на улицу.

3

К дому приближался фургон. Поравнявшись с Фрэнком, он остановился.Водитель и помощник, выйдя наружу, приступили к процедуре переносареликвии.

– Куда нести, мистер Бэйли?– В гостиную, пожалуйста. Только осторожно - вещь историческая и

хрупкая.– Не беспокойтесь, мистер Бэйли, нам доверяли и более…Окончания фразы не последовало, так как совершенно очевидно, что

говорить и падать одновременно не очень удобно, во всяком случае, удаетсядалеко не каждому. После того, как часы перестали издавать жалобные звуки,докатившись до основания крыльца, установилась тяжелая тишина.Оступившийся помощник, шедший вторым, а сейчас лежавший рядом счасами, с трудом соображал, что следует ожидать дальше.

Вопреки довольно распространенной практике, Фрэнк явно не высказалсвое мнение. Вернее, он уже был готов его обнародовать, но в последнеемгновение вспомнил, кем он ныне является. А тому, кем он отныне является,не подобает публично давать волю своим чувствам.

– Совершенно случайно у меня созрело к вам предложение, - произнесФрэнк. - На сей раз, вы осторожно несете часы в гостиную и, поскольку нетвидимых повреждений, искренне надеетесь, что они пойдут. Если же вашинадежды не оправдаются, я буду вынужден, как это ни прискорбно, обратитьсяв вашу компанию с претензией.

Сказав подобное, Фрэнк еще больше вырос в собственных глазах: «Какдостойно я выглядел!» Поскольку он не предложил альтернативного планадействий, обсуждать было нечего. К величайшему облегчению всехприсутствовавших маятник, выведенный Фрэнком из равновесия, неостановился, а продолжал свой колебательный процесс. На этом стороны ирасстались. «Хорошие часы. Недельный завод. Точный ход. Жаль было бы ихлишиться», - подумал Фрэнк, трогая неглубокую свежую царапину на корпусе.

От пережитого волнения надлежало расслабиться. Что-то внутри Фрэнканамекало на необходимость подкрепиться. На скорую руку, разогрев свойужин и откупорив бутылку вина, приобретенного на новоселье, Фрэнкустроился на диване перед телевизором. Незаметно для себя и подвоздействием алкоголя, он стал пассивно дрейфовать по телевизионнымволнам. Последнее, что отложилось у него в голове, был благоприятныйпрогноз погоды на завтра, десятое июля. Вооруженный такими сведениями,Фрэнк уснул прямо в гостиной.

4

Глава 2

Наступил следующий день. Как и было задумано, Фрэнк проснулся отполуденного боя часов. «Режим настоящей творческой личности», -констатировал Фрэнк. В противовес вчерашнему холостяцкому ужину, которыйи ужином-то назвать можно было с трудом, сегодня он решил подкрепиться вресторане. Фрэнк отправился на Йорк Стрит в русский ресторан «Санкт-Петербург». Выбор не был случаен – Фрэнк часто посещал этот ресторан, итому было объяснение. Как писатель Фрэнк вырос на русской классике, средикоторой он особо выделял Достоевского, в чем, кстати, не был особеннооригинален. Сейчас уже трудно сказать, в связи с чем сложилось егоубеждение, что жизнь, описанная в романах Достоевского, это и естьреальная русская жизнь. Фрэнк часто мысленно переносил описанное насовременную почву, не находя при этом никакого противоречия, хотя разумомпонимал, что времена нынче далеко не те. Его всегда интересовал вопрос, вкакой степени перевод проигрывает оригиналу, а то, что он проигрывает, невызывало у него никаких сомнений. Кто же в таком случае может бытьарбитром? По всему выходило, что любой читатель, имеющий дело спереводом и в подавляющей массе не знающий оригинала, отдается намилость переводчика, добродушно полагаясь на его профессионализм ипорядочность. В любом случае Фрэнк чтил Достоевского, и, когда в центреЛиверпуля открылся русский ресторан «Санкт-Петербург», он оказался однимиз первых его посетителей. Он зашел туда скорее из любопытства, стараясьпонять, найдет ли там хоть что-либо от Петербурга Достоевского илистолкнется с неприкрытой бутафорией. Несомненно, русский дух той эпохивитал в этом заведении, а русский борщ, который Фрэнк попробовал сначала сбольшой осторожностью, а впоследствии стал заказывать регулярно,окончательно убедил его в том, что он нашел частичку России в его роднойАнглии. Однажды он посетил ресторан ночью, застав выступление русскихартистов. Звуки балалайки и русская речь пьянили по-своему, хотя ситуациябыла усугублена именно выпитой водкой, сортов которой Фрэнк насчиталболее сорока. В результате он обнаружил себя на сцене, отплясывающеговприсядку. Этот стиль танца, как ему потом объяснили, несколько устарел иассоциируется с русским народным творчеством, хотя Фрэнк нашел его оченьпохожим на хип-хоп, а, значит, вполне современным. Излишне говорить, чтоутром он встал с превеликой головной болью, из чего заключил, что русскийможет родиться только в России. Фрэнк стал завсегдатаем этого ресторана,выучил несколько обиходных русских фраз и время от времени, не понятнодля чего, вставлял их в свою речь, привлекая внимание других посетителей.

«Если полдня идет дождь из туч, через которые не видно белого света, токак можно этот день называть солнечным?» - сокрушался Фрэнк, подъезжая крусскому ресторану и памятуя о вчерашнем прогнозе погоды.

– И при этом они утверждают, что точность прогнозов неустанно растет, - всердцах промолвил Фрэнк, стряхивая воду со своей одежды перед входом, таккак не захватил с собой зонт.

5

– Проходите, пожалуйста, мистер Бэйли, - поприветствовал швейцар. -Надеемся, вы хорошо проведете время у нас.

– Спасибо, я в этом просто уверен.Заказав традиционный ассортимент блюд, он вспомнил, что обещал

позвонить своему агенту Роберту Мэлвилу. Достав из кармана мобильныйтелефон и выбрав из списка номер своего партнера, Фрэнк нажал на вызов.

– Привет, Фрэнк. Куда ты пропал? Тут такие новости!– Привет. Тоже рад тебя слышать. Какие новости?– Блестящие новости. В «Брун Бэй» сдержали слово – дополнительный

тираж твоего романа уже поступил в продажу. Прими мои поздравления. Ноэто еще не все! У меня на столе еще два предложения…

– Постой! - Фрэнку показалось, что кто-то из них двоих слегка перегрелся.Дополнительный тираж был издан в «Брун Бэй» месяц назад. Тогда же емустало известно и о двух новых предложениях. Определенно, Роберту надодать окончательно проснуться сегодня. Похоже, он сейчас не в форме. – Яперезвоню тебе завтра.

Завершив трапезу и расплатившись, Фрэнк вышел на улицу. В его планахна сегодня было посещение любительского театра – Фрэнк собиралсяпосмотреть спектакль «Туман в Капитолии», предположительнорассказывающий о закулисной жизни большой политики. Поход в театр Фрэнкрассматривал как мероприятие по расширению своего кругозора, хотя неисключал, что увиденное могло бы пригодиться в его дальнейших творческихизысканиях.

Надо сказать, что отношение к драматическому театру у Фрэнка былонеоднозначное. С одной стороны, он считал, что это умирающее искусство.Он, как ему казалось, справедливо полагал, что театр, как формаотображения жизни людей, была создана с учетом действовавших в тотпериод человеческого развития возможностей. А возможности былипримитивны – сцена в той или иной форме и места для зрителей в том илиином порядке. Привнесение со временем декораций, освещения и иныхэффектов ничего по сути не изменило. Актеры по-прежнему неестественногромко говорят с целью быть услышанными на задних рядах, декорации болеенапоминают искусство символики, нежели реальную обстановку, и так далее.Фрэнк мог бы подробно перечислить все изъяны театра, которые быподтверждали его вывод о неактуальности этого направления в искусстве.Иными словами, театр, по мнению Фрэнка, по выразительности явнопроигрывал кино, телевидению и даже компьютерной анимации.

С другой стороны, Фрэнк явно ощущал какой-то подвох. Он не мог понять,почему при столь правдоподобных рассуждениях эта точка зрения не сталагосподствующей в обществе. Напротив, почему-то считается, что театр какискусство на порядок выше, чем то же кино. Театр ассоциируется сгениальными авторами, и с этим трудно спорить. Но гениальные тексты толькобы выиграли, будь они представлены в форме, соответствующейсовременному развитию человечества.

С такими мыслями Фрэнк занял свое место в зрительном зале, какое-товремя еще оглядываясь по сторонам. Зал был очень маленьким, мест было

6

мало, а занятых мест было еще меньше. Судя по всему, труппа еще несделала себе имя, а среди зрителей были либо завсегдатаи, которым побольшому счету не важно, что и в исполнении кого смотреть – их занимает сампроцесс, который в данном случае можно назвать ритуалом, либо случайные,вроде Фрэнка, зрители, которым также по большому счету все равно, чтосмотреть, так как их визит в театр обусловлен необходимостью либо как-тоубить время, либо удовлетворить сиюминутное любопытство.

Фрэнк решил, что примет любое качество исполнения, и настроился лишьна то, что ему обнажат одну из тайн той кухни, продуктом которой являетсябольшая современная политика, а потому долго недоумевал, наблюдаяизложение какой-то средневековой любовной истории. Другие же зрители кфакту несоответствия названия спектакля его содержанию оставалисьсовершенно безучастными, лишь только гулом или ропотом выражали своеотношение к не до конца совершенной игре актеров. А вот сосед Фрэнкасправа в таких случаях действовал иначе. Он начинал громко сопеть и едваслышно постукивать тростью о пол. Соседом был весьма древний старичок вбольших круглых очках.

– Простите, - обратился старичок к Фрэнку по ходу пьесы, - мне стыднопризнаться, но я не понял, что сказал Лео.

– Лео сказал нечто вроде «Эмальюзен де Фриск», - поделился своиминаблюдениями Фрэнк.

– Эмальюзен де Фрик?– Да, Эмальюзен де Фрик.– Но, кто он такой, Эмальюзен де Фрик?– Некто наподобие…– Языческого идола?– Совершенно верно! Языческого идола. Ему поклонялись…– Кто?Фрэнк замялся. Старичок пришел на помощь.– Гунны?– И гунны тоже, - облегченно вздохнул Фрэнк и предложил собеседнику

следить за действием более внимательно.Спустя почти час, не дождавшись того, ради чего он пришел сегодня

сюда, Фрэнк собрался уже покинуть зал, но не смог сделать это, не высказавадминистрации все, что он по этому поводу думает. Не найдя взглядом в залетого, кто бы мог держать ответ, Фрэнк направился к боковой двери, которая,как он решил, ведет в служебные помещения. Отворив дверь, Фрэнк ступил вслабоосвещенный коридор. Фрэнк был несколько возбужден, а потомудействовал решительно. Однако, по мере того, как он двигался по коридору, ана встречу так никто и не попадался, его решимость постепенно сходила нанет. Ему уже стало казаться, что его маршрут замкнулся, и будет длитьсябесконечно, но в этот момент впереди послышался топот бегущего. Черезнекоторое время из-за очередного поворота выскочил человек и сталстремительно приближаться к Фрэнку. Страшно сказать, но в руке он держалогромный кинжал. Положение было критическим. Оглядевшись, Фрэнк

7

заметил прислоненную к стене небольшую лестницу. Фрэнк схватил ее и,когда нападавший приблизился, чтобы нанести удар кинжалом, с силойопустил лестницу ему на голову. Неприятель охнул, его ноги подкосились, и вследующий момент его тело распласталось на полу. Выпавший из руки кинжаллежал рядом.

Славя всевышнего за чудесное спасение, Фрэнк попробовал перевестидух. Необходимо было срочно сообщить в полицию о попытке убийства, иФрэнк, подняв кинжал, метнулся по коридору в обратную сторону. Не пройдя идесяти шагов, он заметил небольшую щель на уровне пола, через которуюпроникали свет и приглушенный голос, скорее всего, женский. Над щелью, каки положено в таких случаях, была дверь – странно, что он не заметил еераньше. Ситуация требовала решительности, и Фрэнк толкнул дверь.

Яркий свет ослепил его, и на какое-то время ориентация была потеряна.Сделав несколько шагов вперед, Фрэнк с ужасом понял, что находится насцене. Женский голос принадлежал несчастной влюбленной героине, которуюзвали Роксаной. Этот голос, и так не твердый по замыслу автора, вовсепрервался в тот момент, когда Роксана увидела Фрэнка. Фрэнк тоже молчал,но по другой причине. Пауза затягивалась, но гул в зале прекратился. Выходна сцену актера в современной одежде был расценен как модернистскийподход режиссера, при этом его подозрительное молчание и кинжал в рукепредвещали кровавый финал, привнося в вялое сюжетное течение свежуюструю. Публика затаила дыхание, ожидая развязки.

По иному восприняла случившееся Роксана. Она догадалась, что вспектакле произошел сбой, и помощи ждать неоткуда. Это был ее дебют, идальнейшее далось ей далеко не просто.

– О, Флавио, ну, наконец. Скажи, какие вести ты принес - в неведеньи япребываю. Я жду Больцано безуспешно. Где он? Поведай, видел ты его?

Фрэнк догадался, что на реплику принято отвечать репликой, и ждущеевыражение лица Роксаны говорило ему о том же. Он уже понял, что вкоридоре огрел этого Больцано, и срыв спектакля будет на его совести. Фрэнкоткрыл рот, и тот сам начал нести несусветное.

– Да, госпожа. Но новость, что принес я, не будет в утешенье вам.Больцано был герой и бил врагов бесстрашно, но силы не равны. И в том боюон пал. Я видел сам, как бездыханный он наземь опустился, сжимая сейкинжал.

Тут для полной убедительности Фрэнк поднял руку, демонстрируя кинжал.– О, боже!Вновь воцарилась пауза. Роксана лихорадочно соображала, что она

должна противопоставить такому повороту событий. Публика восприняла этомолчание как должное, понимая, что такая новость способна повергнуть в шоклюбого, что уж говорить о хрупкой Роксане. Меж тем, Фрэнк устал держатькинжал на вытянутой руке. Ему как никому нужна была развязка этойглупейшей ситуации.

В этот самый момент на сцену, покачиваясь и волоча за собой лестницу,которой защищался Фрэнк, вышел Больцано. Сердце Фрэнка екнуло, чтопобудило его высказаться.

8

– О, чудо! Он воскрес!Роксана тоже не осталась в долгу.– Я верила, что свижусь вновь. Больцано, дорогой, ничто на свете

разлукой нам не станет…– Кто этот ублюдок? – не совсем в тему изрек Больцано, указывая

лестницей на Фрэнка.С учетом ряда обстоятельств было очевидно, что Больцано не отдавал

себе отчета, где он находится. К великому сожалению Фрэнка Больцано былсущественно крупнее него, да и лестница в руках Больцано понижала шансыФрэнка в предстоящем поединке. А то, что поединок предстоит, несомневались даже зрители. Роксана постаралась спасти ситуацию.

– Больцано, что я слышу. Да ты ревнуешь! Столь негоже нам поступать,ведь это Флавио, наш старый друг.

– Какой он к черту друг! Этот ублюдок ударил меня лестницей по голове.Он хотел убить меня, чтобы завладеть тобой. Теперь моя очередь!

Фрэнк понял, что этот спектакль может оказаться последним в его жизни.Больцано, этот в не меньшей степени ублюдок, совсем не контролировалсебя. Он возомнил, что имеет какое-то право на Роксану. Лучше пусть оностанется мертвым героем. Героем, но мертвым.

– Ах, так! Пришла пора признаться. Больцано прав, что я люблю, ичувство то глубоко как Ла-Манш. И я готов бороться за любовь, и не судитеменя строго, ведь жизнь готов отдать я за Роксану.

Роксана замерла с широко открытыми глазами, не понимая, кто из еепоклонников ударился головой сильнее. Больцано к этому моменту вовсеперестал соображать и оставался стоять только лишь благодаря лестнице, накоторую он опирался. Фрэнк же, полностью перевоплотившись, продолжализвергать монолог, пока не иссяк.

– Я долго ждал, томившись…Решив, что пора от слов переходить к делу, и нащупав к тому моменту

слабое место Больцано, Фрэнк решительным шагом подошел к нему и ударомноги выбил лестницу из рук соперника. Лишившись опоры, Больцано рухнулкак мешок с трухой. Убедившись в отсутствии какой-либо попытки со стороныБольцано подняться, Фрэнк с размаху воткнул кинжал в деревянный полсцены, символизируя тем самым свою победу.

– Я твой, Роксана…Это было удачное место для концовки, и Роксана блестяще

воспользовалась представившейся возможностью.– О, Флавио!Но словами Роксана не ограничилась. Она приблизилась к Фрэнку и

нежно обняла его. Тот, кто двигал занавесом, также правильно понял, чтоболее благоприятного момента для его закрытия может уже не представиться.По непонятной причине Роксана и Фрэнк продолжали стоять обнявшись, дажекогда занавес закрылся. За ним слышались аплодисменты зала, но эта пара,похоже, ничего не замечала вокруг. Вокруг стояли еще несколько актеров,

9

занятых в спектакле, в ожидании выхода на поклон. Больцано валялся назаднем плане.

Занавес вновь открылся, и аплодисменты усилились, когда взорузрителей предстала эта пикантная сцена. Излишний шум привел, наконец,героев в чувство, и они с видимым неудовольствием разомкнули своиобъятия. Уже знакомый старичок увлек Фрэнка, как тот ни сопротивлялся, закулисы и там стал расточать свои комплименты. Фрэнк, не обнаруживпоблизости Роксаны, махнул с сожалением на это приключение рукой и сталслушать, что говорит ему старичок, который оказался режиссером. Сутьсказанного была в том, что у Фрэнка явный актерский талант и большиеспособности к импровизации. По этой причине старичок предложилприсоединиться к их труппе. Перед тем как сообщить о своем решении, Фрэнквысказал свою давнюю обиду:

– Сегодняшний спектакль далеко не «Туман в Капитолии». Или я не прав?– Боюсь, что вы совершенно правы, молодой человек. Премьера «Тумана

в Капитолии» анонсирована ровно через месяц.– Через месяц?– Через месяц.– Ровно через месяц?– Ровно через месяц. А в чем дело?– Не обращайте внимания, это я так.– А что насчет моего предложения?– Благодарю, я обещаю подумать.– Я очень надеюсь на Ваше участие в нашей труппе. У вас с Линдой так

удачно все вышло.– Простите, что вы сказали? Я имею в виду… с кем… удачно…– С Линдой. Это она играла Роксану. Впрочем, не смею вас задерживать.«Линда. Пусть Линда. Она же не виновата, что ее так назвали. Хотя,

Роксана все же лучше», - думал Фрэнк, покидая театр. – «Пустое, надо забытьэто недоразумение». Но забыть сходу не удалось, так как несколько человек,стоявшие у выхода стали просить у него автограф. Фрэнк не заставил долгосебя упрашивать, решив, что ценность этого автографа многократно возрастет,когда его поклонникам доведется прочитать его роман. Садясь в машину,Фрэнк обратил внимание на афишу, возвещавшую о премьере «Тумана вКапитолии» десятого июля. «Ровно через месяц! Соврал, не моргнувши. Непойду к нему в труппу после этого», - твердо и как бы всерьез заключил Фрэнк.

Перед возвращением домой он купил несколько свежих газет,предполагая вечером сделать то, что он проделывал в последнее времярегулярно – поискать рецензии на свой роман. Такое поведение он сам считалнедостойным и всячески безуспешно пытался избавиться от этой привычки.Он понимал, что надо смотреть вперед и не зацикливаться на достигнутом. Онуже давно решил для себя, что память вредна, что воспоминания опрошедшем не только не греют душу, но и действуют прямо противоположно.Размышления об упущенных возможностях, о постигших неудачах, о потеряхдрузей и близких лишь сокращают жизненные силы. Необходимо жить

10

сегодняшним днем, думая о планах на будущее. Над этим ты властен, этоподдается коррекции. Изменить же прошлое уже невозможно. Так полагалФрэнк, и в какой-то мере с ним можно согласиться.

Подъезжая к дому, Фрэнк еще издали заметил фигуру ВильямаНайтингейла. «Вероятно, будет продолжение комплиментов», - подумалФрэнк. – «Такое соседство, а точнее, такая навязчивость, определенно будетменя тяготить в будущем».

– Добрый день, - приветствовал Вильям выходящего из машины Фрэнка ипрежде, чем тот успел ответить, произнес явно заготовленный заранеемонолог. - Мы с супругой совершенно случайно узнали, что вы, наш новыйсосед, являетесь писателем и только что издали свой роман, который получилхорошую прессу. Мы, правда, ее еще не прочли. Я имею в виду книгу. Но намочень приятно, что вы наш новый сосед. Извините, что повторяюсь. Давайтезнакомиться. Меня зовут…

– Вильям. Вильям Найтингейл.– Действительно… Действительно, меня так зовут. А разве мы с вами…

Впрочем, это неважно. Мне так приятно. Подруги моей жены…– Маргарет Хилтон и Бэсси Оуэн?– Совершено верно… Я уже ничему не удивляюсь – вы такой

образованный… Мне крайне неудобно… Может быть, я вас задерживаю?«Еще как!» - чуть не слетело у Фрэнка с губ. Он все еще не определился,

как ему поступать с Вильямом, но решил проявить осторожность:– К большому сожалению, я действительно очень занят сегодня. Давайте

перенесем продолжение знакомства на завтра.Это был не вопрос, это было уведомление. Что бы ни думал по этому

поводу Вильям, он вынужден был согласиться. Пожелав странному соседудоброго вечера, Фрэнк вошел в дом.

Пройдя в гостиную, он огляделся по сторонам. Сомнений не было – этоего дом. Тогда почему дом, место, которое должно приносить умиротворение,чувство защищенности, уверенности, действует сейчас на него почти прямопротивоположно. «Должно быть, я не оправился полностью от волнений ихлопот последних дней. Мне не следует сейчас торопиться со новым романом.Я должен оглядеться, вжиться в новый образ, прийти в согласие с новымиреалиями. А как поступать с назойливыми поклонниками? Надо выработатьдля себя определенные тактические приемы поведения в ситуациях, преждемне не знакомых. Каждый мой шаг должен быть спланирован. Буду считать,что я психологически не подготовился к вступлению в новую жизнь сегодня.Начну я с завтрашнего дня. Кстати, какой это день? Так, сегодня понедельник,значит, завтра будет вторник. Вот и прекрасно. Как? Сегодня же понедельник?Тогда все понятно».

Фрэнк не был суеверным, но ему становилось спокойнее, когда какая-либо примета хоть в некоторой степени могла служить объяснениемнепонятной ситуации, в которую он попадал. Остаток дня Фрэнк провел вполудреме на диване перед телевизором, ничем из показанного так и незаинтересовавшись, после чего просмотрел газеты. Рецензии были, но какие-то до боли знакомые. Иными словами, Фрэнк уже читал эти газеты, на что

11

указывала и дата выпуска. «Они продали мне газеты месячной давности!» -дошло до Фрэнка. Он уже задумал завтра же предпринять определенныедействия по этому поводу, но, памятуя о своем принципе не переживать опроисшедшем, отвернулся от телевизора и уснул.

12

Глава 3

Новый день Фрэнк намеревался посвятить самоорганизации, то естьсоставлению плана своих действий на ближайшее будущее. Чтобы запастисьэнергией для этого мероприятия он отправился в «Санкт-Петербург».

–Добрый день, мистер Бэйли, - поздоровался официант.–Ядрена вошь! - использовал свои познания Фрэнк, искренне считая, что

к месту.Официант понимающе улыбнулся. Ресторан ценил своего постоянного

клиента и с вниманием относился к его индивидуальным особенностям.Все было как всегда превосходно - душа и желудок испытывали

блаженство. Чтобы продлить удовольствие Фрэнк даже повторил некоторыеблюда. Но у него было много планов на сегодня, и Фрэнк с определеннойнеохотой засобирался. Он уже намеревался попрощаться, но произошлазаминка.

–Извините, мистер Бэйли, но, с вашей кредитной карточкой какая-топроблема. Ничего страшного, всякое бывает. Ждем вас снова.

Фрэнк ужасно расстроился даже несмотря на понимание официанта.–Этого не может быть, - пробормотал он. - Я сейчас же разберусь.Он набрал номер банка и после идентификации получил подтверждение

существования проблемы.–Мне очень жаль, мистер Бэйли, но, похоже, что вы не открывали счет в

нашем банке, - сообщил милый голос.–Они что-то напутали! Я сейчас же еду в банк. Я непременно разберусь.–Не сомневаемся, мистер Бэйли. Приходите к нам еще.Дорогой в банк по Вэйкфилд Роуд Фрэнк лихорадочно пытался понять,

что могло произойти, и как ему следует действовать. Ничего не придумав ирешив, что пал жертвой какой-то неразберихи, Фрэнк обратился к миссБрэддок, с которой он всегда общался, за разъяснениями. Мисс Брэддоккрайне удивилась, что Фрэнк назвался клиентом банка.

–Мисс Брэддок, разве вы не помните меня? Меня зовут Фрэнк Бэйли.Еще в июне с вашей помощью я открыл счет в вашем банке и перечислил нанего свой гонорар. Я, конечно, использовал часть средств, но уверяю вас, тамеще достаточно. Посмотрите мой баланс, и вы согласитесь, что я прав.

–Мистер Бэйли, к моему большому сожалению, я не могу согласиться свами, потому что, к моему большому сожалению, вы не открывали счет внашем банке. В связи с этим ни о каком балансе речь идти не может.

–Мисс Брэддок, меня-то вы хоть помните? – взмолился Фрэнк.–Нет. Сожалею.В практике мисс Брэддок такого случая еще не было. Что ей оставалось

думать? Можно было предположить, что перед ней мошенник. Можно былопредположить, что перед ней сумасшедший. В любом случае, как человек,работающий в сфере, где точность и аргументированность превыше всего,она решила сделать упор именно на логику.

–Вы говорите, что открыли счет в июне. Верно?

13

–Да, да! – с жаром ухватился Фрэнк.–Но ведь сейчас еще май по календарю.–Как май? – Фрэнк почувствовал легкое головокружение.–Сегодня девятое мая. Видите, мистер Бэйли, июнь еще не наступил, и,

следовательно, вы не могли открыть счет. Думаю, что теперь вы со мнойсогласитесь, - с видимым спокойствием подытожила мисс Брэддок.

Фрэнк посмотрел на мисс Брэддок, обвел взглядом помещение. Ончувствовал, что с ним поступают несправедливо, и эта несправедливостьнепреодолимой силой навалилась на него всей своей тяжестью. Ончувствовал, что проигрывает этой несправедливости, и что помощи ждать неприходится.

–Не верю, - прошептал он.–Позвоните кому-нибудь из своих знакомых, - терпеливо увещевала мисс

Брэддок.«Действительно», - подумал Фрэнк с некоторой надеждой. - «Позвоню

Роберту».–Привет, Фрэнк. Куда ты пропал? Тут такие новости!–Привет. Какие новости?–Достигнута договоренность с «Брун Бэй» о дополнительном тираже.–Роберт, подожди.–Ты вроде и не рад. Хорошо, жду.–Роберт, пойми меня правильно, но мне необходимо узнать, какое

сегодня число.–Э-э… Фрэнк… Мне кажется, я выполняю все свои обязательства

вовремя…–Нет, ты просто скажи какое сегодня число.–Ну, девятое.–Роберт, не пользуйся моим состоянием, пожалуйста. Когда я спрашиваю

число, я хочу узнать и месяц тоже.Последняя фраза Фрэнка насторожила мисс Брэддок. Она все больше

склонялась к версии душевного расстройства у этого человека.–Сегодня девятое мая.–Девятое мая? Ты уверен?–Абсолютно. А что случилось?–Роберт… Я потом перезвоню, - Фрэнк чувствовал, что земля, на которой

еще недавно он так крепко стоял, уходит у него из-под ног.–Мистер Бэйли, - вновь вступила в разговор мисс Брэддок. – Если вы

надумаете открыть банковский счет, то знайте, наш банк всегда к вашимуслугам.

Приняв молчание Фрэнка за заинтересованность, мисс Брэддокпродолжила:

–А знаете, почему наш банк это лучший выбор? Потому что большинствобанков заботят деньги, а наш банк заботят люди. Мы полагаем, что банковскиеуслуги прежде всего для вас, а не для нас. Это ваши деньги. Вы – прежде

14

всего. Уважение к индивидуальности – вот наша философия. Не важно, этоежедневные банковские услуги или получение кредита - вы в центревнимания.

Фрэнк издал какой-то звук, напоминавший стон.–Благодарю вас, - с трудом произнес он. – Мне надо подумать.Он имел в виду, что он раздавлен, что ему надо понять, что происходит.

Иначе поняла мисс Брэддок. В качестве последнего аргумента она сообщилао бонусе в тридцать фунтов, если Фрэнк откроет счет через Интернет.

–Тридцать фунтов?–Да.Фрэнк молча встал и, покачиваясь, вышел. Мисс Брэддок вздохнула с

облегчением, считая, что еще раз доказала, что деньги заботят банк постолькупоскольку, а главным для него является человеческая индивидуальность.

Фрэнк стоял посреди тротуара, мешая прохожим и слыша недовольноебурчание в свой адрес. Они все куда-то спешили. «Им нет никакого дела доменя. Да, мы все человеческие индивидуальности». Фрэнк понуро побрелвдоль улицы. «Может, в мире происходит нечто особое, а я замкнулся в себе ине вижу этого»? Отсчитав мелочь, Фрэнк купил газету. Пробежав ее взглядом,он не обнаружил ничего, выходящего за рамки. Только описываемые событияпоказались ему очень знакомыми. «Дежавю».

Внезапно Фрэнк остановился как вкопанный и вовсе не потому, что газетабыла датирована девятым мая, а потому, что он отчетливо вспомнил, чтовчерашние газеты были за девятое июня. Значит, дело не в том, что Фрэнкзабыл текущую дату. Все гораздо серьезнее. «Может, я не прав по поводудевятого июня? Может, померещилось? Как убедиться? Я же не выбросилвчерашние газеты! Тогда все доказательства находятся дома». Фрэнкбросился искать свою машину. Он долго и безуспешно жал на брелок, пытаясьоткрыть дверь, пока не понял, что это чужой автомобиль. Хорошо, что его неуспели принять за угонщика. Когда же Фрэнк вспомнил, что он приезжал вбанк, его поиски приняли более упорядоченный характер.

«Если этот кошмар подтвердится, я пропал. Я уже не писатель и даже нежурналист, я просто нищий». Такой удар был слишком чувствителен дляФрэнка, разум его потускнел, а тело тихо опустилось на землю. Фрэнкоказался в сидячем положении только благодаря тому, что его спинаопиралась на дверь на этот раз уже его машины. Злосчастная газета упалаперед ним.

Из небытия Фрэнка вывел какой-то металлический звон. Фрэнк огляделся.Прохожие по-прежнему спешили по своим делам, но Фрэнк напрасно решил,что никому до него нет никакого дела. Напрасно, потому что на его глазахкакая-то девушка, отделившись от потока и приблизившись к Фрэнку, что-тобросила перед ним, в результате чего раздался уже знакомый металлическийзвон. Фрэнк опустил голову и увидел на лежавшей перед ним газете кучкумонет разного достоинства. Фрэнк не успел оценить это происшествие, как кнему обратилась пожилая женщина.

15

–Прошу прощения, если побеспокою. Вы не похожи на настоящегонищего. Но раз вы решились на такое, я полагаю, обстоятельства пересилиливас. Ведь так?

–В некотором роде, - выдавил Фрэнк, пытаясь подняться на ноги.–Давайте я вам помогу, - вызвалась женщина, поддерживая Фрэнка под

локоть.–Большое спасибо, я сам, - пробормотал Фрэнк.Поднявшись и в первом приближении отряхнувшись, Фрэнк сделал

несколько неуверенных шагов по тротуару.–Постойте, а деньги? – окликнула женщина. – Вы их заработали, и не

надо этого стесняться.Фрэнк оглянулся. Деньги по-прежнему лежали на газете, но только сейчас

Фрэнк обратил внимание, что газета лежит в непосредственной близости отего машины, что только осложняло ситуацию, в которую он попал. Отосознания того, что он заработал деньги, прося милостыню, его бросило вжар. Он представил, что среди проходивших мимо могли быть люди, знавшиеего по работе в редакции, или, что еще хуже, узнавшие его после публикацииромана. «Какой позор!» - ужаснулся Фрэнк. – «Однако эта добрая самаритянкане отпустит меня, если я не возьму деньги. Но, взяв деньги, я не смогу сесть вмашину! Это будет неминуемый скандал».

Не дожидаясь, пока Фрэнк примет то или иное решение, женщинасобрала все деньги, завернула их в газету и протянула Фрэнку. Фрэнк медлил,щеки его пылали. Наконец, чтобы разом покончить с этим недоразумением,Фрэнк почти выхватил сверток с деньгами и быстро сунул его в карман.

–Благодарю, - промолвил он и повернулся, чтобы уйти. О машине можнобыло на время забыть.

–Послушайте меня. Я вижу, вы нуждаетесь в помощи. В таком состояниивам требуется участие. Вас как зовут?

–Фрэнк, - ответил Фрэнк, не будучи до конца уверенным, что емутребуется именно такое участие.

–Очень хорошо. Зовите меня миссис Вилтон. Знаете, почему попавшим вбеду людям требуется участие? Думаю, что нет. Думаю, что не знаете. Азнаете ли вы статистику самоубийств? А причины самоубийств? Не знаете…Очень хорошо. В том смысле, что я введу вас в курс дела.

Когда было произнесено слово «самоубийство», Фрэнк невольновздрогнул. Он никогда ни при каких обстоятельствах не доходил доразмышлений на эту тему, но напоминание о таком способе решения проблемв данной ситуации было глубоко символично.

–Так вот, главное не замыкаться в себе. Необходимо выговориться, датьволю своим чувствам. При этом, Фрэнк, заметьте, вашим собеседникомдолжен стать тактичный человек, способный понять вас и направить вашимысли в нужном направлении. Таким человеком может быть толькопрофессиональный психоаналитик. Мы как раз и направляемся к нему. Этодоктор Вилтон.

16

Влекомый миссис Вилтон, Фрэнк вошел в какую-то дверь. Навстречупоявился пожилой мужчина, по возрасту сопоставимый с миссис Вилтон. Онпоприветствовал вошедших и предложил присесть. Фрэнк согласился спредложением и опустился на мягкий уютный диван. Миссис Вилтонпродолжала стоять.

–Доктор Вилтон, это Фрэнк. У него большие неприятности и он нуждаетсяв вашей помощи. Фрэнк, я надеюсь, вы с пользой проведете время наедине сдоктором Вилтоном.

С этими словами миссис Вилтон удалилась.–Итак, молодой человек, приступим. Расскажите, что вас волнует, и я

постараюсь найти адекватный подход к решению вашей проблемы. Толькочистосердечное признание облегчит Вашу душу. Извините, это шутка.

Фрэнк замялся. Он не знал, что, в каком порядке и до какой степенидетализации надо рассказывать. Он вообще не был уверен, что емуследовало идти на этот прием.

–Дело в том, что я купил вчера газету…–Так-так, - доктор сделал вид, что серьезно заинтересовался сказанным.

– Продолжайте, прошу вас. Вы купили газету и, по всей видимости, начали еечитать. Я прав?

–Да, я ее прочитал. Не все, конечно, а только то, что меня интересовало.–Разумеется! Итак, вы прочитали то, что вас интересовало. Кстати, а что

вас интересовало?–Ну…–Смелее, не стесняйтесь. Может, вас интересовали какие-нибудь

пикантные подробности из жизни светского общества?–Вовсе нет, я искал рецензии на мой роман, - смутился Фрэнк.–Значит, я разговариваю с настоящим писателем? – воскликнул доктор

Вилтон и отчего-то радостно стал потирать руки.Фрэнк заметил реакцию доктора и окончательно стушевался.–В этом есть что-то ненормальное? – упавшим голосом поинтересовался

он.–Напротив! Известные писатели, великие политические деятели,

полководцы – это все достаточно типично.–Простите, вы хотите сказать, что я сошел с ума?Негодованию Фрэнка не было предела, но доктору Вилтону удалось

убедить его, что имелось в виду нечто совсем иное, а вовсе не то, о чем Фрэнктак опрометчиво подумал. Убедить оказалось легко, потому что Фрэнк и самзатруднялся определиться с тем, о чем он думает в последнее время. Крометого, версия о сумасшествии уже и Фрэнку не казалась такой ужфантастической.

–Продолжайте, Фрэнк, - подбодрил доктор Вилтон. – Что же необычноговы узнали из газеты?

–Дату выпуска тиража.–Извините, не понял.–Газета была датирована девятым июня.

17

–И?Фрэнк стал терять терпение, ибо он не мог взять в толк, что здесь было

непонятным.–Сегодня же девятое мая! – сказал он.–Тогда… Тогда смею предположить, что вам попала в руки старая газета.–Это как?–Очень просто! Вы читали прошлогоднюю газету.–К сожалению, вы не правы. Это была свежая газета.–Да? Тогда имеет право на существование версия номер два.–Что вы имеете в виду?–Ну… вы же знаете эти издательства. Им допустить опечатку ничего не

стоит. И вам не стоит принимать это близко к сердцу.Беседа принимала бестолковый характер, но Фрэнк решил использовать

последнюю возможность. Он вспомнил о газете, которую купил сегодня.–А как вы объясните это?–Что именно?Разворачивая газету, Фрэнк выронил монеты, которые завернула в нее

миссис Вилтон. Часть монет со звоном скатилась со стола на пол.–Я вам помогу, - вызвался доктор.Фрэнку ничего не оставалось, как присоединиться к поискам, хотя он и не

видел в этом никакой необходимости.–Вот, все что удалось найти, - сказал доктор Вилтон, поднявшись и кладя

на стол деньги. – Пересчитайте.–Спасибо, но в этом нет смысла, так как я не знаю, сколько было.–Вот как? А вы не находите, что носить мелочь удобнее в кошельке или в

кармане, на худой конец.–Это своеобразные деньги, - опрометчиво парировал нравоучение Фрэнк.–В чем же их своеобразие?–Это милостыня, которую мне дали прохожие.Если бы Фрэнк захотел завершить беседу раньше, раньше ему и надо

было сказать эту фразу. Доктор как-то сразу изменился. Он что-топробормотал в адрес миссис Вилтон, судя по тону, нечто не очень лестное.При этом он то ли сосредоточенно, то ли, наоборот, рассеянно стал изучатьпотолок, как если бы он пытался найти там разгадку мучившей Фрэнкапроблемы.

–Доктор, - спустя некоторое время напомнил о своем существованииФрэнк, еще не понявший резкой перемены, произошедшей спсихоаналитиком.

Доктор Вилтон наконец оторвал свой взгляд от потолка и переместил егона Фрэнка.

–Видите ли, Фрэнк, - наконец произнес он, - Ваш случай, судя по всему,не из легких. Анализируя все, что вы рассказали, я пришел к выводу, что вамтребуется курс реабилитации. Считаю своим долгом предупредить вас, чтокурс этот будет длительным и может потребовать немалых расходов… свашей стороны.

18

После этих слов настала очередь Фрэнка изучать устройство комнаты, ноон в отличие от доктора Вилтона решил сосредоточиться лишь напротивоположной к нему стене. На ней в окружении нескольких картин виселкакой-то документ, очевидно имеющий цель подтвердить квалификациюдоктора Вилтона.

–Вы меня поняли, Фрэнк?Фрэнк посмотрел на доктора и неожиданно спросил:–Доктор Вилтон, скажите, пожалуйста, а кем вам приходится миссис

Вилтон?Было очень похоже, что вопрос застал доктора врасплох.–Миссис Вилтон… она… да, она просто добрая женщина.Фрэнк встал, вернул лежавшие на столе монеты туда, откуда они выпали,

после чего положил сверток в карман.–Было приятно с вами познакомиться, - произнес Фрэнк, поворачиваясь

спиной к доктору Вилтону.–Взаимно, Фрэнк. Если у вас будет возможность, предлагаю начать курс

реабилитации как можно раньше. С этим нельзя тянуть. Осложнения в видевсевозможных синдромов более чем вероятны.

Фрэнк нашел в себе силы дослушать доктора до конца, после чего вышелна улицу. Оценив произошедшие как досадное недоразумение, он решилпоскорее отправиться домой, чтобы найти вчерашнюю газету. Факт долженбыть установлен или опровергнут окончательно. Только после этого можнобудет делать какие-то выводы.

Уже сидя в машине, Фрэнк заметил миссис Вилтон, которая вела под рукуженщину, потерянный вид которой свидетельствовал о том, что курсреабилитации доктора Вилтона был бы и в этом случае как нельзя кстати.Фрэнк тронул автомобиль с места.

Около дома по уже сложившейся традиции Фрэнк «случайно» столкнулсяс Вильямом Найтингейлом.

–Добрый вечер, Вильям, - первым начал Фрэнк, так как предположил, чтососед мог бы прояснить ситуацию.

–Добрый вечер, а, простите, с кем имею честь разговаривать? Постойте,я почти догадался – вы наш новый сосед.

Фрэнк был удручен короткой памятью Вильяма, но отступать было нельзя– слишком уж важный вопрос его волновал.

–Совершенно верно. Я, как вы уже знаете, занимаюсь литературнымтрудом…

–О! Вы пишите книги?–Да, знаете ли, питаю к этому определенную слабость.–О! Я должен обязательно сообщить об этом супруге!–Да она уже знает обо мне, - почти оборвал возгласы восхищения Фрэнк,

не желавший тратить время попусту.–Простите, как вас понимать? – озаботился Вильям.Фрэнк осознал оплошность и, как мог, постарался выправить положение.–Я полагаю, что ваша супруга интересуется книжными новинками?

19

–Это так. Я бы сказал даже…–Раз так, она не могла не прочесть и мой роман и, таким образом,

познакомиться с автором, то есть со мною… Так сказать, узнала моюжизненную позицию…

–Понимаю, - задумчиво произнес Вильям, пораженный стройностью иубедительностью сказанного Фрэнком.

–Прекрасно, в связи с этим у меня есть к вам один вопрос.–Готов помочь, чем смогу, - обрадовался Вильям. Ему было приятно, что

известный писатель обращается к нему за помощью.–Прекрасно. Я последнее время так много писал - в таких случаях

говорят «ушел с головой в работу», что, поверите или нет, потерял счетвремени.

–Верю! – с жаром воскликнул Вильям.–Тогда скажите… пожалуйста… который сегодня день…Фрэнк внутренне сжался в ожидании ответа и смотрел на Вильяма почти

умоляюще. «Бедняга. Заработался. Совсем не бережет себя», - решил просебя Вильям.

–Сегодня девятое мая, - с чувством, что оказал неоценимую услугу,произнес он.

Фрэнк вздрогнул, но нашел в себе силы поблагодарить Вильяма инеуверенной поступью вошел в дом. Газету не пришлось долго искать – оналежала на столе. Фрэнк действительно не ошибался – газета была датированадевятым июня. Версия доктора Вилтона также провалилась – в газете онобнаружил репортажи и заметки о реальных событиях, произошедших вначале июня.

«Бред. У меня сегодня что-то не в порядке с головой. Допускаю, что япереутомился. Мне надо просто выспаться, хорошенько выспаться. Да, простовыспаться». Подбадривая себя таким образом, Фрэнк принял душ и лег спать.

20

Глава 4

Приятный бой часов в гостиной разбудил Фрэнка ровно в полдень.Сладко потягиваясь, Фрэнк вдруг вспомнил о злоключениях вчерашнего дня, иневидимая пружина выбросила его из постели. Прежде всего ему хотелосьубедиться, что кошмар закончился, но как это сделать Фрэнк не имелпредставления. Метания по спальне постепенно стали затухать. Еще немного,и Фрэнк сел на край кровати. «Моя убежденность в том, что необходимодумать только о настоящем, и только оно может быть изменено, терпит крах»,- с горечью признался себе Фрэнк. – «Я не имею никаких рычагов влияния наэто настоящее». С определенной долей безразличия ко всему происходящемуон встал и подошел к окну. На улице моросил дождь. «А разве не этого яхотел? Разве я не хотел уединиться? Да, хотел. Но во имя большой цели.Теперь о большой цели лучше попросту забыть, чтобы не травмироватьдушу». Фрэнк продолжал смотреть в окно. «Это природа оплакиваетнеудачника Фрэнка Бэйли». Одинокий прохожий под зонтом неспешно брелвдоль улицы, хоть как-то нарушая статичность. Внезапно пришедшая в головуФрэнка мысль порекомендовала открыть окно, что он и сделал, невзирая накосой дождь, барабанивший по стеклу. Переведя дух от неожиданногохолодного душа, Фрэнк окликнул прохожего.

Излишне говорить, что прохожим оказался Вильям Найтингейл. Фрэнктоже не очень удивился такому совпадению.

–Доброе утро, Вильям.–Доброе утро. Вы наш новый сосед? Я бы очень хотел с вами

познакомиться, но придется дожидаться хорошую погоду.–Да, - уклончиво ответил Фрэнк, кляня худую память Вильяма. – Но

можно я задам один вопрос прямо сейчас?–Разумеется, - выразил готовность Вильям, перекладывая зонт из руки в

руку.–Который сегодня день? – выпалил Фрэнк без какого-либо вступления.Вопреки ожиданиям вопрос не вызвал удивления.–Уже девятое число… Да, уже девятое апреля. Как быстро летит время!Ужасная гримаса исказила лицо Фрэнка. Было ощущение, что кто-то

нанес ему очень сильный удар, и боль вследствие этого удара доставила емуневыносимые страдания. Уже не заботясь, чтобы выглядеть учтивым, Фрэнкзахлопнул окно и бросился на кровать. Он стонал и бил кулаками по подушке.Продолжалось это достаточно долго, после чего вконец обессиленный Фрэнкзатих и забылся.

Придя спустя некоторое время в чувство он обнаружил себя по-прежнемулежащим на кровати с широко раскрытыми глазами, взгляд которых былнаправлен на потолок. Взгляд рассеянно блуждал по потолку, так как егоидеальная ровность не позволяла зацепиться за что-либо конкретное.

«Девятое апреля - все сходится. Девятое июня, девятое мая, а теперь идевятое апреля. Это уже система. В чем ее суть? Девятое июня, девятое мая,девятое апреля… Я уснул девятого июня, а проснулся девятого мая. Я уснулдевятого мая, а проснулся девятого апреля. Все предельно ясно – с каждыми

21

сутками время сдвигается на месяц назад! Блестяще! В такое дерьмо мне ещеникогда не приходилось вляпываться».

Фрэнк был очень подавлен, подавлен настолько, что в своихрассуждениях вопреки своим правилам ненароком использовал не вполнелитературное слово. Да, ситуация была экстремальная. К тому же редкийчеловек при подобных обстоятельствах удержался бы от куда более смачнойтирады. Что касается Фрэнка, то он, заметив свою оплошность, сильносмутился, и на какое-то время стройный порядок его мыслей нарушился.Чувство голода все же вернуло его к реальности, но Фрэнк оставался лежатьнеподвижно.

«К чему набивать утробу? К чему вообще суетиться, если все кончено…Нет, этого не может быть. Эти сказки про машины времени… Ха-ха! Чудес небывает. А вдруг… вдруг кто-то задался целью меня разыграть. Я кому-топерешел дорогу! И мне мстят».

В силу отсутствия иных вариантов эта мысль была достаточнопривлекательной, чтобы за нее ухватиться, что Фрэнк и сделал, принявсидячее положение. Однако эта мысль не была настолько реалистична, чтобыона завладела умом на длительное время. По этой причине Фрэнк вновьоткинулся на подушку.

«Глупо. Роберт, который сказал мне о девятом мае, и Вильям,обрадовавший меня сегодня, не имеют ничего общего. Кроме того, ни тот, нидругой не контролирует газеты, а уж тем более банк. Следовательно, какой-либо заговор невозможен. Да и кому я перешел дорогу? Глупо».

Желудок в очередной раз напомнил Фрэнку, что негоже испытывать еготерпение. Фрэнк нехотя встал и спустился на кухню проведать свои запасы.Запасов по большому счету не было. Пирожное да маленький пакетапельсинового сока должны были хоть как-то приглушить желание есть. «Надозакупить продукты», - подумал Фрэнк и тут же подавился, но не потому, чтопирожное было черствым, а потому, что Фрэнк вспомнил, что у него теперьзаметные материальные проблемы. Так что еще большой вопрос, когда емупридется в следующий раз есть.

Фрэнк поднялся в кабинет и включил компьютер. Он почему-то подумал,что проблемы с банком могли закончиться. Фрэнк зашел на сайт банка и ввелсвои идентификационные данные. В ответ ему предложили уточнить парольили открыть счет. Причем говорилось, что если открыть счет через Интернет,можно получить бонус в тридцать фунтов. «Кончено», - прошептал Фрэнк.Медленно передвигаясь по дому, Фрэнк обошел и проверил все места, где покакой-то причине могли оказаться деньги. В основном это были шкафы содеждой, карманы которой Фрэнк постарался тщательно осмотреть, тумбочкистолов и прочие места, где еще могли лежать нераспакованные послепереезда свертки. Все, что удалось найти, было вывалено на кухонный стол.Здесь же лежали и монеты, которые помогал собирать с пола доктор Вилтон.Запивая соком последний кусок пирожного, Фрэнк неотрывно смотрел на кучкумонет и смятых банкнот, пытаясь оценить размер своего состояния вабсолютном выражении. «Кончено», - в очередной раз прошептал Фрэнк. - «Ясмогу продержаться не более недели».

22

Так как диагноз был поставлен, а точнее, выявлен прогноз теченияболезни, больному оставалось только занять место в постели, что Фрэнк исделал. «Кончено», - повторил он и, как и прежде, уставился в потолок. – «Нопочему я? Чем я хуже других? А что если не только я? Не только я. Да, нетолько я!» Эта свежая мысль заставила найти под подушкой телефон. Фрэнкрешил начать с Роберта Мэлвила.

–Алло, Роберт! Это Фрэнк, как дела? – как можно более непринужденноначал Фрэнк.

–Привет, Фрэнк. Мы мчимся с тобой на всех парусах.–Просто дух захватывает, - саркастически выдавил Фрэнк.–Ха! Мне нравится твоя способность к розыгрышам. Ты умеешь сделать

вид, что расстроен, когда дела идут как нельзя лучше. Ха-ха.–Да, Роберт. Просто у меня далеко не майское настроение.–Ха-ха. Не знаю, что ты имеешь в виду, но ты все равно хорош. Ты,

верно, желаешь, чтобы я рассказал о деталях моих последних переговоров?–Роберт, ты зришь в корень. Как раз детали меня и интересуют. Помнишь,

я вчера звонил тебе и спрашивал о дате?–О какой дате? Да ты и не звонил вчера вовсе. Расслабься, иногда

полезно выходить из образа.Фрэнк помрачнел, дурные предчувствия подступили так близко, что

отмахнуться от них было уже невозможно.–Эй, Фрэнк, ты куда пропал?–Здесь я, здесь. А какой сегодня день, Роберт?–Девятое.–А месяц?–Ох, Фрэнк, я всегда завидовал творческим людям – они имеют

возможность не заглядывать в календарь.–Хорошо, деловой ты наш, будь добр ответить на мой вопрос. Или тебя

что-то сдерживает.–Ладно, ладно, не обижайся. Девятое апреля тебя устроит?Фрэнк готов был закричать что есть мочи, что нет, не устроит, что это

несправедливо, что этого просто не может быть. Вместо этого он спросилРоберта, но уже голосом, который он не смог признать за свой:

–А вчера?–Что вчера?–Какой вчера был день?–А что, разве могут быть варианты? – в голосе Роберта послышалась

плохо скрываемая тревога.–Могут, - твердо заявил Фрэнк.–Фрэнк, - как можно мягче начал было Роберт.–Не надо меня жалеть, мне нужна правда, какой бы страшной она ни

была, - голос Фрэнка чуть не сорвался. - Какой вчера был день?–Восьмое апреля, - произнес ничего не понимающий Роберт.

23

–Значит, я единственная жертва этого кошмара, - прошептал Фрэнк, ислезы произвольно, без чьего-либо принуждения, покинули пределы его глаз.

–Фрэнк, я чувствую, ты устал. Я тоже устал. Мы живем в сумасшедшеммире. Послушай, если ты стесняешься обратиться к врачу, я попробуюустроить это.

–Спасибо, Роберт. Я в будущем месяце уже был у него.Роберту стало страшно. Прежде всего, он не хотел терять такого автора, с

Фрэнком у него были связаны определенные планы. Кроме того, Фрэнк былсимпатичен ему как личность, и потому Роберт чисто по-человеческииспугался за его душевное состояние.

–Прости, у кого ты был?–У психиатра.–Или психоаналитика?–Какая теперь разница…–Ладно, и что он сказал?–Говорит, что случай тяжелый, что потребуется длительная

реабилитация, и что с меня причитается куча денег в его пользу.–Да, дела… А что, если тебе слегка развеяться? Поезжай в Австрию,

покатайся на лыжах. Ты говорил, у тебя это неплохо получалось.–Роберт, ты не понял еще? Я на нуле. Все, что я получил от издания

романа с твоей помощью, превратилось в прах.–Ты получил от издания с моей помощью?! Фрэнк, ты отдаешь себе отчет,

что я нахожусь в курсе твоих дел? Послушай меня, я вижу, что у тебя срыв.Это плохо, но не смертельно. Я обещаю тебе помочь. Я подумаю,проконсультируюсь и перезвоню тебе завтра. Постарайся не делать резкихтелодвижений. Идет?

–Идет…«Вот и все. Последней иллюзии как не бывало. Все живут по обычным

правилам, а я… Зря я показал свою слабость перед Робертом. Он там будетдумать, консультироваться, перезванивать… Это моя проблема, мне ее ирешать».

Фрэнк занял место за рабочим столом в кабинете, достал лист бумаги истал составлять календарь. От Григорианского его отличало прежде всего то,что каждый месяц состоял всего из одного дня, и текущее число каждогомесяца являлось инвариантом и равнялось девяти. К сходству можно былоотнести те же двенадцать месяцев, с теми же названиями. Но для удобстваисчисления порядок чередования месяцев был изменен на обратный.Чередование же дней недели можно было установить толькоэкспериментально, так, например, Фрэнк обнаружил, что завтра и послезавтрабудут воскресеньями. Глядя на Фрэнка, было трудно понять, рад он этомуобстоятельству или огорчен.

Фрэнк еще раз скрупулезно перепроверил свою работу. Все выгляделочрезвычайно логично в своей последовательности. Или последовательно всвоей логичности. Только один вопрос поставил автора нового календаря втупик. На какой период вглубь - понятий «вперед» и «назад» Фрэнк решил

24

избегать – следует составлять календарь? Положим, двенадцать дней по сутиозначают двенадцать месяцев, то есть год. «Идиотизм. Двенадцать прожитыхмною дней будут стоить мне года жизни. Года, вычеркнутого из моей жизни».Фрэнк решил ограничиться тридцатью шестью днями или тремя годами – что,как он уже понял, одно и то же. «А дальше ВРЕМЯ покажет», - уже по-философски заметил Фрэнк.

Было распечатано несколько экземпляров календаря – один длякабинета, другой для гостиной, третий для спальни и наконец четвертый,который будет лежать в кармане, предназначался для оперативногоиспользования. Фрэнк был вправе гордиться своей работой, ведь подмечать,открывать закономерности в окружающем мире во все времена было уделомлюдей неординарных, способных по-особому взглянуть на ставшие ужепривычными вещи. От удовольствия Фрэнк на какое-то время даже забыл опервопричинах, побудивших его совершить такой прорыв в естествознании.Все рисовалось ему отвлеченно, без какой-либо связи с его собственнымположением. Фрэнк был новичком в науке и не догадывался, что очень частозаконы природы имеют следствия. Продолжая изучать календарь, он иподумать не мог, на пороге какого нового открытия он находится. Фрэнк всеголишь умножил прожитые им тридцать четыре года на двенадцать, то есть начисло месяцев в году. Получилось чуть более четырехсот. Памятуя о том, чтов его календаре месяц равен дню, а дни вопреки обыденным представлениямтеперь бегут в обратную сторону, он пришел к выводу, что через четырестадней достигнет младенческого возраста.

Фрэнк побледнел. «Через год с небольшим я буду лежать в пеленках! Ачто будет потом? Финиш! Я исчезну с лица земли». Фрэнк выскочил из-застола в необычайном возбуждении. Несколько шагов по кабинету ивозбуждение сменилось на апатию и отрешенность. Подойдя к окну, Фрэнкобнаружил, что день сменился вечером, причем, похоже, уже достаточнодавно. Небо очистилось от туч, и луна конкурировала с уличным освещениемна равных. Фрэнк как-то особенно посмотрел на луну. «Вечность… Да, этовечность. Она была до меня бестолкового, была при мне бестолковом и, повсей видимости, будет после меня трижды бестолкового».

Вернувшись за стол, Фрэнк взял чистый лист бумаги и положил его передсобой. Несколько раз он провел по нему ладонями, как бы разглаживая, хотялист был идеально ровным. Взяв ручку и взглянув еще раз на луну, оннаписал всего одно слово – «ЗАВЕЩАНИЕ».

Продолжение не последовало по той причине, что Фрэнк затруднялсяперечислить, что и кому он собирается завещать. Ему также не была известнаформа документа, и он всерьез опасался, что завещание может быть принятоза главу из его нового и, как скажут потомки, неоконченного романа.

Несостоявшемуся завещанию нашлось место на дне одного из ящиковстола. Там же Фрэнк обнаружил баночку со снотворными таблетками.Высыпав все содержимое в ладонь, Фрэнк отправился на поиски жидкости,опасаясь, что подавится, пытаясь принять эти химикаты вовнутрь. Перед темкак выпить снотворное, Фрэнк зачем-то отключил все телефоны. Поднявшисьв спальню, он выпил для храбрости три рюмки водки. Закусывать ему, как

25

известно, было нечем, да и, судя по обстоятельствам, незачем, поэтому доснотворного дело так и не дошло.

26

Глава 5

О вреде алкоголя сказано много. Однако описанный выше случайспасения человека, а попутно и многообещающего писателя, позволяет уже нестоль однозначно судить о свойствах этого продукта. Без ограниченияобщности можно сказать, что всегда важен контекст.

Не догадываясь о значимости контекста, Фрэнк проснулся достаточнорано. «Роберт прав, не надо делать резких телодвижений», - подумал он,глядя на рассыпанные на полу таблетки. Фрэнк аккуратно собрал их вбутылочку, которую присовокупил к прочему мусору, после чего спустилсявниз.

Из телевизионных новостей Фрэнк узнал, что сегодня девятое марта.Восприняв это как должное, он подошел к зеркалу. Его взору предсталоизможденное, основательно помятое и к тому же небритое лицо. В данныймомент он не был готов ответить, что досаждало ему больше – головная больили голодный желудок, но обе проблемы нуждались в безотлагательномрешении. Что касается проблемы, так подкосившей его в последние дни, то,как ни странно, она не стояла на переднем плане. Похоже, что она былазагнана куда-то вглубь, и Фрэнк стал воспринимать ее в качестве фона. Покрайней мере, Фрэнк явно ощущал, что чувства его притупились. Возможно,это было как-то связано релаксацией после сильнейшего стресса, но неисключаются и последствия выпитого вчера. В любом случае, следуетпризнать, что временная психологическая разгрузка была кстати.

Приведя себя в порядок, Фрэнк покинул дом. Он оделся так, какодеваются в начале марта, и поэтому не испытывал дискомфорта от ещепрохладной погоды. Было странно, что ставшая уже привычной фигураНайтингейла отсутствовала в поле зрения. Нисколько не расстроенный этимфактом, Фрэнк сел в машину и впервые за последние полсуток задумался.

«Мне не надо делать резких телодвижений. Попробую адаптироваться кситуации… с тем чтобы разобраться во всем… по мере возможности. Правбыл я, говоря, что надо жить настоящим. Так и поступим. Что нужно человеку?Правильно – хлеба и зрелищ. Начнем с хлеба».

Фрэнк уже тронулся, когда в зеркало заднего вида он увидел Вильяма.«Вильям, мне очень жаль, но ты опоздал», - произнес Фрэнк и ускорилдвижение автомобиля.

– В первую очередь я должен вернуть долг, - сказал Фрэнкадминистратору «Санкт-Петербурга».

– Извините, мистер Бэйли, но вы ровным счетом ничего не должны. Мырады приветствовать вас. Что будете заказывать? Борщ как обычно?

– Ядрена вошь! Я не хочу чувствовать себя должником. Позавчера кнесчастью я не смог расплатиться, поэтому хотел бы сделать это сейчас.

Администратор внимательно посмотрел на Фрэнка, пытаясь понять, чтозаставляет того нести несусветную чушь.

–Мистер Бэйли, повторяю, вы ничего не должны. Прошу вас,присаживайтесь за ваш столик.

27

Фрэнк все понял. Он понял, что глупо говорить в марте о возврате долга,если долг будет сделан лишь в мае. «Забавно», - подумал Фрэнк, поглощаяпищу с неимоверной скоростью, - «так можно назанимать кучу денег безкакого-либо шанса быть принужденным к их возврату. Так сказать, кутнуть навсю катушку напоследок. Кое-кто на моем месте так бы и поступил. Кое-кто, ноне я! Хорошо, я верну долг, когда все наладится. Если наладится. А если неналадится, то долг спишут по причине того, что должник еще не родился».

Перед уходом Фрэнк попробовал доверительно спросить администраторао наболевшем:

– Не попадали ли вы в ситуацию, когда вам начинает вдруг казаться, чтосегодня уже было месяц назад?

Администратор хотел было сказать, что да, бывают иногда моменты,когда хочется расслабиться, но это происходит редко и уж точно не на работе,но в последний момент он передумал и ответил нейтрально:

–Боюсь, что не припомню такого случая.Барабаня пальцами по рулю, Фрэнк пытался понять, что он имел в виду,

говоря о зрелищах. Вместе с голодом исчезла и головная боль, так что Фрэнкчувствовал себя значительно лучше и был способен принять решение о том,что делать дальше.

«Если я буду зацикливаться, я сойду с ума. Надо просто развлечься. Ядавно не был в Блэкпуле. Вот туда я и отправлюсь».

Весь путь до Блэкпула Фрэнк оставался сосредоточенным на дороге идумать одновременно о чем-либо еще был не в состоянии. И только привъезде в город на него нахлынули воспоминания молодости, когда он сдрузьями впервые побывал здесь. Тогда он отправился сюда на уикенд, чтобывесело и беззаботно провести время. Собственно сейчас он оказался здесь стой же самой целью. Но сейчас и уикенд был неполноценный – всего лишьвоскресенье, да и груз обстоятельств, давивший где-то за кадром, омрачалсуществование. Принимая во внимание грозящие ему юношество, а затем идетство, можно даже сказать, что это возвращение к истокам былопреисполнено какой-то дьявольской символики. В прошлое свое пребывание вБлэкпуле, которое состоялось в один из летних месяцев, Фрэнк с азартомперепробовал огромное количество аттракционов, игр, пирожных имороженых. Яркие юношеские впечатления были закреплены пробкой, вкоторую попал их автобус при выезде из Блэкпула. Сейчас все было иначе.Степенный Фрэнк брел по Плежа Бич, снисходительно глядя на стайки такихже подростков, каким когда-то он был и каким, быть может, ему еще предстоитстать. Красочный буклет приглашал Фрэнка посетить Зону Адреналина,боулинг центр, вообразить себя сельским жителем, отправившись на прогулкупо Вудленд Гаднз, посостязаться на роликах. Это только начало спискавозможных развлечений, который Фрэнк так и не дочитал до конца. Особонеповоротливые могли посозерцать красочное шоу на центральномПроменаде или посидеть в баре. Несмотря на обилие соблазнов, Фрэнк по-прежнему безучастно брел в одном направлении. По необъяснимым причинамглаза его становились все более влажными. Он понял, что мыслятрадиционно, ему никогда не разрешить дилемму, сожалеть ли ему о

28

прошедшей молодости, как это делают все нормальные люди, или сожалеть отом, что эта молодость наступит снова. Ясно, что только извращенный умможет всерьез рассматривать преимущества такого ненормальногоомоложения.

На этом месте размышления Фрэнка были прерванными радостнымивозгласами - рядом с ним какой-то молодой человек радовался какому-товыигрышу в какой-то игре. Внимание Фрэнка было привлечено сильнымакцентом разговаривавших, и Фрэнк подошел поближе, чтобы узнать сутьигры.

На небольшом столике молодой человек, говоривший с акцентом, как итот, что выиграл, передвигал три горшочка, предварительно положив под одиниз них маленький шарик. Спустя некоторое время горшочки останавливались,и предлагалось угадать, под каким из них находится шарик. Если ты угадал ипри этом сделал ставку, можешь рассчитывать на выигрыш. Вокруг столика неиссякала толпа участников и болельщиков. Фрэнк, как ни старался, не смогприпомнить такой игры и остался понаблюдать. Когда-то ему объясняли, что вподобных играх значение имеет вероятность выигрыша. Иными словами, еслине смотреть на горшочки вовсе, то вероятность выигрыша должна составитьвсего лишь одну треть, то есть в среднем один выигрыш на два проигрыша.Однако возможность наблюдать за передвижением горшочков, по мнениюФрэнка, должна была существенно повысить шансы на выигрыш. Еще Фрэнкпонял, что выигрышу способствует определенная тренировка, иначе какобъяснить, почему выигрывали, как правило, молодые люди с акцентом, а всеостальные, как правило, проигрывали. Фрэнк не собирался играть, даже еслибы у него была такая возможность, его просто почему-то заинтересовалакцент участников.

–Мы представляем левое крыло движения «Гастролеры без границ», -ответил наиболее активный молодой человек на вопрос Фрэнка.

Это мало что сказало Фрэнку. Он не знал о таком движении, и тем болеене подозревал о наличии у него левого крыла. Просто из любопытства, а непотому, что он вспомнил работу в редакции, Фрэнк поинтересовался:

–А каково направление деятельности вашего движения?–Мы боремся с глобальной глобализацией, - бойко сказал молодой

человек.– А разве название вашего движения – я имею в виду слова «без границ»

- не свидетельствуют о своего рода глобальном подходе?Молодой человек не был способен разъяснить подмеченный Фрэнком

нюанс, и оттого в его голосе послышались металлические нотки.– Играть будете? Если нет, проходите и не мешайте мобилизации.– Извините.Фрэнк повернул в сторону моря. «Зря я сюда приехал. Я лишний на этом

празднике жизни. Конечно, можно поиграть в пэйнтбол, но не будет ли этобегством от себя? Будет. Я могу много раз делать вид, что ничего непроисходит. Много, но не бесконечно, так как я ограничен во времени, причемдостаточно непродолжительным его отрезком. Мне надо найти решение, и,гуляя здесь, я должен не развлекаться, а искать решение. Никто не найдет его

29

за меня. А еще лучше вернуться домой». Спустившись по ступенькам к воде исовершив почти ритуальное омовение лица, Фрэнк почувствовал некотороефизическое облегчение. Он еще и еще раз черпал в ладони морскую воду исмачивал лицо. Холодная вода окончательно сняла усталость, и Фрэнкбодрым шагом направился к месту, где оставил свою машину.

Вскоре его внимание привлек одиноко стоящий игральный автомат,похожий на один из тех, за которым в уже далекие годы Фрэнк гонялся заинопланетянами. Кляня ностальгию, Фрэнк приблизился к автомату, которыйпри ближайшем рассмотрении оказался вовсе не игральным, во всякомслучае, не вызывающим азарт. В пояснительной надписи говорилось, чтоназначением автомата является выдача рекомендаций к действию в какой-либо конкретной ситуации. Кроме того, было добавлено, что автоматнаходится в тестовом режиме, в связи с чем снимается всякаяответственность за выданные рекомендации, не в полной мереудовлетворяющие запросу.

Фрэнк уже давно отметил, что отдыхающих в это время года в Блэкпулесущественно меньше, чем летом, а там, где он обнаружил загадочныйавтомат, вообще никого не было. Случись это в людном месте, Фрэнк, скореевсего, постеснялся и прошел мимо, но сейчас имелась возможность самомупротестировать это чудо техники. Аппарат был начисто лишен каких-либоорганов управления за исключением одной лишь щели монетоприемника.Отсчитав требуемую сумму, Фрэнк опустил монеты в щель.

– Сформулируйте вашу проблему, - промолвил аппарат негромкимголосом.

– Каким образом? – вырвалось у Фрэнка.– Представьте, что вы разговариваете с собеседником, которому вы

доверяете. Постарайтесь представить самого собеседника.Голос был мужской и обладатель его, по-видимому, прожил на свете не

менее шести десятков лет. Фрэнку пригрезилось, что он находится висповедальне.

– Представил, - сказал Фрэнк.– Хорошо, - ответил голос. – А теперь расскажите о том, что вас

беспокоит.Фрэнк на какой-то момент замялся.– Не волнуйтесь, просто расскажите о том, что переполняет вашу душу,

вне зависимости от того, радость это или печаль.Тактичные высказывания, лившиеся из аппарата, настраивали на

доверительную беседу, и Фрэнк решился.– Я попал в крайне неприятную ситуацию.– В чем ее суть?– У меня проблема со временем…– Продолжайте, пожалуйста. Чем больше деталей вы сообщите, тем

более точными будут мои рекомендации.– Видите ли, каждый раз, когда я просыпаюсь утром, я оказываюсь

отброшенным… ну…

30

– Вы падаете по утрам с кровати?– Это я образно… Я хотел сказать, что оказываюсь отброшенным на

месяц назад.– Ровно на месяц?– Да, ровно на месяц.– А что происходит с окружающими вас людьми, с вашими близкими?– Я живу один, а что касается других людей, то, насколько я могу судить, у

них такой проблемы нет.– Одну минутку, я справлюсь с моей базой данных.Фрэнк замер в нетерпении. Выражение «база данных» прозвучало так

солидно, что он невольно проникся доверием к этому устройству.– В базе данных обнаружился один случай, - после некоторой паузы

сообщил голос. – Нечто похожее уже происходило в Стрэттоне.Фрэнк был чрезвычайно возбужден.– Чем там все закончилось?– Имеется запись о том, что благодаря вовремя принятым мерам все

завершилось благополучно.– А какие меры были приняты? Что мне делать?– Имеется запись о том, что были предприняты следующие меры…Негромкий хлопок, раздавшийся внутри аппарата, и небольшое облачко

дыма, вырвавшееся наружу, возвестили о том, что тестирование аппаратабыло завершено. Фрэнк чуть не взвыл от досады. Он уже предвкушал конецмучениям, но этот несостоятельный агрегат убил все его надежды.Собравшись с мужеством, Фрэнк решил отправиться домой как можно скорее.И он так бы поступил, если бы не новая надпись, обнаруженная на боковойстенке аппарата, предлагавшая в случае возникновения технических проблемобращаться по нижеприведенному адресу. Сообразив, что это не так далеко,Фрэнк почти бегом отправился за технической помощью.

По указанному адресу он обнаружил небольшое подсобное помещение, вуглу которого за столом сидел пожилой мужчина лет шестидесяти. Мужчинабыл увлечен разгадыванием кроссворда и потому не обратил на Фрэнканикакого внимания.

– Там ваш ящик взорвался, - с некоторым вызовом поспешил сообщитьФрэнк.

Мужчина поднял голову и внимательным взглядом оценил Фрэнка.– Джозеф, - поздоровался он.– Очень приятно. Фрэнк. Там ваш ящик приказал долго жить.Джозеф отложил кроссворд и пододвинул к себе толстую книгу, лежавшую

на краю стола.– Прошу уточнить, о ком или о чем идет речь, - сказал он.– Я имею в виду аппарат, который обещает раздавать рекомендации, но в

последний момент ломается или делает вид, что ломается.– Рекомендации… рекомендации, - бормотал Джозеф, передвигая

пальцем по страницам толстой книги. – Вот он! Посмотрим… Это новое

31

устройство. Установлено две недели назад. Сломалось, говорите… Да,сломалось, и что? Оно регулярно ломается.

