9

тическое осмысление цивилизации входило в число моихосновных, исходных авторских замыслов. Есть некотораяудовлетворенность тем, что найденные достаточно рано(около двадцати лет назад) формулировки не приходитсяменять сколько-нибудь существенно. Нужны разве неко-торые уточнения. (При сравнении с теоретическими фор-мулами, которые предлагают уважаемые коллеги и кото-рые мною постоянно принимаются во внимание, я нахо-жу, что мне, пожалуй, удалось представить более полныйнабор и разбор признаков цивилизации.)

По мере развертывания и углубления сформулирован-ной мною уже к началу 90-х годов (и воспроизводимой в пер-вых разделах этой книги) концепции цивилизации само вре-мя все больше подталкивало к постановке таких острых во-просов: почему «замысел», «телос», т.е. собственносоциально-историческое предназначение, главные ценностицивилизации, реализовались столь противоречиво, неполно?Наконец, в цивилизационной истории чем дальше, тем боль-ше обострялись главные ее противоречия и возникал вопрос:почему же человечество, накапливая несомненные достиже-ния, постепенно решая некоторые на протяжении прежнихвеков еще не решенные цивилизационные задачи, в XX сто-летии пришло, причем впервые в истории, к реальной воз-можности гибели, самоуничтожения уникальной цивилиза-ции? Ответы на эти и другие тревожные вопросы я ищу, каксвидетельствуют главы второго раздела данной книги, в ходеразвернутого философского анализа варварства как оборот-ной стороны всей, в частности и особенности, современнойцивилизации. Сейчас эта тематика, сколько я могу судить,достаточно широко признана в ее актуальности. Но когдасравнительно недавно, в 2005 г., на последнем Всероссий-ском философском конгрессе, я сделала пленарный докладна эту тему, мне показалось, что многие слушатели так и невзяли в толк, зачем философам нужно обращаться к этомусюжету, который долгое время отдавался на откуп исключи-тельно историкам седой древности. Впрочем, как я знаю,

10

немало участников Конгресса в выступлениях на секцияхподдержало и обращение к этой теме, и подходы к ней. (Текстдоклада, вместе с вопросами слушателей и ответами на них,также публикуется в данной книге.)

Особый блок проблем, разбираемых здесь в контекстепроблематики цивилизации и варварства, образуют специ-фически-российские сюжеты. Ибо я полагаю, что теорети-чески верно, практически важно и ответственно с граждан-ской точки зрения четко обозначить, конкретно, нелицепри-ятно выявить те формы, следствия веками существовавшейи сегодня все еще сохраняющейся цивилизационной отста-лости России, из-за которых так затруднено наше движениевперед и без долгосрочной деятельности по смягчению ко-торых останутся, увы, мало эффективными самые лучшие,самые благородные программы.

К вопросу о мерах и государственных программах, реа-лизуемых в нашей стране в самое последнее время. Я впер-вые публикую здесь некоторые тексты, написанные мноюпару лет назад (выполнены они были в рамках ПрограммыОтделения общественных наук РАН). Я еще и потому пуб-ликую их без существенных изменений (добавляя лишьодин-другой Post Scriptum нынешнего года), что выявляетсяпримечательный факт: предложенные многими учеными,политиками, публицистами (и сформулированные также ив моих текстах) общие и более конкретные предложения,программы именно в последние пару лет стали активно реа-лизовываться в практической экономической и политичес-кой жизни нашей страны. Что недобросовестно было бы непризнать, не отметить — при обязательном фиксированиинерешенных проблем, трудностей, противоречий, неудач.И снова же: связь между последними и именно цивилиза-ционным фоном несомненна — как очевидно и далеко не-достаточное внимание к цивилизационным аспектам реша-емых и еще требующих решения задач дальнейшего разви-тия России в цивилизационном контексте мировогоисторического процесса.

11

Основные понятия, понятийные каркасы, темы, о ко-

торых последовательно идет речь в данной книге, — циви-лизация, варварство, глобализация, ценности цивилизации

и их обновление — неразрывно связаны друг с другом. Рабо-

та над ними, начатая, как сказано, достаточно давно, про-должается. Продолжается потому, что она порождена, сти-

мулирована самой жизнью, развитием современных соци-альных систем и ныне живущих индивидов, как раз и

составляющих реально существующее, сейчас наличное чело-вечество. Цивилизация же — именно тот исторический про-цесс, который, при всех его противоречиях и издержках, де-

лает важным и тоже реальным понятие человечества как ис-торической целостности.

В заключение этого Введения хотела бы отметить, что

предлагаемое в книге исследование принимает в расчет нетолько ту литературу, которая в ней непосредственно цити-

руется. В подпочве, конечно, залегает моя полувековая ра-бота над историей философии, особенно над идеями, сочи-

нениями тех авторов, которые в книге «Рождение и разви-

тие философских идей» (М., 1991) названы «мыслящими итревожащимися о цивилизации» (с. 11), о ее проблемах и

противоречиях, пусть они еще не употребляли это относи-тельно поздно появившееся понятие. А ведь тут целая плея-

да великих философов — Платон, Аристотель, Кант, Гегель,

В.Соловьев, Гуссерль и многие другие, кому я посвятила своиспециальные исследования, книги, очерки, статьи. Нельзя

не упомянуть и тех коллег, чьи работы (их темой были про-блемы цивилизации, цивилизованности, ценностных уни-

версалий, культуры, морали) на протяжении целых десяти-

летий были и сегодня остаются объектами моих интересов ивнимания. Это О.Дробницкий, М.Мамардашвили, Ю.За-

мошкин, Б.Ерасов, А.Ахиезер, М.Барг, Н.Бромлей, А.Пана-рин, Н.Моисеев, С.Аверинцев, В.Степин, А. Гусейнов,

В.Толстых, В.Шохин, В.Межуев, В.Кантор, В.Федотова,

В.Терин, Ю.Яковец и др.

Если резюмировать теперь главные интенции и пафостой работы, которая предпринята в объединенных в этойкниге сочинениях, то в голову не приходит ничего лучшего,чем процитировать не только не устаревшие, но еще болееактуальные слова из моей книги 1991 г. «Рождение и разви-тие философских идей» (с. 11): «Противоречия современнойцивилизации — ее взлеты и откаты, ее стремительный бег,невиданное ускорение и вдруг душные времена, мертвящиезоны застоя, наконец, самый страшный парадокс: угрозауничтожения цивилизации, и не какой-то внешней силой, атворениями самой цивилизации и самими людьми цивилиза-ции, — вот что в конечном счете заставляет в начале новогостолетия и нового тысячелетия высветить именно цивили-зационные аспекты человеческого бытия…».

13

Глава первая.Цивилизация как таковая

Слово «цивилизация», которое сравнительно недавновстречалось преимущественно в работах философов, исто-риков, исследователей культуры, сегодня прочно и широковошло в лексикон политики, обыденной жизни людей. Ког-да мы его слышим или произносим сами, то, конечно, инту-итивно подразумеваем какое-то смысловое содержание. Од-нако при том поистине фундаментальном значении, кото-рое оно приобрело в нынешней жизни человечества, смутнойинтуиции недостаточно. Надо идти дальше — к более четко-му современному осмыслению цивилизации, выведению ее«понятия», то есть к выяснению ее существенных черт, про-блем и противоречий, чем мы теперь и займемся. Многое,

правда, тут уже проговорено, пережито, осмыслено. На ис-ходе XX в. и второго тысячелетия во всем мире, в том числе внашей стране, споры о цивилизации и цивилизованностивыдвинулись в центр широких политических обсуждений.Любопытно, что подобный же всплеск бурных дискуссий осудьбах и самом понятии цивилизации произошел на рубе-же XIX и XX столетий. Кстати, именно с XIX в. в научно-понятийный аппарат вошло слово «цивилизация» (егообразовали от латинского «civitas» — община, город-государ-ство). Правда, европейцы стали спорадически употреблятьего еще в XVIII в.

Однако не стану утруждать читателей информацией онебезынтересных, но далеких от сегодняшней жизни поня-тийных, теоретических спорах о цивилизации, которые ве-

РАЗДЕЛ I.ЧТО ТАКОЕ ЦИВИЛИЗАЦИЯ?

14

лись в истории человеческой мысли. Ведь ныне, когда раз-витие цивилизации обернулось роковым скатыванием кпропасти небытия, философско-теоретические размышле-ния о цивилизации уже никак нельзя отделить от выработ-ки отношения к ней, причем отношения действенного, по-могающего активному усвоению и преобразованию циви-лизационного опыта человечества и цивилизованию нашейсобственной страны. (Эта тематика подробно разбираетсяво II разделе данной книги.)

Кажущаяся нам весьма длительной история цивилиза-ции в сравнении с вечностью космоса и с уходящей в глубьмногих тысячелетий историей становления биологическогорода Homo sapiens — лишь краткий миг. Человечество толь-ко учится быть цивилизованным. Относительно кратковре-менный специфически человеческий, то есть собственноцивилизационный, эксперимент пока выглядит уникальными в ближайшем к нам космосе. Человечеству не на что опе-реться, кроме собственного опыта, однако извлекать из негоуроки люди, увы, еще не умеют. Над человеческим родомтяготеет, часто не пускает его двигаться вперед цепкое на-следие предцивилизационного состояния, которое истори-ки (используя древнегреческое понятие, служившее для обо-значения негреческого мира, но толкуя его по-иному) на-звали «варварством». (Следуя традициям исторической наукии противополагая здесь цивилизацию варварству, не стану,однако, вдаваться в такие тонкости, как весьма условная,подвижная грань между поздними ступенями варварства —а в Европе это гомеровские времена — и первыми стадиямицивилизации.) Как в уме и делах отдельного индивида склон-ности варвара-«недочеловека» могут побеждать задатки,формы жизни цивилизованного индивида, так и в историицелых стран и народов — даже при наличии каких-то высо-ких цивилизационных, культурных достижений — возмож-ны массовые рецидивы варварства, возможна отсталость,стоящая на грани одичания, запустения, деградации, обес-человечения и бездуховности жизни. Да и в опыте высоко-

15

цивилизованных стран, народов, наций — и как раз в пери-оды взлета цивилизации — могут длительное время сущест-вовать и даже нарастать варварские, то есть разрушительные,негуманные, иррациональные тенденции. Это, например, ислучилось, когда технически развитые, цивилизованныестраны не избежали проявления современного варварства —создания и накопления смертоносного оружия или когдабезудержными и бездумными техногенными воздействиямина природу был спровоцирован невиданный прежде эколо-гический кризис.

Но если цивилизация столь противоречива, хрупка,столь обременена рецидивами прежнего и чертами новоговарварства, то стоит ли она того, чтобы ее сохранять и со-вершенствовать? Не в том ли судьба человеческого рода, что-бы из-за всех грехов созданной им самим цивилизации по-гибнуть на пепелище последнего «страшного суда» историивместе с самой историей, словом, исчезнуть в костре ядер-ного самосожжения? Вопросы весьма непростые, и отвечатьна них в духе бодряческого оптимизма не пристало.

Однако, что бы там ни говорили апокалипсическинастроенные «провидцы» и непримиримые противники ци-вилизации (а их было немало в прошлом, есть они и сего-дня), именно ее развитие и совершенствование внушает на-дежды. Ведь несмотря на пробы, ошибки, зигзаги, даже нагибель отдельных (локальных) цивилизационных образова-ний, развитие цивилизации в целом было и остается про-цессом поступательным, кумулятивным, то есть собираю-щим, накапливающим, обогащающим человеческий опыт.Оно было и остается развитием новаторским. И что особен-но важно, развитием пока еще непрерывным. Угроза жесамоуничтожения, нависшая над цивилизацией, проистекаетне из-за чрезмерной цивилизованности, а именно из-за не-равномерности, неполноты, незрелости цивилизационногоразвития человечества. Надеяться на то, что это развитиеможет протекать без противоречий и издержек, что где-то заближним или дальним историческим горизонтом людей ожи-

16

дают безмятежное «светлое будущее» и только «светлый путь»цивилизации, — по меньшей мере наивная, а по своим по-следствиям и вредная иллюзия. Но не менее опасная иллю-зия — призыв отказаться от цивилизации, вернувшись к не-коему простому, «естественному» состоянию человечества,романтически наделяемому только привлекательными черта-ми. Оно, конечно же, совершенно невозможно. А вот что воз-можно и необходимо, так это сделать попытку вывести опытцивилизации на более высокий, чем сегодня, более сознатель-ный, рациональный, гуманный уровень. Такая миссия ложит-ся на плечи сегодняшних и завтрашних поколений, то есть,собственно, на нас с вами и потомков людей, которые сего-дня живут на Земле. Для ее выполнения очень нужно возвра-щаться мыслью, воображением, переживанием к самим ис-токам и последующим видоизменениям, к самой сути чело-веческого цивилизационного опыта. Надобна, следовательно,развитая и ответственная историческая рефлексия.

Совершая свои деяния в настоящем, сохраняя, рестав-рируя, надстраивая и перестраивая дом цивилизации, людидолжны хорошо представлять себе, каковы его фундамент,несущие балки, устойчивы ли нижние, прежде возведенныеэтажи. Цивилизационную работу человечества, используядругой образ, можно уподобить также и пестованию, взращи-ванию огромного древа — древа опыта, познания, деятельно-сти, словом, древа человеческой жизни, на мощных истори-ческих корнях и стволе которого вырастают старые и новыеветви, вызревают разнообразные и все более обильные пло-ды. Но случается, что некоторые ветви болеют и отмирают.А бывают и времена, когда болезни и даже гибель грозят все-му древу человеческой жизни. И все же оно, древо цивилиза-ции, до сих пор было способно к мощному росту и цветению.Конечно, не само по себе, а благодаря неустанным творчес-ким усилиям индивидов, стран, народов. Когда я думаю о че-ловеческой цивилизации, всегда вспоминаю о созданномскульптором и мыслителем Эрнстом Неизвестным грандиоз-ном проекте, который и называется «Древо жизни».

17

Поразмыслим над тем, какие основные характеристи-

ки, черты присущи человеческой цивилизации, т.е., выра-жаясь философским языком, каково ее «понятие».

Цивилизация и цивилизованность

Цивилизация, как уже говорилось, — это прежде всегообщее название специфически человеческого эксперимен-

та, то есть исторического развития рода Homo sapiens после

многовекового переходного этапа, именуемого историкамиварварством. При варварстве человечество уже создает пер-

вые социальные (родоплеменные) объединения, но долгоевремя развивается под преимущественным влиянием внеш-

них и внутренних (для человека) природно-биологических

детерминант. Цивилизация же означает усложняющеесявзаимодействие не прекращающих своего влияния природно-биологических факторов с социально-историческими регуляти-вами, возрастающее значение последних в развитии человечес-кого рода. Это общее определение нуждается в уточнениях,

которые целесообразно сделать как раз через выделение ре-шающих признаков цивилизации и цивилизованности.

Прежде чем осуществить это выделение, необходимосделать важные предуведомления.

• Те черты цивилизации, которые далее выделяются и

разъясняются, появляются в цивилизованном развитии несразу и не одновременно в различных регионах, странах

мира. Чаще всего история как бы вводит и испытывает их накаких-либо «площадках» своего опыта и начиная с какого-

либо (длящегося) времени, чтобы затем вписать в фонд не-

преходящих структур, особенностей, достижений, форм ци-вилизации. Некоторые черты цивилизации — самые древ-

ние, другие — более поздние, и формируются они на основесамых древних. Но раз возникнув, и эти вторые становятся

фундаментальными основаниями цивилизации.

•

20

достью именовали человека «Хозяином и Покорителем при-роды». Сегодня человечество (но, к сожалению, пока скореена уровне ценностей, а не в повседневной практике) отка-зывается от «господского» отношения к природе, от ориен-тации на безудержный рост предметов, материалов второйприроды, изготовляемых из во многом невосполняемых ре-сурсов первой природы. Экологические катастрофы, кото-рые мы зачастую рассматриваем как сугубо современныеявления, в менее угрожающей — неуниверсальной, локаль-ной — форме возникали и в предшествующей истории че-ловечества. Они были, есть и будут тяжкой платой — но вотза что, надо уточнить. Некоторые полагают, что именно заразвитие цивилизации.

Вспоминаю одну из съемок нашего телевидения. Охот-ник-эвенк, с горечью оглядывая искореженную, захламлен-ную тундру, приговаривал: «Это все цивилизация!». И так унас думает немало людей. Тут есть своя правда. Однако прав-да далеко не вся. Ведь уродует Землю, так сказать, «недоци-вилизованная цивилизация», оборачивающаяся к природе ик людям не достоинствами, а тяжкими издержками, элемен-тами варварства внутри цивилизационного процесса. Циви-лизованный же труд — при его высших взлетах — способен,напротив, украсить и облагородить Землю. Ведь превратилиже крестьяне Голландии, Швейцарии, ФРГ, Австрии, Кана-ды, США, Японии возделываемые ими поля в плодородныеи цветущие земли. Прекрасны в этих странах многие боль-шие и малые города. Конечно, и в этих странах накопилисьсвои экологические и другие цивилизационные проблемы.Однако современный опыт говорит о реальности достиже-ния разумного баланса между бурным научно-техническимпрогрессом и цивилизованностью жизни. Во всяком случае,он показывает: путь если не полного устранения (чтоневозможно), то существенного смягчения издержек ростаи расширения цивилизации пролегает не где-нибудь, а имен-но на тщательно проложенной, ухоженной столбовой доро-ге самой цивилизации. И уж, конечно, не на ухабах одича-ния и запустения.

21

Становление человеческого рода уже и десятки тысяч летназад было связано с использованием и обработкой «даровприроды», с формированием второй природы. Обмен таки-ми предметами — тоже древнейшее достояние жизни Homosapiens. Но только с определенного времени (на рубеже II и Iтысячелетий до н.э.) совершается переход к особым формампроизводства товаров, услуг и обмена ими. Этот переход кдостаточно развитому товарному производству и обменуодновременно и есть переход к цивилизации.

3. Человеческая цивилизация в прошлом, настоящем иобозримом будущем имела и будет иметь вид усложняющих-ся разделения и интеграции труда, совокупного материаль-ного и духовного производства, направленного на создание,сохранение, транспортировку, обмен, потребление товаров иуслуг, которые и предназначены удовлетворять растущие по-требности индивидов и их сообществ. Иными словами, раз-витие цивилизации на долгие века становится также и сино-нимом пусть противоречивого, но в целом поступательногоразвития товарных производства и обмена.

Уже в Древней Греции совершается цивилизованиетоваропроизводства и товарообмена — древнейших сфер че-ловеческой жизнедеятельности. Складываются и особые об-ласти разделения труда, и специфические типы социальныхотношений, взаимодействий индивидов, профессиональныхи имущественных групп, стран и народов по поводу созда-ния и обмена товаров. Отношения между производителямиразличных видов товаров и внутри одного производства; свя-зи производителей и покупателей; производителей услуг иклиентов; управляемых, организуемых и управленцев, орга-низаторов; производителей, потребителей и посредниковмежду ними — все эти и подобные отношения, строго вза-имные, развиваются и совершенствуются. А вместе с нимивозникают, видоизменяются изобретенные именно цивили-зацией институциональные и неинституциональные формы,благодаря которым только и возможно функционированиетоварных производств и обмена. Среди них достаточно упо-

24

опыта человечества — прежде всего с эксплуатацией,господством одних индивидов, групп, классов над другими.И такой подход, разумеется, имеет свои основания. Однакомарксизм не учитывал непреходящего значения частной соб-ственности как формы владения и формы деятельности, ор-ганично связанной со многими специфическими сторона-ми товарных производства и обмена, а также с тем неустра-нимым для человеческой истории фактом, что реальнымисубъектами истории, действительными производителями ипотребителями являются индивиды с их всегда конкретнымичастной жизнью и частными интересами. Могут возразить:частная собственность и в истории цивилизации появиласьне сразу; в некоторых уже достаточно развитых древних ци-вилизациях она долгое время не имела ни четких форм, нипервостепенного значения. Эти уточнения важны. Однакоони, по моему мнению, не отменяют того бесспорного фак-та, что частная собственность принадлежит к числу тех “изо-бретений” цивилизации, которые (несмотря на более позд-нее появление и неравномерность распространения, исполь-зования в тех или иных странах) со временем расширяют,раскрывают свое именно цивилизационное значение. Темболее что она — не единственная, а одна из различных формсобственности, «предлагаемых» развитием цивилизации.

4. Изобретя и общественную, и частную формысобственности, человечество на протяжении истории зна-чительно усложняет, варьирует и обе эти формы, и их отно-шения друг к другу. Это взаимодействие, как и его отлажи-вание, становится одним из существенных признаков циви-лизации и цивилизованности. И вовсе не случайно многиесегодня видят выход в плюрализме форм собственности, втом числе в легализации частной собственности. Ведь ча-стная собственность была изобретена человечеством имен-но при переходе от варварства к цивилизации. И для всегопоследующего развития истории, включая современность,она оказалась весьма эффективной предпосылкойстимулирования энергии, самостоятельности, предприимчи-

25

вости, ответственности выбора и решения, здравого смыслаи смекалки, словом, индивидуальной свободы и разумностичеловека в производстве, обмене, в повседневном быту. Онастала естественной, самоорганизующейся формой обеспе-чения добротного труда, повышения его производительно-сти, обеспечения нужного количества и качества создавае-мых товаров и услуг, их сохранности и наиболее успешногодвижения к потребителю.

Рожденная цивилизацией, частная собственность напротяжении дальнейшей истории подвергалась непрерыв-ным преобразованиям, в том числе и в смысле ее цивилизо-вания, увязывания с другими формами собственности (об-щинной, государственной, кооперативной, общественной),в смысле внутреннего дисциплинирования, самоналадки.И что очень важно, в смысле ее встраивания в совместнуюжизнь людей, приспособления индивидуальных, частныхжизни и интереса к групповым, общенародным, общегосу-дарственным и международным делам, к иным формам ор-ганизации труда и собственности.

Вместе с тем критика неизбежных противоречий, издер-жек частной собственности была и остается важным исто-рическим фактором. Социалистическая идея, даже когда онастановилась просто идеей-отрицанием, играла и играет своюкритически-предупреждающую роль в трансформациичастнособственнических отношений, что убедительно пока-зывает пример некоторых современных государств, где ча-стная собственность, оставаясь фундаментом производстваи обмена, находится под постоянным вниманием критичес-ки настроенных, в том числе и разделяющих социалистиче-ские убеждения, членов общества. Другое дело историястран, где, как у нас, социалистическая, коммунистическаяидеология стала мощным оправданием, стимулом для попы-ток насильственно упразднить частную собственность и ут-вердить лишь собственность общественную (или по види-мости кооперативную, которая, однако, оказалась разновид-ностью общественно-ничейной собственности). Эти

26

попытки могли привести лишь к катастрофическим резуль-татам. Ведь удар наносился по цивилизационным первоос-новам. А такого история не прощает.

Насильственная отмена частной собственности, стрем-ление заменить во многом стихийные, но ведь и самонала-живающиеся механизмы товарных производства и обмена,механизмы свободного рынка и свободной конкуренциикомандно-распределительными регулятивами — вот что, поразделяемому мною мнению многих отечественных и зару-бежных специалистов, стало (не могло не стать) источникомбедственного состояния нашей экономики, тех ее болезней,которые так или иначе были свойственны ей на протяжениивсех семи с лишним десятилетий советского режима и кото-рые затем, осложнившись и распространившись по всему хо-зяйственному организму, привели к тяжелейшему кризису.

Правда, полностью уничтожить товарно-денежныеотношения, рынок, частную собственность все равно не уда-лось. Но они были невероятно, порою абсурдно деформи-рованы, что сегодня нам хорошо известно. Мы все еще жи-вем и, боюсь, долго будем жить в условиях диктата произво-дителей над потребителями, сферы обслуживания — надклиентами. Торговля, хранение, распределение товаров в со-ветское время превратились у нас в сферы, где обеспечива-лись привилегии начальства и где утвердились мафиозныйграбеж, спекуляция и издевательское пренебрежение интере-сами покупателей. Рынок существовал у нас главным обра-зом в виде рынка «черного» или нецивилизованного, антиса-нитарного базара, где спрос всегда опережал предложение, гдевзвинчивались цены и где, как и в госторговле, не было и речио честном и бережливом отношении к покупателям.

Удивительно ли, что необходимость перехода к рынкунаселение связало именно с нашими уродливыми реалия-ми. Оно ожидало и ожидает — и не без оснований — появле-ния рынка, кооперации, частной собственности в уродли-вых же формах, при которых самое худшее в них (высокиецены, эксплуатация, коррупция) вполне может, особенно на

27

первых порах, блокировать то, ради чего рынок и различныеформы собственности исторически формируются и у нассегодня вводятся. Но ведь у нас нет другого пути, кроме пустьтрудного, но необходимого возвращения на дорогу мировойцивилизации. Возвращения, конечно, самостоятельного, ибоза нас наш путь не проделает никто. Что нам способно серь-езно помочь (наряду с прямой материальной и моральнойподдержкой других стран), так это мудрое, лишенное гор-дыни и спеси изучение опыта мировой цивилизации,использование ее несомненных достижений, изобретений,традиций, новшеств. Для нас это означает также трудноевосстановление того лучшего в хозяйственной, политичес-кой и культурной жизни, чем по праву гордилась дореволю-ционная Россия.

Возвращение на путь мировой цивилизации для нашейстраны есть также движение от тоталитаризма к правам исвободам человека, к правовому государству, движение к де-мократии.

5. Коренная функция человеческой цивилизации состоитв обеспечении все более свободных, закрепляемых июридическими, и нравственными нормами форм совместногобытия людей и в предоставлении (в тенденции — всеобщих)прав, свобод, гарантий, возможностей участвовать в реше-нии своих судеб и судеб нации, страны, мира. Если само посебе «изобретение» норм морали и права относится к древ-ним временам цивилизационного развития, то даже и тре-бование всеобщности прав и свобод человека — сравнитель-но недавнее достояние человеческой истории. Но с тех поркак эти принципы бывают приняты, так или иначе, в томили ином месте реализованы хотя бы частью человечества,они становятся перспективными структурами всей циви-лизации. Высокая цивилизованность или, напротив, край-няя отсталость страны измеряется также и тем, сколь ши-роко, прочно укоренены — или, наоборот, насколько по-праны, урезаны, стеснены — такие свободы во всех сферахчеловеческой жизни.

28

Принципы и практика наибольшей свободы для наи-большего числа людей издавна связаны с демократией. Де-мократическое взаимодействие людей — относительно дав-нее изобретение цивилизации. И хотя некоторые предпосыл-ки демократии в виде различных форм обсуждения людьмипроблем их совместного бытия рождались в древнейшие вре-мена в разных регионах мира, именно древние греки созда-ли развитую, в известной степени цивилизованную демокра-тию, причем не только в политике, но и в экономической икультурной жизнедеятельности. Вместе с демократией воз-никли, разумеется, и весьма трудные проблемы, которыеварьируются от века к веку, затрудняют демократическоеразвитие, а в некоторые эпохи делают демократические фор-мы правления исключительной редкостью. Наряду с демо-кратией человеческая цивилизация рождает также целыйнабор иных разнообразных форм, принципов совместногобытия людей, государственного и общественного управле-ния. Однако сегодня можно с уверенностью говорить о том,что в процессе изменения цивилизации развитая и прочнаядемократия уже выигрывает историческое соревнование с дру-гими социально-экономическими, политическими порядками.Другие же — недемократические, тем более антидемократи-ческие, тоталитарные, деспотические — формы правленияподвергнуты строгому суду и осуждению самой историей.Теснейшая связь цивилизации, цивилизованности и нена-сильственной, все более широкой и необратимой демокра-тии — явная тенденция современной истории. Она же под-тверждается яркими страницами истории прежней — напри-мер, расцветом полисной демократии и одновременнымцивилизованием всей жизни Древней Греции.

Однако как раз потому, что путь к демократии, самадемократическая дорога чрезвычайно трудны и совсем неусыпаны розами, необычайно важным всегда было и остает-ся сегодня цивилизование самой демократии. Нам сейчас от-четливо видны опасности, так сказать, «варварской демокра-тии», через которые народы мира в своей истории проходи-

29

ли не один раз и которые в нашей стране тоже выплыли наповерхность в пору в целом плодотворного процесса демо-кратизации. И все же к концу XX столетия и первого тыся-челетия новой эры человечество накопило столь огромныйопыт цивилизованной демократии, что не воспользоватьсяим было бы непростительной ошибкой.

Цивилизование демократии — лишь часть цивилизаци-онного усовершенствования межиндивидуальных, межгруп-повых, международных человеческих отношений. И это тожечрезвычайно трудная, но и первостепенная задача.

6. Коренная функция человеческой цивилизации состоитв обеспечении все более свободных, ненасильственных,добровольных форм совместного бытия индивидов и их сво-бодно же формирующихся объединений. Тенденции этого во-плотились в том, что даже при самых кризисных состояни-ях, при самых острых противоборствах люди учились житьи действовать совместно. Никогда не исчезавшие из жизничеловечества, до сих пор ведущиеся кровопролитные вой-ны тем более взывают к мирным, то есть более цивилизо-ванным, отношениям людей. Человечество в нашем векепрошло через две мировых войны, истребительные рево-люции, локальные войны, через геноцид и даже «самогено-цид» целых народов, атомные бомбардировки. Окончатель-но не устранена еще угроза атомного самоуничтожения.И люди, ужаснувшись современному варварству, начина-ют понимать всю настоятельность цивилизованного миро-любия, высокую ценность прочных, взаимовыгодных мир-ных соглашений и договоров, неизбежность взаимодейст-вия и взаимопомощи, неплодотворность практики обманов,подсиживаний, двойных стандартов в отношениях как меж-ду индивидами, так и между народами. Цивилизованность,таким образом, чем дальше, тем больше предполагает необ-ходимость самыми мирными из возможных в каждый данныймомент способов общаться, взаимодействовать с другимииндивидами и народами, разрешать возникшие и упреждатьвозможные конфликты.

30

Развитая цивилизация, обладая перечисленными при-знаками, в целостном виде воплощается в способах жизни иповедения, в повседневном бытии и быте людей, вполнеясно, наглядно отличаясь от нецивилизованности, разрухи,запустения.

7. Важнейшей особенностью цивилизации и признакомцивилизованности жизни является то, что индивиды, народы,страны, неустанно стремясь к удовлетворению растущих по-требностей (потребностей и тела, и духа), делают свою по-вседневную жизнь все более обеспеченной необходимыми для ихудовлетворения благами, все более обустроенной, удобной, кра-сивой, комфортной и в этом (хотя не только в этом) смыслевсе более достойной человека.

Историческая тенденция состоит не просто в увеличе-нии средств и возможностей такого цивилизационного благо-устроения и комфорта, а в предоставлении их максимальнобольшему числу людей.

Комфорт — это человечные условия труда, удобные,оснащенные современной техникой, красивые жилища,широкий выбор нужных товаров, безупречный сервис, пре-красные дороги, налаженные средства связи, да и многоедругое. И если в ряде стран Запада и Востока такой комфортстал или быстро становится чертой повседневной жизни нетолько богатых и избранных, а большинства населения, тороссийская повседневная жизнь не просто бескомфортна —миллионы людей лишены элементарных цивилизационныхудобств. И беда в том, что многие из нас примирились с этим,не прилагают никаких усилий, чтобы выйти из тупика запу-стения. Более того, у нас вольготно чувствуют себя идеоло-ги, которые, пусть даже проповедуя действительно благород-ные духовные ценности, пытаются внушить самим себе, сво-им читателям слушателям, будто духовность нашего народав том и состоит, что он способен, даже предназначен терпетьвсяческие жизненные неудобства и лишения.

До боли сочувствуя народу, переживая вместе с ним уни-зительные невзгоды антицивилизованной неустроенности идискомфортности, хочу, однако, сказать: пока мы в повсед-

31

невной жизни терпим все это, пока каждый день трудимся иживем условиях, которые наиболее развитые современныенации сочли бы для себя невозможными, недостойными,страна наша, несмотря на творческие потенции и одарен-ность ее народов, так и остается «недоцивилизованной».

И особенно горько то, что за последние десятилетия,когда деревни, малые и большие города разных регионов иконтинентов, в том числе и разрушенных войной стран Ев-ропы и Азии, стали превращаться в ухоженную, в букваль-ном и переносном смысле цветущую землю, мы поверглисвой огромный край в состояние повсеместного одичания изапустения. Всюду разрослись свалки — вокруг предприятий,возле магазинов и частных домов, во дворах административ-ных и жилых зданий, на окраинах городов и сел, вдоль же-лезных и автомобильных дорог. Ранней весной, когда схо-дит снег и обнажается израненная, испоганенная нами — акем же еще? — земля, сердце сжимается от боли1 .

Конечно, бурьяны, чертополох на «ничейной», захлам-ленной свалками земле корнями уходят в саму социальнуюсистему. И многие из нас поняли, что перво-наперво надопреобразовывать именно ее. Но тут есть своего рода замкну-тый круг, и его надо разрывать: нам надо перестать превра-щать родную землю, о любви к которой произносилось ипроизносится так много слов, в огромную помойку. Здесь —задача для всех и каждого: для граждан, которых у нас, со-гласно укоренившимся командно-административным, воен-

1 Я с горечью и болью писала эти строки более пятнадцати лет назад.

Конечно, за это время, в особенности в XXI в., многое изменилось: нет

дефицита товаров, строятся новые, более комфортные жилища; чисты-

ми стали какие-то улицы городов; появились цветники; ухожены пар-

ки и т.д. Но осталось — а где-то и разрослось — многое из того, о чем в

этом тексте говорилось и что еще более разительно контрастирует с но-

вой роскошью: свалки, нищета, запустение, одичание целых поселений,

ужасающее состояние подъездов наших домов… В дальнейшем анали-

зе в данной книге вопрос о живучести варварства и его нетерпимости в

современной России будет рассматриваться детальнее.

32

но-коммунистическим привычкам, называют «рядовы-ми»,— стать нетерпимыми к свалкам, чертополоху, бесхо-зяйственности, словом, нецивилизованности вокруг самихсебя; для вновь избранных органов местного самоуправле-ния и общегосударственного управления — в ближайшеевремя разработать и законодательно внедрить такие фор-мы повседневных жизни, быта, отдыха, при которых циви-лизованность, следовательно, обустроенность, чистота, кра-сота, комфорт были бы нужными, экономически выгодными,морально престижными, а нецивилизованность стала бы не-выгодной, юридически наказуемой и нравственно недопусти-мой. Но, конечно, решающее значение для присущего ци-вилизации обустройства жизни имеют те уже названныефундаментальные признаки цивилизации и цивилизо-ванности, которые связаны с целостной системой созида-тельной деятельности людей.

Какого же человека можно назвать цивилизованным впротивоположность нецивилизованным существам, варварам?

Цивилизованный человек — обязательно труженик исозидатель. Варвар же не просто пренебрегает созидатель-ным трудом, но в любой момент готов разрушить, испога-нить то, что создано природой и накоплено историей. Ци-вилизованный человек стремится овладеть новейшими сред-ствами, достижениями труда, его организации, наиболееэффективными трудовыми навыками и знаниями, перени-мая, таким образом, опыт других людей. Он обдумывает, про-ектирует, прогнозирует, критически осмысливает и постоян-но совершенствует свою деятельность. Пусть он и не владеетсобственно научными и высшими техническими знаниями,но испытывает к ним интерес и уважение. Варвар ко всемуэтому по меньшей мере равнодушен: если он и работает, топо старинке, на уровне сохи и кувалды. Итак, добротный,эффективный, созидательный, умный, квалифицированныйтруд, уважение к труду и гордое самоуважение к себе как тру-женику, собственнику — первая группа признаков, отличаю-щих цивилизованного индивида. Такой индивид не может

33

позволить себе, пренебрегая первоосновой цивилизованно-сти, производить никому не нужные или вредные товары;не может, органически не способен разбазаривать, пускатьна ветер то, что создано не только его собственным трудом,но и усилиями других людей. Ибо он уважает, бережет чу-жой труд и чужую собственность не менее, чем плоды своеготруда и свое достояние.

Вторая группа признаков, отличающих цивилизованно-го человека от варвара, связана с отношением к свободе,достоинству, ответственности — как своих собственных, таки других индивидов, стран, народов. Человек-собствен-ник — понятие, которое долгое время употреблялось с не-гативным оттенком. Но тот же опыт истории учит, что ци-вилизованный человек — это собственник, наделенныйсвободой, здравым смыслом, способностью принимать ре-шения и отвечать за них. Цивилизованный индивид, осо-бенно в современных условиях, тяготеет к тому, чтобы бытьдемократическим индивидом и членом демократического,гражданского общества, ибо его гражданская активностьесть органическое продолжение, а также предпосылка сво-бодной и инициативной трудовой деятельности. Цивили-зованному человеку свойственны естественная гордость засвои нацию, народ, страну, стремление трудом и талантомслужить им. Вместе с тем подлинная цивилизованностьнесовместима с некритическим отношением к их историии современному бытию, с унижением других наций, наро-дов, с националистической агрессивностью. Цивилизован-ный человек осторожно и ответственно выбирает группы,ассоциации, объединения, в которые вступает; он катего-рически и решительно противостоит кровопролитиям, на-силию, разрушительным конфликтам. Варвар же вполнетерпимо относится к тому, что у него самого и других лю-дей отняты собственность, свобода, ответственность. Ониспытывает постоянное желание отнять что-либо у другихиндивидов, групп, народов — для того лишь, чтобы отня-тое проесть, разбазарить, разрушить; он охотно вливается

34

в агрессивную толпу, готов к кровопролитию; на варваровопираются диктаторские, тоталитарные режимы, национа-листические черносотенные движения.

Третья группа признаков, отличающих цивилизованно-го человека, может быть отнесена к условиям, в которых онтрудится и отдыхает, общается с другими людьми, а также кстилю его поведения. Его отличает от варвара, в том числе иот погрязшего в дикости современного варвара, также стрем-ление и умение обустроить свою повседневную жизнь: чис-тота, удобства, комфорт повседневной жизни нужны ему каквоздух. Конечно, цивилизованный индивид — человек, иничто человеческое ему не чуждо, в том числе и страсти, ус-тремления, которые обладают не только созидательной, нои деструктивной силой. Но он учится, умеет сдерживать,«окультуривать» свои нужды и эмоции. Не случайно ещедревние греки так возвеличивали ценность умеренности по-требностей и мудрости поведения; «мера во всем пре-восходна», говорилось в «Золотых стихах» пифагорейцев. Тутсвоего рода парадокс. Потребности цивилизованного чело-века развиты, богаты, тонки, разнообразны. Но он по край-ней мере стремится умерять их, делать разумно доста-точными. У варвара же, напротив, ограниченные и грубыепотребности. Но, представься ему возможность удовлетво-рять их, он не знает никакой меры.

Разумеется, нарисовав здесь крупными мазкамитипологический портрет цивилизованного человека, я не пре-тендую на исчерпывающую полноту характеристик. И непретендую на то, что это портрет, полностью совпадающийс какими-либо реальными прообразами. (Правда, немалолюдей в своей жизнедеятельности то более сознательно, тостихийно руководствуется критериями цивилизованности.)Хотелось бы подчеркнуть, что только вместе, в единстве на-званные группы признаков отличают и формируют цивили-зованного человека. Ибо, например, добротный труд и бла-гоустроенность жизни, но без демократичности, свобо-долюбия могут уживаться с варварством. Убедительный

35

пример — те «цивилизованные варвары», на которых опи-рался фашизм. Свободолюбие без умения трудиться и бла-гоустраивать жизнь еще не формирует цивилизованного че-ловека. Кстати, цивилизованные люди живут, действуют,сохраняют себя также и в странах, которые нельзя отнести кдостигшим высокого уровня цивилизации. А в странах в це-лом цивилизованных вполне можно встретить современныхварваров. К тому же процесс формирования, воспитания исамовоспитания цивилизованного человека, хотя он не-сколько облегчен в цивилизованных и сильно осложнен вусловиях отсталости, в обоих случаях весьма непрост. Побеж-дать в себе варвара приходится, о чем уже упоминалось, ицивилизованному человеку.

И еще об одной существенной проблеме.Цивилизованность индивида, страны, народа, в моем

понимании, не тождественны ни высокой нравственности,ни высокой художественной, научной культуре. Не могу несогласиться поэтому с теми критиками цивилизации (при-мер — Ж.Ж.Руссо), которые указали на возможный разрывмежду расширением, усвоением цивилизационных навыков,знаний и прогрессом нравственности. Индивиды, живущиев условиях цивилизационного комфорта, совсем не всегдастановятся высоконравственными и высококультурнымилюдьми. И наоборот, нравственные добродетели каких-тоиндивидов, талантливость народа, высота духа и культуры впринципе совместимы с убожеством, нищетой жизни, с ци-вилизационной отсталостью страны. Отсюда, разумеется, неследует, что высокая духовность требует примирения с отста-лостью. Напротив, чем дальше, тем больше проявляется итакая закономерность: по мере усложнения человеческой ду-ховной жизни, все более тесного взаимодействия различныхее сфер друг с другом и с экономикой, политикой страны, всвязи с необходимостью огромных затрат на прогресс обра-зования, науки и культуры (а также под влиянием других фак-торов) цивилизационная развитость все более становится покрайней мере предпосылкой, а нередко и мощным стимулом

36

для укрепления гуманистических, тенденций, для созданияболее человечных, нравственных форм общения, для расцве-та науки и культуры. Верно и обратное: антицивилизацион-ное запустение тесно сплетается с пренебрежением к культур-ному наследию, с падением уровня образования, отставани-ем науки, с «остаточными принципами» финансированиякультуры — словом, с тем, что нам знакомо так же хорошо,как наши материальные дефициты или антидороги.

8. Культурная, духовно-нравственная компонента циви-лизации — это деятельность по созданию всеобщих идеальныхобразцов (по-гречески — парадигм) предметной деятельнос-ти и норм, принципов человеческого общежития и общения.

Такие парадигмы прежде всего вплетены в любую пред-метную деятельность и в ней составляют найденные циви-лизацией (транслируемые от поколения к поколению, ви-доизменяемые или изобретаемые вновь), доступные всеоб-щему использованию проекты, принципы, навыки, знания,позволяющие наиболее рационально, эффективно, опти-мально (для данного момента времени) совершать дейст-вия во имя достижения какого-либо результата. Платонприводит такой пример: допустим, что испортятся или ис-чезнут все ткацкие челноки. Но люди их способны восста-новить, потому что владеют идеей челнока — знают целе-вые функции, технику и технологию его изготовления. Этокасается не только предметных, но и коммуникативныхдействий, то есть тех, которые направлены на общениелюдей. В них также вплетены порожденные цивилизациейи ею совершенствуемые правила, регулятивы, нормы раз-ной общности — обычаи, традиции, разрешения и запре-ты, нравственные и юридические нормы. С определенногоисторического момента, как раз и совпадающего с зарож-дением, оформлением цивилизации, люди обретают спо-собность мысленно, идеально отделять обще- и все-обще-значимые цели, принципы, нормы, правила, навыки, смыс-лы деятельности от ее конкретных единичных и особенныхконтекстов, подвергая общее и всеобщее специальному изу-

37

чению, видоизменению и совершенствованию. Так и зарож-дается специальная работа с идеальными, духовно-нравст-венными смыслами, которая ведется в предметном мате-риале (глина, мрамор, камень, холст, краска, бумага, звукии музыкальные инструменты и т.д.) на основе изобретен-ных людьми знаков и форм, выражающих общее и всеоб-щее какого-либо вида (языковые, математические, нотныезнаки, символы и т.д.). Иными словами, культурные эле-менты, всегда заключенные внутри цивилизационной дея-тельности, постепенно дают начало формированию особыхсфер культуры как специализированной деятельности.А она и имеет своей преимущественной целью работу с иде-альным, духовным, в частности с нормами нравственностии принципами красоты, с этическими и художественно-эс-тетическими идеями.

Идеи начинают вести относительно самостоятельнуюжизнь — и никакой тут нет идеалистической мистики. Сфе-ра такого их бытия есть культура.

Конечно, употребление терминов «цивилизация» и«культура» весьма многообразно. И если кому-то очень хо-чется, можно назвать культурой то, что я именую цивилиза-цией. Но тогда все равно придется выделять культуру в толь-ко что указанном, более узком и специальном смысле. Из-за этого, а также из-за отмеченного ранее возможногонесовпадения, порою и противостояния цивилизованностии культуры предпочтительнее не сливать, а различать обапонятия, в то же время не отрывая их друг от друга.

Теперь о главной цивилизационной функции философии.Человечество проходит довольно длительный путь развитияцивилизации и культуры, прежде чем возникает настоятель-ная потребность в вычленении всеобщего как такового, вспециальной работе с ним. На нее и отвечает рождающаясяфилософия — специфическое ответвление культуры, сравни-тельно поздно появляющееся благодаря корням, стволу че-ловеческой цивилизации и уже довольно мощным ветвямболее древних форм культуры (искусства, религии, мифоло-

38

гии, литературы). Процесс выделения и обработки всеобщегодля цивилизации также всеобщ: недаром же он — синхрон-но или последовательно — происходит в разных регионахмира. Происходит всякий раз в специфической форме, но иподчиняясь некоторой необходимой и всеобщей логике. Какименно вычленяется всеобщее в различных областях духа икакое отношение к этому имеет философия, можно видетьна примере анализа древнегреческой философии, когда, на-пример, прочерчивается путь древнегреческой мысли от от-дельных областей прикладной математики через складыва-ние математически-всеобщего к проблеме числа, количества,пространства и времени или движение от повседневной ре-чевой практики греков через специальные области оратор-ской, речевой культуры, литературы к проблеме Логоса какСлова, к философским риторике, поэтике, логике, к перво-начальной философии языка.

Работа над общим и всеобщим — величайшее достоя-ние цивилизации, форма существования и развития культу-ры. В цивилизационном взаимодействии важны все облас-ти труда. Вместе с тем есть основания подчеркнуть непрехо-дящее и возрастающее значение идеального. По формеидеальные результаты и виды деятельности также историче-ски единичны, конкретны, ибо создают их индивиды, непо-вторимые личности, и рождаются такие результаты в контек-сте жизни каких-то стран, наций, в специфические истори-ческие эпохи. Но по своей сути идеальные, духовно-нравственные продукты цивилизации и культуры свободныстановиться внутренним достоянием любого индивида и лю-бого народа, которые пожелают их освоить, осмыслить, ис-пользовать, преобразовать для дальнейших предметных дей-ствий или для нравственного обогащения, художественногонаслаждения. Парадигмы, образцы цивилизации и культурыеще и в том смысле бесценные всеобщие сокровища, что, бу-дучи однажды добытыми, изобретенными, они дают любомуиндивиду и народу как бы спрессованный, освобожденныйот проб и ошибок опыт человечества. И благодаря этому они

39

обеспечивают цивилизации невиданные по сравнению с вар-варством темпы, динамику преобразований, создают возмож-ность согласовывать и увязывать в общечеловеческое целое раз-витие индивидов, поколений, народов.

Умение каких-либо людей, групп, народов, стран, реги-онов взять за основу парадигмы цивилизации, в частностиее духовно-нравственные образцы; способность отделить то,что в предшествующем опыте цивилизации создано доброт-но, прочно, на века и потому должно быть заботливо сохра-нено (таковы, например, «вечные» заповеди нравственнос-ти, религии, как и формы необходимых людям предметов —стола, стула, бытовой утвари, крестьянского дома и усадь-бы; формы жизни, быта, одежды и т.д.), от того, что нужда-ется в коренном преобразовании; стремление быстро и безложной гордыни брать все ценное в цивилизационном твор-честве других народов, не повторяя их уже обнаруженные,тем более исправленные ошибки; готовность специальноотбирать, обучать, высоко ценить тех людей, которые наи-лучшим образом изобретают, преобразуют общее и всеоб-щее, то есть особо беречь выдающиеся умы нации и ярчай-ших носителей ее совести — все это тоже относится к кри-териям цивилизованности отдельных людей и целыхнародов. Неспособность же ко всему этому, напротив, тес-но переплетена с цивилизационной отсталостью. И вот тутопять всем нам есть над чем задуматься, есть что менятькоренным образом, преодолевая зазнайство, спесь, уверен-ность в исключительности судеб, миссии, путей развитиястраны и нации. Нам дорого обошлись и обходятся анти-интеллектуализм, неумение ценить людей выдающегосяума, таланта, высочайшей нравственности. У нас, увы, ча-стенько начинают их «любить» после того, как надругают-ся над ними, над их правами и достоинством, как доведутдо тюрьмы и сумы, высылки, смерти...

9. Теперь, как бы суммируя сказанное, можно выделитьтакую черту цивилизации, которая состоит во всемирно-исто-рическом, общечеловеческом характере и значении ее опыта.

40

Процесс развития цивилизации до сих пор был непрерыв-ным. Цивилизационный опыт человечества в каждый моментсуществования может быть уподоблен мощному потоку, в ко-торый уже влились, вливаются и будут вливаться, пока сущест-вует человечество, живительные источники, питаемые деятель-ностью индивидов разных эпох и стран. Цивилизация человече-ства всеобща в смысле всемирно-исторического континуума инепременной (хотя и неравномерной, в разное время неодинаковой)причастности всех стран, народов, эпох к формированию ее ре-зультатов, форм, словом, к возникновению и обогащению цивили-зационного опыта. Правда, очаги локальных цивилизаций, в ка-кие-то времена разгоревшись особенно сильно, потом моглиили вовсе исчезнуть, или ослабеть (впрочем, еще неизвестно,не разгорятся ли эти на время ослабевшие очаги с новой ярко-стью). Но никогда еще не затухал «общий очаг» мировой циви-лизации: сохранялось, множилось, обновлялось предметное,духовно-нравственное ее богатство.

«Общий очаг» (Hestia koine) — понятие, которое древ-ние греки распространяли на полисную и общегреческуюобщность, современное человечество имеет все основанияприменить к мировой цивилизации как таковой. Отсюдаследует, что исконный исторический интерес всех народовтребует сохранения нашего общего очага — мировой циви-лизации на планете Земля. Но, конечно, отсюда никак невытекает, что, скажем, экспроприация чьей-то частной соб-ственности, грабеж других народов есть возвращение «свое-го» или дележ «общего». Ведь исторически, цивилизацион-но-всеобщее не может порождаться и существовать иначе,нежели в единичных и особенных формах — в виде частно-го, совместно-группового, общегосударственного, нацио-нального, общенародного достояния. Факты «отчуждения»такого достояния от деятельности и собственности прича-стных к их созданию индивидов, стран, народов — путемнасилия, завоевания, противозаконных изъятий и т.д. — вистории нередко встречались, но они вовсе не случайно обо-рачивались социальными катастрофами, состояниями не-свободы, разрухи, застоя.

41

Таковы, в моем понимании, основные черты цивилиза-ции и цивилизованности.

Заключая этот предварительный теоретический разго-вор, не могу не обратить внимание на одно принципиальноважное обстоятельство. В дискуссиях, связанных с краткоизложенной здесь концепцией, в советское время не раз при-ходилось слышать следующее возражение. Зачем, дескать,нужно выдвигать в центр социальной философии, филосо-фии истории понятие цивилизации, когда марксизм-лени-низм, говоря о тех же исторических процессах, явлениях,формах (разделении труда, собственности, товарном про-изводстве, взаимодействии и взаимозависимости людей,нормах нравственности и т.д.), в основном обходится безпонятия «цивилизация» или употребляет его весьма редко.Согласна, понятие цивилизации долгое время было, так ска-зать, на обочине марксистско-ленинской теории.

Здесь не место вдаваться в вопрос о значении и судьбахмарксизма, его достоинствах и ошибках2 . Тем более что этоникогда не было объектом моей профессиональной работы.Воздавая должное Марксу, вполне правомерно ссылаться наего идеи и высказывания, ибо Маркс не только марксиста-ми признан одним из крупнейших мыслителей прошлого.Однако в том, что понятие цивилизации никогда не было вцентре ортодоксальной марксистско-ленинской философииистории, я как раз и вижу ее изъян. И изъян не чисто теоре-тический, а чреватый далеко идущими практическими иидейно-психологическими последствиями. В центр внима-ния марксизм-ленинизм всегда помещал и ценностно, эти-чески приподнимал, возвеличивал понятия и принципы,

2 Post Scriptum 2007 г. Этот текст, опубликованный в книге «Рождение и

развитие философских идей», был написан в конце 1980-х гг. При про-

хождении его в издательстве (тогдашний Политиздат) были трудности:

один из влиятельных редакторов категорически потребовал снять его

как «выпад против марксизма». Я столь же категорически отказалась.

Философская редакция (во главе с В.Кураевым) поддержала меня, а не

своего начальника, и текст был напечатан.

42

которые фиксируют прерывность исторического процесса(понятие общественно-исторической формации), резкие,конфликтные, кровавые социальные взрывы (понятие соци-альных революций как локомотивов истории), непримири-мую борьбу общественных групп, партий (понятие классови классовой борьбы как движущей силы истории), насилиеодного класса над другим (диктатура господствующегокласса), непримиримое противостояние различных соци-альных образований, идей, идеалов и принципов (борьбасоциальных систем, обостряющаяся идеологическая борь-ба и т.д.). Никак нельзя утверждать, что противоположныеособенности истории — те, которые обеспечивали ее непре-рывность, единство, всеобщность — не привлекали ника-кого внимания марксизма. Но в понимании всей предше-ствовавшей истории, объявленной «предысторией», ониотодвигались на задний план, считались подчиненными«историческим закономерностям», диктующим неприми-римую борьбу классов, а с середины XIX в. — борьбу про-летариата, трудящихся до «победного конца». И только в«подлинной» истории, при коммунизме, во имя которого,как утверждалось, такую борьбу, неизбежно оплачиваемуюмногими жертвами, и нужно вести, воцаряется, дескать,мир и единство между индивидами и народами. Это и бу-дет, согласно Марксу, «царство свободы» — взамен преж-него «царства необходимости».

Мне, конечно, известны современные трактовки, авто-ры которых (как правило, способные и совестливые люди)стремятся всячески приглушить формационно-революцион-ные идеи классического марксизма, отвергнуть вульгарные«учебниковые» варианты советского периода и выдвинуть напервый план критико-гуманистические идеалы, в которых уМаркса тоже не было недостатка. (Готова согласиться, чтотак называемый творческий марксизм, двигаясь именно потакому пути, достигнет обновления.) Однако со стороны этихавторов было бы недобросовестно не признать, что филосо-фия истории марксизма-ленинизма, в известной мере реа-

43

листично обрисовывая конфликтность истории, различияи противостояния индивидов, социальных групп, наций,народов, стран, социальных систем, не по недоразумению,а в силу определенной и хорошо продуманной идейной на-правленности меньше внимания уделяла столь важным се-годня, реальным механизмам непрерывности, единства ис-торического процесса, возможности согласовывать инте-ресы людей. А без этого, как я полагаю, невозможнытеоретическое исследование и практическое утверждениемеханизмов и перспектив цивилизованного, свободноговзаимодействия людей в прошлой, настоящей и будущейистории. Именно истории, а не «предыстории», вся ролькоторой, по Марксу, в том и состоит, чтобы вымостить до-рогу к райским вершинам «подлинной истории». И совсемне случайно то, что на этой дороге остались миллионыжертв и искореженные судьбы народов, а «сверкающиевысоты» так и не были достигнуты. Связь между ориенти-рованной на конфликты философией истории марксизма-ленинизма, трагически противоречащей некоторым гума-нистическим идеям самого Маркса, и подобными практи-ческими результатами кажется мне несомненной.

Постепенное осознание столь трагической связи, стрем-ление найти иной, отвечающий общечеловеческим ценнос-тям подход к истории привели меня лично (особенно на ру-беже 70–80-х гг.) к философско-исторической, социально-философской концепции, которая основана на понятиицивилизации. Не отодвигая в сторону реальной конфликт-ности истории, эта концепция позволяет понять ее реаль-ную же и исключительно важную непрерывность, раскрытьмеханизмы взаимодействия людей, истоки и смысл общече-ловеческих ценностей. Нравственные преимущества такогофилософско-исторического поворота тоже представляютсяочевидными: в отличие от столь знакомого нам упоения раз-рушением, борьбой, диктаторским насилием (кровавые по-следствия такого рода идеологии и психологии преследуютнас и сегодня) цивилизационная теория естественно стиму-

лирует практику, идеи, настроения мирно-цивилизованно-го взаимодействия людей, открывая тем самым большийпростор созидательным тенденциям истории.

Завершая предварительный теоретический разговор оцивилизации и цивилизованности, оставляю за собой правоподкрепить его в процессе раскрытия основной (заявленнойв заглавии) темы книги интереснейшим, поучительным исегодня конкретно-историческим материалом.

Все основные признаки цивилизации и цивилизован-ности, выделенные на теоретико-логическом уровне, могутбыть обнаружены и при историческом анализе развития об-щества, начиная уже с древнегреческого общества (IX–VIIIвв. до н.э.), но особенно, конечно, с периода наибольшегорасцвета Эллады (VI–IV столетия до н.э.). Отнюдь не слу-чайно в ту же эпоху возникает (VII век до н.э.) и расцветает(V–IV вв. до н.э.) философская мысль древних греков: лю-бовь к мудрости, которая и раньше отличала этот народ, по-степенно становится особым, весьма разносторонним зна-нием и познанием, становится новой формой культуры.

45

Глава вторая.И снова — о понятии «цивилиязация»

и значимости цивилизационного подхода(Post scriptum 2007 года)

Предшествующий текст 1991 г., в котором расшифровы-вается содержание философского понятия «цивилизация»,опубликован здесь лишь с некоторыми сокращениями и поч-ти без изменений не только из историко-философских со-ображений. Правда, и они важны, так как представляют воз-можность документировать факт оформления так важногосегодня исследовательского цивилизационного подхода вотечественной философии советского времени (это тем бо-лее существенно, что такие «нюансы» не принимаются вовнимание людьми, склонными малевать одной черной кра-

ской исторический опыт нашей философии того периода).Но главное — в другом: представленные выше понятийныеопределения и примыкающий к ним цивилизационный ана-лиз и сегодня образуют фундамент моей концепции циви-лизации, в том числе и той ее части, которая последователь-но разрабатывалась позже и презентирована во всех разде-лах этой книги. И у меня, как кажется, есть основанияпосетовать на то, что даже в философской литературе, обра-щенной к теме цивилизации, эта концептуальная линия,основной смысл которой — прежде всего раскрыть смысл,сущность, противоречия человеческой цивилизации как тако-вой, т.е. расшифровать именно ее «понятие», не была приня-та во внимание. (Возможно, потому, что книга «Рождение иразвитие философских идей» получила определенную изве-стность скорее среди историков философии, чем среди тех,кто, как и я, выстраивал философскую теорию цивилизации).

46

Нижеследующие дополнения и заметки нацелены на то,чтобы выявить господствующие в литературе (как в философ-ской, так и литературе других специальностей) подходы к по-нятийному определению цивилизации, а также зафиксиро-вать, обосновать мою неудовлетворенность положением дел,сложившимся в этой важнейшей теоретической области.

В общем и целом из изучения литературы напрашива-ется суммарный вывод (его я в дальнейшем подкреплю при-мерами и доказательствами): понятийное определение ци-вилизации до сих пор имеет своим фундаментом и фономдве главные линии преимущественного интереса: 1) оппо-зицию древнейшего варварства и цивилизации, возникшейна исторической почве варварства и из него (это традицион-ная область исторического анализа древней истории); 2) ис-следование конкретных цивилизационных образований —локальных, региональных цивилизаций (в работах истори-ков-страноведов, историков-культурологов, а также, скажем,философов-востоковедов и т.д.). Вторая линия, как мы уви-дим, наиболее репрезентативна для научной литературы XXи XXI вв. Сегодня она особенно популярна в страноведчес-ких и посвященных проблемам отдельных регионов эконо-мических, политических и т.д. дискуссиях, которые сталиособенно острыми и интенсивными в контексте процессовглобализации и их осмысления.

Говоря о первой линии, нужно добавить, что во второйполовине XX в. исторический интерес к поискам стадий иформ перехода от варварства к цивилизации уже не былгосподствующим и частично уступил место статическим(структурным) исследованиям. Причина более или менеепонятна: эти стадии и формы имели место в столь глубокойдревности, что (все более редкие) археологические находкипозволяли разве лишь строить неверифицируемые гипоте-зы, а не высказываться об оппозиции «варварство-цивили-зация» со «строгой научностью», которой XX столетие всебольше требовало и от гуманитарных дисциплин. Интересисследователей еще и в XIX, но особенно в прошлом столе-

47

тии все более перемещался к непосредственному изучениючудом сохранившихся остатков, анклавов так называемыхпримитивных обществ. Этнология, этнография, структурнаяантропология (как и другие научные области, включая фоль-клорно-лингвистическое изучение таких анклавов) тяготе-ли к превращению в богатые материалом, доступные длявнедрения современных количественных и структурных ме-тодов области «конкретного обществознания». Характерныйобразец — идеи, концепции, работы Клода Леви-Стросса иего последователей. Их я и избираю в качестве примера, поз-воляющего показать, как и почему в целых областях по ви-димости лишь конкретно-этнографического, антропологи-ческого (а по сути своей цивилизационного) интереса уче-ные избегали употреблять и прояснять понятие«цивилизация».

Если сам Леви-Стросс, хоть редко, но использовал этопонятие3 (впрочем, не проясняя его и по существу отожде-ствляя цивилизацию и культуру), то последователи и толко-ватели от него начисто избавились. (Это видно, скажем, вблистательных статьях наших выдающихся авторовВяч.Вс.Иванова или Е.М.Мелетинского, давших отличныйчастно-профессиональный комментарий к русскому пере-воду «Структурной антропологии»). Фактически и по суще-ству этнологические, «антропологические» (в смысле Леви-Стросса) исследования все же имеют отношение к темамцивилизации в ее различных аспектах — генетическом (ибона наглядных для современности примерах могут быть вы-свечены и те исторические структуры, которые способство-вали переходу от варварства к цивилизации, и те, которыецивилизация в себя не приняла и не могла принять), сравни-тельном (сопоставление конкретных цивилизационных об-разований и обнаружение — в их зародыше, генезисе — об-щецивилизационных парадигм), собственно структурном

3 См.: Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 10, 230.

Далее страницы по этому изданию указываются в тексте.

48

(структуры цивилизации, в том числе надбиологическиепрограммы индивидов, в их противоречивом генезисе), имногое, многое другое. Но если все это имеется, как сказа-но, по сути, фактически, то сознательно и целенаправлен-но Леви-Стросс не только не движется (в известных мнеработах) в сторону цивилизационого исследования, но иактивно отталкивается от такого, вообще-то возможного,исследовательского поворота. Для чего у него есть доста-точно веские причины.

Во-первых, в его произведениях и в рамках интересо-вавших его дисциплин исследуются такие общественныесостояния, такие («примитивные») социально-историческиецелостности, в которых еще нет заметной грани между ци-вилизацией и культурой в собственном и узком смысле. Да исам переход от того, что именуется «примитивным общест-вом», даже к первоначальной цивилизации в них не всегдауже совершен. И Леви-Стросс предпочитает везде употреб-лять понятие «культура» (соответственно — «культурная ан-тропология»), толкуя его в широком, даже расширительномсмысле, да и здесь не особенно вдаваясь в категориально-понятийные размышления и разъяснения. ИсследованиюЛеви-Стросса — конкретному, дробно-структурному — это,по сути дела, не мешает. Он и его последователи имели быопределенное право сказать, что в «гипотезах цивилизации»(выстраивание которых отняло бы немало сил) они не нуж-даются и оттого таковых «не измышляют».

Во-вторых, преимущественный интерес и акцент всегоисследовательского поиска данного направления состоит,как это четко формулирует сам Леви-Стросс (указ. соч., с. 20),в поиске особенностей, самых тонких и мелких различий меж-ду описываемыми образцами, формами сохранившихся ос-татков примитивных обществ — с вполне понятной целью:не упустить ни одной частной детали — пока они вообщедоступны наблюдению и описанию, пока обступившая этианклавы более развитая цивилизация не испортит, не заму-тит чистоты уникального, самой историей созданного иссле-

49

довательского «эксперимента». Леви-Стросс отмечал, что«…мы присутствуем при весьма любопытном явлении: ант-ропология развивается одновременно с тенденцией этих об-ществ к исчезновению или по крайней мере к утрате своихотличительных признаков» (указ. соч., с. 306). И ведь в са-мом деле следовало торопиться, описывая именно эти «от-личительные признаки»; надо было оперативно сравниватьоставшиеся примитивные общества между собой; пока мож-но было не концентрироваться на их сопоставлении с раз-витыми цивилизациями или с цивилизацией в целом.

В-третьих, поиск и изучение различий, дифференциа-ций, более чем понятные и оправданные в описываемых слу-чаях, хорошо интегрировались в одну из главных идейныхтенденций XX в., его установки, умонастроения, порожден-ных эпохой войн, столкновения социальных систем; такаянаправленность была глубоко укоренена также и в культуреи поддерживалась пафосом борьбы, стремлением акценти-ровать не общее, а особое, различное, не то, что объединяет,а то, что разъединяет людей разных эпох, стран, регионов.

В-четвертых, Леви-Стросс, отнюдь не отказываясь отвыявления в ходе своих исследований «общих свойств соци-альной жизни» (там же), подобно многим своим современ-никам, опасался запутаться в сопутствующей теоретическимгенерализациям «упрощенной» «социальной метафизике»(с. 92), в «тупиках» отвлеченной философии (с. 93), в лаби-ринте «широких обобщений» и «общих мест» (с. 20). Надодумать, создание концепции цивилизации как таковой пред-ставлялось ему движением в подобные тупики.

И все же я хотела бы вернуться к тезису, согласно кото-рому исследования Леви-Стросса и других социальных ант-ропологов-структуралистов по крайней мере по сути реле-вантны цивилизационному анализу. Кроме того, хоть и ред-ко, сам Леви-Стросс предполагал возможность такого пути.Проблема естественным образом возникала, когда исследо-ватель наталкивался на относительно устойчивые, так илииначе транслируемые структуры жизни, быта, устроения об-

52

тиворечий, перспектив развития. И, конечно же, где надобыло и нужно сегодня вести понятийную, категориальнуюработу. Неправильно было бы утверждать, что Шпенглер та-кой работы вовсе не вел. Но по сути дела она сводилась кеще одной подмене: понятие культуры фактически заслони-ло понятие цивилизации (что неудивительно при сугубойценностной идеологизации последнего). Между тем и про-тивопоставление цивилизации и культуры, и их отождеств-ление (что имеет место довольно часто, особенно у культу-рологов, и что, казалось бы, естественно для их занятий) —равно ошибочные, по моему мнению, теоретически-объяс-нительные шаги.

Поскольку ни в книге в целом, ни в этом постскрипту-ме не ставится цель последовательно выписывать этапы иотдельные образцы спора вокруг понятия цивилизации и еетеоретического определения, позволю себе от упоминанияо Шпенглере сразу перешагнуть к современному дискурсу.Здесь тоже обнаруживается характерное противоречие, ка-сающееся именно интересующего нас здесь понятия циви-лизации и цивилизационного подхода. Литература, к кото-рой я далее (бегло) обращусь, интересует меня не только вданной конкретной связи. Речь в ней идет о широких дис-куссиях вокруг проблем глобализации (разбираемых в IIIчасти данной книги), причем не собственно в философии, ав других дисциплинах — экономических науках, истории,страноведении и т.п.

* * *

Я постоянно интересуюсь работами авторов самых раз-личных специализаций, которые так или иначе выходят кцивилизационной проблематике, что в последние два деся-тилетия в особенности существенно стимулировалось пово-ротом к темам глобализации. Не будучи специалистом, ска-жем, в экономике и экономических науках, международной

53

политике и политологии, страноведении (но с благодарнос-тью используя профессиональные исследования), я все жевижу, насколько повысился уровень отечественных работ ив перечисленных, и в других специальных областях — онвполне сопоставим с тем, что имеется в мировой мысли, кста-ти, постоянно и оперативно включаемой в контекст россий-ского исследовательского дискурса. Сошлюсь для примерана книгу «Глобализация и крупные полупериферийные стра-ны» (М., 2003). По своему непосредственному, как бы част-ному предмету она посвящена современным проблемамстран, которые было принято называть развивающимися(отвлекаюсь от разъяснения понятия «полупериферийных»стран, которое — под влиянием школы И.Валлерстайна4 —с 70–80-х гг. распространилось в соответствующей литера-туре). Среди анализируемых в книге вопросов как будто до-минируют проблемы экономические (большинство авто-

ров — экономисты, в частности, экономисты — страноведы).Однако на деле, фактически — и это считаю в высшей сте-пени плодотворным — видна главенствующая тенденция,заключающаяся в стремлении экономистов, историков, стра-новедов построить более общие теоретические модели, каса-ющиеся глобализации, ее хода, противоречий и перспектив.Имея в виду отмеченный факт превалирования экономис-тов, особенно существенно акцентировать реальную наце-ленность всей работы на преодоление «экономизма» и вклю-чение в орбиту внимания исторических, социо-культурных,политических и других измерений и факторов.

Тематике и направленности моих исследований по про-блемам цивилизации и варварства, вместе с тем, особеннорелевантен парадокс, который трудно не заметить (в томчисле и в названной книге). С одной стороны, характерностремление авторов противостоять не только «экономизму»,

4 См.: Уоллерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современ-

ном мире. СПб., 2001; Его же. После либерализма. М., 2003. (Имя авто-

ра у нас в разных источниках пишут по-разному.)

56

несомненностью заключается в возрастающей значимости ивсе более динамичной трансляции общецивилизационных струк-тур, сближении стран, народов, континентов, в их неизме-римо возросшей взаимозависимости, в чем, собственно исостоит глобализирующая тенденция современной мировой ци-вилизации. Эта тенденция, а также новые вызовы и угрозы (оних подробно говорится в моей книге) ставят в повестку днякак вопрос о системном, все цивилизационные образованиязатрагивающем кризисе, так и о новых формах, методах, тем-пах интеграции человеческой цивилизации. В этих услови-ях сосредоточение теоретической мысли, обращенной к те-мам цивилизации, преимущественно или исключительно надифференциях, дроблениях (как бы они ни были реальны иважны) становится неадекватным, не отвечающим запросамименно современной практики социального развития.

Выразительные примеры оттеснения на задний план(или даже отрицания) самой возможности употреблять по-нятие «единой общемировой цивилизации» дают работы техавторов, которые особо акцентируют и, по-моему, абсолю-тизируют раскол современного мира, взаимотчуждение Се-вера и Юга, развитых и отставших в своем развитии стран исчитают дальнейшую «регионализацию» главной или чуть лине единственной тенденцией будущего развития. Так,С.И.Лунев, специалист по проблемам Индии и других странАзии, делает поистине обескураживающий вывод: «Эти про-цессы ставят под сомнение перспективы формирования новойобщечеловеческой цивилизации с точки зрения социально-эко-номических измерений. К XXI в. также стало все более понят-ным, что биполярный и однополюсный мир не соответству-ет и культурно-цивилизационным реалиям и отличиям странмира. В последнее время на Юге отчетливо прослеживаетсятенденция к отчужденности от многих ценностей европей-ской цивилизации. Культурологические факторы, наряду сэкономическими и политическими, определяют регионали-зацию как ведущую тенденцию мирового развития, и наибо-лее вероятен переход мировой системы к именно многопо-

57

лярному и многоцивилизационному миру, с усилением ин-теграции внутри регионов и проявлением противоречиймежду регионами — цивилизационными, экономическими,политическими и иными»5 .

В этом тексте многое вызывает недоумения. Разве «ре-гионализация» — это совсем уж новое явление, новая тен-денция? Человеческая цивилизация всегда была «регионализи-рована». И чем дальше мы продвигаемся в глубь истории, тембольшую степень «регионализации», даже изолированнос-ти, самодостаточности регионов Земли мы обнаруживаем.Поэтому, когда С.И.Лунев говорит о регионализации как«ведущей тенденции мирового развития», то это верно, еслииметь в виду всю, а не только современную мировую исто-рию. Но, во-первых, это одна из двух антиномичных тенден-ций — наряду со все большей интеграцией регионов по мереисторического развития (доказательства чего вряд ли требу-ются). А во-вторых, из-за этого-то и остается неясным, по-чему регионализация (повторяю, всегда бывшая неотъемле-мой чертой развития мировой цивилизации), какой бы видона ни приобрела в ближайшем будущем, должна «поставитьпод сомнение перспективы формирования новой общече-ловеческой цивилизации».

Возможно, в подпочве рассуждений С.И.Лунева залега-ет какое-то иное, мне не известное определение «общечело-веческой» цивилизации — такое, в соответствии с которымв ней не должно, не может быть ни регионализации, ни ци-вилизационных отчуждений и конфликтов, ни духовных,идейных, культурных расхождений, например, острых диа-логов о ценностях. Но такой цивилизации никогда не былои не будет. В само понятие цивилизации принципиально не-обходимо включать — в соответствии с реальной «онтологи-ей» человеческой истории — разнообразие, порой обособле-ние и даже противостояние цивилизационных формообра-

5 Лунев С.И. Индия в глобализирущемся мире // Глобализация и круп-

ные полупериферийные страны. С. 172–173 (курсив мой. — Н.М.).

58

зований, целостностей, типов. В этом отношении «много-цивилизационность» (которую С.И.Лунев почему-то отно-сит к будущему времени) — сущностное отличие всей исто-рии человеческой цивилизации, а не только требование (впро-чем, несомненное, остро обозначаемое и переживаемое)нашего времени.

Однако, что уже подчеркивалось, столь же «сущност-ным», определяющим как для понятия человеческой циви-лизации, так и для ее сугубо современных тенденций явля-ются упомянутые процессы растущей интеграции, единства,целостности. Ведь «цивилизация» как понятие — это, по су-ществу, синоним до сих пор сохраняющихся единства, целост-ности, непрерывности человеческого рода. И сохраняющего-ся как благодаря разнообразию, дифференциации (здесь: ирегионализации) цивилизационных форм, так и вопреки кон-фликтам, борьбе, даже гибели отдельных локальных циви-лизаций. Более того, отдельная, «частная» цивилизация вкаком-либо регионе (скажем, цивилизация майя) могла по-гибнуть, но «регион» как крупная цивилизационная едини-ца (например, латино-американская цивилизация, культу-ра) неизменно сохранялся (если речь идет об известной намцивилизационной истории).

Другое дело, что описываемые С.И.Луневым противо-речивые явления (отчужденность, недовольство, попытки техили иных кругов каких-то стран создать некий подвластныйим однополярный мир), действительно, имеют место и впринципе будут существовать и далее. Но ведь такие попыт-ки сегодня не только не увенчиваются успехом, но и встре-чают растущее сопротивление. Главное, что сопротивлениеимеет место именно благодаря объективному характеру ми-ровой цивилизации (единство только при разнообразии) и бла-годаря тому, что эта суть цивилизации сегодня все более осо-знается нашими современниками в разных частях света.

Я бы хотела обратить внимание на то, сколь интереснои четко именно сопряжение — трудное, противоречивое —общецивилизационных и специфических (для страны, ре-гиона) тенденций современного развития демонстрируется,

59

прочерчивается в рассматриваемой книге на примере Китая(в статьях А.И.Салицкого, В.В.Михеева, В.Г.Гельбраса; см.,например, в статье В.В.Михеева анализ нового «компромисс-ного мышления» как теоретически и практически принима-ющего в расчет обе отмеченные тенденции, компонентыцивилизации — указ. соч., с. 211).

Подобное же соотношение противоположных, но строговзаимосвязанных тенденций цивилизации фактически обсуж-дается в российских и зарубежных дискуссиях о России —правда, часто без всякого понимания или объективированиятого, что перед нами обострившаяся сегодня коренная про-блема всей цивилизации, а не одной России. Ибо и темати-ка соотношения общецивилизационного и специфическо-го, особого для той или иной страны, в свою очередь, имею-щая общецивилизационные характер и значимость, ипостановка, переживание всех связанных с этим проблемименно сегодня, в конечном счете, обусловлены единой ди-намикой современной цивилизации. Между тем эти проблемыочень часто ставятся и «читаются» как исключительно рос-сийские, что (как показано в этой книге) приводит к немало-му числу теоретических заблуждений и практических ошибок.

Отвлекаясь (пока) от российских проблем, я хочу перей-ти к собственно философской современной литературе, вкоторой обсуждается проблематика цивилизации.

* * *

В связи с проблемами и дискуссиями, возникающимипри применении цивилизационного подхода к истории исовременному состоянию России, хотелось бы обратить вни-мание читателей на недавнюю глубокую, интересную книгуизвестного отечественного исследователя В.М.Межуева«Идея культуры» (М., 2006). Я отсылаю читателей к этой кни-ге еще и потому, что согласна со многими тезисами автора,касающимися и истории усвоения, распространения в Рос-сии термина «цивилизации» (соответственно — цивилизаци-

60

онного подхода к российской истории; см. с. 324 и далее), и(критически оцениваемых) попыток через это понятие от-стоять идею совершенно особой, ни с чем не сопоставимой«российской цивилизации», и с общим резюме автора: «Во-преки мнению, что Россия уже сложилась как особая ци-вилизация, напрашивается другой вывод: она и сегодня на-ходится в поиске своей цивилизационной идентичности,своего места в мировой истории» (с. 327). Все мое предлага-емое здесь исследование (в том числе и работы, ранее опуб-ликованные, но по сложившимся у нас обычаям, конечноже, не упоминаемые) — подтверждение тезиса В.М.Межуе-ва о том, что Россия — страна еще не сложившейся, а лишьстановящейся цивилизации (с. 333–334).

У меня, однако, есть существенное замечание — возра-жение, но оно относится скорее не к обсуждению россий-ской проблематики, а к непосредственно интересующей насздесь понятийно- терминологической стороне дела. В кни-ге В.М.Межуева, прекрасно освещающей тематику культу-ры, философии культуры и ее истории, при обращении кпроблеме цивилизации, ее понятийному определению сно-ва же имеет место типичное для многих подобных попытокстремление сразу говорить о «цивилизациях» во множествен-ном числе (о типах, разнообразии, или «веере» цивилизацийи т.п.) — без того, чтобы с самого начала глубоко и обстоятельноразобраться в том, каковы характерные черты, противоречияцивилизации как таковой. Предельно общее упоминание о том,что «цивилизация возникает в оппозиции к варварству» — нев счет, потому что это пока лишь начало, первый шаг, и затем,конечно, требуется раскрытие того, в чем именно состоит «оп-позиция». Я не вдаюсь здесь в вопрос о том, что в более кон-кретном анализе В.М.Межуева неопределенность общего,единящего понятия «цивилизация» и употребление его ско-рее во множественном числе (при подчеркивании лишь раз-личий, дифференциированности цивилизационных образо-ваний) становится причиной еще одного смешения: при раз-говоре о цивилизации речь фактически идет о культуре —

61

например, о религии, (хотя об ошибочности отождествленияцивилизации и культуры и о том, что оно «вообще характернодля всей англо-американской научной культуры — (указ. соч.,с. 327–328) — тоже говорится.

Хочу быть правильно понятой: я не только не считаю ис-следование цивилизаций («во множественном числе») чем-топосторонним, второстепенным для построения общей фило-софской теории цивилизаций, но вижу в уже наработанныхтрадициях и возможных в будущем специфицированных опи-саниях, осмыслениях отдельных разновидностей цивилиза-ции, имевших место в истории или сугубо современных («еди-ничное» цивилизации), в объединении их в типы («особен-ное» цивилизации) неотъемлемую интегральную часть исовершенно необходимую предпосылку искомой общей фи-лософской теории цивилизации, выполненной на уровне со-

временных теоретико-методологических требований.С этой точки зрения философские обобщения, ставящие

во главу угла именно дифференциации, различия и большеобращенные к «единичному» и «особенному» цивилизации,считаю вполне важными и ценными, поскольку без учетаединичного и особенного, без их специального, тщательно-го изучения нет и не может быть плодотворного определе-ния и осмысление цивилизационно-всеобщего. С этой точ-ки зрения я (с благодарностью) опираюсь, скажем, на соот-ветствующие статьи (философских книг в данной областипочти нет) известных авторов, в том числе статьи энцикло-педические6 . Тем более в случаях, когда речь непосредствен-но идет о философском осмыслении единичного и особен-ного аспектов цивилизации7 . И это тем более важно подчерк-нуть, что в моих попытках понятийного анализа цивили-

6 См.: Толстых В.И. Цивилизация // Новая философская энциклопедия.

Т. IV. М., 2001. С. 332–335.7 См.: Степин В.С. Цивилизационного развития типы // Там же. С. 330–

332. См. также: Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия.

М., 1998.

62

зации, что легко заметит осведомленный читатель, я вынуж-дена чаще всего отвлекаться от двух вообще-то очень важ-ных аспектов. Первое отвлечение — от чисто историческогоаспекта, связанного с исследованием возникновения самыхдревних форм цивилизации из того состояния, которое име-нуется варварством. Второе отвлечение — от специальногоразбора разграничений и исследований исторических типовцивилизации (у Тойнби, например, имеется описание более20 типов цивилизаций). Обе темы — сугубо специальные,требующие огромных познаний в конкретных областях ис-тории как науки. Давать поверхностный, дилетантский пе-ресказ специального материала, как это делается в ряде ис-точников, считаю бессмысленным.

Что же касается философско-теоретической стороныдела, и, в частности, понятийного определения цивилиза-ции, то выше упомянутые отвлечения (подчеркну: отвлече-ния, тем не менее обязательно предполагающие определен-ный уровень знания и освоения соответствующей литерату-ры) здесь возможны и оправданы, ибо, как уже отмечалось,разграничению типов цивилизации должно теоретически илогически предшествовать определение ее существа, выявле-ние ее основных характеристик, которые, понятное дело, впринципе, так или иначе, с теми или иными уточнениямидолжны относиться к любому типу цивилизации. Мои жеусилия (некоторые результаты которых представлены в этойкниге) вот уже двадцать лет нацелены на создание общефи-лософской теории цивилизации и варварства (как ее оборот-ной стороны, неизменной и неизбежной спутницы). Ины-ми словами, и при обязательном учете дифференциаций,разнообразия типов и форм цивилизации, философскийинтерес (по самой его природе) сконцентрирован на опре-делении, выведении всеобщих аспектов, измерений цивилиза-ции, иными словами, измерений общечеловеческих, то естьпротянувшихся через всю историю и так или иначе затраги-вающих все регионы Земли, все страны и народы. Отдаю себеотчет в том, что такой интерес подстегнут, стимулирован за-

63

тронувшим весь современный мир осознанием того, что че-

ловеческая цивилизация — при всем своеобразии ее образо-ваний, исторических стадий — по сути своей универсальна,

глобальна. Но и пониманием того, что противоречия циви-лизации всего страшнее и нагляднее воплощающиеся в вы-

бросах, вспышках современного варварства, сегодня угро-

жающих гибелью всему миру современного человечества идаже грозящих разрушениями другой обнимающей его «гло-

бальности», ближайшему космосу. Центростремительные ицентробежные (относительно сути, ядра, единства цивили-

зации) тенденции всегда были в истории. Но сегодня их про-

тивоборства в самой исторической реальности и дихотомия,разрыв, противопоставление их друг другу в умах, душах

людей, а также на уровне абстрактных теорий опасно, какникогда в истории.

В последующих разделах книги, при разборе более кон-

кретных проблем цивилизации и варварства, будут делать-ся ссылки на самую разную, не обязательно философскую

литературу. В частности, на журналы, альманахи, в которыхдостаточно глубоко и живо анализируются самые различ-

ные актуальные проблемы современности. Я провела сво-

его рода «контент-исследование» довольно значительногомассива публикаций с точки зрения того, употребляется ли

и в каком смысле применяется понятие цивилизации, естьли в них признаки цивилизационного анализа. (Конечно,

мое исследование не было ни строго-социологическим, ни

репрезентативным). Результат вкратце таков: во-первых,слово «цивилизация» употребляется весьма редко; во-вто-

рых, если оно употребляется, то усилия понятийного про-яснения с ним не связаны; в третьих, при теоретическом

осмыслении или практическом решении актуальных про-

блем тем более не осуществляется сколько-нибудь связный,теоретически обоснованный системный цивилизационныйанализ. (В последующих разделах и главах это будет нагляд-но продемонстрировано).

64

* * *

В связи с предложенным в тексте 1991 г. определением

основных характеристик цивилизации как таковой (циви-

лизационного «всеобщего») и с развернутыми в дальнейшихглавах книги исследованиями цивилизации хочу сделать и

такое существенное уточнение. Дело в том, что выделенныечерты и характеристики давно фигурируют и исследуются в

социальной философии, а также в других гуманитарных дис-

циплинах, причем очень часто безотносительно к понятиюи концепции цивилизации. Так, о воздействии на природу и

экологических кризисах, о разделении труда, о товарномпроизводстве и обмене и других характеристиках социаль-

ного действия и взаимодействия написаны горы книг, ска-

заны миллионы слов. Зачем же, спросят, еще раз повторятьих — теперь «под зонтиком» понятия «цивилизация»? Мой

ответ на подобные, вполне резонные сомнения, недоумения,возражения вкратце таков.

1. Отмеченные черты, характеристики социально-исто-

рического бытия, развития истории отличаются именно тем,что начиная с определенного периода (после переходных

стадий, оставшихся в очень давней истории) они становятсяуниверсальными структурами жизнедеятельности людей.

Универсальными в том смысле, что (в то или иное время ис-

тории, с той или иной последовательностью, в том или ином«объеме», с теми или иными противоречиями, трудностями,

даже откатами) имеют тенденцию стать трансрегиональны-ми, т.е. захватывать все страны, регионы мира и оставаться,

по крайней мере, на «обозримое» время, также и трансис-торическими формами жизнеустроения человечества. Как раздля общего обозначения трансисторической и трансрегиональ-ной универсальности таких форм и придуманы слова «челове-ческая цивилизация», или просто «цивилизация». И если в

принципе можно (до поры до времени) описывать, изучать

их, не прибегая к этому понятию, то на какой-то стадии

65

развития социальной философии становится необходимымобратиться к понятию цивилизации как к универсальной со-циально-философской категории.

2. Напомню также о том, сколько вреда уже принесло«отвлечение» от реально-исторической и понятийно-теоре-тической связи упомянутых явлений, характеристик именнос цивилизацией. Так, кардинальная ошибка, сделанная и в уто-пических теориях, и в длительной — вспомним: сугубо насиль-ственной и потерпевшей крах — практике «отмены» частнойсобственности коренилась в том, что этот социальный «инсти-тут» не осмысливался как неотъемлемая — с «определенного»времени — структура всей человеческой цивилизации, приспо-собленная к жизни, устремлениям реального действующеголица истории, индивида, — а значит, как структура, которуюне просто ошибочно, но поистине губительно «отменять», ибоцеликом «отменить» ее можно только вместе с гибелью циви-лизации. Более того, все теории и практики, нацеленные натакое антицивилизационное насилие, имели своей обязатель-ной предпосылкой, идейной, социально-психологической,административно-управленческой почвой перевод «стрелок»социального развития с общецивилизационной столбовойдороги в тупик идеологических чисто формационных «экс-периментов», которые пришлось дорого оплачивать соответ-ствующим странам и народам. Причем оплачивать не тольков сам период осуществления такого рода тупиковых экспери-ментов, но и тогда, когда — по неотменимым цивилизацион-ным законам — возвращение на столбовую дорогу все же про-исходит, но неизменно оказывается болезненным и уродли-вым. Россия и другие страны, в которых как раз и пытались«победить» законы цивилизации, узнала все это на своем оченьгорьком опыте — опыте прошлого и настоящего.

Примерно то же можно сказать о других в концентри-рованной (типологической) форме выраженных чертах ци-вилизации. И их еще и сегодня воспринимают, трактуют внеких частных, а не всеобще-цивилизационных формах.О том, как это ошибочно и сколь опасно, повествует вся дан-

66

ная книга. Так, типичная идейная платформа для дискуссиимежду «Востоком» и «Западом», «Севером» и «Югом» сего-дня выглядит так, будто есть продвинутые страны, от кото-рых должны исходить поучающие, а если надо — и караю-щие действия, и страны, долженствующие стать покорнымиучениками во всех социальных делах. Противоположная иде-ология не менее наступательна и агрессивна: «мы», т.е. стра-ны и народы, ввергнутые в нищету, отомстим за нее и пока-раем «Запад», «США» и т.д. И хотя в таких столкновениях испорах нередко упоминаются слова «цивилизация», «циви-лизованные» (соответственно — «нецивилизованные») стра-ны, здесь нет и следа действительно цивилизационного под-хода и грамотного оперирования понятием цивилизации.Ибо кризисная ситуация современности — плоть от плотиобщецивилизационного кризиса, находящего не только разные,но и в принципе сходные проявления в отдельных странах ирегионах. И выходить из кризиса сегодня надо на путях со-гласованной, именно общецивилизационной работы. Однакопроблемы далеко не всегда осмысливаются, формулируют-ся, решаются именно в терминах и в рамках цивилизацион-ного подхода.

В этой книге читатель найдет самый разнообразныйматериал, с разных сторон иллюстрирующий следующийобщефилософский тезис: в силу нерасторжимой связи еди-ничного — особенного — всеобщего (здесь: в ее отнесении кисторическому опыту отдельных стран и народов, регионови опыту всего человечества) забвение, подавление не толькоособенного, но и всеобщего чрезвычайно опасно. А сего-дня — даже смертельно опасно для человечества. И дело ведьне только в опасностях. Цивилизационный теоретический ана-лиз и умение практиков, политиков мыслить и действовать вего терминах дают именно сегодня особые преимущества. Я бысказала резче: будущее — за теми странами, регионами (со-ответственно — социальными группами, партиями, их ли-дерами), которые научатся формулировать, решать свои, втом числе самые конкретные (единичные, особые) пробле-

мы в принципиальной увязке с актуальными запросами всейчеловеческой цивилизации — то есть, говоря философски, сучетом всеобщего, именно цивилизационного измерения.А также и с учетом тех отклонений от смысла, «телоса» ци-вилизации, которые теоретически суммируются в проблема-тике варварства как оборотной стороны цивилизации. (О бо-лее конкретном, российском звучании этой же темы см. раз-делы этой книги, специально посвященные России).Отсюда — дополнительный акцент: из всех частей человече-ской культуры философия всего больше приспособлена к«творению», осмыслению и преобразованию всеобщихсмыслов, парадигм — в данном случае парадигм цивилиза-ции. Значит, именно сегодня снова бьет час философии.

Насколько философы сумеют ответить на этот вызовистории и насколько общество, в частности, в России, су-меет к ним прислушаться — вопрос столь же открытый, скольи тревожный.

68

Глава первая.Варварство — общеисторическая

предпосылка и спутник цивилизации8

Отечественная и зарубежная литература по проблемамсовременной цивилизации — это своеобразная арена острыхдискуссий и разногласий, касающихся определения циви-лизации, ее сути, противоречий и перспектив развития. Ноесть по крайней мере один общий тезис, под которым гото-вы подписаться многие историки, социологи, философы,работающие ныне над цивилизационными проблемами. Онносит характер своего рода приговора: в протекшей до сихпор истории то, что именуется варварством, было не толькоисторически начальным, оставленным далеко позади состо-янием человеческого общества. И после возникновения ци-вилизации, гласит этот приговор, варварство неизменно ос-тавалось спутником, оборотной стороной цивилизации, оз-начая ее «саморазрушение»9 ; даже и в новое время, эпоху«модерна» (Modernitдt, modernity) историческое развитие«неминуемо порождало … новое, более рафинированное вар-варство»10 . Более того, риск варварства, его наиболее бур-ные всплески пришлись на недавно закончившийся XX в. сего самыми массовыми в истории уничтожениями миллио-

РАЗДЕЛ II.ВАРВАРСТВО В УСЛОВИЯХ ЦИВИЛИЗАЦИИ

8 Здесь представлены доработанный текст пленарного доклада, сделан-

ного на Всероссийском философском конгрессе 2005 г., а также вопро-

сы слушателей и ответы на них.9 Offe C. Moderne «Barbarei»: Der Naturzustand im Kleinformat // Modernität

und Barbarei. Soziologische Zeitdiagnose am Ende des 20. Jahrhunderts. Fr./

M., 1996. S. 263.10 Giesen B. Die Struktur des Barbarischen // Modernität und Barbarei. S. 118.

69

нов людей, с двумя мировыми войнами. Рецидивы варвар-ства, как полагают исследователи, не исключены и в буду-щем, если до сих пор сохраняющаяся, при всех изменениях,«программа модерна» не будет подвергнута человечествомкоренному изменению. Забегая вперед, скажу, что я в прин-ципе согласна с этим тезисом-приговором. Отмечу также, чтов ряде своих работ последнего времени я пыталась встроитьтему варварства в разработанную мною ранее концепциюцивилизации11 .

Но просто утвердить, так сказать, застолбить общий те-зис для философа далеко недостаточно. И для теории, и осо-бенно для практики в высшей степени важно раскрыть идоказать его, что я и попытаюсь (по необходимости кратко)сделать в этом докладе. Сначала о понятийной стороне дела.

О сути варварства — в связи с понятием цивилизации

Известно, что в большинстве концепций цивилизации,разрабатываемых историками, философами, социологами,понятия «цивилизация» и «варварство» употребляются каксоотносительные, зависящие друг от друга, но и как проти-вополагаемые друг другу. Для этого есть все основания. Ис-торически новое и в масштабах истории относительно «мо-лодое» состояние общества, обобщенно именуемое цивили-

11 См.: Мотрошилова Н.В. Цивилизация и цивилизованность // Мотро-шилова Н.В. Рождение и развитие философских идей. М., 1991. С. 18–

39; Она же. Варварство как оборотная сторона цивилизации // Наука,

Цивилизация. М., 1999. С. 256–269; Она же. И снова о варварстве как

оборотной стороне цивилизации — применительно к России // Чело-

век. Наука. Цивилизация. М., 2004. С. 764–777. Применение концеп-

ции цивилизации к анализу античной философии и культуры. См.: Мо-трошилова Н.В. Работы разных лет: Избр. ст. и эссе. М., 2005. С. 72–

138. К слову: меня очень огорчает то, сколь медленно отечественные

философы, в том числе и специалисты по социальной философии, от-

кликаются на эту важную и актуальную тематику, весьма популярную в

зарубежной мысли.

70

зацией, в трудах и муках рождалось из тех куда более дли-тельных, уходящих в бесконечные дали истории процессовстановления рода Homo Sapiens, которые получили, преждевсего у историков, обобщенное название «варварства». Приисторической изменчивости, неоднозначности употребле-ния этих понятий (при том, например, что слово «цивили-зация», употреблявшееся с XVIII столетия вошло в широ-кий обиход гуманитарной культуры только в XIX в., хотясам феномен цивилизованности в противостоянии варвар-ству под другими названиями осмыслялся уже в глубокойдревности), — при всем том представляется оправданными сегодня положить в основу исходного понятийного раз-личения, сопоставления, но также и связывания цивили-зации и варварства некоторые основные признаки — кри-терии. Главное я вижу в следующем. «Варварством», во-пер-вых, целесообразно именовать уже обозначенные ранеепоистине бесконечные по своей длительности процессы исто-рического становления человека и человечества, в ходе кото-рых природно-биологические предпосылки, механизмы, стиму-лы, следствия жизнедеятельности рода Homo Sapiens были —сначала — единственными, а потом не единственными, но всеже господствующими. «Цивилизация» — понятие, (с XIX в.и по сегодняшний день) принятое для обозначения того зна-чительно более краткого, чем варварство, последующегоэтапа человеческой истории, когда постепенно возникают,а затем становятся в принципе (но только в принципе!) пре-валирующими механизмы, которые В.С.Степин кратко на-зывает «надбиологическими программами человеческой де-ятельности». Но весь драматизм, вся непредсказуемость че-ловеческой истории состоит в том, что и послевозникновения, многотысячелетнего функционированиятаких программ характерные для эпохи варварства механиз-мы детерминации и поведения человека не исчезают пол-ностью ни из жизни индивидов, ни из исторической прак-тики человеческого общества. Они сохраняются в виде не-которого «наследственного кода», который и на уровне

71

индивида, и на уровне общественных систем проявляет своедействие, причем нередко становится исходной причинойвзрывов, всплесков варварства — и не только, так сказать,на обочине, но и на самой «столбовой дороге», в центре ци-вилизации. Вот почему, как я думаю, в случае таких вспле-сков можно и даже нужно вести речь именно о рецидивахварварства, т.е. о «наследственных болезнях» индивидов,обществ, самой истории, которые пока что не в силах пре-одолеть, предотвратить, а может только смягчить еще от-носительно молодая (в масштабах мирового времени) и, каквидно, уникальная, не опирающаяся ни на какой другойопыт человеческая цивилизация.

Одновременно, во-вторых, варварством целесообразноименовать также и совокупность существующих на зрелыхстадиях развития самой цивилизации явлений, форм, способовжизнедеятельности людей, которые разительно отличаютсяот тенденций, сущностных признаков (если хотите, «телоса»)цивилизации и цивилизованности. И отличаются особенно гру-бым насилием, крайней жестокостью, катастрофически раз-рушительными историческими последствиями, беззастенчивымпопранием уже хорошо известных индивидам и человечествуцивилизационных принципов и норм, недостойным человека оди-чанием, скотством, да и другими чертами, свидетельствую-щими об откате к варварству. И таких откатов в истории ци-вилизации — великое множество.

Отсюда вытекает несостоятельность контрадикторногопротивопоставления и прославления цивилизации как не-коего при всех условиях более «прогрессивного» историчес-кого восхождения общества или, наоборот, приукрашиваниядоцивилизационного, «естественного» состояния как, яко-бы, «простой гармонии» человека и природы, к которой сле-довало бы вернуться человечеству.

Далее я попытаюсь конкретнее расшифровать и проти-востояние, и — увы! — неразрывность цивилизации и вар-варства, имея в виду лишь отдельные, но, по моему мнению,коренные их признаки, которые мы можем обнаружить уже

72

в зрелой человеческой цивилизации, включая ее современ-ное состояние. На первый план выходит тема отношениячеловека к природе.

Отношение человека к природе с точки зрения проблемыцивилизации и варварства

Чисто животное, а потом уже и примитивно-человечес-кое, варварское отношение к природе означает ничем не сдер-живаемое потребление ее даров и хищническое использова-ние ее условий, крайним следствием чего становится неком-пенсируемое расхищение природных богатств,накапливаемых тысячелетиями и столетиями, насилие над ок-ружающей средой, в конце концов делающие ее непригодной дляобитания как человека, так и других живых существ. Цивили-зация означает возникновение такого исторического спосо-ба жизнедеятельности, при котором практически внедряютсяи отчасти соблюдаются хотя бы элементарные нормы вос-становления, сохранения, обогащения даров природы и об-лагораживания природной среды человеческого обитания.Переход к такому состоянию в отдаленнейшей истории оз-начал спасение человеческого рода от гибели, которая, ско-рее всего, неминуемо ожидала бы его при безраздельном гос-подстве регулятивов варварства. Благодаря переходу к ци-вилизации, т.е. собственно, хотя бы к элементарнымнадбиологическим программам деятельности, возникло оп-ределенное сдерживание напора чисто биологических меха-низмов расхитительского потребления природных даров.И возникло, если хотите, перемирие, возник баланс в преж-де крайне воинственных, сиюминутно-ориентированных аг-рессивных отношениях человека к природе, переплетенных,кстати, с огромным страхом перед нею. Но в том-то и дело,что конкретно-исторические формы поддержания такогобаланса отражали постоянное противоборство только воз-никших, слабых механизмов цивилизации и совсем не ис-

73

чезнувших, в чем-то более «удобных» для человека регуля-тивов варварства в отношениях с природой. Подчас думают,что экологические кризисы — сугубо современное явление.Но на деле движение цивилизации через перманентное по-рождение экологических кризисов — характерная ее черта.Не о таком ли древнейшем экологическом кризисе говорит-ся в поэме Тита Лукреция Кара «О природе вещей»:

«Да, сокрушился наш век, и земля до того истощилась,

Что производит едва лишь мелких животных, а прежде

Всяких давала она и зверей порождала огромных…

Да и хлебов наливных, виноградников тучных она же

Много сама по себе сотворила вначале для смертных,

Сладкие также плоды им давая и тучные пастьбы, —

Все, что теперь лишь едва вырастает при нашей работе:

Мы изнуряем волов, надрываем и пахарей силы,

Тупим железо, и все ж не дает урожая нам поле, —

Так оно скупо плоды производит и множит работу».

Временные исторические перемирия в отношениях сприродой то и дело сменялись экологическими войнами,которые периодически развязывало человечество — и оноделало это тем упорнее и интенсивнее, чем бÛльших науч-но-технических успехов ему удавалось достигнуть. Но в эпохиперемирий механизмы цивилизованности все-таки толкалик тому, что в наиболее богатых, благополучных странах при-родная среда облагораживалась, обогащалась, благоустраи-валась — как это сделали еще древние греки, превратившиесвой прежде дикий, засушливый край в цветущую землю спрекрасными городами, гаванями, поселениями или как этопроисходило в новое время или происходит в нашу эпоху вевропейских, а теперь и в азиатских странах, превратившихи превращающих свои регионы в достойную человека средуобитания. Однако и в них мощное освоение природы с по-мощью техники и науки именно сейчас обернулось невидан-ным по своим масштабам и к тому же — впервые в истории —глобальным экологическим кризисом. Наша прекрасная пла-нета покрылась язвами экологического варварства. Надо чет-

74

ко сказать: таково неизбежное и страшное следствие эко-логических войн, которые столетиями вела и еще и сего-дня ведет человеческая цивилизация. Это также следствиеидеологии господства человека над природой, к выработкеи утверждению которой, увы, причастна и философия. Ведьэто Декарт говорил, что люди «должны сделаться хозяева-ми и господами природы»12 . Конечно, такая идеология мог-ла возникнуть только в эпоху относительно зрелой циви-лизации с ее невиданными при варварстве возможностямивоздействия на природу. Но ее сближало и сближает с вар-варством насилие над природой, бездумное, даже самоубий-ственное пренебрежение последствиями такого насилия.Именно принцип покорения природы, господства над нею,явочным порядком принятый во всей истории цивилиза-ции, сегодня со всей очевидностью обнаруживает свою ис-торическую несостоятельность.

Казалось бы, сказанное очевидно, многократно призна-но и повторено. В самом деле, об экологическом кризисе идругих глобальных проблемах в отношении природы не го-ворит только ленивый. Однако фактическое состояние делавызывает крайнее беспокойство. Ведь за дымовой завесойболтовни об ухудшающемся состоянии экологии бал в со-временном обществе правит, если можно так выразиться,коллективный и в то же время индивидуализированный са-тана экологического варварства. Идет чреватое гибелью че-ловечества опасное «соревнование» пока мощного эколо-гического варварства и еще слабых ростков, механизмов но-вого экологического сознания, требующего не тольковыработки, но и массового соблюдения принципов эколо-гической цивилизованности в каждом шаге человеческойжизнедеятельности. Необходимо также со всей определен-ностью подчеркнуть: экологические войны только по фор-ме суть враждебно-господские отношения человека к при-

12 Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. С. 305 (курсив мой. —

Н.М.).

75

роде. По содержанию же это поистине самоубийственные,варварские «военные действия» человеческих индивидов иобщностей против самих себя, а также против будущих по-колений, т.е. собственно, против своих же детей, внуков, от-даленных потомков. А здесь — в отношении человека к дру-гому человеку, к самому — и пролегает главный водоразделмежду цивилизованностью и варварством.

Отношение человека к человеку в свете проблемыцивилизации и варварства

Цивилизованные сознание, действие, взаимодействиеиндивидов и социальных общностей, если они в самом делеимеют место, отличаются от варварских целым рядом черт ипризнаков, о которых теперь и пойдет речь. И снова скажу отом, что считаю главным.

Формы, парадигмы и результаты цивилизованного дей-ствия в принципе, по сути, объективно имеют созидатель-ный, конструктивно-творческий характер. Даже независи-мо от того, насколько сам отдельный индивид осознает это,он, будучи включенным в цивилизованные системы и про-граммы, создает, продуцирует нечто, что доступно подуктив-ному использованию, обогащению, преобразованию со сто-роны современников и потомков. И что, как правило, по-ступает в оборот совокупного действия человечества,перешагивая границы стран, регионов, исторических эпох.Результаты и достояния цивилизованного действия — этовещи, предметные ценности вместе с воплощенными в нихприемами освоения, сами идеи, нормы, принципы общения.Они имеют — в принципе и тенденции — общечеловеческийхарактер (особенно тогда, когда направлены на поддержа-ние и обогащение мирной человеческой жизни, а не на ееуничтожение). В общей форме можно утверждать: созида-тельность, добровольность, сознательность, конструктив-ность, продуктивность, историческая перспективность — вот

76

зримые опознавательные знаки среза цивилизованности в мир-ной жизнедеятельности индивида, социальных общностей,стран. В процессе формирования, поддержания и развитияцивилизации должны были возникнуть такие механизмы ипринципы взаимообмена деятельностью, о которых писалеще великий Аристотель: «общественные отношения, име-ющие дело с обменом, поддерживаются именно этим видомсправедливости, воздаянием равным, которая имеет в видупропорциональность, но не равенство, ибо каждому возда-ется пропорционально его деятельности..., а государствоименно и держится такими взаимными услугами … в том исостоит специальное устройство благодарности, чтобы по-лучивший одолжение не только отвечал услугой, но и самначинал с одолжения»13 . В этом замечательном тексте хоро-шо описанный, хотя и выражаемый в иных понятиях меха-низм цивилизованности, т.е. социальной взаимности действия,тесно объединен с этическими аспектами. И в самом деле,цивилизация в принципе нацелена на создание объективныхмеханизмов человечности, о которых со своей, уже субъек-тивно-нравственной стороны, с древнейших времен заботят-ся этика и религия. Благодаря достаточно длительной рабо-те таких механизмов индивиды, их сообщества, целые стра-ны вырабатывают исторические привычки цивилизованногодействия. Ибо они убеждаются: практически выгодно и од-новременно нравственно, благородно не посягать на жизнь,здоровье, человеческое достоинство других людей, не замы-шлять против них враждебных, бесчеловечных, немилосерд-ных действий. Более того, практически выгодно (для себя,своей общины, своей страны, т.е. для себя и своих ближних)оказывать услуги «дальним», добросовестно, сознательно, безпринуждения выполнять свои социально значимые функциии обязательства, в чем бы они ни состояли. Они ожидают тогоже и от других людей, — и чем цивилизованнее страна, тембольше их ожидания оправдываются.

13 Этика Аристотеля. СПб., 1908. С. 91.

77

Особо отмечу: именно благодаря таким внутрииндиви-дуальным механизмам, а также (в меньшей степени) под вли-янием общесоциального контроля в цивилизованных стра-нах создается возможность (конечно, никак не стопроцент-ная) предотвращения самых крайних разрушительно-насильственных действий и их результатов, угрожающихжизни, здоровью, достоинству, собственности, правам и сво-бодам людей. И это видно, что называется, невооруженнымглазом: ухоженные, красивые жилища, поселения; (относи-тельная) безопасность повседневной жизни; все более мас-совое использование научно-технических достижений ци-вилизации и высокий престиж знания, науки, рационально-сти, здравого смысла; превалирование порядка,организованности, закона, правоохранения в совместной, втом числе государственной жизнедеятельности людей; вы-сокий трудовой этос, гарантированное качество продукциии многое, многое другое.

Цивилизация и цивилизованность в моем пониманиине тождественны культуре в узком значении этого термина —как сфере созидания идеальных смыслов. Но они тесно со-единены с культурой в широком смысле — как высоким ка-чеством жизни, труда, общения, как высокой эффективнос-тью и глубокой интериоризацией ценностей, норм совмест-ного бытия людей.

Итак, ключевые слова, характеризующие цивилизацию:равная мера свободы и ответственности, социальный кон-троль, порядок, безопасность во всех сферах деятельности иповседневного бытия; действенные закон, право и правохра-нение; сознательность, конструктивность, эффективностьдеятельности индивидов, их ориентация и на индивидуаль-ный интерес, и на общие цели; высокое качество форм,средств коммуникации — дорог, транспорта, связи; достой-ная повседневная жизнь согласно критериям комфорта, чи-стоты, благоустроенности, красоты; забота о детях, старых ислабых и многое, многое другое. Все это всегда бывает по-множено на коэффициент длительного исторического вре-

78

мени, ибо нигде и никогда не возникает в одночасье, как быпо мгновению волшебной палочки, а образуется в результа-те сложения усилий многих поколений людей.