– Но, надо же предпринимать какие-то меры!– А мы их и предпринимаем. Сейчас придет Дэвид, он его и починит.– В очередной раз?– Да, в очередной раз. А что? Есть предложение не чинить?Глаза Фрэнка сузились от гнева.– Я все понял, - чуть не вскрикнул он. – Я узнал ваш голос! Этот ящик

говорил вашим голосом! А может, и не ящик вовсе. Это вы и говорили. Где увас микрофон? Покажите микрофон!

Джозеф сокрушенно покачал головой.– Фрэнк, послушайте старого человека. Он много повидал и имеет право

сказать, что ошибается тот, кто смотрит на жизнь упрощенно. Я даже смеюсказать, что он так и не понял жизни. Остерегайтесь, Фрэнк, однозначныхоценок. Жизнь многообразна, и тот, кто пренебрегает этим фактом, обреченполучать от нее сюрпризы.

– Джозеф, я уважаю ваш жизненный опыт, но к чему такое вступление?Это вы со мной разговаривали?

– Я обязан вам сказать, дорогой Фрэнк, что Дэвид большой умница.– К черту Дэвида. Это вы прикинулись ящиком?Джозеф посмотрел на Фрэнка с укоризной.– Вы очень горячий молодой человек, Фрэнк. Но позвольте мне закончить

мысль. Присядьте лучше.Фрэнк сел на свободный стул и вяло настроился на объяснения Джозефа,

притом что он уже порядком устал и хотел побыстрее очутиться дома.– Так вот, изобретателем этого аппарата является Дэвид. Он, как я уже

говорил, просто гений. Дэвид записал несколько мною сказанных фраз наноситель. Используя этот носитель, Дэвид синтезировал речь аппарата сучетом спектра моего голоса.

Хотя перед употреблением слов «носитель», «синтезировал» и «спектр»Джозеф заглядывал в толстую книгу, объяснение в целом выгляделоправдоподобно.

– Когда придет этот Дэвид? – спросил Фрэнк.– Должен быть с минуты на минуту. Вы торопитесь? Почему бы вам не

попробовать попытать удачу завтра?– Я приезжий.– Вот оно что! Тогда придется ждать. Вот придет Дэвид, и вы сами

убедитесь, что он чрезвычайно умен. Представляете, его аппарат распознаетчеловеческие вопросы, анализирует их и ищет в базе данных ответы.

Выражение «база данных» тоже было почерпнуто из толстой книги, ноФрэнк уже не обращал на такие детали никакого внимания. Он размышлял,стоит ему ждать «гениального» Дэвида или отправиться восвояси.

– Фрэнк, скажите, вы смогли бы до такого додуматься? Я — нет.Фрэнк подтвердил, что до такого даже он бы не додумался.

32

– А знаете, Фрэнк, какие у Дэвида гениальные планы? – переменил темуразговора Джозеф, включая одновременно свет, так как за окном заметностемнело.

– Джозеф, а фамилия Дэвида случайно не Коровкин? - внезапно спросилФрэнк.

Выяснилось, что Джозеф точно не знает фамилию Дэвида, но абсолютноуверен, что не Коровкин.

– А чем знаменит мистер Коровкин? – поинтересовался он.– Он знаменит тем, что его долго ждали.– Ха-ха. Это намек? И кто ж его ждал?– Жители небольшого городка Степанчиково.– Степанчиково? Это в каком графстве?– Это в России.– Фрэнк, вы меня поражаете. И откуда вам это стало известно?– Об этом написал Достоевский.Фрэнк встал, давая понять, что ему пора в дорогу.– Жаль, что вы не дождались Дэвида – вам было бы интересно

пообщаться с ним.Фрэнк тоже выразил сожаление и открыл было дверь, но вопрос Джозефа

остановил его.– Фрэнк, а что, жители дождались мистера Коровкина?Фрэнк утвердительно кивнул головой.– И что мистер Коровкин? – не отставал заинтригованный Джозеф.– Вы не поверите, Джозеф, но он был вдрызг пьян.Перед выездом из Блэкпула Фрэнк остановился перед девушкой, которая

попросила подбросить ее до Керби. «Сделаю доброе дело. Может, мнезачтется», - подумал Фрэнк и молча кивнул. Девушка села в машину и впервую очередь стала приводить себя в порядок от последствий внезапноусилившегося ветра. Фрэнк, находившийся под определенным впечатлениемот общения с «ящиком», не обращал на попутчицу никакого внимания, и былодаже похоже, что он забыл о ее существовании. Такое положение вещей немогло устроить девушку и спустя час она подала голос:

– Вы, вероятно, хотите сказать, что вам до меня нет никакого дела.Фрэнк вздрогнул от неожиданности - он и впрямь слишком глубоко ушел в

себя.– Что? – переспросил он.– Вы игнорируете меня?«Этого мне еще не хватало», - подумал Фрэнк и вслух добавил:– Вы о чем?– Вы всю дорогу молчите!– Вы находите это признаком дурного тона?Фрэнк повернулся налево и удосужился разглядеть девушку. Разумеется,

она была симпатичной, но Фрэнк не заострил на этом свое внимание, так каквсе еще пытался догадаться, что же все-таки не успел сказать ему «ящик».

33

– Дурного, ни дурного, а спросить, как меня зовут, думаю, вам по силам.– Да, вы правы, это по силам. Ну, и как вас зовут?– Наташа.Фрэнк промолчал.– Вас не удивило мое имя? – удивилась девушка.– А почему оно должно было меня удивить? – в свою очередь удивился

Фрэнк.– А вы не находите, что оно не слишком английское?– Вы хотите сказать, что вы не слишком англичанка?– Глупо, это же глупо! – воскликнула девушка.– Что именно? – не понял Фрэнк.– Кто же так знакомится. Это ведь иррациональный подход!Услышав такую лексику, Фрэнк не поленился посмотреть на девушку еще

раз.– Простите, у меня большие неприятности, - в примирительном тоне

сказал он. - Думаю, вам не стоит на меня обижаться.– Неприятности? Бросьте. Завтра все наладится.– Вся беда в том, что кое для кого завтра не наступит никогда.После некоторой паузы девушка вдруг закричала:– Остановите! Остановите здесь! Мне надо выйти!– Вам разве не в Керби?– Я передумала! Да, прямо здесь! Все!Девушка выскочила из машины и побежала в обратную сторону. Еще

немного, и она скрылась в темноте. «Странная какая-то». Фрэнк пожалплечами и тронулся с места.

34

Глава 6

Вопреки ожиданиям сон не принес душевного успокоения. Несколько разФрэнк просыпался от мучивших его кошмарных сновидений. Сначалаприснилось, что он ночью катался на роликах. Сам по себе этот факт былприятен хотя бы по той причине, что в реальной жизни Фрэнк кататься нароликах не умел вовсе. Даже и не пытался пробовать. Поэтому ему былоочень отрадно видеть себя, выделывающего такие трюки, которые не былипод силу не только фанатам роликов, но и всецело находились за граньючеловеческих возможностей. Все бы хорошо, но в результате очередногопируэта Фрэнк столкнулся с невесть откуда взявшимся на его пути мусорнымбаком. Кряхтя от боли и отряхиваясь от посыпавшихся на него пустых пивныхбанок, Фрэнк поднялся и прочитал на баке следующую надпись:«Рекомендации для действий в экстремальных жизненных ситуацияхнаходятся на дне». Какая-то неведомая сила принудила Фрэнка начатьлихорадочно выбрасывать мусор из бака. Фрэнк ощущал, что делает это попринуждению, но по мере того, как дно приближалось, его состояние всебольше и больше начинало походить на экстаз. Когда же показалось дно, а надне обнаружилось нечто явно не мусорного происхождения, Фрэнка охватилужас – он не мог дотянуться до этого нечто, так как бак был достаточноглубоким. Пытаясь достать до дна, Фрэнк сделал опрометчиво резкоедвижение, чем нарушил хрупкое равновесие своего тела на краю бака.Результатом оказалось падение внутрь. Не успел Фрэнк, что-либопредпринять, лежа на подстилке из мусора, как до его слуха донесся звукприближающегося автомобиля, сменившийся скрипом тормозов. Спустямгновенье Фрэнк почувствовал, что бак с легкостью оторвался от земли иначал крениться. Фрэнк инстинктивно расставил руки и ноги и что было силыуперся ими в стенки бака, чтобы не выпасть из него. Бак накренилсянастолько, что вместо луны на небе взору Фрэнку стало доступно ееотражение на морской глади. Бак был уже пуст - остаток мусора и то, радичего Фрэнк полез вовнутрь, уже упали в воду. Напрасно Фрэнк пыталсяудержаться в баке и не выпасть – силы его были на исходе. Он не былсклонен паниковать, но когда прямо под собой в воде увидел трех крокодилов,Фрэнк диким воплем воззвал о помощи.

Помощь пришла неожиданно быстро, и Фрэнк проснулся. Не веря своемучудесному спасению, Фрэнк продолжал неистово кричать: «Помогите!». Когдаже он наконец удостоверился, что ситуация кардинальным образомизменилась, и ему, лежащему в своей постели, ничто не угрожает, крики как-тосами по себе трансформировались во всхлипывания. Затихнув черезнекоторое время окончательно, Фрэнк стал решать проблему, постараться лиему уснуть снова или окунуться в суету дня. Уже рассвело, и второй вариантбыл бы разумной альтернативой, но размышления все же плавно перетекли всон.

Следующие события во сне происходили во время пешей экскурсии посельским окрестностям. Все происходило не очень динамично – экскурсанты,и в их числе Фрэнк, наслаждались природой, ее свежим воздухом, ее

35

пейзажами. Душа Фрэнка пела в унисон с пернатыми обитателями рощицы, вкоторую привела тропинка. Сущая благодать! Но через некоторое времяФрэнку показалось, что его душа уже не ощущает поддержки хора. Солопрервалось, как только обнаружилось, что вместе с птицами исчезли и всеэкскурсанты. Бросив беглый взгляд по сторонам, Фрэнк понял, что остался вроще один, к тому же, роща перестала походить на рощу – можно дажесказать, что Фрэнка окружал дремучий лес, деревья которого в силу своихгигантских размеров существенно задерживали солнечный свет. Фрэнкпопытался разглядеть под ногами тропинку, чтобы по ней вернуться назад, нок большому своему разочарованию обнаружил, что никакой тропинкипоблизости нет, а весь нижний ярус леса зарос колючим кустарником. Сказать,что Фрэнку стало не по себе, означало бы погрешить против истины. Фрэнк непросто испугался, он очень сильно испугался. Необходимо заметить, чтоФрэнк был сугубо урбанизированным человеком и дикую природу любил лишьс определенного расстояния. Теперь же он оказался с ней лицом к лицу, иименно это приводило его в ужас. В этот момент гнетущую тишину нарушилстранный звук, исходивший откуда-то сверху. Фрэнк с опаской поднял голову иувидел, что у дерева, в непосредственной близости от которого он стоял,имелось большое дупло. Звук, по всей видимости, раздался из его глубины.Под дуплом обнаружилась дощечка, гвоздь, которым она была прибита кдереву, и слова, которые на ней присутствовали, выдавали ее искусственноепроисхождение. Слова были не из тех, что могли не заинтересовать Фрэнка.Складывая их воедино, можно было получить буквально следующее: «Здесьдаются рекомендации для действий в экстремальных жизненных ситуациях».«Где здесь? В дупле?» - недоумевал Фрэнк. Непреодолимая сила заставилаего начать карабкаться к дуплу. Процесс завершился в считанные секунды,хотя Фрэнк был готов поклясться, что ни разу в жизни ему не приходилосьлазить по деревьям. Из дупла пахнуло сыростью, а само оно представлялочерную бездну, в которой нельзя было различить ровным счетом ничего.Держась одной рукой за сучок, Фрэнк осторожно просунул другую руку вглубьдупла в надежде что-либо нащупать. На это его действие в дупле послышалсяшорох, и два горящих зеленых глаза уставились на Фрэнка. Это произошлотак неожиданно, что Фрэнк с испугу отпрянул, забыв, что находится на дереве.Следствием стало падение на землю с неминуемыми ушибами, из-за которыхон даже и не попытался сразу встать на ноги. В это время шорох в дуплеусилился, и из него показалась косматая голова. Голова была настолькоогромная, что казалось неестественным, что она могла помещаться в глубинедупла. Соображения о неестественности усугублялись мыслью о том, что этаголова не могла функционировать сама по себе, так как для этого требуетсяполный комплект, состоящий из всего остального, из чего, как правило, головыи произрастают. Иными словами, взору Фрэнка предстала незначительнаячасть какого-то огромного и, по всей видимости, страшного чудовища. Фрэнкзабыв об ушибах, вскочил и бросился бежать, но зацепился за колючкиокружавшего кустарника. Он еще трепыхался как рыба в сети, когда до негодонеслось слабое покашливание, а его плечо почувствовало что-то тяжелое.Оглянувшись, Фрэнк чуть было сразу не лишился чувств – перед ним стоял

36

ростом с него самого косматый волк. Правая передняя лапа волка лежал наплече у Фрэнка, и это не могло пройти бесследно для психики последнего.

–Сгинь, - чуть дыша, прошептал Фрэнк.Волк молча вернулся к дереву и сел под ним. Фрэнку стало очевидно, что

волк понял, что Фрэнку бежать некуда, и что он может быть съеденным влюбой момент. Фрэнк еще только начал представлять, как будут хрустеть егокосточки в пасти этого монстра, когда услышал человеческую речь.

–Зачем пожаловал?Не было сомнения, что говорил волк. Фрэнк не знал, как поступить. Ему

еще не приходилось разговаривать с волками, ходя бы по той причине, что онслабо представлял, какие проблемы он мог бы с ними обсуждать. Между тем,время шло.

–Ну, что молчишь? Испугался?–Если честно, то да, - почти прошептал Фрэнк.–Все равно выкладывай.–А вы настоящий волк?Фрэнк ощутил сожаление по поводу заданного им вопроса, так как волк

нахмурился. О том, что волк нахмурился, естественно, Фрэнк лишьпредположил, потому что толкование словосочетания «нахмурившийся волк»на тот момент ему было неизвестно. Можно лишь сказать, что Фрэнк отметилнекоторые изменения в облике волка, самым значительным из которых былоувеличение обнаженной части клыков.

–Извините, - поспешил добавить Фрэнк.Это разрядило обстановку, и волк вновь стал настаивать на объяснениях

относительно пребывания Фрэнка в лесу.–Если я расскажу, я смогу отсюда выбраться?Фрэнк сам удивился, почему он продолжает испытывать судьбу. Что-то, о

чем он не был осведомлен, толкало его на явно недипломатичныевысказывания. Волк снова нахмурился.

–Будем торговаться? - поинтересовался он.Торговаться Фрэнк не стал.–Я был на экскурсии и заблудился.Волк лег на бок, подперев голову лапой, рассчитывая на долгое

повествование. Фрэнк же в свою очередь замолчал, полагая, что уже ввелсобеседника в курс дела.

–Это все? – удивился волк.–Да.–А зачем ты отправился на экскурсию?–Подышать свежим воздухом.–Я чувствую, что ты не до конца искренен, - произнес волк.Его голос стал сухим, а сам он вновь нахмурился.–У меня душевный кризис, - наконец сознался Фрэнк.–Чем он вызван?–Я лишен будущего.

37

–Ха, все сущие твари лишены будущего. Известно ли тебе, что у каждогоявления есть конец помимо его начала. Я не слишком по-философски? Таквот, любая волчья жизнь в конечном итоге подойдет к концу. Ты, как я могунаблюдать, не слишком похож на настоящего волка, но это не меняет сутидела. Ты осознал, что смертен, и это ввергло тебя в кризис, который ты назвалдушевным? Если так, то я должен тебе сказать, что ты проявил малодушие.

Фрэнк слушал, широко раскрыв рот. Его уже не удивляло, что волкразговаривал, его поразил ход мыслей волка. Предначертанность бытияговорила о том, что естественное течение природных процессов надопринимать таким, какое оно есть, и оно не должно вызывать отрицательныхэмоций. С этим можно было согласиться. Но ситуация, в которую попал он,была совершенно иной.

–Кое-что несколько не так, - возразил Фрэнк.–Что именно?–В моем случае конец вскоре совпадет с началом.–Прошу тебя выражаться яснее.–Дело в том, что каждый день возвращает меня на месяц назад. Чтобы

было понятнее, скажу, что через двенадцать дней я стану на год моложе,через двадцать четыре дня я стану на два года моложе. Теперь можно легкопредставить, что произойдет, если это будет беспрепятственно продолжаться.Поскольку этот процесс, как ни крути, нельзя назвать естественным, янахожусь в глубокой депрессии.

Волк снова сел и почесал затылок. Фрэнку показалось, что он разгляделпод густой шерстью, как волк наморщил свой лоб, что моглосвидетельствовать о нешуточной умственной деятельности.

–То, что я услышал от тебя, поражает мое воображение, - наконецпроизнес волк. – Полагаю, что мне не известен рецепт для тебя.

–А как же это? – съязвил Фрэнк и кивнул головой на надпись под дуплом.Волк немедленно поставил Фрэнка на место, вновь обнажив свои клыки.–Я чувствую, ты не нуждаешься в конструктиве, и это прискорбно.–Прошу прошения.–Хорошо, послушаем Вепря, - проявил терпимость волк и, сунув лапу в

рот, свистнул.Фрэнк не стал выяснять, кого имел в виду волк, и стал смиренно ожидать.

Через минуту или две послышался треск кустарника, и на поляну вышло что-то огромное, затмившее остатки солнечного света. В конечном итоге Фрэнкпонял, что перед ним натуральный кабан, только размеры его были слишкомвелики. Клыки, торчавшие из кабаньей пасти, были еще болеевнушительными, чем у волка. Таким образом, Фрэнк имел веские основанияполагать, что ему ни при каких обстоятельствах не следует пререкаться скабаном.

Кабан подошел к волку, и они поздоровались.–Он не слишком напоминает вепря или волка, - промолвил кабан, кивнув

в сторону Фрэнка.–Простим ему его несовершенство – у него неприятности.

38

–Какие неприятности? – поинтересовался кабан, присаживаясь поддеревом рядом с волком.

Кабан оперся спиной на ствол дерева, вследствие чего оно натужнозаскрипело.

–Он утверждает, что с каждым днем молодеет на месяц.–Он что, узнал секрет вечной молодости? – оживился кабан.–Думаю, он ничего не узнал, а превратиться в младенца со всеми

вытекающими последствиями он не хочет, а потому сильно страдает.Надеюсь, что искренне.

«Он надеется! Сам бы попал в мое положение. Впрочем, посмотрим, чтобудет дальше».

–Молодеет на месяц. Ты молодеешь на месяц с каждым днем? –обратился кабан к Фрэнку за подтверждением.

–Это так.Кабан почесал затылок копытом и надолго задумался. Никто не решался

прерывать размышление кабана – волк надеялся, что кабану удастся найтирешение, а Фрэнк просто из боязни их обоих. Наконец кабан шлепнул себякопытом по лбу, что, возможно, могло означать, что он нащупал разгадку.

–Что, есть гипотеза? – спросил волк.–Аднуре! – воскликнул кабан и с торжествующим видом глянул сначала

на Фрэнка, а потом и на волка.Ни волк, ни тем более Фрэнк не поняли энтузиазма кабана. Все трое

продолжали молчать. Наконец Фрэнк попробовал взять инициативу в своируки и нарушил тишину.

–Простите, а это хорошо или плохо? – поинтересовался он.–Что именно? – спросил кабан, удивляясь бестолковости Фрэнка.–То, что вы сказали.–Аднуре?–Именно это.–Малопонятные при первом взгляде явления, к коим я отношу то, о чем

ты рассказал Волку, а Волк рассказал мне, и есть аднуре. Понятно?–Понятно, - уныло произнес Фрэнк. – И какие из этого следуют

практические выводы?–Ты слишком нетерпелив, - выказал недовольство кабан. – Я бы на твоем

месте спросил, встречалась ли кому-нибудь раньше такая аднуре.–Встречалась ли кому-нибудь раньше такая аднуре? – воспользовавшись

советом, поинтересовался Фрэнк.В этот момент где-то поблизости зазвонил телефон. Кабан с видимым

неудовольствием из-за того, что его прервали, потянулся и достал из дуплатрубку. Однако оказалось, что звонил не этот, а какой-то другой телефон. Волки кабан недоуменно пожали плечами. Дождавшись, когда звонки стихнут,кабан перешел к ответу на заданный ему вопрос.

–Такая аднуре имела место в Стрэттоне много лет назад. Об этом мнерассказывал Кот, который жил в одной семье. Все члены семьи, включая Кота,

39

стали стремительно молодеть. К счастью тогда удалось быстро установитьпричину. Даже Кот не успел пострадать.

Фрэнк старался не дышать, чтобы не упустить заключительные слова, нопод конец не вытерпел.

–Как они избавились от этого наваждения?Кабан и волк с укоризной глянули на Фрэнка, но это не помешало кабану

продолжить.–Рецепт был исключительно прост…В этот момент вновь зазвонил телефон, и кабан смолк. Фрэнк

почувствовал нестерпимый жар и начал кричать.–Продолжайте! Прошу Вас, продолжайте!Но его голос тонул в телефонных звонках, которые стали неестественно

громкими и неестественно длинными. Какая-то пелена стала постепенноскрывать кабана и волка, деревья и кустарники. Когда все исчезло, Фрэнкпонял, что это был сон.

Он еще продолжал метаться на постели, бессвязно бормоча: «Помогите.Продолжайте. Спасите». Но, по мере того, как он все дальше удалялся отосна, он все отчетливее слышал звонящий телефон. Пошарив рукой подподушкой, он нащупал и достал трубку.

–Алло, - произнес Фрэнк.–Ну, наконец! – выдохнул женский голос. – Позовите Наташу.–К-какую Наташу? - не имея сил расстроиться, спросил Фрэнк.–Как какую? У вас их несколько?Женский голос явно начинал хамить, к чему в данный момент Фрэнк не

был предрасположен.–У нас их нет вовсе, - по возможности вежливо ответил он.–Но мне срочно нужна Наташа!–Боюсь, что ничем не смогу помочь, - сухо ответил Фрэнк и, подумав,

добавил: - Кстати, а вы в курсе, что Наташа не очень английское имя?–Я попросила бы меня не учить! – разошелся женский голос.–Мадам, не переходите на фальцет, - сказал свою коронную фразу Фрэнк,

собираясь прекратить разговор.–Эй! Подождите. А как позвонить Наташе? Где хоть она живет?–Полагаю, что в Керби.Фрэнк в изнеможении продолжал лежать в постели. Он чувствовал

сильный жар, а разговор отнял у него последние силы. Взгляд в окно показал,что день завершается. Спустившись вниз, Фрэнк обнаружил в холодильникеодин гамбургер, который он купил вчера по дороге из Блэкпула. Гамбургер тутже был съеден.

Для поправки здоровья ничего кроме аспирина не было. Фрэнк долгоразглядывал таблетку, перед тем как бросить ее в стакан. «Еще один месяцпотерян, и я пассивно созерцаю этот процесс и не предпринимаю никакихдействий. Стрэттон. Это было в Стрэттоне. А почему я должен верить кабану?Это же был просто сон! Поверил кабану! Скажи такое кому-нибудь – засмеют.Стоп! А ведь говорящий ящик в Блэкпуле тоже упоминал о Стрэттоне! Это не

40

простое совпадение. Но что толку в этом совпадении, если я не знаю концовкиэтой счастливой истории». Фрэнк выпил аспирин и отправился спать.

41

Глава 7

Шагая бесцельно и безысходно по улицам Ливерпуля, Фрэнк вдругобнаружил, что ноги привели его к редакции, где еще недавно, а точнее,полгода назад, он работал. Впрочем, утверждение «полгода назад» в данныймомент он вряд ли бы мог доказывать с непреклонной убежденностью.Неосознанно, влекомый неведомой силой, он отворил дверь, поднялся навторой этаж и ступил в коридор, ведущий к отделу, где когда-то было егорабочее место. И именно в этот момент в коридоре, с его обратной стороны,показалась фигура, от обладателя которой Фрэнк, честно говоря, успелотвыкнуть. Ему на встречу неизменно спешащей, можно даже сказатьстремительной, походкой приближался Дэвид Кэмбл.

–Фрэнк, зайди ко мне. Я должен составить с тобой разговор, - слетело суст Дэвида в тот момент, когда они почти разминулись. Не прозвучи это непредвещающее ничего хорошего высказывание, встреча Фрэнка с главнымредактором могла бы пройти совершенно безмолвно в силу того, что Фрэнкморально не был готов к этой встрече. Пока Фрэнк старался придать своимнестройным мыслям хоть какое-нибудь направление, Дэвид исчез.

То, что Дэвид не имел права давать ему никаких распоряжений, былоочевидно для Фрэнка. Он, Фрэнк, давно уже уволился из редакции, и сейчасявляется независимым от журналистики человеком. А раз так, Дэвид КэмблФрэнку Бэйли более не указ. В конце концов, он известный писатель... Покрайней мере, он был им еще недавно… Несмотря на такой категоричныйвывод, Фрэнк все же поплелся в кабинет главного редактора, чему никак немог найти объяснения. В какой-то момент он даже сравнил себя с кроликом,которому уготовано стать завтраком для удава, хотя и не мог предположить,какую роль в его жизни еще сыграют эти пушистые длинноухие зверьки. Постранному стечению обстоятельств по всему пути следования никто изсотрудников редакции не встретился. «Может, и к лучшему», - утешал себяФрэнк. Постучав и войдя, Фрэнк, чтобы снивелировать допущенную имнеучтивость, выдавил:

–Доброе утро, Дэвид.Сидевший в своем кресле Дэвид, заслышав приветствие, как-то странно

подергал бровями.–Добрый день, Фрэнк.Воцарилась пауза. Коллеги смотрели друг на друга оценивающе. Трудно

было представить, о чем думал сейчас Дэвид, но, что касается Фрэнка, то онлихорадочно пытался сообразить, что можно ожидать в ближайшие минуты.Необходимо отметить, что ни ранее, ни в данный момент Фрэнк не мог сказатьо Дэвиде ничего плохого. Более того, можно даже утверждать, правда, еслиотвлечься от обстоятельства соподчиненного по службе положения, что ихсвязывала дружба.

–Присаживайся, Фрэнк – сказал Дэвид, первым осознавший, чтомолчание затянулось. – Я просил тебя зайти, чтобы узнать, что с тобойпроисходит.

Трудно было понять, к чему он клонил.

42

–Ничего особенного, Дэвид. А почему ты спрашиваешь?–Ничего особенного… Тогда скажи пожалуйста, что случилось с твоим

будильником? Чтобы ты сразу вошел в курс дела и отвечал целенаправленно,предлагаю тебе вспомнить, когда начинается у нас рабочий день, а затемпосмотреть на часы. А? Ощущаешь разницу? Итак, я жду твоего ответа. У тебячто, время остановилось?

«Вот оно что!» - разум Фрэнка наконец стал проясняться. «Дэвид думает,что я до сих пор работаю у него! Сейчас уже далеко даже не полдень, и,конечно, он зол, считая меня опоздавшим», - решил он. От мысли, что загадкасурового поведения Дэвида разгадана, несколько полегчало, что позволилоФрэнку взять слово. В конце концов настала пора выговориться. К тому же,Дэвид не был тем, кому бы он не мог довериться.

–Послушай, Дэвид. Нет, ты сначала обещай, что не будешь смеяться. Тыдаже не предполагаешь, как ты был прав, говоря, что время остановилось.Оно не просто остановилось… Нет, оно вовсе не остановилось. Оно пошловспять! Дэвид, ты мне веришь? Это правда!

–Настоящая правда всегда неправдоподобна. Кажется, так говорил твойДостоевский?

Пальцы Дэвида начали слегка барабанить по столу, что по прежнемуопыту Фрэнк воспринял как свидетельство нарастающего возбуждения.

–Нет. То есть да. Но ты выслушай меня. Представь ситуацию, что сегоднякончилось. Как думаешь, что наступит? Думаешь, что завтра? Завтра не будет.Завтра не будет даже вчера. Завтра мы вернемся на месяц назад!

–Кажется, я начинаю не понимать. Но в любом случае я серьезнообеспокоен твоим состоянием. Тебе надо обратиться к врачу.

–Я совершенно здоров, Дэвид!–Я в этом вовсе не уверен, но раз ты так утверждаешь, послушай меня,

Фрэнк. – Пальцы замедлили ритм, и можно было понять, что их хозяинусилием воли возвращает себя в норму. - Послушай, ты ни за что не можешьобвинить меня в том, что я к тебе несправедлив. Я прекрасно понимал ипонимаю, что ты стремишься в жизни к большему, чем быть простожурналистом. Я знаю, что ты пробуешь писать. И это стремление похвально.Скажи, положа руку на сердце, препятствовал я тебе в этом? Препятствовал?Правильно, не препятствовал. Хотя иногда твое увлечение оказывалось вущерб нашему общему делу. Помнишь, как ты в репортаж с морской буровойплатформы по ошибке вставил абзац из своей первой басни? Ладно, не будуделать на этом упор. Фрэнк, дружище, ты должен осознавать, что, работая внашей редакции, ты должен держать себя в рамках правил, общих для всехнаших сотрудников. Работа есть работа. Сейчас именно эта работа позволяеттебе жить, а потому и заниматься литературой.

Слова о заработке на хлеб насущный больно отозвались в душе Фрэнка.Он вспомнил о том, что его угнетало последние дни. Дни или месяцы, бегущиеназад, - какая теперь разница. Стесненность в средствах, а точнее, отсутствиетаковых, заставили Фрэнка ухватиться за промелькнувшую мысль о том, чтопо мнению Дэвида он все еще был сотрудником редакции. Дэвид продолжал

43

еще что-то говорить, но Фрэнком уже овладела идея начать все с начала. Онснова издаст свой роман, и все изменится к лучшему.

–Ты со мной согласен? – вернул его с небес голос Дэвида.–Согласен. Извини меня, если я подвел тебя, Дэвид.–Прекрасно. Тогда вспоминай, что я тебе вчера дал задание написать

статью о прибавлении в семействе бегемотов в зоопарке Нью Честера. Воттебе еще раз список контактных телефонов. Иди и начинай работать. Завтраприноси результат.

–Благодарю тебя, Дэвид.–Ладно, ладно. Иди и не забудь, о чем мы с тобой говорили.Фрэнк вышел с робким предположением, что счастливый случай выручил

его, и в него вновь вселилась некоторая уверенность.Воодушевления, однако, хватило лишь дойти до отдела. При виде

знакомой двери его вдруг охватила тоска. Эта дверь самим своимсуществованием символизировала возвращение в исходную точку, анеобходимость ее открыть означала для Фрэнка крушение всех его надежд.После секундного колебания он все же толкнул дверь.

Вокруг, в большом редакционном зале, царило обычное для такогоучреждения оживление – двигались сотрудники, слышались их голоса,звонили телефоны, шуршали принтеры. Никто не придал значения появлениюФрэнка, как если бы и не было никакого расставания. Лишь только ДжонФоррестер поинтересовался о причине его позднего прихода. «Ездил в НьюЧестер. Брал интервью у новорожденного гиппопотама», - ответил Фрэнк, неуспев придумать ничего более внятного. Джон что-то промычал, как бы желаясказать, что он ничего не имеет против, если Фрэнк встал сегодня не с тойноги.

Подойдя к своему рабочему месту, Фрэнк обнаружил на столе книги,записи, ручки, карандаши, все то, что он в свое время аккуратно собрал иперевез домой. Последнее открытие заставило ноги Фрэнка подкоситься, и он,не то чтобы опустился, а скорее рухнул на стул. Обхватив голову руками, онушел в себя и не подавал признаков рефлексии. Хотя глаза его и былишироко, шире обычного, открыты, было также очевидно, что обменинформацией с внешним миром происходил в направлении, противоположномобщепринятому. Стороннему наблюдателю в его странном взоре мог быпривидится отблеск дьявольски красочного маскарада, где маски имелисходство с братьями нашими меньшими разного калибра и разной масти, атакже с теми, кого наши естествоиспытатели еще не успеликлассифицировать.

Как бы глубоко Фрэнк не был отстранен от реальности, в конечном итогелегкое прикосновение к его плечу привело его в чувство. Стало понятно, чтовремени с момента его прихода в редакционный отдел прошло достаточномного. Это можно было заключить хотя бы из того, что из сотрудников впомещении осталась только Хелен. Именно она дотронулась до Фрэнка, и темсамым, вероятно, поспособствовала тому, что ему не пришлось обнаружитьсебя среди ночи в редакции. Возвращение из мира химер не принесло нидушевного, ни телесного облегчения. Более того, голова его натужно гудела,

44

что можно было бы считать нормальным явлением, если согласиться, чтоголовой можно выполнять физическую работу.

С Хелен и ее мужем Майком Фрэнк был знаком уже давно, еще состуденческой скамьи, когда они постигали основы журналистики. Майк настарших курсах увлекся научной тематикой и стал сотрудничать с научно-популярным журналом, название которого Фрэнк сейчас бы не припомнил нипри каких обстоятельствах. Они же с Хелен пришли работать в «ФлэшКроникл», и Фрэнк ни разу не замечал, чтобы Хелен выказала свое сожалениепо поводу принятого решения. В отличие от Фрэнка, который, как мы ужезнаем, предпринимал отчаянные попытки добиться известности, Хеленустраивало ее положение. Как мог догадываться Фрэнк, оно устраивало еесвоей стабильностью и предсказуемостью, что явно контрастировало с егонынешним положением.

–Хочешь кофе? Я только что сварила.Не дожидаясь ответа, Хелен поставила на стол две чашечки кофе. В этот

момент Фрэнк почувствовал признательность к Хелен за ее участие к нему.–Спасибо.–Ладно, рассказывай, что у тебя случилось? Поссорился с Джессикой?Джессика… Странно, но за последние дни он ни разу не вспомнил о ней.

Джессика была подругой Фрэнка. Они познакомились летом прошлого года. Водин из уикэндов Фрэнк был приглашен Майком на морскую прогулку. Приэтом Майк употребил незаурядную настойчивость в процессе агитации. Однойтолько рыбалки, фанатом которой Майк сам являлся, было явно недостаточно,тем более что Фрэнк был к ней равнодушен, не находя никакой прелести вбдении за удочкой. Поэтому Майк был вынужден прибегнуть к пропагандездорового образа жизни, и Фрэнк был соблазнен солнцем, морем, свежимвоздухом и возможностью отрешиться от повседневной суеты. Когда Фрэнкприбыл в бухточку, где Майк держал свой катер, и взошел на его борт, то кромеМайка и Хелен он обнаружил там прелестное создание по имени Джессика.Именно так ее представила Хелен. Фрэнк же был отрекомендован какличность творческая, что кроме всего прочего могло обозначатьнепрактичного в быту человека. Джессика так и поняла, а будущее доказало,что она не ошиблась. Джессика состояла в каком-то дальнем родстве с Хелен.Она не так давно переехала из своего родного Стрэттона и работала агентомпо недвижимости. Предложение о прогулке ей поступило от Хелен. Джессикуне надо было упрашивать – она была чрезвычайно довольнапредставившейся возможностью для активного отдыха. О Фрэнке ей заранеене было сообщено, так как Хелен не была окончательно уверена вдипломатических способностях Майка. В течение всего времени движения доместа, которое Майк уже давно облюбовал для успешного лова, Фрэнквглядывался вдаль и делал это с таким значимым видом, как будто ему былапоставлена задача первому увидеть ирландский берег и немедленнодоложить об этом капитану. Предоставленная сама себе, потому что Хелензанималась провизией на камбузе, Джессика сначала любоваласьудаляющимся берегом, затем проходящим невдалеке круизным лайнером,пролетающим в вышине самолетом, парящими чайками. Все казалось ей

45

прекрасным, и даже сосредоточенный Фрэнк не нарушал общую гармонию.Фрэнк и сам бы не мог объяснить, почему при общении с женщинами он терялсвой интеллект и выставлял себя в таком свете, что пресекал все дальнейшиеотношения. Возможно то же самое должно было случиться и на этот раз, еслибы не Хелен с Майком. После того, как двигатель был заглушен, и катер лег вдрейф, Майк объявил, что перед трапезой и рекреацией необходимопоработать, в связи с чем он выдал Фрэнку и Джессике по удочке, усадив ихрядышком на корме, сам же как-то резко потерял интерес к рыбалке иотправился что-то красить, думая, что все поверят, что красить в мореудобнее, чем на суше. Никто, правда, не стал исследовать причину отсутствияМайка на правдоподобность. Фрэнк и Джессика начали делитьсянесуществующим опытом рыбной ловли, в результате чего они пришли квыводу, что у них много общего. Это не было сказано вслух, просто каждый изних подумал о собеседнике весьма и весьма тепло. Постепенно рыба ушла изих разговора, и он стал носить более общий характер, где обсуждениюподлежало все, что приходило на ум. Фрэнк все еще удивлялся тому, что оноказался в состоянии так долго содержательно говорить, в то время какДжессика отметила, что без Фрэнка прогулка не была бы стольочаровательна. Раскрасневшиеся от общения и довольные тем, что ненанесли урон мировому океану, они откликнулись на зов Хелен, предлагавшейвсем перекусить. Ни Майк, ни Хелен не стали интересоваться результатамирыбалки – им достаточно было видеть воодушевление на лицах Джессики иФрэнка, что свидетельствовало об успехе замысла. Сходя на берег, Фрэнкпопросил у Джессики разрешения позвонить ей завтра и получил согласие.

Так начались их отношения. Фрэнк ими очень дорожил, и поэтомуупоминание о Джессике болезненно отозвалось в его душе. Несмотря на то,что от Хелен поступило предложение поделиться невзгодами, Фрэнк, памятуяо неудачной попытке с Дэвидом, не рискнул воспользоваться им. Вместо этогоон перевел разговор в неожиданное для Хелен русло.

–Хелен, есть ли у тебя какое-нибудь представление, с каких пор нашагазета стала освещать жизнь зверей?

–Ты о бегемоте?–Похоже, только я о нем не знаю. Чем же он знаменит?–Он полосатый.–И что?–Послушай, мне не известны все подробности, но вчера, уж не знаю как,

но Дэвиду стало известно, что в зоопарке Нью Честера родился полосатыйбегемотик. Он, то есть Дэвид, был сильно возбужден и говорил, что этонастоящая сенсация.

–Хелен… Мне неудобно переспрашивать, но в чем собственно…необычность ситуации?

–Он полосатый! А полосатых бегемотов не бывает.Фрэнк некоторое время неподвижно смотрел на Хелен, осмысливая

сказанное ею.–Точно не бывает?

46

Настала очередь Хелен пристально посмотреть на Фрэнка.–Точно.Прошло несколько минут в абсолютном безмолвии, наконец, Хелен

призвала допить кофе и отправиться по домам, обосновывая это тем, чтодома будет лучше, в том числе и Фрэнку. У Фрэнка не было сильного желанияспорить с этим аргументом, и он согласился. При выходе из здания Хеленпредложила подвезти его до дома.

–Спасибо, Хелен. Тут где-то рядом я оставил свою машину.–Ты починил машину? – Хелен несколько удивилась, зная, что прежняя

машина Фрэнка требовала больших средств на ремонт, а потому ужедовольно давно стояла на приколе.

–Нет, я выкинул ее и купил новую. Иначе мне было бы сложно добиратьсядо дома, ведь я теперь живу в Биркенхеде.

Все это звучало странно для Хелен, но она не стала задавать новыевопросы, а решила предварительно посоветоваться с Майком относительноувиденного и услышанного сегодня. Она никогда, а Фрэнка она знала ужедавно, не отмечала в его поведении никаких необъяснимых странностей. Онбыл всегда прост и понятен, и даже его стремление стать писателем – многиезнали об этой его заветной мечте - можно было считать вполне естественным,не привносящим в его портрет ничего необычного. Они тепло попрощались.Фрэнк, кроме того, передал привет Майку.

К удивлению, Фрэнк достаточно скоро вспомнил, где он, будучи врасстроенных чувствах, оставил свою машину. И это обстоятельство онпосчитал главной удачей дня, ибо для того, чтобы пройти даже два кварталадо машины, надо было подвергнуться испытанию погодой. Он еще не привык,что лето для него сменяется весной, а весна в свою очередь зимой. Именнопромозглым январским вечером он, одетый по-весеннему, а потому,дрожавший от холода, сел в машину и завел двигатель. Времени для мыслейне было, так как было уже очень поздно, и надо было возвратиться домой какможно быстрее – завтра с утра предстоит поездка в Нью Честер.

Проезжая мимо дома Найтингейлов, он обратил внимание на пляшущие вих окне цветные тени. «Телевизор смотрят», - заключил Фрэнк и тяжеловздохнул. Его всегда удручала неравномерность распределения забот ипроблем среди людей. Отчего именно ему, Фрэнку, суждено было влипнуть втакую историю? Он остановился перед своим домом и вышел из машины.Посреди пустынной улицы не было никого, кому бы можно было адресоватьэтот вопрос.

Часы в гостиной показывали без четверти полночь. Сил хватило лишьдойти до дивана, но больше и не требовалось - дальнейшее произошло поддействием притяжения Земли. Не теряя зря время, Фрэнк уснул.

47

Глава 8

Полтора десятка миль до пункта назначения Фрэнк проехал достаточнобыстро, несмотря на мокрое дорожное полотно после продолжительногоночного дождя. Сегодня Фрэнк был чрезвычайно собран. Будучи всегдаискренним с самим собой, он признал, что сегодня эта собранность даласьему с трудом.

Ведя машину, Фрэнк пытался сосредоточиться на предстоящем интервью.Он придавал немалое значение возможности продолжения работы в редакции- это сулило ему тактическую передышку. После произошедшего вчераавторитет Дэвида в восприятии Фрэнка стал непререкаемым. Ранее, при всехего положительных качествах Дэвид Кэмбл оставался для Фрэнка всего лишьжурналистом. Как наивен и самонадеян был Фрэнк, полагая, что он на головувыше главного редактора, лишь на том основании, что Дэвид не выставлял напоказ свои способности, склонности и пристрастия. Для Фрэнка, а может, идля других сотрудников, Дэвид оставался всего-навсего дружелюбнымадминистратором.

Дэвид вчера процитировал Достоевского, и этот факт заставил Фрэнкавзглянуть на коллегу иначе. Познания Дэвида не ограничивались егослужебной деятельностью, они были и шире, и глубже, причем в тех вопросах,которые были так близки Фрэнку. Фрэнк мысленно извинился перед своимшефом.

Размышления были прерваны дорожным знаком, возвещающим о въездев Аптон-бай-Нью Честер. Встретиться надлежало с мисс Уэсли, специалистомпо млекопитающим. Она должна была подойти к главному входу. Выйдя измашины, Фрэнк в ожидании мисс Уэсли стал изучать объявление,приглашающее на экскурсию. То, что предстояло ему, в некотором смысле идолжно было быть экскурсией. К стыду Фрэнка его знакомство с животныммиром ограничивалось рассказом Джеймса Тарбера «Единорог в саду». Этаблестящая миниатюра, надо признаться, все же мало дала Фрэнку в частипонимания законов живой природы. Однако признаться в этом мисс Уэслибыло бы недальновидно. Этой позиции Фрэнк и решил придерживаться вовремя интервью.

–Мистер Бэйли?Поскольку в ближайшей округе вряд ли кто знал Фрэнка, голос должен

был принадлежать мисс Уэсли. Обернувшись, Фрэнк сразу понял, что миссУэсли большой специалист своего дела. А когда она заговорила, стало ясно,что она к тому же энтузиаст популяризации знаний о природе.

–Я очень рада, что пресса начинает освещать не только вопросысосуществования человека и природы, а, что более важно, вопросысуществования человека как части природы. Пора наконец осознать, чтоотсутствие согласия человека и природы в лице иных представителейживотного мира приведет к крайне негативным последствиям для самогочеловека. Откуда же может проистекать это спасительное согласие? Ответбудет и парадоксальным, и банальным одновременно – спасительноесогласие будет проистекать из знаний. И кому как не прессе заронить семя

48

просвещения в такие несовершенные человеческие души. Я полагаю… нет, ясовершенно убеждена, что только человек… то есть пресса… люди науки…все звери… совместными усилиями…

Фраза как-то не завершалась, а точнее, не складывалась, и это былодостаточно обидно, так как, судя по всему, мисс Уэсли еще только началавступление. Исключительно из благородного желания ликвидировать заминкуФрэнк осторожно заметил:

–Мисс Уэсли, ваш взгляд на существо проблемы, не скрою, поражаетновизной и необычностью подхода…

–Вы действительно так находите?Все говорило о том, что мисс Уэсли была чрезвычайно польщена.–Несомненно. Я в связи с этим думаю рекомендовать редакции

опубликовать цикл статей, имеющий своей целью изложение вашей точкизрения на самые животрепещущие вопросы естествознания.

–О, это было бы прекрасно… Не для меня… для всего человечества…стратегическая цель…

–Полностью с вами согласен, но сейчас я предлагаю решить тактическуюзадачу. Как вы знаете, я получил задание написать о детеныше бегемота. Немогли бы мы слегка затронуть и эту тему?

–Мистер Бэйли, мне очень приятно с вами разговаривать – мы понимаемдруг друга с полуслова. Мы как раз приближаемся к вольеру, где у нас живетсемейство бегемотов. Итак, бегемот обыкновенный, он же Hippopotamusamphibius – крупное травоядное животное, принадлежащее семействупарнокопытных. Длина тела взрослого самца до пятнадцати футов. Васинтересуют детеныши? Самка бегемота приносит одного детеныша…

–Вот здесь меня интересуют детали, которые известны толькоспециалистам такого уровня как вы. Как часто юные бегемотики рождаютсяполосатыми?

После этих слов мисс Уэсли замедлила походку настолько, чтопрактически остановилась. Фрэнк, напротив, продолжал двигаться по инерции.Когда же он заметил наметившийся поворот в разговоре, расстояние междуними было уже достаточным, чтобы мисс Уэсли имела возможность без трудасмерить Фрэнка взглядом.

–Скажите, мистер Бэйли, вы ведь представляете специализированныйотдел вашей редакции?

Что-то подсказывало Фрэнку о возможных проблемах с интервью.–Д-да, – подтвердил Фрэнк, а чтобы у мисс Уэсли уверенность окрепла

еще больше, добавил: - Представляю.Спрашивать, в чем причина ее сомнений, Фрэнк не стал, чтобы не

привлекать к этому излишнее внимание. Он просто взял паузу. Видимосверившись с каким-то внутренним ориентиром, мисс Уэсли поравнялась сФрэнком и задумчиво произнесла:

–Я, кажется, поняла, что могло послужить причиной путаницы.Полосатыми рождаются кабанята. Кабаны тоже парнокопытныемлекопитающие, правда, более скромных по сравнению с бегемотами

49

размеров. Кто видел взрослых кабанов, с трудом может поверить, что этиполосатые поросята являются их отпрысками…

После этих слов Фрэнк углубился в размышления, продолжаямашинально двигаться к вольеру не то бегемотов, не то кабанов. «Странноеявление – «синий чулок». Достаточно естественным его можно считать длявремен Элизабет Монтегю. Не столько естественным, сколько объяснимым. Вто время это более напоминало модное веяние или новый стиль жизни,культивируемый людьми с определенной активной позицией, нежелиоднобокую компенсацию жизненных неудач. Применительно к современнойдействительности объяснение, скорее всего, находится в психологическойплоскости. Чрезмерно строгое воспитание, ложные приоритеты,преувеличенные собственные недостатки – все это в совокупности сконкретной жизненной ситуацией замыкает оболочку вокруг личности. Чтопослужило причиной подобной ориентации мисс Уэсли? А ведь онаинтересный человек и не лишена привлекательности. Даже ее очкивоспринимаются лишь как атрибут пресловутого образа, за которымпросматривается прехорошенькое природное начало». Подходя к местуобитания героев будущего репортажа, Фрэнк уже относился к мисс Уэсли снеобычайной теплотой.

–Вот мы и пришли, - произнесла мисс Уэсли, не подозревая отрансформации взглядов у ее спутника, а также о том, что сравнительныйанализ обсуждаемых видов животных, которому она посвятила весь отрезокпути до вольера, миновал сознание Фрэнка. Надо сказать, что если бы Фрэнкне занимался бы в это время психоанализом, он мог узнать из рассказа миссУэсли действительно много интересного.

–Да, но…–Вы хотите сказать, что никого не видите. Я же вам рассказывала, что

гиппопотамы являются теплолюбивыми животными. Вы помните, какие странытипичного распространения ареала я называла? Помните?

–Да, конечно, - Фрэнк отвечал быстро и уверенно, чтобы не обидеть миссУэсли.

–Прекрасно. Тогда подумайте, как плохо бы чувствовали эти добрейшиесоздания на нашей широте в ненастный декабрьский день. Разве вам их нежалко? Не жалко?

–Ж-жалко, - промолвил Фрэнк, и с удивлением обнаружил, что ужемысленно вступает в общество защиты животных.

–Именно поэтому, чтобы обеспечить гиппопотамам привычные условияобитания в неблагоприятный сезонный период, их переводят в теплыйпавильон, куда мы сейчас с вами и направляемся.

Теплый павильон был кстати не только для бегемотов, но и для Фрэнка,успевшего закоченеть в легкой одежде, что лишний раз доказывало общностьвсего живого на планете.

–Вот наша пара, - с гордостью объявила мисс Уэсли.Мисс Уэсли была точна – взору Фрэнка предстали именно два тучных, но

довольно миловидных создания, которые, судя по всему, собирались

50

принимать ванну. Это была очень милая сценка. Однако Фрэнк рассчитывална большее в буквальном смысле этого слова, а именно, на третьего членасемейства, ради которого он собственно и приехал сюда.

–Но я не вижу продолжателя рода… - несвойственно робко заметилФрэнк.

–И это не удивительно. Всему свое время. Мы ожидаем прибавления вэтом славном семействе приблизительно через месяц. Должна обратить Вашевнимание, мистер Бэйли, что размножение гиппопотамов в неволе являетсядостаточно редким явлением. Поэтому можно смело утверждать, что условияжизни питомцев в нашем зоопарке очень близки к естественным. Мы оченьгорды этим.

«Через месяц… Правильно! Все правильно! Я должен был этопредвидеть. Сама поездка сюда была бессмысленной. Нет, мне надо былоехать сюда сразу после разговора с Дэвидом, и я застал бы эту зебру в образебегемота». Наблюдая степенное погружение двух мощных тел в воду,грустный Фрэнк попытался ухватиться за соломинку:

–Мисс Уэсли, возможно ли такое, что в вашем зоопарке проживают идругие бегемоты?

–Вы хотели спросить, возможно ли такое, что я не знаю обо всехмлекопитающих, содержащихся в нашем зоопарке?

Губки мисс Уэсли слегка надулись. Вопрос был поставлен ребром.Подозревать мисс Уэсли в незнании всех особей, живущих в зоопарке под ееопекой, означало нанести ей непростительную обиду. Это было очевидно, иФрэнк попытался поправить положение:

–Отнюдь. Прошу прощения, если я неуклюже сформулировал свойвопрос. Я на самом деле хотел узнать… узнать… кормовой рацион длябегемотов.

Услышав упоминание о любимой теме, мисс Уэсли оттаяла, списавстранный вопрос на стиль работы журналиста, и приступила к изложению.Фрэнк же достал блокнот и стал записывать услышанное, понимая, чтозанимается бесполезным делом.

Прощание было теплым. Фрэнк рассыпался в благодарностях, а миссУэсли напомнила об обещании Фрэнка опубликовать материал по мотивам еевзглядов на взаимоотношения человека с природой. Возвращаясь к выходу,Фрэнк так и не встретил ни одного посетителя – не сезон.

«Как я отчитаюсь в редакции за эту пустую поездку?» - сокрушался Фрэнк,садясь в машину. – «Может он и окажется через месяц полосатым, но что втом толку сейчас, когда Дэвид ждет от меня сенсацию».

Обратный путь занял несколько больше времени – сказалось отсутствиесобранности вследствие постигшей его неудачи. Всю дорогу Фрэнк болееотдавался тому, что слышал по радио, нежели осмыслению своего положения.Это происходило вовсе не потому, что он хотел услышать что-либо важное, аскорее по причине желания вытеснить из головы все то, что туда неукладывалось или укладывалось с превеликим трудом.

Остановившись перед редакцией и собрав все свои записи, старыепубликации, захваченные из дома, а также материалы рекламного характера,

51

которыми его щедро снабдила мисс Уэсли, Фрэнк вошел в здание. На нужномэтаже он встретил Дэвида, который заговорил первым:

–Фрэнк, зайди ко мне. Я должен составить с тобой разговор.–Я как раз к тебе и направляюсь, Дэвид.–Тем лучше, - в голосе Дэвида ощущалась определенная сухость, тем

более не понятная, учитывая вчерашнее в целом благоприятное окончание ихразговора.

Фрэнк двинулся за ним. В кабинете Дэвид проследовал непосредственнок своему столу, откинулся в кресле и обратил свой взор на Фрэнка, которыйуже собирался рассказывать о своей поездке в зоопарк. Дэвид, впрочем,успел начать первым:

–Я просил тебя зайти, чтобы узнать, что с тобой происходит. Будь добр,объясни, что случилось с твоим будильником? Я не собираюсь говоритьзагадками дальше и буду прямолинеен. Ты опоздал, Фрэнк, и меня этоудивляет. Неужели за столько лет работы в редакции ты не усвоил двепростые вещи. Во-первых, работа начинается в соответствии с нашимиправилами. Во-вторых, дисциплина превыше всего. Если ты пишешь свойроман, это хорошо. Но если ты пишешь свой роман в рабочее время, этоплохо. Я буду рад, если ты разъяснишь мне ситуацию.

С некоторыми вариациями сегодняшний монолог Дэвида совпадал совчерашним. Однако Фрэнк был чист перед Дэвидом, а потому смело начал:

–Я ездил в зоопарк, где брал интервью у заведующей отделоммлекопитающих. Вот информационные буклеты в качестве доказательства.

–Прекрасно! Я охотно верю, что ты был в зоопарке… - нервно потираявиски, сипло выдавил Дэвид. – Но какого черта ты там делал в рабочеевремя?

Последняя фраза была сказана тоном выше, что заставило Фрэнкаобиженно отреагировать:

–Ты же сам меня туда послал. Тебе нужна была сенсация по поводуноворожденного полосатого бегемота.

Дэвид бессильно прошептал:–Продолжай, пожалуйста… И как поживает твоя сенсация?–В этом то вся и проблема. Во-первых, бегемот еще не родился, а, во-

вторых, науке не известны случаи рождения полосатых бегемотов.По большому счету Фрэнку нечего было добавить к сказанному. Точнее

говоря, он лишь сформулировал проблему, а замолчал потому, что не знал,как ее решить. Дэвид тоже молчал, но его молчание, судя по некоторымпризнакам, имело иную природу. Среди этих признаков можно отметитьследующие: Давид наполнил стакан минеральной водой и сделал несколькосудорожных глотков, он барабанил пальцами по столу, его взгляд отстраненноблуждал по кабинету. Все эти признаки в совокупности свидетельствовали отом, что состояние Дэвида несколько отличалось от обычного. Но это былилишь внешние признаки дискомфорта, а в чем была причина, сказать могтолько сам Дэвид. И он это сделал спустя некоторое время. Не вызывает

52

сомнения, что сделал он это, насколько позволяла ситуация, в максимальнокорректной форме.

–Фрэнк… Любому ребенку известно, что полосатыми бывают толькозебры и тигры.

«И маленькие кабанята», - мысленно добавил Фрэнк.–Неужели ты полагаешь, что я настолько выжил из ума, что мог такое

утверждать? Откуда вообще поднялся вопрос о бегемотах? Конечно! Тырешил, что этот Дэвид окончательно спятил и поменял профиль нашегоиздания.

Тут Фрэнку впору было схватиться за голову. Он пропал. Пропал потому,что никак не может свыкнуться с окружающим его абсурдом, жить по этимновым правилам, каждый день сверяться с искусственным календарем,считая, что два воскресенья подряд – явление в порядке вещей. Конечно,разве может Дэвид знать сегодня девятого декабря то, что скажет вчерадевятого января? От такой мысли кровь прилила к ушам Фрэнка. При видепокрасневшего Фрэнка Дэвид решил, что тот сильно сожалеет о случившемся,а потому несколько смягчился:

–Я вчера просил тебя подготовить свои соображения относительноосвещения визита государственной делегации из Тобаго. Что ты можешьсказать по этому поводу?

Дэвид умница! Он подсказал Фрэнку выход из создавшегося положения.Фрэнк покосился на пачку бумаг, которую он захватил из дома – там лежалото, о чем сейчас только что говорил Давид, и решил сыграть роль.

–Тобаго? У меня все готово. Я готов занести материалы.–Неси.Фрэнк помчался в отдел, чтобы рассортировать кипу своих бумаг, с

которой он таскался сегодня весь день. При входе он столкнулся с ДжономФоррестером.

–Привет, Фрэнк. Что-то припозднился ты.Фрэнк с определенным усилием сосредоточил свое внимание на Джоне.

Почувствовав, что его не проигнорировали в полной мере, Джон не унимался:–Как думаешь, евро будет расти или падать?–Конечно, - с уверенностью произнес Фрэнк и плюхнул бумаги на свой

стол.Когда он обнаружил то, что искал, оставалось лишь поблагодарить

провидение, заставившее его в свое время сохранить свои наработки, а невыбросить их как свидетельство пройденного жизненного этапа. Еще разпросмотрев написанное, и крякнув от удовольствия по поводу добротностисозданного, Фрэнк вновь отправился к главному.

–Я доволен твоей работой, у меня нет ни единого замечания.«Зато первый раз были», - припомнил Фрэнк.–Так что ты там говорил о зверях?–Послушай, Дэвид… я думаю, что любое явление нуждается в некотором

протежировании для продления жизни этого самого явления… Стой, забудь,что я только что сказал. Слушай… Направленность нашего издания должна

53

быть шире… Ты понимаешь? Мы можем привлечь больше читателей, если небудем зацикливаться на традиционной тематике. Ведь так?

–Похожие мысли посещали и меня. У тебя есть конкретныепредложения?

–Пока одно.Тут Фрэнк изложил, как ему видится колонка о животном мире.

«Сообщения корреспондентов из отдаленных уголков дикой природы,комментарии ученых о нравах и повадках представителей животного мира,рекомендации по уходу за домашними питомцами, массовые отзывычитателей и многое-многое другое», – не поскупился на краски Фрэнк.

–Я обещаю подумать над твоим предложением, - совершенно серьезносказал Дэвид. Фрэнк был доволен, что сдержал слово, данное мисс Уэсли.Рабочий день закончился, работа была «выполнена», и Фрэнк, попрощавшисьс коллегами, отправился к выходу.

Ему необходимо было встретиться с Джессикой. Всю дорогу до ееагентства он пытался определиться в дальнейших действиях. Как емуобъяснить свое долгое отсутствие? Какую перспективу он сможет ей обещать?Фрэнк решил подождать Джессику в машине, которую поставил так, чтобыможно было обозревать выход из агентства. «Я расскажу ей всю правду. Онадолжна понять. Она единственная, кто сможет меня понять. У нас нетсекретов друг от друга. Ведь мы уже решили пожениться». В этот момент онувидел Джессику на крыльце агентства и, выскочив из машины, бросился кней. Они поцеловались, после чего смотрели друг на друга в течение какого-товремени влюбленными глазами.

–Ты не говорил вчера, что собираешься встретить меня, -поинтересовалась Джессика, но было видно, что ей приятно.

–Я решил сделать тебе сюрприз, - нашелся Фрэнк. - Пойдем быстрее вмашину, а то здесь холодно – можешь простыть.

Усадив Джессику, Фрэнк занял свое место, запустил двигатель ивыключил радио, чтобы ничто не мешало разговору. Видя, как по-хозяйскиФрэнк распоряжается в салоне, Джессика не могла не поинтересоваться, чтоэто за машина.

–Это моя машина, я ее купил.Джессика огляделась вокруг оценивающе. Что-то ей подсказывало, что

машина была достаточно дорогой, из-за чего она посчитала шутку Фрэнканеуместной. Предвидя дальнейшие вопросы, Фрэнк попытался разъяснить:

–Я получил деньги за дополнительный тираж.–Ночью?–Не понял.–Вчера вечером у тебя еще не было машины, а сегодня есть. Когда же

тебе успели заплатить? Выходит, что ночью. Или ты скрывал это тщательно отменя?

Фрэнк догадался, что Джессика обиделась. Наступал момент, когдаследовало рассказать все. В противном случае последствия могли быть вовсене радужными.

54

–Сейчас мы приедем ко мне. Ты устроишься поудобнее. Я сварю кофе ирасскажу тебе все-все.

Джессика не сразу, но согласилась. Она не следила за дорогой, аразмышляла о вновь открывшихся обстоятельствах. Она любила Фрэнка, апотому с пониманием относилась к тому факту, что Фрэнк в некотором смыслеявлялся большим ребенком, что требовало определенного подхода в ихвзаимоотношениях с ее стороны. Она желала ему успеха в его творчестве иготова была во всем ему помогать. Фрэнк был благодарен ей за все, и она эточувствовала. Он также всегда был внимателен и искренен с ней. Поэтому-тоее так удивили последние новости. «Это просто розыгрыш, и скоро всевстанет на свое место», - заключила она за неимением других версий.

В этот момент Фрэнк остановил автомобиль, обежал вокруг него, открылдверь и галантно подал Джессике руку. Джессика не узнала место, куда еепривез Фрэнк, и уже собиралась обратиться за разъяснениями, как отпроходившего мимо пожилого мужчины услышала странное приветствие:

–Здравствуйте. Я догадался, что вы наши новые соседи…–И это правильно, - прервал Фрэнк, которому сейчас вовсе не хотелось

тратить время на Вильяма Найтингейла.–Тогда давайте знакомиться. Меня зовут…–Вильям Найтингейл.–Но откуда вам известно…–Имя Вильяма Найтингейла у всех на слуху.–Да кто же вы?–Я – Фрэнк Бэйли, известный писатель. А это моя будущая жена,

Джессика. К сожалению, мы торопимся. Передавайте привет миссисНайтингейл.

С этими словами Фрэнк открыл дверь дома и пропустил вперед Джессику,на которую все увиденное и услышанное произвело сильное впечатление.

–Фрэнк, ты это правда?–Что?–Ты назвал меня будущей женой. Ты так еще никогда меня не называл…

Ты делаешь мне предложение?Фрэнк прекрасно помнил, что этот вопрос уже обсуждался, и на свое

предложение он даже получил согласие Джессики, но, застигнутый врасплох,он с жаром ответил:

–Да, дорогая, именно сегодня я хотел просить твоей руки. Ты согласна?–Да, - тихо промолвила Джессика, и они обнялись.Но в этот прекрасный вечер ей хотелось выяснить все до конца.–А кто этот человек, с которым ты только что говорил?–Сосед. Думаю, он сумасшедший.–Сосед? Чей сосед?–Джессика… - Фрэнк взял ее за руки, - долго мы будем стоять у входа?

Проходи в гостиную и садись на диван. Я сейчас.Пока Фрэнк отсутствовал, Джессика профессиональным взглядом в

первом приближении оценила стоимость дома, в котором она в данный

55

момент находилась. Итоговая сумма не оставила ее равнодушной, и онаотправилась искать Фрэнка, обнаружив его на кухне, пытающегося что-топриготовить. Оторвав его от этого неэффективного занятия, Джессикатвердым голосом спросила:

–Объясни мне, где мы находимся? Чей это дом?–Это мой дом.–Твой? – воскликнула Джессика. - Да ты знаешь, сколько он стоит?–Как я могу не знать, если я его купил.–Ой, Фрэнк, ты меня сведешь с ума. Это розыгрыш? Розыгрыш?–Джессика, дорогая, успокойся. Я же сказал, что издательство заплатило

мне за дополнительный тираж. Я и купил дом, где мы будем с тобой жить.–Но почему ты не говорил об этом раньше? Ты что-то скрываешь…Джессика уже была готова заплакать от обиды. Фрэнк находился в

затруднительном положении. С одной стороны, он не мог отказать Джессике вобъяснении. С другой стороны, он отдавал себе отчет в том, что этообъяснение бессмысленно, так как завтра она ничего не будет помнить изсказанного им сегодня. Он даже опасался, что само содержание егообъяснения будет истолковано Джессикой как издевка, слишком ужнетрадиционным оно должно быть.

–Хорошо, - решился он. – Только дай слово, что не будешь плакать иуспокоишься. Идем в гостиную. Я разожгу камин, а то ты вся дрожишь.

Фрэнк обнял Джессику и отвел в гостиную, где на это раз усадил ее вкресло рядом с камином, с которым провозился некоторое время. После этогоон сел около ее ног прямо на пол, взяв ее руку в свою. По мере того, кактеплый воздух распространялся по комнате, дрожь Джессики постепеннопрошла. Фрэнк чувствовал, что пора начинать.

–Джессика, ты должна знать, что я очень сильно тебя люблю. Ты ни прикаких обстоятельствах не должна сомневаться в этом.

Фрэнк думал, что такое вступление должно было настроить Джессику надоверительный лад, но достиг прямо противоположного эффекта. Услышавтакое, Джессика вновь насторожилась.

–Я попал в одну переделку…–Боже, я должна была догадаться сразу…–Нет, нет. Ты не так меня поняла. Я не совершил ничего плохого. Ну,

хорошо, я все скажу, как есть. Мои дела пошли в гору, как ты помнишь… Да,да, я знаю, что ты уже не помнишь, вернее, ты еще не помнишь…

–Фрэнк, ты уверен, что в порядке? – Джессика смотрела на него снарастающим беспокойством.

–Я понимаю, что все звучит не очень правдоподобно. Ты слушай. Когда уменя появились деньги, я, думая о нашем будущем, решил купить дом. Икупил. Вот этот самый. Кстати, ты сама рекомендовала мне его.

–Фрэнк, - взмолилась Джессика. – Я первый раз вижу этот дом.–Это так. Но неделю назад, то есть полгода назад, когда у меня были

деньги, ты сама выбрала его. Потом как раз и случилось это… Понимаешь,время пошло вспять. Для меня. У других, я вижу, таких проблем нет. А я с

56

каждым новым днем удаляюсь в прошлое ровно на месяц. Вот, к примеру,завтра будет девятое ноября…

–Все, хватит. Я больше не выдержу. Если это твой новый сюжет, примимои поздравления - он оригинален.

Видно было, что Джессика рассердилась, и Фрэнку было мучительнобольно осознавать это. Он решил подправить ситуацию:

–Но ты не волнуйся. Я встречусь со своим агентом. Я снова издам роман.Сейчас я временно вернулся в редакцию, чтобы иметь возможностьоплачивать текущие расходы…

Тут Фрэнк осекся. Он внезапно вспомнил, что оставил в редакции всесвои наработки – ту кипу бумаг, которая так кстати пригодилась сегодня, и накоторую он возлагал надежды в будущем. Завтра все это пропадет, и у Фрэнкабудут непрерывные трения с Дэвидом Кэмблом. Взгляд на часы показал, чтоеще не все потеряно, но для этого надо немедленно выезжать в редакцию, аэто в свою очередь означало, что он должен оставить Джессику одну. СердцеФрэнка разрывалось.

–Дорогая, случилось непредвиденное. Я забыл мои материалы вредакции. Если я не заберу их сегодня, они пропадут.

Логика последней фразы сразила Джессику окончательно.–Это как раз то, о чем я тебе говорил. Завтра не будет! Я быстро. Жди

меня здесь и никуда не уходи.Он поцеловал Джессику в щечку и бросился из дома к своей машине. В

конце улицы на полном ходу он обдал свежим ветерком прогуливающуюсяпожилую пару.

–Это наш сумасшедший сосед.–Сумасшедший?–Да. Он утверждает, что он всемирно известный писатель.–Подумать только!Даже если бы Фрэнк стал свидетелем этого диалога, он не был бы в

состоянии высказать свое мнение. В голове была только одна мысль – успетьдо закрытия редакции и застать Джессику дома. Его автомобиль мчался вЛиверпуль настолько быстро, насколько позволяли правила, а иногда дажебыстрее. «Глупо все получилось». Это он о разговоре с Джессикой. «Мне надобыло подготовиться, собраться с мыслями. Что она обо мне подумала?Подумала, что связалась с идиотом. Частично так. Не буду себяидеализировать. Но в такой ситуации даже блестящий гений сойдет заидиота».

Фрэнк даже не вбежал, он влетел в редакцию. В отделе уже никого небыло, но ему никто и не был нужен. Взгляд сфокусировался на его столе. Нанем лежала спасительная пачка бумаг. Фрэнк схватил ее крепко и прижал кгруди, полагая, что чем крепче он ее держит, тем менее властно будет над нейвремя, в абсурдном смысле этого слова. «А теперь обратно. И как можнобыстрее». Выскочив в коридор, Фрэнк нос к носу столкнулся с Дэвидом.

–Что-то ты сегодня задержался.–Прорабатывал планы на будущее.

57

–Полезная вещь. А что такое объемное ты несешь? – не унимался Дэвид.–Решил немного дома поработать.Фрэнк врал напропалую и ненавидел в этот момент все на свете, потому

что был вынужден врать.–Дэвид, извини, меня ждет машина.–Давай, давай. Смотри, не перенапрягайся. До завтра.Фрэнк хотел было добавить, что завтра суббота, но в последний момент

передумал. Уже на другом берегу Мези он вспомнил этот диалог и попыталсяпредставить реакцию Дэвида, когда ему говорят, что за понедельникомследует суббота. От представленного Фрэнк нервно поежился. Большаяскорость движения не давала возможности думать, и Фрэнк на времяотключился.

–Ты говоришь, он всемирно известный писатель?–Это он так говорит. Кстати, он передавал тебе привет.–Это ж надо!Визг тормозов заглушил последнее восклицание. Фрэнк ворвался в дом,

запнулся на пороге гостиной и оказался сидящим на полу посреди только чтопривезенных бумаг.

–Джессика, - жалобно позвал он.Тишина. Только слышно легкое потрескивание из камина. Фрэнка била

нервная дрожь. Он подполз к камину, разглядывая комнату уже с другой точки.«Без Джессики все теряет всякий смысл». С этой мыслью он достал изкармана телефон, нашел ее имя и нажал вызов. Никто не отвечал. Чтобыкамин не потух, он швырнул в него новый брикет. Переводя взгляд сразрастающегося пламени на валяющиеся бумаги, ради которых он оставилДжессику одну, Фрэнк дико закричал. Затем он вскочил, схватил нескольколистов и собирался уже бросить в огонь, как вдруг обмяк, вновь опустился напол и заплакал. Это продолжалось недолго. Достав из бара бутылку водки,Фрэнк вернулся к куче бумаг и, сидя на них, морщась и икая, выпил добруюполовину содержимого емкости. Тупо уставившись на огонь, он стал ожидатьэффект, который вскоре и последовал.

58

Глава 9

Проснувшись утром от боя старинных часов, Фрэнк пришел к мысли, чтоданное обстоятельство вовсе не радует его так, как это в свое времязадумывалось. Иными словами, бой часов не возвещал о начале дня, которыйдолжен быть посвящен очередным свершениям на литературном поприще, астал всего лишь напоминанием, что Фрэнку следовало бы поискать иныерешения его проблемы, если таковые вообще могут существовать, учитываянеординарность сложившейся ситуации.

Фрэнк терпеливо дождался, когда сон окончательно покинет его, чтобывспомнить, на чем он остановился в своих изысканиях вчера. Это было несовсем просто, принимая во внимание, что Фрэнк после недоразумения сДжессикой, что называется, ушел на некоторое время от действительности.Наполовину пустое доказательство тому он обнаружил на полу в гостиной.Можно бесконечно удивляться, как оказалось, что ночь он провел не тут же, ав спальне. Фрэнк поднял бутылку и для чего-то понюхал остатки содержимого.Как от воздействия нашатырного спирта он моментально очнулся и вспомнилвсе, что произошло вчера вечером.