Теперь возьмите эти черты, признаки, особенности сотрицательным знаком — и вы получите обобщенные харак-теристики форм варварства как оборотной стороны циви-лизации. В ряде стран и сегодня царят такие зримые призна-ки варварства, как разруха — дома, целые поселения безводы, отопления, электричества, доведенные до антисани-тарии, варварства, немыслимых для современного мира; этоподделки товаров, и часто очень опасные для жизни (ска-жем, массовая подделка лекарств или деталей для самоле-тов, или алкоголя в сильно пьющей стране); это грандиоз-ные обманы, аферы, мошенничество в массовых масштабахна фоне удивительного легковерия населения и полной без-наказанности мошенников и аферистов; это общий разгулпреступности с чудовищными по своему цинизму преступ-лениями; это культ бандитского образа жизни, его языка исимволов; это массовая коррупция правоохранительных ор-ганов; это издевательское, наплевательское отношение клюдям знания, науки и подлинной культуры — вместе с куль-том подделок под искусство, пошлость, наглость в средствахмассовой информации; это миллионы беспризорных детейпри живых родителях и опять-таки очень, очень многое дру-гое, чего просто нельзя не заметить. В таких странах неиз-бежно и такое цивилизационное следствие: когда после сто-летий несвободы и десятилетий тоталитарной власти завое-вывается свобода от непосредственного насилия ипринуждения, то она почти неизбежно используется имен-но варварски, приводя к еще большим контрастам богатства(как правило, нажитого неправыми и неправовыми путями)и унизительной нецивилизованной нищеты, к особеннооголтелой коррупции, к беззастенчивому попранию законаи права, к поистине варварскому выхолащиванию всех фор-мальных цивилизационных механизмов. Примеры — рынок,который далек от цивилизованности и превращается в кри-

79

минальный сговор сильных и наглых или демократия, меха-низмы которой также наполняются нецивилизованно-кри-минальным, по сути своей антидемократическим содержа-нием. И еще одно важное обстоятельство. В цивилизован-ных странах — несмотря на многовековое функциони-рование государственных структур — отношения между эти-ми структурами и гражданами государства отнюдь не безоб-лачны. Однако их взаимодействия постоянно совершенст-вуются и находятся под контролем гражданского общества.Что касается отношений государства и граждан в нецивили-зованных странах, то тут впору вспомнить о временах вар-варства: государство, т.е. конечно, в лице его коррумпиро-ванных чиновников, неповоротливых институтов, букваль-но воюет против своих граждан, обирая, унижая, притесняяих, предельно бюрократизируя необходимые процедуры иизобретая ненужные препоны. Неудивительно, что гражда-не отвечают государству, властям тотальным недоверием,враждой, обходя, где только можно, установления и препо-ны, в том числе разумные и необходимые. Граждане, рядо-вые и нерядовые тоже, увы, используют любую возможностьограбить государство, не подчиниться законам, подкупитьчиновников и т.д.

Хочу особо сказать о языке. Язык вообще, националь-ные языки в частности и в особенности — такие средствацивилизации и цивилизования, средства объединения наро-дов и регионов в единую, именно цивилизационную цело-стность, историческая значимость которых вполне очевид-на. По причинам, вникать в которые здесь не место, но ко-торые, безусловно, являются объективно-историческими, вразные исторические эпохи те или иные языки выполняютроль языка (языков) международного общения. Так было сгреческим и латынью в эпохи древности и средневековья.Подобным образом обстоит дело в наши дни с английскими русским языками. С английским языком дело кажетсявполне ясным: на многих уровнях, в том числе и на техниче-ском, к нему прибегают сейчас сотни миллионов людей. Но

80

ведь для многих стран и народов и русский язык — язык ве-ликой культуры — к XXI в. стал языком общения, причем нетолько с русскими (что уже немаловажно), но и между дру-гими народами. Так сложилось, что на русском языке нынемогут общаться между собой казахи, узбеки, таджики, латы-ши, литовцы, украинцы и другие народы бывшего СССР.А потому обусловленная неумной политикой борьба противрусского языка в некоторых частях постсоветского простран-ства — это пусть и понятная в своих истоках, но по сути сво-ей антицивилизационная агрессия против ни в чем не вино-ватого духовного средства. Ведь знание языка великой куль-туры — особая историческая удача, пренебрежение которойпротиворечит здравому смыслу.

Рецидивы варварства в условиях зрелой (в масштабахистории) цивилизации означают, что упомянутые ранее ме-ханизмы, формы и принципы в той или иной стране, в тотили иной период истории либо не стали действенными, мас-совыми, либо под влиянием целого комплекса причин ока-зались вытесненными на периферию социального действия.Нельзя также забывать, что в случае цивилизации речь идет,о чем справедливо писал Кант, только о социальных, право-вых, нравственных формах действия, правда, первостепен-но важных, но способных наполняться самым различным ичасто противоречивым конкретно-историческим содержа-нием. В эти формы вполне могут вселяться варварские цели,побуждения, идеи, привычки. И тогда на общество обруши-ваются стихия, анархия, насилие, вражда — и разражается,как писал М.Мамардашвили, «партизанская война всех про-тив всех», от которой рукой подать до революций, граждан-ских и мировых войн. Особая опасность такого «цивилизо-ванного варварства» в том, что варварство лицемерно, ноподчас очень ловко рядится под цивилизованность, исполь-зует цивилизационную терминологию, прикрывается фор-мами права, демократии, свободы.

Было бы совершенно неправильно трактовать ранее ска-занное о преимуществах цивилизации и цивилизованностив том духе, будто есть некие первоклассные и безупречные

81

центры цивилизованности, демократии, страны или группыстран, которые должны якобы поучать нецивилизованныеили недостаточно цивилизованные страны и, если понадо-бится, применять в отношении них вооруженное насилие.В подобной идеологии, которая вот уже целые века «обслу-живала» и обслуживает колониалистскую, имперскую, ми-литаристскую политику, политику борющихся блоков, за-ключено разительное внутреннее противоречие: ведь (повидимости) цивилизационные, цивилизаторские цели пред-полагалось и предполагается осуществлять посредством са-мого крайнего военного насилия, т.е. именно варварскимиметодами. Противоречие, о котором идет речь, отнюдь неслучайно — оно заключено в самом основании человечес-кой цивилизации в том ее виде, в каком она реально разви-валась и развивается вплоть до настоящего времени.

Дело в том решающем обстоятельстве, что вся до сих порпротекшая человеческая история (и варварства, и цивили-зации) неизменно развивалась под одной общей рамкой, иливсеобщей пока что формой господства — подчинения, ко-торую Гегель в «Феноменологии духа» гениально описал вкачестве обобщенно понятых отношений Господина и Раба.Вряд ли требуется специально доказывать, что ни одна ло-кальная цивилизация, ни одна эпоха в цивилизационномразвитии, ни один социальный строй и порядок не были ис-ключением из этого печального исторического правила.Правда, за последнее столетие (при всем его неблагополу-чии) по крайней мере одно цивилизационное завоеваниеимело место: контраст крайнего богатства и бедности, о ко-тором как об общей черте истории писал Гегель в «Филосо-фии права», во второй половине XX в. в ряде стран (но, увы,не во всем мире) был смягчен благодаря существенному улуч-шению жизненного уровня все более массовых средних сло-ев. Но даже в наиболее благополучных странах, не говоря ужео бедных государствах, упомянутый контраст не преодолен.А вот в бедных странах, вступивших на путь капитализации,контраст неправедного, кичливого, наглого богатства и край-

82

ней нищеты выглядит особенно варварским. И ведь есть ещеобостряющаяся проблема цивилизационного раскола край-не богатых и крайне бедных стран, усугубленная противо-стоянием культур, вероисповеданий, ценностей. В ближай-шей исторической перспективе вряд ли возможно надеять-ся на устранение всех этих расколов и возникновениедругого типа цивилизации. Однако по крайней мере одноможно констатировать: тип цивилизации, не способныйустранить крайние милитаристские, террористические,криминальные и другие насильственные формы господст-ва и подчинения, исторически изживает себя. Это проис-ходит по той простой причине, что в современном мире (аон, как известно, начинен оружием массового уничтоже-ния, охвачен постоянными техногенными катастрофами,экологическим кризисом, национальными, конфессио-нальными столкновениями) господство и подчинение, гру-бое насилие впервые в истории создают вполне реальную опас-ность гибели человечества, планеты Земля, т.е. гибели са-мой цивилизации. А ведь суть и замысел цивилизации состоялименно в выживании человеческого рода, в сохранении цело-стности и непрерывности его истории.

К сожалению, в истории цивилизации как в прошлом,так и в настоящем, доминировал еще один механизм, толь-ко сегодня обнаруживший смертельную опасность для че-ловечества. И механизм, тоже коренящийся в варварстве. Этопреимущественная ориентация конкретных индивидов,стран, их объединений на собственные и ближайшие инте-ресы и (при всех разговорах о целях, интересах человечест-ва, которые стали особенно громкими в эпоху глобализациии создания Европейского союза) как раз пренебрежение дол-госрочными перспективами, интересами общечеловеческо-го бытия, цивилизации в целом. Индивиды, группы, стра-ны, действительно определяющие сегодня мировую поли-тику и как будто бы опирающиеся на демократическиймандат доверия в своих странах и международных союзах,продолжают действовать с позиции силы и насилия, скола-

83

чивают военные блоки, поддерживают выгодные им режи-мы в других странах, способствуют гонке вооружений и не-виданным прежде масштабам продажи оружия. Одним сло-вом, дело защиты и сохранения цивилизации в современ-ном мире ведется при фактическом пренебрежении (состороны наиболее активных, влиятельных индивидов) бес-прецедентными опасностями, ведущими к полной и безвоз-вратной гибели цивилизации, уничтожению человеческогорода. Я убеждена, что современное человечество пока в пол-ной мере не осознало и не признало, что история господст-ва — подчинения, несмотря на огромные цивилизационныедостижения, находится в самом опасном из всех своих исто-рических кризисов. Единственную надежду на будущее явижу, пожалуй, в том, что эта цивилизация и раньше двига-лась через перманентные и очень глубокие кризисы и жерт-вуя, полностью или частично, какими-то локальными ци-вилизационными образованиями, все-таки умудрялась со-хранять историческую целостность человечества.

Post Scriptum 2007 года

В сжатом тексте представленного доклада было невоз-можно дать подробное обоснование и разъяснение представ-ленных идей, тезисов, формулировок. Это обоснование чи-татель найдет в последующих главах и разделах.

Ответы на вопросы

Вопрос: Среди специалистов в области антропосоциоге-неза общепризнано, что постановка биологических детерми-нант поведения под социокультурный контроль — сущностьи основное содержание антропосоциогенеза. Вы оспарива-ете этот тезис? Или Вы распространяете антропосоциогенези на эпоху варварства?

С уважением — Б.С.Шалютин

84

Ответ: Благодарю за вопрос. К сожалению, в моем крат-ком докладе я была вынуждена полностью исключить этот, впринципе очень важный, но весьма специальный аспект темы.

Что касается сформулированного Вами тезиса, то в це-лом и в принципе я его не оспариваю. Однако вношу в негопо крайней мере два существенных уточнения.

1. Исторически эпоха древнего варварства и та, которую(условно) именуют антропосоциогенезом, не отделены другот друга резкой гранью (как это иногда получается в истори-ческих и философских сочинениях), а связаны весьма дли-тельными переходными этапами. И уже в эпоху «позднего»варварства появляются зачатки надбиологических регуля-ций, которые при варварстве по понятным причинам ещене могут стать господствующими.

2. Как видно из моего доклада, меня особо интересуетварварство как оборотная сторона цивилизации, т.е. его вспле-ски в эпоху (относительного) господства надбиологическихпрограмм в деятельности индивидов рода Homo Sapiens. Ины-ми словами, и здесь я не провожу резких разграничительныхлиний между цивилизацией (в том числе стадией антропосо-циогенеза) и варварством — и не делаю этого прежде всегопотому, что они (к сожалению!) переплетены во всей до сихпор протекшей реальной истории человечества.

3. Отсюда очень интересный и мало исследованный фи-лософский вопрос: как в сознании и деятельности отдельныхиндивидов (соответственно в структурах группового созна-ния, в «духе народов», Volksgeist, в культуре различных ло-кальных цивилизаций) бывают переплетены мотивы, стиму-лы, ценности цивилизации, цивилизованности, с одной сто-роны, и варварские по своей сути (хотя и испытавшиевлияние цивилизации) регулятивы, с другой стороны.

Еще раз благодарю за интересный и важный вопрос.Вопрос: Что более, на Ваш взгляд, угрожает современ-

ному человечеству: экоспазм или кризис системы ценнос-тей, антропологическая катастрофа? Ведь писал же с грус-тью О.Мандельштам: «Были мы люди, а стали людье…».

Л.Н.Краснопольская. Пущино.

85

Ответ: Я не стала бы «взвешивать» перечисленныеВами глубоко кризисные явления современной цивилиза-ции на неких весах сравнительной опасности. Тем более чтои они, и другие подобные феномены — тесно взаимосвязан-ные стороны общего цивилизационного кризиса, как раз инаходящего свое наиболее страшное выражение во всплес-ках варварства (по крайней мере) последнего столетия. Ведькризис системы ценностей — это также интегральная сто-рона экологического кризиса. Как и наоборот: существова-ние, масштабы, упорная непреодоленность (несмотря на«экологическую болтовню») экологического кризиса — до-казательство существенного неблагополучия в ценностномбалансе современного человечества, в экологическом созна-нии и поведении отдельных людей.

А «антропологическая катастрофа»? Разве не означаетона, в частности, деградацию сознания, ценностного мираиндивидов — посреди повального ценностного, морально-го, идейного, политического и всякого иного социальноголицемерия? Понятие «антропологическая катастрофа», кста-ти, весьма многозначно и часто остается неопределенным.Я толкую его в смысле М.Мамардашвили, который еще в 70–80-х гг. XX в. с энергией и болью предупреждал о глубине имасштабах этого неизбежного проявления и следствия вар-варизации жизни и жизнеустроения в современном общест-ве (См.: М.Мамардашвили. Как я понимаю философию. М.,1990. С. 107).

Например, если в нашей стране ежегодно сотни тысячлюдей гибнут от алкоголизма или отравляют ядом алкоголь-ной наследственности, уродуют своих детей, если приполз-ла к нам почти без препятствий, в считанные десятилетия(как из «стран нецивилизованных», так и от преступных син-дикатов так называемых цивилизованных стран) гидра нар-комании, если коренное население страны вымирает, — тоэто зримые черты именно антропологической катастрофы.И, пожалуй, самое страшное, о чем я уже упоминала: мил-лионы брошенных детей при живых родителях! Ведь это де-

86

градация даже не на уровне рода человеческого, а и в отно-шении инстинктов, «правил» жизни животного мира. Ибодаже животные, как правило, не бросают своих детенышейна произвол судьбы… Снова же: ценностные аспекты из ан-тропологической катастрофы невычитаемы.

Может быть, на фоне сказанного это прозвучит пара-доксом, но — при всем моем уважении к Мандельштаму (ипри учете контекста его процитированного Вами стихотво-рения) — я склонна подчеркнуть: многие, многие в Россиии в других странах не стали «людьем», а сохранились в своихценнейших человеческих, личностных, т.е. именно «люд-ских» качествах. Миллионы матерей и отцов выполняют свойчеловеческий долг перед детьми. Несть числа людям чест-ным, ответственным, благородным. Целые «армии» учите-лей, врачей, спасателей и представителей других профессийповседневно выполняют свой долг вполне ответственно ипрофессионально. Вряд ли заслуживают упрека ученые,работники музеев, библиотек и т.д., которых наша странапоставила в унизительное материальное положение, лиши-ла социального престижа, но не отвратила от ценностей зна-ния, морали, религии.

Но очень страшно то, что на поверхности российскойсоциальной жизни (например, в деятельности государства,в политике, в средствах массовой информации) не они ре-ально находятся в центре внимания и интереса, не они, увы,представлены как образцы для молодых поколений. День-ги, власть, обман, аферы, нажива, кровь, насилие, наглость,пошлость, «пир во время чумы» охамевшего богатства — вотчто преподносится населению ежедневно и ежечасно, какоснова, стиль, подлинная реальность нашей жизни. И созда-ется ложное, очень опасное впечатление, что народ Россиицеликом состоит из «людья»…

Вопрос: Если я правильно понял, фамилия «Сатаны эко-логического варварства» — «КАПИТАЛИЗМ»?

Валерий Суханов (МИЭТ).Ответ: Вы поняли меня неправильно.

87

Во-первых, как я пыталась показать, экологические кри-зисы — перманентная черта человеческой истории с тех от-даленнейших времен, когда люди стали оказывать сколько-нибудь заметное воздействие на природную среду. И когдакапитализма еще не было.

Во-вторых, в XX в., в эпоху совсем не мирного «сорев-нования» социалистических и капиталистических системпервая внесла в «копилку» экологического варварства никакне меньший, а может быть, и больший вклад, чем вторая. Вовсяком случае сравнение достигнутых «результатов» убеж-дает: ни одна страна капитализма не довела среду обитаниясвоего населения до такого безмерного запустения, одича-ния, как огромная Россия — и уже в эру реального социа-лизма. Вспомните о безнадежно отравленных реках и водо-емах, о безнаказанных стоках больших и малых предприя-тий, о «складах» заржавевшей техники на всей нашей земле,о Чернобыле и многом, многом другом. Поймите меня пра-вильно: я не идеализирую экологическую ситуацию в капи-талистических странах и (вместе со многими исследовате-лями) считаю современный экологический кризис именноглобальным. (Существует, конечно, вопрос о том, как и по-чему «капитализм» как особая экономическая система спо-собствовала и способствует экологическому кризису). Ноповторю, что социализм в экологической безответственно-сти не только не отстал от капитализма, но и по многим па-раметрам «опередил» его. Отсюда, как я думаю, вытекает те-оретическое следствие: глубинные причины и проявленияэкологического варварства — скорее не формационные, аобщецивилизационные, в частности, связанные с неразрыв-ным (пока) переплетением цивилизации и варварства.

В-третьих, я хотела бы подчеркнуть моменты вполнеконкретной личностной, индивидуальной (соответственно,групповой) ответственности за экологическое варварство вусловиях (в принципе) развитой цивилизации. Ведь у любойбольшой или малой экологической катастрофы всегда есть,хотела бы это особо подчеркнуть, совершенно конкретные ав-

88

торы. Беда в том, что в современных условиях (и опять-такибольше у нас, чем «у них») не существует действенных меха-низмов обнаружения такого «авторства», придания его глас-ности и неотвратимости наказания. Сказанное, впрочем,относится если не ко всем, то к очень многим катастрофам,происходят ли они в армии или на гражданке, в воздухе, наморе или на суше, случаются ли они в метро, на дорогах, напредприятиях — да где угодно. С террором и террористамивсё ясно, хотя их «авторство» куда как часто остается неуста-новленным и безнаказанным (что в ряде случаев также пред-полагает «авторство» силовых, правоохранительных струк-тур и их конкретных представителей). Но страшный пара-докс, по крайней мере, российской жизни заключен в том,что, с одной стороны, во многих случаях катастроф вполнеможно и очень, очень нужно пройти по цепочке вполне конкрет-ной ответственности и контроля, а с другой стороны то, чтос ужасающим постоянством это почти никогда не увенчива-ется соответствующим наказанием — даже если «авторы» такили иначе установлены. Невероятная ловкость, наглость ре-гулярно уходящих от ответственности вполне конкретныхособо крупных расхитителей, злостных отравителей среды,виновников замерзания целых поселков, бездарных хозяй-ственников, мэров городов — это тоже вполне авторскаявещь. Авторы — опять же вполне конкретные в каждый дан-ный момент вышестоящие начальники, прокуроры, судьи,правительственные чиновники, президентская администра-ция, у которых ведь тоже есть всегда зафиксированные сфе-ры и зоны ответственности. Но я уверена, что не менее до-стойны «авторской известности» матери и отцы, бросающиедетей; или злоумышленники, на продажу срезающие проводау собственного поселка; или люди, бросающие со своих бал-конов горящие сигареты и приводящие дело к пожару и т.д.

Мне могут возразить: это опустившиеся, спившиесялюди. Что им какие-то известность и осуждение. Отвечу: невсем это безразлично. И российская извечная снисходитель-ность (снисходительность соседей, родных, коллег) к «дну»

89

и даже традиционное оправдание людей каторги, пьяниц,родителей брошенных детей со ссылкой на «объективныеусловия» — одна из главных причин их одичания.

Вот почему в плане воспитания общественного и ин-дивидуального сознания считаю первостепенно важным на-стойчиво укоренять в сознании, в образе жизни нашего на-селения высказанную здесь идею конкретной индивидуаль-ной и групповой ответственности (материальной, моральной,правовой) за любое преступление, закрепить ее законода-тельно и срочно создавать, совершенствовать систему госу-дарственного, а также гражданского социального контроляза всем, о чем ранее говорилось — за установлением «автор-ства», за применением закона, за приданием гласности вся-кого «авторства» в любом варварском деянии, наносящемвред и тем более приводящем к человеческим жертвам. Ког-да, скажем, в детском доме для глухонемых детей из-за не-исправной проводки страшно, по-варварски горят дети, тонастоятельно надо найти конкретного, индивидуального иколлективного «сатану» — вышестоящего чиновника (чинов-ников), руководителей самого этого дома вплоть до неради-вого электрика. И назвать авторов, и сообщить о наказанииперед лицом всей страны. Иначе мы, чем дальше, тем боль-ше, будем погрязать в катастрофах, в варварстве, губитель-ных для страны, для всех и каждого. Но ведь варварство —это не только поведение, образ жизни опустившихся нищих,социального дна. Есть еще варварство самых богатых с ихглупой надеждой на то, что за высокими заборами и будка-ми охраны они уберегутся от варваризации страны. (Отъездза рубеж — не выход, ибо там им, скорее всего, придется-таки отвечать за неправедно нажитое богатство).

Поэтому — резюмирую — «коллективный и индивиду-ализированный сатана» экологического (и всякого иноговарварства) — это вполне конкретные и подлежащие установ-лению, наказанию индивиды, учреждения, группы. И в дан-ном случае обобщенные ссылки на что-то другое (социаль-ную систему, «объективные обстоятельства» и т.д. — в тео-

92

кую графику философских изысканий — и не только оте-чественных, и не только относящихся к теории, истории иметодологии науки.

Кстати, особая чувствительность В.С.Степина к логикеи методологии всякого научного поиска и, возможно, испол-ненный открытости и искренности рефлексивный темпера-мент этого ученого привели к тому, что он был среди немно-гих, кто в своих работах (80–90-х гг.) дал достаточно подроб-ный «мета-отчет» о теоретических, идейных, практическихмотивах, побудивших его уже с начала 70-х не ограничиватьсяспециальной философией естествознания и осваивать новыедля нее области исследования и анализа. В чем же состоялаздесь новизна? Не в самом по себе обращении специалистапо философии, истории, методологии науки к социальными культурным факторам, ибо после социологии познания инауки, а также на фоне экстерналистской истории науки (ко-торые к концу 60-х — началу 70-х гг. уже добились заметныхрезультатов и оказались довольно основательно проработан-ными в нашей стране) такое обращение не могло считатьсяособым новшеством. Да ведь и традиции марксизма, влия-ния которых в нашей стране вряд ли можно было избежать,делали внимание к «социальной детерминации познания»чуть ли не обязательным идеологическим требованием, ис-ходящим от марксистской социальной философии. Ориги-нальность и неортодоксальность работы В.С.Степина состо-яли в другом.

Траектории самостоятельного движения его мысли оп-ределялись, насколько я понимаю, следующими основны-ми соображениями. 1) В процессе поиска наиболее релевант-ных для философии естествознания социальных, культур-ных, мировоззренческих оснований В.С.Степин уже в начале70-х гг. пришел к необходимости выявить «семиотическиесистемы, выступающие в функции хранителя, транслятораи генератора социально-исторического опыта» [10, с. 6].2) И вот тут он должен был столкнуться с одним из «ключе-вых изъянов» (термин самого Степина) классической и со-

93

временной марксистской философии: «в ней не были выяв-лены функции культуры как способа передачи накопленно-го социально исторического опыта (надбиологических про-грамм человеческой деятельности), ее роль в организациисоциальной жизни, в ее изменениях и порождении различ-ных видов общества» [там же, с. 74]. По контрасту интересВ.С.Степина привлекли те блоки мысли XX в., где разносто-ронне исследовались проблемы культуры и где, как в новей-ших теориях информации, систем, семиотики, изучалисьспецифические формализмы культуры. Особо важным зве-ном в этой цепи размышлений В.С.Степина оказалось вни-мание к неевропейским культурам и их универсальным ка-тегориям, к поиску различий и связей между традиционны-ми и нетрадиционными культурами. 3) Интерес к теориикультур, к изучению специфики различных культур, к выяв-лению прогностических функций философского знания вразвитии культур, к подытожению мировоззренческого,культурологического значения категориальной работы фи-лософии — все это в свою очередь потянуло за собой и пере-осмысление некоторых философско-исторических парадигммарксизма. На этом пути В.С.Степин логически строгимобразом должен был если не открыто пересмотреть форма-ционный подход марксизма (что до перестройки было бывесьма рискованным шагом), то во всяком случае для себя,для своих исследований подвергнуть его своеобразной ре-дукции. А на первый план была выдвинута иная философ-ско-историческая парадигма. Ею и стала (всегда бывшая длямарксизма маргинальной) концепция цивилизации — с ак-центом на различия традиционного и техногенного типовцивилизации, которую В.С.Степин разрабатывает в течениепоследних десятилетий. 4) Впоследствии, уже в период пе-рестройки, когда мы, к счастью, обрели возможность откры-то и свободно обсуждать не только достоинства и преимуще-ства, но и «ключевые изъяны» марксизма, В.С.Степин ори-гинально и интересно связал последние с зацикленностьюна «приоритетах» и проблемах техногенной цивилизации, ее

96

бавив еще один важный для них оттенок: варварами имено-вали жителей провинций Римской империи. Как полагаетК.Оффе, в новое время осуществилось лишь «новое откры-тие» этих древних понятий и понятийных толкований; наи-более интенсивно они использовались во французской соци-ально-философской и политической литературе. Несмотря настоль древние традиции употребления данного понятия, в негодо сих пор вкладывают самые различные смыслы.

Проанализировав способы употребления понятий «вар-варство», «варварский» в 540 книгах, появившихся на раз-личных европейских языках в XIX и XX вв., Оффе обнару-жил, что эти понятия равно применяются по отношению кэпохам, феноменам, состояниям, действиям, поведению,стилю жизни и т.д. Многозначность в том и проявлялась, что«варварскими» именовались и целые эпохи (ранняя историячеловечества, рабство), и сложные, комплексные явленияболее поздней истории (такие, как колониализм, милита-ризм, мировая и гражданская войны, военная диктатура,фашизм, расизм, большевизм, тоталитаризм и т.п.), и отдель-ные действия государства, общества, социальных групп ииндивидов (смертная казнь, полигамия, викторианская сек-суальная мораль, дискриминация гомосексуалистов и т.д.).Поэтому К.Оффе высказывает сомнение: «Варварство — ненекое [строго] введенное социологическое понятие; и передлицом этого множества его употреблений возникает вопрос,стоит ли вообще прилагать какие-либо усилия, чтобы воз-вышать его до уровня социологического понятия» [6, S. 262].Однако сомнение разрешается в пользу дальнейших усилийпо прояснению разбираемого понятия. Чтобы добиться боль-шей ясности, надо, согласно К.Оффе, разделить феномены,причисляемые к варварству, на две группы — существовав-шие до [возникновения] цивилизации и после ее возникно-вения. В первом случае «варварство» — чаще всего истори-ческий и географический феномен: оно относится к отда-леннейшим периодам истории или (реже) к некоторымтерриториям, которые и на более поздних исторических эта-

97

пах «выпадали» из развития цивилизации. Во втором смыс-ле понятие «варварство» означает «саморазрушение цивили-зованности», внезапное нарушение правил и принципов еефункционирования [ibid., S. 263]. В этих случаях нередкоговорят о «новом» или «современном варварстве». В итогесвоего анализа К.Оффе склоняется к такому определениюварварства: «Его результатом является тяжелейшее наруше-ние символической или физической интегрированностииндивидуумов и групп личностей; и мотивация действияпроистекает (в негативном смысле) из того, что действую-щие лица освобождают самих себя от возложенного на нихдолга оправдывать или объяснять свое поведение, причемони претендуют на «право сильного», которое есть полюс,противоположный праву. Эта претензия на применение илипретерпевание разрушительного насилия и будет называть-ся «варварской» (независимо от того, кто первым прибег ктаковому разрушению и каковы его масштабы)» [ibid., S. 268].

Присоединяясь к определению К.Оффе, Ларс Клаузен(профессор социологии и руководитель группы по исследо-ванию социальных катастроф Кильского университета) де-лает такое уточнение: «Варварство — особая форма ликви-дации ценностей всего общества, возникающая вследствиеосновополагающего дезавуирования всех этих ценностейвследствие радикального и быстрого социального измене-ния — в условиях крайней эскалации всех действий, направ-ленных против тела и жизни [человека] и перед этим нега-тивно санкционированных» [ibid., S. 130].

К.-З.Реберг, обсуждая терминологические изысканияК.Оффе, справедливо отмечает, что термин «после-цивили-зационное варварство» выбран неудачно и что вернее гово-рить о «внутрицивилизационном» варварстве. Реберг напо-минает также об известных авторах, говоривших и писавшихо таком «втором варварстве» — о Максе Вебере или о (дру-гом, чуждом Максу Веберу, авторе) Освальде Шпенглере, оТ.Адорно и М.Хоркхаймере (с позицией последних Реберг исближает подход Оффе). «Именно потому, что общество мо-

98

дерна делает акцент на процессе цивилизования, потому, чтов нем (после вытеснения варварства, имевшего место до мо-дерна) его рациональность понималась как господство надмиром, как инструментальный разум, — именно поэтомуобщество модерна не имеет иммунитета против негуманно-сти и варварства. Надломы цивилизации с самого начала вкачестве возможностей заложены в процессах рационализа-ции и бюрократизации эпохи модерна» [4, S. 16], — пишутнемецкие социологи Макс Миллер и Ганс-Георг Зеффнер,резюмируя идеи многих своих коллег. Понятие варварствастановится, таким образом, своего рода символом и интег-ратором самокритической рефлексии современного обще-ства: в отличие от древних обществ, для которых варварыбыли «дикими чужаками», с жестокими нравами и обычая-ми, люди современного общества сталкиваются с тем фак-том, что «варварами становимся мы сами...», что «варвары —это отколовшаяся часть нашего коллективного Я...» [4, S.264]. «Сильный тезис», согласно К.Оффе, звучал бы так: на-ступление цивилизации против самой себя, именуемое варвар-ством, есть процесс, запрограммированный в самой цивилиза-ции [курсив мой. — Н.М., ibid., S. 268–269]. «Варварские»вкрапления в цивилизацию — те ее свойства, которые явля-ются ее конструктивными ошибками, причем возникающи-ми с неизбежностью.

Теперь я выскажу свою точку зрения на итоги и предметспора. Хотя в результате различных дискуссий, на что не разсетовали их участники, не удалось добиться вполне ясных,приемлемых для большинства дефиниций, в понятийнойреконструкции тревожащего нас всех феномена современ-ного варварства были нащупаны некоторые существенныемоменты. Они будут использованы в дальнейшем рассужде-нии. Общим недостатком, однако, было то, что, во-первых,в известных мне спорах недостаточно учитывалась корреля-тивность понятий «варварство — цивилизация» (и, сталобыть, взаимозависимость дефинитивного прояснения обо-их понятий), а, во-вторых, что произошло отождествление

99

варварства с наиболее впечатляющими актами насилия, раз-рушения, жестокости. Между тем и само варварство, и про-тивопоставление цивилизационного и варварского измере-ний внутри современной цивилизации — явления многомер-ные, многоликие. Имеет смысл суммировать хотя бы главныечерты и особенности этого противостояния. Я возьму за ос-нову ту концепцию цивилизации, которая была кратко пред-ставлена мною в книге «Рождение и развитие философскихидей» (1991) и применена там к анализу древнегреческойцивилизации [8, с. 22–39]. В данной книге — это I раздел.

1. Цивилизация — тот изменившийся тип отношениячеловека к природе, замысел и суть которого, в противовес(доцивилизационному) варварству, заключается не в унич-тожении, расхищении материала природы, а в его использо-вании, преобразовании и в известном смысле приумноже-нии. Цивилизация потому и сменила варварство, котороедолгие тысячелетия было, вероятно, единственным (илиглавным) способом бытия древнего человечества, что хищ-ническое, захватническое, опустошающее воздействие наосвоенные тогда людьми части континента грозило гибельюеще очень слабому человеческому роду. Возникающая ци-вилизация стала тогда способом его спасения. Но по мередальнейшего развития цивилизации стало очевидно, чтоцивилизационный «замысел природы» (или замысел Бога?)в отношении человеческого рода реализовался не через ис-ключение варварского (разрушительного и саморазруши-тельного) начала, а лишь через некоторое его сдерживание.Не удивительно, что ускорение и расширение воздействияна природу, характерное для современной цивилизации, при-вело и к особенно масштабным варварским, т.е. неразумными разрушительным последствиям — к экологическим кри-зисам. Таким образом, одна из главнейших ипостасей совре-менного варварства — те действия отдельных индивидов,институтов, государств, которые из-за насилия над приро-дой имеют своим следствием природные катастрофы, жес-токо «наказывающие» все человечество, а не только непо-

100

средственно виновных (которых, кстати, почти всегда мож-но найти). И если в древности, опустошив прежде нетрону-тые участки природы, люди спасались тем, что перекочевы-вали в новые регионы, то теперь у человечества нет такоговыхода; к тому же и сами катастрофы часто становятся гло-бальными.

Об экологическом кризисе очень много говорится. Нофакт остается фактом: к концу XX в. человечество пока ещене нашло эффективных средств экологического сдержива-ния и, пожалуй, несмотря на все самые громкие разговоры,даже не осознало в полной мере, что экологическая угроза,экологическое варварство сродни ядерной угрозе. И что имен-но из-за них может погибнуть или выродиться во что-то иноечеловеческая цивилизация как таковая.

2. Если цивилизация (согласно ее замыслу и принципу)есть развивающаяся, усложняющаяся система разделениятруда, в принципе направленного на сбалансированное со-здание, хранение, транспортировку, обмен, потребление то-варов и услуг и предназначенного для удовлетворения рас-тущих потребностей индивидов и их сообществ, то рециди-вы и всплески варварства заключаются в деформированияхстимулов, форм, результатов этого процесса. Еще недавно внашей стране господствовал дефицит товаров и услуг, чторезко контрастировало с практикой цивилизованных стран,т.е. с реальными достижениями цивилизационного процес-са. Теперь, слава богу, нет дефицита, к которому успели при-выкнуть несколько поколений соотечественников. Но отста-лость, слабость отечественной промышленности, хаотичес-кий, спекулятивный, криминальный рынок товаров иуслуг — другая деформация, еще одно из проявлений «недо-цивилизованной цивилизации» или прямого варварства.

3. Множество проблем накопилось в той сфере цивили-зационных взаимодействий, которые связаны с отношени-ями собственности. Опять-таки, в принципе и по замыслу,частная собственность появилась в качестве противопостав-ляемого неприкаянности, незаинтересованности, бесхозяй-

101

ственности варвара и естественного для развития человече-ских индивидуумов способа поддержания их жизни и жизниих близких, стимулирования труда, ответственности, раци-ональности, инициативы и т.д. Цивилизация искала и нахо-дила возможности сочетать, комбинировать наиболее опти-мальным образом частную и общественную формы собст-венности. Между тем древний варварский способ захвата,уничтожения, разрушения, передела, а потом проматываниячужой собственности не только не исчез из историческойпамяти человечества, но на протяжении всей цивилизаци-онной истории воспроизводил себя, вторгаясь в жизнь лю-дей мощными «выбросами» самого жестокого, именно вар-варского передела имущества, собственности, богатства, вла-сти, государственных границ и т.д.

Передел собственности в нашей стране в XX в. проис-ходил не раз — и почти всегда он осуществлялся варварски-ми способами грубого, бесцеремонного, криминального за-хвата, передела и беспредела. К сожалению, варварский циклне закончился...

4. Если коренная функция (замысел, принцип) цивили-зации состоит в обеспечении все более свободных, закреп-ляемых и юридическими, и нравственными нормами формсовместного бытия людей, в предоставлении индивидам все-общих прав, свобод, гарантий, возможностей участия в ре-шении своих судеб и судеб нации, страны, мира, то варвар-ская сторона противоречия цивилизации заключается вущемлении, деформировании или полном подавлении этихправ, свобод, гарантий и т.д. «Варварской» ее правомерноназвать потому, что в исторический период варварства людиеще не знали или, будучи именно варварами, не принимали,не считали для себя обязательными уже существующие иливозникающие нормы общежития, сдерживающие произволи насилие в отношении других индивидов и их общностей.Драматизм современной истории состоит в том, что, во-пер-вых, нередко варварски попираются законы, нормы, о кото-рых нарушающие их индивиды достаточно хорошо осведом-

102

лены, и, во-вторых, их нарушение в отношении тех или иных

людей часто оправдывается как раз стремлением «восстано-вить справедливость», свергнуть диктатуру и диктатора, «от-

стоять свободу и независимость» нации и т.д. Тем не менее,

вряд ли можно отрицать, что насильственное попрание прави свобод людей, включая прежде всего их право на жизнь, —

под какими бы предлогами оно ни осуществлялось — про-тиворечит сути цивилизации и ее завоевания, демократии, и

является одним из проявлений рецидивов варварства, так и

не преодоленного цивилизацией.Цивилизование сферы политики, самой демократии,

преодоление потенциала варварства, так или иначе проры-вающегося из самих демократических структур, особенно в

нецивилизованных странах, не имевших опыта демокра-

тии — вот одна из актуальнейших проблем, с которыми мы внашей стране столкнулись весьма трагическим образом. Но

и в странах, уже накопивших на протяжении веков или де-сятилетий ценный опыт демократических преобразований,

к концу XX в. остро стоит новая задача. Эти страны объеди-

няются; возникают новые союзы и противостояния госу-дарств. И вот когда вдруг возникает соблазн — «с высоты

цивилизации» и во имя демократии — навязать свою волюдругим странам и государствам, то не подвергается ли испы-

танию действительная приверженность цивилизованным

отношениям и методам деятельности? Ведь если варварскоенасилие (скажем, геноцид целых народов, попрание прав и

свобод тем или иным диктатором и его режимом) хотят уст-ранить военными действиями, бомбардировками, т.е. наси-

лием, кровью, разрушениями (кстати, реально наносящими

ущерб не самим диктаторам, а простым людям), то здесь вар-варству в действительности противостоит не цивилизация,

а другое варварство, пусть и подкрепленное «коллективнойволей», поддержанное новейшей техникой, хорошо сплани-

рованное и к тому же использующее самые новейшие, ра-

финированные техники «легитимизации».

103

5. Если функция цивилизации состоит в обеспечении всеболее свободных, ненасильственных, добровольных формсовместного бытия индивидов, их свободно формирующих-ся объединений и союзов, то варварство как ее неустрани-мый спутник проявляется в разрушительных войнах, миро-вых, региональных, локальных, а также в неумении или не-желании преодолевать или смягчать неизбежновозникающие конфликты мирными, а не военными средст-вами. «Варварские» группы, объединения, союзы основыва-ются на насилии, захвате, разрушении, принуждении, тер-роре — и при этом не имеет значения, во имя каких целейвсе эти истинно варварские средства применяются. «Совре-менные варвары» — те, кто ратует за войну, кто ведет ее, имеяв виду интересы выгоды, завоевания или удержания власти,соображения «чистоты расы» и т.п., но также и те, кто развя-зывает войну во имя самых благородных целей. Долгое вре-мя считалось, что «дело прочно, когда под ним струитсякровь», что есть «высшие» цели и соображения, ради кото-рых можно жертвовать жизнями других людей. Не насталоли время твердо заявить, что нет и не может быть никаких,решительно никаких идей и целей, которые оправдывали быинициирование действий, неизбежно приводящих к войне,кровопролитиям (все равно, небольшим или массовым), раз-рушениям? И что нет и не может быть никого, решительноникого, кому вверена чуть ли не трансцендентная миссиясудить и наказывать целые народы «от имени» цивилизации.

6. Если специфическая черта цивилизации заключает-ся в том, что индивиды, народы, страны, стремясь к удов-летворению растущих потребностей (причем потребностейи тела, и духа), делают свою повседневную жизнь все болееобеспеченной необходимыми для этого благами, все болееобустроенной, удобной, комфортной и в этом смысле всеболее достойной человека, то не искорененное варварствопроявляется в запустении, неустроенности, одичании, скот-стве привычек и образа жизни, антисанитарии, допотоп-ной медицине, бездорожьи, отсутствии самых элементар-

104

ных бытовых удобств, умирании целых районов, городов,сел и во многих прочих чертах жизни, так знакомых имен-но россиянам.

7. Если культурная, духовно-нравственная компонентацивилизации — это деятельность по созданию и примене-нию идеальных образцов предметной деятельности и норм,принципов человеческого общежития и общения, то варвар-ство (на что справедливо обратили внимание упомянутыевыше авторы) выражается и в насильственном нарушенииправовых, социальных, нравственных норм, и в сугубом пре-небрежении к многовековой работе человечества по их фор-мированию и поддержанию. Поэтому цивилизация, отлича-ясь от культуры как специальной деятельности по созданиюи трансляции идеальных смыслов самого различного типа, вцелом, по своим принципам не только не враждебна культу-ре, но создает для нее фундамент и основу, в свою очередь,нуждаясь в культуре. И напротив, «варварство» есть обозна-чение тех противоречивых сторон и состояний цивилизации,которые или наносят прямой ущерб культуре или по край-ней мере равнодушны к ее потребностям. Правильно отме-чено, что любые акты варварства опираются на варварскоеотношение к гуманистическим нормам и принципам.

8. Если цивилизация как таковая есть общее обозначе-ние непрерывности истории человечества (при всей прерыв-ности жизни отдельных цивилизационных образований),есть кумулятивный общечеловеческий опыт, то понятие вар-варства как бы суммирует такие угрозы (типа экологическойили ядерной катастрофы), которые способны прекратитьсуществование человечества как целого.

Подведем итог. «Внутрицивилизационное варварство» —это понятие, с помощью которого целесообразно обозначитьи суммировать те стороны многообразных противоречийцивилизации, от которых исходят: намеренное илинепреднамеренное насилие в отношении природы, приво-дящее к экологическим катастрофам («экологическое варвар-ство»); ущемления прав, свобод, социальных норм в по-

105

литической деятельности, насилие, терроризм в государст-венной сфере и сфере гражданского общества — все равно,осуществляются ли они государством, союзом государств,партиями, группами, отдельными индивидами, преследуютли они низменные или высокие цели; пренебрежение циви-лизационными нормами политической деятельности, демо-кратического процесса («политическое варварство»); нару-шение нравственных норм и пренебрежение гуманистичес-кими ценностями, выработанными в светской и религиознойсферах (варварство безнравственности); предпочтение воен-ных целей и средств мирным способам разрешения конфлик-тов («милитаристское варварство»); «мерзость запустения»в повседневной жизни, быту, недостойное человека сущест-вование («бытовое варварство»). Могут спросить: а зачемнужны термины «варварство», «варварский», если речь идето противоречиях, заключенных внутри цивилизации? Но втом-то и дело, что историко-генетические корни цивилиза-ционных процессов все еще глубоко уходят в почву доциви-лизационного, а потом и внутрицивилизационного варвар-ства. Нет ничего удивительного в том, что на этих корнях тои дело вырастают чертополохи варварства.

Это были общие соображения, касающиеся цивилиза-ции и варварства в целом — еще до деления на типы циви-лизации (скажем, на традиционную и техногенную цивили-зацию). А теперь вернемся к западным дискуссиям и имен-но к более конкретным соображениям и исследованиям,касающимся проявлений варварства на самых поздних, се-годняшних этапах истории.

Некоторые механизмы современного варварства

Одна из наиболее характерных тенденций современнойсоциальной философии и социологии в вопросе о причинахсовременного варварства — поиск глубоких и долговремен-ных, именно цивилизационных истоков тех «нашествий»,

106

всплесков варварства, т.е. насилия, жестокости, по разруши-тельной силе и масштабности которых наше драматическоестолетие, как кажется, превосходит даже самые кровавыестолетия прежней истории. В последние десятилетия поискэтот все чаще упирался в анализ внутренних противоречийи напряжений эпохи «модерна» (die Moderne, the modernity),или нововременной истории человечества, которая (услов-но говоря) во второй половине нашего столетия стала пре-образовываться — притом не плавно, а конфликтно — в но-вую историческую эру, получившую (вряд ли удачное) на-звание «пост-модерна». Споры о модерне и пост-модернеоставим в стороне15 . Здесь же существенны два момента. Во-первых, это анализ источников варварства, заключенных вцивилизации нового времени, которая, несомненно, в сво-их весьма важных формах продолжает свою жизнь и сего-дня. Во-вторых, это размышления о том, что произошло сданными формами к концу XX столетия и какие из них, вчастности, дали особенно интенсивный толчок тем взрывамварварства, которые своим зловещим отсветом провожаюттолько что ушедшие столетие и тысячелетие. Присмотрим-ся к тому, как отвечают на эти вопросы некоторые западныесоциологи и философы, признанные специалисты по про-блемам цивилизации.

Ш.Айзенштадт, профессор Иерусалимского универси-тета (автор книг «Порядок и трансценденция: роль утопии вдинамике цивилизации», 1988; «Антиномии модерна», 1996;«Культуры осевого времени», I, II, 1987, 1992) предлагаетразвернутую концепцию противоборства цивилизации и вар-варства в эпоху модерна, суть которой можно вкратце пере-дать следующим образом. Потенциал варварства — в далекоидущей трансформации «программатики модерна», как онаоткристаллизовалась в истории Просвещения и эпохи Ве-ликих революций и в тех утопических проекциях, которыегосподствовали в европейских цивилизациях целых столе-

15 См. написанный мною краткий раздел об этих дискуссиях в [7].

107

тий. Конкретнее говоря, исток и «потенциал» варварстваШ.Айзенштадт усматривает в том, что главные измерениячеловеческого совокупного опыта, которые существуютлишь в единстве, были «идеологически» отделены от этогоопыта, противопоставлены друг другу и абсолютизированы.В особенности были воздвигнуты границы между рассудкоми чувствами, воплотившиеся в не просто различные, но иборющиеся друг с другом «легитимации», т.е. оправдания,рационализации социального порядка. Среди таких легити-маций главными были те, которые апеллировали к «примор-диальному», гражданско-цивильному и духовному порядкам[3, S. 97]. Слово «примордиальный» для отечественного чи-тателя, возможно, требует разъяснений. Оно (как и понятие«жизненный мир») вошло в общее употребление в западнойлитературе второй половины XX в., будучи взятым из лекси-кона гуссерлевской феноменологии, в которой primordial(иногда primordinal) означает все относящееся к миру «пер-вого порядка», т.е. к миру частного, индивидуального Я как«монады», сначала рассмотренной в (условной и никогдаполностью не реализуемой) абстракции от интерсубъектив-ного, т.е. социального и исторического мира. В частности,акцент на «примордиальное» означает близость к человече-скому телу, его потребностям и реакциям, к миру чувств, кбиолого-этническим характеристикам человеческого Я и т.п.И вот «программатика» модерна была связана, согласно Ай-зенштадту, с тем, что примордиальное как бы «заключалосьв скобки», отодвигалось на задний план социальными, кол-лективно-гражданскими, духовно-теоретическими формамии констелляциями человеческого опыта, которые выступи-ли (разумеется, через посредство соответствующих идеоло-гов, теоретиков, политиков, религиозных деятелей и т.д.) сшироковещательными, абсолютизированными, дажеуниверсалистскими претензиями. При этом возникло так-же и огромное напряжение между носителями «гражданских»(секуляризированных) и «трансцендентных» (религиозных,идеологизированных, часто утопических) программ, каждая

108

из которых также не преминула выдвинуть универсалистскиепретензии. «Примордиальное», будучи оттесненным на пе-риферию значений и смыслов социальной жизни, не исчез-ло и даже не смирилось со своей второстепенной ролью.

За фасадом сугубо временных побед отдельных универ-салистских программ продолжалась напряженная борьбаупомянутых (абсолютизируемых) элементов человеческогоопыта — с перевесом на отдельных этапах таких элементовпримордиального, как «национальное», или таких элемен-тов «гражданского», как «всеобщий интерес», «права чело-века», или таких элементов духовного, как религиозно-кон-фессиональная идентификация. При этом в каждом из аб-солютизируемых измерений возникали и обострялись своинапряжения. Так, в гражданско-цивильной сфере нарасталодоминирование политики, т.е. происходила политизацияжизни, а в политике, в свою очередь, имело место противо-борство между «революционными», «якобинскими» (тота-литарно-насильственными) и «процедуральными», «рутин-но-прагматическими», реформистскими тенденциями. Присуществовании напряжения между означенными общимилиниями-тенденциями европейской цивилизации эпоха мо-дерна отмечена и многими более конкретными размежева-ниями в силовых полях реальной истории: например, междусвободой и равенством; между представлением об индивидекак автономном, суверенном существе и его пониманием какнесамостоятельного звена социального порядка; междуссылками на закон, правовое поле, «всеобщую волю» и апел-ляциями к непосредственным потребностям, интересам ин-дивидов и т.д. Философы склонны видеть в этих констелля-циях прежде всего борющиеся идеи. Социологи с полнымправом подчеркивают: (почти) каждый «чисто» идейный от-тенок представляет какую-либо реальную силу и, соответст-венно, свидетельствует о напряжении сил в конкретном со-циально-историческом опыте.

Всплески варварства, неизбежные как для настоящего,так и для будущего цивилизации, означают, согласно Айзен-штадту, что обществу не удается «инкорпорировать» различ-

109

ные идеи культурной программы модерна и преодолеть все-гда сильные тенденции каких-либо элементов к их самоабсо-лютизации, их претензии на исключительность и господство.Другая причина — неспособность общества, неспособностьсовременной цивилизации создать те новые рамки социаль-ной интеграции и если не преодоления, то смягчения кон-фликтов, которые обусловлены трансформациями и вызова-ми новейших стадий цивилизационного развития.

О каких же новейших трансформациях и вызовах идетречь? И как встречает их современное человечество? Разу-меется, они столь многочисленны, что вникнуть в целост-ную картину в небольшой статье не представляется возмож-ным. Упомяну о тех аспектах, которые, на мой взгляд, инте-ресно и глубоко раскрыты социологом Зигмундом Бауманом.Одна из тенденций современного общества и его теоретиче-ских осмыслений как будто и заключается в осуждении на-силия, его наиболее жестоких, т.е. именно варварских форм.З.Бауман считает, что на современном этапе правомерно го-ворить о варварстве и насилии как синонимах. Напротив,цивилизация, точнее, высокий уровень цивилизованностичасто мыслится в тесном единстве, почти тождестве с нена-сильственными формами управления обществом и разреше-ния конфликтов. Простую и четкую формулировку этой тен-денции я вижу, в частности, в следующих словах B.C.Степи-на: «Ненасилие — важнейший и безошибочный показательуровня нравственного развития человека и общества. Вмес-те с тем оно является прагматическим императивом нашеговремени. Вся логика развития современной цивилизацииприводит к пониманию ненасилия как важнейшего условиядальнейшего прогресса и процветания человечества» [10, с.29]. Вряд ли можно оспаривать, что на исходе XX в. все чащеформулируется и является реальным вызовом именно такойимператив.

Однако З.Баумана (и признаюсь, меня тоже) настора-живает другая, не менее явная тенденция, а именно то, чтонасилие — притом в его крайних, варварских формах — не

110

только не исчезает из жизни человечества, но даже расши-ряет поле своего действия. Наиболее впечатляющая, шоки-рующая сторона этой тенденции: к крайнему насилию при-бегают не только экстремистские элементы, вроде терро-ристических групп; насилие все более охотно берут навооружение те, кто объявляет себя борцами против насилия,геноцида, попрания прав человека. З.Бауман полагает, чтовсе это совершенно не случайно. Более того, и сам факт не-проясненности понятия варварства (читай: насилия) требу-ет объяснения. «Насилие должно заключать в себе нечто та-кое, что позволяет ему проскользнуть сквозь все понятий-ные сети, как бы тщательно они ни были сплетены. И это«нечто» существует фактически. Речь идет не о чем ином, како той нашей амбивалентности, с которой мы встречаемвласть, принуждение и насилие» [1, S. 36]. Суть дела для Ба-умана в том, что и следует признать со всей ясностью и ис-кренностью: «Эпоха модерна так же не может существоватьбез принуждения, как рыба без воды» [ibid., S. 36–37]. В со-временном мире, продолжает Бауман, накапливается особен-но большой потенциал энергии, производящей власть и силу,а стало быть, постоянно и неизбежно чреватой принужде-нием и насилием. «Современное сознание неискренне и неможет быть искренним в вопросе о применении принужде-ния и насилия» [S. 38]. Правда, эпоха модерна в явной фор-ме легитимизирует, т.е. оправдывает и рационализирует, са-мое себя как «процесс цивилизования», или как такую ли-нию развития, при которой смягчается грубое,облагораживается жестокое, вместо стихийного поведенияутверждается нравственное регулирование. Но эта рациона-лизация, согласно Бауману, есть не более чем пропаганда.«В процессе цивилизации речь идет не о том, чтобы устра-нить насилие, а о том, чтобы устроить его новое перераспре-деление» [ibid.]. В отличие от раннего периода эпохи новоговремени, когда сосредотачивались на противоположностиразума, рационального и аффекта, «центральным дуализ-мом» более позднего модерна стало различие и противостоя-

111

ние упорядоченного и неупорядоченного, контролируемогои неконтролируемого, предсказуемого и непредсказуемого(в данном случае: насилия). И вот именно в пограничье меж-ду этими дихотомиями цивилизация попыталась перенестиграницу между «цивилизованностью» (Zivilitдt) и варварст-вом. Тогда контролируемое, предсказуемое насилие предста-вало как некоторая «осознанная необходимость» цивилиза-ции, а варварство — как нечто диффузное, неупорядоченное,спонтанное. З.Бауман использует выразительную метафоруЮ.Лотмана: упорядоченное, предсказуемое, легитимизиро-ванное насилие подобно мощному потоку реки, которая всесмывает на своем пути, но (обычно) движется по прочному,известному руслу; насилие неупорядоченное подобно мин-ному полю, движение по которому чревато взрывами, о коихникто не знает, где они произойдут.