Первым порывом было желание позвонить Джессике и попытаться ещераз объясниться, но после некоторого раздумья он отказался от этой идеи.«Что я могу ей сказать нового по сравнению со вчерашним? Я лишился тойопоры, которая в последнее время позволяла мне подавлять стеснение вотношениях с нею. Мне просто необходимо обрести эту опору вновь. Япообещал ей, что вновь обращусь к Роберту за помощью в издании романа. Яиздам его снова, и все наладится. Тогда я и позвоню Джессике».

Концепция была очевидно спорной, но Фрэнк об этом не догадывался.Позавтракав тем, что можно обнаружить в доме, лишенном хорошенькойхозяйки, Фрэнк набрал номер Роберта.

–Литературное агентство. Роберт Мэлвил слушает.–Привет, Роберт. Это я, Фрэнк Бэйли. Мне нужна твоя помощь.–Простите, вы уверены, что вам требуется литературное агентство?Фрэнк конечно был в этом уверен, он только не мог понять, почему он до

сих пор не может приспособиться к обратному ходу времени. Разумеется, этопротивоестественный процесс, но, известно же утверждение, что человекпривыкает ко всему. Такие размышления пришли Фрэнку на ум оттого, что онпонял, что при имеющих место обстоятельствах Роберт вовсе не обязан знать,кто такой Фрэнк Бэйли.

–Дело в том, - перестроился Фрэнк, - что я написал роман…–А, понятно. вы начинающий писатель.–Начинающий, - выдавил Фрэнк.–Тогда смею вас заверить, что вы набрали правильный номер, и, хотя

сегодня суббота, я готов принять вас. Мое правило номер один – всегда ивезде помогать талантливым людям. Приглашаю вас посетить мой офиспрямо сейчас, чтобы обсудить все детали. Запишите адрес.

Фрэнк послушно записал адрес, который помнил наизусть, и пообещалприехать в течение получаса. Фрэнку уже было известно правило номер один,

59

но только сейчас он обратил внимание, что он ничего не знает о правиленомер два. Роберт ни разу не упоминал о нем. Впрочем, это было неважно.Сейчас необходимо было решить, в каком виде Фрэнк представит Робертуроман. Можно конечно захватить изданный экземпляр, но что-топодсказывало, что так поступать не стоит. Электронный вид он тоже отклонили остановился на обычной распечатке. Фрэнк не любил электронные книги за,как он считал, отсутствие у них души. Душа, по его мнению, проявлялась вшелесте страниц и запахе бумаги и типографской краски. Читать книги Фрэнкпредпочитал лежа в постели или на диване. Чтение же книг на экранекомпьютера он сравнивал с любованием красивым пейзажем через замочнуюскважину.

–Доброе утро, мистер Бэйли, - приветствовал Роберт, входящего Фрэнка.Фрэнк огляделся вокруг. Ничего не изменилось в офисе Роберта с того

дня, когда Фрэнк первый раз вошел в него, робея и не представляя, что можноожидать от визита к литературному агенту. Сейчас от той робостиначинающего писателя не осталось и следа, но правила игры не позволяливыставлять это напоказ.

–Доброе утро, мистер Мэлвил, - ответил Фрэнк, как бы стесняясь. – Ятут…

–Не надо продолжать. Я все понимаю. Вы пробуете перо и хотели быузнать, какие у вас перспективы. Угадал? По вашему лицу вижу, что угадал.Ну, скажите мне, пожалуйста, каков жанр вашего произведения. Это оченьважно и позднее я поясню почему.

Фрэнк не помнил такого вступления и неподдельно замялся.–Ну, своими словами, не обязательно академично.–Я бы сказал, что это трагикомедия абсурда, - собрался Фрэнк.–Потрясающе! Вам несказанно повезло. Я как раз специализируюсь на…

как вы сказали… да... трагикомедиях абсурда. Знаете, чем долженруководствоваться автор при выборе агента?

Роберт был оригинален. Похоже, что он не любил повторяться, так какФрэнк слушал эту лекцию впервые.

–Так вот, - продолжал Роберт с энтузиазмом, - перво-наперво, агентдолжен специализироваться на том жанре, к которому автор относит своепроизведение. Если бы вы сказали, что ваш роман посвящен анализу влияниявосточных единоборств на эталон женской красоты, я бы ретировался. Но этоеще не все. Да, извините, забыл спросить, хотите кофе? Нет? Ну, ладно,продолжим. Дело превыше всего. На чем я остановился?

–Вы сказали, что это еще не все.–Совершенно верно. Авторы зачастую ошибаются, когда обращаются

исключительно в «звездные» агентства, названия которых мелькают в прессе,не будучи убежденными, что их произведение является шедевром. Извините,я никого конкретно не имею в виду. Но такие агентства никогда, слышите,никогда не заинтересуются вами, то есть автором, если не будет совершенноявного свидетельства потенциального успеха. Вам интересно то, о чем ярассказываю?

60

–Очень.–Далее. Автору необходимо использовать любую возможность, чтобы

получить персональную рекомендацию. Часто это позволяет агенту взглянутьна произведение под новым углом зрения. У вас есть рекомендации?

–Боюсь, что нет.–Так-так. Ничего страшного. Продолжим. Как вы думаете, если агентство

демонстрирует внушительный список авторов, которым оно помогло впродвижении, это хорошо или плохо?

–Думаю, хорошо.–Не скажите! Опыт показывает, что такие агентства менее активны в

поисках новых авторов. То же самое можно сказать об агентствах с солиднымстажем. Они также заинтересованы в сотрудничестве с известными имавторами. Вывод напрашивается сам собой.

–Какой вывод? – зашел в тупик Фрэнк.–Очень и очень простой! Молодой автор должен пытаться найти, так

сказать, «голодное» агентство, неустанно ищущее все новых и новых авторов.Хотите послушать следствие из этого правила? Следствие заключается в том,что вы обратились в правильное агентство!

–Роберт… простите… мистер Мэлвил…–Ничего страшного! Мне нравится такое обращение. Предлагаю перейти

на «ты». Идет?–Идет, - с облегчением вздохнул Фрэнк. Роберт, нельзя ли приступить

непосредственно к делу?–Понимаю, понимаю. Все начинающие авторы нетерпеливы. О, как я их

понимаю. Итак, Фрэнк, покажи свою работу.Фрэнк передал Роберту тот самый переплетенный экземпляр, который

Роберт когда-то уже держал в своих руках. Роберт надел очки и бережнопринял от Фрэнка его творение.

–Я должен составить предварительное представление, передзаключением контракта, - пояснил Роберт. – Ты не торопишься?

Вопрос застал Фрэнка врасплох. Только сейчас он понял, что затея сповторным изданием романа несбыточна. Надеяться, что сегодня романвыйдет из издательства, глупо. А завтра тот же самый Роберт не будет дажедогадываться о существовании Фрэнка.

–Тороплюсь, - выдавил Фрэнк. - Дай мне рукопись, Роберт.–Но, Фрэнк, мне необходимо познакомиться с твоим романом поближе.–Как-нибудь в другой раз, - проявил твердость Фрэнк. - Отдай рукопись.–Что-то случилось, Фрэнк? – Роберт недоумевал. Он перебирал в памяти

все сказанное Фрэнку, пытаясь отыскать что-либо, что могло его обидеть.–Просто я передумал, - повысил голос Фрэнк. Он был зол на весь мир, а

Роберт был в данный момент одним из его представителей. – Отдай рукопись,или я за себя не ручаюсь.

Такое поведение автора Роберту еще не было знакомо, и он не на шуткуиспугался. Он быстро захлопнул папку и протянул ее Фрэнку. Фрэнк отчего-тотрясущимися руками принял папку и, молча развернувшись, вышел.

61

«Сумасшедший», - подумал литературный агент. – «Храни меня, боже, оттаких клиентов».

Холодный осенний ветер остудил Фрэнка, и он понял, почему у негозатряслись руки. Сейчас он был готов сформулировать мысль, котораяпришла ему голову в агентстве. Мысль заключалась в том, что его романникто и никогда не прочитает. Никто и никогда! Воля Фрэнка к сопротивлениюневзгодам была парализована. Он медленно брел вдоль набережной,спотыкаясь о незримые препятствия, пока не уперся в изгиб парапета.Заглянув за него, Фрэнк увидел редкие листья, несомые течением Мези понаправлению к морю. «Вот и меня судьба неумолимо несет куда-то», -подумал Фрэнк с безысходной грустью. Он перевел свой взгляд с плывущихлистьев на свою рукопись. «Никчемные странички, ваше место там же». Онразмахнулся, чтобы бросить рукопись в реку, но в последний моментостановился, прижал папку к груди и заплакал.

–Такой большой, а плачешь, - послышался детский голос. – Может, тыушибся?

Фрэнк повернулся к говорившему и увидел девочку лет семи. Ему сталостыдно за свою слабость.

–Да, то есть нет. Я тут… репетирую… Да, я репетирую роль.–Какую роль?–В новом фильме.–О чем этот фильм? Триллер?–Да, о добре и зле.–У тебя главная роль?–Да… почти главная.–Ты в фильме сильный и смелый?–Да, самый сильный и самый смелый.–Тогда зачем репетируешь слезы.Фрэнк был озадачен. Он почувствовал, что все последующие объяснения

будут неубедительными. Отсутствие какой-либо логики было заметно дажеребенку.

–Видишь ли, в жизни любого человека, даже сильного и смелого, бываютмоменты, когда на душе невыносимо тяжело. И нет ничего зазорного, если ондаст волю своим чувствам. Плач это один из способов освободиться оттяжелого эмоционального груза. Ты меня понимаешь?

–Кажется, да. А ты умеешь делать трюки?–Что? Трюки? Конечно умею.–Покажи хоть один, пожалуйста.Достаточно было сказать, что трюки это удел каскадеров, и проблемы как

не бывало. Кто его тянул за язык? Похоже, что юный возраст собеседникадействовал расслабляющее. Фрэнк еще медлил в нерешительности.

–Я знаю много трюков, даже не соображу сразу, какой бы можно былопродемонстрировать прямо сейчас.

–А ты можешь пройти с завязанными глазами по линии, которую яначерчу на тротуаре.

62

–Нет ничего проще. Согласен.Девочка достала из кармана мелок и провела по возможности прямую

линию. Затем она попросила Фрэнка нагнуться, сняла с него шарф и завязалаему глаза. Подведя Фрэнка к началу линии, девочка скомандовала: «Иди».Фрэнк с очень серьезным видом раскинул руки вширь, как бы показывая, чтоон держит шест, очень реалистично покачиваясь, преодолел весьнарисованный канат.

–Здорово! - прыгала вокруг него девочка. Артистизм, с которым Фрэнквыполнил «трюк», ей действительно понравился.

Вытерев шарфом со лба пот, который выступил от чрезвычайногопсихологического напряжения, Фрэнк глубоко вздохнул, но, окрыленныйуспехом, он не нашел в себе силы остановиться.

–Хочешь еще? – вдохновенно воскликнул он.–Хочу, хочу! – хлопала в ладоши малышка.Фрэнк взобрался на парапет и, балансируя папкой, двинулся вперед. Он

уже достиг намеченного рубежа и повернулся к благодарному зрителю, чтобыраскланяться, но в этот момент предательский порыв ветра нарушилравновесие, и Фрэнк рухнул в воду.

Фрэнк умел и даже любил плавать, но занимался этим исключительно вжаркую летнюю погоду и из одежды предпочитал оставлять на себе лишьминимум необходимого. Сейчас эти условия не были выполнены, и холоднаявода моментально сковала его тело и разум, а потяжелевшая одежда сталатянуть его ко дну. Инстинктивно Фрэнк начал колотить по воде свободной отпапки рукой. Девочка наверху что-то испуганно кричала, но он уже не был всостоянии ее понять. Течение увлекало его все дальше и дальше. Он понял,что теряет сознание, отчего сжал папку еще крепче…

Открыв глаза и обнаружив себя в больничной палате, Фрэнк долго не могприйти к единому мнению, хорошо это или плохо. Он помнил, что упал в водуи стал тонуть. Теперь уже ясно, что ему удалось спастись. Но как? И зачемему это? Не было бы лучше покончить со всем разом.

В палату кто-то вошел. Фрэнк с трудом повернул затекшую шею. Увидевдвижение пациента, медсестра, а это была она, спросила: «Вам уже лучше?»Фрэнк кивнул. «Пожалуй, я тогда позову девочку, которая помогла спасти вас.Они со своей мамой миссис Эшли ожидают в коридоре».

–Хорошо выглядишь, - сказала девочка, подбегая к Фрэнку. - Мама, это они есть, тот самый артист.

Мама, судя по всему, интеллигентная молодая женщина улыбнулась исказала:

–Кристина очень переживала случившееся. Я очень рада, что всеокончилось благополучно.

–Я очень благодарен вашей дочери. Мне сказали, что это Кристинаспасла мне жизнь. Могу я знать, как все произошло?

–Пустяки. Когда ты зацепился за корягу, я поняла, что ты уже не утонешь.Тогда я побежала звать на помощь. Ну, тебя вытащили и привезли сюда.

–Спасибо тебе, Кристина, - растроганно промолвил Фрэнк.

63

В это мгновенье медсестра объявила еще об одном посетителе.Выяснилось, что сержант Скотт проводит расследование этого происшествия.

–Меня интересуют ваши действия, мистер Бэйли. Я должен убедиться,что вы не совершали ничего противоправного.

–Что вы имеете в виду? Я не совершал ничего противоправного.–Тогда зачем вы прыгали в Мези. Это нарушение общественного порядка.–Неправда! – вскрикнула Кристина. - Он не прыгал в Мези. Он упал.–Как можно упасть, если парапет не даст это сделать? – не унимался

сержант.–Очень просто! – отстаивала Фрэнка Кристина. – Налетел торнадо,

поднял его на пятьдесят футов и со всего размаху бросил в Мези.–Что-то слабо верится в торнадо.–Вы не верите моей дочери? - вступилась за Кристину ее мама. – Раз она

утверждает, что был торнадо, он не мог не быть.Сержант задумался, складывая в уме услышанное в более привычном

порядке.–Вы подтверждаете слова юной леди? – обратился он к Фрэнку.–У меня нет оснований их не подтвердить.Сержант вновь задумался, после чего встал и произнес в

примирительном тоне:–Извините за беспокойство, мистер Бэйли. Поправляйтесь.–И вам всего доброго, - попрощался Фрэнк.–Бэйли? Вы Фрэнк Бэйли? – Мама Кристины была возбуждена–Да. А в чем дело, миссис Эшли?–Когда вас подняли из воды, вы сжимали вот это. - Мама Кристины

подала Фрэнку рукопись, которую он уже и не надеялся увидеть. – Скажите,это вы написали?

–Я, - скромно ответил Фрэнк.–Я начала читать ваш роман в коридоре, ожидая улучшения вашего

состояния. Меня захватило с первых же страниц. Вы не могли бы мнепозволить когда-нибудь дочитать его?

–Возьмите его себе насовсем, - тихо произнес Фрэнк, и слеза счастьяскатилась по его щеке.

–Мам, мам, смотри, он освобождается от тяжелого эмоционального груза.Фрэнк улыбнулся и погладил Кристину по голове.Оставшись один, Фрэнк предпринял попытку действовать. Она

заключалась в том, что он встал с кровати и направился к выходу. В дверях,как в таких случаях водится, он столкнулся с медсестрой.

–Куда вы, мистер Бэйли?–Домой, - не раздумывая, ответил Фрэнк.–Это невозможно!–Почему?–Мы должны полностью исключить развитие пневмонии.

64

–Пневмония исключена. Я чувствую себя хорошо. Разрешите мнеотправиться домой – у меня много дел.

–Но, как вы пойдете, если ваша одежда еще не высохла?Это было уже серьезно. Фрэнк попытался глянуть на себя со стороны и

пришел к выводу, что в таком виде невозможно передвигаться пообщественным местам. «Надо попросить кого-нибудь привезти одежду.Джессику беспокоить нельзя – она может истолковать ситуацию неверно.Хелен? Нет. Женщин вообще просить об этом неудобно. Майк! Точно, япопрошу Майка».

–Где здесь телефон? А, вот он. Разрешите сделать только один звонок.–Сделайте, раз ничто лучшее не приходит вам в голову, - с укоризной

ответила медсестра.Число вызывающих гудков показалось Фрэнку бесконечным. Он уже

приготовился к своему очередному поражению, как послышался заспанныйголос Майка.

–Майк, ты не мог бы мне сделать одолжение?–А что случилось? – встрепенулся Майк.–Ничего страшного, просто я попал в госпиталь.–Как? Почему?–Я потом расскажу. Уже лучше, но мне не в чем добраться до дома. Ты не

одолжишь мне какое-нибудь пальто?–Конечно, Фрэнк. Дай адрес и жди меня.Фрэнк с помощью медсестры дал адрес и стал ждать. Ждать пришлось

недолго, по прошествии часа долговязая фигура Майка показалась в дверномпроеме.

–Ты и впрямь выглядишь нормально, - дал заключение Майк. – Вотпальто, которое ты просил.

Он достал пальто из сумки и подал его Фрэнку. Фрэнк взял пальто, нозатем обеспокоено заглянул в сумку – там было пусто. «Так и есть! Майкпонял все буквально. А как же брюки? Сам виноват. Надо уметь излагать своимысли». Пальто принадлежало Майку и, будучи надетым на Фрэнка, лишьнемного не доставало до пола. Хотя отсутствие брюк при этом не такбросалось в глаза, но ощущение незавершенности композиции не оставлялолюбого, кто наблюдал голые щиколотки Фрэнка, выходившего из госпиталя. Ксчастью автомобиль Майка оказался недалеко, и Фрэнк вскоре смог перевестидух. Майк молчал, изредка поглядывая на Фрэнка, как бы ожидая обещанныхобъяснений.

–Тут такая ситуация, - неуверенно начал Фрэнк. – Я шел по набережной.Внезапно налетел торнадо, поднял меня на пятьдесят футов и со всегоразмаху бросил меня в воду.

–Торнадо?–Да.–На пятьдесят футов?–Да.

65

–Фрэнк, ты уверен, что тебе стоит покинуть госпиталь именно сейчас? Яобеспокоен твоим состоянием. Что-то мне подсказывает, что ты в большомзатруднении.

Майк пристально посмотрел на друга, и взгляд этот располагал кдоверию. «А почему бы мне ни поделиться с Майком? Пусть он окинетситуацию свежим взглядом. Он же работает в научном журнале и близок сомногими учеными. Вдруг он подскажет мне выход».

–Ты прав, Майк. Я переживаю не лучшие времена. Проблема в том, что снекоторого момента для меня начался обратный отсчет времени.

–Что ты под этим понимаешь? – заинтересованно спросил Майк, и голосего, как ни странно, был серьезен.

–Понимаю я следующее. С каждым новым днем я переношусь на месяцназад в человеческой истории, как бы громко это ни звучало. Вот, например,какой сегодня для тебя день?

–Девятое ноября.–Вот. А для меня это… тоже девятое ноября.–Ну?–Я имел в виду не это. Я имел в виду, что если для тебя вчера было

восьмое ноября, то для меня вчера было девятое декабря. Я понятнообъясняю?

Майк задумался, и Фрэнк не мешал ему, понимая, какая беспощаднаяборьба мировоззрений происходит в его голове.

–Я правильно тебя понял, что для меня завтра наступит десятое ноября,в то время как тебе суждено будет оказаться завтра в девятом дне октябрямесяца? - спустя некоторое время уточнил Майк.

–Майк, какой ты умница! Все совершенно так, как ты сказал. При этомобрати внимание, что, поскольку я завтра встречу тебя в прошлом, ты ничегоне будешь помнить о сегодняшнем нашем разговоре.

Майк немного опустил стекло, чтобы остудить перегревшуюся голову.–Скверная ситуация, - выдавил он. – Ты уже пробовал что-либо

предпринимать?–Честно говоря, я даже не знаю в каком направлении двигаться. Я хочу

попросить у тебя совет. Согласись, что это природная аномалия. Твоизнакомые – ученые должны заниматься чем-нибудь подобным.

–Постой. Недавно я встречался с профессором Стэнли. Он изучаетвзаимодействие пространства и времени. Думаю, что тебе имеет смыслобратиться к нему.

Фрэнк насторожился. Он понял, что Майк зрит в корень. Пространство и вто же время время - это то, что ему нужно. Майк продолжал превозноситьдостоинства профессора Стэнли, но Фрэнк слушал его лишь в пол-уха. Егоувлекла сама формулировка проблемы – пространство и время. Наконец-токто-то объяснил ему причину его злоключений. Она кроется в аномальномвзаимодействии пространства и времени. А раз причина ясна, остается лишьнайти средство исправить ситуацию.

66

–Он хорошо знаком с самим Стефаном Хокингом! – не умолкалвоодушевленный Майк.

–О! С самим Стефаном Хокингом?!–Да, и это однозначно характеризует профессора Стэнли как блестящего

ученого в этой области.–Да?–Да.–Извини, Майк, но, кто такой Стефан Хокинг? – очнулся Фрэнк.–Кто? Стефан Хокинг? Это же самый известный британский ученый в

области астрофизики. Ты не знаком с его трудами по «черным дырам»?–Боюсь, что не так близко, - с трудом выдавил Фрэнк, чувствуя себя

ничтожеством на фоне Майка.–Я тебя подвезу до дома, а по дороге расскажу о проблеме «черных

дыр».Майк завел двигатель, и они тронулись. Какое-то время они ехали молча

– Майк был в процессе мобилизации своего публицистического таланта, Фрэнкже размышлял о возможной помощи со стороны профессора Стэнли. По всейвидимости, он бы и дальше пребывал в размышлении вплоть до самого дома,если бы не вспомнил, что было бы лучше сказать Майку, где этот самый домнаходится.

–Мне надо в Биркенхед. Мы не могли бы отправиться туда?–Фрэнк, объясни мне, пожалуйста, зачем тебе в таком состоянии

потребовалось в Биркенхед.–Я там живу, - угрюмо ответил Фрэнк, предчувствуя дальнейшие

расспросы.–Ты там живешь?По выражению лица Майка можно было понять, что он уже поверил, что

торнадо уронил друга с высоты пятидесяти футов.–Я правду говорю. Я купил его уже давно, после издания моего романа.Майк ничего не ответил и до конца пути не проронил ни слова. Молчал и

Фрэнк. Лишь в самом конце он назвал улицу и дом. Когда машинаостановилась, Майк с недоверием спросил:

–Так это и есть твой дом?–Да. Я приглашаю тебя в гости.Все еще предполагая, что участвует в авантюре, Майк нерешительно

последовал за Фрэнком. Выйдя из машины, Фрэнк по традиции увиделВильяма Найтингейла, не весть что делавшего около его дома.

–Добрый день. Рад видеть нового соседа. Разрешите представиться…–Должен заметить, Вильям, что день сегодня вовсе не добрый, а очень и

очень скверный.–Как? Мы с вами разве уже встречались?–Беспрестанно.Вильям отступил на шаг, окидывая Фрэнка взглядом, как бы стараясь

припомнить, где они могли встречаться. Когда этот взгляд достиг пол пальто ипо инерции продолжил движение вниз вдоль голых ног Фрэнка, глаза, откуда

67

этот взгляд исходил, самопроизвольно приняли форму, несколько отличную отобщепринятой. Заметив, что сосед в некотором роде взволнован, Фрэнкдобродушно сказал:

–Я участвовал в заплыве через Мези. Можете меня поздравить, Вильям, -я взял главный приз. Пойдем, Майк, - обратился он к другу, с определенныминтересом наблюдавшему разыгравшуюся сценку.

В размеренной жизни Вильяма в последнее время было маловпечатлений, поэтому встреча с босым Фрэнком очень сильно на негоподействовала. Он так и остался стоять с широко раскрытым ртом, несмотряна то, что приятели уже вошли в дом.

В подтверждение слов о приобретении дома Фрэнк собственноручнооткрыл дверь, и эта деталь не ускользнула от пытливой натуры Майка. Апосле того, как на глаза попался знакомый компьютер Фрэнка, Майкокончательно удостоверился в правдоподобности версии друга о смене имместожительства.

Не успел Майк порекомендовать Фрэнку прилечь отдохнуть от постигшихего передряг, как у него в кармане зазвонил телефон.

–Привет, дорогая… Я у Фрэнка в гостях… Ничего страшного… Я потомрасскажу… Какая аномалия? Природная? По телевизору? Спасибо…Спасибо, сейчас гляну…

Звонила, как догадался Фрэнк, Хелен, чтобы сообщить о какой-тоаномалии.

–Звонила Хелен. Она говорит о природной аномалии у нас под боком. Гдеу тебя телевизор?

–Внизу.Майк помчался вниз. «Для редактора отдела научных новостей такое

поведение объяснимо», - решил Фрэнк и спустился вслед за Майком.–Как уже сообщалось ранее, мощный торнадо пронесся сегодня днем над

Ливерпулем. Это стало полной неожиданностью для метеорологическихслужб, так как по их прогнозам не следовало ожидать это природное явление.Странно, что оно произошло в принципе в нашем регионе. Тем не менее, посвидетельству очевидцев торнадо поднял проходившего по набережной Мезичеловека на высоту пятьдесят футов, после чего несчастный упал в воду.Расследовавшие этот инцидент органы подтвердили версию о торнадо. Наданный час известно пока об одном пострадавшем. Им оказалсякорреспондент «Флэш Кроникл» Фрэнк Бэйли. К счастью его жизнь внеопасности, и он уже выписался из госпиталя. Последнее слово за учеными. Внашей студии находится профессор Баствел – специалист по аномальнымприродным явлениям. Профессор Баствел, не могли бы вы высказать своюгипотезу относительно произошедшего?

–Ну, если говорить строго научно, то любое событие, имеющеененулевую вероятность, рано или поздно происходит.

Фрэнк знал, что в подобные минуты Майк был невосприимчив кобращенным к нему словам, поэтому он решил использовать паузу для того,чтобы подняться наверх и привести себя в порядок, так как все ещеперемещался по дому в пальто, одетом на голое тело.

68

Приняв горячий душ и облачившись во все чистое и теплое, Фрэнк решил,что свои мокрые вещи лучше всего высушить. В момент извлечения из сумкикуртки, из ее кармана выпал телефон, издав при этом жалобный звук,отдаленно напоминающий вызывающий звонок. Фрэнк подумал, что этозвонит Джессика, и машинально нажал кнопку ответа. Это действительнобыла Джессика.

–Фрэнк, господи, это ты? Я так испугалась, когда…Связь прервалась. Фрэнк бесполезно тряс телефон – только струйка воды

просочилась из его чрева. Фрэнк бросился к телефону, стоящему на столе, инабрал номер Джессики.

–Дорогая, это я.–Фрэнк, когда все это кончится? – всхлипнула Джессика.–Что случилось, дорогая? – испугался Фрэнк.–Со мной ничего. Я имею в виду тебя. Я такое страшное услышала про

тебя в новостях. Это правда, что они говорят про торнадо? Что ты упал стакой высоты?

–Стоп, стоп. Джессика, успокойся, ничего страшного. Ты же знаешь этиканалы - им подавай сенсацию. Ну, все не так… или не совсем так. Я бысказал, несколько преувеличено…

–Я знаю, ты не хочешь расстраивать меня. Это конечно благородно ствоей стороны. Но я имею право знать правду, ты не находишь?

–Джессика, сущая правда, я в полном порядке. Майк у меня, он можетподтвердить мои слова. Я придумал. Я приеду сейчас к тебе, и ты убедишься,что нет причин для волнений.

–Нет, еще раз нет. Я не позволю тебе в таком состоянии никуда ехать. Тыдолжен соблюдать покой. Завтра воскресенье, я буду свободна и приеду ктебе утром сама. А сейчас обещай, что выпьешь горячий чай с лимоном изакутаешься в плед. Обещаешь?

–Обещаю, - уныло произнес Фрэнк.Фрэнк был расстроен, так как знал, что завтра Джессика не приедет. Во-

первых, она не знает, куда ехать, а во-вторых, очень маловероятно, что завтрабудет воскресенье. На глаза попался лежащий на столе составленныйФрэнком «календарь». Да, сомнений нет, завтра должна наступить среда.

Грустные размышления были прерваны ворвавшимся в кабинет Майком.Он был очень возбужден.

–Как ты можешь спокойно здесь сидеть, да еще приняв такой кислыйвид?

–Сам себе удивляюсь.–Я так и знал, что нам не удастся избежать последствий Большого

взрыва. Мы на пороге больших потрясений!–Больших чего?–Потрясений. Зря ты не дослушал интервью до конца. Профессор

Баствел сказал, что пролет кометы Бэйли несомненно влияет…–Прости, какой кометы?–Бэйли. Этот астроном открыл комету в семнадцатом веке.

69

–В семнадцатом веке?–В семнадцатом веке. Так вот, ее влияние на атмосферу Земли

несомненно. Вселенная может кардинально преобразиться! Как послеБольшого взрыва. Вот возьми среднее арифметическое количества звезд вдвух соседних галактиках... Да, ближайших соседов... Если уже сейчас, когдакомета еще далеко, у нас происходят такие катаклизмы, что можно ожидать,когда она приблизится. И произойдет это очень скоро – в две тысячичетыреста пятьдесят девятом году.

Фрэнк поперхнулся. «Одержимость на грани помешательства», - подумалон.

–Извини, Майк, но, так как это событие произойдет не завтра и даже непослезавтра, то, я думаю, у нас, точнее, у тебя, еще будет времяподготовиться к нему. А пока я хочу попросить тебя об одолжении.Пожалуйста, присядь в кресло.

Фрэнк встал, уступая место другу. «Фрэнк просто не понимает, что то, чтос ним произошло сегодня, является знаковым событием», - с досадой подумалМайк садясь за рабочий стол Фрэнка. Потрясенный услышанными прогнозами,он даже не представлял, о чем хотел просить его Фрэнк. В этот момент он непомнил ни о проблеме, о которой ему рассказал Фрэнк, ни о своем обещаниирассказать ему о «черных дырах». Мысли его вращались вдоль орбитыкометы.

–Помнишь, ты мне рассказывал о профессоре Стэнли? – вернул его кдействительности голос Фрэнка.

–О профессоре Стэнли?–Да, о профессоре Стэнли. Ты сказал, что он изучает взаимодействие

пространства и времени.–Профессор Стэнли! Конечно.–Что конечно?–Профессор Стэнли изучает взаимодействие пространства и времени.–Так вот, я хочу с ним встретиться. Поэтому прошу дать мне твою

рекомендацию.–Понял. Я могу позвонить ему прямо сейчас.–Нет, Майк, учитывая специфику вопроса, мне нужна письменная

рекомендация. Вот тебе бумага, вот ручка. И, пожалуйста, не ставь дату.–Как скажешь.Какое-то время Майк сосредоточенно писал, затем откинулся на спинку

кресла и зачитал абзац:–«В настоящее время Фрэнк Бэйли готовит обзорную статью,

посвященную современным исследованиям в области взаимодействияпространства и времени. Прошу вас проконсультировать его по интересующимего вопросам». Идет?

–Идет. Дату не поставил?–Не поставил.Далее Майк спешно засобирался домой, ссылаясь на обилие новой

информации, которая нуждается в систематизации. Стало понятно, что

70

систематизация у Майка проходит гладко, если он находится дома. Фрэнк нестал чинить препятствий другу, тем более что он сам сегодня нуждался вотдыхе. Он поблагодарил Майка за все и передал привет Хелен.

Тем временем, Майка у выхода поджидал Вильям.–Прошу прощения, правда, что но наш новый сосед действительно

выиграл приз в плавании?–Да, - уставшим голосом ответил Майк. – Вы можете гордиться им. В

одном заплыве он побил от восьми до шестнадцати мировых рекордов.Машина Майка уже давно исчезла из виду, а Вильям все пытался понять,

что означает «побить от восьми до шестнадцати мировых рекордов в одномзаплыве». Испытав непреодолимое затруднение, он отправился заразъяснениями к супруге.

Уединившись, Фрэнк почувствовал непреодолимое желание отойти ко сну.Сегодня он уже не был в состоянии ни что-либо делать, ни что-либо думать отом, что ему следует делать. Последним, что он услышал наяву, былосообщение в последних новостях о загадочном всеразрушающем торнадо,пересекшем Англию с юга на север, о многочисленных свидетелях ипострадавших.

71

Глава 10

Автомобиль Фрэнка неспешно катился по Парк Роад Вэст. Неспешно,потому что спешить Фрэнку определенно было некуда. Он еще в точности нерешил, как убедительно обосновать необходимость визита к профессоруСтэнли. Самому ему эта необходимость была ясна, но как донести ее допрофессора Стэнли? Проникнется ли он проблемой или сочтет Фрэнка поменьшей мере фантазером? Автомобиль по-прежнему катился, а решения по-прежнему не было.

То, что Фрэнк оказался на Парк Роад Вэст, он понял, увидев за окномБиркенхед Парк. Судя по цвету листвы, парк готовился к осени. Сверившисьсо своим календарем, Фрэнк утвердился в своей гипотезе – октябрь начиналвступать в свои права. Немногочисленные туристы наблюдали грациозноеповедение лебедей в ближнем озере. Внезапно шальная мысль пришлаФрэнку в голову. Не дав ей угаснуть и не думая о последствиях, он оставилмашину и быстро зашагал к озеру. Слегка протиснувшись междутолпившимися, Фрэнк позиционировал себя на самом краю водоема такимобразом, чтобы, глядя на лебедей, туристы в первую очередь видели его. Приэтом, чтобы окончательно завладеть вниманием аудитории, он выразительноподнял вверх руку. Воцарилась тишина. Осознав, что совершилпротивоестественный для себя поступок, Фрэнк несколько стушевался, ноидея о том, что время сметать стереотипы окончательно настало, подтолкнулаего к дальнейшему. В качестве дальнейшего Фрэнк предложил своимслушателям концепцию мировоззрения, которая до сих пор не была известнаеще никому, в том числе, и ему самому.

–Я рад представившейся мне возможности донести до вас идею,витающую… витающую… Именно витающую, ибо ценность любой теориизаключается не в ней самой, а в ее проекции на общественное сознание.Настало время по иному взглянуть на окружающий нас мир и понять, друг оннам или наоборот. И вот сейчас, в эпоху откровения, мы начинаем искренне,безо всякой утайки, говорить о том, о чем раньше было принято молчать. Мы,наконец, должны возвысить свой голос в защиту той части ноосферы, которуюмы как бы вычленили из своего бытия, оставив ее на произвол судьбы. Амежду тем, такой метабиологический подход ко всему сущему грозит крайненегативными последствиями для самого человека. Да, да, для меня, длякаждого из вас. Мы должны понять, и это понимание должно проникнуть вкаждую нашу пору, что так жить дальше нельзя. Нельзя забывать о грядущемдве тысячи четыреста пятьдесят девятом году. Нельзя бесконечно черпать, неприводя в гармонию зияющие пустоты от нашей, не побоюсь этого слова,деструктивной деятельности. Именно отсутствие согласия, нет,согласованности между человеком и сторонними силами, к коим ясправедливо могу отнести и других зверей, которым на нашей широтеживется, прямо скажем, не сладко, но которые полны того целительногопотенциала, которому предначертано стать мостиком через бездну,разверзшуюся на нашем пути. Я верю в разум человека. Мы должны начать ссамих себя. Мы должны быть бдительны, не допуская никаких колебаний в

72

нашем стремлении к совершенству. То, что не случилось сегодня, не случитсяникогда.

Здесь Фрэнк сделал паузу, чтобы перевести дух. От него не укрылось, чтоего громкий голос, а, быть может, стройное изложение мысли увеличиликоличество слушающих почти в два раза. Он хотел было уже продолжить, какзаметил в первом ряду стража порядка.

–Сэр, к сожалению это не Уголок Оратора. Боюсь, что вам стоитпрекратить агитацию.

Взвесив все «за» и «против», Фрэнк закончил выступление, предоставиввозможность благодарной аудитории обсудить услышанное. Сам же онмедленно побрел в сторону оставленного автомобиля. Неожиданно сзади онуслышал голос, по всей видимости, обращенный к нему.

–Прошу прощения, я проходил мимо и невольно стал свидетелем вашеговыступления. Не скрою, оно меня очень заинтересовало. Полагаю, что оноявлялось плодом длительного размышления.

–Это так, - промолвил опустошенный Фрэнк, тупо уставившись наговорившего с ним мужчину лет сорока пяти, ничем более непримечательного.

–Я думаю, вы совершенно точно сказали, что «то, что не случилосьсегодня, не случится никогда». Это же квинтэссенция нового философскоговзгляда на мир. Извините, я не представился. Меня зовут Тимоти Пиктон. Авас?

Фрэнк уже был способен отдавать себе отчет в том, что вся его речь былабредом, произнесенным в минуту умопомрачения. В связи с этим егонастораживали льстивые заигрывания этого человека. На всякий случай онответил:

–Зовите меня Hippopotamus amphibius.–Амфибия? Литературный псевдоним! Понимаю. Я имею честь

представлять философское общество «Транзит в будущее». Я исполняюобязанности его председателя. На своих заседаниях мы прорабатываем всевозможные сценарии развития человечества.

–И каковы успехи?–Э-э… Мы двигаемся закономерно поступательно. От простого к

сложному…–И на каком этапе вы находитесь сейчас? – Фрэнк поддерживал разговор

только потому, что у него не было сил его прервать.–По нашей оценке мы близки к разгадке. Для прорыва необходимы

последние, завершающие усилия. Я посчитал большой удачей встречу с вами,и хотел бы предложить вам сотрудничество. Как раз сейчас должно начатьсязаседание нашего общества - я собственно туда и направлялся. Предлагаюприсоединиться. Уверен, мы можем взаимно обогатиться… в творческомплане. В плане понимания судеб человеческих. Вы не поверите, но мы ужепровели ряд успешных опытов по перемещению во времени.

Содержание речи этого самозваного коллеги по многим признакамнапоминало продолжение его выступления перед туристами и было достойнобыть выкинутым из головы. Однако слова о перемещении во времени

73

заставили Фрэнка задуматься. Ему ведь только-то это и нужно – вернуться всвое время, то есть в будущее, если считать настоящее прошлым. Если неудастся окончательно возвратиться к прежней жизни, то хотя бы успеть снятьденьги со счета…

–Я согласен.Заседание общества по словам исполняющего обязанности его

председателя проводится где-то неподалеку. Пока они шли, а заняло этоминут пять, Фрэнк, во-первых, запоминал дорогу, чтобы вернуться к своеймашине, а, во-вторых, продолжал размышлять, верно ли он поступает.Наконец они остановились у массивной двери с переизбытком оккультнойсимволики. Исполняющий обязанности председателя с определеннымусилием отворил дверь. Падающий солнечный свет выхватил из темнотылестницу, которая вопреки возможным предположениям вела вниз. Темнота,конечно, была относительной – спуск освещали свечи, установленные сопределенной периодичностью вдоль обеих стен, отчего в воздухе ощущалсясоответствующий запах. Еще до того, как дверь закрылась, Фрэнк заговорил внерешительности:

–Скажите, мистер…–Пиктон.–Скажите, мистер Пиктон, как долго проходят заседания вашего

общества?–Видите ли, вопрос о времени, и вы это поймете, звучит некорректно,

когда мы начинаем наблюдать время не со стороны, а изнутри. И даже ненаблюдать, а управлять его течением. Позвольте, я пойду впереди вас, чтобыуказывать вам путь.

Фраза «указывать путь» прозвучала двусмысленно и заставила Фрэнкапоежится. Спуск закончился, и они вступили в уже горизонтальный, ноизвилистый с множеством развилок коридор, продвижение по которому всебольше напоминало попытку выбраться из фатального лабиринта. Даже еслибы Фрэнк переменил свое мнение и бросился наутек, существовалоподозрение, что он так и не нашел бы выход. «А чем я, в конце концов,рискую? Да ничем», - подумал он и продолжил следовать за Пиктоном,который вывел их уже в прямой туннель. Этот туннель также как и пройденныйлабиринт освещался свечами, что позволило Фрэнку разглядеть в самом егоконце, на расстоянии футов восьмидесяти, дверь. По всей видимости, емупредстояло в нее войти. Это пророчество было самым легким - оно сбылось, иФрэнк попал в какую-то комнату. Оглядевшись, Фрэнк обнаружил, что комнатабыла абсолютно круглой. По периметру ее единственной стены также горелисвечи – неизменный атрибут этого заведения. Вентиляция здесь былаустроена на должном уровне, так как запах продуктов горения не былпроблемой номер один для присутствовавших. А присутствовали в комнате поподсчетам Фрэнка восемь человек, не считая его и Пиктона, и сидели онивокруг круглого, подстать комнате, стола. Мужчины и женщины чередовались.Их было равное количество, из чего Фрэнк заключил, что он созерцает четырепары. На мужчинах были непременные смокинги, на женщинах – вечерниеплатья, а также обилие ювелирных украшений на разных частях тела. Самый

74

младший из сидевших за столом, видимо, достаточно давно отметилсемьдесят лет со дня своего рождения. Иными словами, публика былапочтенной во всех смыслах этого слова.

Почтенная публика никак не прореагировала на вошедших, и Фрэнк имелвозможность наблюдать, как члены общества, а иного предназначения этихлюдей он просто не смог придумать, сосредоточенно смотрят каждый в своютарелку, которых на столе было соответственно восемь. Тарелки были пусты,и такая сосредоточенность вызывала определенное беспокойство. Но Фрэнкавсе же больше заинтересовал другой элемент сервировки стола – странныйпредмет, отдаленно напомнивший ему самовар из русского ресторана истоявший точно по центру.

–Леди и джентльмены, разрешите представить вам нового члена нашегообщества, - нарушил тишину Пиктон. - Мистер Амфибия. Прошу любить ижаловать.

«Сам такой», - подумал Фрэнк. Еще он хотел возразить, что никакой он ничлен, но махнул рукой. «Лишь бы не потребовал сдать членские взносы».Взмах руки Фрэнка был истолкован как приветствие. В ответ леди иджентльмены сдержано поприветствовали «нового члена» кивком головы.«Или они не очень мне рады, или здесь так принято».

Пиктон предложил Фрэнку занять свободный стул и сам сел рядом.Выполнив какие-то движения пальцами своих рук в воздухе, извлек оттудатарелку, идентичную уже имеющимся на столе, и поставил ее перед Фрэнком.«Престидижитатор», - догадался Фрэнк. Он уже понял, что члены обществасобираются здесь вовсе не для того, чтобы отобедать. Очевидно, назначениетарелок было в чем-то ином. Тем же способом Пиктон добыл тарелку и себе.

–Леди и джентльмены, в соответствии с планом наших исследованийсегодня мы осуществим новый опыт по преодолению временных пут. Сегоднякто-то из нас отправится в будущее. Почетный выбор падет в соответствии салгоритмом нашей Системы. Мы еще не можем управлять этим выбором, номы уже близки к разгадке. Итак, приступим. Напоминаю, что по моему сигналувы сканируете своим взглядом по дну тарелки, которая является локаторомВашей внутренней энергии, пытаясь слой за слоем снять пелену с будущего.Можно помогать себе при помощи звуков, настроенных в резонанс с ширинойзапрещенной зоны. Кто первым достигнет цели, тот и отправиться вувлекательное путешествие. Степень различимости очертаний будущего, и этомы уже знаем, влияет как на продолжительность нахождения в будущем, так ина глубину проникновения в него. Мы узнаем, кто счастливчик, по егоотсутствию за столом в течение некоторого времени. В конце заседанияпутешественник поделится своими впечатлениями, а остальные смогут задатьсвои вопросы. Таковы наши правила.

Фрэнк наклонил голову в сторону Пиктона и вполголоса спросил его:–Не окажется ли путешествие в будущее фатальным для членов

общества, принимая во внимание их возраст?–Вы имеете в виду, не углубятся ли они так далеко в будущее, что успеют

встретить свой естественный конец?–Да, у меня есть такие опасения.

75

–Не переживайте, до этого дело не дойдет.–Почему вы в этом уверены?–Давайте обсудим это в другой раз. - Пиктон явно замялся. – Давайте

начинать.Члены общества, не обращая внимания на диалог Фрэнка с Пиктоном, не

дожидаясь сигнала последнего, вовсю сканировали и настраивались врезонанс. Фрэнк догадался об этом, видя, как леди и джентльмены усиленновращали своими глазами, склонившись над тарелками, а также негромкоподвывали.

–Приготовились. Начали!После официального старта, провозглашенного Пиктоном, вой стал

усиливаться, оставаясь пока терпимым. Фрэнк инстинктивно заглянул в своютарелку, но как ни старался, ничего кроме «пелены» не увидел. Бросив взглядна Пиктона, он обнаружил, что тот сидит с закрытыми глазами, чтосвидетельствовало о его нежелании куда-либо лететь. «Надо полагать, емухорошо и без будущего», - решил Фрэнк. Между тем, члены общества сталикивать головами в такт издаваемым звукам. Фрэнк отвлекся от размышленияна тему, выберет ли алгоритм Системы Пиктона в качестве путешественникаименно его, так как старался понять, как долго он сможет терпеть этотнеприлично громкий вой. Он уже собирался заткнуть уши, как неожиданнопериферическим зрением зарегистрировал яркую вспышку в центре стола.Мгновенно установилась тишина. Из предмета, похожего на самовар, валилдым розового цвета. Члены общества не испугались, а лишь еще большесосредоточились, пребывая в состоянии, близком к трансу. Тем временем,розовый дым стал скрывать присутствовавших одного за другим. Фрэнк ещеуспел увидеть спокойное выражение лица Пиктона, как бы говорящее, что всеидет по плану, после чего розовое облако полностью изолировало его от всехостальных. Это не был дым, как показалось первоначально, иначе бы вседавно уже задохнулись. Что-то похожее на аэрозоль с приятным запахомнаполнило комнату.

–Мистер Пиктон, что должно последовать дальше? – не выдержал Фрэнк.–Тс-с… Сейчас нельзя говорить. Кто-то из членов нашего общества

сейчас в будущем. Надо спокойно ожидать его возвращения. Не волнуйтесь.«Эх... Кто-то улетел, а мне как обычно не повезло», – подумал в

расстройстве Фрэнк. Он еще о чем-то спросил Пиктона, но ответа непоследовало. Тогда Фрэнк решил привлечь внимание Пиктона, пытаясьдотронуться до его плеча, но ни плеча, ни всего остального на стуле не было.«Тоже улетел!» - осенило Фрэнка. Но осенило с некоторой задержкой, ибовдыхание аэрозоля больше располагало к отходу ко сну, чем к анализупроисходящего. Чтобы не уснуть с непредсказуемыми последствиями, Фрэнк,используя тарелку в качестве веера, рванулся туда, где он полагал, находитсявыход. Однако нулевая видимость сыграла с ним злую шутку – первым жешагом он свалил стул вместе с членом общества, который, впрочем, не издални звука в отличие от разбившейся тарелки. Напоследок Фрэнк решилудовлетворить свое любопытство и узнать, кому из присутствовавших удалосьтаки отправиться в будущее. Он на ощупь, но по возможности быстро,

76

передвигался от стула к стулу, обнаруживая хорошо сохранившиеся тела всехчленов общества на своих местах, правда, без признаков того, что имнебезразлично их нынешнее состояние. Проще говоря, они пребывали вбессознательном состоянии. Из последних сил Фрэнк выбрался из комнаты изахлопнул за собой дверь.

Здесь уже не ощущался запах розового тумана, который Фрэнкупоказался сначала приятным, а впоследствии тошнотворным. Это дало емувозможность вздохнуть полной грудью и попытаться подвести итог. Оннасчитал семь сидящих членов общества. Если к ним добавить лежащегочлена, то не надо быть гением, чтобы понять, что если кто и улетел в будущее,то он был не из их числа. Значит, Пиктон не был до конца искренен. «Куда жеон сам делся?» - недоумевал Фрэнк. - «Неважно, сейчас надо выбратьсяотсюда». Туннель, где он находился сейчас, по его воспоминаниям имел дведвери – в комнату, из которой он только что вырвался, и в лабиринт, которыйему еще предстояло преодолеть, и который, честно говоря, его страшил.Каково же было его изумление, когда в непосредственной близости от негочасть совершенно гладкой стены сдвинулась в сторону, и из образовавшегосяпроема стремительно вышел человек в необычном головном уборе, еслитаким образом можно назвать противогаз. Фрэнк вздрогнул. Незнакомец,похоже, тоже испугался, а потому остановился. Оба стояли друг напротивдруга, соображая, что делать дальше.

Незнакомец был ростом с Пиктона, на нем был костюм Пиктона. Дажеглаза в стекляшках противогаза выразительно сигнализировали о том, что онитоже принадлежат Пиктону. Говорить в противогазе было противоестественно,поэтому Пиктон его снял.

–Мистер Амфибия, что вы здесь делаете?–Простите, мистер Пиктон, но я хотел бы задать вам тот же вопрос. Все

члены вашего общества потеряли сознание. Вы должны что-нибудьпредпринять…

–Не волнуйтесь так. Те газообразные соединения, которыми мыпользуемся в своих опытах, абсолютно безвредны.

–Тогда объясните, для чего вам понадобилась вещь, что только что былау вас на голове, и которую сейчас вы пытаетесь прятать у себя за спиной.

–Ну… Все совсем не так, как вы думаете… Все очень просто. Должен жея сохранять контроль над ситуацией, когда один из членов обществаотправляется в будущее.

–Какой контроль?–Видите ли, мистер Амфибия, вы вторгаетесь в сферу компетенции

только членов общества…–А разве не таковым вы меня представили здесь?–Да, но… вы как бы ассоциированный член…–А как стать полноправным?–Вы действительно хотите вступить в наше общество? – обрадовался

Пиктон.–Я еще подумаю. Так каковы же условия?

77

–Участие в одном заседании обходится члену общества в пятьсотфунтов. Для семейных пар предусмотрена скидка в один процент. Согласнонашему уставу заседания проводятся два раза в неделю. В последнее времяименно опыты с путешествием в будущее привлекают к нам все новых иновых одержимых людей.

Фрэнк сделал усилие, чтобы придержать свою нижнюю челюсть. Всестало понятным, а продолжение разговора бессмысленным.

–Я, пожалуй, пойду. Последний вопрос. Случаются ли у вас неудачи припроведении ваших опытов?

–Я горд тем, что могу утверждать о стопроцентной успешности. Какминимум один из членов общества обязательно бывает в будущем, а,возвратившись, красочно рассказывает о своих впечатлениях.

«Надышавшись этой пакости, и не такое расскажешь. А другиенадышавшиеся поверят».

–Вероятно, я сглазил. Сегодня члены общества решили никуда не лететь.–Как? Что вы имеете в виду?–Я имею в виду, что мне пора, - закончил Фрэнк и зашагал по туннелю.–Держитесь красной линии на потолке, когда пойдете по лабиринту.

Мистер Амфибия, мне ждать вас?Фрэнк сделал вид, что не расслышал последний вопрос, быстро

преодолел по красной линии лабиринт, поднялся по лестнице и вышел наулицу. Моросил дождь, но после пещеры Пиктона он вызывал у Фрэнкаисключительно положительные эмоции. Отойдя несколько шагов, оноглянулся. «Салон магических услуг» - такая вывеска красовалась наддверью, которую он только что захлопнул. Фрэнк в сердцах сплюнул иоправился искать свой автомобиль.

Надо было спешить в редакцию. Усевшись за руль и захлопнув дверь,Фрэнк явственно представил Дэвида Кэмбла, интересующегося тем, чтослучилось с часами, которые по его мнению, являются причинойсистематических опозданий Фрэнка. «Сколько это будет продолжаться?Почему я должен постоянно оправдываться? Разве я виноват, что попал втакую ситуацию? Я терплю это только из-за денег в надежде выиграть время».В этом месте размышлений Фрэнка постигло очередное разочарование. Онкак-то сразу и не догадался, что, приходя в редакцию только девятого числакаждого месяца, он никогда не получит свою зарплату. Фрэнк уже привык кнеудачам, перманентно преследующим его в последнее время, но последнееоткрытие оказалось подобно удару ниже пояса.

«Предвижу, что вопрос о хлебе насущном скоро станет ребром. Мне надонайти сдельную работу. Или придется продать дом! Да, можно продать дом, ноэто будет признанием моего конца, а я не хочу это признавать».

Фрэнк уже завел машину, но еще не решил, куда ему следует ехать.Однозначно, что не в редакцию, так как это было лишено всякого смысла.«Бежать, бежать, куда глаза глядят. Куда-нибудь, только бежать. Но, куда?Неважно, хоть куда, хоть… хоть… в Стрэттон. Причем здесь Стрэттон? Ах, да!Кабан сказал, что подобное уже случалось в Стрэттоне. И ящик гениальногоДэвида говорил о том же». Непонятно почему, но Фрэнк чувствовал, что

78

Стрэттон рождает какие-то ассоциации. Они были смутные и все как-то немогли детализироваться, что приводило Фрэнка в дискомфортное состояние.

Внезапно раздался телефонный звонок – это была Джессика. Фрэнкобрадовался и одновременно огорчился. Огорчился потому, что ему придетсяврать Джессике, придумывая очередные небылицы. Фрэнк прекрасно помнил,как неудачно закончилась его попытка ввести Джессику в курс дела. Чтобытакое не повторилось, он не должен приглашать ее в свой дом, не долженничего говорить о романе, некогда сделавшей его известным. Неувереннымдвижением Фрэнк нажал кнопку.

–Фрэнк, ты сейчас где? Мне надо тобой поговорить.–Дорогая, я сейчас в машине и направляюсь… направляюсь в редакцию.–Жаль, я думала, что ты свободен. Мне надо поговорить. А ты что,

починил машину?–Нет, то есть да. Не беспокойся, я сейчас подъеду к тебе. А о чем ты

хотела поговорить?–О нас с тобой.Фрэнк напрягся. Он во всем видел если не очередной провал, то

очередной подвох.–Я сейчас буду, - сдавленно промолвил он.Всю дорогу Фрэнк пытался сосредоточиться и догадаться, о чем хочет

поговорить Джессика. Зловещее предчувствие не покидало его.Рабочий день в агентстве подошел к концу, и Джессика уже поджидала

Фрэнка на крыльце. Фрэнк остановился несколько загодя и остаток путипроделал пешком. При виде Фрэнка Джессика обрадовалась, отчего у Фрэнкана душе заметно полегчало. Как и положено в таких случаях, влюбленныепоцеловались, и Фрэнк на некоторое мгновенье забыл о своих проблемах, ана память ему пришло все самое хорошее, что ему довелось испытать вжизни. Излишне говорить, что это хорошее было связано исключительно сДжессикой.

–Дорогая, ты совсем замерзла, - проявляя заботу, произнес Фрэнк, -пойдем в машину.

Обнявшись, они отправились к машине. Джессика молчала, видимо,готовясь к серьезному разговору. Фрэнк тоже молчал, пытаясьсосредоточиться, чтобы не сказать лишнее.

–А что если нам пойти в ресторанчик? – прервала молчание Джессика.Фрэнк вздрогнул. Он вспомнил, что наличность, лежавшая в кармане,

была на исходе. Положение было дурацким, и Фрэнк попытался начатьиздалека.

–Джессика, я тут позавчера был в зоопарке…–Ой, Фрэнк, ты что, вспомнил детство?–Нет, Джессика, просто я осознал, что все мы являемся частью, всего

лишь малой частью одного целого. Я имею в виду природу.Джессика посмотрела на Фрэнка с любопытством – она еще не слышала

от него ничего подобного и продолжала смотреть на Фрэнка, ожидая, что заэтим последует. Она полагала, что готова понять обоснование перехода от

79

зоопарка к ресторану, если таковой последует. Фрэнк тем временемпродолжал глубокомысленно размышлять о вселенском единстве, и Джессика,чтобы услышать ответ на свой вопрос, несколько раз подергала Фрэнка зарукав. Очнувшись, Фрэнк «признался», что потерял деньги в зоопарке, и что срестораном лучше повременить. В тот момент они достигли машины, и Фрэнкгалантно пригласил Джессику внутрь. Машина не была похожа на ту, что онавидела у Фрэнка до аварии.

–Мне сказали, что я юбилейный клиент, и бесплатно заменили кузов, - неморгнув глазом, пояснил Фрэнк.

–Фрэнк, я не узнаю тебя, - почти всхлипнула Джессика, - эти твоистранные речи и объяснения… что за ними стоит? Ты как-то изменился.Может, поменялось твое отношение ко мне? И это тогда, когда я хотела стобой серьезно поговорить о нас с тобой. Скажи мне правду.

Фрэнк воспринял сказанное как удар ножом в сердце. Он очень любилДжессику, и необходимость нести чушь, чем он занимался последние полчаса,приносила ему невыносимое страдание.

– Я очень тебя люблю, Джессика. Но у меня возникли некоторыепроблемы. Но я обещаю тебе непременно решить их.

–Какие проблемы? – насторожилась Джессика.–У нас с главным редактором наметились разногласия относительно

тематики издания, - скороговоркой выпалил Фрэнк и отвернулся, чтобы несмотреть Джессике в глаза.

–Не переживай, это обычный творческий поиск. Я думаю, вы придете квзаимопониманию, - сказала Джессика, успокоившись после слов Фрэнка олюбви. – А теперь о нас. Я собираюсь на уикенд к родителям и прошу тебяпоехать со мной. Я хочу, чтобы вы познакомились.

–Конечно, дорогая.Фрэнк согласился с легкостью, зная, что в силу известных ему причин

поездка не состоится, да и Джессика уже не вспомнит о ней. Фрэнк вовсе небыл против родителей Джессики. Он их даже заочно любил, как любил все,что так или иначе было связано с Джессикой. Просто Фрэнк был слишкомугнетен, чтобы рассматривать возможность поездки в таком состоянии.

–Хорошо, что ты починил машину – тут до Стрэттона рукой подать.–Стрэттон?По всей видимости, Фрэнк переменился в лице, и это бросилось в глаза

Джессике.–Ой, Фрэнк, ты переменился в лице! – воскликнула она, чувствуя

недоброе. - Что случилось?–Ты сказала, что мы поедем в Стрэттон?–Конечно! Или ты передумал? – допытывалась Джессика, готовая уже

обидеться.–Нет, вовсе нет! Я очень рад этому. Ты даже не представляешь, как давно

мне хотелось съездить в Стрэттон.Фрэнк поспешил успокоить любимую, но получилось это не очень

искренне, впрочем, Джессика не обратила на это внимание, будучи

80

благодарна Фрэнку за его согласие. Она уже серьезно планировала своесемейное будущее, и встреча Фрэнка с ее родителями, во время которойФрэнк должен просить ее руки, должна стать первоочередным шагом на пути ких совместному счастью. Фрэнк также с нетерпением ожидал развития их сДжессикой отношений, но в данный момент его занимал именно Стрэттон. Ондиву давался, как он мог забыть, что Джессика родом из Стрэттона. Джессикаконечно не догадалась о такой его неучтивости, но Фрэнк счел невозможнымне извиниться перед ней мысленно. Ему срочно требовалось разузнать оСтрэттоне как можно больше, необходимо только придумать, как плавнонаправить разговор в нужное ему русло.

–Дорогая, мы обязательно поедем к твоим родителям. Просто сядем вмашину и поедем.

–Спасибо, дорогой, - воскликнула Джессика, и глаза ее засветились отсчастья.

–Кстати, ты говорила, что Стрэттон невелик.–Да, там не так много жителей. Все друг друга знают.–Все друг друга знают? Это же здорово!Джессика с удивлением глянула на Фрэнка. Она не поняла, что именно

могло вызвать такой восторг.–Тут такое дело… - постарался объяснить Фрэнк. – В Стрэттоне в свое

время произошел странный случай…–Какой странный случай? – встревожилась Джессика.–Не переживай, это было скорее всего давно. Я сейчас объясню все по

порядку… Вчера в редакцию пришло письмо от читателя, который сообщил остранных вещах, происходящих с ним. Представляешь, с каждым днем онмолодеет на месяц.

–Это же прекрасно! – не удержалась Джессика.–Что ж тут прекрасного… - угрюмо промолвил Фрэнк. – Он не только

молодеет, но и удаляется в прошлое…–Чепуха какая-то! Фрэнк, тебе не кажется, что этот… этот читатель над

вами подшутил.–К несчастью у меня есть основания ему верить, - совсем грустно

сообщил Фрэнк. – Этот… читатель очень нуждается в помощи. Он просит емуответить.

–Ничего не понимаю. Как ему помочь? Причем здесь Стрэттон?–Он пишет, что ему известно из достоверных источников, что такого рода

происшествие уже имело место в Стрэттоне. Вот я и подумал, раз Стрэттон нетак велик, ты, живя там, могла быть свидетелем этого происшествия… Ну, кто-нибудь рассказывал о чем-нибудь подобном…

Фрэнк с надеждой посмотрел на Джессику.–Фрэнк, мне жаль этого беднягу, но я ничем не смогу помочь. Я никогда

ни от кого не слышала о подобном случае в Стрэттоне.–Я очень надеялся…

81

По всему видно было, что Фрэнк сильно переживал за несчастногочитателя. После слов Джессики он как-то совсем сник, и Джессика решилавселить в него хоть какую-то надежду.

–А он написал, о каком Стрэттоне идет речь?–Что ты имеешь в виду?–Есть Стрэттон в Дербишире, есть в Чешире, а есть в Рутланде и

Стаффордшире. Это еще не полный перечень.Печали Фрэнка не было предела. Поняв состояние любимого, Джессика

оставила идею о ресторане и попросила Фрэнка просто отвезти ее домой.Расстались они, договорившись в мельчайших подробностях о предстоящейпоездке в Стрэттон. Джессика, в частности, дала некоторые рекомендацииФрэнку относительно одежды, в которой ему стоит предстать перед ееродителями. Фрэнк был со всем согласен.

82

Глава 11

–Тэри, а какие ощущения вы испытывали в полете?–Ну… разные…–Вероятно, когда летишь над землей, чувства переполняют вашу душу…–Да, да, душа прямо улетает… –И ветер свистит?–И ветер свистит в голове…–Вы хотите сказать, что при этом забываешь обо всем на свете, а время

как-то по-особенному быстро летит?–Да, быстро…«Не слишком разговорчив этот Тэри», - вяло отметил про себя Фрэнк. Он

лежал на диване перед включенным телевизором и, как ему самому казалось,тихо угасал от отсутствия вариантов действия. Он не мог сказать, как долго онуже лежал, кто и когда включил телевизор, почему эта программа, а не другая.Телевизор как бы существовал в мире строго параллельном тому, где стоялдиван с Фрэнком. Лишь чересчур непрофессиональное интервью назойливоне давало впасть в оцепенение. Какой-то Тэри слетал в местном аэроклубе навоздушном шаре и делился своими впечатлениями. Ясно, что не Тэри былинициатором диалога, а потому всю ответственность за убогость услышанногоможно было смело возложить на корреспондента. Для Фрэнка это былоочевидно. Он снова стал забываться.

–А не случилось ли с вами что-нибудь необычное в полете?–А как же! Когда я наклонился, ну, как бы глянуть вниз…–Чтобы полюбоваться открывающейся внизу картиной?–Да, полюбоваться…–Ну, и?–Ну, и моя кепка упала вниз.–Какая незадача!–Это вы точно подметили…–Тэри, вот в последнее время стали появляться сообщения от

воздухоплавателей, не пилотов самолетов, а как вы, путешественников навоздушных шарах, настоящих романтиков, что на высоте шесть тысяч тристадвадцать футов они обращали внимание на странное течение времени. Ониутверждают, что время существенно ускоряется. Что бы вы могли сказать поэтому поводу?

–Я?–Да. Могли бы вы прокомментировать эти наблюдения?Фрэнк почти отчетливо представил возможный ответ Тэри. Во избежание

дополнительного стресса он спешно заткнул уши. Через некоторое время Тэрисменился группой других отважных мужчин, которые на фоне большихвоздушных шаров что-то наперебой рассказывали, и, похоже, что эти рассказыих самих приводили в возбуждение. Их лица явно выражали оптимизм, видетькоторый Фрэнку было просто невыносимо. Не размыкая ушей, он повернулсяна другой бок. «Почему я?» - неотступно повторял он про себя. Он лежал и

83

думал, лежал и думал. Когда же в результате своих раздумий он пришел квыводу, что думать он просто не в состоянии, на память пришло какое-тостранное число - шесть тысяч триста двадцать. Не будучи в состоянии понятьили вспомнить его происхождение, Фрэнк задремал, но сон этот нельзя былоназвать ни крепким, ни здоровым.

Ему приснилось, как подходит он к своему дому. Был хмурый вечер.Смеркалось, но еще издали Фрэнк заметил человеческую фигуру,совершающую подозрительные движения вблизи его дома. Они заключалисьв том, что обладатель этой фигуры перемещался перед фасадом дома влевои вправо, время от времени приседая и вставая. В руках у него был какой-тодлинный предмет, который он то держал горизонтально, то ставилвертикально. Странный человек часто озирался по сторонам, что говорило отом, что он понимал, что совершает нечто предосудительное. У Фрэнкасложилось то же самое мнение. С некоторой опаской очень тихо Фрэнкподкрался к незнакомцу. Тот к тому времени уже не двигался, а стоялспокойно лицом к дому, опустив голову и сосредоточенно глядя на длинныйпредмет в своих руках. Фрэнк заглянул ему через плечо. Длинный предметоказался линейкой. Фрэнк с некоторым облегчением вздохнул. Вздохнул, какоказалось, достаточно громко, потому что незнакомец резко обернулся. Фрэнктотчас же узнал Вильяма Найтингейла. Узнал, хотя лицо Вильяма былоперекошено от страха. Маловероятно, что сосед испугался, будучизамеченным за этим странным занятием. Тут было что-то другое. Фрэнк ужесобирался разузнать, в чем причина волнений Вильяма, как тот трясущимсяпальцем указал на линейку. Фрэнк уже догадался, что Вильям занималсякакими-то измерениями, но не мог понять, как их результат так на негоповлиял. Тем не менее, Фрэнк посмотрел на линейку. В некотором ее местечереда ровных черных делений прерывалась одним красным. Рядом с нимкрупными цифрами было написано число шесть тысяч триста двадцать. Фрэнквздрогнул и взглянул на Вильяма. То, что он увидел, заставило егопохолодеть. Лицо соседа странным образом деформировалось. Деформациипроисходили непрерывно и сопровождались неприятным хрустом. Наконецлицо приобрело ужасающе уродливые черты. Фрэнк попытался броситьсябежать к дому, но не смог – ноги не слушались его. Между тем, лицо Вильямапродолжало изменяться. Страшные шрамы постепенно стали сглаживаться,подтеки начали бледнеть. Через какой-то интервал времени сталочувствоваться, что лицо начинает возвращаться к нормальномучеловеческому виду. Однако это уже было лицо не Вильяма, а кого-то другого.Оцепенение не позволяло Фрэнку быстро сообразить, кого напоминало новоелицо. Все происходящее было сущим кошмаром, и Фрэнк дико закричал.

Он еще не открыл глаза, но понял, что уже проснулся. Пальцы его ещебыли в ушах, как и тогда, когда предохраняли его от речи воздухоплавателя.Освободив уши из плена, Фрэнк услышал приятную симфоническую музыку,доносящуюся из динамиков телевизора. Учащенное дыхание от пережитогопостепенно замедлялось. Фрэнк встал с дивана, подошел к буфету и налилсебе стакан воды. Рот пересох, и живительная влага, проникая в организмФрэнка, приносила некоторое умиротворение. Все это время он смотрел на

84

экран телевизора, где его внимание привлек смычок первой скрипки. Он оченьнапоминал линейку, увиденную им во сне… Звон разбившегося стакана,выпавшего из его руки, означал, что Фрэнк вспомнил «новое лицо» Вильяма.Это было лицо Тэри. «Какая связь?» - подумал Фрэнк. – «Бред». Он нагнулсясобрать крупные осколки разбившегося стакана и в этом положении вспомнилеще одну деталь: «Шесть тысяч триста двадцать – это же высота полетавоздушного шара в футах! Высота, на которой, если верить интервью с Тэри,время просто летит. Разве это не то, что мне сейчас нужно?» Осененныйновой идеей спустя некоторое время Фрэнк разогнулся. Взгляд егоостановился на телефоне. Справившись о номере аэроклуба и набрав его,Фрэнк стал дожидаться ответа. Гудки прекратились, послышался какой-тошипящий звук, а сквозь него человеческий голос.

–Добрый день. Я хотел бы узнать, могу я совершить полет на воздушномшаре?

–А у вас есть права на управление аппаратом? – спросил мужской голос.–Нет. Значит, я не смогу полететь?–Почему же? Можете. Но согласно правилам только с инструктором, то

есть со мной. Хе-хе.–Извините, а как вас звать? – Фрэнк приободрился и решил сразу

установить личный контакт.–Гарри. Гарри Гордон. А вас?–Фрэнк Бэйли.–Хочу сразу предупредить вас, мистер Бэйли, что вы должны будете

пройти предполетный инструктаж. Только после этого вы сможете полететь. Влюбом случае это гораздо дешевле и быстрее, чем подготовка ксамостоятельному полету. Хе-хе.

Фрэнк подумал, что возможно игра стоит свеч. Хотя бы потому, чтоальтернативных вариантов у него на данный момент не было.

–Я согласен. Последний вопрос, мистер Гордон.–Зовите меня просто Гарри. Хе-хе.–Гарри, мы сможем с вами подняться на высоту шесть тысяч триста

двадцать футов?–Конечно! Только к чему такая точность? Вы знаете гору такой высоты

поблизости?Ответ несколько смутил Фрэнка, но решение было уже принято.–Гарри, я выезжаю.–Добро пожаловать! Но, мистер Бэйли, я обязан вас предупредить, чтобы

вы одевались очень тепло. Там на высоте очень холодно, может дуть сильныйветер. Чтобы получить удовольствие и не простыть, надо одеться очень тепло.Если вы не оденетесь очень тепло, то вы и удовольствие не получите и, чегодоброго, заболеете. Хе-хе.

–Благодарю за предупреждение. Я скоро буду.«Сегодня, сейчас», - лихорадило Фрэнка. – «Не отступлю, я должен

победить эту напасть. Где же мой лыжный костюм? Там будет холодно».Несколько лет назад Хелен с Майком уговорили его покататься на лыжах в

85

Австрии, и тогда он обстоятельно подготовился. В смысле экипировки,конечно, так как кататься не умел вовсе и часто падал. А вот высокогорнымзагаром Фрэнк остался чрезвычайно доволен. Но все эти воспоминания обеззаботном по нынешним меркам прошлом сейчас вызывали скорее лишьболезненные эмоциональные ощущения.

Фрэнк решил надеть костюм прямо сейчас, чтобы в дальнейшем нетратить время на переодевание. Собравшись, он еще раз огляделся вокруг,как это делает человек, отправляющийся в дальнюю дорогу. Вздохнув полнойгрудью, Фрэнк решительно вышел на улицу. На плече он нес большую сумку, вкоторую положил несколько одеял на случай, если костюм окажетсянедостаточно эффективен. Загружая сумку в багажник, он боковым зрениемувидел Найтингейла. «Я сейчас взмою ввысь, он еще позавидует мне», -Фрэнк был зол на соседа за его ночные похождения с линейкой. Надо сказать,что даже для австрийских Альп лыжный костюм Фрэнка находили чересчуртеплым и объемным из-за обилия в нем пуха. Немудрено, что фигура Фрэнкапотрясла воображение Вильяма. Сам Фрэнк об этом ничуть не догадывался, аесли бы и догадывался, то отнесся бы к этому с явно выраженнымпренебрежением. Он сосредоточенно сел за руль и отправился в аэроклуб.

Ставка была очень высока. Деньги, которые предстояло потратить наполет, были последними. Поэтому Фрэнк даже не пытался думать опоследствиях, которые могут наступить для него в том случае, еслизадуманное мероприятие завершится крахом. Это был безрассудный шаг, ноФрэнк оправдывал его отсутствием иных вариантов.