Претензиям некоторых идеологов на то, что современ-ный мир будто бы разделен на две части — так называемыецивилизованные страны и остальной мир, З.Бауман проти-вопоставляет формулу: «На протяжении всей истории [эпо-хи] модерна разделительная линия между цивилизацией иварварством никогда не была идентична границам междунациональными государствами; еще меньше общего имелаона с границами «цивилизованной части мира»» [1, S. 42].Хиросима, Освенцим, ГУЛАГ — убедительные и страшныедоказательства этого. Итак, вывод З.Баумана состоит в том,что эпоха модерна «интернализирует» варварство. Теперьварварство находится не где-то за «воротами» цивилизации,как думали в эпоху римской империи. Вся человеческая ис-тория, а особенно в эпоху модерна, может быть рассмотренакак история постоянной, «хронической» борьбы цивилиза-ции против варварства внутри самой себя. Эта борьба ведет-ся все более утонченными, рафинированными средствами,причем каждый человек в ней парадоксальным образом естьи солдат цивилизации, и ее противник, и боец, и поле боя...К этим общим размышлениям З.Бауман присоединяет и бо-лее конкретный анализ тех изменений, которые произошли

112

в самое последнее время и способствовали новым непред-виденным взрывам варварства. Их социолог называет «не-отрибализмом», имея в виду возникновение новых группо-вых образований — tribus, (вырастающих как бы снизу, отсамых корней социального бытия) и фиксируя вот какиедействительно важные проблемы современности, носящиепоистине глобальный характер. Речь идет о повсеместном,весьма болезненном для конкретных индивидов (и в разныхстранах принимающем относительно различные формы)крушении прежних исторических и социальных форм само-идентификации индивидов. Неважно, испытывали или неиспытывали индивиды доверие к этим, когда-то весьма мощ-ным формам коллективной и индивидуальной идентифика-ции, но их утрата обернулась болезненным вакуумом. Поз-волю себе заметить, что для нашей страны это утверждениеБаумана более чем очевидно: распались многие, если не все,общности, разрушились рамки, обеспечивавшие — по боль-шей части несвободным образом — отнесение индивидомсамого себя к большому, и казалось, мощному государству, к«нерушимому» союзу народов, к (единственной) партии идругим «централизованным рамкам» (термин З.Баумана).Главное же, от этих рамок исходило, ими контролировалосьи исправно «легитимировалось» государственное насилие.Тем самым сдерживалось, и притом довольно жестко, спон-танное, неорганизованное насилие. Как в нашей стране сдер-живалось это стихийное варварство и развязывалось варвар-ство ГУЛАГа — особый вопрос.

Что произошло, когда прежние рамки вдруг оказалисьпустыми и бессильными? Опустевшие институциональныеи не институциональные формы сразу постарались «прива-тизировать» ad hoc, случайно и быстро оформившиеся груп-пы; некоторые из них имели характер мафиозных объедине-ний, сразу же вступивших в борьбу за власть и влияние. Ис-тория очередной раз доказала: 1) если насилие сдерживаетсялишь другим насилием, то при устранении последнего оновырывается наружу, сметая — всегда хрупкие! — цивилиза-

113

ционные преграды; 2) непрочные, сверху насаждаемые, а невыстраданные, не интериоризированные мораль и правоочень быстро уступают место правовому и нравственномубеспределу. В этих условиях бунт индивида, а также заинте-ресованных в реванше социальных групп и партий в кото-рый раз в истории может оказаться страшным, непредсказу-емым, именно варварским. Через него может вырваться на-ружу нестерпимая боль выбитых из колеи, обездоленныхлюдей. И, возможно, не материальные лишения, а именноутрата упомянутых «центров идентификации» ощущаетсяэтими людьми наиболее болезненно.

Но, может быть, тезисы Баумана о разрушении центра-лизованных рамок относятся лишь к таким странам, какнаша — испытавшим мощный социальный «обвал», подоб-ный землетрясениям и другим тектоническим сдвигам в при-роде? Мнение Баумана таково: сходные процессы происхо-дили внутри всех, притом весьма различных цивилизацион-ных организмов, которые во второй половине XX в., аособенно в последние три десятилетия оказались втянутымив сложные и противоречивые процессы развития «модерни-зирующейся» цивилизации [9; 11]. Идет ли речь о Европе илиАзии, о Северной или Южной Америке, о России и другихвосточно-европейских государствах — всюду, хоть и по-раз-ному, происходит демонтирование прежних «центров» влия-ния и силы, рамок идентификации и заполнение вакуума ча-стными, во многом случайными и стихийными формами.Последние нередко выступают, как это вообще принято вкультуре Европы, с универсалистскими претензиями, маски-руясь в том числе и под «общечеловеческие» или «общенацио-нальные» ценности. Замечено, что как раз «примордиальные»формы, оправившись от многовековых идеологических ре-прессий, прорвались к центру исторических подмостков и небез успеха ведут на них свою шумную, претенциозную игру.

Социологи иногда называют такие констелляции и част-ные центры идентификации «Mцchtegern — Gemeinschaften»,что, собственно, означает: сообщества, которые соответст-

114

вуют «моим» сугубо индивидуальным склонностям и хоте-ниям. Говоря о «неотрибализме», Бауман утверждает, что длясовременности стали весьма характерными (по крайнеймере) четыре человеческих типа: Flaneur, фланирующий че-ловек; бродяга, который нигде не имеет дома; турист и игрок.Они как нельзя лучше выражают прерывность, неустойчи-вость существования в эпоху постмодерна. Они сформиро-вались через протест против всех господствовавших струк-тур модерна, которые были нацелены на формирование че-ловека-производителя, человека-потребителя, человека-солдата (т.е. послушного, дисциплинированного исполни-теля заданных ролей), человека-винтика (или человека-де-тали, подобного отдельным конструкциям детской игры«лего»). Поскольку эти типы привычно воспринимались какносители европейской цивилизованности, то «протестная»типология должна была ассоциироваться с новым вторже-нием варварского начала. Она принадлежит к числу (мно-гих) признаков, свидетельствующих о разрушении привыч-ного «порядка» и эскалации стихийного, неконтролируемо-го насилия, причем часто в его варварских формах. В нашидни, подчеркивает Бауман, притупилась чувствительность кболи, насилию, разрушениям, то есть как раз к проявлени-ям варварства. Более того, люди и группы, прибегающие ксамому жестокому насилию, могут предстать в ореоле муче-ников, борцов за справедливость и даже героев. Эта типоло-гия должна подчеркнуть фрагментарность, нестабильностьжизни и поведения людей в эпоху пост-модерна, оторван-ность от корней прошлого и неозабоченность будущим, ихвнимание скорее к художественно-экзистенциальной, чемк нравственной стороне повседневного бытия. Итак, в со-временной жизни, согласно Бауману, насилие, нецивилизо-ванность становятся более чем обычным явлением, а эпати-рующее нарушение всех установленных границ и рамок —своего рода (анти-)нормой. Критики возражают: названныеБауманом (кстати, не такие уж новые) типы все же марги-нальны; и если их и их «субкультуру» заметили и отчасти

115

признали, то это скорее значит, что на смену узости взгля-дов пришла широта и терпимость в оценке способов жизнии поведения.

Социологи, вступившие в спор с Бауманом, расценилиего концепцию как пессимистическую и особенно решитель-но опровергали главный тезис о том, что прежние нормы-рамки (например, государство или права человека, нормыгуманистической морали) потеряли для самоидентификациииндивида всякое регулирующее значение и что формы вар-варства, насилия проистекают теперь преимущественно илиисключительно из приватизации, раз-регулирования и де-централизации процессов индивидуальной идентификации.Во-первых, возражают критики, сомнительно утверждение,согласно которому мера варварства, насилия в последниедесятилетия существенно возросла по сравнению с про-шлым. Просто сегодня мы быстро узнаем обо всех актах край-них насилия и жестокости и остро реагируем на них. Сред-ства массовой информации, информируя читателей и слу-шателей, создают впечатление, будто терроризм иповседневное бытовое насилие становятся чуть ли не глав-ными факторами сегодняшней истории. Кровавые крими-нальные истории, растиражированные в миллионах экземп-ляров или постоянно показываемые миллиардам телезрите-лей, подкрепляют и усиливают это впечатление. Во-вторых,и государство, и права человека, и нормы морали по-преж-нему сохраняют свое регулирующее значение для индивида.Изменение состоит скорее в том, что расширилась мера сво-боды в приспособлении индивида к этим рамкам, что в про-цессах социализации и интегрированности индивидов гораз-до большее значение имеет выбор между разными интегри-рующими вариантами [2; 5, S. 68–80, 81–95].

Со вторым замечанием можно согласиться. Рано ещехоронить выстраданные человечеством демократическиеправила общежития, гуманистические ценности, правовыеи моральные нормы. Они ведь продолжают и, надо надеять-ся, и в будущем продолжат служить общими рамками соци-

116

ализации, все-таки способными поддерживать цивилизован-ное равновесие. Однако трудно не согласиться с З.Бауманомв том, что последнее десятилетие XX в. скорее колеблет бла-годушный оптимизм, чем способствует его сохранению.

Один из первых выводов, который можно сделать, имеяв виду кратко представленную в этой части книги дискус-сию западных авторов, касается именно последнего десяти-летия XX в. Социологи и философы обратили особое вни-мание на поворотное значение событий конца 80-х — нача-ла 90-х гг. (таких, как война в Персидском заливе илибоснийский кризис в Югославии) [2, S. 68]. И если тогда ещене было очевидным, что речь идет о событиях повторяющих-ся, о кризисе чуть ли не перманентном, то теперь — посленовых бомбардировок, т.е. возобновлении войны в тех жеточках планеты — сомнения рассеялись. Главное в этих со-бытиях с точки зрения темы цивилизации и варварства со-стояло, по-видимому, в следующем. Несомненно, имелиместо всплески варварства в самых разных странах мира,выразившихся в грубом тоталитаристском попрании прав исвобод индивидов и даже целых народов. Однако «цивили-зованные» страны не смогли предложить никакого другогоответа, кроме военного — варварского — вмешательства.

Итак, если оставить в стороне всю «легитимационную»риторику, современное варварство, и в его грубых, и в егозамаскированных формах, вновь мощно заявило о себе. Фи-лософы и даже социологи не могут предложить конкретныхрецептов преодоления или предупреждения варварства. Ноосмысливать «технологии» цивилизации и варварства, спо-собствовать ясному формулированию цивилизационныхимперативов, направленных против различных видов вар-варства, — их компетенция, равно как и их задача.

Литература

1. Bauman Z. Gewalt-modern und Post-modern // ModenitКt und

Barbarei. Soziologische Zeitdiagnose am Ende des 20 Jahrhunderts. Fr./

M., 1996. S. 36–67.

2. BonІ W. Gewalt als gesellschaftliches Problem // Ibid. S. 68–95.

3. Eisenstadt S.N. Barbarei und Moderne // Ibid. S. 96–117.

4. Miller M., Soeffner H.-G. ModenitКt und Barbarei. Einleitung //

Ibid. S. 12–27.

5. Nunner-Winkler G. Gewalt — ein Spezifikum der Moderne // Ibid.

S. 81–95.

6. Offe С. Moderne «Barbarei»: Der Naturzustand im Kleinformat

// Ibid. S. 258–289.

7. История философии: Запад–Россия–Восток: Учебник. Т. IV.

М., 1999.

8. Мотрошилова Н.В. Цивилизация и цивилизованность //

Рождение и развитие философских идей. М., 1991.

9. Поляков Л. Путь России в современность: модернизация как

деархаизация. М., 1998.

10. Степин В.С. Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996.

11. Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. М., 1997.

118

Глава третья.О варварстве и цивилизации — применительно

к России

Мои нижеследующие рассуждения тесно связаны с пре-дыдущей главой, опираются на представленные там исход-ные определения и констатации. Она была написана еще впрошлом веке и была проникнута тревожными настроения-ми и предчувствиями новых цивилизационных катастроф,часть из которых, увы, стала удручающей реальностью на-ступившего XXI столетия. Размышления о судьбах, разло-мах, грозных противоречиях цивилизации и взрывах варвар-ства остаются как никогда актуальными. Свой «вклад» в ак-туализацию темы варварства в последние годы внесли тестраны, которые не только объявляют себя наиболее циви-лизованными, демократичными, правопослушными, но ещеи берут на себя цивилизующую миссию по отношению к ос-тальному миру, хотя средства выполнения этой миссии не-редко далеки от цивилизованных. Сколь бы насущной нибыла в наши дни вся эта проблематика, в данной главе я хочупривлечь внимание к тому, что тема «цивилизация и варвар-ство» является животрепещущей для понимания сложней-ших, болезненных и во многом непредсказуемых процессови изменений, которые в последние десятилетия происходятв нашей собственной стране.

119

* * *

Возможность свободно и открыто выражать критичес-кие идеи и умонастроения в нашем обществе появилась срав-нительно недавно, но она используется так широко и при-вычно, как будто мы всю жизнь только и делали, что пуб-лично разносили высшие, средние и низшие органы власти,чиновников, господствующие порядки и установления. По-этому составить себе представление о том, чем недовольнобольшинство народа, совсем нетрудно. О грабительской при-ватизации, расхищении богатств страны, вывозе капитала,произволе и коррумпированности чиновников всех уровней,о разгуле и безнаказанности преступных организаций, ихсращении с властью, о разрыве между доходами, уровнемжизни горстки чудовищно богатых и основной массы насе-ления, о бедственном положении науки, образования, ме-дицины, да и всей бюджетной сферы, о крахе жилищно-ком-мунального хозяйства, о циничном попрании элементарныхсоциальных и нравственных норм — обо всем этом говоряти пишут при первой предоставившейся возможности. О ле-вой оппозиции, быстро научившейся кричать высшим влас-тям не «ура!», а «долой!», нечего и говорить. Но и те люди,которые левых не поддерживают и которые вовсе не рвутсяобратно в «светлое прошлое», нередко настроены не менеекритически. Их не просто беспокоит, а обескураживает то,сколь стремительно наш и ранее требовавший кардинальноголечения социальный организм оказался пораженным новы-ми и весьма опасными социальными недугами.

Конечно, перемены к лучшему в стране произошли; яотнюдь не принадлежу к тем людям, которые не склонны незамечать или перечеркивать их. Но нам не уйти от болезнен-ного вопроса: почему оказалась такой высокой плата за не-обходимые перемены? А ее ведь переложили на широкиеслои населения, тогда как преимущества и дивиденды до-стались узким группам тех, кто ловко, быстро и нагло захва-тил ключевые позиции в экономике, политике, других об-

120

ластях жизни и использовал их не на благо страны, а в целяхличного обогащения и возвышения. Приходят новые поли-тики, выбирают президента, который намерен отдать, отдаетвсе свои силы делу процветания России. Однако же препят-ствующие этому структуры, опутавшие социальное тело Рос-сии, уже сложились… Что же с нами происходит? Вроде бы —если использовать крылатую фразу известного политика —хотели и хотим как лучше, а получается как всегда… Так в чемже причины всего этого? Подобные вопросы задаются весьмачасто. И на них предложено множество ответов, которые всеже (если они имеют идеологически или теоретически артику-лированную форму), можно объединить в некоторые типы.Весьма распространенный тип ответа на вопрос о причинахназванных ранее негативных феноменов — снова перечисле-ние… тех же феноменов. Почему бедствуют такие значитель-ные слои населения? Потому что бюрократизирована, кор-румпирована власть, потому что ключевые посты в экономи-ке занимают олигархи и т.д. Всё вроде бы верно. Однако сутьдела заключается в причинном объяснении также и этих яко-бы объясняющих феноменов. А при таком подходе они какбы становятся… причиной самих себя, что еще можно про-стить обычному человеку, но не теоретику-философу.

Между тем — и это мой исходный тезис — все перечис-ленные (и аналогичные) негативные феномены порожденыглубинными, фундаментальными историческими причина-ми, причем решающее значение в их порождении я припи-сываю тем основаниям бытия нашего государства и его на-родов, которые связаны с всегда болезненной для Россиипроблемой взаимопереплетения цивилизации и варварства.

* * *

Рекомендуя читателю свою упомянутую выше работу«Варварство как оборотная сторона цивилизации», а такжераздел «Цивилизация как таковая» в моей книге «Рождение

121

и развитие философских идей» (М., 1991. С. 18–39)16 , я поз-волю себе не воспроизводить весь свой конкретный анализпонятий «цивилизация» и «варварство». Развивая и допол-няя здесь этот анализ, я коснусь тех сущностных черт и тех,

возможно, второстепенных моментов («мелочей») цивили-зации, деформирование которых (иногда до уровня варвар-ства) решающим образом характеризует историческое раз-витие и современное бытие людей, причем, разумеется, нетолько в России. Поскольку же мы здесь говорим именно о

нашей стране, то поистине варварское деформирование этихсущностных, а также второстепенных, но важных черт ци-вилизации, я считаю фундаментальными, относительно дол-госрочными причинами и старых, и новых болезней обще-ства в нашей многострадальной стране. Поясню подробнее,

что я имею в виду.I. Главная историческая потребность, породившая ци-

вилизацию как форму, которая приходит на смену безраз-дельному и чрезвычайно долгому господству варварства, со-стояла в преодолении опасности вымирания человеческого

рода из-за целого ряда причин, и прежде всего из-за исто-щения средств к существованию в тогдашней ограниченнойсреде обитания (это был, вероятно, древнейший «экологи-ческий кризис»), из-за полной зависимости человечества отдаров природы, ее стихий, от биологически-животных по

преимуществу регуляторов человеческой жизни, из-за стад-ной конкуренции первых человеческих общностей. Истори-ческое предназначение, своего рода «телос» цивилизации какраз и состояли в том, чтобы человечество сохранялось, дажевозрастало в своей численности и все более широко осваи-вало прекрасную планету, доставшуюся ему в качестве сре-ды обитания. Коротко говоря, вместо варварства должныбыли возникнуть способы жизни, которые были бы способ-ны противопоставить началам вымирания, разрушения,стадно-животной жизни, войне всех против всех иные нача-

16 В данной книге – глава первая I раздела.

122

ла, принципы социально-исторического бытия — сохране-ния человечеством самого себя, начала созидания, регули-руемого, предсказуемого общения. Одним словом, должныбыли возникнуть и развиться цивилизованные основы со-циальной и индивидуальной жизни. И это удалось — несмо-тря на весьма многочисленные бедствия, кризисы, природ-ные катаклизмы и социальные потрясения, гибель некото-рых локальных цивилизаций, пока эта внутренняя «цель»цивилизации реализовывалась. Средства реализации этойфундаментальной цели весьма многочисленны (как раз онии суть черты, инструменты цивилизации, о которых подроб-но говорится в предшествующих главах).

Однако же цивилизация не только не смогла полностьюпреодолеть, изжить древнейшее варварство, но и порождалана каждой ступени своего развития — наряду с новыми сред-ствами цивилизации — и «новое варварство», т.е. новые, всеболее мощные и опасные способы разрушения, которые внашу эпоху впервые обернулись реальной угрозой самоубий-ства человечества и тотального уничтожения планеты Земля.

Главные причины «прорастания» и даже разрастанияопухолей варварства в организме цивилизации — 1) истори-ко-генетические (рождение цивилизации на почве, основеварварства); 2) относительно краткая история цивилизациив сравнении с неисчислимо долгой только животной, а по-том только варварской историей рода Homo Sapiens; 3) вы-текающее отсюда противоборство, в том числе в бытии исознании каждого человека сущностных черт, регулятивовповедения индивидов и социальных общностей, соответст-венно восходящих и к варварству, и к цивилизации.

Таким образом, анализ современного состояния дел в

мире в целом и в какой-либо стране в отдельности с цивили-

зационной точки зрения означает, что в расчет принимается

весьма длительная история и что в кадр рассмотрения попа-

дает история человеческого рода в целом, а не только ситуа-

ция, состояние страны как отдельной человеческой общнос-

ти. В практическом плане цивилизационный подход означа-

123

ет, что отыскиваются общие — исторические и глобальные —

причины и истоки тех или иных негативных явлений, кото-

рые в настоящее время в той или иной стране являются пред-

метом особого беспокойства. С этой точки зрения противо-

стояние богатства и бедности, коррупция, преступность

и т.д. — социальные феномены, характерные для всей исто-

рии цивилизации и до сих пор имеющие место во всех стра-

нах и регионах. Речь, собственно, и идет о конкретных лини-

ях противостояния варварства и цивилизации, о противоре-

чиях цивилизации, которые сейчас или в ближайшие века

(если человечество не покончит свою жизнь самоубийством)

очевидно неустранимы, поскольку они коренятся в самой сути

человека, человечества и созданной ими цивилизации.

Давайте честно скажем самим себе, о чем идет речь,

за что ведется и может вестись борьба. Речь идет об от-носительном смягчении, цивилизовании всех этих про-

тиворечий, а также о том, чтобы наша страна по некото-

рым важным, уже реализованным историей показателям

приблизилась к более высокому цивилизационному уров-

ню, уже достигнутому другими странами, и при этом не

повторила их ошибок. Это проблема цивилизационногоотставания России и преодоления тех состояний варвар-

ства, относительно которого опыт других стран доказал:

преодолевать их на нынешней стадии цивилизации воз-

можно и необходимо.

* * *

Далее мы и будем говорить о тех чертах современнойжизни нашей страны, которые отвечают скорее принципамварварства, нежели принципам цивилизации (еще раз под-черкну, что такие черты есть и в других странах — в том чис-ле цивилизованных; но в странах с высоким цивилизацион-ным уровнем они в значительной мере смягчены).

124

I. Отношение к среде обитания (степень обостренияэкологического кризиса). Вряд ли требуется специально до-казывать, что в России это отношение куда ближе к вар-варству, чем к цивилизации. Варварство — это, в частнос-ти, хищническое разрушение, загаживание среды обитания.Мы, россияне, занимаемся этим в таких масштабах, такстремительно, так безоглядно и безответственно, с такимограниченным участием цивилизующих сдерживающихфакторов, что щедро дарованная нам — не иначе, как са-мим Господом Богом — прекрасная часть Земли с огром-ной скоростью деградирует из-за невиданного по своиммасштабам взрыва экологического варварства. Главные при-чины этого именно у нас: а) уровень экологического созна-ния и усвоенности индивидами эко-нравственных норм —наверное, принадлежащий к самым низким в мире; б) уро-вень экологической и техногенной ответственности — тоже,возможно, рекордно низкий; в) вековые привычки жизнипосреди «мерзости запустения»; г) хищнический характернашего молодого капитализма.

В этом отношении отличие нашей страны от другихстран (особенно стран Европы, США, ряда развитых азиат-ских стран) весьма существенно. Хотя, как известно, эколо-гический, техногенный кризис и их бедствия — явление гло-бальное, мало где в мире население способно так самоубий-ственно, с таким ущербом для своего потомства, как этоделается в России, губить все вокруг себя — землю, воду, воз-дух, ресурсы, словом, все, чем живет сегодня и должна житьв будущем наша страна. По разным причинам и мотивам,часто сегодняшним, сиюминутным (жажда наживы, корруп-ция, беззаконие, безответственность, головотяпство, нечи-стоплотность, лень, алкоголизм, одичание) не только несдерживается, но все более мощным потоком течет по на-шей земле «экологическое варварство». Это понятие я упо-требляю в широком смысле, имея в виду под средой обита-ния и природу в собственном и узком смысле, и среду, со-зданную самим человеком. Можно с уверенностью

125

утверждать, что к началу XXI в. скорость созидания, улучше-ния, словом цивилизования среды в нашей стране значительноотстает от скорости ее «варваризации», т.е. разрушения, ис-поганивания, захламления, появления вреднейших для природыи человека техногенных процессов. В то же время в странах,потому и заслуживающих названия цивилизованных, соот-ношение (несмотря на наличие глобального экологическо-го кризиса) все же обратное. Я думаю, что в значительноймере поэтому многие европейцы сомневаются, что Россиюможно относить к более цивилизованной Европе, где почтиуже не встречаются типичные для нас формы жизни, стольуниверсально лишенные опознавательных знаков цивили-зации: одичавшее, пьяное сельское население, а вокруг —постыдные для XX и XXI вв. поселения и строения, окру-женные всяческим хламом, варварские дороги, допотопныйтранспорт и т.д.; города с более или менее ухоженным цент-ром и запущенными окраинами; зловонные полигоны гни-ющего мусора вокруг городов, стоки вредных промышлен-ных отходов, безнаказанно и беззастенчиво направляемые вреки и водоемы; чудовищные по масштабам лесные пожарыи т.д. Всё это хорошо известно; каждый день население стра-ны видит или непосредственно переживает очередную при-родную или «рукотворную» катастрофу. Значительная долявины лежит, конечно, на правящих кругах, на тех законода-телях, которые принимают неэффективные природоохран-ные законы, и тех чиновниках, которые не соблюдают дажеих. Но я хочу утвердить тезис, который касается нашего оте-чественного варварства — и не только по отношению к сре-де обитания: причина всех причин (в том числе и неэффек-тивной, а то и преступной политики властей) — в отсутст-вии у большой массы российского народа, сверху до низу,цивилизационного сознания, цивилизационных мотивов иусваиваемых с раннего детства цивилизационных правилповедения. Напротив, если отвлечься от лозунгов и прокла-мируемых ценностей (редкая местная, губернская адми-нистрация или политическая партия не выписывает их на

126

своих предвыборных знаменах) и перейти на уровень по-вседневных и реальных максим поведения индивидов, инсти-тутов, управленческих подразделений, то приходится кон-статировать: в угрожающем большинстве случаев отдель-ные люди и институции фактически руководствуются всвоем отношении к среде обитания антицивилизационны-ми, т.е. варварскими мотивами и правилами. И ведь в на-чале XXI в. они (по большей части) ведут себя варварски непотому, что не знают других, т.е. цивилизованных принци-пов или не ведают, какие именно нормы жизни они нару-шают. Огромной важности обстоятельство заключается вследующем: жители России (за редкими исключениями)все-таки знают и с той или иной мерой ясности понимают,что существует цивилизованное отношение к среде обита-ния и что их собственное поведение не укладывается в рам-ки цивилизованности. Случаи полного цивилизационногоневежества тоже, разумеется, существуют — и их, возмож-но, не так уж мало. Однако господствуют все же не они.Господствует относительная вменяемость — юридическая,психологическая и т.д. — частных индивидов и ответствен-ных лиц, социальных институтов применительно к собст-венному варварскому испохабливанию среды обитания.В том смысле, что в нашей стране большая часть людей (снормальной психикой) достаточно сознательно, так ска-зать, вменяемо нарушает законы цивилизованности в отно-шении среды их обитания. Более того, довольно значитель-ная часть людей знает и понимает, что нарушает какие-тозаконы государства и что последствия их преступной не-брежности, корысти и т.д. могут быть поистине катастро-фическими. И вот на этот момент я хотела бы обратить осо-бое внимание. Ни в одной из европейских стран, где мнедовелось побывать, я не сталкивалась со столь варварскимповедением людей в отношении своей страны, своего на-рода и даже самих себя, своих близких, которое по типу ипоследствиям равносильно поведению самоубийц, отце- идетоубийц.

127

Возьмем простые примеры. Если от плохо потушенных

костров, которые разожгли (скорее всего) жители даннойместности, разгораются гигантские пожары, от коих зады-

хаются, а то и гибнут опять-таки жители данной местнос-ти, то как иначе назвать подобный способ жизни и поведе-

ния, если не варварским и притом самоубийственным? Если

в городе, в котором живешь ты сам, живет твоя семья, ты —из-за головотяпства, из-за низких экологических штрафов

и т.д. — пусть не преднамеренно, но с сознанием возмож-ности катастрофы отравляешь воду, воздух, среду вредны-

ми промышленными и бытовыми отходами, которые, воз-

можно, отравят и твой организм, сделают инвалидами де-тей (не исключено, что и твоих), то что это как не

преступное, притом самоубийственное и достаточно осо-знанное, вменяемое варварство?

Если в собственном доме, вокруг него, в подъезде ты

создаешь помойку, недостойные человека антисанитарныеусловия, то с точки зрения требований цивилизации ты на-

стоящий варвар — притом ты ведь со всей очевидностью дей-ствуешь против самого себя, своей семьи, своих детей. В ев-

ропейских странах люди понять не могут, как это мы, росси-

яне, повседневно учиняем и терпим свинарники в своихподъездах, дворах, поселках. В Германии, например, лишь в

виде исключения можно встретить подъезды, которые длянас, наоборот, типичны. И европейцы находят единственное

объяснение: раз цивилизованность — это (в том числе) чис-

тота, порядок, гигиена, красота, то мы, очень многие россия-не, чужды повседневной цивилизованности. Убедить европей-

цев в обратном вряд ли возможно. (Ведь так думают и те изних, которые относятся к России не враждебно, а сочувст-

венно и даже с любовью).

2. Те же формы и образцы антицивилизационного по-ведения индивидов и институций, о которых шла речь при-

менительно к среде обитания, имеют место и в сферах отно-шения человека к человеку, т.е. в сферах социального взаи-

128

модействия. И здесь у нас, увы, не цивилизованность потес-няет варварство, а наоборот, все шире и глубже «варваризи-руются» целые области социальной жизни.

Хочу быть правильно понятой. Я не принадлежу к числутех людей, которые уверены, будто именно переход от со-ветского времени к постсоветскому принес с собой упомяну-тую варваризацию. Напротив, я полагаю, что корни сегодняш-ней нецивилизованности надо искать в истории страны, в томчисле в истории десятилетий советской власти. Ведь подлинноцивилизованное поведение индивидов — это, прежде всего сво-бодная деятельность в соответствии с сознательно приняты-ми нормами особого общения, взаимодействия с другими людь-ми. В чем та главная особенность, о которой идет речь? Луч-ше всего ее пояснить через противопоставление варварству.Варварство как человеческая (все же) история уже подразу-мевает и определенную степень свободы индивида, и соци-альное взаимодействие индивидов и социальных групп.

Но принципиальные отличия варваров от людей ци-вилизации — опора на подчинение грубой силе, коварствов отношениях к «близким» и «далеким», незнание право-вых и нравственных норм или, уже при их наличии, неже-лание, неумение соблюдать их, подчинение им не иначе чемпри постоянном сохранении силы, насилия, надзора (безсознательной, постоянной и внутренней потребности са-мостоятельно действовать в качестве правовых и нравствен-ных субъектов). Итак, сугубо относительная социальная,правовая, нравственная вменяемость, дисциплинирован-ность варваров если и возможна, то исключительно приусловии реального или грозящего им насилия, наказанияи т.д. Свободно, сознательно, самостоятельно действует толь-ко человек цивилизации.

Контролирующие, наказующие, карающие установле-ния и инстанции в условиях цивилизованного обществатоже, разумеется, существуют — из-за тех противоречий ци-вилизации, всегда возможных рецидивов варварства, о ко-торых уже шла речь. (Сами эти инстанции тоже могут тяго-

129

теть, в зависимости от исторических условий, то к полюсуцивилизованности, то к полюсу варварства. Но это особаяпроблема, которой мы позже еще коснемся). И вот если сцивилизационной точки зрения вспомнить об истории на-шей страны даже в последние два — три столетия, то при-ходится признать: свободная и сознательная деятельность ин-дивидов, направленная на цивилизование всей страны, в этипрошедшие века не была фундаментальным фактом историиРоссии. Тому было немало исторических причин: постоянноеналичие внешних угроз, а потому преобладание мобилизаци-онно-насильственных способов управления страной; огром-ные неосвоенные территории и соблазн не осваивать их упор-ным трудом, а продвигаться на новые земли; длительное гос-подство крепостного права; отсутствие коренных идлительных духовно-цивилизующих преобразований повсед-невной жизни, нравственных основ предприимчивости, до-стойного труда и т.д. Конечно, и при этих тормозящих усло-виях страна постепенно двигалась в том же направлении, чтои вся мировая цивилизация, но способы цивилизования внашей истории — от Петра I до большевистского режима —были, как правило, насильственными, а то и просто кровавы-ми, значит, тоже во многом варварскими.

Мне могут возразить: а разве энтузиазм советского вре-мени, связанный с преодолением вековой отсталости стра-ны, не был такой свободной и сознательной деятельностью?Ни в коей мере не желая бросить тень на самоотверженныйи действительно героический труд массы людей в советскоевремя (т.е., собственно, труд наших предков), приходится,однако, заключить: трудовой энтузиазм в условиях тотали-таризма, правда, способен породить некоторые нужные ма-териальные, научно-технические результаты (электростан-ции, гиганты индустрии, космическая и военная техника);но с точки зрения воспитания привычек к свободному ци-вилизованному труду он недолговременен, неэффективен,т.е. исторически неперспективен. Это, впрочем, доказываетистория не одной нашей страны. Поэтому задачи цивилизо-

130

вания страны после таких эпох энтузиазма в условиях несво-боды остаются нерешенными. И более того, есть еще однаисторическая закономерность, ясно и полно проявившаясяв истории последних десятилетий: после падения режимов,покоящихся на экономической, политической, нравствен-ной несвободе, переход к цивилизованной свободной дея-тельности индивидов и к правовому, цивилизованному го-сударству дается с огромным трудом и на переходный периодпочти неизбежно сопровождается интенсивным всплеском вар-варства, то есть хаоса, насилия, разнузданности, беззакония,падения нравственности и т.д. С точки зрения задач циви-лизования повседневной жизни и выработки многих навы-ков цивилизации — например, основы основ: привычки ксознательному, доброкачественному труду, к надежному вза-имодействию с другими людьми — эпохи несвободы не про-сто неэффективны, но несут в себе своего рода отрицатель-ный заряд и как бы запрограммированное отставание стра-ны. Во-первых, из-за того, что определенное историческоевремя для цивилизования страны оказывается, в сущностипотерянным: цивилизационное отставание от других стран несокращается, а увеличивается. Во-вторых, поскольку челове-ческая история так устроена, что нерешенные задачи циви-лизации все равно приходится решать, то выполнение этихстарых задач переносится на более поздние эпохи, когда ужево весь рост встают также и новые цивилизационные цели.И тогда, как сказано, к обычным трудностям цивилизованияприсоединяются еще и эксцессы переходного времени.

Хотя разговор о проблемах цивилизования повседнев-ной жизни нашей страны как будто бы постоянно ведется (втом числе и в философской литературе), мне кажется, чтокоренное значение именно этих проблем в нашей стране неосознано ни правящими кругами, лидерами страны, выра-зителями и «манипуляторами» общественного мнения, нитеоретиками, ни основной массой населения. Что касаетсянаселения, то оно, как правило, имеет тенденцию усматри-вать чуть ли не единственную причину всех своих бед в по-

131

литике, в коррумпированности и неэффективности власт-ных структур и т.д., но весьма редко рефлектирует на свойобраз жизни, свое поведение, свое сознание, свои мотивы.И весьма редко осознается как раз то, что я здесь выдвигаю вкачестве центрального тезиса и что я сформулирую повтор-но в других словах: главнейшая причина внутренних проблем,бедствий, уже выпавших на долю России и, увы, ожидаю-щих ее в будущем (в том числе причина коррумпированнос-ти и непрофессиональности), коренится в нецивилизованнос-ти повседневной жизни, в недооценке народом как целым не-отложных исторических задач цивилизования страны черезцивилизование собственного сознания и поведения.

Часто говорится, что советское время было эпохойколлективизма и что в постсоветские времена коллекти-визм был разрушен, а его место занял сугубый индивидуа-лизм, грубый эгоизм. Проблема имеет прямое отношениек теме цивилизации. Поясняя суть того издревле занимав-шего умы отношения людей друг к другу, которое (отно-сительно поздно) было маркировано понятием «цивили-зации», многие авторы подчеркивали: цивилизованный че-ловек в цивилизованном обществе действует на основе своихнеотъемлемых прав и свобод; но при этом он обязан и при-учен уважать права, свободы, достоинство других людей каксвои собственные. Суть цивилизованности во взаимоотно-шениях людей (и социальных групп) — в собственном дей-ственном благорасположении к другим людям и в ожида-нии от них такого же отношения.

Хочу подчеркнуть: речь идет не о том, что реальная исто-рия цивилизации всегда и везде демонстрирует это правило вдействии; скорее это идеальное правило, принцип, высшее эта-лонное требование цивилизации. Не станем затевать здесь спор овысших, светлых идеалах, нормах, правилах и их нереализуе-мости в обычной жизни. Достаточно осознать следующее: чемцивилизованнее повседневная жизнь той или иной страны, темв большей степени этот принцип цивилизации проявляет своедействие. Значит, принцип цивилизованности — не просто в

132

ориентации индивида на других людей, но в большей или мень-шей сознательности такой ориентации, в индивидуальной сво-боде как непременной предпосылке коммуникативного дей-ствия. Вот почему ни варварски-стадная коллективность, ничисто общинная спайка индивидов, лишенных собственнос-ти, свободы и прав, ни показной, прокламируемый и тоже ос-нованный на несвободе, насилии, самопожертвовании коллек-тивизм советского времени не отвечают в сколько-нибудь пол-ной мере требованиям цивилизованной коллективности.(Правда, любой, даже суррогатный коллективизм все же сохра-няет для индивидов свою притягательность — а в случае его раз-рушения даже романтизируется — из-за того, что хоть отчастивосполняет так нужное людям добровольное, сознательное,цивилизованное взаимодействие).

Люди издревле мечтали именно о лучшем в человечес-ких отношениях, а потому в ряде четких формул (например, вБиблии или в кантовском категорическом императиве) вопло-тили основные требования к цивилизованному взаимодейст-вию индивидов и, наоборот, создали обобщенные образы та-кого общения, которое можно назвать антицивилизацион-ным: например, это «естественное состояние» как война всехпротив всех. И вовсе не случайно упомянутые негативныеобразы четко ухватывали реальные черты таких историческихсостояний, когда периоды (относительного) мира, стабиль-ности сменялись мощными всплесками насилия, хаоса, вар-варства (гражданские, мировые войны, кровавые революции).Накопление и кристаллизация цивилизационных требованийосуществлялись в различных социальных, правовых докумен-тах (Декларация прав и свобод человека, конституции госу-дарств), а также в целых теоретических и прикладных дисцип-линах (юриспруденция, этика и т.д.).

С точки зрения совокупности этих требований нынеш-нее состояние социальных отношений и взаимодействий вРоссии выглядит весьма драматично, даже удручающе. Ин-дивиды в принципе получили ранее отнятые у них права исвободы. И какой бы формальной ни была эта свобода, скакими бы издержками и препятствиями она ни осуществ-

133

лялась, сам по себе цивилизационный сдвиг в обретении и про-кламировании индивидуальных прав и свобод принципиальноважен. Правда, все зависит от того, как и насколько инди-виды умеют пользоваться на практике формально предостав-ленными им свободами. И если иметь в виду обсуждаемыйнами здесь аспект темы — зависит и от того, не используют-ся ли права, свободы одного человека или группы людей так,что одновременно ущемляются (в том числе криминальнымобразом) права, свободы, достоинство других индивидов исоциальных групп. Здесь я вижу основной, быть может, изъ-ян сложившихся в нашей стране в последние годы социаль-ных порядков. (Называть ли их «диким капитализмом» илигниющим постсоциализмом, вопрос другой). В наших совре-менных условиях не только правящие круги, но и весьмамногие граждане, которых у нас часто называют «рядовы-ми», утратили в своем реальном сознании и поведении (не-прочные, как оказалось) ценности, мотивы коллективизма.Сложилась — «вверху» и «внизу» — такая реальная модельповседневного поведения очень многих людей, в рамках ко-торой на деле считается не только допустимыми, но дажеэффективными, целесообразным:

а) применение к другому человеку насилия, в том числев самых грубых, варварских формах (убийство, похищение,другие уголовно наказуемые или морально осуждаемые дей-ствия). Не только не используется, но и постоянно, цинич-но нарушается ряд элементарных норм, в том числе древ-нейшая, еще в Библии зафиксированная и именно цивили-зационная норма: не делай другому то, чего ты не хочешь,чтобы это было сделано по отношению к тебе;

б) во имя наживы, власти или других целей многие счи-тают возможным идти на заведомый обман, подлог, вымога-тельство, взяточничество и что-то подобное, что наноситочевидный ущерб другим людям;

в) не делается элементарно необходимое в сферах, си-туациях, случаях, когда для сохранения жизни и здоровьядругих людей требуется тщательное соблюдение техничес-ких и т.д. правил, инструкций. Опасные для общества, ино-

134

гда для собственной жизни халатность, безответствен-ность — типичные явления нашего социального бытия.У всех нас перед глазами страшные факты: горят школы,горят дети в поселке, где живут сами дети и их родители;горят глухонемые дети в интернате; комбинат, соседствую-щий со школой, отравляет вреднейшими выбросами детей;кишечные инфекции возникают из-за лопнувших канали-зационных труб или «сбагренных» детям просроченныхпродуктов и т.д.

Всякий раз виноваты, конечно, конкретные люди17 — иих с ужасающим постоянством никогда не находят и не нака-зывают; инциденты, от которых холодеет кровь, становятсяповседневными и «нормальными»… Ну а родители, близкиедетей, сгоревших в тех школах? Их горе, понятное дело, не-выразимо. Но почему они-то не сделали всё, что было в ихсилах, чтобы предотвратить бедствие? Вот это и есть поисти-не трагическое следствие самоубийственной нецивилизованно-сти нашего общества: очень многие люди (и не только «на-верху», но и «внизу» социальной лестницы) не привыкли сво-бодно, сознательно и неукоснительно соблюдатьэлементарные правила труда и поведения, связанные с пре-дотвращением опасности для жизни других людей (а такихопасных ситуаций в условиях современной технической ци-вилизации становится все больше). Всё, решительно всё в на-шем обществе — от равнодушия исполнительной власти, без-действующих или несовершенных законов до безответствен-ной халатности слесаря, электрика и т.п. и какого-то тупогоравнодушия граждан к самим себе, жизни и здоровью своихдетей — внушает горькое предчувствие того, что подобныекатастрофы будут множиться и станут еще более страшными;

г) в России в должной мере не используются средствапредотвращения подобных эксцессов, взрывов варварства,которые уже выработала цивилизация. Речь идет, понятное

17 О проблеме «авторства» и наказания — в случае антицивилизационных

деяний см. ранее и в последующих главах данной книги.

135

дело, об употреблении власти и закона на всех уровнях,прежде всего о правоохранительных органах — ибо, какпонятно из сказанного, самоубийственная нецивилизован-ность прямо перелилась в открытый или замаскированныйкриминал. Но у нас все, что могло бы препятствовать кри-миналу, делается чрезвычайно плохо, неэффективно, непо-следовательно, противоречиво. В правоохранительных ор-ганах есть, конечно, честные, отважные, высокопрофесси-ональные работники; но система правоохранительнойдеятельности не убереглась и не могла уберечься от тех жераковых опухолей нецивилизованности, которые порази-ли все, в сущности, уровни деятельности власти и о кото-рых мы уже говорили;

д) отсюда еще одна специфическая черта нашей неци-вилизованности в социально-гражданской сфере. Я имеюв виду замкнутый круг, постоянное «расширенное воспроиз-водство» упомянутой нецивилизованности. У нас часто гово-рят: рыба гниет с головы; иными словами, все дело в неци-вилизованности власти. И всякий раз, когда совершаетсяварварский, антицивилизационный поступок, поведениетех, кто «наверху», становится как бы оправданием для тех,кто нарушает закон «внизу». Воровство и коррупция «по-мелкому» считаются чем-то невинным и вряд ли достой-ным наказания, раз на глазах, нагло и безнаказанно расхи-щаются, берутся в качестве взяток огромные суммы и не-праведно накапливаются несметные богатства. У насдействует своего рода превратный «закон»: чем больше уворо-вано, присвоено и т.д., тем менее вероятно наказание. И тогдассылка на «верхи» вполне понятна с психологической и эти-

ческой точек зрения. Но если так, то положение нашей стра-ны поистине безнадежно: цепную реакцию преступлений

невозможно разорвать ни в одном звене. Новоявленный

олигарх, чиновник или простой гражданин, нарушающиезакон, если их застигнут на месте преступления, могут «со-

слаться» на тех, кто до них совершил подобные деяния (темболее, если уворовано куда больше)…

136

Между тем элементарное цивилизационное правило, каса-ющееся и сферы юридической, и области нравственной, гласит:ни одно более раннее нарушение норм права или нравственнос-ти не может служить оправданием для каких-либо других,последующих противоправных или антинравственных деянийи поступков. Так цивилизация защищает себя от порочногокруга антицивилизационных действий, который иначе нель-зя было бы разорвать. Но все это, так сказать, теория. А напрактике у нас сейчас господствует прямо противоположноеи антицивилизационное по своей природе «правило»: в ус-ловиях разгула преступности каждое новое преступление вглазах населения представляется по-своему оправданным.И пока такая «норма» повседневно и повсеместно действу-ет, наши антицивилизационные беды будут нас захлестывать.И в лучшем случае нас ожидают показушные кампании типа:«очистим наши ряды от оборотней» и т.д.

Есть еще один тип чисто российских жалостливых оп-равданий криминала: большинство антицивилизационныхпреступлений творится, де, от сугубой бедности, оттого, чтонечем кормить детей и т.д. Такие преступления, действитель-но, есть. Однако нельзя не заметить, что основная масса кри-минала гнездится там, где действуют совсем не бедные людии где они нарушают закон не из-за куска хлеба, а из-за буль-ших или очень больших денег. Другое дело, что за решетку,как правило, попадают люди, совершившие мелкие преступ-ления и не способные воспользоваться лазейками правоохра-нительной коррупции. Полагаю, специфика сегодняшнейроссийской ситуации заключается в том, что многие дейст-вительно бедные или малообеспеченные люди честно и в потелица трудятся, растят и учат своих детей, тогда как массовыемагнитные полюсы преступлений — те же, что и полюсы не-цивилизованности: безоглядное «делание» больших денег наодном полюсе, а на другом — одичание тех, кто из-за алкого-лизма, наркомании, распущенности, социальной безответст-венности ведет себя именно варварски, т.е. самоубийственно.Тех, кто находится на этом втором «полюсе» антицивилизо-

ванности, у нас гораздо больше, чем в других странах (по раз-ным подсчетам — от 15 до 20% населения). Кричащий пока-затель дикости (и даже не животной, а человечески-варвар-ской, ибо даже животные не бросают своих детенышей) —миллионы брошенных детей при живых родителях… Этого нети не может быть ни в одной мало-мальски цивилизованнойстране (хотя пьяницы, наркоманы, бомжи есть во всем мире).

Здесь я смогла разве лишь поставить тот вопрос, кото-рый, с моей точки зрения, требует иного формулированияцелого ряда конкретных и общих проблем, ожидающих внашей стране (да и во всем мире) своего решения. Более по-дробный анализ, в том числе и применительно к России — впоследующих главах. Всем нам необходимо осознать: пост-роить для себя, своей семьи большой и красивый дом (что,судя по опросам, уже сделали, делают или о чем мечтаютбольшинство россиян), по возможности окружить его забо-ром, охраной и жить посреди экологического, цивилизаци-онного запустения, нищеты и бедности, в условиях повсе-местного криминала, значит готовить себе, своим детям ивнукам, всей стране новые социальные катастрофы. Варвар-ство — страшное, заразное, самоубийственное для страны илюбого индивида состояние. Выход только один — занятьсяцивилизованием страны, что невозможно без того, чтобыкаждый человек, все еще зараженный варварством, исцелялот него прежде всего самого себя.

Post Scriptum 2007 года

Предшествующий текст, напечатанный в 2004 г. в книге«Человек. Наука. Цивилизация», я просила бы читателейвоспринимать вместе с более поздней работой — 5 главойданного раздела, которая в данной книге публикуется впер-вые и в которой более основательно, как я думаю, анализи-руются цивилизационные проблемы современной России.

138

Глава четвертая.Современная цивилизация и варварство

как ее оборотная сторона

Общий смысл понятия варварства как оборотной стороныцивилизации

Считаю необходимым прежде всего пояснить понятийнуюсторону дела, задавшись вопросом: в чем смысл и преимуще-ства употребления именно в данном контексте — применитель-но к современной цивилизации — понятия варварства?

Понятие «варварство», разумеется, по-прежнему задей-ствовано в специальной исторической литературе, посвя-щенной проблематике становления человеческого рода.В этой нашей работе, обращенной преимущественно к со-временной истории (или, ретроспективно, к истории ужесформировавшейся цивилизации предшествующих эпох),приходится отвлечься от упомянутой специфической про-блематики и ее особого контекста, где варварством имену-ются поистине бесконечные по длительности историчес-кие процессы, отмеченные сначала безраздельным, а по-том преимущественным господством природно-биологических предпосылок, стимулов, следствий жизне-деятельности индивидов, принадлежащих к роду HomoSapiens. «Цивилизация» — понятие, с XVIII в. и по сего-дняшний день принятое для обозначения того значитель-но более краткого, чем варварство, следующего за ним эта-па человеческой истории18 , когда постепенно возникают, а

18 Я вынуждена отвлечься здесь от исторического контекста возникнове-

ния, развития и соотнесения понятий «цивилизация» и «варварство» в

философии, истории, социологии и других областей гуманитарной куль-

туры. В общем и целом можно очень кратко обозначить главные этапы

этой истории:

139

затем становятся в принципе (но только в принципе!) пре-

валирующими механизм и стимулы, которые В.С.Степинназывает «надбиологическими программами человеческойдеятельности»19 .

В контексте нашего понятийного анализа очень важнопредварительно подчеркнуть: полярное противопоставлениеварварства и цивилизации вряд ли продуктивно и, скореевсего, уходит в прошлое. Это верно даже для чисто истори-ческой литературы. Ибо цивилизация рождалась из варвар-ства, на его основе; она формировалась так долго и трудно,что было бы бессмысленно искать где-то в истории резкиеразграничительные линии, как это иногда делают историкис их вообще-то понятным желанием найти в седом прошлом

• Первые обсуждения феномена цивилизованности и варварства — без

употребления этих понятий — еще в античной и средневековой мысли

(см. в этой нашей книге упоминания о Платоне и Аристотеле).

• Возникновение термина «цивилизация» во французской просветитель-

ской литературе XVIII в. — у Мирабо (работа «Друг женщин, или Трак-

тат о цивилизации» — где цивилизация отождествляется с вежливос-

тью, учтивостью, смягчением нравов и т.д.), в работах Руссо, Дидро,

Тюрго и других авторов, где на первый план выдвигаются — и противо-

поставляются варварству — просвещенность, утонченность, благоразу-

мие, обходительность, тонкий вкус и т.д. «В рассматриваемую эпоху

«варварство» в основном используется: 1) для характеристики восточ-

ных обществ…» (Терин Д.Ф. Цивилизации против «варварства»: к исто-

риографии идеи европейской уникальности / http: // knowledge. isras. ru

/sj/ sjl — 03ter. html, cтр. 3).

• Прогрессистские теории цивилизации (Ф.Гизо, П.Л.Лавров) — с рез-

ким противопоставлением цивилизации и варварства, акцентировани-

ем особенностей и преимуществ европейской цивилизации.

• Отход от однозначного противопоставления «варварства» как ушед-

шего в прошлое состояния и «цивилизации» как прогрессивного, про-

свещенного современного этапа развития истории: критика современ-

ной, т.е. нововременной цивилизации, как содержащей в себе рециди-

вы варварства.19 «В жизнедеятельности людей взаимодействуют программы двух типов:

биологические (инстинкты самосохранения, питания, половой ин-

стинкт, инстинктивная предрасположенность к общению, выработан-

140

некое явное и четкое «начало истории цивилизации» и «ко-нец варварства». Еще существеннее проявлять внимание кпроцессам, механизмам и формам варварства, которые ока-зывались внутренне имплантированными в многотысячелет-нее развитие самой цивилизации. Надо понять, почему ипосле появления, а потом достаточно длительного функци-онирования цивилизационных, (в основном) надбиологиче-ских программ характерные для очень далекой эпохи вар-варства детерминирующие механизмы поведения отдельныхлюдей и их объединений не исчезают полностью ни из жиз-ни индивидов, ни из исторической практики человечества.Они, правда, видоизменяются соответственно новым эпо-хам. Но вполне правомерно и продуктивно, как я думаю,понимать и исследовать их как «исторический наследственныйкод», который и на уровне индивидуальных программ, и науровне общественных систем проявляет свое действие, поройобусловливая особенно сильные взрывы, всплески варварст-ва — причем зачастую не на обочинах, а, так сказать, на стол-бовой дороге цивилизации. И по целому ряду причин, чтобудет подробно показано в дальнейшем, настоятельно необ-ходимо вести речь не только о чисто современных проблемахи противоречиях, а именно о рецидивах, всплесках варварствакак «наследственной болезни» всей цивилизации, т.е. индивидов,общества, самой человеческой истории.

ная как результат приспособления человеческих предков к стадному об-

разу жизни и т.д.) и социальные, которые как бы надстраивались над

биологическими в процессе становления и развития человечества (по-

этому их можно назвать надбиологическими программами). Если пер-

вые передаются через наследственный генетический код, то вторые хра-

нятся и передаются в обществе в качестве культурной традиции» (Сте-пин В.С. Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996. С. 9). О трех

уровнях надбиологических программ («реликтовые программы, осколки

прежних культур, которые живут в современном мире» — в их числе и

реликтовые программы варварства; программы, регулирующие сегодняш-

нее поведение; программы, обращенные в будущее), см.: Степин В.С.Культура // Новая философская энциклопедия. Т. II. М., 2001. С. 343.

141

Необходимо исследовать, почему болезни варварства пока не

была в силах полностью предотвратить, преодолеть, а смоглатолько смягчить еще относительно молодая (в масштабах ми-

рового времени) и, как видно, уникальная, не опирающаяся

ни на какой другой опыт человеческая цивилизация. Отнесе-ние тех или иных социальных и индивидуальных отклонений

к варварству, следовательно, не позволяет человечеству огра-ничиваться, тем более обольщаться быстрым, поверхностным,

прагматическим, местным устранением больных побегов и

гниющих плодов последнего «урожая» цивилизации, а застав-ляет обращаться к посильному лечению корневой системы,

т.е. к выявлению причин и следствий, факторов и структурдлительного, преемственного, именно исторического и при-

том универсально-исторического характера.

Итак, понятие варварства вполне уместно применять нетолько к древнейшей истории, но также имея в виду совокуп-ность существующих на зрелых стадиях развития цивилизацииявлений, форм, способов жизнедеятельности людей, которые ра-зительно отличаются от тенденций, сущностных признаков (еслихотите, «телоса») цивилизации и цивилизованности. И отлича-ются особенно грубым насилием, крайней жестокостью, ката-

строфически разрушительными историческими последствия-ми, беззастенчивым попранием уже хорошо известных индиви-дам и человечеству (и, как обнаруживается, весьма хрупких)

цивилизационных принципов и норм, недостойными человека аг-рессией, одичанием, скотством, да и другими чертами, свиде-

тельствующими о несомненном откате к варварству. И такихоткатов в истории цивилизации, в том числе современной —

великое множество. Немецкий социолог К.Оффе кратко оп-

ределяет современное варварство как «применение и претер-певание разрушительного насилия»20 , как нежелание отдель-

ных действующих лиц и их групп оправдывать или объяснятьсвое поведение, чего непременно требует цивилизация.