Оформив все необходимые документы в офисе аэроклуба, Фрэнкнетерпеливо поинтересовался, что делать дальше. «Вас ждет Гарри Гордон», -ответила девушка. – «Он сказал, что вы с ним уже договорились лететьвместе». Еще она добавила, что тот же Гарри Гордон долженпроинструктировать Фрэнка, и только после этого возможно отправиться вполет. Гарри по ее словам можно найти возле шара зеленого цвета. Еще приподъезде к аэроклубу Фрэнк заметил несколько разноцветных шаров. Понезнанию он предполагал, что их надувают каким-то газом и плотнозакупоривают, отчего шары приобретают чудесное свойство взлетать. Каковоже было удивление Фрэнка, когда он, рассматривая ближайший к немукрасный шар, обнаружил большое отверстие вблизи корзины. «Как он можетлететь?» - поежился Фрэнк. - «Ведь весь газ неминуемо покинет шар через этудыру». Рассмотреть отверстие в подробностях мешал непонятный предмет, изкоторого зачем-то извергалось пламя. Оказавшись не в состоянии объяснитьэту конструкцию, Фрэнк решил не забивать себе голову, тем более что шарявно стремился вверх, а за то, что он до сих пор еще не в небе, надо винитьверевку, которой шар был привязан к монументальному основанию.

Зеленый шар Гарри Гордона был дальше всех остальных, и Фрэнк,одержимый полетом, попытался пуститься к нему бегом, но сумка с одеяламине позволила продемонстрировать высокий результат. Наконец он смогобратиться к человеку, чем-то занятому у корзины.

–Мистер Гордон?

86

–Да, это я. А вы, я полагаю, мистер Бэйли... Зовите меня просто Гарри.Длинные обращения в экипажах не приняты.

–Благодарю вас, Гарри. Меня зовут Фрэнком.Психологический контакт, о важности которого для членов экипажей

выдающихся экспедиций Фрэнк был осведомлен, был установлен. Гарри былона вид лет сорок пять. По той увлеченности, с которой даже во времяразговора с Фрэнком, Гарри продолжал совершать какие-то действия возлекорзины, можно было судить о его всепоглощающем энтузиазме. Наконец,приостановив все дела, Гарри окинул взглядом Фрэнка.

–Это хорошо, что вы оделись очень тепло. Там на высоте очень холодно,может дуть сильный ветер. Чтобы получить удовольствие и не простыть, надоодеваться очень тепло. Иначе вы и удовольствие не получите и, чего доброго,заболеете. Хе-хе. А это что при вас?

Он указывал на сумку. Честно говоря, Фрэнк не был уверен, что поступилправильно, взяв ее с собой. Эта неуверенность проистекала из размеровкорзины, которую он имел возможность видеть впервые.

–Там одеяла на случай плохой погоды…Лицо Гарри временно приняло выражение лица Джоконды. Гарри не сразу

решил, как ему следует относиться к этому высказыванию своего подшефного.–Фрэнк, давайте поступим следующим образом. Вы сейчас поднимитесь в

корзину и попробуете отыскать место для вашей сумки. В любом случаеинструктаж надо начинать со знакомства с корзиной, где вы проведете вполете незабываемое время.

Фрэнк молча согласился, хотя его согласия никто не спрашивал. Шарнаходился на некоторой высоте от земли, и Фрэнку потребовалисьопределенные усилия, учитывая его объемный костюм, чтобы взобраться вкорзину самому и затянуть вслед сумку. Искусный педагогический прием Гаррипреследовал цель, согласно которой Фрэнк сам должен был утвердиться вмысли, что при наличии двух человек сумке не место в корзине. Точнее, сумкенет места в корзине. Фрэнк уже готов был признать справедливость этогоутверждения, как вдруг у него созрело решение подвесить сумку снаружи,благо веревка была тут же, в корзине. Но он должен быть уверен, что висетьсумка будет надежно, и не упадет никому на голову. С этой целью Фрэнкрешил перевязать по-новому узел, который он обнаружил на краю корзины.Однако, в тот самый момент, когда узел поддался, Фрэнк испытал ощущение,знакомое ему по скоростному высотному лифту. Вслед за этим последовалвопль Гарри. «У Гарри что-то не ладится», - подумал Фрэнк и выглянул изкорзины. Фрэнк в отличие от Гарри, который прореагировал на произошедшеедиким криком, был не в состоянии издать хоть какой-нибудь звук. Он простоонемел от увиденного – Гарри стремительно уменьшался в размерах, авместе с ним удалялась и земля. Это означало, что Фрэнк взлетает. Ивзлетает один, без инструктора и даже без инструктажа! Теперь не былосомнений, что узел, который он развязал, как раз и держал шар. От этогооткрытия не было никакой пользы, и Фрэнк, к которому к тому временивернулись и речь и слух, попытался поймать хоть что-либо из того, что кричалвнизу Гарри, превращавшийся при этом в точку. Бесполезно. Из звуков,

87

которые теперь остались с Фрэнком, можно упомянуть лишь свист ветра игудение аппарата, из которого выбивалось пламя. Ноги у Фрэнка подкосились,и он опустился на злосчастную сумку.

Не стоит убеждать, что ситуация, в которой оказался Фрэнк, встречаетсядостаточно редко, и Фрэнк, который и так не обладал опытом действий вэкстремальных ситуациях, был очень подавлен. Подавленность постепеннопришла на смену отчаянию, которое сковало его в первые минуты послерешения подвесить сумку. Время шло, и Фрэнк решил сбросить оцепенение исориентироваться в пространстве. С этой целью он осторожно приподнялся ивыглянул из корзины. Нечто подобное он видел через иллюминатор самолета.Но по силе ощущений это не шло ни в какое сравнение с его нынешнимсостоянием. Шар поднялся уже достаточно высоко, и взору Фрэнкаоткрывалась величественная панорама. Очень четко угадывался Ливерпулькак совокупность компактно расположенных правильных геометрическихформ. Его окружали более однородные по цвету участки земли с рассеяннымивкраплениями населенных пунктов. Точно под собой Фрэнк увидел устье Мези.«Какая красота», - поделился он с самим собой. – «Я обязательно используюувиденное в новом романе». То, что писать роман в корзине воздушного шаране удавалось еще никому, Фрэнк не знал. Да он об этом, собственно, и недумал, подсознательно полагая, что сейчас, в крайнем случае несколькоминут спустя, он опустится на землю, вернется домой, устроится в кабинете изафиксирует свои неизгладимые впечатления от этого путешествия.

В этот момент порыв ветра качнул шар, и конструкция, не будучимонолитной, заскрипела. Пытаясь определить направление на источник звука,Фрэнк стал осматривать летательный аппарат, так нечаянно избавивший его отнеобходимости ходить пешком. Наконец его взгляд вырвался за пределыпространства, занимаемого корзиной, стропами и оболочкой, и устремилсягораздо дальше, в небо. Оно было огромным и, что самое страшное, казалосьбескрайним, что в свою очередь свидетельствовало об отсутствии какой-либоопределенности, какой-либо защищенности. Под действием этой мысли,усугубленной пьянящим свежим воздухом, у Фрэнка внезапно закружиласьголова. Инстинктивно он отпрянул от края корзины, которая от этого качнуласькак маятник. Потеряв равновесие, Фрэнк упал на дно рядом со своей сумкой идля надежности обхватил ее руками.

«Почему подо мной было устье Мези? Ведь аэроклуб находится напротивоположном конце города. Значит, я, как и Мези, двигаюсь за пределысуши». Фрэнк понял, что его несет в океан. Фрэнк был на пределепсихологического напряжения, и мысль о гибели в океане уже не оказала нанего сколько-нибудь заметного дополнительного влияния. «Закономерный итогмоей бестолковой жизни. Человечество и не заметит такой незначительнойпотери. Что останется ему от меня? Ничего. Может, роман? Какой еще роман?Если верить календарю, то я его еще не написал… И Джессика забудет обомне. Несомненно, Гарри Гордон сообщит о происшествии, но завтра об этомуже никто не узнает. Уйти по-английски – вот что это означает». Фрэнк,осторожно, держась за край корзины, поднялся и вновь огляделся. С одной

88

стороны он увидел удаляющийся берег, оставшееся пространство занималаморская гладь.

Фрэнк сразу и не понял, что произошло в следующий момент. Из глубиныего одеяния раздался знакомый звуковой сигнал. «Телефон!» - осенилоФрэнка. С огромным трудом он раскопал телефон в одном из внутреннихкарманов. Звонившей оказалась Хелен.

–Хелен! Хелен! Как хорошо, что ты позвонила!–Фрэнк, почему ты не на работе? Тебя ищет Дэвид, он страшно зол. Что-

нибудь случилось?–Хелен, слушай… Случилось страшное! Меня несет в океан… Думаю, что

погибну…–Кто тебя несет в океан? Ничего не понимаю.–Воздушный шар…–Как ты там оказался?–Потом расскажу… Э-э… Потом не будет… Слушай… Я хотел

исследовать явление, происходящее на высоте шесть тысяч триста двадцатьфутов… И написать отчет Дэвиду… Поднялся сильный ветер, сорвал шар спривязи… Я совсем один… Теперь меня несет в океан… Я пропал…

–Фрэнк, все, что ты сказал, это правда?–Правда, Хелен, - выдавил Фрэнк, не имя в виду отчет Дэвиду и сильный

ветер, порвавший веревку.–Какой ужас! Я сейчас же сообщу в службу спасения. Но, может быть,

тебе удастся посадить шар в …. Попро… Я обязательно… Дэвиду…–Хелен! Повтори где посадить и как это сделать?–В…–Хелен! Хелен…Фрэнк догадался, что связь потеряна из-за большого удаления от

цивилизации. «Теперь я один, и, возможно, мне больше не суждено увидетьникого из себе подобных, а конец я найду среди кровожадных акул». Фрэнксел на свою сумку и попытался представить, что могла иметь в виду Хелен,говоря о посадке. Он взглянул вверх и понял одну простую вещь – шар летит,пока в него дует пламя. Иначе для чего оно нужно? Что следует ожидать, еслипламя погаснет по некоторой причине? Варианта два - снижение или падение.Но пытаться найти правильный ответ на этот вопрос до тех пор пока под нимвода было явно преждевременно. Более того, в данной ситуации Фрэнкдолжен быть заинтересован, чтобы процесс горения не прекращался какможно дольше, по крайней мере, до того момента, пока не покажется земля.«Ирландия!» - осенило Фрэнка. – «Хелен имела в виду Ирландию». У Фрэнкаполегчало на сердце от мысли, что не все потеряно, и он решил без усталинаблюдать за происходящим внизу. А внизу ничего не происходило – Фрэнкмог видеть лишь морскую гладь, которую даже на такой высоте он не смог быспутать с сушей.

Первый шок от неизведанного прошел, и Фрэнк несколько адаптировалсяк пребыванию в том пространстве, куда он попал, благодаря Тэри и ВильямуНайтингейлу. О, как он зол был на них! Этот Вильям сейчас сидит дома, ему

89

тепло и уютно, а бедный Фрэнк по его милости сейчас мерзнет неизвестно где.Как и обещал Гарри, Фрэнк действительно начал мерзнуть, хотя он уже давнонатянул капюшон на голову и одел перчатки. Напор ветра, делавшего своечерное дело, унося шар в неизвестность, больно обжигал холодом лицо.Стало ясно, что непрерывно наблюдать не получится, и Фрэнк опятьопустился на свою сумку. Корзина не была приспособлена для длительногополета. Этот вывод он сделал, не обнаружив никаких элементов удобств, еслине считать небольшое отверстие в дне, которое Фрэнк нашел приемлемым напервых порах. Однако более актуальной была проблема голода, который онуже успел почувствовать. Фрэнк помнил, что кроме одеял положил в сумкупиццу, и собирался съесть ее сейчас целиком, несмотря на то, что полет могоказаться более продолжительным, чем предполагалось, в связи с чемрасходовать провиант надлежало более экономно.

Попытка откусить первый же кусок оказалась неудачной по той причине,что пицца замерзла и в таком виде не подлежала употреблению.Соблазнительной выглядела идея взобраться поближе к пламени и разогретьеду, но Фрэнк решил сделать это только в крайнем случае, разумно посчитав,что каким бы неуютным пристанищем ни была корзина, в ней в любом случаелучше, чем снаружи.

А тем временем начало смеркаться. Выглянув наружу, Фрэнк обнаружил,что из-за надвигающейся темноты он уже не в состоянии отличить сушу отморя. Это означало, что период неопределенности вынужденно затянется доутра, лишь бы не потухло пламя горелки. Внезапно пришедшее состояниебезразличия к окружающему, подкрепленное нечеловеческой усталостью,вызванной пережитым, склонили его к мысли устроиться на ночлег.Осторожно, чтобы не нарушить балансировку корзины, Фрэнк извлек изкорзины одеяла и соорудил импровизированный спальный мешок. Такжеосторожно проник в него, оставив небольшую щелку для носа, которому и такприходилось нелегко, так как воздух был разрежен. Удивительно, нонеудобства не помешали Фрэнку уснуть моментально. Этому отчастиспособствовал равномерный воздушный поток, вследствие чего шар неиспытывал болтанки. Лишь изредка поскрипывали стропы, крепящие корзину,но звуки эти были скорее убаюкивающими, нежели раздражающими. Как этоуже стало привычным, Фрэнку приснились Тэри и Вильям Найтингейл. Первыйагитировал совершать регулярные пассажирские трансатлантическиеперелеты, а что касается Вильяма, то он стал героем хроники происшествий,будучи задержанным во время ночных похождений с длинной линейкой, чемпугал запоздалых прохожих. Фрэнк так сильно устал и перенервничал, чтосюжет, увиденный во сне, нисколько не взволновал его, и сон, правда, менеесодержательный, продолжался до рассвета, который на высоте наступаетсущественно раньше, чем на земле. Впрочем, разбудил его не солнечный свет,а усилившиеся колебания корзины.

Выбравшись из своей «берлоги», Фрэнк обнаружил, что попал в сильнуюоблачность, да такую, что трудно было разглядеть даже очертания шара.Чтобы увидеть, где он пролетает, речи и не шло. Фрэнк был разочарован. Оночень надеялся, проснувшись увидеть внизу землю, предположительно

90

Ирландию, и начать предпринимать какие-нибудь действия для снижения.Какие это должны быть действия, он не имел никакого представления, нопредполагал, что каждый взлетающий по своей воле на воздушном шаренебезосновательно надеется приземлиться, а значит, для этого имеютсякакие-то средства. В связи с отсутствием команды на спуск поиск такихсредств был неактуален.

Фрэнка также пугала невозможность сориентироваться в пространстве.Имеется в виду его вертикальная составляющая, проще говоря, высота.Косвенные признаки – холод и разреженный воздух говорили в пользубольшой высоты. Пламя горелки было почти той же интенсивности, что ивчера вечером, и это позволяло думать, что запас газа в баллоне далеко неиссяк, и у Фрэнка еще есть некоторое время, чтобы обдумать своидальнейшие действия. «Интересно, а как Гарри собирался определить, что мыдостигли высоты шесть тысяч триста двадцать футов? Я не вижу здесьникакого прибора. Вероятно, он как раз и возился с ним внизу, когда я полез вэту корзину, будь она неладна. И как же я должен проверить то, ради чего япустился в авантюру?». Фрэнк глянул на часы, они показывали раннее утро.Секундная стрелка вращалась в привычном темпе, без какого-либо ускорения.«Либо я не достиг этой магической высоты, либо они просто врут», - подумалФрэнк и зачем-то добавил уже вслух: «Будь проклят тот день, когда я увиделэто интервью». Кто врет, он уточнять не стал по причине отсутствия иныхзаинтересованных лиц.

Фрэнк по-прежнему вглядывался в окружавшую его пелену, стараясьзаметить хоть какой-либо просвет, и держа при этом в руке мерзлую пиццу.Очередная попытка откусить хоть небольшой кусочек пиццы окончиласьбезрезультатно. Понимая, что помощи в этом деле ждать неоткуда, Фрэнкпродолжал усиленно вертеть пиццу в надежде хоть как-то подступиться к ней.К сожалению, одно неудачное движение перечеркнуло последнюювозможность для Фрэнка позавтракать. Неловкие от холода пальцы выронилипиццу, которая тут же исчезла из виду. Фрэнк с грустью сопроводил взглядомнесостоявшийся завтрак, размышляя, кому он достанется – акуле или киту.Перечень претендентов ограничивался познаниями Фрэнка относительнообитателей северной Атлантики. В тот момент, когда Фрэнк уже и нерассчитывал наблюдать кормление наших младших морских братьев,облачность внезапно прекратилась, и взору Фрэнка предстал величественныйокеан. Фрэнк уже приготовился любоваться этим зрелищем, как впереди,прямо по курсу движения шара, он заметил землю. Это был поросший лесомберег, линия которого терялась далеко у горизонта слева и справа, что былоявным признаком того, что шар не промахнется и неминуемо окажется надсушей.

«Я спасен!» - воскликнул Фрэнк. Он знал, он верил, что мир еще не разуслышит о нем. И этот знак свыше, этот лесистый берег окончательно убедилиего в том, что он не ошибался. Процедуру спуска Фрэнк начал с изучениягорелки, надобность в которой теперь отпала. С некоторой попытки онобнаружил деталь, по внешнему виду напоминавшую вентиль. ЖеланиеФрэнка поскорей ступить на твердую землю было столь велико, а

91

рассудительность в связи с нетерпением столь низка, что движение вентиляоказалось слишком резким. Резким настолько, что пламя, чихнув, потухло.Теперь, даже если бы Фрэнк знал, как разжечь горелку вновь, это было уженевозможно, так как у него не было ни спичек, ни зажигалки. Вдобавок, Фрэнкне знал, как разжечь горелку. Больно закусив губу, воздухоплаватель сделалочень простой, но далекий по своим последствиям вывод – больше в этомполете от него ничего не зависело.

Вопреки ожиданиям шар не стал падать камнем вниз, а продолжалгоризонтальный полет в направлении берега, к которому был прикован взглядФрэнка. Так продолжалось достаточно долго – то ли скорость полета быланизка, то ли атмосфера искажала реальные пропорции пространства – но шарпересек береговую линию лишь спустя полчаса с момента счастливогооткрытия. «Хелен была права – я должен был достичь Ирландии. Можно дажесказать, что пока все идет по плану. Но, меня беспокоит, что этот чертов шарне собирается снижаться. Если снижение затянется, я могу проскочить островнасквозь… И тогда мне будет конец». Прошло еще немало времени, покаФрэнк не обнаружил, что может различать отдельные растительные особи. Ноне успел он обрадоваться, как его внимание привлек хлопающий звук сверху.То, что было над головой, шаром ни при каких обстоятельствах назвать былоуже нельзя. Бесформенная оболочка хлопала под действием воздушногопотока, вызванного, как стало понятно, стабилизировавшимся падением.

До встречи с землей оставались уже секунды. Под действием труднообъяснимого порыва, Фрэнк успел собрать свои одеяла и аккуратно уложитьих в сумку, после чего сел на сумку и подумал: «Будь, что будет». В этот самыймомент корзина коснулась верхушек деревьев, и, ломая ветви, с трескомпродолжила движение сквозь кроны. Остановка произошла футах в тридцатиот земли, благодаря густым зарослям. Наступила тишина. Фрэнка при первомже толчке сбросило с сумки, но он успел ее поймать и крепко прижать к себе.Теперь он продолжал лежать в обнимку с сумкой, наслаждаясь тишиной.Постепенно радость от спасения была вытеснена мыслью о том, как емудобираться до дома с пустыми карманами – автостопом через море непереплывешь.

Фрэнк выглянул наружу. Корзина действительно застряла в ветвях, ипредстояло преодолеть последние тридцать футов, чтобы наконец ступить наземлю. Первым делом он выбросил из корзины сумку. Сумка хлюпнулась безкакого-либо ущерба для себя. Иное дело Фрэнк – падение с такой высотымогло быть достаточно болезненным. В поисках решения Фрэнк непрерывновращал головой, как вдруг его взор остановился на человеке, молча стоявшемнедалеко от сумки. Все бы ничего, но одна деталь одеяния человека смутилаФрэнка. Речь идет о головном уборе – он был составлен из большогоколичества перьев. Некоторое время Фрэнк неподвижно смотрел нанезнакомца, силясь припомнить, кого он ему напоминает. Тот в свою очередьтерпеливо смотрел на Фрэнка, видимо ожидая, когда тот спустится вниз. Фрэнкникогда не встречался с индейцами, но прочитанные в детстве книги Куперапозволили предположить, что перед ним стоял настоящий индеец. Ружье,которое держал человек в правой руке, также свидетельствовало в пользу

92

этой версии. У Фрэнка задрожали коленки, но не от вида ружья, а от следствияиз предыдущей гипотезы о происхождении перьев. Простые умозаключения оместе проживания индейцев внезапно подтолкнули его к мысли, что ондолетел до Америки. Слова индейца не позволили Фрэнку сформулироватьсвое отношение к этому открытию.

–Спускайся вниз, Вероломный Мрот, - спокойно промолвил индеец. – Яуже устал тебя ждать.

–Простите, но я вас не задерживаю. Вы можете идти по своим делам.–Не будь столь дерзким, Вероломный Мрот.Фрэнк не знал, кто такой Мрот, но первая часть обращения не очень

напоминала комплимент. Не желая, тем не менее, накалять обстановку, иперевесившись через край корзины, Фрэнк повис на руках. Повисев некотороевремя, и не найдя иного решения, он попрощался с корзиной навсегда иразжал пальцы. Сумка в очередной раз выручила, смягчив падение. Встав иотряхнувшись, Фрэнк предстал перед индейцем.

–Пойдем, - сказал индеец.–Простите, а откуда вам известно, в какую мне сторону?–Здесь одна дорога.–И куда она ведет?–К Вождю. Будешь держать ответ, Вероломный Мрот.Индеец посторонился, давая понять, чтобы Фрэнк шел первым. Фрэнк

взвалил на плечо сумку и двинулся в направлении, указанном индейцем.Когда они расходились на тропинке, Фрэнк обратил внимание на отсутствиеявной смуглости на лице индейца.

Путь занял примерно час, и Фрэнк порядком утомился, протаскивая сумкучерез довольно густые заросли. Всю дорогу никто не проронил ни слова. Напоследнем участке пути временами приходилось пересекать поляны, накоторых располагались, как правило, несколько традиционных индейскихжилищ, но ни один индеец так и не попался на глаза. «Отдыхают», - подумалФрэнк. Наконец они достигли цели пути – поляны только с одним вигвамом.Перед ним, скрестив ноги, сидел индеец с еще большим количеством перьев.Он курил трубку и, казалось, даже не обратил внимание на подошедших.Между тем, сопровождавший отрекомендовал Фрэнка:

–Вождь, еще один Вероломный Мрот нарушил наши владения.Вождь перевел взгляд с трубки на Фрэнка, хотя чувствовалось, что он не

до конца отключился от предмета своих предыдущих размышлений, так каквзор его был затуманен.

–Доброе утро, Вождь, - доброжелательно произнес Фрэнк.Во взгляде вождя появилось осмысленность и он наконец изрек:–Что позволяет тебе, Вероломный Мрот, утверждать, что утро доброе?–Во-первых, совершая трансатлантический перелет, сегодня утром я

благополучно достиг цели, - бодро начал Фрэнк.–О чем ты, Вероломный Мрот? Ты хочешь сказать, что можешь летать как

птица?

93

Фрэнк запнулся. Он несколько свыкся с мыслью, что попал в индейскоеплемя, но последний вопрос заставил его задуматься, все ли он знает о жизнииндейцев. «Надо быть осторожнее», - потребовал он от самого себя.

–Вы правы, Вождь. Летать подобно птице человек не может.–Хорошо, что ты понял, что обманывать плохо, - Вождь одобрительно

кивнул головой. – А теперь говори правду, как и зачем нарушил нашивладения.

Фрэнк был в величайшем затруднении. Ему предстояло объяснить своепоявление здесь в терминах, понятных Вождю. Как это сделать деликатно, онне имел никакого представления. Не придумав ничего умного, он сталимпровизировать.

–Вчера, по дороге домой… на меня напал орел… большой орел… Онсхватил меня, и так мы летели целый день… А потом он меня бросил, и я упална ваши владения…

–Звучит правдоподобно. Знаю я этого орла. Нельзя ему доверять. А вещитвои как попали сюда? – спросил Вождь, указывая на сумку, которую Фрэнк досих пор держал на плече.

–А… второй орел схватил сумку…–Ладно, верю. А что ты там про Атлантический океан говорил? Впрочем,

достаточно.Фрэнк перевел дух. Сочинять, что орел перенес его за один день через

океан, было смешно, и Фрэнк не решился бы на это. Поэтому, тообстоятельство, что Вождь замял выяснение деталей, устроило Фрэнка какнельзя кстати.

–Теперь можешь рассказать нам о своем последнем желании.Такого поворота Фрэнк никак не ожидал, потому с видимым усилием

произнес:–Вождь, я попросил бы вас выражаться яснее. Что вы имеете в виду?–Вероломный Мрот, ты нарушил наши владения. За это по нашим

законам ты должен понести наказание. Чего ж тут непонятного?–Но ведь… это орел виноват…–Забудь про орла. Имей мужество отвечать за свои поступки. Ты готов

сказать о своем последнем желании?–Я должен подумать. Дайте мне время. Я устал с дороги, мне надо

отдохнуть. После этого я смогу сказать о своем желании.Фрэнку действительно нужно было время, чтобы понять происходящее.

Естественно, что он не ожидал такого «гостеприимства». Как никак, а он имелоснования полагать, что суровые времена давно прошли.

–Хорошо. Можешь отдохнуть до завтра. Воин Духа, отведи его.Сказав это, Вождь вновь погрузился в свои размышления. Аудиенция

закончилась. Воин Духа, индеец, обнаруживший воздушный шар, кивкомуказал Фрэнку направление движения. На этот раз идти пришлось недолго. Наследующей поляне стоял один единственный вигвам. Воин Духа, откинувполог, приказал войти. Фрэнк вошел, после чего полог опустился, и Фрэнкостался один. Внутри было пусто. Фрэнк опустил сумку и сам медленно

94

опустился на нее. «А что, если бежать?» - осенило Фрэнка. На четверенькахочень тих он подкрался к выходу и выглянул наружу. Заслонив все собой,выход преграждал Воин Духа. Фрэнк дал задний ход и вернулся к сумке. Емудействительно необходимо было отдохнуть – нервное перенапряжениепоследних суток сильно подкосило его как физически, так и морально. Судя пословам Вождя, у него были в запасе сутки, и Фрэнк решил использоватькакую-то часть этих суток для восстановления сил, без которых шансов наосвобождение не было вовсе. Он расстелил на земле одеяло, подложил подголову другое, лег и моментально уснул.

Ему ничего не приснилось, и это радовало, так как он просто хорошоотдохнул и не забил голову всякой ерундой. В связи с этим он вспомнилдругой сон с участием Вильяма Найтингейла, вооруженного линейкой.Благодаря этому сну он должен, и уже скоро, сказать о своем последнемжелании. Судя по стрелкам на часах, наступил вечер. Фрэнк продолжаллежать, стараясь сосредоточиться.

«Итак, что мы имеем? А имеем мы прескверную ситуацию – я попал вплен. К кому? К индейцам, о которых известно, что они живут в Америке.Выходит, что я за одну ночь долетел на воздушном шаре из Англии в Америку!Значит, это правда! Правда, что там наверху время летит быстрее! Этохорошо, но каков практический результат? Я в Америке без пенса… цента вкармане… Вдобавок в плену».

Фрэнк еще раз вздремнул, после чего активно вернулся к построениюплана действий. Он решил проверить еще раз, имеется ли возможностьбежать. Однако, где бы он ни пробовал отыскать брешь в своем новом доме,там поблизости всегда оказывался Воин Духа. «Этот вариант слишкомпрямолинеен, чтобы быть надежным», - отверг план побега Фрэнк. Наиболееперспективным он считал трудновыполнимое последнее желание.Действовать придется по обстоятельствам, но Фрэнк считал, что ему удастсяпоставить Вождя в тупик. Ободренный тем, что он благополучно приземлилсяв этом безнадежном полете, Фрэнк не допускал возможности фиаско взавтрашней интеллектуальной дуэли и надеялся на удачный исход. Иныхразвлечений в жилище не было, и, когда окончательно стемнело, Фрэнк сновауснул.

Как Фрэнк и предполагал, разбужен он был Воином Духа. Тот несколькораз громко повторил фразу «Вставай, Вероломный Мрот». Пришлось встать.Понимая, что его ждет Вождь, Фрэнк задумался о сумке. С одной стороны, онане раз выручила его. С другой стороны, бежать с сумкой, если придется,далеко не получится. К тому же при самом неблагоприятном исходе она емувряд ли уже понадобится. Таким образом, Фрэнк покинул место ночлеганалегке.

–Доброе утро, Воин Духа! – приветствовал он своего телохранителя.–Это уж как решит Вождь.–Да, пожалуй…Вождь сидел там же в том же положении и с тем же выражением

задумчивости на лице, что и вчера.–А чем так озабочен Вождь? – спросил Фрэнк Воина Духа.

95

–Защитой Грюнфельда.Фрэнк не понял сказанного, но переспрашивать не стал.–Вождь, я привел Вероломного Мрота.Вождь перевел усталый взгляд с невидимого объекта размышлений на

Фрэнка. Спустя некоторое время, в течение которого Фрэнк пытался составитьпсихологический портрет соперника, он изрек:

–Ну, как отдохнул, Вероломный Мрот?–Спасибо, Вождь, я тоже рад тебя видеть.–Должно быть, ты готов просить о своем последнем желании.–Да, Вождь. Я хотел бы оказаться дома. Мне еще предстоит дальний

путь. Могу я отправиться в дорогу прямо сейчас, чтобы не терять время?–Можешь, - ответил Вождь, ничуть не удивленный дерзостью Фрэнка. –

Если выиграешь у меня.Ответ озадачил Фрэнка. Он не мог представить то, во что играют вожди

индейцев, и был в большом сомнении, что ему удастся победить этогонепонятного человека. На всякий случай он спросил:

–А что, если я пойду сразу, не играя?–Не советую.–Почему?–Предыдущий Вероломный Мрот тоже решил сразу уйти.–Ну, и?–В течение некоторого времени после этого койоты в округе были очень

добрыми.–Почему?–Потому что были сытыми.Фрэнк поежился и согласился.–Ты мне нравишься Мрот.–Почему?–Потому что не делаешь глупостей.Начало обнадеживало.–Во что играем? – спросил Фрэнк.–Сейчас узнаешь. Садись передо мной на расстоянии три с половиной

фута.Фрэнк мысленно отмерил положенное расстояние и сел на манер Вождя,

скрестив перед собой ноги. День был солнечным, и в теплом костюместановилось жарко. Фрэнк расстегнул молнию до пояса и приготовился ксхватке. Тем временем, появился Воин Духа, неся перед собой шахматнуюдоску с расставленными фигурами.

–Что это? – вырвалось у Фрэнка.–Шахматы – торжественно объявил Вождь. – Это такая игра, где

побеждают с помощью силы ума.–А если я проиграю? – Фрэнк разволновался не на шутку.–Очень даже вероятно, но в твоих интересах выиграть, Мрот.

96

Фрэнк и раньше знал, что в шахматах побеждают с помощью силы ума,но, то ли силы у его ума было недостаточно, то ли у его соперников этой силыбыло в избытке, но обычно Фрэнк проигрывал. Он, конечно, знал правила,даже умел поставить мат в четыре хода, правда, при условии, что соперникэтого страстно желал. Но ни одна серьезная партия не закончилась в пользуФрэнка. Фрэнк посмотрел на Вождя, но его усталое и непроницаемое лицоничего не говорило о силе его ума применительно к шахматам. Чтобыокончательно прояснить ситуацию, Фрэнк спросил:

–А если я выиграю?–Воин Духа проводит тебя безопасной тропой.–Тебе можно верить, Вождь?Вождь поперхнулся. Судя по всему, недоверие сильно задело его.–Слово джентльмена… то есть слово Вождя. Впрочем, как я уже сказал,

можешь не играть.–Извини, Вождь. Глупость сказал. Я согласен.–То-то. Хочу предупредить, что я всегда играю черными.–Как скажешь, Вождь.–Твой ход.Фрэнк сам догадался об этом и походил e2-e4, не подозревая, что

человечество придумало великое множество и других дебютов. Вождьзадумался.

К исходу первых двадцати минут положение фигур на доске так и неизменилось, и Фрэнк поинтересовался:

–Мы играем на время?Вождь не ответил, видимо глубоко уйдя в мыслительный процесс. Фрэнк

перевел вопросительный взгляд на Воина Духа, стоявшего за спиной Вождя.Любопытство было не праздным - Фрэнк надеялся в случае успехаотправиться по безопасной тропе еще засветло. Но Воин Духа отрицательнопокачал головой, и Фрэнку оставалось лишь ждать. Минут через десять Вождьдал знак Воину Духа, и тот передал ему книгу, которую держал в левой руке ссамого начала партии. Правой он по-прежнему сжимал ружье. В моментпередачи Фрэнк успел прочитать название книги – «Защита Грюнфельда».Сердце Фрэнка екнуло, но он все еще вынужден был оставаться в неведенииотносительно стратегии развития партии, так как ход был за Вождем. Солнцебыло в зените, когда, отложив со вздохом книгу, Вождь двинул пешку. Фрэнкрешил, что не в его способностях раскусить замысел Вождя, и попыталсяфорсировать известную ему атаку, передвинув своего слона. Вождь,досконально изучив следующую главу книги, толкнул пешку дальше. «Онхочет провести второго ферзя», - ужаснулся Фрэнк, но выбора уже не было, ион вывел ферзя. Опасения Фрэнка усилились, когда уже без помощи книгиВождь всего через полчаса продолжил движение пешкой. Фрэнк запаниковал ихотел было сдаться, но решил напоследок поставить мат.

Вождь как-то странно охнул и произнес: «Мат». Фрэнк вскочил отвозбуждения, но, осознав, что это неприлично, тут же сел, пристально глядяна Вождя. Вождь сосредоточенно изучал книгу. Этот процесс продолжался

97

минут сорок, но Фрэнк не решался его прервать. И лишь когда Вождь закрылкнигу, Фрэнк осторожно спросил:

–Вождь, похоже, это мат. Как ты считаешь?–Я вынужден это признать.–Воин Духа проводит меня по безопасной тропе?–Проводит.Фрэнк снова вскочил, готовый отправиться в неизведанное, но Вождь

остановил его.–Вождь держит свое слово. Ты можешь идти. Но у меня есть деловое

предложение, которое, надеюсь, тебя заинтересует.–Какое предложение? – спросил Фрэнк скорее по инерции, нежели с

намерением что-либо обсуждать.–Мы играем с тобой матч из пяти партий. Вне зависимости от исхода

матча тебя проводит Воин Духа. Но за каждую выигранную тобой партию яплачу тебе две тысячи. Подумай и ответь прямо сейчас.

Условия были просто фантастические. «Если я выиграю пять партий, язаработаю десять тысяч долларов. Этого с лихвой хватит, чтобы купить билетна самолет до Манчестера». Последнее соображение было решающим длясогласия. Однако некоторые детали требовали уточнения.

–Вождь, я прав, полагая, что одну партию из пяти мы уже сыграли?–Я тебя понял, Мрот, - спокойно произнес Вождь и достал из кармана

пачку банкнот. Отсчитав требуемое количество, он протянул деньги Фрэнку.Сумма действительно равнялась двум тысячам, но не долларов, а фунтов.Какие-либо иные доказательства были излишни.

–Я расставляю фигуры, Вождь?–Нет, начинаем завтра утром. Воин Духа разбудит тебя. А пока иди, я

должен проанализировать сыгранную партию.Возвращение домой откладывалось на день, но перспектива заработать

деньги, в которых он так сейчас нуждался, влекла неумолимо.–До завтра, Вождь.Фрэнк встал и пошел к своему временному пристанищу. Лишь достигнув

цели, Фрэнк заметил, что он пришел один, без сопровождения. Данноеобстоятельство было воспринято им очень даже положительно. Все жеощущение нереальности происходящего с ним не оставляло Фрэнка. Какая-тоневедомая сила подвигла его на продолжение прогулки, и он снова углубилсяв чащу по направлению к месту, где он уже видел несколько индейских жилищ.Память не подвела, и Фрэнк вскоре вышел на поляну, которую они с ВоиномДуха проходили вчера. Царила полнейшая тишина, никого из представителейплемени не было видно. Фрэнк подошел к ближайшему жилищу и сделал жест,который по его представлению должен был означать, что он стучится в дверь.Никто не откликнулся. Фрэнк заглянул внутрь. В этом вигваме было так жепусто, как и в том, где он провел предыдущую ночь. Подозрения, что всевигвамы пусты, также подтвердились. Фрэнку стало не по себе, и он со всехног бросился к себе домой, то есть туда, где осталась его сумка. Уже темнело,и Фрэнк несколько раз упал на бегу, запнувшись за кочки, которые были

98

трудно различимы в сумерках. Перед входом в отведенные ему апартаментыон столкнулся с Воином Духа. Опавшие листья, прилипшие к костюму врезультате падений, надо было как-то объяснить, и Фрэнк выпалил:

–Я тут… это… поскользнулся…Воин Духа понимающе кивнул и изложил указания Вождя:–Вождь приказал передать тебе жареного поросенка и напиток. Вождь

также приказал охранять твой сон, Мрот.–Спасибо, это очень любезно с его стороны. Спокойной ночи, Воин Духа.Лютый голод, который тотчас же проснулся в нем при упоминании о еде,

помог справиться с поросенком в считанные минуты. Захмелев послеупотребления «напитка», Фрэнк стал готовиться к отходу ко сну. Он вновьустроился по-походному. От мысли, что домашнего комфорта ему вближайшее время не видать, Фрэнк протяжно вздохнул. Затем содержаниебиологически активного вещества в «напитке» позволило ему по-иному, таксказать, по-философски, посмотреть на многие обстоятельства. Фрэнк не нашутку задумался. Ему были не понятны следующие вещи. Где все остальныеиндейцы? Где Вождь взял деньги, которыми собирается сорить ради своейприхоти? Откуда у вождя фунты? Куда делась смуглость этих индейцев? Былиеще какие-то странности, которые Фрэнк по ходу отметил, но не мог вспомнитьих сейчас. Мучаясь этими вопросами, Фрэнк вскоре уснул.

На следующее утро матч продолжился. Фрэнк опасался какого-нибудьподвоха – уж слишком нереалистическими казались условия, объявленныеорганизатором матча. Если исходить из принципа, что никто не расстается сденьгами просто так, то надо полагать, что Вождь надеется выиграть. Из этогоследует, что проигрыш Вождя в первой партии был способом вынудить Фрэнкасыграть еще. Этот хитрый Вождь видимо понял, что Фрэнк нуждается вденьгах, и поймал его на этом. А по сему от Вождя необходимо ожидатькачественно новой игры, а значит, Фрэнку придется несладко.

Когда Фрэнк достиг уже знакомой ему поляны, фигуры на доске были ужерасставлены. Вождь курил трубку и читал «Защиту Грюнфельда» на одной изпоследних страниц. Утренние заморозки здесь совсем не чувствовались из-закостра, полыхавшего рядом.

–Благодарю за ужин, Вождь, - сказал Фрэнк, занимая свое место.–Ходи, - ответил Вождь.Фрэнк сделал свой испытанный ход. Вождь же полностью поменял

стратегию – он начал атаку пешкой на противоположном относительнопрошлой игры фланге. Ходил он на этот раз почти молниеносно, оставляясебе на раздумье не более получаса на ход, и был последователен впроводимой линии, двигая пешку все дальше и дальше. Фрэнк неанализировал предыдущую партию, не изучал «Защиту Грюнфельда», апотому ходил однообразно, скучно и на четвертом ходу поставил мат. Безкаких либо намеков со стороны победителя Вождь достал две тысячи фунтови протянул их Фрэнку.

В оставшихся трех партиях Вождь и вовсе удивил Фрэнка разнообразиемсредств. Он искусно маневрировал, двигая то крайнюю левую пешку, токрайнюю правую. А в финальной игре он даже сделал ход конем. Фрэнк

99

дрожал, бледнел, но неизменно ставил мат на четвертом ходу. К вечеру матчбыл завершен. Вождь расплатился с Фрэнком, закрыл книгу и в глубокойзадумчивости закурил, глядя на тлеющий костер.

–Вождь, перед тем, как я пойду, могу я задать тебе вопрос?–Спрашивай, Мрот, - не повернув головы, промолвил бывший соперник.–Почему Воин Духа не составит тебе компанию за доской? Согласись, что

тебе это обойдется гораздо дешевле.Вождь ответил не сразу. Когда потухла его трубка, он повернулся к Фрэнку

и промолвил:–Видишь ли, Мрот, Воин Духа плохо играет в шахматы. И мне, чтобы

поддерживать свой уровень, необходим достойный соперник.Фрэнк сказал, что он как никто понимает Вождя, поблагодарил за

гостеприимство, пригласил нанести ответный визит и спросил, как скоро ВоинДуха может показать ему безопасную тропу.

–Сейчас.Сборы были короткие. В заключение Фрэнк растрогался настолько, что

подарил Вождю свои теплые одеяла вместе с сумкой. Вождь в свою очередьрастрогался настолько, что попытался подарить Фрэнку «ЗащитуГрюнфельда». В приятной суматохе прощания Фрэнк даже не запомнил, подкаким предлогом ему удалось отказаться от книги.

Идти пришлось долго, и лишь к исходу второго часа Воин Духа возвестил,что владения племени закончились, и что дальше Фрэнк должен идти один.Было совсем темно, и Фрэнк поинтересовался, в какую сторону Воин Духарекомендует ему двигаться.

–Видишь огонек? Там какой-то отель. Больше я ничего здесь не знаю.–Спасибо. Воин Духа, я хотел бы задать тебе последний вопрос.–Задавай.–Кто такой Мрот?–Это ты.Ясности не добавилось, но переспрашивать было некого – индеец как в

сказке исчез в зарослях. Фрэнк пощупал карман - не исчезли ли таким жеобразом и деньги? Деньги были на месте, и это было главнымдоказательством реальности окружающего его мира. В таком случае Фрэнкупредстояло добраться до отеля, чей огонек маячил вдали, переночевать там,навести справки как добраться до ближайшего международного аэропорта и…отправиться домой.

Мрак, слякоть и бездорожье не были теми условиями, которыеспособствовали быстрой и приятной пешей прогулке. Отчасти потому, чтокостюм Фрэнка не очень напоминал одежду, которую носят в этих местах,отчасти потому, что этот самый костюм был сильно испачкан, внешний видФрэнка, когда он наконец вошел в отель, уже сам по себе свидетельствовал отом, что путник нуждается в приюте. Поэтому было странно слышать фразу,произнесенную из-за стойки:

–Что вам надо?

100

Фрэнк повернулся по направлению источника звука. За стойкой он увиделскорее всего женщину. Почему «скорее всего»? Потому что высокий рост,короткая типично мужская стрижка, мужеподобные черты лица могли ввести взаблуждении любого неискушенного наблюдателя. Любого, но не Фрэнка. Этоттипаж был известен ему. Такой облик, как правило, принадлежал женщинам,не обретшим счастья в силу некоторых первопричин. Самое неприятноесостоит в том, что часто внутренняя проблема такой женщины становитсяпроблемой окружающих. Лишенная возможности воспринимать себя лишьслабой половиной пары, что было бы естественным при обычныхобстоятельствах, такая женщина на подсознательном уровне начинаетдостраивать себя до полного комплекта, приобретая некоторые наиболеетипичные мужские черты как характера, так и внешности.

–Что вам надо? – переспросили за стойкой.–Могу я переночевать у вас, миссис…–Катско.–Могу я переночевать у вас, миссис Катско?–Можете. Кто вы?–Меня зовут Фрэнк Бэйли, я корреспондент из Англии.–Очень правдоподобно, - промолвила миссис Катско, окидывая Фрэнка

взглядом.–Да, вы наверно не поверите, но я только что совершил перелет через

Атлантический океан.–Как вы догадались, что я не поверила? Неважно. Деньги то у вас есть?

Деньги вперед.–Разумеется. Сколько я должен?–Сто.–Сто?! – Фрэнк решил, что ослышался–Сто.–Простите, я хотел бы просто переночевать.–Ну, если вам удастся найти другой отель…–Хорошо, миссис Катско.Фрэнк понял с кем имеет дело и спорить не стал. Он отсчитал требуемую

сумму и, подавая деньги, добавил:–Обратите внимание, что это сто фунтов, а не сто долларов.–Естественно, ста долларов бы не хватило.Желая прекратить неприятное общение, Фрэнк поинтересовался:–Как я могу найти мой номер?–Моя дочь проводит.Молодая копия миссис Катско, появившаяся из-за спины Фрэнка, жестом

пригласила следовать за ней. Поднявшись наверх, они остановились у однойиз двух дверей. Дочь миссис Катско толкнула дверь и молча ушла. С трудомнащупав выключатель, Фрэнк зажег свет. Примитивная кровать загромождалакомнату. Загромождала, потому что размер комнаты был немногим большеразмера кровати, и не потому, что кровать была слишком большой, а потомучто комната была чересчур маленькой. Фрэнк решил заглянуть в соседний

101

номер. Если он окажется больше и вдобавок свободным, Фрэнк долженпотребовать его у хозяйки с такой странной фамилией. Постучав и недождавшись ответа, Фрэнк толкнул дверь. Эта комната была еще меньше, аединственным ее убранством был унитаз. «Надеюсь, хоть это входит встоимость услуги», - вздохнул Фрэнк и вернулся в свой номер. Впервые запоследние дни Фрэнк имел возможность уснуть в человеческой постели, чтоон и сделал без промедления.

Спустившись утром вниз и, несмотря на недовольное и даже злобноевыражение лица миссис Катско, поинтересовался насчет завтрака.

–Моя дочь приготовит вам континентальный завтрак.–Простите, вы сказали «континентальный»?–Я стала сомневаться, что вы английский журналист, если уж вам не

известно, что такое «континентальный завтрак».–Я прекрасно знаком с этим понятием, но я не думал, что оно

используется в Соединенных Штатах.–Меня не интересуют ваши заблуждения. Если вы собираетесь

завтракать, деньги вперед.–Я думал это входит в услугу…–Зря вы так думали. Платить будете?–Сколько?–Сто.–Спасибо, но у меня пропал аппетит. Разрешите последний вопрос?–Попробуйте.–Как мне добраться до ближайшего аэропорта? Мне необходимо

вылететь в Манчестер. Есть такой город в Англии.–Неужели?–Что именно?–Есть такой город в Англии?–Да, и довольно крупный.Миссис Катско еще раз смерила Фрэнка взглядом и произнесла:–Если вы заплатите мне сто фунтов, я вызову вам доктора. У меня есть

знакомый психиатр.«Какая она противная», - подумал Фрэнк. Он медленно повернулся и, не

сказав больше ни слова, вышел на улицу. Пройдя несколько шагов, Фрэнкоглянулся посмотреть на отель, где он провел ночь. Маленькое двухэтажноездание, давно не знавшее ремонта, с неровно закрепленной вывеской «ОтельОдинокая Пантера», стоявшее посреди осенней грязи, оно ничего, кромеуныния не навевало. В окне он заметил дочь миссис Катско. «Клон», -промолвили его губы. – «Скорее подальше от этого места».

Разбитая дорога, на которую он вышел, должно быть, куда-то вела. Былоеще раннее утро, и в любом случае Фрэнк надеялся достичь цивилизациисегодня. Он удалился от отеля уже достаточно далеко, когда из глубины егокостюма донеслась мелодия телефона. «Роуминг!» - догадался Фрэнк. – Ясовсем забыл об этой возможности». Это была Хелен.

102

–Фрэнк, наконец я дозвонилась до тебя! Как ты? Мы с Майком места ненаходим. Обзвонили все службы – они ничего не знают о тебе. Господи, ну,говори же.

–Хелен, со мной все в порядке. Я сейчас в Америке.–Что-о?!–Ну, да. Я слишком поздно дернул стоп-кран. Ничего страшного. Я сейчас

добираюсь в аэропорт. Передай Джессике, чтобы не скучала. Скоро вернусь.–Джессике? Какой Джессике?Телефон пропикал и замолчал – индикатор показывал полный разряд

батареи. Можно было бы вернуться в отель и за сто фунтов зарядитьтелефон. «Ни за что!» - твердо решил Фрэнк и продолжил свой путь. –«Надеюсь, мне никогда не придется с ней встретиться вновь».

Дорога с некоторого места обрела твердое покрытие, что позволялонадеяться на скорую встречу с местными жителями. Напрасно так думалФрэнк, так как прошло еще почти четыре часа, а дорога все продолжалапетлять в гористой и безлюдной местности. Один раз Фрэнк даже выходил наберег какого-то озера. Здесь ему очень понравилось, и он был готовостановился отдохнуть будучи безмерно уставшим, но желание побыстреедобраться до дома пересилило. «Умеют же американцы содержать природу впорядке. И это при их-то просторах. Налицо выверенный баланс природного ичеловеческого. Кстати, очень удивительно, как они в своей речи могутпридерживаться манеры, свойственной исключительно англичанам. Раньше ясчитал, что американский английский пошел несколько по иному путиразвития. А тут не было никакого недопонимания». Фрэнк конечно же имел ввиду индейцев и миссис Катско. Что до бессловесной дочери миссис Катско,то та, похоже, своего мнения не имела. Пришлось еще раз поежиться привоспоминании о хозяйке отеля, но показавшееся за поворотом строениеразвеяло неприятные воспоминания. Приблизившись, Фрэнк обнаружил, чтостоит перед таверной «Зеленый Петух».

Появление Фрэнка привлекло внимание посетителей. Произошло это впервую очередь из-за его костюма. Здешние жители, видимо, редкокатавшиеся на лыжах, не смогли однозначно воспринять излишне теплое инеудобное в повседневной жизни одеяние. Фрэнк же сделал вид, что незамечает устремленных на него взглядов, и сел за свободный столик.

–Что будете заказывать? – обратилась к нему официантка,предварительно вежливо поздоровавшись.

Фрэнк потыкал пальцем в меню, после чего задумался.–Что-то еще?–Да, пожалуй. У вас есть водка?–Разумеется.Пока Фрэнк ожидал заказанное, он окинул взглядом помещение.

«Стилизовано на английский манер. Следует признать, что достаточноудачно». Посетителей было немного – три человека, очевидно, завсегдатаисидели за одним столиком в углу у окна. Они о чем-то оживленно беседовали,изредка поглядывая на Фрэнка.

103

Перед тем, как приступить к еде, Фрэнк налил прозрачную жидкость впринесенный бокал для шампанского, найдя это очень оригинальным. Поднявбокал, он мысленно произнес тост за успешное открытие Америки, еще разглянул в сторону компании в углу и выпил содержимое залпом такженепринужденно, как это получается у русских. Приятное тепло разлилось поего телу, и Фрэнк приступил к трапезе, поминая недобрым словом миссисКатско, лишившую его завтрака.

Изрядно проголодавшийся, Фрэнк долго не мог насытиться. Время отвремени он прерывал прием пищи, чтобы пробормотать очередной тост. Фрэнкзаказал водку, чтобы использовать ее для «анестезии души». Это выражениеон когда-то придумал сам и был чрезвычайно горд этим. Но, то ли произошлапередозировка, то ли проявился побочный эффект, но Фрэнк впал в состояниеслезливого самосострадания. Ему стало жалко себя, лишенного заслуженногоуспеха. Ему стало жалко Джессику, лишенную Фрэнка. Ему почему-то сталожалко сидящих за столиком в углу. Произнеся тост за всех страждущих, а наэтот раз это как-то само собой вышло вслух, Фрэнк заметил, что к нему подселнезнакомец.

–Привет.–Привет, - ответил Фрэнк, обративший внимание, что за столиком в углу

остались сидеть двое и оба смотрят на Фрэнка.«А где же третий? Наверно ушел домой… Как я тоже хочу домой…».–Приятель, я вижу у тебя проблемы.–Проблемы? Какие проблемы. А, проблемы… Да, проблемы. А что?–Приятель, я хотел бы тебе помочь.Фрэнк не без усилий сфокусировал на незнакомце свой взгляд и

попробовал понять, не шутит ли он.–Тебя как звать?–Пол.–А меня Фрэнк. Доводилось слышать? Извини. Фрэнк Бэйли. Доводилось

слышать?–Не-е. А чем ты знаменит?–Перечень будет длинный. Постарайся запомнить. Во-первых, я

известный писатель. Во-вторых, я пересек Атлантический океан на воздушномшаре всего за одни сутки.

–Фрэнк, дружище, я однажды тоже напился, так мне показалось, что яводолаз.

–Ну?–Все обошлось. Меня поймали в Дэрвент Уотер еще на мелководье.–Это другой случай… Но, мне кажется, ты хотел помочь мне. Тогда

присоединяйся. – Фрэнк указал на бутылку.–Не-е, - глядя на этикетку, поморщился Пол.–Значит, ты не хочешь мне помочь.–Ну, только ради тебя, - вынужденно согласился Пол и хлебнул водки,

явно не рассчитав своих возможностей.

104

–Ты настоящий друг, - констатировал Фрэнк, когда Пол закончил кашлять.– Несколько дней назад я стартовал на воздушном шаре из Англии. На высотешесть тысяч триста двадцать футов я открыл удивительный поток, который ипомог мне долететь до Америки за сутки. Представляешь, если уж воздушныйшар может долететь отсюда до Ливерпуля за сутки, то я полагаю, самолетдолетит до Ливерпуля… ну… минут за десять. Ты меня понимаешь?

–Нет, не понимаю. Самолет в любом случае долетит отсюда доЛиверпуля за десять минут, если только он не надумает залететь в Париж. Вчем открытие, приятель?

Разговор был прерван возгласами из-за столика в углу. Сидевшие тамуказывали на телевизор. Фрэнк повернулся к телевизору, увидел на экранесебя и услышал буквально следующее: «По имеющимся данным Фрэнк Бэйлинаходится сейчас в Соединенных Штатах. Как нам сообщили в «ФлэшКроникл» одному из ее сотрудников удалось связаться с Фрэнком Бэйли помобильному телефону. Фрэнк Бэйли сообщил, что он направляется вближайший аэропорт, чтобы вылететь в Манчестер или Лондон. К сожалению,связь неожиданно прервалась. Напоминаем, что корреспондент «ФлэшКроникл» Фрэнк Бэйли пропал четыре дня назад, взлетев на воздушном шаре.По одной из версий полет проводился по заданию редакции. Однако этаинформация была опровергнута главным редактором Дэвидом Кэмблом.Более вероятной кажется версия несанкционированного взлета. Мы следим заразвитием событий. Оставайтесь с нами».

–Ты сказал, что ты известный писатель, а они назвали тебякорреспондентом…

–Они еще не знают, что я писатель. В этом и есть моя проблема…–Говори.–Дело в том, что я вылетел четыре дня назад.–Ну.–А на самом деле прошло четыре месяца в обратную сторону.–Дружище Фрэнк, сосредоточься.–Э-э… Не сможешь ты мне помочь…–Смогу. Идем ко мне. Примешь холодный душ. Я тут недалеко кроликов

развожу.–Кроликов? – Фрэнк вздрогнул.–Да, смышленые, знаешь, зверки.–Нет, благодарю, мне надо спешить домой.Фрэнк предложил расчет, достав деньги, но тут же стушевался.–Простите, - сказал он официантке. – Я забыл предупредить, что у меня

только английские фунты. Вы принимаете английские фунты?–Не сомневайтесь.–В таком случае сдачи не надо, - воодушевился Фрэнк и протянул деньги.–Большое спасибо, сэр. Заходите еще.Выйдя вместе с Полом на улицу, Фрэнк обратился к новому знакомому:–Я буду тебе очень благодарен, если ты подскажешь, как мне добраться в

аэропорт.

105

–Ну, это тебе надо в Манчестер. Сейчас мы выйдем на дорогу инапросимся в попутчики. Кесвик, Пенрит, Ланкастер, а там и Манчестер скоро.А куда лететь то?

–В Манчестер.–Зачем лететь из Манчестера в Манчестер?!–Потому, что мне надо в Биркенхед.–Фрэнк, я тебя умоляю. Сосредоточься. Зачем тебе аэропорт? Езжай

прямо в свой Биркенхед.Последние слова Пола подействовали на Фрэнка настолько сильно, что

он начал трезветь ускоренными темпами.–Пол, - неуверенным голосом начал Фрэнк, - не бойся меня разочаровать.

Я сильный, выдержу и это. Скажи мне правду. Я сейчас в Англии?Не готовый к такому повороту событий, Пол также неуверенно произнес:–Ты сейчас в Озерном Крае. Знаешь о таком? Это на севере Англии.–Так я в Англии! Боже мой!Фрэнк теперь понял все. Шар покрутился над морем, а потом его занесло

обратно. Никакого ускоренного течения времени, никакой Америки! Всемучения последних дней напрасны! Еще четыре месяца пропали…

–Ты в порядке? Ты же говорил, что ты сильный.–Да, друг, я в порядке. Не беспокойся.«Так вот почему вокруг все английское – и природа, и люди. А как же

индейцы? Они же в Англии не живут».–Пол, скажи, вон в той стороне, - и он показал туда, откуда не так давно

пришел, - там я видел племя индейцев… Там живут индейцы?–Фрэнк, ты наверно не первый день уже пьешь… Какие в Англии

индейцы?«Действительно, какие в Англии индейцы... А как же деньги? Ведь они

реальные». Он опустил руку в карман и удостоверился, что деньги были наместе. Данный факт нельзя было объяснить даже бочкой выпитого.

–Там еще есть «Отель Одинокая Пантера».–Да, есть. Мы предпочитаем обходить это место стороной. Его хозяйка –

сущая… как бы это помягче сказать…–Достаточно, достаточно…–Я сразу понял, Фрэнк, что ты человек интеллигентный.Выйдя на трассу, приятели остановили какой-то грузовик. Пол по-свойски

договорился с водителем, объяснив, что его лучший друг и известныйписатель несколько не в духе, и что ему необходимо быть доставленным вБиркенхед. Но Биркенхед был в стороне от планов водителя, и пришлосьназначить Ливерпуль в качестве конечной точки путешествия. Фрэнк горячопростился с Полом, как будто их объединяла долгая дружба, после чего помогПолу водрузить себя в кабину. В дальнейшем Фрэнк не раз пытался вспомнитьхоть какие-нибудь детали этого путешествия, но всегда терпел неудачу.Пришел он в себя, когда грузовик уже подъезжал к аэроклубу. Болела голова,но как ни странно хмель начисто прошел. Фрэнк полез в карман, чтобырасплатиться, но водитель остановил его.

106

–Не надо, мистер Бэйли. Мне достаточно, что я выручил известногописателя в трудный для него момент. Мне было интересно беседовать с вамивсю дорогу, мне очень близки ваши взгляды на жизнь. Совершенно согласен,что мы должны пересмотреть наше отношение к братьям нашим меньшим.

Фрэнк уже перестал удивляться чему бы то ни было. Он поблагодарилеще раз и пошел искать свою машину, припаркованную здесь в тот неудачныйдень. Путь до Биркенхеда обошелся без каких-либо происшествий.Подъезжая, Фрэнк заметил около дома Найтингейлов стража порядка,беседовавшего с Вильямом. Завидев Фрэнка, Вильям Найтингейл сталпоказывать на него. Полицейский подошел к Фрэнку и изложил суть дела.

–Прошу прощения, сэр. Нам поступил сигнал, что этот дом четыре дняназад подвергся ограблению. Мы расследуем все обстоятельства этого дела.Прошу вас представиться.

Сообщение об ограблении повергло Фрэнка в шок.–Фрэнк Бэйли. Я живу здесь.–Очень хорошо. Давайте пройдем в дом, нам необходимо ваше

заявление с перечнем пропавшего имущества.Фрэнк на ватных ногах обошел весь дом, но никаких признаков

ограбления не обнаружил. Все было на месте.–Простите, а мог бы я узнать источник сигнала?–Ваш сосед сообщил, что был свидетелем, как какой-то мужчина вынес

из Вашего дома большую сумку, полную, как он предположил, вещей. Лицо егоон не разглядел, но утверждает, что мужчина был одет в теплый спортивныйкостюм…

Полицейский осекся, так как, наконец, обратил внимание на одеждуФрэнка.

–У меня есть своя версия, - облегченно вздохнул Фрэнк.–Я слушаю вас внимательно.–Четыре дня назад я отправился в путешествие на воздушном шаре.

Чтобы не замерзнуть, а в полете, я уверяю, очень холодно, я оделсясоответствующим образом. Кроме того, я взял в полет и другие теплые вещи,которые уложил в сумку, которую, судя по всему, и видел этот… мой сосед.

–Это объясняет все. Благодарю вас, сэр. Извините за беспокойство.Работа такая.

–Ничего страшного. Я вас провожу.Когда они вышли на улицу, Фрэнк вновь увидел Вильяма Найтингейла,

которого все происходящие живо интересовало.–Все в порядке, мистер Найтингейл, у мистера Бэйли ничего не пропало,

- успокоил Вильяма полицейский.–А, мистер Бэйли! Разрешите представиться – я ваш сосед.–Очень приятно, мистер Найтингейл. Как поживает Ваша супруга? Как

поживают миссис Оуэн, миссис Хилтон? – решил подыграть Фрэнк.–О, вы прекрасно осведомлены и очень любезны. Нам очень повезло с

таким соседом…–Взаимно.

107

Обмен любезностями был прерван полицейским, который перед этимуспел переговорить с руководством телефону.

–Мистер Бэйли, я только что доложил, что вы благополучно вернулись. Унас были сведения, что ураган унес ваш шар в Атлантику. Вы действительнобыли в Америке?

–Ну… по крайней мере я был в племени индейцев. Очень, оченьвежливые люди. Любят играть в шахматы. Кстати, вы не в курсе, живут лииндейцы в Англии, например, в Озерном Крае?

–Боюсь, что у меня нет данных об этом. Извините, я долженвозвращаться.

–Индейцы живут только в Америке, - встрял Вильям.После отъезда полицейского Вильям хотел произнести очередной

комплимент в адрес Фрэнка, но передумал, завидев его выразительныйвзгляд.

Вернувшись в дом, Фрэнк плюхнулся в кресло. Он очень устал, но былсчастлив, что вернулся живым и невредимым. Сейчас, будучи в безопасности,Фрэнк осознал, что был на волосок от гибели. Фрэнк обвел взглядом комнату.Если бы ветер унес шар в океан, уже не пришлось бы созерцать эти уже почтиставшие родными стены. Не пришлось бы и жариться в этом лыжном костюме.«Очень может быть, что я смешно выгляжу летом в этом одеянии», - подумалФрэнк, считая, что путешествуя четыре дня, должен был оказаться в июне.Подобное заключение Фрэнк сделал машинально – отсчитывать ежедневномесяц назад уже вошло у него в привычку, и можно было даже подумать, что сэтой привычкой он прожил всю жизнь. «Не очень то тепло нынче в июне», -отметил Фрэнк и стал стаскивать с себя опостылевший костюм. Оставшись беззимней одежды, Фрэнк почувствовал глубочайшее удовлетворение. «Этотсмешной Вильям принял меня за грабителя. Он думает, что грабители длябольшей значимости совершаемого предпочитают одеваться в лыжныекостюмы. Ну, чтобы на них обратили внимание такие бдительные как он.Бедная полиция четыре дня ловила фантома». Фрэнк тяжело вздохнул, послечего переместился на диван.

Он лежал с закрытыми глазами, намереваясь уснуть, и, может быть, этимбы день и закончился, но внезапно припомненная фраза, произнесеннаяполицейским, буквально подбросила Фрэнка с дивана. «Он сказал, что мойдом четыре дня назад подвергся ограблению. Что он имел в виду?» - выпалилФрэнк. Он возбужденно зашагал по комнате и, чем дольше он двигался, тембольше приходил к выводу, что полицейский имел в виду именно то, что исказал. Оставалось предпринять лишь небольшое умственное усилие, чтобывынести суждение о том, что сегодня вовсе не девятое июня, как бы это моглопоказаться на первый взгляд, а двенадцатое сентября.

Фрэнк схватился за голову. «Помогло! Благодарю тебя, господи, зачудесный воздушный поток на высоте шесть тысяч триста двадцать футов!Помогло! Я спасен! Спасен». Фрэнк не мог прийти в себя. Своему избавлениюот страшного наваждения он и верил, и не верил одновременно. Емутребовалось подтверждение его предположения, но беспорядочный бег егомыслей не позволял остановиться на самом безупречном доказательстве.

108

«Мне надо просто узнать, какой сегодня день», - наконец догадался он. Фрэнкнабрал номер Джессики.

–Фрэнк, я уже всякое передумала, - всхлипывая, ответила Джессика.–Что случилось, дорогая? – встревожился Фрэнк. Ему было непонятно,

как кто-нибудь может быть чем-то расстроен, в то время как он, Фрэнк,пребывал в состоянии блаженства.

–Почему ты все это время молчал? Я тут такое про тебя слышала…Почему ты не предупредил меня, что полетишь на шаре? А если бы шар упалв океан? А ты обо мне подумал? Что было бы тогда со мной, если твоясобственная жизнь тебе безразлична?

Явно ощущалось, что Джессика расстроена и обижена, и Фрэнкпочувствовал угрызения совести. Частично Фрэнк оправдывал себяобстоятельствами, без преувеличения загнавшими его в угол. Но Джессика незнала мотивы его последних поступков, а объяснить ей их не представлялосьвозможным. Фрэнк был в этом уверен, памятуя об уже имевшем местонеудачном откровенном разговоре. Причина в том, что объяснитьнормальному человеку, что время может идти вспять не под силу никому. Вотпочему Фрэнк был вынужден сочинять Джессике правдоподобные небылицы.Лишь бы приблизить к обычному человеческому сознанию чудовищноискаженную реальность. И все. И никакого злого умысла. Ложь во имяспокойствия в надежде, что все это когда-нибудь закончится. Но и теперь,когда в конце туннеля показался свет, чтобы не навредить Джессике, Фрэнкбыл обречен солгать еще раз. Перед тем как заговорить он зажмурился, чтобыне видеть свое отражение в висевшем напротив зеркале.

–Джессика, события развивались очень быстро… Я просто не успел тебесообщить… У меня было задание…

–Фрэнк, какое задание? Я звонила в редакцию – никто не посылал тебя вэтот полет.

–Ты звонила в редакцию? – расстроено протянул Фрэнк.Сколько раз он говорил себе, что к такому разговору надо готовиться

тщательно.–Да, а что я должна была думать и делать, когда отовсюду слышалось,

что твой шар несет в океан, и никто не знал, чем это все может закончиться.Так зачем ты полетел? Должно же быть разумное объяснение.

–Джессика, это… было другое задание. Да, другое. Это было задание…партии.

–Боже, Фрэнк, какой еще партии? Ты вступил в какую-то партию?–Да, Джессика. Я долго думал… Да, у меня есть свои убеждения.

Понимаешь, в жизни любого человека может наступить такой момент, когда онначинает осознавать, что… что не имеет смысла просто иметь убеждения. Да,именно так, не просто иметь убеждения, а действовать, решительнодействовать!

Произнеся такое, Фрэнк открыл глаза и глянул в зеркало. Уши егоотражения отливали ярко красным цветом. «Позор», - мысленно согласилсяФрэнк.

109

–Фрэнк, - упавшим голосом начала Джессика, - о каких убеждениях идетречь? Это может как-нибудь отразиться на наших с тобой отношениях? Будьдо конца искренен.

Ситуация была критической. Если время теперь шло вперед, этотразговор уже останется в памяти Джессики. Надо было срочно выправлятьситуацию, для чего Фрэнк снова зажмурился.

–Дорогая, все превосходно! Я имел в виду мои убеждения относительнобережного отношения человека к природе. Поэтому я вступил в «Партиюзащиты животных, проживающих вдали от дома». Вот.

–Фрэнк, я не буду спрашивать, кто эти проживающие вне дома животные.Просто скажи, как ты оказался на воздушном шаре.

–Дальше все просто! Я получил задание партии посчитать количествопингвинов на Северном полюсе.

–И много пингвинов ты видел?–Не поверишь, но я даже сбился со счета…–Послушай, Фрэнк, я точно знаю, что пингвины на Северном полюсе не

живут.–Да?–Да.«Почему я не спросил об этом у мисс Уэсли?» - подумал Фрэнк и решился

предпринять последнюю попытку успокоить Джессику.–Партия, в которой я отныне состою полноправным членом, как раз

изучает и защищает животных, которые живут вдали от дома, то есть отпривычных мест. Пингвины могли заплыть на Северный полюс на первойпопавшейся льдине…

Фрэнк не успел закончить мысль, так как в трубке послышались короткиегудки. Все еще считая, что виной всему был обрыв связи, Фрэнк повторнонабрал номер.

–Фрэнк, - сказала Джессика, - я хочу, чтобы ты серьезно подумал надсвоим поведением.

Разговор вновь прервался и, по всей видимости, на этот разокончательно. «Она обиделась». Фрэнк мельком глянул в зеркало на своетеперь уже окончательно опостылевшее ему отражение и медленно опустилсяв кресло. Он хотел лишь узнать, какой сегодня день, а получил размолвку.Фрэнка уже не интересовало, когда его жизнь пошла под откос, его большезанимал вопрос, когда все это кончится, и кончится ли вообще. Чтобыприблизиться к разгадке, он позвонил Майку. С Майком можно разговариватьоткровенно, и Фрэнк уже имел возможность в этом убедиться.

–Майк, какой сегодня день? – минуя вступление, поинтересовался Фрэнк.–О! Привет, Фрэнк. Ты уже дома? Я восхищен твоим мужеством! Я бы сам

не решился на такое…–Майк, какой сегодня день? – не унимался Фрэнк.–Что ты имеешь в виду? Двенадцатое сентября. А ты что, потерял

ориентацию во времени?Во рту Фрэнка пересохло, но он мужественно совладал с собой.

110

–Майк, повтори еще раз – для меня это важно, - чуть дыша, переспросилФрэнк.

–Странный ты какой-то сегодня. Двенадцатое сентября.–Спасибо, Майк. Ты настоящий друг. Можно я перезвоню тебе завтра? Я

сейчас тороплюсь.–Ладно, если торопишься, - неуверенно согласился Майк.Кинув трубку, Фрэнк яростно сорвал самодельный календарь, висевший

перед ним на стене и напоминавший о черной полосе в его жизни, после чего,вспомнив, что такие календари висят по всему дому, неистово бросился ихотыскивать. Когда с прошлым было покончено, Фрэнк включил быструюмузыку и принялся лихо отплясывать, время от времени встречаясь взглядомсо своим отражением в зеркале. В какой-то момент Фрэнку показалась, чтозвук слишком слаб, а его движения чересчур медленны, и он тут же исправилположение, о чем впоследствии жалел, так как неконтролируемым движениемноги он смахнул музыкальный центр на пол. Наступившая тишина, возвестилао конце концерта и необходимости составить план реабилитации, ибонедавнее прошлое с полным правом можно было назвать болезнью, конецкоторой еще не означал адаптацию к окружающему миру, доказательствомчему был разговор с Джессикой.

Реабилитацию Фрэнк начал с того, что отправился в ванную приводитьсебя в порядок после длительного путешествия, в котором он не имелвозможности даже побриться. Отмокать и плескаться в ванне в светепоследних положительных перемен на жизненном пути было истиннымудовольствием, от чего Фрэнк беспрестанно напевал что-то по мотивам«Вчера» Битлз.