20 Offe C. Moderne «Barbarei»: Der Nafurzustand im Kleinformat. S. 268.

142

Цивилизация и человек цивилизации — (пока что) нео-братимая историческая данность. И как все в истории, этаданность крайне противоречива. По существу через сопос-тавление с варварством мы и обсуждаем как историческиунаследованные, так и «благоприобретенные», т.е. порожден-ные самой цивилизацией ее глубинные внутренние проти-воречия, надеяться на полное устранение которых нереали-стически и неразумно. Но вскрывать, обсуждать, выноситьих на суд человечества совершенно необходимо, чем всегдазанималась философия вместе со всей гуманитарной куль-турой. Дело это, впрочем, совсем не безобидное. Люди пред-почитают слышать от философов или литераторов что-товроде: «Человек — это звучит гордо!» — причем даже в эпо-хи, когда поводов для гордыни особенно мало… И все жечеловечество в целом, отдельные индивиды и страны долж-ны постоянно иметь в своем распоряжении добросовестный,честный, нелицеприятный диагноз чреватых варварствомболезней общества, знать о степени их распространения, обо-стрения, о собственной причастности к ним в тот или инойпериод истории. Быть может, кому-то покажется, что сказан-ное элементарно и общепризнано. Но я убеждена, что это сов-сем не так. А потому решаюсь выдвинуть и далее подтвердитьдоказательствами следующий тезис: как осознание, призна-ние пронизанности современной цивилизации болезнью вар-варства, так и бесстрашное, честное, строго научное исследо-вание характера, причин этой древнейшей и в то же времяостро современной болезни, тем более практически действен-ное понимание того, что к середине XX в. она впервые в исто-рии приняла глобальный характер и стала смертельно опаснойдля самой человеческой цивилизации, для планеты Земля, дляближайшего космоса — все это еще не состоялось в качествезначимого исторического фактора, не оказало сколько-нибудьзаметного влияния на реальную надбиологическую програм-му жизнедеятельности рода Homo Sapiens. Трудно отрицать,что сегодня человечество, с одной стороны, поставило своюцивилизацию на грань глобальной, универсальной катастро-фы, а с другой стороны, впало перед ее лицом в «сон разума».Доказательств того и другого очень много.

143

Уникальность кризиса современной цивилизациии проблема варварства

Мы уже упоминали и повторим еще раз: весьма рас-

пространенным всегда был и сегодня остается такой исто-рически недальновидный подход, при котором страны, ре-гионы современного мира просто подразделяются на ци-

вилизованные и нецивилизованные, варварские, причемпервые однозначно присваивают самим себе не только не-

кие «эталонные» качества цивилизованности (соответст-венно — демократичности и т.д.), но и перехватывают мис-сию цивилизования вторых, предоставляя себе же право

решать, какие средства (вплоть до военного вмешательст-ва) для этого «целесообразно» применить. Подобная прак-

тика, примеры которой в истории последних столетий и всовременной истории весьма многочисленны, была и ос-тается чреватой самыми пагубными последствиями (коло-

ниализм, империализм, мировые и локальные войны). Бо-лее того, здесь коренится самая глубокая причина неста-

бильности современного мира: в исторической памятинародов сохраняются и постоянно прорастают вновь зернавековой вражды. Ибо если страны, считающие себя циви-

лизованными, идут на крайне нецивилизованные меры —пусть, как они заявляют, «во имя» цивилизации, демокра-

тии, — то кто же станет верить в такую цивилизацию и бо-роться за ее спасение?

Перед лицом варварства, исходящего из «центров» ци-

вилизации, таяла вера в цивилизационный прогресс. Прав-да, отдельные конфликты в ходе современной истории при-

мирялись; дело конкретного цивилизования повседневнойжизни в каких-то областях (например, научно-технической)тактически продвигалось вперед. Пусть так, но из-за карди-нальной ошибочности сложившейся цивилизационной страте-гии на следующем витке развития цивилизации риски, опас-

ности для отдельных людей, стран, всего человечества не-

144

прерывно возрастали, пока не привели, как это случилось в

середине и особенно в конце XX в., к самой страшной угро-зе — к реальной опасности глобального уничтожения чело-

вечества людьми же и их «творениями».Почему здесь можно и нужно говорить именно о неви-

данном, смертельно опасном выбросе варварства? Прежде

всего потому, что главными опознавательными знакамидревнейшего варварства были невосполнимые разрушения

природной среды и, главное, отсутствие всяких гарантийвыживания человеческого рода. Тогда и стал возникать «ис-

торический проект» цивилизации, своего рода телос кото-

рой в длительной исторической перспективе заключался втом, чтобы жила, украшалась наша планета и чтобы появи-

лись гарантии сохранения человечества. На многие тыся-челетия этот проект, при всех его издержках и при неизжи-

том варварстве, «залезшем» под кожу цивилизации, все же

оказался успешным с точки зрения его основного предназна-чения — сохранения жизни человеческого рода, непрерывно-сти его истории.

Но если сам телос цивилизации сегодня под угрозой,

то это значит, что так и не исчезавшее варварство, став «ци-

вилизованным варварством», как будто бы неожиданно «на-копило силы». И не тогда — в древнейшей истории, когда

цивилизация была очень слаба, а как раз сегодня оно всту-пило в смертельную схватку со зрелой цивилизацией. Я счи-

таю, что именно так наиболее верно, честно, ответственно

формулировать самую главную и самую неотложную пробле-му всей современной истории. Конечно, в цивилизации на-

ших дней есть немало частных противоречий, которые невпрямую связаны с болезнями варварства, а скорее явля-

ются болезнями «роста», трудностями совершенствованияцивилизации. Таковы, например, противоречия современ-ной демократии (и мы еще будем их обсуждать в связи с

темой российского варварства). Это, так сказать, противо-речия между приемлемым и лучшим. А вот противоречия,

145

о которых идет речь при анализе варварства, суть проявле-ния самого худшего и самого опасного в развитии современ-ной цивилизации.

Между тем «разделение труда» в современной гумани-тарной литературе, в чем я согласна с некоторыми автора-ми, не отвечает этой проблеме всех проблем и опасности всехопасностей. Подавляющее большинство социальных фило-софов, социологов, политологов занято обсуждением, какправило прагматическим, частных проблем, более или ме-нее поддающихся «позитивному» решению. И лишь немно-гие, связывая воедино прошлое, настоящее и будущее чело-вечества, считают настоятельно необходимым предложитькритический анализ особого рода — его немецкий социологК.-З.Реберг называет «Kassandra-Perspektive»21 ; замыселего — обратить внимание людей на реальную возможностьсамого тревожного сценария развития современного чело-вечества. В данной своей работе я как раз и предлагаю такойфилософский анализ, специально и намеренно акцентируятему и проблематику варварства.

Такому анализу пока очень трудно пробиться к умам исердцам людей, особенно тех, которые стоят у руля совре-менной мировой политики. Чему есть немало объяснений,связанных с особенностями тех или иных политических ли-деров, социальных институтов, групп экспертов и групп вли-яния, которые в наши дни фактически готовят и принимаютпоистине судьбоносные для человечества решения. Суще-ствует своего рода общая парадигма их деятельности, резкопротиворечащая глобальному характеру опасности варвар-ства как возможного уничтожения человечества: их мысли,ценности, предпринимаемые меры — как и вообще объеди-няемые индивидуальной надбиологической программой гос-подствующие механизмы сознания и действия отдельныхлюдей и человеческих общностей в современном мире —фактически направлены на реализацию целей единичных

21 Rehberg K.-S. Ambivalente «Filter» // Modernität und Barbarei. S. 290.

146

(индивидуальных) и особых (отдельных общностей, стран,союзов), а не на решение всеобщих, т.е. общецивилизацион-ных задач. Они направлены на устранение более или менееконкретных опасностей для отдельных стран и групп, а не надействительное преодоление тех поистине смертельных сис-темных угроз, которые нависли над цивилизацией в целом.

Забота о всеобщем (о судьбе человечества, о будущемцивилизации) если и появляется в такой системе ориентацийи действий, то на очень недолгое время и лишь в виде исклю-чений. Возьмем в качестве примеров то, каков был способдействия людей и институтов, фактически влиявших на судь-бы истории во время Второй мировой войны, или каковы дей-ствия наших современников перед лицом терроризма. Конеч-но, каждая страна в 30–40-х гг. XX в. боролась против нациз-ма, прежде всего отстаивая свои свободу и независимость,соответственно готовилась к войне и участвовала в ней. Новедь совершенно ясно: нацизм, гитлеризм одерживал победуза победой, пока страны с различными социальными систе-мами и национальными целями не осознали общую опасностьи не объединили в борьбе с нею свои усилия. А тем временемварварство гитлеризма уже поглотило миллионы жизней, при-несло неисчислимые беды и разрушения на огромных терри-ториях современного мира. Несмотря на это и после войны,как и в ходе ее, союзники преследовали только свои особыецели; они снова стали враждовать и сколачивать борющиесявоенные блоки, что привело к новому расколу мира, к неви-данной, изматывающей цивилизацию гонке вооружений, кнепрерывному совершенствованию ядерного оружия, нынерасползшемуся по всему миру. И все это, конечно, сопровож-далось и подогревалось острейшей «идеологической борьбой»,перераставшей в масштабную «холодную войну».

В связи с недавно отмеченным 60-летним юбилеем по-беды над гитлеризмом оживились дискуссии о том, какуюполитику в отношении национал-социализма вели западныестраны, а какую — Советский Союз, кто больше виноват втом, что зараза нацистского варварства чуть не поглотила

147

Европу22 . Сейчас уже звучит мотив, который я лично счи-таю решающим: это была не только общая беда, но и общаявина — и вина состояла в том, что всеобщие, долговремен-ные цели цивилизации как таковой не были приоритетны-ми, отступали на задний план, причем отступали очень да-леко, перед частными целями (и даже не отдельных стран, аправивших тогда индивидов и социальных групп).

Было бы неверно списывать всю вину только на правя-щие клики, кровавых диктаторов, непосредственно прика-завших создать Освенцим или ГУЛАГ, развязать уничтоже-ние целых народов, и наиболее видных идеологов — хотявина их несомненна и первостепенна. Надо, наконец, твер-до и честно признать: варварство — эти и подобные дейст-вия таких правителей, но также энтузиазм населения, во вся-ком случае той его весьма многочисленной части, чья дея-тельность наиболее активно и непосредственно связана сбеспрецедентным уничтожением людей, с выработкой и ис-полнением бесчеловечных приказов, с разжиганием культадиктаторов и их партий и т.д. И совершенно безразлично,идет ли речь о неотесанных, грубых или образованных, внеш-не цивилизованных захватчиках, надсмотрщиках, идеологах,ибо суть, результаты их деятельности нельзя не определитькак чисто варварские.

Как же прав был А.Камю, который в конце войны пре-дупреждал: микробы чумы — чумы варварства, добавиммы, — лишь на время затаились; «и, возможно, придет на гореи в поучение людям такой день, когда чума пробудит крыс ипошлет их околевать на улицы счастливого города»23 . Этот«день», к несчастью, уже пришел: чума варварства вспыхну-ла вновь и все шире расползается по миру вместе с совре-менным терроризмом. «Крысы» околевают — и вместе сними сотни тысяч невинных людей…

22 См., например, материалы по темам: «война: прошлое и настоящее»,

«Память и политика» // Россия в глобальной политике. Т. 3. № 3, май-

июнь. 2005. С. 5–8, 38–140.23 Камю А. Избранное. М., 1969. С. 378.

148

И как же ведут себя люди перед лицом чумы терро-ризма? Да все так же… Много говорят о бесчеловечноститерроризма, о его международном характере, об исходя-щей от него глобальной угрозе. Но ведь дело в большин-стве случаев ведется так, чтобы пресечь отдельные терро-ристические акты на территории своей страны. Что каса-ется терроризма, сеющего смерть и опустошения на чужихтерриториях, то даже при формальных осуждениях умуд-ряются делать какие-то исключения, оправдывая убийцженщин и детей и даже предоставляя им убежище, трибу-ну, переименовывая их в «повстанцев»… Не принята в ка-честве руководства к действию очень простая истина, вы-сказанная кем-то из европейских политических деятелейи в других словах защищаемая сегодня наиболее дально-видными людьми планеты: терроризм должен быть пол-ностью и категорически отвергнут как таковой — без вся-ких «но» и «если», иными словами, без всяких оговорок.И политика по отношению к террористам и их пособни-кам должна быть совершенно однозначной, общецивили-зационной. Казалось бы, все это многократно повторенои хорошо известно. Всё, да и не всё.

На этих примерах мы снова и снова убеждаемся в том, вчем я и вижу главную проблему и одновременно главную бедусовременного человечества: именно как человечество, ононе спасется от смертельной угрозы, от чумы варварства, еслине выработает такие механизмы индивидуального, а такжеобщественного сознания и действия, которые при решениикаждой из жизненно важных проблем цивилизации не насловах и лишь по форме, а реально и содержательно поста-вят во главу угла в качестве главного приоритета именно все-общие интересы всех людей земли. Более того, эта ориента-ция на всеобщее должна превратиться в обновленную програм-му жизнедеятельности рода Homo Sapiens. К сожалению,признаков глубокого понимания и признания этого я не вижуни в деятельности большинства политиков, ни в умонастро-ениях, установках тех людей, которые через посредство вы-

149

боров приводят политиков к власти, ни в наиболее распро-страненных сегодня теоретических концепциях социальныхфилософов, социологов, политологов.

Между тем такая программа в общем виде уже выдвину-та и защищена, но, как это ни парадоксально, не в совре-менных теориях, а в философии прошлого.

Вспомним знаменитую формулу категорического им-ператива Канта (§7. «Критики практического разума»): «По-ступай так, чтобы максима твоей воли во всякое время моглабы иметь также и силу принципа всеобщего законодатель-ства»24 (подчеркнуто мною — Н.М.). Вспомним, однако, ио том, что требования категорического императива инымифилософствующими авторами рассматривались как абст-рактные, как формальные, далекие от практики и по суще-ству неисполнимые. И только через века становится оче-видным: Канту удалось в емкой формуле обратить к инди-видам и их объединениям такое требование, безпревращения которого во всеобщее правило, своего рода«программу», автоматизм практического действия не спасет-ся человеческая цивилизация. (Здесь, кстати, высвечива-ется не только чисто этическое, но и историко-цивилизаци-онное значение ряда ключевых размышлений Канта и дру-гих великих философов, мудро и заблаговременно ставших«глашатаями всеобщего»25 ).

По моему мнению, выполнение такого рода программыи было бы основополагающим ответом на вызовы современ-ной истории. Дело это, что вполне понятно, неимовернотрудное и, скорее всего, весьма длительное. Впрочем, и здесьесть уникальная особенность именно нынешнего кризисногомомента в развитии цивилизации: ведь человечество сегодняи завтра как бы помещено на самое острие соревнования с

24 Кант И. Соч. на нем. и рус. яз. /Под ред. Б.Тушлинга и Н.Мотрошило-

вой. Т. 3. М., 1997. С. 349.25 Подробнее об этом см.: Мотрошилова Н.В. Идеи единой Европы: фило-

софские традиции и современность // Вопр. философии. 2005. № 11, 12.

150

самим собой, вчерашним, и соревнование с историческим

временем. Сохранение человечества как рода зависит оттого, успеет ли оно (во всяком случае, успеет ли «критичес-

кая масса» индивидов и стран) переналадить свою тради-

ционную цивилизационную программу, пока что пронизан-ную наследственными и благоприобретенными болезнями

варварства — или еще быстрее его погубит очередная анти-цивилизационная чума… Полагаю, опасность убийства

(фактически — самоубийства) человечества вполне ясна:

оно, не дай бог, может произойти из-за проникновения тер-рористов в центры управления ядерным или каким-либо

другим смертоносным оружием; в принципе, возможен ироковой технический сбой. К огромному сожалению, не

исключена и возможность взрывоопасного «суммирования»

самых различных эффектов варваризации в главных сфе-рах человеческой деятельности, что я в своих работах опре-

делила (и рассмотрела) как экологическое, экономическое,техногенное, политическое, милитаристское, правовое,

бытовое варварство, варварство безнравственности26 . Те-

перь я бы также добавила, имея в виду новейшие историче-ские тенденции, поистине варварские приемы, применяе-

мые в процессах глобализации, и глубинные противоречия,проистекающие из-за отмеченной повсеместной и повсед-

невной неспособности людей, живущих в глобализирую-

щемся мире, руководствоваться всеобщими, именно гло-бальными целями, из-за стремления ими неправедно спе-

кулировать.Возникает вопрос: если кризис, порожденный варва-

ризацией современной цивилизации, столь глубок, уника-

лен и смертельно опасен, то возможно ли в принципе вы-живание человеческого рода? К несчастью для современ-

ного человечества и всех нас в отдельности, вопрос остаетсяоткрытым. Но на него, как я полагаю, неверно было бы да-

26 См. в данной книге главу вторую II раздела.

151

вать и однозначно отрицательный ответ. И вот почему. Ведь

и в прежней истории цивилизация не раз проходила через

тяжкие испытания из-за всплеска и нарастания варварства

того или иного вида. Цивилизация до сих пор сохраняла

себя, (хотя бы частично) разрешая (по крайней мере неко-

торые) неотложные цивилизационные задачи и постепен-

но отвечая на наиболее настоятельные вызовы той или иной

эпохи. Подчеркнем, что решение этих задач в истории не-

изменно и объективно было связано если не с преодолени-

ем варварства как такового, то хотя бы с освобождением от

наиболее нетерпимых форм нецивилизованности или пря-

мого варварства (это были — в разные эпохи — канниба-

лизм, рабство, крепостное право, колониализм, массовые

эпидемии, крайние нищета и бесправие большинства на-

селения и т.д.).

Можно выдвинуть и такое более конкретное соображе-

ние: в борьбе с остатками и рецидивами варварства сменяв-

шие друг друга поколения людей сознательно или бессозна-

тельно опирались на сильные стороны, преимущества ци-

вилизации, на те механизмы сознания и действия, которые

хоть в какой-то мере заключали в себе противоядия против

уклонения в варварство. Да ведь и сегодня нет иного пути

для спасения и обновления цивилизации. Но сейчас путьэтот нужно проходить и быстрее, чем когда-либо прежде, и сбольшей мерой сознательности, добровольности, конструктив-ности со стороны всех и каждого. От теории же, в частности,

от философской теории, зависит так необходимое сегодня

тщательное осмысление достижений, преимуществ, потен-

циала, движущих сил, форм бытия цивилизации, но также и

выяснение того, почему в них все же оказалось импланти-

рованным варварство и как надо бы двигаться, чтобы этих

«имплантантов» было все меньше. К такому рассмотрению

мы теперь и перейдем.

152

Объективные и субъективные формы бытия цивилизации

Одно из преимуществ цивилизации, объясняющих еенепрерывное (до сих пор) развитие, — несмотря на гибельлокальных цивилизаций, — состоит, по-видимому, в том, чтона протяжении истории формировались, передавались отпоколения к поколению, изменялись и совершенствовалисьжизненно важные, обретающие особое объективное и субъ-ективное бытие формы цивилизации. Назовем их бытийны-ми формами цивилизации. Кратко рассмотрим главные из них.

• Это прежде всего те материально-предметные воплоще-ния деятельности людей, которые полностью не «угасают» вотдельных актах использования и потребления (как съеда-ются продукты питания, изнашивается одежда, устареваетутварь и т.д.), но сохраняются на достаточно длительное вре-мя, служат целым поколениям тех или иных народов, а по-рою и человечеству. Люди иногда строят буквально «навека» — дома, дворцы, храмы, мосты, ирригационные соору-жения; они создают и усовершенствуют орудия деятельнос-ти, инструменты, приборы, средства передвижения; потомпоявляются особая интеллектуальная технология, информа-ционные системы и т.д.

К преемственному бытию, т.е. к сохранению, развитию,совершенствованию цивилизации эти формы имеют непо-средственное отношение. Самые главные здесь моменты:деятельность по их созданию, сохранению, видоизменениюобъективно имеет конструктивный, а то и творческий, со-зидательный характер. От каждого индивида, который,вступая в жизнь, к ним приобщается, тоже требуются — итребуются объективно — самостоятельные, не лишенныетворчества трудовые усилия и требуется по меньшей меребережное отношение к цивилизационному достоянию. Тен-денция развития цивилизации состоит в том, что не толькоотдельные люди, но и их объединения (семьи, общины,страны) постепенно приучаются беречь и умножать унас-ледованные ими богатства цивилизации. Если не всегда

•

154

• В процессе развития цивилизации формируются, на-капливаются, обрабатываются, видоизменяются нормы,требования, разрешения и запреты самого различного вида(обычаи, нравы, нормы морали, заповеди религий и их «свя-щенные» тексты, законы и установления права, договорыи соглашения и т.д.). Общее между ними состоит в том, чтоони приобретают объективное историческое значение, вли-яя на сознание и действие сменяющих друг друга поколе-ний, получая закрепление в различных текстах, докумен-тах; некоторые из них заключают в себе парадигмальныесмыслы как для локальных, исторически конкретных ци-вилизаций, так и для преемственного развития человечес-кой цивилизации в целом. Очень многие из этих норм, пра-вил имеют именно всеобщий характер и передаются из по-коления в поколение, транслируются от одной локальнойцивилизации к другой. Ибо они являются объективно необ-ходимыми парадигмами деятельности — например, предмет-ной деятельности (их Кант называет «техническими импе-ративами»: для того, чтобы смолоть муку, надо сделать мель-ницу и т.д. — императивы эти, меняясь от эпохи к эпохе, вкаждое историческое время достаточно однородны) илисовместной социальной деятельности. Скажем, древней-шие правила, выраженные в заповедях различных религий,были направлены на обеспечение возможностей общежи-тия, на сохранение всего человеческого рода, а также и от-дельных социальных общностей. Поэтому-то они и сего-дня остаются общецивилизационными правилами, «запо-ведями», установлениями. История цивилизациизнаменательна в том числе и с точки зрения многотысяче-летнего, постепенного процесса создания, совершенство-вания, усвоения индивидами этой совокупной нормативнойкультуры как интегральной части всего культурного досто-яния. С чем тесно связаны те области гуманитарной куль-туры, в которых процессы эти теоретически или практиче-ски осмысливаются (философия, в частности, этика; рели-гии и их тексты; право, законодательство, юридические

155

науки; литература различных стран и народов). Цивилизу-ющее значение идеальных норм и норм, действительно во-площающихся в конкретных действиях, несомненно и ог-ромно, хотя и здесь, о чем будет сказано позже, тоже можетугнездиться варварство.

• Среди названных бытийных оснований цивилизации(материально-предметных и идеальных) имеет смысл спе-циально выделить и рассмотреть те, которые складывают-ся в сфере повседневной жизни, быта, в непосредственнойсреде обитания реально живущих в то или иное время мил-лионов конкретных людей, всякий раз и составляющих ак-туально существующее человечество. Это дома и домовод-ство, домохозяйство, технические средства и устройства дляоблегчения быта, частные и общие дороги, коммунальноехозяйство, порядок ведения общих дел как в малых селе-ниях, так и больших городах и т.д. Эти цивилизационныеформы специально выделены нами потому, что ближе все-го стоят к повседневной, конкретной жизни людей, самымнепосредственным образом влияют на нее, а потом пере-даются в фонд цивилизации в целом. Но и наоборот: ран-нее перечисленные формы бытия цивилизации влияют набыт и его формы, причем влияют весьма сильно. Все вмес-те определяет облик страны как цивилизованной или нецивилизованной. Например, в центрах страны можно длякого-то создать самые комфортные условия повседневно-го быта. Но если на большинстве территорий царят одича-ние, запустение, то эта страна по строгим современнымкритериям не может считаться цивилизованной (пусть этобудет страна с высокой культурой27 ).

Итак, объективные условия достойного людей быта, обу-строенного, комфортного, чистого, отвечающего санитар-ным нормам, а также принципам красоты и вкуса, — важ-нейшее достояние цивилизации, тоже передаваемых от по-коления к поколению в установках сознания, привычках,

27 О нашем различении цивилизации и культуры см.: Раздел I, глава 1.

•

Ü

ä

158

волновал философов, моралистов, литераторов и по сути былнаправлен на постепенное и посильное цивилизование че-ловека и его природы), может уступить место всплеску са-мых варварских и разрушительных страстей — ненависти,злобы, агрессии. Автор делает вполне оправданный вывод,что перечисленные им цивилизующие формы не даны гото-выми раз и навсегда — их все время надо воссоздавать, под-держивать, обновлять, упрочивать. Сказанное относится ико всем рассмотренным объективным и субъективным фор-мам бытия цивилизации (которые в дальнейшем анализе ещебудут с разных сторон конкретизированы). Поэтому надо совсей ответственностью и нелицеприятностью выявить, в чемименно состоят слабые стороны этих форм цивилизации, непозволяющие каждой из них и всем им в совокупности статьгарантами сохранения цивилизации в ее противостояниисовременному варварству.

Специально доказывать, что все эти формы чрезвычайнохрупки и противоречивы, — значит ломиться в открытую дверь.

То, что мы знаем об истории человечества, заставляет удивлять-ся не тому, что в огне варварских войн и разрушений погиблилокальные цивилизации, были сметены с лица земли неисчис-лимые материально-предметные шедевры человеческого твор-чества, — приходится изумляться скорее тому, что пусть немно-гое, но все же сохранилось. Что касается институциональныхформ, то и они, в чем правы многие исследователи, не облада-ют достаточной силой противодействия по отношению к дик-таторским, тоталитаристским тенденциям, коррупции, взяточ-ничеству, неэффективности, разгильдяйству, безответственно-сти, которые во все времена поистине варварским способомтянули назад цивилизацию. Сегодня они не только не исчезли,а приняли невиданный размах, порой и откровенно циничныеформы, став глубинными пороками также и современной ци-вилизации, которые, конечно, боле зримы и масштабны в ци-вилизационно отсталых странах, но в более завуалированномвиде встречаются и в практике социальных институтов стран,которые кичатся своей цивилизованностью.

159

Нормативная культура человечества, которая сама посебе, в своих указующих документах и текстах, чрезвычайноважна для цивилизации, также не содержит гарантий их бе-зусловной применимости к изменяющимся историческимэпохам, а также к специфическим условиям той или инойстраны. Тем более наивно надеяться на то, что ценные и зна-чимые нормативные установления (скажем, права и мора-ли) могут соблюдаться всеми людьми, причем повседневнои повсеместно. Они, скорее, воспринимаются как ориенти-ры и рамки — и одни индивиды, их объединения так илииначе стараются им следовать (причем тоже следуют далеконе всегда), тогда как другие их тайно или открыто нарушают.

Варварство как оборотная сторона цивилизации — такиесостояния человеческого общества, при которых наиболее бо-лезненно и масштабно поражаются все перечисленные объек-тивные устои, нормы, принципы цивилизации, причем как ка-сающиеся окружающей природы (тогда возникают экологиче-ские кризисы, каких в истории человечества было немало),так и отношений человека к человеку. Экологического вар-варства мы здесь касаться не будем30 , а специально сосредо-точим внимание на человеческих отношениях, более подроб-но раскрыв, каковы здесь достижения цивилизации, а затемзадавшись вопросом о том, почему эти достижения все жене воспрепятствовали и не препятствуют сегодня всплескамварварства в отношениях одного человека к другому, однойстраны к другой.

Цивилизованность и варварство в человеческих отношениях

Цивилизация уже в древнейшие времена вызвала к жиз-ни те механизмы жизнедеятельности и общения людей, ко-торые ранее были названы «надбиологическими программа-ми». Их суть оправданно усматривать в том, что наряду с уче-

30 См.: по этому вопросу предшествующую главу.

161

к более или менее цивилизованному способу своего бытиятогда и только тогда, когда набирается (что происходит лишьпостепенно) достаточная масса людей, которые в процессе«обмена деятельностью» с другими индивидами уже поступа-ют в соответствии с принципами взаимности, конструктив-ности, сознательности, даже доброжелательности и преду-предительности. И ведь происходит это начиная с древности,почему мы с полным правом можем говорить о древнекитай-ской, древнеиндийской, древнегреческой цивилизациях и дру-гих ее типах. Общение этих цивилизаций производит допол-нительный — кумулятивный — цивилизационный эффект.

Философия, а вместе с нею протоистория, литература,чутко и определенно фиксируют, пусть и в других словах,результаты такого всемирно-исторического цивилизацион-ного поворота. Именно в ходе многотысячелетних процес-сов формирования, поддержания и развития цивилизациидолжны были возникнуть такие механизмы и принципы вза-имообмена деятельностью, о которых писал еще великийАристотель: «общественные отношения, имеющие дело собменом, поддерживаются именно этим видом справедли-вости, воздаянием равным, которая имеет в виду пропорци-ональность, но не равенство, ибо каждому воздается пропор-ционально его деятельности…, а государство именно и дер-жится такими взаимными услугами… в том и состоитспециальное устройство благодарности, чтобы получившийодолжение не только отвечал услугой, но и сам начинал содолжения»31 . В этом замечательном тексте хорошо описан-ный, хотя и выражаемый в иных понятиях механизм цивили-зованности, т.е. межиндивидуальной и социальной взаимностидействия, тесно объединен с этическими аспектами. И в са-мом деле, цивилизация в принципе нацелена на созданиеобъективных механизмов человечности, о которых со сво-ей, уже субъективно-нравственной стороны, с древнейшихвремен заботятся этика и религия. Благодаря очень длитель-

31 Этика Аристотеля. СПб., 1908. С. 91.

162

ной работе таких механизмов индивиды, их сообщества, це-лые страны вырабатывают исторические привычки цивили-зованного действия. Ибо индивиды убеждаются: в развитомцивилизованном обществе практически выгодно и одновре-менно нравственно, благородно не посягать на жизнь, здо-ровье, человеческое достоинство других людей, не замыш-лять против них враждебных, бесчеловечных, немилосерд-ных действий. Более того, практически выгодно (для себя,своих ближних, своей общины, своей страны) «оказыватьуслуги» также и «дальним», добросовестно, сознательно, безпринуждения выполнять свои социально значимые функциии обязательства, в чем бы они ни состояли. Они ожидают тогоже и от других людей, — и чем цивилизованнее страна, тембольше их ожидания оправдываются.

Особо отмечу: именно благодаря таким механизмам, атакже под влиянием общесоциального контроля в цивили-зованных странах создается возможность (конечно, никак нестопроцентная) предотвращения самых крайних разруши-тельно-насильственных (варварских) действий и их резуль-татов, угрожающих жизни, здоровью, достоинству, собствен-ности, правам и свободам людей.

Но если цивилизационные принципы взаимности, кон-структивности, добровольности в действиях и ориентацияхиндивидов так очевидно эффективны для страны в целом, таквыгодны для индивидов и так одобряются, скажем, этикой ирелигией, то почему они не одержали победы в современнойистории? И главное: почему в XX в. (когда, казалось бы, про-изошел мощный научно-технический прорыв, когда в отдель-ных странах Европы и Азии удалось сделать то, о чем толькомечтали в прошлой истории — значительно поднять уровеньжизни большинства населения, обеспечив ему достойные ус-ловия существования) имел место, как мы показали ранее, исамый мощный за всю историю всплеск варварства?

В рамках того исследования, которое мы здесь предпри-нимаем, я считаю необходимым искать ответ на эти и по-добные тревожные вопросы прежде всего в более обстоятель-

163

ном анализе противоречий, несовершенств индивидуальнойпрограммы цивилизационного действия. Этот ход анализа невполне обычен для современной социальной философии идля расхожего общественного мнения. Основные причиныцивилизационных неурядиц какой-то страны и мира в це-лом обычно ищут «наверху» и «в стороне» — в действиях пра-вительств, институтов собственного государства, проискахвраждебных государств и сил и т.д. Но ведь и в этих инстан-циях, которые рассматриваются безлично, практически дей-ствуют вполне определенные индивиды (все равно, по своейволе или чьему-то приказу). Позитивный цивилизационныйэффект или, напротив, цивилизационная неэффективность,о чем бегло упоминалось ранее (и что будет подробно иссле-доваться применительно к России), складываются тогда, ког-да слагаются вместе усилия большой («критической») массыиндивидов. Как цивилизованность, так и нецивилизованностьтой или иной страны — плод совместных и взаимных действий«верхов» и «низов», управителей и основной массы населения.Значит, главный источник успехов и поражений цивилизацииследует искать в самом существе программы деятельности че-ловеческих индивидов, в ее принципиальной направленнос-ти и в присущих ей противоречиях. К специальному анализуданного вопроса мы и переходим далее.

Проблемы и противоречия индивидуальной программыцивилизационного действия

Преимущества индивидуальной программы цивилиза-ционного действия, охарактеризованные ранее, не отменя-ют ее противоречий, обострение которых как раз и ведет кантицивилизованным, варварским устремлениям, деяниям,идеологии. Каким бы длительным ни был исторический путьцивилизации, он оказался слишком кратким для того, что-бы в живом, конкретном действии индивида обязательно инепосредственно сложились гарантии не только его объек-

164

тивной целерациональности (в смысле М.Вебера), его эф-фективности, позитивного социального результата, но дажецелесообразности, пользы, продуктивности для самого это-го индивида и его ближайшего окружения. К величайшемусожалению, конкретный человек и в эпохи цивилизации —начиная с ее древнейших этапов и до сегодняшнего дня —оказался неспособным преодолеть такую определяющуюструктуру сознания и действия варвара, как нежелание, не-умение ориентироваться на интересы ближних и дальних, каксовершение поступков, разрушительных для сегодняшних ивчерашних поколений, для своей страны и чужих стран, длявсего человечества. А часто и действий, самоубийственныхдля самого индивида, для его собственных детей. За совре-менными примерами не надо далеко ходить: так поступаютне только террористы, но и вообще убийцы и другие пре-ступники, например, наживающиеся на наркобизнесе, а так-же сами наркоманы. Другой пример — правители, полити-ки, развязывающие кровопролитные войны и приносящиев жертву тысячи, миллионы человеческих жизней, фанати-ки, готовые проливать кровь и сеять разрушения во имя лож-но понятых религиозных ценностей. Но ведь и те люди, ко-торые (в погоне за прибылью, из-за разгильдяйства и в на-деждах на то, что их не поймают за руку) нередко приводятдело к жертвам, к невосполнимым разрушениям среды ибогатств цивилизации, действуют и мыслят похожим, т.е.варварским образом. Примерно то же можно сказать о мил-лионах алкоголиков, о родителях, бросающих, продающихсвоих детей, о людях, совершенно опустившихся, потеряв-ших человеческий облик.

В плане обсуждаемой нами проблемы эти и подобныепримеры говорят об одном кардинальном историческом фак-торе — о несовершенстве, противоречивости надбиологическойпрограммы индивидуального человеческого действия: она, ска-жем еще раз, не дает гарантии того, что любое конкретноедействие определенного человека будет протекать согласнопринятым, понятным, в других условиях исправно работа-

165

ющим механизмам цивилизации. Более того, из-за такойнегарантированности результатов действия достижениямцивилизации, обретаемым в ходе вековой истории, причемв трудах и борьбе, может быть в одночасье нанесен мощныйварварский урон — варварский именно из-за отказа от того,что, казалось бы, превратилось в признанные нормы для от-дельных людей и для цивилизации в целом.

Кратко затрону в этой связи стародавнюю проблемуфилософии — вопрос о человеческой природе. Это понятиевсегда подразумевало концентрацию сущностных качествотдельного человека. Так получилось, что в понятие челове-ческой природы мыслители включали по преимуществу текачества индивида, которые считались достойными челове-ка, который, как считалось, принадлежит к роду, «венчаю-щему» животный мир и представляющему собой «высшее»творение Бога. При этом часто имелись в виду такие при-знаки, которые выдвинула на первый план определеннаяэпоха. Так, на заре нового времени в понятие человеческойприроды включались такие якобы прирожденные свойствачеловека, как стремление к свободе, к сохранению жизни,здоровья, собственности, как разумность, активность и са-мостоятельность действия32 , — а это были, несомненно, цен-тральные принципы, ценности эпохи, начавшейся относи-тельно поздно, в XVI–XVII вв. Конечно, определенное не-совпадение деятельности, поведения конкретного человекас идеальной схемой человеческой природы предполагалось,но оно трактовалось как обычная нетождественность сущ-ности и ее проявлений.

«Сущностно» человек все же считался свободным, ра-зумным, самодеятельным существом. Иной подход мы на-ходим у Канта. Известен его тезис: из того «кривого дерева»,из которого сделан человек, и невозможно выточить ничего

32 См.: Мотрошилова Н.В. Новый смысл концепции «человеческой при-

роды» (сущности человека) в философии XVII столетия // Философия

эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983. С. 499–511.

166

прямого. Как представляется, Кант хотел сказать, что от ре-альных, конкретных людей и не следует ждать очень много-го, ибо то, из чего их «выточили» природа и история (живот-ные инстинкты, варварская предыстория), не внушает на-дежд на легкую победу позитивных цивилизационных начал.Но из этого для Канта отнюдь не следует, что теория «прак-тического разума» (т.е. этика, философия права и история) всвоих принципах и требованиях должны приноравливатьсяк «кривому дереву» человеческой природы и к наследствен-ным болезням истории. Человек может вести себя по-вар-варски, но требования к нему от имени цивилизации необходи-мо предъявлять самые высокие — и предъявлять совершеннонеуступчиво. Конкретных индивидов обуревает их «патоло-гическая» природа, заставляющая приспосабливаться к из-менчивой, капризной индивидуальной «материи желания».В социальном действии реально можно рассчитывать лишьна «общительную необщительность», а не на некоторую из-начальную и прочную любовь индивида к человеческомуроду. Однако же, по Канту, как бы безотносительно к этомунадо провозгласить высший и чистый принцип долга и по-ставить во главу угла категорический императив, жестко иоднозначно ориентирующий индивидов всех времен и лю-бого времени (jederzeit) на следование всеобщим принципам.Что касается, скажем, международных дел, то подобнымидеальным, чистым ориентиром для отдельных людей, стран,их союзов, для всего человечества становится у Канта не ме-нее чем «вечный», т.е. прочный, незыблемый мир между все-ми народами.

У Канта нечасто заходит речь о том, могут ли быть вы-полнены, тем более в полной мере, такие высокие всеобщез-начимые требования, раз индивиды сделаны из «кривогодерева». Великий философ чаще всего подвергает подобнуютематику своего рода редукции. Но когда она все же затра-гивается, моделью для рассуждения оказываются отнюдь нете очень немногие, по мнению Канта, люди, которые спо-собны достичь и достигают своего рода цивилизационной и

167

нравственной высоты, тем более совершенства «святости».Например, в делах «вечного мира» Кант возлагает надеждускорее не на появление безусловно миролюбивых, умных,честных, радеющих за все человечество правителей и поли-тиков, хотя они, что и говорить, были бы очень нужны длядела вечного мира. Но дожидаться, пока подобные полити-ки появятся, причем во всех странах — то же самое, что ждатьу моря погоды. Кант надеется (что может показаться пара-доксальным) как раз на «кривое» в человеческой природе:на эгоизм индивидов и народов, на очень сильный страх, напростое, естественное желание отдельных людей и целыхстран выжить в самых опасных условиях33 . Этот ход мыслеймне представляется правильным, реалистичным и перспек-тивным, и он еще будет использован нами в последующемрассуждении. Теперь продолжим анализ тех особенностейиндивидуальной программы (в принципе) цивилизованно-го человека, которые очень часто не позволяют ему на делеоставаться в пределах правил и механизмов цивилизованногодействия, а в самых крайних и опасных случаях даже повер-гают в варварство.

Самые главные изъяны в наших повседневных действияхочень хорошо известны каждому из нас. Мы куда как частоследуем желаниям, порывам, страстям, идеям, о которыхвесьма хорошо знаем, что они приведут к вредным послед-ствиям для нас самих, для наших ближних, не говоря уже о«дальних». В этих случаях непосредственные, сиюминутныеустремления могут оттеснять на задний план даже прагма-тические соображения и тем более заглушать голос совести.Так устроен человек и, говоря реалистически, нельзя наде-яться, что это свойство человеческой природы в ближайшиегоды и даже века претерпит существенные изменения. Дляпонимания причин прорыва в мир варварских действий иэмоций очень важно честно признать, что в обсуждаемой

33 См.: Мотрошилова Н.В. Идеи единой Европы: философские традиции

и современность // Вопр. философии. 2004. № 11.

168

сейчас индивидуальной программе — в качестве наследствен-ного кода и далеких, в том числе «животных» или варварскихвремен, и более близких эпох, когда господствовали угнете-ние, голод, страх, — гнездятся прикрытые тонким слоем ци-вилизования, но всегда готовые вырваться наружу совсем нецивилизованные эмоции. Бывает, что идеология того или ино-го рода, возможно, из лучших побуждений, льстит человеку(«человек — это звучит гордо»; «человек человеку — друг, то-варищ и брат»; «человек — венец творения» и т.д.). А потомоказывается, что под покровом лицемерия накапливаются иобязательно прорываются наружу мощные, поистине варвар-ские заряды вражды, агрессии, злобы («ressentiment» в терми-нологии и описании Ницше). Цивилизация может несколькосмягчить ситуацию, но она неспособна устранить сам факт —(пока) неснимаемую укорененность уклона в варварство в инди-видуальной программе человека.

Отмеченный факт, как я полагаю, требует как от соци-альной теории, так и от практически ориентированных об-ластей человеческого духа (а это литература, искусство, ре-лигия, политическая идеология, средства массовой инфор-мации), серьезной переориентации. Человека не следуетунижать, его нужно подбадривать и поддерживать в его ци-вилизационных устремлениях, в его благих нравственных исоциально ориентированных начинаниях. Однако одновре-менно требуется историческая честность в разговоре и с кон-кретными индивидами, и с большими массами людей. Людидолжны отчетливо понять, что история пока не дает родуHomo Sapiens веских поводов для какой бы то ни было гор-дыни. Сегодня особенно нужны такие родовые и индивиду-альные качества человека, как скромность и ответственность.И вот что еще принципиально важно: если мы, люди, хотимдостойно, безопасно жить на земле вообще и, в частности, всвоих странах, каждому надо начинать с самого себя. Если мытребуем активной деятельности, понимания, совести от дру-гих, то для начала надо подправить хотя бы свой покосив-шийся забор или восстановить свое «покосившееся», давшеетрещины человеческое достоинство.

169

Между тем в духовных сферах современной жизни ак-центы расставляются, о чем ранее бегло упоминалось, со-вершенно иначе. По причинам, которые подлежат выясне-нию (отчасти они связаны с показным популизмом, порож-даемым демократически-выборными процедурами), от сфердуха исходят требования и обвинения главным образом, еслине исключительно, в адрес «властей», «верхов», «правитель-ственных структур». Обвинения и требования, как правило,вполне справедливы, но вот главная беда: они почти всегдаостаются общими, безличными, так что бюрократы, воры,«правоохранительные» преступники в массе своей чувству-ют себя спокойно, а то и ведут себя просто нагло.

В теории и на практике, если осуществлены опасные,преступные деяния, очень плохо действуют механизмы чет-кого установления индивидуальной вины, оперативного оп-ределения ответственности вполне конкретных лиц и групп,неотвратимости наказания пропорционально нанесенномуущербу. Акцентируем в данной связи три обстоятельства.Во-первых, в условиях современной цивилизации, сосредо-точившейся на проблеме прав и свобод человека (впрочем,и они не решены сколько-нибудь удовлетворительно), ока-залось запущенным не менее важное для цивилизации на-правление — борьба за ответственность индивидов (а такжегрупп, институтов, стран) в своих частных и общих делах, втом числе и ответственности за цивилизованное использо-вание расширившихся свобод.

Во-вторых, цивилизация не сделала акцента на том, что-бы разработать эффективные механизмы установленияименно индивидуального «авторства» тех или иных деяний.Это касается, конечно, и самих благих, полезных для чело-вечества дел, изобретений, геройских поступков, а такжепропорционального вознаграждения за них, признания состороны народов.

Но ведь и у любого опасного для отдельных людей и длявсей цивилизации действия есть вполне конкретные «авто-ры» — исполнители, организаторы, а подчас и идейные вдох-

170

новители. Неотложную задачу современной цивилизациинельзя не видеть в том, чтобы с помощью целого комплексановейших научно-технических, информационных, админи-стративных, юридических, судебных и т.д. мер и средств опе-ративно, справедливо определялись как индивидуальныевклады в развитие, сохранение цивилизации (с целью ихпропорционального материального и нравственного возна-граждения), так и в особенности индивидуальное «авторст-во» в случаях нанесения заметного, тем более очень боль-шого ущерба для людей, их жизни, здоровья, собственности(с целью неотвратимого наказания и тем самым предотвра-щения подобных деяний). В этом деле ясно проявляется от-сталость, нерасторопность всей современной цивилизации. Онодаже не определяется как приоритетная задача. Между тем,как мне кажется, именно в данном пункте возможно реаль-ное и оперативное воздействие общества на ту корректиров-ку индивидуальной программы, о которой как неотложнойзадаче говорилось ранее. Это была бы корректировка черезмаксимально точное, а значит, справедливое определениеответственности и необходимое наказание за особо вредныедействия. Противоречие, даже парадокс современной циви-лизации состоит в том, что впервые в истории в принципе и вподавляющем большинстве случаев созданы технические,социально-технологические возможности и предпосылкидля достаточно точного фиксирования вполне конкретнойответственности тех или иных индивидов или инстанций (а вних — снова же определенных лиц) за совершение любогодействия, имеющего вредный или опасный для общества, длячеловечества характер. (Другое дело, что потенциальные иреальные преступники умеют «заметать следы», чему, одна-ко, тоже можно и нужно противодействовать и на «техниче-ском», и на управленческом уровнях).

В-третьих, при всей необходимости обличения обанкро-тившихся верхов в любой стране, как я думаю, требуется то,что особенно трудно осознается и признается в России: ак-центирование не только прав, свобод, но и ответственности

171

каждого индивида (конечно, физически, психически вме-няемого) — принадлежит ли он к правящим элитам или к«простому народу» — за то, что он делает из своей собст-венной жизни и судьбы, как и определенной (посильной ипропорциональной) ответственности за развитие своейстраны и человечества в целом. Признанию этого тезиса,хорошо обоснованного в философских, этических теорияхпрошлого и современности, в качестве нормы проникшегов сознание немалого числа индивидов в цивилизованныхстранах, препятствует немало доводов и соображений, вни-кать в которые мы пока не будем (этот вопрос примени-тельно к России отчасти уже рассматривался и еще будетнами анализироваться специально). При этом факт особойответственности правящей элиты (и необходимость весь-ма строго карать ее за безответственность, преступления,коррупцию, причем не обличать всех сразу, а называть инаказывать конкретных виновников) не должен снимать от-ветственности ни с конкретного алкоголика, из-за которо-го, скажем, горит дом и погибают люди, ни с пропойц-ро-дителей, бросивших или даже погубивших своих детей.В обсуждаемой проблеме недопустимы ни пресмыкатель-ства перед властями, ни дешевый популизм. Простому на-роду тоже очень важно сказать правду о нем самом, как этоделали и в России, и в других странах великие литераторы,мыслители, государственные деятели.

Индивидуальная программа и история господства —подчинения

При разборе особенностей, опасных противоречий ин-дивидуальной программы и акцентировании роли, ответст-венности отдельного человека мы никак не можем упускатьиз виду, что сама эта программа зависит от внеиндивидуаль-ных социальных обстоятельств, из которых мы здесь снача-ла кратко упомянем (в связи со специальным интересом к

172

теме варварства) о факторах очень длительного историчес-кого действия, а потом — о характерных особенностях со-временной ситуации.

Принципиально важный в данном контексте историче-ский факт, касающийся цивилизации в целом, состоит в сле-дующем. Цивилизационные правила и запреты родились ужепосле того, как и варварство, и самая ранняя цивилизацияпородили отношения господства и подчинения. И последую-щее развитие цивилизации именно в такой форме образуетедва ли не главный «наследственный код» всей человечес-кой истории. А это, в свою очередь, означает, что индивиду-альная программа не могла не впитать начала и принципыцивилизационного действия главным образом под формойотношений господства и подчинения. Последние несколь-ко варьировались от эпохи к эпохе, но их принципиальнаяпарадигма сохранялась, что гениально выразил Гегель, запе-чатлев в «Феноменологии духа» трансисторическую суть,подоплеку, следствия отношений Господина и Раба. И в са-мом деле, человечество до сих пор не просто и отнюдь недобровольно цивилизовало само себя — его всегда «цивили-зовали» какие-то определенные социальные силы, властву-ющие инстанции или даже целые страны. Мы не будем здесьподробно освещать актуальный вопрос, который заключа-ется в том, что такой характер цивилизования не ушел в про-шлое, но он, по всему видно, исторически изживает себя,ибо способствует накоплению чрезвычайно опасного длячеловечества потенциала варварства.

Разберем лишь те моменты, что относятся к индивиду-альной программе. Даже тогда, когда она способствует ци-вилизационному эффекту действия, само действие органи-зовано по особому типу: преследуя свои индивидуальныецели, но будучи включенным в отношения господства —подчинения, человек всегда был вынужден сообразовывать-ся не только и даже не столько с общецивилизационнымитребованиями, сколько с более или менее конкретными «гос-подскими» повелениями самого различного формата, что

173

вполне ясно и вряд ли требует специального доказательства.А отсюда проистекали многие негативные влияния на ин-дивидуальную программу, объясняющие как раз интересу-ющие нас отклонения от принципиальных парадигм циви-лизации. Общая схема всем хорошо знакома: скажем, обще-ство на словах провозглашает правовые принципы; но вконкретных государственных отношениях, где всегда имеетместо подчинение индивида государству, чиновная корруп-ция может и законопослушного человека, кровно заинтере-сованного в решении конкретного вопроса, толкать к про-тивоправным действиям. Так формируется — на уровне об-щества — своего рода замкнутый круг коррумпированности,нарушения закона. И вновь входящие в жизнь поколения «впи-тывают» в свою индивидуальную программу уже частично (илиочень сильно) искаженную цивилизационную схему. Так и полу-чается, что на протяжении веков складываются активно ме-шающие цивилизованию исторические структуры, при кон-денсировании которых можно вести речь об отсталости тойили иной страны и даже ее варваризации.

Эффективность, действенность, или, напротив, затор-моженность, противоречивость индивидуальной программызависит также от такого внеиндивидуального, историческиизменчивого фактора, как роль, вес индивидуального нача-ла в его соотношении с социальными формами, порядками,нормами. Что касается древнего варварства, то компетент-ные исследователи справедливо обращают внимание наочень малую меру самостоятельности индивида. Это нахо-дит продолжение и в так называемых традиционных обще-ствах ранних стадий развития цивилизации, на которых де-ятельность, поведение отдельных людей строго детермини-ровались обычаями, установлениями и не менее жесткоконтролировались. Даже в древнегреческом мире с уже до-статочно высоким статусом человеческой личности индиви-дуальное начало, соответственно, свободы отдельных людейи их права, считались чем-то второстепенным по сравнениюс более важными и значимыми потребностями, задачами по-

174

лиса. Кстати, в глазах поздних авторов эта особенность «ес-тественной» жизни индивидов и, как им казалось, простой,бесхитростной «гармонии» с природой, со страной, своимнародом даже стала весьма привлекательной и вызвала кжизни произведения ностальгического жанра. Подоплекойздесь было недовольство цивилизацией34 и, в частности, опа-сения за возможный разгул индивидуализма, эгоизма, за ростгордыни человека, мнящего себя «хозяином и покорителем»вселенной. И действительно, свершившийся в новое времяцивилизационный переворот, который выразился в том, чтоправа, свободы индивида стали центральными требования-ми эпохи, принес с собой не только раскрепощение отдель-ного человека, повышение его активности, самостоятельно-сти, предприимчивости, но и более мощное, чем когда-либо,внедрение в индивидуальную программу таких негативныхкачеств, устремлений, эмоций, как самонадеянность, горды-ня, тщеславие, высокомерие, наглость, хамство. И многоездесь зависело от того, способны ли были (и способны лисегодня) окружающие индивида объективные социально-исторические формы цивилизации (в мире в целом и в от-дельных странах) если не устранить, то обуздать, смягчитьтакие побуждения, порывы, не позволяя им принять варвар-ски-разрушительные формы.

Непрерывное сохранение каких-то превалирующихформ господства — подчинения придавало и до сих порпридает цивилизационному процессу раскрепощения ин-дивида специфическую направленность. Например, как ужеупоминалось, в наше время в западных странах считаетсяэталонным тот путь, по которому пошла их цивилизация.Но с этим не согласны, и порой решительно, в странах Вос-тока, почему поиск общецивилизационных путей согласиястановится столь же трудной, сколь и неотложной задачей.(В частности, в связи с обсуждаемой нами темой было бы

34 См.: Длугач Т.Б. Три портрета эпохи Просвещения. Монтескье. Воль-

тер. Руссо. М., 2006. С. 176.

175

весьма существенно выяснить, как трактуются цивилиза-ция и варварство в восточных культурах, традиционных исовременных).

Заключение: угроза современного варварствакак вызов для социальной теории

Очень важной проблемой, обсуждаемой в философской«социологии» и литературе последних лет в связи с антите-зой варварства и цивилизации, является, в частности, вопросо том, не остаются ли цивилизационные требования всеголишь идеалами, нормами, которые не только не соблюда-ются индивидами в сколько-нибудь полном, тем более со-вершенном виде, но и вообще мало воздействуют и на дей-ствительность, которая в своем развитии подчиняется сов-сем иным законам, и на индивидуальную программу. Этотвопрос касается и цивилизации в целом, и таких ее важней-ших общих сторон как демократия, правовое государство,ненасильственное разрешение конфликтов или конкретныхисторических процессов типа объединения Европы, глоба-лизации — поскольку все это, конечно же, имеет свою нор-мативно-ценностную сторону.

Из того, что было сказано раньше, совершенно ясно: ос-нований для скепсиса в отношении действенности цивили-зационных норм, требований, вызовов вполне достаточно.

А как ведет себя перед лицом столь острой проблемысовременная социальная мысль (взятая в широком смыслеэтого слова)?