Ощущение физической свежести после принятого душа в сочетании сдушевным комфортом настроили Фрэнка на лирический лад, но музыкальныйцентр упорно отказывался играть не только блюз, но и все остальное. «Этознак свыше, который означает конец праздному препровождению времени», -хладнокровно заметил Фрэнк. – «Пора начинать работать». Начало работы поФрэнку совпало с чашечкой кофе. Именно потягивая кофе, Фрэнк поставилсебе задачу завтра же отправиться к Роберту Мэлвилу с рукописью своегоромана. «Я должен пройти этот путь еще раз. Все будет хорошо».

Фразу «все будет хорошо» Фрэнк повторил неоднократно в процессезасыпания, и надо признать, что его надежда на благополучный исход имеласолидное основание.

111

Глава 12

Проснулся Фрэнк только из-за того, что услышал бой часов в гостиной. Онбыл благодарен часам, вернее, он был благодарен себе, что в свое времяприобрел эти часы, так как вполне вероятно, что утомленный«трансатлантическим перелетом», он мог проспать до вечера, упустиввозможность вновь заявить о себе миру. А медлить было нельзя - следовалосрочно наверстать упущенное.

Небольшая заминка заключалась в том, что рукопись своего романаФрэнк подарил маме маленькой девочки по случаю купания в Мези. Фрэнкпрекрасно помнил заплыв, по крайней мере, его начальную стадию, но, как нисилился, не смог воскресить в памяти имя маленькой девочки, явившейся посути его спасительницей. В связи с этим Фрэнк нисколько не сожалел, чтоотдал рукопись – эта семья того стоит. Осталось только решить, чтопредоставить Роберту – электронный файл или распечатанные страницы.Фрэнк остановился на последнем. Принтер справился с работой достаточнобыстро, в то время как Фрэнк все еще рылся в гардеробе в поисках денег,заработанных в честной спортивной борьбе. Он обследовал все своикарманы, но тщетно. Денег не было. «Вот она, обратная сторона медали», -уныло констатировал Фрэнк. – «Вместе с кошмаром исчезли и деньги». Фрэнкдействительно был расстроен, так как чувствовал, что насыщение,полученное в «Зеленом Петухе», на исходе, о чем он уже получалмногозначительные сигналы из глубины своего желудка. Исправить ситуациюмогло лишь посещение «Санкт-Петербурга», но в отсутствие средств об этомне могло быть и речи.

Направляясь в нерешительности к выходу, Фрэнк также вспомнил, чтоДжессика, его горячо любимая Джессика, вчера обиделась на него. «Потеряденег, обида Джессики. Не слишком ли большая цена за избавление отпроклятья? Да еще разбитый музыкальный центр». Что-то не заладилось своскрешеньем, и Фрэнк ощущал определенную подавленность. Но отступатьбыло нельзя, и он потянул ручку двери. Дверь не поддалась, и Фрэнк началподозревать, что количество чьих-то козней в отношении него со временембудет только возрастать. К счастью его предположение не подтвердилось, авиной всему был лежащий на боку стул, который заблокировал дверьпредположительно тогда же, когда музыкальный центр прекратил своесуществование как целостный организм. Нагнувшись поднять стул, Фрэнкобнаружил лыжный костюм, который по отрывочным воспоминаниям былброшен Фрэнком именно в этом месте. Отодвинув все это в сторону, Фрэнкрешительно открыл дверь и вышел на улицу.

Ярко светило солнце, и было необычайно тепло. На душе заметнополегчало, несмотря даже на приближающегося Вильяма Найтингейла.«Доктор Ватсон идет… Ему мое одеяние, видите ли, не понравилось. Этоткостюм прошел тяжелейшие испытания и в горах, и в воздухе, и на земле. Вконце концов, именно в нем я выиграл труднейший в своей жизни шахматныйматч». Мысленно произнеся этот монолог, Фрэнк стукнул себя ладонью по лбу.Тот, кто хорошо знал Фрэнка, мог бы сказать, что Фрэнк поступал таким

112

образом всякий раз, когда его посещала неожиданная мысль. На этот размысль имела отношение к валявшемуся у входной двери лыжному костюму,который не подвергся исследованию на предмет присутствия денег в егокарманах. Не обращая внимания на пытавшегося что-то сказать Вильяма,Фрэнк бросился в дом, чем сильно озадачил соседа. «Похоже, что ониспугался меня», - предположил Вильям и с сожалением повернул обратно.

Тем временем, Фрэнк без труда обнаружил деньги в нагрудном карманекостюма. «Собраннее надо быть, собраннее», - сделал он самовнушение иаккуратно повесил костюм на спинку стула, разгладив мельчайшие складочкиткани в знак величайшей признательности.

Очередная попытка покинуть дом оказалась успешнее. Не потому, чтовопреки обыкновению Вильям отсутствовал на горизонте, а потому, что все,что на этом горизонте наблюдалось, источало такую любовь всего и ко всему,что Фрэнк в первое мгновение даже зажмурился от переполнявшего егосчастья. Не по-осеннему теплый ветерок, казалось, нашептывал: «Давай, неробей. Теперь все у тебя получится». Начиная с этого момента все действияФрэнка были подчинены главной цели – отвоевать некогда достигнутыерубежи. Фрэнк сел в машину и отправился в «Санкт-Петербург».

Во время еды Фрэнк был необычайно сосредоточен на предстоящейвстрече с Робертом. «Он, конечно, возьмет время на знакомство с моимроманом. Формально имеет право. Но с учетом того, что он давно с неюзнаком, у меня есть моральное право требовать ускорения процесса».Рассуждения были прерваны достаточно громкими восклицаниями засоседним столиком. По каким-то признакам Фрэнк определил, что разговоршел на русском. Фрэнк не считал для себя приемлемым прислушиваться ксодержанию чужой беседы, он только отметил часто и громко повторяющиесяслова «баксы», «фунты», «евро».

«Я дам ему два дня. Не больше». Приняв такое решение, Фрэнкрасплатился и был готов покинуть ресторан, но в последний моментразвернулся и подошел к столику с русской речью. Два молодых человеканаправили на Фрэнк свои полные недоумения взоры. Фрэнк сразу жепоспешил извиниться.

–Прошу прощения за беспокойство. Я услышал русскую речь, и это менявзволновало. К сожалению, сам я не говорю по-русски.

–Напрасно.–Простите?–Лучше говорить по-русски – и понятно, и приятно.Фрэнк улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Русские говорили на

почти понятном ему английском, но Фрэнк и не думал злоупотреблять ихвниманием. Он просто хотел узнать ответ на давно интересовавший еговопрос.

–Фрэнк, - представился Фрэнк.–Александр, - ответил один русский и пригласил Фрэнка присесть.Вторым оказался, как и следовало ожидать, Борис.–Благодарю. Хороший ресторан, мне здесь очень нравится.

113

–Да, - согласился Александр.–Я полагаю, вы туристы…–У нас здесь бизнес, - возразил Борис, наливая в стакан прозрачную

жидкость.–Понимаю, - кивнул головой Фрэнк. – Ребята, не хочу вас отвлекать.

Только один вопрос.–Давай.–Я увлекаюсь русской литературой, в частности Достоевским.–«Преступление и наказание», - заметил Борис, опуская на стол пустой

стакан.–Да, да, - обрадовался Фрэнк. – Только я про другое произведение.

Поправьте, если я буду неточен. «Жители маленького городка Степанчиково».Правильно?

–Похоже, - с некоторой задержкой кивнул Борис.–Я хотел бы узнать, где находится этот городок.Молодые люди переглянулись и, перейдя на русский, вступили в

небольшую дискуссию. Наблюдая ее, Фрэнк был поражен необычайнойэкспрессией говоривших.

–Вам известно, где находится этот городок? - спустя некоторое времянапомнил вопрос Фрэнк.

Отвечать выпало Борису.–Точно не знаем, - признался он. - Но думаем, в какой-нибудь дыре.–Простите?–Ну, далеко где-то.–Понимаю. Россия огромная страна. Да. Иногда хочется пожить в

уединении. Вот, к примеру, Санта Клаус предпочитает жить весь год вуединении.

–Это типа нашего Деда Мороза, - пояснил Александр Борису.Тот кивнул и добавил:–Со Снегурочкой.–Снегурочка? – не понял Фрэнк.–Это его внучка, - вставил Александр.–Чья?–Деда Мороза.Фрэнк поразмыслил и спросил:–А что известно о родителях Снегурочки?Александр и Борис переглянулись.–Покрыто тайной, - ответил один из них.Ясности относительно Степанчиково не добавилось, но Фрэнк

поблагодарил Бориса и Александра и пожелал им успехов в бизнесе.Фрэнк не имел предварительной договоренности о встрече с Робертом

Мэлвилом – подвела привычка быть для Роберта ценным клиентом, которомудозволялось вступать в контакт в любое время, когда в этом имеласьнеобходимость. В связи с этим Фрэнк опасался, что Роберт мог отсутствовать

114

или быть занятым. К счастью опасения не оправдались, и Фрэнк имел честьбыть горячо приветствованным Робертом, чутье которого подсказывало, чтоумело расставленные им сети принесли потенциальный улов.

–Хотя мы с вами не встречались, я более чем уверен, что передо мнойбудущий писатель.

Фрэнк уклонился от ответа и максимально застенчиво попросил участиямистера Мэлвила в издании его романа.

–Блестяще! Вы, сами того не ведая, выполнили непременное условие длядостижения успеха.

–Извините, о каком условии вы говорите, мистер Мэлвил? –поинтересовался Фрэнк, ибо ничего подобного от Роберта он еще не слышал.

–Во первых строках нашего «романа» предлагаю познакомиться поближе.Ха-ха. Зовите меня просто Роберт

–Фрэнк.–Дорогой Фрэнк, а сейчас несколько слов об условии, которое я упомянул

выше. Хотите, я скажу, почему вы написали роман? Чувствую, что хотите. Воснове любого прогресса лежит неудовлетворенность текущим положением.Вы были неудовлетворены своим положением? Можете не отвечать - я в этомпросто уверен. Но вы не стали бесконечно страдать от неудовлетворенности,кляня все и вся, а приняли ответственность за свою судьбу на себя. Выпредприняли определенное усилие, чтобы изменить свою судьбу. Я искреннепоздравляю вас.

–Роберт, - неуверенно начал Фрэнк, - у меня дефицит времени для того,чтобы, как вы выразились, изменить судьбу. Не могли бы мы приступить кделу прямо сейчас. Вот моя рукопись.

–О! Довольно объемный труд, - оценил Роберт толщину папки,содержащей свежераспечатанный роман Фрэнка. - Я должен познакомиться сего содержанием для того, чтобы говорить о возможности заключенияконтракта. Думаю, что мне потребуются две недели.

–Две недели?! – вскричал Фрэнк. – Это невозможно. Это неприемлемо.Роберт был удивлен реакцией Фрэнка – еще ни один клиент не ставил

ему таких условий.–Фрэнк, я должен убедиться, что у тебя не осталось никаких сомнений

относительно моей заинтересованности принять решение относительнотвоего романа как можно быстрее.

–Тогда что мешает принять решение завтра, в крайнем случае в течениедвух дней? – не унимался «начинающий писатель».

–Все дело в том, Фрэнк, что август у меня чрезвычайно загружен. Все ужедавно распланировано, и втиснуться в этот график практически невозможно.

–А причем здесь август? – продолжил возмущаться Фрэнк, но осекся ипродолжил игру: - Роберт, прошу прощения за мое нетерпение, я так долгождал этого момента…

–Понимаю, - снисходительно промолвил Роберт. – Хорошо, я постараюсьпридумать что-нибудь. Так… Так… Вот, максимум, что я могу обещать –следующий понедельник, девятнадцатое августа.

115

Слова Роберта произвели очень сильное впечатление на Фрэнка.Настолько сильное, что Роберт поспешил налить в стакан минеральную водуи протянул его сидевшему напротив себя нетерпеливому писателю, чье лицо скаждым мгновением бледнело все больше и больше.

–Э, Фрэнк, что с тобой? – заволновался Роберт.Фрэнк сделал глоток и, захлебнувшись, закашлялся. Рука, державшая

стакан, дрожала, и Роберту пришлось вернуть стакан на место, чтобысодержимое стакана не оказалось на столе.

–Фрэнк, ты меня пугаешь. Ты уверен, что в порядке?–Нет, не уверен, - прошептал Фрэнк. – Сегодня какой день?Роберт был озадачен вопросом, но не стал вдаваться в детали.–Двенадцатое августа.–Это точно?–Так же точно как и то, что я Роберт Мэлвил.Какое-то время Фрэнк сидел молча, тупо уставившись на стакан с

минеральной водой. Затем он взял со стола папку и поднялся.–Стой, Фрэнк, ты не собираешься оставить рукопись?–Извини, как-нибудь в другой раз, - просипел Фрэнк, а затем добавил: -

Когда наступят лучшие времена.Роберт завороженным взглядом проводил Фрэнка до выхода. «Храни

меня, боже, от таких клиентов», - подумал он, когда дверь закрылась.Несмотря на очередной удар судьбы, выйдя от литературного агента,

Фрэнк был на удивление собран. «Никаких обмороков, никакой истерики,никаких купаний в Мези. До сих пор я предпринимал действия по выходу изкризиса, руководствуясь только чувствами. Это в корне неверный подход. Гдеже мой пытливый разум? Итак, начнем». Доехав до ближайшего парка, Фрэнкподыскал дерево, гарантировавшее защиту от солнечного перегрева, положилсвою пока бесполезную рукопись на траву и опустился рядом сам.Немногочисленные отдыхающие нежились на солнце, но Фрэнка такаяидиллия не занимала – он был твердо расположен к мозговому штурму.

Для начала Фрэнк констатировал, что после полета на воздушном шареситуация перестала быть безысходной. Как ни как, а в казавшейся стройной инезыблемой системе произошел сбой. Иначе как можно объяснить временновосстановившееся течение времени. С девятого по двенадцатое сентябряФрэнк жил по общепринятым правилам. Что было причиной этого? Кромеполета на воздушном шаре назвать было нечего. Можно ли восприниматьсерьезно историю о «чудесном» потоке на высоте шесть тысяч тристадвадцать футов? Фрэнк задумался, провожая взглядом молодую маму сколяской. Его смущало следующее соображение. Если он захочет вновькакое-то время пожить со всеми в едином ритме, ему придется перед этимсовершить полет. Летать, чтобы жить. Жить, чтобы летать. Нонсенс! Так какэто противоречило маломальскому здравому смыслу, эту версию Фрэнк лишьпринял к сведению. Поскольку размышления приобретали все болеефилософский уклон, стало неудивительным, что Фрэнк вновь задалсявопросом, а почему собственно судьба решила экспериментировать именно

116

на нем. Ведь с точки зрения арбитра, вознесенного над бытием, человеческоесообщество однородно, если усреднять во времени и пространстве. А это всвою очередь говорит об отсутствии каких-либо объективных предпосылок состороны Абсолютной Идеи для преференции в отношении Фрэнка. Тогдаболее вероятно, что в действие вступает некая субъективная сила. Может, онстал жертвой чьих-то преднамеренных действий, имеющих целью свестисчеты, навредить. И тут страшная догадка осенила Фрэнка - Алекс Батлерточит на него зуб. Тот самый Батлер, который был настолько неучтив, чтовыразил сомнение относительно достоинств романа Фрэнка. Алекс Батлер,представитель неизвестного Фрэнку издания, был единственным, кто неразделил всеобщее восхищение его трудом. В свое время Фрэнк воспринялэтот факт как признак значимости своего романа, так как посредственностьникогда не вызывает жарких споров и противоречивых отзывов. Теперь жероль Батлера виделась Фрэнку исключительно зловещей. «Он писал, что мойроман побуждает темные силы к единению. Как это все созвучнопроисходящему! Почему я сразу не вспомнил о Батлере? Похоже, что янащупал нить».

Фрэнк оторвал взгляд от своих ботинок и поднял голову. По аллее шелчудаковатого вида парень, неся под мышкой шахматы и оглядываясьочевидно в поисках соперника. Чтобы не привлечь внимание «шахматиста»,Фрэнк моментально вновь уставился на свои ботинки, что, как показалопоследующее, было плохой идеей. У людей, серьезно вовлеченных вшахматную игру, характер мышления смещен в абстрактную область. Именнопоэтому, увидев человека, так сосредоточенно рассматривающего свои,казалось бы, совершенно обыкновенные ботинки, парень признал во Фрэнкеродственную душу.

–Извините, пожалуйста.Фрэнка в некотором смысле можно было назвать скрытным человеком,

потому что в некоторых случаях он говорил не то, что думал. Вот и теперь оноказался не к месту лаконичен.

–Да? – произнес он.–Я хотел бы предложить вам партию в шахматы, - изложил парень свое

видение ситуации. – Как вы на это смотрите?Само собой разумеется, что Фрэнк крайне отрицательно смотрел на это

предложение, но он достаточно долго подбирал общепринятые слова, чтопарень, истолковав паузу в свою пользу, присел рядом и начал расставлятьфигуры.

–А почему вы решили, что я вообще умею играть? – с неудовольствиемпроворчал Фрэнк.

–А разве нет? – обезоруживающе отреагировал парень.–Смотря с какой стороны взглянуть. Впрочем, мое дело предупредить.–Хорошо. Ваш ход.Затея была провальная, и на двенадцатом ходу Фрэнк получил мат.

Поражение заставило задуматься. «А чего ради он ко мне пристал? Чтобыунизить меня? Также как и тот Батлер. О! А что, если это Батлер и подослалего? В этом мире все взаимосвязано».

117

–Еще партию? – тихо спросил парень, не подозревая о роящихся в головеФрэнка подозрениях.

–А как поживает твой друг Алекс? – понесло Фрэнка.–Простите, какой Алекс?–Бумагомаратель Батлер!–Думаю, вы меня с кем-то путаете, – все еще спокойно ответил

шахматист и, поняв, что соперник не собирается брать реванш во второйпартии, стал собирать фигуры.

–А вот я так не думаю, потому что ты с Батлером заодно! - прокричалФрэнк и схватил шахматиста за воротник

–Кто такой Батлер? – просипел задыхающийся бедняга.–Ха! Он не знает, кто такой Батлер. Тот самый, что сказал, что в глазах

читающих мой роман можно видеть отблески дьявольского огня. Не ты ли емунавеял такую мысль?

–Нет…–Что нет?–Не я.Внезапно Фрэнк понял, что вина парня была лишь в том, что тот попался

ему под руку. Поразмыслив, Фрэнк решил извиниться.–Прости, друг. В тех редких случаях, когда приходится проигрывать, я

бываю подвержен депрессии.С этими словами Фрэнк искренне пожал руку незаслуженно обиженному

последователю Капабланки, обнаружив стоявших вокруг зевак, с интересоможидавших развязки.

–Друзья мои, - обратился к ним Фрэнк, - этот молодой гений готов сыгратьсеанс на шестидесяти четырех досках одновременно. У вас нет ещешестидесяти трех комплектов шахмат? Тогда становитесь в очередь! Неупустите свой шанс.

Подняв свою рукопись, Фрэнк направился к автомобилю. «Глупо.Разбираться, так с самим Батлером», - осознал он свою ошибку, садясь заруль. Ни сразу, ни через минуту Фрэнк не тронулся – Алекс Батлер запал вдушу, и Фрэнк не мог решить, что сейчас следует делать. Он вспомнил, что вего записной книжке должен быть телефон этого Батлера.

–Алекс Батлер слушает, - послышалось в трубке.–Мистер Батлер, с вами разговаривает Фрэнк Бэйли.–Очень приятно, мистер Бэйли. Я весь во внимании.«Он весь во внимании! Сейчас все остальные его чувства также

обострятся до предела».–Я бы попросил вас, уважаемый мистер Батлер, прекратить строить

козни в отношении меня.–Простите, мистер Бэйли, но я не только не строю козни, но и не знаю вас

вовсе.–К сожалению, я должен уличить вас в неискренности.–Будьте добры выражаться яснее, - уже раздраженно, но все еще

корректно промолвил Алекс Батлер.

118

–«Роман побуждает темные силы к единению». «В глазах читающихроман можно видеть отблески дьявольского огня». Вам знакомы эти фразы?

Прозвучавшее представляло заготовки Алекса Батлера, но сам он не могвспомнить, употребил ли их в итоге, а если употребил, то в отношении когоименно. В данной неопределенной ситуации предпочтительней было сменитьтему разговора, что Алекс Батлер и сделал.

–А к чему все это, мистер Бэйли? И кто вы такой, в конце концов?То, что собеседник несколько замялся, а также то, что он попытался уйти

от ответа на прямой вопрос, не могло укрыться от внимания Фрэнка, и он ещебольше утвердился в мысли, что без проделок Батлера здесь не обошлось.

–Вы хотите сказать, что не знаете писателя Фрэнка Бэйли, а также не вкурсе, что написали на его роман рецензию, больше похожую на пошлыйпасквиль? И вы предлагаете мне поверить в эти сказки? Ни за что не поверю!Лучше имейте мужество признать свой далеко не самый лучший поступок. Ятребую, чтобы вы, наконец, оставили меня в покое!

Можно было бы удивиться терпению Алекса Батлера, выслушивающеговесь этот с его точки зрения бред. Он и сам удивился этому факту. Но что-тосдерживало его от того, чтобы бросить трубку. Возможно, причиной тому былипроцитированные фразы, которые, вне всякого сомнения, Батлер приписывалсебе. Откуда этот сумасшедший может о них знать?

–Вы хотите сказать, что вы написали роман? – поинтересовался Батлер.–А что, это нереально?–Судя по тому, что мне приходится от вас слышать…–Перестаньте хамить, мистер Батлер. Я обвиняю вас в нанесении мне

вреда. Эти ваши проделки со временем! Не удивлюсь, если вы то же самоепозволяете себе относительно, не побоюсь этого высокого слова,пространства…

–Дорогой мистер Бэйли, давайте будем считать это невозможным. Яисхожу из того, что я не знаю ни вас, ни ваш роман…

Батлер продолжал еще что-то говорить, но Фрэнк уже не слушал. Емувдруг в очередной раз стало грустно, ибо он понял, что Батлер был по-своемуправ. Прав потому, что Батлеру, в силу узости его мировоззрения, в чем Фрэнкбыл более чем уверен, не дано знать, что роман Фрэнка будет непременноиздан в будущем. Он же, Батлер, мыслил категориями прошлого, и этонакладывало отпечаток на их сегодняшний разговор. В связи с этим Фрэнквынужден был признать, что идея этой словесной дуэли была не оченьудачна.

–Извините, мистер Батлер, мне кажется, я ошибся номером, - напоследоксказал Фрэнк.

–Мне тоже, мистер Бэйли, было приятно поговорить с вами.Уже дома, лежа на диване перед телевизором, Фрэнк почему-то вновь

вспомнил содержание разговора с Батлером. Упоминание времени ипространства в этом разговоре воскресило в памяти желание встретиться спрофессором Стэнли. Фрэнк прямо таки подскочил, стукнув себя в очереднойраз ладонью по лбу. Как он мог забыть о такой возможности? И это притом,

119

что он уже поклялся полагаться исключительно на научный подход впреодолении страшной напасти. Завтра же утром он отправляется Ноубридж,где, по словам Майка, работает профессор Стэнли.

Новая идея чрезвычайно возбудила Фрэнка, и он, сделав несколькоэнергичных шагов вперед и назад, решил действовать. Почти уверовав в то,что встреча с профессором Стэнли окажется значимой с точки зрениявозможных последствий, Фрэнк решил предстать перед профессоромвнутренне обновленным. По его представлению это означало, что он долженменьше лежать на диване и чаще заниматься физическими упражнениями.Чтобы порыв не угас тут же, Фрэнк поспешил надеть шорты и кроссовки.Перед выходом из дома он выглянул в окно и поморщился. Как ни велик былсоблазн начать новую жизнь, ничто не могло заставить Фрэнка покинутьуютное помещение, чтобы бегать по улице в такой пасмурный день.

Сделав двадцать кругов по гостиной, Фрэнк решил усложнить задачу. Онстремительно взбежал наверх, развернулся у дверей спальни и такжестремительно спустился вниз. Такое упражнение было проделано три раза.Затем Фрэнк улегся на пол неподалеку от горячо полюбившегося дивана иначал двигать в воздухе ногами, изображая поездку на велосипеде. «Проехав»таким образом почти милю, Фрэнк признался, что устал, и переместился спола на диван.

В коротком промежутке между явью и сном, Фрэнку послышались дваголоса. Первый был недоволен качеством физических упражнений Фрэнка,называя их явной халтурой. Второй же был более оптимистичен, утверждая,что это лишь начало, и что в будущем можно увеличить количество забегов всторону спальни до четырех и даже продлить трассу до туалета.

120

Глава 13

Болевшие от непривычных упражнений мышцы не позволили наследующее утро спать долго. Из телевизионных новостей Фрэнк узнал, чтонаступило двенадцатое июля. На этот день выпала пятница, и Фрэнк, решив,что ничто не препятствует его встрече с профессором Стэнли, решилдействовать.

«В настоящее время Фрэнк Бэйли готовит обзорную статью, посвященнуюсовременным исследованиям в области взаимодействия пространства ивремени. Прошу вас проконсультировать его по интересующим его вопросам».Перечитав рекомендацию Майка дважды, Фрэнк не нашел в ней ни малейшегоизъяна и был вправе надеяться на весьма обстоятельный разговор спрофессором Стэнли.

До Ноубриджа было три часа езды, но Фрэнк умудрился удлинить этовремя почти на час, зайдя в середине пути в трактир, так как отъезд из домабыл настолько стремителен, что мысль о еде не успела посетить егоскомканный ум.

Когда Фрэнк вошел внутрь, дискуссия о влиянии размера желудей насворачиваемость поросячьих хвостов, по-видимому, была в разгаре. ХотяФрэнк и не собирался принимать в ней участие, поглощая еду, он, тем неменее, прислушивался к спорящим. Тот, кто именовался Большим Джоном,утверждал, что, чем крупнее желуди, тем плотность навивки да и сам диаметрспирали будут больше. Другой же спорящий - Фрэнк так и не узнал его имени -полагал, что крупные желуди способствуют сглаживанию спиральности. Спормог перестать быть джентльменским и перерасти в антагонизм, если бы кому-то из двух любителей поросят не пришла в голову мысль найти способногорассудить их. Выбор пал на Фрэнка, как наиболее трезвомыслящего из всехприсутствовавших, а таковых в заведении было трое - Фрэнк специальнообернулся, чтобы посчитать как можно точнее. Фрэнк уже доедал и собиралсяпокинуть заведение, к тому же, мисс Уэсли ничего не рассказывала о хвостах.К сожалению, его доводы не были признаны убедительными, и Фрэнкупришлось выслушать аргументы этих энтузиастов с самого начала, на чем,собственно, и было потеряно основное время. Перед тем как огласитьвердикт, Фрэнк благоразумно поинтересовался, доверяют ли оба спорящих егорешению. Услышав утвердительный ответ, Фрэнк многозначительно произнес:«Взвесив все за и против, и руководствуясь здравым смыслом, считаю, чторазмер желудей не влияет и не может влиять на радиус изгиба хвостапоросенка». Решение было неординарным, во всяком случае, так оно быловоспринято. Фрэнк посчитал, что если он тот час же не покинет «залзаседания», то последует «отвод суда», и нет никакой гарантии, что всепройдет строго в соответствии с «процессуальными нормами».Расплатившись, Фрэнк быстро проследовал к машине.

При подъезде к Ноубриджу впечатления от инцидента в пути постепенносгладились, и Фрэнк настроился на деловой лад. Оставив автомобиль настоянке, он отправился в гущу стоящих университетских корпусов без особойнадежды на скорое отыскание профессора Стэнли, но первый же встречный

121

молодой человек, очевидно студент, указал на здание, где можно было найтимисс Уоллес, ассистента профессора Стэнли.

Поплутав внутри здания, Фрэнк наконец обнаружил дверь, содержаниетаблички на которой позволяло надеяться, что именно за этой дверью можнобудет встретить мисс Уоллес. Постучавшись, Фрэнк отворил дверь. То лиФрэнк стучал слишком деликатно, то ли погружение в работу было слишкомвелико, но молодая особа, работавшая за компьютером, не обратила никакоговнимания на вошедшего. Фрэнк огляделся. Кабинет был небольшой идостаточно скромный. Из убранства можно было лишь отметить висевшие вобилии на стенах плакаты, содержавшие различные таблицы и графики. МиссУоллес было несколько за двадцать пять, по крайней мере, так показалосьФрэнку. Кроме того, Фрэнку почему-то показалось, что это и есть мисс Уоллес.Оставалось только убедиться в этом, чтобы справиться о профессоре Стэнли.Не придумав ничего более оригинального, Фрэнк кашлянул. В ответ на этодевушка устремила на Фрэнка вопросительный взгляд. Рассмотрев миссУоллес в фас, Фрэнк нашел ее очень даже симпатичной, однако времени наразмышление о месте женщины в науке не оставалось, и Фрэнку необходимобыло срочно объяснить свое присутствие.

–Простите, пожалуйста. Я ищу мисс Уоллес.–Это я. Чем бы я могла вам помочь?Голос мисс Уоллес был мягкий и, можно даже сказать, какой-то добрый, а

это весьма располагало.–Вообще-то я хотел бы встретиться с профессором Стэнли. Мне сказали,

что вы могли бы в этом помочь.–Думаю, что могла бы, - согласилась мисс Уоллес, - но мне необходимо

знать детали.–Да, конечно, я понимаю. Меня зовут Фрэнк Бэйли. Я корреспондент

«Флэш Кроникл». Мы планируем публикацию цикла статей о самых передовыхрубежах научных изысканий. Исследования в области взаимодействияпространства и времени, которые проводит профессор Стэнли, как разотвечают всем необходимым критериям для планируемой публикации. Да,чуть не забыл, у меня есть рекомендация от журнала…

Фрэнк полез в карман, лихорадочно вспоминая, в редакции какогожурнала работает Майк. Свернутый в кармане лист он нащупал сразу, но кнесчастью название журнала напрочь вылетело из его головы. «Черт менядернул упомянуть журнал», - мысленно сокрушался Фрэнк, все еще делаявид, что роется в кармане. Пауза, в течение которой мисс Уоллес с интересомнаблюдала за Фрэнком, затягивалась. Надо было что-то делать, и от полнойбезысходности Фрэнк отчетливо вспомнил, что он никогда не знал названиежурнала, в котором работал Майк. От такой определенности на душе сразуполегчало, и Фрэнк, быстро вынув рекомендацию, протянул ее мисс Уоллес.

–Вот, - добавил он.Мисс Уоллес внимательно прочитала содержимое переданного.–«Сайнтифик Мирэклз», - произнесла мисс Уоллес, уважительно кивая

головой.

122

Фрэнк был потрясен осведомленностью мисс Уоллес. Мисс Уоллес в своюочередь пригласила Фрэнка присесть.

–Я правильно поняла, мистер Бэйли, что вы не согласовали спрофессором Стэнли время для встречи?

Фрэнк подтвердил, что мисс Уоллес совершенно права.–К сожалению, у профессора сейчас лекция, и закончится она

приблизительно через час. Как вы смотрите на то, чтобы подождать?У Фрэнка не было выбора, и он ответил, что смотрит положительно.–Располагайтесь поудобнее, а я тем временем я постараюсь завершить

отчет, - сказала мисс Уоллес, кивнув в сторону компьютера.–Да, разумеется, - горячо согласился Фрэнк, - не беспокойтесь, я подожду.Диван, на который присел Фрэнк, располагался таким образом, что взору

Фрэнка было доступен экран монитора компьютера мисс Уоллес. Украдкой,понимая, что это не очень хорошо, Фрэнк постарался оценить то, что онувидел. А увидел он таблицы и графики, очень похожие на те, что можно былосозерцать на стенах. Мисс Уоллес со знанием дела редактировала данные,после чего графики видоизменялись. От всего подмеченного Фрэнк проникся кмисс Уоллес еще большим уважением. Он понял, что мисс Уоллес принимаетсамое непосредственное участие в научных исследованиях, и ее работа неограничена каким-то простым делопроизводством, если она вообще имеет кнему какое-либо отношение. Фрэнк взглянул на часы и с сожалением отметил,что рассчитывать на длительную беседу с профессором уже не приходится.«Ладно, по крайней мере, я надеюсь, что мне удастся понять насколькорезультаты работы профессора могут быть применимы к моему случаю», -решил Фрэнк и стал рассматривать журналы, лежавшие на столике перед ним.

–Ну, вот и все, - спустя некоторое время сказала мисс Уоллес иоткинулась на спинку стула, все еще глядя на экран, на этот раз судовлетворением от сделанного.

Фрэнк почти дремал, глубоко уткнувшись в журнал и полагая, что темсамым он демонстрирует глубокую заинтересованность в написанном. Стоитсказать, что Фрэнк был чрезвычайно поражен, как эти ученые находятвзаимопонимание посредством этих ужасных формул. Это был своеобразныйязык, понять, а тем более выучить который, Фрэнку представлялосьсовершенно невыполнимой задачей.

–Прошу прощения, мистер Бэйли, я забыла предложить вам чай. Вы неоткажитесь от чая?

Фрэнк не отказался, и мисс Уоллес вышла в дверь, на которую Фрэнк досих пор не обратил внимания. Когда мисс Уоллес встала из-за своего стола,Фрэнк бесповоротно понял, кого недостает современному модельномубизнесу, а когда мисс Уоллес проходила мимо него в окружении несказанногоаромата, Фрэнк поблагодарил судьбу, за то что устойчиво сидит на диване - впротивном случае ему грозило падение вследствие головокружения. «Какиекрасивые у нас ученые!» - подумал Фрэнк и посмотрел на часы. Допланируемого окончания лекции профессора Стэнли оставалось минутдвадцать.

123

Мисс Уоллес вернулась с подносом, на котором стояла чашка сосвежезаваренным чаем. Фрэнк поблагодарил мисс Уоллес и отпил глоток. Чайбыл вкусным, но не это отметил Фрэнк. Он вдруг обнаружил, что мисс Уоллессмотрит на него, и по этой причине второй глоток чуть не стал роковым, таккак Фрэнк захлебнулся и закашлялся. Нечто вроде легкой улыбки посетилолицо мисс Уоллес. Фрэнк поставил чашку на столик.

–Простите, - сказал он, доставая из кармана платок.Но мисс Уоллес не стала явным образом высказываться по поводу

инцидента. Вместо этого она захотела узнать о причине интереса Фрэнкаименно к работам профессора Стэнли.

–Мистер Бэйли, а почему вы находите вопросы исследованиявзаимодействия пространства и времени важными настолько, что вы решилиначать ими ваш цикл статей?

Фрэнк не сразу сообразил, о каком цикле статей идет речь, и чуть было неспросил об этом мисс Уоллес, но вовремя вспомнил, что именно так онобъяснил цель своего визита. Платок пригодился еще раз, когда Фрэнквытирал влажный от нервного перенапряжения лоб.

–Дело в том, - начал Фрэнк, - что…Еще мгновенье, и Фрэнк в глазах мисс Уоллес падет слишком низко. И все

это из-за утери им привычки готовиться ко всему тщательно. «Молчание этопровал, лучше говорить. Говорить что угодно, хоть чушь, лишь бы немолчать». Исходя именно из этого принципа Фрэнк продолжил речь.

–Дело в том, что последнее время к нам в редакцию стали приходитьписьма читателей, в которых они сообщают о странных вещах, происходящихс ними.

–Что же именно сообщают ваши читатели? – заинтересованно спросиламисс Уоллес.

–Они говорят, вы не поверите, мисс Уоллес, но они говорят, что с каждымновым днем, представьте себе только, но с каждым новым днем ониоказываются в прошлом с разницей в один месяц ровно.

Фрэнк замолчал, пытаясь понять, какое впечатление сказанное импроизвело на мисс Уоллес.

–Мистер Бэйли, вы не могли бы пояснить подробнее?Было очевидно, что Фрэнк не может преподнести абсурд таким образом,

чтобы нормальный человек понял суть дела.–Возьмем меня в качестве примера. Сегодня двенадцатое июля. Вот. Для

вас завтра будет тринадцатое июля, а для меня двенадцатое июня.Фрэнк еще раз и на этот раз с большой надеждой взглянул на мисс

Уоллес.–Для вас завтра будет двенадцатое июня, - задумчиво повторила она.–Совершенно верно, - обрадовался Фрэнк. – Только не для меня, это я

так, образно, а для тех наших читателей, что пишут нам в редакцию.–Для ваших читателей… И вы хотели бы…–Совершенно верно. И я хотел бы узнать мнение профессора Стэнли по

данному вопросу. Думаю, если первая статья из цикла не только удовлетворит

124

чей-то любознательный интерес, но и принесет практическую пользу, это будетпрекрасно. Это будет означать, что мы на верном пути.

–Думаю, что соглашусь с вами. Что касается феномена, о котором вамсообщают читатели, мне трудно однозначно интерпретировать его. Но,поскольку я ассистирую профессору Стэнли и нахожусь в курсе проводимыхим исследований, могу предположить, что упомянутая вами временнаяаномалия с большой долей вероятности находится в плоскости его научныхинтересов.

Фрэнк при всей своей образованности не смог бы связать столькокрасивых и в придачу умных слов в одно предложение и по этой причинепочувствовал безмерное восхищение мисс Уоллес.

–Большое спасибо, мисс Уоллес, за то, что вы вселили в меняопределенную надежду. Кстати, вы не могли бы мне описать профессораСтэнли? Я хотел бы подготовиться к встрече с ним.

Мисс Уоллес задумалась.–Видите ли, мистер Бэйли, я небольшой знаток человеческих душ, и вряд

ли мой портрет профессора может быть признан эталоном.–Это не страшно. Я хотел бы получить хотя бы первое представление.–Хорошо, - согласилась добрая мисс Уоллес. – Во-первых, профессор

уже далеко не молодой человек, и это само по себе является положительнымфактором для окружающих, потому что опыт, которым владеет профессор,бесценен. Его невозможно почерпнуть из книг – им можно обогатиться толькопутем личного общения. Во-вторых, и здесь я имею в виду моральный облик, ябы отнесла профессора к категории джентльменов старой формации. Если выспросите, что это такое, я затруднюсь ответить. Это, так сказать, моеинтуитивное определение. Постойте. Я вам приведу пример. Возможно, выпредставите, что я имею в виду. Как-то очень давно я видела один фильм. Непомню его название. Кажется, это был итальянский фильм. Да, определенноэто был итальянский фильм. Одним из героев был банкир. Мне хорошозапомнился один эпизод с этим человеком. Представьте большой домбанкира. Большой и пустынный дом, одинокий банкир, у которого былибольшие проблемы с бизнесом, ждет очень важный для него телефонныйзвонок. Большой и пустынный дом. Полумрак. Банкир, сидя в кресле, весь вовласти невеселых мыслей. Раздается звонок телефона. Банкир инстинктивнобыстро подходит к телефону и в самый последний момент оностанавливается. Как вы думаете, зачем? Это нетривиально! Человекпоправляет галстук и только потом поднимает трубку. Ни до, ни после я небыла свидетелем более глубокой психологической сцены. Это не было игройна публику, ведь он был один, абсолютно один. Думаю, в таком поведенииявственно проявился склад его души.

–То, что вы рассказали, мисс Уоллес, чрезвычайно трогает, - неудержался вставить Фрэнк.

–Я не провожу буквальной аналогии, но очень надеюсь, что вы понялименя.

–Несомненно, - подтвердил Фрэнк. – Но, что, если…

125

–Что-то не так в моих рассуждениях?–Что, если сопутствующие обстоятельства в приведенном вами эпизоде

довлели над вашим сознанием? Вы сказали, что он был богат. Этаромантическая обстановка полумрака огромного зала… А представьтемелкого служащего, поправляющего галстук перед телефоном. Произвело быэто на вас такое же сильное впечатление?

Мисс Уоллес задумалась.–А вы неплохой психолог, мистер Бэйли, - заключила она.Фрэнк скромно опустил глаза.–И в-третьих, профессор по-детски увлекающийся человек, - продолжила

мисс Уоллес. - Полагаю, у вас будет возможность убедиться в этом приличном общении. Хотите еще чаю? Или кофе?

–О, благодарю вас, мисс Уоллес…Фрэнк не успел закончить, как дверь отворилась, и в комнату вошел

пожилой бородатый человек с кипой бумаг в руках.–Добрый день, профессор. Как прошла лекция? – поприветствовала

вошедшего мисс Уоллес.Фрэнк догадался, что видит профессора Стэнли. Профессор же не

заметил Фрэнка и продолжал общаться с мисс Уоллес.–Незабываемо, Джулия. Люблю современную молодежь. Столько

энергии, столько творческого запала. Вы знаете, почему я несколькозадержался? Они не хотели меня отпускать – все одолевали вопросами.Прекрасно!

В этот момент взгляд профессора Стэнли упал на Фрэнка.–Это мистер Бэйли, корреспондент. Он пишет научно-популярные статьи

и хотел бы побеседовать с вами, - пояснила мисс Уоллес.–Это просто прекрасно! – воскликнул профессор. – Всяческим образом

приветствую популяризацию научных идей. Друг мой, позвольте мне так васназывать, друг мой, я непременно побеседую с вами, вот только узнаю уДжулии о текущем состоянии дел.

–Я произвела корреляционную обработку данных шестнадцатой серииэкспериментов, профессор, - отчиталась мисс Уоллес. – В четырехмерномпредставлении совершенно четко прослеживается тренд.

–Благодарю вас, Джулия. Я вернусь к отчету позже. Думаю, самое времяпоговорить с мистером…

–Бэйли.–Ах, да, Бэйли. Пойдемте со мной, мистер Бэйли.Фрэнк, покидая гостеприимную мисс Джулию Уоллес, от всего сердца

поблагодарил ее за участие.–Мне тоже было интересно общаться с вами, мистер Бэйли, - заверила

мисс Уоллес. – Желаю вам удачи.Кабинет профессора Стэнли оказался поблизости. Он мало чем

отличался от кабинета мисс Уоллес – все те же графики, все те же таблицы.Разве что обилие научных журналов и книг, конкретизировало обстановку.Впрочем, эта конкретизация была нужна только тем, кто еще не понял, что

126

попал в гости к маститому ученому. Фрэнк итак уверовал в значимостьпрофессора Стэнли, а слова «время» и «пространство», фигурировавшиеповсюду, будь то плакат на стене или же название книги, лишь подтверждали,что ему, Фрэнку, давно надо было оказаться здесь.

–Присаживайтесь, мой друг, - пригласил профессор.–Благодарю вас.Профессор Стэнли откинулся в своем кресле, еще не в полной мере

расставшись с атмосферой студенческой аудитории.–Вы также молоды, как и они, друг мой. Это прекрасно.–Простите, профессор, вы о ком? – не понял Фрэнк.–Я имею в виду студентов. Молодость – золотая пора. Но, что это я

грущу? Возможно, наши исследования сделают доступным ее всем безисключения.

Фрэнк снова не понял, что может стать доступным всем без исключения,но решил сосредоточиться лишь на вопросах, касающихся его лично.

–В случае наличия возможности управлять течением времени, - сам посебе продолжил профессор, - любой человек смог бы вновь вкусить все еепрелести. Я имею в виду, любой бы смог помолодеть.

Фрэнк насторожился.–А постареть? – вырвалось у него.–И постареть тоже. Только какое в старости может быть упоение?Профессор подвигал по столу стопки книг и записей, полагая, что навел

порядок.–Итак, приступим, - решительно произнес профессор и сделал какое-то

движение рукой в непосредственной близости от воротничка.Фрэнку показалось, что профессор поправил галстук, но Фрэнк не был в

этом полностью уверен, так как движение руки профессора было каким-тонеявным и скорее напоминало движение руки фокусника. Памятуя об истории,рассказанной мисс Уоллес, Фрэнк вздрогнул, найдя во всем некиймистический знак. Профессор же, не догадываясь о сложных траекторияхмыслей собеседника, положил для чего-то перед собой чистый лист бумаги иустремил свой добрый взгляд на Фрэнка. Тот в свою очередь в спешномпорядке достал блокнот и приготовился к интервью, но профессор егоопередил.

–Что, побудило вас, друг мой начать цикл популярных статей о научныхисследованиях? Кажется, так пояснила вашу задачу Джулия, то есть миссУоллес?

–Нет ничего необычного в том, что такого рода интерес появился унашего издания. Непременное зацикливание на обыденном, встречающеесяповсеместно, сужает кругозор нации, а это недопустимо. Смею заверить, чтомы не рассчитываем на какую-то коммерческую выгоду, а руководствуемсяисключительно высокой целью просвещения общества.

Вступление впечатлило не только самого Фрэнка, но и самогопрофессора.

127

–Грамотная популяризация знания по значимости сродни установлениюсамого знания. Думаю, вы согласитесь с этим тезисом.

Фрэнк согласился, но не ограничился этим, а решил продолжить дальше.–Прежде всего, профессор, мне бы хотелось узнать ваше мнение о

наличии пределов в познании пространственно-временных свойств материи.–Хороший вопрос. Полагаю, вы знакомы с изречением «Атом

неисчерпаем». Я соглашусь с этим утверждением, если, конечно,рассматривать его в некоем концептуальном смысле. В том смысле, чтопроцесс познания нескончаем. Видите ли, открытие какого-либо новогофундаментального явления представляется мне вскрытием всего лишьочередного слоя неизведанного, так сказать, новой субструктуры, сама посебе которая как наследует свойства вышестоящей инстанции, так и имеетсвои собственные свойства и методы, которые наследуются дальше. Именновозможность установить и проследить эти особенности позволяет перейти наеще более глубокий уровень исследования бытия. Теперь вы, я верю,понимаете, почему можно считать, что познание будет продолжаться, покасуществует человечество.

Фрэнк согласно кивнул, как если бы понял сказанное. Несмотря нанекоторые затруднения, он все же не отложил блокнот.

–Теперь перейдем к теме, которой мы занимаемся в последнее время – куправлению временем. Вы не против?

Фрэнк чуть не поперхнулся. Как он может быть против, если только заэтим и приехал сюда!

–Я слушаю вас очень внимательно, профессор.–Рассуждая таким образом, мы решили исследовать свойства времени.

Помните четырехмерное пространство Минковского? Пространство, в которомк обычным координатам добавлена временная. Однако смущает, чтовременная координата не столь равноправна, как пространственные. Вас, мойдруг, не смущает такая асимметрия?

–С-смущает, - выпалил Фрэнк, хотя его больше смущало тообстоятельство, что он уже потерял нить рассуждения.

«Если это все, что я смогу получить от данной встречи, следует признать,что поездка в Ноубридж оказывается бессмысленной тратой времени».Стрелки на часах подтверждали, что мысль была верной.

Фрэнк в целом разделял мнение мисс Уоллес о профессоре. Пожилой,полный благородного достоинства ученый, судя по всему, был фанатичнопредан своему делу, своей идее. Но как раз это и смущало Фрэнка. Майк емуговорил, что одержимые свято верят в свою правоту, в то, что найденное имирешение единственно и непоколебимо, хотя история показывает, что это нетак, и всегда то, что казалось таким естественным и непререкаемым современем уступало дорогу свежим идеям и открытиям. Действительно,процесс познания бесконечен, только профессор почему-то предпочиталговорить об этом лишь в общих словах.

К исходу третьего часа непрерывного монолога профессора Фрэнкочнулся.

128

–Такова идея вкратце, - подытожил профессор Стэнли.–Неужели?! – оживился Фрэнк.–Простите? – не уловил профессор.Поняв, что сплоховал, Фрэнк постарался напустить туману.–Вы сказали идея… Хм… А как вы относитесь к Абсолютной Идее? –

многозначительно произнес он.–Как к синониму…–Да-да, совершенно верно.–Браво, мой друг, благодарный последователь Гегеля. Но я не вижу

никакого противоречия. Посудите сами…«Боже, какой я неуклюжий. А ведь он уже был готов завершить свое

повествование».Когда, за окном безнадежно стемнело, Фрэнк ненавязчиво кашлянул, и

профессор принял это за сигнал, призывающий переходить к закреплениюполученных знаний.

–Чтобы наш разговор стал еще более предметным, предлагаю пройти влабораторию и осмотреть нашу последнюю действующую установку, -торжественно объявил он.

Фрэнк взял на себя инициативу признать, что любая материализациячистой идеи гораздо лучше самой чистой идеи, и по этой причине сготовностью согласился. На самом деле ему всего лишь хотелось оказатьсяпоближе к выходу. Вопреки ожиданиям лаборатория оказалась от выхода ещедальше, а если быть совсем точным, еще глубже. Как ни старался Фрэнк, онтак и не смог произвести точный учет ступенек, по которым они спрофессором спустились на самое дно – так их было много.

–Профессор, к чему такая глубина? – запыхавшись, поинтересовалсяФрэнк.

–Простите, друг мой, если я забыл упомянуть в рассказе о мешающихфакторах, от влияния которых необходимо избавиться. Все дело в том, чтофоновое излучение…

–Да-да, профессор, вы достаточно подробно остановились на этойпроблеме, - выпалил Фрэнк, для убедительности похлопав по карману, гдележал чистый блокнот.

«Не раскрывать рот без надобности!» - в очередной раз дал себеуказание Фрэнк и проследовал вслед за профессором по направлению кмассивной двери. Тусклый свет позволял едва различить ее очертания.

–Помогите, друг мой, - попросил профессор и навалился на рукоятку. –Ну! Что, не получается?

–Туго, - признался Фрэнк. – А вы уверены, что направление вращениявыбрано верно?

–О, нет! То есть да. Вы правы, в другую сторону. Попробуем?–Попробуем, - вздохнул Фрэнк, после чего попытался удостовериться: –

Профессор, а нам точно надо туда?–Если бы вы знали, что до вас здесь побывали единицы, вы бы не стали

задавать этот вопрос.

129

Пристыженный, Фрэнк надавил на рукоятку с удвоенной силой, и онаподдалось. Вывернув рукоятку до упора, профессор потянул дверь на себя.Переступив порог, Фрэнк оказался в огромном зале, ярко освещенном светом,исходившим от неведомого протяженного источника, опоясывавшего попериметру зал на уровне, лишь незначительно не доходившем до потолка.Потолок тоже был необычен и представлял собой нагромождение фермвсевозможных форм. С ферм свисали какие-то тросы, достигавшие внизуневедомого сооружения, располагавшегося в центре зала и занимавшегопримерно половину всего пространства. Высота сооружения по оценкамФрэнка превышала шестьдесят футов. Фрэнк еще не решил, как емуотносится к этому сооружению, которое, скорее всего, и есть та действующаяустановка, о которой упоминал профессор. Естественно, размеры всегоувиденного поражали воображение, но так ли значим был эффект отиспользования этого творения?

Внезапно из установки со всех ее сторон вырвалось нечто, напоминавшееили пар, или дым. Фрэнк испугался и инстинктивно схватил профессора заруку, мыча что-то нечленораздельное.

–Успокойтесь, мой друг, это всего лишь испарение жидкого азота –переходный процесс.

Уверенность большого ученого передалась Фрэнку, и он, освободивпрофессора от своего сковывающего объятия, и, указывая на испарениежидкого азота, задал вопрос в очень лаконичной форме:

–А-а?–Все в порядке, иначе мы бы услышали сигнал тревоги. Все под

контролем автоматики.–А-а, - облегченно выдохнул Фрэнк.–Тут я должен пояснить, - гордо заявил профессор, - что мы достигли

определенного прогресса с точки зрения рабочей температуры.Фрэнк с сожалением отметил, что в зале нет ни одного предмета, на

который можно было бы присесть, так как он уже знал, что профессор неимеет обыкновения говорить кратко.

–Дело в том, что преодоление временного барьера чрезвычайноэнергозатратно. Не вдаваясь в подробности, скажу, что необходимо оченьэффективное охлаждение. Наше достижение заключается в том, что мыдостигли эффекта не при температуре жидкого гелия, а всего лишь притемпературе жидкого азота.

–Фантастика! – вынужден был воскликнуть Фрэнк.Спрашивать, чем жидкий азот отличается от такого же жидкого, но гелия,

Фрэнк благоразумно не решился.–Да, - удовлетворенно крякнул профессор и предложил подойти к

установке поближе.С некоторой опаской, держась строго за спиной профессора, Фрэнк

приблизился к установке. Своеобразный запах защекотал нос Фрэнка. Запахне мог принадлежать бездушной, хотя и умной, машине, а потому Фрэнкостановился, пытаясь установить его источник. Завидев недоумение

130

корреспондента, профессор указал на нечто, напоминающее клетку, где Фрэнкувидел кроликов, поглощающих капусту.

–Это продукт нашего эксперимента, - похвалился профессор.Фрэнк почесал голову.–Теряюсь в догадках, профессор, но не вижу связи между кроликами и

пространством, не говоря уже о времени.–Друг мой, это только на первый взгляд такая связь не прослеживается.–А на второй?–Простите?–А на второй взгляд?–Сейчас объясню. Эта установка предназначена для проверки нашей

теории о возможности влияния на ход времени. Мы решили удостовериться,можем ли мы изменить период известных в природе процессов. С этой цельюмы поместили в место скрещения силовых полей камеру, в которую посадилидвух кроликов. Камера располагается вон там.

Фрэнк все еще ничего не понимал. В месте, куда указал профессор, а этобыло на высоте около пятнадцати футов, он увидел небольшого размеранепрозрачный ящик.

–Эксперимент продолжался ровно пять минут.–И?–Не догадываетесь? Результат перед вами.Профессор подвигал носом, привлекая внимание к хрустящим капустой

кроликам.–Постарайтесь, друг мой, соединить воедино все сказанное мной и

понять, как мы радовались успеху.Когда собранные усилием воли крупицы научного разума превысили

критическую массу, Фрэнк оказался готовым к продолжению разговора.–А те два исходных кролика принадлежали к разным полам?–Конечно, иначе все теряет смысл.–Эксперимент продолжался пять минут?–Ровно пять минут.–Когда вы заглянули в ящик…–В камеру.–Хорошо, в камеру. Количество кроликов, находившихся в ящике…–В камере.–Количество кроликов, находившихся в камере, решительно не

совпадало с числом два.–Скажу точнее, оно было существенно больше двух.Фрэнк замолчал. Его мучили сомнения.–Вы хотите сказать, что…–Да и еще раз да! О, как вы правы, мой друг. С точки зрения кроликов

времени прошло гораздо больше, чем за пределами камеры. Поэтому тамуспело родиться новое поколение кроликов. И заметьте, успело не толькородиться, но и подрасти.

131

Фрэнк вновь заглянул в клетку. Он не мог отрицать, что кроликов тамбыло много. Верно было и то, что среди них не было новорожденных.

–Вы поняли, - настаивал профессор, - что с точки зрения кроликов времяускорилось?

В отличие от профессора Стэнли Фрэнк не был уверен, что следуетполагаться на точку зрения кроликов, тем более в таком сложном иответственном вопросе.

–Вы думаете, что это артефакт? – спросил профессор, видя колебанияФрэнка.

«Профессор не напоминает шулера. Что, если он прав, и время можноускорить? Это же то, что мне нужно».

–Вы думаете, что это артефакт? – повторил профессор.–Профессор, а все ли ваши эксперименты были такими же успешными?–Друг мой, это был единственный эксперимент. Разумеется, мы не имеем

солидной статистики, но у нас есть полное основание считать, что мы наверном пути.

Фрэнк был очень взволнован. Он явственно ощущал близость развязки.«Сейчас или никогда. Лучше сейчас».

–Профессор, а как вы смотрите на эксперимент с человеком?–Друг мой, нельзя сказать, что мы об этом не думали, но мы реалисты и

понимаем, что еще многое надо просчитать и предусмотреть.–Зачем?! Что просчитывать? Какая разница между кроликом и

человеком?–Видите ли, даже при беглом взгляде эта разница ощущается…–Я не об этом. Посадите в ящик, то есть в камеру, человека и включите

вашу замечательную установку. И все!Профессор недоверчиво поглядел на Фрэнка.–Посадить, положим, можно.–Ну!–И включить тоже.–Ну же, профессор! Вам все карты в руки. Или вы не хотите совершить

великое открытие?–Как такое возможно? Вы задеваете мое честолюбие!–Это ваш звездный час, вперед!–Постойте, друг мой. Но ведь нам нужен доброволец.–Он перед вами. Подскажите, как взобраться в этот ящик.–Друг мой, - осторожно начал профессор, - вы хотите сказать, что готовы

пожертвовать собой ради торжества науки?Настала очередь Фрэнка задуматься.–А что, это опасно для жизни? – осторожно спросил он–Не думаю, хотя…Перед Фрэнком был выбор: бесславный конец или слава

первооткрывателя. Что он теряет? Возможность впасть в младенчество через

132

некоторое время. И все. Так стоит ли цепляться за эту сомнительнуюперспективу?

–Я готов профессор, - твердо заявил Фрэнк.Слезы гордости и сострадания увлажнили глаза пожилого профессора.

Даже в самых смелых мечтах он не мог и представить, что так скоро онсможет проверить влияние его идеи, идеи, родившейся в его голове, котораяпредставляет лишь бесконечно малую часть всеобщего человеческого разума,на судьбы миллионов и миллионов людей. Это скромный парень совершеннобескорыстно желает ему помочь, невзирая на возможную опасность,таящуюся в неизведанном.

Профессор и дальше мог неопределенно долго мечтать о высоком, еслибы не заметил, что Фрэнк уже карабкается вверх по направлению к камере.

–Стойте! Стойте, мой друг. Это делается не так. Спускайтесь. Весьпроцесс механизирован, и вам не нужды демонстрировать повадки,свойственные нашим пращурам.

Фрэнк был уже на полпути к камере, ловко преодолев большоеколичество различных по размеру жерл, из которых извергался, если веритьпрофессору, испаряющийся жидкий азот. Поэтому предложение спуститьсяФрэнк воспринял без большого энтузиазма, но перечить не стал, опасаясь, чтопрофессор передумает. Спустившись, Фрэнк заметил в руке профессора,коробочку с кнопками, наподобие пульта дистанционного управлениятелевизором.

–Это пульт управления, - пояснил профессор.Подняв очки на лоб и приблизив пульт непосредственно к лицу,

профессор отыскал нужные кнопки и нажал на них в определеннойпоследовательности. В тот же момент что-то загрохотало сверху, и Фрэнкпредусмотрительно прижался к клетке с кроликами. Однако ничего страшногоне произошло, лишь тросы, свисавшие с потолка, пришли в движение, и Фрэнкпонял, что имеет дело с обыкновенной лебедкой. Тем временем, камера,подхваченная лебедкой, описав замысловатую траекторию в пространстве,стала опускаться вблизи профессора. По тому, с каким грохотом камераприземлилась, Фрэнк мог судить о не слишком большом навыке профессора вуправлении этой махиной. Камера была действительно большой, и Фрэнказаинтересовал вопрос, имеется ли там стул, чтобы комфортно переждатьэксперимент. Профессора такие мелочи не занимали – он боролся с кнопками.Наконец раздался низкий гул, и верхняя часть камеры стала смещаться всторону, открывая доступ внутрь. Что было внутри, Фрэнк не видел, так каквысота камеры несколько превышала его рост. Еще одно легкое движениепальцев профессора, и с боку камеры появилась выдвижная лестница. Неимея силы ждать, Фрэнк самовольно вскарабкался по лестнице и заглянулвнутрь камеры.

–О, боже! – воскликнул он.–Что случилось? – спросил профессор, поднявшись по второй лестнице.–Вам не кажется, профессор, что кроме кроликов, этот ящик ни для кого

не пригоден?

133

Действительно, внутренний объем камеры был в основном занят каким-тооборудованием – провода, трубки и датчики оставляли слишком малопространства для подопытного.

–О, боже! – воскликнул профессор, увидев все это. – Я совсем забыл обэтом. Что же делать? Придется все отменить…

–Ни за что! – почти вскричал Фрэнк и полез в камеру.Он уже прикинул, что если он прижмет колени к подбородку, то вполне

возможно, что крышка закроется. Разумеется, находиться придется вгоризонтальном положении. «Не страшно, пять минут я выдержу».

Гримаса сострадания появилась на лице профессора, когда он сталсвидетелем мучений Фрэнка, подгоняющего свою фигуру под прямоугольнуюформу камеры. «Он делает это ради науки», - подумал профессор и вновьчуть не прослезился.

–Ради вашего удобства, если это слово применимо к создавшемусяположению, имеется виртуальный шлем.

–Что это? - спросил Фрэнк.–С его помощью вы можете видеть то, что происходит за пределами

камеры, а также использовать голосовую связь, например, со мной.Фрэнк не знал, зачем ему на пять минут такое чудо техники, и как им

пользовались кролики, но спорить не стал и надел шлем. Проецируемое насетчатку изображение поступало с выносных телекамер, и в данный моментФрэнк видел профессора, склонившегося над пультом.

–Вы готовы, друг мой? – послышалось в наушниках. – Когда я нажму накнопку «Старт», камера автоматически закроется и переместится в местоскрещения полей, после чего также автоматически включатся все поля. Черезпять минут я нажму на кнопку «Стоп», и все завершится.

–Начинайте, профессор, - почти обреченно сказал Фрэнк.В своем шлеме он видел, как профессор спустился с лестницы и сделал

два шага назад. «Еще раз все проверяет», - подумал Фрэнк, чувствуя, что егоноги начинают затекать. Профессор поднес пульт к лицу, в поисках заветнойкнопки. «Что он там медлит? Скорее же», - изнывал Фрэнк. Сердце его бешеноколотилось. В этот момент он почувствовал толчок, и шлем показал, чтокамера закрывается. Закрывающаяся крышка потянула один из тросов,который, отцепившись, стал раскачиваться в непосредственной близости отпрофессора. «Надо так или нет? Положим, что надо», - решил Фрэнк,наблюдая за всем происходящим. После очередного толчка Фрэнк ощутилпокачивание камеры. Телевизионная картинка запечатлела быстрый подъем кместу, где должно было начаться главное действие. В этот же момент Фрэнкобратил внимание на то, что профессор как-то неестественно вскинул руки,перевернулся и оторвался в таком положении от пола. Сомнений быть немогло – болтавшийся трос захлестнул тело профессора ниже пояса и потянулвверх.

–О, черт! – воскликнул Фрэнк. – Профессор, что случилось?Профессор не отвечал, но Фрэнк отчетливо слышал в наушниках его

кряхтение.

134

–Профессор! Все летит к черту. Выключайте ваше чудо техники.–Не могу, - просипел в ответ профессор, все на автоматике.Камера застыла на месте, и по усилению испарения жидкого азота Фрэнк

понял, что процесс пошел.–Черт! Тогда через пять минут не забудьте выключить.–Не могу, - натужно изрек профессор.–Черт! Это еще почему?–Пульт выпал из рук и в данный момент лежит на полу.Фрэнк покрылся испариной в предчувствии приближающегося конца. Он,

намертво замурованный в этом склепе, подвергается воздействию не понятночего, и нет никаких средств прекратить это издевательство.

–Профессор, - жалобно позвал Фрэнк.–Да, мой друг.–У вас есть хоть какая-нибудь идея?–Только одна.–Давайте.–В понедельник мисс Уоллес хватится меня и догадается спуститься

сюда.Фрэнк дико взвыл. Два дня коптиться на этом мангале! Ему там хорошо –

дыши полной грудью и качайся в свое удовольствие. «Джентльмен старойформации». Фрэнк попытался пошевелиться, но все было тщетно, лишьвыступающие части внутренностей камеры еще больнее врезались в его тело.

–Профессор, вы отдаете себе отчет, что для мисс Уоллес не будетособого смысла спускаться сюда.

–Это почему же? Она очень исполнительный работник.–Ну, разве что для опознания...–Ваши грустные мысли, друг мой, разочаровывают меня.–Тогда предлагайте решение. И поскорее – пять минут уже прошли.

Ситуация нештатная. Стоп! А что ваша умная автоматика предполагает делатьв нештатной ситуации?

–Она должна все выключить, только проблема в том, как дать понятьавтоматике, что ситуация нештатная.

–То есть ваше гениальное творение не различает вас стоящего внизу илетающего под куполом?

–Выходит, что так…–Тогда думайте дальше, профессор. Это и в ваших интересах тоже.Прошло еще полчаса, но кроме кряхтения и скрипа троса, на котором

профессор имел несчастье висеть, никакие иные звуки до Фрэнка недоносились. Фрэнк уже приготовился высказать профессору большую частьтого, что он думал о нем и его изобретении, как неожиданно услышалтелефонный звонок.

–Как кстати! – обрадовался измученный Фрэнк. - Я позову звонящего напомощь.

135

Телефон лежал в кармане его брюк, так сказать, на расстоянии вытянутойруки. Однако, как Фрэнк ни старался, он так и не смог протиснуть руку вкарман. В этой ситуации оставалось только заплакать, что Фрэнк и сделал.

–Друг мой, вам плохо?–Совсем наоборот, мне хорошо как никогда, - съязвил Фрэнк.Пошевелив затекшим до ломоты плечом, он ощутил острый выступ. «Это

стойка с каким-то датчиком», - вспомнил он устройство камеры.–Профессор, а ваша автоматика реагирует на поломку чего-либо в этом

ящике?–Если вы имеете в виду камеру, то да.–Очень хорошо.–Что вы сказали?Превозмогая боль, Фрэнк надавил на стойку. Какое-то время она

сопротивлялась, но в конце концов хрустнула, после чего в зале несколько разпронзительно прозвучал сигнал тревоги. Сразу после этого камера,подхваченная лебедкой, была перемещена на пол по соседству с кроличьейклеткой. Спустя несколько секунд крышка отворилась.

С большим трудом, почти не ощущая рук и ног, Фрэнк покинул камеру.Было бы точнее сказать, что он вывалился оттуда. Сорвав шлем и ошалелоглядя на кроликов, Фрэнк долго не мог решить, что ему следует делать. Елепередвигая ноги, он побрел к выходу.

–Друг мой, я рад, что все закончилось благополучно, - послышалосьсверху. - Наберите, пожалуйста, число шесть тысяч триста двадцать на пульте.

Фрэнку стало неудобно оттого, что он забыл о профессоре. Подняв пульт,Фрэнк обнаружил, что при падении корпус пульта треснул, но заветное числовсе же засветилось на дисплее, и профессор стал медленно опускаться. Впоследний момент Фрэнк изловчился и перевернул эквилибриста ногами вниз,потому что головой профессора, как наиболее ценным органом, рисковатьбыло нельзя.

Опираясь друг на друга, оба энтузиаста отправились к выходу. В этотмомент дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась рыжаяголова.

–Это Генри, мой аспирант, - представил обладателя головы профессор.Фрэнк любезно кивнул. Он и сам понял, что перед ним аспирант, по той

причине, что ужасного вида очки, сидевшие на носу Генри исимволизировавшие саму ученость, не позволяли предположить что-либоиное.

–Извините, профессор, вам еще нужна моя помощь?–Уже нет, - ответил за профессора Фрэнк, - все завершилось

благополучно.–Хм, тогда я пойду?–Идите, Генри.Дверь закрылась.–В понедельник я покажу ему отчет об эксперименте, пусть придумает

свою интерпретацию, - сказал профессор и взял Фрэнка по руку.

136

–Пусть, - согласился Фрэнк.–Постойте, я забыл захватить этот самый отчет, - внезапно воскликнул

профессор.Покачиваясь, Фрэнк остался наблюдать за действиями профессора,

будучи не в силах воспрепятствовать. Профессор подошел к установке инажал на большую красную кнопку. В то же самое время из щели рядом сталвыползать лист бумаге. Когда процесс распечатки был закончен, профессор сявно видимым удовлетворением вернулся к Фрэнку. Выйдя из зала, Фрэнкповернул в сторону лестницы, по которой они с профессором некоторое времяназад спустились сюда.

–Предлагаю подняться на лифте, - высказался профессор, читая на ходуотчет.

–Вы хотите сказать, что…–Да, здесь есть лифт, - как ни в чем не бывало констатировал профессор.–А какого, извините за выражение, черта мы стоптали обувь, обивая

ступеньки? – возмутился Фрэнк.Фрэнк становился зол на профессора, но тот быстро обезоружил Фрэнка.–Я хотел, чтобы вы оценили всю грандиозность сооружения.–Считайте, что вам это с лихвой удалось, - пробормотал Фрэнк и вызвал

лифт.–Друг мой! – не унимался профессор.–Что там еще? – устало спросил Фрэнк.–Вам крупно повезло, - продолжил профессор, указывая пальцем в отчет.–Неужели? Что вы там такое вычитали?–Дело в том, что поля не включились, а это значит, что вы не получили

никакого вредного воздействия. Смею предположить, что сработалаавтоматика.

Фрэнк хотел развить тему автоматики на свой лад, но открывшиеся дверилифта настойчиво предлагали войти. Уже наверху Фрэнк задал профессорувопрос, который его сильно занимал.

–Профессор, а если бы все прошло нормально, без сбоев, в чем долженбыл проявиться эффект? Я имею в виду себя. Что произошло бы со мной?

Профессор задумался.–Вы знаете, чем современный человек отличается от человека

прошлого? Объясняю. Историческая память говорила человеку прошлого, чтопроисходящее с ним происходило и с его предками. Я имею условия жизни,орудия труда, развлечения и так далее. Так было с некоторыми вариациями идесять, и сто, и тысячу лет до него. Такое знание позволяло человекупредположить, что все в мире неизменно, и через десять, сто, тысячу лет всеостанется по-прежнему. Иное дело современный человек. Даже напротяжении одного поколения мир меняется до неузнаваемости. От этогочеловек теряет уверенность – он не может даже предположить, что ждет его вбудущем. В связи с этим… Ой, что это мы стоим? Я полагал, мы зайдем комне.

137

–Профессор, я думаю, будет лучше, если я поеду домой. Был рад с вамипознакомиться. Очень благодарен за интереснейшую беседу.

Горячо пожав профессору руку, Фрэнк поспешил на улицу. Не без труданайдя в темноте стоянку, Фрэнк уселся за руль. Часы перед ним показывалипочти час ночи. Когда первоочередная проблема разрешилась, имеется в видуперспектива корчиться до понедельника в ящике, проявилась проблемавторого плана - физические силы были на исходе, и очень хотелось есть. Деньдля него выдался тяжелым и, приходится признавать, бесполезным.

Выезжая на трассу, Фрэнк решил остановиться в мотеле, так как домой онмог попасть лишь под утро. Первое встреченное заведение предлагало лишьеду, и Фрэнк согласился на такой вариант, так как именно желудок диктовалему линию поведения. Фрэнк был единственным посетителем и имелвозможность выбрать столик в соответствии с состоянием свой души, асостояние это было таковым, что Фрэнк сел вблизи окна спиной к пустомузалу. Он уже начал нещадно поглощать еду, как его рассеянное вниманиебыло привлечено звуком, который напоминал скрежет тормозов быстродвигавшейся машины. Оторвав взгляд от тарелки и устремив его в сторонуокна, Фрэнк заметил в свете фонаря, висевшего над входом, спешноприближающуюся фигуру. Фигура была во всех отношениях привлекательна ипринадлежала молодому созданию женского пола. Приняв все это к сведению,Фрэнк продолжил трапезу.

Дверь хлопнула, и на пороге появилась прекрасная незнакомка, котораяпервым делом огляделась вокруг, а затем быстрым шагом приблизилась кместу, где Фрэнк только что отправил в рот очередную порцию съестного.Опустив руку с вилкой, Фрэнк поднял глаза, ожидая объяснений. Та, комуследовало объяснить причину того, почему она отвлекает Фрэнка от важногодела, была молодой женщиной лет тридцати, с внешностью, не являвшейсяредкостью для Голливуда. Одеяние, правда, не дотягивало до стандартовцеремонии Оскара, но, в то же время, говорило, что его обладательница нестоль давно посетило какую-то вечеринку.

–Мэри. Могу я присесть рядом? – спросила «звезда».Фрэнк «догадался», что все остальные столики забронированы, и

вынужденно согласился. Мэри, если так звали незнакомку, села напротив,даже не делая вид, что хочет что-либо заказать.

–Могу я составить тебе компанию? – последовало продолжение.Фрэнк не ответил, так как был занят процессом пережевывания пищи.–Ты так упоенно ешь, как будто голоден, - заметила Мэри, не дождавшись

ответа.–Это может показаться абсурдом, но я действительно зашел сюда, чтобы

поесть, - неохотно парировал Фрэнк. – А в чем собственно дело?–Ты так быстро ехал, что я никак не могла тебя догнать.–А если бы догнала, чем это могло мне грозить? И зачем следовало за

мной гнаться?–Мне было одиноко.

138

–Я бы посоветовал тебе отправиться домой и лечь спать. Одиночество восне проходит бесследно.

–Откуда тебе это известно? У тебя тоже проблемы? Да ты ешь, неотвлекайся.

Фрэнк придвинул следующую тарелку, а Мэри тем временем заказаламинеральную воду.

–Проклятая жажда, - пояснила она. – Ты не ответил относительно своихпроблем.

–Каких проблем?–Которые тебе досаждают.–Откуда такой вывод?–Ты можешь думать обо мне все что угодно, но у тебя, вне всякого

сомнения, нет возможности отказать мне в праве быть наблюдательнойФраза была слишком мудреной для такой красивой женщины, но Фрэнк

промолчал.–Если у человека нет проблем, он не разъезжает голодным по стране на

бешеной скорости, - заключила Мэри. - Ты вообще кем будешь?–Фрэнк, - признался Фрэнк и добавил: - Исследователь пространства и

времени.–Из Ноубриджа?–Из Биркенхеда.–Уиррал?–Уиррал.–Это же далеко.–Пожалуй, но это уже моя проблема, - безразлично ответил Фрэнк,

принимаясь за чай.–Вот ты и проговорился! Впрочем, не буду лезть тебе в душу. Я ведь тоже

в некотором смысле имею дело со временем. Хочешь, я предскажу тебебудущее?

От большой иронии Фрэнк захлебнулся.–Ты не уверен, что я могу предсказать твое будущее?–Прости, но даже коллективной фантазии всей Вселенной не хватит,

чтобы предсказать мое будущее.Мэри нахмурилась.–Тяжелый случай?–Очень.–Может, попробуем? Дай мне свою руку.–Ты занимаешься гаданием? – поинтересовался Фрэнк.–Гаданием занимаются от незнания – на то оно и гадание, - разъяснила

Мэри.–А ты можешь предложить что-то совсем свежее. Правильно я понял?

Тогда к чему эта старая атрибутика? Зачем тебе моя рука?–По большому счету ты прав – незачем. Обойдусь и так. Тогда сиди

неподвижно и смотри мне прямо в глаза.

139

Фрэнк поставил чашку на стол и последовал указаниям Мэри, не будучиуверен, что это ему надо. Используя предоставленную возможность, оноткровенно уставился на Мэри. Но ее внешность, которую Фрэнк уже успелоценить, оставалась всего лишь внешностью, ничего не говорящей о том, чтоза ней скрывается.

–Не на меня, а мне в глаза! Ощущаешь разницу?Фрэнк посмотрел Мэри в глаза и почувствовал проявление некоего

процесса, набиравшего обороты в ней. Фрэнк не заметил какого-либофизического напряжения Мэри, и было очевидно, что активность происходилана пограничном с сознанием уровне.

–Все. Теперь слушай. Никакой ты не исследователь.Фрэнк вздрогнул. Он не мог даже представить, как можно было сделать

такое заключение. «Либо она меня знает, либо она действительно обладаетсверхъестественными возможностями».

–Обрати внимание, что я даже не спрашиваю, так это или нет, -механически заметила Мэри. - Ты решил съездить в Ноубридж в надежденайти решение, но ты на ложном пути. Вместо этого следует сосредоточитьсяна поиске ребенка из Стрэттона.

При упоминании о Стрэттоне у Фрэнка перекосило лицо.–К-какого ребенка? – прошептал он.Но вместо продолжения Мэри лишь сделала глоток воды. Она как-то

расслабилась, лишившись той собранности, которую Фрэнк смог заметить вней во время оглашения предсказания.

–Все, - выдохнула Мэри, - больше ничего не знаю.Фрэнк был в замешательстве. Короткое высказывание Мэри произвело на

него большее впечатление, чем аппарат профессора Стэнли. Судьба, похоже,неоднократно намекает на решение. Стрэттон – это ключ к решению!

–Эй, Фрэнк, очнись, - донеслись до него слова Мэри.–Да.–Чего так расстроился?–Послушай, ты уверена, что не знаешь никаких подробностей о

Стрэттоне?–Каком Стрэттоне?–Кстати, действительно, о каком? Их, насколько мне известно, много.Мэри нахмурилась.–Мне ничего не известно о Стрэттоне.–Ты хочешь сказать, - начал терять терпение Фрэнк, - что и о ребенке

тебе ничего не известно?Мэри насторожилась.–О каком ребенке? – тихо спросила она.–Из Стрэттона!–А, из Стрэттона. Да дался тебе этот Стрэттон!Фрэнк задумался. Не было похоже, что это розыгрыш. О Стрэттоне в

контексте происходящего с ним он ни с кем не разговаривал. Он прекраснопомнил, что замечания о Стрэттоне являлись ему, как правило, во сне.

140

Подозревать Мэри в связи с героями его снов, особенно с кабаном, глупо.Здесь что-то другое. «А, может, я сплю, и эта Мэри мне сниться? Довольнонеправдоподобным было ее заявление об одиночестве». Но Фрэнк отбросилверсию о сне – слишком уж явственно воспринималось все вокруг. Остаетсяодно – эта Мэри вовсе не Мэри, точнее, не человек, а искусственное творение,которому доступны иные способы общения и восприятия. Впрочем, возможно,что она говорила чьими-то устами. В состоянии гипноза, например.

–Ты же сказала, что можешь предсказывать будущее, - робко промолвилФрэнк.

–Брось, пустое это, - уверенно заявила Мэри, ставя стакан на стол. –Никто не в состоянии предсказать будущее. Или ты можешь?

–Могу, - ни с того ни с сего вызвался Фрэнк.–Можешь привести тому пример?–Могу. Например, в ноябре «Богемская Рапсодия» победит на БиБиСи

среди хитов всех времен и народов.Видно было, что это не произвело должного впечатления на Мэри, потому

что она встала.–Ладно, Фрэнк, было приятно побеседовать с тобой. Последую твоему

совету. Пока.–Пока.Мэри исчезла также стремительно, как и появилась. Звук ее удалявшейся

машины, напомнил Фрэнку о том, что вместе с Мэри исчезла и очереднаяслучайно появившаяся надежда разгадать тайну его злоключений.

Не было никакого желания допивать холодный чай, и Фрэнк решилпродолжить путь домой. К великому сожалению Фрэнка поездка не задалась,так как после полноценного подкрепления все его силы были направлены наборьбу со сном. Продолжать в том же духе было небезопасно, и Фрэнк вскоресвернул с дороги влево. Местность была лесистой, и Фрэнку приходилосьлавировать между деревьями, что оказалось достаточно утомительнымзанятием. Когда Фрэнк догадался, что ему нет смысла углубляться в самуючащу, он с облегчением остановил автомобиль. Перебравшись на заднеесиденье, Фрэнк свернулся клубком и моментально уснул.

Пробуждение было ранним вследствие того, что зубы Фрэнка началиотбивать дробь. Фрэнк понял, что замерз. Это было естественно для раннегоутра, но от осознания этой естественности легче не становилось. Было околошести часов. Тело затекло от продолжительного нахождения в неудобнойпозе, и потребовалось определенное усилие, чтобы выбраться наружу. Когдаэто наконец удалось, Фрэнк медленно обошел машину, пытаясь определиться,куда его занесло этой ночью. Колеса оставили четкий след, и было ясно, вкакую сторону, в случае чего, следует двигаться. Это обстоятельстворадовало, что можно было признать отрадным обстоятельством в эти скудныена положительные эмоции дни. Вспомнив, что он дал себе слово держать себяв форме, Фрэнк несколько раз трусцой обогнул машину. Он планировалсделать еще семь оборотов, но забег был прерван звуком рожка. Фрэнкостановился. «Здесь кто-то есть поблизости!» - догадался он и осторожнодвинулся в направлении, откуда раздавался призыв. Вскоре между деревьев

141

стало возможным различить небольшое строение. «Еще одна ОдинокаяПантера», - посчитал Фрэнк, но он так хотел согреться, что, не раздумывая,толкнул входную дверь. Не было ясно, кто дудел, так как хозяин отеля, а этодействительно был отель, при звоне колокольчика начал всем своим видомдемонстрировать, что он вовсе и не спал. Это удалось лишь отчасти, и посему приветствие оказалось не очень стройным. Фрэнк попросил горячего чаяи присел на диван. Вернувшись с подносом, хозяин поставил его на столикеперед Фрэнком.

–Вы хотите остановиться у нас? – поинтересовался хозяин.Фрэнк не прореагировали и лишь совершал частые глотки. Приятное

тепло постепенно разливалось по телу, уменьшая его дрожь. Не получив ответвовремя, хозяин решил испробовать другую тактику.

–А как вам удалось найти наш отель? – спросил он.Фрэнк не понял вопрос и постарался дать знать об этом всем своим

видом.–Вряд ли существует даже узкая тропинка, ведущая к нашему отелю, -

пояснил хозяин.–Я на машине, - заметил Фрэнк.Этим он хотел сказать, что ему не нужна была никакая узкая тропинка.

Вместе с тем, Фрэнк не мог взять в толк, для чего нужно прятать отель, ведь втаких условиях смысл его существования теряется. Хозяин выглянул в окно и,не обнаружив машины, о которой шла речь, сильно удивился.

–Она скрыта зарослями, - разъяснил Фрэнк.Для хозяина, который, судя по всему, знал толк в конспирации, такое

объяснение было приемлемо.–Я понял, вы участвуете в ралли.Версия Фрэнку понравилась, и он решил придерживаться ее и далее.–Конечно, ничего удивительного, - высказал свое мнение хозяин и

продолжил: - Каждый год в июле здесь имеют место ралли.А вот Фрэнк, произведя в уме некоторые вычисления, удивился. Он

прекрасно помнил, что вчера было двенадцатое июля. «Совершенноочевидно, что сегодня двенадцатое июня», - подумалось ему, - тогда какследует понимать слова этого лесного человека?»

–Где я нахожусь и какой сегодня день? – нашелся в этой ситуации Фрэнк.–Надо было сразу сказать, что вы сбились с пути, - укоризненно заметил

хозяин отеля. – Я все прекрасно понимаю.–Что именно? – забеспокоился Фрэнк.–Все!–А точнее?–Тяжелый маршрут, большие скорости, неимоверное физическое

напряжение, козни конкурентов привели к тому, что вы потеряли ориентацию впространстве и во времени.

Фрэнк вздрогнул. Поставив чашку на поднос, он впился взглядом всобеседника.

142

–И какой следует практический вывод из вашего теоретического вывода?– нетерпеливо спросил он.

–Вывод так же прост, как и ценен. Вы находитесь на «Плантации Дюка», асегодня тринадцатое июля.

Утихшая было дрожь внезапно возобновилась. «Начинается! Очереднойвиток абсурда». Фрэнк потер виски.

–На «Плантации Дюка»? – некстати переспросил он.–В самом ее сердце, - подтвердил хозяин.«Что делать? Что делать? Каждый день на меня сваливается что-нибудь

новое. Я долго так не выдержу».–Тринадцатое июля?–Естественно! Признаюсь, я не заглядывал еще в календарь, но если

вчера было двенадцатое июля, то разумно предположить, что сегоднятринадцатое июля. Ведь разумно?

–Р-разумно.Допив залпом остывший чай, Фрэнк вскочил и стал прощаться с хозяином.–Как?! Вы не останетесь в нашем отеле? – вскричал тот.–Не могу - конкуренты идут по пятам, - постарался как можно ближе к

теме парировать Фрэнк и бросился к выходу.Развернуть машину не представлялось возможным из-за часто растущих

деревьев. Двигаясь задним ходом, Фрэнк не переставал удивляться, как емуудался такой слалом в ночное время. Выехав из чащи, Фрэнк, несмотря на всестарания, не смог обнаружить никакого упоминания об отеле. «Интересно,знает кроме меня кто-либо еще об этом заведении? Впрочем, какое мне доэтого дело – у меня свои проблемы. Надо срочно вернуться домой, чтобыосмыслить происходящее».

Начавшийся вскоре ливень расстроил планы оказаться дома до полудня.Потоки воды, стекавшие с небес, были настолько стремительными, что делалистеклоочистители практически бесполезным приспособлением. Видимостьбыла минимальной, и двигаться приходилось с черепашьей скоростью.Природа успокоилась лишь тогда, когда Фрэнк въехал в Биркенхед. Приповороте на улицу, ведущую к его дому, на глаза попалась знакомая фигура сосложенным зонтом под мышкой, бредущая наперекор полноводным ручьям,направлявшимся в конечном итоге в мировой океан для его пополнения.Фрэнк снизил скорость, чтобы не облить соседа, и, поравнявшись с ним,произнес дежурное приветствие. Вильям в очередной раз удивился тому, чтонеизвестный человек произносит его имя.

–Мы разве с вами знакомы? – попытался он прояснить ситуацию.Двигаясь параллельно Вильяму, Фрэнк без тени сомнения заверил:–Со вчерашнего дня.Сказанное настолько сильно поразило Вильяма, что он остановился как

вкопанный. Чтобы было с кем продолжить разговор, Фрэнку пришлось дажесдать назад.

–Вчера на этом же месте, - продолжил он, - вы объясняли мне значениепонятия «интеллигент старой формации».

143

–Я?–Уверен, что да.Вильям побледнел. Он, понятное дело, ничего подобного говорить не мог

ни вчера, ни когда-либо, так как не был сведущ в таких нюансах, ноуверенность человека, сидящего за рулем, заставляла задуматься, чтоВильям и сделал. И сделал это настолько основательно, что Фрэнку надоелождать ответа, и он уже намеревался тронуться с места.

–Странно, что я не помню этого, - поспешил произнести Вильям.–Почему же?–У меня хорошая память на лица и события, но то, о чем вы сказали, у

меня просто не укладывается в голове.–Ладно, Вильям, не берите в голову. Относитесь к жизни легче.

Например, как я… в последнее время.–Завидую вашему оптимизму, мистер…–Просто Фрэнк. Для вас, Вильям, я просто Фрэнк. Кстати, ловлю вас на

слове, Вильям. Вы сказали, что все прекрасно помните. Нет ли на вашейпамяти какого-либо эпизода с ребенком из Стрэттона?

–С ребенком из Стрэттона?–Да.–Боюсь, что не припомню такого, - поразмыслив, признался сосед. – Но,

вы меня пугаете. Случилось что-то?–Да. То есть нет. Впрочем, ничего страшного. Это я к слову. Ну, до

встречи, Вильям.–Постойте, Фрэнк! Постойте.Фрэнк посмотрел на Вильяма и ощутил сожаление по поводу своей

неуместной шутки. «Зря я так», - подумал он.–Постойте. Мне очень не ловко спрашивать об этом, но не могли бы вы

сказать, чем примечателен интеллигент старой формации.Фрэнк был озадачен. Версия мисс Уоллес была сложна как в объяснении,

так и в понимании.–Таким словосочетанием можно охарактеризовать высшую степень

интеллигентности, если бы кто додумался до соответствующей шкалы.–И я так вчера вам сказал?–Именно. Слово в слово.Фрэнк тронул автомобиль, оставляя позади себя человека в насквозь

промокших до колена брюках, голова которого в этот момент была полнавозвышенного.

Очутившись наконец дома, Фрэнк первым делом отправился в душ.Наблюдая за ниспадающими струйками, он горько усмехнулся. «Если я скажу,что в одну и ту же воду можно войти дважды, мне не поверят. Нет, не поверят.А почему? Да потому, что стереотипы живучи. Определенно живучи».Побрившись и наведя прочий лоск, Фрэнк облачился в халат и в таком видеспустился в гостиную. Диван, обычный диван, после пребывания в камерепрофессора Стэнли показался Фрэнку периной. Блаженно растянувшись надиване, Фрэнк прикрыл глаза. Смешанные чувства переполняли его душу. Во-

144

первых, дьявольская система сбилась уже во второй раз. Она уязвима, и эторадовало. Во-вторых, наученный горьким опытом, Фрэнк не торопилсярадоваться в полную меру. Время покажет, что из этого получится. В-третьих,Фрэнк стал подумывать, что он приближается к разгадке. Но двигался он непрямолинейно, а какими-то окольными путями, быть может, по спирали.Откуда появились такие мысли, Фрэнк ответить не мог. Но, однаждыпоявившись, они грели его истерзанную душу.

145

Глава 14

Узнав, что наступило тринадцатое июня, Фрэнк не сильно расстроился.Он уже твердо усвоил, что существует нечто, что, хотя и временно, ноприводит жизнь в порядок. Оставалось только обнаружить это нечто изаставить его работать непрерывно. В первую очередь Фрэнк хотелудостовериться, что размолвка с Джессикой осталась в будущем, и с этойцелью он набрал ее номер.

–Джессика, я очень соскучился и хотел бы встретиться, - искреннепроговорил он в трубку.

–Алло, кто это?–Джессика, это я, Фрэнк.–Простите, но я вас не знаю.Фрэнк вздрогнул. «Все-таки она на меня обиделась. Но как это

возможно?» Благодаря перевернутому вверх ногами миру, он имел правонадеяться, что непонимание, имевшее место при их последнем разговоре,должно было исчезнуть, стереться из памяти.

–Ты обиделась на меня? – упавшим голосом спросил Фрэнк.–Как я могу на вас обидеться, если я вас не знаю? И кто дал вам номер

моего мобильного?–Джессика, ты сама мне его дала. Но что значат твои слова? Мое сердце

разрывается! Ну, поспорили мы – с кем не бывает. Зачем же рубить с плеча?–Простите, как вы сказали, вас зовут?–Фрэнк! Фрэнк!–А фамилия?–Джессика…–Я просто подумала, что вы могли быть клиентом нашего агентства. Вы

не совершали каких-либо сделок с недвижимостью в ближайшем прошлом?–Да, то есть нет. Разве что в ближайшем будущем...Фрэнк совсем сник и не отдавал отчета в своих словах.–Очень интересно, - заметила Джессика. – В любом случае, если вы

захотите продать или купить дом, я готова оказать вам всяческое содействие.Было ясно, что Джессика намеревается закончить разговор, и Фрэнк

ничего не мог противопоставить этому ее желанию.–Спасибо, я буду иметь это в виду, - совсем тихо сказал Фрэнк.Он был сбит с толку. Он не понимал, почему Джессика так поступила с

ним. Все складывалось очень скверно, и этот новый поворот в его судьбе могоказаться роковым. Без Джессики он уже слабо представлял свою жизнь. Завремя их знакомства они настолько сблизились, что… Стоп! Фрэнк все понял.Они познакомились с Джессикой на морской прогулке в июле, а сегоднятринадцатое июня. Теперь реакция Джессики на него уже не кажется такойнеобъяснимой, просто на данный момент он и Джессика чужие друг другулюди, и ничего не изменится в их отношениях в лучшую сторону, пока Фрэнкне решит свою проблему кардинальным образом.

146

Сколько Фрэнк ни бил кулаками по стене, сколько ни пинал ее, легче емуне становилось. Обессиленный, он опустился в кресло и, обхватив рукамиголову, затих. Какое-то время он провел в такой позе, никак не реагируя навнешнее окружение. Когда же оцепенение стало проходить, и Фрэнкпостепенно стал восстанавливать свою способность думать, первым делом онрешил сосредоточиться на анализе двух частных случаев, когда у него всебыло так, как и у других. В глубокой задумчивости Фрэнк встал и подошел кокну. По улице прогуливалась чета Найтингейлов. Вильям что-то увлеченнорассказывал супруге, иногда показывая на дом Фрэнка. Фрэнк настоятельнопорекомендовал себе не отвлекаться и отправился на кухню заглянуть вхолодильник. Там было пусто. «Первый раз время наладилось, когда я летална воздушном шаре. Второй раз время наладилось, когда я гостил упрофессора Стэнли». Открыв в шкаф, Фрэнк обнаружил несколько пакетов ссупами. Он выбрал тот, который, судя по надписи, должен был пахнутьгрибами. В ожидании, когда закипит вода, Фрэнк сделал открытие, которое, какэто всегда бывает, оказалось гениально простым по сути. «Как я раньше недогадался! Время восстанавливало привычное течение всякий раз, когда я неночевал дома!» От охватившего его волнения Фрэнк потерял интерес к еде, нодовел процесс до конца, потому что понял, что сегодняшний день долженстать решающим в его судьбе, и физические силы вовсе не будут лишними.

Терзаясь вопросом, что нужно сделать, чтобы проверить свою гипотезу,Фрэнк стал обходить все помещения дома. «Должно же быть в этом доме что-то необычное, если тут происходят такие странные вещи». Еще в детствеФрэнку довелось прочесть несколько романов, полных мистики.Впоследствии, правда, он стал довольно скептически относиться к этомужанру, но это не помешало ему в такой ответственный момент вспомнить, чтов домах с чудесами, как правило, имеются потаенные помещения. Чтобыобнаружить замурованную дверь, Фрэнк потратил почти три часа, тщательнопростукивая все стены ложкой, которой ел суп. Чего-либо необычного найтине удалось, и Фрэнк уже был готов бросить это, как он понял, бесполезноезанятие. Но при повторном обследовании части стены в непосредственнойблизости от камина Фрэнку показалось, что звук от ударов ложкой несколькоиной, чем где-либо еще на этой стене. Возбуждение Фрэнка достигло апогея,когда выяснилось, что подозрительная область еще и слегка возвышается надуровнем стены. Смущал относительно маленький размер области – десять надесять дюймов, не более. На дверь, через которую мог бы пройти человек, этоне было похоже, но Фрэнка уже ничто не могло остановить, и он безсожаления стал ковырять стену. Некоторое время спустя, на помощь былипризваны утюг, ударами которого Фрэнк нарушал целостность стены, и нож,который использовался для окончательно расчистки «тайны». Когда ножпервый раз высек искру, Фрэнк догадался, что достиг чего-то металлического.Металлической оказалась маленькая дверка. Когда дверка была очищена отпокрова полностью, Фрэнк догадался, что перед ним сейф, открыть которыйбудет не просто – прорезь замка предполагала наличие ключа.

Облокотившись на стену, Фрэнк перебирал возможные вариантысодержимого сейфа. «Там будет лежать записка с описанием того, что мне

147

надо делать», - подумал Фрэнк. Но наиболее реалистичной ему казаласьверсия о спрятанных в стене богатствах. Это несколько уводило Фрэнка всторону от его главной проблемы, но желание до конца понять, с чем он имеетдело, побудило Фрэнка поискать способ вскрытия сейфа. Взяв нож, Фрэнкпопробовал поддеть его лезвием дверку. Лезвие со звоном сломалось, иФрэнк от обиды хватил сейф со всей силы утюгом. Проиграв неизвестнуюФрэнку торжественную мелодию, сейф открылся. Не до конца осознав, что онблизок к цели, Фрэнк с опаской заглянул внутрь. Рядом с дверцей ничего небыло, но сейф был глубоким, и это позволяло надеяться, что там, вабсолютной темноте лежит как минимум один бриллиант. Засучив рукав,Фрэнк стал осторожно продвигать руку вглубь сейфа, не встречая на своемпути ничего, кроме гладких стенок. Наконец пальцы нащупали какой-топродолговатый предмет. «Бриллиант!» - прошептал Фрэнк и быстро извлекпредмет наружу. Оказалось, что он держит в руках деревянную шкатулку,инкрустированную дешевым цветным стеклом. Шкатулка также нуждалась включе, но Фрэнк уже знал, что следует делать в таких случаях. Утюг неоставил шкатулке никаких шансов, и она разлетелась на несколько своихдеревянных частей. На полу вместо бриллианта остался лежать свернутыйлисток бумаги. «Карта местности, где зарыты сокровища!»

Фрэнк редко давал волю своим чувствам в такой форме, но он не смогпоступить иначе, когда узнал, что некий Джозеф Пикстон решил в свое время,видимо исключительно из добрых побуждений, пожелать благополучия идушевного равновесия любому, кто будет проживать в этом доме. Именно этои содержалось в пожелтевшей записке. Говорить о душевном равновесииФрэнка было неуместно. Он был зол и на не оправдавшего ожиданийДжозефа Пикстона, и на себя, потратившего столько времени на бредовуюидею. Засунув записку вместе с остатками шкатулки поглубже в сейф, Фрэнктолько сейчас ужаснулся, сколько беспорядка он привнес в гостиную. Онзаставил себя собрать весь вековой мусор и поместил его по соседству спосланием Джозефа Пикстона, а по-прежнему зияющую дыру в стене решилвпоследствии закрыть какой-нибудь картиной.

«Чем больше вариантов я откину, тем ближе к истине я окажусь», -успокаивал себя Фрэнк, выходя из дома. Перейдя на противоположнуюсторону улицы, он постарался взглянуть на свой дом с большимпристрастием, чем даже тогда, когда он его покупал. Дом был действительностарым, построенным в девятнадцатом веке, но хорошее содержание иуместный косметический ремонт предшественников сделали его хорошоприспособленным к современной жизни, и как Фрэнк ни старался, ему неудавалось обнаружить ничего такого, что могло бы быть истолковано в пользуего гипотезы. Дом как дом.

В этот момент кто-то кашлянул за спиной Фрэнка. Фрэнк обязательноудивился, если бы приблизившимся человеком оказался не Вильям, ноудивляться не пришлось.

–Простите, я что-то раньше не видел вас здесь, - поинтересовалсяВильям.

–Вы здесь живете? – отчего-то и все еще в задумчивости спросил Фрэнк.

148

–Да, и довольно давно.–А я только что переехал сюда.–О! Так вы наш новый сосед. Очень приятно. Вильям. Вильям

Найтингейл.–Фрэнк.–Этот дом давно пустовал. Наконец-то у дома появился новый хозяин.–Простите, Вильям, - ухватился за мысль Фрэнк, - а что вам известно о

последнем владельце?–У кого же вы тогда его приобрели? – проявил осторожность Вильям.–У мистера Лоутона, но через посредника.–Да, - согласился Вильям, - мистер Лоутон владел домом лет двадцать,

но редко бывал здесь. Насколько мне известно, по большей части он жил вАвстралии.

–В Австралии, - повторил в задумчивости Фрэнк. – А вам не доводилось сним общаться?

На лице Вильяма появилась снисходительная улыбка, и Фрэнк понял, чтоне существует и не существовало в округе души, с которой бы Вильяму недоводилось общаться.

–Я имею в виду, - попытался уточнить Фрэнк, - не говорил ли мистерЛоутон о причине, по которой он решил продать этот дом? Быть может, что-тоне устраивало его.

–К моему сожалению, мистер Лоутон избегал близкого общения, поэтомуя не могу ответить вам ничего определенного по этому поводу. А почему вы обэтом спрашиваете? Вы обнаружили какой-то скрытый дефект?

Вильям оказался достаточно проницательным, но Фрэнк не был готовподелиться с ним своими подозрениями.

–Вовсе нет. Все хорошо. Был рад с вами познакомиться.Садясь в машину, Фрэнк не переставал думать о том, почему Лоутон

продал дом. Но вряд ли ему когда-либо удастся связаться с ним напрямую, аобсуждать вопрос с третьими лицами в данной ситуации бесполезно. Естьпредположение, что дом заколдован, и Лоутон попал в такую же переделку,что и он, Фрэнк. «Нет, все не то. Вильям сказал, что Лоутон двадцать летвладел домом, и если бы его постигло то же несчастье, что и меня, он продалбы его гораздо раньше. С другой стороны, Лоутон редко появлялся здесь.Почему? Чтобы не молодеть? Тогда почему все-таки он так долго неизбавлялся от этого дома?»

Ответа не находилось, и Фрэнк постарался вспомнить, куда и зачем онедет. Оказалось, что не важно, куда, и не важно, зачем, лишь бы не ночеватьдома. Это должен быть решающий эксперимент, от результата которого будетзависеть будущее Фрэнка. Если быть более точным, эксперимент долженответить на вопрос, будет ли вообще у Фрэнка будущее.

Судя по дорожным указателям, Фрэнк двигался в сторону Бебингтона, чтоне противоречило генеральному замыслу. Поняв, что смысл экспериментасостоит не в том, чтобы уехать подальше от дома, а в том, чтобы простоуехать из дома, Фрэнк остановился у первого же встреченного им отеля.

149

Выйдя из машины и окинув взглядом уютное здание с вывеской «ДжакартаХаус», Фрэнк удовлетворенно заметил: «Пойдет».

–Как долго вы планируете оставаться у нас? – поинтересовалсяслужащий отеля за стойкой.

–В лучшем случае до завтра.–А в худшем?–До мая.–До мая?! Почти год? О, простите, это я так. Надеюсь, вы приятно

проведете время.Фрэнк сказал, что он тоже надеется, потому что не мог сказать иначе. На

самом деле сомнения одолевали его сущность, но Фрэнк стоически пыталсяих подавить. «Время покажет», - мысленно изрек он.

–Хотел бы обратить ваше внимание, - вновь заговорил служащий, - наместные достопримечательности.

–Да? И что вы порекомендуете?–Во-первых, Нью Брайтон. Это всего в двух милях отсюда. У нас

называют его мини Блэкпул.–О!–Во-вторых, Ливерпуль – город знаменитых Битлз. Каких-то три мили –

совсем рядом. В-третьих, если вы хотите посетить стену эпохи римлян, то вамнадо в Честер.

–А далеко ли до Честера? – поддержал разговор Фрэнк.–Семь миль, не более.–Спасибо, я подумаю.Фрэнк поднялся в номер, полюбовался действительно красивым видом,

открывающимся из окна, и упал на кровать. «Что дальше?» - рассуждал он,созерцая потолок. Действительно, только сейчас он подумал на тему о том,что ему надо делать и чего от этих действий следует ожидать. До которогочаса он должен отсутствовать дома? Надо отдать Фрэнку должное, ибо он,основательно рассудив, понял, что именно полночь является определяющиммоментом. Именно тогда происходит смена суток. Поэтому, если сразу послеполуночи окажется, что наступил следующий день, то Фрэнк можетпраздновать успех. Если же нет… Такой вариант был неприемлем, и Фрэнккатегорически отказывался прорабатывать его детально.

Поместив руку между собой и потолком, Фрэнк глянул на часы и понял,что до объявления результатов эксперимента остается еще довольно долго, ипоэтому перед ним стоит задача скрасить ожидание, по крайней мере, сделатьего не столь мучительным.

–Извините, а есть ли, что посмотреть в непосредственной близости? –спросил Фрэнк при выходе из отеля.

–Да, конечно! – с готовностью подхватил идею служащий за стойкой, нопотом несколько умерил энтузиазм. – Здесь неподалеку прямо в томнаправлении есть развалины старого замка.

–Развалины? – недоуменно спросил Фрэнк.–Да, и они популярны среди любителей острых ощущений.

150

–А среди таких как я?Служащий смерил Фрэнка взглядом, пытаясь понять, к какой категории

следует отнести нового клиента. Затруднившись с решением, он несколькозамялся.

–Понимаете, это на любителя, - промолвил служащий и сделал вид, что унего очень много работы.

Фрэнк вышел на улицу. Летнее солнце припекало, и потребовалосьпереместиться в тень нескольких растущих напротив отеля тучных деревьев,чтобы в комфортных условиях принять решение относительно дальнейшихдействий. Пожилые леди играли на лужайке в боулинг, и Фрэнк в течениенекоторого времени неосознанно наблюдал за их действиями. Никто нетребовал от него отдать предпочтение какой-либо из игравших, поэтому Фрэнкбыл свободен для мыслительного процесса. «Что он имел в виду, говоря обострых ощущениях?» - задал себе вопрос Фрэнк. Предположительно,способность задавать самому себе вопросы, является необходимымпризнаком творческой личности. Необходимым, но не достаточным. Личность,являющаяся творческой в полной мере, должна еще уметь на эти вопросыотвечать. Фрэнк не догадывался о столь строгих критериях, но слова обострых ощущениях истолковал как намек на нечто очень нестандартное, азначит, исключительно привлекательное. Представив идею с посещениемразрушенного замка именно в таком свете, Фрэнк начал нетерпеливо ерзатьна скамейке. С одной стороны, он несомненно ратовал за чистотуэксперимента. Это означало, что ему следует дожидаться полуночи, неотвлекаясь на прочее, что в конечном итоге не позволило бы однозначнотрактовать полученные результаты. С другой стороны, профессиональноечутье репортера подсказывало, что, не посетив развалины, он может упуститькакую-либо сенсацию. Взвесив оба предложения, Фрэнк посчитал экспериментважнее сенсации и остался сидеть. Игроки тем временем перестали кататьшары и разошлись. Фрэнк откровенно заскучал и провел в таком состояниипочти час. Когда же вынужденная бездеятельность стала просто невыносима,в голову вновь пришла мысль о разрушенном замке. «Чей это замок? Почемуон разрушен? Почему его не восстанавливают?» Фрэнк продолжал бывопрошать и далее, но в какой-то момент понял, что будет лучше, если он самотправится на поиски истины. Без сожаления расставшись с удобнойскамейкой, Фрэнк бодрым шагом направился в направлении, ранее указанномему служащим отеля. Идти пришлось долго, и по мере того, как он все дальшепродвигался вперед по пересеченной местности без какого-либо видимогорезультата, он все больше и больше начинал верить, что скорее достигнетстены римлян в Честере, чем старого замка. Чтобы проверить, не сбился лион с пути, Фрэнк поинтересовался у одиноко бредущего навстречу мужчины,где искать развалины.

–Когда поднимитесь на тот пригорок, они и предстанут вашему взору, - снекоторой задержкой ответил тот.

Упомянутая задержка была вызвана необходимостью присмотреться кФрэнку. Это показалась странным, но Фрэнк учтиво поблагодарил путника истал взбираться на пригорок. Уже будучи наверху, Фрэнк оглянулся и заметил,

151

что мужчина по-прежнему стоял на месте, где они разминулись, и пристальносмотрел ему вслед. «Чудной какой-то», - подумал Фрэнк и посмотрел вперед.В небольшой заросшей кустарником и низкорослыми деревьями котловинеФрэнк увидел свидетельства присутствия здесь человека. Человек был туточень давно, так как свидетельства едва возвышались над землей и побольшей части были дополнительно скрыты от глаз любопытных пышнойрастительностью. Не стоит говорить, что под свидетельствами следовалопонимать остатки стен какого-то грандиозного строения. «Замок», - догадалсяФрэнк и стал спускаться вниз, по пути сомневаясь в своем выводе, так всегдасчитал, что замки принято строить на возвышенности. Дотошно обследовав набольшом пространстве камни, которые, как надо полагать, были свидетелямидавно минувших событий, Фрэнк не обнаружил ничего экстремального.Подбирая наиболее корректные слова, он сочинял то, что скажет повозвращении автору идеи посетить это место. Для того чтобы выказать всюстепень постигшего его разочарования, Фрэнк пнул ближайший камень.Камень странным образом легко поддался и наклонился. Используя все своифизические силы, а они увеличились пропорционально злости, Фрэнк повалилкамень на землю. Падая, камень несколько откатился от насиженного места,позволив Фрэнку увидеть то, что до последнего времени было надежноскрыто. Что-то вроде узкого входа в подземелье располагалось прямо передФрэнком. Нет, входом это назвать было нельзя, так как ни одно человеческоетело не смогло бы протиснуться в это отверстие. Да, именно отверстие.Любопытство заставило Фрэнка подойти поближе. Наклонившись и заглянуввнутрь, Фрэнк увидел небольшую часть кладки. Все остальное скрывалатемнота, так как размер отверстия не позволял солнечному свету существеннопроникнуть внутрь. «Да, уж», - произнес Фрэнк, выпрямляясь. Он вновьоглядел все вокруг и, не обнаружив ничего достойного своего внимания, отбезысходности ковырнул носком ботинка край грунта, окаймляющегоотверстие.

В следующий момент он почувствовал, что земля в буквальном смыслеуходит у него из-под ног, и он начинает стремительно проваливаться. Отнеожиданности Фрэнк не был в состоянии предпринять что-либо, и в итоге,пролетев футов пятнадцать, благополучно ощутил себя лежащим на каменномполу. Благополучно, потому что при падении удалось существенно неповредить себя, и по-прежнему оставалась способность двигать руками иногами и, что самое главное, соображать. Последнее было наиболее важным,так как, сколько ни двигай руками и ногами, подняться по отвесной стене былоневозможно. То, что стена была отвесной, стало видно в предзакатном, ноеще обильном свете, хлынувшем через многократно увеличившеесяотверстие. То, что по ней не взобраться, Фрэнк понял сразу и поэтому лежална полу, даже не делая попытки встать. «Да, уж», - второй раз за последнююминуту промолвил Фрэнк. – «Полный экстрим». Попытавшись подняться,Фрэнк почувствовал головокружение и тупую боль в затылке. Еще однодвижение, и все поплыло перед его глазами. Ощущая неладное, Фрэнк успелвновь опуститься на пол, после чего потерял сознание.

152

Пробыв в таком состоянии ровно столько, чтобы солнце успелоопуститься за горизонт довольно основательно, Фрэнк открыл глаза. Сделалэто он скорее по привычке, потому что надобности в таком поступке не былоникакой – вокруг была абсолютная темнота. С большой осторожностью Фрэнкподполз к стене и сел, опираясь спиной на злополучную кладку. Он помнил,что с ним случилось, и очень сожалел, что не остался в отеле. Посмотрев начасы, Фрэнк не только не узнал текущее время, но и не увидел часов вовсе.Было от чего впасть в отчаяние. Но закаленный Фрэнк не собирался этогоделать и принял первое пришедшее в голову решение. Он будет ждатьрассвета, который позволит разглядеть стену. Быть может, удастся найтиспособ подняться наверх. Все бы хорошо, но в таком случае Фрэнку предстоятдовольно большие тяготы. Сидеть на холодном полу, прислонившись кхолодной и от чего-то сырой стене в течение длительного временипредставлялось непереносимым испытанием. Фрэнк встал и, слегкапокачиваясь и держась за стену, двинулся вперед. Этому поступку не былообъяснения. Фрэнк вовсе не собирался искать другой выход из этой западни –он просто встал и пошел, полагая, что, развернувшись, он всегда вернется висходную точку. Идти пришлось медленно, постоянно пробуя ногой путь, таккак время от времени на полу попадались огромные камни, запнувшись окоторые, можно было свернуть себе шею. Воздух в подземелье былзастоявшимся и по мере движения Фрэнка свежее не становился. Этоозначало, что выхода по близости не было, и Фрэнк, поняв это, повернулобратно. По замыслу он должен был упереться в стену, возле которой сначалалежал, а потом и сидел, но Фрэнк шел и шел, а стена так и не встречалась.Внезапно Фрэнк вздрогнул и остановился. Он понял, что заблудился, но емувсе еще хотелось думать, что он ошибается. Он даже попытался болеетщательно ощупывать стену, обращая внимание на все нюансы ее рельефа.Оказалось, что стена делает еле различимые повороты, которые уводят покаким-то замысловатым коридорам. Стало ясно, что Фрэнк уже давноблуждает по лабиринту. Фрэнк запаниковал. Выразилось это в диком вопле,который вырвался из глубины его истерзанной души. Звук, похожий нахлопанье крыльев, побудил Фрэнка приостановить безадресные жалобы поповоду своей судьбы. «Птицы!» - догадался Фрэнк. – «Значит выход рядом».Вероятно, Фрэнк вспугнул своими криками большую стаю, так как хлопаньекрыльев стало настолько интенсивным, что даже воздух вокруг пришел вдвижение. Постепенно все стихло. «Улетели», - решил Фрэнк и стал судвоенной энергией искать выход. Время шло, точнее сказать, Фрэнкдогадывался, что время шло, но его поиски по-прежнему были безуспешными.Фрэнк был готов закричать снова, но тут его внимание было привлеченозвуком, который в этом каземате ему доводилось слышать впервые. Кто-топриближался издалека, причем шаги очень напоминали цокот копыт. В головуничего не приходило, и на всякий случай Фрэнк постарался слиться со стеной.В полной мере это ему не удалось, и Фрэнк с нарастающим страхом сталожидать встречи с источником звука. Чтобы прохожий поравнялся с Фрэнком,потребовалось значительное время, и это позволило оценить масштабысооружения. Звуки стихи, и Фрэнк понял, что он находится с незнакомцем

153

почти в полном контакте. Дополнительным доказательством было явственноощущаемое жаркое дыхание.

–Простите, вы кто? – пролепетал Фрэнк.Ответа не последовало, а вместо этого странный тип стал усиленно

принюхиваться, по крайней мере, именно так Фрэнк истолковал вновьуслышанные звуки. «Что ему надо?» - лихорадочно соображал Фрэнк. –«Зачем он нюхает? Впрочем, как еще в полной темноте понять, с кем имеешьдело. Но, раз он так приспособился, выходит, что давно здесь. Выходит,отсюда выбраться невозможно! Меня постигнет та же судьба!»

–Простите, отсюда можно выбраться?Ответ поразил Фрэнка. Вернее, форма ответа поразила Фрэнка, потому

что незнакомец явным образом прохрюкал. «Бедняга потерял рассудок!Должно быть, то же самое ожидает меня». Желая пожать руку товарищу понесчастью, Фрэнк наткнулся на что-то теплое и мокрое, вдобавок круглое и сдвумя отверстиями. «Это же рыло! Свинья! Он превратился в свинью! Какнизко он пал!» Как бы в подтверждение незнакомец прохрюкал снова, послечего потерся о Фрэнка боком. В этот момент Фрэнк ощутил нехарактерный длясвиней густой шерстяной покров. «Кабан!». Зная, что кабану ничего не стоитраспотрошить его с помощью своих клыков, Фрэнк в ужасе взвыл. Кабаниспугался и с визгом бросился наутек.

Фрэнк еще не успел прийти в себя, когда за его спиной послышалосьлегкое покашливание. «Вернулся. Он от меня так просто не отстанет».

–Рад приветствовать вас, дорогой странник, - начал неизвестный слегкахрипловатым голосом.

–Кто вы? И почему в таком обличии? – дрожащим голосом спросилФрэнк.

–Откуда вам известно, какое у меня обличие? Или вы обладаетеспособностью видеть в темноте?

–Вы покрыты шерстью. У вас большой пятак.–С чего вдруг?–Я попробовал вас на ощупь. К тому же вы неоднократно хрюкали.–Все понял.–Завидую, потому что я в отличие от вас ничего не понимаю.–Я понял, что вы столкнулись с кабаном. Он частенько сюда

наведывается.Фрэнк догадался, что на этот раз он имеет дело уже с человеком, но на

всякий случай обернулся и осторожно протянул руки навстречу голосу.Незнакомец не сопротивлялся тактильному анализу.

–Хорошо, - сказал Фрэнк, убедившись, что перед ним не кабан. – У меня квам лишь один вопрос: как отсюда выбраться?

–А как вы сюда попали?Фрэнк подумал и через силу решил быть терпимым к любым бестактным

высказываниям.–Я провалился в дыру.–Понятно, - произнес незнакомец и замолчал.

154

–Эй, - осторожно позвал Фрэнк, боясь вновь остаться в одиночестве.–Я не знаю, где находится выход, - заявил незнакомец.–Тоже провалились в дыру?–Нет, я зашел в отверстие в стене фундамента.–И?–И заблудился.Наступила тишина, изредка нарушаемая свистом крыльев пролетавших

птиц.–А птицы, как они сюда залетают? – вскричал Фрэнк.–Это не птицы, это летучие мыши. Они живут здесь.Эти слова заставили Фрэнка поежится, так как ему не удалось

припомнить ни одной увлекательной истории с участием летучих мышах.–А кабан?–Это для меня загадка. Возможно, он тут живет.Фрэнк сел на пол. «Все очень скверно», - подумалось ему. – И этот

попутчик тоже не внушает мне доверия».–И как давно вы здесь?–Почти неделю, - сообщил незнакомец, присаживаясь рядом.«И судя по всему, он не горит желанием отсюда выбраться».–Полагаю, что недостаток освещения позволяет вам воспринимать меня

как человека весьма недалекого, - не удержался Фрэнк.–Отчего же?–Да оттого, что вы несете полнейшую чушь! Посудите сами. Вы приходите

сюда добровольно, находитесь здесь уже неделю, и не слишком заметно вашежелание покинуть это чертово место.

Незнакомец не ответил.–Что же вы молчите? Я прав?–Отчасти.–С этого места подробнее, пожалуйста.После некоторой паузы незнакомец заговорил доверительным тоном.–Видите ли, я оказался в трудном положении. Да, простите, что не

представился. Зовут меня Генри. Думаю, что вам можно доверять. Могу ли явам доверять всецело?

–Вне всякого сомнения, - заверил Фрэнк, еще не понимая, к чему этоклятвоприношение.

–Благодарю вас. Все дело в том, что я увлекаюсь историей. Вот. Втечение двух последних лет все свободное от работы время я проводил вбиблиотеках и архивах. Причем не только у нас.

–Что вы имеете в виду?–Я посетил далекую землю, лишь узким проливом отделенную от Аляски.

Народная молва утверждает, что часть местных жителей однажды приняларешение переселиться в места с более умеренным климатом. Путешествуя поарктическому океану, они прибыли сюда.

–Вы это серьезно?

155

–Более чем. Доказательства будут позже. К сожалению переселенцампришлось вступить в затяжной конфликт с римлянами. Надо сказать, чтосеверным людям удалось одержать ряд значительных побед и заставитьримлян платить дань, что и стало источником их несметного богатства.

–Что было потом?–Римляне не захотели смириться с создавшимся положением и

продолжили нападения на северян, отчего последние решили временновернуться на историческую родину. И вернулись, прихватив лишь небольшуючасть богатств. Основную же часть они схоронили здесь, намереваясь когда-нибудь вернуться сюда снова. Будучи на их исторической родине, яскопировал на кальку карту, высеченную на камне, возвышающемся посредитундры. Карта, по словам старожилов, содержит указания на место, гдеследует искать клад.

–И вы его нашли здесь?–Вы правы, - тихо согласился Генри. – Для этого мне пришлось изучить

криптографические приемы.«У него не все в порядке с головой. Он придумал эту сказку на ходу.

Почему я должен ему верить?»–Почему я должен вам верить?–Я же сказал, что нашел этот клад.–Где же он?Воцарилась тишина. «Не хочет показать место. Или никакого клада нет и

в помине».–Я уже сказал вам, что оказался в трудном положении. Мне не под силу

вынести клад наружу. Я тут подумал и решил предложить вам пять процентовза помощь.

–Пятьдесят, - инстинктивно возразил Фрэнк.–Позвольте…–Хорошо, сорок.–Пятнадцать.–Тридцать пять.–Двадцать.–Тридцать.–Двадцать девять.–Не годится, - отрезал Фрэнк и поднялся.–Уговорили, пусть будет тридцать, - согласился Генри и тоже поднялся. –

Приступим?Фрэнк принял предложение приступить, для чего от него на первых порах

требовалось следовать за Генри. Договорились, что Генри будет ступатьнарочито громко, чтобы Фрэнк не сбился с пути. Сам же Генриориентировался хотя и на ощупь, но достаточно свободно. Было видно, что ондосконально изучил все подступы к кладу. Через некоторое время Генриостановился.

–Это здесь, - сказал он. – Видите сундук?

156

–Нет, не вижу.–Я имел в виду сказать, чтобы вы присели и попытались нащупать

сундук.Фрэнк присел и стал двигать руками перед собой пока не наткнулся на

что-то твердое. Это был металлический ящик внушительных размеров.–Где у него замок? – спросил Фрэнк.–Мне пока не удалось его обнаружить. Могу предположить, что он еще не

показался, ведь я еще не докопал до основания сундука.–Вы хотите сказать, что он до сих пор погружен в землю?–Да.–Вы хотите сказать, что мне надо продолжить раскопки?–Это было бы разумно. Вот лопатка.Фрэнк взял из рук Генри лопатку и с непонятным для самого себя

энтузиазмом стал окапывать сундук. Это было нелегким занятием, так какгрунт был чрезвычайно твердым и поддавался с трудом. Судя по звукам,раздававшимся напротив, Генри занимался тем же. Прошло немало времени,но Фрэнк не мог похвастаться достигнутыми результатами - углубление,сделанное им, едва достигало двух дюймов.

–Генри, как вы думаете, который час?–Если бы мой фонарик не исчерпал запас батареи, я смог бы ответить на

ваш вопрос.–А спичек у вас нет?–Кончились.–Кстати, а питаетесь вы чем? Неужели летучими мышами?–К счастью я взял полный рюкзак еды. Половина еще осталась. Хотите

перекусить?–Спасибо, пока повременю.–К вопросу о времени. Если у вас есть мобильный телефон, вы могли бы

посветить мне на часы.Идея была проста и гениальна одновременно. Фрэнк согласился с

выводом, что при падении в подземелье он крепко ударился, раз такаяпростая мысль до сих пор не пришла ему в голову. С нетерпением он сталощупывать свои карманы и, найдя, поднес телефон к часам Генри. Тусклыйсвет едва выхватил из темноты циферблат часов, но все же позволилопределить текущее время. Часы показывали без четверти три ночи. Но не этопроизвело впечатление на Фрэнка. На часах Генри в отличие от егособственных отображалась дата. Фрэнк увидел число четырнадцать. Рядомзначился июнь. То же самое читалось и на дисплее телефона. Это былтриумф человеческой мысли, и Фрэнк бурно возликовал, что побудило Генрипоинтересоваться причиной этой неуместной на его взгляд радости. Вспомниво Генри, Фрэнк направил на него свет своего телефона и чуть ни ахнул, увидевзнакомые очки, которые запомнились ему не меньше, чем их владелец.

–Профессор Стэнли был бы удивлен вашей трактовкой проблемыперемещения во времени, да и в пространстве тоже. Или я ошибаюсь, Генри?

157

Произнесенные Фрэнком слова произвели глубочайшее впечатление наГенри.

–Кто вы? – дрожащим голосом проговорил он.Фрэнк позволил себе не спешить с ответом.–Кто же вы?–Помните тех двух кроликов, что вы посадили в камеру для проведения

эксперимента?–П-помню.–В таком случае вы должны также помнить, что у кроликов появилось

потомство, - понесло Фрэнка. - Помните?–П-помню.–Вы обратили внимание на то, как скоро оно появилось, но не

удосужились проследить его дальнейшую судьбу. Не удосужились?–Нет.–Что нет?–Не удосужился.–Так вот, я один из них.–Простите, один из кого?–Полагаю, что в данной ситуации это уже не имеет значения.Генри находится в полном смятении. Он нервно продолжал ковырять

землю, но делал это скорее машинально, нежели осознано. Внимание Фрэнкапереключилось на сундук. Это был металлический предмет без каких-либопризнаков запора. Фрэнк слегка ударил лопаткой по верхней поверхности.«Такой звук исходит от цельного предмета, не имеющего полости, - рассудилФрэнк. – Это значит, что здесь ловить нечего». Только он собрался«обрадовать» таким открытием Генри, как тот опередил:

–Советую не тратить батарею зря, иначе не сможете воспользоватьсятелефоном по его прямому назначению.

«Этот Генри временами просто гений. Позвони я в отель сразу, бытьможет, мне не пришлось бы заниматься этими бестолковыми раскопками», -подумал Фрэнк и продолжил свою мысль вслух:

–Знаете, Генри, я решил уступить вам мою законную долю в нашемпредприятии совершенно безвозмездно.

–Как! Вы бросаете дело в тот момент, когда мы так близки к успеху? Этоже несметные богатства!

Фрэнк был в благодушном настроении и не хотел грубить.–Советую диверсифицировать ваши ставки, Генри, - заметил он. – К тому

же, помните, что мы в ответственности за тех, кого приручили.Генри понял, что речь вновь зашла о кроликах, и подавленно замолчал.–«Джакарта Хаус», полагаю… Очень кстати… Да, я узнал ваш голос…

Фрэнк Бэйли… По вашей милости я сижу под развалинами… Под теми, кудавы меня послали… Да, под замком, будь он неладен… Да, настала пора меняотсюда вытащить… Это было бы актом величайшего гуманизма с вашейстороны…Да, и могло бы сделать последствия не столь грустными… У вас враспоряжении полчаса, не больше… Я тоже надеюсь… Все.

158

–Предлагаю выбираться вместе, - предложил Фрэнк Генри по окончаниителефонного разговора.

–Я, пожалуй, останусь, - твердо ответил тот. – Я чувствуюответственность и необходимость искупления.

–Это хорошо. Не забудьте только, что профессор Стэнли не любитдлительного отсутствия аспирантов.

Фрэнк был спокоен за Генри. Он видел его у профессора Стэнли вследующем месяце, а это значит, что Генри выберется отсюда непременно.Минут через двадцать Фрэнку послышался собачий лай.

–Ну, я пошел, - сказал Фрэнк и включил бледный свет телефона, чтобы незапнуться.

–Пожалуйста, не говорите, что я здесь, - пробормотал Генри.–Советую не задерживаться здесь долго, - совсем серьезно сказал Фрэнк

и тронулся навстречу приближающемуся лаю.Фрэнк пытался внимательно смотреть под ноги, упустив из виду, что

опасность может подстерегать и сверху в виде всевозможных нависающихконструкций. Одна из них больно ударила Фрэнка по лбу, после чего спасателиобнаружили его, лежащего без чувств. Пришел Фрэнк в себя сразу после того,как нашедший его пес начал лизать ему нос.

–Дышит?–Дышит.–Слава богу.Фрэнк открыл глаза. Вокруг было светло от многочисленных фонариков –

их держали несколько обступивших его мужчин.–Очнулся!–Как вы себя чувствуете, мистер Бэйли? – спросил служащий отеля.–Если я выберусь отсюда, будет еще лучше. Где мой телефон?–Вот, возьмите. И ложитесь на носилки.–К черту носилки!–Это невозможно, вы должны лечь на носилки. Я несу за вас

ответственность.«Еще бы!» - подумал Фрэнк, но на носилки лег. Пес не дал тронуться

спасателям, продолжая сдержанно рычать в темноту.–Вета, что такое? – спросил один из спасателей.–Там кто-то есть! – послышалось предположение.–Там только летучие мыши, - вставил Фрэнк.–Понятно. Вета не любит мышей, а летучих, полагаю, тем более, -

заметил спасатель. – Вета, идем.Вета неохотно заняла место впереди колонны, несущей носилки с

Фрэнком.Уже около отеля служащий, которого почему-то тоже звали Генри,

поинтересовался:–Вас прямо в номер, мистер Бэйли?

159

–Нет, я покидаю ваш отель, - возразил Фрэнк, вставая с носилок, - гдестоянка?

–Это невозможно! – вскричал Генри. – Во-первых, вам требуется врач,потому что у вас разбит лоб, а, во-вторых, вы собирались остаться у нас домая.

–Я сказал, что это в худшем случае, - сказал Фрэнк и погладил песика взнак признательности.

–Да, но, что может быть хуже, чем то, что произошло с вами?–Я всем доволен.–В таком случае, вы не видите оснований для предъявления претензии?Генри просиял, и Фрэнк не стал омрачать его радость.–Не вижу, - снисходительно подтвердил он. – Кстати, что вам известно о

поселениях здесь выходцев из далекой земли, лишь узким проливомотделенной от Аляски?

Генри с тревогой посмотрел на Фрэнка.–Вы уверены, мистер Бэйли, что будете в состоянии вести машину?Фрэнк в сердцах сплюнул и побрел на стоянку.Добравшись до дома, Фрэнк решил, что настала пора подвести итоги, но

ссадина на лбу отвлекала от дельных мыслей. Промыв рану, Фрэнкизловчился и наложил бинт на голову. «Так мужественно я еще никогда невыглядел», - подумал Фрэнк, рассматривая свое отражение в зеркале.

За окном уже рассвело, но в холодильнике было пусто, и Фрэнк вновьпокинул дом в надежде, что ресторане он определенно сможет отвести душу.Вильям Найтингейл очень расстроился, узнав, что Фрэнк, летая надельтаплане, столкнулся с орлом.

–Будьте осторожны следующий раз, Фрэнк, эти орлы так и норовятнарушить правила полетов.

–Вы в этом уверены? – недоверчиво поинтересовался Фрэнк.Вильям только улыбнулся, давая понять, что вопрос обсуждению не

подлежит.Сидя в «Санкт-Петербурге» и не отказывая себе ни в чем, Фрэнк еще раз

констатировал, что его эксперимент удался. «Я встретил полночь вне дома, ивремя не сбилось. Решение найдено – я должен переселиться в другое место.Но, куда? И что это даст? Мне все придется начать сначала. Я даже сДжессикой не знаком. Я буду вынужден попробовать познакомиться с ней, тоесть, сделать то, что в свое время произошло само собой. Пусть так. Я не могуее потерять. А что делать с домом? Надо переехать. Нет. Скоро деньги заматч века закончатся. Вождь, конечно, был щедр, но бесконечно жить напризовой фонд мне не удастся. Придется продать дом. Надо обратиться вагентство. О! Я обращусь к Джессике! Прямо сейчас».

Оглядев зал в поисках ответа на вопрос правильно ли он поступает, и ненайдя его, Фрэнк набрал номер Джессики.

–Добрый день, Джессика.–Здравствуйте, чем я могу вам помочь.

160

–В свое время я интересовался вопросом продажи дома, и вы дали мнесвой номер. Ведь Биркенхед входит в сферу ваших интересов, не так ли?

–Да, разумеется. Правильно, что вы обратились ко мне, и я готова вампомочь. Как, вы сказали, вас зовут?

–Фрэнк. Да, Фрэнк.–Фрэнк…–Фрэнк Бэйли.–Мистер Бэйли, скажите ваш адрес, а также время, когда к вам можно

подъехать. Я должна оценить…–Да, конечно, - ухватился за мысль Фрэнк, - надо обязательно подъехать

и обязательно оценить.–Так, куда и когда?–У меня идея. Дело в том, что я хотел бы продать дом по возможности

скорее. Исходя из этого, я готов заехать за вами, чтобы вы, не теряя времени,оценили все в подробностях.

–Вообще-то это несколько противоречит нашим правилам…Было видно, что Джессика проявляет осторожность, и Фрэнк ее понимал.

С замиранием сердца он ожидал окончательного ответа.–Но, если вам это необходимо срочно…–Да-да, срочно.–Хорошо, я согласна.–Благодарю вас, я буду через пятнадцать минут.Некоторое время спустя, Фрэнк уже входил в агентство. Джессику,

сидевшую за столом в углу помещения, он заметил сразу и направилсяпрямиком к ней.

–Простите, я вам недавно звонил.–Мистер Бэйли?–Он самый. Вы готовы осмотреть мой дом?–Да, конечно. Поедемте.Джессика привела в порядок лежавшие на столе бумаги, что-то сказала

коллеге, что Фрэнк не расслышал, и встала из-за стола. Фрэнк закусил губу отбессильной злости на обстоятельства. Спускаясь по ступенькам на тротуар,Фрэнк, как показалось Джессике, необыкновенно галантно подал ей руку. Наэтом, однако, находчивость Фрэнка приблизилась к своему пределу, и досамого дома он не проронил ни слова, не зная, как начать разговор наиболееестественным образом. Джессика не заметила терзаний Фрэнка вовсе, но,поняв, что тот очень серьезный человек, не стала зря терять время и сделаланесколько телефонных звонков своим клиентам.

Остановившись возле дома, Фрэнк моментально выскочил из машины,обогнул ее и открыл дверь для Джессики.

–Благодарю вас, мистер Бэйли.–Я не принимаю такое обращение, - огорошил Джессику Фрэнк.–Простите, что вы имеете в виду, мистер Бэйли?

161

Джессике не был понятен этот поворот событий до такой степени, что онавыглядела несколько растерянной.

–Прошу вас называть меня Фрэнком, просто Фрэнком.–А, - облегченно вздохнула Джессика. – Ну, если вы настаиваете…–Я настаиваю. Взамен прошу вашего разрешения звать вас Джессикой.–Хорошо, - улыбнулась Джессика.Фрэнк был неподдельно счастлив и показал на свой дом.–Вот этот дом я и хочу продать.Джессика уже достаточно освоилась с профессией риэлтера, что бы

сходу понять, что ей придется продать достаточно дорогой дом. Дом,несомненно, был старый, но хорошо сохранился, благодаря, по всейвидимости, не одному поколению рачительных хозяев.

–Мы можем оглядеть его изнутри? – поинтересовалась Джессика.–Разумеется! Прошу вас, - засуетился Фрэнк, пропуская Джессику вперед.Обходя дом и делая пометки в своем блокноте, Джессика сделала вывод,

что Фрэнк живет один, потому что дому явно не хватало женской опеки.–Я могу сделать несколько снимков интерьера? Вы знаете, покупатель

легче решается на первый контакт, если к тому времени уже представляетнекоторые детали.

–Э-э, - протянул Фрэнк в нерешительности.Он никак не хотел, чтобы в кадр попали элементы его холостяцкого быта.–Конечно, это на ваше усмотрение, мистер Бэйли…–Фрэнк.–Простите?–Фрэнк. Мы договорились, что мероприятие по продаже дома пройдет

гладко, если вы будете называть меня Фрэнком.–Ах, да. Конечно, это на ваше усмотрение, Фрэнк, но я бы

рекомендовала.–Видите ли, Джессика…–Думаю, мне удастся снять интерьер, абстрагируясь от индивидуальных

черт хозяина.–Ну, разве что так, - согласился Фрэнк.–Так, сколько же у вас спален, Фрэнк? – спросила в заключение

Джессика.–Пять, то есть три. Те две скорее походят на детские.Джессика не поняла последнее утверждение.–И сколько вы просите? – спросила Джессика, присаживаясь в кресло

перед журнальным столиком.–Пусть будет девятьсот.–Ровно?–Ну, пусть будет восемьсот девяносто девять.–Фрэнк, мне представляется, что цена несколько завышена. Как вы

смотрите, чтобы воспользоваться услугами профессионального оценщика?

162

–Отрицательно. Я смотрю на это отрицательно. И еще одно. Я решилудвоить ваши комиссионные. Нет, утроить комиссионные.

Глаза Джессики широко раскрылись.–Вы шутите, мистер Бэйли?–Ничуть, я готов подписать договор прямо сейчас, если вы продолжите

называть меня Фрэнком.–Но, Фрэнк…–Вы принимаете мое предложение, Джессика?Джессика невольно вновь глянула на повязку на голове Фрэнка. Она

обратила на нее внимание еще в агентстве, но не придала этому фактубольшого значения. Сейчас же в виду сделанного ей предложения эта повязкавоспринималась уже во вполне определенном свете.

–О, Фрэнк, у вас на повязке выступила кровь. Где вы так поранились?Фрэнк не понял тонкого маневра Джессики.–Ничего страшного, просто я вчера спускался с друзьями-спелеологами в

пещеру и в темноте налетел на сталактит.«Все-таки он ударился головой», - нашла подтверждение своим

подозрениям Джессика. – И что теперь мне с ним делать? Предложениезаманчиво, но очень странное. К тому же трудно будет найти покупателя притакой цене. А если он не в своем уме и впоследствии захочет оспоритьсоглашение? Этого мне только не хватало».

Джессика была поставлена в затруднительное положение. Что-то ейподсказывало, что ситуация уникальна, и ей необходимо принять единственноверное решение. Единственно верным ей представлялось решение отказатьсяот предложения, и Джессика… согласилась.

–Хорошо, Фрэнк. Проблема может быть только в назначенной вами цене,но мы попробуем. Вот контракт. Я вписываю комиссионные, предложенныевами. Вы готовы подписать?

Фрэнк подписал. То, что он не удосужился прочитать документ, уже неудивило Джессику, и она встала.

–Благодарю вас, что вы прибегли к моим услугам. Надеюсь, вы будетедовольны моей работой.

–Я уже…–Простите?–Уже доволен.Джессика пожала плечами.–Не могли бы вы подбросить меня до центра? – спросила она,

направляясь к выходу.–Нет, я отвезу вас прямо в агентство, - возразил Фрэнк, но потом

передумал: - Нет, я не отвезу вас прямо в агентство. Предлагаю посетитьресторан, чтобы отметить заключение контракта.

Джессика вздохнула.–Вы же торопитесь продать дом, - дипломатично заметила она.–Да, но…–В таком случае до агентства, если можно.

163

–Хорошо, - вынужден был согласиться Фрэнк.В дороге он снова молчал, и Джессика посчитала неуважением с ее

стороны поддерживать это молчание – как ни как, а комиссионные были оченьщедрыми.

–Могу я задать вам вопрос, Фрэнк?–Конечно, Джессика.–Извините, если вторгаюсь в сокровенное. Тогда просто не отвечайте.–Ничего, вы можете задать любой вопрос.–Я обратила внимание, что ваш дом не очень корреспондирует с вашим

семейным положением. Иными словами, мне кажется, вы покупали его не длясебя.

«Я покупал его и для себя, и для тебя», - с горечью подумалось Фрэнку.–Скорее всего, вы решили вложить ваши средства в недвижимость. Вы

правы, это достаточно доходное вложение – индекс цен на недвижимость сучетом инфляции в среднем по стране за последние двадцать лет выросвдвое.

–Да.–Простите, что вы сказали?–Думаю, вы правы.–Спасибо. Тогда зачем продавать дом так рано? Вряд ли вам удастся на

этом заработать.Хотя Фрэнк и позволил задавать любые вопросы, на этот он не имел

вариантов ответа.–Простите, Фрэнк. Я проявила бестактность, - поспешила извиниться

Джессика, почувствовав неудобную паузу.–Ничего страшного, Джессика. Ваше предположение достаточно далеко

от истины - этот дом я покупал именно себе. Точнее, для своей будущейсемьи. А моя невеста…

–О, Фрэнк, я поняла, у вас горе. Простите меня, ради всего святого. Я недолжна была…

Джессика замолчала. Замолчал и Фрэнк, не зная, следует ли емупродолжать объяснения. При расставании перед входом в агентство Джессикапообещала позвонить завтра. Фрэнк нежно пожал ей руку и, не оборачиваясь,вернулся к машине.

Расставание обернулось подавленностью. Фрэнк клял себя занерасторопность. Прояви он смекалки хоть на йоту вместо того, чтобы летатьна воздушном шаре, они бы с Джессикой были бы еще знакомы, пускай и наранней стадии. А сейчас они чужие, и не похоже, что он произвел на нееположительное впечатление. Дорога к дому, который предстояло продать,была пыткой, и каждая ее миля являлась свидетельством крушения егонадежд. Фрэнк почувствовал, что не может сосредоточиться на дороге, ипонял, что засыпает. После бессонной ночи под развалинами это былоестественно. «Интересно, откопал этот вундеркинд Генри сокровища илинет?» - подумал Фрэнк и прибавил газу прямо напротив своего дома кбольшому удивлению Вильяма Найтингейла. «Мне нельзя сегодня домой», -

164

мысленно объяснил ему свой поступок Фрэнк. – «Если, я засну дома ипросплю всю ночь, завтра мне не дождаться звонка от Джессики». Фрэнкнашел ближайший к дому отель, поднялся в номер и уснул, едва его головакоснулась подушки.

Пройдя на свое рабочее место, Джессика села на стул, достала контрактс новым клиентом и сделала вид, что углубилась в его изучение. На самомделе она думала о Фрэнке и искренне сожалела, что разбередила его раны.Она не была готова объявить себе, что составила всестороннее впечатлениео новом знакомом, но уже находила его хоть и нескладным, но милым иинтересным человеком. В его доме она видела множество книг, и, судя поназваниям и авторам, это были серьезные книги. Он несколько угловат, и,вероятно, это объясняет, почему он до сих пор один. «Как, должно быть, емубольно из-за его несостоявшейся свадьбы. Что же случилось с его невестой?Я его понимаю - он хочет все забыть, продав дом, и я должна ему помочь. Яоткажусь от повышенных комиссионных. В такой ситуации я поступила бынепорядочно, приняв их». В этот день все отмечали неестественную печальДжессики.

С утра, узнав, что время движется в нужном ему направлении, Фрэнкспустился вниз в приподнятом настроении. Хозяйка отеля миссис Спрейкпредоставила в его распоряжение завтрак, после чего настроение Фрэнкадостигла апогея. Сегодня ему должна позвонить Джессика, и это былопрекрасно. Кроме того, она может сообщить новости относительно поискапокупателя его дома. Поведав миссис Спрейк о наличии у него комплемента вее адрес и приведя ее этим в некоторое смущение, Фрэнк покинул отель. Навыходе его поджидал Вильям Найтингейл, что выглядело вполне естественно.

–Доброе утро, Вильям. Что вы здесь делаете?–Нет, что вы здесь делаете, Фрэнк? Кроме того, я не вполне уверен, что

утро доброе.Фрэнк уже привык к Вильяму и к его иногда непосредственным

воззрениям на вещи.–А в чем дело, Вильям?–Еще вчера я слышал, что в городе видели мистера Лоутона. Известно ли

вам, Фрэнк, что я не доверяю слухам?Фрэнк подтвердил, что ему это хорошо известно.–Именно поэтому, я и не стал вчера рассказывать вам об этой новости.–Что же изменилось сегодня? – рассеянно спросил Фрэнк.–Все! Все кардинально изменилось – я сам лично встретился с ним.–С кем?–С мистером Лоутоном.–Вильям, напомните, пожалуйста, чем знаменит мистер Лоутон.–Вы сейчас сами догадаетесь. Он сегодня пытался попасть в ваш дом,

выкрикивая немыслимые инсинуации. Он назвал вас разбойником. Вернее, онкричал, что тот, кто захватил его дом, самый что ни на есть настоящийразбойник.

165

Фрэнк стал серее самой серой тучи. Похоже, что это тот Лоутон, укоторого он в свое время купил дом. Если заглянуть в календарь, то станетпонятно, что в данный момент домом владеет Лоутон. Он приехал изАвстралии и пытался зайти в свой дом, но не смог, так как Фрэнк поменял нетолько замок, но и дверь в придачу. Фрэнк заскрипел зубами. Лоутона понятьможно, но что делать ему? Если он лишится дома, он лишится всего, так какуплаченные за него деньги спрашивать будет не с кого. Не с Лоутона же. Этоти не догадывается, что надумает избавиться от дома в будущем. Всоздавшемся положении Фрэнк решил занять бескомпромиссную позицию –это его дом.

–Где он сейчас, Вильям?–Мистер Лоутон?–Да. Где он сейчас?–Стоит перед вашим домом и призывает покарать разбойника.Фрэнк вздрогнул – конфликт с правоохранительными органами никак не

входил в его планы.–Спасибо, Вильям, за предупреждение. Я еду туда.–Я с вами.Дорога заняла минут десять. Этого было достаточно, чтобы Вильям

поинтересовался о том, почему Фрэнк предпочитает проводить время в отеле,а не дома, и Фрэнк догадался, что Лоутону удалось заронить сомнение всознание Вильяма.

–Я входил в образ. Это необходимо мне для написания моей новогоромана, - пояснил Фрэнк.

–Вы писатель, Фрэнк? - с неподдельным восхищением воскликнулВильям.

–Да, - скромно заметил Фрэнк.Еще издали он заметил группу людей, стоящую перед его домом. Фрэнк

остановил машину, и они с Вильямом продолжили путь пешком. Приближаясь,Фрэнк все более отчетливо слышал угрозы в адрес «беспардонногоразбойника». Их произносил мужчина лет пятидесяти пяти. Фрэнк никогдараньше не видел Лоутона – сделка происходила через его представителя, ноон сразу догадался, кто перед ним. Дальнейшее показало, что он не ошибся.

–Простите, а что здесь происходит? – подчеркнуто вежливо задал вопросФрэнк.

–Все очень просто - налицо неприкрытый разбой. Стоит отлучиться издома, как падешь жертвой коварного и беззастенчивого разбойника.

У Фрэнка не было абсолютно никакого плана действия, и он стоял внерешительности, не зная, что предпринять.