Имеют место две расходящиеся линии как в социаль-ной теории, так и в общественно-политической практике.Сторонники одной из них представляют дело так, будто нор-мы цивилизации (соответственно, демократии) вполне эф-фективны и действенны, особенно в некоторых странах со-временного мира, а другими странами они должны быть взя-ты за образец. На основе такой предпосылки разработаны и,

176

главное, активно внедряются — причем с помощью или не-посредственно военного (Ирак), или пусть не военного, новсе-таки давления, принуждения, насилия («цветные рево-люции» последнего времени) — социальные программы пря-мого перенесения опыта отдельных стран на существенноотличающуюся историческую почву жизни других госу-дарств. Вполне можно согласиться с известным немецкимисследователем Гансом Йоасом, который следующим обра-зом обрисовывает отношение между типичными, скажем,для современных либералов «мечтами о ненасильственноммодерне» и реальной исторической действительностью:«В качестве либеральных концепций мира были сформули-рованы идеи свободной торговли, гражданского согласия ввопросах внешней политики, правового государства и дого-ворности в межгосударственных отношениях. Подобно тому,как [согласно таким концепциям] из области уголовной юс-тиции должны были бы исчезнуть пытки и мучения, напо-каз выставляемые перед публикой, так война и любое иноенасилие, направленное против личностей и их дел, должныбыли бы исчезнуть из общества модерна, т.е. из гражданско-го общества. Рука об руку с [простым] отклонением насилияв этом воззрении шло забалтывание того факта, что насилиесуществует. Взгляд, устремленный лишь вперед, оптимисти-ческий в отношении будущего, рассматривает дурное, отми-рающее насилие прошлого с нетерпением и без подлинногоинтереса»35 . Анализ сути, особенностей и практики совре-менного либерализма не входит здесь в мою задачу. Можнолишь, в согласии с Йоасом, отметить, что отношение либе-ралов наших дней к программам, идеям, нормам, ценностямцивилизации как к уже воплощенной где-то реальности, ко-торую остается лишь скопировать, уже нанесло большой вредлиберальным идеям (и, к сожалению, скомпрометировало их

35 Joas H. ModernitКt und Krieg // Modernität und Barbarai. S. 350–351. См.

также: Joas H. Der Frage von der gewaltfreien Moderne // Sinn und Form.

1994. 46. S. 309–318.

177

в таких странах, как Россия). В этом отношении традицион-ный либерализм обладал немалыми преимуществами хотя быпотому, что оставался долгосрочной и во многом абстракт-

но-нормативной социально-политической программой, ко-

торая и не рассматривалась как непосредственное и полноеруководство к действию.

Вторая из упомянутых тенденций социальной теориисостоит в том, что подчеркивается именно нормативный,

идеальный характер требований, вызовов, установок, прин-

ципов цивилизации и заранее, заведомо постулируется ихсложное, противоречивое отношение к многосторонней ре-

альности цивилизационного развития. К теме варварства этоимеет непосредственное отношение. Если в теориях, про-

граммах первого типа цивилизация (соответственно: демо-

кратизация, модернизация и т.д.) рассматривается как отде-лившая себя от варварства, то сторонники второго подхода

не считают себя вправе игнорировать всю совокупность (ра-нее подробно рассмотренных нами) фактов, обстоятельств,

механизмов сознания и действия, свидетельствующих об

имплантированности варварства в жизненные механизмысовременной цивилизации.

Примером здесь может служить концепция, которуюразработал известный немецкий социолог и социальный

философ Ульрих Бек. Красноречиво название его важней-

шей книги «Общество риска. На пути к иному модерну»(Beck, Ulrich, Risikogesellschaft. Auf dem Weg in eine andereModerne. Frankfurt am Main 1986). В следующей своей книге«Изобретение политического. К [построению] теории ре-

флексивной модернизации» (Die Erfindung des Politischen. Zu

einer Theorie reflexiver Modernisierung, Frankfurt am Main 1993)У.Бек, по справедливой оценке Г.Йоаса, «объявил все соци-

ально-структурные и политически категории до смешногоустаревшими и потребовал, чтобы вся социология была изо-

бретена вновь» и чтобы она поставила под вопрос все, что «в

условиях западно-демократического капитализма считается

178

само собой разумеющимся»36 . Я согласна с тем, что опасностьварварства требует более строгого критического отношенияк унаследованным понятиям и инструментарию социальногознания. И этот тезис будет своего рода заключением к дан-ной работе и переходом к ее второму разделу.

В частности, Бек высказал оправданное суждение о том,что подлежит пересмотру гордое представление о «модерне»как якобы гарантированном воплощении высших цивили-зационно-демократических ценностей и что в лучшем слу-чае речь может идти о «полумодерне» и, соответственно, о«полудемократии», т.е. о «демократии, ополовиненной из-за милитаризма» («militärisch halbierte Demokratie»). Впрочем,дело не только в несомненном размахе, разрастании в усло-виях современной цивилизации «военно-армейского» фак-тора и, возможно, наибольшем во всей истории влияниивоенных на судьбы мира. Из сказанного ранее, надеюсь, ста-ло ясно, что в современных условиях общая «сумма» наси-лия, риска, опасности чрезвычайных ситуаций, нестабиль-ности столь велика, что с нею не сравнится никакой этап впрежней истории. Риски природных и техногенных катаст-роф, массовых эпидемий богато дополнены тем, что У.Бекудачно называет «сфабрикованной нестабильностью», т.е.такой, которая вызывается скорее не объективными природ-ными и техническими факторами, а грабительскими хозяй-ственно-экономическими мерами (скажем, спекуляцией набирже, сговором монополий, махинациями разного рода),политической борьбой с намеренным использованием не-честных средств, неправовых методов и т.д. Перед лицом всехтаких возрастающих рисков, опасностей как раз и возника-ет, что ясно из ранее сказанного, необходимость использо-вать в социальной теории понятие «варварство», причем ис-пользовать широко и на хорошо разработанном теоретико-

36 Joas H. ModernitКt und Krieg // Modernität und Barbarai. S. 350–351. См.

также: Joas H. Der Frage von der gewaltfreien Moderne // Sinn und Form.

1994. 46. S. 344.

179

методологическом уровне. Об этом верно говорит немецкийфилософ и социолог Клаус Оффе: «Проблема, которой мысегодня занимаемся, это именно социологическое объясне-ние эрозии, связанной с такими категориями жизненногомира, как повседневные нравы, стиль, манеры, моральнаячувствительность, интернализированная дисциплина и ци-вилизаторские тормоза, — поскольку эта эрозия вполне мо-жет развязать «варварские» следствия. Речь идет, очевидно,о «прорывах», которые трудно прогнозировать и объяснятьна уровне структурной теории; они выступают как разроз-ненные, локальные, случайные и быстро сменяют друг дру-га в зависимости от инициаторов, адресатов и масштабнос-ти актов насилия»37 . В своей более конкретной «картогра-фии» феноменов современного варварства К.Оффеупоминает, к примеру, о «маргинализации» некоторых групп,их исключении из «нормативного» развития цивилизации(образование «новых низших классов»); о миграции боль-ших групп населения (проблема национальных мень-шинств); о внутренней эмиграции; о нарастании вражды иотчуждения между оформившимися общественными систе-мами и структурами, с одной стороны, и «отколовшимися»индивидами, группами, с другой стороны (экстремизм раз-ного рода, особенно правый экстремизм).

Историческое развитие, действительно, непрерывностимулирует новые процессы социальной дифференциации.Вновь появившиеся слои и объединения должны приспосаб-ливаться к сложившимся социальным структурам и прави-лам. Это удается им далеко не всегда. Стало быть, сама уско-ренная цивилизационная динамика становится мощным деста-билизирующим, даже децивилизующим, «варваризирующим»фактором. Об этой тенденции справедливо писал польско-английский социолог Зигмунд Бауман: именно в процессеразвития цивилизации происходят… разрушение и делеги-тимизация цивилизационной мотивации социального дей-

37 Offe C. Moderne «Barbarei»: Der Naturzustand im Kleinformat. S. 273.

ствия. «Процесс цивилизования, кроме всего прочего, естьпроцесс освобождения — при использовании и распростра-нении насилия — от морального расчета и процесс эманси-пации требований рациональности от вмешательства этиче-ских норм и моральных привычек»38 . От этого, в самом деле,рукой подать до всплесков варварства в самих центрах со-временной цивилизации.

Вернемся теперь к теме, затронутой нами в начале этогораздела. Если требования, нормы цивилизации не ведут ктакой реальности, которая воплощала бы их в полной и гар-моничной форме, то в чем вообще состоят их смысл и зна-чение? И не являются ли они скорее словесной, категори-альной маскировкой, за фасадом которой на самом деле лишьнарастают варварство и насилие?

Хотела бы подчеркнуть: осуществленная в этой работекритика современной цивилизации не означает ни в случаеавторов, к которым я примыкаю, ни в моем случае недооцен-ки исторической роли, действенности, значимости цивили-зационных форм, норм, принципов, механизмов. Если чело-вечество и создало лишь противоречивую, хрупкую, чреватуюварварством цивилизацию, то ее реальной альтернативой от-нюдь не является ни какое-то вымышленное идеальное со-стояние, ни скатывание к дикости нецивилизованных об-ществ. У людей нет другого выхода кроме бережного отноше-ния к истории цивилизации, к ее возможностям, к ее пустьнебольшим, но достижениям, но при этом также и постоян-ного внимания к ее упущениям и болезням. Вполне понятно,что свою цивилизацию человечеству следует неустанно со-вершенствовать, а сегодня и спасать от уничтожения. Пол-ное же скатывание к варварству означало бы, как было до-казано ранее, безвозвратную гибель человеческого рода.

38 Bauman Z. Modernity and the Holokaust. Cambridge, 1989. S. 28.

181

Глава пятая.Цививизационная отсталость и проблема варварства

(на примере России)

Вспышке гитлеровского варварства в 1933–945 гг. былодано множество общих и частных объяснений. А объяснятьбыло что. Страна, расположенная в центре Европы, с много-вековыми традициями культуры, с высоким трудовым этосомнаселения и привычкой к порядку, «друг» оказалась источни-ком коричневой чумы, которая очень дорого обошлась и не-мецкому народу, и всему человечеству. Нельзя было уйти отвопроса, который задавали и на который пытались ответитьмногие авторы во время и после Второй мировой войны: по-чему чума варварства вспыхнула именно в Германии? Быладосконально изучена немецкая история преднацистского инацистского периодов, выявлены экономические, политиче-ские, идеологические предпосылки этой тяжелой болезни.

Из множества объяснений я хочу привлечь внимание кодному, имеющему непосредственное отношение к нашейтеме. Немецкий социолог Хельмут Плеснер в книге «Запоз-давшая нация» (Die verspätete Nation) убедительно показал,что Германия, долгое время бывшая раздробленной страной,лишь в начале XIX столетия (однако на полвека раньше Рос-сии) отменившей крепостное право, в 20–30-х гг. XX в., не-смотря на промышленно-экономическое движение вперед,все же во многих отношениях оставалась «запаздывавшейнацией», отстававшей от наиболее развитых тогда стран исильно переживавшей свою отсталость. И вот Германия по-верила фюреру и его идеологам, пообещавших очень быст-ро, в один мощный прыжок не просто догнать и перегнать

182

ушедшие вперед страны, но и подчинить их немецкому гос-подству. А для этого была развязана мировая бойня, прине-сены в жертву огромные массы людей, в том числе миллионысобственного населения, учинено бепрецедентное насилие вЕвропе и Азии. Стало быть, цивилизационную отсталость ста-ли «лечить» с помощью… смерча варварства, обрушившегосяна весь мир. Что из этого вышло, знает всякий.

Чума бушевала в Германии сравнительно недолго. Вовторой половине XX в. страна вышла на дорогу цивилиза-ции — но не раньше, чем народ ее, осознав свою вину, пока-ялся перед всем миром и самим собой и стал постепенно,благодаря труду, ответственности, решимости, единой воле,выбираться из исторической отсталости, изживая варварст-во в идеях, мыслях и действиях. Это во многом удалось (сна-чала расколотому, а потом объединившемуся) немецкомународу, притом в очень короткий исторический срок.

Преодоление цивилизационной отсталости — вчераш-няя, сегодняшняя и завтрашняя задача весьма значительнойчасти современного мира. Вот почему осмысление и реше-ние данной проблемы так важно. Речь здесь идет об отста-лости по сравнению с тем, что в принципе уже достигнутоцивилизацией к началу XXI в. В цивилизационном развитииесть своего рода закон: кардинальные задачи, которые та илииная страна не решила в прошлой истории, когда они остростояли на повестке дня и разрешались на переднем крае ци-вилизации, все же приходится выполнять и отставшим стра-нам. Но ведь позже во весь рост встают новые задачи, про-блемы и трудности. Цивилизационная отсталость, если онаостается непреодоленной, со временем только усиливается.

Приведу примеры. Еще в XIX в. мировой цивилизациибыли свойственны такие коренные пороки, как поистинекричащие контрасты богатства и бедности, как довольнонизкий или весьма низкий уровень жизни подавляющей ча-сти населения, что имело место во всех странах мира. Пре-одоление этой социальной язвы, на которую давно указыва-ли философы, литераторы, политики и о которой во второй

183

половине XIX в. резко заявляли — как о нетерпимой, поис-тине варварской — оппозиционные группы и партии, пре-вращалось в животрепещущую практическую проблему пе-реднего края цивилизации. Наряду с нею цивилизация ужев начале XIX в. поставила проблемы прав и свобод человека,создания правового государства и гражданского общества,обеспечения демократических правил и процедур. Правда,теоретически эти проблемы ставились уже начиная с XVIIстолетия — в том числе и в особенности в рамках филосо-фии. Но только со второй половины XIX в. данная пробле-матика стала переводиться в плоскость практического дей-ствия, повседневного бытия цивилизации — что, конечно,имело место не во всем мире, а в наиболее развитых странах.

В XX столетии две мировые войны сначала отодвинулирешение назревших цивилизационных задач. Все силы ухо-дили на подготовку к войнам, а потом — на преодоление ихразрушительных последствий. Отметим: цивилизация в сво-ем продвижении вперед натолкнулась, и не впервые, на вар-варство воинствующего милитаризма. Но вот после неисчис-лимых бедствий мировых войн во второй половине прошлогостолетия человечество взялось за ум: во всяком случае, в це-лом ряде стран весьма энергично — и за очень короткий ис-торический срок — решили, хотя бы в принципе и по суще-ству, эти назревшие цивилизационные задачи. Результат из-вестен. В немалом числе стран (сначала в США, Европе, апотом и в Азии) был достигнут достаточно высокий уровеньжизни основной массы населения; был смягчен контраст меж-ду большим богатством и средним уровнем жизни, междуусловиями бытия в городе и деревне, в центре и провинции.Это означало (хотя бы частичное) решение ряда фундамен-тальных цивилизационных задач. Ибо для большой массынаселения этих стран были обеспечены — и не «даром», аисключительно при условии трудолюбия, законопослушания,т.е. соблюдения цивилизационных правил — достойнаяжизнь, доступ к здравоохранению, образованию, культуре.Сходные процессы затронули государственно-правовые

184

структуры, политику, практику парламентаризма, демокра-тические процедуры. Возникло гражданское общество, окотором еще в XIX столетии говорили великие философыкак о настоятельной задаче будущей цивилизации.

Оговорюсь: я далека от того, чтобы приукрашивать, темболее идеализировать состояние дел в более цивилизован-ных странах. Во-первых, и там сегодня немало социальныхязв, например — безработица. Во-вторых, в этих странахпоявились новые цивилизационные проблемы — скажем,проблема адаптации многочисленных иммигрантов (привле-ченных, кстати, именно достойным образом жизни и либе-ральными иммиграционными законами). В-третьих, за этовремя уже на фоне высокого жизненного уровня вновь воз-рос уровень цивилизационных требований и ожиданий. Ко-лебание циклов социально-экономического развития при-водит к тому, что в ряде стран (скажем, в Германии) преждеочень объемные социальные программы сейчас урезаются,что вызывает недовольство населения. Поубавилось востор-гов по поводу современного состояния западной демокра-тии, подвергаемой справедливой критике. В-четвертых, иотносительно благополучные страны не убереглись от корен-ных опасностей современной цивилизации, о которых речьшла в первом разделе. Но все-таки отмеченные цивилиза-ционные достижения в них имеют место, являются предме-том законной гордости этих стран и зависти населения дру-гих государств, которые заметно отстают в решении этих идругих задач цивилизации.

Россия — страна не самая отстающая. Например, сред-ний уровень жизни в ней сейчас выше, чем в большинствебывших республик СССР, ставших самостоятельными госу-дарствами, почему из них в более богатые российские горо-да и регионы устремился поток приезжих — либо на посто-янное место жительства, либо на заработок. Демократичес-кие процессы в России тоже активизировались. Несомненнысдвиги в улучшении уровня жизни, происшедшие в XXI в.Но вызывает глубокое беспокойство тот факт, что весьма

185

значительный процент российского населения живет за чер-той бедности, что многие семьи и поселения в бескрайнейРоссии повергнуты в состояние варварской нищеты и оди-чания, что вся жизнь страны криминализирована. Ведь ещеодна из частных закономерностей развития цивилизации со-стоит в следующем: население в своих ожиданиях и требова-ниях ориентируется не на арьергард, а на авангард цивилиза-ции. Люди в России думают и спрашивают: если американ-цы, шведы, немцы, голландцы, швейцарцы, финны, японцы,южные корейцы (этот перечень можно продолжить) живутдостойно, то почему мы, россияне, — при наших природныхбогатствах и бескрайних просторах — не живем так же илиеще лучше? А в самом деле, почему? Я думаю, что одно изобъяснений заключается в том, какие на этот вопрос даютсяответы. Типичнее всего такой ответ: в России плохая, т.е.неэффективная и коррумпированная власть. Верно, вопросо власти — важнейший при оценке цивилизационного раз-вития (и мы его далее специально рассмотрим). Но ведь втаком случае возникает новый вопрос: а почему у нас такаявласть? Словом, вместо одного вопроса и ответа на него —новая череда вопросов.

И вот еще что типично для России и россиян: ожидания,требования в нашей стране таковы, что люди хотят и всерьезнадеются обрести высокий уровень жизни очень быстро, сра-зу для всех — и лучше, если благодаря какому-то чуду, без при-ложения труда, как бы по мановению волшебной палочки.

Я же (вместе с целым рядом авторов)39 полагаю, чтонаша страна даже и не начнет выбираться из своих много-численных бед, если и пока «критическая масса» населенияне поймет и на признáет, что Россия вчера и остается сего-дня циливизационно отсталой страной. И пока этот факт не

39 Среди этих авторов наибольшее влияние на меня оказали: В.Кантор

(особенно его книга ««…Есть европейская держава». Россия: трудный

путь к цивилизации». М., 1997), М.Мамардашвили, В.М.Межуев,

И.Н.Сиземская, Л.И.Новикова и др.

186

будет осмыслен во всей его глубине, многомерности и зна-чимости, пока отсюда не будут сделаны наиболее важныепрактические выводы, ситуация не изменится. Правда, вРоссии и за ее пределами об этом подчас говорят и пишут.Для осмысления проблемы многое сделано в истории всегдаопережавшей свое время поистине выдающейся российскойкультуры. Но действенным фактором современной жизни рос-сийского народа такие сознание и признание еще не стали.

Вот почему в дальнейшем социально-философском ана-лизе я считаю совершенно необходимым снова и снова скон-центрировать внимание на проблемах, которые обладаютиллюзорным статусом общеизвестных, но на самом деле нетолько не решаются, а даже не осознаются правящими кру-гами и народом России в качестве самых приоритетных, тре-бующих самого срочного решения — в силу их исключитель-ной опасности для судеб страны и ее отдельных граждан.Акцентированная в этой нашей работе тема цивилизацион-ной отсталости и варварства, следовательно, помогает подособым углом зрения описать, диагностировать главные со-циальные болезни современной России, вскрыть их корен-ные причины и наметить возможный путь их лечения.

Речь пойдет об исследовании относительно долговремен-ных структур бытия, которые — при всех их изменениях, пре-образованиях — воспроизводятся, долго сохраняют своюсилу. Эдмунд Гуссерль употребил для их обозначения специ-альный термин: «a priori жизненного мира». Он имел в видуто, что вновь рождающиеся индивиды и поколения, едвавступая в жизнь, изначально застают некоторые историчес-ки устойчивые формы бытия и повседневного быта страны,народа, всего мира, данные как бы a priori, еще до самостоя-тельного опыта отдельных людей. С ними приходится счи-таться как с объективными данностями. Это не значит, чтоих нельзя или не нужно изменять. Но такое изменение, дажеесли оно вполне назрело, — долгий, настойчивый, терпели-вый исторический труд всего народа, к которому у нас в Рос-сии мало кто склонен (и это тоже одно из a priori нашего

187

жизненного мира). Особый вопрос — такие феномены из apriori жизненного мира той или иной страны, которые носятварварский характер и на которых мы как раз и хотим далееостановить внимание читателей, взяв в качестве примераисторический опыт России и просмотрев его сквозь призмуее современного состояния. Эти болезненные феноменыантицивилизованности надо высветить, как прожектором,и понять, какие из них надо вылечивать прежде других, оченьбыстро и, что называется, всем миром. При этом я надеюсьпоказать, что предлагаемая здесь концепция, основываясьна фактах, которые кажутся общеизвестными, предлагаетнекоторые первостепенно значимые подходы, решения и про-екты, которые все же несколько отличаются от предлагае-мых официальными и оппозиционными силами. И хотя всепозитивные сдвиги, происшедшие в последнее время благо-даря общегосударственным проектам, так или иначе способ-ствуют делу цивилизования страны, весьма примечательнои печально, что сама такая задача не ставится, не формули-руется как первостепенная.

От вековой несвободы к испытанию свободой

Долгие века Россия отставала от всего мира в деле за-воевания свободы как всеобщего права и достояния ин-дивидов. Исторические факты хорошо известны: поздняяотмена крепостного права, причем без предоставлениякрестьянам собственности на землю; самодержавие, ко-торое утесняло все слои и сословия общества, даже «выс-шие»; насилие самих «высших» сословий над «низши-ми» — а затем, после свержения самодержавия, экспро-приации, уничтожения буржуазии и дворянства, быстроеутверждение тоталитаризма, отсутствие сколько-нибудьдлительного и устойчивого опыта правового государстваи гражданского общества; неграмотность, бесправие, ни-щета очень широких слоев простого народа — и многое,

188

многое другое. Гневное лермонтовское: «страна рабов,страна господ…» было правдивым подытоживанием фун-даментального a priori российского жизненного мира (и нетолько, впрочем, российского).

Но в целом Россия, как я полагаю, все же выдержалаиспытание многих веков несвободы — в том, прежде всегосмысле, что страна в исключительно трудных внешних ивнутренних условиях создала и сохранила единую государ-ственность многонациональную целостность, сформирова-

ла духовную, интеллектуальную культуру всемирно-истори-ческого значения, создала и обогатила великий русский языки способствовала сохранению многих национальных языков,что лучшие люди России не смирялись с несвободой, не ут-рачивали своего достоинства, мучительно искали выход из

исторических тупиков отсталости. А подчас Россия дажевыполняла функции цивилизования других стран и регио-нов мира, что признают и западные авторы40 . Но издержкивековой нецивилизованности то и дело давали о себе знать —и более всего в том, на каких путях и в каких формах проис-

ходило «освобождение». На смену половинчатым мерам ос-вобождения «сверху», не дававшим быстрого эффекта и по-рождавшим новые несвободы, приходил «русский бунт, бес-смысленный и беспощадный» (А.Пушкин). Стрясалисьреволюции, поистине разрушительные для страны и наро-

да. То, что вековое господство универсальных структур не-свободы порождало неадекватные задачам более поздних

40 «Несмотря на темные стороны развития, русский народ сумел проявить

свое историческое величие: это народ многочисленных талантов, спо-

собный внести значительный вклад — духовный, интеллектуальный,

эстетический — в развитие мировой цивилизации. В прошлом он неод-

нократно выступал с цивилизационной миссией и обладает достаточ-

ным потенциалом, чтобы и впредь — в более светлой перспективе —

вносить столь же достойный вклад. Уважать и лелеять этот свой потен-

циал — в первую очередь забота и обязанность самого русского народа»

(Кеннан Дж. Коммунизм в истории России // Россия в глобальной по-

литике. 2005. Т. 3. № 2, март-апр. С. 73).

189

эпох нецивилизованные формы освобождения, было — сточки зрения теории цивилизации — вполне закономерным,неизбежным следствием.

* * *

Post scriptum 2007 года

Хотела бы в данной связи обратить внимание на пре-красное исследование Л.И.Новиковой и И.Н.Сиземской«Три модели развития России» (М., 2000). В нем убедитель-но раскрыты некоторые важнейшие a priori жизненного мираРоссии, запечатленные также и в оформившихся теориях,утопиях, осмыслениях российского развития. Речь в назван-ной книге вообще-то идет о самодержавной, социалистиче-ско-утопической, либеральной моделях отечественного со-циального развития. Вместе с тем, интерес представляютподробно описываемые в работе некоторые устойчивые дляРоссии, транслируемые через ее историю (и обсуждаемыенами) характерные черты действий, ценностей, пережива-ний тех или иных влиятельных групп, слоев общества.

Один пример, показательный в плоскости затронутойпроблематики — отношение к реформам в российской ис-тории. Так, более чем назревшие и достаточно масштабныереформы 60–70-х гг. XIX в., совершенные в царствованиеАлександра II, были, по оценке историка В.О.Ключевского,великими, но все же запоздалыми реформами. «Великими»потому, что это были проведенные за пятнадцать лет много-сторонние и фундаментальные преобразования: крестьян-ская реформа, реформаторские меры в области народногообразования, земская реформа, а также реформирование су-дебного дела, печати и цензуры, городская и военная рефор-мы (См. указ соч., с. 71). А «запоздалыми» потому, что в бо-лее цивилизованных странах подобные преобразования осу-ществлялись значительно — иногда веками — раньше. Крометого, Россия столь страдала от цивилизационной отсталос-

190

ти, от прямого варварства (это хорошо показано в рассмат-

риваемой книге), что большинство населения так или ина-че ожидало, даже требовало давно назревших преобразова-

ний. Но когда их, наконец, стали проводить, им было ока-зано огромное сопротивление со стороны разных слоев

народа. И понятно почему: реформы неизменно вызывают

множество болезненных изменений в жизни большинстванаселения. Если в других странах реформы, тем не менее,

пробуждали и ответственное, продуктивное встречное дви-жение тех, кто трудился в поле, в промышленном произ-

водстве, в системе управления государством, а также и тех,

кто творил «идеальные смыслы» (и потому длительные,трудные процессы реформирования в конце концов при-

водили к цивилизационному успеху), — то в жизненноммире России сложились и господствовали характерные, еще

и сегодня имеющиеся типы чисто негативного отношения

к социальным реформам. Один из этих типов, описанных вкниге Л.Новиковой и И.Сиземской, резюмируется в сле-

дующих словах того же В.О.Ключевского: «Отвращение к

труду, воспитанное крепостным правом в дворянстве и вкрестьянстве, надобно поставить в ряду важнейших фак-

торов нашей новейшей истории. Торжеством этой настой-чивой работы старины над новой жизнью было внесение в

нравственный состав нашего общежития нового элемен-

та — недовольства, и притом неискреннего недовольства,в котором недовольный винил в своем настроении всех,

кого угодно, кроме самого себя, сливал грех своего унынияс больной головы на здоровую»41 .

Это замечательно правильные слова: «отвращение к

труду», «недовольство», при котором винят «всех, когоугодно, кроме самого себя». Сказанное полностью отно-

сится и к нашему времени — при том, что реформы 90-хгг. XX в., как и прежде, были более чем назревшими и в то

41 Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983. С. 183, 184.

191

же время «запоздалыми», что они проводились и прово-дятся совершенно неоптимально и что реформаторы бы-вают плохо подготовлены к своему делу (в высшей степе-ни ответственному).

Другие типично российские типы реакции на реформы,точно и тщательно выписанные в том же исследовании, вы-ражаются в поддержке, даже жажде контрреформ и — чтоособенно опасно — в ожидании радикально-революционногоконтрреформаторского сопротивления результатам уже про-веденных и необходимых в дальнейшем постепенных пре-образований. «Общественная реформа в России — это Ре-волюция» — таковы программные слова из документа Ис-полнительного комитета террористической «Народной воли»(цит. соч., с.73), еще и сегодня опасно популярные в России,несмотря на более чем трагическую историю страны как разв эпоху революций.

Крайнее озлобление после периода реформ — тоже типич-ная черта российской жизни, на новом историческом виткепроявившаяся и в наши дни. Как будто бы с нашей сегодняш-ней жизни списано то, о чем в 1888 г. говорил К.Д.Кавелин:«После радужного настроения, светлых надежд и кипучейдеятельности, наполнивших собой эпоху реформ, наступи-ли годы полного и глубокого разочарования, и было от чего:светлые надежды не сбылись, победное шествие реформ ос-тановилось, отчасти попятилось назад. Радужное настрое-ние превратилось в мрачное, ироническое, дошедшее в не-которых до отчаяния и крайнего озлобления»42 .

Поразительный этот факт, — применимость социальныххарактеристик, которые лучшие отечественные умы давалироссийской жизни в прежние века, — объясняется такой исто-рической устойчивостью форм жизни, общежития, быта, умо-настроений российского народа, которые не знают другие ев-ропейские народы, хотя они тоже имеют свои, выражаясь сло-

вами Э.Гуссерля, исторические «a priori жизненного мира».

42 Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М., 1991. С. 489.

192

Вот почему столь тревожные чувства вызывают другиевозможные аналогии: войны и революционные взрывы по-сле исторических периодов плодотворных для России ста-билизаций. Так, Л.Новикова и И.Сиземская правильно пи-шут о времени царствования Николая II со дня образованияДумы до империалистической войны, что оно «было однимиз самых преуспевающих в истории России» — эпохой раз-вития промышленности, в том числе тяжелой, строительст-ва железных дорог, не говоря уже о том, что это был «сереб-ряный век» для русской литературы, философии, да и всейкультуры. Два крупнейших политика — С.Ю.Витте иП.А.Столыпин — действовали в это время и посредствомреформ прокладывали путь возможному будущему благосо-стоянию государства и его населения. «Но первого, — заме-чают Л.Новикова и И.Сиземская, — Николай уволил с долж-ности, хотя и в дальнейшем часто обращался к его услугам.Второго «позволил убить» у себя на глазах своей охранке»(цит. произв., с. 92). И опять: если и появляются в Россииталантливые реформаторы, то во время самих реформ ихдружно ненавидят, оплевывают — даже убивают. А через сто-летие — как сегодня — возвеличивают, проливают совсем ужзапоздалые слезы. В свете устойчивости российских истори-ческих аналогий вызывают страх, если не ужас, и закорене-лое неумение всех, по сути, слоев населения и активно дей-ствующих политических сил ценить, хранить, закреплять струдом достигаемую, еще хрупкую стабильность, и неуем-ный социальный зуд снова оборваться в пропасть револю-ций, переделов, гражданской бойни… (Об этом же подроб-нейшим образом рассказано в книге В. Кантора «…Есть ев-ропейская держава. Россия: трудный путь к цивилизации» —и что особенно ценно, уже с подробной опорой на истори-ко-цивилизационный анализ).

Опасения вызывают и более конкретные структурныеаналогии с a priori жизненного мира прежней России. Это,например, воспоминания о контрреформах 80-х гг. XIX в. —при Александре III, о которых Л.Н.Толстой говорил как об

193

эпохе разрушившей «все то доброе, что стало входить в жизньпри Александре II», и пытавшейся «вернуть Россию к вар-варству времен начала нынешнего столетия»43 . И само убий-ство террористами «Народной воли» «Царя-освободителя» —факт более чем показательный. Да, в варварство российскоеобщество готово впадать, что называется, не глядя. (О чемподробнее — в данном разделе моей книги).

* * *

Итак, есть все основания считать главнейшим объясне-нием вчерашних и сегодняшних бед нашей страны следую-щее обстоятельство: поскольку в цивилизованно отсталойРоссии (как показано в постскриптуме) постоянно отодви-гали дело постепенных и вместе с тем кардинальных, последо-вательно проводимых всесторонних реформ, предпочитая дол-готерпение в условиях мучительной несвободы нетерпениюв условиях (всегда) болезненных реформаторских преобра-зований, поскольку реформаторов ненавидели и даже уби-вали, почему исторический запрос на их «выращивание» былминимальным, — постольку свершались разрушительныереволюции, которые чаще всего были имитацией преобра-зований и уж во всяком случае не продвигали вперед, а за-держивали дело цивилизования страны. И тогда страна, сде-лав вперед шаг — другой, снова делала много шагов назад,теряя исторический темп.

Значит, цивилизационная отсталость объяснялась нетолько и не просто веками несвободы, не только долготер-пением народа — ведь через них прошли и другие народы,государства. Но в решающие исторические моменты у ниххватало разума, инстинкта, здравого смысла, чтобы не ото-двигать задач освобождения превращением своей страны впепелище, перечеркиванием сильных сторон прежней исто-рии, новым озлоблением и натравливанием одной части на-

43 Толстой Л.Н. Собр. соч. Т. 19. М., 1984. С. 392.

194

рода против другой. Лозунги революционного прошлого —например «кто был ничем, тот станет всем», «и как один,умрем в борьбе за это» — выдают разрушительный, антици-вилизационный характер действий и умонастроений, отда-ленный исторический эффект которых ощущается и сего-дня. Во всяком случае, очень много шансов было потеряноРоссией в XIX и XX вв., когда на переднем крае цивилиза-ции появились, как было отмечено, несомненные достиже-ния в деле завоевания прав и свобод человека, создания пра-вового государства, гражданского общества, демократичес-кого порядка, в деле улучшения жизни населения. Вот(вкратце) то, что относится к истории.

Нас особо интересует здесь вторая половина XX столе-тия в жизни России. Освобождение, начавшееся в нашейстране вместе с перестройкой, было в немалой степени под-готовлено подспудным и, боюсь, еще недооцененным осво-бодительным движением 50–70-х гг. XX в. Если во второйполовине 40-х и первой половине 50-х гг. (вследствие побе-ды СССР в войне, всплеска патриотизма и укрепления культаСталина) борьба с несвободой отступила на задний план, тос 1956 г. в стране фактически шло не всегда выступавшее воткрытых, явных формах, но очень острое противоборствотех, кто хотел сохранения сталинских порядков (и у кого вруках была власть, хотя не тоталитарная, как при Сталине) итех, кому уже было дорого дело завоевания индивидуальныхи социальных свобод. А последних в стране было уже сов-сем немало; хотя открытые диссиденты, решавшиеся на кон-фликт с властью, потерявшей, впрочем, оскал тоталитариз-ма, были немногочисленны, росли ряды людей, в своих кон-кретных делах отвоевывавших хотя бы небольшую,относительную свободу, сохранявших человеческое достоин-ство (о последних с уважением говорил А.Солженицын всвоей нобелевской речи).

Пережившие те времена могут засвидетельствовать (икто-то уже сделал это в произведениях литературы, искус-ства, философии, в мемуарах), сколь трудной и подчас горь-

195

кой была эта борьба, сколько жизней она отняла и сколькосудеб исковеркала. Однако недооценивать подвижки в сто-рону свободы могут только люди, не понимающие, что ци-вилизационное движение вперед всегда и во всех странах быломедленным, противоречивым, половинчатым. Вместе с тем,по темпам накопления в народе внутреннего недовольст-ва, устремлений к свободе 50–70-е гг. российского бытияследует признать довольно динамичным и весьма значимымпериодом. Без укреплявшейся воли к свободе, без повыше-ния в сознании многих людей ценности прав и свобод че-ловека, без растущей привлекательности устоев и ценнос-тей демократии не было бы того достаточно интенсивно раз-вернувшегося вместе с перестройкой процессаосвобождения от различных форм несвободы, который незакончился еще и сегодня. Можно сказать, что наша стра-на и ее народ в принципе выдержали и это историческоеиспытание, порожденное мучительным противоречиеммежду фактической несвободой и волей к свободе, котораяв послевоенный период все более решительно пробиваласьк жизни, несмотря на все трудности, преграды, на посто-янные реваншистские замыслы и действия сталинистов.Выяснилось также, что внутреннее устремление к свободепомогло сохранить, обогатить науку, культуру, искусствоРоссии, создав в ней убедительный противовес официоз-ной культуре.

При этом отрицать глубинный, в чем-то и кардиналь-ный характер происшедшего именно в конце XX столетияосвободительного поворота было бы недобросовестно. Но-вым поколениям россиян трудно представить себе, насколь-ко прочно и многосторонне жизнь их дедов и отцов былаопутана различными бытийными проявлениями несвободы.И некоторые из них в новую эпоху попросту отпали вместе сотменой или исчезновением, что называется, явочным по-рядком, институтов, правил, законов, запретов, документов,которые в течение десятилетий советской власти были мощ-ными и вездесущими.

196

В мою задачу не входит выписывание тех конкретныхпутей, способов, результатов завоевания свободы, благода-ря которым Россия — если она приложит еще более актив-ные и планомерные усилия — может претендовать на то, что-бы войти в семью более цивилизованных народов. Но об од-ном процессе хочу упомянуть специально. Превращениебывших республик СССР в самостоятельные государства (вто время не бесспорное даже для большинства их населенияи бесспорно неприемлемое для населения России) произо-шло — за исключением нескольких эксцессов — почти бес-кровно, во всяком случае без имперских и гражданских войн.Это стало возможным главным образом потому, что в то вре-мя в России были как никогда сильны свободолюбивые, де-мократические настроения, а противоположные устремле-ния тех, кто выступал за применение военной силы для со-хранения СССР, не делали погоды. Чего, к сожалению, несумели оценить в ряде новых государств их сегодняшниеправящие элиты (что не удивительно: и населению, правя-щим кругам этих стран, а не только России, еще надо учить-ся цивилизованности мыслей и действий во внешней и вну-тренней политике).

Итак, подвижки в сторону свободы в России второй по-ловины XX в. были существенными. Но для нашей темы счи-таю первостепенно важным следующий вывод-тезис, кото-рый далее постараюсь подтвердить конкретными доказатель-ствами: при всех преимуществах более свободной жизни,которые появились к концу XX в., Россия — как страна, какнарод, — пока не выдержала испытания свободой, не исполь-зовала очередной исторический шанс своего кардинально-го, глубокого цивилизования. Хочу при этом подчеркнуть,что я не согласна с оценками западных и отечественных кри-тиков, согласно которым дело, де, в нарастании неких авто-ритаристских поползновений, в ущемлении свободы сверху.Убеждена, что и сегодняшние свободы (в том числе свободаслова) в России не только весьма широкие, но порой даже(уж простите, господа) слишком широкие, если учесть не-

197

способность и неумение весьма многих политиков, журна-листов, предпринимателей, других слоев населения поль-зоваться этими свободами сколько-нибудь цивилизованно.Один из основных фактов современной российской жиз-ни — это, по-моему мнению, разгул самой безответствен-ной «свободы», при которой огромное число, если не боль-шинство лиц, действующих наиболее активно, толкуют еекак беспрепятственное исполнение любых своих устремле-ний и замыслов. Причем с помощью каких угодно средств —и, если понадобится, с использованием крайнего насилияв отношении других людей, с нарушением закона, правили норм морали.

Что касается свободы слова, то здесь в последнее время воппозиционной и критической прессе обычно упирают насужение возможности выражать антиправительственные, вчастности, направленные против Президента, идеи и оценки(которые эти авторы, группы, тем не менее и слава Богу, ус-пешно, подробно, методично выражают и на ЦТ, и во многихцентральных и «нецентральных», частных изданиях; послед-ние, кстати, вполне процветают…). Это, разумеется, их взгляди их святое демократическое право. Однако противопостав-ление «авторитарных» российских устремлений и того, чтоимеет место в «демократических странах, вряд ли правомер-но. (Скажем, часто бывая в Германии и хорошо зная практикутелевидения, прессы, могу засвидетельствовать: и государст-венные, и частные телевизионные каналы, а также основныегазеты этой страны достаточно лояльны, по крайней мере ува-жительны и объективны по отношению к Канцлеру, к высо-ким государственным чиновникам. Доступ же к выражениюкритических мыслей на телевидении и в прессе регулируется,особенно в государственных mass media). Иными словами, вэтом отношении мы имеем дело не с чисто российской, а с об-щей для многих стран цивилизационной проблемой.

Мне представляется, что главных болевых точек, имею-щих прямое отношение к общей теме цивилизации и циви-лизованности, а конкретнее, к свободе слова, в России сей-

198

час две. Первая — это наплевательское, даже циничное, аиногда, и действительно насильственно-авторитарное (осо-бенно в регионах, на местах) отношение как властных струк-тур, так и реальных «точек силы», к критическим сигналамсвободной, независимой прессы. Вторая — это «пожелте-ние», опошление самих mass media, утрата немалым числомпередач, программ и изданий элементарного профессиона-лизма, вкуса, этических принципов и правил. Иными сло-вами, в очень многих случаях здесь имеет место не ответст-венное использование свободы слова, а безответственная,разнузданная и хамская, т.е. нецивилизованная свобода.

Из ранее сказанного вполне ясно, что подобное пони-мание свободы не только противоречит принципам циви-лизации, но как раз и означает пусть новое по форме, одна-ко очень знакомое России варварство. Отсюда некоторыенаблюдатели даже делают вывод: свобода вообще противо-показана России. С этим крайним выводом, скажу заранее,я не согласна. Но — к очень большому сожалению — он де-лается не без оснований.

При обсуждении проблем свободы и несвободы — в пло-скости противопоставления цивилизованности и варварст-ва — на первый план выходит вопрос о государственной вла-сти. Ибо в периоды возможного перехода от несвободы кбольшей свободе именно государственная власть может идолжна взять на себя ответственность и инициативу. А чтопроизошло в России?

Власть и народ: парадигмы цивилизационной отсталости

Считается доказанным и является общим убеждениемшироких слоев российского народа тезис о том, что власть вновой России в решающий период была неэффективной вправильном определении и исполнении основных задач, сто-ящих перед страной, упустив шансы цивилизованного пре-образования, так что сегодня она оказалась насквозь кор-

199

румпированной; что главный интерес подавляющего боль-шинства российских чиновников состоит в беспрепятствен-ном личном обогащении, причем по возможности «в особокрупных размерах». Изменения к лучшему, если и когда ониимеют место (а в последнее пятилетие они произошли хотябы с точки зрения энергии и эффективности власти), к со-жалению, не меняют общей оценки. Ибо коррупция рос-сийской власти уже к началу XXI в. стала поистине универ-сальной. Сегодня аппетиты тех чиновников, которые во-руют государственные средства и наживаются «в особокрупных размерах», выросли непомерно. Но и самые мел-кие чиновники, клерки, вымогают и берут у граждан день-ги за всякий документ, который они должны выдавать бес-платно и без проволочки. Между властью и гражданами —отнюдь не гражданское общество, как в других странах;здесь роятся многочисленные посредники, ставшие пере-даточным звеном в мздоимстве и взяточничестве. Правиль-но говорят, что сегодня в России «надо платить каждомустолу и за вход в любую дверь» в органах центральной иместной власти. При этом в самые последние годы власть вгуберниях, на местах, в сущности, стала даже превосходитьцентральную власть если не по размерам коррупции, то поее безнаказанности и беззастенчивости. Если раньше ещебоялись разоблачений, то теперь у чиновников (включаяработающих в правоохранительных органах) исчезли вся-кие робость, нерешительность, стыд в деле вымогательст-ва, коррупции и даже в наглом выставлении напоказ богат-ства, несоизмеримого с официально декларируемыми до-ходами. Взгляните на богатейшие виллы, возникшие вокругбольших, малых городов, поселков — они по большей час-ти принадлежат вчерашним и сегодняшним чиновникам,их чадам и домочадцам. А начните что-то выяснять, не най-дете концов, ибо технология сокрытия доходов, получен-ных от воровства, взяточничества, мошенничества, за ка-кие-то десять лет было доведена до «совершенства». Воттакие энергию, изобретательность обратить бы на ликви-

200

дацию нищеты, ветхого жилья, разбитых дорог… Отсюдамассовое недоверие населения почти ко всем чиновникам,к государственной власти как таковой.

* * *

Post scriptum 2007 года

Приведу данные социологических опросов 2006 и2005 гг., касающихся отношения населения России к корруп-ции. «…Сравнивая по степени коррупционности различныеорганы власти, участники опросов на первое место ставят«глав регионов» — их считают самыми коррумпированны-ми 42%, следом за ними называются «высшие чины правоо-хранительных органов» — 41%...» (Попов Н. Коррупция: ктокого // «Новое время», № 47, 2006., с. 9). Это недавние, кон-ца 2006 г., данные ВЦИОМ. Сколько-нибудь заметного про-гресса в изменении этого уровня недоверия пока не наблю-даются, о чем свидетельствуют данные Фонда ИНДЕМ за2005 г.: «67% населения уверены: «большинство людей в выс-ших органах власти нечестны, корыстны, приходят во властьтолько для своего обогащения», и еще 21% считает, что кор-румпированных половина» (там же). Не только высшие ор-ганы власти, но и чиновничество в целом — согласно мне-нию большинства населения (71% по данным ИНДЕМ, 64%по данным ФОМ) — «подвержено коррупции и взяточниче-ству». Главную причину коррупции население видит в «жад-ности и аморальности российских чиновников и бизнесме-нов». Население, кстати, признает и факт своего участия впоощрении взяточничества и коррупции. «Лично давалиденьги или подарки людям, от которых зависело решениекаких-то проблем, 54% населения (по данным опроса ВЦИ-ОМ от ноября 2006 г.)» (там же).

От самого чиновничества народ не ожидает, что оно от-кажется от коррупции и взяточничества. Надежды возлага-ются не на правоохранительные органы (в успех их работыверят лишь 12% населения), не на суды (только 3% считают

201

их деятельность результативной), а на президента Путина.Показательны и представления о распространенности кор-рупции в прежней истории. Вот данные ИНДЕМ: «только3% полагают, что больше всего коррупция была распростра-нена «до революции», 14% — что в «советское время», 19% —что «в период М.Горбачева», 58% — в «период президенстваБ.Ельцина» и 43% — «в нынешний период президенстваВ.Путина». Прошлогоднее (от 2005 г. — Н.М.) международ-ное исследование центра Гэллапа показало, что 38% жите-лей России ожидают роста коррупции в ближайшие три года.Однако в будущем коррупцию все же удастся победить — такдумают сегодня 48% россиян» (там же).

Одно ясно: недоверие большинства населения к чинов-ничеству, особенно к высшим органам власти, чрезвычайновелико. И если это мнение слишком сурово, если, например,есть не коррумпированные главы регионов, то убедить в этомжителей России весьма непросто.

* * *

В условиях всеобщего и по сути безнаказанного казно-крадства, взяточничества выборочные наказания и показуш-ные кампании не приносят практического эффекта и почтине меняют резко негативного отношения населения к вла-ствующим инстанциям и индивидам. Вопрос о том, осталисьли во власти честные люди, в масштабах страны как бы те-ряет практический смысл уже потому, что население не ве-рит почти никому во власти и что честные люди в ней неза-висимо от своей воли все же оказываются вовлеченными внезаконные акции своих учреждений. Еще один конкретныйаспект: западные либеральные догматики, средства массо-вой информации в последнее время педалировали тему от-мены выборов губернаторов как удар по демократии. Междутем фактически дело обстоит иначе. Коррумпированнаявласть в губерниях и на местах так быстро «оседлала» меха-

202

низм выборов, так оперативно освоила все черные и серыетехнологии их фальсификации, что выборный пост стал небастионом и знаком демократии, а своего рода средневеко-вым «ярлыком» на несколько лет безнаказанного, наглогоограбления целой сворой чиновников и поддерживающимих криминалом соответствующего региона или города. Неудивительно, что население проявило полное равнодушие котмене формы, на деле ставшей псевдодемократической,сохраняя надежду, что контроль со стороны энергичногоПрезидента, возможность смещения им провинившегосягубернатора будет все же эффективнее, нежели упомянутыйярлык, «легимитизированный» нечестными выборами. А бы-стро обеспечить «чистые» выборы на местах, чего с понят-ным гневом требуют упомянутые либеральные критики,столь же нереально, как с сегодня на завтра уничтожить кор-рупцию. Ведь по масштабам, по беззастенчивости обогаще-ния, взяточничества, мошенничества и других преступныхдействий — то есть по уровню варваризации власти — чинов-ничество современной России оставило далеко позади нетолько аналогичные явления в других странах мира44 , но ивсё то, что было в предшествующие периоды истории нашейстраны. И все-таки обратиться к этой истории нужно, ибоона многое объясняет.

Неэффективность, некомпетентность власти, взяточни-чество, лихоимство чиновничества, его насилие над населени-ем — тоже одно из a priori жизненного мира России, и по сутина всем протяжении ее государственной истории. Честные,законопослушные люди в нашей стране всегда страдали отчиновного варварства и насилия, а великие умы и таланты

44 Это подчеркивают отечественные и западные эксперты, сравнивая кор-

рупцию за рубежом и в России. Хотя коррупция растет во всем мире, в

более цивилизованных странах ее все-таки удается «локализовывать»,

как-то отслеживать и наказывать. «В России дело обстоит совершенно

иначе. Опыт коррупции тотален и экзистенциален. Она охватывает все

сферы хозяйства и жизни, не знает ни начала ни конца» (Holm K. Das

Korrupte Imperium. Ein russisches Panorama. München–Wien, 2003. S. 17).

203

России с гневом, удивительной силой запечатлели эту весь-ма устойчивую, чуть ли не «вечную» структуру российскойжизни (вспомним гоголевские «Ревизор» и «Мертвые души»,щедринскую «Историю одного города» и многое другое).Казалось бы, широко известный факт. Но в том-то и дело,что все силы противодействия в нашей стране — и реформа-торы, и народ — в периоды, переходные от одних порядковк другим, когда надо бы кардинально менять положение дел,неизменно ведут себя так, будто факта этого нет вовсе.И только новые орды коррумпированных чиновников как быносят его в своем наследственном коде, по крайней мереинстинктивно верят в укорененность, силу и безнаказан-ность коррупции. И потому, в конечном счете, выигрываютсвою битву с народом, тем более что народ исправно платитвзятки (а куда деваться, если тот или иной жизненный во-прос надо решать — причем часто под давлением карающихмер, исходящих от самой власти!)

Вот и в новейшей истории страны те люди, которые какбудто были заинтересованы в ее благополучии и от которыхзависела судьба народа, не сделали из упомянутого истори-ческого факта никаких практических выводов. Они не билив набат, предупреждая страну, народ, весь мир: российскиечиновники, старые и новые, в условиях расширившейся сво-боды просто не могут не устремиться на путь коррупции, еслина этом их пути не будут поставлены преграды, непреодоли-мые и опирающиеся на силу закона.

Было также и конкретное обстоятельство, объясняющее,почему нужный баланс свободы и ответственности не былдостигнут. Фактической властью в стране к началу 90-х гг.обладала партийная и номенклатурная верхушка СССР. Надобыло серьезно опасаться того, что она, на время отступив-шая перед напором молодой российской демократии, а от-части и заразившаяся ее умонастроениями, соберется с си-лами и снова устремится во власть, в бизнес, в политику. Таки случилось. У народа не оказалось ни руководителей из дру-гих слоев, ни, главное, социальной и политической воли, ни

204

организованности, ни способов давления на власть (а как онимогли существовать при отсутствии гражданского общест-ва?), ни ясного понимания проблем, чтобы заставить при-нять законы и провести в жизнь комплексную систему мер,которые бы препятствовали новому приходу к экономичес-кой и политической власти людей, усвоивших привычкиуправления в недемократические периоды цивилизационнойотсталости. Я не стану дальше развивать эту тему — она ясна.Отмечу лишь, что достаточно плавному врастанию партий-но-государственной верхушки СССР (в центре и на местах)в российскую власть и российский капитализм способство-вали по меньшей мере два обстоятельства. Под тонкой обо-лочкой «партийной этики» у людей этого типа скопилосьстолько безнравственных устремлений, вожделений, такаяволя к накоплению богатства любой ценой и к наслаждениюроскошью, что превращение бывших партийно-советскихчиновников (их чад и домочадцев) в крупных капиталистовсовершилось «сказочно» быстро и легко. Не надо забыватьтакже, что именно они загодя накопили (особенно в уже кор-румпированную и лицемерную брежневскую эпоху) основ-ную массу первоначального капитала, связи с криминаломв стране и за рубежом. И они пустили все это «в дело», кактолько открылись первые возможности экономической «сво-боды». Было также наглядно продемонстрировано: привер-женность этого слоя социализму и враждебность капитализ-му оказались мифом. Как только представилась возмож-ность, последние представители партийной, (очень важно —и комсомольской), государственной верхушки, причем навсем постсоветском пространстве, с огромной активностьюи удивительной предприимчивостью на глазах превращалисьв первых представителей крупного российского капитала.А также в новых государственных чиновников. Не успел на-род опомниться, как на высших государственных постах вцентре и на местах увидел до боли знакомые лица бывшихобкомовских партийных (и комсомольских) секретарей и ихприспешников. Вспоминать же об идеалах социализма и

205

коммунизма они предоставили старикам и старушкам, ко-торых грабили в советские годы и которых особенно беззас-тенчиво обирали в 90-е гг., причем при активном участии слоябывшей номенклатуры, сделавшегося правящим слоем и в«новой» России.

История, как известно, не развивается в сослагатель-ном наклонении. Что случилось, уже случилось. Но приотыскании главных причин и извлечении выводов на буду-щее размышления о неверных действиях, упущенных шан-сах, а также о нереальных надеждах очень нужны и важны.Особенно если речь идет о цивилизационно отсталой стра-не. Ведь именно вековая цивилизационная отсталость и не-цивилизованное правление советского периода, угнетен-ное, подавленное состояние широких слоев народа — глу-бинный исток неудач в завоевании свободы в последниепятнадцать лет, «наследственный код», обусловивший то,что произошло не излечение, а углубление тех заболеваний,которые традиционно и системно поражали и теперь поража-ют российскую власть. Отсюда понятно, почему горстка ак-тивных, ответственных политиков во главе государства ив оппозиции (я оптимистически исхожу из того, что ониуже есть и еще будут приходить во власть) даже при оченьбольшом желании не может, тем более с сегодня на завт-ра, исправить положение во властных структурах и слояхсколько-нибудь существенно. Мне остается исходить изпредположения, что воля к изменению, возможно, и к са-моформированию власти будет усиливаться и что она бу-дет поддержана народом, причем его цивилизованными, а небунтарски-разрушительными действиями (которые придальнейшей безнаказанной коррумпированности властисовсем не исключены).

Отговорить народ от мер «нового передела» собствен-ности и власти нецивилизованными революционными сред-ствами сегодня так же важно, как вскрыть перешедшую всеграницы коррумпированность власти — главную причинунедоверия к ней со стороны народа. Имея в виду ранее ска-

206

занное, очень важно поставить вопрос: что следует сделать

весьма срочно, имея в виду антицивилизационные реалиинашей истории?