–Видно, что мистер Лоутон чрезвычайно зол, - тихо заметил Вильям.–А кто эти благодарные слушатели? – спросил его Фрэнк, разглядывая

внимающих оратору человек десять исключительно почтенного возраста.–Я полагаю, что все они непримиримые борцы с несправедливостью.Действие выглядело достаточно комично, но последствия для него,

Фрэнка, могли быть весьма печальные. Лоутон продолжал заводить толпу, и

166

она отвечала ему взаимопониманием, что выражалось в одобрительном гуле,раздававшемся всякий раз, как Лоутон в очередной раз распинал«отличающегося своей беспрецедентной низостью разбойника».

–Простите, - не удержался Фрэнк, - а вы то кем будете, чтобы клеветатьна честного человека.

Высказывание явно диссонировало с царящим на митинге настроением, ивсе обратили свой взор на Фрэнка. Лоутон замешкался, но спустя некотороевремя его вновь прорвало:

–Я Джордж Лоутон! Не верите? Спросите у любого из здесьприсутствующих, и любой из здесь присутствующих вам скажет, что я и естьтот самый Джордж Лоутон, который подвергся самому грязному разбою.Разбойник покусился на святая святых – частную собственность. Он захватилмой дом, и я, его законный владелец, не имею возможности в него попасть. Окаком честном человеке вы тогда говорите? Это же настоящий разбойник! Онзаслуживает сурового наказания.

Толпа одобрительно загудела.–Вы что же, - обратился Лоутон непосредственно к Фрэнку, -

поддерживаете действия этого разбойника?–А вы собственно о ком? – с деланным спокойствием спросил Фрэнк.–Об этом разбойнике!–А именно?Один из сопереживающих подошел к Лоутону и что-то прошептал ему на

ухо.–Некто Бэйли вошел в конфликт с законом, выгнав меня из дома, -

продолжил Лоутон. - Известен вам такой разбойник?Настал критический момент, чтобы заявить свои права на честное имя.–Я Фрэнк Бэйли. Владею этим домом на законных основаниях. Дом был

приобретен мною у некоего Лоутона. Не знаю для чего, но этот мистер вводитвсех вас в заблуждение, попросту говоря, врет.

Толпа ахнула. Вильям одобрительно крякнул. Лоутон замолчал. Фрэнкперехватил у него инициативу и оказался не менее убедителен.

–А чем докажите? – наконец нашелся Лоутон.С видом, полным достоинства, Фрэнк приблизился к входной двери и,

достав из кармана ключ, отпер ее. Лоутон поспешил проникнуть в дом вследза Фрэнком, но тот захлопнул дверь прямо перед носом Лоутона. Найдя копиюдокумента, подтверждающего законность сделки, и обнаружив на ней подписьЛоутона, Фрэнк несколько успокоился. «Пусть попробует опровергнуть».Предполагая, что Лоутон все еще стоит за дверью, Фрэнк раскрыл ее ударомноги.

–Прошу прощения, - сказал он лежащему на земле Лоутону.Внимание страждущих справедливости было приковано к бумаге, которая

белела в руках Фрэнка.–Я полагаю, что все мы собрались здесь, чтобы установить истину, ибо

нет ничего выше в этом мире, чем истина, - начал Фрэнк.–Да, да, - послышались голоса, - мы хотим знать истину.

167

–Прекрасно. Как вы считаете, если продавец ставит подпись надокументе, означает это, что он согласен на сделку?

–Означает, означает.–Прекрасно. Если этим продавцом является некто мистер Лоутон,

означает это, что мистер Лоутон согласен на сделку?–Да, означает.–Прекрасно. А теперь прошу вас убедиться, что на документе стоит

подпись мистера Лоутона.С этими словами Фрэнк передал бумагу Вильяму. Все затихли. Вильям,

приспособив на носу очки, стал внимательно изучать документ.–Я заявляю, что, судя по всем имеющимся атрибутам, сделка по продаже

дома мистером Лоутоном мистеру Бэйли не вызывает никаких сомнений, -наконец заключил он. - Подпись мистера Лоутона здесь имеется.

–Браво, Вильям, - взял слово Фрэнк. – А теперь пусть каждый убедиться вправоте моих слов.

Лист бумаги стал поочередно переходить из рук в руки, и каждыйознакомившийся с ним счел своим долгом дать моральную оценку действиямЛоутона. Сам Лоутон, до сих пор так и не поднявшийся на ноги, выгляделжалко – акция, устроенная им, обернулась против него самого.

–Не верю! – вдруг дико закричал он, и, проворно вскочив, бросился кмитингующим.

Лоутону удалось выхватить бумагу из чьих-то не очень цепких рук, и онлихорадочно пытался понять смысл написанного.

–Не ваша ли подпись там стоит, мистер Лоутон? – снисходительнопоинтересовался Фрэнк.

Лоутон тупо молчал и уже готов был признать свое поражение, новнезапно расхохотался.

–Ха-ха-ха! Еще никому не удавалось провести Джорджа Лоутона!–Выражайтесь яснее, мистер Лоутон, - сурово заметил Вильям.–Ха-ха! Куда ж еще яснее? Мошенничество видно невооруженным

глазом. Этот мистер Бэйли всех нас держит за идиотов.Никто из присутствующих не считал себя идиотом, и поэтому слова

Лоутона задели каждого. Это стало заметно по недовольному гулу«присяжных». Фрэнк по-прежнему был спокоен, подозревая Лоутона либо вблефе, либо в помешательстве из-за его непрекращающегося смеха.

–Ха-ха! Мошенник Бэйли хочет сказать, что я продал ему дом в будущемгоду. Грубая фальшивка! Ха-ха!

Бумага проделала обратный путь и, когда она достигла Вильяма, толпасмотрела на Фрэнка с явно выраженным отвращением.

–Что это, Фрэнк? – тихо спросил Вильям, вникнув в то, о чем говорилЛоутон. – Как это может быть?

Объяснять что-либо и кому-либо из толпившихся было бесполезно, иФрэнк, развернувшись на ватных ногах, вернулся в дом. Удостоверившись, чтодверь заперта, он сел прямо на пол. Что-нибудь глупее создавшейся ситуациипридумать было трудно. Сейчас, когда он наметил реальные шаги по

168

возвращению к нормальной жизни, все начинается рушиться вновь. Емугрозит потеря дома, правда, не грозит потеря крыши над головой, ибо какое-товремя придется пожить в тюрьме – уж Лоутон постарается. Выйдя из тюрьмы,он станет нищим, если за это время не напишет мемуары. «Это конец», -прошептал Фрэнк.

–Фрэнк, - позвал кто-то за дверью.«Вильям», - горько усмехнулся Фрэнк. – «Он был молодцом. Но что я могу

ему сказать. Нормальный человек не поймет те бредни, если мне вздумаетсяпопытаться объясниться».

–Фрэнк, вы слышите меня?–Да, Вильям.–Мистер Лоутон собирается идти в полицию.«Это логично. А что ему остается? Формально он прав. А что мне

остается? Совершенно верно – дожидаться полицию».–Фрэнк, может, не стоит усугублять ситуацию? Может, стоит сознаться во

всем?–Нет, Вильям, я никого не обманывал. Произошла чудовищная ошибка.

Мне не в чем сознаваться. Я чист перед совестью и богом. Прощайте, Вильям.Не дожидаясь ответа, Фрэнк встал и отправился к лестнице. Наверху, стоя

у открытого окна, Фрэнк имел возможность слышать все, что говорил внизуЛоутон. А поскольку кроме слов «разбойник» и «мошенник» говорить емубыло нечего, то он в основном и ограничился выкрикиванием этих слов.Бедняга Вильям пытался убеждать о наличии какой-то чудовищной ошибки, ноего реплики не пользовались успехом.

«Это конец», - вновь прошептал Фрэнк и упал на кровать. Пребывание втаком нервном перенапряжении истощило его силы, и он мгновенно забылсяболезненным сном, который продлился неестественно долго. Выйти из такогосостояния ему помог телефонный звонок, раздавшийся из кармана брюк.Абсолютно безучастно Фрэнк ответил:

–Алло.–Фрэнк, добрый день, это Джессика. У меня хорошие для вас новости.–Джессика! – воскликнул Фрэнк, тотчас же подскочив с кровати. – Я так

рад!–Да, есть первый пожелавший посмотреть ваш дом.На улице раздавался какой-то шум, мешавший ему говорить, и Фрэнк

подошел к окну. Увидев Лоутона и дирижируемый им хор, Фрэнк потускнел.–Он спрашивает, можно ли подъехать сегодня.–Джессика, спасибо вам…–Что же мне ответить ему?–Сегодня? Боюсь, сегодня не получится…–Вы заняты сегодня?–Да, то есть нет… Я… я простыл.–Какая жалость. Хорошо, я попрошу его подождать. Выздоравливайте

поскорее. Пока.–Пока…

169

Звонок, которого он так ждал, принес боль и разочарование. «А что я могей сказать? Пусть приезжает и посмотрит на этот театр? Кстати, а где же он?»Выглянув из окна, Фрэнк увидел пустую улицу. «Пронесло», - облегченновздохнул он. – «Надолго ли?»

Как маятник, выведенный из состояния равновесия, Фрэнк сталсовершать периодические перемещения от стены к стене. Когда же ему сталоясно, что это занятие малопродуктивно, он вновь подошел к окну и судивлением заметил, что день уверенно приближается к своему логическомуконцу. Чтобы убедиться, что Лоутон оставил его в покое, а не прячется устены, Фрэнк поднял створку окна и высунул голову наружу. На улице не былоникого, даже Вильяма. Данное обстоятельство вопреки всему вдруг привелоФрэнка в полное замешательство. Он не знал, что ему делать. Хотя подобноесостояние в последнее время стало для него привычным, а сам Фрэнк успелсмириться с тем, что все его решения и поступки являются интуитивными, и нио какой логике речь идти не могла, на сей раз ситуация не допускалаповерхностного подхода. Он должен осознанно принять план действий ипринять его… - Фрэнк посмотрел на часы - …в течение четырех часов. Почемучетырех? Да потому, что затем последует смена суток, и в зависимости оттого, где он встретит полночь, течение его жизни может принять тот или инойповорот. По правде говоря, любое из возможных продолжений имело какплюсы, так и минусы, и Фрэнку оставалось лишь определиться, в каком случаебаланс последствий был бы для него положительным или, по крайней мере,менее отрицательным.

Если он останется дома, то проблема с Лоутоном уйдет в будущее, таккак Лоутон вновь окажется в Австралии. Чем не решение? А тем, что с такимтрудом выстроенный мост в отношениях с Джессикой также окажется вбудущем. Если же, наоборот, он проведет ночь где-либо вне дома, он рискуетэтого дома никогда не увидеть, так как не исключено, что коварный Лоутонможет предпринять очередную атаку именно ночью. Вот и все условия задачи.Фрэнк вернул свою голову обратно в комнату и, выпрямившись, устремил свойглубоко печальный взор ввысь, как если бы ни потолка, ни крыши над ним небыло. Медленно шевеля губами, он шепотом произносил клятвы одна задругой и просил о снисхождении. Если бы некто с очень богатымвоображением безмерно напрягся, он бы, возможно, понял, что Фрэнкобещает меньше фантазировать при общении с согражданами, меньше питьпиво, а еще меньше водки, любить животных в целом и индивидуально,отрицательно относиться к оккультистам и совсем не летать на воздушныхшарах. И все это всего лишь в обмен на возврат к тихому ипоследовательному течению жизни. Трудно сказать, понял ли тот, кому этиклятвы адресовались, суть дела, и, если понял, решил ли он, что Фрэнкзаслуживает участия, но в определенный момент слух Фрэнка уловил звуктормозов. «Началось!» - насторожился Фрэнк, наложив мораторий на своиобещания.

Осторожно подкравшись к окну, он с опаской глянул вниз. Не было ниЛоутона, ни Вильяма. Вместо них перед его дверью стояла Джессика ипыталась всеми доступными средствами дать понять обитателю дома, что ее

170

необходимо впустить. Фрэнк даже со всей своей художественной фантазиейникак не мог предположить о возможности такого поворота дела и долговтягивал голову в комнату, поскольку створка окна от удара об эту самуюголову, очень своевременно решила опуститься.

Джессика понимала, что больному Фрэнку, возможно, тяжело подняться спостели и спуститься вниз, а потому проявила терпение, не прекращаяпопыток достучаться. «Где он умудрился простыть в такую теплую погоду?» -вопрошала себя Джессика. – «Быть может, у него жар, и он бредит». Наконецей послышалась неуверенная поступь, и дверь отворилась.

–Привет, Фрэнк. Как ты себя чувствуешь? – участливо произнеслаДжессика.

–Здравствуй, дорогая… Прости… Я хотел сказать…–Ничего страшного, - заверила Фрэнка Джессика, списав странное для ее

слуха приветствие на высокую температуру у больного. – Так, как ты себячувствуешь?

–Вполне, спасибо…–А я то думала, что у тебя температура…–Температура? Какая температура?–Ты же сказал, что простыл. Вот я и подумала, что у тебя температура. А

моя бабушка всегда в таких случаях лечила меня джемом, приготовленным пособственному рецепту. Я привезла тебе такой джем, но вижу, что ты ужеидешь на поправку.

Слушая это, Фрэнк покраснел. Ему стало невыносимо стыдно за то, чтоон солгал Джессике о своей простуде.

–Я… Нет… Да… Температура все еще несколько выше нормы…Глядя на розовую краску на лице Фрэнка, на повязку на его лбу, которую

он забыл снять, на ссадину на его шее, образовавшуюся во время борьбы соконной створкой, Джессика с сожалением констатировала, что болезнь и недумает отступать.

–Понятно, - сказала она и по-хозяйски добавила: - Иди, ложись в постель,а я приготовлю тебе горячий чай с джемом.

Чтобы не противоречить самому себе, Фрэнк вынужден был подчиниться.Он поднялся в свой кабинет и прилег на диване. На какое-то время он забыл оЛоутоне и его несправедливом отношении к нему, Фрэнку. Ему было приятновидеть Джессику, было приятно сознавать, что между ними установилсяконтакт, хрупкий, конечно, но уже можно было на что-то надеяться.

–Еле нашла тебя, - прервала его мысли Джессика.С этими словами она опустила поднос на ближайший к дивану стул. На

подносе кроме обещанных чая и джема были бутерброды с ветчиной и сыром.–Приступай, - скомандовала Джессика, придвинув стул вплотную к

Фрэнку. – Ты должен быстро поправиться – болезнь это не лучший способвремяпрепровождения.

Увидев бутерброды, Фрэнк только сейчас понял, как он голоден. По этойпричине поднос вскоре опустел. Чтобы не смущать Фрэнка, Джессика села вкресло за его рабочим столом. Она с интересом рассматривала все вокруг

171

себя и находила, что обстановка в этом доме совсем не похожа на все то, чтоей приходилось видеть до сих пор. Огромное количество книг повсюду - вбольшом книжном шкафу, на книжных полках, на столе перед нею. Джессикапридвинула ближайшую к себе книгу и с удивлением обнаружила, что ееавтором был некий Фрэнк Бэйли. «Какое совпадение», - подумала она иподелилась своим открытием с Фрэнком.

–Это я, - скромно заметил Фрэнк, удовлетворенный состоянием своегожелудка.

–Как! – воскликнула Джессика. – Ты пишешь? Ты писатель?–Да, - еще скромнее прокомментировал Фрэнк.Джессика с большим уважением посмотрела на Фрэнка. «Вот почему он

такой непрактичный», - поняла она. – «Все талантливые люди такие».–Это был малиновый джем, тебе должно стать лучше, - заметила

Джессика, глядя на пустой поднос.–Я чувствую, что мне уже лучше, и я даже имею силы встать, - попытался

было настоять Фрэнк.–Нет уж, - запротестовала Джессика. – Лежи, пожалуйста.Фрэнк повиновался. Издали он видел, как Джессика с интересом

рассматривала его книгу, и страдал от того, что роль больного не позволяетему более красочно презентовать свой труд.

–Ой! - вновь воскликнула Джессика. – Тут опечатка.–Где? – заволновался Фрэнк, подскочив с дивана.–Год издания. Тут указан будущий год. Явная опечатка.Фрэнку пришлось согласиться с наличием опечатки, а, так как больше

причин для волнения Джессика не находила, она опять приказала ему лечь.–Джессика, я хотел бы подарить тебе эту книгу, - неуверенно сказал

Фрэнк, опуская голову на подушку. – Надеюсь, что ты не откажешься.Джессика с благодарностью посмотрела на Фрэнка.–Спасибо, - тихо промолвила она. – Мне очень приятно.–А мне очень приятно, что ты пришла ко мне в гости, - решился сказать

Фрэнк.С минуту они оба смотрели друг на друга, источая флюиды, которые по

этой причине своей разнополярности эффективно притягивались. Вскоресопутствующее таким случаям смущение обоих было успешно преодолено, иони провели несколько часов в интенсивном словесном общении, в течениекоторого Фрэнку удалось доказать Джессике, что он никогда еще нечувствовал такого прилива здоровья как сейчас, чем отвоевал себе правопринять вертикальное положение и созерцать мир в более привычномракурсе.

Внезапно им обоим показалось, что кто-то третий вмешался в ихразговор, причем сделано это было очень беспардонно, принимая вовнимание услышанные утверждения вроде «наглый мошенник Бэйли».Джессика все еще в недоумении оглядывалась по сторонам, в то время какФрэнк уже понял, в чем дело. Извинившись перед Джессикой, Фрэнк подошелк окну и в свете уличного освещения, так как было уже совсем темно, увидел

172

Лоутона с группой поддержки. Возмущению Фрэнка не было предела, но вприсутствии Джессики он не имел ни малейшей возможности дать волю своимчувствам и по этой причине просто тупо смотрел на это представление.

–Что-то случилось? - заволновалась Джессика.Содержание высказываний незнакомого ей мужчины не оставляло

сомнений, что он вовсе не намерен дружить с Фрэнком. Она встала вслед заФрэнком и подошла к окну. Увидев приличную толпу, Джессика заволноваласьеще больше.

–Что-то случилось? - переспросила она.–А? Нет! Просто спектакль…–Ты имеешь в виду представление бродячих артистов?–Да. Бродячих.–А откуда они знают твое имя? – допытывалась Джессика.–Мое имя? А… это просто… Того, кто читает свой монолог, зовут Лоутон.

Он мой старый приятель.–Приятель?–Да. Я тоже увлекаюсь театром. Вот. Так этот Лоутон все грозился меня

разыграть – хобби у него такое.–Да, но он подобрал какие-то странные слова для своего розыгрыша.–Да, немного странные, но чувствуется, что он страстно импровизирует и

в этой страсти слегка перебирает.Почти удовлетворенная таким объяснением Джессика засобиралась

домой, мотивируя свой выбор поздним часом. Действительно, до полуночиоставалось лишь двадцать минут, и Фрэнк не имел ничего, чтобы можно былобы противопоставить решению Джессики. Возможно, этим и завершился бывечер, но произошло непредвиденное. Сначала улица наполниласьвспышками мигалок, а затем напротив дома Фрэнка остановиласьполицейская машина. Из нее вышли три человека в форме, к которым тут женаправился Лоутон.

–Это тоже представление? – с тревогой спросила Джессика.–Полагаю, что да... У Лоутона богатая фантазия.Фрэнк отвечал Джессике почти машинально. Странно, как это ему

удавалось, так как в голове у него был полный сумбур. Он лишь отдавал отчет,что с появлением полиции атака Лоутона вступила в завершающую фазу.Кошмар был в том, что Джессика станет всему свидетелем, и после этого наее внимание рассчитывать более не придется. Фрэнк так расстроился, чтопропустил первую фразу, адресованную ему полицейским.

–Мистер Бэйли, в ваших интересах не доводить дело до эксцесса, -донеслось наконец до него.

Джессика побледнела.–Фрэнк, а что, это представление не предполагает твоих реплик? И

сколько в пьесе актов? Уже скоро полночь.Полночь! Фрэнк моментально бросил взгляд на часы. Оставалось всего

десять минуть до полночи! Решение было найдено. Ему необходимо былопродержаться всего десять минуть! Только при этом условии он решит все

173

свои текущие проблемы – и Лоутон окажется в Австралии и знакомство сДжессикой будет сохранено.

–Да, ты права, дорогая. Теперь мой выход!Джессика обратила внимание на слово «дорогая», но не успела дать ему

оценку – Фрэнк с шумом распахнул окно.–Посмотрите на повязку на его голове! – завопил Лоутон. – Он же

настоящий разбойник!–Мистер Бэйли, у нас есть к вам вопросы, – сказал один из полицейских.

– Прошу открыть дверь.–Когда б кому я право дал судить меня, то в списке этом не мог не

значится лишь я, а также бог, - как на духу выпалил Фрэнк.Наступила всеобщая тишина. Сей несомненно достойный ответ явно

контрастировал с нестройными воплями Лоутона. Но все же Фрэнка большевсего интересовало мнение Джессики, и он оглянулся. Джессика смотрела наФрэнка взглядом, полным гордости и восхищения.

–Как у тебя здорово получается, - прошептала она.Полицейский тоже оценил выступление Фрэнка, но остался

непреклонным в желании составить с ним разговор.–Я слово дал, тому лишь я открою двери, кто постучит не ранее, чем

грянет полночь.–Это ваше условие? – спросил озадаченный полицейский.–Я все сказал! – завершил Фрэнк, догадываясь, что его хитрость скорее

удастся, чем нет.Он закрыл окно и увлек Джессику к креслу.–Садись и наблюдай, как будут развиваться события.–А как они будут развиваться? Через две минуты наступит полночь, и они

начнут стучаться в дверь. Я так и не поняла, игра это или правда.–Конечно игра, - заверил Фрэнк.–А что, что будет дальше?–Хорошо, открою секрет. Как и предусматривает пьеса, ровно в полночь

действие завершится.–И никто не будет стучаться?–И никто не будет стучаться, - почти уверенно произнес Фрэнк.Он одновременно следил за часами и слушал волнение массовки на

улице, изредка перебиваемое очередным призывом Лоутона. Нервы Фрэнкабыли напряжены до предела. Что, если не сработает? Что тогда?

Его наручные часы уже начали показывать начало новых суток, а голосана улице так и не стихали. «Это провал!» - съежился Фрэнк. Он уже сталпридумывать, что скажет Джессике, если его вознамерятся арестовать, как изгостиной донесся бой его любимых часов. В тот же самый момент за окномстало абсолютно тихо, как и должно быть в это время суток. Осторожно, чтобыне вспугнуть возможную удачу, Фрэнк приблизился к окну. Улица былапустынна, если не считать одиноко бредшего по ней Вильяма Найтингейла.

–Вот и все! - торжествующе произнес Фрэнк. – Посмотри.Джессика выглянула в окно.

174

–Странно, - сказала она.–Что?–Я не слышала звука отъезжающей машины.–Да? Но это просто слабый реквизит, муляж, можно сказать. Как, ты

говоришь, представился полицейский?–Айвн Форрестер.–Да, Айвн. Я сам видел, как Айвн разукрашивал какую-то колымагу. Там

электромотор, потому ты и не слышала привычного урчания.–Да?–Да.Джессика не решилась подвергнуть сомнению версию Фрэнка и

засобиралась домой.–Как? Уже?–Поздно, Фрэнк, - извиняясь, сказала Джессика и направилась к выходу.С таким аргументом Фрэнк не мог не согласиться. Он вызвался подвезти

Джессику до дома, но получил отказ.–Я не для того тебя лечила, чтобы ты вновь простыл. Видишь, как резко

похолодало, как будто и не июнь сейчас вовсе.Свежий ветерок пробирал основательно, и теперь Фрэнк забеспокоился о

здоровье Джессики.–Я принесу тебе теплую куртку.–Не стоит, Фрэнк. В машине тепло. Спасибо. Было приятно с тобой

повидаться.Чтобы Фрэнк не волновался, Джессика пообещала позвонить, как приедет

домой. Кроме того, она оставила Фрэнку в знак полного к нему расположениясвой домашний адрес. Машина Джессики уже скрылась за поворотом, а Фрэнквсе еще махал ей вслед рукой. За этим занятием его и застал ВильямНайтингейл.

–Наконец-то эта грязная история с Лоутоном успешно завершилась, -после приветствия поделился своей радостью Фрэнк.

–Простите?–Лоутон снова в Австралии!–Мистер Лоутон? Мой сосед? Да, он большую часть времени проводит

именно в Австралии.–Бывший сосед, - уточнил Фрэнк.–Что значит то, что вы только что сказали? Почему бывший? Простите, а

кто вы такой? И что вы здесь делаете в столь поздний час?Взгляд Вильяма был предельно осмыслен и полон всяческих подозрений.

Фрэнк уже хотел сказать, что у него тоже есть претензии к Вильяму, главная изкоторых заключалась в том, что Вильям попадается ему на глаза чаще, чемэтого бы хотелось, но, вспомнив достойное поведение Найтингейла в эпизодес Лоутоном, не стал этого делать. Вместо этого он наморщил лоб, пытаясьпродемонстрировать озабоченность.

–Проблема в том, что мистер Лоутон уехал в Австралию.

175

–И?–Собственно, это все.–Не понял. Ведь он может вернуться.–Я бы не советовал ему это делать.–Почему?–Потому что теперь здесь живу я.–Вот как! Так вы наш новый сосед? Очень рад. Спешу представиться.

Вильям. Вильям Найтингейл.–Фрэнк.–Фрэнк, а почему вы стоите, подняв руку?Фрэнк посмотрел на себя глазами Вильяма, и ему стало грустно.–Произвожу замеры, - ляпнул он, не думая о последствиях.Вильям заметно заволновался.–Что-то случилось?–Скоро Земле придется пройти через хвост кометы Бэйли. И это окажет

огромное влияние на атмосферу Земли. Факт.Вильям побледнел, и это было заметно даже в сумеречном свете.–Когда, когда это случится? – еле дыша, вымолвил он–Как раз это я пытаюсь определить.Вильям приблизился к Фрэнку почти вплотную.–Ну? Получается?Фрэнк подумал, что надо было придумать, что-нибудь полегче, но

отступать было поздно. Необходимо только вспомнить все, что по этомуповоду говорил ему Майк.

–Сильный фон мешает сказать точно, - вновь подняв руку и вращаяладонью, заявил Фрэнк.

Вильям проделал ту же процедуру, искренне надеясь, что ему повезетбольше. Ничего не почувствовав и кляня некстати усилившийся фон, он вновьобратил свой взор на Фрэнка.

–А приблизительно можно?–Приблизительно можно.–Ну?–Мы войдем в хвост…Фрэнку стало жалко съежившегося и закрывшего глаза Вильяма, но

гуманнее будет сказать всю правду, какой бы горькой она ни была.–Мы войдем в хвост в две тысячи четыреста пятьдесят девятом году.Вильям охнул.–А месяц?–Август.–А число?–Число не скажу – фон мешает.–Проклятье!–Это точно. Пойдемте лучше спать, Вильям. Уже достаточно поздно и

достаточно прохладно.

176

–А как же…–У нас еще будет время.–Вы уверены, Фрэнк?–Более чем.С этими словами Фрэнк вошел в свой дом. «Что с ним станется, когда

Земля столкнется с хвостом кометы?» - подумал Фрэнк, имея в виду дом.Вскоре позвонила Джессика, сообщив, что доехала благополучно. Онанастоятельно рекомендовала Фрэнку несколько серьезнее относится к своемуздоровью и обещала сообщить тот час же, как только в деле продажи доманаметится позитивный сдвиг. Не все услышанное в полной мере устраивалоФрэнка.

–Джессика, а каковы твои планы на завтра? – поставил он вопросребром.

–У меня была тяжелая неделя, и я хотела бы отдохнуть, используяпоследний выходной.

Чтобы Фрэнку не казалось, что она поступает с ним несправедливо,Джессика вновь сказала, что позвонит в ближайшем будущем.

177

Глава 15

Новый день начался для Фрэнка в полдень со звонка Хелен. Онасообщила, что Дэвид точит на него зуб.

–Какой Дэвид? – поначалу не понял Фрэнк.–Наш любимый шеф. Я чувствую, что ты не проснулся и до сих пор в

постели, раз задаешь такой вопрос. Ты заболел?Что следовало ответить Хелен? Опять сочинять? Но и встречаться с

Дэвидом Кэмблом в его планы не входило.–Так ты заболел?–В некотором роде. Но не беспокойся, иду на поправку. Дэвиду передай

мои глубочайшие извинения и наилучшие пожелания. А как твои дела?–Неважно.–А в чем дело? – насторожился Фрэнк.Хелен и Майк являлись его лучшими друзьями, и их проблемы ему были

небезразличны. Хелен не хотела обременять Фрэнка своими переживаниями,но, когда тот настоял, расплакавшись, рассказала, что у ее родственницысерьезный психический срыв, если можно так выразиться. Фрэнк, как мог,постарался успокоить Хелен.

–Нет, все же я должна с ней встретиться. Я обязательно заеду к Джессикепосле работы.

Фрэнк вздрогнул.–Хелен, это та Джессика, что из Стрэттона? – нерешительно спросил он.–Да, именно она. А откуда ты ее знаешь?–Мы познакомились в море…–В море?!–Не важно… Я еду к ней… Сейчас же!Фрэнк прервал разговор и бросился собираться. «Психический срыв», -

повторил Фрэнк, и эти слова отозвались в его сердце неимоверной болью.«Хорошо, что Джессика оставила мне свой адрес», - вздохнул он.

Когда дверь перед ним открылась, Фрэнк сразу же обратил внимание назаплаканные глаза Джессики.

–Что случилось? – выпалил он.–И ты собрался меня жалеть?Взгляд Джессики был по меньшей мере отрешенным, а движения были

неестественно замедленными, что в совокупности производило жутковатоевпечатление. Справившись с первоначальным шоком, Фрэнк закрыл за собойдверь.

–Вовсе нет, Джессика, - как можно спокойнее произнес он, - я просто хочупонять, что произошло, и по возможности помочь тебе.

–По возможности… Вынуждена сказать, что твои возможности в данномслучае сильно ограничены.

Не обращая внимания на этот сарказм, Фрэнк нежно, но настойчиво взялДжессику под руку, проводил до дивана и, усадив ее поудобнее, сам занялместо в кресле напротив. Джессика все еще всхлипывала, беспрестанно

178

вытирая глаза платком. Фрэнк очень хотел помочь Джессике, но терялся имолчал.

–Фрэнк, - первой начала Джессика, - я сошла с ума.–Джессика, - наконец решился Фрэнк, - откуда такие мысли?–Я сама так считаю. Я сделала этот вывод, будучи в здравом уме.–Джессика, я нахожу явное противоречие в твоих словах…–Какое еще противоречие? – раздраженно спросила Джессика и вновь

всхлипнула.–Видишь ли, быть в здравом уме и сойти с ума одновременно

невозможно.–Да?–Да. Поэтому давай по порядку.Создалось впечатление, что логика Фрэнка была воспринята

конструктивно, и Джессика задумалась, перестав тереть глаза платком.Почувствовав, что уму удалось переломить ситуацию, Фрэнк придвинулкресло ближе к дивану.

–Рассказывай, Джессика, - доверительно попросил он.–Сегодня позвонили из агентства и спросили, почему я до сих пор дома.Было видно, что объяснения даются Джессике с трудом. Она необычно

долго и тщательно подбирала слова, время от времени шмыгая носом.–Дальше, - настоял Фрэнк, дотронувшись до руки Джессики.–Я сказала, что сегодня воскресенье, но если есть необходимость, то

готова подъехать.–Дальше.–Мне сказали, что большой необходимости нет, хотя дисциплина

превыше всего, так как сегодня среда, а вовсе не воскресенье, как я думаю. Ярешила, что это розыгрыш, но из телевизионных новостей узнала совсемстранные вещи. Оказывается, сегодня пятнадцатое мая, а не шестнадцатоеиюня. Что я должна была думать? Это же явный признак сумасшествия.

Дальнейшие расспросы были бессмысленны, так как Фрэнку сталонастолько не по себе от открывшейся истины, а его лицо настолькоисказилось страшной гримасой, что Джессика, заметив это, сама прервалаизложение.

–Фрэнк, что с тобой? – тихо спросила она.–Я… я, кажется, понял, - также тихо ответил Фрэнк, забыв, что дал зарок

не говорить на эту тему с Джессикой.Ему было горько сознавать, что своим существованием он причинил боль

дорогому ему человеку. Но какого-либо умысла в его действиях не было, иприходилось проклинать роковое стечение обстоятельств, приведшееДжессику вчера в его дом, что и послужило причиной ее проблем.

–Что, что ты понял?Глаза Джессики лихорадочно блестели, вынуждая Фрэнка принять

непростое решение.–Джессика, может, тебе стоит немного успокоиться? – неуверенно начал

он.

179

–Нет, я хочу знать правду! Сейчас же! – запротестовала Джессика. – Тыже видишь, в каком я состоянии.

Фрэнк видел, в каком состоянии находится Джессика, и отчего-то крепчесжал ее руку.

–Прежде всего, ни о каком сумасшествии речи быть не может. Все вполнеестественно.

–Естественно?Глаза Джессики округлились. Она несколько раз открывала рот, чтобы

сказать, что в корне не согласна, но Фрэнк, так и не дождавшись еевозражений, вынужден был продолжить.

–В том смысле, что с твоей психикой все в порядке, - заверил он.Джессика перевела свой внезапно ставший холодным взгляд с Фрэнка на

то, что можно видеть за окном. А за окном можно было видеть хмурое небо стяжелыми тучами, такими же тяжелыми, как и атмосфера, что воцарилась вкомнате.

–Фрэнк, - сухо сказала Джессика, освободив свою руку, - ты считаешь, чтотвои слова что-либо объясняют, или ты тоже склонен думать о моемпомешательстве?

–Боже упаси. Нет… Я только начал. Я постараюсь все объяснить, но тыдолжна набраться терпения и дослушать до конца.

Фрэнк, подавивший к тому моменту в себе все признаки эгоизмавеликовозрастного ребенка, решил принять на себя всю ответственность засудьбу Джессики в этот трудный для нее период.

–Хорошо, - тихо ответила Джессика.–В это трудно поверить – я сам не мог долго поверить, но в конечном

итоге мне кажется, что я понял суть происходящего. Нет не суть – сути я так ине понял, а закономерность происходящего. Я в свое время был такжерастерян и подавлен, как и ты сейчас. Это произошло уже давно – недели триназад. Также как и ты, я обнаружил, что я оказался отброшенным во временина месяц назад. Но самое страшное…

Тут Джессика побледнела сверх всякой меры.–Что самое страшное? – прошептала она.Фрэнк понял, что критический рубеж пройден, и продолжать скрывать что-

либо не имело никакого смысла.–Самое страшное, что на этом процесс не остановился, и с каждым днем

я молодел на месяц. В итоге, как ты понимаешь, я помолодел почти на двагода. На два очень важных для меня года. Важных потому, что за это время вмоей жизни произошли два очень значимых для меня события – я издал свойроман и… познакомился с тобой.

–Познакомился со мной?! Что ты имеешь в виду?–Я хотел сказать, что мы знакомы с тобой уже больше года, мы даже с

тобой помолвлены, и…–Фрэнк, ты отдаешь отчет своим словам?Джессика, нарушив свое обещание выслушать все до конца, в очередной

раз обиделась, но Фрэнк упрямо решил продолжить.

180

–Я готов подписаться под каждым своим словом, Джессика. Ты должнадослушать, так как некоторое, пусть частичное, понимание дает некоторое,пусть частичное, облегчение.

–Продолжай, - горько вздохнула Джессика.«Он говорит, что мы были помолвлены. Что я должна думать по этому

поводу? Да, он мил и умен. Но, что с того, если он сумасшедший, раз несеттакую чушь?» - в сердцах подумала Джессика. «Впрочем, немногим более,чем я», - тут же поправилась она.

–Но мне удалось выяснить причину моих… теперь и твоих бед.–И в чем причина? – с иронией спросила Джессика. – В инопланетянах?–Зря ты так. Все дело в моем доме – я уже неоднократно убеждался в

этом. Если остаешься в нем в полночь, это и происходит.–Что именно?–Время сбивается. Вчера ты как раз была у меня в полночь…–Так ты все подстроил! – вскричала Джессика. – Ты заманил меня!–Нет, дорогая…–Не называй меня так! Слышишь? Я требую! Я не знаю, какую ты ведешь

со мной игру, Фрэнк, но отныне между нами все кончено. Слышишь? Всекончено. Забудь о своих фантазиях. Мы помолвлены! Это ж надо до такогододуматься. Все! Уходи.

Джессика встала с дивана и подошла к окну, давая понять, что если Фрэнкне уйдет тотчас же, то будет еще хуже. Фрэнк поднялся и неуверенным шагом,потому что пол под ним потерял всякую устойчивость, приблизился к двери.

–Джессика, - тихо позвал он.Но Джессика демонстративно смотрела в окно, полагая, что все уже

сказано.–Прости меня, - прошептал Фрэнк и медленно вышел из квартиры.Придя в себя, Фрэнк не узнал место, где он находится. По некоторым

признакам можно было предположить, что это было доселе неизвестное емукафе. Перед Фрэнком стояла недопитая чашечка уже холодного кофе. Большена столике ничего не было. Фрэнк огляделся по сторонам. В кафе былонемноголюдно – лишь пожилой мужчина сидел за столиком напротив.Встретив взгляд Фрэнка, мужчина слегка кивнул, и в этот момент Фрэнквспомнил, чем был примечателен для него сегодняшний день. Неудачныйразговор с Джессикой пронесся вихрем в его сознании, после чего Фрэнк низконаклонил голову.

–Проблемы?Рассеянным взглядом Фрэнк окинул уже известного ему мужчину, который

сейчас стоял рядом и который, по всей видимости, хотел принять посильноеучастие. Фрэнк молча кивнул.

–Простите, если я неуместен, - продолжил мужчина. – Могу я присесть?Фрэнк кивнул снова и отрешенно уставился на недопитый кофе.–Карл Кристи, - представился мужчина.–Фрэнк Бэйли.

181

–Очень приятно, Фрэнк. Простите за назойливость, но моя бабушкаобладала чудным даром выслушивать.

Фрэнк поднял глаза на мужчину.–При этом все, кого она слушала, отмечали определенное

умиротворение. Вот я и подумал, а не тот ли это случай?–Вы хотите сказать, мистер Кристи, что унаследовали чудный дар своей

бабушки?–В известном смысле – да.Фрэнк внимательно посмотрел на собеседника. Мистеру Кристи можно

было бы дать лет шестьдесят, а то и больше. Никакие приметы не выдавалини его социального статуса, ни области человеческой деятельности, к которойон имел или мог бы иметь отношение.

–И что это за известный смысл, который мне неизвестен? – поставилвопрос ребром Фрэнк.

–Я понял вас, Фрэнк. Согласен перейти сразу к делу. Итак, что у васпроизошло?

Фрэнк был так выбит из колеи, что даже не задался вопросом о смыслепродолжения этого разговора.

–Все кончено, - тем не менее сказал он.–Это чересчур общая формулировка, - мягко возразил мистер Кристи.–Еще вчера я был полон надежд, что все налаживается, - уточнил Фрэнк

и вновь опустил голову.–Вы совершенно правы, Фрэнк. В этой жизни не может быть никакой

определенности, - согласился мистер Кристи, - сегодня ты на коне, а завтра...–И что же завтра?–А завтра все может стать совсем наоборот.Фрэнк попытался представить ситуацию, описанную фразой «совсем

наоборот» применительно к коню, но потерпел неудачу - слишком уж мрачнойполучалась картина. Настроение было окончательно испорчено, и это неускользнуло от внимания мистера Кристи.

–До одиночества надо еще дозреть, - промолвил он.–Смириться, что ли?–По крайней мере, ощущать это состояние как вполне нормальное.

Кстати, а у вас нет ощущения, что мы здесь временно?Фрэнк лишь удивился способности мистера Кристи быстро менять тему.–Не знаю, какие у вас планы, а я действительно собираюсь уходить. Вот

только допью кофе.–Нет, нет, - запротестовал мистер Кристи. – Я имел в виду пребывание в

этом мире.–Вот оно что! – воскликнул Фрэнк. – Вижу, вас тоже потянуло на мрачное.Мистер Кристи задумался.–Меня беспокоит отсутствие признаков незыблемости в этом мире, -

наконец произнес он. – Все обратится в прах.

182

–В чем проблема? – вяло заметил Фрэнк. – Оставьте после себя что-нибудь нетленное. Слепите, например, скульптуру, или, на худой конец,напишите картину.

–Опять вы не зрите в корень, - не унимался собеседник. – Вы в курсе, чтоученые открыли одно страшное обстоятельство?

–Какое именно? – вздрогнул Фрэнк при слове «ученые».–Они утверждают, что материя начисто лишена стабильности.Произнеся эти слова, мистер Кристи сделал страшные глаза и поднял

вверх указательный палец. Фрэнк в свою очередь поднял голову, чтобыувидеть, куда указывал палец мистера Кристи, но ничего кроме светильника,свисавшего с потолка, не обнаружил.

–И что это значит? – наконец догадался спросить он.–А то, - трагическим голосом продолжил мистер Кристи, - что ничего, как

вы говорите, «нетленного» не существует. Материя просто исчезнет!Фрэнку стало грустно в очередной раз. Его проблемы теперь виделись

ему ничтожными, а он сам из солидарности со всем материальным миромвновь низко опустил голову.

–А почему бы вам не пойти домой, Фрэнк? – неожиданно спросил мистерКристи.

–Не могу. Могу, но… Могу пойти, но не могу остаться.–Ваша жена вас выставила из дома, - «догадался» мистер Кристи.–Вовсе нет. Я не женат.–Тогда в чем дело?–Если я останусь дома в момент наступления полночи, я попаду в

прошлое.Фрэнк сказал это так обыденно, словно предполагал, что мистеру Кристи

давным-давно известно о такой возможности. Однако дальнейшее поведениемистера Кристи свидетельствовало об обратном, ибо тот вскочил со стула вневероятном возбуждении.

–Вот! – воскликнул он.–Что? - не понял Фрэнк.–Началось…–Что?–Распад материи!–Где?Мистер Кристи укоризненно посмотрел на Фрэнка и вновь занял свое

место на стуле, продолжив:–Да, уж, не одно, так другое. Не другое, так... одно. Кстати, у меня есть

приятель, назовем его Виктором...–Звучит так, как если бы родители вашего приятеля в свое время

позабыли дать ему имя, - не удержался Фрэнк.–Не так давно я встречался с одним волком, - в качестве ответа начал

мистер Кристи.

183

Фрэнк искоса посмотрел на чашечку мистера Кристи, с которой тот подселза его столик, надеясь понять, что там налито вместо кофе.

–Серым? - приглушив голос, и как можно более доверительно спросилФрэнк.

–Уместный вопрос! В том то и дело, что не совсем серым. Я бы сказал,совсем не серым. Скорее розовым.

–Очень хорошо, - согласился Фрэнк, - только ответьте мне, пожалуйста,на один вопрос.

–С удовольствием, - согласился мистер Кристи, откинувшись на спинкустула.

–Этот волк ничего не рассказывал вам о Стрэттоне?Мистер Кристи замолк, словно почувствовал какой-то подвох. Его усы, а

он был при усах, нервно зашевелились. Фрэнк посчитал молчание достаточнокрасноречивым, сделал последний глоток из своей чашки и встал.

–Мне пора, - еще раз огорошил он мистера Кристи и повернулся понаправлению к выходу.

–Минутку, Фрэнк, - очнулся мистер Кристи, - у меня есть для вас совет.–Да?–Да. Обязательно думайте о вечном.–Хорошо.–И пейте сок манго по утрам.–Прекрасно. Это все?–Все.–Был рад с вами познакомиться.–Я тоже.Шагая решительно по улице и думая, как советовал мистер Кристи, о

вечном, Фрэнк очутился перед собором.«Какое странное совпадение», - подумал Фрэнк и вошел внутрь. Только

сейчас он понял, до какой степени был разгорячен, ибо прохлада, царившаявнутри собора, чудодейственным образом способствовала тому, что Фрэнкзадался вопросом о цели своего пребывания здесь. Перед тем, как принятьрешение, которое должно было определить его дальнейшие действия, Фрэнкогляделся. Он был поражен величественной монументальностью, окружавшейего, находя, впрочем, что несоразмерность всего, что его окружало в этотмомент, и его самого как типичного представителя тех, кто имеет возможностьсюда зайти, оказывает некоторое давление. Не заостряя на этом своевнимание, Фрэнк приблизился к группе из нескольких человек, оказавшимисятуристами, обступившими лоток, с которого продавались сувениры ссимволикой собора. За лотком стоял невысокий старичок интеллигентнойнаружности. Он увлеченно предлагал туристам приобрести что-нибудь напамять о посещении собора, который, кроме всего прочего, несомненноявлялся архитектурной достопримечательностью. Туристы соглашались ипокупали буклеты, открытки и ручки.

Фрэнк тоже взял в руки буклет и начал его листать. «Зачем мне следуетпить сок манго по утрам?» - не мог понять он.

184

–Если вы хотите сделать подарок, рекомендую вот эту книгу. Онасодержит много полезной информации и богато иллюстрирована.

Фрэнк заметил, что группа туристов продолжила знакомиться с собором,и сказанные только что слова были адресованы именно ему.

–Или вот эту, - продолжил продавец.–Что?–Простите, вы же хотите приобрести что-нибудь на память о посещении

нашего собора? Кстати, вам известно, когда он был заложен?–Нет, к сожалению, - ответил Фрэнк, не уточнив, правда, какой вопрос он

имел в виду.–Напрасно, напрасно, - запричитал старичок, - тогда слушайте.–Извините, - нетвердо возразил Фрэнк, - у меня к вам несколько иной

вопрос.–О, я готов ответить на любой ваш вопрос, - заверил продавец.–Благодарю вас. Дело в том, что… Вы же часто здесь бываете?–О, да. Я здесь работаю.Фрэнк нагнулся к старичку, чтобы разница в росте не помешала выразить

одолевавшие его сомнения.–Скажите, люди, что приходят сюда, они, как вы считаете, думают о

вечном?Глаза старичка слегка затуманились, и он устремил свой блаженный взор

ввысь. Фрэнк тоже посмотрел вверх и, найдя своды собора великолепными,вновь переключил свое внимание на старичка. «Слишком долго он собираетсяс мыслями», - подумал Фрэнк.

–Мне нравится эта ручка, думаю, что я куплю ее, - спустя минуту, невыдержав, вынужден был произнести Фрэнк.

–Какую? - моментально отреагировал продавец. – Эту? Прекрасныйвыбор.

После полумрака интерьера собора, солнечный свет казался излишнеслепящим, и Фрэнк свернул на аллею, двигаясь по которой, через некотороевремя уперся в каменную стену. Наличие стены, столь радикальноперегородившей аллею, казалось настолько нелепым, что Фрэнк поневолепроявил к стене пристальный интерес. Стена, как уже было сказано, былакаменной, крупные блоки были добротно связаны раствором, чтосвидетельствовало о ее достаточно недавнем происхождении. «Это неримская стена», - заключил Фрэнк и посмотрел вверх. Стена была достаточновысокой и скрывала то, что находилось за ней. Вокруг никого не было, и Фрэнкпозволил себе пнуть стену, так некстати выросшую на его пути, хотя не могпривести ни одного доказательства в пользу настоятельной необходимостипродолжать движение именно по этой аллее. Пинал Фрэнк чистосимволически, и то обстоятельство, что в стене образовалась трещина, немогло не привлечь внимание Фрэнка. Подойдя ближе, Фрэнк прислонил свойлевый глаз к трещине. Ничего особенного за стеной не обнаружилось – лишьвысоченные и, надо полагать, вековые сосны, стояли на переднем плане изакрывали собой все прочее. Фрэнк вздохнул и тронулся в обратный путь, но,

185

пройдя несколько шагов, резко обернулся. Некоторое несоответствиебросилось ему в глаза, когда поверх стены ничего кроме голубого неба он неувидел. «А где же сосны?» - спросил себя Фрэнк. Он понимал, что стена, какойбы высокой она ни казалась, не могла заслонить собой огромные деревья.

Чтобы разрешить имевшее место противоречие, Фрэнк вновьприблизился к стене и заглянул в проделанное им ранее отверстие. Сомненийне было никаких – то, что он видел через щель в стене, можно назвать лишьдремучим лесом и ничем иным. Внезапно до его слуха донесся размеренныйголос:

–Тем временем мистер Жаб, веселый и беззаботный, бодро шагал подороге в нескольких милях от дома.

«Что это может быть?» - промолвил Фрэнк и решил обследовать стенутщательнее.

На его удачу на некотором расстоянии от того места, где он созерцалчерез щель неизвестный ему мир, обнаружилась деревянная дверь. Дверьбыла заперта, но Фрэнк, памятуя о ветхости строения, пнул дверь,предварительно оглядевшись, чтобы удостовериться в отсутствиипосторонних глаз. Как и следовало ожидать, дверь со скрипом приотворилась,и Фрэнк, весь в нетерпении, распахнул ее настежь и решительно шагнулвперед. Оказавшись на опушке обыкновенного соснового леса, Фрэнк потерялк нему всяческий интерес. Он повернулся, чтобы вновь оказаться на аллее,но, пораженный увиденным, вздрогнул и остановился. Ни двери, ни стены, впроеме которой только что скрипела дверь, не было и в помине. Лишьвысокие сосны теперь уже со всех сторон окружали Фрэнка. Он все жепопробовал двигаться в направлении, где еще недавно была дверь, но ничегокроме толстых стволов ему не попадалось. Чтобы не заблудитьсяокончательно Фрэнк благоразумно решил вернуться в исходную точку.Исходная точка, как уже известно, была опушкой, а значит, здесь былосветлее, чем даже в нескольких шагах в любую сторону. Фрэнк почувствовал,что у него предательски дрожат ноги, и он опустился на небольшой пенек,образовавшийся от падения ствола, который лежал неподалеку.

«Я кому-то перешел дорогу», - подвел итог произошедшему Фрэнк изамер в позе «мыслителя».

–Мистер Клерк, будьте так добры, скажите, какое самое жесткоенаказание может быть применено за каждое из этих преступлений?Разумеется, без каких либо скидок, ибо обвиняемый не заслуживает никакихскидок.

«Опять этот голос! Но что он говорит? Ведь не меня же он имеет в виду?Или все-таки меня? О, глупец! Ведь они хотят обвинить меня в разрушениистены!» Фрэнк вскочил и бросился бежать, но, запнувшись о поваленноедерево, упал, порвав джинсы и разбив до крови колено.

–Простите, сэр, могу я вам чем-нибудь помочь?Пытаясь, превозмогая боль, встать с кучи прошлогодних иголок и шишек,

Фрэнк чуть не упал снова, когда увидел перед собой волка. «Это конец», -промелькнуло в голове.

–Простите, сэр, я вижу, вы сильно ушиблись. Позвольте вам помочь.

186

Сомнений больше не было – с ним разговаривал волк, и стоило как-топрореагировать на протянутую лапу помощи.

–Б-благодарю вас, я почти в порядке, - пробормотал Фрэнк, поднимаясьна ноги.

Волк тоже поднялся на задние лапы, чем привел Фрэнка в полноезамешательство.

–В таком случае прошу следовать за мной, сэр.–Куда? – не мог не спросить Фрэнк.–Туда, где вам окажут первую медицинскую помощь.Все время следования за волком Фрэнка не оставляло чувство

нереальности происходящего. Говорящий без какого-либо акцента волк,передвигающийся к тому же на задних лапах, - это уж слишком. Фрэнк чуть невскрикнул, когда наконец понял, что еще его смущает в волке. Волк был яркорозовым, и не было никаких сомнений, что именно этот феномен имел в видумистер Кристи. Вежливый тон волка не предполагал агрессии, и Фрэнкнесколько успокоился. «При первой же возможности спрошу, как отсюдавыбраться, так как мне нет никакого резона здесь задерживаться больше, чемтого требует вежливость», - решил Фрэнк. Тем временем волк вывел Фрэнка кстарому дубу, под которым сидели кролики. Кролики не испугались ни Фрэнка,ни волка. Напротив, они обратили свои внимательные взоры наприблизившихся, усердно двигая своими носами. «Нет только кабана, а таквся компания в сборе», - подумал Фрэнк, имея в виду всех тех зверей, скоторыми ему довелось общаться в последнее время.

–Присаживайтесь, сэр, - промолвил волк, указывая Фрэнку на ближайшийпенек.

Фрэнк поблагодарил и присел.–Наш гость поранил заднюю лапу, - сказал волк, обращаясь к кроликам, –

помогите ему.Кролики тотчас же бросились к Фрэнку и, облепив его ногу, что-то усердно

принялись делать. Процесс невозможно было наблюдать из-за обилия ушей ихвостов, но боль постепенно начала стихать. Когда кролики вернулись наместо, на своей ноге Фрэнк обнаружил большой лист какого-то неизвестногорастения, тщательно привязанный многочисленными травинками.Почувствовав физическое облегчение, Фрэнк искренне поблагодарил всехприсутствовавших и уже собирался разузнать насчет обратной дороги, но несделал это, так как его внимание переключилось на волка. Пока кроликизанимались лечением, волк устроился под дубом и сейчас сидел, закинув однузаднюю лапу на другую, при этом в передних лапах он держал книгу.Перевернув очередную страницу, волк поднял голову вверх и открыл пасть. Втот же момент с дуба упало яблоко, и нет смысла говорить, что упало прямо впасть волку. Фрэнк был поражен двумя обстоятельствами. Во-первых, былоудивительно, как волк предугадал момент падения яблока. Во-вторых, былоудивительно, что упало именно яблоко, а не желудь, к примеру.

–Простите, а что вы читаете?–«Ветер в ивах» Кеннета Грэхема, сэр.

187

«Какой я идиот. Конечно же. Эти мистер Жаб и мистер Клерк». Фрэнксокрушался безмерно, так как не будь он таким тугодумом, не сидел бы онсейчас на пеньке с завязанным коленом.

–Простите, сэр, могу я поинтересоваться, как вас зовут? – спросил в своюочередь волк.

«Волк чрезвычайно вежлив, и меня нет причин относиться к немуснисходительно или, того хуже, отрицательно.

–Разумеется. Меня зовут Фрэнк Бэйли. А вас?–Меня Серый Волк.–Серый?–Серый. Или у вас есть сомнения в том, как меня назвали родители,

мистер Бэйли?–Ну что вы, мистер Волк!–Да, вот еще. Вам письмо, мистер Бэйли.–Мне?!–Ну да. Вы же Фрэнк Бэйли? Ведь так вы сказали?–Да, мистер Волк. И где же письмо?–Вы на нем сидите мистер Бэйли.Фрэнк привстал и обнаружил, что все это время он сидел на конверте,

хотя был готов поклясться, что когда он садился, пенек был свободен от чего-либо.

–Могу я прочесть, мистер Волк?–Разумеется, мистер Бэйли, это же письмо адресовано вам.На конверте действительно было написано его имя. Не зная, что и

думать, Фрэнк вскрыл письмо и, развернув вложенный в конверт лист, быстропробежал глазами написанный текст. Герцогиня Барлоу просила Фрэнкалюбезно посетить сегодня бал, который она давала в честь знаменательногособытия – открытия нового велотрека. Фрэнк вытер лоб и глянул в сторонуволка. Тот листал книгу, пытаясь, очевидно, отыскать место, где пришлосьпрерваться. Кролики расположились вокруг волка полукругом, предвкушаяпродолжение истории.

–Это письмо от герцогини Барлоу, - невольно промолвил Фрэнк.–О, герцогиня Барлоу! – воскликнул волк, не отрывая взгляд от книги.–Вы с ней знакомы?–Да, приходилось встречаться.Смутные подозрения наполнили душу Фрэнка.–Простите, мистер Волк, а что, эта герцогиня Барлоу…–Простите, не совсем вас понял, мистер Бэйли.–Я хотел спросить, она, то есть герцогиня Барлоу, больше похожа на меня

или на вас?Волк улыбнулся, по крайней мере, так показалось Фрэнку.–В каком-то смысле на вас, если вы спрашиваете, не является ли она

волчицей.

188

–В таком случае, было бы крайне нелюбезно не принять приглашение, -решил воспользоваться случаем Фрэнк и поднялся.

–Вы хотите отправиться на бал?–Прямо сейчас.–Боюсь, что это невозможно, - грустно сказал волк и, подняв голову, вновь

открыл пасть, куда тут же угодило очередное яблоко.–Это почему же? – упавшим голосом спросил Фрэнк, окидывая взглядом

дуб, под которым сидел волк.Он уже догадался, что попал в очередную передрягу, и нет никакой

надежды, что он выпутается из нее без каких-либо последствий для себя.Отрицательных последствий, разумеется, ибо законы Мэрфи неподразумевают иное.

–Вам нужна виза, мистер Бэйли.–Простите?–Чтобы достичь замка герцогини вам потребуется пересечь чужой лес, а

для этого требуется транзитная виза.–А если без визы? – неуверенно спросил Фрэнк.–Не рекомендую.–Но что может случиться, если я пересеку тот лес без визы?–Боюсь, что вы не сможете его пересечь, мистер Бэйли. Боюсь, что прямо

на границе вас съедят. Мне очень жаль, но будет спокойнее получить визу.Кричать, топать ногами и взывать к здравому смыслу было бесполезно.

Разумнее принимать мир более многообразным, чем это было принятосчитать до сих пор. В конечном итоге именно в таких критических состояниях ипроисходят великие открытия. Геометрия Лобачевского взамен геометрииЭвклида, например. Фрэнк прочитал об этом недавно.

–Хорошо, но что же делать?–Будем действовать правовыми методами, чтобы никто не обвинил нас в

неуважении чужого суверенитета. И тогда, как говорил АлександрМакедонский, «и волки будут сыты, и кролики будут сыты».

Волк поднялся и стал вышагивать вокруг дуба, держа книгу под мышкой.–Александр Македонский действительно так говорил? – с сомнением

спросил Фрэнк.Волк остановился.–Может, и не говорил, - согласился он, - но что нам мешает считать, что

он так думал?Волк обернулся к кроликам в поисках поддержки. Кролики согласно

закивали головами, полагая вопрос исчерпанным. Фрэнк опустился на пенек ипопросил рассказать предысторию вопроса.

–Раньше мы были едины и жили, деля радости и невзгоды, - начал волк. -Все началось несколько лет назад. Несколько особей, воспользовавшисьобстоятельствами, решили поделить лес. Они уединились и, непосоветовавшись со всем лесным народом, поделили лес, где каждый из этихособей стал правителем своей части. Теперь наш общий дом поруган, а всемы пребываем в глубокой печали. Нам остается лишь читать классику, в

189

которой мы черпаем душевные силы. Но мы все же верим, что ненавистныенам границы рано или поздно падут.

Фрэнк согласился, что личные интересы в данном случае возобладалинад разумом, посочувствовал лесному народу и пожелал не отчаиваться.

–Теперь вы понимаете, мистер Бэйли, зачем вам требуется виза. Что ж,если вы не передумали отправиться на бал, мы попробуем обратиться вконсульство.

–Я был бы вам премного благодарен, мистер Волк.Волк постучал по стволу дуба, послышались шелест кроны и скрип веток,

и через мгновенье на землю спрыгнул кабан. «Вот и все в сборе», - отметилпро себя Фрэнк. Кабан, как и волк, передвигался вертикально и говорил безакцента. Кабан снял с плеча сумку, в которой находились яблоки, и опустил еена землю перед кроликами.

–Мистеру Бэйли необходима виза, он направляется в замок герцогиниБарлоу. Думаю, вам, мистер Бэйли, также следует побеспокоиться о вашемгардеробе. Ваша одежда сильно пострадала, к тому же она не полностьюсоответствует известным критериям.

Фрэнк согласился. Кабан кивнул Фрэнку:–Прошу следовать за мной, сэр.Провожая гостя, кролики замахали лапками, что чрезвычайно тронуло

Фрэнка. Сложенное из бревен строение оказалось магазином. Работавшиетам бобры подобрали Фрэнку смокинг. Впервые облачившись в подобное,Фрэнк почувствовал себя важной персоной. Он долго крутился передзеркалом, все больше и больше убеждаясь, что данная вещь предназначенаименно для него. Кабан рассчитался за Фрэнка, объяснив этогосударственными интересами, и они направились в «чужое» консульство.Консульством также служило строение из бревен, крытое еловыми ветками.Сидевший, за столом волк поздоровался сквозь зубы и спросил, чтопришедшим надо. Волк был вовсе не розового цвета и говорил с легкимакцентом.

–Мистеру Бэйли необходима виза для пересечения вашего леса, - ввел вкурс дела кабан.

–К сожалению, это невозможно, - ответил волк, откинувшись на спинкустула.

Кабан сделал импульсивное движение навстречу волку, но тут же взялсебя в копыта.

–Прошу пояснить вашу мысль, - лишь сказал он.–Все очень просто – мне поступил приказ, - сказал волк, указывая на кипу

бумаг, лежащих на столе.–До сих пор не наступило ясности, - слегка повысил голос кабан.–А кто запретил импорт наших опят? – взвизгнул волк.–А кто запретил импорт наших еловых шишек? – прорычал кабан.Оба оголили свои клыки, и Фрэнк понял, что срочно требуется его

вмешательство.

190

–Джентльмены, прошу прощения, что прерываю вашу заинтересованнуюбеседу, но мне необходимо сделать заявление.

Джентльмены оказались не против послушать заявление и умолкли.–Да здравствует наша многовековая дружба! – выпалил Фрэнк, ожидая

хоть какого-нибудь эффекта.По странной случайности эффект наступил моментально. Внешне он был

похож на небольшой лист бумаги, но отличавшийся от прочих надписью«Виза», выполненной буквами внушительных размеров. Фрэнк пожал копытокабану и лапу волку и двинулся по указанной ему тропинке. Честно говоря,Фрэнк вовсе не собирался на бал, так как танцевать он не умел, и, кроме того,он не был знаком ни с герцогиней, ни, тем более, с ее гостями, чтобы вести сними светские беседы. И уж совсем загадочным был повод, по которомудолжны были собраться гости. Новый велотрек! Что это, шутка или веяниевремени?

Фрэнк взглянул на часы и понял, что наступило время зевать. Фрэнкзевнул и остановился для принятия решения. Он предпочел бы сейчасоказаться дома, а не брести по лесу навстречу приключениям. По этойпричине Фрэнк оглянулся назад, обдумывая вариант возвращения к«дружественной» границе, но обнаружил за собой лишь мрачный лес безкаких-либо признаков тропинки, по которой он только что прошел, и сталопонятно, что в этом лесу можно двигаться только вперед, благо что тропинкаспереди была ярко освещена электрическими фонарями, почему-то висящимипрямо на ветвях сосен. «Хорошо, я изменю свой маршрут позднее», - подумалФрэнк и ускорил шаг.

На своем пути Фрэнк миновал еще одну границу, где выданный емулисток сыграл значимую роль. Невзрачный суслик, от которого зависело,пройдет ли Фрэнк дальше или будет обречен вечно болтаться междунедоверчивыми друзьями, точнее, между их границами, долго крутилдокумент, всячески пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Наконецсо вздохом глубокого сожаления он поднял шлагбаум. Разумеется, и суслик, иего шлагбаум тотчас же исчезли за высоченной сосновой стеной.

По пути Фрэнк догнал еще одного, приглашенного на велотрек. Мужчиналет пятидесяти в смокинге, заслышав шаги и хруст веток под ногами Фрэнка,оглянулся и остановился. Трость в его руке придавала изысканнуюзаконченность его маскарадному костюму. Переложив трость из руки в руку,джентльмен, приподняв цилиндр, поприветствовал Фрэнка. Фрэнк, вспомнивоб аналогичном предмете у себя на голове, проделал то же самое.

–Прошу прощения, - начал джентльмен, - но я готов утверждать, что вынаправляетесь к герцогине Барлоу.

–Это так, - согласился Фрэнк. – Я тоже готов высказать предположение.–Какое именно? – поинтересовался джентльмен.–После визита к герцогине вы намереваетесь вернуться домой.–Правильно, - недоуменно подтвердил попутчик. – Но к чему такое

замечание?–Как же вы собираетесь вернуться, если…

191

–Если что? – встревожился джентльмен.Фрэнк повернулся назад и указал на высокие деревья и плотный

кустарник, не оставлявшие мысли о том, что через это месиво можноблагополучно пробраться.

–А! – воскликнул джентльмен. – Это... так надо.–Надо? Кому?–Точно не знаю, но, уверен, что так надо.Логично, что после такого объяснения Фрэнк замолчал.–Не переживайте. У замка герцогини есть только один вход, но много

выходов. Вот через один из них я и собираюсь вернуться домой. Вы тожесможете воспользоваться таким способом, если не собираетесь надолгоостаться в замке.

Фрэнк не понял смысла последних слов, но приободрился, узнав, что путьназад вовсе не отрезан.

–Возможно, - Фрэнк вновь показал на непролазную чащу позади себя, -это придумано для того, что не перепутать этот самый вход с одним извыходов?

–Возможно, - согласился джентльмен. – Впрочем, полагаю, нам стоилобы познакомиться. Ричард Босворт.

–Фрэнк Бэйли.–Мистер Бэйли, а ведь нам стоит поторопиться - скоро начало

церемонии.С этими словами мистер Босворт достал из кармана массивные часы на

цепочке и, открыв крышку, покачал головой:–Опаздываем.Фрэнк поднял руку и, сдвинув манжет, тоже посмотрел на часы. Данный

жест не ускользнул от внимания мистера Босворта.–Так называемые наручные часы, - не без антипатии заметил он.–Почему «так называемые»? – не понял Фрэнк.–Я считаю это явление несолидным баловством, - безапелляционно

заявил мистер Босворт. – К тому же, согласитесь, что неплохо бы носить ссобой лупу, чтобы разглядеть стрелки.

–Да? – без энтузиазма заметил Фрэнк. – А я, знаете ли, как-то ужепривык.

Оба оказались истинными джентльменами, перестав спорить, нооставшись при своем мнении. Мистер Босворт немного вырвался вперед, нежелая оказаться опоздавшим. Фрэнк же находил лишь одну весомую причинуускорить движение – не достигнув единственного входа, можно былорасстаться с надеждой найти и нужный выход. Быть обреченным вечноскитаться по этому лесу не входило в его планы, и он догнал мистераБосворта.

–Кстати, мистер Бэйли, вы умеете кататься на велосипеде? – спросилпопутчик.

Полагая, что ответ, каким бы он ни был, не налагает на него никакихобязательств, Фрэнк беззаботно промолвил:

192

–Скорее да, чем нет.–Прекрасно.Разговор прервался изменением окружающей обстановки. Лес несколько

поредел, образуя нечто вроде опушки, на которой можно было заметитьразвилку. Изменения коснулись и освещения – электрические лампочки,висевшие прямо на ветвях деревьях и освещавшие путь джентльменам,уступили свое место факелам, установленным на шестах вдоль тропинки.Итак, надо было решать, куда двигаться дальше. Этому должна была, по-видимому, способствовать табличка с описанием вариантов развития событийв зависимости от выбора дальнейшего маршрута, которую наблюдательныймистер Босворт заметил на одной из веток.

Табличка предвещала неприятности тому, кто пойдет налево,несоизмеримо больше этих и иных неприятностей тому, кто пойдет направо.Что касается пути по прямой, то табличка категорически не рекомендовалатуда двигаться.

«Дело дрянь», - подумал Фрэнк и спросил:–Мистер Босворт, а какой маршрут вы выбирали раньше?Мистер Босворт стал что-то говорить об изменчивости и

непредсказуемости мира. При этом он эмоционально жестикулировал и однимиз взмахов своей руки сбил цилиндр с головы Фрэнка.

–Все-таки, что мы будем делать?- спросил Фрэнк, наклоняясь зацилиндром.

–Мы кинем монету, - осенило мистера Босворта. – У вас не найдетсякакой-нибудь монеты?

Сказав последнее, мистер Босворт очень испугался, так как Фрэнк,испустив дикий вопль, бросился назад. Добежав до непролазного кустарника,сопровождавшего его в течение всего пути, Фрэнк попытался протиснутьсямежду его густых и цепких веток. Исцарапав свои руки, он к своему ужасуобнаружил за кустами каменную стену, уходящую ввысь. Испытав глубокоеразочарование, Фрэнк вернулся к мистеру Босворту, остававшемуся внедоумении от подобного поведения Фрэнка.

Необходимо пояснить, что побудило Фрэнка излить столько эмоций. Делов том, что при упоминании мистером Босвортом о монете, Фрэнк осознал своюсамую большую ошибку последних часов – он забыл переложить всю своюналичность, когда переодевался в смокинг.

–Прошу вашего прощения, если был бестактен, - не очень уверенноначал мистер Босворт. – У меня нашлась монета.

–Да, - рассеянно произнес Фрэнк.Он был раздавлен. Выходит, он зря бился в неравной шахматной борьбе

и проявлял чудеса творчества за доской. Он опять нищий, вдали от дома ипосреди постылого леса.

–Если упадет так, то пойдем налево, а если эдак, то направо, - продолжалмистер Босворт, что-то показывая Фрэнку.

Да, он опять нищий, вдали от дома и посреди постылого леса в компанииэтого странного джентльмена. Фрэнк поднял голову и увидел круглую луну.

193

«Надо ж, какая круглая», - подумал Фрэнк и постарался представить причину,по которой волки начинают выть в такую лунную ночь. Не найдя строгообоснованного ответа, он обратил внимание на каменное лицо мистераБосворта, обращенное вниз. Фрэнк тоже посмотрел под ноги и увидел монету,стоявшую на ребре. Монета, судя по всему, не собиралась приниматьгоризонтальное положение, и Фрэнк спросил:

–Я правильно понимаю, мистер Босворт, что налево мы не пойдем?–Угу, - промычал мистер Босворт.–И направо тоже?–Угу.Они помолчали. «Что же делать?» - думал Фрэнк, имея в виду вовсе не

монету, а отсутствие денег.–А что если… - решился мистер Босворт.–Нет, - отрезал Фрэнк, - это недостойно джентльменов.–Вы правы, мистер Бэйли, - стушевался мистер Босворт, - мы идем

прямо.Примерно через полчаса движения в неизвестность лес закончился, и

перед взором Фрэнка предстала долина, посреди которой возвышался холм,на вершине которой находился залитый огнями старинный замок.

–Вот, это и есть замок герцогини Барлоу! – воскликнул мистер Босворт.«Наконец-то», - подумалось Фрэнку. Ничего страшного на их пути вопреки

обещаниям не произошло, если не считать пронесшегося перед их носомстада бизонов, которое едва не растоптало приглашенных на открытиевелотрека.

Фрэнк огляделся. Он все еще надеялся найти дорогу домой и потомуспросил попутчика:

–Мистер Босворт, а как отсюда попасть в Биркенхед?–В свое время, когда мы будем в замке, я покажу вам дверь, которая и

ведет в Биркенхед.Худшие прогнозы начинают сбываться – этот абсурд скоро не кончится.–А какие там еще есть двери? – поинтересовался от нечего делать Фрэнк.–Ну, например, там есть дверь, за которой находится Лондон.–Прямо таки Лондон?–Представьте себе, мистер Бэйли, именно Лондон.–Очень легко представить, - не стал возражать Фрэнк.–Еще есть дверь, за которой расположился Париж, - полный энтузиазма

продолжал мистер Босворт.–Париж? Угу. А есть ли там дверь, чтобы попасть в Степанчиково?–Степанчиково?–Да, Степанчиково.–Видите ли, мистер Бэйли, в замке много дверей.Они уже спустились в долину, ярко освещенную лунным светом, когда

Фрэнк, не удержавшись, поинтересовался у мистера Босворта относительноцели мероприятия, на которое они имели честь быть приглашенными.

194

–Вы хотите сказать, что праздное времяпрепровождение не делает честиправящему классу?

Фрэнк ничего не хотел сказать и потому промолчал.–Кто знает, возможно, прав мой друг мистер Маркс, который утверждает,

что способ производства вошел в противоречие с производственнымиотношениями.