Прежде всего, надо (было и раньше, но неотложно нуж-

но сегодня) радикально, неуступчиво, постоянно и гласно,с большим терпением утверждать, возводить в силу закона,

исполнять, причем под строжайшим контролем, основныецивилизационные — именно цивилизационные, опробованные вдругих государствах — требования, касающиеся государст-венной власти. Это требования, на первый взгляд хорошоизвестные, но у нас совершенно не исполняемые. Вот не-

которые из них.Первое. В России надо было бы раньше и очень надо с

сегодня на завтра — как раз во имя свободы — обратить пер-

востепенное внимание на ответственность, ограничения,запреты, юридическую и моральную чистоту доступа к влас-ти и самыми разными законами, практическими мерамиисключить проникновение в нее всякого прежнего и нового

чиновника, который (перед строгой и тоже честной провер-

кой) не смог бы доказать своей профессиональной подго-товленности к исполнению тех или иных властных функций,

а также законности собственности, личной и семейной, чи-стоту перед законом и правосудием. Нужно, чтобы и лица,

рекомендовавшие, приведшие с собой к власти того или ино-

го чиновника, подписавшие приказ о назначении, тоже ста-новились известными, несли ответственность (в случае кор-

рупции или должностного провала).Второе — в том же духе и смысле: во имя свободы тре-

бовалось бы любого функционирующего чиновника, про-

явившего некомпетентность или разгильдяйство, впавшегов бюрократизм, обнаружившего поползновения к взяточни-

честву, вступившего в связь с криминалом, не просто сни-мать с поста, но строго и неукоснительно — конечно же,

только по закону — лишать возможности в дальнейшем за-

нимать государственные должности.

207

Третье. В случае выборности той или иной должностисоздать такую систему законов и практических мер, сквозьсито которых не мог бы проскочить непрофессиональныйчеловек, тем более с темным прошлым, наклонностями квзяточничеству, воровству. Разумеется, и сами выборы нагосударственные посты нужно проводить иначе, нежели онипроходят сейчас.

Перечень таких необходимых требований, предпосылокисправления болезней власти можно продолжить. Я уже го-ворила: в России они кажутся столь же очевидными, ясны-ми, сколь и нереализуемыми. Между тем в цивилизованныхстранах (пусть случаи коррупции и неэффективности влас-ти там тоже имеют место) они так или иначе работают, надчем нам всем следует задуматься, чему следует учиться и вла-сти, и населению. Во всяком случае нужна неустанная и ак-тивная духовная, нравственная работа всех, кому дорога Рос-сия, направленная на утверждение, пропаганду как будто быобщеизвестных, но на деле повседневно попираемых норм циви-лизованного функционирования власти. (Чем я и занимаюсь вданной части моей работы).

В этом важном деле имеет место такое сложное перепле-тение самых разных факторов, что моменты, внушающиеоптимизм, сталкиваются с моментами и аспектами, которые,к сожалению, склоняют к пессимистическим прогнозам.

С одной стороны, очень высокая степень согласия на-рода относительно нетерпимости коррупции и воровствавнушает оптимизм. И я не вижу ничего плохого в том, чтовраждующие партии единодушно вписывают этот пункт всвои программы. С другой стороны, согласие здесь показ-ное. Ибо правящая партия, заявляя о нетерпимости к кор-рупции, терпит ее во власти и сама в ней в какой-то мереучаствует. А партии, борющиеся за власть или утратившие ее,обещают: вот мы придем к власти и быстро устраним кор-рупцию. И эти обещания сомнительны или лживы.

Согласно предлагаемой в этой работе концепции, во-прос о совершенно необходимом «очищении» насквозь кор-румпированной власти или, скорее, о быстрой замене (а ча-

208

сто и наказании — обязательно по закону) массы нынешнихчиновников новыми людьми в силу всего ранее сказанногов России пока, к сожалению, не имеет быстрого и кардиналь-ного цивилизованного решения. (Высказывается небес-почвенное суждение о том, что только Президент России сего широкой поддержкой со стороны населения, с весьмабольшими властными полномочиями мог бы и должен былбы объявить тотальную войну чиновничьей коррупции, чегопока не случилось. В моем восприятии дело выглядит еще су-ровее: полагаю, что в такой войне, будь она объявлена вчераили сегодня, победило бы монолитное, растущее в своей чис-ленности коррумпированное российское чиновничество…).

Резерв свободы и добровольности, на рубеже XX и XXIстолетий самой историей отпущенный российским чинов-никам, был весьма значительным. И именно и прежде всеговласть, чиновничество страны в массе своей не выдержали ис-пытания свободой, использовав ее в корыстных целях, ском-прометировав сами ценности свободы и демократизма, до-казав, что сиюминутные эгоистические соблазны в их умахи душах сильнее всех национально-патриотических цивили-зационных соображений, более того, сильнее долгосрочныхмотивов самосохранения, доброго имени семьи и т.д. Кажет-ся ясным, что этот слой, варварски нарушающий законыстраны и этические нормы, в своей массе пока вряд ли спо-собен к добровольному самоисправлению, хотя пусть немно-гочисленные честные, ответственные чиновники должныстать известными стране и высоко цениться ею. Поэтомудолгосрочные надежды надо, видимо, связывать с новымипоколениями, — и его воспитание в духе цивилизованныхценностей есть первостепенная задача.

Что же касается мер сегодняшнего дня, то я (в согласиис немалым числом авторов) считала бы необходимым сроч-но, именно с сегодня на завтра, создать два главных проти-воядия против чиновной коррупции. Первое противоядие —скорейшее принятие законов о неотвратимой сменяемостичиновников, об их повсеместной перерегистрации — со стро-

209

гим проведением в жизнь тщательно разработанных анти-коррупционных мер, предотвращающих возможность любыхлазеек, давления денег и власти и т.д.

Такой закон (или сумму законов) надо ввести совершен-но срочно и провести в жизнь неукоснительно, несмотря нанеизбежное сопротивление чиновничества. Эту меру считаюреальной, хотя и требующей самой тщательной подготовки,а также срочного формирования хотя бы начальных струк-тур гражданского общества.

И это надо сделать — конечно, только по закону и со-гласно праву, также и с теми — чиновниками, которые по-пали на свои должности через выборы, т.е. казалось бы, бла-годаря демократии. Заранее слышу возмущенные голоса за-рубежных и отечественных защитников демократии «во чтобы то ни стало». Но, как уже отмечалось, ни выборы, осо-бенно в губерниях и местечках современной России, не яв-ляются честными и чистыми (из-за административного ре-сурса, из-за конкретных политических технологий, господ-ства криминала), ни выборная должность, согласно всемзаконам демократии, не является индульгенцией, освобож-дающей от ответственности, в том числе уголовной. Второепротивоядие связано, на мой взгляд, с разработкой и утверж-дением — опять-таки по закону — системы не чисто разре-шающей, а скорее контролирующее-запрещающей социальнойтехнологии, препятствующей тому, что повсеместно и сво-бодно происходит сегодня. Нужна основанная на новейшихнаучно-технических достижениях и новейших же социаль-ных технологиях общероссийская срочно выполняемая про-грамма, которая была бы эффективным средством борьбыпротив коррупции, криминала во власти и вне ее, а также вбизнесе всех уровней. Поскольку о как будто бы сходныхпрограммах много говорится и поскольку вроде бы сущест-вуют специальные органы государства, чья функция — раз-рабатывать их и проводить в жизнь, хочу с самого началаподчеркнуть: эти органы и программы по разным причинамобнаружили несостоятельность в смысле полной несоразмер-

210

ности своих действий уровню, размаху, изощренности кор-рупции во власти и злоупотреблений в бизнесе. А потому, какя думаю, и программу надо формировать заново, и составлюдей, которые будут ее разрабатывать и реализовывать, дол-жен быть решительно обновлен. Однако, по моему мнению,сейчас и реально и необходимо выделить и сделать приори-тетной программой № 1 всей политики России не просто борь-бу с коррупцией (в самом общем, а потому практически бес-полезном смысле), а нечто совершенно конкретное, частное,реализуемое. Поскольку все вращается вокруг присвоенияденег, недвижимости, других материальных благ, необходи-мо (и, кстати, при достаточно изощренных современных тех-нологиях и анти-технологиях, практически возможно):

• поставить на строгий учет и сделать достоянием широ-кой гласности собственность всех без исключения чиновниковРоссии (особенно чиновников руководящего звена), вклю-чая их чад и домочадцев, постоянно сопоставляя их офици-альные, декларируемые доходы, легальный заработок и фак-тическое (не на бумаге) состояние дел, удостоверяемое точ-но, объективно и, разумеется, законно; в случаях, когдазаметные расхождения имеют место, об этом должны знатьграждане соответствующих регионов и граждане страны, со-ответственно срочно должны предприниматься меры, пре-дусмотренные законом; проверка счетов, собственностидолжна осуществляться в стране и за рубежом — законы дляэтого имеются;

• подобные меры должны распространяться также набывших чиновников, затем плавно «превращающихся» в биз-несменов — в случае, если они сами добровольно не поже-лают вернуть казне и народу то, что у них «заимствовали»(т.е. разницу между тем, что оказалось в их владении, и тем,что действительно законно заработали, — эту разницу легкоподсчитать);

• должна быть разработана анти-технология, не позво-ляющая чиновникам (как сказано ранее) «технологично»жить не по средствам, «забирать» деньги народа и государст-

211

ва и направлять их — через подставные фирмы-одноднев-

ки — на свои счета и счета ближайших родственников; дляэтого вся государственная система отслеживания денежныхпотоков и контроля за ними должна быть поднята на совер-шенно другой уровень.

Уверена, что в России должна появиться новая партия

или, еще лучше, действенная структура гражданского обще-ства, которая затребует такую программу и цивилизованны-

ми средствами заставит ее выполнять. Но пока такого не

происходит, надеяться на существенное преодоление циви-лизационной отсталости России не приходится. Это нужно

понять самой власти. В последнее пятилетие воля к преобра-зованию пробивается и в верховной власти. Однако за 10 лет —

в силу упомянутой цивилизационной отсталости — коррум-

пированность во власти как бы зацементировалась. Задачиочень трудны и, в частности, в силу уже сложившегося отно-шения народа к власти.

Мы уже показали: народ у нас устойчиво не доверяет

власти в центре и на местах, для чего у него были и есть все

основания, сегодня (как мы видели) как никогда веские. Нои власть у нас не доверяет народу — для чего у нее тоже, увы,

есть свои резоны. Если государство через власть, централь-ную и местную, обворовывает и унижает народ, то ответное

отношение довольно значительной части населения страны

к обязанностям граждан государства далеки от добросовест-ности, законопослушания, ответственности. Так формиру-

ется одно из самых характерных отличий цивилизационнойотсталости России (и не только ее): отношения недоверия идаже вражды между государственной властью, управляющи-ми структурами в центре и на местах и населением. Эти от-ношения имели место и в полуфеодальной России, и при

социализме, и в условиях современного дикого (нецивили-зованного) капитализма. Традиционно они дополнялись

страхом перед властью, верноподданническими чувствами.

М.Е.Салтыков-Щедрин в «Истории одного города» говорил

212

о «трепете, исполненном доверия»45 , а Н.Бердяев писал обантиномии вражды и верноподданничества, «сервильности»в отношении народа к власти46 . А сегодня? Кто-то, возмож-но, еще трепещет, но доверие совсем улетучилось…

Но народ наш, наше население теперь весьма неоднород-но, расколото. Насквозь коррумпированная власть — перваяиз наследственных болезней отсталости, варварства в России.Вторая — это поистине варварский контраст между на глазахвозникшим огромным богатством и чудовищной бедностью,даже нищетой значительной части населения.

Богатство в современной России

Часто говорят и пишут, ссылаясь на историков, экономи-стов, философов, что первоначальное накопление капиталавписано в историю, как образно выражался Маркс, «пламене-ющим языком огня и меча» и что крупнейшие состояния вовсем мире наживались, как правило, неправедным путем, засчет ограбления населения, мошенничества, нарушения зако-на. Но в истории человечества этот неправедный генезис ка-питала в ходе веков смягчался особыми процессами цивилиза-ции. Прежде всего, на заре нового времени возникло мощноесоциально-нравственное движение, противостоявшее всплес-кам варварства как в непосредственной сфере накопления, при-ложения капитала, так и в его отношениях с обществом. Об этойистории также много написано — в том числе с точки зренияформирования норм цивилизованного предпринимательства,его специфической, приемлемой для общества морали47 . По-

45 Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города. М., 2002. С. 28.46 По этому вопросу см: Мотрошилова Н.В. Споры вокруг «русской идеи»

в российской философии XX в. // История философии: Запад-Россия-

Восток. Кн. 3. М., 1998. С. 310.47 См. по этому вопросу работы Э.Ю.Соловьева, посвященные теме «Ев-

ропейская цивилизация: отношение к труду и предпринимательству»,

статью Ю.А.Замошкина «Бизнес и мораль» (Филос. исслед. 1993. № 1–

2. С. 103–118).

213

добно всем цивилизационным нормам и требованиям, те, чтоутверждались в «деловых» сферах, не функционировали ав-томатически и оставляли простор для нецивилизованных,даже варварских действий. И все же в наиболее развитых стра-нах возникали своего рода цивилизованные правила игры, ко-торых в определенных рамках придерживались предприни-матели-работодатели, владельцы капитала, торговцы, их парт-неры и потребители, наемные рабочие и служащие, населениев целом, государственные структуры в их отношениях с биз-несом. Правда, отношения владельцев капитала, особенносамых богатых, и их работников, как и населения в целом,всегда были достаточно напряженными; они порою перерас-тали — о чем очень хорошо известно — в революции, граж-данские войны. Но к началу XXI столетия, во-первых, устоя-лись структуры, формы, институты, через посредство деятель-ности которых оформляется, постоянно корректируется,контролируется общественный договор и ведется острый, ноцивилизованный диалог между заинтересованными сторонами.Это не было бы возможно, если бы, во-вторых, в цивилизо-ванных странах не произошло то, о чем ранее уже шла речь —существенное повышение уровня жизни большинства насе-ления, формирование среднего класса, эффективного мелкогобизнеса и тем самым смягчение характерного для прежнихвеков поистине кричащего контраста между доходами, спо-собами жизни богатых людей и остальной части населения.

Опыт России был особым. Российский капитализм про-существовал столь недолгое время, что он только начал фор-мировать практику и этику честного, ответственного пред-принимательства и так и не дожил, под корень подрезанныйреволюцией, до цивилизованных отношений с обществом.Что было в истории советского периода, хорошо известно:равенства, конечно, не добились и не могли добиться, ноуровень жизни большинства населения был весьма невысо-ким; начальство, более обеспеченное, все же не решалось,особенно при Сталине, наживать и тем более нагло демон-стрировать большое богатство.

214

И вот прежняя система рухнула. На фоне не только весь-ма низкого уровня жизни, но и его резкого ухудшения к на-чалу 90-х гг. XX в. на Россию буквально «обрушился» капи-тализм, во всех его характеристиках обусловленный попус-тительством и личной заинтересованностью тогдашних«сраставшихся» с криминальным бизнесом псевдолибераль-ных реформаторов, невиданной слабостью государства, не-зрелостью демократических сил, упомянутым разложениемправящей верхушки, растерянностью населения и многимидругими обстоятельствами. Возникшие в рекордно короткийсрок баснословные состояния тех, кого у нас называют оли-гархами, — не только следствия их предприимчивости, де-лового чутья, энергии, но и беспрецедентного даже для жес-токой истории капитализма пренебрежения всеми возмож-ными правилами, принципами цивилизованного бизнеса иего этики, не говоря уже о попрании той бессильной, беззу-бой «законности», которая еще теплилась в криминальномбеспределе 90-х гг.

Итак, новый российский капитал явился миру и стране всамом варварском виде — явился тогда, когда мир, как ска-зано, все-таки добился от владельцев капитала более илименее цивилизованных правил социальной игры. (Правда,страны Запада сильно подыграли российским владельцамвесьма сомнительных состояний, когда в видах собствен-ных экономических и политических дивидендов помоглиим вывести из страны и разместить в зарубежных банкахогромные капиталы, закупить в их странах виллы, яхты, са-молеты, прочую недвижимость и движимость и даже орга-низовывать политические игры, когда в России выдвига-лись законные претензии по поводу наворованных у наро-да несметных богатств. Только сейчас приходит некотороеотрезвление).

Далее я поведу разговор об ошибках, совершенных но-вым российским классом богатых. И сразу предупрежу, чторечь пойдет об ошибках, обусловленных сцеплением мно-гих объективных исторических обстоятельств, а не просто

215

порожденных недоброй волей разбогатевших людей, их лич-ной бесчеловечностью, готовностью переступить закон и т.д.Это имеют в виду российские богатые, когда говорят, чтонаживали свои состояния, двигаясь в рамках тогдашних за-конов и что таковы были объективные условия, вся практи-ка и обстановка: все-де энергичные, деловые люди, дейст-вуя в условиях всеобщего бардака, в том числе юридическо-го, даже не по своей воле оказывались в «серой» или «черной»зонах… Эти разъяснения, оправдания отнюдь не беспочвен-ны, как по-своему оправданы ссылки на особое деловое чу-тье, энергию, таланты в ведении бизнеса и т.д. (Тогда, кста-ти, оставшиеся без денег, не нажившие состояний честныелюди выглядят и подчас ощущают себя чуть ли не растяпамии лодырями, не использовавшими исторического шанса).

Но ко всему этому надо внести очень существенныеуточнения. Прежде всего известно и во многих конкретныхслучаях при желании может быть доказано, что при форми-ровании состояний, особенно крупных, в массовых масшта-бах нарушалась даже и существовавшая в тот период беззу-бая законность, имело место не отвечающее любым циви-лизационным меркам разграбление «плохо лежавших»богатств страны. Нарушались выработанные веками элемен-тарные правила поведения «деловых слоев» по отношениюк своим стране, народу — не говоря уже о попрании вековыхже требований морали. И впоследствии, когда ситуация сталахоть отчасти исправляться, когда еще можно было вернуть-ся в поле законности и цивилизованности, шанс был исполь-зован лишь немногими. Итак, скажем здесь об историчес-ких ошибках, которые сразу натворили крупные собствен-ники из «новых русских», движимые гипертрофированнымкорыстным интересом и фактической безнаказанностью.Хочу предупредить читателей, что о первой и главной ошиб-ке я по ряду причин скажу в конце этого подраздела.

Вторая же из них — почти полная дискредитация идеисвободного цивилизованного рынка и ее применимости вРоссии. Сначала крупные состояния формировались под

216

шумок и на фоне нецивилизованного, поистине варварско-го базара с участием мелких предпринимателей и сразупроявивших особую активность, невиданно сплотившихся кри-минальных элементов. Здесь бы и появиться в качестве проти-вовеса — под покровительством государственной власти, зако-на, правоохранительных органов — мелкому и среднему капи-талу, свободной конкуренции. Но не тут-то было: к этомувремени рынок уже был захвачен и — «свободно» для немно-гих участников, однако несвободно для большинства населе-ния — поделен между теми, кто оказался ближе к разделочномустолу государственной (в то время будто бы общенародной) соб-ственности. Дальнейшая несвобода рынка была предопреде-лена. Как предопределена и «свобода» криминала, быстро про-никшего во все поры якобы свободной конкуренции.

Третья кардинальная ошибка крупного (и среднего) рос-сийского бизнеса — изначальная повязанность с кримина-лом, с нарушениями закона во власти и вне ее. (Что тут со-вершалось из-за невиданной объективной криминализациивсей жизни страны, а что было «собственным вкладом» в та-кую криминализацию, вопрос в каждом случае особый).История развивается так, что тайное хоть в чем-то становитсяявным. В том числе и якобы тайное сотрудничество бизнесас криминалом.

Четвертая ошибка в том, что капитал в массе своей невоспользовался неоднократными приглашениями властивпредь исправно и честно платить налоги, вкладывать день-ги в социальные программы, а также предложениями эко-номической и правовой амнистии в обмен хотя бы на час-тичное покрытие материальных и всяких иных преимуществ,даром и за счет народа полученных в ходе тоже варварскойроссийской приватизации. Впрочем, и власть не уделила про-блемам такой амнистии необходимого внимания и, по мое-му убеждению, должна это сделать в ближайшем будущем.

Пятая и очень существенная ошибка русских капитали-стов — это нетерпеливая и открытая демонстрация своегобогатства перед страной и всем миром, причем не только

217

богатства, но и исключительно дурного вкуса в его исполь-зовании. Факты, в том числе и новейшие, здесь общеизвест-ны, и я не буду на них останавливаться.

Шестая ошибка: очень богатые и просто богатые людиРоссии, сначала совершив всё то, что они совершили, со-здали для себя особые — по сути нецивилизованные, а то иварварские — способы бытия. Свои роскошные дома-двор-цы в России (кстати, часто весьма сомнительной архитекту-ры) им приходится скрывать за уродливыми глухими забо-рами. Возникающие на глазах «элитные», как у нас говорят,поселки и дома тоже отделены от страны заборами, охраной,многочисленной челядью, «своими» магазинами, салонамикрасоты, спортивными комплексами, клубами, ресторана-ми, цены в которых повергают в изумление всю страну.

С этим тесно связана и седьмая ошибка: богатые росси-яне именно для себя и вокруг себя создали слой всяческой«обслуги», опять-таки сделав это по-варварски и часто накриминальном пути. Правда, сначала они спасли от голодаи нужды сотни тысяч, а по всей стране, возможно, и парумиллионов людей, превратив их в челядь, охрану, всяческуюобслугу, часть из которой занята в «спец-индустрии» развле-чений, удовольствий, игорного бизнеса и т.д. Но прикормивих, богатые люди сильно способствовали развращению, про-ституированию, криминализации заметного числа людей,как правило, молодых, здоровых, энергичных. (Особая про-блема России — очень сложная судьба молодых, как прави-ло, красивых и привлекательных женщин, которые могли быиначе построить свою жизнь…). Теперь этот социальныйслой, тоже устремившийся в погоню за сверхдоходами и ли-шенный каких бы то ни было моральных принципов и зако-нопослушания, обретает самостоятельность. И еще предсто-ит понять последствия всего этого для страны, в частности,для ее имиджа за рубежом.

Восьмая и тоже существенная ошибка российских бога-тых — в том, что они позволили обстоятельствам закрепитьв сознании народа образ совершенно однородного класса,

218

однозначно повязанного с ограблением народа и использо-ванием только в своих интересах недр страны, скорее с бес-прецедентным мошенничеством, нежели с социально-про-изводительной деятельностью, с трудом и талантом. Междутем какая-то часть богатства создана в России, в основном,трудом и талантом; оно все-таки функционирует и достав-ляет рабочие места в промышленности, строительстве, здра-воохранении, образовании, участвует в социальных програм-мах и благотворительности. И вот этой части богатых, еслиим дорога Россия и если они хотят жить и работать в своейстране, не следует неразличимо сливаться с ценностями,образом жизни печально знаменитых «новых русских».

Можно ли надеяться на то, что русские богатые как со-циальный слой захотят и смогут осознать эти и другие своиисторические ошибки? Должна признаться, что их сегодняш-няя жизнедеятельность не внушает большого оптимизма.Надежды этого слоя (или класса), и даже тех его представи-телей, которые пока связывают свою судьбу с Россией, боль-ше ориентированы на сохранение status quo, чем на дейст-вительное самоцивилизование и тем более цивилизованиеРоссии. Более того, для многих русских богатых надеждысостоят в другом: пока, де, используем все возможности из-влечения высоких доходов; а если в России «вдруг» появят-ся законность и мораль, препятствующие баснословной и досих пор связанной с криминалом наживе, уедем на Запад илиВосток на заранее приготовленные (роскошные даже по за-падным меркам) позиции, благо что дети еще раньше отправ-лены туда на учебу, работу, место жительства…

А на что может надеяться Россия? Что будет происхо-дить с капитализмом, который вряд ли мог стать иным в стра-не, где были вырублены и без того слабые корни цивилизо-ванного предпринимательства? Я лично питаю надежды,прежде всего, на ту конкретную программу, о которой гово-рилось выше как программе № 1 применительно к власти, нокоторая должна быть полностью отнесена и к бизнесу. И вслучае бизнеса можно и настоятельно нужно поставить под

219

строжайший контроль финансовые потоки, источники дохо-дов, налоги и т.д. Резервы свободы и доверия, которые капи-талу предоставила история, были огромными и до сих поростаются значительными. Не использовав их цивилизован-но, представители крупного бизнеса (и их радетели за рубе-жом) не должны сетовать на то, что теперь акцент придетсясделать на неукоснительной ответственности (конечно, позакону) и на перераспределении арены их деятельности впользу среднего и мелкого бизнеса, тоже, конечно, вводи-мого в рамки ответственности и законности.

И хотя пережитая нами история становления новогороссийского богатства дает не так уж много оснований длянадежд на быстрое установление цивилизованных отноше-ний между богатыми (тем более сверхбогатыми) людьми иостальным населением, хотя наиболее вероятен сценарий, всоответствии с которым сильнейшее напряжение в этом полебудет сохраняться, а возможно, и нарастать, — соображениясоциального мира требуют от обоих социальных полюсовсознательного (и цивилизованного) сотрудничества как винтересах страны, так и в собственных индивидуально-груп-повых интересах. О том, что слою богатых придется срочноисправлять сделанные ошибки и вставать на путь самоци-вилизования, ясно из всего сказанного, ясно из уроков ис-тории различных стран и времен. А вот если такое движениесо стороны российских богатых начнется, и на другом соци-альном полюсе необходимы поддержка, добрая воля, а глав-ное, понимание того, что озлобление, зависть, заведомоенедоверие ко всем без исключения богатым — плохие по-мощники в отношениях людей.

Главная же надежда — на приход в бизнес России моло-дых поколений предпринимателей, изначально осознающихцелерациональность и перспективность цивилизованных пра-вил игры, законности действий и ответственности своего слояперед Россией. Определенную роль должен также сыгратьстрах, да, именно страх богатых и среднезажиточных людейРоссии перед теми проявлениями отсталости и варварства, с

220

какими всегда была связана и остается связанной сегодня рос-сийская нищета. И вот тут я скажу, как и обещала, о первой иглавной ошибке российского бизнеса и власти.

Считаю тяжелейшей (быть может, уже и роковой) ошиб-кой и новых властей, и крупного капитала то, что срочно,сразу же после первых накоплений богатства не была разра-ботана и не начала претворяться в жизнь совместная програм-ма государства и бизнеса, соответственно которой были быучтены самые больные «точки» крайней нищеты, разрухи,одичания в современной России и что в них без промедле-ния, под строжайшим контролем населения и власти, небыли направлены весьма значительные средства. Если бы,накопив (за счет народа) поистине огромные, ошеломившиевесь мир богатства, российский крупный капитал весьма за-метную часть их отдал, как честные люди отдают долг, длявыполнения такой программы, положение страны, престижновой буржуазии и само отношение к богатству было бы вРоссии существенно иным.

Ведь в России есть еще одна болезнь, особенно замет-ная в сравнении с цивилизованными странами, в которых рез-ко отрицательно относятся к криминально нажитому богат-ству, но не к богатству как таковому. В этих странах счита-ется: богатые люди нужны стране, ибо благодаря крупномуи среднему капиталу богатеет страна, создаются рабочие ме-ста, формируются благотворительные фонды и программы,поддерживаются наука и культура. Российский капитал в мас-се своей пока упустил историческую возможность добитьсяподобного же отношения к богатым и к богатству в нашейстране. Ибо значительная часть российского крупного ка-питала, как известно, проистекала не из производственныхобластей, а из сфер и действий, которые были построены нагрубых нарушениях закона, беспрецедентном мошенниче-стве — с массовым и безнаказанным обманом доверчивогонаселения, на монополистском сговоре в повышении цен,извлечении таких прибылей, которые во всем капиталисти-ческом мире изначально считаются подозрительными и со-

221

циально непристойными. Правда, и российский бизнес под-час создает рабочие места, вкладывает деньги в науку, куль-туру, спорт. Однако эти вложения весьма малы и по сравне-нию с их доходами, и по сравнению с теми средствами, кото-рые укрыты от налогов. Капиталистические пожертвования(относительно небольшие, но всегда оплакиваемые — госу-дарство, де, не поощряет их соответствующими налоговымипослаблениями) у нас в стране частенько перекочевывают вте карманы, которые и так далеко не пусты.

Но ведь вопрос о российской нищете — совершенно осо-бый. Он касается не только капитала и власти, а всех нас.Это самая глубокая, зримая и заразная из всех варварских бо-лезней всей мировой цивилизации. Россия болеет ею очень дав-но, но не лечит, а воспроизводит, накапливает, усугубляетнищету. Рассмотрим проблему специально.

Российская нищета (сверхбедность)

Сразу оговорюсь: употребляя в контексте данной рабо-ты слово «нищета», я не обязательно имею в виду только тех,кто от нужды просит милостыню и тем более не тех, ктопользуется жалостливостью россиян и за день собирает сум-мы, намного превосходящие доходы поделившихся с нимиграждан. Под нищетой, или сверхбедностью, я здесь понимаюсовершенно определенный социальный феномен — жизнь,действия, сознание заметной части российского населения,давно уже брошенного на произвол судьбы и потерявшеговолю, ответственность, способность самостоятельно изме-нить свое бытие и быт. Эти люди с трудом влачат жалкое длячеловека существование, едва сводят концы с концами, ачаще вымирают, болеют, деградируют.

Мое определение поистине варварской «сверхбеднос-ти», «нищеты» перекликается с термином «обширное соци-альное дно», как его употребляет Т.И.Заславская, авторитет-ный российский социолог, в ее книге «Современное россий-

222

ское общество. Социальный механизм трансформации» (М.,2004). Она прежде всего имеет в виду нищих, алкоголиков,наркоманов (последних в России сейчас примерно 3 млн.человек, и число их стремительно растет), беспризорных де-тей (вероятно, около 2 млн.). Я их тоже (условно) причис-ляю к тому — объективно варварскому — феномену, кото-рый именую «сверхбедностью», или «нищетой». Это дейст-вительно, люди, которые — по разным объективным исубъективным причинам — опустились на дно. К слою сверх-бедных я вообще причисляю всех, живущих в нищих, разру-шенных, во всех отношениях запущенных сельских посел-ках, небольших городах, в развалюхах на окраинах большихгородов. Их сверхбедность, нищету признает и официаль-ная статистика: так средний душевой доход в сельском хо-зяйстве в 2003 г. равнялся 2145,2 рубля и был самым низкимв шкале доходов занятого в экономике населения (См.: «Рос-сия в цифрах. Официальное издание. М., 2004. С. 106). В 2004г. (согласно сайту Госкомстата — WWW. gks. ru, doc/2006)доходы ниже прожиточного минимума, к слову, сильно за-ниженного по сравнению с реальным положением, имели25,2 млн. человек, или 17,6% населения. И хотя процент кпредыдущему году несколько снизился, «дефицит» денеж-ного дохода малоимущего населения оценивался в 2004 г. в225,6 млрд. рублей. Данных за 2005 г. — как сложилось в на-шей государственной статистике — нет еще и в начале 2007г. (В отличие от схемы Т.И.Заславской, у которой к «соци-альному дну» справедливо отнесены воры, бандиты, рэке-тиры, проститутки, я, конечно, никак не могу причислитьэтих людей с шальными криминальными, подчас весьма зна-чительными доходами к слою «сверхбедных», «нищих»).

В интересующем нас здесь и очень важном для нашейтемы слое сверхбедных людей есть свои (уже и у Гегеля опи-санные) социальные, нравственные градации, например,между теми, кто уже опустился на социальное дно, и теми,кто всеми силами, несмотря на ужасающие условия жизни,удерживается на грани хотя бы относительных выживания,

223

самосохранения. Но социально-историческая проблема вар-варства и его преодоления касается данного слоя, взятого вцелом. По разным оценкам, к нему могут быть отнесены от 5до 10% населения нашей страны. (Те аспекты, которые каса-ются социального различения сверхбедности и просто бед-ности, будут рассмотрены также и в последующих разделах).

Лик российской нищеты поистине чудовищен. В невы-носимом состоянии пребывают целые деревни, малые горо-да, окраины больших городов. Аварийные дома, жить в ко-торых опасно и унизительно, надворные постройки, оскор-бительные даже для скота; непроезжие и непроходимыедороги, разрушенные мосты; отсутствие или бедственноесостояние школ, больниц; чудовищная грязь, антисанита-рия; убожество убранства и утвари в домах; допотопные об-щественные транспортные средства; а главное — население,часто спившееся, обнищавшее до крайности, лишенное до-стойных работы и заработка и часто уже неспособное к ка-кому-либо труду, дичающее, опускающееся ниже всякогопредела; исключение составляют терпеливые, рано старею-щие женщины российской глубинки, с неимоверными уси-лиями растящие детей и кормящие вечно пьяных мужиков(и от отчаяния тоже спивающиеся) — все это и многое дру-гое суть леденящие душу приметы, бесспорно, варварскойроссийской нищеты.

И она появилась не вдруг, и она — наследственная бо-лезнь, перешедшая от эпох татарщины, крепостного права,разрушительных войн, раскулачиваний, гонки вооружений.Но ведь и в прежней истории других стран Европы и Азиинищета тоже была заметным фактом жизни. Она гнездилась,что мы знаем из истории и литературы, на окраинах Пари-жа, Лондона, Нью-Йорка. В сегодняшних же цивилизован-ных странах она является скорее исключением и редко име-ет такой варварский облик, как в России. По характеру ни-щеты Россия — страна богатая ресурсами и играющая в миредостаточно важную роль — может сравниться разве с бедней-шими странами Африки, Азии, Латинской Америки. Терпеть

224

ее дальше совершенно невозможно и следует преодолевать всемроссийским миром. Я глубоко убеждена, что это самая неот-ложная, самая насущная проблема, нерешенность которойугрожает России — и бунтами, бессмысленными и беспощад-ными, но уж точно стремительным падением количества де-ятельного, активного населения сегодня и завтра, повыше-нием числа рождающихся неисправимо больных детей, азначит, падением качества генофонда народа, утратой буду-щих поколений. Есть другие стороны опасности, о которыхя не говорю, ибо они ясны.

Но несмотря на все разговоры правящих сил и оппози-ции о проблемах нищеты и бедности, пока не сделано ниче-го столь срочного, объемного и кардинального, чтобы оноотвечало всей серьезности и опасности проблемы. Выделе-ние некоторых сумм на социальную помощь — в пересчетена душу нищенствующего населения — оказывается меройничтожной; да и эти суммы в большой их части разворовы-ваются по дороге.

Против этой программы № 2, за которую я ратую (и ко-торую ставлю на второе место только потому, что без исправ-ления коррупции и грабежа во власти и бизнесе вообще ни-чего не может быть осуществлено), могут быть сделаны сов-сем непраздные возражения. Во-первых, в стране оченьмного задач как будто бы равной приоритетности — требу-ются вложения в производство, в (тоже обездоленные) на-уку, культуру, образование, в создание новых систем воору-жений, в укрепление армии, в здравоохранение и т.д. Во-вто-рых, может быть сказано, что нищета в немалой степенизависит от самих опустившихся, обнищавших индивидов ичто помогать законченным алкоголикам, часто уже лишен-ным человеческого облика, давно забывшим, что такое труд,ответственность даже за себя и свою семью — все равно чтобросать средства в бездонную бочку. И почему, могут сказатьтруженики, в поте лица зарабатывающие на совсем небога-тую жизнь своих семей, мы должны выволакивать из нище-ты тех, кто не хочет и не умеет трудиться? Но есть еще один

225

слой населения современной России, который при всех ус-ловиях не может спастись собственными усилиями — этобездомные, брошенные дети.

Беспризорные дети

Именно в связи с темой сверхбедности, нищеты я хочусказать о Программе № 3, которую, несомненно, надо при-нимать и проводить в жизнь неотложно, раньше всех другихпрограмм, причем осуществлять ее последовательно и стро-го до тех пор, пока социальный феномен детской беспри-зорности и тесно связанного с нею стремительного, ужаса-ющего роста детской преступности перестанет быть такоймасштабной проблемой. Наряду с сверхбедностью, нищетойброшенные дети (их, вероятно, около 2 миллионов) — самыйявный и страшный признак варварства в новой России. Здесьне нужно особых разъяснений: дело совершенно понятноеи на словах признанное. Но опять-таки ясно видно, что эф-фективных средств, программ, институтов, нацеленных налечение этой поистине варварской болезни, в России покане существует. Более того, при всех гневных речах на этутему ни власть, ни народ, как мне кажется, не осознают,что нужны масштабные и сверхсрочные действия. Сегоднярешение проблемы огромной массы детей, скитающихся поподвалам, помойкам бескрайней России, спивающихся,криминализирующихся подростков и даже малышей, по-ручено разве что детским комнатам милиции, да детскимприемникам, которые (при всех усилиях работающих в нихблагородных и самоотверженных женщин) совершенно нев силах справиться с задачами, сопоставимыми с важней-шими вопросами национальной безопасности и будущегостраны. Бесспорно также бессилие политиков, которые«поручают» тему детства отдельным женщинам из Думы илидругих учреждений, чьи встревоженные голоса они к томуже не слушают.

226

Я думаю, что положение с детской беспризорностьюсопоставимо с той обстановкой, которая существовала встране некоторое время назад, когда мы столкнулись с лави-нообразным нарастанием количества чрезвычайных ситуа-ций и с отсутствием специальной структуры, способной про-фессионально, оперативно, ответственно на них реагировать.Тогда почти что на пустом месте и в очень короткий сроквозникло Министерство чрезвычайных ситуаций (МЧС) воглаве с С.Шойгу, одним из самых эффективных чиновниковсовременной России. Подобная по качеству новая управлен-ческая структура с солидным (хорошо управляемым, про-зрачным) бюджетом и лидером, подобным Шойгу, требует-ся, и именно сегодня (завтра будет поздно), для решенияобсуждаемого вопроса — со сроком действия, достаточнымдля его коренного решения. (И если бы министерство Шой-гу не было так загружено своей прямой работой, я бы сказа-ла: поручите проблему беспризорных детей спасателям, ибочрезвычайная необходимость спасения детей — самая при-оритетная задача).

А поскольку беспризорными дети России в наше времястановятся, как правило, при живых родителях, то в рамкахпрограммы, о которой я веду речь, настоятельно требуетсявысоко «технологичная» (социально-технологичная) законо-дательная программа и (обязательно) программа созданиядуховного, морального, психологического климата, на всехвозможных уровнях препятствующая тому, чтобы родителибезнаказанно бросали своих детей. Надо сделать так, чтобыи эти родители, и население страны в целом поняли и по-чувствовали: беспризорные дети — самый главный позор со-временной России, по характеру и следствиям самое опасноеиз наших социальных заболеваний, хотя и всеми нитями свя-занное именно с обсуждавшейся ранее проблемой нищеты.

Такому осознанию препятствует, в частности, широкораспространенное в России суждение, согласно которомуброшенные дети и другие варварские проявления нищетыкак социального феномена однозначно связаны с бедностью.

227

Связь тут существует, но она далеко неоднозначна. И дока-зательством может служить то, что в России имеется соци-альный слой, еще более массовый — это очень небогатые илипросто бедные люди, которые, однако, не бросают своих де-тей и во многих других отношениях сохраняют человечес-кое достоинство. Это заставляет нас присмотреться к фено-мену бедности в современной России.

«Бедные люди»

Считаю необходимым проводить различие между сверх-бедностью (нищетой) и (просто) бедностью. Сделать это настрогом количественном уровне непросто: понятия «богатст-во», «бедность», «нищета» — сугубо исторические, соотноси-тельные, зависящие от условий места, времени, умонастрое-ний, ожиданий и многого другого. Ясно, что содержание этихпонятий в России и в материально благополучных странахЕвропы и Азии существенно различны. Да и вообще попыткиопределить какие-то верхние и нижние границы доходов, пе-речни «критериальных» предметов и услуг и т.д., которые мо-гут позволить себе приобрести различные группы населения,сугубо условны. Поэтому здесь трудно опереться на достовер-ные статистические данные. Официальная статистика, конеч-но, указывает величину прожиточного минимума (в 2003 г.,IV квартал — сумма в среднем 2113 рублей на душу населе-ния; она, несомненно, занижена. См. «Россия в цифрах. Офи-циальное издание». М., 2004. С. 109). На сайте Госкомстата(www. gks. ru, doc/2006) по прожиточному минимуму на 2004 г.указывается цифра в 2376 руб., считаю, существенно занижен-ная. Подобные издания, приводящие цифры за 2005 г., вый-дут только в 2007 г. (Понятно, что для сегодняшнего дня циф-ра из-за инфляции должна быть более высокой). Указываетсяи число людей, живущих ниже этого исключительно «скром-ного» уровня: в 2004 г. их было 30 млн.; в 2005 г., согласно дан-ным, приведенным Президентом В.В.Путиным, — 25 милли-

228

онов, т.е. около 17% населения России. Если прибавить зна-чительное число тех, кто живет чуть выше означенного уров-ня, то все равно получится, вероятно, не менее 40–50 млн. бед-ных или сверхбедных. Иными словами, это почти треть населе-ния страны. Из них, по оценкам Т.И.Заславской, «социальноедно» составляет примерно 5% населения, т.е. около 6 милли-онов (в моей терминологии — сверхбедных) людей48 .

Интересующее нас различение редко приводится и вотечественных конкретных социологических исследовани-ях, даже наиболее добротных. Примером может служитьвесьма ценный аналитический доклад «Богатые и бедные всовременной России» (М., 2003), подготовленный Инсти-тутом комплексных социальных исследований РАН в сотруд-ничестве с Фондом им. Фридриха Эберта. Как критерии бед-ности были выделены: плохое питание, дефицит одежды иобуви, плохие жилищные условия (отсутствие своей квар-тиры (дома) или менее 10 кв.м. общей площади на челове-ка), отсутствие недвижимости (дачи, земли, гаражи), невоз-можность пользоваться платными услугами и т.д. «Как ока-залось, доля россиян, находящихся в подобных условиях,составляет сегодня 23,4%, т.е. практически четверть населе-ния страны. Это и есть по социологическим меркам настоя-щие бедные в современной России. Причем только у поло-вины их представителей уровень доходов действительно непревышает 1500 руб., а у другой половины душевые доходысоставляют от 1500 до 3000 руб. В отдельных же случаях(6,5 %) их среднедушевые ежемесячные доходы были дажевыше 3000 руб., но это не спасало их от реальной бедности»(С. 9). Совершенно ясно, что к концу 2006 г. даже эти вариа-тивные цифровые данные должны выглядеть по-иному.

48 Эти расчеты сугубо приблизительны — и потому, что они основывают-

ся на официальной, нередко «лукавой» или неточной статистике, и по-

тому, что наше население имеет устойчивую тенденцию скрывать свои

реальные доходы, уходить от налогов и т.д., и потому, что грань между

«бедностью» и «нищетой» (социальным дном) в таких документах и

подсчетах почти не принимается во внимание.

229

P.S. 2007 года. Уже отмечалось, что официальные дан-ные Госкомстата даже за 2005 г.(!), не говоря уже о только чтозакончившемся 2006 г., недоступны широкой публике. Этотем более досадно, что за 2005–2006 гг. произошли, вероят-но, заметные сдвиги в улучшении уровня доходов жизни техслоев населения, которые у нас называют «бюджетниками».Властные структуры неповоротливы даже в том, чтобы опе-ративно сообщить населению о таких сдвигах и успехах.

* * *

Выделенные в вышеупомянутом докладе признаки, по-ложенные в основу опросов, имеют отношение к бедностикак экономическому состоянию и способу жизни. Но оникак бы затушевывают различие между двумя формами бед-ности с точки зрения интересующего нас аспекта — нали-чия или отсутствия личной, семейной и социальной ответ-ственности, трудового этоса, образа жизни, ценностей и ин-тересов, как видно, не вытекающих прямо и непосредственноименно из приведенных выше материально-имущественныхкритериев. В двухкомнатной квартире может жить, получаяневысокий доход, семья, жизнь которой, отмеченная насто-ящей бедностью, очень трудна, но достойна, семья, заслу-живающая всяческого уважения российских граждан, кото-рые и сами живут благодаря своему труду и своими налога-ми, своим трудовым вкладом поддерживают государство. Нов таких же квартирах могут жить и такие семьи, в которыходин родитель или оба уже спились, опустились, бросили илидовели до варварского состояния своих детей (хотя эти людичто-то и где-то зарабатывают или уворовывают, чтобы сразуже заработанное пропить). Это явление я ранее (условно, ко-нечно) назвала сверхбедностью, нищетой; именно с цивилиза-ционной точки зрения считаю необходимым хотя бы качественноотделить его от просто бедности. При этом можно оперетьсяна уже упоминавшуюся книгу Т.И.Заславской «Современное

230

российское общество. Социальный механизм трансформа-ции» (М., 2004. С. 278–288), где есть очень важные для на-шей темы социологические выкладки относительно основ-ных слоев российского общества и их (приблизительного)процентного соотношения в составе российского населенияпоследнего десятилетия: правящий (5%), верхний (11%),средний (49%), базовый (30%) слои и «обширное социаль-ное дно» (5%).

К «среднему слою» (не путать со средним классом) уЗаславской отнесены: представители среднего звена бюро-кратии, высшие и средние офицеры, мелкие и средние пред-приниматели, высококвалифицированные и востребован-ные части профессионалов и др. Для обсуждаемых здесь от-тенков проблемы особое значение имеет слой, которыйТ.И.Заславская называет «базовым» и к которому она отно-сит «массовую социальную базу общества»: рядовых специа-листов массовых профессий — инженеров, врачей, учителей,клерков, индустриальных рабочих, крестьян, работников тор-говли и обслуживания и т.д. К ним относятся, согласно Т.И.За-славской, 2/3 всех занятых в экономике россиян.

Я же выделяю из этого, действительно базового слоя (ко-торый тоже внутренне дифференцирован), ту, весьма обшир-ную группу населения, которую (условно) именую «беднымилюдьми», имея в виду, что доходы, а главное образ жизни,ценности, человеческий облик этих наших соотечественни-ков ясно отличают их и от первых трех (в классификацииЗаславской) — очень или довольно состоятельных — слоеви в то же время от сверхбедного слоя, тем более от обитате-лей «социального дна».

Провести на качественном уровне различие между «ни-щетой», сверхбедностью и «бедностью» и настоятельно не-обходимо, и вполне возможно. Ибо бедные люди в России —традиционно примечательный и социально важный слой. В осо-бенности надо выделить тех очень, очень небогатых людей,которые живут своим трудом, соблюдают законы, регуляр-но платят за квартиру и коммунальные услуги, исправно пла-

231

тят (вернее, у них вычитают) налоги. Налоги в каждом слу-чае как будто небольшие, но их общая сумма, добровольнои исправно выплачиваемая очень небогатыми, а то и про-сто бедными людьми России, составляет совсем немалуючасть в бюджете страны. Итак, заметим: очень небогатые ибедные люди — это большая масса исправных налогоплатель-щиков, которые и должны строго спрашивать с государстваи чиновников за то, как расходуются деньги, значимостькоторых в составе их доходов куда бóльшая, чем впечатля-ющие как будто бы налоговые поступления олигархов — всоставе их состояний.

Далее, русские бедные очень часто — гордые люди. Онине только не демонстрируют свою бедность, но скрывают,маскируют ее. Своих детей они кормят, одевают, учат, в сво-их крошечных квартирах поддерживают порядок, на малень-ких дачных участках (которых не имеют спившиеся сверх-бедные, но часто имеют просто бедные) выращивают уро-жай, своими руками строят дома; если у них есть (не новые ине шикарные) автомобили, то они служат многие годы. Родзанятий сегодняшних бедных людей весьма различен, но тен-денции показательны и печальны для страны. Сегодня бед-ные люди обладают, вероятно, самым высоким образователь-ным статусом во всей истории России. Это инженеры, врачи(особенно тяжело им в глухой провинции), другие работни-ки медицинских учреждений, учителя, библиотекари, музей-ные работники и работники других учреждений культуры,научные сотрудники, (не берущие взятки) работники вузов,студенты и аспиранты, не имеющие материальной поддерж-ки от родителей, офицеры невысоких званий, да и вообщемногие из тех, кого у нас называют бюджетниками. В том,что они — живущие на зарплату бедные люди, нет сомнения.Надо, правда, сделать оговорку, что и в этих слоях имеетсязаметное расслоение: есть очень богатые и бедные врачи;работники преуспевающих частных вузов зарабатывают су-щественно больше, чем работники академических научныхучреждений. Но общей картины это не меняет, ибо именно

232

сферы образования, науки, культуры, здравоохранения варвар-ски, позорным образом являются в России такими социальны-ми областями, где трудится — в основном, честно, професси-онально и достойно — основная масса бедных людей страны.

Так, согласно справочнику «Россия в цифрах» (М., 2004.С. 105–107) в этих сферах (а также в легкой промышленнос-ти, розничной и оптовой торговле) — наименьшая средне-месячная номинальная заработная плата среди всех облас-тей занятости (около 3300 рублей). По науке приводитсяцифра 6933,2 руб. Но по опыту могу сказать, что цифра при-менительно к периоду, к которому ее относят, эта весьма лу-кавая, ибо «средние» расчеты (включающие относительнонебольшой процент — не более пяти — самых высокоопла-чиваемых ученых и доходы коммерческих научных органи-заций) маскируют неопровержимый факт: основная зарплатаподавляющего большинства ученых, включая кандидатов идокторов наук, до 2006 г. колебалась между 3 и 4 тысячамирублей. Чтобы выжить, им приходилось и сегодня приходит-ся работать в двух-трех местах и, конечно, в ущерб здоро-вью. (К слову, согласно справочнику 2004 г., в сфере управ-ления, т.е. у чиновников, средняя зарплата будто бы быладаже несколько ниже, чем у ученых — 6784,9 руб.!) И еслисреднемесячная начисленная заработная плата в целом со-ставляла в 2003 г. 5509 руб. (180 долларов США)49 , то легковидеть: перечисленные категории населения в массе своейполучали существенно меньше этой небольшой, а по поня-тиям благополучных стран (и на фоне установившихся у нас«европейских» цен) просто мизерные суммы! Соответству-ющие данные на первое полугодие 2005 г.: средняя зарплатапо России 8464 руб., а у учителя в школе — 4808 рублей, т.е.почти в 2 раза меньше; у воспитателя в детском саду — 3966рублей, преподавателя в вузе — 8164 рубля. По нашим дан-ным, в академических институтах повышение зарплаты по

49 Post Scriptum 2007 года. По данным сайта Госкомстата (www. gsk. ru, doc/

2006) в 2004 г. она составляла 6739,5, а в 2005 г. — 8550,2 руб.

233

сравнению с 2003 г. было незначительным. При этом ростзарплаты не покрывал издержек инфляции. Это позволяет —пока — отнести их к бедным людям — и более бедных даже всравнении, скажем, с основной массой занятых в промыш-ленности, строительстве, транспорте (хотя и этих людей тожетрудно назвать богатыми)50 .

Хочу особо подчеркнуть: тот факт, что страна, обществодопускают массовую бедность своих наиболее образованныхили получающих высшее образование слоев, бедность людейчестного труда, исправных налогоплательщиков — один из са-мых верных показателей цивилизованной отсталости, перехо-дящей в варварство. Одновременно это обвинительный при-говор в адрес российской власти, а также новых российскихбогатых. Ведь они часто произносят правильные слова о по-требности общества в современных технологиях, самых пе-редовых научных и технических знаниях, как бы «упуская извиду», что в России наших дней они вверяют их разработку бед-ным и очень бедным людям. Эти люди продолжают трудитьсяв своих обнищавших лабораториях, вузах, библиотеках, му-зеях и т.д., за гроши добывая, создавая, сохраняя высокопро-дуктивные знания и технологии и обучая им.

Сколько этих людей — по общей численности и процен-ту в составе населения, точно сказать трудно. Но приблизи-тельные цифры назвать можно. Согласно справочнику «Рос-сия в цифрах» (2004 г.), в сферах здравоохранения, образо-вания, культуры, науки трудилось примерно 20% населения(причем в экономике специалистов с высшим образовани-ем и высшей квалификацией примерно 15 миллионов, сосредним уровнем квалификации — примерно 10 миллионов,студентов вузов — 6,5 миллионов). Даже если предполагать,что 2–3% из них — богатые или очень богатые люди, то все

50 Post Scriptum 2007 года. Позитивные изменения, несомненно, произош-

ли в 2006 г. благодаря национальным программам. Но привести точные

цифры невозможно. О госстатистике уже говорилось. Что касается сайта

«Национальные программы России», то там (по состоянию на январь

2007 г.) пока не приведены даже промежуточные итоги.

234

равно получается многомиллионная армия тех образованныхлюдей, которые подведены к самой черте бедности или неочень значительно над нею поднимаются. По терминологииТ.И.Заславской, они составляют значительную часть «базо-вого слоя», т.е. такого, на плечи которого фактически и ло-жатся основные социальные функции — труд, здравоохра-нение, образование, культура. Соотнося это свое рассмот-рение с объемом понятия «базового слоя» у Т.И.Заславской,хочу сделать уточнения.

С одной стороны, несколько вперед массового слоя ин-теллигенции в базовом слое по своим доходам и уровню жиз-ни ушли даже рядовые работники немалого числа (но, ко-нечно, не всех) предприятий промышленности. Относитель-но новое явление состоит в том, что квалифицированныероссийские рабочие (не гастарбайтеры) в промышленности,строительстве, торговле, транспорте, не говоря уже о сырье-вых отраслях, сочли бы для себя тягчайшим оскорблением,если бы им предложили заработную плату, сопоставимую сокладом научного работника высокой квалификации — дажедоктора наук, профессора, руководителя подразделений.(Я при этом не имею в виду работников разваливающихся,обанкротившихся, ограбляемых, плохо управляемых промы-шленных предприятий — их в России тоже немало, и на нихтоже работают бедные люди). С другой стороны, еще нижепо доходам и уровню жизни стоит основная масса крестьян-ства, где гнездится даже не бедность, а поистине варварскаясверхбедность, настоящая нищета. Но вопрос о крестьянст-ве — особый, и я не буду его здесь обсуждать. Что касаетсясельской интеллигенции, то положение врачей и больниц,учителей и школ на селе — особенно бедственное. И так,получилось, что упомянутые представители образованныхслоев живут в сегодняшней России куда хуже, чем люди, неполучившие высшего и даже среднего образования (но не-редко приобретающие липовые дипломы вузов за приемле-мую плату). Прошу понять меня правильно: я не утверждаюни того, что все российские интеллигенты — обязательно

235

бедные люди, ни того, что все бедные люди — непременнопредставители интеллигенции. Я утверждаю лишь, что сре-ди российских бедных очень заметную, если не решающуючасть составляют люди образованные, а часто — и предста-вители российской интеллигенции в традиционно высокомзначении этого слова. Я также утверждаю, что именно ма-териальное положение интеллигенции сегодня, пожалуй, наи-более тяжелое в российской истории.