Фрэнк всегда проникался большим уважением к людям, которые излагалисвои мысли сжато и вместе с тем предельно понятно. Между тем, наступилмомент, когда джентльмены достигли стен замка. Фрэнку еще никогда недоводилось бывать в старых замках, и поэтому он испытывал легкий трепет отприкосновения к вековым стенам. Он даже издал какой-то звук, которыймистер Босворт истолковал не иначе как восхищение талантом средневековыхмастеров.

–А вы знаете, мистер Бэйли, чем даже самый посредственный архитекторотличается от самой искусной пчелы? – спросил он.

Надуманность сравнения не вызывала сомнения, и потому Фрэнк медлилс ответом, чувствуя подвох.

–Ну, чем пчела отличается от архитектора? – не унимался мистерБосворт.

Фрэнк сказал, что у архитектора нет крыльев. Мистер Босворт принялответ, но счел отличие несущественным, чем крайне удивил Фрэнка. В концеконцов, не добившись от Фрэнка того, что хотел от него услышать, мистерБосворт изрек:

–Мой друг мистер Супрун утверждает, что архитектор сначала рисуетпостройку в своем воображении, а лишь потом приступает к реализации. А вотпчела сразу начинает строить. Понятно?

–Нет, - сказал Фрэнк, – не понятно.–Что именно? - удивленно спросил мистер Босворт.–Не понятно, какой подход лучше. Я бы сказал, что пчела экономит время

и не витает в облаках в том смысле, в котором это делает архитектор.–Архитектор не витает, а думает, - со всей убежденностью возразил

мистер Босворт. – А знаете, почему пчела не думает?–Почему?–Потому, что у нее нет сознания, - торжественно заключил мистер

Босворт, полагая лекцию законченной.–А откуда это следует? – высказал крамольную мысль Фрэнк.Мистер Босворт не знал, откуда это следует, но, сославшись на авторитет

мистера Супруна, заверил Фрэнка, что это следует непременно.–Ведь она такая маленькая, - завершил доказательство мистер Босворт.–Пчела?–Пчела.–Да. Хорошие у вас друзья, мистер Босворт. Но будьте так любезны, как

войти в этот замок?–Нет ничего проще, - заверил мистер Босворт и, придерживая цилиндр,

поднял голову, чтобы увидеть, есть ли кто на стене.

195

Фрэнк тоже поднял голову, но никого не увидел. Впрочем, даже если кто ибыл на стене, то в наступивших сумерках можно было не надеяться различитьчеловеческий силуэт. Мистер Босворт, приставив к лицу свои хитрым образомсложенные ладони, издал звук, который по праву принадлежит уткам, то естькрякнул. Но крякнул так громко, что в тот же момент со стены упали двеверевочные лестницы.

–Вы уверены, что дверь в Биркенхед есть только в замке, - не безколебаний спросил Фрэнк, трогая столь ненадежное на его взгляд подъемноесредство.

–Абсолютно, - заверил мистер Босворт. – Не посреди же леса быть этойдвери.

Фрэнк хотел было сказать, что лично для него дверь посреди леса ужедавно в порядке вещей, но передумал, и его мысли уже были занятывопросом, как бы не упасть с этой лестницы. Собственно подъеме не моглобыть и речи. Лестница извивалась при малейшем движении Фрэнка, не даваявозможности поднять ногу, а когда поднять ногу все же удавалось, ставить еебыло уже некуда.

–Боюсь, что так мы с вами опоздаем, - сказал мистер Босворт, все этовремя наблюдавший за Фрэнком.

–Я тоже боюсь, - признался Фрэнк и вернул ноги на землю.Мистер Босворт любезно предложил свои услуги, и Фрэнк поспешил

согласиться. Мистер Босворт согласно их замыслу должен был взобраться настену и, потянув за лестницу, поднять Фрэнка. Глядя, как быстро мистерБосворт карабкается вверх, Фрэнк решил, что мистер Босворт, вероятнеевсего, довольно часто проделывал такие восхождения, так как его ловкостьнесомненно была обусловлена добросовестными тренировками. С другойстороны, и Фрэнк констатировал это с необычайным мужеством, сколько быон сам не тренировался, ему никогда не овладеть этим цирковым навыком.

Мистер Босворт громко крякнул сверху. Это означало, что Фрэнк долженбыл крепко взяться за лестницу и не разжимать рук до тех пор, пока мистерБосворт вновь не крякнет. Фрэнк судорожно вцепился в лестницу ипочувствовал, что подъем начался. Вполне возможно, что все закончилось быблагополучно, но одна из тростей, а мистер Босворт передал Фрэнку на времявосхождения и свою, зажатая Фрэнком под мышкой, зацепилась за выступкамня, проплывавшего в непосредственной близости, выскользнула иполетела вниз. Фрэнк от расстройства решил посмотреть, как низко тростьпала, но, обнаружив себя неестественно высоко над землей, почувствовалдискомфорт и дико закричал. Мистер Босворт с перепугу чуть не крякнул, но,взяв себя в руки, лишь поинтересовался:

–Какие-то проблемы, мистер Бэйли?Придя в себя от приступа высотной болезни, Фрэнк выдавил:–Ничего страшного, мистер Босворт, но нельзя ли ускорить подъем?Мистер Босворт ускорил подъем и, спустя минуту, Фрэнк, тяжело дыша,

перевалился через край стены. Мистер Босворт сложил ладони и крякнул, ноФрэнк от пережитого начисто забыв, что это должно обозначать, продолжал

196

сжимать оставшуюся трость под мышкой, ногами и руками запутавшись влестнице.

–Можно расслабиться и встать на ноги, - перевел свою мысль мистерБосворт.

Фрэнк встал и с виноватым видом объявил, что уронил одну трость.–Надеюсь, что не мою, - сухо заметил мистер Босворт.Надежда мистера Босворта оправдалась, и он заметно повеселел.–А вот у вас, мистер Бэйли, могут быть проблемы, - вскользь заметил он.Фрэнк пропустил предостережение мимо ушей. Под ним была твердая

каменная поверхность, и его не болтало из стороны в сторону. Все этопозволяло чувствовать себя наполовину счастливым. Чтобы стать счастливымвдвойне, требовалось найти заветную дверь.

–Помнится, мистер Босворт, вы говорили о некой двери, ведущей вБиркенхед. Вы по-прежнему подтверждаете ее существование?

–Разумеется.–Сделайте же одолжение, покажите ее.Мистер Босворт закончил стряхивать со своего смокинга пыль, что осела

на нем во время подъема на стену, и предложил сделать то же самое Фрэнку.–Иначе вас не пустят на прием, и вы не сможете попасть на бал, -

заметил мистер Босворт.–Но…–Разве вы направлялись в замок не на прием к герцогине Барлоу?–Но…–Вам что, не известно, что герцогиня устраивает бал по случаю открытия

нового велотрека? Кстати, как вы относитесь к числу «тринадцать»?–Как к среднему арифметическому его соседей, - не без раздражения

заметил Фрэнк.Он начинал уже злиться на мистера Босворта за то, что тот тянул время,

не давая возможности Фрэнку вернуться домой. Может, для мистера Босвортаэтот бал и был конечной точкой путешествия. Может, он находит прелесть вовсем, что происходит вокруг. Что до этого ему, Фрэнку? Почему он долженоткрывать велотрек, если обнаружилась возможность его не открывать, аотбыть по направлению к дому? Фрэнк огляделся по сторонам. Он находилсяна защитной стене старинного замка, и не было видно ни одной лестницы,которая бы вела вниз. День уже передал все свои полномочия ночи, но былосветло, так как все пространство вокруг освещалось факелами. Именнофакелами, а не электричеством, как это казалось, когда он вышел из леса ивпервые увидел замок. Фрэнк посмотрел в сторону леса и обомлел. Насколькоможно было видеть, а видеть можно было до узкой полоски заката нагоризонте, повсюду плескалась вода. Там, где еще недавно стоял лес, где онтак опрометчиво оставил свою одежду, поменяв на этот злосчастный смокинг,там было море. Покрутив головой, Фрэнк окончательно убедился, что замокстоит на острове.

–Каких соседей?«О чем это он?» - потерял мысль Фрэнк.

197

–Каких соседей вы упомянули, мистер Бэйли?–Мистера и миссис Найтингейл, а также миссис Оуэн и, кажется, миссис

Хилтон.–Позвольте спросить, мистер Бэйли, а причем здесь миссис Хилтон?–Ни причем, равно как и число «тринадцать». Вы лучше посмотрите туда,

мистер Босворт. Что это по вашему? Лично я полагаю, что это море.–Конечно море, - согласился мистер Босворт.–И вас ничего не смущает?–Простите?–Я говорю, вас ничего не смущает?–А что здесь такого? – не понимал мистер Босворт.–Хорошо, пусть это будет море. Значит мы на острове. Но, если мне не

изменяет память, сюда мы с вами пришли пешком. Ведь так?–Так.–Тогда объясните мне, пожалуйста, это противоречие. Только по

возможности так, чтобы я хоть что-нибудь понял.Тут, видимо, до мистера Босворта дошло, что именно смущает Фрэнка, и

со всей убежденностью он изрек:–Так иногда бывает.Из такого короткого объяснения Фрэнк, как ни странно, понял все. «Этот

кошмар никогда не кончится», - подумал он и, обхватив голову руками,опустился на пол.

–Вам плохо, мистер Бэйли? – заволновался мистер Босворт.Не сразу, но Фрэнк ответил:–Ничего, уже лучше.–Тогда, я полагаю, нам стоит поспешить, чтобы не пропустить самое

интересное.–Вы правы, - вставая и вновь отряхиваясь, согласился Фрэнк.Мистер Босворт повел Фрэнка вдоль стены, рассказывая, как однажды по

молодости он совершил путешествие в Америку, но сильный шторм, в которыйпопал их парусник, начисто отбил охоту предпринимать нечто подобное вбудущем.

–У меня развилась морская болезнь, - заключил мистер Босворт. –Поэтому я уже больше не смогу побывать в Америке.

–Почему бы вам не слетать туда? – принял посильное участие Фрэнк.–Хе-хе! – произнес мистер Босворт.–Я однажды летал в Америку, - разоткровенничался Фрэнк. – Полагаю,

это гораздо быстрее, чем по морю, да еще и на паруснике.Фрэнк, разумеется, не стал упоминать о воздушном шаре, но и сказанного

почему-то оказалось достаточно, чтобы мистер Босворт как-то страннопосмотрел на него. В этот момент из глубины кармана до Фрэнка донесся звукего телефона, который в отличие от денег Фрэнк догадался взять с собой припереодевании. Звонила Джессика.

198

–Какая у вас занятная музыкальная шкатулка! – с неподдельной завистьювоскликнул мистер Босворт.

–Это моя девушка, - зачем-то шепотом пояснил Фрэнк и нажал кнопкуответа.

–Фрэнк, я должна извиниться перед тобой, - примирительным тономсообщила Джессика.

Сердце Фрэнка учащенно забилось. Он прекрасно помнил, чемзакончился их последний разговор, но этот звонок позволял надеяться, что невсе так плохо.

–Фрэнк, я вела себя как капризная девчонка. Прости меня. Ты не мог бысейчас приехать ко мне. Понимаю, что поздно, но мне так одиноко.

Несколько мгновений Фрэнк ощущал себя безгранично счастливымчеловеком, но, вспомнив, в какую западню попал, очень расстроился.

–Джессика, к сожалению, я далеко, и мне понадобиться некоторое время,чтобы добраться до тебя.

–Далеко? Что это значит Фрэнк? Где именно ты сейчас?–Точно не знаю, дорогая, то есть Джессика.–Ты не знаешь, где ты находишься?–Джессика, я приглашен на прием к герцогине Барлоу, но при первой же

возможности я поеду к тебе.Джессика почему-то молчала, и Фрэнк в доказательство своих слов

привел дополнительные детали.–Тут открывается новый велотрек. Вот. А мистер Босворт любезно

согласился указать мне на дверь. Да.Джессика по-прежнему молчала.–За ней, по всей видимости, и находится Биркенхед. Кроме того, здесь

есть дверь в Париж…Послышались короткие гудки, и Фрэнк отчетливо понял, что спешить куда-

либо уже не имеет смысла. Он тупо уставился на мистера Босворта, который внетерпении пытался увлечь его в сумеречную галерею, все освещениекоторой составляли далеко разнесенные между собой факелы,прикрепленные высоко слева и справа по ходу их движения. Запах продуктовгорения был непривычно специфическим, что вкупе с воспоминаниемнеудачном телефонном разговоре побудило Фрэнка сделать заявление.

–Мистер Босворт, мне надо срочно домой. Сделайте одолжение,покажите мне мою дверь.

–К сожалению, мистер Бэйли, это невозможно, - виновато ответил мистерБосворт.

–Как!? – вскричал Фрэнк. – Ведь вы мне обещали…–Отсюда мы не сможем попасть в ту часть замка, где находится эта

дверь.Значит, дверь все-таки есть. Уже легче. Фрэнк резко остановился.–Что с вами, мистер Бэйли? Идемте же. Мы почти у цели. Слышите

музыку?Откуда-то издалека в действительности доносились звуки музыки.

199

–Бал уже начался, мы с вами припозднились. Идемте же, мистер Бэйли.Фрэнк не шелохнулся.–Послушайте, - упорствовал он, - предлагаю вернуться назад, спуститься

со стены и, обойдя замок, взобраться в нужном месте.–Боюсь, что это не очень хорошая идея.–Почему?–Потому что лестницы, по которой мы поднимались, уже нет.–Как нет? – не верил своим ушам Фрэнк.–Ее убрали.–Кто убрал? Там же нет ни души.–Она убирается автоматически.У Фрэнка пересохло в горле. Последний аргумент мистера Босворта был

неотразим.–Мы свяжем наши смокинги наподобие веревки и спустимся, - со слабой

надеждой возразил Фрэнк.Мистер Босворт с сожалением посмотрел на свой новенький смокинг и

тихо заметил:–Мистер Бэйли, вынужден вам напомнить, что под стенами плещется

вода – то самое море, что еще недавно вы имели возможность саминаблюдать. Даже если нам и удастся спуститься, что дальше мы будемделать? Мы же утонем!

«Он прав», - подумал Фрэнк, возобновив движение по направлению ктому месту, откуда была слышна музыка.

–Но ведь должно же быть какое-то решение, мистер Босворт? – тихоспросил Фрэнк, осознавая, что попал в определенную зависимость от своегопопутчика.

–Такое решение есть, - согласился мистер Босворт.–Говорите же! – воскликнул Фрэнк, вновь останавливаясь.–Хочется вам или нет, но нам придется пройти через зал.–Допустим. Но мы можем пройти через зал быстро?–Правила приличия не позволят нам сделать это. Мы будем должны

принять участие в намеченных мероприятиях.–И какие же мероприятия намечены?–Бал и велогонки на новом треке.Фрэнк сник. Он не только не умел вальсировать, но и не представлял себя

катящимся на велосипеде с целью прийти первым. Избавившись на входе отцилиндра, Фрэнк оказался перед входом в зал. Он все еще колебался, нораскрывшиеся в тот момент двери не дали возможности отступить. Увиденноезаворожило Фрэнка. Большое количество элегантных пар кружилось в центреогромного зала. Свободные от танца либо вели светские беседы, либосозерцали действо, при этом джентльмены к месту и не очень применялилорнеты, а дамы без устали использовали вееры. Внезапно музыка стихла, игромкий голос объявил:

–Мистер Бэйли и мистер Босворт!

200

По залу пронесся гул восхищения. Да, Фрэнк не мог ошибиться, именновосхищения. Это было очень странно, и Фрэнк не мог не заволноваться.

–Герцогиня Барлоу хотела бы засвидетельствовать вам свое почтение, -шепнул на ухо мистер Босворт.

Фрэнк побледнел, но решил держаться до последнего. Мистер Босвортподвел Фрэнка к прекрасной даме средних лет. Она пресекла всяческиепопытки Фрэнка переусердствовать в приемах этикета и мягким голосомпроизнесла:

–Я благодарна вам, мистер Бэйли, что вы сочли возможным посетить нашбал.

–Это большая честь для меня, - нашелся наконец Фрэнк.–Мы все являемся поклонниками вашего таланта, мистер Бэйли. Вы не

могли бы подарить мне свой автограф.По-прежнему отказываясь верить в реальность происходящего, Фрэнк с

радостью согласился. Герцогине подали уже довольно потрепанный томик, иона вручила его Фрэнку.

–Это самое первое издание вашей романа. Будьте так любезны, мистерБэйли, подпишите здесь.

Фрэнк бережно погладил переплет. Он был ему не знаком. «Какоеиздательство?» - подумал он и открыл книгу. Было бы некрасиво, если быФрэнк упал прямо здесь же. Фрэнк это понимал и не стал падать. А ведь былоот чего. Причина была в том, что издание было датировано тысяча восемьсотпятьдесят девятым годом. «Что это?» - не понимал Фрэнк. Он бегло пролисталкнигу. Все его – и текст, и название, и авторство. Но год издания! Как это можетбыть? Недоброжелатели смогут обвинить его в плагиате, а этот автографприобщат к делу.

–Мне очень приятно сделать это, - вопреки своим мыслям произнесФрэнк и расписался на обложке.

В зале раздались бурные аплодисменты.–А сейчас, - объявила герцогиня, - прошу всех на велотрек.Гости потянулись к выходу, и на какой-то момент Фрэнк был оттеснен от

герцогини, но это не помешало ему услышать голос мистера Босворта:–Он прислонил к уху музыкальную шкатулку и какое-то время

разговаривал с ней как с живой. Потом сказал, что это его девушка. А еще онговорил, что летал в Америку. Да, вы не ослышались, он так и сказал.

–Оставьте, мистер Босворт. Это свойственно талантливым людям.Последний голос принадлежал герцогине, и Фрэнк мысленно

поблагодарил ее. На мистера Босворта же он хотел затаить обиду, но не сталэтого делать, так как тот все еще обещал вывести Фрэнка в Биркенхед. Трекзаметно отличался от того, что Фрэнк привык видеть на экране телевизора. Посути это был обычный, но достаточно большой зал с абсолютно плоскимполом. По периметру зала были расположены трибуны, которые тут же начализаполняться гостями, а в центре стояли семь велосипедов. Именно стояли,ибо имели по три колеса каждый. Высота велосипедов была настолько велика,

201

что Фрэнк затруднялся понять, как на них нужно взбираться, и оттогоприсвистнул.

–Нравится? – поинтересовался, неизвестно откуда взявшийся мистерБосворт, имея в виду велосипеды. – Последняя модель.

–Да, - неуверенно промолвил Фрэнк, - но это заметно отличается от того,к чему я привык.

–Большие различия?–Очень. Как между фарисеями и саддукеями.Мистер Босворт промолчал, а затем, как бы невзначай, произнес:–Мистер Бэйли, вы заявлены на первую гонку.–Я?!Фрэнк уже собирался категорически отвергнуть всякую возможность

своего участия в гонке, но слова мистера Босворта о крупном денежном призедля победителя заставили повременить с решением. Тем временем, шестьджентльменов уже оседлали своих железных коней, и Фрэнк обратилвнимание, что они воспользовались для этого стремянками.

–Мы ждем вас, мистер Бэйли, - послышалось вокруг.«Только для того, чтобы компенсировать потерю денег», - подумал Фрэнк

и твердым шагом направился к свободному велосипеду. Взобравшись постремянке, Фрэнк занял свое место и, бросив взгляд вниз, почувствоваллегкое головокружение, которое стало проходить, как только Фрэнк со всейсилой вцепился в руль. Поставив ноги на педали, находившиеся на осигромадного переднего колеса, Фрэнк был готов к старту.

Перед началом гонки с напутственной речью к гонщикам обратиласьгерцогиня Барлоу, пообещав победителю двести фунтов призовых. Залвосторженно ахнул, из чего Фрэнк понял, что двести фунтов считались в замкебольшими деньгами, хотя сам он так не думал, но отступать было несолидно,и Фрэнк решил просто не думать о том, что ему предстояло. А предстояло емулидировать под благожелательные приветствия зрителей почти всю гонку, аэто, ни много ни мало, десять полных кругов по залу, и упасть на последнемповороте. Фрэнк упал, потому что забыл, что трехколесные велосипеды нелюбят крутых виражей. Тем не менее, оваций зала удостоился, непобедивший джентльмен, а именно Фрэнк.

Потирая ушибленное колено, Фрэнк под предлогом необходимостиобратиться к врачу настоятельно потребовал у мистера Босворта, чтобы тототвел к заветной двери. На этот раз мистер Босворт не стал противиться.

Ведомый мистером Босвортом Фрэнк очутился в пространстве, болеевсего напоминавшем коридор отеля. Длинный, наполненный электрическимсветом, струящимся из изящных люстр, висевших под по-прежнему высокимпотолком, он был устлан ковровым покрытием с необычайно длинным ворсом,ноги в котором утопали как в траве. По обеим сторонам со строгойпериодичностью следовали двери с табличками, которые Фрэнк живопринялся читать. «Абердин, Сиэтл, Дублин, Палермо, Севастополь, Зальцбург,Киев, Буэнос-Айрес, Болотное, Тулуза, Лейпциг, Марсель, Новосибирск...» -проговаривал про себя Фрэнк по мере движения. Фрэнк догадался, чтозаветная дверь должна быть где-то поблизости, так по крайней мере обещал

202

мистер Босворт. Каково же было его разочарование, когда, дойдя до концакоридора, он не обнаружил таблички с надписью «Биркенхед». Фрэнквопросительно посмотрел на мистера Босворта. Тот был достаточнопроницателен, чтобы прочесть содержание вопроса по выражению лицаФрэнка.

–Быть может, мы пропустили, - неуверенно промолвил мистер Босворт.Они еще раз обошли все двери, но так и не обнаружили дороги в

Биркенхед.–Есть вариант, - энергично заметил мистер Босворт, чувствуя свою

ответственность перед Фрэнком.–Какой?Фрэнк порядочно устал и был готов на любой вариант, приближавший его

к дому.–Наймите экипаж в ближайшем к Биркенхеду городе.–Здорово вы придумали, мистер Босворт, - протянул Фрэнк. - И какой же

город будет ближайшим?–Полагаю, что Дублин.Фрэнк присвистнул.–Или Абердин, - скорректировал свое предложение мистер Босворт.Фрэнк колебался, справедливо считая, что за экипаж надо будет платить,

что казалось крайне затруднительным при полном отсутствии средств.–Боюсь, что это далеко, - наконец решился озвучить свою мысль Фрэнк.Джентльмены помолчали. Ситуация была сложной и даже неразрешимой.–Помните, мистер Бэйли, по левой стороне есть дверь, начисто лишенная

таблички?–Да, - откликнулся Фрэнк, чувствуя, что подхватывает мысль.–Есть подозрение, что табличка с надписью «Биркенхед» была снята для

реставрации.«Конечно для реставрации, как это я сразу не догадался», - подумал

Фрэнк и произнес:–Вы правы, мистер Босворт, я иду туда.Фрэнк выразил признательность мистеру Босворту за его участие, и они

раскланялись. Энергично открыв обсуждаемую дверь и сделав два шагавперед, Фрэнк оказался в небольшой комнате без окон, но с турникетом истолом, за которым сидел... кенгуру. Перво-наперво Фрэнк с удовлетворениемотметил наметившееся разнообразие действующих лиц - кабаны и волки ужедостаточно приелись. Кенгуру тем временем что-то писал в тетради и был такзанят этим действием, что не заметил вошедшего. Если кенгуру умеет писать,подумал Фрэнк, то вполне уместно было бы задать ему простой человеческийвопрос.

–Простите, сэр, - начал Фрэнк.Кенгуру поднял голову, продолжая при этом держать перо.–Да?–На вашем кабинете я не обнаружил таблички...Кенгуру положил перо, отодвинул чернильницу и тетрадь.

203

–Я подумал, что мне как раз к вам, - закончил мысль Фрэнк.–Вы правы, мистер...–Бэйли.–Вы правы, мистер Бэйли. Табличку отправили на реставрацию.Фрэнк еще раз подивился проницательности мистера Босворта и

поинтересовался:–Я могу пройти здесь?Говоря это, Фрэнк указал на турникет. Кенгуру закрыл тетрадь и убрал ее

в стол.–Простите, мистер Бэйли, а куда вы направляетесь? - спросил он.–Мне надо в Биркенхед. Я смогу попасть в Биркенхед?Кенгуру потер свои виски.–Есть конечная вероятность, что вы попадете в Биркенхед, - заверил он.Фрэнк обрадовался тому, что не услышал категоричного отказа, хотя не

до конца понял услышанное утверждение.–Благодарю вас. Так я могу пройти?–Это зависит от сохранности реквизита.–Простите?–Я должен проверить наличие реквизита, который вы арендовали, а

также его состояние.Фрэнк хотел сказать, что он ничего не арендовал, но не стал возражать,

не до конца понимая происходящее.–Прошу вас, мистер Бэйли, повернитесь вокруг своей оси на триста

пятьдесят девять градусов, - попросил кенгуру, извлекая из стола тетрадь.Фрэнк повиновался. В процессе его вращения кенгуру попеременно

смотрел на Фрэнка и в свою тетрадь.–А где трость? - спросил кенгуру.–Трость?–Да, трость. Смокинг. Полный комплект. Ставлю галочку. Цилиндр. На

месте. То есть на голове. Отмечаю. Трость. Трости не вижу. Присаживайтесь,мистер Бэйли. Так где же ваша трость?

Фрэнк поблагодарил кенгуру за любезность и сел в указанное кресло.«Проклятая трость», - подумал он.

–Я... я ее потерял.Кенгуру нахмурился.–Боюсь, что вы не сможете пройти, мистер Бэйли.–Но как такое может быть? - упавшим голосом спросил Фрэнк.–Мне очень жаль, мистер Бэйли, но вы должны либо вернуть трость, либо

компенсировать ее утрату.–Как компенсировать?–Выплатить ее стоимость.–И какова же ее стоимость?Кенгуру заглянул в тетрадь.–Двести фунтов.

204

–Но это невозможно! - воскликнул Фрэнк, сожалея, что упал с велосипедана финише.

Кенгуру открыл ящик стола, чтобы убрать тетрадь.–Постойте! - опередил его Фрэнк, ухватившись за блестящую мысль,

внезапно явившуюся ему.Кенгуру вернул ящик в исходное состояние.–Думаю, что я вас правильно понял, что должен сдать вам все это, -

осторожно поинтересовался Фрэнк, показывая на свое одеяние.–Совершенно верно, мистер Бэйли.–И тогда я смогу пройти?–Сможете.–В нижнем белье?–Простите?–Если я все сниму, то останусь в одних, простите, трусах.–Вовсе нет, - серьезно заметил кенгуру. - Я выдам вашу одежду.С этими словами кенгуру открыл тетрадь и стал водить по ней лапой.–Джинсы. Есть. Рубашка. Одна штука. Куртка. Одна куртка.Фрэнк откинулся в кресле. Лицо его пылало. «Есть зацепка!»–У меня предложение, - выпалил Фрэнк.–Какое?–Меняемся по частям.–Смысл? Вы ведь все равно не сможете пройти, не уплатив за трость.–Смысл есть! Это как раз тот случай, когда целое не равно совокупности

его частей.Настала очередь кенгуру не понять, и он... согласился.–Меняю цилиндр на куртку.Кенгуру долго сверялся со своими записями. Наконец он отрицательно

замотал головой.–Нет, это невозможно. Неравноценный обмен. Здесь иной лес – боюсь,

меня не поймут. Демократия, знаете ли.–Демократия возможна лишь в обществе, состоящем из богов. Тогда...

тогда меняю смокинг на куртку. Пойдет?–Пойдет, - не раздумывая, ответил кенгуру. – Поподробнее, пожалуйста,

относительно божественного общества.–Это Руссо, но в этом я с ним согласен.Приняв услышанное к сведению, и привстав со стула, кенгуру прыгнул

вправо, где располагался шкаф. Помещение было недостаточно просторным,и хвост кенгуру, задев стул, опрокинул его.

–Упс, - проворчал кенгуру, доставая из шкафа куртку.«Она!» Фрэнк удовлетворенно посмотрел на часы. Было без четверти два.

«Глубокая ночь, к утру, дай бог, доберусь до дома». Кенгуру прыгнул обратнои, поставив стул, уселся на место. Фрэнк протянул руку за курткой, но кенгуруотказал.

–Смокинг.

205

С сожалением, подчиняясь, через некоторое время Фрэнк остался внижнем белье и цилиндре. Получив свою куртку, Фрэнк лихорадочно ощупалкарманы. Он нашел то, что искал, и вызвался компенсировать утерю трости.Кенгуру, удивленный таким поворотом, попросил подождать, пока он составитакт. Фрэнк опустился в кресло и некоторое время молча наблюдал, какпостепенно чистый лист бумаги заполнялся какими-то фразами.

–Простите, а как у вас оказалась моя одежда? Я припоминаю, чтооставил ее в другом лесу.

–Вашу одежду телепортировали, - не отрываясь, ответил кенгуру.–Конечно.Слушая, как скрипит перо, Фрэнк предавался размышлениям о своих

дальнейших действиях. «Найму экипаж, то есть такси, высплюсь, позвонюДжессике...»

–Да, забыл сказать, что за телепортацию с вас причитается еще двестифунтов.

–Как двести?–По пятьдесят за предмет. Если не верите, могу показать тарифы. В

отсутствие таможенного союза у нас действуют двусторонние соглашения.Фрэнк не знал, что бы ему такое сказать в ответ. В конце концов он

обнаружил логический изъян и возразил:–Сто пятьдесят.–Почему?–У меня три предмета: рубашка, куртка и джинсы.–Двести.–Почему?–Джинсы считаются за два предмета.–Из-за двух штанин?–Вполне возможно.Чтобы с него не взяли за два рукава куртки, Фрэнк прекратил выяснение

истины, после чего кенгуру составил еще один акт. О телепортации.–Распишитесь, - наконец сказал кенгуру, закончив работу.Фрэнк расписался и отсчитал требуемую сумму. Кенгуру поднялся и,

снова сбив стул, прыгнул к шкафу. Переодевшись полностью, Фрэнк судовольствием отметил, что дыра на джинсах исчезла. К сожалению, онотметил этот факт вслух, и кенгуру вспомнил, что услуга по ремонту одеждытакже стоит двести фунтов.

–Сожалею, такие правила, - пояснил кенгуру, принявшись за составлениеочередного акта.

–Почему бы вам не поменять правила?–Надо наполнять бюджет. В отсутствие таможенного союза наше

руководство считает такие действия оправданными. Хотите чаю?–Почему бы вам не заключить таможенный союз?–Наше руководство приравнивает заключение таможенного союза к

потере суверенитета.

206

–А он вам нужен?–Лично мне - нет. А нашему руководству, полагаю, очень нужен.Фрэнк наклонился через стол и шепотом спросил:–А что, если вам провести референдум?Кенгуру задумался. Не тревожа его, Фрэнк встал и направился к

турникету. Очнувшись, кенгуру окликнул Фрэнка:–Подождите, я разблокирую.С этими словами кенгуру нажал кнопку на столе. На этот раз створки

раскрылись совершенно бесплатно, давая Фрэнку возможность пересечьпограничную линию.

–Благодарю вас, и подумайте над моим предложением.–Непременно, мистер Бэйли. Счастливого пути.Выйдя в заветную дверь, Фрэнк ожидал очутиться где угодно, только не

на вокзале. Между тем, то, что он находится на вокзале, подтвердилоуслышанное объявление о прибытии поезда из Сиднея. «Австралия?» -обомлел Фрэнк. – «Я в Австралии?» Он был зол на мистера Босворта, кенгуруи на себя тоже. Перспектива отдыха в своей постели после ночныхзлоключений уже не казалась такой же очевидной, как, скажем, всего пятьминут назад. Фрэнк занервничал и, резко развернувшись, попытался открытьдверь, за которой он только что оставил кенгуру. Но дверь не поддалась,несмотря на то, что Фрэнк приложил немало усилий, вращая ручку. Отступивна шаг, Фрэнк прочитал прикрепленную табличку, запрещающую проход лицамне из числа технического персонала. Фрэнк бросился в зал ожидания, но тамникого не было, что не помешало, однако, прозвучать очередномуобъявлению, приглашающему на посадку на поезд до Монреаля. Фрэнкопустился в кресло, делая вид, что ожидает никакой иной, а именно свойпоезд, и в который раз за последнее время крепко задумался. Главный вопросуже не заключался в том, где он находится. Это мелочи. Более всего егоинтересовало, что общего у Сиднея и Монреаля с точки зрения железнойдороги. «Надо просто спросить у кого-нибудь». Довольный блестящимрешением, Фрэнк разыскал справочное и, прикинувшись отставшим от своегопоезда, поинтересовался, где он находится.

–В Стрэттоне, - ответила девушка, ничуть не удивленная постановкевопроса.

–Австралия?На этот раз взгляд девушки несколько дольше задержался на Фрэнке.–Вовсе нет.–А тогда где же?–Великобритания.–Вы говорите Стрэттон? – очнулся Фрэнк.–Да, - подтвердила девушка.Фрэнк осмотрелся. Здание вокзала было настолько велико, что у Фрэнка

возникли определенные сомнения, которыми он не преминул поделиться сдевушкой.

–Это мобильный вокзал, - пояснила девушка, поняв суть сомнений.

207

–Мобильный?–Да, в нашей компании решили приблизить услугу к клиенту. Время от

времени мы переносим наши вокзалы в произвольные районы, чаще всего послучайному принципу.

–По случайному, - закивал головой Фрэнк, полагая, что что-то понял. – Акак же эти… рельсы?

–Мы просто разворачиваем их из рулона, - сообщила девушка и,выразительно посмотрев, добавила: - Это же так просто.

Поддавшись на выразительный взгляд, Фрэнк согласился сприведенными доводами:

–Действительно, просто, я должен был сразу догадаться. И надолго вы вСтрэттоне?

–Нет, отправим поезд в Монреаль, и начнем собираться.Фрэнк уже хотел завершить беседу, но упоминание о Монреале, побудило

его задать очередной вопрос.–Простите, но между нами и Монреалем, не говорю уже о Сиднее, океан.

Не помеха ли это вашим поездам?–Вовсе нет, - заверила девушка. – Впереди поезда идет машина, которая

роет тоннель.Воображение нарисовало мчащийся под землей впереди поезда агрегат,

и от такого видения у Фрэнка настолько пересохло горло, что не было никакойсилы терпеть. Разыскав бар, Фрэнк попросил налить сок манго. Манго неоказалось, и ему был предложен вишневый. «Вишневый сад», «Дядя Ваня»,«Поспели вишни в саду у дяди Вани». Припомнив весь этот логический ряд,Фрэнк почувствовал, что валится с ног от усталости, но так просто покинутьвокзал не удалось. На выходе человек в железнодорожной форме пригласилвоспользоваться услугами его компании еще раз. Слова «еще раз» неоставили Фрэнка равнодушным, и он заверил, что при первой женеобходимости отправится в дорогу на поезде именно этой компании.

–Вы не ошибетесь в вашем выборе. Мы предоставляем наилучшийсервис по приемлемой цене.

–Видно, дела вашей компании идут в гору? – зачем-то поинтересовалсяФрэнк.

–В этом не никакого сомнения. Только за последний месяц стоимостьакций нашей компании выросла более чем в сто раз.

–Неужели? – удивился Фрэнк. – Я уже начинаю подумывать приобрестинемного ваших акций.

–Не советую, - сухо заметил железнодорожник.Фрэнк опешил:–У меня было довольно длительное путешествие, и я чувствую, что от

усталости перестал схватывать налету. Вы только что сказали, что стоимостьакций вашей компании растет невиданными темпами?

–Совершенно верно.–И в то же время предостерегаете от их покупки?

208

–Это так. Дело в том, что как только вы купите акции нашей компании, ихцена пойдет вниз.

Фрэнк снова удивился.–Но где же логика? Вы говорите как держатель этих акций? Или хотите

меня предостеречь от неразумного шага?–И то и другое. Позвольте вас спросить…–Да.–Ведь вы не профессиональный трейдер?Фрэнк немного подумал о возможных последствиях и ответил

отрицательно.–Вот видите! Как только вы купите акции, их стоимость тут же снизится.–Если вы поясните вашу мысль, я с благодарностью выслушаю, -

намекнул Фрэнк.–Хорошо. Известно ли вам, что люди, как правило, проигрывают на

бирже?Фрэнк слышал о таком исходе и согласно кивнул.–А хотите знать причину этого?Фрэнк отступил на шаг, окидывая взором железнодорожника, чтобы

оценить, возможно ли вот так, случайно, от незнакомца, узнать секретбиржевой торговли.

–Хочу.–Все очень просто. Люди, как правило, проигрывают на бирже, потому что

они, как правило, принимают ошибочные решения.Фрэнк вздохнул с облегчением – чуда не произошло, и в существующем

контексте это было не так уже плохо.–Честно говоря, я догадывался об этом, - подтвердил он.–Теперь вы понимаете, почему акции пойдут вниз?–Простите, нет.–Ваше решение купить акции с высокой степенью вероятности будет

ошибочным. Рассчитывая на рост их стоимости, вы получите обратныйрезультат.

–Хорошо. А будь у меня акции, и я их продам, приведет это к их росту?–Конечно. Я от этого выиграю, а вам то какой интерес? Вы-то все равно

проиграете. Вы проиграете в любом случае.«Вы проиграете в любом случае». Что-то зловещее было в этой фразе, и

Фрэнк поежился. Выйдя на привокзальную площадь, он обнаружил полноеотсутствие желающих совершить путешествие. «Видимо, еще не всеосведомлены о такой удобной услуге», - заключил он и отправился кединственному такси, попавшему в поле зрения. На традиционный вопростаксиста Фрэнк поведал о том, что он целые сутки в пути из Сиднея, что ондовольно утомлен дорогой, и что ему необходимо побыстрей в отель, чтобыотдохнуть. Таксист все правильно понял, и через некоторое время,повалившись на постель, и не обращая внимание на близившийся рассвет,Фрэнк погрузился в сон.

209

Глава 16

Фрэнк открыл глаза далеко за полдень. Обводя взглядом комнату, онвспомнил вчерашние события и передумал вставать. Уютный номер, вкотором он находился, был идеальным местом, где бы можно было обдуматьсвое положение. А думать было о чем. Глядя на потолок, Фрэнк призналсясебе, что расписался в собственном бессилии, и что все его последниедействия снова носили непоследовательный характер. В результатеразглядывания потолка, стен и убранства номера был составлен план,согласно которому Фрэнк твердым шагом отправляется к родителям Джессикии в доверительной беседе выясняет все обстоятельства происшествия,случившегося в Стрэттоне много лет назад. То, что Фрэнк и родителиДжессики согласно хронологии еще не были знакомы, сейчас не обсуждалось.Важна была стратегия, и Фрэнк был уверен, что выбрал правильную.Подкрепившись в ресторане, он приступил к осуществлению задуманного.«То, что я оказался в Стрэттоне, это знак свыше», - настойчиво убеждал себяФрэнк, покидая отель. На выходе он зачем-то поинтересовался, нет ли длянего письма.

–Боюсь, что нет, мистер Бэйли, - как бы виновато сообщил служащий идобавил: - Но вы не волнуйтесь, оно обязательно придет.

«Почему он так уверен?» - подумал Фрэнк. - «Я же не жду никакихписем». Назвав по памяти адрес родителей Джессики, Фрэнк спросил, как тудадобраться. Вконец расстроившийся служащий сказал, что такого адреса здесьнет.

–Вы уверены? – воскликнул Фрэнк, чувствуя, что его план рушится. – Этоже Стрэттон!

–Но дело обстоит именно так – здесь нет такого адреса. Но несколько насевер есть еще один Стрэттон. Быть может, вам туда? Там есть действующаяводяная мельница.

–Водяная мельница?–Да, и она пользуется большой популярностью у туристов.План, похоже, кардинально менялся. Джессика говорила, что Стрэттонов

много. Какой из них? Это первый, где он оказался. Что мешает попытатьсчастья?

–Прошу прощения, я занимаюсь журналистским расследованием одногостранного случая.

Служащий насторожился.–Это было лет двадцать назад. В одном доме каждый день все его

обитатели молодели ровно на один месяц.То, что дом был один, и что именно все его обитатели переносились в

прошлое, Фрэнк придумал сам, чтобы компенсировать отсутствие другихдеталей, но сказанного оказалось достаточно, чтобы произвести глубокоевпечатление на служащего. Он побледнел и сдавленно произнес:

–Мне не известен такой случай.

210

Фрэнк расстроился и сказал, что вынужден покинуть гостеприимныйСтрэттон. Служащий попытался объяснять, как попасть на УоррингтонСэнтрал, чтобы сесть на поезд. Слово «поезд» заставило Фрэнка вспомнить омобильном вокзале.

–А что вам известно о мобильном вокзале? – не удержался Фрэнк.–О мобильном вокзале?–Да, это такая новая услуга. Быстренько строят вокзал, принимают и

отправляют поезда, а затем разбирают вокзал.–И зачем это все?–Чтобы затем построить на новом месте.–А… рельсы?–Они их сворачивают в рулон.Фрэнк вышел, оставив служащего озадаченным. Он еще не решил куда

направиться, как его окликнул недавний собеседник:–Мистер Бэйли, вам письмо.Настало время удивиться Фрэнку. «Должно быть, это ошибка», - решил

он, но на конверте значилось его имя, и Фрэнк без колебаний извлек письмо.Писала Джессика. Она сообщала мистеру Бэйли, что ждет в его доме, чтобысоставить серьезный разговор. Официальное обращение и тревожный тонписьма не позволяли надеяться на что-либо хорошее, но Фрэнк все жепоспешил на автобусную остановку.

–Это вон там, - пояснил служащий отеля. – Видите рекламный плакат скрасным солнцем?

Там, куда было указано, действительно маячило что-то красное.–Солнце не бывает таким красным, - пробормотал Фрэнк, находившийся

под впечатлением от письма.–Вы астроном, мистер Бэйли?Фрэнк оценил вопрос и решил не быть столь категоричным.–Солнце редко бывает таким красным, - все же заметил он.–Конечно. Но это именно тот случай.Поравнявшись с рекламой, Фрэнк увидел ярко красный помидор и

вздохнул: «Жаль, что я не стал астрономом».Перед своим домом Фрэнк увидел несколько десятков людей. «Лоутон

вернулся!» - проскрежетал зубами Фрэнк и по возможности твердым шагомнаправился ко входу. Он уже намеревался отпереть дверь, как стоявшаяближе всех к нему леди доходчиво разъяснила, что конец очереди необходимоискать вовсе не здесь. Фрэнк оглянулся и понял, что все присутствующиевозле его дома были действительно организованы в очередь. Спрашивать, чтоздесь происходит, означало потерю темпа, и Фрэнк поспешил объявить, чтозанимал очередь еще завтра и вынужден был отлучиться в связи с оченьважными государственными делами. Сказанное в целом было встречено спониманием, лишь один молодой человек робко заметил, что завтра вечеромон здесь никого не видел.

–Я был здесь завтра утром – уточнил Фрэнк и доверительно добавил: - Азатем участвовал во встрече с премьер-министром.

211

Дальнейших пояснений не понадобилось, и Фрэнк вошел в дом. Тут, как ибыло обещано, его встретила Джессика. Кроме нее здесь присутствовалнеизвестный ему седовласый джентльмен, который всем своим видомпоказывал, что устал ждать Фрэнка. Фрэнк не помнил, чтобы он приглашал ксебе кого-либо. Он также не помнил, чтобы он давал ключи от дома Джессике.В связи со всем этим он справедливо ожидал правдоподобного объяснения, иДжессика удовлетворила его интерес. Она сообщила, что мистер Вильямспредлагает Фрэнку девятьсот девяносто девять тысяч за его дом.

–Что вы на это скажете, мистер Бэйли? – спросила Джессика.–Умеете же вы убеждать, мистер Вильямс, - решительно сказал Фрэнк,

увлекая покупателя к выходу.–Но каково же ваше решение? – нетерпеливо поинтересовался мистер

Вильямс, пересекая порог.–Я сообщу о нем в ближайшее время, - пообещал Фрэнк и закрыл дверь.–Разве это не хорошее предложение, мистер Бэйли? – спросила

Джессика.По несколько дрожащему голосу Фрэнк понял, что она обиделась. Этого

Фрэнк не мог допустить, но не знал, как ему следует поступить, и вряд ли вмире нашелся кто-либо, способный дать идеальный совет, что делать в этойситуации. По большому счету Фрэнк не хотел продавать дом – он егоустраивал. Но Джессика проявила блестящие профессиональные способностии нашла выгодного покупателя. Трудно сказать, рассчитывала она наповышенные комиссионные или нет, но отказ от такого выгодногопредложения несомненно наносил ее самолюбию непоправимый урон. Крометого, в силу известных обстоятельств рано или поздно дом продать придется.Да, он вынужден будет продать дом.

–Там стоит очередь, и, возможно, кто-то предложит более выгодную цену,- прервала размышления Джессика.

–Да, конечно, - ухватился за мысль Фрэнк, чтобы выиграть время.Выйдя на улицу, он спросил, есть ли здесь кто-либо, готовый предложить

более девятисот девяноста девяти тысяч. Таковых не оказалось, и Фрэнк ссочувствием заметил, что очередь начала таять. Когда перед ним осталсялишь один молодой человек, тот, что недавно позволил себе вступить с ним вполемику, сердце Фрэнка екнуло. «Он готов выложить больше, и у меня небудет оснований ему отказать», - подумал Фрэнк и внутренне сжался.

–Простите, - начал молодой человек, - я понимаю, что не имею праваинтересоваться такими вопросами, но не могли бы вы хоть частичноприоткрыть завесу тайны.

Фрэнк был озадачен.–Какой тайны? - спросил он, ясно осознавая, что молодой человек

намекает на то, что продаваемый дом помимо высокой цены еще чем-тоотличается от себе подобных.

–Мне почему-то показалось, что случилось нечто непредвиденное, -сказал молодой человек и добавил: - Даже страшное.

Фрэнк колебался.

212

–Скажите, а что думает по этому поводу премьер-министр?–Премьер-министр?–Да. Полагаю, что его мнение будет решающим.Нить разговора перестала быть осязаемой.–Какой премьер-министр?–Вы сказали, что у вас было совещание с премьер-министром…–Да, конечно! - совладал с собой Фрэнк.–И?–Что?–Что он сказал?–Он сказал…–Да?–Он сказал, что ситуация сложная, но не безнадежная.–Он так и сказал?–Слово в слово!Молодой человек облегченно вздохнул.–Благодарю вас, и будьте уверены, что я никому не скажу о нашем

разговоре.–Я очень на это надеюсь. В противном случае…–Не стоит продолжать. Я все понимаю.Проводив взглядом удаляющегося молодого человека, Фрэнк тоже

вздохнул и вошел в дом.–Были предложения? – спросила Джессика.–Да, пришлось поторговаться.–Успешно?–Боюсь, что мистер Вильямс остается в желтой майке лидера.Джессика опустилась в кресло и, пристально посмотрев на Фрэнка,

произнесла:–Итак, мистер Бэйли, подведем промежуточный итог.Фрэнк занял место в кресле напротив и приготовился к бичеванию. После

некоторой паузы Джессика спросила:–Мистер Бэйли, вас не устраивает, как я выполняю свою работу?–Мы договаривались, что будем называть друг друга по имени. Этого не

происходит. Вот это меня больше всего и не устраивает.Сказав, Фрэнк сам удивился своей смелости.–А что мне остается делать, Фрэнк? Я нашла тебе потенциальных

покупателей, которые удовлетворяют твоим требованиям, пытаюсь ихудержать, пока тебя носит неизвестно где, а ты, мягко говоря, игнорируешьмои усилия. У нас контракт, и это единственное, что нас связывает. Или я неправа?

Джессика была раздражена.–Разумеется не права.–Что?!

213

Джессика не ожидала такого ответа. Ее лицо приняло удивленноевыражение.

–Что ты имеешь в виду?–Я имею в виду, что нас связывает нечто большее, только ты об этом не

догадываешься.–Продолжай, - попросила Джессика, - а я посмотрю, до какого абсурда ты

способен договориться.Фрэнк проигнорировал едкое замечание и, собравшись с духом, выпалил:–Я ездил в Стрэттон просить благословения у твоих родителей.Фрэнк обратил внимание, что Джессика была озадачена.–В Стрэттон просить благословения у моих родителей? Бред! Ты

нуждаешься в благословении моих родителей? У тебя все в порядке, Фрэнк?У Фрэнка было далеко не все в порядке, но он продолжал гнуть свое.–Да, я нуждаюсь в благословении твоих родителей. Что в этом странного?

Если ты помнишь, мы с тобой решили пожениться.Джессика вскочила, но спустя мгновенье снова опустилась в кресло.–Ты оговорился, Фрэнк?–Нет, не оговорился. Мы с тобой твердо решили. И чтобы у тебя не было

никаких сомнений на этот счет, готов повторить, что я тебя очень сильнолюблю.

Джессика решила, что наступает продолжение кошмара, начавшегося стого, что в агентстве ей сделали замечание, что она очень рассеяна и плохоориентируется во времени. А что если они с Фрэнком действительно решилипожениться? Фрэнк ей очень нравился, но достаточно ли этого длязамужества?

Почти понимая, в каком состоянии находится Джессика, Фрэнк, подойдяближе, встал перед ней на колени, взял ее руку и повторил:

–Я тебя очень сильно люблю.Взор Джессики был затуманен. Она не отдернула руку, и они оставались в

таком положении еще некоторое время. Когда непрошеная слеза на щекеДжессики давно высохла, настало время для продолжения расспросов.

–Ты получил благословение?–К сожалению, нет.–Они отказали?–Мне не удалось их найти. Но я их обязательно найду.–А где ты их искал?–В Стрэттоне, но, похоже, не в том. Мне сказали, что неподалеку есть

еще один Стрэттон, но у меня уже не было времени, так как очень торопился ктебе. Ведь ты ждала меня?

–Да, - тихо сказала Джессика.Они вновь замолчали. Фрэнк, если отбросить несущественные в данной

ситуации мелочи, был абсолютно искренен. Он любил Джессику и не мыслилсебя без нее.

–Мне сказали, что там есть водяная мельница.–Что?

214

–Мне сказали, что в том Стрэттоне есть водяная мельница.–Мельница? Да, там есть водяная мельница. Действующая. Туристам

нравится.Джессике было приятно слышать о родных местах.–С ней связано одно воспоминание.–Какое воспоминание?По-прежнему удерживая руку Джессики в своей, Фрэнк приготовился

слушать.–Это было давно. Но я отчетливо помню, как у нас дома стали случаться

какие-то неприятности. Сама я никаких неудобств не испытывала. Помнютолько, что мама и отец ходили чернее тучи.

–Да, - заключил Фрэнк, - странная история.–Мало деталей? Я же тогда была ребенком!Фрэнк вскочил.–В чем дело, Фрэнк?–Ты была ребенком?! Почему ты раньше об этом не говорила?«Можно предположить, что писатели до некоторой степени странные. До

некоторой, но не до такой».Джессике стало невыносимо грустно.–Что ты имеешь в виду, Фрэнк?–Слушай. Я расскажу все по порядку. Ребенок из Стрэттона – это

ключевое понятие в моей проблеме.–Какой проблеме?–Неудобно признаваться, но с каждым днем я молодею на месяц, если

остаюсь ночевать в этом доме. Именно поэтому я и собирался продать этотдом. Честно говоря, я не хочу его продавать, он меня устраивает, но явынужден. Вот объяснение моей непоследовательности!

–Фрэнк, то, что ты говоришь, не может восприниматься всерьез. Это твоифантазии.

–Помнишь, ты задержалась здесь допоздна? Помнишь, у тебя былипроблемы в агентстве? Это все оно, проклятое наваждение.

–Ты хочешь сказать, что это наваждение передается как вирус приобщении с тобой? – недоверчиво спросила Джессика.

–Нет, проблема в этом доме. Если кто-либо задерживается здесь заполночь, он молодеет на месяц. Я все последнее время думал, как от этогоизбавиться.

Фрэнк приставил ладони к вискам и стал ходить взад и вперед, чтобыпродемонстрировать, как он все это время думал.

–И? – только и смогла произнести Джессика.–Много фактов указывают на ребенка из Стрэттона. Я даже не знаю,

мальчик это или девочка.–Постой, Фрэнк. Давай по порядку. Что это за факты?

215

–Недавно я был в Блэкпуле и там наткнулся на мусорный контейнер. Нет,это был не контейнер, а такой ящик, то есть аппарат с монетоприемником. Яему сказал, что у меня проблема.

Глаза Джессики удивленно округлились.–Ты сказал это ящику?–Аппарату.–Неважно. Ты сказал аппарату? Он что, умеет слышать?–Не только слышать, но и говорить тоже.–Говорить?–На чистейшем английском.–Умеет говорить на чистейшем английском?–Умел. К сожалению, он сломался, не окончив свою мысль. Из того, что

он успел сказать, я понял, что разгадка в Стрэттоне.–Это все? – скептически поинтересовалась Джессика.–Если бы. Я не придавал этому значения, пока не встретил Наташу.–Наташу?!Джессика уже была готова встать, но Фрэнк убедил ее, что он ошибся, и

это была всего лишь Мэри.–Мэри?!–Это гадалка, - поспешил успокоить Фрэнк. – Она тоже упомянула

ребенка из Стрэттона. Согласись, что это не простое совпадение.Джессика задумалась.–Возможно, но верится с трудом, - тихо сказала она.–Еще один случай. Я был на экскурсии в лесу и там встретил кабана. Он

тоже склонен думать, что разгадку знает ребенок из Стрэттона.–Кабан тоже с монетоприемником? – насмешливо спросила Джессика.Фрэнк обиделся и замолчал. Зря он рассказал все это Джессике. Лучше

было оставить все как есть, продать дом и попытаться начать все сначала. Да,это решение, но что-то не давало Фрэнку силы принять его. Что-тоудерживало его от такого шага.

–Мне очень жаль, Фрэнк. Хоть я и из Стрэттона, я ничем не могу помочь.Пробили часы.–Мне пора, Фрэнк.Джессика встала, готовая покинуть гостиную.–Я даже не знаю, что тебе порекомендовать. У тебя прекрасный дом. Он

мне очень нравится. Здесь уютно. Эти часы с боем, они мне напоминаютбезвозвратно ушедшее детство.

Фрэнк чуть было не обмолвился, что при определенных обстоятельствахдетство имеет обыкновение возвращаться, но, решив не портить лирическоенастроение любимой, попросил Джессику рассказать о ее детстве. Джессикане была склонна вспоминать прошлое в том плане, который имел в видуФрэнк, и взамен предложила прогуляться. Такой вариант ухода отдействительности вполне устроил Фрэнка, и он согласился. Некоторое времяушло на перебор возможных вариантов, в результате чего Джессика и Фрэнкпришли к консенсусу и отправились в Биркенхед Парк. К тому времени, как

216

лебеди в озере были покормлены и в парке не осталось места, где бы они ещене побывали, невооруженным взглядом стало заметно, что солнце находитсяв двух шагах от горизонта.

–Какое красное солнце, - заметила Джессика.–Солнце не бывает таким красным, - к чему-то заметил Фрэнк.–Ты хочешь сказать, что это не солнце? - удивилась Джессика.Утверждать, что по небосклону движется красный помидор Фрэнк не стал

- слишком уж это диссонировало с общепринятыми представлениями. Вместоэтого он решил почитать наизусть сонеты Петрарки. По мере того как Фрэнкпереходил от одного сонета к другому, восхищение Джессики возрастало.Петрарка, конечно же, был хорош, но в данный момент объектом восхищенияДжессики был Фрэнк. Он и только он. Джессика постоянно просилапродолжения и сделала бы это в очередной раз, если бы не заметила, что ужестемнело, доказательством чему, кроме всего прочего, было невероятноескопление ярких звезд над их головами.

–Какие яркие звезды! - воскликнула Джессика.Фрэнк был счастлив от близости Джессики, от того взаимопонимания, что

складывалось между ними, от отсутствия Вильяма под боком, что он слегкостью поменял тему и перешел к пространным рассуждении обесконечности всего сущего, показав Джессике, где следует искать не толькоБольшую и Малую Медведиц, но и Медвежонка тоже. Джессику данный фактнесколько озадачил, но Фрэнка уже было трудно остановить, и он с серьезнымвидом сообщил, что медведи рождаются вовсе не полосатыми, кто бы что ниговорил по этому поводу.

–Интересно, - задумчиво произнесла Джессика.–Да, - подтвердил Фрэнк и добавил: - Я тоже сначала не поверил.–Фрэнк, уже поздно, - вернувшись в реальность, заметила Джессика. - Ты

не находишь, что нам не стоит оставаться одним в парке так поздно?–Ты чего-то опасаешься? - удивился Фрэнк. - Ведь с тобой я!–Да, но...Мисс Уэсли в свое время была щедра на информацию, и Фрэнк готов был

готов также щедро поделиться ею с Джессикой, но, поняв ее опасения,согласился, что, как ни прекрасен был вечер, завершить его будет лучше вкаком-нибудь уютном месте. Непроизвольно обнявшись, Джессика и Фрэнкдвинулись по направлению к выходу из парка.

–Ты спрашивал о моем детстве? Один не очень приятный случайприпомнился мне сейчас.

Фрэнк сказал, что неприятный случай стоит оставить в прошлом, ноДжессика продолжила.

–Как-то мы всей семьей весь день провели на мельнице и возвращалисьдомой, когда было уже совсем темно.

Фрэнк огляделся. «Прямо как сейчас», - подумалось ему.–Когда зашли в дом, обнаружили, что наша гостиная совсем пуста...–Как?! - вырвалось у Фрэнка.–Вот так. Совсем пустая. Ни одной вещи.

217

–Да... дела. Сочувствую твоим родителям. Думаю, они очень огорчились.–Сначала да. А потом, ты не поверишь, обрадовались.–Это как?–Не знаю. Надо, правда, добавить, что перед этим событием у нас в доме

что-то не ладилось. Родители были хмурыми. Мама часто плакала. Даже нашкот похудел так, что не стал обращать внимание на соседских кошек, что емубыло несвойственно.

–Да... дела...–А после кражи все быстро устроилось. Мама с отцом вновь стали

веселыми.–А кот?–Кот?–Да, кот.–И кот тоже.–Стал веселым?–Не то слово.–Да... дела... Нашли воришку?–Нет. Соседи говорили, что видели какую-то незнакомую машину. Фургон.

Но расследование так ни к чему и не привело.Фрэнк сказал, что, честно говоря, не знает, как ему относиться к этому

происшествию. Он лишь рад, что не наступило каких-либо серьезныхпоследствий, и по этой причине приглашает Джессику к себе в гости. Джессикасогласилась. Какое-то время они еще искали свою машину, после чего такженеспешно поехали к Фрэнку. Фрэнк был счастлив, забыв обо всех своихпроблемах. Он был просто счастлив.

Фрэнк был счастлив ровно до того момента, пока автомобиль не подкатилк его дому. То, что счастью, по-видимому, пришел конец, было понятно пофигуре полицейского. Эта фигура беседовала с Вильямом, который страстножестикулировал, показывая то налево, то направо, то вверх.

–Что-то не так? - взволновано спросила Джессика у Фрэнка.–Да, не так. Впрочем, как обычно. Поэтому не беспокойся.Они вышли из машины. Завидев Фрэнка, Вильям предложил ему

крепиться и принимать удары судьбы со свойственной только ему, Фрэнку,стойкостью. Фрэнк вздрогнул, но, вспомнив о находящейся рядом с нимДжессике, придал своему лицу мужественный вид.

–Мистер Бэйли? - спросил полицейский.–Д-да.–Сержант Скотт. Мистер Найтингейл сообщил нам, что был свидетелем

кражи из вашего дома.Фрэнк судорожно сглотнул. Он все понял. «Они украли мой компьютер,

чтобы узнать, над чем я сейчас работаю. Кто такие «они», и зачем «им» надознать, над чем он сейчас работает, Фрэнк не знал. Он вообще не знал, как емуследует поступать в данный момент.

–Надо осмотреть место происшествия, - подсказал сержант Скотт. -Пройдемте в дом.

218

Пока Джессика пыталась по возможности успокоить Фрэнка, Вильямпутем осмотра двери установил, что она была взломана «самымбеспардонным образом». Сержант Скотт занес это факт в протокол. Открывдверь, Фрэнк остановился в нерешительности. «Куда идти? Что делать?Компьютер! Проверить компьютер!» Проворно взбежав наверх, Фрэнк сопаской открыл дверь кабинета. Компьютер стоял на месте. Мышцы, до сихпор бесперебойно поддерживавшие его фигуру, вдруг разом обмякли, и Фрэнкрухнул в кресло. «Пронесло... Не украли. А зачем же ломали дверь? Украличто-то другое!»

–Мистер Бэйли, - послышался голос сержанта Скотта, - вы обнаружиликакую-либо пропажу?

«Да, украли что-то другое. Надо осмотреть весь дом». Фрэнк обошел всеспальни, ванную, туалет. Все было на месте. «Внизу!» Осмотр кухни также недал положительного результата. «Все очень странно». Перед тем, как покинутькухню, Фрэнк зачем-то открыл холодильник. Он был пуст. «Вот оно!» Фрэнкбыл уже готов позвать сержанта, но вспомнил, что холодильник был пуст ещесегодня утром. Впрочем, как и вчера утром. И позавчера тоже. «Ложнаяверсия», - справедливо заключил Фрэнк и включил свет в гостиной.

То, что Фрэнк увидел, повергло его в шок. Если быть совсем точным,Фрэнк ничего не увидел. Ничего из того, что до некоторых пор находилось вгостиной. Совсем ничего. Лишь стены, пол и потолок. Потолок тоже был пуст -люстра, которая так соответствовала представлениям Фрэнка о прекрасном,начисто отсутствовала.

Фрэнк вышел из дома.–Там это... того, - подытожил он.Джессика взяла Фрэнка за руку, а сержант Скотт вместе с Вильямом, тем

временем, вошли в дом проверить версию Фрэнка.–Фрэнк, - тихо сказала Джессика, - не переживай, все наладится.–Да, дорогая. Конечно. Наладится. Главное, что компьютер цел.–А он цел? Ты проверил?Фрэнк побледнел. Мысль о том, что вор мог просто стереть из компьютера

всю информацию, все материалы, которые он так долго собирал, чуть нелишила его рассудка. С громким воплем Фрэнк бросился в кабинет.Просматривая файл за файлом, он с облегчением констатировал отсутствиеугрозы его творческим планам. «Н-да, прав был я, говоря, что между плохим ихорошим должен быть баланс».

–Мистер Бэйли, я слышал ваш голос, - сказал сержант Скотт, заглядываяв кабинет, - вам удалось найти еще какую-нибудь пропажу?

–Нет.–Хорошо.«Что он имеет в виду?» - подумал Фрэнк.–Я полагаю, что мы имеем дело с кражей со взломом, - продолжил свою

мысль сержант Скотт.Голова Вильяма, протиснувшаяся в проем двери, согласно закивала.

219

–Поступим следующим образом. Сейчас у нас десять минут первого, яеду в участок. Завтра будем начинать расследование. Надеюсь, мистер Бэйли,на скорейшее раскрытие этого преступления.

Фрэнк был подавлен.–Завтра, говорите... - вяло промолвил он.–Да, мистер Бэйли.–А сейчас десять минут первого...–Да, мистер Бэйли.«К чему мне это расследование, если я опять потерял Джессику. Какой я

идиот! Кто мешал мне посмотреть на часы, прежде чем идти в этот проклятыйдом».

–Да, я вам полностью доверяю. Я вас провожу.–Благодарю. По ходу дела я задам несколько вопросов свидетелю.Вильям выразил такую готовность помочь следствию, что чуть не упал с

лестницы.–Скажите, мистер Найтингейл, не видели ли вы каких-либо

подозрительных лиц возле дома мистера Бэйли?–Боюсь, что нет.Сержант открыл дверь, и свежий ночной воздух вернул Фрэнку

способность думать. «Я опять потерял Джессику». На этом мыслительныйпроцесс закончился.

–Хотя, постойте! Видел! - воскликнул Вильям, переступая порог и почему-то оглядываясь на Фрэнка.

–Пожалуйста, подробнее, мистер Найтингейл. Сколько их было?Фрэнк вышел на крыльцо.–Ну что, Фрэнк?Та, что задала этот вопрос, была Джессикой.–Джессика?!Нечто необычное было в возгласе Фрэнка, и сержант Скотт счел

необходимым проявить участие.–Мистер Бэйли, вы в порядке?–Это... это моя девушка, - пролепетал Фрэнк.Сержант Скотт снисходительно улыбнулся.–Буду с вами откровенен, мистер Бэйли, я с самого начала так и подумал,

- заверил он.–Джессика, дорогая, а я уже решил, что потерял тебя. Но что ты тут

делаешь?–Как что, Фрэнк? Жду тебя. Я должна быть с тобой в такой трудный для

тебя момент.–Да, это так. Но почему ты не исчезла? Не отвечай, я несу чушь! Как

хорошо!Не имея объяснения происходящему, Фрэнк лишь нежно обнял любимую.–Так сколько их было, мистер Найтингейл?Вильям задумался.

220

–Один или несколько?–Скорее один.–Вы запомнили приметы?–Он был... он был в лыжном костюме.–В лыжном костюме?–Да, в лыжном костюме, - подтвердил Вильям, с непонятной целью

предварительно покосившись на Фрэнка.«Вильям спятил», - решил Фрэнк, по-прежнему не выпуская Джессику из

своих объятий, - впрочем, я тоже недалеко от него ушел.–Чем он занимался, мистер Найтингейл?–Он выносил вещи из дома мистера Бэйли.–Он это делал один?–Скорее один.«Бред, хотел бы я посмотреть на того, кто в одиночку сдвинет мой диван».–Куда потом делись эти вещи, мистер Найтингейл?–Он погрузил их в машину.–Он приехал на машине?–Скорее да.–Вы запомнили марку машины?–Боюсь, что нет. Скажу лишь, что это был фургон.–Вы запомнили номер машины?–Сначала запомнил, а потом забыл. Извините. Скажу лишь, что это был

австралийский номер.«Вильяму нездоровится, я еще не слышал от него ничего подобного».–Австралийский? Вы уверены, мистер Найтингейл?–Скорее да.–Хорошо. А куда он поехал?–Точно не знаю, но думаю, что в Австралию.–Очень хорошо. Вы оказали нам бесценную помощь, мистер Найтингейл.Надо было видеть Вильяма в этот момент! Фрэнк видел Вильяма в этот

момент и понял, что тот очень горд тем, что его наблюдательность помогласледствию.

–Простите, если от меня ничего не требуется, могу я идти? -поинтересовался Фрэнк.

–Разумеется, мистер Бэйли. Я буду информировать вас о ходе следствия.–Буду очень признателен. Спокойной ночи. Спокойной ночи, Вильям.Сначала Фрэнк хотел предложить Джессике переночевать у него, но,

вспомнив о пустом холодильнике, с большим сожалением передумал. Онотвез Джессику домой, по дороге взяв с нее слово, что они встретятся завтра,невзирая ни на какие обстоятельства. Джессика не поняла, о какихобстоятельствах идет речь, но на всякий случай согласилась. Вернувшись,Фрэнк еще раз обошел гостиную в надежде найти хоть какую-нибудь зацепкудля объяснения случившегося. Тщетно. Пустые стены были настолько гладки,

221

что зацепиться было не за что. Хотелось есть, хотелось спать. Из этих двухзол Фрэнк выбрал второе.

На следующее утро первым делом Фрэнк позвонил в полицейскийучасток. Новость о том, что сержант Скотт там никогда не работал, неслишком обременила сознание Фрэнка. «Если сержант не работал, то и вгостиной все в порядке», - заключил он. Увы. Осмотр гостиной показал, чтоколичество предметов в ней по сравнению со вчерашним вечером неувеличилось. Фрэнк почесал затылок и, наспех одевшись, вышел из дома.

–Вильям, - обратился Фрэнк к первому встречному, - меня обокрали.–Не может быть! - воскликнул изумленный прохожий. - Вы уверены,

Фрэнк?–Уверен. Моя гостиная пуста, как Вселенная до Большого взрыва.–Простите, не понял, - сконфузился Вильям, осматривая входную дверь,

которую Фрэнк намеревался закрыть.Пока Фрэнк думал, что ответить, Вильям сделал заключение:–Следов взлома нет.Фрэнк не верил своим глазам - состояние замка было идеальным. «Но

вчера же все было иначе! Вчера замок представлял жалкое зрелище».–Нет-нет, Вильям. Прошу вас, пройдите в мою гостиную. Вы увидите, что

она пуста.Тщательно осмотрев помещение, Вильям согласился, что гостиная пуста.–Вот! Вы все увидели своими глазами, Вильям Я намереваюсь

обратиться в полицию.–Э-э, Фрэнк, а вы уверены, что успели обставить гостиную? Ведь вы

переехали только вчера.–Конечно! Уверен на сто процентов! На этом месте Фрэнк остановился. «А почему я в этом уверен?»–А почему вы в этом уверены, Фрэнк?–Возможно, вы правы, Вильям. Конечно, я не уверен.–Вот видите.–Благодарю вас, Вильям. Вы очень чуткий и рассудительный человек.Вильям был весьма польщен оценкой, данной ему известным писателем.

Он оставался стоять с улыбающимся лицом много больше того времени,которое потребовалось автомобилю Фрэнка, чтобы выехать из Биркенхеда.«Действительно, почему я уверен? Я вообще могу быть в чем-нибудь уверен?Да, могу. Я уверен в том, что хочу есть». Зазвонил телефон.

–Привет, Фрэнк! У меня есть для тебя новость. Поступило предложениеснять фильм по твоему роману. Каково? Ты рад?

Звонил очевидно Роберт. «Я опять не уверен. Должно быть это Роберт. Нокакой интерес ему так глупо шутить?»

–Что молчишь? Хочешь сказать, что не рад?–Я рад, Роберт. Только... Я перезвоню тебе позже.–Как скажешь. Ну, пока.–Пока...

222

«Я плохо соображаю, потому что голоден. Пока я не поем, мне не стоитсоображать дальше». Телефон вновь подал голос. На этот раз звонилаДжессика.

–Я рад слышать тебя, Джессика.–Я тебя тоже, любимый.«Что-то не так. Какой-то подвох». Кровь, уже давно отхлынувшая от

желудка, от услышанного обильно заполнила щеки и уши Фрэнка.–Я хочу, чтобы мы поехали с тобой в Стрэттон. Надо же тебе наконец

познакомиться с моим родителями. Ты ведь тоже так считаешь?–Д-да, дорогая. Я уже давно так считаю. И... как раз сегодня хотел

предложить тебе это.–Прекрасно. Я перезвоню тебе позже, и мы обсудим детали. Ну, пока.–Пока...Фрэнк вышел из машины. «Все сговорились. Определенно все

сговорились. Да, день не задался. А началось все с Вильяма. Он, видите ли,полагает, что я не успел купить мебель. А почему не успел? Потому чтодескать вчера только переехал. Ха-ха». Фрэнк наморщил лоб. «Или все же неха-ха? Или...»

223

Эпилог

Как-то утром, в один из дней примерно через год после описанныхсобытий, Фрэнк пил чай, заботливо приготовленный Джессикой. К томувремени они уже поженились и были, как водится, очень счастливы. Фрэнкпребывал на пике творческой активности и писал новый роман.Произошедшее с ним он давно уже не вспоминал, так как однажды усилиемволи решил, что все это ему приснилось.

Джессика была в саду, а Фрэнк, как уже было сказано, пил чай ипросматривал свежий номер «Флэш Кроникл». Незаметно для себя Фрэнкотметил, что издание несколько изменилось. К своему удивлению онобнаружил рубрику о животных, чего раньше и представить себе былоневозможно. В номере сообщалось, что в одном из зоопарков родилсяполосатый бегемот.

Фрэнк взял салфетку и вытер лоб. Далее в заметке говорилось, чтобегемотик оказался женского пола, а потому получил нежное имя – СоняДжелли...

Все события и персонажи вымышленные.Любое совпадение с реальностью является случайным.

2009-2011

224