Россия традиционно не только не умела достойно це-нить, вознаграждать и почитать честных, благородных об-разованных людей, но и «изобретала» все новые способынаказать, унизить, а то и просто уничтожить носителей са-мых ярких умов и талантов, которые всегда в изобилии рож-дались на бескрайней российской земле. Итак, болезнь опятьнаследственная. Но то, что происходит сегодня, снова же неимеет прецедентов. В старой России образованные люди,люди интеллектуальных профессий редко были очень бога-тыми (если не располагали унаследованным богатством), нов массе своей они не были и бедняками. Престиж инженера,врача, учителя, ученого, университетского профессора былдостаточно высоким. В советское время большинство пред-ставителей интеллигенции жили не так, как до революции, —совсем скромно, но ведь скромно жили и другие слои населе-ния. А вот столь бедными, по престижу и доходам стоящимив самом низу социальной лестницы, они не были никогда.

В последние десятилетия имело место социальное изме-нение катастрофического характера, сопоставимое с вспле-ском варварства, который произошел в ходе и результатеОктябрьской революции. Это угроза уничтожения российскойинтеллигенции как уникального социального слоя и феноме-на, получившего высочайшее мировое признание.

Всей современной цивилизации присуще, впрочем, су-щественное смещение, выражающееся в том, что «звездам»политики, спорта, шоу-бизнеса, средств массовой информа-ции (таланты которых порой весьма скромны, а то и простосомнительны) эта цивилизация позволяет получать много-

236

миллионные вознаграждения, несопоставимые даже с нобе-левскими премиями выдающимся ученым. Поскольку всеэто происходит в эпоху, когда жизнь людей решающим об-разом зависит от новых парадигмальных научно-техничес-ких знаний, постольку здесь тоже можно видеть одно из ха-рактерных заболеваний всей современной цивилизации. В Рос-сии же «явление» миру разбогатевшей, наглой, безвкусной«попсы» выглядит просто по-варварски — на фоне нищетынаселения, а в особенности на фоне массовой бедности рос-сийской интеллигенции. Вдумайтесь, за что чаще всего хвалятРоссию за рубежом. Именно за интеллектуальный и художест-венный вклад в развитие мировой цивилизации, за безуслов-ную «конвертируемость» научных идей, литературно-художе-ственных шедевров, за гуманизм ценностей. Значит, как раз зато, что — несмотря на все социальные, политические, идеоло-гические препятствия — на протяжении своей трудной исто-рии создала российская интеллигенция. Ее травили политиче-скими преследованиями, несвободой. Теперь ее удушают и уни-жают самой большой в стране бедностью.

За бедность и унижение интеллигенции и — шире —образованного слоя России никто не понес и не несет ника-кой ответственности. Более того, очень многие люди в Рос-сии удивились бы, если бы кто-то поставил сложившеесяположение дел в вину не только властям, но и народу в це-лом. Здесь тоже — одно из отличий России от цивилизован-ных стран. Припоминаю, как в Мюнхене мне довелось раз-говориться с таксистом, коренным жителем города, типич-ным баварцем. В разговоре он, в частности, спросил меня,во сколько раз больше в России платят профессору по срав-нению с таксистом. Я ответила, что сам вопрос поставленнеправильно: в России профессору платят в два-три разаменьше. Тогда таксист спросил, протестуют ли против этогороссийские таксисты (!). И доходчиво объяснил: если бы вего государстве высокообразованные люди с профессорски-ми званиями получали бы куда меньше таксистов, он, так-сист, первым бы вышел на улицу с протестом против такой

237

несправедливости и нелепости…. Согласитесь, что это мно-гое объясняет и что в нашей стране подобное отношение кпроблеме со стороны народа даже трудно помыслить. Допу-щенная, «узаконенная» бедность интеллигенции, т.е. людей,которые не только сами много учились, но и научились учитьдругих, выглядит особенно варварским парадоксом в усло-виях, когда привлекательность высшего образования в гла-зах всех слоев населения России не только не снизилась, нои неизмеримо возросла.

Но я хотела бы снова и снова подчеркнуть: при всех вы-павших на его долю испытаниях слой российских бедных (вмоем понимании) в массе своей как раз всегда выдерживали выдерживает эти материальные и моральные испытания —в отличие от представителей того слоя, которых я (условно)называю сверхбедными, «нищими». Главное различие в све-те нашей темы: сверхбедность, нищета в России — прямоеварварство, в которое впадают захваченные ею, терпящие егоотдельные люди, семьи, целые поселения. Сколько здесь за-висело и зависит от тяжелейших объективных условий, асколько — от собственной воли опустившихся людей, вопросособый. Но как раз пример бедных людей показывает, чтовесьма многое упирается в характер личности каждого чело-века. Ибо то, что я именую бедностью — с точки зрения со-знания и действий самих бедных российских людей — ассоциа-ций с варварством не вызывает. Социальная граница междунищетой и бедностью очень подвижна, но она, несомненно,существует — и прежде всего потому, что бедные люди в Рос-сии активно не хотят и очень боятся впасть в такую нищету,при которой им уже как бы независимо от их воли грозитутрата самостоятельности, человеческого достоинства, со-циальной роли. Правда, это порой происходит, особенно состарыми, больными и одинокими людьми, поистине нищен-ская пенсия которых как бы определяет их незавидную судь-бу. И все-таки даже обездоленные российские пенсионеры(у которых к тому же к концу жизни вероломно отняли дажеих скромные накопления) — тоже тот значительный по ко-

238

личеству слой очень бедных людей, который достоин всяче-ского уважения. Они берегут свою гордость, наши старичкии старушки, многие из них хотят по возможности играть ак-тивную социальную роль. (Что, кстати, очень неглупо ис-пользуют коммунисты, опирающиеся на пенсионеров каксвой главный электорат).

В России наших дней только очень ленивые политикине говорят о борьбе с бедностью, о создании и выполнениисоответствующих социальных программ. Государственныечиновники, в чью компетенцию входит борьба с бедностью,свою политику уже определили: это распределение бюджет-ных денег, при котором бедным даются небольшие, никакне решающие проблему подаяния именно «на бедность»,быстро съедаемые инфляцией. (Только в самое последнеевремя государство, накопив солидные суммы благодаря неф-тедолларам, начало поднимать зарплаты как раз тем слоямработающего населения, о которых мы здесь ведем речь.Остается надеяться, что планы эти будут осуществлены и чтоновые выплаты не съест инфляция, вернее, массовые сгово-ры монополистов, быстро повышающих цены соответствен-но любым дополнительным выплатам населению)51 . В ответна традиционный русский вопрос «Что делать?» — в данномслучае с бедностью — я не предлагаю конкретной програм-мы, аналогичной программе № 2, направленной на ликви-дацию сверхбедности, нищеты. Я предлагаю нечто иное —не то, что другие (например, чиновники) будут делать с бед-ными и бедностью, а то, что нынешние российские «бедныелюди» (в моем понимании) должны будут сделать со стра-ной в целом, в том числе и со своими проблемами. Объясню,что я имею в виду.

Из сказанного ранее вытекает, что несмотря на свою бед-ность рассматриваемый социальный слой обладает потенциа-лом, несопоставимым с тем, каким располагают другие соци-

51 Об этих новых программах и мерах — см. в конце данной главы Post

Scriptum 2007 года.

239

альные слои и группы (чиновники, богачи, сверхбедные). Этотсовокупный и уникальный потенциал качеств — активность,ответственность, честность, высокая образованность, интел-лигентность, патриотизм, законопослушание, терпеливость,умение ориентироваться на других людей, на другие груп-пы, обуздывать, цивилизовать негативные эмоции и т.д.Иными словами, этот слой, на плечи которого обрушилисьсамые негативные следствия цивилизационной отсталости,пусть тоже неоднороден в своих действиях, ориентациях52 ,но в целом живет и действует в соответствии с ценностямии требованиями цивилизации. Самое существенное, чего емуне хватает — это самостоятельной политической активности,способности к самоорганизации. Слой этот, к сожалению,пока пассивен и находится в растерянности. (К тому же вы-живание отнимает много сил и времени). Слой этот пока несоздал «своей», но и общенародной — объединенной с други-ми слоями — партии, которая в принципе способна достойнопротивостоять и сервилизму проправительственных партий,и показной, но безвредной оппозиционности, а главное, ин-теллектуальной импотенции типичных для сегодняшней Рос-сии партийных программ. (Наиболее активные в политикепредставители российской интеллигенции некоторое времясвязывали свои надежды с представителями так называемыхправых партий, которые, увы, их надежд не оправдали. Этотважный вопрос я здесь разбирать не могу). Но создавать та-

52 Неоднородность подходов, реакций людей в ответ на нищету и бедность

(старую и новую) рассмотрела в цитированной книге Т.И.Заславская,

различившая различные «стратегии» поведения — от растерянности,

отчуждения, пассивности («регрессивная» поведенческая стратегия) до

опаснейших для «общества» агрессивно-разрушительных линий пове-

дения «социального дна» (Цит. произведение. С. 252–253). Подобные

реакции подчас характерны и для того специального слоя, о котором я

говорила. Но мне кажется, что никак нельзя недооценивать силы сопро-тивления и самосохранения, которую сообщает и бедным людям прича-

стность к образованию, культуре, ценностям труда, цивилизованнос-

ти, свободы, достоинства человеческой личности.

кую партию, как и действительно независимые институтыгражданского общества, им придется. Вот тогда дело преодо-ления как нищеты, так и бедности может сдвинуться с мерт-вой точки. И в деле честного, ответственного выполнениятех конкретных срочных программ, которые я предложила вэтой работе, надо решительно опираться на народ и, в част-ности, на упомянутый слой, представители которого не за-пятнали себя коррупцией, устояли перед моральной дегра-дацией и сохранили, как сказано, очень высокий и пока маловостребованный интеллектуальный потенциал.

242

трудно оценить (ибо, как было отмечено, сколько-нибудьточные результирующие данные пока не представлены ши-рокой публике). Но мы сами чувствуем определенные сдви-ги, улучшения — и не говорить о них было бы необъективнои совершенно недобросовестно. Ругать власть мы очень хо-рошо научились (характерно, что это произошло поистинестремительно — после десятилетий страха и сервильности).Однако пока не научились объективно и своевременно оце-нивать, поддерживать ее действительные позитивные усилияи меры. Не научились и пониманию того, что сдвиги не могутпроисходить сразу и на всех фронтах и что возможны, успеш-ны только постепенные и, вместе с тем, последовательные,энергичные, хорошо продуманные шаги в этом направлении.

В свете исследуемых в этой книге цивилизационныхпроблем хотела бы внести еще ряд предложений, которые вконечном счете опираются на разрабатываемую здесь тео-рию цивилизации.

Я продолжаю думать, что, к сожалению, в политике(внутренней и внешней), а особенно в масштабной, напри-мер, общегосударственной программатике не осознана в до-статочной мере необходимость учета именно цивилизаци-онных факторов, т.е. во всех насущных делах по существу неприменяется цивилизационный подход. Между тем это, на мойвзгляд, ошибочно как в политико-тактическом, так и в со-циально-стратегическом отношениях Здесь внимание будетсосредоточено на социально-стратегических аспектах.

Возьмем те же Национальные программы. Как сказано,точные данные об уже достигнутых результатах, доступныеширокой публике, пока отсутствуют. Но можно не сомне-ваться: они, по обычной схеме наших статистических отче-тов, будут в основном (если не исключительно) содержатьданные «по валу» (скажем, количество введенных в стройдомов и квартир, израсходованных на те или иные цели де-нег, новых машин скорой помощи или новых компьютеров,поступивших в школы и т.д.). Нет никакого сомнения в том,что все такие данные очень и очень важны — особенно в объ-

243

ективном сопоставлении с прошлыми годами. Однако пред-ставляется, что наряду с ними было бы очень важно опреде-лять то, что я называю «цивилизационными коэффициентами».Поясню, что имеется в виду.

В общей форме: это отношение чего-то вновь сделан-ного к тому, что до этого (и увы, после этого) находилось инаходится ниже (хотя бы среднего) цивилизационного уров-ня. До сих пор, насколько можно судить, из многих такогорода возможных показателей официально определяется не-кий прожиточный минимум, притом, как правило, слишкомоптимистично: выживать еще можно, а жить — по меркамцивилизации — невозможно…

Цивилизационные коэффициенты, о которых далее бу-дет сказано более конкретно, необходимо (и вполне возмож-но, в том числе на количественном уровне) определять и вы-

числять как при подготовке, так и при учете результативнос-ти социальных программ — причем на общегосударственном,региональном, местном (муниципальном) уровнях. Они важ-ны и ценны тем, что, в частности, способны показать, изме-нились ли реально и в чем именно изменились основные кон-кретные факторы действительной жизни населения. (Что да-леко не всегда фиксируют общие показатели «по валу»).

К примеру, первостепенное значение приобретают — в светецивилизационного подхода — следующие коэффициенты.

На уровне материально-предметных показателей:• процент цивилизованных, т.е. нормальных, всесезон-

ных, содержащихся в порядке (в наше время — неоднопо-лосных) дорог — по отношению к общему количеству и про-тяженности дорог и к бездорожью53 ;

53 В прекрасной статье М.Я.Блинкина и А.В.Сарычева, руководителей

НИИ транспорта и дорожного хозяйства, о нашей «дорожной статис-

тике» сказано, что она «и по сей день базируется на объемах перевозок

грузов и пассажиров, выполняемых статусными перевозчиками» и, в

сущности, не касается «уровня автомобилизации домохозяйств» (несмо-

тря на то, что в 1991–2004 гг. этот уровень вырос примерно в 3 раза).

•

•

•

•

•

•

•

246

жизни людей — в данном случае с точки зрения цивилизаци-онных составляющих. Например, это готовность населения,вернее, его определенных групп к тем отношениям с други-ми людьми, которые могут считаться цивилизованными, асоответственно, наличие ориентаций на согласованность, со-лидарность, взаимопомощь, вежливость, предупредитель-ность и т.д. в человеческих отношениях на разных уровнях.Или, наоборот, нарастание тех чувств, которые Ницше назвал«ressentiment» — злобы, зависти, мести, вражды, неприязни,отчаяния и т.д. И которые могут быть индикаторами нараста-ния опасных тенденций в социальных взаимодействиях.

Итак, при подготовке тех или иных важнейших проек-тов представляется очень важным определять, прогнозиро-вать уровень цивилизационной готовности (или, напротив,неготовности) населения к их выполнению, а при подведе-нии результатов — наиболее точно (в свете возможных сего-дня методов) учитывать, как изменилась, сколь цивилизо-валась реальная жизнь населения благодаря новым финан-совым расходам, оргмерам и т.д.

Полагаю, «технические» проблемы, могущие возникнутьпри учете цивилизационных показателей, хоть и трудны,даже очень трудны, но все-таки решаемы. (А в отдельныхслучаях речь идет лишь об увязывании, сопоставлении дан-ных, которые пока существуют разрозненно). Целесообраз-ность же применения цивилизационного подхода тоже, по-лагаю, вполне ясна.

У него есть еще одна сторона, особенно существеннаядля условий России. Речь идет о повсеместном сегодня объ-ективном (и субъективном) блокировании мер, необходимостькоторых вполне ясна и признается самим населением — иблокировании как раз из-за цивилизационной отсталостистраны, т.е. очень немалой, даже значительной части населе-ния. Европейская практика, скажем, такова, что вся соци-альная программатика строится в расчете не некоего «сред-нестатистического» гражданина (в частности, чиновника) —законопослушного, рационального, сознающего собствен-

247

ную выгоду, реально способствующего улучшению жизнисвоего государства, региона, города, своей community и т.д.Эти расчеты более или менее оправдываются, ибо такое на-селение составляет большинство, почему, собственно, стра-ны становятся и остаются (относительно) цивилизованны-ми. Сегодня, впрочем, и в Европе (в связи с иммиграцией, срастущим расслоением и т.д.) политикам, практикам прихо-дится вносить существенные поправки в расчете не толькона «процент цивилизованности», но и на «процент нециви-лизованности» (а в отдельных случаях — как это, скажем,случилось в последнее время на окраинах Парижа — и в рас-чете на возможность прямого варварства). Люди, действую-щие и в России согласно либеральным рецептам и рекомен-дациям, тоже по большей части принимали и принимают ксведению и в расчет скорее воображаемых цивилизованныхграждан, готовых и даже жаждущих дружно идти по разме-ченной дороге цивилизации, нежели тех, кто привык к раз-рухе, одичанию, недисциплинированности, разгильдяйствуи вряд ли отступит от этих своих привычек даже в видах соб-ственного благополучия. Но надо хотя бы приблизительноприкинуть, каков процент таких граждан в стране (конкрет-но — в том или ином регионе, городе, в той или иной дерев-не) и, что первостепенно важно, определяют ли в данныймомент стиль жизни и поведения населения цивилизован-ные, законопослушные граждане (пусть в принципе их встране и большинство) или господствуют способы действияи стиль жизни, нравы коррумпированного, криминализирован-ного меньшинства, как это, увы, случилось в России нашеговремени. Сказанное ни в коей мере не означает недоверия кнароду в целом. Ранее я уже говорила о достаточно цивили-зованном поведении тех, кто был назван «бедными людьми»России, которым современная история страны так и не обес-печила достойных условий жизни. Однако нелицеприятноопределять и учитывать куда больший, чем в цивилизованныхстранах, процент нецивилизованности условий жизни, не-цивилизованности поведения людей, а то и прямого варвар-

249

причины того, почему осознание и решение назревших ци-вилизационных проблем все время отодвигаются на заднийплан. Во весь рост встает также вопрос об ответственностииндивидов за свою судьбу. К сожалению, эта принципиаль-но важная черта цивилизованности у нас не акцентируетсяи по существу не воспитывается.

Один частный пример. Мошенничество, аферизм, жуль-ничество имели и имеют место во все времена и во всех стра-нах. Мировая литература или, скажем, кинематограф пол-ны повествованиями о мошенниках и аферистах, «симпатич-ных» и не очень. Однако и здесь современная Россия бьетвсе рекорды. Размах, беззастенчивость, безнаказанностьмошенничества, его спаянность с коридорами власти пора-жают воображение. В нашей стране особенно нужно, чтобы,во-первых, на уровне государственно-управленческом, юри-дическом и т.п. пресекались попытки нецивилизованных,обманных действий, а во-вторых, чтобы население не стра-дало легковерием, не надеялось на чудеса, не бросалось вобъятья тех, кто заманивает во всяческие «мышеловки» обе-щаниями чего-то «бесплатного» или баснословно дешевого(домов, квартир, «сказочных» путешествий и т.д.). А ведь эторегулярно происходит, причем в массовых масштабах. И тог-да люди, пострадавшие и от мошенников (поддержанныхкакими-то властными структурами), и от собственного лег-коверия, опять требуют компенсаций, забывая о собствен-ной вине и фактически перелагая материальную ответствен-ность на законопослушных налогоплатильщиков. Дело, ко-нечно, не только в мошенничестве, связанном с деньгами идругими материальными благами. А легковерие в делах ду-ховных, нравственных? Несть числа расселившимся по бес-крайним просторам России «целителям», «ясновидящим»,«пророкам» и прочим шарлатанам, способным убедить це-лые толпы россиян (конечно, при опустошении их карма-нов и «прихватывании» их собственности) в самом неверо-ятном — в воскрешении мертвых, в том, что некий мошен-ник — чуть ли не Иисус Христос…

250

Снова хочу подчеркнуть, что дело цивилизования Рос-сии, столь же неотложное, сколь и первостепенно важное,может выполнить только ее население, а не «пророки», «мис-сионеры», «учителя цивилизованности» из других стран.Может возникнуть вопрос: но как же это возможно, еслиболезни цивилизационной отсталости или прямого варвар-ства, если язвы разрухи, одичания — это реально и фактиче-ски болезни, которые поражают способы действия, чувства,умонастроения, привычки разных слоев этого самого насе-ления? Здесь, несомненно, и заключена самая главная труд-ность, тут коренится цивилизационный парадокс, относящий-ся не только к России, но и к другим странам, коль скороречь идет об исторической динамике цивилизации. Но этотрудное, даже парадоксальное противоречие, которое в теили иные века приходилось и приходится разрешать, если,конечно, население, его наиболее активные слои обладаюттем, что правомерно назвать «волей к самоцивилизованию»,т.е. ведущей к конкретным действиям решимостью изменитьсложившееся состояние дел. И, конечно, двуединым пони-манием того, что, с одной стороны, процесс самоцивили-зования в высшей степени труден и длителен, а с другойстороны, что желание жить лучше, жить достойно, по-че-ловечески, не приведет к реальным результатам до тех пор,пока народ не вступит на дорогу цивилизации, пока вар-варство в действиях и привычках не будет преодолеватьсяпоследовательно, настойчиво и в массовых масштабах. Новозможно ли это?

Исторический пример других стран показывает, что воз-можно. Более того, он подтверждает: цивилизование стра-ны — это и есть прежде всего и по преимуществу самоциви-лизование населения; во всяком случае без него не достиг-нут успеха никакие внешние меры — распоряжения,установления, действия государства, его законы, ибо и ониреально суть действия какой-то части населения. Например,мы справедливо требуем полностью цивилизованной, закон-ной практики от правоохранительных органов и инстанций.

251

Но в стране, где массово не закрепились общие принципыцивилизованного взаимодействия людей, ожидать такогонереалистично. Так и нарастает своего рода снежный комнецивилизованности: поразив одни структуры, она, подоб-но заразной болезни, распространяется и на другие формы.

К счастью для человечества, цивилизованные формыжизни и поведения, цивилизационные ориентации, привыч-ки, тоже обладают своей силой и относительной устойчиво-стью. И они, как уже отмечалось, по-своему «заразительны»уже самим примером. Так и расширялась, распространяласьцивилизация. Люди делали комфортными, чистыми однидома, улицы или целые города — и беспорядок, антисани-тария, грязь в других местах по контрасту становились не-терпимыми. При относительно хороших дорогах в однойчасти страны особенно ясно видно, сколь нетерпимо без-дорожье. Пока подавляющая часть нашего населения про-живала в коммунальных жилищах, благом могла казатьсяуже и тесная отдельная квартирка. Сегодня такое жильепроходит по категории трущоб, хотя у нас и оно все еще нестоит на последней ступеньке бытия и быта, где находятсябараки, аварийные коммуналки, общежития. Парадокс:строится и строится, дорожает «элитное жилье», сегоднянедоступное не только самым бедным, но и относительнообеспеченным слоям населения России. Однако раз оновоздвигается, наглядный эталон (более) цивилизованногожилья уже не даст обществу примириться с тем уровнем,который еще недавно был приемлемым и желаемым.И так — во многом другом, что характеризует уровень ци-вилизации. В начале 90-х гг. даже улицы столицы, не гово-ря о других городах и весях, превратились в помойку. Сего-дня Москва — довольно чистый город. Но нас не удовле-творяет достигнутое состояние — и именно в силу возросшихцивилизационных критериев и ожиданий. А их возрастаниепо мере цивилизования можно считать одной из частныхзакономерностей человеческой цивилизации, что и позво-ляет говорить о ее «заразительности».

252

Некоторый оптимизм в отношении принципиальной воз-можности цивилизования России, преодоления очагов оди-чания, варварства может внушать и то, что в таком деле мно-гое зависит и многое может быть конкретно исправлено обыч-ными индивидами в реальном пространстве их повседневныхдействий.

Цивилизование России как предмет заботы философиии рядовых граждан страны

Откуда такое сочетание: «заботы философии» (весьмаабстрактной области знаний) и заботы конкретных граждан?Попытаюсь объяснить это.

Занимаясь, особенно в последние два десятилетия, по-строением философской теории цивилизации и осознавая не-избежную удаленность такой теории от практических обла-стей, я полагала (как оказалось, наивно), что практики раз-личного рода уже занимаются насущными и неотложнымипроблемами цивилизования страны. И что сферы социаль-ного знания, наиболее близкие практике, уже сформулиро-вали и задачи, и пути такого цивилизования.

Под «практиками» в данном случае можно было подра-зумевать прежде всего политиков всех уровней, от федераль-ного до местного. А их в сегодняшней России развелось, ве-роятно, рекордное количество, если считать депутатов вся-ческих Дум и собраний, верхушку и членов множествапартий, штат всяческих пиарщиков, придворных и «незави-симых» политологов с вверенными им центрами и институ-тами и т.д. Одним словом, это многочисленная «королевская(и не королевская) рать» тех, кто группируется вокруг поли-тики и политических процедур, кормится от них, и, как вид-но, совсем неплохо.

Под «практиками» справедливо разуметь и целую армиючиновников, постоянно растущую и все более влиятельную.А также журналистов, публицистов, освещающих жизнь

253

страны, желающих и умеющих влиять на общественное мне-ние. Или (баснословно или просто) богатых людей, которыепродолжают жить, делать деньги в России и которые (хотябы в видах собственной выгоды) могли бы задуматься о ци-вилизовании страны.

Так вот: все эти практические люди, люди дела, полага-ла я, должны бы (по их функциям, по интересам дела, сооб-ражениям выгоды, не говоря уже об «интересах страны»)предпринять системные практические действия по цивили-зованию России. Например, «поставить на учет» те поселе-ния и жилища, где царит варварство, немыслимое в цивили-зованных странах. Или нанести на «социальную карту» стра-ны те места, где зимой или в половодье ни пройти, нипроехать. Или точно обозначить растущие «территории сва-лок». Или пометить точки самых нетерпимых экологичес-ких катастроф. И сделать все это, как и многое другое, что-бы принудить государство приступить к немедленным дейст-виям. Что касается и этих «практиков», и работающих на нихидеологов, теоретиков самых различных конкретных специ-альностей, то (представлялось мне) они давно уже должныбыли внести в программу реальной деятельности государст-ва, его регионов, городов и весей следующий тезис: раз всеформы и области деятельности в той или иной стране опира-ются, что очевидно, на цивилизационный фундамент, то вРоссии невозможно, нереально ждать существенных социаль-но-исторических сдвигов до той поры, пока не будет реши-тельно и кардинально обновлен этот фундамент. А в качествепервой и самой неотложной группы мер это обновление пред-полагает, что надо в самое короткое время преодолеть (по край-ней мере смягчить) самые неприглядные не- и анти- цивили-зованные (т.е. варварские) формы жизни и жизнеустроения.

(Хотела бы сразу оговорить: допускаю, что этот, отстаи-ваемый во все моей работе, тезис неверен. Тогда, возможно,не имеют силы мои констатации, недовольства, предложе-ния. Утвердительная, возможно, излишне категорическаяформа выражения не содержит категорических претензий;

254

ко всему, что читатель уже прочитал и прочтет, можно былодобавить: «я так думаю», «это мое мнение» и т.д., что не де-лается лишь из стилистических соображений. Продолжу).

Я не практик и не знаю, сколько именно средств и вре-мени потребуется на «обновление цивилизационного фун-дамента», если будет признана его настоятельная, первооче-редная необходимость. Но можно было бы ожидать, что«практики» заявят именно цивилизационную реформу в каче-стве первоочередной задачи, определят, подсчитают, что длянее необходимо и какие именно приоритетные шаги сего-дня возможны. Так вот: за двадцатилетие реформ пока ниче-го подобного не случилось. А что случилось, мы уже описы-вали, да оно всем известно. Современная Россия (в чем онавсего разительнее отличается от цивилизованных стран) бьетвсе рекорды по антицивилизационным социальным контра-стам. Каковы они, теперь знают и сами россияне, и осталь-ной мир: на одном социальном полюсе — роскошные двор-цы, «элитные» поселки, где (более или менее) честно, тру-дом и талантом заработанное богатство в буквальном смыслесоседствует с криминалом и казнокрадством, а на другом жеполюсе — леденящие душу нищета, одичание, поистине не-человеческие условия существования, жизнеустроения, по-вседневных бытия и быта. Есть доля истины в том, что в со-здании и, главное, тупом претерпевании такого образа жиз-ни есть и собственная вина людей, попавших на «дно жизни»и уже не имеющих ни воли, ни способности из него выбрать-ся. Как бы то ни было, проблема преодоления цивилизаци-онной отсталости, в каких-то «точках» жизни и даже на це-лых территориях страны уже переросших в прямое варвар-ство и одичание, может решаться только «всем миром». И —что я здесь снова настойчиво подчеркиваю — решать ее поуже указанным причинам надо срочно, в качестве первой ипервостепенно значимой проблемы.

А что же сделали и делают наши «практики»? В этом от-ношении — почти ничего, кроме произнесения общих слов,да и то тонущих в потоке других слов и прожектов. Во вся-

255

ком случае пока не приходилось встречать ни одной заяв-ленной государством, партиями, в том числе «оппозицион-ными», вразумительной (и тем более практически реализуе-мой) программы преодоления хотя бы самых нетерпимых форми проявлений цивилизационной отсталости России, преждевсего форм и проявлений одичания, прямого варварства. Хочутакже подчеркнуть: лишь в самое последнее время осуще-ствляемые программы (они имеют в виду отдельные, прав-да, очень важные области нашей жизни), бесспорно, способ-ствуют цивилизованию страны, но не имеют это цивилизо-вание первой, прямой и системно осмысленной целью.

Словом, от «практиков» инициатива в этом деле покане исходит. Правда, Президент Путин недавно вполне верновысказался в том смысле, что для страны недопустимо, ког-да по какой-то специально обустроенной дороге двигаютсяроскошные автомобили, а совсем недалеко в разваливаю-щихся бараках люди живут в ужасающих запустении и ни-щете… Впрочем, социальная изоляция, на которую, види-мо, надеется «высший слой» богатых и властвующих и кото-рую они отчасти себе уже обеспечили, в полной мереневозможна. И опять-таки невозможна из-за воздействиявнутренних законов цивилизации — в данном случае в силузакона растущей взаимозависимости всех звеньев социально-цивилизационного организма. Можно «выгородить» себе осо-бые поселения с отличными от остальной страны формамибытия и быта, но полностью укрыться в них нереально: ведьвсе же приходится «окунаться» в обычную жизнь… Сейчасона уже настойчиво напоминает о себе — часовыми пробка-ми на благоустроенных дорогах, забитых самыми «крутымииномарками», невозможностью спасти жизни, свои и своихблизких, от посягательств криминала или другими вмеша-тельствами окружающего мира. Но самое страшное случит-ся, если во весь рост поднимется так знакомый России при-зрак очередного «черного передела» и сколько раз сопутст-вовавшего ему физического уничтожения целых групп, слоевнаселения, многих семейств. И, соответственно, чреватого

256

новым обвалом в варварство. Такой обвал никак не исклю-чен — и снова же потому, что существующая сейчас челове-ческая цивилизация (не только в России) нередко отвечаетна язвы цивилизации, что было ранее показано, мощнымивыбросами крайнего варварства.

А что же наши «практики»? — снова спросим мы. Даничего; они, как говорится, в ус не дуют, ибо заняты, как самиполагают, самыми неотложными делами. Между тем болеенеотложного дела, чем скорейшие цивилизационные реформы,у России сейчас нет. Но пока отстаивание такого тезиса ос-тается скорее делом и уделом теории, да и то больше фило-софской, чем конкретно-социальной. Оно остается, как ска-зано в заголовке, «предметом философской заботы». Какостается, к сожалению, заботой философии (по преимуще-ству) даже и конкретный анализ существующей в стране ци-вилизационной ситуации и возможных способов ее реаль-ного изменения. Чтобы хотя бы в небольшой мере способ-ствовать этому, зададимся такими тремя взаимосвязаннымивопросами: во-первых, в чем состоит то сущностное, глав-ное, чего не хватает нашей стране, чтобы стать подлинноцивилизованной; во-вторых, на каком пути действительновозможно преодолеть этот сущностный цивилизационный де-фицит, и, в-третьих, каковы те «мелочи» цивилизации, ко-торыми мы то и дело пренебрегаем, а вместе с этим отодви-гаем в неопределенное будущее реальное приобщение к пре-имуществам, благам цивилизованности в нашейповседневной жизни. И раз спасение утопающих (утопаю-щих в потоке цивилизационной отсталости) остается покачто делом самих утопающих, подумаем и попытаемся опре-делить, что от них зависит. Иными словами, займемся во-просом: что требуется от населения в плане его самоцивили-зования? Но еще прежде требуется убеждать и убедить, на-конец, население, народ в том, что от цивилизования,самоцивилизования в немалой степени зависит конкретная иповседневная, а также историческая судьба отдельных ин-дивидов, семей и страны в целом. Сделать это непросто, по-

257

тому что в обыденном массовом сознании и действии гос-подствуют иные, в известном смысле противоположные сте-реотипы, привычки, обычаи.

Самоцивилизование российского народакак его историческая задача

Нет ничего привычнее для нашего населения вот како-го типа мысли и действия. Мы недовольны условиями жиз-ни, поступками, действиями других людей. Например, сего-дня имеет место массовое недовольство богатеями, казнокра-дами, бюрократами и т.д. Впервые за многие десятилетия этооправданное недовольство выражается открыто и гневно.Однако если этим же недовольным людям предоставляетсякакая-то возможность нажиться на других, дать или взять взят-ку, украсть, обмануть и т.д., лишь немногие от подобных дей-ствий воздерживаются. Если описать такую парадигму созна-ния и действия в более общей форме, получится вот что: в ад-рес других людей выдвигаются те строгие претензии итребования, которые фактически не применяются индивидамик самим себе. Более того, в действие вводятся многие оправда-ния и объяснения (например, «все так делают», «что я могусделать один», «все воруют» или: «другие воруют в особо круп-ных размерах и не несут никакого наказания» и т.д.). В кол-лективном сознании подобные оправдания закрепились оченьпрочно и действуют повсеместно. Так и нарастает «снежныйком» нецивилизованности, антисоциальных действий, при-чем растопить его уже представляется нереальным.

Спросим себя: а разве не столь же «эгоистичны» дейст-вия индивидов в других странах, в том числе цивилизован-ных? Спора нет, по причинам, которые коренятся в челове-ческой природе, отдельные люди заботятся прежде всего освоих потребностях, о нуждах своей семьи. И, кстати, когдаони этого не делают, а ведут себя поистине самоубийствен-но и когда такое самоубийственное, направленное и против

264

тых «новых русских» усиливается уверенность в том, что имен-но такие качества разбогатевших индивидов и социальныхгрупп способствуют их успеху, богатству, карьерному росту.

Одним словом, нецивилизованность именно в нашейстране опасна тем, что она превращенным образом влияетдаже и на тех людей, на те слои (причем и на их действия, и наумонастроения, «оптику» социального видения), которые повсем параметрам, предпосылкам, по своему образованию иреальному социальному положению не должны были бы поз-волить агрессивному «дну» влиять на их жизнь и их мысли.

Я сейчас оставляю в стороне обсуждение проблемы пре-ступности в современной России во всей ее сложности имногослойности. Вот что ужасает: каждый пятый мужчина унас в стране был (часто не один раз) или пребывает, как при-нято говорить, «в местах не столь отдаленных». А скольконаших сограждан состоят в нелегальных или полулегальныхкриминальных группировках, иногда явно мафиозного типа?Сколько чиновников или бизнесменов сотрудничали и про-должают сотрудничать с криминалом? Не потому ли нравы,образ жизни «братвы», блатной, тюремный жаргон так рас-пространились в обществе: «субкультура» зоны по многимнаправлениям теснит цивилизационную культуру и высокоеискусство. Тот печальный факт, что непропорциональноевоздействие «стиля» социального дна или криминала поис-тине роковым образом влияет на имидж России за рубежом,хорошо известен: из-за этого при произнесении слова «Рос-сия» у многих иностранцев сегодня возникают ассоциациис мафией, криминалом, шальными деньгами и тратами, по-купками футбольных клубов или миллиардной стоимостияхт, неприличными разгулами богатеев на заграничных ку-рортах. И многим другим, к чему многие миллионы, т.е. аб-солютное большинство наших соотечественников, в потелица и честно зарабатывающих средства для более чем скром-ной жизни, совершенно непричастны.

Над всем этим надо серьезно задуматься — и надо упор-но, последовательно решать проблемы цивилизования стра-ны. Это я и хотела доказать во всем втором разделе книги.

261

(есть и типичные оправдания: «верхи» сами безнаказаннонарушают закон; мои незаконные и противозаконные дей-ствия — «мелочь» в море царящего в стране беспредела и т.д.);

• то же — применительно к аморальным действиям:громко и гневно осуждается «падение нравов», повсемест-ные аморализм, цинизм, хамство, корыстолюбие и т.д.; нособственные действия, мягко говоря, несовместимые с цен-ностями морали, так или иначе оправдываются («Я не могпоступить иначе»; «все так делают» и т.д.); место преслову-той классовой морали, например, «морального кодекса стро-ителей коммунизма» фактически заняли неписанные «кодек-сы» группового, кланового, тусовочного поведения и т.д.;

• В отношении экологии, санитарии, комфорта и т.д.повседневно и повсеместно господствуют правила напле-вательства и «отгораживания»: даже если приведены в по-рядок мои квартира, дом, дача, если они отгорожены забо-ром, я буду по-прежнему гадить в подъезде, на улице, в об-щем, коммунальном пространстве; уберу на своем балконе,а на другие балконы буду бросать окурки и мусор; почищусвой участок, а мусорные отходы сброшу где попало; иску-паюсь в реке, озере, а пляж превращу в помойку; выпью сдрузьями, разожгу костер в лесу, а бутылки, мусор оставлюна поляне, воспользуюсь лесом, а уходя, не загашу костер —гори оно все огнем…

Это лишь отдельные примеры, хорошо всем нам изве-стные. Бесспорно, в них есть общесоциальные аспекты, ко-торые должны находиться, но не находятся под эффектив-ным попечительством государства, властных структур (на-пример, это отсутствие строгих и повсеместно действующихсистем цивилизованной уборки мусора, отходов, почему и удостаточно цивилизованных граждан порой не остается дру-гого выхода, как использовать стихийно возникающие свал-ки и бросать окурки мимо всегда переполненных мусорныхурн). Однако признаемся честно: даже и зная цивилизаци-онные правила, даже и понимая ущерб от их несоблюдения,мы, то есть значительная часть населения страны, поступа-

260

эту частную закономерность цивилизации так или иначе(иногда весьма внятно) осознают, принимают в расчет дажеи самые простые люди в цивилизованных странах, то в Рос-сии до сего дня подобное осознание не было и не является сколь-ко-нибудь заметным и тем более влиятельным историческимфактором развития страны. Что относится у нас и к «рядо-вым» гражданам, и к правящим кругам. Согласно концепции,которую я здесь развиваю, именно здесь заключена одна изглавных причин многих социальных бед, просчетов, неудач.

Наши парадоксальные, а отчасти и просто убийствен-ные исторические «парадигмы», или a priori, но не циви-лизованности, а антицивилизованности достаточно изве-стны и расхожи. Многие люди практически и фактическиисходят из таких, например, впрямую антицивилизацион-ных посылок:

• государство, т.е. масса других людей и институций,имеют передо мной множество обязанностей; но посколькуэти свои обязанности они исполняют далеко не идеально, яимею право, когда за это не следует прямого наказания, пре-небречь своим долгом, своими обязанностями (при этомэффект замкнутого круга и нарастания, в том числе по моейвине, меры социального зла мною не принимаются в расчети не осознаются как причина собственных бед);

• Я вполне могу, а потому и делаю в адрес других людейто, относительно чего протестую, негодую, когда они точното же делают в мой адрес; что это противоречит древнейше-му библейскому правилу (и одной из частных формулировокобщего правила цивилизованного отношения людей друг к дру-гу), как будто бы ясно, однако такая «ясность» по сути делане влияет на повседневные практические парадигмы дейст-вия и сознания;

• я, в частности, протестую, негодую против насилия,нарушения закона, если это направлено против меня и моихближних, однако считаю возможным и даже не зазорным сосвоей стороны обходить, нарушать закон и совершать на-сильственные, неправовые действия против других людей

261

(есть и типичные оправдания: «верхи» сами безнаказаннонарушают закон; мои незаконные и противозаконные дей-ствия — «мелочь» в море царящего в стране беспредела и т.д.);

• то же — применительно к аморальным действиям:громко и гневно осуждается «падение нравов», повсемест-ные аморализм, цинизм, хамство, корыстолюбие и т.д.; нособственные действия, мягко говоря, несовместимые с цен-ностями морали, так или иначе оправдываются («Я не могпоступить иначе»; «все так делают» и т.д.); место преслову-той классовой морали, например, «морального кодекса стро-ителей коммунизма» фактически заняли неписанные «кодек-сы» группового, кланового, тусовочного поведения и т.д.;

• В отношении экологии, санитарии, комфорта и т.д.повседневно и повсеместно господствуют правила напле-вательства и «отгораживания»: даже если приведены в по-рядок мои квартира, дом, дача, если они отгорожены забо-ром, я буду по-прежнему гадить в подъезде, на улице, в об-щем, коммунальном пространстве; уберу на своем балконе,а на другие балконы буду бросать окурки и мусор; почищусвой участок, а мусорные отходы сброшу где попало; иску-паюсь в реке, озере, а пляж превращу в помойку; выпью сдрузьями, разожгу костер в лесу, а бутылки, мусор оставлюна поляне, воспользуюсь лесом, а уходя, не загашу костер —гори оно все огнем…

Это лишь отдельные примеры, хорошо всем нам изве-стные. Бесспорно, в них есть общесоциальные аспекты, ко-торые должны находиться, но не находятся под эффектив-ным попечительством государства, властных структур (на-пример, это отсутствие строгих и повсеместно действующихсистем цивилизованной уборки мусора, отходов, почему и удостаточно цивилизованных граждан порой не остается дру-гого выхода, как использовать стихийно возникающие свал-ки и бросать окурки мимо всегда переполненных мусорныхурн). Однако признаемся честно: даже и зная цивилизаци-онные правила, даже и понимая ущерб от их несоблюдения,мы, то есть значительная часть населения страны, поступа-

260

эту частную закономерность цивилизации так или иначе(иногда весьма внятно) осознают, принимают в расчет дажеи самые простые люди в цивилизованных странах, то в Рос-сии до сего дня подобное осознание не было и не является сколь-ко-нибудь заметным и тем более влиятельным историческимфактором развития страны. Что относится у нас и к «рядо-вым» гражданам, и к правящим кругам. Согласно концепции,которую я здесь развиваю, именно здесь заключена одна изглавных причин многих социальных бед, просчетов, неудач.

Наши парадоксальные, а отчасти и просто убийствен-ные исторические «парадигмы», или a priori, но не циви-лизованности, а антицивилизованности достаточно изве-стны и расхожи. Многие люди практически и фактическиисходят из таких, например, впрямую антицивилизацион-ных посылок:

• государство, т.е. масса других людей и институций,имеют передо мной множество обязанностей; но посколькуэти свои обязанности они исполняют далеко не идеально, яимею право, когда за это не следует прямого наказания, пре-небречь своим долгом, своими обязанностями (при этомэффект замкнутого круга и нарастания, в том числе по моейвине, меры социального зла мною не принимаются в расчети не осознаются как причина собственных бед);

• Я вполне могу, а потому и делаю в адрес других людейто, относительно чего протестую, негодую, когда они точното же делают в мой адрес; что это противоречит древнейше-му библейскому правилу (и одной из частных формулировокобщего правила цивилизованного отношения людей друг к дру-гу), как будто бы ясно, однако такая «ясность» по сути делане влияет на повседневные практические парадигмы дейст-вия и сознания;

• я, в частности, протестую, негодую против насилия,нарушения закона, если это направлено против меня и моихближних, однако считаю возможным и даже не зазорным сосвоей стороны обходить, нарушать закон и совершать на-сильственные, неправовые действия против других людей

257

тому что в обыденном массовом сознании и действии гос-подствуют иные, в известном смысле противоположные сте-реотипы, привычки, обычаи.

Самоцивилизование российского народакак его историческая задача

Нет ничего привычнее для нашего населения вот како-го типа мысли и действия. Мы недовольны условиями жиз-ни, поступками, действиями других людей. Например, сего-дня имеет место массовое недовольство богатеями, казнокра-дами, бюрократами и т.д. Впервые за многие десятилетия этооправданное недовольство выражается открыто и гневно.Однако если этим же недовольным людям предоставляетсякакая-то возможность нажиться на других, дать или взять взят-ку, украсть, обмануть и т.д., лишь немногие от подобных дей-ствий воздерживаются. Если описать такую парадигму созна-ния и действия в более общей форме, получится вот что: в ад-рес других людей выдвигаются те строгие претензии итребования, которые фактически не применяются индивидамик самим себе. Более того, в действие вводятся многие оправда-ния и объяснения (например, «все так делают», «что я могусделать один», «все воруют» или: «другие воруют в особо круп-ных размерах и не несут никакого наказания» и т.д.). В кол-лективном сознании подобные оправдания закрепились оченьпрочно и действуют повсеместно. Так и нарастает «снежныйком» нецивилизованности, антисоциальных действий, при-чем растопить его уже представляется нереальным.

Спросим себя: а разве не столь же «эгоистичны» дейст-вия индивидов в других странах, в том числе цивилизован-ных? Спора нет, по причинам, которые коренятся в челове-ческой природе, отдельные люди заботятся прежде всего освоих потребностях, о нуждах своей семьи. И, кстати, когдаони этого не делают, а ведут себя поистине самоубийствен-но и когда такое самоубийственное, направленное и против

264

тых «новых русских» усиливается уверенность в том, что имен-но такие качества разбогатевших индивидов и социальныхгрупп способствуют их успеху, богатству, карьерному росту.

Одним словом, нецивилизованность именно в нашейстране опасна тем, что она превращенным образом влияетдаже и на тех людей, на те слои (причем и на их действия, и наумонастроения, «оптику» социального видения), которые повсем параметрам, предпосылкам, по своему образованию иреальному социальному положению не должны были бы поз-волить агрессивному «дну» влиять на их жизнь и их мысли.

Я сейчас оставляю в стороне обсуждение проблемы пре-ступности в современной России во всей ее сложности имногослойности. Вот что ужасает: каждый пятый мужчина унас в стране был (часто не один раз) или пребывает, как при-нято говорить, «в местах не столь отдаленных». А скольконаших сограждан состоят в нелегальных или полулегальныхкриминальных группировках, иногда явно мафиозного типа?Сколько чиновников или бизнесменов сотрудничали и про-должают сотрудничать с криминалом? Не потому ли нравы,образ жизни «братвы», блатной, тюремный жаргон так рас-пространились в обществе: «субкультура» зоны по многимнаправлениям теснит цивилизационную культуру и высокоеискусство. Тот печальный факт, что непропорциональноевоздействие «стиля» социального дна или криминала поис-тине роковым образом влияет на имидж России за рубежом,хорошо известен: из-за этого при произнесении слова «Рос-сия» у многих иностранцев сегодня возникают ассоциациис мафией, криминалом, шальными деньгами и тратами, по-купками футбольных клубов или миллиардной стоимостияхт, неприличными разгулами богатеев на заграничных ку-рортах. И многим другим, к чему многие миллионы, т.е. аб-солютное большинство наших соотечественников, в потелица и честно зарабатывающих средства для более чем скром-ной жизни, совершенно непричастны.

Над всем этим надо серьезно задуматься — и надо упор-но, последовательно решать проблемы цивилизования стра-ны. Это я и хотела доказать во всем втором разделе книги.

263

оправдание и пьяного дебоша, и алкогольного разгильдяйст-ва — даже в самых страшных по своим последствиям случаях:а что с него возьмешь, если он в стельку пьян… И даже еслитакой нелюдь по пьянке убьет своих родителей, детей, подо-жжет соседние квартиры, подъезд или взорвет целый дом,понимающе разводят руками: что поделаешь, напился…

В связи с только что сказанным такой способ жизни иотношений можно описать и в более общей форме. Подоб-ное наплевательское, выразимся мягко, отношение к самойжизни, благополучию ближних и дальних, даже к собствен-ной жизни, характерное для представителей социальногодна, заражает и людей, которые вообще-то живут, трудятсяпо нормальным человеческим законам. Заражает в том смыс-ле, что не переступить грань, ведущую на самое дно, оказы-вается делом трудным, а переступить — более чем возмож-ным. И хотя по всем подсчетам подавляющее большинствонаселения нашей страны не скатывается на «социальноедно», умонастроения, способы жизни последнего (а это, какговорилось, одичание, «пофигизм», фатализм, отсутствиевсякой ответственности, паразитический образ жизни, не-уважение даже к своей жизни, к собственному достоинству,принесение в жертву своей семьи, собственных детей и мно-гое другое) — все это непропорционально влиятельно, ока-зывает сильное воздействие и на слои, не относящиеся к со-циальному дну. Так и оказывается, что люди, которые в прин-ципе (по своим занятиям, доходам, способам жизни и т.д.)могут и должны жить цивилизованно, в нашей стране тоже втой или иной мере заражаются антицивилизационными бо-лезнями. Кого-то от них уберегают хорошее образование, се-мейное воспитание, моральные устои. Но это происходит да-леко не всегда. Тем более в социальных ситуациях, в которых(как в последние десятилетия) общие «обвалы» в неизвест-ность способствуют произрастанию антицивилизационныхтенденций — накоплению потенциала агрессивности, злобы,аморализма, хамства. Из-за нецивилизованности стиля жиз-ни и поведения немалого числа печально знаменитых бога-

262

ем так, как поступаем, то есть ведем себя нецивилизованно.И пока цивилизационные нормы не превратятся в интерио-ризированный способ действия, положение не изменится.

Снова приведу в качестве примера Германию (у нее, ко-нечно, есть свои проблемы, особенно сегодня, вместе с при-током иммигрантов из менее цивилизованных стран. Но ипосле этого — «нам бы ваши проблемы»…). Мне неоднократ-но приходилось наблюдать, как на пустых улицах немецкихгородов, когда есть все возможности (и нет никакого риска)не соблюдать правила дорожного движения, дисциплиниро-ванные немцы все равно подчиняются указаниям светофо-ра. Или как они по осознанной собственной воле сортируютмусор и отвозят, относят его туда и только туда, где стоят ак-куратные мусорные контейнеры. (У нас контейнеры, конеч-но, поплоше — не для сортированного мусора. Но и страстьнашего населения «бросать мимо» контейнеров и урн, и обы-чай коммунальщиков не содержать их в должном порядке«достойны» друг друга). Моя немецкая подруга пришла внеподдельный ужас и изумление, когда из окна увидела, какна мой (полностью пустой балкон) с верхних балконов лете-ли какие-то коробки и окурки…

Нельзя не акцентировать еще одно обстоятельство, сви-детельствующее о том, что у нас отнюдь не цивилизованные,законопослушные граждане задают тон в делах совместнойжизни и соблюдения ее необходимых правил. Напротив, какраз социальное дно, нецивилизованность уже продиктова-ли, навязали многие свои обычаи, привычки. Считается, иправильно, что пьянство, алкоголизм — наследственный бичроссийской жизни. Но у нас есть и нечто другое, вряд ли из-вестное в других странах. А именно: одно из a priori нашегожизненного мира состоит в более чем снисходительном, дажесочувственном отношении к пьяным, к алкоголикам, в го-товности заслонить этих (подчас действительно несчастных,больных) людей от любых наказаний, административныхмер, избавить от какого бы то ни было осуждения, неодоб-рения. У нас более чем распространено такое объяснение-

259

Теперь задумаемся: есть ли в нашей стране люди, соци-альные слои, дела, профессии, относительно которых мож-но утверждать то же, что только что рассказано о типичныхнемецких работягах? Несомненно, есть, но хотя бы прибли-зительно сказать о том, сколько их, совершенно невозмож-но. (Уже и потому, что ни опросы, насколько мне известно,ни другие выкладки выяснению этого вопроса не посвяща-лись). Но на интуитивном уровне, а также на основе повсед-невных наблюдений вырисовывается нечто противополож-ное. А именно: в очень большом — «статистически» — ко-личестве случаев (и на уровне сознания, и на уровнедействия) цивилизационные парадигмы в нашем отечествепочти не задействованы. Не укоренилось понимание того,что допущенное тобою — скажем, злоупотребление, голово-тяпство, халтура и т.д. в твоем деле, пренебрежение интере-сами других людей — обязательно вернутся к тебе антици-вилизационным бумерангом и в общем, и в конкретномсмысле. Все как будто хотят жить лучше, но ни улучшение,ни ухудшение условий своей жизни никак не связывают стем, соблюдаются ли (ими и окружающими их людьми) или,напротив, нарушаются, притом повседневно и повсеместно,обрисованные цивилизационные правила и установлениясовместной жизни. В этих вопросах мы, во-первых, не уме-ем, да и не хотим, обнаружить, ясно прочертить простейшиесвязи и взаимозависимости. Во-вторых, у нас нет честностии искренности даже в «разговоре» с самими собой, не говоряуже о «публичных» высказываниях. Массовый случай: вочень частых разговорах о «бардаке» в стране собеседникипостоянно имеют в виду кого угодно, кроме самих себя.

Так вот: если цивилизация и допускает возможность не-праведно нажитого богатства, преступлений без наказания,то она уж точно не допускает обеспечения благосостояниябольшинства населения страны в условиях массового разгу-ла нецивилизованной, а то и антицивилизованной «невза-имности» действий и ориентаций, нетребовательности ксебе, а то и безответственности индивидов и сословий. И если

258

своей семьи поведение становится сколько-нибудь распро-страненным, то цивилизация в целом тоже страдает. Однаковека (более) цивилизованного существования сумели убедитьпоколения за поколениями в том, что для них как для от-дельных индивидов полезны, выгодны, достойны цивили-зованные парадигмы действия, сознания, мысли. Пояснюэто на примере.

Однажды в прекрасном немецком городе Марбурге мнепришлось видеть, как рабочие настилают асфальт. Разговори-лась с немолодым человеком, по-видимому, их бригадиром испросила, как им удается сделать ровное, без ям покрытие (а вМарбурге, городе, где много слепых, самостоятельно двигаю-щихся по улицам, особо стоит вопрос об идеально ровныхкромках тротуаров, служащих подспорьем для незрячих и ихпалочек). Бригадир охотно ответил, что, во-первых, у них вбригаде есть человек, специально за это отвечающий, во-вто-рых, они «в компьютере», и всякий брак будет записан за ними,что обязательно скажется на их зарплате и рабочей судьбе.А то, о чем он сказал «в-третьих», и есть, по моему мнению,«во-первых», т.е. главное всякой цивилизации. Вот какую онсформулировал мысль: если я плохо сделаю здесь, на улицах,по которым, быть может, и не хожу, то так же может посту-пить «герр Шмидт», который плохо сделает покрытие возлемоего дома и на моих улицах. И наоборот, я сделаю все нор-мально — и так же поступит «герр Шмидт». Утверждаю: труд-но лучше, понятнее, доходчивее выразить самое фундамен-тальное правило цивилизации — взаимность деятельности, даже«взаимную предупредительность», о которой на философскомязыке говорил еще великий Аристотель. Еще раз подчерки-ваю, что достаточно ясное осознание большинством населенияподобных цивилизационных максим и деятельность (в основном)в согласии с ними — фундамент и главное объяснение цивили-зованности той или иной страны. (Понятно, что потребова-лись века истории, прежде чем такое состояние массовых со-знания и действия стало фундаментальным фактором разви-тия тех или иных стран).